Страна муравия краткое. Характеристика произведения "Страна Муравия" Твардовского А.Т

Поэма открывается описанием уезжающего Никиты Моргунка.

Умытый в бане, наряжен

В пиджак и сапоги,

Как будто в гости едет он,

К родне на пироги.

Никита собирается на поиски некой страны Муравии, о кото­рой рассказывал ему дед. Дед часто говаривал ему:

Здоровью – срок, удаче – срок,

Богатству и уму.

Бывало, скажет в рифму дед,

Руками разведи:

– Как в двадцать лет

Силенки нет, – не будет, и не жди.

Как в тридцать лет рассудка нет, –

Не будет, так ходи.

Как в сорок лет

И поскольку Никите уже близилось 40 лет, а жилось ему труд­но, он решил попытать счастья в стране Муравии. Страна эта сла­вилась свободой и справедливостью:

Земля в длину и в ширину –

Кругом своя.

Посеешь бубочку одну,

И та – твоя.

Это особый мир со своими законами, живущий по крестьян­ским правилам, там нет ни коммунизма, ни колхозов. Об этой стра­не Никите рассказывал дед.

И вот родное село остается позади. Моргунок считает обязан­ным заехать к свояку. Они смолоду дружили, были очень близки друг другу по духу. Свояку Никита и рассказывает о будущем путешествии. Они поют вместе песню в последний раз. Никита “плачет о себе”. Он родился в церковной сторожке, женился в семнадцать лет, пошел на хутор, отделился. В колхоз не всту­пил, а вот теперь отправился искать своего счастья. Описание его пути сопровождается частыми обращениями к земле:

Все краше и видней

Она вокруг лежит.

И лучше счастья нет – на ней

До самой смерти жить.

Моргунок выезжает за пределы своего поселка. Деревни, что попадаются на пути, уже незнакомы ему. Конь его, Серый, отощал и взмок. Этот конь – самое дорогое, что было в жизни у Моргунка. На коне держалось все его хозяйство вплоть до послед­ней булавки. Никита берег Серого – “как руку правую”, “как глаз во лбу”. Это – его друг, “не конь, а человек”.

По дороге Моргунок встречает попа. Они разговаривают, Ни­кита отпрягает коня и садится ужинать с попом. Тот рассказывает о своей жизни: нет уже ни приходов, ни служб, а кормится он тем, что ходит по деревням и предлагает свои услуги:

Есть кой-где, что верят в бога, –

Нет попа,

А я и тут.

Там жених с невестой ждут, –

Нет попа,

А я и тут.

Там младенца берегут, –

Нет попа,

А я и тут.

И только сожалеет поп, что коня у него нет, а то уж больно тяжело шагать пешком по русской земле. Он предлагает Никите ходить вместе: “Твоя – подвода, мой инструмент”. Но Никита не соглашается и едет своей дорогой. С разными людьми пришлось знаться Моргунку. Однажды он слышит историю от одного из слу­чайных попутчиков о деде и бабе, которые жили в ветхой избен­ке “окна – в землю, крыша – набок”. Ни в колхоз, ни в совхоз дед не пошел, да только в один год сильно стала прибывать вода. Вода подняла избушку и понесла далеко, принесла в усадьбу Эи здесь оставила. Дед только и сказал, что жить теперь им со старухой по-новому. Никита слушает и дремлет. И спит где-то Муравия-страна.

Вскоре до Никиты доходит слух о том, что по России едет товарищ Сталин, и едет, может быть, прямо навстречу Моргун­ку. И Никита думает о том, как он задаст Сталину вопрос о том, сколько еще людям ждать конца этой “суетории”, когда все идет на слом во имя новой жизни? Он хочет попросить Сталина, чтобы его оставили в покое и одного на всей России не загоняли в кол­хоз. У него есть конь, славный конь, и всего два года осталось

Никите до сорока лет, когда поздно будет уже добывать себе богатство.

Далека дорога, Моргунок уже весь в пыли. Случайный пут­ник, встреченный Никитой по дороге, неожиданно оказывается его бывшим соседом Иваном Кузьмичом. Его, как будто слепого, ведет под руку мальчик, сын. Из рассказа Ивана Кузьмича ясно, что давно он уже бродит так по свету, и только его сын остался с ним. Нет у него уже сил работать, только и кормится тем, что попрошайничает. Впервые рядом с соседом спокойно и крепко заснул Никита. Под утро только слышал, как ржал конь. Вскочил он весь замерзший, а соседа нет, как нет и коня. “Телега здесь, и мальчик здесь. А конь?.. Коня и нет…”. Разбудил Никита маль­чика, а тот сказал ему, что отец его на коня с уздой променял, а самого Моргунка проучил на всю жизнь. Что было делать Ни­ките – впрягся он в оглобли в телегу и пошел. Уставший и совер­шенно разбитый идет Никита по дороге. Долго смотрят вслед ему люди, редко увидишь такого чудака. Да собаки допекают. В одной из деревень его отводят в сельсовет, смотрят его доку­менты. Нечего им взять с Моргунка, отпустили его. И снова он пошел искать своего верного друга, коня.

И видит Никита удивительную вещь – в поле косят цыгане. В душе у Моргунка зашевелилось чувство любви к земле, самому хочется пройтись с косой по полю. Просит он у цыган отдать ему его лошадь. Цыгане приводят его в свои конюшни. Выводят перед ним то одну, то другую лошадь. А кони один другого краше, да только не признал Никита ни одного из них:

– Извиняюсь, не могу –

Врать, мол, из расчета.

– То-то, – пальцем Моргунку

Погрозили, – то-то…

Никита ночует около цыган, решает идти на следующий день на базар за новым конем. Ночью он мучительно думает о том, что веками цыгане крали коней, а нельзя ли и у них теперь украсть хорошего скакуна. Он потихонечку крадется к конюшне, но его останавливает голос сторожа. Со стыдом Никита возвращается к своей телеге и спешно уходит.

Три ночи и три дня идет Никита, запряженный в телегу. Ди­вится народ. И слышит вдруг впереди стук копыт. Внезапно из-за поворота показывается поп, верхом на Сером, на коне Никиты. Завидев Моргунка, поп притормозил коня, развернулся и пом­чался галопом. Пока Никита распутывал ремни да из телеги вы­прягался, поп был уже далеко. Изо всех сил пустился Никита догонять попа, кричал ему, да только устал, упал на дорогу, зажимая бок, как рану. Долго лежал так Никита, пока мальчик не подошел и не позвал его. Неизвестно, то ли поп купил того коня, то ли вор украл у вора, да только какое Никите дело. Тяжело продолжает он свой путь, вспоминает жену, которая ждет его дома. Она ведь ни о чем не знает.

Наконец Никита доходит до базара. Ищет либо попа, либо сво­его коня, и как увидит серую лошадь, так и обомрет сердце. Здесь же он встречает и своего обидчика – Ивана Кузьмича. Изобра­жая слепца, он просит милостыню. Схватил его Никита, навалил­ся на него, держит, не отпускает. Но хитростью Бугров вырыва­ется из его рук и убегает. Остался Никита снова ни с чем.

Снова он в пути. Встречает паренька на тракторе. Тот предлага­ет ему подвезти его, а телегу взять на буксир. Никита соглашает­ся. У парня он и узнает дальнейшую дорогу. Парень направляет его в селенье Острова, где можно купить лошадь.

В селенье этом Никита видит полную разруху. “Худые кры­ши”, “повалены плетни”, “и курит попусту народ на бревнышках в тени”. На скамейке сидит дед, строгает дудочки. Как выясняет Моргунок, это люди бесколхозные. Здесь Никита старается вы­торговать себе коня, дед соглашается продать ему своего. Увидев лошадь, Моргунок решает, что лучше уж он всю жизнь будет ходить пешком, чем купит такую клячу. Услышав такие слова Никиты, дед немного обиженно спрашивает, чем плоха их жизнь. Моргунок возражает: “Живете не богато вы”.

– А счастье не в богачестве,

Зачем оно, сынок?

Дед говорит, что им вполне хватает и куска хлеба, чтобы жить и не тужить. Дети их живут “хуже сивых поросят”, но они не виноваты, их “батька виноват”.

Снова возвращается Никита в колхоз, где оставил под распис­ку свою телегу. Председатель Андрей Фокич Фролов готов пока­зать ему колхозное хозяйство. За обедом Фролов рассказывает свою историю. Говорит о своем враге – Грачеве. Фролов в свое время делил луга, взимал налог, и за это был бит. Грачевы встре­тили его далеко от деревни, да все с дубьем. Еле-еле дополз он до отцовского дома. А теперь стал председателем колхоза. Никита еще погостил здесь, побывал на свадьбе. На свадьбу приходит и старый Мирон Фролов, дед Андрея Фролова. Он сам первый раз женился сто лет назад. Гуляет свадьба во всю, гармонист заводит свою песню. И еще не стихли танцы, как на пороге появился не то нищий, не то гость. Он попросил позвать хозяйку. Это проез­жий батюшка, согласен венчать молодых хоть сейчас. Мгновенно метнулся на порог Никита, выскочил на улицу и, оборвав пово­дья, повис на шее у коня.

Неспешно едет Никита по дороге и разговаривает с конем. По пути ему попадается седовласый старец, направляющийся в лав­ру. Никита спрашивает у мудрого старика, где на свете страна Муравия. Старик отвечает, что нет такой страны.

Была Муравская страна,

И нету таковой.

Пропала, заросла она

Травою-муравой.

Старец советует Никите вступать в колхоз. Никита еще немно­го сомневается и уже повеселевший едет домой.

(1 оценок, среднее: 5.00 из 5)

«Страна Муравия» считается произведением, с которого нача-лась истинная литературная карьера Твардовского. Поэма была тепло встречена не только критиками, но и признана большим кругом читателей. И действительно, поэма затрагивала те про-блемы, которые были злободневны или, по крайней мере, были еще очень свежи в памяти миллионов людей. Тема коллективиза-ции, ее последствий, тема русской земли, русского крестьян-ства — вот неполный перечень вопросов, затронутых в поэме.

Заглавие поэмы — «Страна Муравия» — это тот идеал обще-ственной жизни, который ищет не только Моргунок, но и каж-дый крестьянин, и в более широком смысле каждый русский человек в глубине души своей. Русскому человеку, как никому другому, свойственно стремление к идеалу. И ради этого идеала он готов терпеть много и долго. На это и рассчитывали строители коммунизма. Но автор иносказательно говорит о том, что страна Муравия — это миф. Миф, придуманный большевиками, едва ли сможет обрести жизнь, скорее всего, этот эксперимент обречен на провал. Твардовский развенчивает идеалы коммунизма, гово-рит о том, что через кровь и разрушения, через насилие нельзя привести человека к счастью. Счастья не построишь на несчастье других, на насилии.

Итак, Никита Моргунок отправляется на поиски некой иллю-зорной страны Муравии, о которой он часто слышал от своего деда. Основные стимулы, направляющие Никиту, идут от его привязанности к земле. Он не пожелал идти в колхоз, работать на всех, а не на себя. А потому он ищет ту страну, где «земля в длину и в ширину — кругом своя».

Моргунок представлен Твардовским как собирательный образ русского крестьянина. Это трудолюбивый, хозяйственный, креп-кий мужик, всю жизнь свою живущий честным трудом. И если бы не война, голод да не остальные беды, то жил бы он теперь при-певаючи. Глазами Никиты автор любовно смотрит на землю, на нескошенную пшеницу. Он с радостью принимается за работу, по которой соскучился, помогает в колхозе. Земля для русского крестьянина живая:

Земля!… От влаги снеговой Она еще свежа. Она бродит сама собой И дышит, как дежа.

Это кормилица, это мать родная! Во имя нее и совершает Никита свое путешествие. Хозяйскою рукою, добро запряжен конь:

То конь был — нет таких коней! Не конь, а человек.

На коне держалось все хозяйство, вплоть до самого послед-него гвоздя в стене. И как уж любил и берег своего коня Моргу-нок! Именно вокруг коня и разворачивается все последующее действо. А потому это образ довольно Символичен. Это олицетво-рение всего хозяйства крестьянского. Горько думать, что ради призрачной страны, безбедного будущего крестьянин теряет все то, что уже заработано кровью и потом. Это отсылает читателя к той реальности, которая пришла вслед за образованием колхо-зов. Увлеченные идеей светлой жизни, а порой и принужденные, люди приводили в колхозное хозяйство всю скотину. А вот кому они отдавали свое кровное добро, свою кормилицу — корову, кормильца — коня? Руководить хозяйством часто приходили люди, совершенно не знающие своего дела, скрывающие за мас-кой всезнающего и образованного начальника полную неграмот-ность, невежество в вопросах ведения хозяйства. И приносили они лишь одни убытки.

Твардовский обращает внимание и на других героев, сыграв-ших немаловажную роль в историческом процессе. Один из таких героев — поп — собирательный образ русского духовенства. Ав-тор развенчивает неприкосновенный доселе образ русского попа, духовника. Здесь сквозят и ирония, и иносказание. Поп Твардов-ского странствует, рассуждает совсем не по Библии. И уж совсем не по библейским заповедям крадет коня. С одной стороны, это объясняется жесткой идеологической цензурой, с другой — с соб-ственно развенчанием идеала духовенства.

Идея губительности коллективизации, ее страшных послед-ствий не могла быть высказана прямо в годы создания поэмы, а потому Твардовский прибегает к иносказанию. Он показывает картины процветания колхозов, все работники его — это откры-тые, серьезные, немного суровые люди, с явно выраженной лю-бовью к труду, почти идеальные. Автор, причем, как будто под-дается идеализации: он показывает изумление Никиты, когда он видит председателя Фролова, легко поднимающего непосильные для одного человека тяжести. Да и сама поэма заканчивается про-светлением Никиты, решившего наконец-то вступить в колхоз. Произведение полностью подходит для литературы того време-ни, и цензура не могла придраться к поэме. А иносказательный смысл легко уловим.

План

1. Никита Моргунок собирается на поиски страны Муравии, где нет колхозов, где вся земля — личная, частная соб-ственность.
2. Он заезжает к свату попрощаться.
3. По дороге сначала встречает попа, который предлагает ему ездить с ним и зарабатывать. А затем видит своего соседа Ивана Кузьмича, кормящегося милостыней. Материал с сайта
4. Сосед крадет у Никиты лошадь. Никита дальше странству-ет, но уже впряженный в телегу. Только однажды он уви-дал своего коня у того самого попа, но догнать не успел.
5. Он видит цыган, у которых не находит своего жеребца. На базаре он видит Ивана Кузьмича, но уже без лошади, ло-вит его, но тот ловко удирает из рук Никиты.
6. Никита попадает в колхоз, где кипит работа, колхоз про-цветает.
7. Моргунок попадает в селенье Острова. Теоретически — это именно та самая страна Муравия, о которой он так мечтал. Здесь земля в руках крестьян, на них никто не давит. Но все селенье — это большая разруха.
8. Моргунок возвращается в колхоз и знакомится с председа-телем — Фроловым. Начинается свадьба. На нее приходит и поп. Узнав его, Никита кидается на улицу и видит своего Серого.
9. Никита едет дальше. У мудрого старца, что попался ему по дороге, он спрашивает о стране Муравии. Старик отве-чает, что такой страны нет.
10. Никита решает вступить в колхоз.

содержимое:

Поэма открывается описанием уезжающего Никиты Моргунка.

Умытый в бане, наряжен

В пиджак и сапоги,

Как будто в гости едет он,

К родне на пироги.

Никита собирается на поиски некой страны Муравии, о кото­рой рассказывал ему дед. Дед часто говаривал ему:

Здоровью — срок, удаче — срок,

Богатству и уму.

Бывало, скажет в рифму дед,

Руками разведи:

— Как в двадцать лет

Силенки нет, — не будет, и не жди.

Как в тридцать лет рассудка нет, —

Не будет, так ходи.

Как в сорок лет

И поскольку Никите уже близилось 40 лет, а жилось ему труд­но, он решил попытать счастья в стране Муравии. Страна эта сла­вилась свободой и справедливостью:

Земля в длину и в ширину —

Кругом своя.

Посеешь бубочку одну,

И та — твоя.

Это особый мир со своими законами, живущий по крестьян­ским правилам, там нет ни коммунизма, ни колхозов. Об этой стра­не Никите рассказывал дед.

И вот родное село остается позади. Моргунок считает обязан­ным заехать к свояку. Они смолоду дружили, были очень близки друг другу по духу. Свояку Никита и рассказывает о будущем путешествии. Они поют вместе песню в последний раз. Никита «плачет о себе». Он родился в церковной сторожке, женился в семнадцать лет, пошел на хутор, отделился. В колхоз не всту­пил, а вот теперь отправился искать своего счастья. Описание его пути сопровождается частыми обращениями к земле:

Все краше и видней

Она вокруг лежит.

И лучше счастья нет — на ней

До самой смерти жить.

Моргунок выезжает за пределы своего поселка. Деревни, что попадаются на пути, уже незнакомы ему. Конь его, Серый, отощал и взмок. Этот конь — самое дорогое, что было в жизни у Моргунка. На коне держалось все его хозяйство вплоть до послед­ней булавки. Никита берег Серого — «как руку правую», «как глаз во лбу». Это — его друг, «не конь, а человек».

По дороге Моргунок встречает попа. Они разговаривают, Ни­кита отпрягает коня и садится ужинать с попом. Тот рассказывает о своей жизни: нет уже ни приходов, ни служб, а кормится он тем, что ходит по деревням и предлагает свои услуги:

Есть кой-где, что верят в бога, —

Нет попа,

А я и тут.

Там жених с невестой ждут, —

Нет попа,

А я и тут.

Там младенца берегут, —

Нет попа,

А я и тут.

И только сожалеет поп, что коня у него нет, а то уж больно тяжело шагать пешком по русской земле. Он предлагает Никите ходить вместе: «Твоя — подвода, мой инструмент». Но Никита не соглашается и едет своей дорогой. С разными людьми пришлось знаться Моргунку. Однажды он слышит историю от одного из слу­чайных попутчиков о деде и бабе, которые жили в ветхой избен­ке «окна — в землю, крыша — набок». Ни в колхоз, ни в совхоз дед не пошел, да только в один год сильно стала прибывать вода. Вода подняла избушку и понесла далеко, принесла в усадьбу Эи здесь оставила. Дед только и сказал, что жить теперь им со старухой по-новому. Никита слушает и дремлет. И спит где-то Муравия-страна.

Вскоре до Никиты доходит слух о том, что по России едет товарищ Сталин, и едет, может быть, прямо навстречу Моргун­ку. И Никита думает о том, как он задаст Сталину вопрос о том, сколько еще людям ждать конца этой «суетории», когда все идет на слом во имя новой жизни? Он хочет попросить Сталина, чтобы его оставили в покое и одного на всей России не загоняли в кол­хоз. У него есть конь, славный конь, и всего два года осталось

Никите до сорока лет, когда поздно будет уже добывать себе богатство.

Далека дорога, Моргунок уже весь в пыли. Случайный пут­ник, встреченный Никитой по дороге, неожиданно оказывается его бывшим соседом Иваном Кузьмичом. Его, как будто слепого, ведет под руку мальчик, сын. Из рассказа Ивана Кузьмича ясно, что давно он уже бродит так по свету, и только его сын остался с ним. Нет у него уже сил работать, только и кормится тем, что попрошайничает. Впервые рядом с соседом спокойно и крепко заснул Никита. Под утро только слышал, как ржал конь. Вскочил он весь замерзший, а соседа нет, как нет и коня. «Телега здесь, и мальчик здесь. А конь?.. Коня и нет…». Разбудил Никита маль­чика, а тот сказал ему, что отец его на коня с уздой променял, а самого Моргунка проучил на всю жизнь. Что было делать Ни­ките — впрягся он в оглобли в телегу и пошел. Уставший и совер­шенно разбитый идет Никита по дороге.... Долго смотрят вслед ему люди, редко увидишь такого чудака. Да собаки допекают. В одной из деревень его отводят в сельсовет, смотрят его доку­менты. Нечего им взять с Моргунка, отпустили его. И снова он пошел искать своего верного друга, коня.

И видит Никита удивительную вещь — в поле косят цыгане. В душе у Моргунка зашевелилось чувство любви к земле, самому хочется пройтись с косой по полю. Просит он у цыган отдать ему его лошадь. Цыгане приводят его в свои конюшни. Выводят перед ним то одну, то другую лошадь. А кони один другого краше, да только не признал Никита ни одного из них:

— Извиняюсь, не могу —

Врать, мол, из расчета.

— То-то, — пальцем Моргунку

Погрозили, — то-то…

Никита ночует около цыган, решает идти на следующий день на базар за новым конем. Ночью он мучительно думает о том, что веками цыгане крали коней, а нельзя ли и у них теперь украсть хорошего скакуна. Он потихонечку крадется к конюшне, но его останавливает голос сторожа. Со стыдом Никита возвращается к своей телеге и спешно уходит.

Три ночи и три дня идет Никита, запряженный в телегу. Ди­вится народ. И слышит вдруг впереди стук копыт. Внезапно из-за поворота показывается поп, верхом на Сером, на коне Никиты. Завидев Моргунка, поп притормозил коня, развернулся и пом­чался галопом. Пока Никита распутывал ремни да из телеги вы­прягался, поп был уже далеко. Изо всех сил пустился Никита догонять попа, кричал ему, да только устал, упал на дорогу, зажимая бок, как рану. Долго лежал так Никита, пока мальчик не подошел и не позвал его. Неизвестно, то ли поп купил того коня, то ли вор украл у вора, да только какое Никите дело. Тяжело продолжает он свой путь, вспоминает жену, которая ждет его дома. Она ведь ни о чем не знает.

Наконец Никита доходит до базара. Ищет либо попа, либо сво­его коня, и как увидит серую лошадь, так и обомрет сердце. Здесь же он встречает и своего обидчика — Ивана Кузьмича. Изобра­жая слепца, он просит милостыню. Схватил его Никита, навалил­ся на него, держит, не отпускает. Но хитростью Бугров вырыва­ется из его рук и убегает. Остался Никита снова ни с чем.

Снова он в пути. Встречает паренька на тракторе. Тот предлага­ет ему подвезти его, а телегу взять на буксир. Никита соглашает­ся. У парня он и узнает дальнейшую дорогу. Парень направляет его в селенье Острова, где можно купить лошадь.

В селенье этом Никита видит полную разруху. «Худые кры­ши», «повалены плетни», «и курит попусту народ на бревнышках в тени». На скамейке сидит дед, строгает дудочки. Как выясняет Моргунок, это люди бесколхозные. Здесь Никита старается вы­торговать себе коня, дед соглашается продать ему своего. Увидев лошадь, Моргунок решает, что лучше уж он всю жизнь будет ходить пешком, чем купит такую клячу. Услышав такие слова Никиты, дед немного обиженно спрашивает, чем плоха их жизнь. Моргунок возражает: «Живете не богато вы».

— А счастье не в богачестве,

Зачем оно, сынок?

Дед говорит, что им вполне хватает и куска хлеба, чтобы жить и не тужить. Дети их живут «хуже сивых поросят», но они не виноваты, их «батька виноват».

Снова возвращается Никита в колхоз, где оставил под распис­ку свою телегу. Председатель Андрей Фокич Фролов готов пока­зать ему колхозное хозяйство. За обедом Фролов рассказывает свою историю. Говорит о своем враге — Грачеве. Фролов в свое время делил луга, взимал налог, и за это был бит. Грачевы встре­тили его далеко от деревни, да все с дубьем. Еле-еле дополз он до отцовского дома. А теперь стал председателем колхоза. Никита еще погостил здесь, побывал на свадьбе. На свадьбу приходит и старый Мирон Фролов, дед Андрея Фролова. Он сам первый раз женился сто лет назад. Гуляет свадьба во всю, гармонист заводит свою песню. И еще не стихли танцы, как на пороге появился не то нищий, не то гость. Он попросил позвать хозяйку. Это проез­жий батюшка, согласен венчать молодых хоть сейчас. Мгновенно метнулся на порог Никита, выскочил на улицу и, оборвав пово­дья, повис на шее у коня.

Неспешно едет Никита по дороге и разговаривает с конем. По пути ему попадается седовласый старец, направляющийся в лав­ру. Никита спрашивает у мудрого старика, где на свете страна Муравия. Старик отвечает, что нет такой страны.

Была Муравская страна,

И нету таковой.

Пропала, заросла она

Травою-муравой.

Старец советует Никите вступать в колхоз. Никита еще немно­го сомневается и уже повеселевший едет домой.

План пересказа

1. Никита Моргунок уезжает из дома в поисках страны Муравии и попадает не то на свадьбу, не то на поминки.
2. Герой едет к свояку: он решил покинуть семью, чтобы не вступать в колхоз.
3. Моргунок вспоминает слова деда о разных «сроках» человеческой жизни.
4. Встреча с попом.
5. Притча о старике и старухе, пострадавших от половодья.
6. Воображаемый разговор Моргунка со Сталиным.
7. Никита встречает своего соседа Илью Кузьмича, представшего в образе нищего. Сосед крадет его коня.
8. Моргунок сам везет телегу. Он узнает, что в этом краю только артели, т.е. колхозы.
9. Встреча с цыганами в поисках коня.
10. Никита видит скачущего на его коне попа. Он ищет коня на базаре.
11. Еще одна встреча с Ильей Кузьмичем. Бывший сосед убегает.
12. Телегу Моргунка берет на буксир тракторист.
13. Герой попадает в селенье Острова, состоящее из тех, кто не идет в колхозы.
14. Разговор с председателем колхоза и с ночным сторожем.
15. Свадьба в деревне. Моргунок находит коня.
16. Герой беседует со старцем, объясняющим, что никакой Муравии нет. Он решает вступить в колхоз.

Пересказ

«Страна Муравия» — произведение необычное. Собственно эпический пласт сюжета — картины коллективизации, становления и укрепления колхозов — в ней почти отсутствует. Автор дает почувствовать самый дух наступления на старый уклад деревни через ряд крупномасштабных символических образов природы:

Шла весна в могучей силе,
По ночам крошила снег,
Разлились по всей России
Воды всех морей и рек.

Эта гипербола примечательна не только потому, что говорит о жизнетворящей силе социальных и нравственных пере мен в деревне, которые должна нести коллективизация. Такая символическая картина содержит и ощущение тревоги, намекает на неизбежные тяготы, которые выплеснут на берега жизни разлившиеся воды «всех морей и рек».

Неслучаен комический контекст приведенной строфы и следующего за ней эпизода: паводок подхватил избушку двух упрямцев - деда и бабки, не желавших вступать в колхоз, — но по иронии судьбы прибил ее прямехонько к колхозной усадьбе:

Спали воды. Стало сухо.
Смотрит дед - на солнце дверь:
«Ну, тому бывать, старуха,
Жить нам заново теперь...»

Заметим, избушка причалила так, что ее дверь оказалась обращенной не к лесу, не к полю, а к солнцу. Роль этого эпизода: он служит комической «перелицовкой» путешествия за счастьем главного героя и вписывается в картину жизни советского народа.

Эпический пласт сюжета «Муравии» складывается и из многократно появляющегося образа «дали»:

Дорога тянется вдали,
И грусть теснит в груди:
Как много неба и земли
Осталось позади.

Отметим широкомасштабное и эмоционально насыщенное обобщение: позади остались не версты, не деревни, а небо и земля... Эти строки демонстрируют смысловую и эмоциональную значимость образов «дали», звучат на всем протяжении поэмы. Твардовский не умалчивает о трудностях исторического дела, однако драматизм движения истории не исключает его светлой перспективы. В рамки исторических событий, отраженных в «Муравии», входят и два ряда условных картин, которые можно назвать так: «торжество колхозного строя» и «гибель мира кулачества». Они, согласно фольклорному типу обобщения, окрашены в полярные по отношению друг к другу краски прекрасного и безобразного. Так, картина первого колхозного сева или молотьбы воспринимается как праздник раскрепощенного труда, как прекрасное. Точно так же нарисована исполненная радости, духовного изобилия ярких красок картина колхозной свадьбы. Здесь поэт рисует не только настоящее, но и будущее, но не в облике утопии или фантастики, а сквозь призму идеала.

В «Муравии» изображен дружный, богатый цыганский колхоз. Здесь неуместны мерки житейского правдоподобия: перед нами - максимально заостренная мечта, идеал красоты новых человеческих отношений. Главный герой написан Твардовским, как и эпическая панорама времени, с верой в его будущее, но и с полным пониманием противоречий. Исторические преобразования в деревне касались не только экономики. Важнейшим и труднейшим делом было преобразование привычного нравственного уклада единоличника. Перед каждым крестьянином жизнь поставила неотвратимый, безотлагательный и нелегкий вопрос: как жить дальше? что сулит колхоз? В такой драматический момент и знакомимся мы с Никитой Моргунком. Никита Моргунок - «пестрый» образ - герой эпопеи, прекрасный и смешной, драматический и комический. Твардовскому передает аромат подлинности деревенского быта, поразительно меткий и точный язык - язык народа. Сюжет путешествия в поисках «единоличного счастья» позволяет увидеть не только эволюцию героя, но и характер труженика, близкого к земле, для которого работа — первейшее дело жизни. Даже в деталях проявляется «мастеровитость» Моргунка. Возьмем, например, его привычку быстро и сноровисто запрягать коня; при этом поэт не забывает отметить:

Бредет в оглоблях серый конь
Под расписной дугой,
И крепко стянута супонь
Хозяйскою рукой.

Определение «хозяйскою» имеет не только свой прямой смысл, но и намек на умение Никиты по-хозяйски, дельно, умеючи браться за все, что требуется в крестьянском обиходе. Никите не по нутру занятия «попа-отходника», и он советует ему работать: «Пчел глядел бы, сено греб». Он совершенно не сочувствует кулаку Бугрову, жалующемуся на морозы в дальнем краю, куда его выселили, на невыгодную для него работу. Для Моргунка работать - в самой природе человека. Стосковавшись за длинную дорогу по крестьянской работе, Моргунок вызвался помочь колхозникам на току, успев высказать заветное:

Да я ж не лодырь, не злодей,
Да я ж не хуже всех людей.

По представлениям героя, любить работу — свидетельство нормального человеческого состояния, тогда как обратное — признак людей нестоящих, едва ли не преступников. Недаром определения «лодырь» и «злодей» следуют друг за другом через запятую, уравниваются в своем значении. Работа на току — от-раднейшие воспоминания Моргунка. И всякая-то крестьянская работа для героя — любимейшая. А сама сцена на току исполнена поэзии, красоты:

Но любо было Моргунку,
Повесив теплый цеп,
Сидеть и веять на току
Набитый за день хлеб.

В этой картине проявляется печально-возвышенное настроение, вызванное воспоминаниями и окрашивающее их: все, что дорого Моргунку, кажется ему теперь таким далеким, может быть, навсегда утраченным. Ощущение прекрасного в приведенных строках постепенно нагнетается: оно как бы движется от народно-поэтического «любо» к лирически окрашенным словам «ветерок», «горсточка» и достигает своей эмоциональной кульминации в завершающем образе - «полумесяц золотой». «Золотая рожь» - излюбленное словосочетание народной поэзии, поэзии Некрасова, Кольцова. Герой никогда не смотрит на природу со стороны, она входит в его душевный мир с такой же естественностью, как и труд. Как бы мимоходом примечает Никита все, на что не обратил бы никакого внимания человек городской: еле уловимый аромат летней воды, прикосновение ветерка, пенек или куст, словно забытый, брошенный на дороге. Повествование от лица автора и здесь помогает донести естественность переживаний героя, тем более что поэт как бы глядит на окружающее глазами Моргунка, говорит тем же языком народа, что и Никита.

С готовностью откликаясь на чужие беды, Моргунок к своим собственным горестям и неудобствам путевого житья-бытья относится сдержанно, не преувеличивает их. Чаще всего в подобные минуты герой грустно подшучивает над собой. Так, например, изумленный подлостью Бугрова (тот украл у Моргунка коня) и просто убитый случившимся, он, тем не менее, обращается к своим путевым заботам:

Короток день, а путь далек,
И солнце - где уже!..
Переобулся Моргунок,
И легче на душе.

Юмор последних строк говорит о нравственном здоровье Моргунка — приметной особенности народного героя.

Путешествуя, Никита, как это бывает в народных сказках, оказывается на распутье; он не раз попадает в руки хитрому обманщику (встречи с Бугровым) и стоит перед выбором: налево пойдешь — коня потеряешь, направо — самому головы не сносить. И, конечно же, его ждет счастливый конец путешествия: в нашем случае герой стоит на пороге новой жизни.

Постоянны в «Муравии» переклички между образом реального Никиты и обобщенной фигурой странника. Автор впервые представляет нам героя так:

С утра на полдень едет он,
Дорога далека.

Пока герой даже не назван по имени. Тут же следует чисто условный пейзаж. На таком обобщенно-масштабном фоне вырисовывается фигура реальнейшего жителя деревни, который если и уезжает из дома, то не дальше, как в гости или на базар. На пути Никиту Моргунка ждут многие встречи. Как же они влияют на него? Быстро ли меняются его взгляды? Поэт не подталкивает своего героя к неоправданно скорой «перековке», как то бывало в некоторых произведениях литературы. Наоборот, в характере Моргунка — замедленность изменений, соответствующая недоверчивости его к новому и упорной вере в свою мечту. Встречи с колхозниками долгое время не производят на Никиту Моргунка никакого впечатления, даже тогда, когда он наблюдает их дружную, красивую работу. Увидев молодого тракториста, поправляющего в машине какую-то неполадку, Моргунок с иронией отмечает именно эту, по его мнению, ненадежность колхозных и машин, и мастеров («Да-а, — сказал Никита, — добрая езда!»).

Но постепенно Моргунок проникается интересом и уважением к колхозам. Важна в поэме встреча Моргунка с Фроловым. И не только для того, чтобы убедить героя в преимуществах колхозного строя, но и для того, чтобы очертить имеющий самостоятельное значение в поэме образ крестьянина. Твардовский подчеркивает его убежденность и героизм, опираясь на традиции былины. Однако вместе с тем поэт наделяет своего героя достоверными чертами характера. Фролов перемежает рассказ о своей жизни, о смертельной схватке с кулаками то обиходным замечанием: «охота покурить», то житейским вопросом Моргунку: «Устал, брат?» Очень человечны воспоминания Фролова о том, как он, едва не погибнув в единоборстве с врагами, грустил, что не принес обещанного подарка сынишке.
Моргунок преисполнен доверия к Фролову уже потому, что тот и в труде богатырь (сцена на току), и меткое словцо любит и вообще такой же мужик, как и Никита («Сидят в тени два мужика, толкуют в первый раз»).

Многие переживания Моргунка, переданные поэтично психологически тонко, рождают отклик и в душах совсем не крестьянских. Объясняя такую особенность своего творчества Твардовский отметил, что считает себя учеником не только Некрасовской школы, но и Толстовской.

На деле «Великий год» обернулся для российского крестьянства трагедией. Поэма Твардовского преображала жестокую реальность в «сказочную быль».

Твардовский без глянца Фокин Павел Евгеньевич

«Страна Муравия»

«Страна Муравия»

«Несомненно, глубокое знание истории возникновения многих колхозов Смоленщины, знание жизни колхозников и натолкнуло Твардовского на мысль взяться за поэму „Страна Муравия“. Писать это произведение он начал в тридцать четвертом году, когда ему было двадцать четыре года. И уже с первых глав „Страны Муравии“ стало очевидным, с каким талантливым, я бы даже сказал – с каким особо талантливым и самобытным поэтом мы имеем дело.

Еще не окончив поэмы, Твардовский часто читал мне то, что он уже успел написать.

Эти чтения, проходившие то в Смоленске, куда приезжал я, то в Москве, куда приезжал иногда Твардовский, я очень любил: в них всегда открывалось что-то новое, чего ты еще не знал и о чем никто еще не писал. Главное же – не писал так, как мог написать лишь один Твардовский».

Лев Александрович Хахалин , журналист:

«Собрались в Доме смоленских литераторов. ‹…›

Поэма или не была завершена, или Твардовский не дочитал ее до конца, но пересказал, что будет дальше. Говорил, что Моргунок полетит на самолете, увидит сверху попа с украденной лошадью и запустит в него сапогом. В поэме, как известно, эта встреча происходит по-иному.

Ясно ощущалась близость поэмы к поэтической стихии Некрасова, к „Коробейникам“, к „Кому на Руси жить хорошо“, и в то же время по языку, по своему поэтическому строю, не говоря уже о содержании, это была наша, советская поэма.

Обсуждение „Страны Муравии“ вылилось в спор между ее друзьями и недругами. Некоторые оппоненты доходили до нелепости. Спокойно, с грустной улыбкой отвечал Александр Твардовский своим недоброжелателям».

Михаил Поликарпович Котов:

«Помнится, что против издания „Муравии“ решительно восстали местные перестраховщики. ‹…› Жонглируя цитатами из Ленина и превратно толкуя отдельные строфы поэмы, они обвинили Твардовского – ни много ни мало – в искажении колхозной действительности, которая будто бы давным-давно (это в тридцатых-то годах!) отбросила Моргунка на задворки истории. Напрасно было доказывать им абсурдность подобных измышлений – твердокаменные перестраховщики упорно стояли на своем. К ним присоединились тогдашний главред издательства, кое-кто еще из ответственных товарищей, и вопрос об издании поэмы повис, как говорится, в воздухе. Шли дни, недели, а отредактированная рукопись поэмы так и лежала у меня в столе, причем ни я как редактор, ни директор издательства В. Н. Новосельский не могли сказать автору что-либо определенное.

В конце концов Твардовскому эта мышиная возня осточертела, и он переслал поэму в Москву, где она и была вскоре принята к печати в журнале „Красная новь“. Более того – она получила единодушно высокую оценку на первом же обсуждении ее в столице, в котором наряду с членами редколлегии журнала приняли активное участие многие видные писатели, поэты и критики страны с А. Фадеевым во главе.

Но и после того, как Твардовский привез из Москвы верстку своей поэмы, нападки на нее не прекратились, они лишь приняли несколько иную, менее императивную форму. Так, по настоятельной „просьбе“ одного из чиновников от литературы, чуть было не вылетела из поэмы знаменитая речь-обращение Моргунка к Сталину насчет бесконечных споров крестьян о „всякой суетории“: чиновник попросту был лишен чувства юмора и любую, даже самую добродушную, шутку автора принимал за идеологический подкоп. В другом случае поэт, по настоянию того же угрюмого глухаря и перестраховщика, вынужден был поступиться колоритностью стиха. Я имею здесь в виду третью строфу из главы о цыганах, которая в первоначальном авторском варианте (цитирую по памяти) читалась так:

Косят, рубят, как дрова,

Косы вверх заносят.

Позади растет трава,

Ну, а все же – косят.

Совершенно иначе относился Твардовский к деловым замечаниям, особенно если они шли от чистого сердца и отвечали его вкусу.

Теперь уже за давностью лет не вспомнить точно, кто именно, то ли я, то ли директор издательства, который на первых порах помогал мне в редактировании поэмы, указал автору на некоторую не то чтобы обезличенность, а скорее недостаточную прописанность диалогов в картине кулацкой свадьбы (глава вторая). Твардовский внимательно выслушал критику и обещал подумать. А потом, дней через пять, внес в поэму ряд небольших, но очень существенных уточнений».

Михаил Васильевич Исаковский:

«А в тридцать шестом году Александр Трифонович читал „Страну Муравию“ в Москве, в теперешнем Доме литераторов, в присутствии большого количества писателей.

Не вдаваясь в подробности, можно сказать, что чтение это прошло не просто хорошо, оно прошло триумфально.

„Страну Муравию“ напечатал журнал „Красная новь“. А автору поэмы, поступившему для продолжения образования в Институт философии, литературы и истории (сокращенно ИФЛИ), Союз писателей назначил особую стипендию.

Поэма Твардовского сразу же получила широчайшее распространение. Высокую оценку дала ей и критика. И очень скоро „Страна Муравия“ была включена в вузовские программы: студенты должны были изучать ее наряду с произведениями классиков и лучшими произведениями советской литературы.

Создалось любопытное положение: студент Твардовский при окончании института (а он его окончил в 1939 году) на экзаменах мог вытащить такой билет, по которому он должен был бы рассказать экзаменаторам о произведении поэта А. Твардовского „Страна Муравия“. Случай, как мне кажется, небывалый в истории литературы…»