Главная » Дизайн спальни » Армия в первой половине 19 века. Быт и нравы в русской армии начала XIX века. Погоны офицеров и генералов запаса и в отставке

Армия в первой половине 19 века. Быт и нравы в русской армии начала XIX века. Погоны офицеров и генералов запаса и в отставке

В первую половину XIX века императорская армия России переживала всплеск дезертирства. Солдаты, спасаясь от жесткой муштры и 25-ти летней воинской службы, сбегали в Западную Европу, Галицию, Буковину, Молдавию, к староверам, на Дунай к казакам-некрасовцам и даже Персию. Особо сильно это проявлялось во время заграничных походов. Многие из них вступали в армии иностранных государств и воевали против России.

25 лет или вся жизнь

По результатам исследования статистического центра в период с 1802 по 1815 года под рекрутский набор в армию попало 2 млн. 168 тысяч человек, что равнялось 35% мужского населения страны возрастом от 15 до 35 лет. По данным составителей «Столетия Военного министерства» при Александре I провели 18 наборов рекрутов и набрали 1 млн. 933 тысяч человек. Цифры разнятся, но ясно одно – постоянные войны обескровили русскую деревню.

Усугубило ситуацию решение властей увольнять по выслуге через 25 лет только тех солдат, которых ни разу не штрафовали. Остальные служили бессрочно и уходили с армии только по решению высшего начальства. Эта жесткая мера привела к возникновению волны солдатских самоубийств.

Заграничный поход

После изгнания Наполеона и вступления в русской армии в пределы Западной Европы она стала страдать от массового дезертирства. Солдаты увидели другой мир, и бегство с воинской службы распространилось даже среди гвардейских частей.

Офицер Баранович, составивший записки «Русские солдаты во Франции в 1813–1814 годах» писал, что солдаты покидали полки и нанимались работниками на французские виноградники и фермерские хозяйства. Местные хозяева с радостью нанимали трудолюбивых и неприхотливых русских и даже выдавали за них своих дочерей. Баранович утверждал, что во Франции осталось 40 тысяч русских солдат. Французские историки подсчитали, что общее число дезертиров из русской армии доходило до 10 тысяч человек. Не менее 5 тысяч русских остались жить в немецких княжествах, Австрии и Чехии.

Персия – новая родина

Сложная ситуация сложилась и на восточном направлении. Множество солдат служивших на Кавказе оседали в чеченских и ингушских аулах, где они обзаводились семьями и часто воевали против своих бывших сослуживцев.

Однако особым местом сбора дезертиров стала Персия. Наследник персидского престола Аббас-мирза говорил: «Русские – соседи и враги наши; рано или поздно война с ними неизбежна, а потому нам (лучше) ближе знакомиться с их боевым учением, чем с учением англичан». Иранские власти всегда давали убежище беглецам и охотно принимали их в свою армию.

В докладе генерал-майору Несветаеву от 4 ноября 1807 года говорилось, что в 1805 году в Персию дезертировал поручик 17-го егерского полка Емельян Лисенко. С ним границу перешли четыре унтер-офицера и 53 рядовых егеря. Уже через год Лысенко возглавит в Тавризе русскую роту. Это подразделение своими глазами видел майор Степанов, бывший на приеме у Аббас-мирзы. В записке начальству он записал: «Посмотрел на Лисенко и наших солдат, в ружье стоявших, до ста человек, в тонких мундирах. Шах невероятно хорошо их содержит и любуется ими».

Лысенко жил в Нахичевани и обучал персидских новобранцев одетых и экипированных на европейский манер. В 1808 году англичане свидетельствовали, что наместника Шираза охраняют 30 русских, под командованием некого «Русс-хана». Известно, что Эриванскую крепость в 1808 году укреплял еще один дезертир полковник Кочнев. Русские пользовались особым расположением Аббас-мирзы и особенно выделялся штаб-трубач Нижегородского драгунского полка вахмистр Самсон Макинцев, которого тот назначил капитаном в Эриванский полк.

Русские богатыри на службе персидского шаха

В 1809 году Аббас-мирза решает сформировать из русских отдельный батальон с показательным названием Багадеран, что в переводе с персидского означает богатырский или гренадерский. Командовал гвардейским подразделением любимец шаха Самсон Макинцев, которого называли «Самсон-хан».

Во время русско-персидской войны батальон вырос до полка, но был разгромлен. Даже после поражения приток дезертиров не прекратился. Русским платили 15 рублей в год, разрешали сохранять христианскую веру, жениться, жить в собственном доме и покинуть армию через пять лет службы. По архивным данным из военных частей, расквартированных на Кавказе, в 1810-е ежегодно дезертировало до 30 человек. До начала боевых действий 1826 года побеги участились.

В 1821 году Штаб русской армии оценивал полк Багадеран в 2 тысячи штыков. Дезертиры делились на две категории: холостые (несли постоянную службу) и семейные (200 человек, поселенные на отдельные участки), из которых во время войны формировали резервную роту. После отставки большинство русских занимались военным обучением новобранцев. Багадеран считалось наиболее боеспособным подразделением персидской армии, и отношение к нему в России было соответствующим.

При обмене пленными в 1813 году командующий войсками на Кавказе генерал Ртищев заявил, что «со стороны российских офицеров и солдат в Персии находящихся, я могу принять только тех, кои отказались вступить в службу персидского правительства. Бежавших же в Персию или сдавшихся персиянам по постыдной причине я ни одного не соглашусь принять. Их ждёт казнь».

Русская армия XIX века – армия, покорившая всю Европу, разгромившая Наполеона. Армия, первая стоявшая на страже Священного Союза и европейского миропорядка. Армия, в невыгоднейших условиях противостоявшая сильнейшим европейским армиям в Крымскую Войну – и разбитая, но не сломленная ими. Армия, которая начинает стремительно догонять другие армии Европы, чтобы вновь стать достойной армией одной из крупнейших европейских держав.
Русская армия описываемого периода – это армия, вступившая в полосу крупных реформ, но все еще находящаяся в самой начальной их стадии.
Военные реформы правления Александра II связываются в первую очередь с именем Д.А. Милютина, который вступил на пост военного министра в 1861 году и оставался на нем все остальное время царствования Александра II. Главной целью этих реформ была унификация устройства армии, решение проблем с ее укомплектованием, которые были выявлены в ходе Крымской Войны, повышение общей боеспособности государства.

Одним из таких преобразований стало введение системы военных округов. Государство разделялось на военные округа. В руках начальника округа было сосредоточено командование войсками, заведование местными военными учреждениями, наблюдение за сохранением спокойствия и порядка и вообще военное администрирование. Первыми военными округами стали Варшавский, Виленский и Киевский, созданные в 1862 году – ровно за год до интересующих нас событий.

Следующие преобразования коснулись структуры армии. В 1856 году вся пехота получила однообразную организацию. Все полки были переведены в 3-батальонный состав. Поскольку параллельно проводился постепенный переход армии на нарезное вооружение, во всех полках были сформированы 5-е стрелковые роты.
С 1858 по 1861 год в организации войск изменения производились только в кавалерии и артиллерии, а состав действующей пехоты и инженерных войск оставался почти без изменений.

В 1862 году действующие войска имели следующую организацию:
1-я армия из I, II, III армейских корпусов
Кавказская армия
IV, V, VI армейские корпуса
Отдельные корпуса: Гвардейский Пехотный, Гвардейский Кавалерийский, Гренадерский, Оренбургский и Сибирский.

Гвардейские корпуса заключали в себе все гвардейские части. Гренадерский и армейские корпуса состояли из 3 пехотных и 1 кавалерийской дивизий с приданной артиллерией.

Комплектование армии

Рядовой состав армии пополнялся на основании рекрутского. Срок действительной службы составлял с 1856 г. 15 лет, а с 1859 г. - 12 лет. Рекруты собирались со всего податного населения (крестьян и мещан).

Кроме рекрутов в армию поступали вольноопределяющиеся – добровольцы из сословий, не обязанных военной службой. Однако их число было невелико (около 5%). Также существовала практика отдачи в солдаты в качестве меры уголовного наказания, но, естественно, доля таковых в общем количестве солдат была ничтожна.

Для пополнения армии унтер-офицерами имелось три способа: 1) производство добровольно поступивших на службу; 2) производство из рядовых, поступивших по набору; 3) производство кантонистов (детей нижних чинов, подлежащих обязательной военной службе; институт кантонистов был упразднен в 1856 г.). Для производства унтер-офицеров в пехоте не требовалось каких-либо специальных знаний и навыков – требовалось только обязательная служба в течение 3 лет.

Все войска пополнялись офицерами из трех источников: 1) выпуск воспитанников военно-учебных заведений; 2) производство поступавших на службу добровольно нижними чинами; 3) производство поступавших на службу по набору.
В военно-учебные заведения принимали преимущественно детей дворян и военных. Лучшие воспитанники по окончании зачислялись в гвардейскую пехоту прапорщиками или в армию поручиками, окончившие курс с меньшим успехом – в армию подпоручиками или прапорщиками. Годовой выпуск высших учебных заведений был крайне мал (в 1861 г. – 667 человек), потому основным источником пополнения армии офицерами являлось производство лиц, поступивших вольноопределяющимися.

Вольноопределяющиеся производились в офицеры по достижении выслуги в нижних чинах определенного срока (в зависимости от сословия и образования).
Производство в офицеры лиц, поступивших по набору, давало ничтожный процент офицеров – из-за слишком большого срока обязательной выслуги (10 лет в гвардии и 12 лет в армии) и из-за неграмотности значительного числа нижних чинов. Большинство служивших по набору, подходящих по сроку выслуги, не держало экзамен на офицерский чин, а продолжало службу унтер-офицерами.

Тактика и вооружение

Рота в строевом отношении делилась на 2 взвода, а взвод – на 2 полувзвода. Основными боевыми строями роты и батальона были развернутый трехшереножный строй, колонны, каре и рассыпной строй.

Развернутый строй использовался преимущественно для стрельбы залпами. Колонны применялись при передвижении по местности, маневрировании и атаке. Каре служил для защиты от атак конницы. Рассыпной строй использовался исключительно для стрельбы и состоял из застрельщиков, которые обычно высылались вперед боевых порядков с целью расстройства рядов противника огнем.
На рубеже первой и второй половин XIX века подготовка в пехоте была мало ориентирована на собственно бой – внимание уделялось практически только парадным построениям, маршу по плацу и т.д. Крымская Война заставила извлечь из этого горькие уроки – в подготовке солдата стали уделять большее внимание непосредственно ведению им боя, в первую очередь – стрельбе. Хотя подобная практика была закреплена в уставах уже после польского восстания, «на местах» она была распространена достаточно широко.

Основным вооружением солдата было ружье. Крымскую Войну русская армия встретила с гладкоствольным капсюльными 7-лн. ружьями с дальностью боя в 300 шагов – совершенно устарелым по тем временам оружием. По итогам войны пришло понимание необходимости спешного перехода на нарезное оружие. В результате в 1856 году на вооружение была принята капсюльная 6-лн. винтовка с так называемой расширительной пулей Минье (продолговатая пуля имела выемку в донной части, куда вставлялась коническая чашечка; при выстреле чашечка входила в выемку и расширяла стенки пули, за счет чего последняя входила в нарезы). Дальность стрельбы такого ружья составляла уже 1200 шагов.

Перевооружение на нарезное оружие шло достаточно быстрыми темпами, однако полностью было закончено только к 1865 году.

Холодное оружие пехоты состояло из штыка и тесака или сабли; последние чаще всего были на вооружении унтер-офицеров и лучших солдат роты. Офицеры вооружались саблями.

25 лет или вся жизнь

Заграничный поход

Персия – новая родина

Русские богатыри на службе персидского шаха

Горит восток зарёю новой
Уж на равнине, по холмам
Грохочут пушки. Дым багровый
Кругами всходит к небесам.
А. С. Пушкин, «Полтава»

Часто считается, что открытия - результат внезапных озарений, изредка посещающих одиноких и непризнанных гениев. Но так рождаются лишь общие концепции, непригодные для практического воплощения. Потому-то гении подчас и остаются непризнанными в течение многих столетий, пока кто-нибудь не воплотит их фантазии в жизнь. Настоящие, важные, революционные изобретения рождаются долго и трудно, но поспевают точно к сроку. Именно такой оказалась история кремнёвого ружья со штыком.

В ПОИСКАХ РУЖЬЯ

Во второй половине XVII века основу европейских армий составляла пехота, вооружённая облегчёнными мушкетами, годными для использования без подпорки, и трёхметровыми «шведскими» пиками. Конница, которой больше не угрожали медлительные, но непрошибаемые «ежи» баталий, почувствовала себя увереннее и переживала новый расцвет. Обычная в средние века, но позже забытая атака в сомкнутом строю, галопом, холодным оружием и копытами снова входила в моду. Но вернуть себе господствующее положение в бою кавалерия уже не могла: конный уже не стоил десяти пеших, как когда-то. Мушкетёр имел реальные шансы застрелить лошадь. Пикинёры, хоть и «укороченные», тоже дорого отдавали свои жизни.

А вот казне, напротив, обходились намного дешевле, чем кирасиры. Теперь именно пехоте предстояло стать главной ударной силой. Но искусство наступательного боя долго не давалось ей. Мушкетёрам приходилось держаться от врага напочтительном расстоянии, в ближнем бою они были слишком уж уязвимы. И дело было даже не в том, что кортик являлся слабоватым аргументом в рукопашной. Стрелок вообще не мог использовать его, одновременно удерживая огромное ружьё, тлеющий фитиль и деревянный шомпол. Пикинёры без огневой поддержки тоже немногого стоили.

Время требовало создания принципиально нового оружия - единого и универсального. Сочетающего свойства мушкета и пики.

РОЖДЕНИЕ ЛЕГЕНДЫ

Кремнёвое ружье позволило каждому солдату участвовать как в перестрелке, так и в ближнем бою. Оно возникло в результате объединения нескольких изобретений, каждое из которых имело непростую историю. К заимствованному у фитильного мушкета стволу добавились кремнёвый замок и бумажный патрон, повышающие скорострельность, надёжный стальной шомпол, а также штык. К концу XVII века каждый из этих элементов существовал уже не меньше полутора столетий. Но им очень долго не удавалось найти друг друга.

Кремнёвый замок был изобретён на Ближнем Востоке практически одновременно с появлением колесцового замка в Европе. В 1500 году он, во всяком случае, уже применялся в Турции. Четырьмя годами позже арабский кремнёвый стал известен в Испании. Отследить же дальнейшее распространение этой технологии по Европе помогает длинная череда высочайших запретов на её применение.

Последний раз кремнёвый замок был запрещён - под страхом смертной казни! - королём Франции Людовиком XIV в 1645 году. Но это вовсе не означало, что всякого, у кого он будет обнаружен, немедленно тащили к палачу. Производить, хранить, носить и даже использовать оружие с кремнёвым замком не возбранялось. С ним нельзя было лишь попадаться на глаза каптенармусу во время полкового смотра. Солдат с «неуставным» мушкетом не считался экипированным. Во времена, когда воин получал средства из казны, но приобретал снаряжение самостоятельно, это приравнивалось к дезертирству.

Чем же удобный и недорогой (по сравнению с колесцовым) замок так не угодил правителям? На самом деле претензии были весомы. Турецкий замок, исключительно простой в изготовлении и не склонный к поломкам, был при этом крайне ненадёжным в действии. Одна осечка приходилась на 3-5 выстрелов. На практике это означало, что залп полка окажется на 25% «жиже», чем в случае использования фитильных мушкетов.

Проблема надёжности отчасти была решена с появлением немецкого или «батарейного» кремнёвого замка в тридцатых годах XVII века. Куда более массивный и сложный европейский вариант осекался лишь один раз на 7-15 выстрелов.

Но и немецкий замок не был лишён недостатков. Он состоял из множества деталей, каждая из которых могла выйти из строя. Даже если при чистке терялся винт, в походной кузнице новый изготовить не могли. Кроме того, кремнёвый замок нуждался в новом типе боеприпасов: правильно обтёсанных кусочках камня. Кремень выдерживал всего два-три десятка выстрелов, достать же новый было нелегко. Пока кремнёвые ружья оставались редкостью, маркитанты не поставляли расходные материалы к ним.

Переход на оружие с кремнёвым замком стал возможным только после появления регулярных армий, получающих вооружение с казённых складов. Теперь, если ружьё выходило из строя, солдата наказывали и... немедленно выдавали ему новое. Ведь от безоружного стрелка нет никакой пользы. Легко решился вопрос и с производством кремней.

Заодно был внедрён и железный шомпол, удобно убиравшийся в ложу ружья. Принятые раньше толстые деревянные шомпола постоянно ломались, да и носить их было неудобно, хотя стоили они дёшево и не портили ствол. Но с тех пор, как мушкетёры перестали тратить собственные деньги на покупку оружия, эти преимущества потеряли значение.

Экономические соображения способствовали и принятию на вооружения известного с 1530 года бумажного дульного патрона. Суть изобретения заключалась в том, что вместо деревянного зарядца необходимое для выстрела количество пороха насыпалось в бумажную трубку - «гильзу». В неё же вклеивалась и пуля. Использование гильз позволяло отказаться от рожка с затравочным порохом и пары пыжей. Теперь стрелок просто доставал патрон из сумки, надкусывал его, высыпал немного пороха на полку, остальное в ствол, а затем туда же забивал шомполом пулю вместе с гильзой. Удобство такой техники заряжения не вызывало сомнений. Но в эпоху наёмных армий мушкетёры с не меньшей доблестью, чем натиск вражеской кавалерии, отражали попытки командования заставить их, кроме пороха и свинца, покупать ещё и дороговатую по тем временам бумагу.

Штык довершил превращение. Мушкетёры давно находили, что им требуется более сильное оружие, чем шпага. Попытки приделать остриё к подпорке прекратились, поскольку и самой подпоркой перестали пользоваться. Логичным казалось снабдить лезвием сам мушкет. Уже в XVI веке появились байонеты - вставляемые в ствол ножи. Но они постоянно ломались либо выпадали. В середине XVII века голландцы изобрели ввинчивающийся байонет. Но и он не удовлетворил военных, так как, когда нагретое стрельбой дуло охлаждалось, резьба заклинивала намертво. Распространение смог получить лишь штык, приваривавшийся снаружи ствола.

Полевая артиллерия

С момента замены кулеврин скорострельными короткими пушками в XVII веке и до появления нарезных орудий в конце XIX века огневая мощь артиллерии оставалась неизменной. И развитие этого рода войск вынужденно ограничивалось постепенным повышением манёвренности. Вместо наёмных лошадей и волов всё чаще использовались сильные, быстрые и не боящиеся выстрелов артиллерийские кони.

Раньше всего - на рубеже XVII-XVIII веков - полевая артиллерия была полностью переведена на «казённую» тягу в России. Главным образом потому, что русские крестьянские лошадки были мельче и слабее западных аналогов и тянуть пушки не могли. Но к середине столетия примеру Петра последовали и другие государи.

Полевые пушки разных стран различались дизайном, но не характеристиками. Почти всегда они весили около полутора тонн и имели калибр 122 миллиметра (12 фунтов). Орудие делало один выстрел в минуту и «доставало» на 400 метров картечью и вдвое дальше рикошетами. Ядро могло пролететь и два-три километра, но на большой дистанции оно уже не отскакивало от земли и не представляло опасности.

ОТ ФУЗЕИ К СЕМИЛИНЕЙНОМУ РУЖЬЮ

В 80-х годах XVII века «оружие будущего» приняло законченный вид. Конструкторам пришлось проделать большую работу: ведь и сам по себе мушкет весил более шести килограммов, теперь же к нему добавлялись тяжёлый немецкий замок, полутораметровый стальной шомпол и полуметровый штык, в сумме весившие ещё два килограмма. Лишь ценой жесточайшей экономии (в жертву были принесены даже прицельные приспособления) удалось удержать общий вес ружья в пределах 5,7 килограмма.

Не так-то просто оказалось определиться с выбором калибра. Ещё в начале XVII века «двухместные» 20-23-миллиметровые мушкеты стали сменяться куда более удобными 16-18-миллиметровыми. Но создатели фузеи всё-таки остановились на внушительном калибре 20,3-21,6 мм.

Решающее значение при этом сыграла, как ни странно, длина ствола. Он теперь одновременно являлся и «древком» для штыка: возможность нанести удар чуть раньше казалась большим преимуществом. Массово же производить стволы с соотношением калибра к длине больше 1:70 в ту пору не могли.

Конечно, фузея со 142-сантиметровым стволом представляется громадным ружьём. Но для того, чтобы оценить её габариты в полной мере, требуется некоторая дополнительная информация. Например, тот факт, что даже в 1836 году (а это уже XIX век) лишь каждый сотый из призванных во французскую армию рекрутов был выше 172 сантиметров. Средний же рост новобранцев составлял всего 158 сантиметров. Впрочем, французы тогда считались низкорослой нацией. Русские и англичане были несколько выше.

Калибр фузеи не только был велик «от рождения», но и постепенно возрастал со временем. Ведь после каждых двадцати выстрелов ружьё приходилось прочищать кирпичной пудрой, иначе нагар (смесь свинца, сажи и окалины) забивал ствол до такой степени, что пуля уже не входила в него. А поскольку возле казны и дульного среза ствол растирался быстрее, чем посередине, периодически ружье отправляли в мастерскую и рассверливали.

Выпущенные из фузеи пули наносили ужасные раны, но в цель попадали редко. Причём от усилий стрелка результат практически не зависел - легендарная меткость Соколиного Глаза (как, впрочем, и его предшественника Робина Гуда) является мифом. Даже в идеальном случае рассеяние пуль, вылетавших из гладких стволов той эпохи, было очень большим. Лучшее спортивное ружьё со стволом длиной 120 калибров обеспечивало верный выстрел по ростовой мишени с 60 метров. Военное 70-калиберное - с 35 метров. Короткое и лёгкое охотничье либо кавалерийское ружьё - только с 20 метров. То есть плохой стрелок, конечно, мог промахнуться и с такой дистанции. Но с большего расстояния даже снайпер попадал во врага лишь случайно.

Увы, такой бой имели только новые ружья, заряженные с большой аккуратностью. Ствол старой фузеи, повидавшей и испытавшей многое, как правило, был не раз погнут при штыковых ударах. А помятая шомполом и облепленная бумагой пуля могла считаться «круглой» лишь очень условно. К перечислен- ному стоит прибавить сокрушительную отдачу.

Несмотря на удобство нового замка и применение бумажного патрона, очень низкой оставалась и скорострельность: на заряжение уходило от одной до полутора минут, оружие было чудовищно длинным, да и штык мешал работать шомполом.

Лишь в середине XVIII века король Пруссии Фридрих II решил, что преимуществами в штыковом бою можно отчасти пожертвовать в пользу увеличения темпа стрельбы. Так появилось новое семилинейное (17,8 мм) ружьё со стволом, укороченным до 60 калибров.

Действенность выстрелов по лошади несколько снизилась, но теперь пехота могла давать уже полтора залпа в минуту. Путём систематической, заядлой и усиленной порки мушкетёров пруссакам даже удалось довести скорострельность до четырёх залпов. Но... опыт был признан неудачным. То есть мушкетёров, конечно, пороли и дальше, но делать больше залпа в минуту пехоту до середины XIX века уже не учили. Всё равно пули улетали непонятно куда, и частый огонь не имел иных последствий, кроме задымления и расхода боеприпасов. Реальный эффект давали только выстрелы в упор и штыковые удары.

Тем не менее к концу века по всей Европе были признаны удобство и практичность укороченного ружья, и семилинейный калибр стал стандартным.

О настоящей стандартизации, впрочем, говорить ещё не приходилось. Особенностью вооружения армий XVIII века (как и многих предыдущих веков) было отсутствие однообразия. Для каждого вида пехоты - мушкетёров, егерей, гренадёров - и для каждого вида конницы разрабатывалась и утверждалась на высочайшем уровне особая модель ружья. Но и ею снабжались только гвардейские полки. Большинство же солдат носило оружие самого разнообразного, а нередко и загадочного происхождения. Ведь основную его массу составляли трофеи, взятые во время бесчисленных войн, результаты переделок и модернизаций, а также реликты давно ушедших эпох. К примеру, фузеи, изготовленные при Петре I, продолжали использоваться вплоть до Отечественной войны 1812 года. А после неё ситуация стала только хуже: собрав со всей Европы самый невозможный оружейный хлам, французы принесли его в Россию и бросили под Москвой.

Захваченные в 1812-1815 годах трофеи никакой классификации не поддавались. Но и до этого в русской армии ружья делились по калибрам (от 13 до 22 миллиметров), и каждый калибр по типам: пехотные (самые длинные), егерские (короче), драгунские (ещё короче), кирасирские и гусарские (с самым коротким стволом). В общей сложности насчитывалось 85 «комбинаций». Некая стандартизация существовала только в пределах полков. Каждый из них получал ружья - пусть и выпущенные в самое разное время в различных странах, но со стволами примерно одинаковых калибра и длины.

Естественно, и это правило на деле не соблюдалось. Часть сдавала неисправные ружья на склады, а взамен получала не те, которые нужно, а те, которые имелись в наличии. Кроме того, даже среди ружей «равных пропорций» попадались как новые, так и старые с неоднократно рассверленными и истончившимися стволами. Баллистика у каждого из них была индивидуальной. Как следствие, точность залповой стрельбы не выдерживала критики. Солдаты, которым доставались древние 22-миллиметровые пищали, регулярно травмировались богатырской отдачей. У тех же стрелков, кому были выданы ружья калибром 13 миллиметров (взятые, вероятно, когда-то у янычар или польских партизан), начинали стучать зубы при встрече с вражеской конницей.

Осадная артиллерия

Борьба с вражескими укреплениями в XVII-XIX веках возлагалась на орудия с четырёхметровым стволом калибром 152 миллиметра (24 фунта). Отклонения от этого стандарта были редки и, как правило, нежизнеспособны. Пушку тяжелее пяти тонн очень трудно было бы транспортировать конной тягой.

Многочисленная упряжка не решала проблему подвижности орудия. «Ахиллесовой пятой» артиллерии XVIII столетия были узкие деревянные колёса - пушки вязли в колее. И если весящую четыре центнера полковую 6-фунтовку солдаты, бывало, на руках переносили через ров и забрасывали в пролом стены, то для прохождения осадных парков частенько приходилось укреплять мосты и дороги.

Энергия ядра стремительно падала с расстоянием. Поэтому огонь осадная пушка вела с дистанции всего в 150-300 метров. Возвести на таком расстоянии от вражеских стен надёжное укрытие из набитых землёй деревянных срубов сапёрам было не так-то просто.

Конная артиллерия

Если в XVI веке батарея в бою вообще не могла сменить позицию, то в XVIII веке по ровному месту пушка носилась уже так лихо, что канониры пешком не поспевали за ней.

Выход попытались найти в оборудовании лафета, передка и зарядного ящика несколькими сидениями. Так появилась «ездящая артиллерия». Но этот способ передвижения оказался очень некомфортным и опасным: когда лошади переходили на рысь, лишённые рессор повозки буквально вытрясали из пассажиров душу. Люди часто падали с них и погибали под колёсами орудий

Куда лучших результатов удалось достичь, рассадив артиллеристов на лошадей. Внезапно появляясь там, куда пушки, казалось, не могли поспеть в принципе, конная артиллерия, созданная по инициативе Петра Великого во время Северной войны, преподнесла шведам много неприятных сюрпризов. В течение XVIII века примеру России последовали и другие европейские страны.

Уникальной особенностью русской артиллерии XVIII-XIX веков является смешанный состав артиллерийских батарей, в каждую из которых включалось равное количество пушек и гаубиц - «единорогов». При том же весе, что и обычное орудие, короткий «единорог» имел калибр 152 мм и поражал картечью втрое большую площадь. Зато выпущенные из него ядра летели вдвое медленнее и рикошетов практически не давали. На большую дистанцию огонь вёлся лишь разрывными снарядами.

На практике это означало, что русская артиллерия имела преимущество в ближнем бою, но уступала вражеской при дальней перестрелке - рикошеты были куда опаснее бомб. Начинённые чёрным порохом чугунные сферы взрывались слабо, давая мало убойных осколков. Если вообще взрывались.

С другой стороны, результат стрельбы ядрами сильно зависел от особенностей грунта и рельефа. Снаряды вязли в песке, перелетали овраги, отскакивали от пригорков и редутов. Гранаты, конечно, тоже нередко тонули в болотах и разбивались о камни, но всё-таки на пересечённой местности действовали вернее.

ТАКТИКА АРМИЙ XVIII ВЕКА

С появлением фузеи пики стали лишними. Теперь пехота могла отогнать конницу выстрелами и двинуться в атаку со штыками наперевес. Однако стратеги всё ещё не до конца доверяли новому оружию. Пикинёрские полки были упразднены к 1721 году (позже всего в России), но пики имелись на вооружении и в мушкетёрских полках, как и мушкеты в пикинёрских. Систематически это оружие продолжало использоваться до середины столетия, а эпизодически (в случае нехватки ружей) даже в начале XIX века.

Не сразу были освоены и приёмы штыкового боя. В начале XVIII века мушкетёры продолжали носить кортики или тесаки и даже пытались пользоваться ими в схватке. По шведскому уставу во время атаки первому ряду бойцов полагалось держать фузею в левой руке и шпагу в правой. Физически это было невозможно, но в армии традиционно не придают значения таким мелочам.

Тем не менее ружьё со штыком постепенно утверждалось как универсальное оружие пехоты. Единообразие позволило упростить организацию полков. Фактически они снова превратились в батальоны по 900 человек с двумя или четырьмя лёгкими пушками. Более крупные подразделения - бригады, дивизии, корпуса - включали уже несколько родов войск и состояли из полков пехоты, эскадронов конницы и батарей полевой артиллерии.

Полки делились на мушкетёрские, гренадёрские и егерские. Теоретически виды пехоты различались тактикой применения: гренадёры сомкнутыми колоннами шли на прорыв, стреляя только в упор, мушкетёры, построившись в каре, встречали огнём конницу, а егеря действовали цепями на сложной местности. Практически же вся пехота имела одинаковую подготовку и сражалась так, как этого требовали обстоятельства. Отличие (кроме униформы) заключалось лишь в том, что ружья егерей были укорочены и приспособлены для более частой стрельбы.

На три вида делилась и конница, но там разница была реальной. Кирасиры, представлявшие собой цвет и гордость кавалерии, на огромных «рыцарских» конях атаковали пехоту в лоб. Быстрые гусары осуществляли охваты и преследование. Драгуны же занимали промежуточное положение. Сравнительно длинные ружья и «универсальные» сапоги позволяли им действовать и в пешем строю, хотя практиковалось спешивание очень редко.

Важнейшим же из всего, что привнёс XVIII век в военное дело, стало появление регулярных армий. Промышленность и торговля бурно развивались, и короли серьёзно поправили финансовые дела. Теперь они имели возможность постоянно содержать многочисленное войско. Нанимать на короткий срок имело смысл только уже подготовленных солдат. Теперь же правительства нуждались лишь в новобранцах, которых можно будет вооружить и обучить. Отпускать опытных воинов было невыгодно. Военная служба независимо от того, поступали ли на неё добровольно либо попадали в результате мобилизации, стала чрезвычайно длительной: от 16 до 25 лет.

XVIII век - эпоха ярких мундиров. Армии умножились, боевые порядки растянулись, и теперь полководцу даже в подзорную трубу трудно было рассмотреть знамёна: лишь по оттенку камзолов он мог отличить свои войска от чужих.

Это время плывущих над полем боя облаков порохового дыма, время барабанов и свистящих ядер. Средневековье кончилось.

Архив Российской формы 18-20 в. (Часть 1)

ШТАБ-ОФИЦЕР МИНСКОГО ПЕХОТНОГО ПОЛКА

Минский пехотный полк был сформирован 16 августа 1806 года. В 1812 году находился в составе 1-й Западной армии, во 2-м корпусе генерал-лейтенанта К. Ф. Багговута, в 4-й пехотной дивизии. Полк участвовал в сражениях под Смоленском, при Бородине, Тарутине. Командовал полком полковник А. Ф. Красавин. В наградном списке офицерам, отличившимся мужеством и храбростью в сражении при Бородине, о командире полка сказано: «Предводительствовал вверенным ему полком с примерною неустрашимостию и, находясь под сильным пушечным огнем, действовал отлично и подавал подкомандующим своим пример личною храбррстию, причем получил сильную в ногу от ядра контузию». В заграничном походе Минский пехотный полк принял участие во многих сражениях, 18 марта 1813 года вступил в Париж. При общей пехотной форме Минский полк имел темно-. зеленые погоны с красной выпушкой и цифрой «4». Форма штаб-офицеров не отличалась от общевойсковой пехотной офицерской, но штаб-офицерские эполеты были с тонкой бахромой, репейки на киверах — с блестками, ботфорты — со шпорами и раструбами. В походе офицеры носили общеармейские серые рейтузы. У штаб-офицеров и адъютантов в седельных кобурах были пистолеты, кобуры прикрывались чушками (своеобразный элемент украшения из сукна). Чепраки (суконное декорирующее украшение под седло лошади) и чушки у конных офицерских чинов были темно-зеленого цвета с выкладкой из красного сукна и галуна.

РЯДОВОЙ И УНТЕР-ОФИЦЕР ВНУТРЕННЕЙ СТРАЖИ

Внутренняя стража — род войск, существовавших в России с 1811 по 1864 год для несения караульной и конвойной службы. Кроме общих воинских обязанностей на Внутреннюю стражу возлагались еще и специальные в отношении к губернскому начальству. Она могла быть употребляема для исполнения приговоров суда, поимки и истребления «восставших», беглых преступников, усмирения неповиновений, для преследования, конфискации запрещенных товаров, сбора податей, для охраны порядка во время стихийных бедствий и т. д. Таким образом, Внутренняя стража была полицейским органом, но имевшим военную организацию. Во время Отечественной войны 1812 года части Внутренней стражи употреблялись для обучения рекрутов и ополченцев, конвоирования эвакуируемых ценностей в глубь страны. По мере вторжения неприятеля они вливались в состав действующей армии. Например, 7 июля 1812 года могилевский губернатор граф Толстой, узнав о приближении французской армии, «послал 30 человек Внутренней стражи открывать неприятеля. Они дошли до первых французских пикетов, взяли в плен француза и от него получили дополнительные сведения». На следующий день воины Внутренней стражи храбро встретили вражеские разъезды. Рядовые Внутренней стражи носили серые мундиры с желтыми воротниками и обшлагами и серые панталоны с крагами. Отвороты фалд серые, с красными выпушками. Приборный металл — белый. Унтер-офицеры были обмундированы так же, как рядовые. На воротнике и обшлагах мундира — серебряный галун. Отличием обмундирования офицеров Внутренней стражи были темно-зеленые мундиры и клапаны на обшлагах: у первых батальонов или полубатальонов в каждой бригаде — темно-зеленые, у вторых — темно-зеленые с желтой выпушкой, у третьих — желтые.

ОБЕР-ОФИЦЕР И РЯДОВОЙ ЛЕЙБ-ГВАРДИИ ФИНЛЯНДСКОГО ПОЛКА

В 1806 году в Стрельне из служителей и мастеровых загородных дворцовых усадеб был сформирован батальон Императорской милиции в составе пяти рот пехоты и полуроты артиллерии. В 1808 году он был назван батальоном Финляндской гвардии, в 1811 году переформирован в полк. В 1812 году лейб-гвардии Финляндский полк состоял в 1-й Западной армии, 5-м корпусе гвардейской пехотной дивизии. Командиром полка был полковник М. К. Крыжановский. Полк участвовал в сражениях под Бородином, Тарутином, Малоярославцем, Княжем, под Красным. Истории известна судьба рядового Леонтия Коренного. Грудь богатыря украшал Георгиевский крест, врученный ему за проявленную в Бородинском сражении храбрость. В октябре 1813 года в знаменитой «битве народов» под Лейпцигом 3-й батальон полка был атакован значительно превосходящими силами противника и начал с боем отходить. Часть батальона оказалась прижатой к высокой каменной ограде. Л. Коренной помог перебраться через нее батальонному командиру и раненым офицерам, а сам с горсткой храбрецов остался прикрывать отступающих товарищей. Вскоре он остался один и яростно отбивался штыком и прикладом от наседавших врагов. В бою получил 18 ран, был пленен. Восхищенные мужеством русского солдата, французы оказали герою медицинскую помощь и, когда к нему вернулись силы, отпустили в знак уважения его доблести. За мужество Л. Коренной был произведен в подпрапорщики и стал знаменосцем полка. Ему была пожалована особая на шею серебряная медаль с надписью «За любовь к Отечеству». За военные действия в 1812—1814 годах лейб-гвардии Финляндскому полку были пожалованы Георгиевские знамена с надписью «За отличие при поражении и изгнании неприятеля из пределов России в 1812 г.» и серебряные трубы с надписью «В вознаграждение отличной храбрости и мужества, оказанные в сражении при Лейпциге 4 октября 1813 г.».

РЯДОВОЙ И ШТАБ-ОФИЦЕР ЛЕЙБ-ГВАРДИИ ПРЕОБРАЖЕНСКОГО ПОЛКА

Лейб-гвардии Преображенский полк, один из первых двух полков русской гвардии (второй — Семеновский), сформирован был в 90-х годах XVII века из потешных войск Петра I. В 1812 году три батальона полка состояли в 1-й Западной армии, которой командовал генерал от инфантерии М. Б. Барклай де Толли. Командиром полка был генерал-майор Г. В. Розен. 26 августа 1813 года лейб-гвардии Преображенскому полку были пожалованы Георгиевские знамена с надписью «За оказанные подвиги в сражении 18 августа 1813 г. при Кульме». Кульм (современный Хлумец) — селение в Чехии, у которого произошло сражение между союзной армией (русские, прусские и "австрийские войска) и французским корпусом генерал-лейтенанта Вандамма. При Кульме французы потеряли до десяти тысяч убитыми и ранеными, 12 тысяч пленными, 84 орудия, весь обоз. В плену оказался и сам генерал. Потери союзников составили около десяти тысяч человек. Победа при Кульме воодушевила воинов союзных армий, укрепила антинаполеоновскую коалицию и вынудила Наполеона отступить к Лейпцигу, где французам было нанесено сокрушительное поражение. Мундиры для гвардейцев шили из лучшего сукна, отличались они изяществом и тонкостью отделки. Как бы ни менялись детали одежды русского воина Преображенского полка в зависимости от времени, условий войны, моды, но в основе всегда была традиция Петра I — темно-зеленый мундир с красной отделкой. С января 1812 года для всей армии ввели воротники на крючках, кивер стал ниже прежнего, с большим «развалом» (расширенным кверху). Штаб-офицеры носили эполеты с тонкой бахромой. Рядовые были вооружены кремневыми ружьями калибра 17,7 мм, с трехгранными штыками, дальностью боя в 300 шагов и тесаками-полусаблями. Штаб-офицерам полагались пистолеты и шпаги.

ОБЕР-ОФИЦЕР И БОМБАРДИР ГАРНИЗОННОЙ АРТИЛЛЕРИИ

Гарнизонная артиллерия была учреждена Петром I, который приказал выработать инструкции «как крепости содержать и где сколько чего что до артиллерии надлежит, и особливый анштальт (штаб)». В 1809 году все крепости были разделены на большие (20), средние (14) и малые (15). Всего накануне войны 1812 года значилось 69 артиллерийских гарнизонных рот. Артиллерийский гарнизон зависел от вооружения, которое было ближнего боя (противоштурмовое) и дальнего боя (противоосадное). Как правило, преобладала артиллерия ближнего боя. Кроме того, гарнизонные роты было определено содержать не только во всех крепостях, но и в местах, где хранились артиллерийские запасы, а также на пороховых заводах. Бомбардирами Петр I называл себя и своих товарищей, из которых в 1697 году была сформирована бомбардирская рота. В крепостной артиллерии бомбардиры назначались отдельными командирами. Кроме просто бомбардиров имелись бом-бардиры-лаборатористы, бомбардиры-наводчики и бомбардиры-наблюдатели. Они должны были обладать знанием химии, острым зрением, а главное, быть смышлеными и расторопными. Бомбардиры имели внешнее отличие в форме: галун на обшлагах мундира такого же цвета, как прибор, и трубочную лядунку (латунная коробка с запалами, крепившаяся на узкой белой портупее). Верх эполет у офицеров и погоны у нижних чинов черного сукна с нашитым из желтого гарусного шнурка номером роты.

РЯДОВОЙ ОДЕССКОГО И УНТЕР-ОФИЦЕР СИМБИРСКОГО ПЕХОТНЫХ ПОЛКОВ

Одесский и Симбирский пехотные полки были сформированы в 1811 году в составе шести батальонов и включены в 27-ю пехотную дивизию генерал-лейтенанта Д. П. Неверовского. Четыре действующих батальона были отправлены с этой дивизией на присоединение ко 2-й Западной армии, запасные батальоны — во 2-й резервный корпус генерал-лейтенанта Ф. Ф. Эртеля. 2 августа 1812 года солдаты Неверовского самоотверженно приняли удар неприятельской конницы под Красным. Отразив свыше 40 атак кавалерийского корпуса маршала Мюрата и пройдя в общей сложности около 26 километров, семитысячный отряд Неверовского на целые сутки сумел задержать французов и помешал Наполеону внезапно обрушиться на Смоленск. Главнокомандующий 2-й Западной армией П. И. Багратион писал в донесении: «...примера такой храбрости ни в какой армии показать нельзя». Бородинской битве предшествовал упорный бой за передовое укрепление русских — Шевардинский редут. С непревзойденным мужеством и героизмом около 15 тысяч воинов отражали натиск сорокатысячного корпуса наполеоновской армии. Бой окончился во славу русского оружия и сыграл большую, роль в подготовке русской стороны к генеральному сражению. На следующий день М. И. Кутузов сообщал: «С двух часов пополудни и даже в ночи сражение происходило жаркое весьма... войска не только не уступили ни единого шага неприятелю, но везде поражали его...» Последним уходил с редута батальон Одесского пехотного полка. Под Бородином, защищая Багратионовы флеши, полк потерял две трети своего состава. За кампанию 1812—1814 годов Одесский и Симбирский пехотные полки получили боевые награды: им был пожалован «Гренадерский бой» и знаки на кивера с надписью «За отличие». Одесский полк имел красные погоны с цифрой «27», Симбирский — темно-зеленые с красной выпушкой и цифрой «27».

ФЕЙЕРВЕРКЕР АРМЕЙСКОЙ И КАНОНИР ГВАРДЕЙСКОЙ ПЕШЕЙ АРТИЛЛЕРИЙ

Во время Отечественной войны 1812, года пешая артиллерия, как правило, употреблялась в боевой линии и для подготовки атак пехоты. В гвардейской артиллерии состояли две батарейных, две легких роты и две конные батареи; в полевой артиллерии — 53 батарейных, 68 легких, 30 конных и 24 понтонных роты. Как пешая, так и конная роты имели по 12 орудий. Артиллеристы разделялись на фейерверкеров, бомбардиров, канониров и гандлангеров. При каждом артиллерийском гарнизоне имелись школы, в которых канониры обучались грамоте, начальным основам арифметики. Выдержавшим установленный экзамен присваивался чин бомбардира (рядовой старшего класса). Самых способных из них производили в фейерверкеры. По степени знаний, опыту и боевым отличиям фейерверкеры подразделялись на четыре класса. В Отечественную войну 1812 года русские артиллеристы покрыли себя неувядаемой славой, бесчисленны примеры их мужества и героизма. Французский офицер Винтурини вспоминал: «Русские артиллеристы были верны своему долгу... ложились на пушки и не отдавали их без себя». В день Бородинского сражения русская артиллерия сделала 60 тысяч выстрелов. Рядовые пешей артиллерии носили мундир пехотного образца, но воротник, обшлага, обкладки фалд черные, с красной выпушкой. Погоны у пеших артиллеристов были красные, в армейских частях на них нашивали цифру или литеры из желтого шнура, обозначавшие принадлежность роты. Общим отличием для мундиров всей гвардии являлись басонные петлицы: на воротнике в два ряда, на обшлажных клапанах — в три. В гвардейской артиллерии киверным гербом служил орел с арматурой из пушек и ядер, в армейской — гренада с одним огнем и двумя скрещенными пушками. Вооружены артиллеристы были только тесаками (полусаблями).

ОБЕР-ОФИЦЕР И КОНДУКТОР ИНЖЕНЕРНОГО КОРПУСА

Инженерные войска предназначались для применения на войне всех современных военно-технических средств и исполнения наиболее сложных и ответственных работ (строительство крепостей и укреплений, крепостных стен и т.д.). В 1802 году было принято «Положение об учреждении Инженерного департамента военного министерства», в котором говорилось, что офицеры обязаны год обучаться в инженерной школе и после экзамена получать свидетельство «с про-писанием тех только познаний, какие действительно будут знать основательно». В 1804 году такая школа была открыта. Она заключала в себе кондукторское отделение для подготовки молодых людей к званию офицеров Инженерного корпуса и офицерский класс, ставший впоследствии основанием Инженерной академии. В Выборге, Киеве, Томске и других городах действовали также частные инженерные школы. В них преподавали математику, артиллерию, механику, физику, топографию, гражданскую архитектуру, рисование «ситуационных планов» и географических карт, полевую фортификацию. В 1812 году вступило в силу «Положение о Полевом инженерном управлении», согласно которому к обороне были подготовлены крепости и пункты важного стратегического значения. Всего на западной границе Российской Империи состояло в штате 62 крепости. Наибольшее влияние на военные операции оказали Бобруйск, Брест-Литовск, Динабург и Якобштадт. Кондуктора Инженерного корпуса (на правах юнкеров) носили форму строевых унтер-офицеров пионерных полков. Вооружены были тесаками и пистолетами. Офицеры тоже имели пионерную форму, но на воротнике и обшлажных клапанах — серебряные петлицы, эполеты были сплошь серебряные, шляпа с черным султаном, панталоны вместо серых — темно-зеленые.

УНТЕР-ОФИЦЕР И ОБЕР-ОФИЦЕР 2-го МОРСКОГО ПОЛКА

В России морская пехота основана в 1705 году, когда Петр I подписал указ о сформировании на флоте первого полка в составе двух батальонов по пять рот в каждом. Всего в полку было 1250 рядовых, 70 унтер-офицеров, 45 офицеров. В 1812 году в русской армии было четыре морских полка и один (Каспийский) батальон. 2-й Морской полк состоял в 25-й пехотной дивизии и занимался обучением ополченцев в Петербурге и Новгороде. Командовал полком полковник А. Э. Пейкер. Осенью полк входил в состав десантного корпуса генерал-лейтенанта Ф. Ф. Штейнгеля. Посаженный на транспортные суда в Або, Гельсингфорсе (Хельсинки) и Выборге десятитысячный корпус был переправлен в Ревель (Таллин) и Пернов (Пярну) и в сентябре прибыл к оборонявшим Ригу русским войскам корпуса генерала И. Н. Эссена. Жители города, более двух месяцев находившиеся в осаде, были освобождены от неприятеля. 15 сентября корпус Штейнгеля подошел к реке Экау и атаковал прусские войска. В октябре, накануне наступления П. X. Витгенштейна на Полоцк, корпус Щтейнгеля пришел в Придруйск. В декабре в составе армии Витгенштейна участвовал в преследовании неприятеля за пределами России. Морские полки имели форму егерского образца, но выпушки не красные, а белые, амуниция и кивера гренадерские, но без султанов. У 2-го Морского полка погоны белые с цифрой «25», что соответствовало номеру дивизии, в которой полк состоял. Будучи сформирован на гренадерском положении, полк имел «Гренадерский бой».

ВАЛТОРНИСТ 1-го ЕГЕРСКОГО ПОЛКА

Среди музыкальных инструментов, употреблявшихся в русской армии, кроме флейт, барабанов и литавр были валторны, которые использовались для подачи сигналов. Звуки валторны внушали воинам настроение торжественности, значимости предстоящих испытаний. В Отечественную войну 1812 года оба действующих батальона 1-го Егерского полка состояли в 1-й Западной армии, 4:м корпусе генерал-лейтенанта А. И. Остермана-Толстого, в 11-й пехотной дивизии. Запасной батальон был отправлен в корпус генерал-лейтенанта П. X. Витгенштейна. Командовал полком полковник М. И. Карпенков. 1-й Егерский полк отличился в контратаке против 13-й дивизии Дельзона, потеснившей гвардейских егерей и захватившей мост через реку Колочу. Дружные усилия солдат этого полка привели к полному разгрому дивизии Дельзона, после чего противник более не отважился действовать против правого крыла наших войск и ограничился лишь перестрелкой. М. И. Карпенков во главе полка, удерживая переправу через Колочу, был сильно контужен. За проявленное геройство произведен в генерал-майоры. Полк сражался под Тарутином, гнал неприятеля до Вязьмы, освобождал Дорогобуж, одержал победу у Соловьевой переправы. В период заграничных походов участвовал во многих сражениях. В марте 1814 года вступил в Париж. За военные действия 1812—1814 годов полку были пожалованы знаки на кивера с надписью, «За отличие» и звание гренадерского. При общей егерской форме полк носил желтые погоны с цифрой «11». Обмундирование валторниста имело те же отличия, что у батальонных барабанщиков.

ОБЕР-ОФИЦЕР ГВАРДЕЙСКОГО ФЛОТСКОГО ЭКИПАЖА

Гвардейский флотский четырехротный экипаж был сформирован в 1810 году из команд придворных яхт, учебных судов Морского кадетского корпуса, а также из особо отличившихся нижних чинов судовых команд. В 1812 году экипаж состоял в 1-й Западной армии, 5-м корпусе гвардейской пехотной дивизии. Командовал Гвардейским флотским экипажем капитан 2-го ранга И. П. Карцев. В ходе Отечественной войны экипаж участвовал в работах по укреплению военных лагерей, в том числе Дрисского, устройству мостов, минировал и уничтожал взрывами переправы. Часто роты Гвардейского флотского экипажа работали вместе с понтонными и пионерными ротами. В августе 1812 года измученная и уставшая русская армия продолжала отступать на восток. Быстрота и порядок отступления во многом зависели от исправности дорог и переправ, в чем немалое участие проявили гвардейские моряки. За военные действия в 1812—1814 годах Гвардейскому флотскому экипажу было пожаловано Георгиевское знамя с надписью «За оказанные подвиги в сражении 17 августа 1813 г. при Кульме». Обер-офицеры Гвардейского флотского экипажа (лейтенанты и мичманы) носили темно-зеленый мундир с белой выпушкой по воротнику и обшлагам; золотое шитье на стоячем без скосов воротнике и рукавных клапанах изображало якорь, перевитый тросами и канатом. По краям воротника и обшлажных клапанов нашивался золотой галун. Вне службы носили вицмундир с золотыми петлицами на воротнике и клапанах обшлагов. Шинель армейская, но с темно-зеленым воротником. Оружие при вицмундире — кортик с белой костяной рукояткой и золотым прибором на черной поясной портупее, в строю и на параде носили офицерскую полусаблю с вызолоченным эфесом на черной лакированной перевязи через правое плечо.

ШТАБ-ОФИЦЕР И УНТЕР-ОФИЦЕР ЛЕЙБ-ГВАРДИИ ЕГЕРСКОГО ПОЛКА

Егерские полки комплектовались из охотников, отличавшихся меткой стрельбой, и действовали нередко независимо от сомкнутого строя в местах «наиудобнейших и авантажнейших, в лесах, деревнях, на пассах». Егерям вменялось в обязанность «в амбускадах (засадах) тихо лежать и молчание хранить, имея всегда перед собой патрули пешие, впереди и по сторонам». Егерские полки служили также для поддержки действий легкой конницы. В 1812 году лейб-гвардии Егерский полк состоял в 1-й Западной армии, в гвардейской пехотной дивизии. Командиром полка был полковник К. И. Бистром. На Бородинском поле против лейб-егерей действовала дивизия Дельзона. В этом бою даже писари хватали ружья убитых товарищей и шли в сражение. Бой вырвал из рядов полка 27 офицеров и 693 нижних чина. Командир 2-го батальона Б. Рихтер за проявленное мужество получил орден св. Георгия 4-го класса. В сражении под Красным лейб-егеря пленили 31 офицера, 700 нижних чинов, захватили два знамя и девять пушек. Преследуя неприятеля, захватили еще 15 офицеров, 100 нижних чинов и три пушки. За эту операцию К. И. Бистром получил орден св. Георгия 4-го класса. Полк имел боевые награды: серебряные трубы с надписью «За отличие, оказанное в сражении при Кульме 18 августа 1813 г.», Георгиевские знамена с надписью «За отличие при поражении и изгнании неприятеля из пределов России в 1812 г.». Кроме того, ему был присвоен «Егерский поход» на валторнах. При общей егерской форме лейб-гвардии Егерский полк имел офицерское шитье в виде прямых петлиц, выпушки и погоны оранжевого цвета. Вооружены егеря были несколько укороченными ружьями со штыками и штуцерами с кортиками, которые полагались лучшим стрелкам.

ОБЕР-ОФИЦЕР БЕЛОЗЕРСКОГО ПЕХОТНОГО ПОЛКА

Белозерский пехотный полк был сформирован в 1708 году. В 1812 году два действующих его батальона состояли в 1-й Западной армии, во 2-м корпусе генерал-лейтенанта К. Ф. Багговута, в 17-й пехотной дивизии. Командиром полка был подполковник Е. Ф. Керн. Полк доблестно сражался при Красном, Смоленске, Дубине, Бородине. Отличились белозерцы и в Тарутине, разгромив авангард неприятельской армий. Русская армия, организовав оборону на рубеже реки Нары, не только не пустила войска Наполеона в глубь страны, но и обеспечила себе выгодные позиции для перехода в контрнаступление. М. И. Кутузов писал: «Отныне имя его (села Тарутино., — Н. I3.) должно сиять в наших летописях наряду с Полтавою, и река Нара будет для нас так же знаменита, как и Непрядва, на берегах которой погибли бесчисленные полчища Мамая. Покорнейше прошу... чтобы укрепления, сделанные близ села Тарутина, укрепления, которые устрашили полки неприятельские и были твердою преградою, близ коей остановился быстрый поток разорителей, грозивший наводнить всю Россию, — чтоб сии укрепления остались неприкосновенными. Пускай время, а не рука человеческая их уничтожит; пускай земледелец, обрабатывая вокруг их мирное свое поле, не трогает их своим плугом; пускай и в позднее время будут они для россиян священными памятниками их мужества...» За оказанное отличие в сражении под Вязьмой командир полка Е. Ф. Керн был произведен в генерал-майоры. Бой за Вязьму длился около десяти часов. В нем участвовало 37 тысяч французов и 25 тысяч русских. Французы потеряли более шести тысяч убитыми и ранеными, две с половиной тысячи пленными, оставили город и спешно отступили к Дорогобужу. Участвовал полк также в заграничных походах. При общей пехотной форме полк имел белые погоны с цифрой «17».

РЯДОВОЙ 20-го И УНТЕР-ОФИЦЕР 21-го ЕГЕРСКИХ ПОЛКОВ

В 1812 году в русской армии было 50 егерских-полков. Егеря действовали в бою рассыпным строем, в основном против неприятельских офицеров, отличались меткой стрельбой. Вот как писал о мужестве и героизме русского унтер-офицера егерского полка майор французской артиллерии художник Фабер дю Фор (события происходили под Смоленском): «Среди вражеских стрелков, засевших в садах на правом берегу Днепра, один в особенности выделялся своей отвагой и стойкостью. Поместившийся как раз против нас, на самом берегу за ивами и которого мы не могли заставить молчать ни сосредоточенным против него ружейным огнем, ни даже действием одного специально против него назначенного орудия, разбившего все деревья, из-за которых он действовал, он все не унимался и замолчал только к ночи. А когда на другой день на переходе на правый берег мы заглянули из любопытства на эту достопамятную позицию русского стрелка, то в груде искалеченных и расщепленных деревьев увидали распростертого ниц и убитого ядром нашего противника унтер-офицера егерского полка, мужественно павшего здесь на своем посту». Бригадным командиром 20-го и 21-го Егерских полков был генерал-майор И. Л. Шаховской. Оба полка состояли в 1-й Западной армии, 3-м корпусе генерал-лейтенанта Н. А. Тучкова, в 3-й пехотной дивизии. При общей егерской форме 20-й полк имел желтые погоны, 21-й — светло-синие с цифрой «3». В апреле 1813 года 20-му Егерскому полку были пожалованы знаки на кивера с надписью «За отличие», тогда же за отличие обоим полкам был пожалован «Гренадерский бой».

РЯДОВОЙ И ОБЕР-ОФИЦЕР 1-го ПИОНЕРНОГО ПОЛКА

Пионерами именовали до 30-х годов XIX века солдат саперной части инженерных войск. В 1812 году было два пионерных полка (всего 24 роты), имевших организацию подобно пехотной: полк из трех батальонов, батальон из одной инженерной и трех пионерных рот. В инженерной роте — одинаковое число саперов и минеров. Роты 1-го Пионерного полка распределены были в 1-ю Западную армию, на Аланд и в крепости Бобруйск, Динабург, в Ригу, Свеаборг. Чтобы надежно прикрыть главные силы отступающей русской армии, от 1-й и 2-й армий был образован общий арьергард под командованием генерал-лейтенанта П. П. Коновницына. Под Царево-Займищем арьергард принял бой, успешному исходу которого содействовали храбрость и находчивость воинов 1-го Пионерного полка, которые «при быстром наступлении неприятеля, под сильными выстрелами, с особенным мужеством и неустрашимостью, с быстротою зажгли мост... остановили тем неприятельскую армию и спасли через то наших ретирующихся егерей, которых неприятель намеревался отрезать». Рядовые Пионерного полка носили обмундирование пехотного образца, но воротник, обшлага и обкладки фалд мундира черные, с красной выпушкой по наружному краю. Рукавные клапаны темно-зеленые с красной выпушкой. Герб на кивере у саперных и минерных взводов — металлическая Гренада «о трех огнях», у пионерных рот — «об одном огне». Пионеры были вооружены пистолетами и тесаками. Мундир офицеров был из более тонкого, чем у рядовых, сукна темно-зеленого цвета. Вместо погон им полагались эполеты с широким однорядным витком, обтянутым фольгой и тонкой сеткой цвета металлического прибора.

КАДЕТ И ШТАБ-ОФИЦЕР 1-го КАДЕТСКОГО КОРПУСА

Кадетские корпуса в России представляли собой учебно-воспитательные заведения, в которых дети дворян и военнослужащих получали первоначальное образование, перед тем как стать офицерами. Слово «кадет» означает «младший». Впервые Кадетский корпус был открыт в 1732 году по инициативе генерал-фельдмаршала Б. К. Миниха. В программу учебного курса входило изучение русского и иностранных языков, риторики, математики, истории, географии, юриспруденции, морали, геральдики, рисования, чистописания, артиллерии, фортификации; из физических занятий — фехтование, верховая езда, танцы и солдатская экзерция (фронт). Корпус готовил молодых людей к службе не только военной, но и гражданской. Его воспитанниками в XVIII веке были А. П. Сумароков, М. М. Херасков, преподавателем — Я. Б. Княжнин. В 90-е годы директором Кадетского корпуса был М. И. Кутузов. К приему в Кадетский корпус допускались дворянские дети девяти-десятилетнего возраста, пребывание их там длилось почти 10 лет. В 1797 году корпусу было дано наименование 1-го Кадетского. Его офицеры пользовались старшинством на один чин против армейских. Во время Отечественной войны 1812 года форма одежды 1-го Кадетского корпуса была следующая: мундир темно-зеленый, двубортный, с красными обшлагами и клапанами. У офицеров по воротнику, клапанам и обшлагам золотое кольцеобразное шитье, у кадет — золотой галун. Шляпы у офицеров были без галуна, с двумя серебряными кистями, кокардой, золотой петлицей и плюмажем из черных перьев. Офицеры носили золотые эполеты. При смотрах и парадах офицеры и кадеты надевали кивера с золоченым или медным гербом, изображающим полусолнце и двуглавого орла. Вооружены были шпагами и тесаками. Портупеи носили через плечо: офицеры под мундиром, кадеты — сверху. Шинели серые, с красным воротником.

ОБЕР-ОФИЦЕР И РЯДОВОЙ БУТЫРСКОГО ПЕХОТНОГО ПОЛКА

Бутырский пехотный полк был учрежден 29 ноября 1796 года. В 1812 году оба действующих его батальона состояли в 1-й Западной армии, 6-м корпусе генерала от инфантерии Д. С. Дохтурова, в 24-й пехотной дивизии. Командиром полка был майор И. А. Каменщиков. В Бородинском сражении полк вместе с другими полками дивизии отличился у батареи Раевского. В архивных документах есть запись: «Майор Каменщиков, находясь при полку во время сражения и командуя оным, с особым усердием и деятельностию исполнял деланные ему поручения и при отходе пробился на штыках сквозь неприятельскую кавалерию, несмотря на сабельную рану в левое плечо, хорошими распоряжениями устраивал воинских чинов полка и поощрял оных к храбрости и неустрашимости, за что удостаивается к награждению орденом св. Владимира с бантом». За Бородинское сражение Бутырскому полку были пожалованы Георгиевские трубы. Имел он и другие награды: Георгиевские знамена с надписью «За отличие при поражении и изгнании неприятеля из пределов России в 1812 г.» и знак на кивер с надписью «За отличие». При общей пехотной форме рядовые Бутырского полка имели белые погоны с цифрой «24». Амуниция состояла из ранца черненой телячьей кожи, в середине его прикреплялась жестяная манерка (походная металлическая фляжка с привинчивающейся крышкой в виде стакана). Тесак носили на перевязи через правое плечо, в лопасть перевязи вставлялись ножны тесака и штыка. Офицеры помимо кивера и треугольной шляпы носили фуражку, такую же, как у нижних чинов, но с козырьком без номера и литеры на околыше.

БАТАЛЬОННЫЙ БАРАБАНЩИК ЛЕЙБ-ГВАРДИИ СЕМЕНОВСКОГО ПОЛКА

В 1812 году три батальона лейб-гвардии Семеновского полка состояли в 1-й Западной армии, 5-м корпусе гвардейской пехотной дивизии. Командиром полка был К. А. Криденер. Обладавший исключительным мужеством, он пользовался любовью и уважением солдат. Список личного состава полка украшали имена П. Я. Чаадаева, который за отличие при Бородине был произведен в прапорщики, И. Д. Якушкина и М. И. Муравьева-Апостола, находившихся при батальонном знамени. В походных записях поручика полка А. В. Чичерина читаем: «Мечта отдать жизнь за сердце Отечества, жажда сразиться с неприятелем, возмущение вторгшимися в мою страну варварами, недостойными даже подбирать колоски на ее полях, надежда вскоре изгнать их, победить со славою — все это поднимало мой дух». Жизнь молодого офицера оборвалась под Кульмом. 26 августа 1813 года лейб-гвардии Семеновскому полку были пожалованы Георгиевские знамена с надписью «За оказанные подвиги в сражении 18 августа 1813 г. при Кульме». В каждом полку русской армии были полковой, три батальонных и 48 ротных барабанщиков. Барабан являлся строевым, сигнальным и маршевым инструментом. Его звук поднимал боевой дух солдат перед сражением, подбадривал на марше, сопровождал воинов на параде. Барабанщики выбивали марши: «по караулам», «обыкновенные», «колонные», «похоронные», а также бой-сигналы: «под знамя», «честь», «поход» и т. д. В Преображенском, Семеновском и Измайловском полках был свой особый бой-сигнал «Гвардейский поход». При общей гвардейской форме Семеновский полк имел светло-синие воротники с красной выпушкой и петлицы из желтой тесьмы. Барабанщики на плечах носили особые накладки —«крыльца» —по цвету погон. Рукава и оба борта мундира в гвардии были расшиты желтой тесьмой.

ПЕХОТНЫЙ ГЕНЕРАЛ

В Ленинграде, в одном из залов Эрмитажа, есть «Военная галерея 1812 года», которая стала своеобразным памятником подвигу русской армии и ее военачальникам. В ней помещены 332 портрета генералов — героев Отечественной войны 1812 года. История боевого пути каждого генерала — пример самоотверженной любви к Родине. В 1812 году убито и умерло от ран 14 российских генералов, семь из них погибли в сражении при Бородине, 85 генералов начинали службу нижними чинами гвардии, 55 начинали боевой путь в армейских частях. Имя Дмитрия Сергеевича Дохтурова, генерала от инфантерии, связано со всеми важнейшими событиями войны 1812 года. В Бородинском сражении, после ранения П. И. Багратиона, он был назначен М. И. Кутузовым командующим 2-й армией. Умело организовав оборону Семеновских высот, отразил все атаки французов. Велика роль Д. С. Дохтурова в сражении за Малоярославец, когда его корпус отразил атаку целой неприятельской дивизии. За это сражение генерал был удостоен очень редкой боевой награды — ордена св. Георгия 2-й степени. Пехотные генералы имели эполеты с крученой бахромой, на шляпе — витую петлицу из золотого или серебряного шнура, плюмаж из черных, оранжевых и белых петушиных перьев. Киверов и нагрудных знаков не носили. Ботфорты как у штаб-офицеров. В походе носили общеармейские рейтузы. Чепраки и чушки из медвежьего меха с Андреевскими звездами на задних углах чепрака и на чушках. В 1808 году генералам был пожалован мундир с шитьем на воротнике, обшлагах и обшлажных клапанах в виде золотых дубовых листьев, который предписывалось носить при нахождении во главе нескольких частей в походе и обязательно в бою.

ОБЕР-ОФИЦЕР ЛЕЙБ-ГВАРДИИ ИЗМАЙЛОВСКОГО ПОЛКА

Гвардейский Измайловский полк был сформирован в 1730 году. В Отечественную войну 1812 года состоял в 1-й Западной армии, 5-м корпусе гвардейской пехотной дивизии. Командиром полка был полковник М. Е. Храповицкий. При Бородине измайловцы покрыли себя неувядаемой славой. Об их подвиге генерал от инфантерии Д. С. Дохтуров, которого за храбрость солдаты называли железным, сообщал М. И. Кутузову: «Не могу с довольною похвалою не отозваться о примерной неустрашимости, оказанной в сей день полками лейб-гвардии Измайловским и Литовским. Прибывши на левый фланг, непоколебимо выдерживали они наисильнейший огонь неприятельской артиллерии; осыпанные картечью ряды, несмотря на потерю, прибыли в наилучшем устройстве, и все чины от первого до последнего, один перед другим, являли рвение свое умереть прежде, нежели уступить неприятелю...» Лейб-гвардии Измайловский, Литовский и Финляндский полки были построены в каре на Семеновских высотах. В течение шести часов под непрерывным огнем неприятельской артиллерии отражали они атаки кирасир корпуса генерала Нансути. Каждый второй гвардеец остался на поле битвы, командир полка был ранен, но не покинул поля боя. По окончании сражения генерал-лейтенант П. П. Коновницын сказал герою: «Позвольте обнять храброго командира беспримерного полка». За участие в Бородинском сражении М. Е. Храповицкий получил чин генерал-майора. В награду за мужество Измайловскому полку были пожалованы Георгиевские знамена с надписью «За отличие при поражении и изгнании неприятеля из пределов России в 1812 г.». Отличились измайловцы и в сражении при Кульме, за что полку были пожалованы две серебряные трубы. При общей гвардейской форме нижние чины Измайловского полка имели темно-зеленые воротники с красной выпушкой и петлицы из желтой тесьмы. У офицеров были темно-зеленые воротники с красной выпушкой и золотым шитьем, а также золотые эполеты.

НЕСТРОЕВОЙ ЛЕЙБ-ГВАРДИИ ИЗМАЙЛОВСКОГО ПОЛКА

К нестроевым нижним чинам в русской армии относились писари, фельдшеры, мастеровые, денщики и т. д. Согласно «Учреждению для управления большой действующей армией» от 27 января 1812 года для переноски раненых с поля боя на перевязочный пункт и последующей их эвакуации в каждом полку предусматривалось от двадцати и более нестроевых солдат с четырьмя носилками и с двумя легкими линейками. Нестроевые имели особую форму: фуражку с козырьком, однобортный мундир с шестью пуговицами и серые рейтузы — вес из серого сукна. По околышу и тулье фуражки, свободному краю воротника, обшлагов и обшлажных клапанов мундира, по шву рейтузов шла выпушка. Цвет выпушки в тяжелой пехоте был красный, в легкой — темно-зеленый, в специальных войсках — черный. Погоны были только в гвардии (в пехоте — цвета фуражек строевых чинов, в артиллерии — красные). Кроме того, в гвардии на воротнике в один ряд и на обшлажных клапанах в три ряда нашивались петлицы из желтой тесьмы. Нестроевые унтер-офицерского звания на воротниках и обшлагах носили золотой галун. Шинели и ранцы были такого же покроя, как у строевых. Вооружены нестроевые были только тесаками.

ОБЕР-ОФИЦЕР ЛЕЙБ-ГРЕНАДЕРСКОГО ПОЛКА

В 1756 году в Риге был сформирован 1-й Гренадерский полк. Звание лейб-Гренадерского было пожаловано ему в 1775 году за отличия, проявленные в действиях против турок; кроме того, полк имел две серебряные трубы за взятие Берлина в 1760 году. В Отечественную войну два действующих батальона полка находились в 1-й Западной армии, 3-м корпусе генерал-лейтенанта Н. А. Тучкова, в 1-й гренадерской дивизии; запасной батальон — в корпусе генерал-лейтенанта П. X. Витгенштейна. Командовал полком полковник П. Ф. Желтухин. В августе 1812 года полк участвовал в бою при Лубине. Это была одна из попыток Наполеона втянуть русскую армию в генеральное сражение в невыгодной для нее обстановке. Попытка закончилась неудачно. Из 30 тысяч человек французской армии, участвовавших в бою, убитых и раненых было около 8800, русские войска из 17 тысяч человек потеряли около пяти тысяч. В Бородинском сражении оба батальона полка находились на крайнем левом фланге, у деревни Утица, и отразили все атаки корпуса Понятовского. В этом бою был смертельно ранен Н. А. Тучков. Затем полк участвовал в сражениях при Тарутине, под Малоярославцем и Красным. 2-й батальон сражался при Якубове, Клястицах, у Полоцка, при Чашниках, на Березине. За храбрость и мужество, оказанные в Отечественной войне 1812 года, полк был причислен к гвардии (на правах молодой гвардии) и назван лейб-гвардии Гренадерским полком; ему были пожалованы Георгиевские знамена с надписью «За отличие при поражении и изгнании неприятеля из пределов России в 1812 г.». Участвовал полк и в заграничных походах, в 1814 году 1-й и 3-й его батальоны вступили в Париж. При общей гренадерской форме полк имел на погонах литеры «Л. Г.», на воротниках и обшлажных клапанах — петлицы: у офицеров — золотого шитья, у нижних чинов — из белевой

ЕЗДОВОЙ АРМЕЙСКОЙ ПЕШЕЙ АРТИЛЛЕРИИ

В России слово «артиллерия» вошло в употребление при Петре I. К концу его царствования существовала полковая, полевая, осадная и крепостная артиллерия. На протяжении XVIII и в начале XIX столетия неоднократно менялись ее виды и военно-организационные строения. При образовании в 1802 году Военно-сухопутного министерства в его состав одним из первых вошел Артиллерийский департамент. Ему было вверено снабжение армии и крепостей артиллерией, артиллерийскими припасами и лошадьми, устройство пороховых и селитряных заводов, а также арсеналов, литейных домов, заводов по изготовлению орудий, лафетов, огнестрельного и холодного оружия. Ездовые управляли артиллерийскими упряжками и присматривали за лошадьми, а также помогали в бою артиллерийским расчетам. Приказ начальника артиллерии 1-й Западной армии А. И. Кутайсова накануне Бородинского сражения красноречиво характеризует действия русских артиллеристов: «Подтвердить от меня во всех ротах, чтоб они с позиций не снимались, пока неприятель не сядет верхом на пушки. Отважно держась на самом близком картечном выстреле, можно только достигнуть того, чтобы неприятелю не уступить ни шагу нашей позиции. Артиллерия должна жертвовать собой; пусть возьмут вас с орудиями, но последний картечный выстрел выпустите в упор, и батарея, которая таким образом будет взята, нанесет неприятелю вред, вполне искупающий потерю орудий». Артиллеристы выполняли приказ своего начальника, сам же двадцативосьмилетний генерал — музыкант, поэт, художник, всеобщий любимец — геройски погиб.

ОБЕР-ОФИЦЕР КВАРТИРМЕЙСТЕР

В начале XIX века в русской армий существовал вспомогательный орган военного управления и командования, носивший наименование «Свита Его Императорского Величества по квартирмейстерской части». Начальником ее в 1810—1823 годах был князь П. М. Волконский. На квартирмейстерскую часть были возложены такие задачи, как разведка местности, составление планов и карт, дислокация войска. В связи с обширным кругом обязанностей в ней служили самые различные люди, среди них можно было встретить ученых, иностранцев, строевых офицеров и т. п. Многие из них стали выдающимися военачальниками, например генерал-майор К. Ф. Толь, генерал-майор И. И. Дибич и другие. В январе 1812 года было издано «Учреждение для управления большой действующей армией», в составлении его принимали участие М. Б. Барклай де Толли, П. М. Волконский и другие. Согласно «Учреждению...» главнокомандующий представлял лицо императора и облекался его властью. При главнокомандующем состоял штаб, во главе штаба — начальник. Управление начальника штаба делилось на пять главных отделов, находившихся в ведении генерал-квартирмейстера, дежурного генерала, начальника инженеров, генерал-интенданта и начальника артиллерии. Деятельность генерал-квартирмейстера заключалась в ведении боевой деятельности войск, передвижении, назначении и т. д. В подчинении у генерал-квартирмейстера находилось такое ответственное лицо, как капитан над колонновожатыми. Офицеры-квартирмейстеры носили форму гвардейской артиллерии, но без петлиц, обшлага без клапанов, шпаги общеофицерские. На воротнике и обшлагах золотое шитье особого рисунка. На левом плече золотой эполет с золотым полем, на правом плече — витой из золотого шнура наплечник с аксельбантом. Шарф, шляпа, белые панталоны или походные серые рейтузы и сапоги как у офицеров в тяжелой пехоте.

УНТЕР-ОФИЦЕР ЛИБАВСКОГО ПЕХОТНОГО ПОЛКА

Либавский пехотный полк сформирован был в 1806 году из частей Петровского мушкетерского полка. В Отечественную войну 1812 года оба действующих его батальона (1-й и 3-й) находились в 1-й Западной армии, 6-м пехотном корпусе генерала от инфантерии Д. С. Дохтурова, в 7-й пехотной дивизии. Командовал полком полковник А. И. Айгустов. В августе 1-й и 3-й батальоны участвовали в сражении под Смоленском и, защищая мстиславское предместье, потеряли девять офицеров и 245 нижних чинов. Во время Бородинского сражения оба батальона находились в центре нашей позиции, у Горкинского оврага, и отразили несколько атак неприятельской кавалерии. Либавцы прикрывали отход русской армии от Москвы, доблестно сражались за Малоярославец, где 6-й пехотный корпус принял удар передовых частей наполеоновской армии и задержал их до прихода основных сил русской армии. О значении Малоярославецкого сражения красноречиво свидетельствуют слова М. И. Кутузова: «Сей день есть один из знаменитейших в сию кровопролитную войну, ибо потерянное сражение при Малоярославце повлекло бы за собою пагубнейшие следствия и открыло бы путь неприятелю через хлебороднейшие наши провинции». 2-й батальон находился при защите Динабурга (Даугавпилс), участвовал в сражениях у Полоцка, в боях на реке Ушач и при Ехимании. В 1813 году 1-й и 3-й батальоны были назначены в состав корпуса, осаждавшего крепость Глогау (Глогув). Затем либавцы сражались в составе силезской армии, участвовали в осаде крепости Кассель. 17 января 1814 года в сражении при Бриен-ле-Шато либавцы геройски атаковали неприятеля и, несмотря на сильный огонь, штыками выбили его из селения и замка. При общей пехотной форме Либавский полк имел желтые погоны с цифрой «7».

КОЛОННОВОЖАТЫЙ

Колонновожатый — это унтер-офицер квартирмейстерской службы, готовящийся к сдаче экзаменов на офицерский чин. В конце первого десятилетия XIX века в Москве образовалось общество математиков. Душой и организатором общества был Н. Н. Муравьев. При обществе была создана частная школа, в которой подготавливали колонновожатых. В школу принимались гражданские лица, которые по прохождении соответствующего курса производились в офицеры Свиты Его Императорского Величества по квартирмейстерской части. С 1816 года школа стала государственным училищем. Московское училище для колонновожатых воспитало многих будущих декабристов: И. Б. Абрамова. Н. Ф. Заикина, В. П. Зубкова, П. И. Колошина, А. О. Корниловича, В. Н. Лихарева, Н. Н. Муравьева. П. П. Титова, А. А. Тучкова, 3. Г. Чернышева, А. В. Шереметева и других. Колонновожатые имели форму рядовых гвардейской артиллерии, но без петлиц. Погоны черные, с красной выпушкой. Обшлага без клапанов, кивера пешей артиллерии с унтер-офицерским репейком и красными этишкетами, вместо орла гренада «о трех огнях», сабли кавалерийские с портупеей носили по офицерскому типу, то есть под мундиром, панталоны темно-зеленые с крагами, как в гвардейской пешей артиллерии, шинели офицерского образца, серые, с черным плисовым воротником и красной выпушкой. Чепраки драгунского образца с черной плисовой обкладкой, красной выпушкой и черным императорским вензелем с красной окантовкой.

РЯДОВОЙ ГАРНИЗОННОГО ПОЛКА

Гарнизонная служба предназначалась для охраны казнохранилищ, складов казенного имущества, арсеналов, тюрем, крепостных сооружений и т. д. В случае необходимости гарнизонные полки участвовали в восстановлении государственного порядка во время народных волнений и в период стихийных бедствий. В 1812 году было 44 внутренних губернских полубатальона, 4 внутренних губернских батальона, И гарнизонных полков и 13 гарнизонных батальонов. Во время Отечественной войны гарнизонные полки участвовали в обучении рекрутов. По мере наступления наполеоновской армии части гарнизонных полков вливались в состав действующей армии. Рядовым гарнизонных полков, состоявшим на полевом положении, полагались: темно-зеленый мундир (воротник и обшлага желтые, отвороты фалд краповые), панталоны, сапоги с крагами, кивер без этишкета, шинель, фуфайка, шпага на перевязи с тесачным клинком, темляк, ружье со штыком, ранец, манерка, подсумок с перевязью без герба. Погоны у всех полков были красные с белыми цифрами. На погонах Московского гарнизонного полка стояла цифра «19».

РЯДОВОЙ ПАВЛОВСКОГО ГРЕНАДЕРСКОГО ПОЛКА

В 1812 году два действующих батальона Павловского полка состояли в 1-й Западной армии, 3-м корпусе генерал-лейтенанта Н. А. Тучкова, в 1-й гренадерской дивизии; запасной батальон — в корпусе генерал-лейтенанта П. X. Витгенштейна. В Бородинском сражении выбыло из строя 345 солдат и офицеров Павловского полка, командир Е. X. Рихтер получил ранение. Затем полк участвовал в боях при Тарутине, за Малоярославец, под Красным. Особенно отличился 2-й батальон при Клястицах, «пройдя под сильным огнем неприятеля через пылавший мост» и выбив штыками французов из города. Полк сражался под Полоцком, при Чашниках и Березине. За храбрость и мужество он был причислен к гвардии (на правах молодой гвардии) и назван лейб-гвардии Павловским полком. Ему были пожалованы Георгиевские знамена с надписью «За отличие при поражении и изгнании неприятеля из пределов России в 1812 г.». В заграничном походе полк участвовал во многих сражениях, в 1814 году торжественно вступил в Париж. Павловский полк имел славную героическую историю и особенные боевые традиции. В гренадерские части отбирали людей высокого роста, смелых и опытных в военном деле. Гренадеры прикрывали фланги боевого расположения войск. Вооружены они были гладкоствольными ружьями и полусаблями. На голове" носили высокую шапку — «митру» — с медным налобником, на нем — чеканный двуглавый орел. В начале XIX века «митра» в других полках заменена была кивером. Но эти изменения не коснулись Павловского полка, так как Александр I, желая наградить «отличное мужество, храбрость и неустрашимость, с каковыми подвизался полк при неоднократных сражениях», повелел «чтобы в почесть онаго полка ныне состоящие в нем шапки оставить в том виде, в каком сошел он с места сражения, хотя бы некоторые из них были повреждены; да пребудут они всегдашним памятником отменной храбрости...».

ФЛЕЙТЩИК И РОТНЫЙ БАРАБАНЩИК ОРЛОВСКОГО ПЕХОТНОГО ПОЛКА

Орловский пехотный полк был сформирован в 1811 году. В Отечественную войну два действующих его батальона состояли во 2-й Западной армии, 7-м корпусе генерал-лейтенанта Н. Н. Раевского, в 26-й пехотной дивизии. -Командовал полком майор П. С. Берников. Орловцы доблестно участвовали в обороне Смоленска. В августе 1812 года 1-я и 2-я Западные русские армии объединились под Смоленском. Цель Наполеона разбить их поодиночке была сорвана. У стен древнего ключ-города завязалось кровопролитное сражение, в котором участвовали пехотинцы Орловского полка. Под Бородином полк прикрывал батарею Раевского и отличился при отражении первой атаки неприятеля. В этой жесточайшей, схватке противник потерял около трех тысяч человек. Опасность прорыва центра русской позиции была ликвидирована. Известен и другой подвиг солдат Орловского полка, У деревни Дашковки французы захватили у убитого подпрапорщика знамя полка. Унтер-офицер выхватил его у врага, но был убит.Тогда адъютант полка кинулся в гущу боя, отнял знамя и вынес его.
Находясь в авангарде Главной армии генерала от инфантерии М. А. Милорадовича, Орловский полк сражался при
Малоярославце, Вязьме, под Красным. За доблесть и отвагу
ему были пожалованы

Напечатать