Человек не жить без общества примеры. Изнь вне общества. Почему человек не может жить без общества

/ / Может ли человек существовать вне общества?

Существование человека вне общества возможно, такого человека называют отшельником и он деградирует. Наше современное общество настолько интересно и развито интеллектуально и прогрессивно, что можно каждый день узнавать что-то новое, получать новые навыки и делиться ими с другими индивидами. Литература полна такими примерами, так же как и история.

О связи человека с обществом или существовании вне его писали книги, снимали фильмы - пытались всячески запечатлеть развитие человека. Первый известным человечеству отшельником был Петр Фивейский. Он остался сиротой и был вынужден решать вопросы раздела наследства с жадным родственником. В это же время были гонения, Петр решил уйти из города и поселиться в пустыне. Он ушёл, как можно дальше и до конца жизни прожил в пещере. Питался Петр пищей, которую приносил ему ворон, сам одевался из подручных материалов.

В возрасте 91-года к нему пришёл старец Антоний, который был совершеннее его. Петр обучил его смирению и провёл с ним свои последние годы жизни. Когда он умирал, его душу окружали ангелы, нёсшие ее Богу. Последователей образа жизни Петра было много, они создали свои обители в этой пустыне. Петр Фивейский стал отцом православного монашества.

Этот пример показывает, как можно жить без общества. Но это было раньше, много веков назад. Современное поколение не приспособлено добывать себе пищу и одежду, так как всё это в шаговой доступности.

Главный герой произведения «Дикий помещик» Салтыкова-Щедрина, обратился однажды к Богу и высказал, что «слишком много мужика развелось». Бог знал, что помещик глуп, но решил ему показать, как это жить без людей. Вихрь пронёсся над его домом и все крепостные как будто исчезли. Сначала помещику нравилась такая жизнь, но когда к нему пришли гости, он не смог их нечем накормить. Он привык, что у него была еда, потому что ее приносили, кормили животину, а сам он ничего не умел. Питался он каким-то сырьём и печатными пряниками. Окна были грязными, да и сам он не мылся. Сад, который раньше был полон фруктов, засыхал все больше с каждым днём. Спустя время, он одичал окончательно, но стоял на своём мнении. Он перестал бриться и передвигался уже на четвереньках, забыл, как разговаривать, только мычал. Потом приехали мужики из соседних деревень и побеспокоились за помещика и привели его снова в человеческий облик.

Этот пример показывает, что человека деградирует без общества, катится вниз по эволюционной лестнице. И только общество смогло вернуть его в прежнее состояние.

Таким образом, люди зависимы от общества. Социум помогает развиваться, совершенствоваться, отрабатывать навыки общения.

Личность и социум, - пожалуй, ни одна из прочих тем не вызывала столько дебатов и не становилась предметом стольких трудов выдающихся умов человечества. Способен ли индивидуум жить вне общества - один из наиболее актуальных во все исторические времена вопросов.

У многих народов издревле существовали весьма интересные обряды, связанные с инициацией взросления. Некоторые из их деталей могут показаться современному человеку дикими и даже жуткими, К примеру, предполагалось долговременное отделение от общины (символизировавшее помещение в некую сакральную среду, в которой предполагалось обрести новые знания) , часто сопровождаемое дополнительными запретами - табу на разговоры, требование находиться в полнейшей тьме и т. п.

Причем продолжаться подобное "безобразие" могло довольно немалый промежуток времени - от недели до года. Помимо прочих эффектов, такая вынужденная изоляция порождала в прошедших через нее буквально неистребимую жажду общения. Утратив доступ к этому простому каждодневному времяпрепровождению, люди буквально изнывали от невозможности удовлетворить одну из важнейших потребностей - коммуникативную.

Данный пример - лишнее доказательство того тезиса, что человек немыслим без общества. Во взаимодействии с себе подобными отчаянно нуждается не только экстраверт (способный спятить от полнейшего одиночества) , но и самый махровый интроверт.

Такого рода муки испытывал, в частности, доктор Роберт Невилл, персонаж Уилла Смита в картине "Я - легенда". Оставшийся в вымирающем от страшного вируса мегаполисе, ночами наводняемым порожденными этой заразой полузомби-полувампирами (бывшими людьми, получившими свой статус нечисти как побочный эффект от нового противоракового лекарства) , а днем кишащим забредшими из окрестных лесов дикими зверями, он пытается отыскать себе подобных (если хотя бы кому-то из них удалось выжить в грандиозной биологической катастрофе) .

Дабы не сойти с ума от отсутствия социальной среды, доктор Невилл в отчаянии изобретает некое подобие общения. В точке проката видеофильмов, к примеру, он устанавливает фигуры людей, с которыми привык там встречаться в "довирусное" время, и заговаривает с ними, имитируя обычную коммуникацию.

Такая тяга находящихся в вынужденной изоляции представителей человечества к элементарному общению не удивительна. Именно непрерывный информационный обмен привел людей к той высокой - особенно в сравнении с временами древней истории - ступени развития, на коей они сейчас находятся, не прерывая свое дальнейшее продвижение к прогрессу.

Взаимодействуя с себе подобными, кооперируясь с ними, вольно или невольно проходя обучение тому, что знают и чем владеют другие, конкретный представитель человеческого рода не только возрастает в личностном плане. Происходит его становление и как профессионала, как того, кто умеет трудиться на благо остальных, чувствовать себя одним из созидателей чего-то ценного и значимого.

Через такой взаимообмен с помощью коммуникативных средств, отдачу накопленного опыта осуществляется и так называемая преемственность поколений, важная для выживания и приумножения глобальных людских достижений. Иными словами, молодые члены социума впитывают знания, накопленные их предками, добавляя постепенно к ним и что-то свое, недавно открытое и осознанное, гармонично дополняющее - и в то же время в отдельных нюансах опровергающее - прежние знания.

Психологи со всей планеты уже давно пришли к выводу: гомо сапиенс - существо биосоциальное, и для полнейшего ощущения счастья, гармонии и благополучия ему остро необходимо осознание того, что он не одинок. Причем поддержка важна не только от самых любимых и родных, но и со стороны незнакомцев (что подтверждали некоторые эксперименты - в частности, у аргентинских ученых) . Потому вопрос, может ли человек жить без общества, едва ли, по большому счету, допускает положительный ответ.

Вне социума личность попадает в некий информационный вакуум, лишаясь важнейшего оценочного инструментария, помогающего определить ценность и реальную важность ее достижений. Взрастая в обществе, индивидуум впитывает в том числе и приемлемые морально-этические установки, уже в ходе своих детских лет понимая: вне этих общепринятых норм, с их нарушением едва ли выйдет полноценное взаимодействие с другими.

Кроме того, подобные ограничительные общественные рамки дают и ощущение безопасности, надежности, даже защиты. Любой член социума может быть уверен, что его способности к выживанию в таком окружении будут многократно выше, нежели в одиночку.

Тот, кто лишен коммуникации с другими, не сможет вырасти в полноценную личность. В литературе немало сказано негативного о том, что такое человек без общества. Примеры тому - хотя бы истории Робинзона Крузо и Маугли. Кстати, в реальности было немало людей, росших среди животных. Ни один из них впоследствии не смог адаптироваться к полноценному существованию среди других людей.

Таким образом, вне социума ни личностное, ни духовное, ни какое-либо другое развитие попросту невозможно. Вычеркнутый из общества, человек утратит ориентир в собственном продвижении по жизни, и ему легко будет скатиться по пути деградации.

Причины, которые вынуждают людей жить вне общества, могут быть самыми разными. Пожалуй, наиболее часто невольными отшельниками становятся те, кто опасается властей. Вот тому два относительно свежих примера. Героем первой истории оказался англичанин Норман Грин.

«Обычные зрелища... уже не волнуют публику. Она желает видеть что-нибудь сенсационное и зловещее, и Норман Грин для этого прекрасно подходит. Он – самое удивительное зрелище на земле». Эти слова, которые вполне можно было бы услышать на одном из цирковых представлений Финеаса Барнума, произнес Бернард Були, агент по устроительству аттракционов, в субботу 17 июля 1982 года на ярмарке в Престоне (графство Ланкашир, Англия). Именно такими речами мистеру Були удавалось привлекать желающих потратить свои 25 пенни за право посмотреть на внешне обычного человека, сидящего на диване. Но в то время весь мир только что узнал о нем, Нормане Грине, названном «человек-крот».

У Нормана было шесть сыновей, и его явление публике началось сразу же в тот день, когда он покинул место, в котором провел восемь лет своей жизни, – дыру диаметром 53 сантиметра, которая была проделана в полу нижнего этажа его дома в Вигане. Там в полном – за исключением его жены Полины – неведении о его пребывании с ними жила вся его семья. Выбравшись на карачках и замигав от яркого света, этот человек предстал в очень странном виде: его борода из спутанных волос достигала 60 сантиметров в длину. Он явился из своей дыры на дневной свет впервые за восемь лет пребывания в ней.

Норман в свои 43 года был коммивояжером, когда незадолго до Рождества 1974 года ввязался в одно дело, которое полиция расценила как очень серьезное преступление. (Когда он наконец оказался перед судом после своего добровольного заточения, все обвинения против него были сняты.) Заручившись помощью своей жены, которая объяснила друзьям и соседям, что он бросил ее одну с детьми, Норман решил: единственное, что ему остается, – засесть в крошечном углу под гостиной их дома. Над его убежищем был поставлен диван.

По ночам Норман получал еду и питье от жены и иногда выходил из своего полуподвала в комнату. Но днем он всегда оставался в укрытии. Полина Грин позже рассказывала: «Самое ужасное было, когда к нам приходили друзья и родственники. Я постоянно болтала и смеялась, всегда помня, что они сидят прямо у Нормана над головой. Требовалось уничтожить все сомнения в том, что Норман остался в доме, и я раздарила его одежду. Он мог выходить наружу лишь по ночам, когда дети спали и не было гостей, и надевал для этого мое платье. Самым тяжелым моментом было, когда один из наших сыновей сказал: «Папа когда-нибудь вернется на хорошем автомобиле с кучей денег». Я ненавидела жизнь, при которой приходилось постоянно врать. Для внешнего мира я была свободной, разведенной женщиной. Но каждый раз, когда я возвращалась домой, то знала, что шла к обману. Мне хотелось только одного – быть как все другие жены и матери. Я хотела гулять с мужем и детьми в парке. Я завидовала другим женам и вынесла все это только потому, что ужасно люблю Нормана. Я сделала это ради него одного».

Поход в магазин превращался для Полины в настоящее мучение, так как она была вынуждена следить, чтобы не купить еды больше, чем положено, не вызывая подозрений. Соседи ей сочувствовали и, думая, что Норман действительно бросил семью, собирали для нее деньги и одежду. С течением времени Норман превратился в далекое воспоминание, и никто даже в самом страшном сне не мог вообразить, что он по-прежнему жив и всегда находится рядом. Норман настолько свыкся со своей ролью «человека-крота», что казалось, его уже никто никогда не найдет.

Однако он не учел детской любознательности маленького Кристиана Коутса, соседского трехлетнего мальчика. Как-то, играя с друзьями, Кристиан забрел через открытую дверь в дом Гринов и явился в гостиную. Здесь испуганный малыш увидел, как сам по себе задвигался ковер на полу. Затем половицы под диваном таинственным образом заскрипели. И вдруг из подпола возникла странная волосатая фигура. Норман был удивлен не меньше маленького Кристиана, который тут же с ревом убежал. Такова была единственная ошибка «человека-крота», приведшая к его разоблачению.

Однако еще три года его убежище оставалось необнаруженным, потому что никто не верил рассказам малыша, упрямо повторявшего: «Я вошел в комнату и увидел, как двигается мебель. А потом я увидел, как из подпола вышел странный человек. У него были длинные волосы и борода. Он был ужасен».

Родители Кристиана в конце концов решили проверить, что за чудеса творятся в соседнем доме. Вот что рассказывал отец мальчика: «Мы начали замечать разные странности, которые наводили на мысль о том, что Норман действительно по-прежнему живет в своем доме. Полина ходила в лавку за сигаретами, хотя сама не курила. Также она иногда покупала пиво и делала ставки на ипподроме (хотя это и невероятно, но Норман сохранил свой интерес к лошадиным бегам и следил за их ходом по газетам, которые покупала жена). По ночам я раздумывал, стоит ли сообщать об этом полиции. Но что им сказать? Вся история казалась совершенно невероятной».

Затем мать Кристиана, тоже не слишком-то уверенная в правильности своих догадок, все же уведомила полицию, что в доме Гринов происходит нечто непонятное и Норман, может быть, продолжает там жить. Через три дня группа местных полицейских явилась в дом Гринов, и Норман был извлечен из своего убежища. Тогда он и в какой-то степени его семья стали предметом искреннего удивления своих друзей и соседей.

Вскоре на Нормана накинулись газетчики и валом повалили предложения выступать для развлечения публики. Но он заявил изумленному миру: «Мне, в общем, понравилось жить там, внизу. Я уверен, что смог бы быстро вернуться к той жизни, которую вел последние восемь лет. Здесь, снаружи, так шумно, что я порой жалею, что вообще сюда выбрался».

Вольфганг X., немецкий коллега Нормана Грина, скрывается от властей не под полом, а в лесу, и, возможно, прячется там до сих пор. О его поразительной судьбе недавно поведал Андрей Домашев, оповестив читателей еженедельника «Мегаполис-экспресс» о том, как герой этой необычной истории дошел до жизни такой: «Жить в обычной комнате он не способен. Пара дней в окружении кровати, стола и стульев – и он убегает в свой лес. Правда, в последний раз Вольфганг X. из Бендорфа смог продержаться в жилом помещении целых десять месяцев. Но ему ничего другого не оставалось – ведь его поместили в клетку, в закрытое психиатрическое отделение.

Причем вовсе не потому, что посчитали Вольфганга ненормальным. Как раз наоборот, обследования показали, что его умственные способности гораздо выше среднего. А в клинику его поместили только по той причине, что никак не могли понять, почему он четырем комфортабельным стенам предпочитает лесные просторы.

Однако в августе ему удалось сбежать из психушки. Не помогли замки, решетки и усиленная охрана. С тех пор он скитается по пещерам, а полиция его ищет. Впрочем, как и все последние 15 лет. Ведь чтобы выжить, Вольфганг заимствует продукты питания из охотничьих домиков, рыбацких хижин и с бюргерских дач.

Пятидесятилетний Маугли наворовал еды на 500 тысяч марок. Полиция внесла его в списки особо опасных преступников. Если поймают – упекут в психушку, а потом в тюрьму. Перспектива отнюдь не радостная, поэтому Вольфганг неуловим, как ветер.

«Рабочий день» лесного человека начинается с наступлением сумерек, так как днем он благоразумно отдыхает. Десятки километров пробегает он в поисках еды и теплого одеяла. Денег никогда не берет. Свои укрытия маскирует настолько мастерски, что солдаты, прочесывая лес, проходят буквально в сантиметре от его пещеры, но ничего не замечают.

Его одноклассники вспоминают, что он обожал пропадать в лесу еще шестилетним малышом. Чаща начиналась сразу же за родительским домом, одиноко стоявшим рядом с кладбищем. Отчим ненавидел мальчика и часто лупцевал его ремнем. Но что еще хуже – во время обеда ему не разрешалось сидеть за общим столом. В то время как мать, отчим и два сводных брата обедали в комнате, Вольфгангу позволялось находиться только на кухне. Свои детские горести и обиды он выплакивал деревьям. Именно в детстве он построил свои первые хижины и пещеры, в которых выполнял школьные домашние задания.

Кстати, у всех жителей Бендорфа Вольфганг вызывает только сочувствие и симпатию. Никто не держит на него зла и не собирается помогать полиции в ее поисках. Наоборот, по ночам люди выставляют для него еду перед дверьми своих домов. Сочувствуют ему и обворованные граждане.

«Конечно, неприятно лишиться своих запасов, но ведь должен же он чем-то питаться», – заявила хозяйка одной из опустошенных дач.

Помощи от государства Вольфганг принципиально не ищет. И возвращаться к своей специальности слесаря тоже не желает, хотя уже 15 лет считается безработным. Во время последнего ареста он заявил, что никогда в жизни не станет обращаться в социальные службы – как бы тяжело ему ни пришлось. Не так давно немецкий Маугли оставил свои следы на конном дворе. Там, на кухне, он малость попировал – сварил себе макароны с томатным соусом. Усталость и пиршество так разморили его, что после обеда не сбежал, как обычно, в лес, а всю ночь проспал в комнате под теплым одеялом».

Не правда ли, Норман и Вольфганг – довольно-таки странные представители рода человеческого?

Общество навязывает человеку определенные нормы поведения, так как общность людей подразумевает единение по каким-либо признакам, иначе ее части не смогут взаимодействовать. По этой причине человек всегда зависим от коллектива. Если он освобождается от этой зависимости, он выпадает из общества навсегда.

Таков пример Ларры, героя рассказа Горького «Старуха Изергиль». Общество отвергает Ларру за то, что он убил дочь старейшины. Она отказала ему в любви, он же отомстил гордой красавице. Племя на совете увещевало его, люди хотели показать ему, что так делать нельзя. Однако гордец холодно внимал их речам и не спешил раскаиваться. Тогда община приняла решение выгнать опасного молодого человека из своих рядов. Ларра был обречен на одинокие скитания, а Бог к тому же наделил его бессмертием. Лишь тогда он познал цену вседозволенности и людского презрения. Как видно, невозможно остаться в обществе, если ты вышел из повиновения и нарушил его законы. Люди не могли больше жить бок о бок с героем, потому что боялись его. Переступая через запреты, он стал опасен для всех сородичей, никто больше не доверял ему. Не мудрено, что свобода от племени привела Ларру к изгнанию.

Проблема поиска человеком своего места в общественной структуре была также затронута в романе Б. Пастернака «Доктор Живаго». Там человек тоже не смог освободиться от общества, будучи его частью. Борис Живаго не может принять изменившиеся порядки в России во время революции и Гражданской войны. Он влюбляется в Лару Антипову, которая тоже хочет оторваться от насилия и бед, обрушившихся на страну и ее семью. Они осознают, что невозможно бежать от войны и суровой реальности безнаказанно, поэтому принимают решение пойти на риск и умереть. По их мнению, это лучше, чем быть причастными к страшным событиям, которые несут за собой насилие и кровопролитие. Борис Живаго – пример человека, не перенесшего новых общественных порядков, для которого было легче уйти от них и создать хотя бы ненадолго свой личный счастливый мир, пусть и оторванный от важных социальных проблем того времени. Герой стал свободным лишь тогда, когда уехал в Юрятин, сбежав от общества.

Таким образом, жить в обществе и быть свободным от него невозможно, как говорил великий революционер Ленин. Я тоже так считаю, ведь нарушение общественных догматов сулит неминуемое изгнание, ведь общество объединяется за счет того, что люди чтут правила и нормы, обязательные для всех. Если человек их презирает, ему не место в коллективе.

Человек не мыслим вне общества. Так ли это? Думать об этом довольно сложно. Ведь для того, чтобы об этом думать, нужно для начала иметь представление о том, каков он – человек в обществе и человек вне его. Все мы прекрасно помним примеры Маугли. Когда дети, волею судьбы растущие и воспитывающиеся вдалеке от людей, на людей переставали походить. Ребенка, проведшего детство среди животных, практически невозможно научить обычным действиям. Взять в руку ложку, ходить на ногах. Это сложно представить, на это грустно смотреть, но такие примеры есть.
Безусловно, видя все это, можно на этом остановиться. Сказать, что без общества нельзя. Однако я бы не спешила. Давайте посмотрим на это с другой стороны. Люди ведь иногда сами отделяют себя от общества. Чаще всего ради идеи, философии, из-за самодостаточности.
Приведем здесь историю, произошедшую во время II мировой войны, когда японскую диверсионную группу солдат высадили на одном из островов Тихого океана. Живя там в ощущении войны, они совсем потеряли чувство реальности. Война закончилась. Но солдаты в это не верили. Потребовалось около 40 лет, чтобы с большим трудом убедить их в том, что пришел мир. Ведь их чувство долга перед тем, за что они воевали, было велико. Именно потому и жили они вне общества. В этом примере ведь нет ничего особенно отрицательного. Люди вернулись к жизни, своего человеческого лица не потеряли.
Теперь давайте подумаем о выдающемся математике Перельмане, который первым доказал гипотезу Пуанкаре. Отказался от нескольких присужденных ему наград. Славится аскетичностью своего быта. Живет отделенно от общества и прессы. Разве это не пример того, что без людей жить вполне можно? Его выдающиеся открытия, его работы – разве это не доказательство? А люди, окружающие, присуждающие или осуждающие, им лишь восхищаются и обсуждают его ведь с положительной стороны. А для Перельмана главным была математика. Он самодостаточен. Думаю, это видно.
Стоит вспомнить и отцов-пустынников. Это христианские монахи, отшельники и аскеты периода возникновения монашества IV-V веков. Так называют преимущественно египетских подвижников, проживавших в Скитской пустыне. Изречения отцов-пустынников вошли в многочисленные сборники («Патерик Скитский», «Изречения отцов», «Книга святых мужей»), известные с VI века. Они проживали в уединённых и пустынных местностях, по возможности чуждаясь всякого общения с другими. Такое движение возникло уже во II веке и, первоначально, было вызвано преследованием первых христиан. Затем появилось уже богословское обоснование, что такой аскетизм есть подражание жизни Иоанна Крестителя в пустыне и сорокадневному посту Иисуса Христа во время его искушения в пустыне, на первый план в отшельничестве вышло стремление к духовным подвигам. Они жили вдали от общества. Но к их изречениям, мыслям, размышлениям сейчас обращаются люди. Множество людей.
Вспоминая все это, я вдруг невольно подумала. А может, человек, сознательно отделившийся от общества, это и есть человек? Ведь общество априори подавляет индивидуальность. Оно быстро живет, не давая думать. Оно ломает и окрашивает своих членов в серый неприметный цвет. Человек живет человеком тогда, когда думает. Иногда для того, чтобы думать, человеку даже полезно жить без людей.