Что означает выражение ганнибал ворот. Ганнибал у ворот! Разрушение Карфагена

ГАННИБАЛ СТУЧИТСЯ В ВОРОТА
Интересно, о чем думал Публий Корнелий Сципион после сражения при Заме в 202 году до н.э.? Была ли для него сюрпризом победа над страшным Ганнибалом? А сам Ганнибал? Что должен был испытывать он, более десяти лет наводивший ужас на Рим, почти поставивший римлян на колени, одержавший над ними ряд блестящих побед? Обидно - это не когда поставили двойку на экзамене или увели девушку. Обидно - быть победителем при Каннах и проигравшим 2-ю Пуническую войну. Хотите проверить? Загрузите кампанию "Ганнибал у ворот" для "Total War: Rome II".
Выбор фракций, доступных для игры, здесь вполне приличный. Он не ограничивается непременными Римом и Карфагеном. Кроме этих гигантов, можно выбрать грекоподобные Сиракузы или коренные племена Испании - Лузитанов и Ареваков. Тут, конечно, дело вкуса и личной испорченности. Непосредственно в моем детстве как-то так сложилось, что я сочувствовал римлянам, которых гнобил Ганнибал. То ли книжки такие попались, то ли римские легионеры выглядели на картинках симпатичнее карфагенян, но фактом этого обзора будет выбор для прохождения Римской фракции.
Постараемся описать здесь полное прохождение кампании. То есть от самого начала до конца. Победного или нет - сразу не скажу. Как игра пойдет, переигрывать не будем. Как говорили у нас на улице, курочка назад не скачет.
Итак, каковы позиции Рима перед тем, как в наши ворота постучался Ганнибал? И что нужно сделать, чтобы он перестал в них громыхать? Исходно у Рима 15 регионов. Четыре фракции под протекторатом: Этрусская лига, Самниты, Бойи и Инсубры. Первые две - это италийские народы, последние - племена Цизальпинской Галлии. Для полной же победы надо иметь 50 регионов (включая регионы протекторатов), 100 отрядов в строю и 6 ключевых провинций.
Но это - для полной победы. В кампании "Ганнибал у ворот" как и в просто "Total War: Rome II" игра разделена на главы, по выполнении заданий в которых игрок получает денежный бонус. Не радуйтесь прежде времени - бонус не в виде денег на ваш счет в банке, а в игре.
Эти денежки нам понадобятся. Дело в том, что со старта в казне Рима имеется всего 2000... ну пусть будет талантов. Ежеходный доход 2400. Но доход довольно быстро должен обратиться в ничто, так как нам еще предстоит довооружить и пополнить 4 имеющиеся легиона и один флот. Поэтому мы будем уделять пристальное внимание достижению как основной цели главы (иметь с протекторатами 30 поселений), так и промежуточных заданий - завоевать Цизальпинскую Галлию, оказать помощь Массилии, торговать с Массилами.
Да, и еще пара уточнений, прежде чем мы перейдем к победному маршу или позорному поражению. Кампания стартует в феврале 218 года до н.э. Один ход равен одному месяцу. То есть у нас будет 12 ходов на один год.
Ну-с, жребий брошен! Хоть эта фраза относится к иной эпохе, но она подходит и нам.

ВСЁ СМЕШАЛОСЬ В ЭТРУРИИ
В тот месяц, когда Ганнибал захватил в Испании город Сагунт, тощие римские силы были разбросаны без всякого ума и стратегии. I легион Луция Эмилия Павла стоял на Сицилии, II легион Публия Корнелия Сципиона младшего на севере в Пизавре, III легион его отца Сципиона старшего в Риме, наконец IV Квинта Фабия страдал массовой морской болезнью, загаживая море к югу от Массилии.
А Ганнибал, по слухам, уже собрал огромную армию, желая растоптать римлян. В сенате шло заседание за заседанием. В общем-то обсуждались только две альтернативы: сдаться карфагенянам сразу или немного помучиться. Под шумок Сципион-старший выколотил из квесторов обе наличные пары тысяч, чтобы передать их сыну в Пизавр на наем дополнительных трех когорт и перевооружение II легиона.
Снабдив солдат приличной броней и почти настоящими мечами, Сципион-младший в марте 218 года двинул легион маршем через земли Этрусков к Пизе, на которую по данным шустренькой такой бабенки Гостилии Флоры уже шли полчища Лигуров. А городишко-то стоял пустой-препустой, как бы любезно приглашая варваров. Имевшиеся в нем гуси не обладали доблестью своих римских предков и вряд ли могли бы спасти Пизу. Впрочем, украсить стол варваров они были в состоянии. Жирные такие гуси из Пизы.
Когда на город ринулись 810 лигуров, защищать гусей вызвались около 840 ополченцев гарнизона. Есть подозрение, что при любом исходе сражения участь гусей не имела вариаций. Те или эти, а непременно сожрут. Гарнизон слал свои вопли и сопли Сципиону-младшему. Дескать, помоги - гусями поделимся. Тот утешал, мол, бегу-бегу, сам имея надежду на то, что гарнизон конечно ляжет костьми, но сумеет потрепать и обескровить банду лигуров. Тщетные надежды! Ополченцы разбежались при одном приближении варваров, практически не оказав им внятного сопротивления. В марте 218 года Пиза пала.
II легион в это время находился у этрусского Арреция. И может быть еще успел бы спасти если не Пизу, то хоть какое-то количество гусей (для себя конечно), но в этом ему изрядно подгадил сенат. Дело в том, что туда одновременно прибыло два посольства. От Бойев и от Этрусков. Эти лимитрофы вдруг сцепились между собой, предложив римлянам поддержать каждый себя. В это время в сенате пилили очередной бюджет, разбираться было некому и какой-то младший служащий, не глядя, подмахнул свиток Бойям. Дескать, сенат и народ Рима поддерживает вас. И невдомек, что в самом сердце этрусской земли стоит II легион. Так одним росчерком пера какого-то дурачка Сципион-младший оказался в полном окружении.
Разумно предположив, что в Пизе уже все равно поживиться нечем, командир II легиона совершает крутой поворот на 180 градусов и бросает легион прямо на Арреций. Математика проста как интегральное уравнение Якоби: у Этрусков было три города, осталось два. Это в апреле, а уже в мае набравший разгон легион Сципиона-младшего проскочил дальше аж до самого Сполеция. Итого у этрусков остался один город - Тарквиний. Впрочем, ненадолго. Ибо выступивший из Рима III легион Сципиона-старшего осадил и его.
Папаша Сципион, не в пример сыну, гусятинку не жаловал. Он предпочитал грибочки, улиток и прочую пакость ползучую. В конце концов, именно эта страсть и сгубила полководца. Пришел как-то в разгар осады Тарквиния к нему гражданин мутной наружности, принес грибочков диковинных. Ну наш гурман слюнки-то и пустил. А вместе с ними и дух. Почти. Едва откачали обжору. Но пока откачивали старика, на III легион обрушились этруски. На полторы тысячи римлян две с половиной этрусков. Тут надо в бой, а генерала, прости господи, от нужника не оторвать. С большим трудом трибун Тиберий Фимбрия сумел сгрудить легион и встретить натиск врага. Свыше восьмисот римлян остались лежать на поле в компании почти 1800 этрусков.
Жизнь штука несправедливая. Героя Фимбрию тут же оттерли от командования. Легион принял Глабрион. Он же в июне 218 года занял Тарквиний, положив конец Этрусской лиге.

НА КЛАДБИЩАХ ГЕНУИ КОНЧАЕТСЯ МЕСТО
Но если вы полагали, что тем самым Этрурия успокоилась, то напрасно. Одновременно с падением Тарквиния всё запуталось еще больше. Во-первых, лигуры продемонстрировали решимость идти дальше. Во-вторых, Арреций захватили мятежники. В-третьих, бойи обиделись за не ими поверженных этрусков и объявили войну Риму. И это всё следует как-то разрулить.
К рулю допущены сразу три римских легиона. II легион Сципиона-младшего засел в Сполеции. III легион Глабриона в Тарквинии. Наконец надоело болтаться в море IV легиону Фабия. Он высадился близ Массилии и пешим порядком двинул на Геную.
Первым среагировал Сципион, стремительным броском из Сполеция повторно взявший Арреций. Это событие или марш IV легиона повлиял на лигуров в Пизе - неизвестно, а только они засели тут и пришипились. Так бы вдарить Сципиону по ним резко, но народ оказался против. Постоянные захваты туда-сюда городов Этрурии оказались негативное воздействие на настроения. Уровень недовольства в Этрурии в июле достиг уже -55 и продолжал снижаться на 5 единиц в месяц. И это - при двух легионах, осевших в городах. Кто сказал, что народ не влияет на войну?
Эпицентр военных действий переместился на север, где лигуры напали на IV легион. Солдаты Фабия маршировали вдоль приморской дороги, любовались пейзажами, плели венки и вообще были паиньками, когда внезапно на них (а было в легионе 1470 бойцов списочного состава) обрушились 2700 дико вопящих и совершенно неизящных бородатых мужиков. Фабий перед самым сражением прямо-таки сверзся с коня (вероятно одна дамочка в плаще с капюшоном подрезала подпруги). Так что бой и здесь пришлось принимать без генерала. исключительно с испугу римляне намолотили почти 2300 варваров, сами потеряв 359 человек (и Фабия, поломавшего ногу). После боя легион принял легион принял Сципион-старший, любитель грибочков и улиток. В августе 218 года он взял штурмом Геную (провинция Цизальпинская Галлия).
В сентябре, прослышав про прекрасные курортные условия, к Генуе поспешили бойи. Пришлось их встречать заметно потрепанному IV легиону. Город еще не успел перестроиться из варварской деревушки в приличное римское поселение. И это пошло Сципиону-старшему на пользу. Дело в том, что архитектура или, если угодно, география варварских поселений подразумевает наличие некоторого количества узостей (по-умному говоря дефиле - но мы так говорить не будем, во-первых, потому что не умные, во-вторых, звучит как название пироженного). Надо заметить, что в IV легионе завалялся отряд баллист - не всё еще чиновники Римоборонсервиса распродали. И вот когда варвары скучились в одной из узостей, баллисты накрыли их взрывающимися зарядами. Честно говоря, я не был в окопах первой мировой, но подозреваю, что эффект от обстрела их шестидюймовыми гаубицами схожий. С огромным трудом потом удалось разместить обугленные тела бойев на городском кладбище.
На этом заботы префекта Генуи не закончились. В октябре на баллисты пожаловали полюбоваться инсубры. Картина повторилась с точностью до последнего штришка. Еще одна бойня для бойев была устроена в Генуе в феврале 217 года. На этот раз префект не стал заморачиваться цивилизованным подходом к похоронам врагов, а попросту покидал трупы в море.
Кто его знает, сколько бы еще колотились о Геную варвары, если бы в апреле 217 года Сципион-младший великодушно не положил конец их мучениям, взяв штурмом Плаценцию. За это дело парень получил уже четвертую звезду. Что это такое, римляне точно не знали, но чувствовали, что круто.
С лигурами, засевшими в Пизе, мы пока заключили мир. Всё равно повышенное недовольство в Этрурии заставляет испытывать дискомфорт от мысли о продолжении завоевания этой провинции.

НАДО ЖЕ ЧТО-ТО ЕСТЬ
Не гладиусом единым куется мощь римская. Меч - он, конечно, надежнее и понятнее, но в игре есть ведь еще экономика и дипломатия. Сначала немного о деньгах. Ясности ради: ни разу за всю кампанию я постараюсь не менять настройки налогов. Пусть всё стоит по умолчанию. Если на старте у меня был ежемесячный доход 2400, то дальше он колебался. Во-первых, из-за смены сезонов - лето, осень, зима и весна. Во-вторых, из-за настроений населения. В-третьих, из-за роста количества городов и за счет торговых соглашений. Четвертое: увеличение количества войск, пожирающих деньги. В сентябре 218 года началось формирование V легиона. К лету 217 года (апрель - вот такое вот фиговое лето в Риме) ежемесячный доход составлял 1650 денег. Не бог весть какая сумма, хватит только на здание первого уровня или на найм 5 когорт гастатов.
Технологии. Тут я не придерживался никакой особой стратегии. В отличие от гранд-кампании здесь нет такого пути, чтобы резко перевести армию из гастатов-принципов в легионеры. Здесь, хвала олимпийским богам, авторы сумели выдержать без реформы. Даже до принципов добраться не так быстро. Что уж говорить о триариях? Но если угодно, то за рассматриваемый год мы прошли такие техи:
- Владение оружием (как будто римляне им не умеют владеть);
- Морские маневры (хотя особой войны на море вести не собираюсь);
- Шлюзовая система (дает возможность строить акведуки);
- Дипломаты (эта линейка призвана улучшать наши отношения с другими фракциями);
- Закон Клавдия о сенаторах (не знаю, что там насочинял этот Клавдий, но технология дает бонус к торговле).
Про постройки распространяться не буду. Строю всё, что могу, но конечно с расчетом на будущее развитие провинций. И не дублирую здания.
Дипломатия работает более-менее внятно. Всю кампанию союзники, честно впрягшись, рубились с врагами Рима. Под союзниками в основном понимаю Массилию и Сиракузы. Засевшие в верхнем правом углу карты Венеты никакого влияния по причине удаленности от театра военных действий не принимали.
Да, пара слов, собственно, о карте. В нее вошла Италия с островами вокруг, Южная Галлия, Испания целиком, Северная Африка по Триполитанию (Ливию) включительно. Всё остальное за пределами.

Рим… Всесильный, надменный, вечный город. Он создан богами, чтобы править всем миром, а народы этого мира существуют только для того, чтобы покоряться Риму. Римским легионам достаточно лишь появиться на поле битвы, и лучшая участь для побежденных – пасть к священным римским стопам. Кто осмелится бросить вызов Риму – таких нет и не может быть… И вдруг – враг у ворот! Ганнибал у ворот! Риму, великому Риму угрожает страшная опасность!..

В последнее время слово «харизма» стало настолько модным, что от частого употребления стерлось его истинное значение. Но говоря о Ганнибале (247-183 до н. э.), иначе и не скажешь – он был невероятно, фантастически харизматичен. Определение идеального полководца – это образ Ганнибала, и мало кто в истории человечества, от седой древности до наших дней, может сравниться с этим великим финикийцем.

Ганнибал в юном возрасте перед жертвенным алтарем в присутствии своего отца – отважного воина Гамилькара Барки – поклялся на всю жизнь оставаться непримиримым врагом Рима. Тогда он еще не стал великим полководцем, но уже был карфагенянином. Он был совсем молодым, когда одержал свои первые большие победы. Ганнибала называют «отцом стратегии» – и вполне заслуженно: он стал первым, кто воевал в соответствии со знаменитым принципом: «Побеждать не числом, а умением». Внезапность, смелый маневр, забота о тыле, тщательная организация разведки, знание противника и умение использовать его слабые стороны – это основы военного искусства на все времена, и заложены они были Ганнибалом.

Он, командующий армией, в быту не отличался от простого солдата, пил и ел столько, сколько требовал организм, а не ради удовольствия. Он, будучи обременен военными и государственными заботами, выкраивал время заниматься наукой и сочинительством. А когда обстоятельства сложились так, что иного выхода не оставалось, сделал то, что должен был сделать великий воин по неписанным законам того времени. Ушел так, как и жил, – как великий полководец и великий человек…

Электронная публикация материалов жизни и деятельности Ганнибала включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни редких иллюстраций из российских и зарубежных источников, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

На нашем сайте вы можете скачать книгу ""Ганнибал у ворот!"" Барка Ганнибал бесплатно и без регистрации в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt, читать книгу онлайн или купить книгу в интернет-магазине.

Полководческим талантом финикийца Ганнибала восхищались даже враги. «Отец стратегии», которого современники ставили в один ряд с Александром Македонским, всю свою жизнь подчинил исполнению лишь одной клятвы, данной еще в детстве.

Жертвоприношение Баалу

В Карфагене, откуда был родом знаменитый полководец, существовал жестокий обряд жертвоприношения детей верховному божеству Баалу или Молоху. В ответ идол с телом человека и головой тельца, по местным верованиям, защищал народ от всяческих напастей. Несчастных «отдавали» богу через сожжение: детей клали на распростертые руки идола, под которыми горел огонь, а их вопли заглушались пляской и звуками ритуальной музыки. При условии большой опасности, угрожавшей Карфагену, в ход шли особо почитаемые жертвы – первенцы знатных родов. Римский историк Диодор писал, что пытаясь уберечь своих отпрысков, карфагенская знать специально растила «про запас» детей рабов и из бедных семей, чтобы в случае необходимости отдать их богу как своих. Есть мнение, что так был спасен своим отцом от незавидной участи Ганнибал. В годы его детства в Карфагене под руководством беглого раба Спендия восстали наемники, которым город не смог заплатить после Первой Пунической войны. Тяжелое положение усугубляла разразившаяся эпидемия чумы. В отчаянии старейшины приняли решение умертвить в честь Баала детей из богатых семей. Пришли и за маленьким Ганнибалом. Но вместо него жрецам предоставили похожего на него мальчика из рабов. Так был спасен от страшной смерти один из величайших полководцев древности.

"Отец стратегии"

После знаменитой победы при Каннах в 216 году до нашей эры, где Ганнибал начисто разбил превосходящее его войско, применив военную хитрость, один из его командующих, Магарбал, сказал ему: «Ты умеешь побеждать, но пользоваться победой не умеешь». И если вторая часть утверждения связана с нерешительностью Ганнибала, из-за которой он отказался от немедленного штурма ослабленного Рима, то первая - точно характеризует его военный талант. Военный историк Теодор Айро Додж называл его «отцом стратегии», поскольку многие из его приемов были впоследствии взяты на вооружение римлянами, завоевавшими пол-Европы.

Полководец во втором поколении Ганнибал Барка умел в полной мере использовать как слабости врага, так и природные особенности местности, на которой проходила битва. Так, во время битвы при Каннах, учитывая силу своей конницы, количественно и качественно превосходившей римскую, он впервые в истории военного дела нанес главный удар не на одном фланге, а сразу на двух. Вот как описывает это древнегреческий историк Плутарх в своих «Сравнительных жизнеописаниях»: «На обоих крыльях он поставил сильнейших, искусных и отважных воинов, а самыми ненадежными заполнил середину, выстроенную в виде выступающего далеко вперед клина. Отборные получили приказ: когда римляне взломают центр и ворвутся внутрь карфагенского строя, ударить им в оба фланга, чтобы полностью окружить врага». Кроме того, Ганнибал расположил своих солдат таким образом, чтобы ветер дул им в спину, соответственно, римляне встречали его лицом. А ветер этот, по словам Плутарха, был подобен знойному вихрю: «Вздымая на открытой песчаной равнине густую пыль, он проносил ее над рядами карфагенян и бросал в лицо римлянам, которые волей-неволей отворачивались, нарушая строй».

Можно вспомнить и сражение на море во время римско-сирийской войны (192-188 годы до н.э.), где Ганнибал сумел обратить в бегство войско пергамцев, приказав забрасывать на палубы их кораблей кувшины со змеями. Но, как и при Каннах, удача изменила ему уже после битвы – его предал его же союзник, вифинский царь Прусий.

«Ганнибал у ворот»

Но образ великого Ганнибала Барка сложился не столько вследствие применения подобной военной тактики, сколько благодаря его знаменитому переходу через Альпы. Задумка заключалась в том, чтобы нанести неожиданный удар по Риму, вступив на его территорию не с моря, как обычно поступали карфагеняне, а со стороны гор. На пути в Италию для его войска, которое двигалось с Пиренейского полуострова, стояли два могучих горных хребта. До него подобный переход считался просто физически невозможным. Тем более с 80-тысячной армией и 37 боевыми слонами.

Но Ганнибал доказал обратное. Он воодушевлял своих наемников собственной решительностью, выносливостью и спартанским образом жизни: Тит Ливий писал о том, как он, завернувшись в походный плащ, спал на земле среди воинов, стоявших на постах и в караулах, а меру еды определял природной потребностью, а не удовольствием. За пару недель Ганнибал стремительно преодолел Пиренеи, а за ними и Альпы. И все это вместе со слонами! Когда он неожиданно для римлян «свалился им на голову» в районе реки По (Северная Италия), то привел их в такое смятение и нагнал на них такого страху, что выражение «Ганнибал у ворот» стало нарицательным и еще долго употреблялось в Риме как обозначение крайней степени опасности.

Частная жизнь

Ганнибала мы знаем исключительно как полководца, источники умалчивают о его частной жизни. Это связано во многом с тем, что писали о нем в основном римские авторы, сами карфагеняне не были любителями длинных исторических сочинений – их больше интересовали счета, реестры и чеки. Они были практичными торговцами. Поэтому нам почти ничего не известно об отношениях Ганнибала с женщинами. Ряд римских авторов, как, например, Аппиан и Плиний, обвиняли его в распущенности (последний писал, что в Апулии есть город под названием Салапия, известный тем, что в нем проживала совершенно особенная проститутка Ганнибала), другие, Тит Ливий и поэт Силий Италик, упоминали о некой его жене – иберийке Имильке, которую он оставил в Испании перед Итальянским походом и больше никогда не видел. Существуют также свидетельства, что великий полководец был совершенно равнодушен к своим пленницам, которых у него было предостаточно. Современные историки считают, что это его не увлекало. Главной целью его жизни было выполнение клятвы, данной им его отцу еще в детстве.

Ганнибалова клятва

Считается, что когда Ганнибалу было около девяти лет отроду, отец привел его в храм Баала и, принеся жертву грозному богу, потребовал от сына произнести клятву: посвятить всю свою жизнь борьбе с Римом и навсегда остаться его непримиримым врагом. Надо сказать, что Рим и Карфаген были врагами не на жизнь, а на смерть. Они вели войну за мировое господство, за влияние на территории от Пиреней до Ефрата, от Скифских земель до Сахары. Кстати, накануне отец Ганнибала, Гамилькар Барка, проиграл первый раунд этой борьбы – Первую Пуническую войну.

Ганнибал дал отцу и богу обещание, которое определило не только всю его последующую жизнь, но и смерть. До самого последнего вздоха он воевал против Рима, до тех самых пор, когда его предал ближайший союзник – вифинский царь Прусий. То ли за мир на выгодных условиях в обмен на Ганнибала, то ли просто желая выслужиться перед римлянами, он выдал им убежище воина. Полководец, которому на тот момент было уже 70 лет, предпочел смерть от яда из собственного перстня позорному плену и нарушению клятвы. Его последними словами были: «Надо избавить римлян от постоянной тревоги: ведь они не хотят слишком долго ждать смерти одного старика».

Великая война Рима с Карфагеном была столкновением двух разных миров, удивительным образом оказавшихся на одной планете. Мир римлян - это был мир крестьян, идущих за плугом, но ещё не разучившихся воевать и хранящих в своих глинобитных хижинах воинские доспехи. Мир карфагенян был миром торговли, миром далёких морей, натянутых ветром парусов - и миром золота, которое двигало эту торговлю. Карфаген был городом, где поклонялись золотому тельцу, городом роскошных вилл с бассейнами и чернокожими наложницами, городом банков, где бородатые финикийцы перебирали холеными пальцами блестящие золотые кружочки. Золото означало власть, и, хотя финикийцы давно разучились сражаться, золото позволяло нанимать воинственных и жестоких варваров, галлов или нумидийцев, которым было всё равно, кого убивать.

В 264 году римляне по приглашению враждовавших между собой сицилийцев впервые высадились на этом благодатном острове - в ответ карфагенский флот начал опустошать берега Италии. У римлян не было флота, но они мобилизовали граждан, разобрали на части случайно попавшую к ним карфагенскую полиеру и по ее образцу за несколько месяцев построили 120 судов. В передней части своих кораблей римляне соорудили перекидные мостики, цеплявшиеся за борта судов противника - это новшество позволило им выиграть несколько морских сражений. Однако Карфаген был сильным противником, и война за Сицилию продолжалась 23 года; римляне высадились в Африке и подступили к самому Карфагену - но навстречу им вышли сотни боевых слонов, буквально раздавившие маленькую римскую армию. Римские моряки были неопытны и несколько раз попадали в шторм; морская пучина поглотила сотни кораблей и десятки тысяч римлян; побережье на многие мили было покрыто обломками судов. В конце концов, карфагеняне потерпели поражение, отдали Риму свои крепости на Сицилии и выплатили большую контрибуцию -но они не оставили мысли о реванше.

Карфагенскими наемниками в Сицилии командовал знаменитый полководец Гамилькар по прозвищу Барка - «Молния». Гамилькар ненавидел римлян и заставил своего 9-летнего сына Ганнибала поклясться отомстить Риму - если это не удастся сделать ему самому. Готовясь к новой войне, Гамилькар принялся расширять испанские владения Карфагена; он одержал много побед, подчинил местные иберийские племена, но, в конце концов, погиб в бою с воинственными варварами. Преемником Гамилькара на посту командующего армией стал его зять Гасдрубал, а затем подросший сын Ганнибал. Ганнибал был воспитан в военном лагере и с детства познал искусство войны, искусство маневров и военных хитростей. Военная добыча позволяла ему содержать армию и вести войну на свой страх и риск, в 218 году он неожиданно двинулся со своим 60-тысячным войском из Испании в Италию.

На пути Ганнибала лежали покрытые снегом Альпы, и римляне считали карфагенского полководца безумцем. Армия двигалась по единственной обледенелой тропинке, воины тысячами срывались в пропасти и замерзали в снегах, засевшие на вершинах горцы сбрасывали сверху огромные валуны. Больше половины солдат нашло могилу во льдах, но для Ганнибала это были всего лишь наёмники-варвары; спустившись с гор, он мог навербовать новых. За горами, в долине реки По, Ганнибала ждали давние враги Рима, галлы - они пополнили поредевшее войско и вдохнули в него новые силы. Ганнибал вёл войну с помощью военных хитростей и засад - римлянам ещё не приходилось сталкиваться с таким противником. Сначала одна римская армия была окружена и разбита на реке Требии, затем, весной 217 года, на берегу Тразименского озера попала в засаду другая армия - это было страшное побоище, когда погибло 25 тысяч римлян. В Риме вспыхнула паника, и сенат вручил власть диктатору Фабию Максиму, опытному полководцу, который старался изнурять противника, не вступая в крупные сражения.

Летом 216 года пришедшие в себя римляне решили дать решающий бой; под знаменами прославленных легионов собралось 80 тысяч воинов. Римские легионеры были одеты в кирасы из железных пластин, в то время как галльские наёмники Ганнибала имели лишь щиты и мечи; обладая полуторным численным превосходством, римский консул Варрон не сомневался в успехе - но Ганнибал сумел найти слабое место римлян. Римская конница была слабее карфагенской, навербованной среди кельтов и африканских кочевников-нумидийцев. В разыгравшейся близ города Канны знаменитой битве кельты и нумидийцы сумели опрокинуть стоявшую на флангах римскую конницу и, развернувшись, ударили в тыл легионам. Римляне были окружены, началась резня, в которой погибла почти вся римская армия.

Битва при Каннах вошла в историю военного искусства как символ окружения и разгрома - повторить Канны было мечтой всех европейских полководцев Нового времени. Однако победа при Каннах не принесла победы в войне; Рим сохранил свое могущество -ведь это был не только город, но и государство, включавшее тысячи деревень, населённых крестьянами, в домах которых хранились воинские доспехи. Результаты победы Ганнибала ограничились переходом на его сторону нескольких издавна враждебных Риму италийских племен; несколько племен и тридцать тысяч ненадёжных наемников - это было всё, что мог противопоставить Риму победитель при Каннах. Рим ответил на Канны всеобщей мобилизацией - он выставил на поле боя четыре новые армии и 230 тысяч воинов. Началась долгая война на истощение; избегая больших сражений, римляне шаг за шагом оттесняли Ганнибала на юг полуострова. Карфагеняне были разбиты в Испании; наконец, в 204 году римский полководец Сципион высадился в Африке. Ганнибал погрузил свою армию на суда, перебил солдат, не желавших уходить из Италии, и поспешил на защиту Карфагена; весной 202 года близ города Зама произошла решающая битва. Превосходство в кавалерии было теперь у римлян и Сципион сумел окружить войска Ганнибала - точно так же, как это сделал Ганнибал при Каннах.

Карфаген был вынужден просить мира; карфагенские сенаторы, старцы в длинных белых одеждах, пришли к Сципиону, чтобы умолять о милости. Они отказались от владений в Испании, согласились выплатить огромную контрибуцию, перебить боевых слонов и отдать Риму свой военный флот. Сотни великолепных кораблей - краса и гордость Карфагена - были преданы огню, и карфагеняне плакали, глядя с городских стен на огромное зарево. Чтобы заплатить контрибуцию, карфагенская олигархия взвалила на народ непосильные налоги; это вызвало вспышку негодования: в Карфагене уже давно не было мира между бедными и богатыми, и народ не раз поднимался против буржуазии. В 196 году народное собрание вручило диктаторскую власть своему кумиру Ганнибалу, и он сумел заплатить Риму, отняв часть имущества у аристократии. Обобранные олигархи обратились к римлянам и обвинили Ганнибала в подготовке новой войны, на старости лет великому полководцу пришлось бежать из родного города и искать убежища у сирийского царя Антиоха III. Но римляне продолжали преследовать своего кровного врага и, разгромив Антиоха, потребовали выдачи Ганнибала. Окруженный в своем доме врагами, Ганнибал принял яд. «Избавим римлян от давней заботы, раз уж им невтерпеж дожидаться смерти старика», - сказал он, держа в руке чашу с отравой.

Карфаген должен быть разрушен

Карфаген был плотиной, которая полстолетия сдерживала напор римских легионов - но, в конце концов, плотину прорвало, и на окружающий мир хлынула Римская Волна. В 200 году римские войска высадились в Греции; повидавшие мир греки с удивлением наблюдали за дисциплиной и выправкой новых завоевателей и за их удивительными маневрами на поле боя - маневренная тактика легионов была Новым Оружием, обеспечивавшим победу. В 197 году легионы встретились на Кеноскефальских холмах с доселе непобедимой македонской фалангой. Ощетинившаяся копьями фаланга первым страшным ударом сбросила римлян со склона холма, но, спустившись в лощину, она разорвала свой строй, и легионеры устремились в эти открытые промежутки. Македоняне с их шестиметровыми копьями были беспомощны перед короткими мечами ворвавшихся в их ряды римских солдат. Они поднимали свои копья вверх - это означало сдачу в плен - но римляне не понимали этого знака и убивали всех подряд. Одержав победу над македонским царем Филиппом V, римляне переправились в Азию и в битве при Магнесии разгромили сирийского царя Антиоха - через двенадцать лет после победы над Ганнибалом Рим стал повелителем Средиземноморья. Некогда могущественные цари вынуждены были заискивать перед римским сенатом, как и карфагеняне, они выдали Риму свой флот, своих боевых слонов и обязались заплатить огромную контрибуцию.

Римляне пока не требовали земли - они довольствовались огромной добычей, тоннами золота и серебра, драгоценностями, слоновой костью и десятками тысяч рабов. Греческие города были объявлены «свободными», но на деле всем распоряжались римляне, ставшие судьями в извечных конфликтах между городами. Македония не смирилась с новым порядком и ещё раз вступила в борьбу с Римом; в 168 году фаланга снова встретилась с легионами в битве при Пидне - и снова потерпела поражение; 25 тысяч македонян остались на поле боя - это была последняя великая победа Рима: после этой победы у римлян уже не было достойных противников. Римский консул Эмилий Павел удостоился грандиозного триумфа: три дня через город несли захваченные им богатства, золото, картины, статуи, оружие; следом за добычей под щёлканье плетей гнали толпу знатных пленников - среди них был и царь поверженной Македонии Персей. За пленниками в позолоченной колеснице ехал победитель Эмилий Павел; над его головой раб держал золотой венок; время от времени раб склонялся к герою торжества и негромко напоминал ему: «Не возгордись! Помни, что ты всего лишь человек! Помни о смерти!» За полководцем, распевая походные песни, шли его воины; весь город ликовал в предвкушении денежных раздач и праздничного пира - ещё никогда триумф полководца не праздновался с таким великолепием.

Македония была обезоружена и превращена в римскую провинцию - но у Рима остался ещё один старый враг, Карфаген. Ганнибал оставил о себе долгую память, и римляне со страхом смотрели на возродившуюся мощь Карфагена. «Карфаген должен быть разрушен!» - без устали повторял один из вождей сената, знаменитый оратор Катон. В 149 году римляне потребовали у Карфагена выдать накопленное в городе оружие - и карфагеняне, смирившись, отдали свои доспехи и катапульты. Однако затем последовало новое требование: карфагеняне должны были оставить свой город, оставить кормившую их морскую торговлю и поселиться вдали от моря.

Вопль отчаяния пронёсся по Карфагену при известии об этих условиях; обезумевшая толпа бросилась убивать аристократов, сторонников соглашения с Римом. Были освобождены и призваны в армию рабы; всё золото, все украшения и драгоценности были собраны, чтобы купить оружие и зерно; женщины остригли свои волосы, чтобы свить канаты для катапульт - и, наконец, по старому обычаю в жертву Ваалу были принесены сотни детей; под рёв и стенания толпы их сжигали в чреве огромной бронзовой статуи кровожадного бога. Голыми руками, сбрасывая со стен камни, карфагеняне сумели отразить первый штурм; тысячи людей с одними факелами бросились к осадным машинам и сожгли их; римляне были вынуждены перейти к осаде, которая продолжалась долгих три года. В конце концов, когда карфагеняне обессилели от голода, легионерам удалось ворваться в город. Карфаген горел; бои шли на улицах и на крышах шестиэтажных домов, которые рушились, погребая сражавшихся под обломками. Почти всё население огромного города погибло в кровавой резне; 50 тысяч уцелевших были обращены в рабство. Римляне сожгли всё, что осталось от Карфагена; предание рассказывает, что римский полководец Сципион Эмилиан долго смотрел на горящий город, тихо повторяя слова Гомера:

Будет некогда день, и погибнет священная Троя...

Потом он приказал разравнять обугленные руины и провести борозду плугом - в знак того, что место, где стоял Карфаген, проклято во веки веков.

ГАННИБАЛ У ВОРОТ

Когда в карфагенский сенат пришла весть о победе при Каннах, весь народ ликовал. Был мрачен один лишь старый сенатор Ганнон, давний враг Гамилькара и Ганнибала.

А италики отложились от Рима? - спросил он.

Нет, - ответили гонцы.

Тогда просите мира, - сказал Ганнон.

Ганнон был прав. Весь расчет Ганнибала строился на том, что после поражения римлян италики перейдут на его сторону. Расчет не оправдался: италийские племена, даже после Канн, больше боялись близкого Рима, чем надеялись на далекий Карфаген. К Ганнибалу примкнули лишь отдельные племена и города, но сил у них было мало. Союзником его стал второй после Рима город Италии - Капуя, но от этого было больше вреда, чем пользы: в роскошной Капуе армия только изнежилась и обленилась. По крайней мере, так думали римляне: «как Ганнибал в Капуе» стало у них поговоркой.

Третьим после Рима и Капуи городом Италии был Тарент. Ганнибал завладел им хитростью. В городе нашелся предатель по имени Филемон, страстный охотник. Несмотря на осаду, он с друзьями часто выходил по ночам на охоту. Сторожа его пропускали через дверь в городской стене, за что он оставлял им часть добычи. Однажды, возвращаясь с охоты, Филемон привел за собой карфагенский отряд. Сторожа, любовавшиеся убитым кабаном, были заколоты в спину, а утром город оказался во власти Ганнибала.

Уцелевшие остатки римского отряда заперлись в городской крепости. Но прошло три года, и римляне отбили Тарент, тоже с помощью предательства. Один из участков городской стены оборонял отряд италиков, примкнувших к Ганнибалу. У начальника отряда была любовница, у любовницы - брат, служивший в римском войске. Начались тайные переговоры, и скоро римляне оказались в городе. Началась жестокая резня; первыми погибли предатели-италики, чтобы никто не знал, что город взят не храбростью, а изменой.

Ганнибал сказал:

Не иначе, у римлян есть свой Ганнибал: как мы захватили Тарент, так и потеряли.

Освободителем Тарента был старый Фабий Максим, начальником отряда, державшегося в городской крепости, был Максим Ливий. Ливий утверждал, что это ему обязано римское государство спасением Тарента. Фабий насмешливо заметил:

Ты прав. Я бы никогда не взял города, если бы ты не потерял его.

Лучшим из римских военачальников, воевавших с Ганнибалом, был Марк Клавдий Марцелл, человек замечательной силы и храбрости. Еще до войны с Ганнибалом, сражаясь с галлами, он по-старинному вступил в единоборство с галльским великаном-вождем и одолел его. Таких победных единоборств полководца с полководцем в римской истории было только три первым победителем был Ромул, вторым Корнелий Косс, воевавший с Вейями, третьим Марцелл. Теперь Марцелл оказался первым, кто нанес после Канн поражение карфагенянам в небольшой битве. Ободренные римляне говорили, что Фабий Максим - это щит Рима, а Марк Марцелл - меч Рима. Ганнибал признавался:

Фабия я боюсь как дядьку, Марцелла - как врага; первый не дает мне делать дурного, второй сам делает мне дурное.

Однажды солдаты Марцелла потерпели поражение. Марцелл собрал бежавших:

Сегодня я видел много мертвых римлян и ни одного живого. Готовьтесь к бою назавтра, чтобы в Риме раньше услышали о победе, чем о поражении.

Узнав об этом, Ганнибал сказал:

Марцелл-победитель не щадит других; Марцелл-побежденный - себя: там из смелости, здесь из стыда.

Ганнибал метался по Италии, со всех сторон теснимый римскими войсками. Когда он звал их на бой, они не принимали боя; когда он шел прочь, они преследовали его по пятам. В 211 году до н. э. он внезапно появился под самыми стенами Рима. Но и здесь он не добился большого сражения. Его лагерь был раскинут в поле, в миле от города. Римляне в насмешку объявили заочную продажу этого поля с торгов, и поле было куплено по обычной цене мирного времени. В ответ раздраженный Ганнибал объявил заочную распродажу лавок на римском форуме, но покупателей не нашлось. В победу над Римом никто уже не верил.

Ганнибала еще могли спасти подкрепления. Но из Карфагена подкреплений не было: Ганнибала любил карфагенский народ, но не любил карфагенский сенат, боявшийся его больше, чем римлян.

Если он победитель, пусть сам себе поможет, - говорили сенаторы.

Из Испании подкреплений тоже не было: там Гасдрубал, брат Ганнибала, сам с трудом отбивался от наступающих римлян. Наконец Гасдрубал ускользнул от неприятеля, оставив Испанию в добычу римлянам, и спешно двинулся через Пиренеи и Альпы в Италию, на помощь брату. На пороге Италии, на реке Метнер, его встретили два войска двух консулов. Карфагеняне были разбиты. Голову Гасдрубала на копье перебросили в лагерь Ганнибала.

Прошло еще четыре года, и Ганнибал получил из Карфагена приказ вернуться в Африку: римляне уже были там и грозили Карфагену. Ганнибал вынужден был в 207 году до н. э. покинуть Италию, где воевал пятнадцать лет, не потерпев ни одного настоящего поражения.

Не римское войско меня победило, а карфагенский сенат, - горько сказал он. - Ганнон не смог погубить наш род и теперь хочет похоронить его под развалинами Карфагена.