Монголо-татарское иго и его роль в русской культуре. Влияние татаро-монгольского ига на культуру Руси (по воспоминаниям иностранных путешественников)
Завоевав русскую землю, полчища Батыя расположились по всей степи между Днепром и Волгой до Черного и Каспийского морей. У устья реки Волги (около Астрахани) ханом был построен город Сарай, ставший столицей Золотой Орды – нового царства завоевателей. Так началось на Руси монголо-татарское иго.
Русские князья получили от Батыя приказ явиться всем к нему на поклон. Не посмевши его ослушаться (в памяти еще была страшная резня) и придя в его ставку, князья подверглись большому унижению. Они должны были кланяться идолам, проходя между священными огнями, а затем становиться на колени перед ханом. Не пожелавшие для себя такого позора черниговский князь Михаил и его верный боярин Федор были зверски замучены.
С тех пор на долгие времена вся Русь оказалась в полной воле хана. Он мог по своему усмотрению назначить великого князя (невзирая на сложившийся на Руси способ выборов на великое княжение), раздать уделы (например, у одного князя часть земель отобрать в пользу другого или, наоборот, вернуть отобранное хозяину), решал княжеские споры. Но во внутренние дела Киевской Руси он, как и его последователи, не вмешивался, оставляя за русскими старые порядки и обычаи, благодаря чему русский народ и смог сохранить свою народность и вероисповедание.
Главная зависимость от Золотой Орды состояла в платеже дани. Все жители (поголовно), кроме духовных, облагались податью, для сбора которой хан посылал своих наместников (баскаков), нещадно подвергавших народ угнетению. Людей, которые были не в состоянии заплатить подать, мучили, затем уводили в рабство.
Состояние русских земель во время монгольского ига было тяжелым во всех отношениях. Особенно это отражалось на простом населении, которое совсем обнищало. Зачастую людям жилось даже намного хуже, чем до их порабощения. Собиралось много податей с населения: для дани в Орду, для содержания князей и его наместников.
На различные предметы городской и сельской промышленности были заведены пошлины. Для их сбора в каждом населенном пункте сооружались специальные заставы. В результате нередких пожаров люди оставались без крова, а голод и мор сокращали численность русского населения.
Обстановка в домах была весьма убогой. Избы простых жителей были по-прежнему деревянными, а добра в них почти не имелось. Более зажиточные слои населения старались прятать свое добро в церквях или монастырях, чтобы сберечь его от разбойников и частых пожаров. Жилища князей не намного отличались от жилищ простых обывателей. Хоромы княжеские были также деревянными, а спали князья нередко на соломе. Убранство княжеских домов было небогатое. Если князь составлял завещание, то в нем указывался каждый предмет утвари, вплоть до каждого кожуха, каждой чаши или лошадиного седла.
Сильно пострадали образование и культура русского народа. Книжное учение распространялось мало, грамотность сильно упала. Это коснулось и княжеских родов. Зачастую князья были малограмотные, а некоторые и совсем безграмотные. Большое количество народа заботило лишь собственное выживание в суровых условиях ига. Поэтому многие духовные ценности, прививаемые в период расцвета Киевского государства, были позабыты или утеряны совсем.
Нравы русских людей постепенно становились грубее и жестче. Случавшиеся жестокие (вплоть до убийства) драки приобретали вид обычной потехи. Сквернословие, ставшее в большом употреблении, вливалось в русский язык и становилось неотъемлемой его частью.
Что касается судопроизводства, то пагубное влияние ига сказалось и здесь. За малейшую провинность люди подвергались суровым наказаниям. Так, были введены в обычай телесные наказания с применением пыток, порка кнутом и смертная казнь. Преступникам могли отсечь руки, отрезать нос и уши, выколоть глаза.
Претерпел изменения и порядок государственного управления. В период ига развился процесс собирания уделов, а княжеская власть постепенно усиливалась. Князья назначались ханом, становясь тем самым его наместниками на русской земле. В обязанность ханского наместника входили различные сборы, усмирение недовольных. Страх перед бесчинствами завоевателей гнал русских людей под защиту князя. В ответ от народа требовались покорность княжеской воле, уплата пошлин с какого-либо имущества и т. д. На подавление волнений князь мог призвать на помощь ханские войска, что иногда и происходило. Князья добились того, что теперь они получали княжество не во временное пользование, как раньше, когда они переходили из удела в удел по старшинству. Теперь они владели своей вотчиной навечно и могли ее передавать по наследству от отца к сыну. Князья стали полновластными правителями своих земель, а на вече или на дружину не обращалось больше никакого внимания.
Вече, имевшее раньше большое влияние в старинных городах Киевской Руси, больше не собирается. В XII–XIV вв. в результате освоения северных земель были построены города, которые не знали вече совсем. Соответственно князья, правящие там, а также их наместники никаких помех в управлении не испытывали. Постепенно исчезает сначала влияние дружины на князя, а затем и она сама. У князя теперь нет дружинников, и он становится полностью единовластным правителем, не считаясь ни с чьим мнением. Даже в самой Московской земле боярство переходит из товарищей (дружинников) князя в его слуги. Если раньше дружинники могли переходить на службу к другому князю, то теперь это становится все сложнее, так как уделы уничтожались (одни княжества поглощались другими, т. е. объединялись). А под конец ига совсем некуда стало переходить, когда произошло объединение северо-восточной Руси Москвой.
В период татарского ига на Русь не раз нападали другие государства, полагая, вероятно, что русские княжества, раздробленные между собой и подвергающиеся экономической зависимости от своих захватчиков, могут стать легкой добычей. Это были шведы, ливонские немцы и литовцы. В тяжелой борьбе с иноплеменниками выделяется русский князь Александр Невский, прозванный так после битвы за освобождение Новгородской области от шведов, произошедшей на берегах Невы. Одерживает он и блестящую победу на Чудском озере над ливонскими рыцарями, прогоняет с русской земли литовцев. Это позволяет Руси сохранить имеющуюся торговлю со странами Западной Европы.
Мечтал Александр избавить свою страну и от татар, но понимал, что, к сожалению, сделать это пока невозможно. Русь, еще слишком слабая от бесконечных войн и поборов, была изолирована от внешнего мира. Помощи ждать было неоткуда, а княжеские усобицы не прекращались. Поэтому на тот момент лучшим способом сохранить собственную государственность была покорность Золотой Орде, куда Александр несколько раз ездил с богатыми подношениями и даже заслужил милость хана. Батый ценил князя не только за дары, но и за мудрость, поэтому принимал его с большими (насколько это было приемлемо для правителя покоренного народа) почестями.
После смерти в 1263 г. Александра Невского феодальная раздробленность разрастается с новой силой. Вновь затеваются смуты и споры о великом княжении. В итоге начинается важный этап собирания русских земель воедино, который завершается победой Московского княжества.
Восточные обычаи распространялись неудержимо на Руси во время монголов, принося с собой новую культуру. Изменилась общим образом одежда: от белых длинных славянских рубах, длинных штанов они перешли к золотым кафтанам, к цветным шароварам, к сафьяновым сапогам.
Большое изменение быта внесло то время в положение женщин:
домашний быт русской женщины пришел с Востока. Кроме этих крупных черт повседневного русского быта того времени, счеты, валенки, кофе, пельмени, однообразность русского и азиатского плотнического и столярного инструмента, сходство стен кремлей Пекина и Москвы - все это влияние Востока
Церковные колокола, это специфическая русская особенность, пришли из Азии, оттуда и ямские колокольцы. До монголов в церквях и монастырях применяли не колокола, а "било и клепало". Литейное искусство было развито тогда в Китае, оттуда и могли прийти колокола.
Влияние монгольского завоевания на культурное развитие традиционно в исторических трудах определяется как отрицательное. По мнению многих историков на Руси наступил культурный застой, выразившийся в прекращении летописании, каменного строительства и т.д.
Признавая наличие этих и других отрицательных последствий, следует отметить существование других следствий, которые не всегда можно оценить с негативной точки зрения.
Чтобы понять последствия благотворного влияния монгольского владычества на русскую культуру, необходимо отказаться от взгляда на Монгольскую державу как на государственное образование. Оно обязано своим возникновением и существованием грубой и необузданной силе многочисленной и дикой "орды", у предводителей которой единственным приемом управления покоренными народами был жесточайший террор.
Если говорить по поводу пресловутой "жестокости" монголов, то следует заметить, что в числе приемников Чингис-хана на императорском троне встречались безусловно просвещенные и гуманные монархи. По мнению всех исследователей, изучающих вопрос по первоисточникам, "управление Чингизидов было полезно для их подданных, и Чингизиды по образованию были выше своего века". Сам основатель империи в то жестокое, насыщенное людской кровью время, сумел оставить изречение, которое можно причислить к лучшим достижениям человеческой культуры: "Уважаю и почитаю всех четырех (Будду, Моисея, Иисуса и Магомета) и прошу того, кто из них в правде наибольший, чтобы он стал моим помощником".
Благодаря монгольскому владычеству на огромной территории мусульманские науки и ремесла были перенесены на Дальний Восток, изобретение китайцев и их административное искусство стали достоянием Запада. В опустошенных войной мусульманских землях ученые и зодчие дожили под монголами если не до Золотого, то до Серебряного века, а XIVв. в Китае был веком расцвета литературы и веком блеска - веком Монгольской династией Юань. Этот время можно смело назвать Золотым веком, в особенности при просвещенном императоре Хубилае, внуке Чингис-хана. Только после монгольского завоевания европейские проповедники христианства могли рискнуть показаться в далеких азиатских странах. В XIII в. в Китае впервые появились папские легаты, пользовавшиеся покровительством монгольских монархов. В 1299 г. в Пекине была построена первая католическая церковь, и преступили к переводу на монгольский язык Нового Завета.
В Поволжье остатки домов с облицовкой мрамором, водопроводы, надгробия, части серебряных вещей, венецианское стекло свидетельствуют о жизни монголо-татарских культурных сородичей ХIII-ХIVвв. И отношений с другими народами Востока.
Сила золотоордынской государственной традиции не была исчерпана в "великое столетие" Золотой Орды. Крупным фактором является двукратное возрождение государственно-политической традиции Золотой Орды. Первое из них можно назвать Тимуровым возрождением (конец XIV - начало ХVвв.), второе - Менгли-Гивеевым или крымско-османским ХV-ХVIIIвв. Интересны сведения о жизни и быте золотоордынских столиц. Город у села Селитреного является старым Сараем, город около Царева городища - новым Сараем (основан Узбеком).
Замечательны гидротехнические оросительные сооружения Нового Сарая. Город был пересечен каналами и орошен прудами (вода была проведена также в отдельные дома и мастерские). Одна из систем бассейнов располагалась по склону Сырта. Падение, воды использовалось заводами, устроенными около дамб. Найдены остатки железных приводных колес. Старый Сарай во времена Узбека являлся по преимуществу промышленным центром: развалины горнов, кирпичный завод, целые городки керамических мастерских. Также и в Новом Сарае открыты остатки монетного двора, ювелирных, приводных сапожных, портновских и других мастерских. В торговом квартале обнаружены остатки товаров происхождением из всех концов монголосферы, например, кофе, чем отвергается мнение, что кофе вошел в употребление только в XVII в. В деревянных конструкциях встречаются еловые бревна (ближайшие еловые леса отстоят от Сарая на несколько сот километров). В обоих городах были районы, состоявшие сплошь из кирпичных построек. Технически хорошо оборудованы и благоустроены были жилые дома золотоордынского города: прекрасные полы и любопытная система отопления свидетельствуют о чистоте, теплоте и уюте. В окрестностях был расположены дворцы, окруженные садами. В предместьях размещались шатры прикочевавших к городу степняков.
Влияние Востока наложило свой отпечаток на народное творчество. Значительная часть великорусских народных песен, старинных и свадебных обрядов составлена, в так называемой "пятитонной", или "индокитайской" гамме. Эта гамма существует, как единственная, у тюркских племен бассейна Волги и Камы, у башкир, у сибирских татар, у тюрков Туркестана, у всех монголов. В Сиаме, Бирме, Камбодже и остальном Индокитае она господствует и сейчас. Эта непрерывная линия с Востока обрывается на великороссах.
Такое же своеобразие представляет и другой вид искусства - танцы. В то время как на Западе в танце должно быть наличие пары - кавалера и дамы, в танцах русских и восточных народов это не важно. Танцуют в одиночку, а когда и парой, то присутствие дамы не обязательно, танцевать могут два кавалера вместе или по очереди, так что элемент соприкосновения не играет в них такую видную роль, как в западных танцах. Движениям мужчины дается простор для импровизации. При движении ног заметно стремление к неподвижности головы, особенно у женщин. В чисто восточных танцах ноги движутся на носках, под ритм, а танцуют тело и руки. Красота танца на Востоке заключается в гибкости и пластичности движений корпуса и рук, а не в выплясывании ногами. Подобно восточным танцам, русский танец носит скорее характер состязания в ловкости, гибкости и ритмичности тела.
Стиль русской сказки имеет аналогию со стилем сказок тюрок и кавказцев. Русский эпос по своим сюжетам связан с "туранским" и степным "ордынским" эпосом.
В Новом Сарае обнаружено немало христианских погребений. Там же развалины, приурочиваемые к древней русской церкви. В Сарае существовал целый русский квартал.
Главная доля монгольского ига на Россию относится к области духовных связей. Можно без преувеличения сказать, что православная церковь свободно вздохнула во время владычества монголов.
От платежа тяжелой татарской дани было избавлено все русское духовенство с церковными людьми. Татары относились с полной веротерпимостью ко всем религиям, и русская православная церковь не только не терпела от ханов никаких притеснений, но, наоборот, русские митрополиты получали от ханов особе льготные грамоты, которыми обеспечивались права и привилегии духовенства и неприкосновенность церковных имуществ. В тяжелое время татарского ига церковь стала той силой, которая сохраняла и воспитывала не только религиозное, но и национальное единство русского христианства, противопоставлявшего себя поганству своих завоевателей и угнетателей, послужило впоследствии могучим средством национального объединения и национально-политического освобождения от ига "нечестивых агарян".
Ханы выдавали русским митрополитам золотые ярлыки, ставившие церковь в совершенно независимое от княжеской власти положение. Суд, доходы - все это подлежало ведению митрополита, и, не раздираемая усобицами, не обираемая князьями, постоянно нуждавшимися в деньгах для войн, церковь быстро приобрела материальные средства и земельную собственность и могла предоставить убежище многим людям, искавшим у нее защиты от княжеского произвола. Вообще православное духовенство пользовалось у монголов почетом и покровительством. В 1270 г. хан Менгу-Тимур издал следующий указ: "на Руси не дерзнет никто посрамлять церквей и обижать митрополитов и подчиненных ему архимандритов, протоиереев, иереев и т.д." Хан Узбек даже расширил привилегия церкви: "Все чины православной церкви все монахи подлежат лишь суду православного митрополита, отнюдь не чиновников Орды и не княжескому суду. Тот, кто ограбит духовное лицо, должен заплатить ему втрое. Кто осмелится издеваться над православной верой или оскорблять церковь, монастырь, часовню тот подлежит смерти без различия, русский он или монгол. Да чувствует себя русское духовенство свободными слугами бога".
Из немногих исторических фактов можно судить об отношении Золотой Орды к православию. Святой Александр Невский, поняв, что России не под силу бороться с монголами, стал служить хану не за страх, а за совесть. Только в союзе с монголами он мог защититься от натиска воинствующего католицизма на православный Восток. Иначе в историю пришлось бы записать факт перехода русских в латинство. В этой исторической роли Золотая Орда явилась не только покровительницей, но и защитницей русского православия. Иго монголов - язычников и мусульман - не только не тронуло душу русского народа, его православную веру, но даже сберегло ее.
Для характеристики отношения монголов к другим религиям подчиненных им народов интересен указ Чингис-хана - родоначальника всех золотоордынских ханов и основателя политики абсолютной веротерпимости. Этот указ был дан на имя главы даосского религиозного учения Чан Чуня, называемого по-духовному цю-шен-сянь. "Святейшее Повеление царя Чингиса, Повеление начальникам всех мест. Какие есть у цю-шен-сяня скиты и дома подвижничества, в них ежедневно читающие книги и молящиеся Небу, пусть молятся о долгоденствии царя на многие лета. Они да будут избавлены от всех больших и малых повинностей, оброков и податей, скиты и дома монахов, принадлежащих цю-шен-сяню во всех местах, да будут избавлены от повинностей, податей и оброков. Вне сего кто будет ложно называть себя монахом, под незаконным предлогом отказываться от повинностей, того доносить властям наказывать по усмотрению и по получении настоящего Повеления, да не осмелится изменить и противиться оному. Для чего и дано это свидетельство".
Если в период Киевской Руси основу хозяйственного развития составляли внешняя торговля и эксплуатация природных ресурсов, то к концу ХII-ХШ вв. экономика переориентировалась на сельскохозяйственное производство в рамках феодальной вотчины. Это отрицательно сказалось на уровне предпринимательской активности. Еще больший ущерб нанесло татаро-монгольское иго, которое продолжалось почти два с половиной столетия.
Были разрушены села и города, в том числе ряд крупных экономических центров: Владимир, Рязань, Тверь, Суздаль, Киев. Была уничтожена значительная часть, трудоспособного населения, средств производства. Уплата дани означала регулярное изъятие значительной части валового продукта. Центр экономической жизни переместился на северо-восток; что существенно изменило хозяйство и быт. Резко сократились традиционные внешнеэкономические связи. Были подорваны важнейшие стимулы экономической деятельности: процветание могло только увеличить дань Золотой Орде. Разрушение (в первый период монголо-татарского нашествия) большинства крупных торговых городов, периодические уводы в Орду искусных ремесленников привели в упадок русские ремесла, и часть производств уже не возродилась (филигрань, резьба по камню и др.). Значительно меньше торговли и ремесел пострадало земледелие. Его экстенсивное развитие продолжалось, и в результате оно постепенно превратилось в ведущую отрасль экономики. Именно в монгольский период Россия стала преимущественно аграрной. Очаг торгового предпринимательства сохранился на северо-западе, где уцелел от татаро-монгольского нашествия Великий Новгород. С одной стороны, определенную роль сыграли те сложные природные условия, которые мешали развитию сельского хозяйства в этих краях. Лесная, болотистая местность, в которой в те времена редко встречались луга и лиственные породы деревьев, была абсолютно непроходима для конных татарских полчищ, не находивших в достаточном количестве корма для своих коней. Дважды пытались татары покорить новгородские земли, и оба раза безуспешно. С другой стороны, новгородцы, имевшие значительный опыт в общении с восточными кочевниками, выработанный в ходе поволжской торговли, смогли дипломатично наладить отношения с Золотой Ордой. Подарки ханам и их приближенным позволили Новгороду избавиться от притеснений и даже сохранить прежнюю свободу торговли на Волге. Практически ничего не потеряв, в период монголо-татарского ига Новгород сумел добиться наивысшего процветания, оставшись фактически единственным крупным посредником между Западной и Северо-Восточной Европой, а частично и Азией.
Таким образом, центр русского предпринимательства в период монголо-татарского завоевания сохранился в Великом Новгороде. Новгородская торговля основывалась на следующих началах: эксплуатация богатейших лесных промыслов Северной Руси; скупка сырья по всей Руси для вывоза в ганзейские города; тесные связи с Ганзой; торговля с Поволжьем.
Лесные промыслы несколько оскудели по сравнению с ранним периодом, хотя меха по-прежнему оставались главным русским товаром и часто заменяли собой деньги: мехами брали штрафы, платили за проезд и торговые пошлины, даже делали пожертвования на монастыри и церкви. Меха использовались не только во внешней торговле, но и на внутренних рынках. Меховая одежда не только защищала от холода, но и была знаком социального статуса. Так, низшие сословия носили только козьи, или овчинные меха, высшие же слои одевались в шубы беличьи, лисьи, бобровые, куньи, собольи. Таким образом, у каждого вида мехов был свой сегмент рынка, и на каждый вид на внутреннем рынке существовал устойчивый спрос. Конечно, такими товарами торговали не только новгородцы, однако меха концентрировались преимущественно в их руках через разветвленную сеть торговых агентов и связанных с ними промысловиков. Массовый спрос на пушнину на внутреннем и внешнем рынках приводил к оскудению ресурсов в новгородских землях и порождал потребность колонизации севера европейской части России. В результате новгородцы пришли на берега Северной Двины, в Вятский и Печорский края, на Урал и даже в Сибирь. При этом новгородцы редко занимались непосредственно промыслом вне новгородских земель, ограничиваясь скупкой, т.е. посредническими операциями, которые были сопряжены с немалыми опасностями. Ведение торговли требовало значительных навыков в ратном деле, и в XIV-XV вв. возникла прослойка купцов-ратников, именовавшихся ушкуйниками, которые на речных весельных судах совершали походы как в северные территории, так и на Волгу.
Рыбные промыслы имели для новгородцев большое значение, поскольку соленая и сушеная рыба являлась удобным пищевым продуктом во время дальних торговых поездок. В других местностях шире употреблялось мясо. Потребность в новгородцев в соли для переработки рыбы рано привела к возникновению солеварения. Соляные промыслы были не менее важны, чем пушные.
В результате завоевания германскими рыцарями в XIII в. прибалтийских территорий, принадлежавших ранее поморским и полабским славянам, были прерваны давние торговые связи северных русских городов. Однако освободившуюся нишу вскоре заполнил торгово-политический союз северо-германских городов - Великая немецкая Ганза, формировавшаяся в XIII в. первоначально вокруг Кельна, а затем вокруг Любека.
Ганза активно покупала не только меха, но и хлеб, лен, пеньку, мед, воск, кожи, шерсть, овчины и другое сырье. Производство этих товаров в новгородских землях было недостаточным даже для собственного потребления, и поэтому местные купцы активно скупали их в других местностях. Поскольку основу экономического процветания Великого Новгорода составляла посредническая торговля, то большое значение имело сохранение и развитие торговых связей с русскими княжествами. Зерно, воск, пенька и мед скупались в основном в Приднепровье, лен -- в верховьях Волги, а также в Смоленской и Псковской землях, кожи, шерсть, овчины -- частично на Днепре, но главным образом у татар и прочих кочевников. Торговля оставалась преимущественно меновой. Новгородские купцы везли на внутренние рынки меха, соль и предметы ганзейской торговли, в основном металлические изделия и ткани, вина. При этом привозные товары ценились весьма дорого. Являясь монополистами, новгородские купцы произвольно устанавливали цены.
Внутренняя: торговля оставалась, как и прежде, под покровительством церкви, которая продолжала поддерживать порядок в торговле, умеренность процентов по кредиту.
Торговые люди по-прежнему небыли выделены в особое сословие. Торговлей занимались не только профессионалы, но и князья, духовенство, даже крестьяне. Более того, занятие торговлей существенно повышало социальный статус: за обиду, нанесенную торгующему лицу, штраф удваивался. Купцы имели опыт общения с иноземцами и потому часто участвовали в посольствах. Как правило, они имели опыт и в военном деле.
Во внутренней торговле новгородцы были вынуждены широко использовать кредит. Мелкие купцы из русских княжеств использовались новгородскими оптовикам и в качестве торговых агентов по скупке сырья. В случае нехватки собственного капитала у агентов требовался кредит. Кредитные сделки удостоверялись послухами (свидетелями) и духовенством. Нарушение обязательств считалось грехом, поэтому не возврата кредитов во внутренней торговле практически не наблюдалось. Обязательства перед иноверцами выполнялись менее строго, поэтому и отношения с ними складывались более настороженные. Будучи очень заинтересованными в скупке сырья, ганзейцы были вынуждены ее кредитовать, но, учитывая опасность не возврата кредита, они повышали цену товаров и использовали другие, косвенные средства снижения риска. Видимо, вследствие частых не возвратов вскоре (уставе немецкого двора) XIII в. содержится запрет как предоставлять ссуды, так и самим брать в долг у русских.
Новгородцы, в свою очередь, тоже не всегда бывали удовлетворены качеством ганзейских товаров: вин, пива, варенья, даже соли. Однако большая выгода от посреднической торговли делала отношения с Ганзой привлекательными для новгородцев. Наиболее тесные связи установились с ганзейским городом Любеком. Любекцы основали в Новгороде большой торговый двор, именовавшийся Петерсгофом. Здесь находился выборный представитель--ольдерман подворья, являвшийся по сути дела консулом, а также ольдерман Св. Петра (по названию немецкой церкви на подворье), ведавший хозяйственной частью, средоточием которой была церковь Св. Петра. Порядок взаимодействия ганзейских и новгородских купцов строго регламентировался договорами, посредником при этом была главная ганзейская контора в Новгороде. Ганзейские гости подразделялись на летних, приезжавших морем, и зимних, приезжавших сухопутным путем. В 1344 г., опасаясь укрепления связей Новгорода с немецкими городами и возможной конкуренции, любекский сенат принял решение прекратить сухопутную торговлю. Зимних гостей в Новгороде не стало.
Летних гостей новгородцы должны были встречать на острове Котлин у устья Невы. Туда направлялся особый пристав с лоцманами, они и вели ганзейские суда вверх по Неве и Ладожскому озеру.
Устав ганзейского торгового двора, регулировавший взаимоотношения Ганзы с Новгородом, представлял собой свод актов, называемых скра. В первый раз скра была составлена в начале ХШ в.; во второй раз в конце XIII - в.; в третий - в середине XIV в. Кроме того, ганзейцы руководствовались грамотой на латинском языке (так называемой латинской грамотой), которая являлась своего рода эталоном любекского права, на основании которого представители Ганзы составляли договора с тем или иным, государством. Естественно, составленные на основе латинской грамоты договора решали все вопросы в пользу ганзейцев, с чем Новгород не мог согласиться. Привилегий Ганзы в Новгороде было меньше, чем в Швеции, Дании или Англии. Это объяснялось тем, что правительство Новгорода не имело кредитных обязательств перед Ганзой, как короли Англии и Норвегии, с одной стороны; с другой -- выгода новгородской торговли для Ганзы состояла именно в посредничестве с Востоком, чего не обеспечивали другие страны.
В то же время отношения с Ганзой были юридически оформлены в соответствии с актами скры и многочисленными договорами, утверждаемыми новгородским правительством. При этом ганзейцы. обладали значительными привилегиями: они имели право не впускать русских на свой двор, кредиты выдавались только с согласия главной ганзейской конторы и новгородских властей. Руководство Ганзы в значительной мере регламентировало и деятельность своих купцов. Чтобы удержать высокие цены, ограничивались объемы ввоза товаров и денег. Так, денег ганзейцам разрешалось ввозить в сумме не более 1 тыс. марок, чтобы не было соблазна завысить цены при покупке новгородских товаров, даже если это казалось выгодным. В свою очередь. Новгород разрешал германским купцам только оптовую торговлю, и лишь в качестве исключения в небольших размерах для подростков допускалась торговля розничная (в целях обучения).
Способы торговли были избраны весьма простые: товар у новгородцев покупали на месте по более высоким ценам, нежели за морем, т.е. использовали вполне современный метод ценовой конкуренции. Тем самым достигались две цели, первая -- разорить готскую и поморскую торговлю, другая -- отучить новгородцев от навигации, строительства судов, самостоятельного плавания в зарубежные города. Постепенно эти цели были достигнуты.
Монополия Ганзы и ограничение самостоятельной торговли на Западе побудили новгородцев сосредоточить усилия на Востоке. Несмотря на татаро-монгольское нашествие, уже в 1265 г. новгородские купцы широко торговали на Волге и даже имели постоянных приказчиков и постоянные лавки в столице Золотой Орды -- Capae. B Орду по-прежнему ввозились пушнина, пользовавшаяся там большим спросом, а также европейские товары: свинец, олово, полотна, сукна, слесарные изделия, моржовая кость. Из Орды привозили хлеб, степные и азиатские товары: пряности, сушеные фрукты, цветы, лекарственные травы (алоэ, камфора), шелковые и атласные ткани, самоцветы, ювелирные украшения, жемчуг, бисер.
Другие западные русские земли в период феодальной раздробленности вели внешнюю торговлю менее активно. Смоленская, Витебская и Полоцкая земли торговали преимущественно по Западной Двине. В середине XII в. случайно попавшие в устье Двины бременские суда убедились, что там можно вести прибыльную торговлю, и основали фактории Укскул и Дален. Через эти фактории и двинская торговля попала в руки ганзейцев. Из Риги в русские земли шли соль, солод, сельдь, вино, пиво, шелк, полотне и пр. К XV в. к этой торговле подключилась даже Москва, используя в основном два пути продвижения товаров: первый путь: Москва -- Смоленск -- Гродно -- Аугустово -- Лик -- Вильдминнен -- Кенигсберг; второй путь: Москва -- Псков -- Рига - Куршский залив -- Мемель (имеется в виду река Неман) -- Шаакен -- Кенигсберг.
Значительную роль в экономическом развитии Руси сыграло перенесение центра экономической и политической жизни из южных районов на северо-восток -- в междуречье Оки и Волги (земли вятичей). Новые торговые центры (Москва, Кострома, Рязань, Тверь) возникали и интенсивно росли в XI-XII вв. Они были расположены на выгодных торговых путях, относительно меньше подверглись разорению. В результате упадка и разграбления южных земель именно на северо-восток потоком хлынули беженцы, нашедшие там обжитую землю. Местные князья проявили заинтересованность в приеме и расселении мигрантов. Это благоприятствовало дальнейшей колонизации северо-востока, а затем севера, возросла численность населения, расширилась запашка, развивались ремесла. В дальнейшем именно эти земли стали оплотом нового русского государства и центром борьбы с Золотой Ордой.
До падения Великого Новгорода Москва не могла стать центром внешней торговли Руси, но уже с XIV в. она была значительным центром внутренней торговли. По свидетельствам иностранцев, москвичи имели необычайную склонность к мелкой торговле, почти каждый житель Москвы чем-нибудь торговал. Рынки Москвы были чрезвычайно многолюдны и оживленны. Связи с Востоком породили некоторую склонность к восточной роскоши, Москва стала крупным потребителем азиатских товаров.
Торговые правила москвичей во многом были сходны с порядком торговли новгородцев, но считалось, что московские купцы были добросовестнее, менее корыстны. Москвичи проявляли интерес к промыслово-ремесленной деятельности, стремясь использовать иноземный опыт, в особенности азиатский. В этом был залог будущего коммерческого процветания Москвы, делавшей ставку не только на торговую, но и на производственную деятельность. В то же время ремесленные производства развивали культуру труда, а соответственно и общую культуру.
После установления на юге Мирных взаимоотношений с татарами большое значение приобрел Донской путь. Так Московская Русь установила торговые связи с итальянцами, торговавшими на Танинском пути. Товары направлялись в город Данков на Дону и далее Доном до Азова, часть попадала даже в Кафу (Феодосию). Донской путь играл важную роль я торговле Москвы с крымскими татарами. Южно-татарская торговля сосредоточилась в городе Суроже и имела серьезное значение для Москвы. Гости из Сурожа пользовались в Москве значительными привилегиями. Расцвет Донской торговли пришелся на XV в., но просуществовала она недолго. Падение, видимо, было связано, во-первых, с участившимися разбойными нападениями на Дону рязанских и азовских казаков; во-вторых, с переносом центров итальянской торговли с Азией в связи с открытием европейцами новых торговых путей. Донским путем продолжали пользоваться ногайцы, доставлявшие в Москву главным образом лошадей. Ногайская торговля имела значение для Москвы, связывая Русь с народами Кавказа и даже с Персией. Торговля по Северной Двине и на северо-востоке еще не получила значительного развития и в рассматриваемый период носила чисто местный характер. Основными путями сообщения по-прежнему оставались реки. Нехватка камня была причиной отсутствия мощеных дорог, таких, как в Западной Европе. Сухопутная грузовая перевозка была возможна только зимой по замерзшим рекам и в степях. При этом дополнительные затруднения возникали из-за недостатка лошадей. Затрудняло торговлю и то, что, преодолевая пустынные территории, купцы всякий раз могли подвергнуться нападению разбойничьих ватаг или кочевников. Не стоит забывать, что рассматриваемый период -- это время смут и междоусобиц. Все эти факторы существенно затрудняли развитие торговых связей и снижали предпринимательскую активность.
За исключением новгородских и северных земель, во всех русских землях главным источником благосостояния являлось земледелие. Переселение в Верхнее Поволжье из более, плодородного и теплого Приднепровья потребовало новых подходов к организации хозяйства и быта, наложило отпечаток на характер труда и торговли. Сельские населенные и пункты стали мельче, чем в Киевской Руси, где села были, как правило, крупными. Приходилось отвоевывать у природы островки для земледельческой обработки. Поскольку на севере леса были более дремучими, пришлось вернуться к подсечно-переложной системе земледелия в более сложной, чем прежде, форме. Обилие болот еще более затрудняло поиск удобных участков. Суглинистая почва требовала удобрений, и крестьянин вынужден был выжигать лес, чтобы на относительно короткий срок повысить плодородие почвы, а затем отправлялся на поиск нового места. Это приводило к постеленному перемещению на северо-восток, подальше от набегов кочевников и поборов Золотой Орды.
Отметим, что колонизация шла преимущественно мирно: в порядке не завоевания, а заселения свободных территорий, на которых лишь редко встречались островки обитания чуди -- народа угро-финской группы.
Вместе с тем усилились процессы закрепления земельной собственности за служилыми людьми. Если в Киевской Руси служба у князя вознаграждалась через систему кормлений, а к XII в. денежным жалованьем (благодаря тому, что внешняя торговля предоставляла значительные денежные средства), то в период удельных княжеств, эти статьи дохода стали чрезвычайно ненадежны ввиду оскудения хозяйства как князей, так и населения. Поиск более стабильных источников доходов привел к развитию землевладения. Появлялись стимулы прекратить миграцию населения, сделать его более оседлым и закрепить на земле.
Низкое плодородие почвы вынуждало к поиску дополнительных источников жизнеобеспечения. Лес и реки давали сырье, которое можно было обрабатывать в долгий осенне-зимний период. Так издавна сложились условия для развития местных сельских промыслов, которые впоследствии стали называть кустарными. Хотя упадок и застой в развитии городских ремесел и торговли постепенно выдвинули продолжавшее развиваться земледелие в главную отрасль русской экономики, предприимчивое население освоило новые виды деятельности, такие, как смолокурение, солеварение, железное дело и др. При этом не были забыты ставшие уже традиционными звероловство и бортничество.
Постоянное перемещение, новые условия существования, изменчивость и непредсказуемость природы породили новые особенности характера труда: это, с одной стороны, наблюдательность и осторожность, необходимые в незнакомых условиях, а с другой, -- готовность к риску и игре в удачу, которая обычно именуется "надеждой на русский авось". Непостоянство внешней среды сделало относительным понятие трудовой дисциплины, однако воспитало трудовую смекалку и выносливость, непритязательность и терпеливость. Эти вновь приобретенные в XIII-XV вв. качества русского характера в определенной степени встречаются по сей день в российской хозяйственной культуре.
Значительному повышению урожайности очень препятствовал недостаток лошадей и скота, который наблюдался практически повсеместно в русских землях. Лишь после 1380 г., когда давление монголо-татарского ига уменьшилось, стали оживать ремесла.
Мельницы появились лишь в XIV в., до этого зерно мололи на ручных жерновах. Овощеводство и садоводство развивались, но имели чисто потребительское значение. Быстро и повсеместно развивались и рыбные промыслы. Владение водами и рыбными промыслами соединялось с правом земельной собственности.
В древнерусском государстве единая денежная система отсутствовала, хотя чеканных денег к концу рассматриваемого периода в обращении стало больше, так как с XIV в. чеканка денег возобновилась. В Московском княжестве великий князь Дмитрий Донской начал перечеканивать татарскую серебряную монету -- денгу, затем в процесс включились и другие княжества. Господствующей денежной единицей в русских княжествах стал серебряный рубль, полученный из нарубленной на мелкие кусочки и расплющенной серебряной палочки. Монеты были неправильной формы, весили в большинстве случаев около 0,25 фунта серебра, но иногда значительно меньше. Поэтому при заключении сделок деньги обязательно взвешивались. В рубле содержалось 100 денег, 6 денег равнялись алтыну, в одной деньге было 4 полушки. В обращении использовались иностранные монеты, которые принимались на вес из расчета 0,25 фунта серебра за рубль, золото оценивалось в 12 раз дороже.
Многочисленность княжеств порождала множество торговых пошлин. Главным видом пошлин было мыто, т.е. плата с воза или ладьи за пропуск в определенном месте, своего рода таможенная пошлина. Кроме то го, за торговлю при церквах, а это было обычным делом, взимался сбор за право торговли -- десятина (10% от стоимости товара). Сборщики мыта назывались мытниками, а десятина собиралась выборными из среды купцов лицами -- десятниками. Мыто собиралось в разных местах по нескольку раз и было невелико. Право взимания мыта принадлежало князьям, но они зачастую передавали или дарили это право церкви и даже частным лицам. Размеры мыта могли сильно различаться. Кроме мыта и десятины во времена татаро-монголов взимался сбор с капитала -- тамга. Размеры тамги тоже были неодинаковы, но, как правило, она составляла 7 денег с рубля от объема реализации. За уклонение от уплаты мыта взыскивалась пеня, называвшаяся "промыт", за уклонение от уплаты тамги -- "протаможье".
Ряд пошлин взимался не в казну, а на благоустройство самой торговли: на создание складов, весов; на оплату и содержание караула при складах; на услуги по клеймению и пр. Такие пошлины обычно рассчитывались от натурального объема товара, но частично и от стоимости.
Пошлины подразделялись на даражские и таможенные. Первые уплачивались на заставах, при этом тамга не взыскивалась; таможенные -- непосредственно в городах вместе с тамгой. Даражские пошлины брали с транзитных товаров, таможенные -- только при поступлении товара на рынок.
От уплаты пошлин освобождалось только духовенство, остальные торговцы независимо от сословия обязаны были платить.
Система пошлин была чрезвычайно сложна и обременяла не столько размерами платы, сколько многообразием видов и размеров. Торговцы никогда не могли заранее спланировать размер налогов и потому завышали цену, чтобы в любом случае остаться с прибылью.
Во внешней торговле дело обстояло проще. Иностранцы русские товары вообще не облагали пошлиной ввиду их высокой прибыльности, соглашаясь с уплатой экспортных пошлин на русские товары. Ганза, сама платившая пошлины при ввозе, пошлины и на русские товары не устанавливала. Пошлины на Двине, на Дону и на Волге не взимались ни с ввозимых, ни с вывозимых товаров. Татары довольствовались подарками от русских купцов, никаких пошлин не взимали.
Иностранцы в русских землях уплачивали некоторые особые налоги. Все пошлины иностранцы платили безропотно ввиду чрезвычайной доходности русской торговли. Высокие прибыли обеспечивались благодаря разнице в ценах между Русью и Европой, возникавшей в результате искусственной изоляции Руси, созданной Ганзой.
Экономические и социальные потрясения XIII в. надолго привели в упадок торговлю и ремесла, но постепенно жизнь налаживалась, чему в значительной степени способствовали сохранившиеся торговые связи с северными русскими землями. В русском Поволжье к XIV в. важным торговым центром стал Нижний Новгород, где активно торговали татары.
Невозможность четко прогнозировать результаты хозяйственной деятельности сформировала склонность скорее к анализу прошлого, чем к постановке целей и определению способов их достижения.
Постепенное восстановление товарного производства, возвышение великих княжеств и городов создали во второй половине XIV в. условия для возобновления русской монетной чеканки.
Таким образом, в период татаро-монгольского ига и феодальной раздробленности предпринимательская активность не замерла, но продолжала развиваться, приспосабливаясь к новым условиям. Перемещение хозяйственного центра на северо-запад стимулировало взаимодействие разрозненных русских земель, а также позволило создать систему взаимоотношений с азиатскими партнерами. Сохранение центра внешней торговли с Западной Европой в Великом Новгороде и Пскове также способствовало сохранению и развитию предпринимательского духа, хотя там торговля ограничивалась в основном посредничеством.
Первейшей заботой церковных властителей было восстановление и умножение материального имущества церкви.
Это в значительной степени облегчалось тем, что монголо-татарские завоеватели наделили церковь на Руси, как и всюду в завоеванных ими странах, большими привилегиями. Церковь была освобождена от уплаты дани в Орду. Владения церкви стали неприкосновенными. Завоеватели понимали силу церковного влияния и не без основания рассчитывали получить в ее лице своего союзника. Привилегированное положение церкви было одной из важнейших причин, по которой церковь в XIV -- XV вв., особенно в Северо-Восточной Руси, стала самым крупным феодальным землевладельцем. Стяжательство церкви всегда обосновывалось «божественными» интересами. В актах, закреплявших земельные владения за церковью, обычно писалось, что земля принадлежит собственно не монастырю, а «пречистой богородице», «святой Троице» и т. п. Жалованная грамота рязанского великого князя Олега Ивановича Ольгову монастырю второй половины XIV в. была богато украшена изображениями Христа, богородицы, апостолов, святых; это выражало священность монастырской собственности на землю. Земли монастырей, митрополичьего дома, епископских кафедр, соборных церквей росли разными путями. Немалую роль в росте церковного землевладения имели княжеские пожалования, однако следует иметь в виду, что во многих случаях княжеские грамоты лишь оформляли владения церковников на уже захваченных ими крестьянских землях.
Сложение русской народности связано с борьбой против монголо-татарского ига и созданием централизованного Русского государства вокруг Москвы в 14-15 вв. В это государство вошли северные и северно-восточные древнерусские земли, где, кроме потомков славян - вятичей, кривичей и словен, было много переселенцев из др. областей. В 14-15 вв. эти земли стали называть Русью, в 16 в. - Россией. Соседи называли страну Московией. Названия "Великая Русь" в применении к землям, населенным русскими, "Малая Русь" - к украинским, "Белая Русь" - к белорусским, появились с 15 в. Еще в начале 20 в., наряду с древним наименованием, русских называли иногда великороссами. Начавшаяся еще в древности колонизация славянами северных земель (Прибалтика, Заволочье), Верх. Поволжья и Прикамья продолжалась в 14-15 вв., а в 16-17 вв. русское население появилось в Среднее и Нижнее Поволжье и в Сибири. Русские вступали здесь в тесный контакт с другими народами, оказывали на них экономическое и культурное влияние и сами воспринимали лучшие достижения их экономики и культуры.
В.С. Жидков, К.Б. Соколов
Развитие русской культуры в XI - начале XIII века представляет собой непрерывный поступательный процесс, который накануне татаро-монгольского нашествия достиг своего наивысшего уровня: в живописи - новгородские фрески, в архитектуре - владимиро-суздальское зодчество, в литературе - летописи и «Слово о полку Игореве».
Однако идея национальной консолидации возникла слишком поздно. Уже в 1224 году на Руси появились первые сведения о татарах. А вскоре наступили и страшные события, которые относятся к числу величайших катастроф мировой истории. Внук Чингисхана монгольский хан Батый (Бату, 1208-1255), начавший свой поход в Восточную и Центральную Европу, зимой 1237-1238 годов вторгся в северо-восточную Русь. А осенью-зимой 1240 года он завершил завоевание южной Руси. В течение нескольких лет была разрушена, разграблена, сожжена русская земля. На два с половиной века (с 1237 по 1462 г.) установилось тяжкое иго завоевателей, которое, по меткому замечанию К. Маркса, «не только давило, оно оскорбляло и иссушало самую душу народа. <...> Ввиду того, что численность татар по сравнению с огромными размерами завоеваний была невелика, они стремились, окружая себя ореолом ужаса, увеличить свои силы и сократить путем массовых убийств численность населения, которое могло поднять восстание у них в тылу»4. В результате такой тактики русская земля представляла собой самое печальное зрелище. «Страшно было состояние Руси, - писал историк Н. Полевой. - ... В некоторых местах даже навсегда были оставлены жилища, "по причине воссмердения" воздуха. Киев, Чернигов, Владимир, Москва, Тверь, Курск, Рязань, Муром, Ярославль, Ростов, Суздаль, Галич являлись грудами пепла... Целые роды князей истребились; целые народонаселения исчезли, погубленные смертью и рабством»5.
Возникло новое психологическое состояние народа, которое можно было бы назвать «национальной депрессией»: «Уныние было повсеместное. Князья вместе с народом упали духом; смотрели на жизнь как на милость завоевателя, в безусловной покорности видели единственное средство спасти ее и по первому призыву Батыя являлись один за другим в Орду смиренно бить челом»6. Все это вполне согласовывалось с учением православной церкви - считать земную жизнь неким приготовлением к жизни вечной, которую можно заслужить, только безропотно претерпевая всякие несправедливости и угнетения, покоряясь всякой власти, хотя бы иноплеменной.
«Настроение было сложное и смутное: ужас перед неслыханными бедствиями, скорбь о разорении городов и святынь, о гибели населения; сознание бессилия, заставлявшее слабых радоваться "татарской чести", но рядом в более мужественных умах чувство горькой обиды и унижения»7. А вот характеристика этого периода, данная В. Ключевским: «XIII и XIV века были порой всеобщего упадка на Руси, временем узких чувств и мелких интересов, мелких, ничтожных характеров. Среди внешних и внутренних бедствий люди становились робки и малодушны, впадали в уныние, покидали высокие помыслы и стремления... Люди замыкались в кругу своих частных интересов и выходили оттуда только для того, чтобы попользоваться в счет других»8.
Это национальное настроение породило довольно обширную литературу - «татарские» эпизоды летописи, сказания о различных событиях татарского нашествия, частью также вошедшие в летопись особыми статьями, - из времен Батыя, потом Мамая, Тохтамыша, Тамерлана. Эпоха татарского владычества породила и народный эпос с новым былинным персонажем - «собакой-татарином». Один из литературных памятников - «Сказание о нашествии Едигея» - так описывает ситуацию: «Горестно было смотреть, как чудные церкви, созидаемые веками и своим возвышенным положением придававшие красоту и величие городу, в одно мгновение исчезали в пламени... Если где-либо появится хотя бы один татарин, то многие наши не смеют ему противиться, а если двое или трое, то многие русские, бросая жен и детей, обращаются в бегство. Так, казня нас. Господь смирил гордыню нашу»9.
Предельно жестокие ко всем, кто сопротивлялся им, монголы требовали только одного - полного, беспрекословного и раболепного поклонения. Однако Великая монгольская держава вовсе не было религиозной системой, а лишь культурно-политической. Поэтому она и навязывала покоренным народам только законы гражданско-политические («Чингисова яса»), а не религиозные. Для Орды была характерна широкая веротерпимость, более того - покровительство всем религиям. Требуя покорности и дани, полагая вполне естественным жить за счет.побежденных народов, монголы не собирались покушаться ни на их веру, ни на их культуру. Они не только разрешали всем иноверцам свободное отправление религиозных обрядов, но и относились с определенным уважением ко всем религиям вообще. Вот почему православная церковь в России сохранила полную свободу деятельности и получила полную поддержку от ханской власти, что и было подтверждено особыми ярлыками (жалованными грамотами) ханов 10. В результате значительная часть русского православного духовенства перешла в стан татарских угодников. Типичная фигура такого русского священника XIII века, готового на любые компромиссы с совестью и церковными законами, просматривается в ростовском епископе Игнатии, который позднее был причислен к лику святых 11.
В благоприятном положении оказались и монастыри - они были ограждены от поборов и разорений. Их число начало возрастать, но особенно бурный рост начался с середины XIV века, когда на Руси возникло сильное стремление к монастырской жизни. Отшельники бежали в дикие места, к ним присоединялись другие и так возникала обитель. Окрестный народ стекался туда на поклонение, создавая вокруг обители поселение. Из таких обителей отдельные отшельники удалялись в еще более дикие места, основывали там новые обители и также привлекали к себе население. Эти процессы продолжались до тех пор, пока весь дикий, неприступный север с его непроходимыми лесами и болотами до самого Ледовитого моря не был усеян монастырями.
Но не только церковь сотрудничала с завоевателями. Активно пытались использовать татар в своих корыстных целях и русские князья. Например, прибегая к их помощи в междоусобной борьбе со своими сородичами. И если сперва такое поведение осуждалось, то со временем сотрудничество с татарами и, в частности, соучастие в их войнах начинает, восхваляться как своего рода удальство, выгодная экспедиция 12.
Татарское владычество наложило свою печать на характер русских князей: сознание постоянной опасности довело до высшей степени свойственные им недоверчивость и осторожность. Резко изменился и образ их жизни. С появлением татар князья и их окружение стали запирать своих жен в теремах, прятать свои сокровища в церквах и монастырях. Н. Карамзин писал об этом периоде: «Забыв гордость народную, мы выучились низким хитростям рабства, заменяющим силу в слабых; обманывая татар, более обманывали и друг друга; откупаясь деньгами от насилия варваров, стали корыстолюбивее и бесчувственнее к обидам, к стыду, подверженные наглостям иноплеменных тиранов. От времен Василия Ярославича до Иоанна Калиты (период самый несчастнейший!) Отечество наше походило более на темный лес, нежели на государство: сила казалась правом; кто мог, грабил; не только чужие, но и свои; не было безопасности ни в пути, ни дома; татьбы сделались общею язвою собственности»13. Ему вторил А. Герцен, писавший позднее: «У преследуемого, разоренного, всегда запуганного народа появились черты хитрости и угодливости, присущие всем угнетенным: общество пало духом » 14.
«Чтобы поддерживать междоусобицы русских князей и обеспечить их рабскую покорность, - писал К. Маркс, - монголы восстановили значение титула великого князя. Борьба между русскими князьями за этот титул была, как пишет современный автор (Сегюр. - Примеч. К. Маркса), подлой борьбой, борьбой рабов, главным орудием которых была клевета и которые всегда были готовы доносить друг на друга своим жестоким повелителям»15. Более того, князья нередко помогали завоевателям подавлять народные восстания, вспыхивавшие в русских городах 16. В ходе междоусобной борьбы русских князей выделилась крупная фигура Ивана I Калиты. Хитрый, жестокий и жадный, он заложил основы политического и экономического могущества Москвы. А затем добился у Золотой Орды права сбора монгольско-татарской дани на Руси. «Самой несчастной и печальной эпохой истории многострадального русского народа» считал Н. Костомаров период княжения Дмитрия Донского (1350-1389). При том, что в его княжение Москва утвердила свое руководящее положение в русских землях, были разгромлены татары в битве на реке Вожа (1378) и в Куликовской битве (1380), в этот же период московская земля была дважды опустошена литовцами, а потом потерпела нашествие орды Тохтамыша; рязанская - тоже дважды пострадала от татар и столько же - от Москвы и была разорена полностью; тверскую землю несколько раз разоряли москвичи; смоленская терпела и от москвичей, и от литовцев; новгородская - понесла разорение от тверичей и москвичей. К этому присоединялись и иные бедствия - страшная эпидемия, разразившаяся в середине XIV века, а также засухи, повторившиеся в 1365, 1371 и 1373 годах. И наконец, пожары, ставшие обычным явлением на Руси. Все эти обстоятельства сделали восточную Русь страною малолюдною и совершенно нищей.
Чтобы спасти гибнущую нравственность и распадавшуюся картину мира, часть духовенства, прежде всего монашествующего, поспешила на помощь обществу, - осуждая нравственное падение князей и высшего духовенства и призывая уходить из растленного мира в пустыню. Находясь на перепутье между Западом и Востоком, Русь под влиянием кочевников-завоевателей все более склонялась к Востоку, что с очевидностью просматривается в деятельности русских князей. В частности, исследователи отмечают «угодливость» Александра Невского (1221-1263) «хану, умение ладить с ним, твердое намерение держать Русь в повиновении завоевателям»17. Главную опасность для славянской картины мира Александр видел не на Востоке, а на Западе. Победами над шведами (Невская битва, 1240 г.) и рыцарями Ливонского ордена (Ледовое побоище, 1242 г.) он обезопасил западные границы Руси. В монголах же он видел дружественную в культурном отношении силу, которая могла помочь ему уберечь русскую картину мира от мощного культурного влияния более развитого латинского Запада 18.
Завоеватели своим примером учили побежденный народ жестокости. Требуя дань, татары выводили должников «на правеж», секли кнутом, пытали, казнили, чтоб с помощью страха получить требуемое. Постепенно татарские методы были заимствованы и русскими князьями. Правеж, кнут, пытка в течение нескольких веков оставались основным орудием властей. Так, Дмитрий ввел публичную смертную казнь для преступников. Если в Киевской Руси воровство каралось денежным штрафом, то в XIV столетии воров начали вешать. Александр Невский резал носы преступникам, Василий Дмитриевич отсекал руки и ноги, Юрий Смоленский изрубил на части княгиню Вяземскую, опочане сдирали кожу с литовских пленников.
Усвоение татарского опыта, морали и культуры облегчалось тем обстоятельством, что «сами татары в пору их побед и господства принимали христианство, селились между русскими, вступали в русское боярство и, наконец, русели, внося, однако, при этом в русскую жизнь некоторый осадок татарской стихии, так, с другой стороны, русские принимали кое-какие черты татарских нравов»19. К этому времени относится заимствование довольно большого числа татарских слов, обозначающих бытовые предметы. Русь заимствовала также отдельные мотивы в прикладном искусстве, в одежде феодальных верхов. Предполагают также, что «после времен половецких был также новый путь народно-поэтического общения, которое приводило восточные сюжеты в область русского эпоса»20. Распространенным явлением стали браки между русскими князьями и дочерьми татарских правителей.
Почти 250-летнее татаро-монгольское иго закончилось изгнанием захватчиков объединенными силами русских земель. Русские люди Х1У-ХУ столетий по-новому стали смотреть на свое будущее. Появилось более светлое, оптимистическое национальное самосознание. Правда, Русь еще долго испытывала горечь ордынских карательных набегов и внутренних неурядиц, однако постепенно обстановка изменилась самым существенным образом. Великая победа 1380 года привела к тому, что Московско-Владимирское великое княжество заняло одно из ведущих мест среди государств Восточной Европы. Окончательное уничтожение ига Иваном III произошло ровно через сто лет после битвы на Куликовом поле, когда на берегах реки Угры близ Калуги снова сошлись осенью 1480 года ордынские силы и силы русского воинства. Эти события получили наименование «стояния на Угре».
В Х1У-ХУI веках вокруг Москвы сложилось Русское централизованное государство, включившее в себя все земли северо-восточной и северо-западной Руси. Пример монголо-татарской государственности (Чингисхана и его преемников), сумевшей овладеть и управиться на значительный исторический срок огромной территорией, несомненно, сыграл большую и положительную роль в создании государственности русской. «Для соединения рассеянных, разобщенных сил нужна была власть, стоящая над ними, от них независимая; она явилась в лице московских государей. Ее восстановлению значительно содействовало татарское владычество, которое, подчиняя народ внешнему игу, приучало его к покорности... Едва ли без татарского ига государственное подданство могло развиться в форме холопства. На Западе подданические отношения строились по типу Римской империи... В России образцом служила восточная деспотия... Владычество татар... способствовало установлению единой, сильной, центральной власти... которая сделала Россию тем, чем она есть»21.
В. Белинский, который также признавал «централизацию и возвышение княжеской власти на степень государственности» позитивным следствием татарского влияния, вместе с тем отмечал «искажение нравов русско-славянского племени». «Под татарским игом нравы грубеют, - писал он, - вводится затворничество женщин, отшельничество семейной жизни; тирания варварского ига монголов приучает земледельца к лености и заставляет делать все как-нибудь, ибо он не знает, будут ли завтра принадлежать ему его хижина, его поле, его хлеб, его жена, его дочь. Застой и неподвижность, сделавшиеся с этого времени основным элементом исторической жизни старой Руси, тоже были следствием татарского ига»22.
Как полагал Н. Карамзин, «сень варварства, омрачив горизонт России, сокрыла от нас Европу в то самое время, когда... изобретение компаса распространило мореплавание и торговлю; ремесленники, художники, ученые ободрялись правительством; возникали университеты для вышних наук... Дворянство уже стыдилось разбоев... Европа нас не узнавала: но для того, что она в сии 250 лет изменилась, а мы остались, как были»23. Герцен также полагал, что «именно в это злосчастное время, длившееся около двух столетий, Россия и дала обогнать себя Европе»24.
В характере народа иго оставило несомненные и заметные следы. Н. Костомаров писал, что «в русском обращении была смесь византийской напыщенности и церемонности с грубостию татарскою»25. Да и для всей русской культуры монголо-татарское нашествие было страшным бедствием - это бесспорный исторический факт. Оно принесло огромный ущерб всем областям духовной жизни, а истребление и пленение ремесленников подорвало основу культуры материальной. Особенно пострадало от нашествия русское зодчество. Из-за отсутствия средств и мастеров-строителей на полвека полностью прекратилось каменное строительство. И даже возобновленное в конце XIII века, оно утратило многие прежние приемы строительной техники. Так, например, в XIV-XV веках московские мастера вновь вернулись к кладке стен из тесаного камня, хотя уже в первой половине XIII века владимиро-суздальские зодчие умели строить из камня и кирпича, плотного известняка и известкового туфа. Полностью исчезло самобытное искусство белокаменной резьбы, украшавшей строения ХП-ХШ веков. В ходе многочисленных набегов погибло огромное множество памятников письменности. Пришло в упадок летописание. По словам Д. С. Лихачева, оно «сужается, бледнеет, становится немногословным, лишается тех выдающихся политических идей и того широкого общерусского горизонта, которыми обладали русские летописи в XI и XII веках».
Образованность и грамотность сохранял только тонкий слой православного духовенства, пощаженного «удивительной сметливостью татар» (А. Пушкин). Оно одно «в течение двух мрачных столетий питало бледные искры византийской образованности. В безмолвии монастырей иноки вели свою беспрерывную летопись»26. «Татаре, - писал Пушкин, - не походили на мавров. Они, завоевав Россию, не подарили ей ни алгебры, ни Аристотеля»27. И только со второй половины XIV века начинается новый подъем русской культуры, формирование культуры великорусской народности. Именно в этот период она обогатилась такими крупнейшими достижениями, как живопись Рублева и Дионисия.
Русский народ, уже почти два века живший в условиях непрерывных войн, устал от шаткости и непредсказуемости своего существования и возжелал надежного защитника. В картине мира в качестве спасителя возник - имевший к тому времени уже глубокие христианско-православные и ордынские корни - образ авторитарного правителя.
Список литературы
4 Маркс К. Разоблачение дипломатической истории XVIII века // Вопросы истории. 1989. № 4. С. 5-7, 10.
5 Полевой Н. История русского народа: В 6 т. Т. 2. М., 1830. С. 111.
6 Устрялов Н. Русская история. СПб., 1849. С. 113-114.
7 Пыпин А. История русской литературы: В 4 т. Т. 1. СПб., 1911. С.196.
8 Ключевский В. О. Курс русской истории. Соч. в 8 т. Т. 2. М., 1957. С. 51-62.
9 Сказание о нашествии Едигея // Памятники литературы древней Руси. XIV - середина XV в. Кн. 4. М., 1981. С. 253.
10 Вернадский Г. Два подвига св. Александра Невского // Евразийский временник. Кн. 4. Берлин, 1925. С. 319, 326, 327.
11 Тихомиров М. Русская культура Х-ХУШ вв. М., 1968. С. 183-184. Часть II. Глава 3
12 Тихомиров М. Русская культура Х-ХУШ вв. М., 1968. С. 183-184.
13 Карамзин Н. М. История государства Российского: В 12 т. Т. 5. СПб., 1892. С.227-230.
14 Герцен А. И. О развитии революционных идей в России. Собр. соч. в 30 т. Т. 7. М., 1956. С. 158-160.
15 Маркс К. Указ. соч. С. 10. .
16 Тихомиров М. Указ. соч. С. 149.
17 Костомаров Н. Очерк домашней жизни и нравов великорусского народа в ХУ1-ХУП столетиях. СПб., 1860. С. 161-162. 169.
18 Вернадский Г. Указ. соч. С. 319. 326, 327. Часть II. Глава 3
19 Пыпин А. Указ. соч. С. 198.
21 Чичерин Б. О народном представительстве. М., 1866. С. 360-361.
22 Белинский В. Г. История Малороссии. Полн. собр. соч. в 13 т. Т. 7. М.. 1955. С.57.
23 Карамзин Н. М. Указ. соч. С. 227-230.
24 Герцен А. И. Указ. соч. С. 158-160.
25 Костомаров Я. Указ. соч. С. 119, 125-129.
26 Пушкин А.С. О ничтожестве литературы русской. ПСС в 16 т. Т. 11. М., 1949, с. 268
Хотя бы кратко охарактеризовать саму Золотую Орду, ее становление, государственное устройство, основные этапы ее политической истории и завоевательных походов. Эти моменты важны для правильного понимания характера татаро-монгольского нашествия на Русь и его последствий. Золотая Орда была одним из древних государств средневековья, обширные владения которого находились и в Европе, и в Азии. Ее...
Единство Орды держалось на системе жестокого террора. После хана Узбека Орда переживала период феодальной раздробленности. 14 век - отделилась Средняя Азия 15 век - отделилось Казанское ханство и Крымское Конец 15 века - отделились Астраханское и Сибирское княжество 5. Татаро-монгольские нашествия на Русь во II половине 13 в. 1252 г. - Вторжение Неврюевой рати в Сев. -восточную Русь для...
