Как называется маленькая польская деревушка. Польское село, цены на продукты, частный дом, варшава, польша, деревня

Август 2015 год. Польша. Польское село под Варшавой Mysiadło (Мыщадло). Выходим со двора и идем в Auchan (Ашан).

Покажу вам немного село, где мы живем. Это первая Стрефа (Strefa I – сеть маршрутов для удобства перемещения, – прим. автора) – прямо возле Варшавы, поэтому тариф на транспорт рассчитывается, как по Варшаве. То есть мы покупаем только на первую Стрефу месячный абонемент – он стоит 110 злотых – и ездим. Хотя это и не Варшава. Если писать сюда письма, присылать коробки, то конечным пунктом будет Мыщадло. Я первое время вообще думала, что мы в Варшаве живем, потому что первая Стрефа, автобусы, все как полагается.

Домики на нашей улочке, конечно, старые, а на соседней улице уже новые построили. Тут находится католическая статуя Иисуса, по воскресеньям католики приходят к ней молиться, и часто служения проходят. Рядом построили дом, буквально за полгода.

По этому пути мы ходим каждый день на остановку, а потом едем на работу. До остановки быстрым шагом идти минут 7, медленным – 10-13.

Здесь находится przedszkole (детский сад), их два, по-моему. Деток очень много, потому что очень много живет семей. В Мыщадло построили красивую, большую школу от Евросоюза. Слава богу, мы в нее попали, потому что прописаны здесь, у нас meldunek (регистрация) есть. А если он у нас есть, то по месту прописки нам предоставляется бесплатная школа, она считается государственной. Но школа абсолютно новая, я ее сниму на камеру, как раз 1-е сентября на носу! А сегодня 13-е августа. Скоро поведем малыша в 1-й класс. Также рядом находится футбольное поле, но трава на нем высохла в этом году.

Недалеко есть аэропорт, и все самолеты пролетают мимо нас. Вот открывается прекрасный вид на наше озеро. Первое, что бросилось в глаза после Украины (мы приехали из Киева), – это большие деревья. На озере летом и зимой утки, но зимой больше. Люди их кормят. Также тут есть бесплатный Wi-Fi, когда у нас не было интернета, мы сюда приходили и пользовались им. К зиме прошлого года возле озера поставили тренажеры.

С противоположной от озера стороны дороги находится Панська хата, ей больше 150 лет, и старый-старый огромный дуб, раньше он был неогражден, можно было подходить ближе, обнимать его; а сейчас этот дуб отгородили и повесили на него табличку «Pomnik przyrody» (памятник природы). Вообще, здесь к деревьям относятся очень бережно! Чтобы срубить дерево или посадить его, необходимо разрешение.

Мы живем в частном доме, и во дворе у хозяина росла абрикоса, которая начала болеть, перестала плодоносить, листья стали белыми. Хозяин понял, что не будет толка, и нужно ее срубить. Чтобы не ездить в urząd (управу) и брать разрешение на вырубку этой абрикосы, потому что по плану она должна здесь расти, владелец выкорчевал ее и на том же месте посадил молодую абрикоску. Вот так относятся к деревьям.

А мы продолжаем идти в Ашан. В этом районе еще есть Декатлон, Фешн Хаус – все в непосредственной доступности, можно без проблем добраться пешком.

Польша — замечательная страна для жизни. Эта одна из стран Евросоюза, куда проще всего эмигрировать.

Программисты, дизайнеры, фотографы и прочие творческие профессии, которые работают сами на себя, имеют уникальную возможность получить ВНЖ в Польше на 3 года и платить минимальные налоги.

Взрослые же могут получить новую специальность (повар, парикмахер, визажист, массажист и т.д.) в бесплатных полицеальных школах . Что даст возможность в будущем работать в Польше.

В восьмидесяти километрах от Кракова находится деревня Залипье, она считается самой красивой в Польше. Живописная деревня Залипье (Zalipie) расположена на юге страны, в регионе Малая Польша (Małopolska). Это место называют самым красивым даже не за колоритные пейзажи, необычные водоемы или древние храмы. Особенность Залипья это яркие рисунки на стенах домов и сараев, на колодцах и даже собачьих будках. Каждая поверхность в этом уникальном селе становится «полотном» для народных художников. «Тут так прекрасно, что, кажется, как будто мы попали в этнографический музей или на необычную галерею под открытым небом», - говорят туристы, которые приезжают сюда в первый раз.

История расписных домов.

О залипских орнаментах знают уже более ста лет. Их авторы в большей степени женщины, которые проживают в этом регионе. Традиция расписывать хаты в Залипье появилась в конце девятнадцатого - начале двадцатого века. На постройку отдельного хлева у деревенских жителей финансов не было, поэтому свой кров они часто делили с коровами, поросятами, курами. В то время в деревенских домах не было дымоходов. Люди готовили еду на очаге. Дым выходил через специальное отверстие в крыше, а сажа и пыль оседали на стенах. В таких условиях хозяйкам было сложно наводить порядок, но они изо всех сил старались, чтобы дом выглядел чистым, уютно и красивым. Они регулярно белили стены и для красоты рисовали на них разных размеров круги. Со временем основным мотивом рисунков стали цветы. Кисточки женщины делали из стеблей проса, ржи или даже конского волоса. Вместо краски в конце позапрошлого века они использовали сажу, а ее разводили молоком. С появлением сухих красящих веществ узоры на домах стали разноцветными. Их начали рисовать не только внутри дома, но украшать фасад.

Всепольская слава.

Деревня Залипье стала известна на всю Польшу благодаря местному молодому человеку, который в начале прошлого века поехал из своего села на заработки. Чтобы не забывать о родной деревне, парень взял с собой салфетку с залипскими узорами, которые нарисовала его мать. Яркие цветы на белом полотне увидел краковский исследователь Владислав Хикель. Именно он первым начал изучать залипский стиль и в 1905 году написал о нем статью в журнале «Lud». С 1948 года в Залипье каждый год проходит фестиваль «Расписная хата» (Malowana chata), на который в наши дни приезжают огромное количество туристов. Во время фестиваля, традиционно проходящего в первые выходные после католического праздника Тела и Крови Христовых, местные жители соревнуются, у кого самый красивый дом. Во многом именно благодаря конкурсу традиция разрисовывать дома живет в деревне по сегодняшний день. По случаю фестиваля многие дворы и дома жителей открыты, каждый желающий может полюбоваться яркими узорами не только на фасадах, но и зайти в само жилище.

Залипский стиль и железная Фелиция.

Интересно, что залипские художницы, как правило, не пользуются оттенками одного цвета, работают красками только основных цветов. Нарисованные маки, васильки, ромашки, тюльпаны, розы они обводят коричневым контуром, а листочки - черным. Народные художницы украшают своими орнаментами не только архитектурные сооружения, но и пасхальные крашенки, скатерти, посуду, одежду.

Самой известной художницей этого региона была Фелиция Цурилова. Она родилась в 1904 году, всю жизнь прожила в родной деревне. Свой первый рисунок она сделала, когда ей было десять лет. Девочка воспользовалась тем, что родителей, не было дома, они поехали на рынок в Тарнув, и разрисовала потолок. Как гласит легенда, отец строго отругал Фелицию, но даже это ее не смогло остановить. Она продолжала рисовать, превратив свое увлечение в дело жизни. Еще во времена ПНР Цурилова была живой иконой народного творчества, пресса называла ее «первой леди польской деревни». В конце сорокоовых годов прошлого столетия в Залипье начали приезжать экскурсии, Цурилову и других мастериц регулярно приглашали к сотрудничеству. Женщины придумывали узоры для изделий фаянсового завода «Влоцлавек», расписывали стены кафе, ресторанов, даже оформили один из залов Этнографического музея. Решения что и где рисовать, принимала пани Фелиция. Она была решительной, самоуверенной и храброй. Попав в Щецин на съезд партии, она с трибуны обратилась к главе правительства ПНР Юзефу Циранкевичу: «Нам темно. Мы не видим, что мы рисуем. Я не уйду, пока вы не пообещаете нам электричество». Благодаря смелости Фелиции, свет в Залипье появился на десять лет раньше, чем в соседних деревнях. Когда в село собрался приехать министр культуры, Цурилова попросила мужа, чтобы он встретил столичного начальника в городе. По подсказке Фелиции муж художницы повез министра на самой дряхлой повозке, по самым худшим дорогам. Через время после путешествия власти дали распоряжение проложить в Залипье асфальт.

Фелиция Цурилова ушла из жизни в 1974 году. Художница похоронена в родной деревне. Ее могила украшена керамической плиткой, которую пани Фелиция еще, когда была жива разрисовала цветочными орнаментами. Когда у нее спрашивали, зачем она готовит плитку на собственную могилу, женщина отвечала: «Хочу, чтобы искусство оставалось со мной даже тогда, когда меня не станет на этой земле». После смерти народной художницы ее дом переделали в музей, в котором можно увидеть не только известные узоры на стенах, печи, колодцах и ведрах, но и старинную мебель, иконы, предметы быта.

Как добраться.

Деревня Залипье находится в Домбровском повете (Powiat Dąbrowski), в четырнадцати километрах от городка Домброва-Тарновска (Dąbrowa Tarnowska). Удобнее всего туда доехать на автомобиле.

Ближайшая от Залипье железнодорожная станция расположена в городе Тарнув. Из Кракова туда каждые полчаса ездят поезда. Из Тарнува в Залипье можно доехать на автобусе. Если вы хотите переночевать в деревне, можно это сделать, там находится мини-отель под названием «Gościna u babci» («В гостях у бабушки»). Деревянный домик для туристов, рассчитанный всего на пять человек, украшен он традиционными залипскими узорами. В самой деревне помимо дома Фелиции Цуриловой интересным будет посетить «Дом художниц» (Dom malarek) это центр творчества, в котором проходят выставки, встречаются мастера со всей округи, а также расписанный цветочными орнаментами костел святого Юзефа. Залипье такое маленькое, что его можно обойти пешком. В деревне проживает меньше одной тысячи человек.

Начинается самая интересная часть путешествия по сельской Восточной Европе. Прибалтика, пусть я до этого был лишь в одной стране, всё-таки ещё сильно советская, все говорят на русском языке…Польша - дело другое. Польша находится в ЕС ровно столько же, сколько три балтийские страны - девять. Но несмотря на общее социалистическое прошлое, страны развивались немного по-разному. Так что же они сделали за чуть менее, чем четверть века без "большого брата" СССР?

Полутора тысяч километров "зигзагом", конечно, слишком мало, чтобы понять эту страну. Но чтобы проникнуться - в самый раз, тем более, что мы с Шевроле старались выбирать самые маленькие, узкие, но очень красивые дороги!

1 Из Литвы выезжал ещё затемно, в густом тумане. Хорошо, что прибалтийские водители ездят вежливо и соблюдают скорость, особенно в плохую погоду.

2 Ещё один условный пропускной пункт. Конечно, никого там нет и проезд свободный. Как прекрасен мир без границ! Представляю, сколько бы времени я потерял на точно такое же путешествие, если бы между каждой из стран были бы границы. Хотя представляю очень хорошо, два с половиной года назад за месяц проехал семь балканских стран и много-много раз переходил границы. (*см. путешествие Балканские звёзды
)

3 Польша. Раньше эти буквы означали совсем другой мир для советского человека. Выбраться в Польшу - счастье, которое было доступно не всем. Да и сейчас должно быть "поевропеистее". Посмотрим.

4 Через пару километров - пешеходный переход прямо на трассе. Поскольку туман, на переходе стоит женщина в яркой униформе с большим знаком "Стоп" и помогает переходить дорогу.

5 В Прибалтике такого не было. В России - тем более. И вряд ли когда-то будет.

6 Мне нравится интерьер Каптивы, он получился вполне американским, узнаваемым. Хотя почему в рестайлинговой версии не поменяли шильдик на руле? В современных Шевроле он другой.

7 Немного проезжаю по хайвею. В Польше они есть. Прямо - Россия, Калининградская область. Но мне туда не надо. Когда-нибудь, в другой раз. И без глупых границ.

8 Осеннее туманное утро в польской глуши. Это очень вкусно пахнет, хочу вам сказать!

9 Аккуратные деревушки остаются позади.

10 Недалеко от города с названием Elk на дороге появляется лось. Точнее лосиха. Перемахивает через деревянный забор и начинает переходить неспешно переходить дорогу, цокая своими каблуками на длинных ногах. (а Elk по английски лось. Забавное совпадение)

11 Лосиху я заметил издалека, поэтому опасности она не представляла. Я остановился сфотографировать её. Лесная красавица перед тем, как скрыться в кустах, обернулась посмотреть. Не обернулся ли я, чтобы посмотреть, не обернулась ли она.

12 Дороги чаще всего хорошие. Мусора вдоль обочин нет. И это, пожалуй, единственное, что отличает здешнюю природу и окружение от России.

13 Очень много коров. У нас столько нету по осени. Холодно уже.

14 Му! Вентспилс передаёт привет.

15 Верите ли вы, что по такой вот, полузаброшенной железной дороге, может внезапно и с грохотом проехать настоящий паровоз? Нет? А зря.

16

17 Иногда дорога ведёт через окраины самых разных городов. Я их даже не запоминаю, хотя хочется прямо заезхать в какой-нибудь спальный район и прогуляться там. Посмотреть, как живут поляки в советских домах-коробках. Но - не в этот раз. Путешествие ведь "сельское", про маленькие места. А не многоквартирные муравейники.

18 Польские города выглядят очень по-разному. Какие-то очень ухоженные, какие-то совсем задрипанные. Но откуда в центре Польши взялась надпись "Косово это Сербия "? Ну да, а албанцы мне тоже не нравятся.

19 Дорожных камер очень много. Они есть почти в каждой деревне. Водители ездят аккуратно. Думаю, взаимосвязь очевидно. У меня с собой есть антирадар, который я думал использовать в России, но даже там не доставал. Знаете, не нарушать - легко. И вам советую.

20 Просто какая-то польская деревушка, куда заглянул на минутку.

21 Красота!

22 Одна очень интересная съёмка у меня сорвалась. Сам виноват: ввёл в навигатор первую попавшуюся деревню Пётрово, хотя таких в Польше десяток. О том, что что-то не так, я начал догадываться только за пару километров. В итоге приехал, пообщался с местными жителями и понял, что приехал совсем не туда. Сфотографировал их на память. Про общение скажу коротко, но отдельно: в Польше не знают русского, и вы вряд ли знаете польский. Но общаться можно, и очень даже легко. Чтобы свободно понимать поляков, нужно немного владеть украинским (эти языки похожи ещё больше) и включать воображение. Например, что такое "гуртовня" или "заязд" вы можете догадаться без словаря.

23 Всё ведь понятно? Ресторация, ночлеги.

24 Иногда бывает смешно. Пишут не мотель, а "мотелик". Про красавицу-уроду вы, наверное, знаете. А театр позорищем зовут чуть ли не все славянские народы.

25 Интересная в Польше традиция. Возле заправок принято ставить старые самолёты. Как украшение, но всё-таки - почему самолёты? Много раз такое встречал, и всегда прямо возле заправок.

26 Сами городки и деревушки намного аккуратнее, чем у нас. Не удивлён.

27 Местами очень похоже на Беларусь. Тоже не удивлён, они-то у поляков не стесняются учиться, да и половина страны когда-то Польшей и была.

28 Красиво, аккуратно, приятно. Почти в каждой деревне так. Угадать страну по фотографии не получится. Живут здесь совсем не богато. Но чтобы жить достойно, не нужно много денег. Это только вопрос аккуратности и отношения к себе и своей земле.

29 Возле дорог продают велосипеды. Как я понял, они здесь более востребованы, чем плюшевые китайские игрушки ядовитых цветов.

30 Такое встретить пока можно.

31 Но по всей стране идёт одновременный ремонт дорог. Их не просто латают, а расширяют и реконструируют.

32 В итоге получаются вот такие прекрасные хайвеи. И ограничение скорости здесь даже не 130, а 140 километров в час.

33 Мы же снова сворачиваем на локальные дороги. Дальше будет интереснее!

Друзья экспедиции

Путешествие по сельской Восточной Европе проходит при поддержке автомобильного бренда

Прежде всего впечатления от Польши. На данный момент я в абсолютном восторге. Я действительно много где побывал в Европе, но такого восхищения заграничной державой у себя вроде бы не припоминаю. Польша сочетает в себе многое лучшее, что есть на этом континенте. Здесь такие же как в Германии, Англии или Швеции дороги и провинции - только последние ещё красивее. Никаких заброшенных полей; мосты для диких животных над дорогами; ничтожный процент многоэтажек и при этом большие приусадебные участки великолепных частных домов, равно радующих глаз в любом, даже самом глухом месте. И в то же время здесь нет этой совершенно невыносимой "правильности" западноевропейцев, выражающейся, например, у немцев неимоверной педантичностью и предсказуемостью. Тут много туристов, но именно среди местных я НИГДЕ не видел варваров, которыми, увы, заполнены многие неплохие страны. Их будто просто нет здесь, представляете? Поляки словно взяли самое лучшее от своих соседей - умение качественно жить, как на западе, и в то же время - здоровый пофигизм с востока. Как они это сочетают? Не знаю. Но я легко жил бы здесь с чувством превосходства сей страны над любыми европейцами (я патриот, но объективный). Необъяснимо для меня также и то, что цены здесь на порядки меньше чем в Германии и, похоже, сопоставимы с российскими. Как питерца - меня порадовал и климат, на десять градусов более тёплый. Какой там утренний иней? Здесь только кончилось лето. Надеюсь, эти восторги не будут развеяны каким-либо негативом.

Стоит ли говорить, что в Польше великое множество языческих древностей славян? Эта страна включает в себя часть славянской прародины; нет такой эпохи, когда на её современной территории практически с самого своего появления славяне не составляли бы значительную, или, скорее, преобладающую часть населения. Поскольку в этот раз у нас всего неделя, осмотреть решили только самые значительные точки, многое, увы, упуская. При этом, пока особо не развивая тему, отмечу, что собственно о польском древнем язычестве достоверно известно немногое - о язычестве тех же полабо-балтийских славян на территории Польши мы знаем едва ли не больше, а ведь это единственная общность (поморяне), покорённая уже в XII в.

День 1. Лысая Гора (Свентокшиские горы)

По прилёту в Польшу ближе к вечеру, 21 октября, в аэропорту Варшавы мы взяли машину и выехали на юг. Поскольку аэропорт тоже находится на юге города, столицу мы пока толком не видели - проехав несколько вёрст "спальных" районов, мы покинули Варшаву, оставив её напоследок. Впрочем, город это совершенно не древний и ничего значительного для славянской языческой культуры, насколько мне известно, здесь нет.

Первым пунктом поездки стала Лысая Гора Свентокшиского хребта. Увы, классическое название "ночь на Лысой горе" стало для нас пророческим - мы были здесь уже к темноте. Свентокшиские горы - гряда высотой 500-600 м, не совсем и горная: это холмы без снежной шапки, вполне себе земляные. С эпохи, задолго предшествующей появлению славян, здесь справлялись языческие празднества. Вероятно, в каком-то виде славяне восприняли от прежних жителей этих земель такое отношение к Лысой Горе (да и в целом к Свентокшискому хребту) - археологи обнаружили остатки ограды-вала языческого славянского времени, окружающего, вероятно, священную рощу на вершине. В новое время появились сообщения о поклонении здесь в старую пору Богам Ладе, Леле и Боде (первые два - спорные, третий вообще не существовал; см. А. Гейштор, Славянская мифология, с. 183), но всё это, конечно, выдумки, пускай и имеющие некоторую фольклорную основу. Во тьме побродив по стоящему здесь с эпохи крещения монастырю (Гейштор, илл. 20), где и были языческие святыни, мы выехали в Краков. Как и в случае с горой Чернебог в Германии, мои ощущения от места были примерно такими: место сильное, святое, но не особенно-то и славянско-языческое в этом отношении.

Поскольку было темно, эту главу не стану сопровождать немногочисленными не вполне удачными фото первого дня, и прикреплю лишь - карту языческих примечательностей Польши (много неподтверждённого, однако в целом карта оказалась весьма полезной) и обещание, что далее фотки будут уже по месту.

День 2. Краков (и особо - Збручский идол)

Проснувшись с ночёвки в Кракове, второй день поездки мы начали с деревни Ледница-Гурна, почти сросшейся сегодня с югом Кракова. Увы, я не нашёл никаких следов прославившего эту деревню персонажа: Сюда-бабы . Странно, могли бы поставить какой-нибудь памятник или что-то подобное. В пасхальное время древний обряд проводится и сегодня, но в остальное время ничего напоминающего о нём мне отыскать не удалось - лишь милая деревушка, едва сохранившая следы бывшего колхоза поблизости.

Оттон Бамбергский был вынужден несколько раз посещать Волин, дабы добиться успеха в крещении волинцев и закрепить его. Согласно всем «Житиям» Оттона, здесь поклонялись Богу-эпониму города, который почему-то видели в Юлии Цезаре. Якобы Юлий основал город, который жития называют исключительно «Юлин», и именно его здесь почитали славяне: «город – Юлин. Он получил своё название от Юлия Цезаря, который некогда его построил; расположен же он был на берегу реки Одер недалеко от моря» (Прифлингенец, II.5). Это, конечно, ерунда – никакого Цезаря поморяне не почитали и вообще вряд ли особо о нём знали, однако, видимо, настоящее славянское имя божества было очень похоже на «Юлия», чем с эвгемерными целями пользовались авторы «Житий»: дескать, наивные язычники, обожествили человека. На тему поморского пантеона есть соответствующая . Из языческих святынь «Юлина» упоминается старинное копьё, настолько ветхое, что его уже нельзя было употреблять в бою – оно было воткнуто в огромный столп, стоящий в городе. В этой связи волинского Бога иногда называют «Бог-с-копьём». После вчерашних историй и личных медитаций, я уже без особого удивления вывел из своих ощущений, что «Волин-с-копьём» это тоже Велес. В Щецине его почитали в трёхголовой форме, а в Волине – в виде атрибута, вполне типичного для такого рода божеств. Как и всякий великий Бог, он имел много имён, а всё Западное Поморье (по меньшей мере) видело в нём покровителя.

Хотя современный Волин – совсем небольшой городишко, он очень живописен и красив. Первым делом мы выехали на набережную реки Дзивны, завершающей путь вод Одры в Балтику – даже река здесь носила какое-то божественное название. Умывшись дивной водой, по усеянной рыбаками набережной, уставленной разными артефактами, мы двинулись к Региональному музею. Среди прочих памятников здесь стоит раскрашенный современный «картинный камень викингов». Он интересен именно потому, что дошедшие до нас аутентичные, древние картинные камни давно выцвели, а их новое раскрашивание может повредить с точки зрения исторической ценности. В то же время, современная стилизация, стоящая здесь, даёт верное представление о том, как именно выглядели эти камни в старину.

Картинный камень викингов (современная стилизация) между набережной реки Дзивны и Региональным музеем Волина

Региональный музей Волина невелик, но его коллекция представляет для любителя языческих древностей огромный интерес. Самым знаменитым экспонатом является «Волинский Свентовит»: небольшой «карманный идол» из дерева с четырьмя лицами на прямоугольном основании. Он надёжно спрятан за стекло, и это хорошо; плохо то, что рассмотреть его можно только с одной стороны. Безусловно, он производит ощущение идола какого-то сильного Божества; возможно это и вправду Свентовит. О культе руянского Свентовита у поморян ничего не известно, но Рюген не так далеко, и ничего невозможного в этом нет. С другой стороны, четырёхглавость могла быть общим мотивом (означающим, видимо, контроль над всеми сторонами света) целого ряда великих Божеств полабского региона и не только.
Экспозиция музея также включает в себя разные средневековые и более ранние древности, модель-реконструкцию городища эпохи поморян, предметы быта и культа древних волинцев. Среди важных памятников – деревянные карманные идолы, отдалённо напоминающие новгородские аналоги; посох с навершием в виде головы, опять же подобный новгородским; скандинавская руническая надпись на палочке; украшения, включая лунницы и обереги и т.д. Хотя я итак оставляю большую часть фотоподборки Волинскому музею, надо сказать, что приведённое здесь далеко не исчерпывает интереснейший набор его экспонатов.

«Волинский Свентовит», деревянный четырёхликий идольчик (9 см) IX в. деревянный змей из Швеции, оклад ножен, палочка с германскими рунами, янтарное пряслице и т.д. культовые изваяния – «коник» и «карманные идолы» культовые изваяния – «коник» и «карманные идолы» предметы быта – заклёпки, остроги; в верхней правой части изображения возможно культовые фигурки (лицо и заяц) посох с вырезанной личиной оловянные и серебряные подвески X в., включая лунницы сделанный из оленьего рога фрагмент духового инструмента с 12 личинами X в.

Переправившись затем через Дзивну на Волинский остров, мы попали в музей-реконструкцию под открытым небом под названием «Центр славян и викингов». Нечто подобное есть в немецком Гросс-Радене, позже мы увидим похожий музей в Овидзе, но этот, безусловно, лучший из подобных. Это огороженное частоколом «поселение», где стоит несколько разных домов, строений, святилищ в стилизации конца раннего средневековья (X век плюс-минус), причём копируются или воспроизводятся как славянские (в основном), так и скандинавские древности. Уровень детализации и число различных мелочей, которые здесь сделаны или учтены – просто поразительны. По всей видимости, сюда на длительные сроки заезжают в тёплое время года умельцы-реконструкторы, весьма знающие в своей теме люди, которые, забавляясь, делают одну безделушку за другой. Я не стану и пытаться выразить свой восторг этим местом, посоветовав лишь посетить его всякому любителю славянских и скандинавских древностей. В плане своей экспозиции и реконструкции древности Волин превосходит всё виденное мной в Германии и Польше, и едва ли не стоит на равных с Господином Великим Новгородом.

в «Центре славян и викингов» на Волинском острове

Потратив немало времени на полный обход вроде бы крошечного Центра, мы наконец, покинули его, двинувшись затем на поиски таинственной «Клодоны» или «Клодно». Это «весьма значительное поселение» (Прифлингенец, II.19) посетил Оттон Бамбергский и не вполне ясно, что это. Большинство исследователей видят в нём современную деревню Клодково на юг по реке Реге от Тшебятува; другая версия говорит, что речь о деревушке Церквице в 5–7 км на запад от Клодково. Так или иначе, в этом месте, охарактеризованном как «лесистое и очень красивое» (Херборд, II.38), Оттон заложил церковь, крестив большое число людей. Мы посетили обе деревни: в обеих стоят довольно-таки похожие церкви, к одной из которых, вероятно, приложил руку бамбергский миссионер. Эти места не произвели на меня никакого впечатления, хотя 900 лет назад здесь царила полабо-балтийская версия славянского язычества.

Ввиду большого числа посещённых нами в этот день объектов, и изобилия важных фото, я разобью репортаж о нём на две части.

День 5, часть 2-я. Места Оттона Бамбергского в Польше: Тржиглов, Колобжег, Бялогард; а также Садно, Тшебятув, валун Триглав из Тыхово

Когда Оттон крестил-таки Щецин, сохраняющие верность язычеству люди вывезли из города истукан Бога Триглава в деревню на восток от города. Почти единогласно на роль этой деревни предполагают поселение под красноречивым названием Тржиглов (Trzygłów, см. Гейштор, с. 137–138, хотя такая локализация вряд ли верна), располагающееся в этих же краях (около 10 км на юг от Грыфице, куда проездом мы тоже заскочили, и где я умылся в реке Рега). Некая вдова спрятала идол в дупле большого дерева, и даже хитростью сподвижники Оттона не смогли украсть или уничтожить изваяние (Эбон, II.13). Кстати, примечательно, что сумевший плюнуть в идола помощник Оттона Герман в скором времени после этого бесславно утонул в реке Парсенте (Прифлингенец, II.20). В парке Тржиглова я увидел старинные дубы, которые возводят к потомкам того древа, что укрывало истукан. Не столь далеко от Тржиглова (однако далеко не в самой этой деревне!) у дороги стоит ещё одно, большое деревянное изваяние Триглава – вы ещё не сбились со счёту, которое? Не представляю, увы, как у нас в России, даже в исторических местах, можно бы их так смело и массово расставлять. Между тем, наткнулись на идол мы почти «случайно», уже отчаявшись найти его в самой деревне Тржиглов, где его располагают многочисленные материалы как на русском, так и на польском языке: на самом деле он стоит у дороги в деревне Lubin восточнее Baszewice, в 3 км от Тржиглова.

идол Триглава в Любине, 3 км от деревни Тржиглов

Садно (Sadlno) – крошечная деревня в 5–10 км на запад от Тшебятува. Хотя местные патриоты пытаются приписать и ей визит Оттона, об этом нет надёжных сведений. Однако здесь находится древняя и полная загадок церковь. Одной из её тайн является «Лицо из Садно». Это небольшой барельеф на камне, вмурованном в землю у стен церкви рядом со входом. Неясно, кто на нём изображён; выдвигалось, например, мнение, что этот памятник может быть включён в число «повергнутых» идолов типа Альтенкирхенского и Вольгастского (а также упоминавшейся ранее плиты из Слупска). Но осмотрев «Лицо из Садно», я сохранил свой скепсис на этот счёт. Представим себе средневекового ваятеля этих мест, изобразившего какое-то лицо. Представим себе помешанных на религии клириков, закричавших о барельефе: «идол! идол!». И вот, как поверженного кумира, его ставят в подножии на входе в церковь – незаслуженно, но так уж вышло. Это моё мнение.

Название города Тшебятув (Trzebiatów) на реке Реге происходит, вероятно, от общеславянского слова «треба» (пол. trzeba). Этот термин относится к языческому лексикону и означает «жертву», «подношение», например, в древнерусском (XI–XIII вв.) поучении против язычества «Слово об идолах»: «богам требу кладёт и творит и славянский народ..». Таких названий в Польше немало, и вероятно, часть из них отсылает к каким-то языческим фактам (а другая – к значению «требовать»). Археологи установили, что в языческую пору близ Тшебятува находилось святилище («Wyszkowo_(Trzebiatów) » , см. Л.П. Слупецкий, Slavonic pagan sanctuaries, p. 128), интересное своими астрономическими ориентирами. А. Гейштор пишет: «следы такого комплекса овальной формы со следами кострища и столба были найдены в Тшебятове на Поморье (само название места указывает на совершение там обрядов жертвоприношений). Была обнаружена астрономическая ориентация элементов (камни, следы столбиков) как этого места культа, так и других культовых комплексов (определение восходов солнца в Тшебятове 21 марта, 23 июня и 23 сентября» (Гейштор, с. 207). Мы остановились там ненадолго; я увидел, что участок этой земли продаётся. Эх, жаль под Питером нет участков, где продавались бы участки с былыми языческими святилищами славян! Местность это пустынная и сырая; рядом низина реки Реги. Я побродил немного здесь, пытаясь отыскать развалины древней средневековой церкви, разрушенной в ходе Второй мировой, но не уверен, что нашёл их. Зато удалось без труда найти придорожный старинный покаянный крест. Для туристов кроме него ничего интересного здесь не отыскать. Хотя к северу от Тшебятува примыкает к этому городу деревня с названием Białoboki, я не собирался искать там несуществующих Белобогов, и мы выдвинулись далее, на северо-восток.

Лицо из Садно, с древним и таинственным происхождением
Вышково в Тшебятуве, место древнего славянского капища; покаянный крест XVI в.

Город Колобжег (его название означает «около брега [Балтики]») интересен тем, что уже в начале XI в. Титмар Мерзебургский кратко описал его языческий культ: местный епископ Рейнберн в период 1000–1007 годов действовал активно, пока не был изгнан язычниками: «Святилища идолов он, разрушив, сжёг; море, обжитое демонами, он, бросив туда 4 помазанных святым елеем камня и освятив водой, очистил». Это один из немногих явных примеров упоминания водных славянских Божеств. Однако Оттон Бамбергский спустя 120 лет вынужден был отправиться туда вновь крестить местных славян. Именно здесь, в Колобжеге, в реке Парсенте, глупо утонул плюнувший незадолго до того в идол Триглава сподвижник Оттона, диакон Герман, погрузив команду миссионера в глубокое уныние и побудив поскорее покинуть недружелюбный к ним край. Сильны же водные Боги этого града! Херборд, писавший о крещении Колобжега (II.39), отметил, что к приходу Оттона город покинули почти все жители, а оставшиеся не хотели креститься в меньшинстве, хотя по его словам Оттон в итоге преуспел. Жаль, что ни один из источников не донёс до нас имён местных Богов.
Мы вышли на балтийский берег возле Колобжегского маяка. Дул сильный ветер, шипели морские волны, и у воды сотнями толпились чайки всех оттенков и размеров. Жена вначале умудрилась скормить им шоколадку, а затем, войдя в азарт, купила целый большой батон. Куски булки птицы ловили на лету, а два-три ломтя взяли прямо из рук, маневрируя на ветру. Здесь мы засняли несколько шикарных закатных кадров.

у берегов Колобжега; где-то в этих морских волнах жили, по вере поморян, их водные Божества

В итоге в Бялогард, самую восточную точку, посещённую Оттоном в ходе его миссионерской деятельности (Херборд, II.40), мы прибыли к темноте. Я хотел умыться в Парсенте, но город стоит словно не на реке, а в некотором от неё отдалении. В итоге, в полной темноте подойдя к быстрым водам Парсенты, я умылся в ней – но по пути не встретил ничего достаточно интересного и освещённого, чтобы нормально это заснять. Впрочем, и «Жития» Оттона, и путеводители ничего ценного в этом городе вниманию и не предлагали.

Несмотря на давно опустившуюся тьму, мы заехали и в ещё одно место, опять связанное с Триглавом. Это огромный валун под названием Trygław, возле которого было разбито кладбище села Тыхово (Tychowo). Итак, смеясь над собой, в полной тьме, мы прошли к валуну по сельскому кладбищу. Впрочем, по всему кладбищу мерцали разноцветные огоньки свечек в цветных прозрачных подставках – но всё равно было ничего не видно; от подсветок на мобилках для видеосъёмки почти не было толка. Я взобрался на валун: это действительно довольно массивный камень, поросший мхами, хотя во тьме на ощупь мне он показался больше, чем видится на фото. На самой высокой его точке стоит распятие. Поскольку собственных фото у нас толком и не вышло («где-то что-то светится»), приложу несколько картинок из сети для общего представления; тем более что в русскоязычной среде я не встречал о нём никакой информации. Однако в Польше это небезызвестная вещь, а уж в Тыхово в нескольких местах на валун висят указатели и таблички со справочной информацией. Не могу сказать, насколько валун мог быть связан с Богом Триглавом – скорее, думаю, что нет. Название его проще объяснить как «трёхголовый»: во всяком случае один, передний уступ действительно отдалённо напоминает голову. Если подключить фантазию, то найти ещё два уступа и назвать камень трёхголовым – получится довольно легко. Камень несомненно обращает на себя внимание вне зависимости от каких-либо исторических фактов: он слишком огромен и не вполне характерен для этой местности, потому вполне по делу записан в число окрестных «мест силы». Отсюда мы выехали на ночёвку в Щецинек.

фото из сети, валун Триглав на кладбище Тыхово

День 6 и 7. Щецинек, Гданьск, Овидз, Млава

Это последний материал о собственно поездке, и предпоследний в рубрике: в следующей – сводной – финальной главе я соберу всю важнейшую информацию и советы будущим паломникам воедино.
Утро в Щецинеке мы начала с посещения местного Регионального музея. Здесь находится известный в польской литературе каменный идол – так называемый «Любовский Белобог» X в. (Гейштор, илл. 7). Название это странное, взятое из ниоткуда, поскольку и Божества-то такого в надёжных источниках нету, и здесь, в районе Щецинека тем более нет каких-то на это намёков – но увы, оно устоялось. Гейштор и Слупецкий были введены в заблуждение эпохой его находки, считая её послевоенной, но на самом деле истукан стал известен уже в XIX в. и был найден немного не там, где его обычно отмечают. Желающие подробностей могут погуглить на эту тему автора с фамилией Skrzypek – он написал неплохую статью по-польски об этом «Belbuk’е». Что ещё есть в этом музее, я не знал, и после его посещения был разочарован. Любовский идол стоит на входе, под стеклом, и теоретически при должной наглости его можно было зафоткать и не покупая билетов. Купив их, мы обошли несколько этажей совершенно неинтересной и не имеющей практически никакой исторической ценности коллекции. Шутя с женой об увиденной в экспозиции ветхой двери (у нас такие «экспонаты» на Петроградке в каждом втором подъезде!), мы спустились через 20 минут вновь к идолу, собираясь уходить – кроме него смотреть там совершенно не на что. Идол же произвёл на меня впечатление святыни «местного значения»: видимо это действительно простейший славянский истукан, изображающий Божество и имеющий некоторую силу. Возможно – на уровне предположения – кроме улыбающегося лица здесь подразумевалась и типичная для славянских идолов «княжеская шапка», обозначенная, впрочем, крайне схематично.

Любовский идол (иногда не по делу называемый «Белбог»), около X в.; Региональный музей Щецинека

Далее мы наконец покинули былые земли поморян – они в целом произвели на меня сильное и приятное впечатление. Мы прибыли в приморский Гданьск. Хочу подчеркнуть, что в эпоху язычества Польша не имела постоянного выхода к морю: на восток от поморян их соседями были балты – поляки же граничили с теми и другими с юга. Памятники язычества балтов в северо-восточной Польше настолько многочисленны, что, насколько я себе это представляю, археологических артефактов здесь едва ли не больше, чем в Литве и Латвии вместе взятых. Жаль, но на изучение и балтских древностей времени особо не было: Гданьск стал единственным пунктом в программе, и то лишь потому, что был по пути между другими важными «славянскими» точками маршрута. На подъездах к этим краям мы удивились двуязычным географическим подписям: лишь позже я с удивлением для себя открыл, что здесь в качестве регионального языка широко (сотни тысяч носителей) распространён кашубский (западнославянской группы). В эпоху же язычества эти края принадлежали западно-балтскому племени пруссов.
Археологический музей Гданьска стоит на живописном берегу (через балтийский Гданьск проходят также несколько рукавов западного устья Вислы). Сам город большой и красивый, хотя подобную немецкую по сути архитектуру мы немало повидали в ходе поездок по Германии. Прямо на улице между водой и музеем стоят идолы балтов, так называемые «прусские бабы»: их здесь четыре и ещё один почитаемый камень рядом с ними.

«прусские бабы», изваяния балтов, рядом с Археологическим музеем Гданьска

Сам музей довольно большой, хотя тематически оформлен странно. После большой секции северной Африки идут древние эпохи и местный регион – другого здесь нет. Из любопытных нам древностей первая – Валун из Лежно. Я со скепсисом относился к тому, что писал о нём Гейштор (илл. 9, с. 218–219), но осмотрев и помедитировав, решил, что нет ничего невозможного, если он как-то относился к славянам. Это не то что бы идол – большой кругловатый камень, на котором с трёх сторон нанесены рисунки. Первый – по всей видимости, всадник, очень схематичный. Второй – человек, что-то держащий в правой руке. Третий, самый нечёткий и выполненный в несколько иной технике – ещё один человек, то ли держащий копьё, то ли привязанный к чему-то. Мне подумалось, что это могли быть иллюстрации какого-то мифа. Надо согласиться с Гейштором и в том, что он отмёл из числа славянских древностей двуликую фигуру из Нового Веца: это что угодно, но не славянская древность. Она слишком вычурная, сложная и вообще ни по каким параметрам на другие славянские идолы не похожая. Возможно, это обломок какой-то церкви. Среди других тематических экспонатов здесь янтарные фигурки, лунницы, балтские каменные святыни. Впрочем, в целом большого впечатления – особенно после Щецина и Волина – музей на меня не произвёл.

Валун из Лежно с разных сторон: возможно, иллюстрация какого-то мифа; Археологический музей Гданьска
Валун из Лежно с разных сторон: возможно, иллюстрация какого-то мифа; Археологический музей Гданьска
двуглавое изваяние из Нового Веца, совершенно неславянского облика; Археологический музей Гданьска

Мы выехали на юг, стремясь успеть до закрытия в Музей славянской мифологии, что рядом с Городищем в Овидзе (Grodzisko Owidz) на юго-восток от Старогарда-Гданьского. Мы и успели и не успели: музей был уже закрыт, поскольку последний запуск посетителей производился за час до закрытия, и предполагалась часовая экскурсия. Народу не было. Мы вытащили местную сотрудницу, тётку, не говорящую ни по-русски, ни по-английски и слёзно просили её впустить нас в частном порядке, поскольку мы специально мчали сюда, желая побыть в музее хотя бы и 15 минут. Тётка не без колебаний на свой риск взяла ключи и провела нас в музей, даже пытаясь что-то рассказать по-польски. Идея музея довольно оригинальна: здесь темно, инсталляции подсвечены и даже немного «двигаются» при надевании 3D-очков. Первая инсталляция посвящена «основному мифу»: близ какой-то горы Перун сражался со Змеем – якобы Велесом. Ну это ещё ладно. Одна из следующих инсталляций была посвящена «мифу» о любви Ярилы и Марены. Тётка рассказала целую историю, которую я мало понял – но достаточно, чтобы понять, что в этом музее немало чепухи. Некоторая часть экспозиции была посвящена праздникам, мифу о Мировом Яйце (где это они у славян его взяли, интересно, не из «Курочки-Рябы» же? Не стоит путать фольклор и мифологию) и народной росписи. Музей по сути крошечный, и что там помимо ерунды можно рассказывать целый час – совершенно непонятно. Но было кое-что, ради чего я сюда и рвался, и что меня заслуженно порадовало.
Это – сделанная точно в соответствии с описанием Саксона Грамматика («Деяния данов», XIV.39.3) статуя Бога Свентовита, стоящая в XII в. в святом городе Аркона племени полабских руян, в полутёмном освещении музея выглядящая словно нереально. Хотя на входе было написано, что съёмка запрещена, тётка не запретила нам снимать и фотографировать – и почти всё, что я там заснял, это и был «арконский» Свентовит. Несомненно, это его лучшая реконструкция из всего, что я встречал и в виде картинок и, тем более, в виде статуй. Поблагодарив тётку за посещение музея, которое к тому же оказалось бесплатным – мол, за что с нас брать, мы же не прослушали экскурсию – мы были отправлены ею гулять по Городищу, которое представляло собой отдельный проект.

великолепная реконструкция идола Свентовита из Арконы (XII в.); Музей славянской мифологии в Овидзе

Как и в немецком Гросс-Радене, Городище Овидз представляло собой реконструкцию средневекового поселения и крепости; однако после подобного же «Центра славян и викингов» в Волине она показалась нам совершенно поверхностной, непроработанной и неинтересной. Надо признать, что планка, заданная Волином, невероятно высока – он на голову выше всех аналогов. Местное городище стоит на берегу реки, по которой плавали лебеди, здесь есть деревянная башня, ряд домов и построек разного назначения, а также несколько деревянных изваяний, включая реконструкцию идолов. Когда начало темнеть, мы выехали на ночёвку в последний перед Варшавой пункт маршрута – город Млаву.

Проснувшись утром седьмого дня поездки в Млаве, мы отправились в местный музей: здесь я хотел увидеть Малочинский идол («Kamienne bóstwo pogańskie z Małocina» в польской википедии). Приятный небольшой музей сделал его своим символом, он стоит в центре внимания одного из главных залов. Прежде всего, я был удивлён размеру Малочинского истукана: почему-то по нескольким известным картинкам мне представлялся здоровенный валун. В действительности это самый маленький отдельно стоящий каменный идол из всех пока виденных мною: его голова соответствует размеру человеческой. Осматривая его, я заметил ряд деталей: кроме лица отчётливо видно причёску и уши, а пробор на голове сделан с явственным намёком на уздечку фаллоса. То что раньше я принимал за улыбку, по видимости – усы. От головы и низа справа (для зрителя) отколоты небольшие куски. Вырезаны и сохранили следы чёрной окраски усы и борода; окрашен идол был и сверху, где волосы. Это сильная святыня; по моему субъективному ощущению истукан изображает кого-то из верховных общеславянских Божеств.

В отличие от музея Щецинека, здесь весьма интересна и остальная экспозиция: хотя древностей средневековья почти нет, мы с любопытством побродили по биологической секции музея, где в виде чучел выставлена практически вся местная фауна. Сто ящие экспонаты были также в разделе геологии, палеолита, нового времени. Из Млавы мы выехали в Варшаву на последний день, посвящённый не связанному с язычеством туризму и магазинам.

Малочинский идол, около VII–VIII вв.; Muzeum Ziemi Zawkrzeńskiej в Млаве

С 21 по 28 октября 2017 мы с женой впервые для себя не-проездом посетили Польшу. Сняв в Варшаве машину, за одну неделю мы преодолели те же 2500 км, которые проехали летом в Германии за две недели. Несомненно, впрочем, что даже это немалое расстояние не могло уместить в себя всё, что заслуживает посещения в этой стране, полной славянских древностей и языческих памятников. Здесь, на западе славянской прародины, их слишком много.
Что сказать? – Прежде всего, я в восторге от Польши. Почти десять лет назад посетив Италию – с райским морем и античными памятниками на каждом шагу – я поставил её на первое место в своём списке туриста, и честно говоря, был уверен, что никакая страна с более холодным климатом её потеснить не сможет. Польша смогла – это лучшая страна, где я бывал (что не мешает мне любить родную Россию больше – потому что своё), а я бывал много где. Здесь поразительным образом совпадает здравый менталитет (поверьте, поляки при всей своей повёрнутости к Европе – не из толерастов) и уровень жизни и экологии. Не скажу, что здесь всё идеально – но всё познаётся в сравнении. Я не видел здесь, как в России, заброшенных спившихся деревень и «дорог» из ям и грязи; не видел стихийных свалок мусора, и чинуш с мигалками, ради которых перекрывают магистрали. Я не видел здесь и десятка варваров за неделю – хотя мне самому трудно поверить, что такие славные места ещё бывают. Я не видел здесь, как в западной Европе, правильных снобов, желающих оштрафовать за парковку на забытом миром пустыре и не видел того социально-карьерного фатализма, на который, кажется, обречён каждый англичанин или швед. Поляки взяли лучшее с востока и запада. Странно, впрочем, что среди полячек так мало симпатичных или хотя бы светленьких.. И кстати, здесь действительно как варварскую экзотику показывают по телевизору аварии на российских дорогах.
Я несколько прогадал со временем, когда становится темно – слишком рано – и несколько вечерних пунктов не удалось как следует рассмотреть и заснять (Лысая Гора Свентокшиского хребта, Санток, Бялогард, Тыхово). Увы, из-за краткости поездки не удалось посетить все музеи – выходной пришёлся на Познань, и интереснейший археологический музей этого города мы пропустили. Так и осталось для меня загадкой, выставляются ли где-то, и где, если да, идолы из Поверче и Микоржинские камни, которые я ожидал увидеть в краковском Археологическом музее. Довольно неожиданным для меня было то, что целый ряд посещённых нами больших книжных магазинов не имели ни одной стоящей книги о славянском язычестве, хотя кое-что специализированное по археологии мы встречали на прилавках музеев. В остальном всё сложилось замечательно. В целом удачна была дорога, практически не беспокоила погода, не было особых приключений. Кое-где я встретил больше чем искал – например, обнаружил в Щецине древнюю Плиту из Слупска. Пусть и далёкий от желательной полноты список пунктов к посещению был пройден целиком. Каждую ночь мы проводили в отелях, всякий раз в новом месте, оценив практически все регионы этой немаленькой по европейским меркам страны – снова могу посоветовать в этом сервис booking.com

Что можно ещё посоветовать языческому паломнику, направляющемуся в Польшу? – Он затеял стоящее дело, скажу я. Снять машину и объехать Польшу – это просто, советую этого не бояться. Отмечу, что в Польше по-английски говорит очень мало кто: мы встретили примерно то же количество народу, на каком-то уровне говорящем и по-русски. Тысячу лет назад наши языки ещё почти не различались – и это тоже способствует пониманию людей и культуры.
Говоря о местах, конечно, не всё из того, что посетили мы, будет интересно каждому. Места Оттона Бамбергского, например – это моя личная фишка, поскольку сейчас я работаю над проектом по «Житиям» этого миссионера. А что посетить стоит – без фанатизма к конкретным образам?
– Прежде всего, меня восхитил регион Щецина и Волина. Эти два города на самом западе страны и некоторые их окрестности по-настоящему погружают в языческую атмосферу своими несчётными идолами прямо на улице, великолепными музеями и историческими памятниками. Кроме того, именно о язычестве (впрочем, полабо-балтийской, а не польской версии) этих мест в Польше надёжно известно больше всего («Жития» Оттона Бамбергского это XII в., кое-что о Волине сообщают хронисты XI–XIII вв. типа Адама Бременского или Саксона Грамматика). Это и сами по себе красивые края – Щецин представляет собой крупный мегаполис, а Волин посёлок – со всеми соответствующими фишками. А вокруг – дивные реки и заливы; рукой подать и до Балтики.
– Очень хорош и Краков. Любитель славянских древностей может быть притянут туда одним только Збручским идолом, украшением местного музея, но там есть что посмотреть и кроме него. Это очень красивый город, полный туристов и примечательностей, стоящий на священной для славян реке Висле. Не пропустите Курган Крака и Вавельский замок – а при желании есть что посмотреть и в окрестностях города.
– Гора Сленжа, хотя и полна дославянских памятников, по всей вероятности, почиталась и славянами-язычниками. Это удивительное дикое место, глушь, покрытая лесами и валунами. Шикарные виды на природу и особая связь с ней здесь – вам обеспечены. Совсем рядом – знатный город Вроцлав, а ещё ближе – многие ключевые места «Саги о Рейневане» Сапковского.
– В целом мне понравился Колобжег, и многие пункты между ним и названными выше Щецином и Волином – но этот регион, где пересеклись полабо-балтийские и польские древности, слишком обширен, чтобы указать здесь на что-то конкретное. Кстати, полагаю, что есть в году небольшой период, когда вполне купабельным становится местное Балтийское море. В меньшей степени меня порадовали Гнезно и Познань, окрестности Гданьска; и совсем не понравилась Варшава (единственная), полная небоскрёбов (впрочем, сталинская высотка ещё далеко не потерялась на их фоне) и почти без сто ящих магазинов.

Что ж, на этом можно закрыть рубрику.

Белорус Иван Боровик когда-то работал машинистом на железной дороге, а сейчас он пенсионер. 65 лет Иван живет в польском местечке Орля в 30 километрах от госграницы с РБ. Если бы Боровик захотел, то на своей старенькой Skoda преодолел бы это расстояние за 20 минут. Еще часа два у него ушло бы на таможенные формальности. Вот она, этническая родина, за тем пограничным столбом! Парадокс в том, что в Беларуси белорус Иван за свою жизнь не был ни разу, и таких, как он, - множество. Тысячи жителей польского Подляшья разговаривают на языке, схожем с белорусским, живут в деревнях, на въезде в которые стоят таблички с белорусскими названиями, считают себя белорусами. Как им там, в ЕС, что их связывает с нашей страной? Об этом в репортаже Onliner.by.

Мы едем из Белостока в сторону Высокого, на дороге замечаем указатель «Кошкi». Это небольшая деревушка с двумя улицами, тремя десятками хат и несколькими богатыми особняками. Понедельник, рабочее время, в Кошках безлюдно. Будем искать здесь белорусов, чтобы узнать, почему они считают себя таковыми.

Подляшье - особый регион Польши, который не раз делили большие державы. Люди здесь во многом запутались, кто они есть. На Белосточчине проживали белорусы и украинцы, их депортировали и возвращали назад, полонизировали, притесняли, а потом давали право на самовыражение. Даже сейчас, когда никаких территориальных претензий на регион у соседних стран быть не может, за «души» местных жителей идет борьба. Украинцы считают, что здешний народ разговаривает на диалекте их мовы, а белорусами называет себя по ошибке, в силу исторической привычки и давления Польши. Когда пару лет назад в гмине Орля появились таблички, дублирующие названия деревень на белорусском, активное украинское меньшинство выражало по этому поводу возмущение. Было бы что делить!

- Кто мы? Мы тут все белорусины, - рассуждают старухи, стоящие посредине улицы. Они живо обсуждают приезд машины с белорусскими номерами.

- Вы, хлопцы, солярку привезли, сигарет?

Пенсионерки обознались, но их можно понять. Белорусское топливо и табак по приграничным польским деревням развозят регулярно. Самые дешевые сигареты вроде «Минска» продают по 5-6 злотых (около $2). Забавно, что именно торговцы-спекулянты осуществляют мультикультурную связь между представителями одного народа, разделенными границей. Мостик этот тонкий и ненадежный.

Любовь Константиновна живет с мужем. Ей 78, ему 81. На двоих получают около $700 пенсии.

- Разве это деньги? - говорит бабушка Люба. - Кто-то и больше получает, а мы бы загнулись, если бы не свое хозяйство. Дети живут в Бельске, помогают. Жизнь была тяжелой. Работала на гаспадарке. Втроем: отец, мать и я. Возделывали 20 гектаров земли, гнули спины. А недавно упала, ногу сломала, еле хожу.

Повседневная жизнь польской деревни в глубинке мало чем отличается от жизни в селе белорусском. Вечерами старики смотрят телевизор, днем встречают «автолавку», на выходных бредут пешком в церковь. Детей в Кошках мало - четверо ходят в школу. Молодежь перебралась в города. Пенсионеры переписали на своих детей землю, которой владеют, чтобы получать «ренту». Пытаются обрабатывать принадлежащие им гектары своими силами. Особо пьющих нет, но те, кто выпивает, встречаются.

- Про Беларусь что-нибудь знаете - что у нас там сейчас происходит? - спрашиваем у бабушки.

- Один добрый хлопец, Сережей зовут, все из Беларуси приезжал. Солярку возил. Говорил, что у вас теперь можно жить, если крутиться. Что дом себе под Брестом построил, рассказывал. Мы перестали у него солярку брать, так и не ездит больше. А что там у вас происходит, какое нам дело? Раньше телевизор показывал белорусский канал, а теперь что-то они там покрутили и канала нет - декодер нужен.

- Если нет дела, почему вы называете себя белоруской?

- У меня паспорт польский, все польское. Но какая ж я полька? Белорусинка! - стоит на своем пенсионерка.

Вопрос о национальной принадлежности мы зададим еще десятку людей. Но конкретного ответа не услышим.

Иван Иванович родился в 1931 году, его супруга Анна чуть моложе. Одного сына они назвали Мареком, а второго по-нашему - Славиком.

- Как там Лукашенко? Говорят по польскому телевидению, что барзо вас гоняет! - шутит хозяин дома.

- Думаете, что в Польше порядок? Так слушайте, - продолжает он. - Социализм разбомбили. Нас ограбили, банки, заводы - все в западных руках. Развалили, что было, а новое быстро не построили. Знаете, какая у меня пенсия? 900 злотых! А возьми отдай в месяц за свет сотню, за воду еще 50! Свои свиньи, куры, корова есть, так и живем. Не роскошно, нет, вы особо не завидуйте. Есть и такие, кто по 50 коров и три машины имеют, не знают, что с деньгами делать. Но их немного.

По представлению наших собеседников, в Беларуси жизнь идет вполне ничего. Правда, эту счастливую жизнь они сами не видели - только по белорусскому телевидению. Особенно приглянулся «Славянский базар», его смотрели не отрываясь. Все как в старые добрые времена, говорят нам. Дай деду Ивану волю, он бы реанимировал в Польше народный социализм, особо не задумываясь.

- У нас все частное, говорите, а у вас государственное? Может, это и хорошо, а может, и плохо, - не унимается Иван Иванович. - У нас чтобы дорогу сделать, надо землю у хозяина выкупить, огромные деньги отдать. А у вас автостраду делают - ни у кого не спрашивают! Дали команду - и строят. Даже поляки говорят, что у вас дороги лучше.

Сын Ивана Марек сравнивать жизнь в странах-соседках не спешит и философски замечает: «Там хорошо, где нас нет».

- У меня своя фирма, занимаюсь транспортным страхованием, - рассказывает он. - Жена в банке работает. У нее зарплата 800-900 на доллары, у меня побольше. Еще имею 10 гектаров земли, с них какой-никакой доход. Крутимся помаленьку. Жить можно.

Гмина Орля - аналог нашего сельсовета. Населенный пункт - прокачанный до 100-го уровня белорусский агрогородок, в котором есть магазины, кафе, заправка, банкоматы, больница, школа, детсад… Даже свой сайт у польского «сельсовета» имеется.