Марк твен - приключения гекльберри финна. Бархатная коллекция - приключения гекльберри финна

Гекльберри Финн, от лица которого ведётся повествование, разбогател и живёт у вдовы Дуглас. С помощью своей сестры, старой девы мисс Уотсон, вдова всеми силами старается воспитать из него культурного человека. От мук Гека спасает только лучший друг Том Сойер, способный придумать кучу разных забав.

Постепенно Гек привыкает к цивилизованной жизни, ему даже начинает нравиться ходить в школу.

Всего тяжелей было приучаться жить в доме и спать на кровати; только до наступления холодов я всё-таки иной раз удирал на волю и спал в лесу, и это было вроде отдыха.

Вдова Дуглас собирается усыновить мальчика. Отец Гека, пьяница Финн, не появлялся в Сент-Питерсберге уже около года, все считают, что он утонул.

Однажды за завтраком Гек рассыпает соль. Дурная примета сбывается - в тот же день мальчик видит на свежевыпавшем снегу хорошо знакомый след. Ботинки, на подошве которых набит крест из гвоздей, в городке носил только старик Финн. Гек тотчас мчится к судье Тэтчеру и отдаёт ему все свои деньги, чтобы отец их не пропил.

В тот же вечер папаша Финн объявляется собственной персоной. Он заявляет права на сына и его деньги и запрещает Геку посещать школу, не желая, чтобы сын стал умнее его.

Вдова Дуглас и судья Тэтчер решают отсудить Гека у папаши Финна, но новый судья, не знакомый со стариком, считает, что нехорошо отбирать у отца единственного сына, и берётся перевоспитать старого пьяницу. Из этого ничего не выходит - папаша Финн пьёт и дебоширит.

Судья здорово разобиделся. Он сказал, что старика, пожалуй, можно исправить хорошей пулей из ружья, а другого способа он не видит.

Школу Гек не бросает назло отцу. Наконец, у вдовы Дуглас кончается терпение, она грозит папаше Финну тюрьмой. Разозлившись, старик похищает Гека и запирает в лесной хижине.

Гек возвращается к прежней жизни. Его устраивает всё, кроме частых запоев папаши, во время которых он гоняется за сыном с ножом в руках. Поняв, что когда-нибудь отец его прирежет, Гек инсценирует своё собственное убийство, сбегает на найденном у берега Миссисипи челноке и прячется на острове Джексона.

Глава VIII–XI

Выспавшись и понаблюдав, как его труп ищут в реке, Гек обследует остров и натыкается на Джима, негра мисс Уотсон. Она решила продать Джима на Юг, и негр сбежал в северные штаты, чтобы стать свободным, заработать денег и выкупить свою семью.

Гек находит пещеру в самой высокой точке острова, и они с Джимом неплохо устраиваются. Вскоре начинается страшная гроза с сильным дождём, Миссисипи выходит из берегов и затапливает остров, но до пещеры вода не добирается. Гек и Джим ловят в реке звено от плота с прочным настилом. Затем мимо их острова проплывает целый дом. Гек с Джимом обыскивают его, находят много полезных вещей, деньги и труп мужчины, к которому негр мальчика не подпускает.

Так вот дни проходили за днями, и река опять спала и вошла в берега.

Гек решает наведаться в город и разузнать последние новости. Переодевшись в женское платье, он стучится в дом на окраине, где живут недавно переехавшие в городок люди. Незнакомая женщина рассказывает Геку, что сперва в его убийстве подозревали папашу Финна, который исчез неведомо куда. Теперь же убийцей считают беглого негра Джима и ищут его по всей округе. Женщина заметила дым над островом и отправила туда своего мужа посмотреть, не негр ли там прячется. Она быстро понимает, что Гек не девочка, но отпускает его, поверив в новую ложь.

Гек мчится на остров, они с Джимом быстро собираются и отправляются в путь.

Глава XII–XV

Гек и Джим строят на плоту шалаш и отправляются вверх по Миссисипи, на север. Плывут они по ночам, питаясь тем, что Геку удаётся купить или стащить в прибрежных городках.

На пятую ночь они попадают в сильную грозу. Течением их сносит на полузатопленный пароход, который разбился о скалу. Забравшись на пароход, Гек становится свидетелем разборки между бандитами, которые не могут поделить украденное золото. Один из бандитов хочет донести на своих подельников, и двое остальных решают убить доносчика - связать и оставить на тонущем пароходе.

Гек решает поскорее удрать, возвращается к Джиму и обнаруживает, что плохо привязанный плот уплыл. Не замеченные бандитами, Гек и Джим угоняют их лодку со всем добром. Бандиты остаются на тонущем пароходе.

Я подумал, как это страшно, даже для убийц, очутиться в таком безвыходном положении. Думаю: почём знать, может, я и сам когда-нибудь буду бандитом, - небось мне такая штука тоже не понравится!

Добравшись до ближайшего парома, Гек посылает к пароходу людей, но они никого не находят. Гек и Джим догоняют свой плот, а днём обнаруживают среди награбленного бандитами добра множество полезных и дорогих вещей.

Глава XVI–XVIII

Гек и Джим продолжают свой путь к городу Каиру на границе штата Иллинойс, за которым начинаются свободные от рабства земли. По дороге они теряются в тумане и снова находят друг друга. Гека мучает совесть, ведь он увёл негра от его законной хозяйки и помогает ему стать свободным, но предать Джима он не может.

Вскоре выясняется, что они проплыли мимо Каира. Без лодки, которую друзья потеряли, плыть вверх по течению невозможно, и плот поворачивает на юг.

Одной очень тёмной ночью путешественники не успевают разминуться с идущим навстречу пароходом, и плот тонет. Гек теряет Джима, выбирается на берег и натыкается на большое поместье.

Гек придумывает себе новое имя, историю и остаётся в богатом доме семьи Грэнджерфордов. Глава семьи, полковник, его сыновья и дочери - люди очень благородные. С давних пор они враждуют с Шепердсонами - соседним аристократическим родом. Никто уже не помнит, с чего началась кровная вражда, но дело зашло далеко, Грэнджерфорды и Шепердсоный убивают друг друга десятками.

Гек не хочет вмешиваться во вражду, которая его не касается, но однажды он, сам того не подозревая, передаёт младшей дочери полковника, Софии, письмо от молодого Шепердсона.

В тот же день один из негров Грэнджефордов приводит Гека на болото, где мальчик встречает пропавшего Джима. Местные рабы спрятали его на маленьком острове посреди болота. Они же нашли плот и помогли Джиму его починить.

На следующий день София сбегает с кровным врагом, чтобы выйти за него замуж. Влюблённым удаётся уйти от погони, и между Грэнджефордами и Шепердсономи начинается резня, в результате которой оба рода уничтожаются под корень. Геку остаётся только жалеть, что он не рассказал полковнику про ту проклятую записку.

Переждав резню на дереве, Гек пробирается на болото к Джиму, и друзья вновь отправляются в путешествие.

Я был рад-радёхонек убраться подальше от кровной вражды, а Джим - с болота. Мы так и говорили, что нет лучше дома, чем плот.

Глава XIX–XXIII

Проходит несколько суток. Друзья снова плывут по ночам и наслаждаются жизнью. Однажды Гек находит пустой челнок и переправляется на берег поискать в лесу ягод. Там он встречает двоих мужчин, которые «ничего такого не делали, потому за ними и гонятся с собаками». Гек спасает их и переправляет на свой плот.

Бродяги оказываются прожжёнными аферистами. Один из них, молодой человек лет тридцати, «открывает тайну своего происхождения» и называется прямым потомком герцога Бриджуотерского. Второй, лысый старик лет семидесяти, не остаётся в долгу и представляется законным королём Франции Людовиком XVII, несчастным сыном Людовика XVI и Марии-Антуанетты. Гек понимает, что оба - мошенники, но не хочет с ними ссориться и Джима не разуверяет.

Нет ничего хуже, как ссориться на плоту; самое главное, когда плывёшь на плоту, - это чтобы все были довольны, не ссорились и не злились друг на друга.

Гек скрывает от мошенников правду о себе и Джиме и придумывает очередную легенду про одинокого сиротку.

Мошенники присоединяются к Геку и Джиму. Путешествуя вниз по Миссисипи, они «собирают дань» с прибрежных городков. Герцог учит короля разыгрывать шекспировские пьесы, а король при каждом удобном случае выступает в роли проповедника и обирает доверчивых горожан. Чтобы свободно путешествовать днём, мошенники выдают Джима за беглого раба, которого поймали и везут к хозяину. Они не подозревают, что так оно и есть.

Заметив, что спектакли по пьесам Шекспира успехом не пользуются, герцог размалёвывает короля красками и заставляет скакать по сцене голышом. Представление получается смешным, но очень коротким. Публика понимает, что её надули, и на следующее представление приходит с полными карманами гнилых фруктов, тухлых яиц и дохлых кошек.

Герцогу и королю приходится спасаться бегством. После этого наивный Джим окончательно убеждается, что все короли - мошенники.

Какой толк был говорить Джиму, что это ненастоящие король и герцог? Ничего хорошего из этого не могло выйти, а кроме того, так оно и было, как я говорил: они ничем не отличались от настоящих.

Гек не хочет огорчать Джима ещё и потому, что бедный негр очень тоскует по своей семье, оставшейся в рабстве.

Глава XXIV–XXIX

В одном из городков король снова собирается представиться проповедником. Он хочет сделать вид, что прибыл из крупного города, для чего следует попасть на пароход. Добираясь на челноке до судна, король подсаживает попутчика, от которого узнаёт, что в городке умер богатый человек Питер Уилкс. Всё золото он оставил своим братьям-англичанам - Уильяму и глухонемому Гарви - которых не видел с детства. Король решает выдать себя за преподобного Уильяма, а герцога - за Гарви.

Обман удаётся. Обманщики прибывают в городок перед самыми похоронами, и все им сочувствуют. Не убеждает игра мошенников только местного доктора.

Доктор не унимался и говорил, что человек, который выдаёт себя за англичанина, а сам говорить, как англичанин, не умеет, - просто враль и мошенник.

Три дочери Уилкса не хотят его слушать и в знак доверия отдают обманщикам мешок с шестью тысячами долларов золотом. Этого мошенникам мало. Они обещают забрать «племянниц» в Англию и уговаривают их продать дом и рабов.

Гек сочувствует добрым и кротким девушкам. Он решает помочь им, крадёт золото у мошенников и пытается вынести его из дому, чтобы спрятать, а потом отдать сёстрам Уилкс. Это ему не удаётся, и Гек прячет деньги в гробу, который вскорости заколачивают.

Сразу после похорон король начинает распродавать имущество сестёр. Он не боится оставить девушек без средств - когда обман раскроется, все сделки признают недействительными. Мошенники обнаруживают пропажу золота, но Гек всё сваливает на рабов, которых они только что продали.

Сёстрам Уилкс жаль негров, которые уже стали членами семьи. Не в силах смотреть на их слёзы, Гек проговаривается старшей сестре Мэри-Джейн, что негры к ним вскоре вернутся. Затем Геку приходится выложить и остальное.

Ну, думаю, была не была: возьму да и скажу на этот раз правду, хотя это всё равно что сесть на бочонок с порохом - и взорвать его из любопытства - куда полетишь?

Гек представляется Мэри-Джейн несчастной жертвой мошенников и придумывает, как засадить их в тюрьму, а самому смыться. Девушку он отправляет к друзьям за город, условившись, что вечером она вернётся и поставит на окно условный знак - свечу. Если Гек после этого не объявится, Мэри-Джейн всё расскажет доктору. Напоследок Гек отдаёт девушке записку, в которой сказано, где спрятаны деньги.

Днём мошенники начинают аукцион. Они успевают всё распродать, когда в городке объявляются настоящие братья покойного Уилкса, а следом появляется и свидетель, который видел, как король садится на пароход. Мошенники, однако, сдаваться не желают. Тогда доктор просит всех претендентов на наследство описать татуировку на груди покойного, а потом раскопать могилу и узнать, кто сказал правду.

По дороге на кладбище Гек жалеет, что отослал из города Мэри-Джейн, которая могла бы его спасти.

Они копали и копали с остервенением, а тем временем стало страх как темно, полил дождь и ветер бушевал всё сильней и сильней, а молния сверкала всё чаще и чаще, и грохотал гром.

Гек сбегает в тот момент, когда в гробу находят мешок с золотом. Он мчится к плоту, и они с Джимом быстро отчаливают. От мошенников, однако, им избавиться не удаётся - они тоже сбегают и догоняют плот на лодке.

Глава XXX-XXXIII

Немного оправившись, мошенники принимаются за старое, но им не везёт. Тогда они сговариваются, отвлекают внимание Гека от плота и сдают Джима как беглого раба, за вознаграждение. Гек узнаёт, что Джим находится на плантации Сайласа Фелпса. Мальчика снова начинают мучить угрызения совести, ведь он «украл негра у бедной старушки». Он даже пишет письмо вдове Дуглас, но потом рвёт его: Джима предать он тоже не может.

Гек решает выкрасть Джима из рабства, но на беду снова встречается с герцогом. Тот сообщает, что король продал Джима и сбежал, не поделившись деньгами. Мошенник снова принимается помыкать Геком, но тот больше не желает иметь с герцогом дел и отправляется на плантацию Фелпса.

Хлопковая плантация Фелпса была из тех маленьких, захудалых плантаций, которые все на одно лицо.

Не успевает Гек зайти во двор, как его окружают собаки, а хозяйка плантации, тётя Салли, принимает мальчика за своего племянника, который вот-вот должен приехать. Гек снова оказывается в затруднительном положении, но вдруг узнаёт, что племянника Фелпсов зовут Том Сойер.

Гек спасён, ведь о семье лучшего друга он знает всё. Он ухитряется улизнуть из дому, как будто за вещами, встречается с самим Томом и обо всём с ним договаривается. Явившись на плантацию, Том выдаёт себя за своего старшего брата Сида, благо тётушка Салли никого из них никогда не видела.

В тот же вечер Том и Гек сбегают в город. По дороге они встречают разъярённую толпу, которая тащит короля и герцога верхом на шесте - они пытались дать в ближайшем городке своё коронное представление.

Мне неприятно было на это глядеть и даже стало жалко несчастных жуликов; я подумал: никогда больше их злом поминать не буду. Прямо смотреть страшно было. Люди бывают очень жестоки друг к другу.

Глава XXXIV-XLII

Обосновавшись в доме тётушки, Том рьяно принимается за освобождение Джима, который заперт в сарае. Гек предлагает простой и действенный план, но Тома он не устраивает. Мальчик хочет, чтобы всё было «по правилам». Джим должен удрать через подкоп, предварительно перепилив оковы, получив верёвочную лестницу, запечённую в пироге, нацарапав ложкой на стене жалостливую надпись и оставив в узилище дневник, написанный на рубашке. Гек одобряет план Тома, но никак не может понять: зачем мальчик из хорошей семьи помогает беглому негру.

Для осуществления столь сложного плана нужно множество вещей. В доме начинают происходить странные и таинственные события - пропадает новая рубашка дядюшки Сайласа, простыни, ложки. Это пугает Тётю Салли и выводит её из равновесия. По ходу дела у Тома возникают новые идеи, например, запустить в узилище Джима пауков, змей и крыс, чтобы тот их приручил. Джим очень боится этих тварей и почти не спит.

Он говорил, что быть узником - каторжная работа, хуже всего, что ему до сих пор приходилось делать, да ещё и отвечать за всё надо.

Пойманные мальчиками ужи расползаются по дому, до смерти пугая тётю Салли.

Перед самым побегом Том подбрасывает несколько писем с угрозами. Все верят, что страшная банда хочет освободить своего подельника Джима, и на помощь Фелпсам приходят соседи с ружьями. Побег удаётся. Под свист пуль беглецы добираются до плота, и только там Гек обнаруживает, что Том ранен.

Гек приводит к Тому доктора, который и доставляет его и Джима домой. Несколько дней Том мучается от сильной лихорадки. Придя в себя, мальчик думает, что Джим в безопасности, и выкладывает тёте Салли всё о своих проделках. Узнав, что Джим по прежнему заперт, Том требует его отпустить. Мальчик сообщает, что мисс Уотсон умерла, завещав своему рабу свободу. А освобождал Том негра только ради приключений.

В это время приезжает тётя Полли, обеспокоенная странным письмом сестры, и объясняет тёте Салли, кто есть кто.

Глава последняя

Джима освобождают от цепей, он помогает тёте Салли ухаживать за Томом, а мальчик дарит ему сорок долларов за терпеливость. Гек считает, что папаша Финн давно пропил его деньги, но Джим сообщает о смерти старого пьяницы - это его тело негр видел в проплывающем мимо острова Джексона доме во время наводнения.

Том поправляется и задумывает новые приключения. Гек собирается удрать на индейскую территорию, потому что тётя Салли хочет его усыновить и воспитывать, а этого Гек уж точно не выдержит, он пробовал.

Главы 1-8

Повествование ведется от первого лица. Гек Финн жалуется на свое тяжелое существование в приемышах у вдовы: курить нельзя, ноги на стул класть нельзя. Вдова Дуглас и ее сестра, старая дева мисс Уотсон, совсем замучили Гека своими нравоучениями и молитвами.

Одно спасение — Том Сойер с его бесконечными выдумками. Однажды, отправляясь ночью в пещеру на собрание шайки разбойников, мальчишки утащили из кухни вдовы Дуглас свечи, а в уплату оставили пять центов. На пороге кухни дремлет негр (раб вдовы Дуглас) Джим. Том снимает с него шляпу и подвешивает на сучок над головой.

Джим рассказывает всем окрестным неграм о том, как над ним шутили ведьмы — чуть ли не объехали на нем вокруг света. А в пятицентовике проделал дырочку и сделал своим талисманом.

Том собирает шайку разбойников, плохо себе представляя, кого они будут убирать и грабить, и что, собственно, такое выкуп. Месяц дети играли в разбойников, а потом им надоело, и шайка распалась.

После каникул Гек начинает ходить в школу, выучивается читать и писать. Вот только математика у него не идет: выучил только до «шестью семь — тридцать пять». Маленький бродяга постепенно начинает привыкать к новой жизни.

И вдруг в город возвращается отец Гека — жестокий пьяница. Мальчик понимает, что его судьба круто изменится к худшему. Отец отберет все состояние сына и потратит его на разгульную жизнь. Судья Тэтчер понимает страх Гека и якобы приобретает у него капитал. У Гека теперь нет денег!

Отец является к Геку, упрекает его в том, что сынок, видите ли, зазнался, да еще и читать выучился. Обещает драть его нещадно, отбирает оставшиеся несколько долларов, безобразно напивается, шатается по улицам и хулиганит. Хулигана бросают в тюрьму. Новый судья пытается перевоспитать старикана: берет его к себе в дом, одевает во все новое, уговаривает не пить.

Однако старик удирает из дома и пропивает все обновки.

Пьяница пытается отсудить у Тэтчера деньги сына, однако суд все время нарочно откладывают. Бродяга похищает Гека и отвозит его в деревянную хибарку на берегу реки.

Вольная жизнь у реки и в лесу нравилась бы Геку, да старик колотит его палкой — мальчик весь в рубцах. Допившись до белой горячки, папаша гоняется за сыном с ножом.

Гек не выносит этого и умудряется сбежать. Он обставляет свой побег так, чтобы люди подумали, что мальчик убит неизвестными грабителями. Гек плывет по реке к острову Джексона.

На острове мальчик обнаруживает следы еще горячего костра. Оказывается, это негр Джим. Он убежал от своей хозяйки, старой мисс Уотсон, которая собиралась продать его в Орлеан. Не могла устоять против обещанной кучи денег — восьмисот долларов. Гек воспитан в убеждениях, что негры должны быть рабами, и не выдать беглого — преступление. Однако Джима он клянется не выдавать. Изголодавшийся негр жадно поедает припасы, захваченные предусмотрительным Геком в доме свихнувшегося папаши. Взрослый негр и белый мальчик ведут увлекательные беседы о суевериях, которые они считают истинной правдой, о богатстве и бедности, о судьбе и удаче.

Главы 9-14

Джим и Гек находят на острове пещеру и переселяются в нее. Как раз вовремя — начинается гроза, потом проливные дожди, которые вызывают сильное наводнение. Река поднимается. Плавая на челноке, беглецы натыкаются на плавучий дом, который унесло водой. А в доме Джим обнаруживает мертвеца, убитого в спину ножом, и прикрывает его лицо тряпками — очень уж страшное. Гек и не собирается глядеть на покойника.

В доме приятели нашли много полезных, по их мнению, вещей, — в частности, заношенные ситцевые платья. Да еще и целых восемь долларов, зашитых в подкладке мужского пальто!

Наскучив жизнью на острове, Гек наряжается девочкой, надевает на голову капор и отправляется в городок на разведку. В небольшом домике он, заглянув в окошко, видит милую женщину, которая вяжет при свете свечи. Женщина впускает «девочку» в дом и начинает рассказывать о том, как убили Гека Финна. Многие думали, что его убил отец, и хотели линчевать старого хулигана, однако тот скрылся. За его поимку объявлена награда — двести долларов. За поимку негра Джима — триста долларов. Есть версии, что Гека убил именно негр. На Джима началась охота — триста долларов ведь на дороге не валяются!

Рассказчица заметила на острове Джексона дымок — не там ли прячется беглец? Она говорит, что нынче же ночью ее муж отправится туда «с одним соседом».

Гек страшно волнуется: надо успеть предупредить Джима! От волнения, не зная, чем занять руки, он начинает вдевать нитку в иголку... По его неуклюжим манерам хозяйка определяет, что это мальчик, а не девочка.

Геку удается убедить ее, что он — сирота, убежавший от жестокого хозяина-фермера к дяде.

Мальчик успевает предупредить своего чернокожего друга об опасности. Они впопыхах сгружают пожитки и припасы на плот (плот нашли во время наводнения) и покидают остров. На плоту парочка обустроилась основательно: построила уютный прочный шалаш. Пропитание друзья добывают рыбалкой и охотой, иногда «заимствуя» арбуз или дыню (а то и зазевавшуюся курицу) с огородов.

Однажды путешественники находят полузатопленный пароход и поднимаются на него, чтобы что-нибудь там взять. Инициатором является Гек. На пароходе Гек обнаруживает шайку бандитов, которые никак не могут поделить добычу и собираются кого-то убить. Мальчик решает увести лодку, на которой бандиты приплыли к пароходу, и донести о шайке шерифу ближайшего городка.

Дрожащий от страха Джим сообщает своему молодому приятелю, что плот отвязался и уплыл. В какое-то ужасное мгновение Геку и Джиму кажется, что в лодку сесть они не смогут: двое преступников сгружают в нее какие-то награбленные вещи и собираются отплыть, оставив третьего, чем-то им неугодного, на обреченном на гибель пароходе. На счастье беглецов, бандиты опять поднимаются наверх: забрать долю добычи у того, кого они обрекли на смерть.

Джим и Гек мгновенно прыгают в лодку и пускаются наутек! Им удалось найти свой плот — повезло! А вот пароход затонул прежде, чем до него добрались спасатели, направленные туда Геком при помощи невероятного вранья.

В узлах с добром, что бандиты награбили на пароходе и сгрузили в уведенную беглецами лодку, обнаружилось немало ценного: и сапоги, и одеяло, и одежда, и подзорная труба, много книг и три ящика сигар.

На каком-то очередном острове путешественники устраивают привал, курят первосортные сигары.

Гек читает Джиму вслух книги — все больше о королях и герцогах, а потом друзья рассуждают о жалованье правителей разных стран и о том, был ли мудр царь Соломон — по мнению Джима, так не очень, иначе зачем бы ему столько жен? Разве умный человек будет жить в таком кавардаке?

Главы 15, 16

Гек и Джим плывут не без цели. На Севере Штатов (после Гражданской войны) негры не считаются рабами. Стоит беглецам достигнуть города Кайро (в некоторых переводах — Каира), и Джим — свободен! Беглец уже мечтает, как он упорной работой скопит денег для выкупа своих детей и жены. А если их откажутся продавать — то и украдет!

Гека мучает совесть: он помогает беглому негру, а тот до того распустился, что собирается выкрасть своих детей!

Плыть по реке становится все труднее. Повсюду рыщут охотники за беглыми неграми. Не один Джим в бегах. Геку то и дело приходится что-то врать.

— Да, сэр... На плоту белый... Вы можете проверить. Я даже прошу вас помочь... На плоту — мой папаша, он совсем болен... У него... Ничего страшного, сэр... Черная оспа...

Такие враки отпугивают людей, боящихся заразы.

Однажды плот сталкивается с пароходом. Гек едва не утонул и потерял Джима.

Главы 17, 18

Промокший мальчик набредает впотьмах на старый бревенчатый дом. Испугавшись лая собак, он застывает на месте. Его с большими предосторожностями впускают в дом. Гек привычно врет, что он упал с парохода. Ехал один, вся его многочисленная родня померла, кроме сестрички Мэри Энн, которая убежала из дому и вышла замуж... Бедного сиротку переодевают в сухую одежду, кормят вкусными кукурузными лепешками со свежим маслом. Геку предлагают остаться, тем более что в этом богатом гостеприимном доме у него есть сверстник — Бак.

Полковник Грэнджерфорд, хозяин дома, — настоящий джентльмен. Доброты он был необыкновенной, а если хмурился — только на полминуты, но всей семье этого хватало, чтобы неделю ходить по струнке. У него была жена, которую Гек называет «старушка», две взрослых дочери и три сына: Боб, Том, Бак. Прежде были еще три сына — но их убили. Очень талантливая дочка Эммелина умерла. Она рисовала и сочиняла стихи — и все о грустном, о смерти...

Один случай показывает Геку, что не все так благополучно в доме старого богатого аристократа. Между его семьей и семьей Шепердсонов — кровная вражда. Никто не знает, из-за чего она началась, но то и дело кто-то из членов обеих семей падает ее жертвой.

Негр, приставленный прислуживать Геку, однажды зовет его в лес — чтобы показать водяных змей. Удивленный Гек следует за ним — и на полянке видит Джима! Тому удалось добраться до леса и спасти старый плот путешественников поневоле.

О дальнейших событиях Геку не хочется и говорить: слишком они потрясли его душу. Дочь полковника София сбежала с молодым Гарри Шепердсоном. Влюбленным удалось перебраться за реку, а их родственники вышли на новый виток войны. В результате были убиты отец и двое братьев Бака. Со стороны Шепердсонов тоже были жертвы.

Сидя на дереве, Гек наблюдал, как раненых Бака и его двоюродного брата, плывущих по реке, преследовали враги с криком: «Смерть им! Смерть!» Эта ужасная сцена долго еще вспоминалась ему и даже снилась...

Правда, выясняется, что город свободы Кайро путники каким-то образом проскочили — и теперь плывут на Юг, где Джима каждую минуту могут схватить. Поэтому плот двигается ночью, а днем приходится спать.

Главы 19-24

По широкой реке плывут Джим и Гек — тихо и спокойно. Однако недолго длится это спокойствие: на плот прыгают двое: один — старик лет семидесяти, лысый, с седыми баками, другой— человек лет тридцати. Оба одеты, как бродяги. За ними гонятся обманутые ими люди — это мошенники, зарабатывающие чем придется. Но весь их заработок строится на обмане.

На плоту молодой мошенник называет себя герцогом, а старый — королем. Джим и Гек начинают прислуживать «сиятельным особам», хотя и довольно скоро понимают: все это — обман.

Плот пристает у небольшого городка. Герцог изображает бродячего проповедника. На проповедь собираются наивные жители. Они каются и плачут.

Громче всех кается и рыдает король. Он объявляет себя пиратом, который — благодаря проповеди — вернулся в лоно церкви. Вот если бы собрать денег, чтобы призвать к покаянию других пиратов. Растроганная публика кидает в шляпу старого мошенника деньги.

Много фокусов для доверчивых людей запасено у пройдох. Так, например, они объявляют себя владельцами типографии и набивают заказы на объявления. Естественно, не бесплатно.

Да уж, врать эти джентльмены горазды! Джима придумано было выдавать за пойманного беглого негра, которого везут для возвращения хозяевам. Теперь можно плыть и днем...

Когда Джим жалуется, что уж слишком часто приходится ему плыть связанным, его вымазывают синей краской и выдают за «бешеногоараба».

В одном городке мошенники устроили театральное представление: на сцену выскочил голый, размалеванный разноцветными полосами король и принялся кривляться. Все это длилось очень недолго. Публика была очень разозлена. Но, не желая остаться в дураках, порекомендовала это представление своим знакомым.

Обнаглевшие артисты объявили третье представление! Не миновать бы им хорошей взбучки, да только мошенники собрали деньги и тихонько уплыли на плоту. Денег оказалась целая груда: четыреста шестьдесят долларов за три вечера!

Джим и Гек приходят к выводу, что «все короли дрянь». Да еще и спиртным от них разит постоянно...

Главы 25-30

Один молодой человек рассказал королю, что в небольшом городке у реки умер некий Питер Уилкс. Его братья Гарви и глухонемой Вильяме собирались приехать из Англии, но опоздали — Питер простился с этим светом. Остались три девушки-сироты: девятнадцатилетняя Мэри Джейн, пятнадцатилетняя Сюзанна и тринадцатилетняя Джоанна с заячьей губой (она посвятила себя добрым делам). Молодой человек вываливает на короля целую груду информации, фамилий, имен...

Узнав, что богатый покойник оставил наследство, король все тщательно запоминает.

Король и герцог являются в городок под видом английских родственников. Прощаясь с покойным, они проливают реки слез. Выясняется, что дом и три тысячи долларов достаются девочкам, а кожевенный завод и другие три тысячи долларов — братьям. Деньги зарыты в погребе.

Доверчивая Мэри Джейн отдает и свои деньги «добрым дядюшкам» — пусть положат их на ее имя в какой-нибудь банк или вложат в дело. Местный доктор предупреждает, что эти двое — лжецы и мошенники, но ему никто не верит.

Гек, которого считают слугой братьев, сочувствует обманутым девушкам — они ведь относятся к нему очень по-доброму. И такие милые существа будут обокрадены парочкой мошенников?

Гек решает украсть деньги у короля и герцога, спрятать их в другом месте и уплыть потихоньку, оставив Мэри Джейн записку с указанием места и сообщением, что «братья» — обманщики.

Мальчик похищает деньги и прячет их в гробу под крышкой.

Король и герцог распродают рабов-негров, причем разлучают матерей с детьми. Девушки плачут, но не могут пойти против воли старших.

Жадные мерзавцы собираются продать и дом, и завод. Гек не выдерживает и рассказывает правду Мэри Джейн. Он просит девушку уехать к кому-нибудь погостить, потому что она такая искренняя и правдивая, что по ее лицу можно прочитать все мысли и чувства.

В городе появляются настоящие братья Уилкс. Разгораются скандалы и споры: король и герцог нагло не сдают своих позиций.

Грозовая ночь. В качестве доказательства подлинный Уилкс говорит, что на груди покойного Питера была татуировка — буквы. Поддельный Уилкс утверждает, что татуировка другая. Почти все мужское население бросается на кладбище — раскапывать могилу. На груди покойника находят мешок с золотом! Во время всеобщего волнения Геку удается сбежать.

Увы, сбежать удается и мошенникам. Король с герцогом вновь взбираются на плот и тут же начинают скандалить: один обвиняет другого в том, что тот украл и спрятал деньги. Впрочем, через некоторое время они подвыпили, помирились и захрапели, обнявшись.

Главы 31—42

Дела у мошенников идут из рук вон плохо. Не удается заработать ни театром, ни гаданием, ни проповедями. Тогда король продает Джима как беглого негра фермеру мистеру Фелпсу.

Гек отправляется в дом плантатора, чтобы придумать, как спасти друга. Неожиданно и хозяйка и хозяин встречают его как долгожданного гостя и родственника. В конце концов выясняется, что Гека принимают за Тома Сойера, которого как раз пригласили погостить. Вскоре приезжает и сам Том, но он называется именем своего брата — Сидом.

Том обещает Геку помочь выкрасть Джима. Гек признается, что «стал меньше уважать Тома Сойера». Себя-то Гек считает пропащим, но чтобы мальчик из приличной семьи согласился участвовать в освобождении беглого негра!

В город со своим представлением «Королевский жираф» приезжают король и герцог. Жители вываливают их в смоле и перьях и проносят по городу верхом на шесте. Геку страшно смотреть на это. Он забывает все зло, которое сделали эти бесчестные люди, и жалеет их.

«Будь у меня собака, такая назойливая, как совесть, я бы ее отравил. Места она занимает больше, чем все другие внутренности, а толку от нее никакого», — думает Гек.

Из освобождения Джима Том, с его склонностью к тайнам, клятвам и играм в разбойников, устраивает себе многодневное развлечение. Чтобы выпустить Джима из сарая, где его держат, достаточно только отпереть или сбить замок и открыть дверь.

Но Том заставляет несчастного негра рыть подкоп, выцарапывать на оловянных тарелках загадочные письмена, писать на специально притащенном мальчишками жернове «Здесь разорвалось сердце узника» и дрессировать крыс — без дрессированной крысы в одиночке никак нельзя: так написано в книгах. Том запугивает домочадцев таинственными записками с костями и черепами и запекает в пирог для Джима веревочную лестницу.

В конце концов Джим убегает, по настоянию Тома переодевшись в ситцевое платье.

В доме поднимается переполох, сбегаются окрестные фермеры с ружьями. В перестрелке (в лесу) ранят Тома Сойера.

Обследовав сарай, жители приходят к выводу, что сбежавший негр — точно полоумный. Зачем эти надписи? Откуда взялся жернов? Для чего понадобилась лестница?

Джима находят в лесу и связанным приводят обратно. Раненого Тома несут на носилках.

Негра собираются линчевать, но отказываются от этой мысли — вдруг объявится хозяин и потребует возмещения ущерба?

Старичок доктор вступается за Джима: когда негр увидел, что Том ранен, беглец сам вышел из укрытия, чтобы ухаживать за раненым мальчиком.

Приезжает тетя Полли. Выясняется, что «Сид» — это Том, а «Том» — это Гек Финн.

Том, очнувшись от забытья, рассказывает, как он «здорово придумал» освободить Джима. Оказывается, старая мисс Уотсон умерла, а в завещании велела дать Джиму свободу.

— Зачем же ты затеял всю эту кутерьму?

— А приключения?

Глава последняя

Джима освобождают. Том дарит ему сорок долларов — за то, что негр подыгрывал озорнику в его игре. Джим чувствует себя богачом.

Гек тоже не потерял своих денег: Джим признался ему, что тот покойник, которого они в начале путешествия видели в плавучем доме, был его отцом.

Пьяница и бандит был кем-то застрелен — и Геку больше некого бояться, а деньги его целехонькие лежат в банке.

Тетя Салли (жена фермера) собирается его усыновить и воспитывать. Вот Гек и подумывает: не сбежать ли ему опять?

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Марк Твен
Приключения Гекльберри Финна

© Перевод, Дарузерс Н.Л., насл., 2017

© Ил., Челак В. Г., 2017

© ООО «Издательство АСТ», 2017

* * *

Лица, которые станут искать в этом произведении мотив, будут отвечать по суду. Лица, которые обнаружат в нем мораль, отправятся в ссылку. Лица, которые выявят сюжет, будут приговорены к расстрелу.

Генерал-губернатор, Начальник артиллерийского управления (по требованию автора)

Глава первая
Моисей в тростниках

Вы про меня ничего не знаете, если не читали книжки под названием «Приключения Тома Сойера», но это не беда. Эту книжку написал мистер Марк Твен и, в общем, не очень наврал. Кое-что он присочинил, но, в общем, не так уж наврал. Это ничего, я еще не видел таких людей, чтобы совсем не врали, кроме тети Полли и вдовы, да разве еще Мэри. Про тетю Полли – это Тому Сойеру она тетя, – про Мэри и про вдову Дуглас рассказывается в этой самой книжке, и там почти все правда, только кое-где приврано, – я уже про это говорил.

А кончается книжка вот чем: мы с Томом нашли деньги, зарытые грабителями в пещере, и разбогатели. Получили мы по шесть тысяч долларов на брата – и все золотом. Такая была куча деньжищ – смотреть страшно! Ну, судья Тэчер все это взял и положил в банк, и каждый божий день мы стали получать по доллару прибыли, и так круглый год, – не знаю, кто может такую уйму истратить. Вдова Дуглас усыновила меня и пообещала, что будет меня воспитывать, только мне у нее в доме жилось неважно: уж очень она донимала всякими порядками и приличиями, просто невозможно было терпеть. В конце концов я взял да и удрал, надел опять свои старые лохмотья, залез опять в ту же бочку из-под сахара и сижу, радуюсь вольному житью. Однако Том Сойер меня отыскал и рассказал, что набирает шайку разбойников. Примет и меня тоже, если я вернусь к вдове и буду вести себя хорошо. Ну, я и вернулся.

Вдова поплакала надо мной, обозвала меня бедной заблудшей овечкой и всякими другими словами; но, разумеется, ничего обидного у нее на уме не было. Опять она одела меня во все новое, так что я только и знал, что потел, и целый день ходил как связанный. И опять все пошло по-старому. К ужину вдова звонила в колокол, и тут уж никак нельзя было опаздывать – непременно приходи вовремя. А сядешь за стол, никак нельзя сразу приниматься за еду: надо подождать, пока вдова не нагнет голову и не побормочет немножко над едой, а еда была, в общем, неплохая; одно только плохо – что каждая вещь сварена сама по себе. То ли дело куча всяких огрызков и объедков! Бывало, перемешаешь их хорошенько, они пропитаются соком и проскакивают не в пример легче.

В первый же день после ужина вдова достала толстую книгу и начала читать мне про Моисея1
Моисей – по библейскому преданию, один из древнейших предводителей еврейского народа, которого ребенком нашли в тростниках.

В тростниках, а я просто разрывался от любопытства – до того хотелось узнать, чем дело кончится; как вдруг она проговорилась, что этот самый Моисей давным-давно помер, и мне сразу стало неинтересно – плевать я хотел на покойников.

Скоро мне захотелось курить, и я спросил разрешения у вдовы. Но она не позволила: сказала, что это дурная привычка и очень неряшливая и мне надо от нее отучаться. Бывают же такие люди! Напустятся на что-нибудь, о чем и понятия не имеют. Вот и вдова тоже: носится со своим Моисеем, когда он ей даже не родня, – да и вообще кому он нужен, если давным-давно помер, сами понимаете, – а меня ругает за то, что мне нравится курить. А сама небось нюхает табак – это ничего, ей-то можно.

Ее сестра, мисс Уотсон, порядком усохшая старая дева в очках, как раз в это время переехала к ней на житье и сразу же пристала ко мне с букварем. Целый час она ко мне придиралась, но в конце концов вдова велела ей оставить меня в покое. Да я бы дольше и не вытерпел. Потом целый час была скучища смертная, и я все вертелся на стуле. А мисс Уотсон все приставала: «Не клади ноги на стул, Гекльберри»; «Не скрипи так, Гекльберри, сиди смирно»; «Не зевай и не потягивайся, Гекльберри, веди себя как следует!» Потом она стала проповедовать насчет преисподней, а я возьми да и скажи, что хорошо бы туда попасть. Она просто взбеленилась, а я ничего плохого не думал, лишь бы удрать куда-нибудь – до того мне у них надоело, а куда – все равно. Мисс Уотсон сказала, что это очень дурно с моей стороны, что она сама нипочем бы так не сказала: она старается не грешить, чтобы попасть в рай. Но я не видел ничего хорошего в том, чтобы попасть туда же, куда она попадет, и решил, что и стараться не буду. Но говорить я этого не стал – все равно никакого толку не будет, одни неприятности.

Тут она пустилась рассказывать про рай – и пошла, и пошла. Будто бы делать там ничего не надо – знай прогуливайся целый день с арфой да распевай, и так до скончания века. Мне что-то не очень понравилось. Но говорить я этого опять-таки не стал. Спросил только, как она думает: попадет ли туда Том Сойер? А она говорит: «Нет, ни под каким видом!» Я очень обрадовался, потому что мне хотелось быть с ним вместе.

Мисс Уотсон все ко мне придиралась, так что в конце концов мне надоело и сделалось очень скучно. Скоро в комнаты позвали негров и стали молиться, а потом все легли спать. Я поднялся к себе наверх с огарком свечки и поставил его на стол, сел перед окном и попробовал думать о чем-нибудь веселом, – только ничего не вышло, такая напала тоска, хоть помирай. Светили звезды, и листья в лесу шелестели так печально; где-то далеко ухал филин – значит, кто-то помер; слышно было, как кричит козодой и воет собака – значит, кто-то скоро помрет. А ветер все нашептывал что-то, и я никак не мог понять, о чем он шепчет, и от этого по спине у меня бегали мурашки. Потом в лесу кто-то застонал, вроде того как стонет привидение, когда оно хочет рассказать, что у него на душе, и не может добиться, чтобы его поняли, и ему не лежится спокойно в могиле, вот оно скитается по ночам и стонет. Мне стало так страшно и тоскливо, так захотелось, чтобы кто-нибудь был со мной… А тут еще паук спустился ко мне на плечо. Я его сбил щелчком прямо на свечку и не успел опомниться, как он весь съежился. Я и сам знал, что это не к добру, хуже не бывает приметы, и здорово перепугался, просто душа в пятки ушла. Я вскочил, повернулся три раза на каблуках и каждый раз при этом крестился, потом взял ниточку, перевязал себе клок волос, чтобы отвадить ведьм, – и все-таки не успокоился: это помогает, когда найдешь подкову и, вместо того чтобы прибить над дверью, потеряешь ее; только я не слыхал, чтоб таким способом можно было избавиться от беды, когда убьешь паука.

Меня бросило в дрожь. Я опять сел и достал трубку; в доме теперь было тихо, как в гробу, и, значит, вдова ничего не узнает. Прошло довольно много времени; я услышал, как далеко в городе начали бить часы: «бум! бум!» – пробило двенадцать, а после опять стало тихо, тише прежнего. Скоро я услышал, как в темноте под деревьями треснула ветка, – что-то там двигалось. Я сидел не шевелясь и прислушивался. И вдруг кто-то мяукнул еле слышно: «Мя-у! Мя-у!» Вот здорово! Я тоже мяукнул как можно тише: «Мяу! Мяу!», а потом погасил свечку и вылез через окно на крышу сарая. Оттуда я соскользнул на землю и прокрался под деревья. Гляжу – так и есть: Том Сойер меня дожидается.

Глава вторая
Страшная клятва нашей шайки

Мы пошли на цыпочках по дорожке между деревьями в самый конец сада, нагибаясь пониже, чтобы ветки не задевали по голове. Проходя мимо кухни, я споткнулся о корень и наделал шуму. Мы присели на корточки и затихли. Большой негр мисс Уотсон – его звали Джим – сидел на пороге кухни; мы очень хорошо его видели, потому что у него за спиной стояла свечка. Он вскочил и около минуты прислушивался, вытянув шею, а потом и говорит:

– Кто там?

Он еще послушал, потом подошел на цыпочках и остановился как раз между нами: можно было до него дотронуться пальцем. Ну, должно быть, времени прошло порядочно, и ничего не было слышно, а мы все были так близко друг от друга. И вдруг у меня зачесалось одно место на лодыжке, а почесать его я боялся; потом зачесалось ухо, потом спина, как раз между лопатками. Думаю, если не почешусь, просто хоть помирай. Я это сколько раз потом замечал: если ты где-нибудь в гостях, или на похоронах, или хочешь заснуть и никак не можешь – вообще, когда никак нельзя почесаться, – у тебя непременно зачешется во всех местах разом.

Тут Джим и говорит:

– Эй, кто это? Где же вы? Ведь я все слышал, лопни мои глаза! Ладно, я знаю, что мне делать: сяду и буду сидеть, пока опять что-нибудь не услышу.

И он уселся на землю, как раз между мной и Томом, прислонился спиной к дереву и вытянул ноги так, что едва не задел мою ногу. У меня зачесался нос. Так зачесался, что слезы выступили на глазах, а почесать я боялся. Потом начало чесаться в носу. Потом зачесалось под носом. Я просто не знал, как усидеть на месте. Такая напасть продолжалась минут шесть или семь, а мне казалось, что много дольше. Теперь у меня чесалось в одиннадцати местах сразу. Я решил, что больше минуты нипочем не вытерплю, но кое-как сдержался: думаю – уж постараюсь. И тут как раз Джим начал громко дышать, потом захрапел, и у меня все сразу прошло.

Том подал мне знак – еле слышно причмокнул губами, – и мы на четвереньках поползли прочь. Как только мы отползли шагов на десять, Том шепнул мне, что хочет для смеха привязать Джима к дереву. А я сказал: «Лучше не надо, он проснется и поднимет шум, и тогда увидят, что меня нет на месте». Том сказал, что у него маловато свечей, надо бы пробраться в кухню и взять побольше. Я его останавливал, говорил, что Джим может проснуться и войти в кухню. Но Тому хотелось рискнуть; мы забрались туда, взяли три свечки, и Том оставил на столе пять центов в уплату. Потом мы с ним вышли; мне не терпелось поскорее убраться подальше, а Тому вздумалось подползти на четвереньках к Джиму и сыграть с ним какую-нибудь шутку. Я его дожидался, и мне показалось, что ждать пришлось очень долго, – так было кругом пусто и тихо.

Как только Том вернулся, мы с ним побежали по дорожке кругом сада и очень скоро очутились на самой верхушке горы по ту сторону дома. Том сказал, что стащил шляпу с Джима и повесил ее на сучок как раз над его головой, а Джим немножко зашевелился, но так и не проснулся. На другой день Джим рассказывал, будто ведьмы околдовали его, усыпили и катались на нем по всему штату, а потом опять посадили под дерево и повесили его шляпу на сучок, чтобы сразу видно было, чье это дело. А в другой раз Джим рассказывал, будто они доехали на нем до Нового Орлеана; потом у него с каждым разом получалось все дальше и дальше, так что в конце концов он стал говорить, будто ведьмы объехали на нем вокруг света, замучили его чуть не до смерти, и спина у него была вся стерта, как под седлом. Джим так загордился после этого, что на других негров и смотреть не хотел. Негры приходили за много миль послушать, как Джим будет про это рассказывать, и он стал пользоваться таким уважением, как ни один негр в наших местах. Повстречав Джима, чужие негры останавливались, разинув рот, и глядели на него, словно на какое-нибудь чудо. Как стемнеет, негры всегда собираются на кухне у огня и разговаривают про ведьм; но как только кто-нибудь заведет об этом речь, Джим сейчас же вмешается и скажет: «Гм! Ну что ты можешь знать про ведьм!» И этот негр сразу притихнет и замолчит. Пятицентовую монетку Джим надел на веревочку и всегда носил на шее; он рассказывал, будто этот талисман ему подарил сам черт и сказал, что им можно лечить от всех болезней и вызывать ведьм когда вздумается, стоит только пошептать над монеткой; но Джим никогда не говорил, что он такое шепчет. Негры собирались со всей округи и отдавали Джиму все, что у них было, лишь бы взглянуть на эту монетку; однако они ни за что на свете не дотронулись бы до нее, потому что монета побывала в руках у черта. Работник он стал теперь никуда не годный – уж очень возгордился, что видел черта и возил на себе ведьм по всему свету.

Ну так вот, когда мы с Томом подошли к обрыву и поглядели вниз, на городок, там светилось всего три или четыре огонька – верно, в тех домах, где лежали больные; вверху над нами так ярко сияли звезды, а ниже города текла река в целую милю шириной, этак величественно и плавно. Мы спустились с горы, разыскали Джо Гарпера с Беном Роджерсом и еще двух или трех мальчиков; они прятались на старом кожевенном заводе. Мы отвязали ялик и спустились по реке мили на две с половиной, до большого оползня на гористой стороне, и там высадились на берег.

Когда мы подошли к кустам, Том Сойер заставил всех нас поклясться, что мы не выдадим тайны, а потом показал ход в пещеру – там, где кусты росли гуще всего. Мы зажгли свечки и поползли на четвереньках в проход. Проползли мы, должно быть, шагов двести, и тут открылась пещера. Том потолкался по проходам и скоро нырнул под стенку в одном месте, – вы бы никогда не заметили, что там есть ход. По этому узкому ходу мы пролезли вроде как в комнату, очень сырую, всю запотевшую и холодную, и тут остановились.

Том сказал:

– Ну вот, мы соберем шайку разбойников и назовем ее «Шайка Тома Сойера». А кто захочет с нами разбойничать, тот должен будет принести клятву и подписаться своей кровью.

Все согласились. И вот Том достал листок бумаги, где у него была написана клятва, и прочел ее. Она требовала всех мальчиков дружно стоять за шайку и никому не выдавать ее тайн; а если кто-нибудь обидит мальчика из нашей шайки, то тот, кому велят убить обидчика и всех его родных, должен не есть и не спать, пока не убьет их всех и не вырежет у них на груди крест – знак нашей шайки. И никто из посторонних не имеет права ставить этот знак, только те, кто принадлежит к шайке; а если кто-нибудь поставит, то шайка подаст на него в суд; если же он не послушается и опять поставит, то его убьют. А если кто-нибудь из шайки выдаст нашу тайну, то ему перережут горло, а после того сожгут труп и развеют пепел по ветру; кровью вычеркнут его имя из списка и больше не станут о нем поминать, а проклянут и забудут навсегда.

Все сказали, что клятва замечательная, и спросили Тома, сам он ее придумал или нет. Оказалось, кое-что он придумал сам, а остальное взял из книжек про разбойников и пиратов, – у всякой порядочной шайки бывает такая клятва.

Некоторые думали, что хорошо бы убивать родных у тех мальчиков, которые выдадут тайну. Том сказал, что это недурная мысль, взял и вписал ее карандашиком.

Тут Бен Роджерс и говорит:

– А вот у Гека Финна никаких родных нет; как с ним быть?

– Ну и что ж, ведь отец у него есть? – говорит Том Сойер.

– Да, отец-то есть, только где ты его теперь разыщешь? Он, бывало, все валялся пьяный на кожевенном заводе, вместе со свиньями, но вот уже больше года его что-то не видно в наших краях.

Посоветовались они между собой и уж совсем собрались меня вычеркнуть, потому что, говорят, у каждого мальчика должны быть родные или кто-нибудь, кого можно убить, а то другим будет обидно. Ну, и никто ничего не мог придумать, все стали в тупик и молчали. Я сперва чуть не заплакал, а потом вдруг придумал выход: взял да и предложил им мисс Уотсон – пускай ее убивают. Все согласились:

– Ну что ж, она годится. Теперь все в порядке. Гека принять можно.

Тут все стали колоть себе пальцы булавкой и расписываться кровью, и я тоже поставил свой значок на бумаге.

– Ну а чем же эта шайка будет заниматься? – спрашивает Бен Роджерс.

– Ничем, только грабежами и убийствами.

– А что же мы будем грабить? Дома, или скот угонять, или…

– Чепуха! Это не грабеж, если угонять скот и тому подобное, это воровство, – говорит Том Сойер. – Мы не воры. В воровстве никакого блеска нет. Мы разбойники. Наденем маски и будем останавливать дилижансы и кареты на большой дороге, убивать пассажиров и отбирать у них часы и деньги.

– И непременно надо их убивать?

– Ну еще бы! Это самое лучшее. Некоторые авторитеты думают иначе, но вообще считается лучше убивать – кроме тех, кого приведем сюда, в пещеру, и будем держать, пока не дадут выкуп.

– Выкуп? А что это такое?

– Не знаю. Только так уж полагается. Я про это читал в книжках, и нам, конечно, тоже придется так делать.

– Да как же мы сможем, когда не знаем, что это такое?

– Ну, как-нибудь уж придется. Говорят тебе, во всех книжках так, не слышишь, что ли? Ты что же, хочешь делать все по-своему, не так, как в книжках, чтобы мы совсем запутались?

– Ну да, тебе хорошо говорить, Том Сойер, а как же они станут выкупаться – чтоб им пусто было! – если мы не знаем, как это делается? А ты сам как думаешь, что это такое?

– Ну, уж не знаю. Сказано: надо их держать, пока они не выкупятся. Может, это значит, что надо их держать, пока они не помрут.

– Вот это еще на что-нибудь похоже! Это нам подойдет. Чего же ты раньше так не сказал? Будем их держать, пока они не выкупятся до смерти. И возни, наверно, с ними не оберешься – корми их да гляди, чтобы не удрали.

– Что это ты говоришь, Бен Роджерс? Как же они могут удрать, когда при них будет часовой? Он застрелит их, как только они пошевельнутся.

– Часовой? Вот это ловко! Значит, кому-нибудь придется сидеть и всю ночь не спать из-за того только, что их надо стеречь? По-моему, это глупо. А почему же нельзя взять дубину, да и выкупить их сразу дубиной по башке?

– Потому что в книгах этого нет – по этому по самому. Вот что, Бен Роджерс: хочешь ты делать дело как следует или не хочешь? Ты что же – думаешь, люди, которые пишут книжки, не знают, как по-настоящему полагается? Учить их ты собираешься, что ли? И не мечтай! Нет, сэр, мы уж будем выкупать их по всем правилам.

– Ну и ладно. Мне-то что! Я только говорю: по-дурацки получается все-таки… Слушай, а женщин мы тоже будем убивать?

– Ну, Бен Роджерс, если бы я был такой неуч, я бы больше молчал. Убивать женщин! С какой же это стати, когда в книжках ничего подобного нет? Приводишь их в пещеру и обращаешься с ними как можно вежливей, а там они в тебя мало-помалу влюбляются и уж сами больше не хотят домой.

– Ну, если так, тогда я согласен, только смысла в этом не вижу. Скоро у нас в пещере пройти нельзя будет: столько набьется женщин и всякого народу, который дожидается выкупа, что самим разбойникам и деваться будет некуда. Ну что ж, валяй дальше, я ничего не говорю.

Маленький Томми Барнс успел уже заснуть и, когда его разбудили, испугался, заплакал и стал проситься домой к маме, сказал, что больше не хочет быть разбойником.

Все подняли его на смех и стали дразнить плаксой, а он надулся и сказал, что сейчас же пойдет и выдаст все наши тайны. Но Том дал ему пять центов, чтобы он молчал, и сказал, что мы все сейчас пойдем домой, а на будущей неделе соберемся и тогда кого-нибудь ограбим и убьем.

Бен Роджерс сказал, что он не может часто уходить из дому, разве только по воскресеньям, и нельзя ли начать с будущего воскресенья; но все мальчики решили, что по воскресеньям грешно убивать и грабить, так что об этом не может быть и речи. Мы уговорились встретиться и назначить день как можно скорее, потом выбрали Тома Сойера в атаманы шайки, а Джо Гарпера – в помощники и разошлись по домам.

Я влез на крышу сарая, а оттуда – в окно, уже перед самым рассветом. Мое новое платье было все закапано свечкой и вымазано в глине, и сам я устал как собака.

Глава третья
Засада на арабов

Ну и пробрала же меня утром старая мисс Уотсон за испачканную одежду! Зато вдова совсем не ругалась, только отчистила свечное сало и глину и такая была печальная, что я решил вести себя это время получше, если смогу. Потом мисс Уотсон отвела меня в чулан и стала молиться, но ничего не вышло. Она велела мне молиться каждый день – и чего я попрошу, то и дастся мне. Но не тут-то было! Я пробовал. Один раз вымолил себе удочку, только без крючков. А на что она мне сдалась, без крючков-то! Раза три или четыре я пробовал вымолить себе и крючки, но ничего почему-то не вышло. Как-то на днях я попросил мисс Уотсон помолиться вместо меня, а она обозвала меня дураком и даже не сказала, за что. Так я и не мог понять, в чем дело.

Один раз я долго сидел в лесу, все думал про это. Думаю, если человек может вымолить все что угодно, так отчего же дьякон Уинн не вымолил обратно свои деньги, когда проторговался на свинине? Почему вдова не может вымолить серебряную табакерку, которую у нее украли? Почему мисс Уотсон не помолится, чтоб ей потолстеть? Нет, думаю, тут что-то не так. Пошел и спросил у вдовы, а она говорит: можно молиться только о «духовных благах». Этого я никак не мог понять; ну, она мне растолковала: это значит, – я должен помогать другим и делать для них все что могу, заботиться о них постоянно и совсем не думать о себе. И о мисс Уотсон тоже заботиться – так я понял.

Я пошел в лес и долго раскидывал умом и так и этак и все не мог понять, какая же от этого польза, разве только другим людям, и решил в конце концов не ломать над этим голову, может, как-нибудь и так обойдется. Иной раз, бывало, вдова сама возьмется за меня и начнет рассказывать о Промысле Божием, да так, что прямо слюнки текут; а на другой день, глядишь, мисс Уотсон опять за свое и опять собьет меня с толку. Я уж так и рассудил, что есть два бога: с богом вдовы несчастный грешник еще как-нибудь поладит, а уж если попадется в лапы богу мисс Уотсон, тогда спуску не жди. Все это я обдумал и решил, что лучше пойду под начало к богу вдовы, если я ему гожусь, хотя никак не мог понять, на что я ему нужен и какая от меня может быть прибыль, когда я совсем ничего не знаю, и веду себя неважно, и роду самого простого.

Моего отца у нас в городе не видали уже больше года, и я совсем успокоился; я его и видеть-то больше не хотел. Трезвый, он, бывало, все меня колотит, попадись только ему под руку; хотя я по большей части удирал от него в лес, как увижу, что он околачивается поблизости. Так вот, в это самое время его выловили из реки, милях в двенадцати выше города, – я слыхал это от людей. Во всяком случае, решили, что это он и есть: ростом утопленник был как раз с него, и в лохмотьях, и волосы длинные-предлинные; все это очень на отца похоже, только лица никак нельзя было разобрать: он так долго пробыл в воде, что оно и на лицо не очень было похоже. Говорили, что он плыл по реке лицом вверх. Его выловили из воды и закопали на берегу. Но я недолго радовался, потому что вспомнил одну штуку. Я отлично знал, что мужчина-утопленник должен плыть по реке не вверх лицом, а вниз. Вот потому-то я и догадался, что это был вовсе не отец, а какая-нибудь утопленница в мужской одежде. И опять я стал беспокоиться. Все ждал, что старик вот-вот заявится, а мне вовсе этого не хотелось.

Почти целый месяц мы играли в разбойников, а потом я бросил. И все мальчики тоже. Никого мы не ограбили и не убили – так только, дурака валяли. Выбегали из леса и бросались на погонщиков свиней или на женщин, которые везли на рынок зелень и овощи, но никогда никого не трогали. Том Сойер называл свиней «слитками», а репу и зелень – «драгоценностями», а после, вернувшись в пещеру, мы хвастались тем, что сделали и сколько человек убили и ранили. Но я не видел, какая нам от этого прибыль. Раз Том послал одного мальчика бегать по всему городу с горящей палкой, которую он называл «пароль» (знак для всей шайки собираться вместе), а потом сказал нам, что он получил от своих лазутчиков тайное сообщение, будто завтра около пещеры остановится целый караван богатых арабов и испанских купцов, с двумя сотнями слонов, шестью сотнями верблюдов и тысячей вьючных мулов, нагруженных алмазами, а охраняют их всего-навсего четыреста солдат; так что мы устроим засаду, перебьем их всех и захватим добычу. Он велел наточить мечи, вычистить ружья и быть наготове. Он даже на воз с брюквой не мог напасть без того, чтобы не наточить мечи и начистить ружья, хотя какой толк их точить, когда это были простые палки и ручки от щеток, – сколько ни точи, ни на волос лучше не будут. Мне как-то не верилось, что мы можем побить такую массу испанцев и арабов, хотелось только поглядеть на верблюдов и слонов, поэтому на другой день, в субботу, я был тут как тут и сидел вместе с другими в засаде; и как только дали сигнал, мы выскочили из кустов и скатились с горы вниз. Но никаких испанцев и арабов там не было, верблюдов и слонов тоже. Оказалось, что это всего-навсего экскурсия воскресной школы, да и то один первый класс. Мы на них набросились и разогнали ребят по всей долине. Но только никакой добычи нам не досталось, кроме пряников и варенья, да еще Бен Роджерс подобрал тряпичную куклу, а Джо Гарпер – молитвенник и душеспасительную книжонку; а потом за нами погналась учительница, и мы все это побросали – и бежать. Никаких алмазов я не видел, так я и сказал Тому Сойеру. А он уверял, что они все-таки там были, целые горы алмазов, и арабы, и слоны, и много всего. Я спрашиваю: «Почему же тогда мы ничего не видели?» А он говорит: «Если бы ты хоть что-нибудь знал, хоть прочел бы книжку, которая называется «Дон Кихот», тогда бы не спрашивал. Тут, говорит, все дело в колдовстве». А на самом деле там были сотни солдат, и слоны, и сокровища, и все прочее, только у нас оказались враги – чародеи, как Том их назвал, – и все это они превратили в воскресную школу нам назло. Я говорю: «Ладно, тогда нам надо напасть на этих самых чародеев». Том Сойер обозвал меня болваном.

– Да что ты! – говорит. – Ведь чародей может вызвать целое полчище духов, и они тебя вмиг изрубят, не успеешь «мама» выговорить. Ведь они вышиной с дерево, а толщиной с церковь.

– Ну, – говорю я, – а если мы тоже вызовем духов себе на помощь, побьем мы тех, других, или нет?

– Как же это ты их вызовешь?

– Не знаю. А те как вызывают?

– Как? Потрут старую жестяную лампу или железное кольцо, и тогда со всех сторон слетаются духи, гром гремит, молния кругом так и сверкает, дым клубится, и все, что духам ни прикажешь, они сейчас же делают. Им ничего не стоит вырвать с корнем дроболитную башню и трахнуть ею по голове директора воскресной школы или вообще кого угодно.

– Для кого же это они так стараются?

– Да для всякого, кто потрет лампу или кольцо. Они повинуются тому, кто трет лампу или кольцо, и должны делать все, что он велит. Если он велит выстроить дворец в сорок миль длиной из одних брильянтов и наполнить его доверху жевательной резинкой или чем ты захочешь и похитить дочь китайского императора тебе в жены, – они всё это должны сделать, да еще за одну ночь, прежде чем взойдет солнце. Мало того: они должны таскать этот дворец по всей стране, куда только тебе вздумается, понимаешь?

– Вот что, – говорю я, – по-моему, все они просто ослы, если не оставят этот дворец себе, вместо того чтобы валять дурака и упускать такой случай. Мало того: будь я дух, я бы этого, с лампой, послал к черту. Стану я отрываться от дела и лететь к нему из-за того, что он там потрет какую-то дрянь!

– Придумал тоже, Гек Финн! Да ведь ты должен явиться, когда он потрет лампу, хочешь ты этого или нет.

– Что? Это если я буду ростом с дерево и толщиной с церковь? Ну ладно уж, я к нему явлюсь; только ручаюсь чем хочешь – я его загоню на самое высокое дерево, какое найдется в тех местах.

– А ну тебя, Гек Финн, что толку с тобой разговаривать! Ты уж, кажется, совсем ничего не понимаешь – будто круглый дурак.

Дня два или три я все думал об этом, а потом решил сам посмотреть, есть тут хоть сколько-нибудь правды или нет. Взял старую жестяную лампу и железное кольцо, пошел в лес, тер и тер, пока не вспотел, как индеец. Думаю себе: выстрою дворец и продам; только ничего не вышло – никакие духи не явились. Так что, по-моему, всю эту чепуху Том Сойер выдумал, как всегда выдумывает. Он-то, кажется, поверил и в арабов, и в слонов, ну а я – дело другое: по всему было видать, что это воскресная школа.

Данная статья - о произведении знаковом, которое Эрнест Хэмингуэй назвал истоком всей современной американской литературы. Необычная книга - "Приключения Гекльберри Финна"! Краткое содержание ее не сводится лишь к обычному детскому чтиву.

Это многослойный и глубокий по замыслу роман Марка Твена - гражданина безумно смелого, южанина, посмевшего во весь свой голос заявить о своем личном неприятии рабства.

Опальная книга

После написания это произведение надолго оказалось под запретом из-за "бунтарского духа" (в нем красной нитью проходит тема отстаивания прав негров на свободу). Писатель, знающий стяжательскую природу американского рабовладельческого капитализма образца 19 века, не только понимал его позорность, но и неизбежность его конца.

Поэтому из-под его пера и вышел новаторский роман "Приключения Гекльберри Финна". Краткое содержание его разворачивает перед читателем целую галлерею духовной эволюции главного героя: от конформистски-согласного с рабством до бунтаря, освобождающего друга.

Любопытно, что спустя полтора века американская критика обвинила произведение в... расизме. А все из-за использования автором слова "нигер", столь обычного два столетия назад.

Имя Гекльберри Финна - староанглийская стилизация автора

По-особому относился классик к этому персонажу. Все его черты, даже имя, - уникальны. Попытаемся разобраться, чо же обозначает имя “Гекльберри”. Возможно это определит личное отношение автора к роману "Приключения Гекльберри Финна".

Этим именем ни в XIX веке, ни ранее не называли младенцев. Его придумал сам писатель.

Происхождение фамили мальчика - Финн - также не безлико, его следует искать в староанглийском языке. Оно означает “потомок белокурого”.

Сюжетная линия Гекльберри Финна начинается в “Приключениях Тома Сойера”

По замыслу автора, “Приключения Тома Сойера” является своеобразным прологом для романа "Приключения Гекльберри Финна". Краткое содержание “Приключений Тома..” знакомит нас с Гекльберри в детском возрасте. Кстати, большинство персонажей - общие для обеих книг.

Жизнь не балует его, он является бездомным городским босяком в провинциальном американском городишке Санкт-Петербург на Миссисипи.

Мальчик совершенно одинок, а окружающие сторонятся его, считая ленивым, невоспитанным, асоциальным. Он, чтобы отвлечься от окружающего его кошмара, говоря современным языком, медитирует: его излюбленное времяпровождение - созерцать природу либо сидеть в бочке и курить трубку.

Он вынужден жить жизнью бродяги. Никто об этом ребенке не забоится, ведь у мальчика нет матери, а отец, беспросветный пьяница, приносит ему лишь страдания, регулярно и жестоко избивая.

Подружившись с Томом Сойером, Гек “оживает” (настоящая дружба творит чудеса), у него появляется интерес к окружающим. Мальчишки вместе, участвуя в захватывающем поиске, который воспринимают как игру, отыскивают клад. О том, что благодаря дружбе, Гек обретает средства на жизнь и у него появляются опекающие его взрослые. Такова диспозиция, с которой начинает новое повествование Марк Твен (“Приключения Гекльберри Финна").

Краткое содержание первой книги содержит историю пробуждения Гека для дальнейшей жизни в обществе, благодаря дружбе с Томом. Мальчишкам удается разоблачить убийцу, найти клад с золотом стоимостью двенадцать тысяч долларов, разделив его между собой поровну. Любопытно, что первоначально Марк Твен адресовал “Приключения Тома Сойера" взрослой аудитории, однако ее успех у детей определил ее настоящую классификацию.

Дальнейшее наше повествование представляет собой краткое содержание произведения “Приключения Гекльберри Финна"

Гекльбери - воспитанник. Появление отца (Главы I - VIII)

Вчерашний беспризорник Гек мается в статусе опекаемого вдовой Дуглас. Та, а особенно ее сестра (старая дева) миссис Уотсон относятся к его воспитанию формально. Они вместо любви и внимания донимают мальчишку мелочными придирками и глупыми неуместными нравоучениями.

Гекльберри находит отдушину в общении и играх со своим другом Томом. Тот, собрав мальчишек, играет с ними в банду разбойников. Они (для таинственности) организуют свои “разбойничьи собрания” в пещере.

Марк Твен описывает один потешный эпизод этих детских забав в романе “Приключения Гекльберри Финна“. Краткое содержание по главам содержит историю похищения мальчишками свечей с кухни у вдовы Дуглас. С помощью этого приобретения они собирались освещать пещеру. “Честные разбойники” даже не разбудили дремлющего негра Джима, оставив пять центов как компенсацию за пропажу. При этом озорной и веселый Том снял со слуги шляпу и повесил ее на сучок дерева.

Наше убеждение: Марка Твена нужно читать в оригинале. По крайней мере, трудно передать тонкую авторскую иронию, пытаясь отобразить репризы классика в краткое содержание. “Приключения Гекльберри Финна“ (1 глава) свидетельствуют о недюжинных актерских способностях Джима. По крайней мере, проснувшись, он поступил эксцентрично и неадекватно.

Этот слуга мисс Уотсон, как очевидно, решил использовать происшедшее для своего авторитета среди знакомых неграмотных слуг - негров. В конце-концов, надо было как-то оправдать исчезновение свечей. И Джим принялся убеждать окружающих, что в ночь ведьмы катались на нем по всему миру. А из загадочно появившихся пяти центов он изготовил для себя талисман.

Папаша Финн собственной персоной

Однако беззаботная пора для Гекльберри скоро заканчивается. Проницательный мальчишка заранее предвидит появление своего мучителя - отца, пьяницы и буяна, заметив характерный след его каблука (с крестом, набитым гвоздями) на снегу у перелаза. Гек ориентируется молниеносно. Он бежит к судье Тэчеру, которому не без основания доверяет, с просьбой взять свои средства на хранение. Судья соглашается.

И действительно, с основательных неприятностей начинаются приключения Гекльберри Финна. Краткое содержание по главам в дальнейшем знакомит читателя с отцом главного героя, горьким пьяницей - папашей Финном. Отвратный внешний вид этого пятидесятилетнего человека: бескровное лицо, бледное, словно рыбье брюхо, слипшиеся космы иссиня черных волос, одежда - дырка на дырке, сквозь прорехи в сапогах торчали грязные пальцы.

Новый судья (сменивший на должности Тэчера) наивно полагает, что Финн- старший еще сможет исправиться. Однако ни уговоры, ни новая одежда, ни возможность жить в приличном доме не возымели нужного результата. Старый пьяница сбегает и пропивает обновки.

Он желает отсудить деньги сына. Но суд специально откладывают. Тогда папаша Финн похищает сына у вдовы Дуглас и поселяется с ним в лачуге на берегу Мииссисипи. Для Гека наступают страшные времена, отец нещадно избивает его палкой и рубцы покрывают его тело. Дальше больше: о том, как допившись до белой горячки, родитель пытается ударить сына ножом, рассказывает читателям М.Твен ("Приключения Гекльберри Финна"). Краткое содержание последующих событий предсказуемо: мальчик инсценирует ограбление хибарки и свою гибель. Он удирает от своего мучителя и плывет к безлюдному острову Джексона.

Прибыв на место, он, к своей радости, обнаруживает там знакомого человека: беглого слугу мисс Уотсон негра Джима. Тот рассказывает, что оставил свою хозяйку, поскольку она хотела продать его за восемьсот долларов в Орлеан. Гекльберри воспитан в духе рабовладельческих понятий, но все же обещает Джиму не выдать его. Вскоре они становятся настоящими друзьями.

Главы IX - XIV. Труп в плавучем доме. Разведка Тома. Вещи с парохода

Увлекательно рассказывает о приключениях попутчиков М.Твен ("Приключения Гекльберри Финна"). Краткое содержание их одиссеи по реке Миссисипи начинается с недолгого их проживания на острове.

Однажды, осматривая с лодки окрестности острова, они обнаруживают уплывший деревянный дом. Причем внутри него лежал полуразложившийся труп безобразного мужчины, убитого в спину. Джим от отвращения накрыл его лицо тряпкой, а Гек даже не глядел на этот ужас.

Путешественники позаимствовали в этом плавучем склепе ситцевые платья для девочки и несколько долларов.

Впрочем, затаившимся беглецам следует знать, находятся ли они в безопасности, а если нет, то какие меры предосторожности им желательно избрать.

О смекалке главного героя свидетельствует краткое содержание произведения "Приключения Гекльберри Финна". Он переодевается девочкой, надев на голову капор, и отправляется в город, чтобы разведать обстановку. Гек замечает в окне дома вяжущую женщину и осторожно начинает выспрашивать у этой матери семейства последние новости.

Он понимает, что обстановка не только небезопасна, но и требует от него и Джима немедленного бегства. Город потрясла новость об убийстве Гекльберри (Гек убедительно инсценировал свою гибель). Люди считают, что возможны два варианта такого преступления. Или же его убил папаша-пьяница, или беглый раб Джим.

За поимку убийцы назначена награда: за отца - 200 долларов, за негра - 300 долларов.

Причем с минуты на минуту люди собираются искать убийцу на острове Джексона, где в данное время находится Джим. Опасность реальна и друзьям следует удирать немедля.

Проницательная женщина по неуклюжим манерам вскоре узнает, что под платьем девочки в действительности скрывается мальчик. Гек на ходу придумывает историю про тирана - фермера и себя, сбежавшего от него сына. Это ему сходит с рук, и мальчишка успевает предупредить Джима. Друзья вовремя уплывают на плоту с острова, собрав и погрузив на него свои пожитки.

Они плывут по Миссисипи с возможным комфортом. На плоту ими сооружен шалаш. Рыбалка и охота обеспечивает их едой. В дальнейшем с ними случается необычная история, украсившая краткое содержание рассказа "Приключения Гекльберри Финна".

Они замечают тонущий пароход. На его борту оказывается шайка из трех грабителей. Однако плот наших путешественников оказывается плохо привязанным, и его уносит течением. К счастью негра и мальчика негодяи повздорили между собой. Их лодка оказывается без присмотра, на ней Гек и Джим удирают. На добытом челне лежат узлы награбленного. Кроме того, друзья вскоре обнаруживают и свой плот.

Наши пилигримы сыты и довольны, обосновавшись на каком-то острове, они проводят досуг в длинных беседах и осматривают окрестности при помощи подзорной трубы, куря дорогие сигары. Гекльберри читает вслух найденные книги.

Главы XV - XVI. Мечты Джима о свободе

Становится понятным план Джима. Он мечтает стать свободным. Это осуществить возможно, если достигнуть города Кайро. Там рабство упразднено. Накануне войны между рабовладельческим Югом и свободным Севером просходят приключения Гекльберри Финна. Краткое содержание ("Брифли") нам сжато излагает резонный план Джима: вначале освободиться самому, а затем, работая, накопить денег и выкупить свою семью из рабства.

Однако путешественники вскоре лишаются и добытого имущества, и плота, который столкнулся с пароходом. Вследствие крушения они теряют друг друга.

Главы XVII - XVIII. В радушном доме. Кровавая трагедия

Чудом спасшийся Гекльберри попадает в гостеприимный дом полковника Грэнджерфорда. Здесь живут он с женой, тремя сыновьями (Баком, Бобом и Томом) и двумя дочками. Геку приятно пребывать в их доме. Семья аристократа, добродушна. Хозяйский сын Бак является его сверстником.

Вскоре к радости Гекльберри, его находит Джим, которому также удалось спастись. Другой негр, слуга Грэнджерфордов приводит его к лесной поляне, где скрывается его попутчик.

Неожиданно скоро, вследствие неожиданного кровопролития, идиллия Гека заканчивается. Гостеприимная семья, приютившая мальчика, кровно враждовала с соседями-аристократами Шепердсонами.

Поводом для вооруженного противостояния стало бегство взрослой дочери Грэнджерфордов - Софии с Гарри Шепердсоном. Погибли полковник с сыновьями Бобом и Томом, убитые были и в семье Шепердсонов.

Ужаснувшиеся от кровопролития Гек и Джим издалека наблюдают, как Шепердсоны отправляются в погоню за раненным Баком и его двоюродным братом.

Более оставаться в месте, где свершилась трагедия, друзья не собираются. Они уплывают на плоту.

Главы XIX - XLII. По Миссисипи с мошенниками

Спокойное путешествие Гека и Джима продолжается недолго. Похоже, проблемы их находят сами. В данном случаи последние материализовались в виде двух мошенников, спрыгнувших прямо на плот. Автор, бывший фельетонист, вводит в произведение двух гротескно-комических негативных персонажей, сюжет о которых отображает и краткое содержание. Марка Твена ("Приключения Гекльберри Финна") как сочинителя прельстили возможности разнообразить сюжет романа с помощью эксцентричных персонажей.

Кстати, эта его творческая находка нашла литературное продолжение в знаменитых детях лейтенанта Шмидта Ильфа и Петрова.

"Приключения Гекльберри Финна" продолжаются тем, что мошенники, одному из которых лет 70, а другому - 30, оказываются на плоту, они - настоящие мастера обмана. Автор также предельно насмешливо презентует читателям как к первого из них, представившегося разоренным потомком герцога Бриджуотерского, так и второго, который вообще позиционировал свою принадлежность к французской королевской фамилии. Врут негодяи вдохновенно и красочно, пытаясь разжалобить слушателей. Их воровское ремесло - кражи на доверии. Джим и Гек весьма уязвимы и теперь вынуждены сопровождать аферистов.

Мастера обмана и их горькая участь

В первый раз, причалив близ провинциального городка, плуты добывают деньги, имитировав концертную деятельность и набрав предоплаченные заказы для печатного издания (они временно поселились в брошенной типографии).

Обманщикам удается вовремя улизнуть с полученными от плутовства 460 долларами, ведь горожане собираются их избить.

Следующее место назначения определяет “король”. Один беспечный горожанин поведал ему, что в другом прибрежном городке умер небедный мясник Питер Уилкс. Сиротами остались его дочери Сюзанна, Мэри Джейн и Джоанна (последняя обезображена “заячьей губой”). Родня ожидает прибытия братьев покойного: Гарви и глухонемого Вильямса. Герцог и король выдают себя за них. Они задумывают явное злодейство - присвоить три тысячи долларов наследства и нажиться на продаже кожевенного завода покойного. Деньги девушки сами дают "добрым дяденькам", чтобы те вложили их в дело...

Планы негодяев расстраивает Гекельберри, украв у них доллары и тайно вернув их девушкам с запиской, открывающей им глаза на мнимых родственников. Причем разоблачение это выглядит вполне театрально. Обнаглевшие мошенники вступают в спор с реальными братьями: кто же из них настоящий. Толпа решает определить это по татуировке (подобная была у всех троих братьев). Но для этого следует разрыть могилу и взглянуть на труп покойного. Когда гроб открывают, то оторопелая толпа на груди покойного видит мешок с золотом и запиской (Гек ловко сработал.)

Однако пройдохам опять удается сбежать, причем снова на плоту с Джимом и мальчиком. Однако воровская удача их оставила. Последним их злодейством оказывается продажа Джима в рабство мистеру Фелпсу, фермеру. Вскоре горожане их задерживают, измазывают в смоле, перьях и казнят судом Линча.

Подарок судьбы: встреча с Томом Сойером

Когда Геккельбери спешит на выручку чернокожему другу в дом плантатора, он к своей радости видит, что там гостит Том Сойер.

"Приключения Гекльберри Финна" (краткое содержание произведения, если говорить точнее) именно в сцене освобождения Джима показывает разницу мировосприятия Томом и Геком. Сойер, даже при исполнении благородной миссии, словно пребывает в детстве. Его приоритет - приключения.

Ситуация предельно проста: мальчишкам выпадает простая и верная возможность выкрасть негра, стоит лишь сломать замок на хлипкой двери сарая, Но Том скорее играет, чем действует, для него важен внешний эффект.

Он заставляет Джима рыть подкоп, нацарапать загадочные символы на тарелках, зачем-то притащить жернов с надписью "Здесь сердце узника разорвалось". Затем Джим должен убежать, но обязательно переодетым в женское платье. А еще, по мнению Тома, в действе должна участвовать дрессированная крыса. Марк Твен, очевидно, специально доводит ситуацию до абсурда, чтобы оттенить, что Гек много взрослее своего друга. Ведь он всегда действовал в меру необходимости и адекватно обстоятельствам.

Попытка освобождения оказывается замеченной. Отовсюду соседи спешат на помощь фермеру. Дело приобретает нешуточный оборот, Тома Сойера ранят в ногу в лесу. Благородный негр, не оставивший его, оказывается в цепях. Его собираются линчевать...

Развязка сюжета романа

Действительно, логику Тома Сойера постичь невозможно. Его сознание - лабиринт и загадка для него же самого. Последнее становится очевидным, когда он объясняет людям, связывающим Джима, что тот, в сущности, свободен. Мисс Уотсон, намеревавшаяся продать его, перед смертью раскаялась в содеянном и даровала бывшему рабу свободу. Спрашивается, зачем надо было мальчишкам затеивать похищение? Достаточно было Тому рассказать о реальном статусе Джима плантатору в личной беседе.

Однако, тем не менее, Марк Твен заканчивает свой роман хэппи-эндом. Бывший раб на свободе, и чувствует себя счастливцем, получив от Тома 40 долларов.

Гекльберри также нечего бояться: выясняется что найденный труп в плавучем доме - это покойный папаша Финн. Избиения и издевательства более не грозят Геку.

Целесообразно внести в краткое содержание книги "Приключения Гекльберри Финна" нелинейность замысла автора. Как часто люди, поддавшись эмоциям,поступают нелогично! Взгляни, не отвернись от покойника Гекльберри тогда, в плавучем доме, он бы осознал, что более истязать его некому. Возможно, что сам мотив - путешествовать - для него бы пропал.. Но вышло-то все иначе!

Хэппи-энд! Все складывается прекрасно для Гека, только жена фермера собирается его усыновить... Мальчик в сомнениях: не отправиться ли в новое путешествие?

Вместо заключения: Гекльберри Финн - любимый детский образ Марка Твена

Несомненно, для Марка Твена, бывшего Сэмюэля Клемменса, сына бедняка, недоучки, пришедшего в литературу после зарабатывания хлеба насущного в ипостасях моряка и чернорабочего, детство Гекльберри по-человечески ближе, чем детство Тома.

О том как страдания и невзгоды воспитывают человека отзывчивого, милосердного, готового помогать другим людям, рассказывает сытой Америке Марк Твен (“Приключения Гекльберри Финна"). Краткое содержание романа - приключения мальчишки, вынужденного сбежавшего из дома опекунши.

Для Гека беглый негр Джим становится настоящим другом, и цель друга - стать свободным превращается в его личную миссию, в способность даже пожертвовать собой. Знамениты слова главного героя романа, являющиеся результатом его осознания необходимости противостоять ложной морали, негуманным традициям рабовладельческого юга, что он "скорей пойдет в ад, чем предаст Джима."

Марк Твен наглядно противопоставляет богатый внутренний духовный мир ребенка, воспринимающего мир таким, какой он есть, корыстности и недалекости отрицательных персонажей в романе "Приключения Гекльберри Финна". Краткое содержание произведения знакомит нас с неповторимым миром детства: ярким, трогательным и ранимым.

ПРИКЛЮЧЕНИЯ ГЕКЛЬБЕРРИ ФИННА

Перевод с английского

Н.ДАРУЗЕС

Рисунки

Г.ФИТИНГОФА

Оформление

С.ПОЖАРСКОГО

Глава первая

МОИСЕЙ В ТРОСТНИКАХ

Вы про меня ничего не знаете, если не читали книжки под названием “Приключения Тома Сойера”, но это не беда. Эту книжку написал мистер Марк Твен и, в общем, не очень наврал. Кое-что он присочинил, но, в общем, не так уж наврал. Это ничего, я еще не видел таких людей, чтобы совсем не врали, кроме тети Полли и вдовы, да разве еще Мэри. Про тетю Полли, - это Тому Сойеру она тетя, - про Мэри и про вдову Дуглас рассказывается в этой самой книжке, и там почти все правда, только кое-где приврано, - я уже про это говорил.

А кончается книжка вот чем: мы с Томом нашли деньги, зарытые грабителями в пещере, и разбогатели. Получили мы по шесть тысяч долларов на брата - и все золотом. Такая была куча деньжищ - смотреть страшно! Ну, судья Тэтчер все это взял и положил в банк, и каждый божий день мы стали получать по доллару прибыли, и так круглый год, - не знаю, кто может такую уйму истратить. Вдова Дуглас усыновила меня и пообещала, что будет меня воспитывать; только мне у нее в доме жилось неважно: уж очень она донимала всякими порядками и приличиями, просто невозможно было терпеть. В конце концов я взял да и удрал, надел опять свои старые лохмотья, залез опять в ту же бочку из-под сахара и сижу, радуюсь вольному житью. Однако Том Сойер меня отыскал и рассказал, что набирает шайку разбойников. Примет и меня тоже, если я вернусь к вдове и буду вести себя хорошо. Ну, я и вернулся.

Вдова поплакала надо мной, обозвала меня бедной заблудшей овечкой и всякими другими словами; но, разумеется, ничего обидного у нее на уме не было. Опять она одела меня во все новое, так что я только и знал, что потел, и целый день ходил как связанный. И опять все пошло по-старому. К ужину вдова звонила в колокол, и тут уж никак нельзя было опаздывать - непременно приходи вовремя. А сядешь за стол, никак нельзя сразу приниматься за еду: надо подождать, пока вдова не нагнет голову и не побормочет немножко над едой, а еда была, в общем, не плохая; одно только плохо - что каждая вещь сварена сама по себе. То ли дело куча всяких огрызков и объедков! Бывало, перемешаешь их хорошенько, они пропитаются соком и проскакивают не в пример легче.

В первый же день после ужина вдова достала толстую книгу и начала читать мне про Моисея в тростниках, а я просто разрывался от любопытства - до того хотелось узнать, чем дело кончится; как вдруг она проговорилась, что этот самый Моисей давным-давно помер, и мне сразу стало неинтересно, - плевать я хотел на покойников.

Скоро мне захотелось курить, и я спросил разрешения у вдовы. Но она не позволила: сказала, что это дурная привычка и очень неряшливая и мне надо от нее отучаться. Бывают же такие люди! Напустятся на что-нибудь, о чем и понятия не имеют. Вот и вдова тоже: носится со своим Моисеем, когда он ей даже не родня, - да и вообще кому он нужен, если давным-давно помер, сами понимаете, - а меня ругает за то, что мне нравится курить. А сама небось нюхает табак - это ничего, ей-то можно.

Ее сестра, мисс Уотсон, порядком усохшая старая дева в очках, как раз в это время переехала к ней на житье и сразу же пристала ко мне с букварем. Целый час она ко мне придиралась, но в конце концов вдова велела ей оставить меня в покое. Да я бы дольше и не вытерпел. Потом целый час была скучища смертная, и я все вертелся на стуле. А мисс Уотсон все приставала: “Не клади ноги на стул, Гекльберри!”, “Не скрипи так, Гекльберри, сиди смирно!”, “Не зевай и не потягивайся, Гекльберри, веди себя как следует!”. Потом она стала проповедовать насчет преисподней, а я возьми да и скажи, что хорошо бы туда попасть. Она просто взбеленилась, а я ничего плохого не думал, лишь бы удрать куда-нибудь, до того мне у них надоело, а куда - все равно. Мисс Уотсон сказала, что это очень дурно с моей стороны, что она сама нипочем бы так не сказала: она старается не грешить, чтобы попасть в рай. Но я не видел ничего хорошего в том, чтобы попасть туда же, куда она попадет, и решил, что и стараться не буду. Но говорить я этого не стал - все равно никакого толку не будет, одни неприятности.

Тут она пустилась рассказывать про рай - и пошла и пошла. Будто бы делать там ничего не надо - знай прогуливайся целый день с арфой да распевай, и так до скончания века. Мне что-то не очень понравилось. Но говорить я этого опять-таки не стал. Спросил только, как она думает, попадет ли туда Том Сойер? А она говорит: “Нет, ни под каким видом!” Я очень обрадовался, потому что мне хотелось быть с ним вместе.

Мисс Уотсон все ко мне придиралась, так что в конце концов мне надоело и сделалось очень скучно. Скоро в комнаты позвали негров и стали молиться, а после того все легли спать. Я поднялся к себе наверх с огарком свечки и поставил его на стол, сел перед окном и попробовал думать о чем-нибудь веселом, - только ничего не вышло: такая напала тоска, хоть помирай. Светили звезды, и листья в лесу шелестели так печально; где-то далеко ухал филин - значит, кто-то помер; слышно было, как кричит козодой и воет собака, - значит, кто-то скоро помрет. А ветер все нашептывал что-то, и я никак не мог понять, о чем он шепчет, и от этого по спине у меня бегали мурашки. Потом в лесу кто-то застонал, вроде того как стонет привидение, когда оно хочет рассказать, что у него на душе, и не может добиться, чтобы его поняли, и ему не лежится спокойно в могиле: вот оно скитается по ночам и тоскует. Мне стало так страшно и тоскливо, так захотелось, чтобы кто-нибудь был со мной… А тут еще паук спустился ко мне на плечо. Я его сбил щелчком прямо на свечку и не успел опомниться, как он весь съежился. Я и сам знал, что это не к добру, хуже не бывает приметы, и здорово перепугался, просто душа в пятки ушла. Я вскочил, повернулся три раза на каблуках и каждый раз при этом крестился, потом взял ниточку, перевязал себе клок волос, чтобы отвадить ведьм, - и все-таки не успокоился: это помогает, когда найдешь подкову и, вместо того чтобы прибить над дверью, потеряешь ее; только я не слыхал, чтоб таким способом можно было избавиться от беды, когда убьешь паука.

Меня бросило в дрожь. Я опять сел и достал трубку; в доме теперь было тихо, как в гробу, и, значит, вдова ничего не узнает. Прошло довольно много времени; я услышал, как далеко в городе начали бить часы: “бум! бум!” - пробило двенадцать, а после того опять стало тихо, тише прежнего. Скоро я услышал, как в темноте под деревьями треснула ветка, - что-то там двигалось. Я сидел не шевелясь и прислушивался. И вдруг кто-то мяукнул еле слышно: “Мя-у! Мя-у!” Вот здорово! Я тоже мяукнул еле слышно: “Мяу! Мяу!” - а потом погасил свечку и вылез через окно на крышу сарая. Оттуда я соскользнул на землю и прокрался под деревья. Гляжу - так и есть: Том Сойер меня дожидается.

Глава вторая

СТРАШНАЯ КЛЯТВА НАШЕЙ ШАЙКИ