Были и небыли кущевской атаки
Петь - не спеть! Давай помянем,
Тех, кто в самый трудный год,
Принял бой и поднял знамя,
Пусть Кубанский хор споёт!
+++++++++++++++
Прим. - Кубанский хор спел бы, если б была песня. Может, и будет.
Что-то в подобных описаниях (прим. - см. дальше) современные историки оспаривают, получив доступ к немецким данным. Однако, то, что немцев и румын весьма ужаснул вид порубленных, бесспорно. Тогда, в условиях действия приказа "Ни шагу назад" это было очень важно - ужаснуть ещё победоносного врага.
В условиях, когда немцы могли просто "выбомбить", если не кавалерию, то её конский состав, решение внезапно контратаковать было оправданным. Правда, не всё получилось - не смогли сосредоточиться все назначенные для этого корпусные части.
++++++++++++++++++++++++++++++
Кущевская атака. Рассказ старого казака
Сражение, о котором пойдет речь, не зачислено историками в реестр великих. Но не вспомнить о нем нельзя, потому как велика была цена победы.
Речь о легендарной «Кущевской атаке», тугой пружиной разжавшейся, неудержимой казачьей лавой развернувшейся в просторных степях Кубани. Поведаем о ней устами ветерана Кубанского казачьего кавкорпуса гвардии казака Ефима Ивановича МОСТОВОГО.
Вот она, эта атака, «изнутри». Послушаем Ефима Ивановича.
– Век мне этот бой не забыть. Да и как забудешь свое боевое крещение? 2 августа, 42-й… Погас клинок зари, и сразу навалилась духота. В выгоревшем от жары небе начинает нещадно палить солнце. Стоим в конном строю, лошадь подо мной неспокойна, наверное, мое состояние передается и ей. Перед строем – наш командир полка майор Поливодов.
– Говорить много не буду, товарищи казаки, – в седле он как влитый, конь его тоже не дрогнет. – Генерал нам все сказал.
Николай Яковлевич Кириченко прошлым днем объехал, обошел весь наш корпус. Он был тоже немногословный с нами, но речь короткую его я запомнил навсегда.
– Перед нами отборные вояки Гитлера. Горно-стрелковая дивизия «Эдельвейс» с приданными частями «СС». Остановить их не могут. От безнаказанности обнаглели, давно своей кровью не умывались. Вот мы их и умоем.
Конную атаку генерал принял решение провести у станицы Кущевской.
…Перед строем понесли наше боевое знамя. Вот оно совсем рядом, внутри как-то защемило.
– …Покажем этой сволочи, что наши степи – это им не Елисейские поля… – заканчивал свою речь Поливодов.
Последние слова командира вышли не совсем традиционными:
– Ну с Богом, казаки. За Родину, за Сталина!
Тут ударила наша артиллерия на подавление. Развернулись и мы для атаки. Пошли по степи лавой. Пошли по старому казачьему обычаю молча, только шашки над головой вращали. Над степью завис зловещий свистящий шорох. И загудела земля от сотен конских копыт. Вот этот звук, увиденная картина немцев, по-моему, и парализовали. Мы мчались на них, а в ответ – ни одного выстрела. Я ничего подобного не чувствовал. Я уже и не слышал ничего, мир вокруг онемел. А нутро разрывала ненависть. Та самая, которая лютой зовется. Я ее даже как-то физически ощущал. Только бы дотянуться до врага, а там уже как придется – клинком его, голыми руками, зубами.
Гитлеровцы пришли в себя с опозданием. Мы уже почти сошлись. Разрывы снарядов начали вырывать из наших рядов людей и лошадей. Один снаряд лег почти рядом, горячая волна упруго прошлась по мне, и все. Я уцелел. А потом я увидел своего фашиста. Они же даже не окапывались, так, залегли в бурьяне. Мой заслонил для меня все, я отчетливо увидел его каску, серые глаза, он щурился, наверное, солнце мешало, мы же неслись со стороны солнца… И без звука забился в его руках, как в падучей, автомат. И он не попал. И тут я достал его, как раз под каску, как учили, тут главное по каске не рубануть. Но и каски у них не у всех были. А потом уже работали инстинкты. Мир то включался, то выключался. Я видел, как винтом вворачивался в гущу гитлеровцев командир другого полка – Соколов. Лучшего рубаку я вообще не знал. Говорили, что в том бою он срубил двадцать врагов. Но, на беду, и его пуля нашла. А потом фашисты авиацию запустили. Да толк-то от нее какой? Мы же такими клубками крутились, так все смешались, что своего положить – очень даже просто. Самолеты начали на бреющем ходить, может, на нервы давили? Да только кому? Лошадям нашим? Лошадей наших этим не проймешь, ну а люди этот рев и не слышали. Тут на земле такая, как сейчас выражаются, кровавая разборка шла… Вопли, стоны, ругань… Гитлеровцы на своем лают, ну а мы кроем их своими «этажами». Были паузы в бою. Мы же врубились в немецкие порядки на несколько километров. На каком-то колхозном стане, помнится, разметали что-то в виде их штаба. Рядом чадно дымили два подбитых танка. Возле танка тлели трупы…
В себя начал приходить возле затянутого зеленой плесенью пруда. Бой закончился, и мы пили застоявшуюся, густую от всякой расплодившейся в ней заразы воду. И ничего нас не брало. Признаюсь, потом, после боя, почему-то лились из глаз слезы. И ничего поделать не мог. Старые казаки успокаивали, мол, после первого раза так бывает. Дотронулся до лица, а оно все в корке из пыли, пота, крови… Крови на нас было много. И на лошадях наших. Долго мылись…
После того боя меж собой мы так говорили: мол, Мамаю давным-давно на Руси Мамаево побоище устроили, а мы Гитлеру теперь – Кущевское. Кавалерийская рубка, конечно, вещь жестокая, да на то и война.
Я все это рассказываю, а ведь найдутся же верещуны, каких только подлых слов для меня и моих боевых побратимов не пожалеют, в чем только не обвинят! Теперь-то можно. Когда их защитили, когда их откормили, отпоили. Когда жизнь им устроили. От них теперь в ответ – плевки ядовитые, от перевертышей этих. По радио верещат, по телевизору. Моя шашка по-прежнему при мне, и иногда трудно держаться, так хочется достать клинком этих визгунов прямо через телевизор. Грех на душу, конечно, не взял бы из-за поганцев, смертоубийство, как говаривал дед Щукарь, не устроил бы, а так, рукояткой по лбу, для острастки, для вразумления.
А о сражении под Кущевкой молва по всем фронтам разнеслась. Газеты писали, Левитан в сводках «Совинформбюро» рассказывал. А Верховный Главнокомандующий самолично директиву составил, которая обязывала ознакомиться с нашим боевым опытом каждого, кто держит в руках оружие, учиться побеждать на образце казаков генерала Кириченко.
Ну а войну наш корпус закончил под Прагой. Но меня к тому времени ранили, так что мне, к сожалению, не пришлось напоить своего коня из Влтавы. И друзья уже расскажут, что река хорошая, большая, хотя, конечно, куда ей до нашей красавицы Кубани…
Записал Александр КОВАЛЕВ
2 августа 1942 года состоялась Кущёвская атака - бой казачьих военных частей Рабоче-крестьянской Красной армии против наступающих частей вооружённых сил нацистской Германии. Сражение произошло у станицы Кущёвской Краснодарского края. Одна из последних в мировой истории кавалерийских контратак в плотном верховом строю.
Заняв Ростов-на-Дону 23 июля 1942 года, немцы силами группы армий «A» начали наступление на Кубань. После нескольких дней тяжелейшей обороны Южный фронт советских войск начал медленно откатываться под фашистскими ударами на запасной рубеж...
17-я немецкая армия развернула наступление по кубанской степи. 28 июля Южный фронт был расформирован, а его войска переданы Северо-Кавказскому фронту. Войскам была поставлена задача любыми средствами остановить наступление противника и восстановить положение по южному берегу Дона.
Казаки в обороне: даже кони залегли...
Северо-Кавказский фронт был разделён немцами на две оперативные группы: Донскую (51-я армия, 37-я армия, 12-я армия и 4-я воздушная армия), которая прикрывала ставропольское направление, и Приморскую (18-я армия, 56-я армия, 47-я армия, 1-й стрелковый корпус, 17-й кавалерийский корпус и 5-я воздушная армия при поддержке Азовской военной флотилии), которая оборонялась на краснодарском направлении. 9-я и 24-я армии были отведены в район Нальчика и Грозного. 51-я армия была передана под Сталинград. Одновременно немецкое командование передало 4-ю танковую армию в состав группы армий «B».
30 июля 1942 года горнострелковый разведывательный отряд, шедший во главе 4-й горнострелковой дивизии вермахта, вышел к реке Ея западнее большой казачьей станицы Кущёвской. У моста разведывательный батальон 94-го горнострелкового полка залёг, дожидаясь подхода подкреплений из состава 91-го стрелкового полка. Пополнив силы, немцы пошли в наступление, но встретив сопротивление советских войск, откатились. Тем временем, основные силы 4-й горнострелковой дивизии без успеха попытались расширить захваченный плацдарм у хутора Ленинского. Немецкое командование решило использовать плацдарм у Кущёвской, удерживаемый соединениями 73-й и 125-й пехотных дивизий, для дальнейшего развития атаки.
Утром 31 июля пехота вермахта начала наступление на позиции 12-й Кубанской и 116-й Донской казачьих кавалерийских дивизий, оборонявших станицы Шкуринскую и Канеловскую. Казаки в конном и пешем строю перешли в контратаку и сумели отбросить противника, но соседняя 18-я армия советских войск продолжала отступать.
31 июля входившая в её состав 216-я стрелковая дивизия оставила станицу Кущёвскую. Буквально по пятам обескровленной пехоты в четыре часа пополудни станицу заняли немецкие войска.
С шашкой на танки, конечно, не ходят... А с «коктейлем Молотова» - весьма вероятно.
С наступлением ночи 15-я кавалерийская дивизия попыталась выбить противника из станицы, но не смогла, не получив поддержки пехоты. Командование корпуса решило ввести в бой находившуюся во втором эшелоне 13-ю Кубанскую казачью кавалерийскую дивизию при поддержке танковой бригады, сформированной из курсантов Орловского танкового училища им. М. В. Фрунзе и 267-го отдельного конно-артиллерийского дивизиона. 13-я кавалерийская дивизия охватила немецкий плацдарм с флангов и завязала с немцами жестокий бой.
1 августа на плацдарм переправился 91-й горнострелковый полк противника. Советские войска вновь контратаковали, но безуспешно. Немцы удержали позиции, и более того - начали продвигаться вперед, на запад... Если бы не помощь казакам танкистов, можно было и не устоять. В первый августовский день у станицы Кущевской сосредоточились следующие силы РККА: конники 13-й Кубанской казачьей кавалерийской дивизии в составе 2 полков при поддержке артиллерийского дивизиона и противотанкового дивизиона бронебойщиков. По соседству стояли другие соединения 17-го Кубанского казачьего кавалерийского корпуса, а также приданная 17-му кавалерийскому корпусу Отдельная Орловская танковая бригада.
2 августа 1942 года казаки 13-й Кубанской дивизии в конном строю атаковали немецкие войска у Кущёвской. Бой длился три-четыре часа...
Согласно одной версии, атака казаков была произведена на оборонительные позиции немецких войск, располагавших артиллерией и танками, иногда упоминаются миномёты. По рассказу ветерана Кубанского казачьего кавалерийского корпуса Е. И. Мостового, после артиллерийской подготовки кавалерия развернулась в лаву шириной полтора-два километра. Немецкие войска открыли огонь с опозданием, после чего ввели в действие авиацию, но с малым эффектом. Казаки врубились в немецкие порядки на несколько километров, подбили несколько танков.
Казак и немецкие мотоциклисты
Участник Кущёвской атаки Я. П. Сторчак вспоминает:
«Внезапно ударила наша артиллерия, мы ринулись в бой, не думая ни о чём, чувствовали только ненависть к фашистам и желание победить. Гитлеровцы пришли в себя с опозданием. Мы уже почти сошлись. Снаряды начали вырывать из наших рядов людей и лошадей. Мы разозлились и ринулись на немцев, они стали отступать».
Трубач 4-го гвардейского казачьего кавалерийского корпуса И. Я. Бойко вспоминал, однако, что серьезной артиллерийской подготовки не было: казачьи эскадроны, используя высокую растительность, в ночь с 1 на 2 августа скрытно заняли исходное положение для атаки, а утром внезапно атаковали противника и ворвались в станицу. Контратака немцев с участием нескольких танков была отражена пушками противотанкового истребительного дивизиона капитана Чекурды.
Согласно мемуарам Е. С. Поникаровского, два полка казаков при поддержке танков выбили немецкие войска с позиций у станицы, после чего начался затяжной бой в самой Кущёвской.
Кущевская атака. С картины современного художника
Однако существует и версия, что атаку в тот день начали не казаки, а немцы, которые утром вышли из станицы двумя эсэсовскими полками и начали переправу через реку Ея - под прикрытием пулеметных и минометных расчетов. Тут их с противоположного конца поля и атаковала казачья «лава». По воспоминаниям ветерана войны, трубача 2-го эскадрона 9-й гвардейской Кубанской кавалерийской дивизии В. М. Зеленухина, пехота вермахта вышла из станицы длинными колоннами, когда подверглась атаке двух казачьих полков в конном строю.
В книге С. А. Алексиевич «У войны не женское лицо...» приводится рассказ санинструктора Зины Корж:
«После Кущёвской битвы - это была знаменитая конная атака кубанских казаков - корпусу присвоили звание гвардейского. Бой был страшный. А для нас с Олей (напарницей) - самый страшный, потому что мы ещё не привыкли воевать, очень боялись. Я, хотя уже воевала, знала, что это такое, но вот когда кавалеристы пошли лавиной - черкески развеваются, сабли вынуты, кони храпят, а конь, когда летит, он такую силу имеет; и вся вот эта лавина пошла на танки, на артиллерию, на фашистов - это было как в страшном сне. А фашистов было много, их было больше, они шли с автоматами, наперевес, рядом с танками шли - и они не выдержали, понимаете, они не выдержали этой лавины. Они бросали пушки и бежали»...
«А конь, когда летит, такую силу имеет!...»
Любой военный теоретик скажет: конник против танка - погибший конник... Но казаки, якобы, нашли способ борьбы с бронированной техникой. Казак, активно маневрируя, чтобы не быть срезанным из пулемета, подлетал на коне к танку и... спешивался прямо на броню. А потом разбивал над решеткой двигателя бутылку «молотовской жидкости» и прыгал в траву, предоставляя танкистам «морочиться» с запылавшей машиной. Как правило, подстрелить отважного кавалериста немцы не успевали... Впрочем, немецкие архивы вообще отрицают наличие на поле боя более-менее серьезных танковых сил. Так, мол, две-три штуки танков и было...
Казачья лава рассыпалась по улицам Кущевской, преследуя разрозненные группы и одиночных немцев. Это замедление дало передышку и позволило организовать контратаку мотопехоте, которая занимала позиции на высотах, тянувшихся от Кущевской до хутора Веселый. Вскоре появились и немецкие самолеты. Но перехватить инициативу в тот день фашистским войскам так и не удалось. Бронетехнику встретил огнем прямой наводкой артдивизион, успевший к тому времени занять позиции перед самой станицей. А воздушной поддержки немцы так и не дождались - в условиях близкого контакта с противником это было невозможно, и самолеты улетели назад.
В ходе боя Кущевская трижды переходила из рук в руки. В стремительной атаке казаками было уничтожено до 1800 вражеских солдат и офицеров, взято 300 пленных, захвачено 18 орудий и 25 миномётов. 5-я и 9-я румынские кавдивизии в панике бежали, а 198-я пехотная дивизия гитлеровцев, неся большие потери, поспешно отошла на левый берег реки Еи.
Казачьи эскадроны проносились среди разрывов и горящих домов, сея ужас и обращая пехоту в бегство. Сражение рассыпалось на отдельные схватки - из-за реки и со стороны хутора Большая Лопатина прибывали новые подразделения немцев, но они вступали в бой несогласованно, небольшими группами. И только численный перевес и подходящие с разных сторон подкрепления позволяли им продолжать борьбу.
В советских источниках и воспоминаниях участников этого сражения почти повсеместно упоминается элитная горнострелковая дивизия «Эдельвейс». В действительности в Кущевской была похожая, и тоже горнострелковая, «Энциан». Но отдельные подразделения «Эдельвейса» могли (и даже должны были) прийти на помощь своим частям во второй половине дня. Во всяком случае, современный немецкий автор Вильгельм Тике, основываясь на штабных документах, утверждает, что помимо частей 4-й горнострелковой дивизии, а также 73-й и 125-й пехотных дивизий вермахта 2 августа в районе Кущёвской находились подразделения 1-й горнострелковой дивизии «Эдельвейс».
Казаки на марше
Это лишь один из примеров того, как из-за тщательных усилий немцев исключить любые упоминания о победе казаков и многочисленных преувеличений в наших источниках, современным историкам очень трудно восстановить подробную картину сражения.
В этом случае речь, очевидно, идёт уже не о Кущёвской атаке, а о сражении всего 17-го казачьего кавалерийского корпуса с немецкими и румынскими войсками в районе станиц Кущёвской, Шкуринской и Канеловской 31 июля - 3 августа
17-й корпус был довольно необычным соединением. Помимо того, что он формировался из казаков и самими казаками на их же средства, в него записывались добровольцами жители казачьих станиц Дона и Кубани. Многие из них были непризывного возраста, но зато имели опыт Первой мировой, Гражданской и других войн. Это были обстрелянные профессиональные воины, знающие цену жизни и смерти, умеющие взвешивать риск, понимавшие, на что они идут. И ради чего. Такой корпус вполне можно было бы назвать элитным...
Казаки в в атаке. Обратите внимание на группу сдающихся немцев на переднем плане...
Вот как рассказывает о Кущевском бое ветеран Кубанского казачьего кавкорпуса гвардии кавалерист Ефим Иванович Мостовой:
День мне этот не забыть. Да и как забудешь свое боевое крещение? 2-е августа, 42-й. Погас клинок утренней зари, и сразу навалилась духота. В выгоревшем от жары небе начинает нещадно палить солнце. Стоим в конном строю, лошадь подо мной неспокойна, наверное, мое состояние передается и ей. Перед строем - наш командир полка майор Поливодов.
Говорить много не буду, товарищи казаки, - в седле он как влитой, конь его тоже не дрогнет. - Генерал нам все сказал.
Николай Яковлевич Кириченко прошлым днем объехал, обошел весь наш корпус. Он был тоже немногословный с нами, но речь короткую его я запомнил навсегда.
Перед нами отборные вояки Гитлера. Горно-стрелковая дивизия «Эдельвейс» с приданными частями «СС». Красиво, гады, назвали себя, да только в их поганых, кровавых руках любой цветок умирает. Остановить их, дескать, не могут. От безнаказанности обнаглели, своей кровью еще ни разу не умывались. Вот мы их и умоем. Кроме нас - некому. На фронте - отступление, чуть не паника. Но да мы же казаки!
Конную атаку генерал принял решение провести у станицы Кущевской. Перед строем понесли наше Боевое Знамя. Вот оно совсем рядом, внутри как-то защемило. Я стоял впереди... Легкий ветерок шевельнул его складки, бархат коснулся моего лица. На меня дохнуло, - я в этом никому тогда не признавался, - домом. Пахнуло парным молоком и только что выпеченным хлебом. Необъяснимо, да? Так пах подол платья у моей матери. Из горячей печи хлеб она принимала в свой подол. Ну и им утирала мои мальчишечьи слезы... Показалось еще, что не пропыленная дорогами, обожженная солнцем материя коснулась моего лица, а ладони матери. Не мужские впечатления, конечно. Да и было мне тогда едва восемнадцать - давно ли голоштанным бегал?..
Я у матери один тогда «на ходу» остался. Отец к этому времени с тяжелым ранением в госпитале оказался, а старший брат погиб - еще в 41-ом.
Эти казаки воевали еще против кайзера...
Давайте, братья-казаки, просто вспомним, что видели наши глаза, - снова донесся до меня голос нашего командира майора Поливодова. - Чтобы не было у нас никакой пощады к этой нечисти, чтоб рубали мы ее остервенело.
А что вспоминать-то? За дальней лесопосадкой горело подожженное немцами пшеничное поле, а еще вчера мы прошли сквозь раздавленную их танками станицу. Прямо через сады, огороды - на танках, разворотили хаты, гонялись за не сумевшими спрятаться детишками, женщинами, стариками, забивали их. Уцелевшие смотрели теперь на нас угрюмо, мы глаза отводили. Нам только что не плевали вслед. С нами никаких надежд уже не связывали. Обида жгла нутро. Но станичники были по-своему правы - отступление...
Покажем этой сволочи, что наши степи - это им не Елисейские поля. - Заканчивал свою речь Поливодов.
Если честно, я не знал тогда, что это за поля такие, и где они. Мелькнули в памяти пушкинские сказки да королевич Елисей... Да и не только я, наверное, не знал! Но командира мы понимали. Обо всякой там Европе он говорил, которая до неприличия споро и скоро под Гитлера улеглась. Не уважали мы их. Союзников тоже не уважали. Да и были ли они у нас тогда? Последние слова командира вышли не совсем традиционными: - Ну с Богом, казаки. За Родину, за Сталина!
Тут ударила наша артиллерия на подавление. Развернулись и мы для атаки. Пошли по степи лавой. В ширину - километра на полтора-два. Пошли по старому казачьему обычаю молча, только шашки над головой вращали. Над степью завис зловещий свистящий шорох. И загудела земля от тысячи конских копыт. Вот этот звук, увиденная картина немцев, по-моему, и парализовали. Мы мчались на них, а в ответ - ни одного выстрела. Опытные казаки говорили нам, молодняку, что свою пулю, когда она в воздухе, чувствуешь, вот она, твоя смерть, уже выпорхнула из вражеского ствола. Я ничего подобного не чувствовал. Я уже и не слышал ничего, мир вокруг онемел. А нутро разрывала ненависть. Та самая, которая лютой зовется. Я ее даже как-то физически ощущал. Только бы дотянуться до врага, а там уже как придется - клинком его, голыми руками, зубами. Об этом я потом очень точные слова у Шолохова нашел. «Свою ненависть мы несем на кончиках наших штыков», - писал он. Мы свою несли на лезвии клинков. После войны, кстати, мне довелось увидеть нашего великого писателя.
Гитлеровцы пришли в себя с опозданием. Мы уже почти сошлись. Разрывы снарядов начали вырывать из наших рядов людей и лошадей. Один снаряд лег почти рядом, горячая волна упруго прошлась по мне и все. Я уцелел. А потом я увидел своего фашиста. Они же даже не окапывались, так, залегли в бурьяне. Мой заслонил для меня все, я отчетливо увидел его каску, серые глаза, он щурился, наверное, солнце мешало, мы же неслись со стороны солнца. И без звука забился в его руках, как в падучей, автомат. И он не попал. И тут я достал его, как раз под каску, как учили, тут, главное, по каске не рубануть. Но и каски у них не у всех были. А потом уже работали инстинкты. Мир то включался, то выключался. Я видел, как винтом вворачивался в гущу гитлеровцев командир другого полка - Соколов. Лучшего рубаку я вообще не знал. Говорили, что в том бою он срубил двадцать врагов. Но, на беду, и его пуля нашла.
Врезалась в память другая картина: мчится на коне наша Ксения Кулибаба. Казачка-девчушка, семнадцати лет. Поводья опущены, и на ходу из ППШ очередь дает. Нравилась она мне, желание мелькнуло, чтобы уцелела. Уцелела, даже не ранена была. Но в любви ей я так и не признался, скромный был, нашелся казачок поухаристее меня - сосватал...
Гвардии кавалерист, медсестра-казачка Ксюша
А потом фашисты авиацию запустили. Да толк-то от нее какой? Мы же такими клубками крутились, так все смешались, что своего положить - очень даже просто. Самолеты начали на бреющем ходить, может, на нервы давили? Да только кому? Лошадям нашим? Лошадей наших этим не проймешь, ну а люди этот рев и не слышали. Тут на земле такая, как сейчас выражаются, кровавая разборка шла. Вопли, стоны, ругань. Гитлеровцы на своем лают, ну а мы кроем их своими «этажами».
Я хорошо материться не умел, отец не дозволял, еще в детстве за сорное слово так по губам нашлепал, что они у меня как у африканца стали, а тут, в бою, откуда только и бралось.
Были паузы в бою. Мы же врубились в немецкие порядки на несколько километров. На каком-то колхозном стане, помнится, разметали что-то в виде их штаба. Рядом чадно дымили два подбитых танка. Возле танка тлели трупы. В себя начал приходить возле затянутого зеленой плесенью пруда.
Бой закончился, и мы пили застоявшуюся, густую от всякой расплодившейся в ней заразы воду. И ничего нас не брало. Признаюсь, потом, после боя, почему-то лились из глаз слезы. И ничего поделать не мог. Старые казаки успокаивали, мол, после первого раза так бывает. Дотронулся до лица, а оно все к корке из пыли, пота, крови... Крови на нас было много. И на лошадях наших. Долго мылись потом в реке, прямо верхами, без седел, голышом, вместе с конями. Вода текла мутно-красная...
После боя на привале
«31 июля 216-я стрелковая дивизия 18-й армии оставила Кущевскую. Командир 17-го кавалерийского корпуса генерал-лейтенант Н. Я. Кириченко решил ночным налётом 15-й кавалерийской дивизии во взаимодействии с 216-й стрелковой дивизией овладеть Кущевской. В ночь на 1 августа дивизия произвела налёт на станицу, но он оказался безуспешным, так как 216-я стрелковая дивизия в бою не участвовала. В следующую ночь казаки после авиационной подготовки предприняли новый налёт силами 15-й, 13-й кавалерийских дивизий и одной танковой бригады. Завязались ожесточённые бои за станицу. Три раза Кущевская переходила из рук в руки. 216-я дивизия и на этот раз не оказала поддержки казакам. В итоге кавалерийский корпус отошёл на исходные позиции. В этих ночных атаках на Кущевскую казаки 13-й кавалерийской дивизии уничтожили более 1 тыс. гитлеровцев и около 300 взяли в плен».
Согласно отечественным источникам, потери немецких войск оценивались от 400 человек до 5 тысяч. В письме от 5 августа 1942 г. командира корпуса генерал-лейтенанта Н. Я. Кириченко 1-му секретарю Краснодарского крайкома ВКП(б) П. Селезнёву говорится: «13-я Кубанская дивизия в своей конной атаке изрубила более 2000 человек».
Общие потери 17-го казачьего корпуса в оборонительных боях начала августа составили 2163 человека. В это число входят и герои Кущёвской атаки.
Казаки во главе с генералом Кириченко в бою
Это была не только тактическая победа - упорное сопротивление советских войск на этом направлении было чрезвычайно необходимо для достижения одного важного стратегического фактора. Как раз в эти дни на Майкопских нефтепромыслах шла интенсивная работа по их уничтожению. Личное распоряжение Верховного главнокомандующего отводило на эту операцию всего пять дней, и кущёвская атака, как и другие оборонительные бои в соседних станицах, дали возможность выиграть время для выполнения приказа.
У этого сражения было еще одно важное последствие, о котором, к сожалению, редко сейчас вспоминают: отрезвляющее воздействие на гитлеровцев, которые возлагали слишком радужные надежды на российское казачество. Официальная пропаганда обещала им, что казаки будут встречать освободителей с цветами. И с радостью, в массовом порядке обратят свое оружие против большевиков.
Известно, что в начальный период войны немцам удалось привлечь на свою сторону довольно большое число казаков, продавшихся за обещания создать независимое казачье государство и идеи реванша за проигранную гражданскую войну. Немецкие газеты и кинохроники того времени постоянно рассказывали о подвигах казачьих частей и подразделений вермахта. И хотя с казаками Красной Армии немцы встречались уже не раз, именно кущёвская атака произвела чрезвычайно мощный психологический эффект и породила множество слухов, легенд по обе стороны фронта.
Именно поэтому сейчас так трудно найти упоминания о ней в немецких источниках, поэтому и современные духовные наследники доктора Геббельса столь старательно занижают значение и масштаб этой славной страницы российской военной истории и истории казачества.
Казаки празднуют свою победу
«...перед нами встали казаки. Это черти, а не солдаты. И кони у них - как стальные. Живым отсюда не выбраться...»
На параде Победы казаки, вопреки традиции, шли в пешем строю
На выезде из станицы Кущёвской на трассу Ростов-Баку в 1967 году поставлен памятник - всадник на вздыбленном коне, с надписью: «Здесь в августе 1942 года стоял насмерть, защищая ворота Кавказа, 4-й Гвардейский Кубанский казачий корпус, удивив мир своей стойкостью и величием духа». В 2008 году там же был построен мемориальный комплекс «Поле казачьей славы»
Памятник героям Кущевского боя
2 августа 1942 года состоялась Кущёвская атака - бой казачьих военных частей Рабоче-крестьянской Красной армии против наступающих частей вооружённых сил нацистской Германии. Сражение произошло у станицы Кущёвской Краснодарского...
2 августа 1942 года состоялась Кущёвская атака - бой казачьих военных частей Рабоче-крестьянской Красной армии против наступающих частей вооружённых сил нацистской Германии. Сражение произошло у станицы Кущёвской Краснодарского края. Одна из последних в мировой истории кавалерийских контратак в плотном верховом строю.
Заняв Ростов-на-Дону 23 июля 1942 года, немцы силами группы армий «A» начали наступление на Кубань. После нескольких дней тяжелейшей обороны Южный фронт советских войск начал медленно откатываться под фашистскими ударами на запасной рубеж…
17-я немецкая армия развернула наступление по кубанской степи. 28 июля Южный фронт был расформирован, а его войска переданы Северо-Кавказскому фронту. Войскам была поставлена задача любыми средствами остановить наступление противника и восстановить положение по южному берегу Дона.
Казаки в обороне: даже кони залегли…
Северо-Кавказский фронт был разделён немцами на две оперативные группы: Донскую (51-я армия, 37-я армия, 12-я армия и 4-я воздушная армия), которая прикрывала ставропольское направление, и Приморскую (18-я армия, 56-я армия, 47-я армия, 1-й стрелковый корпус, 17-й кавалерийский корпус и 5-я воздушная армия при поддержке Азовской военной флотилии), которая оборонялась на краснодарском направлении. 9-я и 24-я армии были отведены в район Нальчика и Грозного. 51-я армия была передана под Сталинград. Одновременно немецкое командование передало 4-ю танковую армию в состав группы армий «B».
30 июля 1942 года горнострелковый разведывательный отряд, шедший во главе 4-й горнострелковой дивизии вермахта, вышел к реке Ея западнее большой казачьей станицы Кущёвской. У моста разведывательный батальон 94-го горнострелкового полка залёг, дожидаясь подхода подкреплений из состава 91-го стрелкового полка. Пополнив силы, немцы пошли в наступление, но встретив сопротивление советских войск, откатились. Тем временем, основные силы 4-й горнострелковой дивизии без успеха попытались расширить захваченный плацдарм у хутора Ленинского. Немецкое командование решило использовать плацдарм у Кущёвской, удерживаемый соединениями 73-й и 125-й пехотных дивизий, для дальнейшего развития атаки.
Утром 31 июля пехота вермахта начала наступление на позиции 12-й Кубанской и 116-й Донской казачьих кавалерийских дивизий, оборонявших станицы Шкуринскую и Канеловскую. Казаки в конном и пешем строю перешли в контратаку и сумели отбросить противника, но соседняя 18-я армия советских войск продолжала отступать.
31 июля входившая в её состав 216-я стрелковая дивизия оставила станицу Кущёвскую. Буквально по пятам обескровленной пехоты в четыре часа пополудни станицу заняли немецкие войска.
С шашкой на танки, конечно, не ходят… А с «коктейлем Молотова» - весьма вероятно.
С наступлением ночи 15-я кавалерийская дивизия попыталась выбить противника из станицы, но не смогла, не получив поддержки пехоты. Командование корпуса решило ввести в бой находившуюся во втором эшелоне 13-ю Кубанскую казачью кавалерийскую дивизию при поддержке танковой бригады, сформированной из курсантов Орловского танкового училища им. М. В. Фрунзе и 267-го отдельного конно-артиллерийского дивизиона. 13-я кавалерийская дивизия охватила немецкий плацдарм с флангов и завязала с немцами жестокий бой.
1 августа на плацдарм переправился 91-й горнострелковый полк противника. Советские войска вновь контратаковали, но безуспешно. Немцы удержали позиции, и более того - начали продвигаться вперед, на запад… Если бы не помощь казакам танкистов, можно было и не устоять. В первый августовский день у станицы Кущевской сосредоточились следующие силы РККА: конники 13-й Кубанской казачьей кавалерийской дивизии в составе 2 полков при поддержке артиллерийского дивизиона и противотанкового дивизиона бронебойщиков. По соседству стояли другие соединения 17-го Кубанского казачьего кавалерийского корпуса, а также приданная 17-му кавалерийскому корпусу Отдельная Орловская танковая бригада.
2 августа 1942 года казаки 13-й Кубанской дивизии в конном строю атаковали немецкие войска у Кущёвской. Бой длился три-четыре часа…
Согласно одной версии, атака казаков была произведена на оборонительные позиции немецких войск, располагавших артиллерией и танками, иногда упоминаются миномёты. По рассказу ветерана Кубанского казачьего кавалерийского корпуса Е. И. Мостового, после артиллерийской подготовки кавалерия развернулась в лаву шириной полтора-два километра. Немецкие войска открыли огонь с опозданием, после чего ввели в действие авиацию, но с малым эффектом. Казаки врубились в немецкие порядки на несколько километров, подбили несколько танков.
Казак и немецкие мотоциклисты
Участник Кущёвской атаки Я. П. Сторчак вспоминает:
«Внезапно ударила наша артиллерия, мы ринулись в бой, не думая ни о чём, чувствовали только ненависть к фашистам и желание победить. Гитлеровцы пришли в себя с опозданием. Мы уже почти сошлись. Снаряды начали вырывать из наших рядов людей и лошадей. Мы разозлились и ринулись на немцев, они стали отступать».
Трубач 4-го гвардейского казачьего кавалерийского корпуса И. Я. Бойко вспоминал, однако, что серьезной артиллерийской подготовки не было: казачьи эскадроны, используя высокую растительность, в ночь с 1 на 2 августа скрытно заняли исходное положение для атаки, а утром внезапно атаковали противника и ворвались в станицу. Контратака немцев с участием нескольких танков была отражена пушками противотанкового истребительного дивизиона капитана Чекурды.
Согласно мемуарам Е. С. Поникаровского, два полка казаков при поддержке танков выбили немецкие войска с позиций у станицы, после чего начался затяжной бой в самой Кущёвской.
Кущевская атака. С картины современного художника
Однако существует и версия, что атаку в тот день начали не казаки, а немцы, которые утром вышли из станицы двумя эсэсовскими полками и начали переправу через реку Ея - под прикрытием пулеметных и минометных расчетов. Тут их с противоположного конца поля и атаковала казачья «лава». По воспоминаниям ветерана войны, трубача 2-го эскадрона 9-й гвардейской Кубанской кавалерийской дивизии В. М. Зеленухина, пехота вермахта вышла из станицы длинными колоннами, когда подверглась атаке двух казачьих полков в конном строю.
В книге С. А. Алексиевич «У войны не женское лицо…» приводится рассказ санинструктора Зины Корж:
«После Кущёвской битвы - это была знаменитая конная атака кубанских казаков - корпусу присвоили звание гвардейского. Бой был страшный. А для нас с Олей (напарницей) - самый страшный, потому что мы ещё не привыкли воевать, очень боялись. Я, хотя уже воевала, знала, что это такое, но вот когда кавалеристы пошли лавиной - черкески развеваются, сабли вынуты, кони храпят, а конь, когда летит, он такую силу имеет; и вся вот эта лавина пошла на танки, на артиллерию, на фашистов - это было как в страшном сне. А фашистов было много, их было больше, они шли с автоматами, наперевес, рядом с танками шли - и они не выдержали, понимаете, они не выдержали этой лавины. Они бросали пушки и бежали»…
«А конь, когда летит, такую силу имеет!…»
Кущёвская атака или Кущёвская битва - бой казачьих частей РККА и немецких войск 2 августа 1942 года у станицы Кущёвской . Этот эпизод Битвы за Кавказ стал известен из-за атаки казачьей кавалерии в конном строю.
Обстановка на фронте
Предшествовавшие события
30 июля 1942 года горнострелковый разведывательный отряд, шедший во главе 4-й горнострелковой дивизии вермахта, вышел к реке Ея западнее Кущёвской. У моста разведывательный батальон 94-го горнострелкового полка залёг, дожидаясь подхода 91-го стрелкового полка. Последовавшая атака этого полка была отбита огнем советских войск. Тем временем основные силы 4-й горнострелковой дивизии без успеха попытались расширить захваченный плацдарм у Ленинского. Немецкое командование решило использовать плацдарм у Кущёвской, удерживаемый соединениями 73-й и 125-й дивизий.
31 июля бои у Кущёвской продолжились. Советская 13-я кавалерийская дивизия охватила немецкий плацдарм и контратаковала немцев.
1 августа на плацдарм переправился 91-й горнострелковый полк. Советские войска вновь контратаковали, но безуспешно. 91-й горнострелковый полк продвинулся на запад, но его удар был отражён советскими войсками при поддержке танков .
Силы сторон
Согласно большинству источников, с советской стороны действовали части 13-й Кубанской казачьей дивизии (2 полка, 1 артиллерийский дивизион, иногда упоминается противотанковый истребительный дивизион). По некоторым утверждениям, в атаке участвовали и другие соединения 17-го кавалерийского корпуса.
В отечественных источниках объектом атаки называются:
Согласно В.Тике, в районе Кущевской на 2 августа могли находиться подразделения 1-й («Эдельвейс») и 4-й горнострелковых дивизий, а также 73-й и 125-й пехотных дивизий вермахта. В тот же день атаке подверглись части 198-й пехотной дивизии, наступавшие от реки Ея на запад. У Кущёвской не было ни танковых частей, ни частей войск СС, ни румынских или итальянских сил. В то же время 101-я легкопехотная (с 6 июля 1942 г. егерская) дивизия действовала значительно восточнее .
Известно, что ни 57-й танковой дивизии, ни танковой дивизии СС «Зелёная роза» в немецких вооружённых силах не существовало. Также не соответствует действительности утверждение о разгроме в районе Кущёвской 196-й немецкой пехотной дивизии . С июня 1941 г. эта дивизия находилась в Норвегии и на Восточном фронте появилась только в 1944 г. Таким образом, речь идёт о потерях, нанесенных 198-й пехотной дивизии, которая, однако, в эти дни разгромлена не была . Неверно и встречающееся утверждение о разгроме 101-й дивизии, ошибочно именуемой горнострелковой .
Ход боя
2 августа казаки 13-й Кубанской дивизии в конном строю атаковали немецкие войска у Кущёвской. Бой длился три-четыре часа.
Описание боя отличается в разных источниках. Время начала атаки тоже разнится: по одним описаниям, атака началась утром, по другим - в полдень .
Согласно одной версии, атака казаков была произведена на оборонительные позиции немецких войск, располагавших артиллерией и танками , иногда упоминаются миномёты . По рассказу ветерана Кубанского казачьего кавкорпуса Е.И. Мостового, после артиллерийской подготовки кавалерия развернулась в лаву шириной полтора-два километра . Немецкие войска открыли огонь с опозданием, после чего ввели в действие авиацию, но с малым эффектом. Казаки врубились в немецкие порядки на несколько километров, подбили несколько танков .
Участник Кущёвской атаки Я.П. Сторчак вспоминает :
Внезапно ударила наша артиллерия, мы ринулись в бой, не думая ни о чем, чувствовали только ненависть к фашистам и желание победить. Гитлеровцы пришли в себя с опозданием. Мы уже почти сошлись. Снаряды начали вырывать из наших рядов людей и лошадей. Мы разозлились и ринулись на немцев, они стали отступать.
Казачьи эскадроны полковника Миллерова, используя высокую суданку, кукурузу и подсолнухи, зелёной стеной подступившие к самой Кущевской, в ночь с 1 на 2 августа скрытно заняли исходное положение для атаки. Утром, когда фашистские солдаты потянулись к кухням за завтраком, части дивизии в конном строю внезапно атаковали противника и ворвались в станицу. Паника у врага была страшная, и пока экипажи танков пытались добежать до машин и организовать отражение атаки, казаки зарубили более тысячи немецких солдат и офицеров, около 300 гитлеровцев захватили в плен. Придя в себя, фашисты предприняли контратаку, пустив на конницу мотопехоту и танки. Вот тут-то и пришло время действовать пушкам противотанкового истребительного дивизиона капитана Чекурды. Когда на казаков двинулась армада из 45 танков, Чекурда приказал выкатить пушки на прямую наводку. И как только танки приблизились, на них обрушился шквал огня. Первая контратака стоила фашистам четырех бронированных машин, вспыхнувших факелами. Остальные повернули вспять. После второй контратаки немцы недосчитались еще семи танков.
Согласно иной версии, в этот день немецкая дивизия «Зелёная роза» переправилась через реку Ея под прикрытием пулемётного огня. С противоположного конца поля на них обрушилась кавалерия . Трубач 2-го эскадрона 9-й гвардейской Кубанской кавалерийской дивизии В.М. Зеленухин сообщает :
Фашисты все время атаковали, пытались прорваться на южный берег Еи. Тут разведка доложила, что из самой Кущевской колоннами выходит 101-я пехотная дивизия врага «Зеленая роза». А раз танков нет, командование корпуса решило атаковать немцев в конном строю. На сближение пошли двумя полками. Третий остался в Ленинградской. Развернули боевой порядок - и галопом, потом в карьер… Мама ридна! Казачья лавина на два километра по фронту, сверкая клинками, двинулась на фашистов. Я тебе скажу, на врага это имело ещё и сильное психологическое давление. Фашисты заметались, заметались, пытались принять боевой порядок, но было поздно. Сабельный вихрь обрушился на них. Командование потом докладывало, что было изрублено и раздавлено около 2-х тысяч фашистских солдат и офицеров, остальные разбежались по полям и попрятались в кукурузе. Их потом несколько часов вылавливали. А тыловые части немецкой дивизии «Зеленая роза» в такой панике бежали из Кущевки, что бросили и военное имущество, и ящики с деньгами, и даже знамена.
Согласно третьей версии, в атаку пошёл весь 17-й кавалерийский корпус генерала Н.Я. Кириченко (12-я, 13-я и 116-я дивизии) и остановил наступление крупных вражеских сил, двигавшихся от Ростова на Краснодар :
Конники на галопе подлетали к танкам, спрыгивали на броню и бутылками с горючей смесью поджигали боевые машины. В ходе боя Кущевская трижды переходила и рук в руки. В стремительной атаке казаками было уничтожено до 1800 вражеских солдат и офицеров, взято 300 пленных, захвачено 18 орудий и 25 минометов. 5-я и 9-я румынские кавдивизии в панике бежали, а 198-я пехотная дивизия гитлеровцев, неся большие потери, поспешно отошла на левый берег реки Еи.
В этом случае речь, очевидно, идёт уже не о Кущёвской атаке, а о сражении всего 17-го казачьего кавалерийского корпуса с немецкими и румынскими войсками в районе станиц Кущёвской, Шкуринской и Канеловской 31 июля - 3 августа.
Командир 17-го кавалерийского корпуса генерал-лейтенант Н. Я. Кириченко решил ночным налетом 15-й кавалерийской дивизии во взаимодействии с 216-й стрелковой дивизией овладеть Кущевской. В ночь на 1 августа дивизия произвела налет на станицу, но он оказался безуспешным, так как 216-я стрелковая дивизия в бою не участвовала. В следующую ночь казаки после авиационной подготовки предприняли новый налет силами 15-й, 13-й кавалерийских дивизий и одной танковой бригады. Завязались ожесточенные бои за станицу. Три раза Кущевская переходила из рук в руки. 216-я дивизия и на этот раз не оказала поддержки казакам. В итоге кавалерийский корпус отошел на исходные позиции. В этих ночных атаках на Кущевскую казаки 13-й кавалерийской дивизии уничтожили более 1 тыс. гитлеровцев и около 300 взяли в плен.
Монументы
На выезде из станицы Кущёвской на трассу Ростов-Баку в 1964 году поставлен памятник - всадник на вздыбленном коне, с надписью: «Здесь в августе 1942 года стоял насмерть, защищая ворота Кавказа, 4-й Гвардейский Кубанский казачий корпус, удивив мир своей стойкостью и величием духа». В 2008 году там же был построен мемориальный комплекс «Казачье поле» .
