Главная » Дизайн квартир » Был убит 1 декабря 1934. Убийство Кирова: узнаем ли мы когда-нибудь правду? Мальчик из Уржума

Был убит 1 декабря 1934. Убийство Кирова: узнаем ли мы когда-нибудь правду? Мальчик из Уржума

Правообладатель иллюстрации RIA Novosti

80 лет назад, 1 декабря 1934 года, был застрелен член политбюро ЦК ВКП(б), партийный босс Ленинграда и области 48-летний Сергей Миронович Киров (настоящая фамилия - Костриков).

Эту драму часто сравнивают с двумя другими "преступлениями века". По фабуле - с убийством Джона Кеннеди (в обоих случаях известны психически неуравновешенные непосредственные исполнители, но есть серьезные основания подозревать заговор). По последствиям для страны - с поджогом рейхстага .

Убийство случилось удивительно "вовремя", став спусковым крючком и оправданием Большого террора .

Догадливый народ откликнулся частушкой: "Ах, огурчики мои, помидорчики! Сталин Кирова пришил в коридорчике!". Ее прозвали "десятилетней", потому что за ее исполнение автоматически давали 10 лет лагерей.

28 ноября Киров провел два с половиной часа на приеме у Сталина. Содержание беседы неизвестно, но, судя по всему, встреча носила рутинный характер.

Вечером 29-го они вместе смотрели спектакль в МХАТе и расцеловались на прощание.

Следующий раз Сталин облобызает Кирова в гробу.

Ревность и политика

У второго секретаря обкома Михаила Чудова на третьем этаже Смольного шло совещание. В 16:37 участники услышали два выстрела, выскочили за дверь, заглянули в отходивший от широкого коридора под прямым углом короткий проход, ведший к кабинету Кирова, и увидели на полу тело своего начальника, а рядом - человека с револьвером в руке.

Убийца бился в истерике и не сопротивлялся. У него отобрали оружие, пропуск в Смольный и партбилет на имя Леонида Николаева.

Эту сцену детально описал бывший заведующий облфинотделом Михаил Росляков, впоследствии выживший в ГУЛАГе и оставивший воспоминания.

Киров шел на работу. Охранник Борисов следовал за ним в нескольких метрах (шеф не любил, чтобы ему дышали в затылок). Свернув в коридорчик, первый секретарь на несколько секунд остался без сопровождения, и поджидавший Николаев в упор выстрелил ему в голову.

В состоянии ли был малограмотный и неумелый Николаев разработать такой план? Или это творение более опытного и изощренного ума? Леонид Млечин, историк

На допросе преступник показал, что убил из ревности. Его жена, эстонка Мильда Драуле, красавица-блондинка, работала в аппарате обкома, периодически дежурила по ночам, и ее якобы приметил Киров, известный поклонник прекрасного пола.

За несколько месяцев до убийства Драуле перевели в аппарат уполномоченного наркомата легкой промышленности по Ленинградской области, что в свете версии о тайной связи выглядело логично.

"Киров - мужчина в расцвете сил. Наверное, оказывал знаки внимания. Но вообще-то эта версия потом родилась. И мне представляется, что ее запустил НКВД", - пишет современный исследователь эпохи Сталина профессор Владимир Наумов.

Не исключено, что кто-то умышленно заронил подозрение в душу Николаева и растравлял его ревность.

За 15 лет Николаев сменил одиннадцать мест работы. Это был классический неудачник, болезненный нервный человек, из тех, кем легко манипулировать и кто идеально подходит на роль убийцы-психопата.

На момент совершения преступления он нигде не работал и жил на средства жены. Его трудоустройством, как коммуниста, занимались партийные органы, но он отвергал все предложения, требовал большего, писал просьбы и заявления на имя Кирова.

1 декабря 2009 года ФСБ рассекретила хранившийся в архивах личный дневник Николаева, из которого следует, что он начал готовиться к убийству в июле 1934 года и сравнивал себя с народовольцем Желябовым.

О заговоре и сообщниках Николаев в дневнике не упоминал.

Нестыковки

По словам сына Лаврентия Берии Серго, его отец, возглавив НКВД, якобы поднял материалы по убийству Кирова и пришел к выводу, что Николаев действовал в одиночку.

Все говорят: покажите бумагу, где Сталин приказывает Ягоде убить Кирова, желательно в Смольном такого-то числа. Нет таких бумаг! Их и не могло быть Владимир Наумов, историк

Но многие обстоятельства заставляют сомневаться в этом.

Возле дома Кирова на улице Красных зорь постоянно толпились жалобщики, надеявшиеся передать свои бумаги ему в руки. Периодически их забирали в милицию.

15 октября в такую облаву попал и Николаев. При нем обнаружили незаконно хранившийся револьвер. Будущего убийцу допросил начальник отдела охраны первых лиц Ленинградского управления НКВД и необъяснимым образом отпустил на все четыре стороны.

Впоследствии стало известно, что ему разрешали тренироваться в стрельбе на спортивной базе принадлежавшего ОГПУ и органам внутренних дел общества "Динамо". Там же он получил и патроны, которыми был убит Киров.

Безработный Николаев знал и расположение помещений в Смольном, и привычки Кирова, и примерное время его появления, хотя тот 1 декабря с утра уехал по делам, и изначально появляться на работе не планировал.

Охранник, постоянно дежуривший у дверей кабинета первого секретаря, почему-то отсутствовал.

"Я вообще не понимаю, как мог посторонний человек болтаться в этом коридорчике, где всякий на виду. Это особая зона. Почему никто не обратил внимания на Николаева, не спросил у него - что ты здесь делаешь?" - недоумевает Владимир Наумов.

Сталин, прибывший в Ленинград, чтобы лично возглавить расследование, допросил Николаева в тюремной камере.

Старая большевичка Ольга Шатуновская, работавшая в созданной Хрущевым комиссии по изучению истории сталинских репрессий, разыскала присутствовавшего при этом тюремного охранника.

Есть косвенные данные, которые убеждают меня в том, что это был акт террориста-одиночки, террориста-неудачника, несчастного человека. Но это не оправдание Сталина. В любом случае убийство Кирова Сталин использовал на полную катушку и убил миллионы Олег Хлевнюк, историк

По словам Шатуновской, тот показал, что Николаев кричал: "Меня четыре месяца ломали сотрудники НКВД, доказывали, что надо во имя дела партии стрелять в Кирова! Мне обещали сохранить жизнь, я согласился. А теперь меня бросили за решетку, и я знаю, что меня не пощадят!".

После покушения Николаев не прожил и месяца. 28-29 декабря выездная сессия Военной коллегии Верховного суда под председательством Василия Ульриха рассмотрела дело в узаконенном к тому времени ускоренном порядке и приговорила убийцу и 13 его "сообщников" к расстрелу.

Решение огласили в 05:45 утра и через час привели в исполнение.

Никто, кроме Николаева, вины не признал, а сам он, согласно данным в 1950-х годах показаниям одного из конвоиров, услышав приговор, выкрикнул: "Обманули!"

Близкий друг начальника Ленинградского управления НКВД Филиппа Медведя, некто Сорокин, в 1960-х годах написал в ЦК КПСС, что Медведь незадолго до своего ареста якобы сказал ему: "идейный вдохновитель убийства - Сталин, а исполнители - [нарком внутренних дел Генрих] Ягода и [заместитель Медведя Иван] Запорожец".

Одного из следователей по делу об убийстве, Льва Шейнина, в 1950-х годах спросили: приказал ли Сталин убить Кирова?

"Товарищ Сталин - не пахан, чтобы выражаться таким образом, - ответил Шейнин.- Он исходил из того, что окружение должно его правильно понимать. А кто не понимал - сам исчезал".

Мифы о Кирове

В годы хрущевской "оттепели" сложился образ "Мироныча" - демократа и гуманиста, которого якобы безумно любили ленинградцы.

В отличие от Сталина, Молотова и Кагановича, он действительно много выступал перед народом, в первый год работы секретарем обкома посещая заводы в среднем каждые два дня. Но благосостояние рабочих от этого не улучшалось.

Историк Эдвард Радзинский цитирует слова Кирова: "Старые группы врагов расплавлены в период борьбы за пятилетку, и с ними можно уже не считаться", что, по мнению исследователя свидетельствует о его настроенности на примирение, а не репрессии. Вроде бы Киров предлагал Сталину простить и вернуть на работу одного из деятелей правой оппозиции Угланова и принимал у себя в Ленинграде Бухарина. Но это, во-первых, нюансы, во-вторых, касавшиеся исключительно отношений внутри верхушки.

Нет никаких свидетельств того, что Киров хотел смягчить курс, облегчить жизнь трудящихся, и вообще в чем-то расходился с генеральной линией.

В 1919 году он, возглавляя советскую власть в Астрахани, приказал расстрелять крестный ход, а затем казнить без суда митрополита Астраханского Митрофана и епископа Леонтия.

Киров беспощадно проводил раскулачивание во вверенном ему регионе, в теснейшем сотрудничестве с чекистами строил руками заключенных Беломорканал, а в качестве члена "тройки" Ленинградской области по рассмотрению дел о повстанчестве и контрреволюции подписал сотни смертных приговоров. Тысячи людей непролетарского происхождения при нем были выселены из города.

Он неоднократно повторял в публичных речах: "Каждый член партии должен любого оппозиционера бить в морду".

Нет даже косвенных намеков на противоречия между Кировым и Сталиным Олег Хлевнюк, историк

Либеральными кировские времена могли показаться лишь на фоне ужаса, наступившего после его смерти.

Другой миф - о том, что Киров якобы являлся человеком номер два в стране и опасным конкурентом для Сталина.

"Киров напрасно считается лидером либерального крыла в политбюро, человеком, которого прочили на смену Сталину и который осмеливался спорить с генеральным секретарем", - утверждает историк Олег Хлевнюк.

По имеющимся данным, указывает исследователь, Киров был маловлиятельной фигурой в политбюро, Москву посещал редко, в голосованиях партийной верхушки участия почти не принимал, все его интересы ограничивались Ленинградом.

Известная история о том, что на XVII съезде ВКП(б) в январе-феврале 1934 года много делегатов якобы проголосовало против Сталина, и кто-то предлагал избрать генеральным секретарем Кирова, не имеет убедительного подтверждения.

"Если бы Кирова не убили, он остался бы в истории малозаметной фигурой", - утверждает историк Леонид Млечин.

"Киров не был крупной личностью, и в руководящее ядро вокруг Сталина не входил. Сталин выбрал человека, который ему не очень был нужен, но по рангу был высок", - говорит Владимир Наумов.

"Кировский поток"

"Николаев мог убить Кирова несколько раз, - замечает Наумов. - Он постоянно носил с собой оружие. Но Кирова убили именно в Смольном. Как это прозвучало! Смольный - это почти что Кремль! Страна содрогнулась".

Репрессии против "бывших людей", интеллигенции, предпринимателей, духовенства и зажиточных крестьян, начавшись в 1917 году, не останавливались ни на день. Но для придания террору небывалого размаха, и, главное, оправдания расправы над крупнейшими деятелями партии, соратниками Ленина требовалось нечто сногсшибательное.

К моменту убийства Кирова уже была подготовлена законодательная база, которая позволила развернуть массовые репрессии. Весь комплекс наказаний был готов заранее. Нужен был только повод Владимир Наумов, историк

Организационная подготовка к "большой чистке" началась за несколько месяцев до убийства Кирова. 10 июля был создан союзный НКВД, 5 ноября - печально известное Особое совещание при нем. Сенсационное преступление случилось удивительно кстати.

По воспоминаниям члена политбюро Анастаса Микояна, Сталин, получив известие из Ленинграда, немедленно собрал соратников, и, хотя следствие еще не начиналось, уверенно обвинил в покушении зиновьевскую оппозицию, обругав Ягоду, который доложил, что собирается искать заговор среди "скрытых белогвардейцев" и эмигрантов.

На февральско-мартовском 1937 года пленуме ЦК ВКП(б), самом продолжительном в истории партии и целиком посвященном борьбе с "врагами народа", сменивший к тому времени Ягоду, а в 1934 году работавший заместителем председателя Комиссии партийного контроля Ежов поведал с трибуны, как Сталин поправлял его "политически близорукого" предшественника:

"Товарищ Сталин, как сейчас помню, вызвал меня и говорит: "Ищите убийц среди зиновьевцев". Я должен сказать, что в это не верили чекисты и на всякий случай страховали себя еще кое-где по другой линии, по линии иностранной, возможно, там что-нибудь выскочит. Первое время довольно туго налаживались наши взаимоотношения с чекистами. Впервые в органы ЦК назначает контроль. Люди никак не могли переварить этого. Товарищ Сталин позвонил Ягоде и сказал: "Смотрите, морду набьем".

В ночь с 1 на 2 декабря вождь прибыл в северную столицу в сопровождении Молотова, Ворошилова, секретаря ЦК Андрея Жданова, через несколько дней ставшего преемником Кирова, генерального прокурора Вышинского, Ежова, Ягоды и его заместителя Якова Агранова.

Прямо на перроне Сталин, не сказав ни слова, ударил по лицу встречавшего высоких гостей начальника областного управления НКВД Медведя.

Затем поднялась шумиха вокруг уборщицы одного из районных отделов НКВД Волковой, которая якобы докладывала начальству о готовящемся заговоре и утверждала, что ходила вместе с Николаевым в германское консульство, где тому дали 25 тысяч рублей. "Немецкий след" решили не разрабатывать, но Сталин принял Волкову, распорядился выделить ей отдельную квартиру, а пятерых чекистов арестовать за потерю бдительности.

Николаев безусловно не принадлежал к группе Зиновьева. Он был ненормальный человек, страдавший манией величия Генрих Люшков, видный чекист, участник расследования

На следующий день после казни Николаева Сталин направил членам политбюро собственноручно написанный документ "Уроки событий, связанных со злодейским убийством тов. Кирова", где говорилось, что преступление было совершено по прямому указанию Зиновьева и Троцкого.

16 декабря Зиновьев и Каменев были арестованы в Москве и спустя месяц получили соответственно десять и пять лет заключения, а 24 августа 1936 года были приговорены к расстрелу "в связи с вновь открывшимися обстоятельствами".

Тогда же предстала перед судом большая группа "зиновьевцев", в том числе встречавшие Сталина в 1917 году из туруханской ссылки лидеры питерских большевиков Залуцкий и Шляпников и один из убийц царской семьи Сафаров. Все получили сравнительно мягкие приговоры, но так же, как Зиновьев и Каменев, прожили недолго.

Рядовых людей тоже не забыли. Уже через десять дней после убийства Кирова областное управление НКВД подготовило список одиннадцати с лишним тысяч ленинградцев, "не внушавших политического доверия". Аресты продолжались и дальше. Это массовое пополнение в ГУЛАГе прозвали "кировским потоком".

Так что "содрогнуться" гражданам СССР следовало от страха за себя.

Концы в воду

Охранник Борисов пережил шефа всего на день. Машина, в которой его везли на допрос, попала в аварию. Скорость не превышала 30 км/ч, никто больше не пострадал, но Борисову размозжило голову.

Почти всех уничтожили - тех, кто знал, что произошло Владимир Наумов, историк

Были репрессированы мать, брат, сестры, двоюродный брат и квартирная соседка Николаева.

Медведя и Запорожца приговорили всего к трем годам заключения за халатность, и отправили в колымские лагеря, где они были назначены на административные должности и жили совсем не так, как другие заключенные, но в 1937 году без шума и огласки их расстреляли.

"Н. С. Хрущев, ознакомившись с выводами комиссии, запер итоговый документ в свой сейф и сказал: "Пока в мире существует империализм, мы не можем опубликовать такой документ ", - написала Ольга Шатуновская в 1990 году в письме секретарю ЦК КПСС Александру Яковлеву.

По ее словам, ряд материалов, включая протокол допроса охранника, присутствовавшего при разговоре Сталина с Николаевым, впоследствии пропали из дела.

Оригинал взят у mgsupgs в Сталин & Киров

"Эх, огурчики-помидорчики,
Сталин Кирова убил
в коридорчике."

Почти 80 лет назад, 1 декабря 1934 года, выстрелом в затылок был убит Сергей Киров .

Сами понимаете, что (в смысле сколько) можно было получить за такую частушку. Тем не менее ее распространяли, сея сомнения по поводу официальной версии относительно того, кто же все-таки был подлинным убийцей Кирова.

В официальной биографии Кирова, изданной в 1938 году, об убийце было сказано так: «1 декабря 1934 года, в тот самый час, когда ленинградские большевики собрались во дворце имени Урицкого на доклад Кирова о последнем пленуме ЦК партии, Киров у дверей своего кабинета в Смольном был сражен злодейской пулей подкравшегося сзади гнусного фашистского наемника, троцкистско-бухаринского бандита».

Тут практически все правда, кроме «фашистского наемника, троцкистско-бухаринского бандита». Ни наемником, ни бандитом Леонид Васильевич Николаев не был. Родился он в 1904 году, происходил из рабочей семьи и — вопреки распространенной в свое время версии — ни в гражданской войне, ни в рейдах продотрядов участия никогда не принимал. Последним местом его работы был Институт истории ВКП(б). Правда, характер у Николаева был отвратительный, неуживчивый, за что весной 1934-го руководство института пыталось «сбагрить» его по партийной мобилизации на транспорт. Он поднял скандал, за что его сначала исключили из партии, а потом после настойчивых апелляций восстановили, объявив «строгий выговор с занесением в личное дело».

Но Николаев не сдается. Он требует снятия взыскания и восстановления на работе. Обращается в разные инстанции и лично к Кирову. Пишет, что обидели несправедливо, а дома жена, двое детей, теща. Жить приходится на зарплату жены. Словом, попал человек в патовую ситуацию.

Ко всему этому добавились слухи о том, что жена Николаева, Матильда Драуле (латышка по происхождению) более чем близка к Кирову. Вот как об этом написал в своих воспоминаниях бывший генерал НКВД Павел Судоплатов: «От своей жены, которая в 1933—1935 годах работала в НКВД в секретном политическом отделе, занимавшемся вопросами идеологии и культуры (ее группа, в частности, курировала Большой театр и Ленинградский театр оперы и балета, впоследствии театр им. С.М.Кирова), я узнал, что Сергей Миронович очень любил женщин, и у него было много любовниц как в Большом театре, так и в Ленинградском. (После убийства Кирова отдел НКВД подробно выяснял интимные отношения Сергея Мироновича с артистками.) Мильда Драуле прислуживала на некоторых кировских вечеринках. Эта молодая привлекательная женщина также была одной из его «подружек».

По словам Судоплатова, «Мильда собиралась подать на развод, и ревнивый супруг убил «соперника», то есть в основе действий убийцы лежали сугубо бытовые мотивы.

Теперь прислушаемся к мнению авторитетной исследовательницы убийства Кирова Аллы Кирилиной. Она считает, что слухи о связи Драуле с лидером ленинградских большевиков, скорее, не соответствовали действительности. И рисует такой портрет Николаева: «Представьте себе человека с довольно приятным лицом, невысокого роста (150 см), узкоплечего, с короткими кривыми ногами, длинными руками, почти доходящими до колен. Человека крайне самолюбивого, эмоционального, честолюбивого, надменного, замкнутого и нервического. Это — Леонид Васильевич Николаев… Фанатик, решивший войти в историю путем теракта…»

Утверждения Кирилиной, в частности, базируются на том, как вел себя Николаев на допросах. Он бился в истерике и кричал: «Мой выстрел раздался на весь мир». Кроме того, на допросах и Мильда Драуле, и сестра убийцы утверждали, что Николаев очень болезненно переживал увольнение с работы, привлечение к партийной ответственности и при этом… нещадно, вполне антикоммунистически критиковал политику партии.

Леонид Васильевич Николаев с женой Мильдой Драуле

Сохранился дневник Николаева, в котором эта тема доведена до абсолюта. Он пишет, что «коммунизма и за 1000 лет не построить», о намерении отомстить «бездушным чиновникам», «бюрократам», более того — о намерении убить кого-либо, «лучше всего Кирова». В октябре 1934-го он записывает: «Я на все теперь буду готов, а предупредить этого никто не в силах. Я веду приготовление подобно Желябову».

На всех допросах 1—6 декабря Николаев утверждал, что совершил индивидуальный террористический акт. 2 декабря его допрашивал приехавший со свитой в Ленинград Сталин. Об этом допросе писали многие авторы, утверждая, что Николаев указывал на ленинградских чекистов, говорил, что это они научили его, как убить Кирова. На самом деле ничего подобного просто не было. А вот одно любопытное реальное свидетельство чекиста, охранявшего убийцу в камере, сохранилось. Вернувшись с допроса, Николаев, сказал: «Сталин обещал мне жизнь, какая чепуха, кто поверит диктатору. Он обещает мне жизнь, если я выдам соучастников. Нет у меня соучастников». Жизнь Николаеву, конечно, не сохранили, а соучастники у него вскоре нашлись. Да еще какие.

«Соучастники»

Совершенно ясно, что первой жертвой выстрелов Николаева в Смольном пал Киров. 2 декабря 1934-го об этом говорилось в правительственном сообщении, опубликованном в газетах. В нем, в частности, указывалось, что Киров погиб «от руки убийцы, подосланного врагами рабочего класса». Сообщалось также, что для организации похорон образована правительственная комиссия и что похороны состоятся 6 декабря в 15.00 в Москве, на Красной площади.

Не сообщалось о том, что уже через два часа после убийства Сталин, глава правительства СССР Вячеслав Молотов, нарком обороны Клим Ворошилов, нарком внутренних дел Генрих Ягода и (будущий нарком) заместитель председателя Комиссии партконтроля при ЦК ВКП(б) Николай Ежов, прокурор РСФСР Андрей Вышинский, а также еще несколько высокопоставленных лиц специальным поездом выехали в Ленинград. По приезде, прямо на вокзале Сталин (обычно сдержанный на людях) матерно обругал встречавших, а начальника Ленинградского управления НКВД Филиппа Медведя ударил по лицу.

Теперь самое время еще раз вспомнить то, что писал упомянутый уже Судоплатов. По его мнению, «официальные версии убийства, опубликованные в прессе, представляют собой вымысел от начала до конца». Сталинская версия заключалась в том, что Николаеву помогали руководители ленинградского НКВД Медведь и Запорожец (его вообще в момент убийства не было в Ленинграде) по приказу Троцкого и Зиновьева.

После смерти Сталина родилась еще одна версия, которую отстаивал Хрущев: Кирова убил Николаев с помощью Медведя и Запорожца, но по приказу Сталина. Хрущев, подчеркивая тот факт, что многие партийные руководители упрашивали Кирова выставить свою кандидатуру на пост Генерального секретаря на XVII съезде партии, обвинял Сталина в том, что, узнав о существующей оппозиции, решил ликвидировать Кирова. Хрущеву подобная версия давала возможность пополнить длинный список преступлений Сталина. Особо он акцентировал внимание на том, что Николаева задерживали за полтора месяца до убийства два раза. Причем во второй раз при нем был найден револьвер и патроны, полученные на спортивной базе ленинградского клуба «Динамо», принадлежавшего НКВД. И оба раза Николаева отпускали.

Процитирую мемуары Хрущева: «Сталин — умный человек, и он понимал, что если на XVII партсъезде против него проголосовали 260 или 160 человек, то это означает, что в партии зреет недовольство… Сталин понял, что старые кадры, которые находятся в руководстве, недовольны им и хотели бы его заменить, если это удастся. Эти люди могли повлиять на делегатов очередного партсъезда и добиться изменений в руководстве. И вот Киров был убит, а затем началась массовая резня».

Даже если отбросить версию о голосовании на XVII съезде ВКП(б), о чем просто не сохранилось документов (есть лишь устные свидетельства), то нельзя не согласиться с хрущевской версией о том, что в партийном руководстве были люди, недовольные сталинской политикой. Однако Киров к ним не принадлежал. Он был одним из непреклонных сталинцев (игравших активную роль в борьбе с партийной оппозицией), беспощадных к оппозиционерам. Вместе с тем именно Киров, по утверждению Александра Яковлева, рассказал Сталину о критике его политики участниками упомянутого XVII съезда. После разговора Киров получил сталинскую благодарность, а вскоре его убили.

Первыми «соучастниками» Николаева были объявлены его родственники. Его семья, Мильда Драуле и ее мать, были расстреляны (их реабилитируют лишь в 1990-м). Но самое интересное то, что Сталин сразу же после убийства назвал (априорно) других «соучастников». По свидетельству Ежова, он вызвал его и генерального секретаря ЦК ВЛКСМ Александра Косарева и сказал: «Ищите убийц среди зиновьевцев». Версия была столь невероятной, что ее разработка вызвала противодействие даже в НКВД. Однако Сталин четко и последовательно настаивал на своем. По словам Ежова, он позвонил Генриху Ягоде, требовал «расследования» в заданном направлении и пригрозил: «Смотрите, морду набьем». (Ягоде таки «морду набьют» в 1936-м, когда он лишится поста наркома внутренних дел, а затем будет уничтожен.)

Итак, «соучастники» убийства сразу были определены Сталиным. Он отнес к ним (сразу и без колебаний) своих политических противников, некогда попортившим ему немало крови на пути к власти. Но расправу над ними нужно было оформить юридически.
Хартия террора в действии

1 декабря 1934-го, то есть в день убийства Кирова, Сталин собственноручно подготовил одно весьма своеобразное постановление Центрального исполнительного комитета (ЦИК) СССР. Этот чрезвычайный акт, не обсуждавшийся на политбюро ЦК ВКП(б) и на сессии ЦИК СССР (и даже формально не подписанный председателем ЦИК Михаилом Калининым), с полным основанием можно назвать хартией террора. Документ предписывал заканчивать следствие по делам о террористических организациях и актах в десятидневный срок, рассматривать их в суде без участия обвинения и защиты, не допускать кассационного обжалования и ходатайств о помиловании, а приговоры о расстреле приводить в исполнение немедленно после их оглашения.

Постановление
Об упрощенном судопроизводстве О внесении изменений в действующие
уголовно-процессуальные кодексы
союзных республик.

Центральный исполком Союза ССР постановляет:
Внести следующие изменения в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик по расследованию и рассмотрению дел о террористических организациях и террористических актах против работников советской власти:

1. Следствия по этим делам заканчивать в срок не более десяти дней.
2. Обвинительное заключение вручать обвиняемым за одни сутки до рассмотрения дела.
3. Дела слушать без участия сторон.
4. Кассационного обжалования приговора, как и подачи ходатайств о помиловании не допускать.
5. Приговор к высшей мере наказания приводить в исполнение немедленно по вынесении приговора.

Председатель Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР.
М. Калинин Секретарь Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР.
А. Енукидзе.

Этот документ автоматически «повышал» роль и значение карательных органов, численность которых после 1 декабря 1934-го стала расти и которые, начали действовать активно. 4 декабря в «Правде» было опубликовано сообщение об арестах больших групп «террористов-белогвардейцев». 16 декабря были арестованы ветераны ленинского руководства Лев Каменев и Григорий Зиновьев. 28—29 декабря выездная сессия Военной коллегии Верховного суда СССР приговорила к расстрелу 14 человек, обвиненных в непосредственной организации убийства Кирова. В приговоре утверждалось, что все они, включая Николаева, были «активными участниками зиновьевской антисоветской группы в Ленинграде».

С Ленинградом как бы все понятно, как и с Москвой, где молниеносно произвели аресты. Но дело в том, что еще раньше, 18 декабря, в Киеве выездная сессия Военной коллегии Верховного суда СССР под председательством Василия Ульриха рассмотрела дела 37 человек. Их обвинили в участии в Объединении украинских националистов (ОУН) — организации, которая будто бы ставила целью свержение Советской власти. Как сообщалось, «суд установил, что большинство обвиняемых прибыли в СССР через Польшу, а часть — через Румынию, имея задания по осуществлению на территории УССР ряда террористических актов. При задержании у большинства обвиняемых отобраны револьверы и ручные гранаты».

Среди тех, кому вынесли смертный приговор, были, в частности, Роман Сказинский, Тарас и Иван Крушельницкие, Дмитрий Фалькивский, Григорий Косынка, Кость Буревий, Олекса Влызько и другие. В этой связи американский исследователь, автор книг «Большой террор» и «Жатва скорби» Роберт Конквест точно отмечал, что хотя во всех трех случаях (имеются в виду процессы в Ленинграде, Москве и Киеве) говорилось, будто большинство обвиняемых тайно прибыли из-за границы с террористическими целями, «мы видим, что почти все казненные в Украине были хорошо известными писателями, культурными и общественными деятелями. За исключением одного молодого дипломата и одного поэта, который был в Германии, они все не покидали Украину в течение многих лет».

В системе сталинского «правосудия» это, собственно, не имело значения. Для Украины, которой с конца 1932 года фактически руководил присланный из Москвы Павел Постышев, 1 декабря 1934-го стало тем рубежом, который ознаменовал новый виток террора. Начались повальные аресты, и самые нелепые обвинения вынуждены были подписывать известнейшие украинские интеллектуалы, политики, деятели культуры. Среди этих обвинений — «украинский буржуазный национализм», «троцкизм», «террористические замыслы». Даже Лев Троцкий (а он, как известно, никогда не питал к Украине симпатий, хотя тут родился) вынужден был констатировать в одной из тогдашних своих эмигрантских публикаций, что «нигде репрессии, чистки, подавление и все прочие виды бюрократического хулиганства в целом не достигали таких страшных размеров, как на Украине, в борьбе с могущественными скрытыми силами в украинских массах, стремившихся к большей свободе и независимости».

Разумеется, Сталин не забыл и о своих реальных или потенциальных противниках внутри партии. Он начал со старой гвардии. В середине 1935 года было распущено Общество старых большевиков и Общество бывших политкаторжан. Практически все участники XVII съезда ВКП(б), как его тогда называли, «съезда победителей», были уничтожены (из 1225 делегатов с правом решающего и совещательного голоса репрессировали 1108 человек). Началось проведение широкомасштабных судебных политических спектаклей на «материале» видных деятелей партии, бывших оппозиционеров. Это были процессы над Григорием Зиновьевым, Львом Каменевым и другими в августе 1936-го, над Георгием Пятаковым, Карлом Радеком и другими в январе 1937-го, над Николаем Бухариным, Алексеем Рыковым и другими в марте 1938-го. Была осуждена на закрытом процессе в июне 1937 года группа советских военачальников (Михаил Тухачевский, Иона Якир и другие).

Эти процессы, волна арестов (в 1937 году количество арестов увеличилось по сравнению с 1936-м в 10 раз), гласное разрешение НКВД применять пытки (негласно они давно применялись) — все это должно было, по сталинскому замыслу, стать хорошей школой и уроком для нового поколения руководителей, выдвинутых в ходе репрессий и перманентно проводившейся «чистки» партийных рядов. К власти лавиной пошли кадры, от которых требовалась идеологическая «чистота», максимальная идеологическая флексибильность и отсутствие самостоятельного политического мышления, готовность выполнять директивы «сверху». Именно в ходе кадровой революции, начатой после убийства Кирова и продолженной в период «большого террора», наверх, тогда еще в «среднее звено», вошли, например, Михаил Суслов, Леонид Брежнев, Николай Подгорный, Алексей Кириленко и другие. Те самые будущие лидеры «застоя»…

«Киров своей кровью открыл нам глаза»
Не стоит забывать — убийство Кирова было далеко не первой загадочной смертью, которую связывали с именем Сталина. Ходили упорные слухи о том, что именно по сталинской директиве на операционном столе был «зарезан» Михаил Фрунзе , рассказывали об отравлении знаменитого ученого Владимира Бехтерева , который поставил Сталину «неудобный» диагноз о его психическом заболевании. В Тифлисе в совершенно мирных условиях грузовик наехал на знаменитого революционера-боевика Камо (Симона Тер-Петросяна) , много чего знавшего об участии Сталина в разного рода экспроприациях с целью добычи денег в партийную кассу.

Но, конечно, убийство Кирова следует признать особым случаем. Оно стало воистину поворотным пунктом в карьере Сталина и открыло, как выразился один автор, эпоху публичных и тайных процессов над старой гвардией большевиков. Кое-кто даже склонен считать, что вряд ли в истории какой-либо страны найдется пример, когда убийство одного из высших должностных лиц могло привести к такой резне, которая последовала за смертью Кирова.

Это убийство, если оно действительно было «заказное», можно с полным основанием назвать советским вариантом поджога рейхстага. Во всяком случае, если бы его не было, Сталин бы его придумал. Почувствовав не то что угрозу своей власти, а просто намек на недовольство, он без колебаний напомнил всем, кто он на самом деле и что им раз и навсегда сделан выбор в пользу правления с помощью свирепого террора. После жестокой Гражданской войны, бесчеловечных коллективизации и «раскулачивания», после инфернального голода начала 30-х Сталин обрушил на людей новые и новые волны насилия.

Кстати, не кто иной, как сам Сталин 7 ноября 1937 года во время обеда на кремлевской квартире Ворошилова вдруг прокомментировал то свое решение: «Всякий руководитель должен иметь благородный страх не провалиться на работе, тогда будет сохранено доверие, оказанное тебе. Нужна была жертва Кирова, чтобы мы поняли это. Киров своей кровью нам, дуракам (извиняюсь за ясность выраженных мыслей), открыл нам глаза».

Как и в случае с булгаковской осетриной, не бывает жертв террора первой и второй свежести. Какой бы части социума ни касались провокация и террор правящего режима, они в конечном счете коснутся своим смертоносным крылом всех. Мне почему-то кажется, что по истечении 79 лет после выстрелов Леонида Николаева в Смольном мы дожили до понимания и этой истины.

Постановление Президиума ЦИК Союза ССР 1 декабря 1934 года было принято немедленно после убийства С.М. Кирова. Это событие стало толчком к постепенному развертыванию массового террора в СССР, в том числе против коммунистов. Чувствуя нарастание недовольства своей политикой в партии и обществе, Сталин решил использовать террор в качестве средства укрепления своей власти. Постановление ЦИК Союза ССР «О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик »ввело террор в рамки советского законодательства.

1 декабря 1934 года в здании Ленсовета (Смольный) в Ленинграде был убит С.М. Киров - первый секретарь Ленинградского губкома и Северо-Западного бюро ЦК ВКП (б), член Политбюро ЦК ВКП (б), член Президиума ЦИК СССР, избранный в 1934 году секретарем ЦК партии, один из ближайших соратников Сталина, пользующийся популярностью в партии.

Сталин в дальнейшем доказывал, что Киров пал жертвой заговора троцкистов. Троцкий же, в свою очередь, выдвинул версию о причастности самого Сталина к убийству. На ХХ съезде партии эту точку зрения поддержал Хрущев. Говорилось о пособничестве убийце, о плохо организованной охране главы ленинградских коммунистов. По этой версии, не получившей надежных подтверждений, Киров являлся соперником Сталина в партийном руководстве. Если Сталин организовывал убийство Кирова, то постановление 1 декабря был заранее продуманной мерой. Однако те авторы, которые отрицают доказательность этих обвинений, считают, что Сталин просто воспользовался ситуацией, и постановление было экспромтом.

Узнав о выстреле, Сталин проговорил одно слово: «Шляпы!». Немедленно сформированная группа высших партийных руководителей под строжайшей охраной выехала в Ленинград.

Перед отъездом лидеры партии написали и оперативно (в тот же день - 1 декабря) приняли постановление Президиума ЦИК Союза ССР о борьбе с терроризмом. Официально оно было направлено против проявившегося в Ленинграде террористического подполья. Сталин принимал участие в составлении документа. Его текст не позволяет согласиться с авторами, утверждающими, что Сталин заранее подготовил этот документ, организуя убийство Кирова. Постановление написано явно второпях, его формулировки непродуманны, рассчитаны скорее на пропагандистский эффект, чем на применение, вышедший в печать документ не имеет даже названия. Позднее, когда ситуация в главных чертах прояснилась, было принято постановление - «О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик», которое существенно конкретизировало написанный 1 декабря документ. Хотя постановление, как и первый документ, датировано также 1 декабря, но было напечатано позднее.

Авторы попытались привести его в соответствие с юридическими нормами того времени. Если постановление Президиума ЦИК 1 декабря предусматривает ведение дел обвиняемых ускоренным порядком, то в документе, опубликованном 5 декабря, появляется конкретный срок следствия по делам о террористических актах против работников Советской власти - не более десяти дней. Появляется положение о вручении обвиняемым обвинительного заключения, но с оговоркой - за одни сутки до рассмотрения дела в суде. Чрезвычайный характер постановления подтверждает положение о том, что дело слушается без участия сторон. Когда у Сталина было время для подготовки судебных процессов над его врагами, то в спектакле участвовали и адвокаты (как в московских процессах 1936-1938 годов). 1 декабря 1934 года Сталин не был уверен, что у него есть такая возможность. Постановление «О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик» юридически более выверено. Еще жестче изложен вопрос о помиловании по этим делам. Вопросы, касающиеся обжалования решения суда, не получили отражения в первом документе.

Если в первом документе Президиум ЦИК не считает возможным принимать ходатайства о помиловании к рассмотрению, и судебным органам предписывается «не задерживать исполнение приговоров о высшей мере наказания из-за ходатайств преступников данной категории о помиловании», то более юридически грамотно сформулированное второе постановление гласит, что вообще не допускается никакая подача ходатайств о помиловании, а равно как и никакое кассационное обжалование приговоров. В обоих документах приговор к высшей мере наказания приводится в исполнение немедленно после вынесении приговора. В постановлении «О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик» появляется также и понятие террористическая организация. В момент выхода в печать этого документа уже был взят курс на то, что Кирова убил не одиночка. Этот порядок, упрощавший процедуру разбирательства по делам «о террористических организациях и террористических актах против работников советской власти» действовал до 1956 года.

Цель постановления историки объясняют по-разному. Если Сталин - организатор убийства Кирова, то документ нужен для того, чтобы уничтожить неудобных свидетелей. Если трагедия в Смольном оказалась для него неожиданностью, то постановление позволяет организовать массовые репрессии против всех подозреваемых. Пусть даже пострадают и не виновные, главное - чтобы «ни один участник террористического подполья» не ушел от ответственности. С помощью постановления можно также воздействовать на обвиняемого, угрожая применить к нему всю беспощадность документа, с целью добиться нужных показаний, например, о связях с лидерами подпольной оппозиции.

Кирова убил бывший партийный работник Леонид Николаев. Он несколько месяцев вынашивал планы убийства. В октябре 1934 года он был задержан у квартиры Кирова. Николаев объяснил свой визит желанием устроиться на руководящую работу (он был уволен из Института истории партии, с должности инструктора по приему документов). У Николаева был найден пистолет, который принадлежал ему законно со времен Гражданской войны. Его отпустили.

1 декабря Николаев в Смольном пытался, правда безуспешно, получить билет на собрание партийного актива, где должен был выступать Киров. Сам же Киров в этот день не должен был присутствовать в Смольном, но изменил свои планы, заехал не надолго.

Все это выглядит либо как цепь совпадений, либо как результат заговора. Впечатление о наличии заговора либо Сталина, либо оппозиции, усиливается в связи с гибелью охранника Кирова Борисова. В заключительном слове на XXII съезде КПСС Хрущев отмечает, что видимо не была случайностью смерть Борисова, охранника Кирова. Он погиб в результате автокатастрофы, по дороге на допрос 2 декабря. У автомобиля, перевозившего охранника, сломалась рессора, машина ударилась о стену дома. Сидя у борта грузовика, Борисов получил смертельный удар о стену дома. Смерть охранника вроде бы подтверждала, что за спиной Николаева стоит разветвленный заговор, проникший даже в НКВД. И если сейчас доступные факты позволяют склоняться к версии о трагической случайности, то в декабре 1934 года поверить в нее было невозможно.

Сталин лично допросил Николаева. Тот утверждал, что убийство он подготовил один, и никто не был посвящен в его планы. На допросе 1 декабря убийца объяснил свои мотивы оторванностью от партии, положением безработного и отсутствием материальной помощи от партийных организаций. Николаев надеялся, что его выстрел может стать политическим сигналом перед партией, что отдельные государственные лица несправедливо относятся к отдельному живому человеку.По одной из версий у Николаева были мотивы лично ненавидеть Кирова из-за гипотетического романа с женой Николаева Мильдой Драуле.

Но основные мотивы, зафиксированные в дневнике Николаева - все же социальные. Николаевым владело отчаяние. Из личных мотивов вытекали политические. В своем «Политическом завещании» («Мой ответ перед партией и отечеством»), он писал, что, являясь солдатом революции, не боится смерти, что он на все готов и ведет подготовление подобно А. Желябову (лидер революционной террористической организации «Народная воля»).

По данным НКВД в это время в стране были распространены террористические настроения среди людей, стремившихся подражать народовольцам. Было много и тех, кто пережив тяжелые годы революции, Гражданской войны, оказался не у дел, был озлоблен, неуравновешен, а, учитывая, что после Гражданской войны многие политически активные коммунисты были вооружены, угроза террористических актов была вполне реальной. Сигналы об этом партийное руководство получало давно. Пользуясь связями среди товарищей по партии, многие разочарованные вчерашние пламенные борцы революции могут встретиться с известными вождями ВКП(б) и выстрелить в кого угодно - в Сталина, в его ближайших единомышленников. Случай с Николаевым показал: вычистить этих опасных людей из партии, из правящей элиты - это, оказывается, не решение проблемы, а только ее обострение. Выстрел Николаева стал следствием социального явления – слоя людей, боровшихся за укрепление коммунистического режима, но не нашедших своего места в новых социальных условиях. Этот слой был питательной средой оппозиционных настроений.

Николаев сообщников не выдавал. Следователи столкнулись с человеком, находившимся в тяжелом психологическом состоянии: то и дело он впадал в истерику, а вслед за этим молча сидел, глядя в одну точку. Сталин не верил, что Николаев – одиночка, и руководил дознанием: «кормите его, чтобы он окреп, а потом расскажет, кто им руководил, а не будет говорить, засыпем ему - все расскажет и покажет». Раз за Николаевым стояла организация, лучше всего на эту роль подходили зиновьевцы – остатки ленинградской левой оппозиции 20-х годов. Николаев во многом повторял лозунги левой оппозиции, которая в Ленинграде была представлена в первую очередь последователя Г. Зиновьева. Конечно, Николаев мог и сам дойти до тех же несложных выводов, как и лозунги левых оппозиционеров. Но логичнее было бы предположить, что его идейная эволюция происходила под влиянием оппозиционных взглядов, циркулировавших в северной столице. Пока Николаев был доволен жизнью, он, как и большинство партийного актива, поддерживал генеральную линию. Столкнувшись с жизненными трудностями, Николаев начал повторять аргументы оппозиции. После первой пятилетки такую эволюцию прошли миллионы людей. Даже если организации террористов нет, есть оппозиционная организованная среда, которая вырастила фанатика-террориста. После теракта эту среду Сталин решил выкорчевать – и не только в Ленинграде.

17 декабря «Правда» утверждала, что убийца подослан «подонками» из бывшей зиновьевской оппозиции. Следствие приступило к арестам знакомых Николаева. Естественно, среди них было немало зиновьевцев - недовольных ленинградских коммунистов. В дневнике Николаева упоминался известный зиновьевец И. Котолынов и троцкист Н. Шатский. Перемежая признания с попытками самоубийства, Николаев 6 декабря подтвердил участие в заговоре Котолынова и Шатского.

Следствие разрабатывало и другие версии, в том числе «зарубежную» и «белогвардейскую». Вскоре после убийства были расстреляны 103 «белогвардейца». Это вызвало недовольство Сталина. Секретарь ЦК Н. Ежов рассказывал, что Сталин указал искать убийц Кирова среди зиновьевцев. 6 декабря схема следствия под давлением «сверху» сложилась: существовало два центра - в Ленинграде и Москве. Во главе «Московского центра» стоят бывшие оппозиционные лево-коммунистические лидеры Г. Зиновьев и Л. Каменев.

Следственной группе во главе с заместителем наркома внутренних дел Я. Аграновым удалось убедить Николаева в том, что он может выполнить еще одну важную «миссию» - разгромить зиновьевцев. Николаев не принадлежал к оппозиции, враждебность к Кирову не исключала неприязни и к Зиновьеву.

После 8 декабря Николаев «сломался» и стал давать показания о группах Котолынова и Шатского, которые якобы готовили покушение на Кирова. Он часто путался в показаниях, но НКВД не обращало на это внимания - нужно было скорее отчитаться о раскрытии заговора оппозиционеров. Сталин тоже не стал вникать во все нюансы дела, окончательно уверившись, что зиновьевская версия оказалась правильной.

Постепенно из знакомых Николаева в следственных бумагах сложился «ленинградский центр», в который НКВД на начальном этапе следствия включило 14 человек. Трое согласились сохранить себе жизнь ценой признания в причастности к убийству (возможно, кто-то что-то слышал от Николаева о его планах, что уже означало «причастность»). Остальные арестованные (кроме Шатского) тут же признали, что участвовали в подпольной оппозиционной зиновьевской группе, но причастность к убийству категорически отрицали, подтверждая при этом, что руководители их организации постоянно указывали, что все зло исходит от нынешнего руководства Сталина, Молотова, Кагановича и Кирова.

С 10 декабря начались аресты оппозиционеров, которые уже не были лично знакомы с Николаевым. Пресса все чаще произносило слово «двурушничество». «Двурушниками» называли зиновьевцев и тех троцкистов, которые заявили о своем разрыве с оппозицией, а на самом деле продолжали вести оппозиционную деятельность. 18 декабря было разослано секретное письмо ЦК парторганизациям «Уроки событий, связанных со злодейским убийством тов. Кирова». В нем о зиновьевцах говорилось, что они стали на путь двурушничества, как главного метода своих отношений с партией, а в отношении двурушника нельзя ограничиваться исключением из партии, - его надо арестовать и изолировать, чтобы помешать ему подрывать мощь пролетарской диктатуры. Зиновьев и Каменев были арестованы 16 декабря. С 18 декабря пресса называет их «фашистским отребьем».

Всего было арестовано 843 бывших зиновьевцев (вероятно, только часть из них продолжала в 30-е годы вести осторожную оппозиционную пропаганду). Ленинградские «зиновьевцы», которых органы не включили непосредственно в террористический центр, проходили по делу «Ленинградской контрреволюционной группы Сафарова, Залуцкого и других».

Руководителем «ленинградского центра» был признан И. Котолынов, один из лидеров ленинградского комсомола до 1925 года, исключенный XV съездом из партии и после «признания ошибок» восстановленный в 1928 году, он стал руководителем факультетского партбюро в Ленинградском индустриальном институте. Как и большинство зиновьевцев, он не порвал связей с группой единомышленников, решивших действовать изнутри партии.

Котолынов был настолько потрясен убийством, что просто не счел возможным скрывать существование подпольного зиновьевского кружка. После того, как следствие убедило его в том, что Николаев вращался в кругу зиновьевцев, где «культивировались озлобленные настроения против партруководства и которые могли объективно среди горячих голов породить террористические настроения», Котолынов сделал признание, что его организация несет политическую и моральную ответственность за выстрел Николаева, т.к. ими создавались такие настроения, которые объективно должны были привести к террору в отношении руководителей партии и правительства. Как активный член этой организации он также лично несет за это ответственность. На суде Котолынов подтвердил, что слышал от Зиновьева о Сталине, что «лучше бы его не было».У арестованных зиновьевцев нашли старые оппозиционные листовки, завещание Ленина, платформу Рютина, оружие, хранившееся с гражданской войны, в том числе без регистрации.

Надежду на жизнь подсудимым давало только полное «разоружение перед партией». Котолынов всячески демонстрирует, что ему нечего скрывать. Он во всех подробностях рассказывает о политическом подполье, но категорически отрицал соучастие в убийстве. Он доказывал, что почти не общался в Николаевым в 1930-е годы и признавал разве что моральную ответственность зиновьевского течения за настроения Николаева. На процессе 28-29 декабря Котолынов снова подтвердил свою моральную ответственность, но не соучастие в убийстве.

Сталин, следивший за ходом следствия, возможно понимал, что ленинградские зиновьевцы не были организаторами убийства. Но репрессивная машина была запущена, и ее остановка означала бы триумф невиновных Зиновьева и Каменева, унижение Сталина и невозможность расправится со средой, порождающей радикальные оппозиционные настроения. Сталин решил не отступать. Все обвиняемые были расстреляны.

Выслушав приговор, Николаев кричал, что его обманули. Перед расстрелом Котолынова Агранов и Вышинский спросили его: «Вас сейчас расстреляют, скажите все-таки правду, кто и как организовал убийство Кирова». На это Котолынов ответил, что весь этот процесс - чепуха. Людей расстреляли, и все они, за исключением Николаева, ни в чем не повинны. 16 января 1935 года на процессе «Московского центра» Зиновьев и Каменев получили десять и пять лет лишения свободы. Это было только начало. В течении нескольких месяцев, последовавших за убийством Кирова, в Ленинграде было арестовано до 40 000 человек.

По указанию Сталина НКВД развернуло широкомасштабное расследование, призванное разоблачить и уничтожить всех скрытых оппозиционеров в партии. Постановление 1 декабря 1934 года активно применялось при проведении террора во второй половине 1930-х годов. Оно сохраняло силу до ХХ съезда КПСС.

П р о т о к о л № 112
заседания Президиума Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР.
ПРОВЕДЕНО ОПРОСОМ ЧЛЕНОВ ПРЕЗИДИУМА ЦИК СОЮЗА ССР от 1 декабря 1934 года.

О порядке ведения дел о подготовке или совершении террористических актов.

Дело №532/10.

1. Предложить следственным властям вести дела обвиняемых в подготовке или совершении террористических актов ускоренным порядком;

2. Предложить судебным органам не задерживать исполнение приговоров о высшей мере наказания из-за ходатайств преступников данной категории о помиловании, так как Президиум ЦИК Союза не считает возможным принимать подобные ходатайства к рассмотрению;

3. Предложить органам НКВД Союза ССР приводить в исполнение приговора о высшей мере наказания в отношении преступников названных категорий немедленно по вынесении судебных приговоров.

О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик.
(Вн. Секретарем ЦИК Союза ССР).
Дело №532/10.

«ЦИК Союза ССР постановляет:

Внести следующие изменения в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик по расследованию и рассмотрению дел о террористических организациях и террористических актах против работников советской власти:

1. Следствие по этим делам заканчивать в срок не более десяти дней.

2. Обвинительное заключение вручать обвиняемым за одни сутки до рассмотрения дела в суде.

4. Кассационного обжалования приговоров, как и подачи ходатайств о помиловании не допускать.

5. Приговор к высшей мере наказания приводить в исполнение немедленно по вынесении приговора».

П о с т а н о в л е н и е
Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР
О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик.

Центральный Исполнительный Комитет Союза ССР постановляет:

1. Следствие по этим делам заканчивать в срок не более десяти дней.

2. Обвинительное заключение вручать обвиняемым за одни сутки до рассмотрения дела в суде.

3. Дела слушать без участия сторон.

4. Кассационного обжалования приговоров, как и подачи ходатайств о помиловании не допускать.

5. Приговор к высшей мере наказания приводить в исполнение немедленно по вынесении приговора.

Председатель Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР - М. Калинин
Секретарь Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР - А. Енукидзе

Кирилина А. Неизвестный Киров. СПб., М., 2001.

Общество и власть в 30-е годы. Повествование в документах. М., 1998.

Реабилитация. Политические процессы 30-50-х годов. М., 1991.

Хлевнюк О.В. Политбюро. Механизмы политической власти в 1930-е годы. М., 1996.

Шубин А.В. 1937. «Антитеррор» Сталина. М., 2010.

Чем конкретно отличаются постановления Президиума ЦИК и самого ЦИК, датированные 1 декабря 1934 года? Чем объясняются эти различия?

Какие версии причин убийства С. Кирова вы знаете?

Какова была официальная версия убийства Кирова, сформированная к 1935 году?

Каковы были политические последствия убийства Кирова?

Санкт-Петербург, 1 декабря . Убийство Сергея Кирова положило начало «ежовщине» — массовым репрессиям против партийных и хозяйственных руководителей в СССР.

В этот день 80 лет назад в Ленинграде в Смольном был убит советский государственный и политический деятель Сергей Миронович Киров, который возглавлял Ленинградскую парторганизации ВКП(б). Убийство совершил инструктор историко-партийной комиссии Института истории ВКП(б) Л.В. Николаев.

Какими мотивами руководствовался убийца — до сих пор неизвестно — некоторые исследователи считают, что причина коренилась в обиде или ревности. Однако на суде, приговорившем Николаева и еще 13 подсудимых к расстрелу, он якобы крикнул: «Обманули!». 29 декабря Николаева расстреляли.

Всего через несколько часов после убийства Кирова официально было заявлено, что он пал жертвой врагов СССР. Президиум ЦИК СССР в тот же день принял постановление «О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик»:

«Следственным властям — вести дела обвиняемых в подготовке или совершении террористических актов ускоренным порядком. Судебным органам — не задерживать исполнение приговоров».

Всех близких родственников Николаева и его жены также расстреляли как соучастников. Заодно к тюремному заключению приговорили 76 человек, к ссылке — 30 человек, 988 человек было выслано — в основном из бывших участников оппозиции из зиновьевской группы. Кроме того, было выслано около 12 тысяч «социально чуждых элементов»: бывших дворян, сенаторов, генералов, интеллигенции.

В конце 1934—1935 годов следствие по делу Кирова возглавил Ежов, увязав его с деятельностью бывших оппозиционеров — Зиновьева, Каменева и Троцкого.

Репрессии были продолжены по нарастающей, в основном затронули Москву и Ленинград. События в Ленинграде получили название «Кировский поток», основным московским процессом этого времени стало «Кремлевское дело». Всего в 1935 из Ленинграда и Ленинградской области были выселены 39 660 человек, 24 374 человек были приговорены к разным наказаниям.

Никита Хрущёв в своих мемуарах утверждает, что убийство Кирова было организовано Сталиным и НКВД СССР. После XX съезда КПСС по инициативе Хрущёва для расследования вопроса была создана Особая комиссия ЦК КПСС, которая не нашла доказательств причастности Сталина.

В 1990 году было проведено новое расследование, которое пришло к аналогичным выводам. Тем не менее было указано, что «сотрудники органов НКВД, руководствуясь утверждениями Сталина о причастности к убийству Кирова зиновьевцев, искусственно связали Николаева с бывшими участниками зиновьевской оппозиции… сфальсифицировали уголовные дела» большой группы граждан, которые впоследствии были расстреляны.

Вечером 29-го они вместе смотрели спектакль в МХАТе и расцеловались на прощание.

Следующий раз Сталин облобызает Кирова в гробу.

Ревность и политика

В состоянии ли был малограмотный и неумелый Николаев разработать такой план? Или это творение более опытного и изощренного ума?

Леонид Млечин, историк

Не исключено, что кто-то умышленно заронил подозрение в душу Николаева и растравлял его ревность.

О заговоре и сообщниках Николаев в дневнике не упоминал.

Нестыковки

Все говорят: покажите бумагу, где Сталин прказывает Ягоде убить Кирова, желательно в Смольном такого-то числа. Нет таких бумаг! Их и не могло быть

Владимир Наумов, историк

Но многие обстоятельства заставляют сомневаться в этом.

Охранник, постоянно дежуривший у дверей кабинета первого секретаря, почему-то отсутствовал.

Сталин, прибывший в Ленинград, чтобы лично возглавить расследование, допросил Николаева в тюремной камере.

Есть косвенные данные, которые убеждают меня в том, что это был акт террориста-одиночки, террориста-неудачника, несчастного человека. Но это не оправдание Сталина. В любом случае убийство Кирова Сталин использовал на полную катушку и убил миллионы

Олег Хлевнюк, историк

Решение огласили в 05:45 утра и через час привели в исполнение.

Историк Леонид Млечин спросил одного из следователей по делу об убийстве, Льва Шейнина: "Скажите откровенно - Сталин приказал убить Кирова?".

Тот понимающе улыбнулся: "Сталин был вождь, а не бандит, голубчик".

Мифы о Кирове

Он неоднократно повторял в публичных речах: "Каждый член партии должен любого оппозиционера бить в морду".

Нет даже косвенных намеков на противоречия между Кировым и Сталиным

Олег Хлевнюк, историк

Либеральными кировские времена могли показаться лишь на фоне ужаса, наступившего после его смерти.

Другой миф - о том, что Киров якобы являлся человеком номер два в стране и опасным конкурентом для Сталина.

"Если бы Кирова не убили, он остался бы в истории малозаметной фигурой", - утверждает историк Леонид Млечин.

"Кировский поток"

К моменту убийства Кирова уже была подготовлена законодательная база, которая позволила развернуть массовые репрессии. Весь комплекс наказаний был готов заранее. Нужен был только повод

Владимир Наумов, историк

На февральско-мартовском 1937 года пленуме ЦК ВКП(б), самом продолжительном в истории партии и целиком посвященном борьбе с "врагами народа", сменивший к тому времени Ягоду, а в 1934 годуработавший заместителем председателя Комиссии партийного контроля Ежов поведал с трибуны, как Сталин поправлял его "политически близорукого" предшественника:

4 декабря, всего через три дня после убийства Кирова, вышло знаменитое постановление президиума ЦИК: дела по обвинению в государственных преступлениях рассматривать в ускоренном порядке, ходатайства о помиловании не принимать, смертные приговоры приводить в исполнение немедленно. На следующий день после казни Николаева Сталин направил членам политбюро собственноручно написанный документ "Уроки событий, связанных со злодейским убийством тов. Кирова", где говорилось, что преступление было совершено по прямому указанию Зиновьева и Троцкого.

Были репрессированы мать, брат, сестры, двоюродный брат и квартирная соседка Николаева.

Напечатать