Основные мотивы лирики заболоцкого кратко. Художественные особенности в творчестве заболоцкого позднего периода. Философская лирика заболоцкого

В.А. Зайцев

Николай Алексеевич Заболоцкий (1903-1958) - выдающийся русский поэт, человек нелегкой судьбы, прошедший сложный путь художественных исканий. Его самобытное и многообразное творчество обогатило отечественную поэзию, особенно в сфере философской лирики, и заняло прочное место в поэтической классике XX в.

Склонность к писанию стихов обнаружилась у будущего поэта еще в детстве и в школьные годы. Но серьезные занятия поэзией приходятся на начало двадцатых, когда Заболоцкий учился - сначала в Московском университете, а затем в Педагогическом институте им. А.И. Герцена в Петрограде. В «Автобиографии» об этом периоде сказано: «Много писал, подражая то Маяковскому, то Блоку, то Есенину. Собственного голоса не находил».

На протяжении 20-х гг. поэт проходит путь интенсивных духовных поисков и художественного эксперимента. От юношеских стихотворений 1921 г. («Сизифово Рождество», «Небесная Севилья», «Сердце-пустырь»), несущих следы влияний разнородных поэтических школ - от символизма до футуризма, он приходит к обретению творческой самобытности. К середине десятилетия одно за другим создаются его оригинальные стихотворения, впоследствии составившие первую книгу.

В эту пору Н. Заболоцкий вместе с молодыми ленинградскими поэтами «левой» ориентации (Д. Хармсом, А. Введенским, И. Бехтеревым и другими) организовали «Объединение реального искусства» («Обериу»), Заболоцкий принимал участие в составлении программы и декларации группы, несомненно вкладывая в само ее название собствен­ный смысл: «Обериу» - “Объединение единственно реалистического искусства, а «у» - это украшательство, которое мы себе позволяли”. Войдя в объединение, Заболоцкий больше всего стремился сохранять самостоятельность, возводя в основной принцип «творческую свободу членов содружества».

В 1929 г. вышла первая книга Заболоцкого «Столбцы», включившая 22 стихотворения 1926-1928 гг. Она сразу привлекла внимание читателей и критиков, вызвала разноречивые отклики: с одной стороны, серьезные положительные рецензии Н. Степанова, М. Зенкевича и других, отмечавших приход нового поэта со своим оригинальным видением мира, с другой - грубые, разносные статьи под характерными названиями: «Система кошек», «Система девок», «Распад сознания».

Что же вызвало такую неоднозначную реакцию? В стихах «Столбцов» проявилось резко индивидуальное и остраненное восприятие автором современной ему действительности. Сам поэт позже писал, что темой его стихов был глубоко чуждый и враждебный ему «хищнический быт всякого рода дельцов и предпринимателей», «сатирическое изображение этого быта». Острая антимещанская направленность ощущается во многих стихотворениях книги («Новый быт», «Ивановы», «Свадьба», «Обводный канал», «Народный дом»). В изображении мира мещан возникают черты абсурдизма, реалистическая конкретность соседствует с гиперболизацией и алогизмом образов.

Открывало книгу стихотворение «Красная Бавария», в названии которого зафиксированы характерные реалии того времени: так назывался известный пивной бар на Невском. С первых строк возникает предельно конкретное, живое и пластическое изображение обстановки этого заведения:

В глуши бутылочного рая, где пальмы высохли давно, - под электричеством играя, в бокале плавало окно; оно на лопастях блестело, потом садилось, тяжелело; над ним пивной дымок вился... Но это описать нельзя.

Автор в известной степени, в соответствии с самохарактеристикой, данной им в «Декларации» обериутов, предстает здесь как «поэт голых конкретных фигур, придвинутых вплотную к глазам зрителя». В развертывающемся далее описании пивной и ее завсегдатаев последовательно нарастают внутренняя напряженность, динамика и все большее обобщение. Вместе с поэтом мы видим, как «в том бутылочном раю/ сирены дрогли на краю/ кривой эстрады», как «вертятся двери на цепочках,/ спадает с лестницы народ,/ трещит картонною сорочкой,/ с бутылкой водит хоровод», как «мужчины тоже все кричали,/ они качались по столам,/ по потолкам они качали/ бедлам с цветами пополам...» Все усиливается ощущение бессмысленности и абсурда происходящего, из бытовой конкретики возникает всеобщая фантасмагория, которая выплескивается на улицы города: «Глаза упали, точно гири,/ бокал разбили - вышла ночь...» И перед читателем вместо «глуши бутылочного рая» уже встает «...за окном - в глуши времен... Невский в блеске и тоске...» Обобщенные суждения такого рода встречаются и в других стихах: «И всюду сумасшедший бред...» («Белая ночь»).

Об остром неприятии мещанского мира говорит сам характер метафор и сравнений: «...жених, проворен нестерпимо,/ к невесте лепится ужом» («Новый быт»), «в железных латах самовар/ шумит домашним генералом» («Ивановы»), «Прямые лысые мужья/ сидят, как выстрел из ружья», «огромный дом, виляя задом,/ летит в пространство бытия» («Свадьба»), «Фонарь, бескровный, как глиста,/ стрелой болтается в кустах» («Народный дом») и др.

Выступая в 1936 г. в дискуссии о формализме и вынужденно соглашаясь с обвинениями критики в адрес его экспериментальных стихов, Заболоцкий не отказывался от сделанного им в начале пути и подчеркивал: “«Столбцы» научили меня присматриваться к внешнему миру, пробудили во мне интерес к вещам, развили во мне способность пластически изображать явления. В них удалось мне найти некоторый секрет пластических изображений”.

Секреты пластической изобразительности постигались поэтом не ради чисто художественного эксперимента, а в русле освоения жизненного содержания, а также опыта литературы и других смежных искусств. В этом плане интересна яркая миниатюра «Движение» (декабрь 1927 г.), построенная на отчетливом контрасте статично-живописной первой и динамической второй строфы:

Сидит извозчик, как на троне, из ваты сделана броня, и борода, как на иконе, лежит, монетами звеня.

А бедный конь руками машет, то вытянется, как налим, то снова восемь ног сверкают в его блестящем животе.

Превращение коня в фантастическое животное, обладающее руками и удвоенным количеством ног, дает толчок воображению читателя, в представлении которого оживает кажущаяся поначалу монументально-недвижной картина. О том, что Заболоцкий последовательно искал наиболее выразительных художественных решений в изображении движения, говорит написанное вскоре стихотворение «Пир» (январь 1928 г.), где мы находим динамическую зарисовку: «А конь струится через воздух,/ спрягает тело в длинный круг/ и режет острыми ногами/ оглобель ровную тюрьму».

Книга «Столбцы» стала заметной вехой не только в творчестве Заболоцкого, но и в поэзии того времени, оказав влияние на художественные поиски многих поэтов. Острота социальной и нравственной проблематики, соединение пластической изобразительности, одического пафоса и гротескно-сатирического стиля придавали книге своеобразие и определили диапазон художественных возможностей автора.

О ней немало написано. Исследователи справедливо связывают художественные поиски Заболоцкого и поэтический мир «Столбцов» с опытом Державина и Хлебникова, живописью М. Шагала и П. Филонова, наконец, с «карнавальной» стихией Ф. Рабле. На этот мощный культурный пласт опиралось творчество поэта в его первой книге.

Однако Заболоцкий не ограничивался темой быта и жизни города. В не вошедших в первую книгу стихотворениях «Лицо коня», «В жилищах наших» (1926), «Прогулка», «Меркнут знаки Зодиака» (1929) и др. зарождается и получает художественно-философскую трактовку тема природы, которая становится важнейшей в творчестве поэта в следующее десятилетие. Животные и явления природы в них одухотворяются:

Лицо коня прекрасней и умней.
Он слышит говор листьев и камней.
Внимательный! Он знает крик звериный
И в ветхой роще рокот соловьиный.
И конь стоит, как рыцарь на часах,
Играет ветер в легких волосах,
Глаза горят, как два огромных мира,
И грива стелется, как царская порфира.

Поэт видит все явления природы живыми, несущими в себе человеческие черты: «Речка девочкой невзрачной/ Притаилась между трав...»; «Каждый маленький цветочек/ Машет маленькой рукой»; наконец, «И смеется вся природа,/ Умирая каждый миг» («Прогулка»).

Именно в этих произведениях истоки натурфилософской тематики в лирике и поэмах Заболоцкого 30-50-х гг., его размышлений о взаимоотношениях человека и природы, трагических противоречиях бытия, жизни и смерти, проблеме бессмертия.

На формировании философско-художественных взглядов и концепций Заболоцкого сказалось воздействие трудов и идей В. Вернадского, Н. Федорова, особенно К. Циолковского, с которым он находился в это время в активной переписке. Мысли ученого о месте человечества во Вселенной, несомненно, остро волновали поэта. Кроме того, на его мировоззрении отчетливо сказалось давнишнее увлечение творчеством Гёте и Хлебникова. Как говорил сам Заболоцкий: «В это время я увлекался Хлебниковым, и его строки:

Я вижу конские свободы И равноправие коров... -

глубоко поражали меня. Утопическая мысль о раскрепощении животных нравилась мне».

В поэмах «Торжество Земледелия» (1929-1930), «Безумный волк» (1931) и «Деревья» (1933) поэт шел путем напряженных социально-философских и художественных исканий, в частности он был окрылен идеей «раскрепощения» животных, обусловленной глубокой верой в существование разума в природе, во всех живых существах.

Спроецированная на условия развернувшейся в стране коллективизации, получившая воплощение в авторских размышлениях и философских беседах действующих лиц его поэм-диспутов, эта вера вызвала непонимание и резкие критические нападки. Поэмы подверглись жестокому разносу в статьях «Под маской юродства», «Юродствующая поэзия и поэзия миллионов» и др.

Несправедливые оценки и заушательский тон критики отрицательно сказались на творчестве поэта. Он почти перестал писать и одно время занимался главным образом переводческой деятельностью. Однако стремление проникнуть в тайны бытия, художественно-философское осмысление мира в его противоречиях, раздумья о человеке и природе продолжали волновать его, составляя содержание многих произведений, в числе которых завершенная в 40-е гг. поэма «Лодейников», фрагменты которой были написаны в 1932-1934 гг. Героя, носящего автобиографические черты, мучит контраст между мудрой гармонией жизни природы и ее зловещей, звериной жестокостью:

Лодейников прислушался. Над садом шел смутный шорох тысячи смертей. Природа, обернувшаяся адом, свои дела вершила без затей. Жук ел траву, жука клевала птица, хорек пил мозг из птичьей головы, и страшно перекошенные лица ночных существ смотрели из травы. Природы вековечная давильня соединяла смерть и бытие в единый клуб. Но мысль была бессильна соединить два таинства ее.

(«Лодейников в саду», 1934)

В осмыслении природного и человеческого бытия отчетливо звучат трагические ноты: «На безднах мук сияют наши воды,/ на безднах горя высятся леса!» (Кстати, в редакции 1947 г. эти строки были переделаны и сглажены почти до полной нейтральности: «Так вот о чем шумят во мраке воды,/ О чем, вздыхая, шепчутся леса!» И безусловно прав сын поэта Н.Н. Заболоцкий, так прокомментировавший эти стихи начала 30-х гг.: «В описании «вековечной давильни» природы косвенно отразилось и восприятие поэтом социальной обстановки в стране»).

В лирике Заболоцкого середины 30-х гг. не раз возникают социальные мотивы (стихотворения «Прощание», «Север», «Горийская симфония», опубликованные тогда в центральной прессе). Но все же основная направленность его поэзии - философская. В стихотворении «Вчера о смерти размышляя...» (1936), преодолевая «нестерпимую тоску разъединенья» с природой, поэт слышит и пенье вечерних трав, «и речь воды, и камня мертвый крик». В этом живом звучании он улавливает и различает голоса любимых поэтов (Пушкина, Хлебникова) и сам без остатка растворяется в окружающем мире: «...и сам я был не детище природы,/ но мысль ее! Но зыбкий ум ее!»

Стихотворения «Вчера о смерти размышляя...», «Бессмертие» (позднее получившее название «Метаморфозы») свидетельствуют о пристальном внимании поэта к вечным вопросам бытия, остро волновавшим классиков русской поэзии: Пушкина, Тютчева, Баратынского. В них он пытается решить проблему личного бессмертия:

Как все меняется! Что было раньше птицей -
Теперь лежит написанной страницей;
Мысль некогда была простым цветком;
Поэма шествовала медленным быком;
А то, что было мною, то, быть может,
Опять растет и мир растений множит.
(«Метаморфозы»)

Во «Второй книге» (1937) восторжествовала поэзия мысли. Произошли существенные изменения в поэтике Заболоцкого, хотя найденный им еще в «Столбцах» секрет «пластических изображений» получил здесь явное и весьма выразительное воплощение, например, в таких впечатляющих картинах стихотворения «Север»:

Где люди с ледяными бородами,
Надев на голову конический треух,
Сидят в санях и длинными столбами
Пускают изо рта оледенелый дух;
Где лошади, как мамонты в оглоблях,
Бегут урча; где дым стоит на кровлях,
Как изваяние, пугающее глаз...

Несмотря на кажущиеся благоприятными внешние обстоятельства жизни и работы Заболоцкого (выход книги, высокая оценка его перевода «Витязя в тигровой шкуре» Ш. Руставели, начало работы над стихотворными переложениями «Слова о полку Игореве» и другие творческие планы), его подстерегала беда. В марте 1938 г. он был незаконно арестован органами НКВД и после жесточайшего допроса, продолжавшегося четверо суток, и содержания в тюремной психиатрической больнице получил пятилетний срок исправительно-трудовых работ.

С конца 1938 и до начала 1946 г. Заболоцкий пробыл в лагерях Дальнего Востока, Алтайского края, Казахстана, трудился в тяжелейших условиях на лесоповале, взрывных работах, строительстве железнодорожной магистрали и лишь благодаря счастливому стечению обстоятельств смог устроиться чертежником в проектное бюро, что и спасло ему жизнь.

Это было десятилетие вынужденного молчания. С 1937 по 1946 г. Заболоцкий написал лишь два стихотворения, развивающих тему взаимоотношений человека и природы («Лесное озеро» и «Соловей»). В последний год Великой Отечественной войны и первое послевоенное время он возобновляет работу над художественным переводом «Слова о полку Игореве», сыгравшую важную роль в возвращении его к собственному поэтическому творчеству.

Послевоенная лирика Заболоцкого отмечена расширением тематического и жанрового диапазона, углублением и развитием социально-психологических, нравственно-гуманистических и эстетических мотивов. Уже в первых стихах 1946 г.: «Утро», «Слепой», «Гроза», «Бетховен» и др. - как бы распахнулись открывшиеся горизонты новой жизни и вместе с тем сказался опыт жестоких испытаний.

Стихотворение «В этой роще березовой» (1946), все пронизанное лучами утреннего солнца, несет в себе заряд высокой трагедийности, нестихающей боли личных и всенародных бедствий и утрат. Трагический гуманизм этих строк, их выстраданная гармония и общечеловеческое звучание оплачены муками, которые испытал от произвола и беззаконий сам поэт:

В этой роще березовой,
Вдалеке от страданий и бед,
Где колеблется розовый
Немигающий утренний свет,
Где прозрачной лавиною
Льются листья с высоких ветвей, -
Спой мне, иволга, песню пустынную,
Песню жизни моей.

Эти стихи - о жизни и судьбе все вынесшего, но не сломленного и не изверившегося человека, об опасных, подступивших, быть может, к последней черте путях человечества, о трагической сложности времени, проходящего через людское сердце и душу. В них - горький жизненный опыт самого поэта, отзвук прошедшей войны и предостережение о возможной гибели всего живого на планете, опустошенной атомным вихрем, глобальными катастрофами («...Содрогаются атомы,/ Белым вихрем взметая дома... Ты летишь над обрывами,/ Над руинами смерти летишь... И смертельное облако тянется/ Над твоей головой»).

Перед нами встает провидчески, всеобъемлюще осмысленная вселенская катастрофа и - беззащитность всего живущего на земле перед грозными, хаотичными, не подвластными человеку силами. И все-таки эти строки несут в себе свет, очищение, катарсис, оставляя в человеческом сердце луч надежды: «За великими реками/ Встанет солнце... И тогда в моем сердце разорванном/ Голос твой запоет».

В послевоенные годы Заболоцкий пишет такие замечательные стихотворения, как «Слепой», «Я не ищу гармонии в природе», «Воспоминание», «Прощание с друзьями». Последнее посвящено памяти А. Введенского, Д. Хармса, Н. Олейникова и других товарищей по группе «Обериу», ставших в 30-е гг. жертвами сталинских репрессий. Стихи Заболоцкого отмечены впечатляющей поэтической конкретностью, пластикой и живописностью образа и одновременно - глубоким социальным и философским осмыслением проблем быта и бытия, природы и искусства.

Не свойственные официальной доктрине признаки гуманизма - жалость, милосердие, сострадание - отчетливо видны в одном из первых послевоенных стихотворений Заболоцкого «Слепой». На фоне поднимающегося к небу «ослепительного дня», буйно цветущей в весенних садах сирени внимание поэта приковано к старику «с опрокинутым в небо лицом», вся жизнь которого - «как большая привычная рана» и который, увы, никогда не откроет «полумертвых очей». Глубоко личностное восприятие чужого несчастья неотделимо от философского осмысления, рождающего строки:

И боюсь я подумать,
Что где-то у края природы
Я такой же слепец
С опрокинутым в небо лицом.
Лишь во мраке души
Наблюдаю я вешние воды,
Собеседую с ними
Только в горестном сердце моем.

Искреннее сочувствие людям, шагающим «сквозь тысячи бед», стремление разделить их горе и тревоги вызвали к жизни целую галерею стихотворений («Прохожий», «Неудачник», «В кино», «Некрасивая девочка», «Старая актриса», «Где-то в поле возле Магадана», «Смерть врача» и др.). Их герои очень различны, но при всем многообразии людских характеров и авторского отношения к ним здесь превалируют два мотива, вбирающие авторскую концепцию гуманизма: «Бесконечно людское терпенье,/ Если в сердце не гаснет любовь» и «Человеческой силе/ Не положен предел...»

В творчестве Заболоцкого 50-х гг., наряду с лирикой природы и философскими раздумьями, интенсивно разрабатываются жанры построенного на сюжете стихотворного рассказа и портрета - от написанных еще в 1953-1954 гг. стихотворений «Неудачник», «В кино» до созданных в последний год жизни - «Генеральская дача», «Железная старуха».

В своеобразном стихотворном портрете «Некрасивая девочка» (1955) Заболоцкий ставит философско-эстетическую проблему - о сущности красоты. Рисуя образ «некрасивой девочки», «бедной дурнушки», в сердце которой живет «чужая радость так же, как своя», автор всей логикой поэтической мысли подводит читателя к выводу о том, «что есть красота»:

И пусть черты ее нехороши И нечем ей прельстить воображенье, - Младенческая грация души Уже сквозит в любом ее движенье.

А если это так, то что есть красота И почему ее обожествляют люди?

Сосуд она, в котором пустота, Или огонь, мерцающий в сосуде?

Прелесть и обаяние этого стихотворения, раскрывающего «чистый пламень», который горит в глубине души «некрасивой девочки», в том, что Заболоцкий сумел показать и поэтически утвердить подлинную духовную красоту человека - то, что было постоянным предметом его размышлений на протяжении 50-х гг. («Портрет», «Поэт», «О красоте человеческих лиц», «Старая актриса» и др.).

Интенсивно разрабатываемые в позднем творчестве Заболоцкого социальные, нравственные, эстетические мотивы не вытеснили важнейшую его философскую тему человека и природы. Важно подчеркнуть, что теперь поэт занял отчетливую позицию по отношению ко всему, что связано с вторжением в природу, ее преображением и т.п.: «Человек и природа - это единство, и говорить всерьез о каком-то покорении природы может только круглый дуралей и дуалист. Как могу я, человек, покорять природу, если сам я есть не что иное, как ее разум, ее мысль? В нашем быту это выражение «покорение природы» существует лишь как рабочий термин, унаследованный из языка дикарей». Вот почему в его творчестве второй половины 50-х гг. с особой глубиной раскрыто единство человека и природы. Эта мысль проходит через всю образную структуру стихов Заболоцкого.

Так, написанное на основе впечатлений от поездки в Грузию стихотворение «Гомборский лес» (1957) отличается яркой живописностью, музыкальностью образов. Здесь и «киноварь с охрой на листьях», и «клен в озаренье и в зареве бук», и подобные «арфам и трубам кусты» и т.д. Сама поэтическая ткань, эпитеты и сравнения отмечены повышенной экспрессивностью, буйством красок и ассоциаций из сферы искусства («В кизиловой роще кровавые жилы/ Топорщил кустарник...»; «...дуб бушевал, как Рембрандт в Эрмитаже,/ А клен, как Мурильо, на крыльях парил»), И вместе с тем эта пластическая и живописная изобразительность неотделима от пристальной мысли художника, проникнутой лирическим чувством причастности к природе:

Я сделался нервной системой растений,
Я стал размышлением каменных скал,
И опыт осенних моих наблюдений
Отдать человечеству вновь пожелал.

Восхищение роскошными южными пейзажами не отменяло давних и стойких пристрастий поэта, писавшего о себе: «Я воспитан природой суровой...» Еще в 1947 г. в стихотворении «Я трогал листы эвкалипта», навеянном грузинскими впечатлениями, он не случайно связывает свои симпатии, боль и печаль с другими, гораздо более родными сердцу видениями:

Но в яростном блеске природы
Мне снились московские рощи,
Где синее небо бледнее,
Растенья скромнее и проще.

В поздних стихах поэта осенние пейзажи родины нередко тоже видятся ему в экспрессивно-романтических тонах, реализуются в образах, отмеченных пластикой, динамичностью, острым психологизмом: «Целый день осыпаются с кленов/ Силуэты багровых сердец... Пламя скорби свистит под ногами,/ Ворохами листвы шевеля» («Осенние пейзажи»). Но, пожалуй, с особой силой «очарованье русского пейзажа» ему удается передать, пробившись через плотную завесу обыденности и по-новому увидев и изобразив это на первый взгляд «царство тумана и морока», на самом деле полное особой красоты и тайной прелести.

Стихотворение «Сентябрь» (1957) - пример одушевления пейзажа. Решению этой художественной задачи служат сравнения, эпитеты, олицетворения - все компоненты поэтической структуры. Интересна диалектика развития образа-переживания (соотношение мотивов непогоды и солнца, увядания и расцвета, переход ассоциаций из сферы природы в мир человека и обратно). Пробившийся сквозь дождевые облака луч солнца осветил куст орешника и вызвал у поэта целый поток ассоциаций-размышлений:

Значит, даль не навек занавешена Облаками и, значит, не зря,
Словно девушка, вспыхнув, орешина Засияла в конце сентября.
Вот теперь, живописец, выхватывай Кисть за кистью, и на полотне
Золотой, как огонь, и гранатовой Нарисуй эту девушку мне.
Нарисуй, словно деревце, зыбкую Молодую царевну в венце
С беспокойно скользящей улыбкою На заплаканном юном лице.

Тонкое одухотворение пейзажа, спокойная, раздумчивая интонация, взволнованность и вместе сдержанность тона, красочность и мягкость рисунка создают обаяние этих стихов.

С ювелирной точностью подмечая детали, запечатлевая мгновенья жизни природы, поэт воссоздает ее живой и цельный в своей постоянной, текучей изменчивости облик. В этом смысле характерно стихотворение «Вечер на Оке»:

И чем ясней становятся детали Предметов, расположенных вокруг,
Тем необъятней делаются дали Речных лугов, затонов и излук.
Горит весь мир, прозрачен и духовен, Теперь-то он поистине хорош,
И ты, ликуя, множество диковин В его живых чертах распознаешь.

Заболоцкий умел тонко передавать одухотворенность мира природы, раскрывать гармонию человека с ней. В поздней лирике он шел к новому и своеобразному синтезу философского раздумья и пластического изображения, поэтической масштабности и микроанализа, постигая и художественно запечатлевая связь современности, истории, «вечных» тем. Среди них особое место занимает в его позднем творчестве тема любви.

В 1956-1957 гг. поэт создает лирический цикл «Последняя любовь», состоящий из 10 стихотворений. В них развертывается драматическая история взаимоотношений уже немолодых людей, чье чувство прошло нелегкие испытания.

Глубоко личные любовные переживания неизменно проецируются в этих стихах на жизнь окружающей природы. В теснейшем слиянии с ней видится поэту то, что происходит в его собственном сердце. И потому уже в первом стихотворении «букет чертополоха» несет в себе отсветы вселенной: «Эти звезды с острыми концами,/ Эти брызги северной зари/... Это тоже образ мирозданья...» (выделено нами. - В.З.). И одновременно это конкретнейший, пластический и одухотворенный образ уходящего чувства, неизбежного расставания с любимой женщиной: «...Где пучки цветов, кровавоглавы,/ Прямо в сердце врезаны мое»; «И простерся шип клинообразный/ В грудь мою, и уж в последний раз/ Светит мне печальный и прекрасный/ Взор ее неугасимых глаз».

И в других стихотворениях цикла, наряду с прямым, непосредственным выражением любовного чувства («Признание», «Клялась ты – до гроба...»), оно возникает и отраженно - в самих пейзажных картинах, живых деталях окружающей природы, в которых поэту видится «целый мир ликованья и горя» («Морская прогулка»). Одно из самых впечатляющих и выразительных в этом плане стихотворений - «Можжевеловый куст» (1957):

Я увидел во сне можжевеловый куст,
Я услышал вдали металлический хруст,
Аметистовых ягод услышал я звон,
И во сне, в тишине, мне понравился он.
Я почуял сквозь сон легкий запах смолы.
Отогнув невысокие эти стволы,
Я заметил во мраке древесных ветвей
Чуть живое подобье улыбки твоей.

В этих стихах удивительно сочетаются предельная реалистическая конкретность зримых, слышимых, воспринимаемых всеми чувствами примет и деталей обычного, казалось бы, природного явления и особая зыбкость, изменчивость, импрессионистичность видений, впечатлений, воспоминаний. И сам привидевшийся поэту во сне куст можжевельника становится емким и многомерным образом-олицетворением, вобравшим в себя давнюю радость и сегодняшнюю боль уходящей любви, ускользающий облик любимой женщины:

Можжевеловый куст, можжевеловый куст,
Остывающий лепет изменчивых уст,
Легкий лепет, едва отдающий смолой,
Проколовший меня смертоносной иглой!

В заключительных стихотворениях цикла («Встреча», «Старость») драматическая жизненная коллизия разрешается, и на смену мучительным переживаниям приходит чувство просветленности и умиротворения. Неугасим в памяти «животворный свет страданья» и мелькающий редкими зарницами «отдаленный слабый свет» счастья, но, главное, все самое тяжелое позади: «И только души их, как свечи,/ Струят последнее тепло».

Поздний период творчества Заболоцкого отмечен напряженными творческими исканиями. В 1958 г., обратившись к исторической тематике, он создает своеобразную поэму-цикл «Рубрук в Монголии», основанную на реальном факте предпринятого французским монахом в XIII в. путешествия через просторы тогдашней Руси, заволжских степей и Сибири в страну монголов. В воссозданных силой творческого воображения поэта реалистических картинах жизни и быта азиатского средневековья, в самой поэтике произведения происходит своеобразная встреча современности и далекого исторического прошлого. При создании поэмы, замечает сын поэта, «Заболоцкий руководствовался не только тщательно изученными им записками Рубрука, но и собственными воспоминаниями о передвижениях и жизни на Дальнем Востоке, в Алтайском крае, Казахстане. Способность поэта одновременно ощущать себя в разных временных эпохах - самое удивительное в стихотворном цикле о Рубруке».

В последний год жизни Заболоцкий пишет немало лирических стихотворений, в числе которых «Зеленый луч», «Ласточка», «Подмосковные рощи», «На закате», «Не позволяй душе лениться...». Он переводит обширный (около 5 тыс. строк) цикл сказаний сербского эпоса и договаривается с издательством о переводе народного эпоса Германии «Песнь о Нибелунгах». В его планах и работа над большой философско-исторической трилогией... Но этим творческим замыслам уже не было суждено осуществиться.

При всем многообразии творчества Заболоцкого следует подчеркнуть единство и цельность его художественного мира. Художественно-философское осмысление противоречий бытия, углубленные раздумья о человеке и природе в их взаимодействии и единстве, своеобразное поэтическое воплощение современности, истории, «вечных» тем составляют основу этой цельности.

Творчество Заболоцкого в основе своей глубоко реалистично. Но это не лишает его постоянного стремления к художественному синтезу, к соединению средств реализма и романтики, сложно-ассоциативного, условно-фантастического, экспрессивно-метафорического стиля, открыто проявившегося в ранний период и сохранившегося в глубине поздних стихов и поэм.

Выделяя в классическом наследии Заболоцкого «прежде всего реализм в широком смысле слова», А. Македонов подчеркивал: «Этот реализм включает в себя и богатство форм и методов жизнеподобия, вплоть до того, что Пушкин называл «фламандской школы пестрым сором», и богатство форм гротескного, гиперболического, сказочного, условного, символического воспроизведения действительности, и главное во всех этих формах - стремление к наиболее глубокому и обобщающему, многозначному в нее проникновению, во всей полноте, многообразии духовных и чувственных форм бытия». Это во многом определяет своеобразие поэтики и стиля Заболоцкого.

В программной статье «Мысль-Образ-Музыка» (1957), обобщая опыт своей творческой жизни, подчеркивая, что «сердце поэзии - в ее содержательности», что «поэт работает всем своим существом», Заболоцкий так формулирует ключевые понятия своей целостной поэтической системы: «Мысль - Образ - Музыка - вот идеальная тройственность, к которой стремится поэт». Эта искомая гармония находит воплощение во многих его стихах.

В творчестве Заболоцкого несомненно обновление и развитие традиций русской поэтической классики, и в первую очередь философской лирики XVIII-XIX вв. (Державина, Баратынского, Тютчева). С другой стороны, с самого начала своей творческой деятельности Заболоцкий активно осваивал опыт поэтов XX в. (Хлебникова, Мандельштама, Пастернака и других).

Относительно увлечения живописью и музыкой, которое отчетливо сказалось не только в самой поэтической ткани его произведений, но и в прямом упоминании в них имен ряда художников и музыкантов («Бетховен», «Портрет», «Болеро» и др.), сын поэта писал в воспоминаниях «Об отце и о нашей жизни»: «К живописи отец всегда относился с большим интересом. Хорошо известна его склонность к таким художникам, как Филонов, Брейгель, Руссо, Шагал». В тех же воспоминаниях среди любимых композиторов Заболоцкого названы Бетховен, Моцарт, Лист, Шуберт, Вагнер, Равель, Чайковский, Прокофьев, Шостакович.

Заболоцкий показал себя великолепным мастером поэтического перевода. Образцовыми стали его стихотворные переложения «Слова о полку Игореве» и «Витязя в тигровой шкуре» Ш. Руставели, переводы из грузинской классической и современной поэзии, из украинских, венгерских, немецких, итальянских поэтов.

Жизненный и творческий путь Н.А. Заболоцкого по-своему отразил трагические судьбы русской литературы и русских писателей в XX в. Органически впитав огромные пласты отечественной и мировой культуры, Заболоцкий унаследовал и развил достижения русской поэзии, в частности и в особенности философской лирики - от классицизма и реализма до модернизма. Он соединил в своем творчестве лучшие традиции литературы и искусства прошлого с самым смелым новаторством, характерным для нашего столетия, по праву заняв место в ряду его поэтов-классиков.

Л-ра: Русская словесность. – 1997. – № 2. – С. 38-46.

Ключевые слова: Николай Заболоцкий, критика на творчество Николая Заболоцкого, критика на стихи Николая Заболоцкого, анализ творчества Николая Заболоцкого, скачать критику, скачать анализ, скачать бесплатно, русская литература 20 века

7

Введение

Заболоцкий принадлежит к поколению тех писателей, которые вступили в литературу уже после революционных событий. В этом поэте поражает его удивительная преданность творчеству, его упорная работа над совершенствованием поэтического мастерства и целеустремленное развитие своей концепции. Он критически относился к своим произведениям и к их подбору, считая, что писать нужно не отдельные стихотворения, а целую книгу. На протяжении своей жизни он несколько раз составлял прекрасные сборники.

Поэт очень внимательно относился к человеческой живой душе. Это его привело к психологически насыщенным сюжетным зарисовкам, к наблюдениям над тем, как судьба и душа отражаются в «красоте человеческих лиц». Для Заболоцкого очень большое значение имела природа и ее воздействие на внутренний мир человека. Целый ряд работ Заболоцкого был связан с неизменным интересом к эпической поэзии и истории. Его поэтика постоянно совершенствовалась, а формулой творчества стала провозглашенная им триада: мысль - образ - музыка. При сумме всех этих признаков, можно сказать, что справедливы критики, которые называли творчество Заболоцкого «поэзией мысли».

В его творчестве чётко выделяются три главных периода, каждый из которых отличается друг от друга. Раннее творчество поэта формировалось под влиянием эстетики обериутов, потому что он был одним из идеологов и создателей литературной группировки ОБЕРИУ. Они в своей декларации называли себя поэтами «голых конкретных фигур, вплотную придвинутых к глазам зрителя».

Диапазон идей лирики Н.А. Заболоцкого 20-х годов охватывает, в основном обличение бездуховности мира мещан периода нэпа, жадность людей к материальным благам, мешающие людям чувствовать всю красоту мира. Образы его ранних стихов, которые вошли в сборник «Столбцы», отличаются неожиданностью и рельефностью изобразительных языковых средств. Поэт в стихотворении «Свадьба» рисует сатирически стаю «мясистых баб», которые едят «густые сласти». В «Вечернем баре» изображена атмосфера пивного погребка, который назван бутылочным раем. Блик света, который отражается в пивной кружке, вдруг трансформируется в неожиданный образ - «в бокале плавало окно».

В конце 20-х - начале 30-х годов в поэзию Заболоцкого приходит главная его тема – это тема природы. Будучи сыном агронома, поэт, с самого детства видел в природе живое существо, которое наделено разумом. Поэт думал, что социалистическая революция освободить от эксплуатации должна не только человека, но также и животных.

«Поэт в стихах одухотворяет образы птиц, животных, деревьев. Поэт, восславив мудрость природы, также видит и её стихийные, злые силы. Человек для него является венцом природы, «мысль её, зыбкий ум её» . И человек всё же не царь, а сын природы и именно поэтому он должен природу не покорять, а вести её бережно от «дикой свободы», «где от добра неотделимо зло», в мир разума, солнца и гармонии.

Мысли эти звучат и в позднем стихотворении «Я не ищу гармонии в природе...», а также и в стихотворениях 30-х годов «Вчера, о смерти размышляя...» и «Всё, что было в душе…». В его более поздней лирике тема природы приобретает классическую стройность. Мир природы в его стихах хранит «множество диковин», но их распознать сможет не каждый. У Заболоцкого осень похожа на «молодую царевну в венце», а сам поэт похож кедр, который расщепил гром.

В 30-е годы, увлекаясь изучением трудов К. Циолковского и Ф. Энгельса, Заболоцкий размышляет о философии взаимоотношений природы и человека. В натурфилософских его стихах звучать начинают темы смерти и жизни, бессмертия и смерти. Заболоцкий полностью уверен, что человек является скоплением атомов, а после своей смерти он может стать частью мира природы и всё живое поэтому на земле наделено разумом. Отражено это в стихотворении «Метаморфозы».

Мысли о бессмертии человека, который воплощён в ходе превращения материальной человеческой оболочки в другие материальные формы, развивается и в его более позднем стихотворении «Завещание».

В лирике поэта продолжаются традиции Баратынского и Тютчева. В его стихотворении «Гроза» в форме метафоры показаны связи природы и человека, которая миру дарит возможность ему творить. Как мир обновляется во время грозы, который идёт к свету от тьмы, так и в творческом процессе в «ночи вдохновенья» «молния мысли» возникает, - и так рождается слово.

«В послевоенной лирике Заболоцкого ставятся проблемы ложной и истинной красоты, в стихотворениях «Одинокий дуб», «О красоте человеческих лиц», «Некрасивая девочка» . Душевную красоту мы «творим по мере наших сил», она не «сосуд, в котором пустота», а «огонь, мерцающий в сосуде». В философской лирике поздних лет Заболоцкий раскрывает тему преемственности поколений и памяти, болью в его отдаётся стихах тема войны. Заболоцкий, вторя Тютчеву, воспевает свою «последнюю любовь» в цикле «Последняя любовь». Но чувство его полно горечи и лишено блаженства. То он признаётся, что «слезами и стихотвореньями» обожжёт «свою горькую, милую...», то душа его «кричит от боли», то между ним и его радостью «встаёт стена чертополоха», потому что «их песенка спета» и «счастья до гроба не будет, мой друг».

Гипотеза данной темы заключается в том, что цикл Заболоцкого «Последняя любовь» имеет свои особенности поэтического воплощения «вечных» тем любви, жизни и смерти.

Тема данной курсовой работы «Особенности поэтического воплощения «вечных» тем любви, жизни и смерти в цикле Н. Заболоцкого «Последняя любовь»» актуальна тем, что эти произведения Заболоцкого не являлись предметом специального изучения, к тому же многие оценки его творчества уже устарели и требуют доработки и переосмысления.

Цель курсовой работы: на основе изучения научной литературы по теме исследования определить понятия «вечная тема любви», «жизнь», «смерть» в данном цикле; изучить своеобразие Лирики Заболоцкого; проследить эволюцию последнего цикла в творчестве поэта; выявить особенности поэтики цикла «Последняя любовь». Достижение поставленных задач и цели предполагает использование следующих методов исследования, применяемых в процессе анализа практического материала: 1) метод научного описания со всей совокупностью его приемов; 2) сравнительно-исторический метод; 3) культурно-исторический метод; 4) метод выборки.

Объект исследования – стихотворный цикл Заболоцкого «Последняя любовь».

Предмет исследования – методы и средства лирики Заболоцкого.

Курсовая работа состоит из введения, трёх глав, (вторая глава имеет два параграфа), заключения и списка использованной литературы.

Глава 1. Жизнь и творчество Н.А. Заболоцкого

Николай Алексеевич Заболоцкий, (1903-1958), переводчик, советский поэт. Он родился под Казанью 24 апреля (7 мая) 1903. Его дед по отцу, который отслужил при царе Николае I положенные тогда 25 лет в солдатах, после записался мещанином в Уржуме и работал в лесничестве объездчиком. Один из его двух сыновей, отец Николая, получил стипендию из казны и выучился на агронома. Он поздно женился и в жены взял городскую учительницу, которая «сочувствовала идеям революции». Жила семья в селе Сернуре; а сын, самый первый из шести детей, учился далеко от дома, в реальном уржумском училище. В 1920 Заболоцкий после окончания училища отправился встолицу, где одновременно поступил на медицинский и филологический факультеты Московского университета, но скоро он переехал в Петроград, где поступил в педагогический институт. Он принимал участие в литературном кружке «Мастерская слова», но отобран в состав писательского пролетарского авангарда не был, но, тем не менее, он нашел со стихотворцами общий язык, которые себя считали «левым флангом» ленинградского отделения Всероссийского союза поэтов.

Заболоцкий в 1926-1927 служил в армии, потом он получил место в Госиздате в отделе детской книги. Отделом руководил С. Маршак, там же работали Л. Чуковская, Е. Шварц, Н. Олейников. Выпускал отдел не только детские книги, но ещё и два детских журнала - «Еж» и «Чиж». К работе привлечены были единомышленники-поэты Заболоцкого - А. Введенский и Д. Хармс, образовалась группа поэтов со своей программой. После стала она называться Объединением Реального искусства, а приверженцы её - обэриутами. Их манифест появился в Афишах Дома печати в начале 1928, а раздел «Поэзия обэриутов» был написан Заболоцким. В духе культа новаторства тогда было заявлено: «Мы - творцы не только нового поэтического языка, но и создатели нового ощущения жизни и ее предметов». При всём при этом себя он называл «поэтом голых конкретных фигур, придвинутых вплотную к глазам зрителя». К этому времени опубликовано уже было несколько его стихотворений, которые более или менее эту декларацию подтверждавших. Прошли они незамеченными, но были изданы тиражом в 1200 экземпляров. Сборник «Столбцы» (1929), куда входили 22 стихотворения, «вызвал в литературе порядочный скандал», как сообщал другу Заболоцкий, добавив: «...и я был причислен к лику нечестивых». Статья в журнале «Печать и революция» (1930, № 4) называлась Система девок, в журнале «Стройка» (1930, № 1) - Распад сознания. Его книга была оценена как «враждебная вылазка», но прямых распоряжений в отношении поэта не последовало и ему всё же удалось завязать с журналом «Звезда» особые отношения, где впоследствии было напечатано около десятка его стихотворений. «Столбцы и стихотворения» 1926-1932 собой представляли опыты словесной пластики, которая ориентирована на бытовую повседневную речь и которая сближала поэзию с современной живописью. Жанровые сцены, натюрморты и этюды Столбцов мотивировались «по-обэриутски»: «Посмотрите на предмет голыми глазами и вы увидите его впервые очищенным от ветхой литературной позолоты... Мы расширяем смысл предмета, слова и действия» . Такое «расширение смысла» Заболоцкого постепенно отдалило от других обэриутов и сказалось явственно в его поэме Торжество земледелия, которая была написанной в 1929-1930 и которая полностью была напечатанной в журнале «Звезда» в 1933: была это «мистерия-буфф» своего рода, которая прославляла коллективизацию как начало всеобщего благоустройства. О его лояльности говорит стихотворение на смерть Кирова (1934), совершенно немыслимое в творческом контексте других обэриутов. В поэме Торжество земледелия при этом, как и в последующих - Безумный волк (1931) и Деревья (1933), сказалось сильное влияние В. Хлебникова. Также как и для прочих поэтов левого толка, для Заболоцкого Хлебников был культовой фигурой, была особенно ему близка устремленность поэтической хлебниковской мысли к сотворению утопии, «учреждению» гармонии во всём мире. Ко времени подоспело и его знакомство с сочинениями К.Э. Циолковского, в которых поэт видел подтверждение визионерских мечтаний Хлебникова. После опубликования Торжества земледелия было изъяты из обращения все номера «Звезды» с поэмой, авторскую оценку в органе ЦК ВКП(б) «Правда» и его шельмование в иных периодических изданиях. Уже приготовленную к печати книгу Стихотворения 1926-1932 так и не удалось издать, как и попытка издать поэмы и стихотворения и 1926-1936. Семнадцать его новых стихотворений, которые большей частью были опубликованы в газете «Известия» и сильно приближенных к среднему уровню интеллигентской советской поэзии 1930-х годов, составили сборник Вторая книга (1937), который был должен свидетельствовать о полной авторской «перековке» Столбцов и Торжества земледелия. Поэт также выпустил и пересказы- переводы для детей и юношества одного из Путешествий Гулливера Дж.Свифта, Гаргантюа и Пантагрюэля Ф.Рабле, Тиля Уленшпигеля Ш. де Костера, а также стихотворное переложение поэмы Шота Руставели Витязь в тигровой шкуре. Но в 1938, тем не менее, он был арестован и осужден как участник террористической вымышленной организации ленинградских писателей. Его «дело», следствие с применением пыток и мытарства в лагере были описаны в его воспоминаниях История моего заключения (журнал «Даугава», 1988, № 3).

Вскоре его колымский срок прервали, и в 1943 Заболоцкий уже получил статус поселенца ссыльного, он жил вначале на Алтае, а после в Казахстане, в 1946 он уехал в Москву, а в 1948 был опубликован его стихотворный сборник, в котором превалируют произведения тематики Грузии, среди них находится акафист Сталину, Горийская симфония, которая была написана еще в 1936. Заболоцкому предложено было превратить свой в полный перевод пересказ поэмы Шота Руставели. Как и ему заказанное переложение в стихах Слова о полку Игореве, что было одной из самых выгодных и престижных переводческих работ того времени.

Лирика ссыльного и лагерного периода не сохранилось, и свидетельств никаких о её существовании не имеется; новые стихотворения появляться начинают с 1946. Они собой представляют результат творческой эволюции, которая определилась еще в 1934-1937. Поэт использует поэтику жестокого романса; которая характерна и для его стихотворений трагического звучания. Между тем стихотворение «Облетают последние маки» содержит открытое и прямое авторское признание: «Нет на свете печальней измены, чем измена себе самому». И его прижизненный сборник «Стихотворения», и посмертное «Избранное» дают искаженное заведомо представление о его лирике, включая только немногим больше половины его произведений 1936-1958 и отсекая целиком поэмы и стихотворения раннего периода и которые противоречили благолепному образу поэта СССР.

Таким образом, Заболоцкий от своего раннего творчества не отрекался и надежды на публикацию своих стихов не оставлял. Он составил его два раза - в 1952 и 1958; предугадывая обязательные претензии стилистической цензуры, а также без особого успеха пытался приглаживать тексты 1926-1936, вопреки программной «красоте неуклюжести» того времени: «Весь мир неуклюжего полон значения!». Впервые его поэзия читателю была представлена с почти полной в 1965. Ряд его ранних стихотворений и поэма «Птицы» до 1972 оставались неопубликованными. В первоначальном виде поэмы и «Столбцы» 1930-х годов заново были опубликованы в книге «Вешних дней лаборатория». Умер Заболоцкий в Москве в 1958 14 октября.

Глава 2. Философская лирика Н.А. Заболоцкого

2.1. Философичность лирики Н.А. Заболоцкого

Николай Алексеевич Заболоцкий принадлежит к первому поколению русских писателей, которые вступили в литературу уже после революции. Вся жизнь его - это подвиг ради поэзии. Когда говорят о поэтическом мастерстве, вспоминают всегда Заболоцкого. Но главное достоинством и качеством его поэзии является все-таки ее философичность.

Уже первая его книга стихов «Столбцы» имела очень шумный успех в конце 20-х годов. Его поэзия очень ярко выделялась среди разнообразных поэтических направлений благодаря своей философской глубине. Например, поэты о смерти писали чаще всего как о символе, просто этот затертый образ называли, и все. Заболоцкий подошел к этому образу неординарно в стихотворении «Искушение».

Образ смерти у Заболоцкого собой представляет некое существо, которое старается утешить, затюканного жизнью, человека. Она ему является не перстом судьбы или логическим концом существования на земле, а как бы подмогой, подоспевшей вовремя. Дальше в этом прекрасном стихотворении поэт показывает, что внутренне герой пытается сопротивляться. Он уверен, что без него наука много потеряет, некому будет убирать много хлеб т.д. Смерть и на это с философской глубиной ему дает ответ:

Не грусти, что будет яма,

Что с тобой умрет наука:

Поле выпашется само,

Рожь поднимется без плуга...

Смерть человеку говорит, что с уходом его из жизни ничего ровным счетом на земле не изменится. Другие люди будут сеять и убирать хлеб, двигать науку. Но человек смерти не верит и начинает совершать горькие поступки, со смертью вступает в торги:

Дай мне малую отсрочку,

Отпусти меня, а там

Я единственную дочку

За труды тебе отдам.

Смерть с этого момента перестает человеку сочувствовать. Она у него забирает дочь. Стихотворение заканчивается тем, что предстоит человечеству еще долгий путь до истинного понимания смерти и жизни. А сейчас людей волнуют, интересуют и утешают совершенно другие ценности:

Вот награда человеку, заслуженную им, которой он откупился от смерти жизнью дочери своей.

Почти во всех стихотворениях Заболоцкого присутствуют глобальные проблемы. Он оспаривает бесстрашно влияние знаков Зодиака на жизнь человека и его характер в стихотворении «Меркнут знаки Зодиака»:

С явной иронией здесь поэт оживляет знаки Зодиака в небе и как бы одновременно с этим переносит на землю безжизненные символы и дарит им счастье живой судьбы в образе кошки и собаки. Но поэт всё же продолжает ерничать: он перечисляет массу земных «зодиаков», которых нет на небе, то есть земля таинственнее и богаче этой холодной схемы. «Живое, значит, должно влиять больше на безжизненное, а вовсе не наоборот. Поэт человеку как бы говорит: не терзайся, ты сам волен распоряжаться своей судьбой» .

Мы видим, что в основе его философии лежит представление о мироздании как о едином целом, в котором ничто ни над чем не возвышается. Своей идеей Заболоцкий стремится объединить живые и неживые формы материи.

Судьба философа - поэта была горькой. В 1938 году он был репрессирован и оторван от литературы надолго. Но всегда в стране оставались честные люди, ценившие его поэзию. К. И. Чуковский, например, писал: «Кое-кому из нынешних эти мои строки покажутся опрометчивой и грубой ошибкой, но я отвечаю за них всем своим семидесятилетним читательским опытом». Так он подкрепил свое мнение о Заболоцком, выраженное им в трех словах - подлинно великий поэт.

2.2. Натурфилософская концепция Н. А. Заболоцкого

В основе натурфилософской концепции Заболоцкого - представление о мироздании как единой системе, объединяющей неживые и живые формы материи, которые находятся в вечном взаимопревращении и взаимодействии. Развитие этого сложного организма природы происходит от первобытного хаоса к гармонической упорядоченности всех ее элементов. И основную роль играет здесь присущее природе сознание, которое, по выражению К. А. Тимирязева, «глухо тлеет в низших существах и только яркой искрой вспыхивает в разуме человека». Именно поэтому призван человек взять на себя заботу о преобразовании природы, но в своей деятельности он должен видеть в природе не только ученицу, но и учительницу, так как эта страдающая и несовершенная «вековечная давильня» в себе заключает прекрасный мир будущего и те мудрые законы, которыми следует человеку руководствоваться. «Своими стихами поэт обнажает душу, и живёт то стихотворение, которое несёт добро и правду. Великая миссия самоочищающейся поэзии! Поэтому бояться не надо ни рифмованных скабрезностей, ни пошлости, ни «матерных стихов» как литературного извращения, - всё это умрёт, исчезнет, и останется лишь чистое небо истинной поэзии, и будет волновать, и жить, и вдохновлять чуткие души»

В поэме «Торжество земледелия» утверждается, что миссия разума начинается с социального совершенствования человеческого общества и затем социальная справедливость распространяется на отношения человека к животным и всей природе. Заболоцкий хорошо помнил слова Хлебникова: «Я вижу конские свободы я равноправие коров».

Постепенно в литературных кругах Ленинграда положение Заболоцкого укреплялось. С детьми и женой он жил в «писательской надстройке» на Канале Грибоедова, участвовал активно в общественной жизни ленинградских писателей. Такие его стихотворения, как «Север», «Прощание» и особенно «Горяйская симфония» получили в печати одобрительные отзывы. В 1937 году вышла его книжка, которая в себя включала семнадцать стихотворений. На рабочем столе поэта лежали начатые поэтическое переложение древнерусской поэмы «Слово о полку Игореве» и своя поэма «Осада Козельска», переводы с грузинского, стихотворения... Но это наступившее благополучие было обманчивым.

Н. А. Заболоцкий 19 марта 1938 года был арестован и оторван на долгое время от семьи, от литературы, от свободного человеческого существования. В его деле в качестве обвинительного материала фигурировали критические злопыхательские статьи и обзорная «рецензия», которая тенденциозно искажала существо и идейную направленность его творчества. По 1944 год отбывал он своё незаслуженное заключение в исправительно-трудовых лагерях в Алтайском крае и на Дальнем Востоке. С весны и до конца 1945 года вместе с семьей уже он жил в Караганде. В 1946 году Н. А. Заболоцкий восстановлен был в Союзе писателей и получил разрешение переехать в столицу.

Начался его новый, московский период творчества. Несмотря на все удары судьбы поэт сумел сохранить внутреннюю целостность и остался верным делу всей своей жизни - как только появилась возможность, он вернулся к литературным неосуществленным замыслам. Еще в 1945 году в Караганде, работая в строительном управлении чертежником, Николай Алексеевич в нерабочее время в основном завершил переложение «Слова о полку Игореве», а в Москве возобновил свою работу над переводом грузинской поэзии.

Прекрасно его стихи звучат из В. Пшавелы, Г. Орбелиани, С. Чиковани, Д. Гурамишвили - многих современных и классических поэтов Грузии. Работал он и над поэзией других зарубежных и советских народов. В стихотворениях, которые написал Заболоцкий после большого перерыва, прослеживается очень чётко преемственность с его творчеством 30-х годов, особенно в том, что касается натурфилософских представлений. Такими являются стихотворения "10-х годов «Я не ищу гармонии в природе», «Читайте, деревья, стихи Геэиода», «Завещание», «Сквозь волшебный прибор Левенгука»... В 50-х годах натурфилософская тема уходить стала в глубь стиха, становясь как бы невидимым его фундаментом и место уступая размышлениям над нравственными и психологическими связями природы и человека, над внутренним миром человека, над проблемами и чувствами личности. В «Творцах дорог» и других стихотворениях о труде строителей продолжается разговор о человеческих свершениях, который был начат еще до 1938 года.

Свой опыт работы и дела современников на восточных стройках поэт соизмерял с перспективой создания стройной живой архитектуры природы. В стихотворениях московского периода появились несвойственные ранее Заболоцкому душевная открытость, иногда даже автобиографичность «В этой роще березовой», «Слепой», цикл «Последняя любовь». Обострившееся внимание к человеческой живой душе его привело к психологически насыщенным сюжетно- жанровым зарисовкам, к наблюдениям над тем, как судьба и душевный склад отражаются в человеческой внешности. Для поэта гораздо большее значение стали иметь красота природы, ее воздействие на внутренний мир человека. Целый ряд работ и замыслов Заболоцкого связан был с неизменным интересом к эпической поэзии и истории.

Его поэтика постоянно совершенствовалась, а формулой его творчества стала им провозглашенная триада: мысль - образ - музыка. Не все просто было в жизни Николая Алексеевича в Москве. Творческий подъем, который проявился в первые годы после его возвращения, сменился спадом и почти полным переключением его творческой активности на художественные переводы в 1949-1952 годах. Время было тревожным. Опасаясь того, что его идеи будут снова использованы против него, поэт зачастую себя сдерживал и не позволял себе перенести на бумагу все то, что в его сознании созревало и само просилось в стихотворение. Только после XX съезда партии положение изменилось, осудившего извращения, которые были связаны с культом личности Сталина. Заболоцкий на новые веяния в жизни страны откликнулся стихотворениями «Противостояние Марса», «Где-то в поле возле Магадана», «Казбек». Дышать ему стало намного легче. Достаточно сказать то, что за последние три года жизни (1956- 1958) поэт создал около половины всех стихотворений московского периода. Многие из них появились в печати. В 1957 году вышел четвертый, наиболее полный прижизненный его сборник. Прочитав эту книжку, Корней Иванович Чуковский, авторитетный ценитель поэзии, написал Николаю Алексеевичу восторженные слова, такие важные для неизбалованного критикой поэта: «Пишу Вам с той почтительной робостью, с какой писал бы Тютчеву или Державину. Для меня нет никакого сомнения, что автор «Лебедя», «Журавлей», «Уступи мне, скворец, уголок», «Актрисы», «Неудачника», «Человеческих лиц», «Лесного озера», «Утра», «Слепого», «Ходоков», «В кино», «Некрасивой девочки», «Я не ищу гармонии в природе» - подлинно великий поэт, творчеством которого рано или поздно советской культуре (может быть даже против воли) придется гордиться, как одним из высочайших своих достижений. Кое-кому из нынешних эти мои строки покажутся опрометчивой и грубой ошибкой, но я отвечаю за них всем своим семидесятилетним читательским опытом» (5 июня 1957 г.).

Таким образом, у поэта сложилась своя натурфилософская система. В ее основе - представление о мироздании как единой системе, которая объединяет неживые и живые формы материи, о их взаимопревращении и взаимодействии. Развитие идет от первобытного хаоса к гармонии всех элементов. И основную роль здесь играет сознание человека. Именно человек призван взять на себя заботу о преобразовании природы.

Глава 3. Цикл стихотворений Николая Заболоцкого "Последняя любовь"

Цикл стихотворений Николая Заболоцкого «Последняя любовь» (1956– 1957) преломляет перипетии личной жизни поэта и уже своим названием отсылает к одноименному стихотворению Федора Тютчева с его пронзительными строками: «О, ты, последняя любовь! Ты и блаженство, и безнадежность» . Но у Заболоцкого своё собственное решение классической темы. Любовь, которая мелькнула на склоне жизни поэта, –и романтическая, и сладостная обречена потому, что ей мешает всё старое, уже притухшее, казалось бы, чувство, о силе которого увлекшийся другой сам даже не подозревал. Как ни горько новообретенную привязанность утратить и, быть может, остаться одному, тяжелей ещё сознавать, что самая необходимая, как оказалось, женщина не с ним теперь. Самым парадоксальным образом новая любовь оживляет увядшую душу и дает ей «второе дыхание». Заболоцкий, будучи поэтом философского склада, до «Последней любви» к интимной лирике не обращался, и чувствуется, как ему, человеку по своему характеру довольно закрытому, который допускал в свою душу только до определенных пределов, обнажить сердце непросто, к тому же исповедуясь о вещах достаточно для него болезненных. Переживания разрывают и мучат его изнутри, и о них не писать он не может. Вот почему Заболоцкий в отличие от Тютчева предпочитает косвенную образность, опосредованное изображение своего внутреннего состояния, хотя и прямое признание в любви в цикле присутствует. Особую роль в произведении играют образы природы, которые получают символическое звучание, психологизированную характеристику – именно им принадлежит главная функция в воссоздании любовных переживаний. В первом стихотворении цикла озарившего адекватом, но и драматизировавшего жизнь поэта чувства становится букет чертополоха. Этот букет необычен, поразительно красив, от него очень трудно оторвать взгляд, но и в руки его взять невозможно, не поранившись его острыми шипами. Такова и любовь, пришедшая к Заболоцкому. В ней слились нераздельно боль и радость. Вспышку такого чувства, бушующего в его душе, отражает яростное полыханье « кровавоглавых» пучков цветов: «Принесли букет чертополоха И на стол поставили, и вот Предо мной пожар, и суматоха, И огней багровый хоровод. Эти звезды с острыми концами, Эти брызги северной зари И гремят, и стонут бубенцами, Фонарями вспыхнув изнутри» . Букет у Заболоцкого приобретает «динамичность», «оживает», наделяется незаурядным «характером», взрывчатым «темпераментом». В нем как бы материализовалась, воплотилась яростная стихия самой жизни, ее первозданная страсть, которая забывает обо всем, кроме себя самой, и которая способна вспыхнуть пожаром, озаряющим мир, но и – привести к катастрофе, все вокруг испепелить. Букет чертополоха, будучи олицетворением человеческого чувства, являет одновременно собой «образ мирозданья», его миниатюрный сгусток. Его цветы уподобляются звездам, которые, вспыхнув в пространстве космоса, пылают яростно огнем, как ядерные колоссальные топки, но поздно или рано гаснут и сгорают, лишая все вокруг жизни, что до этого питали. «Огни» цветов - звезд у Заболоцкого – багровые, а это является признаком не молодого, а стареющего солнца, энергия которого идет на убыль. Это впечатление еще более усилено метафорическим уподоблением цветов чертополоха «брызгам» северной зари, опоэтизированной, редкостно прекрасной Заболоцким и в «Вечере на Оке», и в «Летнем вечере», но предваряющей идущую ей на смену ночь- небытие. Гиперболизм природных вселенских уподоблений подчеркивает неразрешимость жизнью рожденных противоречий. Вот почему «бубенцы» цветов и «стонут», и «гремят», как бы кричат о невозможности счастья. Идущая в человеческой душе борьба ассоциируется с яростной битвой – «полыханьем поднятых мечей». Именно мечи Заболоцкому напоминают режущие, острые руки стебли чертополоха. У поэта создаётся полное ощущение, что «шип клинообразный» вонзился в сердце его, и эта кровоточащая рана отравляет ему радость пришедшей любви, её делая мукой, угрожая самому существованию человека. Конфликт, обозначенный в «Чертополохе», в последующих девяти стихотворениях цикла конкретизируется и развивается. В «Признании» через стеснительно- неловкое, не нашедшее ещё своих собственных слов объяснение в любви проступает неясный образ чудесной женщины, которую поэту подарила судьба. Она сравнивается со звездой, которая сошла на землю с неба, и это сравнение перекликается с образом цветов- звезд чертополоха, которые возникают в первом стихотворении, его конкретизируя. Общепоэтическая образность в «Признании», преобладает, как будто автор себя чувствует не совсем уверенно в жанре, новом для него, и личное воспроизводит сквозь призму классической устоявшейся традиции. Непрямое самовыражение присуще также и стихотворению «Последняя любовь», где влюбленные герои даны глазами совершенно постороннего человека – шофёра, привезшего их за город. Несмотря на видимую отстраненность авторского повествования, от себя отчужденного персонажа Заболоцкий наделяет поэтическим собственным мировидением, житейской усталой мудростью и пониманием. Чужой человек делается свидетелем волшебства любви, которая преображает людей в ангелов, неземных существ. И водитель сквозь сонные веки «Вдруг заметил два странных лица, Обращенных друг к другу навеки И забывших себя до конца. Два туманные легкие света Исходили от них, и вокруг Красота уходящего лета Обнимала их сотнями рук» . Художник, скрытое в глубине душе, раскрывает преображающую силу любви, делает видимым. С этой целью поэт использует образ света как выражения божественного, высшего начала в человеке. Герои произведения отражают и впитывают свет друг друга, в его ореоле существуя. Они, лишенные общего дома, приют находят в мире природы, пышное цветение которой создает впечатление праздничности, торжественности. Заболоцкий предпочитает «царские» цвета, ярко насыщенные: белый (седой), кроваво-красный, золотой, стремится ассоциации вызвать с пиршеством. И в стихотворении, действительно – пиршество красоты, которая создаёт эстетический необходимый фон для изображения влюбленных. Но объекты мира природы выполняют и психологическую функцию: их характер и подбор описания вносит в произведение ноту тревоги: «Были тут огнеликие канны, Как стаканы с кровавым вином, И седых аквилегий султаны, И ромашки в венце золотом» . Фонетическая оркестровка, мастерство живописи, изумляют, также как и символическая многозначность образов, которая подчинена развитию общей темы. Наделяя канны эпитетом «огнеликие», поэт не только цветы очеловечивает, у которых появляются лица, но и вызывает более отдаленную аллюзию с ангелом огня, как бы предупреждающим о опасности, им грозящей. Сами канны изображены предельно вещно, зримо, как стаканы на жизненном пиру, из которых люди пьют красоту. Занимательно, что в фонетическом отношении слово «стаканы» поглощает полностью слово «канны», удостоверяя «родственность» их. Слово «султаны», с которым слово «канны» рифмуется, созвучно со словом «стаканы». Возникает некое своеобразное внутристиховое эхо. Слово «огнеликие», в свою очередь из приведенных строк созвучно фонетически слову «аквилегий» из приведенных строк и содержит общий слог ли со словом «Были», который начинает четверостишие. Все это служит стиховой гармонизации. «Кровавая» же окраска канн нас отсылает к цветам «кровавоглавым» чертополоха, а их «огнеликость» вспомнить побуждает о его «огненных» характеристиках. Таким образом, о себе напоминает неизбежность предстоящей разлуки, которая с большей определенностью обозначена в финале. «Последняя любовь» – пик данного цикла. Разрыв после него показан как некий совершившийся факт. Кому посвящены три стихотворения последующие, сказать с точностью невозможно, но больше всего есть оснований считать, что женщине, которая между влюбленными стояла, не подозревая о том. О ней поэт не может не думать. Полумертвый цветок, который он увидел на панели «в белом сумраке дня», у Заболоцкого символизирует утраченную любовь, которую не смогла ни заместить, ни отменить новая любовь. Психологическое состояние поэта, который желает вернуть прежнее, раскрывает его стихотворение «Можжевеловый куст». В нем оживает мотив, появляющийся в «Чертополохе», смертельно раненой души, но тональность «Можжевелового куста» –другая. Она – элегически - примиренная и передает самочувствие человека, у которого уже сил страдать нет. Стихотворение это производит впечатление безнадежного вздоха. На всем изображенном в произведении, как будто лежит патина мертвенности, «потусторонности», что объясняется спецификой сна. Но сам характер сна предопределен драмой, которую пережитой поэтом. Во сне он как бы посещает могилу своей любви, на которой растет можжевеловый куст. Действие переносится в некий ирреальный мир, где по внешней видимости все, как на Земле, только не живое, а «муляжное». Это мир подобий, который собой замещает настоящие предметы. Отпечаток застылости, безжизненности накладывает на все вокруг взгляд поэта, потому что, потеряв самое дорогое на земле существо для него, он себя чувствует мертвецом. Хруст веток ему кажется металлическим, а ягоды кажутся сделанными из кварца, которые издают похоронный звон. Тишина, пустынность усиливают впечатление загробной отрешенности. Можжевеловый куст-надгробье – это всѐ, что осталось от его давней любви, и потому поэт так к нему тянется, не замечая вокруг больше ничего. В четырех строфах четырежды и со все большим надрывом повторяются эти слова – «можжевеловый куст». Поэт как бы цепляется за последнее, что еще его связывает с желанной ему женщиной. И под влиянием этого куст начинает трансформироваться, оживать в нем проступают черты той, памятью о которой он является. Хотя бы во сне любовь начинает воскресать, ибо воспоминание – это воскрешение. Происходит «разворачивание» образа можжевелового куста. Первым воскресает терпкий телесный запах, а следом за ним – улыбка, и наконец, –слова любви, запавшие в душу: «Я почуял сквозь сон легкий запах смолы. Отогнув невысокие эти стволы, Я заметил во мраке древесных ветвей Чуть живое подобье улыбки твоей» . Но вместе с любовью также воскресает и смертельная боль, пронзающая душу насквозь: «Можжевеловый куст, можжевеловый куст, Остывающий лепет изменчивых уст, Легкий лепет, едва отдающий смолой, Проколовший меня смертоносной иглой!» . Поэтому, чуть сквозь мглу разлуки проступив, образ дорогой женщины начинает «остывать», как остывает покойник. Вернее, остывают уста, с которых слетал некогда любовный лепет. Поэт так настойчиво выделяет именно эту деталь портрета – улыбку уст, что побуждает невольно вспомнить Монну Лизу Леонардо да Винчи. К этому склоняет и использование эпитета «изменчивых» , который можно отнести и к героине да Винчи. Недорисованность этого портрета делает его еще более поэтичным. Представляется лицо-тайна, лицо-шедевр. Утрата женщины с таким лицом – это поистине драма. В неразъединимую цепочку образов как равнозначные связываются трагические и прекрасные ингредиенты любви, которые оторвать друг от друга невозможно: можжевеловый куст -остывающий лепет изменчивых уст и в то же время можжевеловый куст -орудие смертной пытки. То, что еще предчувствовалось в «Чертополохе», предстает как трагическая реальность. На любви поставлен крест, но человек во сне неподвластен себе и всё таящееся в подсознании мучит и радует его снова и снова, и этой сладостной боли нет конца. Автор предпочитает полунамеки, недосказанность, но лирическая эмоция, вступающая в свои права выдает то, что не высказано словами. Заболоцкий использует форму романсного стиха с его «ноющим» и в то же время «утешающим» семантическим ореолом. Музыкальная партитура произведения обнаруживает варьирование лейтмотива и искусное развитие, заданного в I стихе. Вслед за нарастанием лирической эмоции в III строфе следует ее спад в IV – и новый взрыв - надрыв, который стихотворение завершает. Слова у Заболоцкого, действительно, «ласкают и обнимают» и друг друга, образовывают «живые гирлянды и хороводы» . Часты у художника внутристиховые переклички, используется внутренняя рифма. Доминируют аллитерации на л, с, т, которые способствуют воссозданию атмосферы тишины, сны и выделенности на этом фоне каждого «громкого» звука. В последней строфе идет речь о пробуждении ото сна, и эту контрастность подчеркивает появление новых объектов природы, кроме можжевелового куста, введение в стихотворение сияющего золотого цвета – цвета небес за окном. Перед нами своего рода лирическое отступление, которое напоминает о том, что мир великолепен по-прежнему. Но поэт, пробудившийся от страшного укола в сердце, откликнуться на окружающую красоту и отрешиться от владеющих им переживаний не в силах. Его душа уподобляется облетевшему садику, пустому и безжизненному. Но он никого не обвиняет и заступается за можжевеловый куст перед Богом, потому что даже страданье любви намного предпочтительнее ее отсутствия. И Заболоцкий как бы вымаливает утраченное – реальную улыбку той, без которой своей жизни не мыслит. «И эта улыбка заливает все стихотворение светом, несет с собой целый сноп Живых лучей, – не сноп, но целый ворох Весны и радости . Она воскрешает поэта из мертвых, как пришедшая после долгих холодов весна. Каждая из описанных Заболоцким женщин прекрасна, каждая излучает свет, но выбор конечный сделан в пользу той, которую не смог никто заменить. Воссоединившиеся жена и муж себя ощущают словно пребывающими в раю, и образы природы служат у Заболоцкого созданию атмосферы домашней идиллии: «Открыв окно, мы посмотрели в сад, И мотыльки бесчисленные сдуру, Как многоцветный легкий водопад, К блестящему помчались абажуру. Один из них уселся на плечо, Он был прозрачен, трепетен и розов. Моих вопросов не было еще, Да и не нужно было их – вопросов» . Впуская в стихотворение мотыльков, Заболоцкий усиливает настроение праздничности, вносит элемент красоты и в то же время неявно напоминает о краткосрочности жизни и о том, что ее финал не так страшно встречать вдвоем, защищенными взаимной любовью. Выразительные, наделенные «неповторимым лицом» полумертвый цветок, букет чертополоха, можжевеловый куст, водопад мотыльков передают целую гамму человеческих чувств и служат для поэтизации самого прекрасного из них, который подвиг Заболоцкого на цикл «Последняя любовь».

Таким образом, этот цикл, написанный в конце жизни поэта – это первые стихи Николая Заболоцкого о любви, не об абстрактной любви, не о любви, как таковой, в жизни людей, не зарисовки из чужих судеб – а своё, личное, прожитое сердцем. Сдержанный, по свидетельству очевидцев, в обыденной жизни, Заболоцкий оставался таким же и в стихах. Но в цикле «Последняя любовь» его чувства выплескиваются без оглядки…

Заключение

«Вечные темы» всегда привлекали деятелей искусства - художников, поэтов, музыкантов, и какой бы гениальный художник к ним ни прикоснулся, они остаются в классическом арсенале человечества, позволяя нам вновь и вновь обращаться к ним. Николай Заболоцкий был и остаётся поэтом, чья жизнь стала подвигом ради поэзии. Когда заходит разговор о гениальных поэтах, вспоминают всегда Заболоцкого. Его поэзия отличается глубокой мыслью, свежестью художественных образов, повышенной музыкальностью и искренним чувством, что создаётся звукописными причудливыми образами.

Следовательно, и в гротеске «Столбцов», и в поздней классически стройной лирике Заболоцкого заключена неожиданность поэтических образов и мысль, музыкальность и изящество поэтического слова. Но главное достоинство и качество его поэзии – это все-таки ее философичность.

В основе натурфилософской концепции Заболоцкого - представление о мироздании как единой системе, которая объединяет неживые и живые формы материи, которые находятся в вечном взаимопревращении и взаимодействии. Развитие этого сложного организма природы происходит от первобытного хаоса к гармонической упорядоченности всех ее элементов. И основную роль здесь играет присущее природе сознание, которое, по выражению К.А. Тимирязева, «глухо тлеет в низших существах и только яркой искрой вспыхивает в разуме человека». Поэтому именно человек призван взять на себя заботу о преобразовании природы, но в своей деятельности он должен видеть в природе не только ученицу, но и учительницу, ибо эта несовершенная и страдающая "вековечная давильня" заключает в себе прекрасный мир будущего и те мудрые законы, которыми следует руководствоваться человеку.

Таким образом, в творчестве «позднего» Заболоцкого прозвучала новая, актуальная во все времена тема взаимного непонимания и неприятия носителей двух различных, разъединенных культур, а, следовательно, неприятия друг другом сознаний, не имеющих точек соприкосновения, тенденции к взаимоосвоению и единству. Здесь же нашла отражение и уже знакомая по предшествующим произведениям поэта проблема существования рационального разума в отрыве от высоконравственной духовной этики. В контексте исторической поэмы она приобрела новые философские оттенки. Разум - великая сила; но один только практичный разум без души - сила губительная и разрушительная, не способная к созиданию.

Н. А. Заболоцкий умер в возрасте 55 лет, в расцвете творческих сил. Вся его нелегкая судьба неразрывно была связана с Музой, с поэзией. Муза была выразительницей его «пытливой души», она заставляла его совершенствовать творческое мастерство, и именно она позволила ему остаться после смерти в памяти и сердцах почитателей русской литературы.

В наше время поэзия Н. А. Заболоцкого широко издается, она переведена на многие иностранные языки, всесторонне и серьезно изучается литературоведами, о ней пишутся диссертации и монографии. Поэт достиг той цели, к которой стремился на протяжении всей своей жизни, - он создал книгу, достойно продолжившую великую традицию русской философской лирики, и эта книга пришла к читателю.

Список использованной литературы

1. Альфонсов В. Н. Заболоцкий и живопись // Альфонсов В. Н. Слова и краски. СПб., 2006.

2. Воспоминания о Н. Заболоцком. М., 1984

3.Гусельникова М. В., Калинин М. Г. Державин и Заболоцкий. Самара, 2008.

4. Заболоцкий Н. Собр. соч.: В 3 т. Т.1: Столбцы и поэмы 1926–1933. Стихотворения 1932–1958. Стихотворения разных лет. Проза / Н. Заболоцкий. – М.: Худож. лит., 1983.

5. Заболоцкий Н. Змеиное яблоко. Л., 1972

6. Заболоцкий Н. Собрание сочинений, тт. 1-3. М., 1983-1984

7. Заболоцкий Н. Стихотворения и поэмы. М., 1985

8. Никита Заболоцкий. «Поэзия, завещанная потомкам»

9. Колкер Ю. Николай Алексеевич Заболоцкий: «Образ мирозданья» (2003)

10. Кекова С. В. Метафизика вещи. Предмет у Заболоцкого и поэтов-обэриутов - ec-dejavu.net/t-2/Thing-4.html // Кекова С. В. Мироощущение

11. Ю.М. Лотман. Н. Заболоцкий. Прохожий. - в кн.: Ю. Лотман. Анализ поэтического текста. Л., Просвещение, 1972

12. И. Лощилов. Феномен Николая Заболоцкого, Helsinki, 1997.

13. Македонов А. Николай Заболоцкий. Жизнь. Творчество. Метаморфозы. Л., 1987

14. М. Машков. Н. Заболоцкий. Изд. «Поэзия»,1962

15. Ростовцева И.И. Николай Заболоцкий. Опыт художественного познания. М., 1984

16. Турков А. Николай Заболоцкий. Жизнь и творчество. М., 1981

17. Эпштейн М. Поэзия Заболоцкого.

18. Газета «Первое сентября». «Загадка: Из записей Константина Ваншенкина»

19. Всемирная библиотека поэзии. Изд. «Художественное издание», 1999.

20. Тарусские страницы. Калуга, 1961.

КУРСОВАЯ РАБОТА

Глубина поисков и поиски глубины в поздней лирике Н. Заболоцкого

Введение

Николай Алексеевич Заболоцкий внёс весомый вклад в русскую литературу. Под его пристальным взглядом естествоиспытателя, первопроходца, философа многие вещи обыденной жизни приобрели совершенно иное значение. С самых первых стихотворений поэта чувствуется его преданность делу всей своей жизни - поэзии. Несмотря на превратности судьбы, множественные гонения, тюремное заключение, Заболоцкий не прекращал упорствовать на литературном поприще. Поэт взыскательно относился к собственному творчеству, быть может, именно поэтому его литературное наследие относительно невелико: несколько томов поэтических переводов зарубежных авторов, некоторые письма, томик стихотворений и поэм, несколько прозаических статей и заметок, небольшие детские произведения. Однако каждая книга Заболоцкого концептуальна, целостна, и, безусловно, отражает эволюцию авторского мировоззрения.

Заболоцкий родился 24 апреля 1903 года под Казанью, в семье сельского агронома и учительницы. Детство и юношеские годы будущий поэт провёл в Вятской губернии, в селе Сернур, которое находится неподалеку от города Уржума. В 17 лет Заболоцкий оканчивает реальное училище в Уржуме и едет в Москву. Здесь юноша поступает на филологический факультет Московского университета. Через год Николай Заболоцкий решает переехать в Ленинград, где поступает в педагогический институт имени Герцена, а также участвует в литературном кружке «Мастерская слова». Немного позже Заболоцкий сближается с молодыми поэтами (Даниил Хармс, Александр Введенский и др.) и организует с ними «Объединение реального искусства» («ОБЭРИУ»). Общение с «обэриутами» не проходит мимо начинающего поэта. Именно на этом этапе творчества Заболоцкий наиболее активно ищет собственный «голос», ищет себя. Он принимает участие в популярных детских журналах «Еж» и «Чиж».

Первой книгой Н.А. Заболоцкого является поэтический сборник «Столбцы», который вышел в 1929 году, включив в себя 22 стихотворения. В 1937 году вышла другая его книжка, включающая семнадцать стихотворений. 19 марта 1938 года Н.А. Заболоцкий был арестован и надолго оторван от литературы, от собственной семьи, от привычной жизни свободного человека. По 1944 год он отбывал заключение в исправительно-трудовых лагерях на Дальнем Востоке и в Алтайском крае. С весны и до конца 1945 года вместе с семьей Заболоцкий жил в Караганде. В 1946 году Заболоцкий был восстановлен в Союзе писателей. Теперь он получил разрешение жить в столице. Начинается новый, более серьёзный и плодотворный, период его творчества - московский. «Стихотворения» (1948 г.) являются третьей книгой поэта. За последние три года жизни (1956-1958) поэт создал около половины всех стихотворений московского периода. В 1957 году вышел четвертый, наиболее полный его прижизненный сборник (64 стихотворения и избранные переводы).

Стоит заметить, что при жизни творчество Заболоцкого никогда не было оценено по достоинству ни критикой, ни властями, более того он постоянно чувствовал на себе серьёзное давление со стороны властей. Тем не менее, его книги активно читались и имели успех. Можно вспомнить, например, ту шумиху и скандалы, поднятые вокруг первой книги поэта. При всём огромном количестве поклонников нельзя сказать, что Заболоцкого любили все. Напротив, некоторые и вовсе не принимали его творчество, являясь недоброжелателями поэта. По мнению самого Заболоцкого, его творческий метод имел тройственную природу: эта своеобразная «триада» Мысль - Образ - Музыка, была ясно выражена поэтом в одноименной статье 1957 г.

Заболоцкий скончался в возрасте 55 лет в октябре 1958 года. За несколько дней до смерти он составил литературное завещание, в котором назвал те произведения, которые, по его мнению, следовало включить в итоговое собрание сочинений. Талантливейший и уникальный человек, замечательный поэт, мастер своего дела Николай Алексеевич Заболоцкий, как это часто бывает, ушёл в самом апогее своего творческого развития.

Современники Н.А. Заболоцкого отзывались о поэте по-разному. Как человек Заболоцкий был замкнутым и нелюдимым. Открывался посторонним не сразу, к нему нужно было «втереться в доверие». Вероятно, эти черты характера повлияли и на творчество писателя. В неприметных, на первый взгляд, стихах Заболоцкий постоянно вуалирует некий ребус, философскую загадку, которая не всем по зубам. Но стоит вчитаться, и тебе открывается целый мир, далёкий от повседневной суеты, наполненный созиданием и поиском философского смысла.

Особенное настроение несёт в себе поздняя лирика Заболоцкого. В ней поэт осмысливает исторические развитие не только русской культуры, но и мировой в целом. Стоит отметить, что в эти годы он впервые обращается к любовно лирике. По воспоминаниям современников поэта, Заболоцкий всегда проявлял незаурядные математические способности и даже хотел посвятить себя науке. Очевидно, что многогранность мышления автора мощно повлияла на его философские концепции, отразилась в способах передачи его глубоких поэтических образов.

Лирика Н.А. Заболоцкого по своему тематическому содержанию всегда отличалась разнообразием. Но, как у любого автора, в ней существовали и так называемые «сквозные темы». Заболоцкий любил пейзажную лирику, активно использовал образы природы. Однако его пейзажная лирика - это не просто описание, не просто насыщенное красками повествование, она насыщена философским смыслом, заключённым, на первый взгляд, в непримечательную форму. С каждым годом природа у Заболоцкого приобретает всё новые и новые содержательные грани, становясь образнее и значительнее. Поиски смысла бытия и некой истины - постоянные спутники его лирики. Тема человеческой красоты и души, их нераздельности и взаимосвязи - наиболее ярко отражена в позднем творчестве поэта. История, культура, целая эпоха, - эти темы и многие другие поднимает Заболоцкий в своих стихах.

Тема данного курсового проекта звучит следующим образом: «Поиски глубины и глубина поисков в поздней лирике Н.А. Заболоцкого». В соответствии с заданной темой мы рассмотрим лирические произведения поэта конца 40-ых начала 60-ых годов ХХ века. Целью курсовой работы является изучение поздней лирики Заболоцкого в контексте его философского мировоззрения и эстетического видения. Задачи курсовой работы:

охарактеризовать лирические произведения Заболоцкого конца 40-ых начала 60-ых гг. через призму исторической эпохи, в которой он творил;

выявить специфику их идейно-тематической направленности;

определить сущность художественных поисков и открытий, свойственных поздней лирике поэта.

Актуальность нашей курсовой работы заключается, во-первых, в том, чтобы дать объективную оценку его позднему творческому наследию, во-вторых, в необходимости углубления представлений о его феномене.

. Философская глубина в поздней лирике Н. Заблоцкого

Поздняя лирика Н. Заболоцкого тяготеет к поискам души и духовности. Особенно остро Заболоцкий ставит вопрос о красоте и её природе. В стихотворении «Лебедь в зоопарке» (1948) как бы намечаются те основные идеи, которые будут сформулированы им несколько позже. В нём Заболоцкий сохраняет образ «чуда», свойственный ранней его лирике. Но это «чудо» намного понятнее читателю, можно сказать, что оно более интимно. Заметна тенденция Заболоцкого к пейзажной описательности и повествованию, ощущается тесная связь с образами «природной красоты»:

Плывёт белоснежное диво,

Животное, полное грёз,

Колебля на лоне залива

Лиловые тени берёз.

Головка у ней шелковиста,

И мантия снега белей,

И дивные два аметиста

Мерцают в глазницах у ней.

«Лебедь в зоопарке» содержит в себе ещё одну важную тему - тему взаимоотношений между людьми:

И звери сидят в отдаленье,

Приделаны к выступам нор.

И смотрят фигуры оленьи

На воду сквозь тонкий забор.

Иное настроение несёт в себе стихотворение «Некрасивая девочка» (1955). Красота в поэзии Заболоцкого приобретает конкретные очертания, противопоставляясь пустоте и бездушности. Идея гармонии, единства разума и сердца всё больше пронизывает его лирику:

Среди других играющих детей

Она напоминает лягушонка.

Заправлена в трусы худая рубашонка,

Колечки рыжеватые кудрей

Рассыпаны, рот длинен, зубки кривы,

Черты лица остры и некрасивы.

Заболоцкий уже не говорит о «чуде», напротив, он использует бытовое, обыденное. Но в этой простоте, неприкрашенности заключается глубокий философский смысл:

Чужая радость так же, как своя,

Томит её и вон из сердца рвётся,

И девочка ликует и смеётся,

Охваченная счастьем бытия.

Ни тени зависти, ни умысла худого

Ещё не знает это существо.

Ей всё на свете так безмерно ново,

Так живо всё, что для иных мертво!

Достаточно резкое сравнение угловатой девочки с лягушонком дополняется «счастьем бытия», которое её охватывает. Этого ребёнка невозможно не полюбить, он уже сам по себе красив в своей естественности и искренности. Поэт гениально создаёт положительный и светлый образ девочки из намеренно отрицательного описания: кривые зубки, длинный рот, острые и некрасивые черты лица. «Существо» - это слово является неким указателем на главную мысль автора. Заболоцкий не называет девочку человеком, он называет её существом, которое «существует». То есть девочка не наделена знанием как таковым, ей лишь дано врождённое, подсознательное ощущение истины. Она ещё не всматривается в зеркало, не оценивает себя и окружающий мир, она «существует» стихийно и беззаботно. И в ней, в этом «существе», заключена сама жизнь.

А если это так, то что есть красота

И почему её обожествляют люди?

Сосуд она, в котором пустота,

Или огонь, мерцающий в сосуде?

В этих строках Заболоцкий даёт ответ на свои философские и эстетические искания. «Огонь, мерцающий в сосуде», - вот истинная красота. Внутреннее наполнение определяет человека. И только цельный и глубокий человек может быть истинно красивым. «Грация души» превращает физическую некрасивость в красоту, и эта красота подлинная.

В этом ряду можно отметить стихотворение «Старая актриса» (1956). Оно пронизано духом «древней старости» и ностальгии. Некогда красивая и талантливая актриса нынче - капризная и своенравная «старуха»:

В затрапезе похожа она на щегла,

В три погибели скорчилось тело.

А ведь, боже, какая актриса была

И какими умами владела!

Что-то было нездешнее в каждой черте

Этой женщины, юной и стройной,

И лежал на тревожной её красоте

Отпечаток Италии знойной.

В данном стихотворении поднимается не только тема красоты, которая сопоставляется с внутренним наполнением, но также затрагивается тема «неразумной силы искусства» и «удивлённого сознания», которое воплощено в образе девочки:

Разве девочка может понять до конца,

Почему, поражая нам чувства,

Неразумная сила искусства!

Искажённое мировосприятие старой актрисы не способно испытывать сострадание и быть чутким. В этом стихотворении прослеживаются мысли о противоречивости природы, которая наделяет человека хорошими физическими данными, даже талантами, но отнимает самое важное - способность быть человеком добрым и бескорыстным. Можно сказать, что девочка из «Старой актрисы» перекликается с образом девочки в «Некрасивой девочке». Ключевым здесь является «существо», обладающее объективностью сознания, способностью видеть свет даже там, где его, по сути, нет и быть не может.

Каждое из приведённых выше стихотворений индивидуально и по форме, и по содержанию. Но, бесспорно, их объединяет общая идея, которую хотел донести Н. Заболоцкий - красота не может существовать в разрез с природой, истинная красота идёт изнутри, она заключена в человеческой душе. Если «некрасивая девочка» Заболоцкого вопреки своим внешним данным красива, то «старая актриса» вызывает негодование. Читатель не видит в ней ни былого таланта, ни былой «знойной» красоты, потому что сердце старой женщины очерствело. Именно «паралич души» несёт за собой уродство. Человек не может быть красивым, если в душе у него пусто или таится злоба.

В стихотворении «О красоте человеческих лиц» (1955) поэт сравнивает лица с явлениями и предметами окружающей действительности: с хижиной, лачугой, песней, башней. То есть каждое лицо, по мнению автора, несёт в себе сущность самого человека, его характера, образа жизни, его особенностей:

Есть лица, подобные пышным порталам,

Где всюду великое чудится в малом.

Есть лица - подобия жалких лачуг,

Где варится печень и мокнет сычуг.

Заболоцкий, по сути, развивает ту же тему единения сердца и разума. Поэт тонко чувствует взаимосвязь тела и духа, человека и природы, красоты с духовности:

Есть лица - подобья ликующих песен.

Из этих, как солнце, сияющих нот

Составлена песня небесных высот.

Образ песни наделён у Заболоцкого значением жизни и гармонии. Песня - это что-то мелодичное, плавное, «говорящее». А лица, подобные песне, несут в себе светлое начало, несут в себе жизнь.

Как говорилось ранее, именно в поздней лирике Заболоцкий впервые затрагивает тему любви. Ярким примером зрелой любовной лирики можно назвать цикл стихотворений «Последняя любовь». Цикл открывает элегичное по своему настроению и романтичное по содержанию стихотворение «Чертополох» (1956). Невероятная сила образности и метафоричности заключена в нём. Заболоцкий вновь обращается к некоторой сказочности, к «чуду», однако автор уже не удивлён, он сожалеет о том, что было и чего не было, вспоминает, ностальгирует:

Снилась мне высокая темница

И решётка, чёрная, как ночь,

За решёткой - сказочная птица,

Та, которой некому помочь.

Но и я живу, как видно, плохо,

Ибо я помочь не в силах ей.

И встаёт стена чертополоха

Между мной и радостью моей.

лирика заболоцкий поэт художественный

Чертополох здесь - символ невозможности и необратимости, это символ преград, вставших на пути влюблённых. С одной стороны, что стоит преодолеть заросли чертополоха человеку?! Это ведь посильная задача. Но «стена чертополоха» как бы возвышается над героем во всём своём угнетающем величии:

И простёрся шип клинообразный

В грудь мою, и уж последний в раз

Светит мне печальный и прекрасный

Взор её неугасимых глаз.

Влюблённые не преодолевают преграду, они оказываются слабее, чем «стена», вставшая перед ними. Однако герой сохранит глубоко в сердце воспоминания о былых чувствах. «Взор неугасимых глаз» будет вечно согревать сердце автора.

В «Признании» (1957) автор особенно откровенен, открыт. Образ любимой женщины и сказочен, и реален, и далёк, и близок. Обычная женщина одновременно является неким мифическим началом «вечной женственности», которое до конца разгадать не может и сам поэт. «Не весёлая, не печальная», но обвенчанная с ветром, сошедшая с неба. Этот образ как бы соединяет в себе всё земное и небесное. Идеализация объекта своих чувств, вознесение его над всем суетным и бытовым создаёт особую лиричность, особое настроение в стихотворении:

Зацелована, околдована,

С ветром в поле когда-то обвенчана,

Вся ты словно в оковы закована,

Драгоценная моя женщина!

Не весёлая, не печальная,

Словно с тёмного неба сошедшая,

Ты и песнь моя обручальная,

И звезда моя сумасшедшая.

Отвори мне лицо полуночное,

Дай войти в эти очи тяжёлые…

Но его стремление остаётся тщетным:

Отчего же ты плачешь, красавица?

Или это мне только чудится?

Лирический герой не может угадать, до конца прочувствовать внутреннее состояние своей возлюбленной. Загадка так и остаётся загадкой. Женская таинственность, наполненность, загадочность ещё больше вуалируются авторскими вопросами в последней строфе.

Однако нельзя говорит о цикле «Последняя любовь» только лишь как о любовном цикле. «Последняя любовь» - это своеобразная иерархия тем и образов, мыслей и идей, крайним и наивысшим уровнем которой является любовь. Именно любовь, по мнению Заболоцкого, одновременно является и отправной точкой, и конечным пунктом маршрута.

Ещё одной «сквозящей» темой позднего творчества Заболоцкого является тема добра и зла. Наиболее интересным и популярным в данном случае можно считать стихотворение «Жена» (1948). В центре произведения образ самоотверженной женщины, образ носительницы добра и света. Однако этот образ заключён в обыденную бытовую ситуацию. Этот факт ещё более подчёркивает значимость отверженности, особой нравственности самого обычного человека. Автор противопоставляет образ верной и любящей жены традиционным образам сверхгероев:

С утра он всё пишет да пишет,

В неведомый труд погружён.

Она еле ходит, чуть дышит,

Лишь только бы здравствовал он.

А скрипнет под ней половица,

Он брови взметнёт, - и тотчас

Готова она провалиться

От взгляда пронзительных глаз.

В этом же ряду, безусловно, необходимо отметить стихотворение Заболоцкого «Смерть врача». Как и «Жена», «Смерть врача» (1957) проникнуто некоторой сентиментальностью. Поэт развивает тему героизма, поднимает тему гражданского долга. Но также как и в «Жене», перед читателем образ обычного человека, «рядового». Отдельный поступок отдельного человека - это и есть тот критерий, по которому можно судить о моральном облике всего человечества. Ведь именно из этих отдельных поступков, словно из множества деталей конструктора, создаётся тот мир, в котором мы живём:

И, однако ж, в селенье

Полетел верховой.

И ресницы в томленье

Поднял доктор больной.

И под каплями пота,

Через сумрак и бред,

В нём разумное что-то

Задрожало в ответ.

И к машине несмело

И в безгласное тело

Ввёл спасительный шприц.

Человеческой силе

Не положен предел:

Он, и стоя в могиле,

Сделал то, что хотел.

Таким образом, поздняя лирика Н. Заболоцкого наполнена стремлением к постижению тайн жизни, ее философским созерцанием, решением вечных вопросов. Основными для его творчества являются образы природы и людей. Он старается одновременно постичь суть природной и человеческой, духовной красоты. Поэт верит, что гармония в мире получается только из соединения этих двух начал.

2. Художественные особенности в творчестве Заболоцкого позднего периода

Художественные приёмы, выделяемые в поздней лирике Н. Заболоцкого, не слишком множественны и разнообразны. Автор, как правило, старается избегать излишней гиперболизации, не часто используются многоплановые метафоры и т.п. На первый взгляд, зрелое творчество поэта тяготеет к некоторой примитивности. Однако именно простота и понятность стихотворений Заболоцкого являются его индивидуальными литературными качествами. Большое значение поэт уделяет семантической стороне языка. Его интересует слово как таковое, а конкретно - образность его значений, его смысловое наполнение. Важную роль в творчестве Заболоцкого играет такой художественный приём, как антитеза. Действительно, стихотворения поэта зачастую содержат в себе остроту противостояний природных явлений и явлений человеческого бытия, философских понятий и мировоззрений. Н. Заболоцкий - ищущий и вопрошающий созидатель, в чьих руках поэтический материал испытывает постоянные метаморфозы.

Например, стихотворение «О красоте человеческих лиц» состоит из двух противоположных частей. Первая часть монументальна, тяжеловесна. Под видом некой неподвижной глыбы автор вуалирует бедность человеческой души. Отсутствие духовного и эмоционального движения делает людей «заиндевелыми», не способными размышлять, чувствовать и сочувствовать:

Иные холодные, мёртвые лица

Закрыты решётками, словно темница.

Другие - как башни, в которых давно

Никто не живёт и не смотрит в окно.

Во второй же части, напротив, «малая хижина», которая «неказиста, небогата», символизирует внутреннее содержание человека. «Окошко» этой хижины посылает в мир «весеннее дыхание». Так и человек: если внутри он полон, то от него исходит свет и красота. Такие эпитеты, как «весенний день», «ликующие песни», «сияющие ноты» меняют настроение стихотворения, оно становится радостным, излучающим добро.

Таким образом, антитеза большого (даже громадного) и малого - это тот художественный приём, на котором базируется всё стихотворение. Однако это не означает, что других приёмов Заболоцкий в нём не использует. Напротив, стихотворение «О красоте человеческих лиц» весьма аллегорично, иносказательно. Ведь каждая «башня», «лачуга», «хижина» - это указание на того или иного человека, на его характер и внутренний мир.

Н. Заболоцкий использует меткие сравнения. В стихотворении «О красоте человеческих лиц» их можно наблюдать в достаточном количестве: «подобия жалких лачуг», «подобные пышным порталам», «словно темница», «как башни», «подобья песен». Необычно и то, что в произведении нет деления на строфы: стихотворение представляет собой одну строфу из четырех четверостиший. Это связано, вероятно, с тем, что всё стихотворение всецело сконцентрировано на одной основной мысли, оно базируется на одной основной идее.

Здесь же стоит вспомнить «Некрасивую девочку» Заболоцкого, в частности, яркое сравнение - «напоминает лягушонка». В этом стихотворении, как и во многих других, можно выделить тонкую иносказательность, глубокий психологический анализ: «чистый пламень» в качестве образа души, сравнение духовного наполнения с «сосудом, в котором пустота» или с «огнём, мерцающем в сосуде»:

Мне верить хочется, что чистый этот пламень,

Который в глубине её горит,

Всю боль свою один переболит

И перетопит самый тяжкий камень!

И пусть черты её нехороши

И нечем ей прельстить воображенье, -

Младенческая грация души

Уже сквозит в любом её движенье.

Герои и образы Заболоцкого становятся максимально глубокими. Они ярче выражены и чётче очерчены поэтом по сравнению с его ранней лирикой.

Параллелизм как художественный приём также свойственен поздней лирике Н. Заболоцкого. Например, в стихотворении «Гроза идёт» (1957) мы видим яркий параллелизм явлений природы с душевным состоянием и мыслями самого автора.

Своеобразен и уникален в стихотворении образ тучи:

Движется нахмуренная туча,

Обложив полнеба вдалеке,

Движется, огромна и тягуча,

С фонарем в приподнятой руке.

В данных строках туча наделяется каким-то особым значением, можно сказать, что она одушевляется. Туча движется подобно ищущему или потерявшемуся страннику, подобно грозному вершителю судеб. В данном контексте этот образ читается не просто как природное явления, но как нечто большее.

Вышеназванному произведению свойственна особая метафоричность:

Вот он - кедр у нашего балкона.

Надвое громами расщеплен,

Он стоит, и мертвая корона

Подпирает темный небосклон.

Такой высокий уровень метафоризации, несомненно, в очередной раз позволяет выделить как особое и неповторимее явление позднюю лирику Н. Заболоцкого: «мертвая корона», подпирающая «темный небосклон».

В заключение поэтом проводится параллелизм между расколотым надвое деревом и собственным душевным состоянием. Однако это не только параллелизм, это ещё и аллегорическое высказывание автора, выражающее двойственность его мироощущения:

Пой мне песню, дерево печали!

Я, как ты, ворвался в высоту,

Но меня лишь молнии встречали

И огнем сжигали на лету.

Почему же, надвое расколот,

Я, как ты, не умер у крыльца,

И в душе все тот же лютый голод,

И любовь, и песни до конца!

Особое значение для творчества Н. Заболоцкого несёт философское осмысление природы, тесная взаимосвязь между природой и человеком, а также их взаимная отчуждённость. В стихотворении «Я не ищу гармонии в природе…» (1947) природа видится поэту огромным «миром противоречий», наполненным «бесплодною игрой» и «бесполезно» тяжким трудом.

Стихотворение наполнено олицетворяющими метафорами: «слепая ночь», «умолкнет ветер», «в тревожном полусне изнеможенья», «затихнет потемневшая вода». Здесь же имеет место такой художественный приём как сравнение. Автор сравнивает природу с «безумной, но любящей» матерью, которая не видит себя в этом мире без своего сына, которая без него не является полноценной:

Так, засыпая на своей кровати,

Безумная, но любящая мать

Таит в себе высокий мир дитяти,

Чтоб вместе с сыном солнце увидать.

В данном произведении можно выделить неявную антитезу, противопоставление добра и зла:

И в этот час печальная природа

Лежит вокруг, вздыхая тяжело,

И не мила ей дикая свобода,

Где от добра неотделимо зло.

От бесполезно тяжкого труда,

В тревожном полусне изнеможенья

Затихнет потемневшая вода…

Когда огромный мир противоречий

Насытится бесплодною игрой, -

Как бы прообраз боли человечьей

Из бездны вод встаёт передо мной.

Лирика поэта отличается контрастностью изображаемых образов. Например, в стихотворении «Где-то в поле возле Магадана…» (1956) создаётся невыносимое ощущение грусти и подавленности от страшного контраста замерзшей, завьюженной, неприветливой земли и огромного, бескрайнего светлого неба. Звёзды в данном стихотворении символизируют не только свободу, но и сам процесс освобождения. Пока старики ещё не отделены от реальности, от своих земных дел, звёзды на них не смотрят. Но в смерти они соединяются с природой, с целым миром, обретая свободу:

Не нагонит больше их охрана,

Не настигнет лагерный конвой,

Лишь одни созвездья Магадана

Засверкают, став над головой.

Лагерная тема в тесном сплетении с темой человеческого страдания отразилась в данном стихотворении. Горе двух «несчастных русских» стариков, у которых душа «перегорела», изображено на фоне «дивной мистерии вселенной».

Циклу «Последняя любовь» как «большому произведению», состоящему из отдельных частей, каждая из которых дополняет и определяет последующую, присуще эпическое начало. Здесь можно отметить стремление автора воспроизвести «текучий» процесс действительности. Вычерчивается последовательный событийный ряд истории «последней любви» и наличие общего обрамления.

Стихотворение «Можжевеловый куст» (1957) отличается особой мелодикой, образуемой определённым звуковым набором:

Можжевеловый куст, можжевеловый куст,

Остывающий лепет изменчивых уст,

Лёгкий лепет, едва отдающий смолой,

Проколовший меня смертоносной иглой!

Эта строфа примечательна также наличием в ней эпитетов: «изменчивые уста», «лёгкий лепет», «смертоносная игла». Они создают ощущение некой динамики: тревожной, неуверенной и, вместе с тем, стремительной, решительной.

С самого начала стихотворения читатель ожидает какой-то беды, чему способствует весьма оригинальный эпитет - «металлический хруст», создающий тональность внутреннего разлада и внешнего предзнаменования:

Я увидел во сне можжевеловый куст,

Я услышал вдали металлический хруст,

Аметистовых ягод услышал я звон,

И во сне, в тишине, мне понравился он.

Постоянная игра шипящих и твёрдых согласных с мягкими и сонорными создаёт в стихотворении ощущение двойственности. Читатель погружается вместе с лирическим героем в странную фантасмагорию, граничащую между сном и явью. И, как это часто использует в своём творчестве Заблоцкий, главная мысль заключена автором в последней строфе. И здесь динамика сменяется созерцанием и, в конце концов, прощением и отпущением:

В золотых небесах за окошком моим

Облака проплывают одно за другим,

Облетевший мой садик безжизнен и пуст…

Да простит тебя бог, можжевеловый куст!

Заболоцкий, как уже указывалось выше, мастер в области сравнений и иносказания. В последней строфе мы видим «облетевший садик», потерявший какую-либо жизнь в своих недрах. Душа лирического героя так же, как и этот садик опустела, а виной всему можжевеловый куст - читаемый неоднозначно и наиярчайший образ данного стихотворения.

Стихотворение «Старость» (1956) заключает цикл «Последняя любовь». Это своеобразный рассказ, некое эпическое повествование в стихах. Именно в нём так остро чувствуется та зрелость и то спокойствие, к которому пришёл автор. Созерцание и осмысление - вот что выходит на первый план в сравнении с его ранней лирикой:

Простые, тихие, седые,

Он с палкой, с зонтиком она, -

Они на листья золотые

Глядят, гуляя дотемна.

Их речь уже немногословна,

Без слов понятен каждый взгляд,

Но души их светло и ровно

Об очень многом говорят.

В неясной мгле существованья

Был не приметен их удел,

И животворный свет страданья

Над ними медленно горел.

Более всего в этих строках выделяется противопоставление «неясной мглы существованья» и «животворного света». В связи с этим можно сказать и о так называемом «космическом» параллелизме, который в той или иной степени пронизывает позднюю лирику автора. В небольшом стихотворении Заболоцкому удаётся совместить всеохватывающее, панорамное видение мира с данной, можно сказать частной ситуацией.

Таким образом, мы видим, что поздняя лирика Н. Заболоцкого с одной стороны - явление невероятно глубокое с философской точки зрения, с другой стороны - достаточно незамысловатое с точки зрения своей художественной сущности, а точнее - в плане многообразия художественных приёмов и методов. Поэт пользуется многочисленными эпитетами, высока частотность употребления эпитетов-сравнений, сравнений, чуть реже встречаются метафоры. Можно отметить, что стихи Заболоцкого нередко содержат обращения и вопросы (чаще риторические), которое сближают авторское видение с читательским восприятием. В целом же, поэзия Заболоцкого чуждается чего-то сложного и путанного, он практически не гиперболизирует изображаемое, не занимается так называемым «плетением словес». Пунктуация поэта достаточно экспрессивна. Заболоцкий часто выносит основную идею произведения в самый конец, заключая её в последней строфе, подытоживая таким образом вышесказанное. Нельзя не отметить, что поэтика Заболоцкого была и остаётся уникальной, продолжает влиять на творчество и мышление многих поэтов и людей, связанных, так или иначе, со словом.

Заключение

«Зрелый» Заболоцкий - это поэт мысли, прекрасно владеющий точным и зрительным образом при всей внешней скупости и строгости языка. Неторопливый, важный, даже торжественный тон его стихов выражает собой не только литературную традицию маститых поэтов-классиков, но и индивидуальность, самобытность творчества Н. Заболоцкого.

Спектр тем, поднимаемых поэтом, необычайно широк. Особенно ярко можно увидеть творческую эволюцию Заболоцкого именно в поздний период. Тема природы и её взаимоотношений с человеком, тема искусства, тема поисков красоты как внешней, так и внутренней и многие другие темы в творчестве Заблоцкого становятся всё более глубокими в понимании автора, приобретают широту взгляда, как бы нанизываются друг на друга, образуя целый пласт вечных общечеловеческих тем. Именно эта тяга Заболоцкого к справедливости, жажда человечности, пытливость ума выделяют поэта в числе других как особое, уникальное явление в русской литературе. Стихи Заболоцкого пронизаны извечными вопросами, самыми простыми, но честными ответами на них, «удивлением сознания», которое со временем приобретает настроение тихого знания.

Телесность и одухотворенность лица нерасторжимо связаны с одной из самых значимых тем поэтики Заболоцкого - темой красоты-безобразия. Красота духовности находит свое отражение в лицах, изображаемых автором. «Лицо» же его поэзии оставалось на протяжении всей жизни поэта сохраняло выражение невозмутимости и некоторой отстранённости, что явилось одной из наиболее существенных характеристик его творчества.

Н. Заблоцкого смело можно назвать первооткрывателем. Он открыл и отдал читателю новый образ мироздания, проникнув во Вселенную каждого отдельного человека и, вместе с тем, целого человечества. Внешняя простота и лаконичность его стихов дополняется крайне глубоким философским содержанием. Поэт уделяет вниманию каждому слову, каждой отдельно взятой строке. В его произведениях ничего не бывает просто так. Напротив, самое незамысловатое всегда насыщено смыслами и подсмыслами, а самое сложное и неподвластное изображено с самой простой и понятной стороны. В поздний период миросозерцание поэта спокойно-философское, оно адекватно относительно происходящей реальности, тем самым принимая её. Отчётливо вычерчиваются мудрость возраста, накопленный опыт, зрелость и содержательность внутреннего мира.

Первоисточником для его размышлений всегда была жизнеутверждающая формула: «повсюду жизнь и я». Жизнь как линейное время конечного смертного человека, с одной стороны, а с другой - как неотъемлемое качество бытия, как вечный круговорот. И поэт постоянно ищет компромисс между этими полюсами.

Несомненно, Н. Заблоцкий - мастер слова. Через самые обычные слова поэту удаётся воссоздать в сознании читателя невероятно чёткие образы. Он постоянно играет на контрастах, противопоставляет и соединяет, задаёт вопросы и отвечает на них. Стихотворения Н. Заболоцкого насыщены меткими эпитетами и метафорами, точнейшими сравнениями. И по сей день многие литературоведы, филологи и лингвисты, маститые поэты указывают на значимость и неповторимость поэтики автора.

Этот мир Заболоцкий видел и понимал так, как никто. Поэтому сам процесс его творчества можно сравнить с медленным открыванием глаз младенцем. Это процесс удивителен, но, в то же время, мучителен и долог. Однако это не значит, что ранний Заблоцкий не является уникальным явлением или его вовсе не было. Так как творческий процесс любого автора линеен, и один этап не может существовать без другого. Следовательно, ранняя поэзия Заболоцкого - это тот толчок, который был необходим его позднему творчеству. Она - тот фундамент, на котором и был построен его уникальный художественный мир.

Творчество Н. Заболоцкого - это своеобразный акт познания. В его стихах неизменно читаются истины бытия, которые, в простоте своей, при первом взгляде могут остаться незамеченными.

Введение

Глава 1. Биография Н.А. Заболоцкого

Глава 2. Философская лирика Н.А. Заболоцкого

2.1 Философичность лирики Н.А. Заболоцкого

2.2 Натурфилософская концепция Н.А. Заболоцкого

Заключение

Список литературы

Введение

Заболоцкий принадлежит к поколению писателей, вступивших в литературу уже после революции. В этом поэте поражает удивительная преданность творчеству, упорная работа над совершенствованием поэтического мастерства, целеустремленное развитие собственной концепции. Он критически относился к своим произведениям и к их подбору, считая, что нужно писать не отдельные стихотворения, а целую книгу. На протяжении жизни несколько раз составлял превосходные сборники.

Заболоцкий очень внимательно относился к живой человеческой душе. Это привело его к психологически насыщенным сюжетным зарисовкам («Жена», «Неудачник», «В кино», «Некрасивая девочка», «Старая актриса»...), к наблюдениям над тем, как душа и судьба отражаются во внешности человека («О красоте человеческих лиц», «Портрет»). Для поэта большое значение имела красота природы, ее воздействие на внутренний мир человека. А также целый ряд замыслов и работ Заболоцкого был связан с неизменным интересом к истории и эпической поэзии («Рубрук в Монголии»). Постоянно совершенствовалась его поэтика, формулой творчества стала провозглашенная им триада: мысль - образ - музыка. Суммируя все эти признаки, можно сказать, что справедливы критики, называющие творчество Заболоцкого «поэзией мысли».

В творчестве поэта отчётливо выделяются три основных периода, каждый из которых отличается друг от друга. Раннее творчество Заболоцкого формировалось под влиянием эстетики обериутов, так как он был одним из создателей и идеологов литературной группировки ОБЕРНУ. В своей декларации они называли себя поэтами «голых конкретных фигур, вплотную придвинутых к глазам зрителя».

Диапазон идей лирики Н.А. Заболоцкого 20-х годов охватывает, в основном обличение бездуховности мещанского мира периода нэпа, жадность людей к материальным благам, которые мешают человеку чувствовать красоту мира. Образы ранних стихов Заболоцкого, вошедших в сборник «Столбцы», отличаются рельефностью и неожиданностью языковых изобразительных средств. В стихотворении «Свадьба» поэт сатирически рисует стаю «мясистых баб», которые едят «густые сласти». В «Вечернем баре» изображена атмосфера пивного погребка, названного бутылочным раем. Блик света, отражённый в пивной кружке, трансформируется в неожиданный образ - «в бокале плавало окно».

В конце 20-х - начале 30-х годов в поэзию Заболоцкого приходит его главная тема - тема природы. Сын агронома, Николай Заболоцкий, с детства видел в природе живое существо, наделённое разумом. И по мысли поэта, социалистическая революция должна освободить от эксплуатации не только людей, но и животных.

Поэт одухотворяет образы животных, птиц, деревьев. Восславив мудрость природы, поэт видит и её злые, стихийные силы. Человек для него -- венец природы, «мысль её, зыбкий ум её». И всё же человек не царь, а сын природы. Поэтому он должен не покорять природу, а бережно вести её от «дикой свободы», «где от добра неотделимо зло», в мир разума, гармонии и солнца.

Эти мысли звучат и в позднем стихотворении «Я не ищу гармонии в природе...», и в стихотворениях 30-х годов «Всё, что было в душе...» и «Вчера, о смерти размышляя...». В поздней лирике тема природы приобретает классическую стройность. Мир природы хранит «множество диковин» («Вечер на Оке»), но распознать их может далеко не каждый. Осень у Заболоцкого похожа на «молодую царевну в венце» («Сентябрь»), а сам поэт подобен кедру, расщеплённому громами («Гроза идёт»).

Увлекаясь в 30-е годы изучением трудов Ф.Энгельса и К.Циолковского, поэт размышляет о философии взаимоотношений человека и природы. В его натурфилософских стихах начинают звучать темы жизни и смерти, смерти и бессмертия. Заболоцкий уверен, что человек -- это скопление атомов, а после смерти, в процессе перерождений самой материи, человек может стать частью мира природы, поэтому всё живое на земле наделено разумом. Это отражено в стихотворении «Метаморфозы»:

Мысль некогда была простым цветком; Поэма шествовала медленным быком.

Мысли о человеческом бессмертии, воплощённом в процессе превращения материальной оболочки человека в другие формы материи, развивается и в более позднем стихотворении «Завещание»: «Я не умру, мой друг. Дыханием цветов // Себя я в этом мире обнаружу».

В лирике Заболоцкого продолжаются традиции Тютчева и Баратынского. В стихотворении «Гроза» в метафорической форме показаны связи человека и природы, которая дарит миру возможность творить. Как во время грозы обновляется мир, идущий от тьмы к свету, так и в процессе творчества в «ночи вдохновенья» возникает «молния мысли», - и рождается слово.

В послевоенной лирике поэта ставятся проблемы истинной и ложной красоты, в стихотворениях «О красоте человеческих лиц», «Одинокий дуб», «Некрасивая девочка». Красоту души мы «творим по мере наших сил», она не «сосуд, в котором пустота», а «огонь, мерцающий в сосуде».

В философской лирике последних лет поэт раскрывает тему памяти и преемственности поколений («Журавли»), болью отдаётся в его стихах тема войны («Прохожий», «В этой роще берёзовой...»).

Вторя Тютчеву, Заболоцкий воспевает «последнюю любовь» в одноимённом цикле.

Вторя Тютчеву, Заболоцкий воспевает «последнюю любовь» в одноимённом цикле. Но его чувство лишено блаженства и полно горечи. То поэт признаётся, что «слезами и стихотвореньями» обожжёт «свою горькую, милую...», то душа его «кричит от боли», то между ним и его радостью «встаёт стена чертополоха», потому что «их песенка спета» и «счастья до гроба не будет, мой друг».

Стихи Заболоцкого отличаются свежестью художественных образов, глубокой мыслью, искренним чувством и повышенной музыкальностью, что создаётся причудливыми звукописными образами. В образах его произведений «золото дубравы» и «серебро березняка» («Подмосковные рощи»), «зелёный луч» морского заката («Зелёный луч»), «белый блеск вольтовой дуги» («Гроза идёт»). В них звучит призыв: «Откройся, мысль! Стань музыкою, слово, // Ударь в сердца, чтоб мир торжествовал!»

Таким образом, и в гротеске «Столбцов», и в классически стройной поздней лирике Заболоцкого заключена мысль и неожиданность поэтических образов, изящество и музыкальность поэтического слова.

Глава 1. Биография Н.А.Заболоцкого

Заболоцкий, Николай Алексеевич (1903-1958), русский советский поэт, переводчик. Родился 24 апреля (7 мая) 1903 под Казанью. Его дед по отцу, отслужив при Николае I положенные четверть века в солдатах, записался уржумским мещанином и работал объездчиком в лесничестве. Один из двух его сыновей, отец поэта, получил казенную стипендию и выучился на агронома. Женился он поздно и взял в жены городскую учительницу, «сочувствующую революционным идеям». Семья жила в селе Сернуре; сын, первый из шестерых детей, учился вдали от дома, в реальном училище Уржума. По окончании училища в 1920 Заболоцкий отправился в Москву, где поступил одновременно на филологический и медицинский факультеты Московского университета, однако вскоре переехал в Петроград и поступил в педагогический институт. Участвовал в литературном кружке «Мастерская слова», не был отобран в состав пролетарского писательского авангарда, однако нашел общий язык со стихотворцами, считавшими себя «левым флангом» ленинградского отделения Всероссийского союза поэтов (вскоре упраздненного).

В 1926-1927 Заболоцкий служил в армии, затем получил место в отделе детской книги Госиздата. Руководил отделом С. Маршак, в отделе работали Е. Шварц, Л. Чуковская, Н. Олейников. Отдел выпускал не только книги, но и два детских журнала - «Чиж» и «Еж». К работе были привлечены поэты-единомышленники Заболоцкого - Д. Хармс и А. Введенский, образовалась поэтическая группа со своей программой. В конце 1927 она стала именоваться Объединением Реального искусства (сперва ОБЕРИО, затем ОБЭРИУ), ее приверженцы - обэриутами. Манифест обэриутов появился в начале 1928 в Афишах Дома печати , раздел «Поэзия обэриутов» написал Заболоцкий. В духе тогдашнего культа новаторства было заявлено: «Мы - творцы не только нового поэтического языка, но и создатели нового ощущения жизни и ее предметов». Себя он при этом назвал «поэтом голых конкретных фигур, придвинутых вплотную к глазам зрителя». К этому времени было опубликовано вразброс несколько стихотворений Заболоцкого, более или менее подтверждавших эту декларацию (Вечерний бар , Футбол , Игра в снежки и т.д.). Они прошли незамеченными, зато изданный тиражом 1200 экз. сборник Столбцы (1929), включавший 22 стихотворения, «вызвал в литературе порядочный скандал», как сообщал другу Заболоцкий, добавив: «...и я был причислен к лику нечестивых». Статья в журнале «Печать и революция» (1930, № 4) называлась Система девок , в журнале «Стройка» (1930, № 1) - Распад созн а ния . Книга оценивалась как «враждебная вылазка», однако прямых распоряжений в отношении Заболоцкого не последовало и ему (при посредстве Н. Тихонова) удалось завязать особые отношения с журналом «Звезда», где и было напечатано около десяти стихотворений, пополнивших Столбцы во второй (неопубликованной) редакции сборника (в окончательной, впервые воспроизведенной в издании 1965 редакции раздел Столбцы и поэмы содержит 46 стихотворений).

Столбцы и примыкающие к ним стихотворения 1926-1932 представляли собой опыты словесной пластики, ориентированной на повседневную бытовую речь и сближавшей поэзию с современной живописью. Натюрморты, жанровые сцены и этюды Столбцов мотивировались «по-обэриутски»: «Посмотрите на предмет голыми глазами и вы увидите его впервые очищенным от ветхой литературной позолоты... Мы расширяем смысл предмета, слова и действия». Такое «расширение смысла» постепенно отдалило Заболоцкого от других обэриутов и явственно сказалось в поэме Торжество земледелия , написанной в 1929-1930 и полностью напечатанной в журнале «Звезда» в 1933: это была своего рода «мистерия-буфф», прославлявшая коллективизацию как начало вселенского благоустройства. О его полнейшей лояльности свидетельствует стихотворение на смерть Кирова (1934), немыслимое в контексте творчества других обэриутов. При этом в поэме Торжество земледелия , как и в последующих - Безу м ный волк (1931) и Деревья (1933), сказалось влияние В.Хлебникова. Как и для других поэтов левого толка, Хлебников был для Заболоцкого культовой фигурой, ему была особенно близка устремленность хлебниковской поэтической мысли к сотворению утопии, «учреждению» всемирной гармонии. Подоспело ко времени и знакомство с сочинениями К.Э. Циолковского, в которых Заболоцкий видел подтверждение визионерских мечтаний Хлебникова. Публикация Торжества земледелия повлекла за собой изъятие из обращения номера «Звезды» с текстом поэмы, оценку автора в органе ЦК ВКП(б) «Правда» (в статье В. Ермилова Юродствующая п о эзия и поэзия миллионов ) и шельмование в других периодических изданиях. Подготовленную к печати книгу Стихотворения 1926-1932 издать не удалось; попытка издать стихотворения и поэмы 1926-1936 оказалась тщетной. Семнадцать новых стихотворений Заболоцкого, большей частью опубликованных в газете «Известия» и максимально приближенных к среднему уровню советской интеллигентской («умствующей») поэзии 1930-х годов, составили сборник Вторая книга (1937), который, по-видимому, должен был свидетельствовать о полной «перековке» автора Столбцов и Торжества земл е делия . Заболочкий выпустил также переводы-пересказы для детей и юношества Гаргантюа и Пантагрюэля Ф.Рабле, одного из Путешествий Гулливера Дж.Свифта, Тиля Уленшпигеля Ш. де Костера, а также стихотворное переложение поэмы Шота Руставели Витязь в тигровой шкуре . Тем не менее в 1938 он был арестован и осужден как участник вымышленной террористической организации ленинградских писателей. Его «дело», следствие с пытками и лагерные мытарства кратко описаны в его воспоминаниях История моего з а ключения (журнал «Даугава», 1988, № 3).

Колымский срок был прерван, и уже в 1943 Заболоцкий получил статус ссыльно-поселенца сперва на Алтае, затем в Казахстане. В 1946 он переехал в Москву, в 1948 опубликовал сборник Стихотворения , в котором превалируют произведения грузинской тематики, среди них - Горийская симфония , акафист Сталину, написанный еще в 1936 и переизданный к семидесятилетию вождя. Заболоцкому было предложено превратить свой пересказ 1930-х годов поэмы Шота Руставели в полный перевод. Как и заказанное ему стихотворное переложение Слова о полку Игореве , это было одной из самых престижных и выгодных переводческих работ советского времени.

Никакой лирики лагерно-ссыльного периода не сохранилось, и никаких свидетельств о существовании таковой не имеется; новые стихотворения начинают появляться с 1946. Они представляют собой результат творческой эволюции, определившейся еще в 1934-1937. Заболоцкий использует поэтику жестокого романса; характерна она и для стихотворений трагического звучания (В этой роще березовой , Старая сказка , Воспоминание , Где-то в поле возле Маг а дана и т.д.). Между тем стихотворение Облетают последние маки содержит прямое и открытое авторское признание: «Нет на свете печальней измены, чем измена себе самому». И прижизненный сборник Ст и хотворения (1957), и посмертное Избранное (1960) дают заведомо искаженное представление о лирике Заболоцкого, включая лишь немногим больше половины его произведений 1936-1958 и целиком отсекая стихотворения и поэмы раннего периода, противоречившие благолепному образу советского поэта.

Сам Заболоцкий от своего раннего творчества не отрекался и не оставлял надежды на публикацию более или менее полного собрания. Он составил его дважды - в 1952 и 1958; предугадывая обязательные претензии стилистической цензуры, пытался без особого успеха приглаживать тексты 1926-1936, вопреки тогдашней программной «красоте неуклюжести» (Битва сл о нов , 1931): «Весь мир неуклюжего полон значения!». Впервые поэзия Заболоцкого была представлена читателю с достаточной полнотой в 1965 (Большая серия «Библиотеки поэта»). Ряд ранних стихотворений и поэма Птицы (1933) оставались неопубликованными до 1972. В первоначальном виде Столбцы и поэмы 1930-х годов были заново опубликованы в книге Вешних дней лаб о ратория (1987). Умер Заболоцкий в Москве 14 октября 1958.

Глава 2. Философская лирика Н.А. Заболоцкого

2.1. Философичность лирики Н.А. Заболоцкого

Уже первая книга его стихов "Столбцы" имела шумный успех в конце 20-х годов. Поэзия Заболоцкого ярко выделялась среди различных поэтических направлений благодаря философской глубине. Например, о смерти поэты чаще всего писали как о символе, просто называли этот затертый образ, и все. Заболоцкий неординарно подошел к этому образу в стихотворении "Искушение":

Смерть приходит к человеку,

Говорит ему: "Хозяин,

Ты походишь на калеку,

Насекомыми кусаем.

Брось житье, иди за мною...

Как видим, образ смерти у Заболоцкого представляет собой некое существо, старающееся утешить человека, затюканного жизнью. Она является ему не перстом судьбы или логическим концом земного существования, а как бы подоспевшей вовремя подмогой. Далее в этом замечательном стихотворении поэт показывает, что герой внутренне пытается сопротивляться. Он уверен, что без него много потеряет наука, некому будет хлеб убирать и т.д. Смерть и на это с философской глубиной дает ему ответ:

Не грусти, что будет яма,

Что с тобой умрет наука:

Поле выпашется само,

Рожь поднимется без плуга...

Смерть говорит человеку, что с его уходом ровным счетом ничего не изменится на земле. Другие люди будут двигать науку, сеять и убирать хлеб. Но человек не верит смерти и начинает совершать горькие поступки, вступает со смертью в торги:

Дай мне малую отсрочку,

Отпусти меня, а там

Я единственную дочку

За труды тебе отдам.

С этого момента смерть перестает сочувствовать человеку. Она забирает у него дочь. Заканчивается стихотворение тем, что человечеству предстоит еще долгий путь до истинного понимания жизни и смерти. А сейчас человечество интересуют, волнуют и утешают совсем иные ценности:

Мужики по избам спят,

У них много есть котят.

А у каждого кота

Были красны ворота.

Шубки синеньки у них,

Все в сапожках золотых,

Все в сапожках золотых,

Очень, очень дорогих...

Вот награда человеку, которую он заслужил, откупившись от смерти жизнью своей дочери.

Глобальные проблемы присутствуют почти во всех стихотворениях Заболоцкого. Он бесстрашно оспаривает влияние знаков Зодиака на человеческую жизнь и характер в стихотворении "Меркнут знаки Зодиака":

Меркнут знаки Зодиака

Над просторами полей.

Спит животное Собака,

Дремлет птица Воробей,

Толстозадые русалки

Улетают прямо в небо...

Здесь с явной иронией поэт оживляет знаки Зодиака в небе и одновременно как бы переносит безжизненные символы на землю и дарит им счастье живой судьбы в образе собаки и кошки. Но поэт продолжает ерничать: он перечисляет массу земных "зодиаков", которых на небе нет, то есть земля богаче и таинственнее этой холодной схемы. Значит, живое должно больше влиять на безжизненное, а не наоборот. Поэт как бы говорит человеку: не терзайся, ты сам волен распоряжаться своей судьбой:

Колотушка тук-тук-тук,

Спит животное Паук,

Спит Корова, Муха спит,

Над землей луна висит.

Над землей большая плошка

Опрокинутой воды.

Спит растение Картошка.

Засыпай скорей и ты!

Итак, мы видим, что в основе его философии лежит представление о мироздании как о едином целом, в котором ничто ни над чем не возвышается. Своей идеей Заболоцкий стремится объединить неживые и живые формы материи.

Судьба поэта-философа была горькой. Он был репрессирован в 1938 году и надолго оторван от литературы. Но в России всегда оставались честные люди, которые ценили его поэзию. Например, К. И. Чуковский писал: "Кое-кому из нынешних эти мои строки покажутся опрометчивой и грубой ошибкой, но я отвечаю за них всем своим семидесятилетним читательским опытом". Так Чуковский подкрепил свое мнение о Заболоцком, которое он выразил в трех словах - подлинно великий поэт.

2.2. Натурфилософская концепция Н.А.Заболоцкого

В основе натурфилософской концепции Заболоцкого - представление о мироздании как единой системе, объединяющей живые и неживые формы материи, которые находятся в вечном взаимодействии и взаимопревращении. Развитие этого сложного организма природы происходит от первобытного хаоса к гармонической упорядоченности всех ее элементов. И основную роль здесь играет присущее природе сознание, которое, по выражению К. А. Тимирязева, "глухо тлеет в низших существах и только яркой искрой вспыхивает в разуме человека". Поэтому именно человек призван взять на себя заботу о преобразовании природы, но в своей деятельности он должен видеть в природе не только ученицу, но и учительницу, ибо эта несовершенная и страдающая "вековечная давильня" заключает в себе прекрасный мир будущего и те мудрые законы, которыми следует руководствоваться человеку.

В поэме "Торжество земледелия" утверждается, что миссия разума начинается с социального совершенствования человеческого общества и затем социальная справедливость распространяется на отношения человека к животным и всей природе. Заболоцкий хорошо помнил слова Хлебникова: "Я вижу конские свободы я равноправие коров".

Постепенно положение Заболоцкого в литературных кругах Ленинграда укреплялось. С женой и детый он Жил в "писательской надстройке" на Канале Грибоедова, активно участвовал в общественной жизни ленинградских писателей. Такие стихотворения, как "Прощание", "Север" и особенно "Горяйская симфония" получили одобрительные отзывы в печати. В 1937 году вышла его книжка, включающая семнадцать стихотворений ("Вторая книга"). На рабочем столе Заболоцкого лежали начатые поэтическое переложение древнерусской поэмы "Слово о полку Игореве" и своя поэма "Осада Козельска", стихотворения, переводы с грузинского... Но наступившее благополучие было обманчивым...

19 марта 1938 года Н. А. Заболоцкий был арестован и надолго оторван от литературы, от семьи, от свободного человеческого существования. В качестве обвинительного материала в его деле фигурировали злопыхательские критические статьи и обзорная "рецензия", тенденциозно искажавшая существо и идейную направленность его творчества. По 1944 год он отбывал незаслуженное заключение в исправительно-трудовых лагерях на Дальнем Востоке и в Алтайском крае. С весны и до конца 1945 года уже вместе с семьей жил в Караганде. В 1946 году Н. А. Заболоцкий был восстановлен в Союзе писателей и получил разрешение жить в столице.

Начался новый, московский период его творчества. Несмотря на все удары судьбы он сумел сохранить внутреннюю целостность и остался верным делу своей жизни - как только появилась возможность, он вернулся к неосуществленным литературным замыслам. Еще в 1945 году в Караганде, работая чертежником в строительном управлении, в нерабочее время Николай Алексеевич в основном завершил переложение "Слова о полку Игореве", а в Москве возобновил работу над переводом грузинской поэзии.

Прекрасно звучат его стихи из Г. Орбелиани, В. Пшавелы, Д. Гурамишвили, С. Чиковани - многих классических и современных поэтов Грузии. Работал он и над поэзией других советских и зарубежных народов. В стихотворениях, написанных Заболоцким после длительного перерыва, четко прослеживается преемственность с его творчеством 30-х годов, особенно в том, что касается натурфилософских представлений. Таковы стихотворения "10-х годов "Читайте, деревья, стихи Геэиода", "Я не ищу гармонии в природе", "Завещание", "Сквозь волшебный прибор Левенгука"... В 50-х годах натурфилософская тема стала уходить в глубь стиха, становясь как бы его невидимым фундаментом и уступая место размышлениям над психологическими и нравственными связями человека и природы, над внутренним миром человека, над чувствами и проблемами личности. В "Творцах дорог" и других стихотворениях о труде строителей продолжается разговор о человеческих свершениях, начатый еще до 1938 года ("Венчание плодами", "Север", "Седов").

Дела современников и свой опыт работы на восточных стройках поэт соизмерял с перспективой создания стройной живой архитектуры природы. В стихотворениях московского периода появились ранее несвойственные Заболоцкому душевная открытость, иногда автобиографичность ("Слепой", "В этой роще березовой", цикл "Последняя любовь"). Обострившееся внимание к живой человеческой душе привело его к психологически насыщенным жанрово-сюжетным зарисовкам ("Жена", "Неудачник", "В кино", "Некрасивая девочка", "Старая актриса"...), к наблюдениям над тем, как душевный склад и судьба отражаются в человеческой внешности ("О красоте человеческих лиц", "Портрет"). Для поэта гораздо большее значение стали иметь красота природы, ее воздействие на внутренний мир человека. Целый ряд замыслов и работ Заболоцкого был связан с неизменным интересом к истории и эпической поэзии ("Рубрук в Монголии" и др.).

Постоянно совершенствовалась его поэтика, формулой творчества стала провозглашенная им триада: мысль - образ - музыка. Не все было просто в московской жизни Николая Алексеевича. Творческий подъем, проявлявшийся в первые годы после возвращения, сменился спадом и почти полным переключением творческой активности на художественные переводы в 1949-1952 годах. Время было тревожным. Опасаясь, что его идеи снова будут использованы против него, Заболоцкий зачастую сдерживал себя и не позволял себе перенести на бумагу все то, что созревало в сознании и просилось в стихотворение. Положение изменилось только после XX съезда партии, осудившего извращения, связанные с культом личности Сталина. На новые веяния в жизни страны Заболоцкий откликнулся стихотворениями "Где-то в поле возле Магадана", "Противостояние Марса", "Казбек". Дышать стало легче. Достаточно сказать, что за последние три года жизни (1956- 1958) Заболоцкий создал около половины всех стихотворений московского периода. Некоторые из них появились в печати. В 1957 году вышел четвертый, наиболее полный его прижизненный сборник (64 стихотворения и избранные переводы). Прочитав эту книжку, авторитетный ценитель поэзии Корней Иванович Чуковский написал Николаю Алексеевичу восторженные слова, столь важные для неизбалованного критикой поэта: "Пишу Вам с той почтительной робостью, с какой писал бы Тютчеву или Державину. Для меня нет никакого сомнения, что автор "Журавлей", "Лебедя", "Уступи мне, скворец, уголок", "Неудачника", "Актрисы", "Человеческих лиц", "Утра", "Лесного озера", "Слепого", "В кино", "Ходоков", "Некрасивой девочки", "Я не ищу гармонии в природе" - подлинно великий поэт, творчеством которого рано или поздно советской культуре (может быть даже против воли) придется гордиться, как одним из высочайших своих достижений. Кое-кому из нынешних эти мои строки покажутся опрометчивой и грубой ошибкой, но я отвечаю за них всем своим семидесятилетним читательским опытом" (5 июня 1957 г.).

Заключение

Николай Алексеевич Заболоцкий принадлежит к первому поколению русских писателей, вступивших в литературу уже после революции. Вся его жизнь - это подвиг ради поэзии. Когда заходит разговор о поэтическом мастерстве, всегда вспоминают Заболоцкого. Но главное качество и достоинство его поэзии - все-таки ее философичность.

В основе натурфилософской концепции Заболоцкого - представление о мироздании как единой системе, объединяющей живые и неживые формы материи, которые находятся в вечном взаимодействии и взаимопревращении. Развитие этого сложного организма природы происходит от первобытного хаоса к гармонической упорядоченности всех ее элементов. И основную роль здесь играет присущее природе сознание, которое, по выражению К.А. Тимирязева, "глухо тлеет в низших существах и только яркой искрой вспыхивает в разуме человека". Поэтому именно человек призван взять на себя заботу о преобразовании природы, но в своей деятельности он должен видеть в природе не только ученицу, но и учительницу, ибо эта несовершенная и страдающая "вековечная давильня" заключает в себе прекрасный мир будущего и те мудрые законы, которыми следует руководствоваться человеку.

Предсказание К.И. Чуковского сбывается. В наше время поэзия Н.А. Заболоцкого широко издается, она переведена на многие иностранные языки, всесторонне и серьезно изучается литературоведами, о ней пишутся диссертации и монографии. Поэт достиг той цели, к которой стремился на протяжении всей своей жизни, - он создал книгу, достойно продолжившую великую традицию русской философской лирики, и эта книга пришла к читателю.

Список литературы

1. Заболоцкий Н. Избранные произведения, тт. 1-2. М., 1972

2. Заболоцкий Н. Змеиное яблоко. Л., 1972

3. Турков А. Николай Заболоцкий. Жизнь и творчество. М., 1981

4. Заболоцкий Н. Собрание сочинений, тт. 1-3. М., 1983-1984

5. Ростовцева И.И. Николай Заболоцкий. Опыт художественного познания. М., 1984

6. Воспоминания о Н.Заболоцком. М., 1984

7. Заболоцкий Н. Стихотворения и поэмы. М., 1985

8. Македонов А. Николай Заболоцкий. Жизнь. Творчество. Метаморфозы. Л., 1987

Подобные документы

Николай Заболоцкий как один из лучших советских поэтов. Предпосылки возникновения произведений о преображении природы руками человека в художественной литературе. "Торжество земледелия" как идейный итог ранней натурфилософской лирики Н.А. Заболоцкого.

контрольная работа , добавлен 05.12.2010


Краткие сведения о жизненном пути и творческой деятельности Николая Алексеевича Заболоцкого - русского советского поэта. Период учебы и появление первых сборников автора. Основа философских поисков Заболоцкого. Последние годы жизни и смерть поэта.

презентация , добавлен 29.09.2014


Использование образов и метафор для описания концепта "старость" в поэзии Н. Заболоцкого. Картины старости в поэмах "Новый быт" и "Птица". Монолог лирического героя, прогуливающегося по аллеям осеннего парка, в стихотворении "Облетают последние маки".

реферат , добавлен 29.08.2013


Понятие "философская лирика" как оксюморон. Художественное своеобразие поэзии Ф.И. Тютчева. Философский характер мотивного комплекса лирики поэта: человек и Вселенная, Бог, природа, слово, история, любовь. Роль поэзии Ф.И. Тютчева в истории литературы.

реферат , добавлен 26.09.2011


Н.А. Заболоцкий как известный российский поэт, краткий очерк его жизни и творческого пути. Характеристика лирических произведений поэта конца 40-ых начала 60-ых гг. через призму исторической эпохи, в которой он творил. Художественные поиски и открытия.

курсовая работа , добавлен 25.02.2014


Владимир Соловьев - поэт, публицист, критик и философ. Философская и пейзажная лирика Соловьева, божественное единство Вселенной в поэме "Три свидания". Роль творчества поэта в наследии выдающихся творцов русской философской поэзии второй половины XIX в.

творческая работа , добавлен 24.01.2011


Биография Федора Тютчева (1803-1873) - известного поэта, одного из самых выдающихся представителей философской и политической лирики. Литературное творчество, тематическое и мотивное единство лирики Тютчева. Общественная и политическая деятельность.

презентация , добавлен 14.01.2014


Биография Игоря Северянина сквозь призму его творчества. Начало творческого пути поэта, формирование взглядов. Характеристика произведений, особенности монографической и любовной лирики поэта. Роль и значение творчества Северянина для русской литературы.

презентация , добавлен 06.04.2011


С.А. Есенин - представитель русской новокрестьянской поэзии и лирики, на позднем периоде - имажинизма. Биография, начало творчества, личная жизнь. Тема любви к Родине в лирике поэта. Участие в деятельности Суриковского литературно-музыкального кружка.

презентация , добавлен 14.12.2013


Изучение жизни и творчества Николая Алексеевича Заболоцкого - одного из поэтов-обериутов. Особенности поэтической манеры писателя, его пристрастие к философской лирике. Анализ лирического произведения на примере стихотворения А.А. Блока "Незнакомка".

Сочинение

Загадочными, парадоксальными, на первый взгляд, представляются и творчество, и сама личность Николай Алексеевича Заболоцкого - замечательного русского поэта ХХ века, самобытного художника слова, талантливого переводчика мировой поэзии. Войдя в литературу в 20-х годах в качестве представителя Общества реального искусства (Обэриу), автора авангардистских произведений и создателя так называемого «ребусного» стиха, со второй половины 40-х годов он пишет стихотворения в лучших традициях классической русской поэзии, где форма ясна и гармонична, а содержание отличается глубиной философской мысли. На протяжении всей жизни Н. Заболоцкий пользовался авторитетом человека рассудительного и предельно рационального, в 50-е годы, в зрелом возрасте, он имел внешность чиновника средней руки, непроницаемого и высокомерного для малознакомых людей. Но созданные им произведения свидетельствуют о том, каким тонко чувствующим и отзывчивым сердцем он обладал, как умел любить и как страдал, каким требовательным был к себе и какие величайшие бури страстей и мыслей находили утешение в его способности творить прекрасное - мир поэзии.

Творчество поэта рождало споры в литературных кругах, у него было немало поклонников, но немало и недоброжелателей. Его подвергали клеветническим обвинениям и репрессиям в 30-х годах, предали в 60-х и вновь - заслуженно - вознесли в 70-х. Так что его творческий путь был тернистым и трудным. Литературное наследие Н. А. Заболоцкого сравнительно невелико. Оно включает томик стихотворений и поэм, несколько томов поэтических переводов зарубежных авторов, небольшие произведения для детей, несколько статей и заметок, а также его немного численные письма. Однако до сих пор литературоведы дискутируют по вопросам его творческой эволюции, о ее движущих силах, о принципе ее периодизации. В настоящее время творчество Н. А. Заболоцкого по праву занимает видное место в литературе, так как ему, несмотря на трудную жизнь и неблагоприятные исторические условия для совершенствования и проявления таланта, удалось вписать новое весомое слово в русскую поэзию.

Любовь к природе, открытие ее величайшего значения для человечества стали знамением, которое Н. Заболоцкий - сознательно или невольно - воздвигнул позднее над зданием всего творчества. Н. А. Заболоцкий быстро и успешно вошел в круг литераторов и начал вершить карьеру поэта. Стихотворения молодого автора не были порождением только голой фантазии. Часы, проведенные им в родительском доме за чтением книг античного философа Платона, классических русских поэтов Г. Державина, А. Пушкина, Е. Баратынского, Ф. Тютчева и, наконец, немецкого поэта Гете, сформировали в его сознании специфические требования к создаваемым им произведениям: остроту и глубину мысли в них, эмоциональность, искренность. Однако, не желая оставаться под влиянием чужого опыта, он вел поиск собственного оригинального стиля.

Утверждению своеобразной творческой манеры «раннего» Заболоцкого служило несколько обстоятельств. Во-первых, способность поэта мыслить и воссоздавать в стихотворениях окружающий мир пространственными образами, что сближало его произведения с жанровой живописью П. Брейгеля, М. Шагала, П. Филонова, К. Малевича, творчеством которых он интересовался. Во-вторых, его желание запечатлеть действительность 20-х годов со всеми ее неприглядными сторонами, рожденными переходным периодом. Он стремился зафиксировать в образах все детали стремительной жизни, а потом в общей наглядной картине современного быта разграни чить «белое» и «черное» и ответить на философские вопросы: для чего дана человеку жизнь? в чем смысл бытия? В-третьих, участие Заболоцкого в работе литературной авангардистской группы Обэриу, проводившей смелые словесные эксперименты с целью отыскать такую поэтическую форму, которая выражала бы в абсолюте сознание художника, его неординарное, обостренное видение мира. «Мир - без прикрас, поэзия - без украшательства» - принцип, положенный обэриутами в основе творчества. Они утверждали, что поэзии пора перестать быть облегченным, романтически-отвлеченным жанром. Она должна соответствовать жестким условиям времени. Поэтому члены Обэриу отказывались пользоваться традиционными поэтическими приемами, и это была серьезная попытка сделать новый шаг в литературе в сторону от классических канонов.

Перечисленные обстоятельства подвели Н. А. Заболоцкого к созданию «ребусной» формы стиха: стихотворений-ребусов, где в сложных словесных конструкциях, состоящих из алогичных метафор, гипербол и гротеска, зашифрованы высокие философские мысли. В 1929 году они вышли из печати в сборнике «Столбцы» и принесли Заболоцкому шумную, скандальную известность. Сборник «Столбцы» состоит из двух циклов: «Городские столбцы » и «Смешанные столбцы». Циклы различны и как бы противопоставлены один другому по тематике и по настроениям, побудившим автора к их созданию.

Каждое стихотворение «Городских столбцов» - выхваченная из городского быта картина, словно сфотографированная памятью художника в виде уродливой фантасмагории, где однообразно и бездумно живут сытые, плотоядные существа, подобные тем, каких на рубеже XV и XVI веков изображал на своих полотнах нидерландский живописец Иероним Босх. Эмоциональный взрыв, вызванный ощущением дисгармонии, хаоса, несправедливости и грубости обстановки в стране в период НЭПа, рождал взрыв-стихотворение. Трагически-мрачные настроения, усиленные максимализмом молодости, заставили поэта наполнить стихи полуфантастическими уродами, совершающими нелепые и отвратительные действия. Это был своеобразный способ сатирического изображения мещанского быта в городе, который он отвергал и презирал. Автору был чужд и противен душный мир рынков, толкучек со спекулянтами, лавок, замкнутых квартирок, шумных равнодушных улиц с калеками и попрошайками, ставших главным местом действия в цикле. В этом мире все подлежит купле-продаже, определена даже цена человеческой жизни, но она невелика, потому что кругом властвует материальное, телесное, бездуховное:

Весы читают «Отче наш»,

Две гирьки, мирно встав на блюдце,

Определяют жизни ход…

(«Рыбная лавка»)

Здесь атрофированы понятия чести, достоинства, сострадания:

И пробиваясь сквозь хрусталь,

Многообразно однозвучный,

Как сон земли благополучный,

Парит на крылышках мораль.

(«Свадьба»)

Персонажи стихотворений не способны к волеизъявлению, их движения бездумны, автоматизированы. Происходящее вокруг них и с ними фатально. Их жизнь не имеет духовных идеалов и обречена на бесследное исчезновение. Значительный художественный прием, использованный поэтом для выражения противоестественности происходящего, - мотив сна. Сон в «Столбцах» - инструмент для передачи трансформированной действительности, фантасмагорическая суть которой не отличается от сути сновидения. В стихотворениях «Футбол», «Болезнь», «Фигуры сна» имеют место приемы «нанизывания», «вырастания» одной детали из другой без логической мотивации, обрывочность, из которой в результате складывается сюжетная целостность.

Во сне он видит чьи-то рыла,

Тупые, плотные, как дуб.

Тут лошадь веки приоткрыла,

Квадратный выставила зуб.

Она грызет пустые склянки,

Склонившись, Библию читает…

(«Болезнь»)

Абсурдность ирреального сна - интерпретации возможных дневных событий - приравнивается автором к сумбуру реальной действительности, в которой он не находит ни одной целесообразной, приятной черты. Он периодически прибегает к использованию образа Сирены, античного мифологического существа, чтобы подчеркнуть зыбкость и иллюзорность изображенной жизни:

А там, где каменные стены,

И рев гудков, и шум колес,

Стоят волшебные сирены

В клубах оранжевых волос.

(«Ивановы»)

Н. Заболоцкий приходит к выводу, что власть большого города губительна для человека: не он контролирует город, а именно это нагромождение камня и стекла, разрушающее связи человека с природой, диктует ему свою волю, растлевая и уничтожая его. Спасение молодому поэту виделось в возвращении людей к природе, в возобновлении их нравственных связей. «Смешанные столбцы» - логическое продолжение предыдущего цикла в сборнике:

Мы тут живем умно и некрасиво.

Справляя жизнь, рождаясь от людей,

Мы забываем о деревьях.

Стихотворения второго цикла выдержаны в торжественном тоне радостного открытия. В центре внимания поэта - образ земли-родительницы, от которой веет силой, любовью, лаской. Она дарит жизнь, и она же принимает живое после смертного часа. Фантазия художника позволила Заболоцкому на время раствориться в Природе, стать деревом, травой, птицей - частью Ее в буквальном смысле, как в стихотворениях «В жилищах наших», «Искушение», «Человек в воде». Животные, растения, стихия наделяются сознанием, «оживают », подобно тому, как «оживала» в предшествующем цикле стихия городского быта. Но если в сатирических стихах о мещанском прозябании автор в силу художественного восприятия «вселял» в предметы злой, мстительный дух, уродующий психику людей, то в произведениях о природе он признает факт существования в ней «всеобъемлющей души», то есть универсально духовного абсолюта. Она мыслит, страдает, сомневается, но при этом остается величественной, гордой и снисходительной к невежественному, эгоистичному человеку-потребителю, как взрослая великодушная Мать. Человек не способен оценить ее, защитить и сберечь. Напротив, он унижает и разоряет ее в корыстных порывах, не думая о том, что сам является детищем и продолжением природы:

Когда б видали мы

Не эти площади, не эти стены,

А недра тепловатые земель,

Согретые весеннею листвой,

Когда б мы видели в сиянии людей

Блаженное младенчество растений, -

Мы, верно б, опустились на колени

Перед кипящею кастрюлькой овощей.

В «Смешанных столбцах» Н. Заболоцкий создал символ природы, в котором угадывается желание философского осмысления ценности жизни и ее сути. Первая книга Н. Заболоцкого «Столбцы», состоящая из двадцати двух стихотворений, заметно выделялась оригинальностью стиля даже на фоне того многообразия поэтических направлений, каким характеризуется русская литература 20-х годов. В 1929–1930 годах была написана поэма «Торжество земледелия », обращенная к проблеме взаимоотношений природы и человека. Впервые автор заговорил о страдании как философской проблеме: человек страдает от собственного несовершенства и несет страдания природе, создавшей его. Если люди смогут победить в себе эгоизм, избавятся от корыстного, потребительского образа жизни, сплотятся между собой, то им откроется мудрость коллективного преобразования жизни, земледелия, самой природы. В поступательной научной деятельности видел поэт выход из хаоса, из жестокого преобладания сильного над слабым, людей над растениями и животными, утверждая в будущем победу разума. В 1932 году Н. Заболоцкий познакомился с космогонистическими идеями К. Э. Циолковского о монизме вселенной - единстве и взаимосвязи всех организмов и материй. В его стихотворениях, помимо ностальгических нот о величии земной природы, зазвучал голос мыслителя, заглянувшего в тайны мироздания. Однако и теперь, в решении великой научной загадки, он не отказался от пантеистического подхода.

В начале 30-х годов были написаны поэмы «Безумный волк», «Деревья», «Птицы», несохранившаяся поэма «Облака», стихотворения «Школа жуков», «Венчание плодами», «Лоджейников». В их основе лежит натурфилософская концепция о мироздании как единой системе, объединяющей живые и неживые формы материи. Согласно теории монизма вселенной, все явления в мире представляют собой различные виды движущейся материи, наделенной сознанием в большей или меньшей степени. Благодаря их вечному взаимодействию и взаимопревращению возможно существование общего здания природы. Материя, каждый элемент которой «чувствует » и «отзывается» как в высокоорганизованном существе, так и в неорганическом мире, составляет основу вселенной. В зрелом творчестве Заболоцкого природа утрачивает статус Матери и Спасительницы и перестает обозначать контекстуально только целинные просторы земли, леса с их диким населением. Природа - это все сущее: материя, малые и большие частицы, из которых строится ткань и плоть звезд, планет, предметов и организмов, заполняющих космос. В стихотворениях 30-х годов она приобретает абстрактное значение, можно сказать, космическую суть. Одновременно поэта продолжала волновать идея избавления мира от вечного «размерного страдания» («Прогулка»), от подавления слабого сильным. Он по-прежнему утверждал возможность преобразования мироздания.

Его совершенствование поэт видел в последовательном развитии материи (от простых - к сложным), разума, присущего всем частицам. И разум же, воплощенный в большей мере в человеке, должен стать движущей силой этого развития. Природа больше не противопоставляется художником людям, не возвышается над ними, она становится соучастницей и помощницей человека-творца, сопереживает с ним трудности и успехи, дарит ему накопленную мудрость и сама обогащается новым опытом. Они равноправны, взаимосвязаны и взаимозависимы. Этой теме посвящены стихотворения «Засуха», «Весна в лесу», «Все, что было в душе», «Вчера, о смерти размышляя». К концу 30-х годов поэт утверждается во мнении, что стихия Земли - это уменьшенная модель огромной вселенной в действии. Земная природа одновременно является и ее составной частью, и ее проявлением. Подобный размах мысли помог ему в постижении философских истин сущности жизни, рождения и смерти. Он признает смерть неотъемлемым элементом великой непрерывной в космосе жизни:

Я - живой.

Кровь моя остынуть не успела,

Я умирал не раз. О, сколько мертвых тел

Я отделил от собственного тела!

(«Метаморфозы»)

Все больше внимание художника концентрируется на образе человека. Люди - важнейший элемент вселенной, результат и вершина творчества природы. Именно в их разуме необыкновенным светом вспыхнуло присущее ей сознание. А стремление постичь мудрость мироздания, его секреты, сложные для понимания, возвышает их. В стихотворениях «Север», «Горийская симфония», «Седов», «Голубиная книга» появился образ человека-преобразователя, возвеличенного над природной стихией. За такой Алчностью Н. Заболоцкий закрепил право искоренения всего несовершенного в мире - того, что вызывает страдание. Только люди способны освободить природу от «вековечной давильни», руководствуясь в созидательной деятельности ее же мудрыми законами во имя торжества этических идеалов.

Со временем стих Н. Заболоцкого заметно упростился, стал яснее и мелодичнее. Из него ушел эксцентричный гротеск, метафора утратила парадоксальность. Однако к алогичной метафоре поэт по-прежнему питал уважение и применял ее, что придавало его произведениям особый эмоциональный тон. Поэт остался верен себе. Однажды провозглашенный принцип: «Вера и упорство. Труд и честность…» - соблюдался им до конца жизни и лежал в основе всего творчества. В «поздней» лирике Заболоцкого имеют место черты его «ранних» произведений: например, отголоски натурфилософских представлений, элементы юмора, иронии, даже гротеска. Он не забыл о своем опыте 30-х годов и использовал его в последующей работе («Читайте, деревья, стихи Гезиода», «Завещание»; «Сквозь волшебный прибор Левенгука»; поэма «Рубрук в Монголии»). Он не забыл о своем опыте 30-х годов и использовал его в последующей работе («Читайте, деревья, стихи Гезиода», «Завещание»; «Сквозь волшебный прибор Левенгука»; поэма «Рубрук в Монголии»). Но его творческий стиль претерпел значительные изменения после восьмилетнего молчания. Трудно однозначно определить, что послужило тому причиной. Превратности ли судьбы, заставившие поэта задуматься о внутреннем мире, духовной чистоте и красоте каждого человека и общества в целом, повлекли тематическую перемену и изменение эмоционального звучания поздних его произведений? Или томик тютчевской поэзии, ставший в заключение тоненькой ниточкой между ним и прежней радостной явью, напоминанием о нормальной жизни, заставил с особой остротой, заново прочувствовать красоту русского слова, совершенство классической строфы?

В любом случае в новых стихотворениях Н. А. Заболоцкого обнаруживается и развитие философской концепции, и стремление максимально сблизить форму стиха с классической. Период возвращения Николая Алексеевича Заболоцкого в литературу был трудным и болезненным. С одной стороны, ему хотелось выразить то многое, что накопилось в мыслях и сердце за восемь лет и искало выхода в поэтическом слове. С другой, опасение, что его оригинальные идеи будут еще раз использованы против него. В первые годы после возращения из ссылки в счастливые минуты вдохновения он буквально выплескивал радостные эмоции в стихах, раскрывая секрет счастья творчества, вдохновения, свободного общения с природой («Гроза», «Утро», «Уступи мне, скворец, уголок»). Затем этот творческий подъем сменился спадом, продлившимся до 1952 года. Редкие стихи («Урал», «Город в степи», «В тайге», «Творцы дорог») воспроизводили действительность, увиденную Заболоцким на Дальнем Востоке и Алтае. С грустью и иронией он писал о своем двойственном положении:

Я и сам бы стараться горазд,

Да шепнула мне бабочка-странница:

«Кто бывает весною горласт,

В его поэзии 1940–1950-х годов появляется несвойственная ему ранее дешевая открытость, пропадает авторское отъединение от предмета разговора. В произведениях московского периода открываются его собственные стремления, впечатления, переживания, порой звучат автобиографические ноты. Философское содержание не покидает его стихотворений; наоборот, оно становится глубже и как бы «приземленнее»: художник все более удаляется от естественно - космогонических абстракций и сосредотачивает внимание на живом, земном человеке, с его бедами и радостями, обретениями и потерями, - личности, способной чувствовать, конкретно мыслить, страдать. И теперь все, что происходит в мироздании, автор передает как бы через внутреннее зрение и восприятие этого человека. Гармония же мироздания представляется ему уже не только в освобождении от зла и насилия. Он шире взглянул на проблему: гармония природы - в законах, обуславливающих справедливость, свободу творчества, вдохновение, красоту, любовь. Торжество разума должно сопровождаться наличием человеческой души. Душа, в понимании позднего Заболоцкого, - нематериальная субстанция, совокупность знаний, опыта и стремлений, не подверженных уничтожению временем и невзгодами. Иначе художник взглянул и на проблему смысла бытия, взаимопроникновения жизни и смерти. Цель жизни не в том, чтобы в ее конце перейти из одного вида материи в другой или микрочастицами разлететься по всей вселенной, став ее строительным запасом. Смысл жизни мыслящего человека в том, чтобы однажды, перестав существовать физически, продолжить жить на земле в оставленной о себе памяти, в накопленном за многие годы опыте, в духовном наследии, тайно материализованном другими формами природного бытия, - не только путем традиционно понятого продолжения жизни бессмертного духа:

Я не умру, мой друг. Дыханием цветов

Себя я в этом мире обнаружу.

Многовековый дуб мою живую душу

Корнями обовьет, печален и суров.

В его больших листах я дам приют уму,

Я с помощью ветвей свои взлелею мысли,

Чтоб над тобой они из тьмы лесов повисли

И ты причастен был к сознанью моему.

(«Завещание»)

В произведениях московского периода наряду с проблемой духовности человека Н. А. Заболоцкий поставил проблему человеческой красоты. Этой теме посвящены стихотворения «Некрасивая девочка», «О красоте человеческих лиц», «Портрет». Пленяет красотой и искренностью цикл «Последняя любовь», состоящий из десяти стихотворений, автобиографических в большей степени, чем остальные, когда-либо написанные Заболоцким. Количественно небольшая поэтическая подборка вместила в себя всю многоцветную гамму чувств человека, познавшего горечь утраты и радость возвращения любви. Цикл можно расценивать как своеобразную «Дневниковую» исповедь поэта, пережившего разрыв с женой («Чертополох», «Последняя любовь»), неудачную попытку создать новую семью («Признание», «Каялась ты - до гроба…») и примирение с единственно любимой на протяжении всей жизни женщиной («Встреча», «Старость»), но не терпящего прозаических однозначных обобщений.

И встает стена чертополоха

Между мной и радостью моей.

Тему надвигающегося неизбежного несчастья и душевной боли

Сгинул он в каком-то диком поле,

Беспощадной вьюгой занесен…

И кричит душа моя от боли,

И молчит мой черный телефон.

Но подобно тому, как прежде Заболоцкий не позволил сердцу озлобиться в невыносимых условиях репрессий и ссылок, так и теперь свойственная его натуре просветленность нашла отражение даже в печальных мотивах любовного цикла:

Можжевеловый куст, можжевеловый куст,

Остывающий лепет изменчивых уст,

Легкий лепет, едва отдающий смолой,

Проколовший меня смертоносной иглой!

Богатый жизненный и литературный опыт, а также устоявшиеся взгляды философа-гуманиста побудили Н. А. Заболоцкого к созданию в 1958 году широкопанорамного исторического произведения - поэмы «Рубрук в Монголии». В основу его сюжета легла история путешествия французского монаха Рубрука в Монголию времен правления Чингисхана через целинные, чуждые цивилизации просторы Сибири:

Мне вспоминается доныне,

Как с небольшой командой слуг,

Блуждая в северной пустыне,

Въезжал в Монголию Рубрук.

Так начинается поэма. И это - серьезная авторская заявка на личную причастность к стародавним приключениям, а интонация поэмы и ее язык как бы поддерживают данное утверждение. Универсальной способности Заболоцкого ощущать себя в разных эпохах помогало не только тщательное изучение записок Рубрука, но и собственные воспоминания о кочевой жизни на Дальнем Востоке, в Казахстане и в Алтайском крае. Да и в образе могущественного Чингисхана обнаруживается сходство с идиологизированным некогда портретом «отца народов», ставшего для автора проводником из настоящего в глубь веков.

Таким образом, в творчестве «позднего» Заболоцкого прозвучала новая, актуальная во все времена тема взаимного непонимания и неприятия носителей двух различных, разъединенных культур, а, следовательно, неприятия друг другом сознаний, не имеющих точек соприкосновения, тенденции к взаимоосвоению и единству. Здесь же нашла отражение и уже знакомая по предшествующим произведениям поэта проблема существования рационального разума в отрыве от высоконравственной духовной этики. В контексте исторической поэмы она приобрела новые философские оттенки. Разум - великая сила; но один только практичный разум без души - сила губительная и разрушительная, не способная к созиданию. Н. А. Заболоцкий умер в возрасте 55 лет, в расцвете творческих сил. Вся его нелегкая судьба неразрывно была связана с Музой, с поэзией. Муза была выразительницей его «пытливой души», она заставляла его совершенствовать творческое мастерство, и именно она позволила ему остаться после смерти в памяти и сердцах почитателей русской литературы.