Период существования римской империи делится на. Расширение Римской Империи в Италии. Падение Римской империи

Роковою силою вещей Рим из республики был превращен в монархию (империю). Когда римская гражданская община подчинила себе полмира, её устройство перестало соответствовать её положению. И народное собрание, состоявшее из римской черни, и сенат, как орган римской аристократии, выражали собою волю той или другой части столичного населения, но не волю, всего государства. Государственное хозяйство приняло ненормальный характер эксплуатации всего государства в пользу столицы. Ни попытка Гракхов передать политическую власть комициям , ни сходная попытка Суллы с сенатом не имели, да и не могли иметь успеха. Было лишь одно средство сохранить в Риме республику – устройство представительного правления, – но идея представительства была чужда древнему миру, Здесь сказался и другой истории, закон, в силу которого преобладание внешней политики над внутренней неминуемо ведет к единовластию. Жизнеспособность Рима выразилась в том, что, когда в его устройстве сказалось несоответствие с вновь открывшимися задачами, он создал для новых потребностей новый орган, давший ему возможность продолжать великое дело объединения народов и культур. Этим органом была империя, восстановившая равновесие между Римом и провинциями, более, чем комиции или сенат, способная руководить военными действиями и сложными дипломатическими сношениями. Идея единовластия, смутно выражавшаяся уже в деятельности Мария , Суллы и Помпея , сознала себя в Юлии Цезаре и была окончательно осуществлена Августом .

Римский император Октавиан Август ("Август из Прима Порта"). Статуя I в. по Р. Х.

Но переход Рима от республики к империи совершился не сразу, а посредством целого ряда постепенных, более или менее законных изменений. В этом отношении всю пятивековую историю Римской империи можно разделить на два периода – до и после Диоклетиана. Первый период обнимает первые три века христианской эры; империя этого времени была не монархией, а особого рода республиканской магистратурой , подобной консульству или трибунату , и носившей особое название принципата . Римский император , или princeps был должностным лицом, избираемым пожизненно, и только эта пожизненность отличала его от прежних республиканских магистратов. Мало того, сама его власть представляла соединение двух чисто республиканских магистратур: проконсульства и трибуната. Он был ограничен в своем полновластии дуализмом учреждений, так как рядом с ним стоял сенат: под властью римского императора тогда находились лишь те провинции, которые лежали на границах или были на военном положении, – в мирных провинциях распоряжался сенат. Отличительной чертою принципата является формальное отсутствие наследственности; как всякая магистратура, он каждому лицу вручался по народному выбору (фактически народ играл здесь ничтожную роль – выбор зависел от сената, а еще чаще от войска).

Такова была государственно-правовая основа римского принципата; если на практике император был полновластным хозяином в государстве, если фактически сенат был его послушным орудием, и власть большею частью переходила от отца к сыну, то в теории не было ни полновластия, ни наследственности. И эта ограниченная власть сложилась в Риме не сразу, а постепенно, в эпоху правления Августа и Тиберия . Начиная с Калигулы и до Диоклетиана эта теоретическая основа императорской власти не расширяется, хотя фактически принципат, опираясь на войско и массу, мало-помалу проникает во все отрасли управления. Коренным образом изменяется характер Римской империи во втором периоде – в последние два века её существования (284 – 476 гг.). Чтобы освободить ее от влияния солдат и сената, Диоклетиан внешним образом придал ей характер самодержавия и посредством искусственной формы усыновления положил начало наследственности, а Константин, внесением в нее христианского элемента, обратил ее в монархию «Божьей милостью».

Римский император Марк Ульпий Траян (98-117)

Несмотря на слабость или низость своих отдельных членов, первые четыре династии (Юлии 31 г. до Р. X. – 68 г. по Р. X., Флавии 68 – 96 гг., Траян 98 – 117 гг., Адриан 117 – 138 гг., Антонины 138 – 192 гг., Северы 193 – 235 гг.), в общем, удовлетворяли тем потребностям, которыми империя была призвана к жизни. Главное внимание лучших из них было направлено во внутренней политике на поддержание власти Рима в покоренных странах, на умиротворение и романизацию провинций, а во внешней – на защиту границ от вторжения варваров. Особенно много в том и другом отношении сделал Август: установлением «римского мира» (рах romana), проведением дорог, строгим надзором за наместниками он много способствовал экономическому и культурному развитию провинций , а покорением придунайских стран и борьбою с германцами – безопасности границ. Такое же внимание к нуждам провинций обнаруживал и Тиберий. Флавии восстановили порядок в империи, расшатанный предыдущею смутой, довершили покорение Палестины, смирили восстание галлов и германцев и романизировали Британию, как Август романизировал Галлию. Траян романизировал придунайский край, успешно боролся против даков и парфян , а Адриан, напротив, всецело сосредоточил свое внимание на делах внутреннего управления, беспрестанно объезжал провинции, следил за деятельностью администрации и усовершенствовал бюрократию, начало которой положил Клавдий . Правление Марка Аврелия прошло в обороне Римской империи против парфян и германцев и в усмирении Сирии. после смут водворил порядок и докончил романизацию Британии, а сын его, жестокий Каракалла , завершил великое дело, начатое Цезарем, – даровал римское гражданство всем свободным жителям провинций.

Римский император Адриан (117-138)

Первая половина III века является переходною эпохою между первым и вторым периодами в истории Римской империи; смуты этого времени резко обнаружили шаткость всего государств, строя. Избирательность принципата сделала его игрушкой в руках армии, из которой он вышел. Со смерти Коммода (192 г. по P. X.) начинается господство солдат , которые из выгоды или по капризу ставят и свергают императоров. Притом все более сказывается перевес провинциальных войск над римскими, объясняющийся упадком воинственности и политического духа в римлянах и италиках. Этот перевес обнаружился в том, что, начиная с Септимия Севера, на престол возводятся исключительно провинциалы, не-римляне. В связи с этим явлением стоит и другое – ослабление единства Римской империи, стремление провинций к главенству в государстве или к самостоятельности. В середине III в. Рим окончательно подпадает влиянию провинций: каждая провинциальная армия выдвигает своего императора, число императоров достигает 20 – наступает так называемая «эпоха 30 тиранов». Следствием такого положения дел была ужасная смута, которою не замедлили воспользоваться внешние враги: персы, готы, аллеманы со всех сторон нападают на империю, наносят поражения войскам, грабят города и села, и каждая провинция, со своим императором во главе, действует на свой страх и в своих интересах, нисколько не заботясь о целом. Великому полководцу Аврелиану удалось в 270 г. на короткое время восстановить единство Римской империи и отразить внешних врагов, но необходимость для сохранения государства обширной реформы была очевидна.

Римский император Септимий Север (193-211). Античный бюст из Мюнхенской глиптотеки

Реконструкция показывает, как выглядела часть великого Древнего Рима.

На макете Древнего Рима - остров Тиберина, цирк Массимо и театр Марцелла.

Термы (то есть бани) Каракаллы, некогда состоявшие из огромных залов, в том числе гимнастических и массажных, портиков, фонтанов, садов, библиотеки. Там были бассейны с прохладной, тёплой и горячей водой.

Участок древней городской дороги, дошедшей до наших дней. Дорога ведёт к Арке Тита.

Современная европейская цивилизация зародилась и выросла вокруг Средиземного моря. Достаточно взглянуть на карту или на глобус, чтобы понять - место это уникальное. По Средиземному морю довольно просто плавать: берега его очень извилисты, в нём много островов, особенно в восточной части, и расположены они недалеко друг от друга. И корабли бороздили Средиземное море ещё в те времена, когда скорость хода зависела от количества хлеба и пива, съеденного и выпитого гребцами, а парус считался модной новинкой.

Обитатели средиземноморского побережья рано узнали друг друга. Предприимчивые купцы и пираты (обычно это были одни и те же люди) знакомили окрестных варваров с хитроумными выдумками египтян и вавилонян. Это и сложные обряды почитания таинственных богов, и техника изготовления металлического оружия и красивой глиняной посуды, и удивительное искусство записывать человеческую речь.

Две с половиной тысячи лет назад самым развитым народом в Средиземноморье были греки. Они умели делать очень красивые вещи, их купцы торговали по всему побережью, а воины считались почти непобедимыми. От Испании до Аравии множество людей говорили на греческом диалекте койнэ («общая»). На нём писали стихи, пьесы и учёные трактаты, письма друзьям и доклады царям. У самых разных народов горожане ходили в гимнасии, смотрели театральные представления на греческом языке, по греческим образцам устраивали соревнования в беге и борьбе, а дворцы и храмы даже незначительных царей и богов украшали греческие статуи.

Но империю греки не создали. Они и не стремились её создавать, как, к примеру, муравьи не стремятся соединять свои уютные жилища в один супермуравейник. Греки привыкли жить небольшими общинами - полисами. Они ощущали себя одним народом, но в первую очередь оставались афинянами, спартанцами, эфесцами, фокейцами и т. д. Пришельцы могли жить в чужом полисе на протяжении нескольких поколений, но так и не становились его гражданами.

Другое дело Рим. Римляне были отличными организаторами. Они мужественно сражались, не терялись при неудачах и к тому же умели договариваться.

Первоначально на римских холмах селились люди из разных племён, тем не менее они довольно быстро нашли общий язык и превратились в уважаемых патрициев. С более поздними поселенцами - плебеями - патриции долго не хотели делиться властью, но в конце концов договорились и с ними. К тому времени, когда Рим приступил к широкомасштабным завоеваниям, патриции и плебеи уже слились в единый римский народ.

Постепенно в состав этого народа втягивались его соседи - италики. Однако самым крупным источником пополнения римской нации служили чужеземные рабы.

В Греции рабов отпускали на волю только в исключительных случаях; в Риме же это было, скорее, правилом. Получив свободу, бывший раб становился отпущенником - человеком свободным, хотя и не самостоятельным, зависимым от бывшего хозяина. Власть над свободными людьми, с точки зрения римлянина, была гораздо почётнее, чем власть над рабами. Позже этот взгляд унаследовали народы, поселившиеся на развалинах Римской империи. «В моей стране представители власти гордятся, что являются слугами общества; быть его хозяином считалось бы позором», - сказал в XX веке известный английский политик Уинстон Черчилль.

Отпускать рабов на волю было ещё и выгодно: за освобождение господин мог назначить такой выкуп, что на полученные деньги покупал нескольких рабов. Кроме того, римские сенаторы, которым обычай не позволял зарабатывать деньги «низкими» занятиями, через отпущенников покупали торговые корабли и доли в компаниях.

Что касается бывших рабов, то уже их внуки не несли на себе печать рабского происхождения и уравнивались со свободнорождёнными.

Какой отсюда урок?

Проявить себя может только большой народ. Благодаря тому, что римляне не шикали на пришельцев и не кричали «понаехали тут всякие», римский народ в течение нескольких веков оставался достаточно многочисленным, чтобы не только подчинить огромные густонаселённые территории, но и удерживать их в повиновении. Если бы римляне были склонны к разобщению, как греки, никакой Римской империи не было бы и в помине. А значит, не было бы и такой Европы, какую мы видим сегодня, и вообще вся история пошла бы по-другому.

И тем не менее у всякой медали есть две стороны.

Новые граждане усваивали римские обычаи. Но и сами они влияли на коренных римлян, которые постепенно растворялись среди многочисленных чужаков. Потомки отпущенных на волю рабов уже не желали рисковать жизнью, защищая Римскую империю. Это в конце концов и привело её к гибели.

Правда, случилось это спустя несколько столетий. К тому времени римляне оставили в истории такой яркий след, что стереть его уже было невозможно. (476 год принято считать конечной датой существования Западной Римской империи. Восточная, называемая Византией, просуществовала ещё тысячу лет.)

Цифры и факты

- Население Древнего Рима на пике его могущества составляло миллион человек. Европа вышла на тот же уровень только через 2000 лет: в начале ХХ века миллион жителей насчитывали лишь некоторые европейские города.

Римская империя, по разным оценкам, построила от 1500 до 1800 городов. Для сравнения: в начале ХХ века на территории всей Российской империи их было около 700. Почти все крупные города Европы основали римляне: Париж, Лондон, Будапешт, Вену, Белград, Софию, Милан, Турин, Берн...

14 акведуков длиной от 15 до 80 километров снабжали водой население Древнего Рима. От них вода шла к фонтанам, бассейнам, общественным баням и туалетам и даже в отдельные дома зажиточных граждан. Это был самый настоящий водопровод. В Европе подобные сооружения появились более чем через 1000 лет.

Общая протяжённость дорог Римской империи равнялась, по разным оценкам, от 250 до 300 тысяч километров - это семь с половиной экваторов Земли! Из них только 14 тысяч километров пролегало по самой Италии, а остальные - в провинциях. Если не считать грунтовые дороги, 90 тысяч километров были настоящими магистралями - с твёрдым покрытием, туннелями и мостами.

Знаменитая римская канализация - Клоака Максима - построена в VII-VI веках до нашей эры и просуществовала 1000 лет. Размеры её были столь велики, что работники могли на лодке передвигаться по подземным канализационным каналам.

Подробности для любознательных

Дороги Римской империи

Огромная по площади могущественная Римская империя (на её территории в наши дни находятся 36 государств) не могла существовать без дорог. Древние римляне славились умением строить первоклассные дороги, причём делали их на века. В это трудно поверить, но часть дорожной сети, построенной ими 2000 лет назад в Европе, использовалась по прямому назначению вплоть до начала ХХ века!

Римская дорога - это сложное инженерное сооружение. Сначала рыли траншею глубиной 1 м и забивали в дно дубовые сваи (особенно если грунт был сырой). Края траншеи укрепляли каменными плитами и внутри неё создавали «слоёный пирог» из крупного камня, камня помельче, песка, снова камня, извести, черепичного порошка. Сверху на такую дорожную подушку клали собственно дорожное покрытие - каменные плиты. Не забудьте: всё делали вручную!

По краям римских дорог стояли каменные милевые (верстовые) столбы. Были даже дорожные знаки - высокие каменные колонны с обозначением расстояния до ближайшего населённого пункта и до Рима. А в самом Риме был заложен нулевой километр с памятным знаком. На всех магистралях действовала система почтовой связи. Скорость доставки срочных сообщений составляла 150 км в сутки! Вдоль дорог сея -ли чернобыльник, чтобы путники могли положить его листья в сандалии, если натёрли ноги.

Для римлян не было ничего невозможного. Они строили дороги на горных перевалах и в пустыне. В Северной Германии древние строители умудрялись прокладывать брусчатые дороги трёхметровой ширины даже через болота. До сих пор там сохранились десятки километров римских дорог, по которым может без риска проехать грузовик. А во времена империи это были дороги военного назначения, выдерживавшие тяжёлую военную технику - осадные орудия.

Империя
Список императоров
Принципат
Династия Юлиев-Клавдиев
Династия Флавиев
Династия Антонинов
Династия Северов
Кризис III века
Доминат
Западная Римская империя

Карта Римской империи из Энциклопедии Брокгауза и Ефрона

Периодизация истории Римской империи

Периодизация истории Римской империи различается в зависимости от подхода. Так, при рассмотрении государственно-правового устройства обычно выделяется два основных этапа:

Определив таким образом своё отношение к сенату, Октавиан сложил с себя и звание пожизненного главнокомандующего и лишь по настоянию сената вновь принял эту власть сроком на 10 лет, по прошествии которых она была продолжена на такой же срок. С проконсульской властью он постепенно соединил власть прочих республиканских магистратур - трибунскую власть (с г. н. э.), власть цензора (praefectura morum) и главного понтифика . Его власть имела, таким образом, двойственный характер: она слагалась из республиканской магистратуры по отношению к римлянам и военного империума по отношению к провинциям. Октавиан был в одном лице, так сказать, президентом сената и императором . Оба эти элемента сливались в почётном титуле Августа - «почитаемого», - который ему был присвоен сенатом в г. В этом титуле заключается и религиозный оттенок.

Впрочем, и в этом отношении Август проявлял большую умеренность. Он дозволил назвать шестой месяц его именем, но не хотел допустить в Риме своего обожествления, довольствуясь лишь обозначением divi filius («сын божественного Юлия »). Только вне Рима он разрешал строить в честь его храмы, и то лишь в соединении с Римом (Roma et Augustus), и учреждать особую жреческую коллегию - Августалы . Власть Августа ещё так существенно отличается от власти последующих императоров, что обозначается в истории особым термином - принципат . Характер принципата, как дуалистичной власти, выступает особенно ясно при рассмотрении отношений Августа к сенату. У Гая Юлия Цезаря проявлялось по отношению к сенату покровительственное высокомерие и некоторое пренебрежение. Август не только восстановил сенат и помог многим отдельным сенаторам вести образ жизни, соответствующий их высокому положению - он прямо разделил с сенатом власть. Все провинции были разделены на сенатские и императорские. В первый разряд попали все окончательно замиренные области, - их правители, в звании проконсулов , по прежнему назначались по жребию в сенате и оставались под его контролем, но обладали лишь гражданской властью и не имели в своём распоряжении войск. Провинции, в которых стояли войска и где могла вестись война, были оставлены под непосредственной властью Августа и назначаемых им легатов , в звании пропреторов .

Сообразно с этим была разделена и финансовая администрация империи: aerarium (казначейство) остался по прежнему в ведении сената, но наряду с ним возникла императорская казна (fiscus), куда шли доходы с императорских провинций. Проще было отношение Августа к народному собранию. Комиции формально существуют и при Августе, но их избирательная власть переходит к императору, юридически - на половину, фактически - целиком. Судебная власть комиций отходит к судебным учреждениям или к императору, как представителю трибуната, а их законодательная деятельность - к сенату. До какой степени комиции утрачивают своё значение при Августе, видно из того, что они незаметно исчезли при его преемнике, оставив след лишь в теории народного верховенства, как основы императорской власти - теории, пережившей Римскую и Византийскую империи и перешедшей, вместе с римским правом, к средним векам.

Внутренняя политика Августа носила консервативно-национальный характер. Цезарь широко раскрыл провинциалам доступ в Рим. Август же заботился о том, чтобы принимать в гражданство и в сенат лишь вполне доброкачественные элементы. Для Цезаря, а в особенности для Марка Антония, предоставление права гражданства бывало источником дохода. Но Август, по его собственным словам, скорее был готов допустить, чтобы «казна потерпела ущерб, нежели понизить честь римского гражданства», - согласно с этим он у многих даже отнял дарованное им ранее право римского гражданства. Эта политика вызвала новые законодательные меры по отпущению на волю рабов, которое прежде было предоставлено вполне на усмотрение господина. «Полная свобода» (magna et justa libertas), с которой по прежнему было связано право гражданства, по закону Августа могла быть дарована лишь при известных условиях и под контролем особой комиссии из сенаторов и всадников. При несоблюдении этих условий освобождение давало лишь латинское право гражданства, а рабы, подвергавшиеся позорящим наказаниям, попадали лишь в разряд провинциальных подданных.

Август позаботился о том, чтобы численность граждан была известна, и возобновил почти уже вышедший из употребления ценз . В г. граждан, способных носить оружие, оказалось 4 063 000, а 19 лет спустя - 4 163 000. Август сохранил укоренившийся обычай содержать обедневших граждан за государственный счёт и выводить граждан в колонии. Но предметом особенных его забот был сам Рим - его благоустройство и украшение. Он хотел возродить также и духовную силу народа, крепкий семейный быт и простоту нравов. Он реставрировал пришедшие в ветхость храмы и издал законы, с целью положить предел распущенности нравов, поощрять браки и воспитание детей (Leges Juliae и Papia Poppeae, 9 г. н. э.). Особые податные привилегии даны были тем, кто имел трёх сыновей (jus trium liberorum).

В судьбе провинций происходит при нём крутой поворот: из поместий Рима они становятся частями государственного тела (membra partesque imperii). Проконсулам, которые прежде посылались в провинцию для кормления (т. е. управления), назначается теперь определённое жалованье и срок их пребывания в провинции удлиняется. Прежде провинции были только предметом поборов в пользу Рима. Теперь, наоборот, из Рима им выдаются субсидии. Август отстраивает провинциальные города, погашает их долги, приходит к ним на помощь во время бедствий. Государственная администрация находится ещё в зачатке, - император имеет мало средств для сбора информации о ситуации в провинциях и потому считает нужным лично знакомиться с положением дела. Август посетил все провинции, кроме Африки и Сардинии , и многие годы провёл в их объезде. Он устроил почтовое сообщение для нужд администрации, - в центре империи (на Форуме) была поставлена колонна, от которой считались расстояния по многочисленным дорогам, шедшим из Рима к окраинам.

Республика не знала постоянной армии, - солдаты присягали полководцу, призвавшему их под знамёна на год, а позднее - «до окончания похода». С Августа власть главнокомандующего становится пожизненной, армия - постоянным. Служба в войсках определяется в 20 лет, после чего «ветеран» получает право на почётный отпуск и на обеспечение деньгами или землей. Войско, не нужное внутри государства, располагается вдоль границ. В Риме стоит отборный отряд в 6000 чел., набранный из римских граждан (преторианцы), 3000 преторианцев расположены в Италии . Остальные войска расставлены по границам. Из образовавшихся во время гражданских войн в огромном числе легионов Август сохранил 25 (3 погибли при поражении Вара). Из них в верхней и нижней Германии (области по левому берегу Рейна) стояли 8 легионов, в придунайских областях 6, в Сирии 4, в Египте и в Африке по 2 и в Испании 3. В каждом легионе числилось 5000 солдат. Военная диктатура, не укладываясь более в рамки республиканских учреждений и не ограничиваясь провинциями, водворяется в Pиме, - перед ней сенат утрачивает своё правительствующее значение и совсем исчезает народное собрание. Место комиций занимают легионы , - они служат орудием власти, но они же всегда готовы быть и источником власти для того, кому благоприятствуют.

Август замкнул третий концентрический круг римского владычества и на юге. Египет , теснимый Сирией , держался Рима и этим избежал аннексии Сирией , а потом сохранял независимость благодаря своей царице Клеопатре , сумевшей очаровать Цезаря и Марка Антония . Постаревшей царице не удалось достигнуть того же по отношению к хладнокровному Августу, и Египет стал римской провинцией. Точно также и в западной части Северной Африки римское владычество окончательно утвердилось при Августе, который покорил Мавританию (Марокко) и отдал её нумидийскому царю Юбе , Нумидию же присоединил к провинции Африка. Римские пикеты охраняли от кочевников пустыни занятые культурой области по всей линии от Марокко до Киренаики на границах Египта. Династия Юлиев-Клавдиев: наследники Августа (14-69 гг.) Недостатки государственной системы, созданной Августом, обнаружились тотчас после его смерти. Он оставил неразрешенным столкновение интересов и прав между усыновленным им приемным сыном Тиберием и родным внуком, негодным юношей, им же заточенным на остров. Тиберий (14-37) по своим заслугам, уму и опытности имел право на первое место в государстве. Он не желал быть деспотом: отвергая титул господина (dominus), с которым льстецы к нему обращались, он говорил что он господин лишь для рабов, для провинциалов - император, для граждан - гражданин. Провинции нашли в нём, по признанию самих его ненавистников, заботливого и дельного правителя, - он недаром говорил своим проконсулам, что добрый пастырь стрижет овец, но не сдирает с них кожу. Но в Риме перед ним стоял сенат, полный республиканских преданий и воспоминаний о минувшем величии, и отношения между императором и сенатом скоро были испорчены льстецами и доносчиками. Несчастные случаи и трагические сплетения в семье Тиберия ожесточили императора, и тогда началась кровавая драма политических процессов, «нечестивая война (impia bella) в сенате», столь страстно и художественно изображенная в бессмертном творении Тацита, заклеймившего позором чудовищного старика на острове Капри . На место Тиберия, последние минуты которого нам в точности неизвестны, был провозглашен сын его племянника, популярного и всеми оплаканного Германика , - Калигула (37-41), юноша довольно симпатичный, но скоро обезумевший от власти и дошедший до мании величия и исступленной жестокости. Меч преторианского трибуна пресек жизнь этого безумца, намеревавшегося поставить свою статую в Иерусалимском храме, для поклонения вместе с Иехова . Сенат вздохнул свободно и возмечтал о республике, но преторианцы дали ему нового императора в лице Клавдия (41 - 54) - брата Германика. Клавдий был практически игрушкой в руках своих двух жен - Мессалины и Агриппины , - покрывших позором римскую женщину того времени. Его образ однако искажён политической сатирой, - и при Клавдии (не без его участия) продолжалось как внешнее, так и внутреннее развитие империи. Клавдий родился в Лионе и потому особенно принимал к сердцу интересы Галлии и галлов: в сенате он лично отстаивал ходатайство жителей северной Галлии, просивших сделать для них доступными почётные должности в Риме. Клавдий обратил в 46 г царство Котиса в провинцию Фракию , а из Мавретании сделал римскую провинцию. При нём же совершилось военное занятие Британии, окончательно покорённой Агриколой . Интриги, а может быть, и преступление, Агриппины открыли путь к власти её сыну, Нерону (54 - 68). И в этом случае, как почти всегда в первые два века империи, принцип наследственности принёс ей вред. Между личным характером и вкусами молодого Нерона и его положением в государстве было полное несоответствие. В итоге жизни Нерона разразился военный мятеж; император покончил с собой, и в последующий год гражданской войны сменились и погибли три императора - Гальба , Отон , Вителлий . Династия Флавиев (69-96 гг.) Окончательно власть досталась главнокомандующему в войне против восставших иудеев, Веспасиану . В лице Веспасиана (70 - 79) империя получила организатора, в котором она нуждалась после внутренних смут и восстаний. Он подавил восстание батавов, уладил отношения к сенату и привел в порядок государственное хозяйство, будучи сам образцом древнеримской простоты нравов. В лице его сына, Тита (79 - 81), разрушителя Иерусалима , императорская власть окружила себя ореолом человеколюбия, а младший сын Веспасиана, Домициан (81 - 96), снова послужил подтверждением того, что принцип наследственности не приносил Риму счастья. Домициан подражал Тиберию, воевал на Рейне и на Дунае, хотя не всегда удачно, враждовал с сенатом и погиб в результате заговора. Пять хороших императоров - Антонины (96-180 гг.) Римская империя при Траяне Следствием этого заговора было призвание к власти не генерала, а человека из среды сената, Нервы (96 - 98), который, усыновив Ульпия Траяна (98 - 117), дал Риму одного из лучших его императоров. Траян был родом из Испании; его возвышение является знаменательным признаком социального процесса, совершавшегося в империи. После владычества двух патрицианских родов, Юлиев и Клавдиев, на римском престоле появляется плебей Гальба , затем императоры из муниципиев Италии и, наконец, провинциал из Испании. Траян открывает собой ряд императоров, сделавших второй век лучшей эпохой империи: все они - Адриан (117-138), Антонин Пий (138-161), Марк Аврелий (161-180) - провинциального происхождения (испанцы, кроме Антонина, который был из южной Галлии); все они обязаны своим возвышением усыновлению предшественника. Траян прославился как полководец, империя достигла при нём наибольшего объёма. Траян раздвинул пределы империи на север, где была завоевана и колонизована Дакия , от Карпат до Днестра , и на восток, где были образованы четыре провинции: Армения (малая - верховья Евфрата). Месопотамия (низовья Евфрата), Ассирия (область Тигра) и Аравия (на ЮВ от Палестины). Это было сделано не столько с завоевательными целями, сколько для того, чтобы отодвинуть от империи грозившие ей постоянным вторжением варварские племена и кочевников пустыни. Это видно из тщательной заботы, с которой Траян и его преемник Адриан , для укрепления границ, насыпали громадные валы, с каменными бастионами и башнями, остатки которых сохранились до наших дней - в сев. Англии , в Молдавии (Траянов вал), limes (Pfahlgraben) от Рейна (в северном Нассау) через Майн и южную Германию к Дунаю. Миролюбивый Адриан занялся преобразованиями в администрации и в области права. Как Август, Адриан провёл многие годы в посещении провинций; он не побрезгал взять на себя должность архонта в Афинах и лично составил для них проект городского управления. Идя с веком, он был просвещённее, чем Август, и стоял на уровне современной ему образованности, достигшей тогда своего апогея. Как Адриан своими финансовыми реформами заслужил прозвище «обогатителя мира», так его преемник Антонин был прозван «отцом рода человеческого», за его попечения о провинциях, подвергшихся бедствиям. Высшее место в ряду Цезарей занимает Марк Аврелий, прозванный философом, о нём мы можем судить не по одним эпитетам - мы знаем его мысли и планы в его собственном изложении. Как велик был прогресс политической мысли, совершившийся в лучших людях Р. со времени падения республики, об этом яснее всего свидетельствуют его знаменательные слова, «Я носил в своей душе образ свободного государства, в котором все управляется на основании одинаковых для всех законов и равного для всех права». Но и этому философу на престоле пришлось испытать на себе, что власть римского императора - личная военная диктатура; многие годы он должен был провести в оборонительной войне на Дунае, где он и умер. После четырёх императоров, воцарившихся в зрелом возрасте, престол опять достался, по праву наследства, юноше, и опять недостойному. Предоставив управление государством любимцам, Коммод (180-193), подобно Нерону , жаждал лавров не на поле битвы, а в цирке и амфитеатре: но вкусы его были не артистические, как у Нерона, а гладиаторские. Он погиб от руки заговорщиков. Династия Северов (193-235) Ни ставленник заговорщиков префект Пертинакс , ни сенатор Дидий Юлиан , купивший порфиру у преторианцев за громадные деньги, не удержались у власти; иллирийские легионы позавидовали своим товарищам и провозгласили императором своего полководца, Септимия Севера. Септимий был родом из Лептиса в Африке; в его произношении слышен был африканец, как в речи Адриана - испанец. Его возвышение знаменует успехи римской культуры в Африке. Здесь ещё живы были традиции пунийцев, странным образом сливавшиеся с римскими. Если тонко образованный Адриан восстановил гробницу Эпаминонда, то Септимий, как гласит предание, построил мавзолей Ганнибалу . Но пуниец теперь воевал за Рим. Соседи Рима снова почувствовали на себе тяжелую руку победоносного императора; римские орлы облетали границы от Вавилона на Евфрате и Ктесифона на Тигре до Йорка на далёком севере, где умер Септимий в 211 году Септимий Север, ставленник легионов, был первым солдатом на престоле Цезарей. Грубая энергия, которую он принёс с собой из своей африканской родины, выродилась в дикость в его сыне Каракалле, который захватил единовластие убийством брата. Каракалла ещё яснее проявлял свои африканские симпатии, везде ставя статуи Ганнибала. Рим обязан ему, впрочем, великолепными термами (Термы Каракаллы). Как и отец, он неутомимо защищал римские земли на двух фронтах - на Рейне и на Евфрате. Его необузданность вызвала заговор среди окружавших его военных, жертвой которого он пал. Вопросы права имели в Риме тех времен такое значение, что именно солдату Каракалле Рим обязан одним из величайших гражданских подвигов - предоставлением всем провинциалам права римского гражданства. То, что это была не просто фискальная мера, видно из льгот, дарованных египтянам. Со времени завоевания Августом царства Клеопатры , эта страна находилась на особом бесправном положении. Септимий Север возвратил Александрии самоуправление, а Каракалла не только предоставил александрийцам право занимать государственные должности в Риме, но и впервые ввёл египтянина в сенат. Возвышение пунийцев на престол Цезарей повлекло за собой призвание к власти их соплеменников из Сирии. Сестре вдовы Каракаллы, Мезе, удалось устранить с престола убийцу Каракаллы и заместить его своим внуком, известным в истории по семитскому имени Элагабал Гелиогабал : это было имя сирийского божества солнца. Воцарение его представляет странный эпизод в истории римских императоров: это было водворение в Риме восточной теократии. Но жреца невозможно было представить во главе римских легионов, и Гелиогабал был скоро заменен своим двоюродным братом, Александром Севером. Воцарение Сасанидов на месте парфянских царей и вызванное этим религиозно-национальное обновление персидского востока заставили молодого императора провести много лет в походах; но какое значение имел и для него религиозный элемент, об этом свидетельствует его божница (Lararium), в которой собраны были изображения всех богов, пользовавшихся культом в пределах империи, и в том числе Христа. Александр Север погиб близ Майнца жертвой солдатского своеволия. Кризис Римской империи III века (235-284) Тогда произошло событие, показавшее, до какой степени быстро совершался в войсках, самом жизненном элементе тогдашнего Рима, процесс ассимиляции римских и провинциальных элементов и как близок был час господства варваров над Римом. Легионы провозгласили императором Максимина, сына гота и аланки, бывшего пастухом и обязанного своему богатырскому телосложению и храбрости быстрой военной карьерой. Это преждевременное торжество северного варварства вызвало реакцию в Африке, где провозгласили императором проконсула Гордиана. После кровопролитных столкновений власть осталась в руках юноши, внука Гордиана. В то время, когда он с успехом отражал на востоке персов, он был свергнут другим варваром на римской военной службе - Филиппом Арабом, сыном разбойничьего шейха в Сиро-арабийской пустыне. Этому семиту суждено было пышно отпраздновать в 248 г. тысячелетие Рима, но процарствовал он недолго: его легат, Деций, был вынужден солдатами отнять у него власть. Деций был римского происхождения, но семья его давно уже была выселена в Паннонию, где он и родился. При Деции обнаружили свою силу два новых врага, подрывавших римскую империю - готы, вторгшиеся из-за Дуная в Фракию, и христианство. Против них направил Деций свою энергию, но его гибель в сражении с готами уже в следующем году (251) избавила христиан от его жестоких эдиктов. Власть захватил его товарищ, Валериан, принявший в соправители своего сына Галлиена: Валериан погиб в плену у персов, а Галлиен продержался до 268 г. Римская империя была уже так расшатана, что целые области отделялись от неё под автономным управлением местных главнокомандующих (напр. Галлия и царство Пальмирское на Востоке). Главным оплотом Рима были в это время генералы иллирийского происхождения: там, где опасность от готов заставила сплотиться защитников Рима, были избираемы один за другим, по совещанию командиров, способнейшие полководцы и администраторы: Клавдий II , Аврелиан , Проб и Кар . Аврелиан покорил Галлию и царство Зиновии и восстановил прежние пределы империи; он же обнес новой стеной Рим, который давно вырос из рамок стен Сервия Туллия и стал открытым беззащитным городом. Все эти ставленники легионов скоро погибали от рук возмутившихся солдат: Проб, например, за то, что, заботясь о благосостоянии своей родной провинции, заставил солдат разводить виноградники на Рейне и Дунае. Тетрархия и доминат (285-324) Наконец, по решению офицеров в Халкедоне , в 285 г., был возведён на престол Диоклетиан , достойно завершающий собой ряд языческих императоров Рима. Преобразования Диоклетиана совершенно изменяют характер и формы римской империи: они подводят итоги предшествовавшему историческому процессу и полагают начало новому политическому порядку. Диоклетиан сдаёт в архив истории принципат Августа и создаёт римско-византийское единодержавие . Этот далматец, надев на себя венец восточных царей, окончательно развенчал царственный Рим. В хронологических рамках очерченной выше истории императоров постепенно совершался величайший исторический переворот культурного характера: провинции покоряют Рим. В области государственной это выражается исчезновением дуализма в лице государя, который в организации Августа был принцепсом для римлян, а для провинциалов - императором. Дуализм этот постепенно утрачивается, причем военная власть императора поглощает в себя гражданскую республиканскую магистратуру принципата. Пока было ещё живо предание Рима, держалась и идея принципата; но когда в конце III века императорская власть досталась африканцу, военный элемент во власти императора совершенно вытеснил римское наследие. Вместе с тем частое вторжение в государственную жизнь римских легионов, облекавших императорской властью своих командиров, унизило эту власть, сделало её доступной всякому честолюбцу и лишило её прочности и продолжительности. Обширность империи и одновременные войны по всей её границе не позволяли императору сосредоточить все военные силы под своей непосредственной командой; легионы на другом конце империи свободно могли провозгласить императором своего любимца, чтобы получить от него обычное «пожалование» деньгами. Это побудило Диоклетиана реорганизовать императорскую власть на началах коллегиальности и иерархии. Реформы Диоклетиана Тетрархия Император, в звании Августа, получал товарища в другом Августе, управлявшем другой половиной империи; при каждом из этих Августов состояло по Цезарю, который являлся соправителем и наместником своего Августа. Такая децентрализация императорской власти давала ей возможность непосредственно проявляться в четырёх пунктах империи, а иерархическая система в отношениях Цезарей и Августов соединяла их интересы и давала легальный выход честолюбию главнокомандующих. Диоклетиан, как старший Август, избрал своим местопребыванием Никомедию в Малой Азии, второй Август (Максимиан Марк Аврелий Валерий) - Милан. Рим не только перестал быть центром императорской власти, но этот центр от него удалился, был перенесён на восток; Рим не удержал даже второго места в империи и должен был уступить его городу побежденных им некогда инсубров - Милану. Новая власть удалилась от Рима не только топографически: она стала ему ещё более чуждой по своему духу. Титул господина (dominus), который ранее использовался рабами по отношению к своим хозяевам, стал официальным титулом императора; слова sacer и saciatissimus - священнейший - стали официальными эпитетами его власти; коленопреклонение заменило собой отдание воинской чести: золотая, усеянная драгоценными каменьями, риза и белая, покрытая жемчужинами, диадема императора указывали на то, что на характере новой власти сильнее отразилось влияние соседней Персии, чем предание римского принципата . Сенат Исчезновение государственного дуализма, сопряженного с понятием принципата, сопровождалось также изменением в положении и характере сената. Принципат, как пожизненное президентство сената, хотя и представлял собой известную противоположность сенату, но вместе с тем держался сенатом. Между тем, римский сенат постепенно переставал быть тем, чем прежде. Он был некогда корпорацией служилой аристократии города Рима и всегда возмущался приливом чуждых ему элементов; когда-то сенатор Аппий Клавдий поклялся заколоть первого латинянина, который дерзнет войти в сенат; при Цезаре Цицерон и его друзья острили над сенаторами из Галлии, а когда в начале III-го века в римский сенат вошёл египтянин Кераунос (история сохранила его имя), в Риме уже некому было возмущаться. Иначе и быть не могло. Богатейшие из провинциалов давно уже стали переселяться в Рим, скупая дворцы, сады и имения обедневшей римской аристократии. Уже при Августе цена недвижимости в Италии, вследствие этого, значительно возвысилась. Эта новая аристократия стала наполнять сенат. Наступило время, когда сенат стал называться «красой всех провинций», «цветом всего мира», «цветом человеческого рода». Из учреждения, составлявшего при Тиберии противовес императорской власти, сенат сделался императорским. Это аристократическое учреждение подверглось, наконец, преобразованию в бюрократическом духе - распалось на классы и разряды, отмеченные чинами (illiustres, spectabiles, clarissimi и т. д. ). Наконец, оно распалось на два - на римский и константинопольский сенат: но это разделение уже не имело существенного значения для империи, так как государственное значение сената перешло к другому учреждению - к совету государя или консистории. Администрация Ещё более, чем история сената, характерен для Римской империи процесс, совершившийся в области администрации. Под воздействием императорской власти здесь создаётся новый тип государства, на смену городской державы - городоуправления, каким являлся республиканский Рим. Цель эта достигается бюрократизацией управления, заменой магистрата чиновником. Магистрат был гражданином, облеченным властью на определённый срок и несущим свою обязанность, как почётную должность (honor). При нём состоял известный штат приставов, писцов (apparitores) и слуг. Это были люди им приглашенные или даже просто его рабы и вольноотпущенники. Такие магистраты постепенно заменяются в империи людьми, находящимися на постоянной службе императора, получающими от него определённое содержание и проходящими известную карьеру, в иерархическом порядке. Начало переворота относится ещё ко времени Августа, назначившего жалованье проконсулам и пропреторам. В особенности много для развития и усовершенствования администрации в империи сделал Адриан; при нём произошла бюрократизация двора императора, который прежде управлял своими провинциями посредством вольноотпущенников; Адриан возвел своих придворных на степень государственных сановников. Число слуг государя постепенно растёт: сообразно с этим увеличивается число их разрядов и развивается иерархическая система управления, достигающая, наконец, той полноты и сложности, которую она представляет в «Государственном календаре чинов и званий империи» - Notitia dignitatum. По мере развития бюрократического аппарата изменяется весь облик страны: он становится однообразнее, ровнее. В начале империи все провинции, в отношении к управлению, резко отличаются от Италии и представляют большое разнообразие между собой; такое же разнообразие замечается в пределах каждой провинции; она включает в себя автономные, привилегированные и подвластные города, иногда вассальные царства или полудикие племена, сохранившие свой первобытный строй. Мало-помалу эти различия стушевываются и при Диоклетиане частью обнаруживается, частью совершается коренной переворот, подобный тому, который был совершен французской революцией 1789 г., заменившей провинции, с их исторической, национальной и топографической индивидуальностью, однообразными административными единицами - департаментами. Преобразуя управление римской империи, Диоклетиан разделяет её на 12 диоцезов под управлением отдельных викариев, то есть наместников императора; каждый диоцез подразделяется на более мелкие, чем прежде, провинции (в числе от 4 до 12, в общем итоге 101), под управлением чиновников разных наименований - correctores, consulares, praesides и т. д. Вследствие этой бюрократизации исчезает прежний дуализм между Италией и провинциями; сама Италия дробится на административные единицы, и из римской земли (ager romanus) становится простой провинцией. Один Рим ещё остаётся вне этой административной сети, что весьма знаменательно для его будущей судьбы. С бюрократизацией власти тесно связана и её централизация. Эту централизацию особенно интересно проследить в области судопроизводства. В республиканской администрации претор самостоятельно творит суд; он не подвержен апелляции и, пользуясь правом издавать эдикт, сам устанавливает нормы, которых намерен держаться на суде. В конце рассматриваемого нами исторического процесса установлена апелляция на суд претора к императору, который распределяет жалобы, по характеру дел, между своими префектами. Таким образом императорская власть фактически завладевает судебной властью; но она присваивает себе и самое творчество права, которое суд прилагает к жизни. По упразднении комиций законодательная власть перешла к сенату, но рядом с ним император издавал свои приказы; с течением времени он присвоил себе и власть издавать законы; от старины сохранилась лишь форма распубликования их посредством рескрипта императора к сенату. В этом установлении монархического абсолютизма, в этом усилении централизации и бюрократии нельзя не видеть торжества провинций над Римом и в то же время творческой силы римского духа в области государственного управления. Право Такое же торжество покорённых и такое же творчество Р. духа приходится отметить и в области права. В древнем Риме право имело строго национальный характер: оно было исключительным достоянием одних «квиритов», то есть римских граждан, и потому называлось квиритским. Иногородние судились в Риме претором «для иноземцев» (peregrinus); та же система была затем применена к провинциалам, высшим судьей которых стал римский претор. Преторы сделались, таким образом, творцами нового права - права не римского народа, а народов вообще (jus gentium). Создавая это право, римские юристы раскрыли общие начала права, одинаковые у всех народов, и стали их изучать и ими руководиться. При этом они, под влиянием греческих философских школ, особенно стоической, поднялись до сознания естественного права (jus naturale), проистекающего из разума, из того «высшего закона», который, по выражению Цицерона, возник «до почина веков, до существования какого-либо писанного закона или устроения какого-либо государства». Преторское право сделалось носителем начал разума и справедливости (aequitas), в противоположность буквальной интерпретации и рутине права квиритов. Городской претор (urbanus) не мог остаться вне влияния преторского права, которое стало синонимом естественного права и естественного разума. Обязанный «прийти на помощь гражданскому праву, дополнять его и исправлять ради общественной пользы», он стал проникаться началами права народов, и, наконец, право провинциальных преторов - jus honorarium - стало «живым голосом римского права». Это было время его расцвета, эпоха великих юристов II и III веков Гая, Папиниана, Павла, Ульпиана и Модестина, - продолжавшаяся до Александра Севера и давшая римскому праву ту силу, глубину и тонкость мысли, которая побудила народы видеть в нём «писаный разум», а великого математика и юриста, Лейбница - сопоставить его с математикой. Римские идеалы Подобно тому, как «строгое» право (jus strictum) римлян под воздействием права народов проникается идеей общечеловеческого разума и справедливости, в римской империи одухотворяется значение Рима и идея римского владычества. Повинуясь дикому инстинкту народа, алчного до земли и добычи, римляне времён республики не нуждались в оправдании своих завоеваний. Ещё Ливий находит совершенно естественным, чтобы народ, происходящий от Марса, покорял себе другие народы, и приглашает последних покорно сносить римскую власть. Но уже при Августе Виргилий , напоминая своим согражданам, что их назначение - владычествовать над народами (tu regere imperio populos, Romane, memento), придаёт этому владычеству моральное назначение - водворять мир и щадить покорённых (parcere subjectis). Идея римского мира (pax romana) становится с этих пор девизом римского владычества. Её возвеличивает Плиний , её прославляет Плутарх , называя Рим «якорем, который навсегда приютил в гавани мир долго обуреваемый и блуждавший без кормчего». Сравнивая власть Рима с цементом, греческий моралист видит значение Рима в том, что он организовал всечеловеческое общество среди ожесточенной борьбы людей и народов. Этой же идее римского мира дал официальное выражение император Траян в надписи на храме, воздвигнутом им на Евфрате, когда до этой реки была вновь отодвинута граница империи. Но значение Рима скоро поднялось ещё выше. Водворяя среди народов мир, Рим призывал их к гражданскому порядку и благам цивилизации, предоставляя им широкий простор и не насилуя их индивидуальности. Он властвовал, по словам поэта, «не оружием только, а законами». Мало того: он призывал постепенно все народы к участию во власти. Высшая похвала римлян и достойная оценка их лучшего императора заключается в замечательных словах, с которыми греческий оратор, Аристид, обратился к Марку Аврелию и его товарищу Веру: «при вас все для всех открыто. Всякий, кто достоин магистратуры или общественного доверия, перестаёт считаться иностранцем. Имя римлянина перестало быть принадлежностью одного города, но стало достоянием человеческого рода. Вы установили управление миром наподобие строя одной семьи». Не мудрено, поэтому, что в Римской империи рано появляется представление о Риме, как общем отечестве. Замечательно, что эту идею вносят в Рим выходцы из Испании, давшей Риму и лучших императоров. Уже Сенека , воспитатель Нерона и во время его малолетства правитель империи, восклицает: «Рим - как бы наше общее отечество». Это выражение усваивают себе затем, уже в более положительном смысле, римские юристы. «Рим - общее наше отечество»: на этом, между прочим, основывается утверждение, что изгнанный из одного города, не может проживать в Риме, так как «Р. - отечество всех». Понятно почему страх Р. владычества стал уступать у провинциалов место любви к Риму и какому-то поклонению пред ним. Нельзя без умиления читать стихотворение греческой женщины-поэта, Эринны (единственное, от неё до нас дошедшее), в котором она приветствует «Рому, дочь Ареса», и сулит ей вечность - или прощание с Римом галла Рутилия, на коленах лобызавшего, со слезами на глазах, «священные камни» Р., за то, что он «создал единое отечество многим народам», за то, что «благом стала для покорённых против их воли римская власть», за то, что «Рим превратил мир в стройную общину (urbem fecisti quod prius orbis erat) и не только владычествовал, но, что важнее, был достоин владычества». Гораздо существеннее, чем эта благодарность провинциалов, благословляющих Рим за то, что он, говоря словами поэта Пруденция, «поверг побежденных в братские оковы», другое чувство, вызванное сознанием, что Рим стал общим отечеством. С тех пор, как, по выражению Ам. Тьерри, «маленькая община на берегах Тибра разрослась во вселенскую общину», с тех пор, как расширяется и одухотворяется идея Рима и римский патриотизм принимает моральный и культурный характер, - любовь к Риму становится любовью к роду человеческому и связующим его идеалом. Уже поэт Лукан, племянник Сенеки, даёт этому чувству сильное выражение, говоря о «священной любви к миру» (sacer orbis amor) и прославляя «гражданина, убеждённого в том, что он родился на свет не для себя, а для всего этого света». Это общее сознание культурной связи между всеми римскими гражданами порождает в III веке понятие romanitas, в противоположность варварству. Задача соратников Ромула, отнимавших у соседей, сабинян, их жен и поля, превращается, таким образом, в мирную общечеловеческую задачу. В области идеалов и принципов, возвещаемых поэтами, философами и юристами, Рим достигает высшего своего развития и становится образцом для последующих поколений и народов. Он был обязан этим взаимодействию Рима и провинций; но именно в этом процессе взаимодействия заключались зародыши падения. Оно подготовлялось с двух сторон: претворяясь в провинциях, Рим утрачивал свою творческую, созидательную силу, переставал быть духовным цементом, соединявшим разнородные части; провинции были слишком различны между собой в культурном отношении; процесс ассимиляции и уравнения в правах поднимал на поверхность и ставил нередко на первый план национальные или социальные элементы, ещё не культурные или стоявшие много ниже общего уровня. Культурная трансформация Два, в особенности, учреждения действовали вредно в этом направлении: рабство и войско. Рабство выводило в люди вольноотпущенников, самую испорченную часть античного общества, совмещавших в себе пороки «раба» и «господина», и лишённых всяких принципов и преданий; а так как это были люди способные и необходимые для бывшего господина, то они играли роковую роль повсюду, в особенности при дворе императоров. Войско принимало в себя представителей физической силы и грубой энергии и выводило их быстро - особенно во время смут и солдатских восстаний на вершину власти, приучая общество к насилию и к преклонению перед силой, а правящих - к пренебрежению законом. Другая опасность грозила со стороны политической: эволюция Римской империи заключалась в создании из разнородных по устройству областей, сплоченных Римом оружием, единого стройного государства. Цель эта достигалась развитием специального органа государственного управления - первой в мире бюрократии, которая все размножалась и специализировалась. Но, при все более усиливающемся военном характере власти, при все большем преобладании некультурных элементов, при развивавшемся стремлении к объединению и уравнению, стала ослабевать самодеятельность старинных центров и очагов культуры. В этом историческом процессе выдается время, когда владычество Рима уже утратило характер грубой эксплуатации республиканской эпохи, но ещё не приняло мертвенных форм позднейшей империи. Лучшей эпохой Римской империи всеми признается II век, и это приписывается обыкновенно личным достоинствам царствовавших тогда императоров; но не этой только случайностью следует объяснять значение эпохи Траяна и Марка Аврелия, а установившимся тогда равновесием между противоположными элементами и стремлениями - между Римом и провинциями, между республиканским преданием свободы и монархическим порядком. Это было время, которое можно характеризовать прекрасными словами Тацита, восхваляющего Нерву за то, что он «сумел соединить вещи прежде (olim ) несовместимые (dissociabiles ) - принципат и свободу». В III в. это стало уже невозможным. Среди анархии, вызванной своеволием легионов, развилось бюрократическое управление, венцом которого была система Диоклетиана, с её стремлением все регламентировать, определить обязанности каждого и приковать его к месту: земледельца - к его «глыбе», куриала - к его курии, ремесленника - к его цеху, подобно тому, как эдиктом Диоклетиана всякому товару была указана цена. Тогда-то возник колонат, этот переход от античного рабства к средневековому крепостничеству; прежнее деление людей по политическим разрядам - Римские граждане, союзники и провинциалы - было заменено делением на социальные классы. Вместе с тем наступил и конец античного мира, державшегося двумя понятиями - самостоятельной общины (polis ) и гражданина. Полис заменяется муниципием; почётная должность (honos ) обращается в повинность (munus ); сенатор местной курии или куриал становится крепостным человеком города, обязанным до разорения отвечать своим имуществом за недобор податей; вместе с понятием о polis исчезает и гражданин, который прежде мог быть и магистратом, и воином, и жрецом, теперь же становится или чиновником, или солдатом, или церковником (clericus ). Между тем в Римской империи произошёл самый важный по своим последствиям переворот - объединение на почве религиозной (см. Зарождение христианства в Римской империи). Переворот этот подготовлялся уже на почве язычества посредством соединения богов в общий пантеон или даже путём монотеистических представлений; но окончательно это объединение совершилось на почве христианства. Объединение в христианстве вышло далеко за пределы политического объединения, знакомого античному миру: с одной стороны христианство объединяло Римского гражданина с рабом, с другой стороны - римлянина с варваром. В виду этого естественно возник вопрос, не было ли христианство причиной падения Римской империи. Рационалист Гиббон в позапрошлом веке разрешал этот вопрос в безусловно утвердительном смысле. Правда христиане, преследуемые языческими императорами, были нерасположены к империи; правда и то, что после своего торжества, преследуя с своей стороны язычников и дробясь на враждебные секты, христианство разъединяло население империи и, призывая людей из мирского царства в Божье, отвлекало их от гражданских и политических интересов. Тем не менее несомненно, что, сделавшись религией римского государства, христианство внесло в него новую жизненную силу и было залогом духовного единства, которого не могло дать распадавшееся язычество. Это доказывается уже самой историей императора Константина, украсившего щиты своих солдат монограммой Христа и этим совершившего великий исторический переворот, который христианское предание так прекрасно символизировала в видении креста с словами: «Сим победиши». Константин I Искусственная тетрархия Диоклетиана продержалась недолго; цезари не имели терпения мирно дожидаться своего возвышения в августы. Ещё при жизни Диоклетиана, ушедшего на покой в 305 г., разразилась война между соперниками. Провозглашенный британскими легионами в 312 г. цезарем Константин разбил под стенами Рима своего соперника, последнего ставленника римских преторианцев, цезаря Максенция. Это поражение Рима открыло путь к торжеству христианства, с которым был связан дальнейший успех победителя. Константин не только дал христианам свободу исповедания в Римской империи, но и признание их церкви со стороны государственной власти. Когда победа при Адрианополе в 323 г. над Августом востока, Лицинием, избавила Константина от последнего соперника, христианская церковь стала новым подспорьем его единодержавия. Заменив тетрархию Диоклетиана организацией четырёх префектур, Константин завершил административные преобразования своего предшественника в том специальном политическом стиле, который стал потом известен под именем византийского, с многочисленными придворными должностями и новыми титулами. Насколько и в каком смысле изменилась с Диоклетиана сама императорская власть, об этом лучше всего свидетельствует созванный Константином

Римская империя — самая обширная политическая и социальная структура западной цивилизации. В 285 г. н.э. империя стала слишком большой, чтобы ее управлять из правительства в Риме, и поэтому император Диоклетиан (284-305 гг. н.э.) разделил Рим на западную и восточную империю.

Римская империя образовалась с момента, когда Август Цезарь (27 г. до н.э.-14 н.э.) стал первым императором Рима и перестала существовать, когда последний римский император Ромул Августул, был свергнут германским королем Одоакром (476 г. н.э.).

На востоке Римская империя продолжила свое существование как Византийская империя до смерти Константина XI и падения Константинополя в 1453 году н.э. Влияние Римской империи на западную цивилизацию было глубоким и имеет существенный вклад во все аспекты западной культуры.

После битвы при Ациуме в 31 г. до н. э. Гай Октавиан Турин, племянник и наследник Юлиуса Цезаря, стал первым императором Рима и получил имя Августа Цезаря. Хотя Юлий Цезарь часто считается первым императором Рима, это неверно, он никогда не имел титула «Император». Юлий Цезарь имел титул «Диктатор», поскольку Цезарь обладал высшей военной и политической властью. При этом, сенат охотно даровал Августу титул императора, потому что он уничтожил врагов Рима и принес столь необходимую стабильность.

Династии Юлия-Клавдия

Август управлял империей с 31 года до нашей эры до самой смерти. Как он сам сказал: “я нашел Рим городом глины, и оставил его городом мрамора”. Август реформировал законы, инициировал обширные строительные проекты (в основном управляемые его верным генералом Агриппой, который построил первый Пантеон) и обеспечил статус величайшей политической и культурной империи в истории.

Римский мир (Пакс Романа), также известный как Пакс Аугуста, который он заключил продлился более 200 лет и был временем мира и процветания.

После смерти Августа власть передалась его наследнику Тиберию, который продолжал политику прошлого императора, но не обладал достаточной силой характера и мудростью. Эти же черты характера будут относится и следующим императорам: Калигула, Клавдий и Нерон. Эти первые пять правителей империи назывались династией Хулио-Клавдия (название династии происходит от сложения двух фамилий Юлиуса и Клавдия).

Хоть Калигула и стал печально известен своим развратом и безумием, его раннее правление было достаточно успешным. Преемник Калигулы, Клавдий, смог расширить власть и территорию Рима в Британии. Калигула и Клавдий вскоре были убиты (Калигула его преторианской гвардией, а Клавдий, видимо, своей женой). Самоубийство Нерона закончило династию Хулио-Клавдия и послужило началом периода социальных волнений, известных как «Год четырех императоров».

“Четыре императора”

Этими четырьмя правителями были Гальба, Отто, Вителлий и Веспасиан. После самоубийства Нерона в 68 году н.э. Галба принял правление (69 г. н.э.) и почти мгновенно оказался непригодным правителем из-за своей безответственности. Он был убит преторианской гвардией.

Отто быстро сменил Гальба в самый день смерти, и согласно древним записям, он должен был стать хорошим императором. Однако генерал Вителлий инициировал гражданскую войну, которая закончилась самоубийством Отто и восхождением Вителлиуса на трон.

Правителем Вителлий оказался ничем не лучше, чем Гальба, он пользуясь своим положением, вел роскошную жизнь и развлекался. В связи с этим легионы выдвинули генерала Веспасиана императором и отправились в Рим. Вителлий был убит людьми Веспасиана. Веспасиан взял власть ровно через год после восхождения Гальбы на трон.

Династия Флавиев

Веспасиан основал династию Флавиев. Для этой династии были характерны масштабные строительные проекты, экономическое процветание и территориальное расширение границ империи. Веспасиан правил с 69 по 79 года н.э., в этот период времени он инициировал строительство флавианского амфитеатра (знаменитого Римского Колизея). Строительство Колизея завершил уже сын Титус (правил в период 79-81 г. н.э.).

В самом начале периода царствования Титуса произошло извержение вулкана Везувия (79 год н.э.), который похоронил под пеплом и лавой города Помпеи и Геркуланум. Древние источники едины во мнениях, что Титус проявил великолепные волевые и управленческие качества в борьбе с этой катастрофой, также как и с великим пожаром Рима в 80 году н.э. Но к сожалению Титус умер от лихорадки в 81 году н.э. и его сменил брат Домициан, который правил в период 81-96 года н.э.

Домициан расширил и укрепил границы Рима, восстановил ущерб городу, вызванный великим пожаром, продолжил строительные проекты, начатые его братом, и улучшил экономику империи. Тем не менее, его самодержавные методы и политика сделали его непопулярной личностью у римского сената и он был убит в 96 году н.э.

Пять хороших императоров Рима

Преемником Домициана был его советник Нерва, который основал династию Нервана-Антонина. Данная династия правила Римом в период 96-192 года н.э. Это время отмечено увеличением благосостояния, и стало известно как «Пять хороших императоров Рима». Между 96 и 180 годами н. э. пять императоров-единомышленников умело правили Римом и смогли вывести империю на новый уровень. Имена пяти императоров в порядке их правления: Нерва (96-98), Траян (98-117), Адриан (117-138), Антонин Пий (138-161), и Маркус Аврелий (161-180).

Под их руководством Римская империя становилась все сильнее, стабильнее и увеличивала свой размер и масштаб. Также стоит упомянуть Люциус Веруса и Коммода — последних правителей из династии Нерван-Антонина. Верус был со-императором с Марком Аврелием пока не умер в 169 году н.э. но он, по свидетельствам историков, был малоэффективным управленцем. Коммод — сын и преемник Аврелия, стал одним из самых позорных императоров, которые когда-либо правили Римом. Он был задушен его партнером по борьбе в ванне, в 192 году н.э. Так закончилась династия Нерван-Антонина и к власти пришел префект Пертинакс (который, скорее всего, был инициатором убийства Коммода).

Династия Северана, год пяти императоров

Пертинакс правил всего три месяца пока, как его убили. За ним были еще четыре императора, этот период известен как «Год пяти императоров». Завершением которого стал приход к власти Септимуса Северуса.

Северус правил Римом в период 193-211 года н.э., основал династию Северан, победил парфян и расширил империю. Его кампании в Африке и Британии были масштабными и дорогостоящими, что отчасти способствовало возникновению финансовых проблем Рима в будущем. Северуса сменили его сыновья Каракалла и Гета, впоследствии Каракалла убил своего брата.

Каракалла правил до 217 года н.э., он был убит своим телохранителем. Именно в период правления Каракаллы почти все люди империи получили гражданство. Считалось, что целью выдачи гражданства всем жителям послужила попытка повысить налоговые поступления, стало больше людей, которых центральное правительство обложило налогом.

Династию Севера продолжила Джулия Маеса (императрица), которая правила до убийства Александра Северуса в 235 году н.э., это в свою очередь погрузило империю в хаос, этот период известен как Кризис третьего века (продолжался в период 235-284 г.).

Распад Римской империи на восточную и западную

Этот период, также известный как Имперский кризис. Он характеризовался постоянной гражданской войной, поскольку различные военачальники боролись за контроль над империей. Кризис еще больше способствовал широкомасштабным социальным волнениям, экономической нестабильности (в частности в этот период была девальвация римской валюты) и, наконец, роспуску империи, которая разделилась на три отдельных региона.

Империя воссоединилась под властью Аврелиана (270-275 г. н.э.), впоследствии его политика была развита и усовершенствована Диоклетианом, который основал Тетрархию (четверовластие) для поддержания порядка во всей империи.

Несмотря на это, империя была настолько обширной, что Диоклетиану пришлось разделить ее пополам в 285 году н.э., чтобы способствовать более эффективному администрированию. Он создал Западную Римскую империю и Восточную Римскую империю (также известную как Византийская империя).

Поскольку главная причина Имперского Кризиса заключалась в отсутствии ясности в политики империи, Диоклетиан постановил, что преемники должны быть выбраны и одобрены императором заранее.

Двое его преемников были генералы Максенций и Константин. Диоклетиан добровольно отошел от власти в 305 году н.э., и тетрархия, превратилась в соперничающие за господство регионы империи. После смерти Диоклетиана в 311 году н.э. Максенций и Константин погрузили империю в гражданскую войну снова.

Константин и христианство

В 312 году Константин победил Максенция в битве при Мильвском мосту и стал единственным императором Западной и Восточной империй (правил в период 306-337 г. н.э.).

Полагая, что Иисус Христос был помог одержать победу, Константин принял ряд законов, таких как Миланский (317 г. н. э.), которые предусматривали религиозную терпимость и толерантность к вере, в частности к христианству.

Константин требовал особого отношения к богу, Иисусу Христу. На Первом совете Никеи (325 г. н. Э.) Константин настоял на принятии божественности Иисуса и собрать все христианские рукописи, чтобы сформировать книгу, известную сегодня как Библию.

Константин стабилизировал империю и валюту, реформировал армию, а также основал город на месте бывшего города Византии, который назвали «Новый Рим», который в будущем стал известен как Константинополь (в нынешнее время Стамбул).

Константин стал известен как Константин Великий из-за его религиозных, культурных достижений и политических реформ, масштабных строительных проектов, а также за талант военного главнокомандующего. После его смерти сыновья унаследовали империю и, довольно быстро, вступили в конфликт друг с другом, который угрожал уничтожить все, что сделал Константин.

Его трое сыновей, Константин II, Констанций II и Констанс разделили Римскую империю между собой, но вскоре пришли к борьбе за власть. В ходе этих конфликтов Константин II и Констанс были убиты. Констанций II умер позже, назвав своего двоюродного брата Юлиана своим преемником и наследником. Император Юлиан правил всего два года (361-363 г. н.э.) и пытался вернуть Рим в свое прежнее величие посредством серии реформ, направленных на повышение эффективности управления.

Будучи неоплатоническим философом, Юлиан отверг христианство и обвинил веру и приверженность Константина к христианству причиной упадка империи. Официально провозгласив политику религиозной толерантности, Юлиан систематически убирал христиан с влиятельных правительственных должностей, запрещал учение, распространение религии и военную службу для верующих христиан. Его смерть, в период военной кампании против персов, закончила династию Константина. Юлиан был последним языческим императором Рима и за свою оппозицию к христианству стал известен как “Юлиан Отступник” .

Далее было краткое правление Йовиана, который провозгласил христианство, как господствующую веру империи и отменил различные указы Юлиана, после чего передал трон Феодосии I. Феодосийя I (379-395 г. н. э.) восстановила религиозные реформы Константина. Было запрещено языческое поклонение во всей империи, языческие храмы были переделаны в христианские церкви.

Именно в это время знаменитая Академия Платона была закрыта декретом Феодосия. Многие из реформ были не популярны как римской аристократией, так и обычными людьми, придерживающимися традиционных ценностей языческой практики.

Единство социальных обязанностей и религиозных убеждений, которое давало язычество, были разрушены институтом религии, которая убирала богов с земли и человеческого общества и провозглашала только одного Бога, который правил с небес.

Падение Римской империи

В период 376-382 года н.э. Рим боролся с вторжения готов, этот период известен как готические войны. В битве при Адрианополе, 9 августа 378 года н.э., римский император Валенс потерпел поражение, историки приняли это событие ключевым, способствующем упадку Западной Римской империи.

Были выдвинуты различные теории относительно причин падения империи, но даже сегодня нет единого мнения в части того, какие были эти факторы. Эдвард Гиббон ​​в своей «Истории упадка и разрушения Римской Империи», как известно, утверждал, что христианство сыграло ключевую роль в том, что новая религия подорвала общественные нравы империи, которые были образованы благодаря язычеству.

Теория о том, что христианство было первопричиной падения империи, обсуждалась задолго до Гиббона, однако, было и другое мнение о том, что прежде всего язычество и языческие практики привели к падению Рима.

Также вспоминают другие факторы, начиная от коррупции правящей элиты до необъятности империи, а также растущей силы германских племен и их постоянных атак на Рим. Римский военные уже не могли эффективно защищать границы, так же как когда-то, правительство не могло в полном объеме собирать налоги в провинциях. Также приход вестготов в империю в третьем веке н.э. и их восстания были признаны фактором, способствующим упадку.

Западная Римская империя официально прекратила существование 4 сентября 476 года н.э., когда император Ромул Август был свергнут германским королем Одоацем. Восточная Римская империя трансформировалась в Византийскую империя и просуществовала до 1453 года н.э.

Наследие Римской империи

Изобретения и инновации, которые были созданы Римской империей, глубоко изменили жизнь древних людей и продолжают свое существование в культуре всего мира. Навыки строительства дорог и зданий, внутренней сантехники, акведуков и даже быстросохнущего цемента были изобретены или усовершенствованы римлянами. Календарь, используемый на Западе, происходит от того календаря, который был создан Юлием Цезарем, а названия дней недели (на романских языках) и месяцев года также пришли из Рима.

Жилищные комплексы (известные как «insula»), общественные туалеты, замки и ключи, газеты, даже носки, были разработаны римлянами, как и обувь, почтовая система (улучшенная и перенятая у персов), косметика, увеличительное стекло и жанр сатиры в литературе.

Во время существования империи значительные открытия были сделаны в области медицины, права, религии, правительства и ведения войны, Римляне умели заимствовать и улучшать те изобретения или концепции, которые они находили у населения регионов, которых они завоевали. Можно с уверенностью сказать, что Римская империя оставила неизгладимое наследие, которое продолжает влиять на то, как люди живут даже сегодня.

Энциклопедичный YouTube

• 1 / 5

  Сообразно с этим была разделена и финансовая администрация империи: эрарий (aerarium) остался по-прежнему в ведении сената, но наряду с ним возникла императорская казна (лат. fiscus ), куда шли доходы с императорских провинций. Проще было отношение Августа к народному собранию. Комиции формально существуют и при Августе, но их избирательная власть переходит к императору, юридически - наполовину, фактически - целиком. Судебная власть комиций отходит к судебным учреждениям или к императору как представителю трибуната, а их законодательная деятельность - к сенату. До какой степени комиции утрачивают своё значение при Августе, видно из того, что они незаметно исчезли при его преемнике, оставив след лишь в теории народного верховенства как основы императорской власти - теории, пережившей Римскую и Византийскую империи и перешедшей, вместе с римским правом, к Средним векам.

  Внутренняя политика Августа носила консервативно-национальный характер. Цезарь широко раскрыл провинциалам доступ в Рим. Август же заботился о том, чтобы принимать в гражданство и в сенат лишь вполне доброкачественные элементы. Для Цезаря, а в особенности для Марка Антония, предоставление права гражданства бывало источником дохода. Но Август, по его собственным словам, скорее был готов допустить, чтобы «казна потерпела ущерб, нежели понизить честь римского гражданства», - согласно с этим он у многих даже отнял дарованное им ранее право римского гражданства. Эта политика вызвала новые законодательные меры по отпущению на волю рабов, которое прежде было предоставлено вполне на усмотрение господина. «Полная свобода» (лат. magna et justa libertas ), с которой по-прежнему было связано право гражданства, по закону Августа могла быть дарована лишь при известных условиях и под контролем особой комиссии из сенаторов и всадников. При несоблюдении этих условий освобождение давало лишь латинское право гражданства, а рабы, подвергавшиеся позорящим наказаниям, попадали лишь в разряд провинциальных подданных.

  Август позаботился о том, чтобы численность граждан была известна, и возобновил почти уже вышедший из употребления ценз . В 28 году граждан, способных носить оружие, оказалось 4 063 000, а 19 лет спустя - 4 163 000. Август сохранил укоренившийся обычай содержать обедневших граждан за государственный счёт и выводить граждан в колонии. Но предметом особенных его забот был сам Рим - его благоустройство и украшение. Он хотел возродить также и духовную силу народа, крепкий семейный быт и простоту нравов. Он реставрировал пришедшие в ветхость храмы и издал законы с целью положить предел распущенности нравов, поощрять браки и воспитание детей (Leges Juliae и Papia Poppeae, 9 г. н. э.). Особые податные привилегии даны были тем, кто имел трёх сыновей (лат. jus trium liberorum ).

  В судьбе провинций происходит при нём крутой поворот: из поместий Рима они становятся частями государственного тела (лат. membra partesque imperii ). Проконсулам, которые прежде посылались в провинцию для кормления (то есть управления), назначается теперь определённое жалованье и срок их пребывания в провинции удлиняется. Прежде провинции были только предметом поборов в пользу Рима. Теперь, наоборот, из Рима им выдаются субсидии. Август отстраивает провинциальные города, погашает их долги, приходит к ним на помощь во время бедствий. Государственная администрация находится ещё в зачатке - император имеет мало средств для сбора информации о ситуации в провинциях и потому считает нужным лично знакомиться с положением дела. Август посетил все провинции, кроме Африки и Сардинии , и многие годы провёл в их объезде. Он устроил почтовое сообщение для нужд администрации - в центре империи (на Форуме) была поставлена колонна, от которой считались расстояния по многочисленным дорогам, шедшим из Рима к окраинам.

  Республика не знала постоянной армии - солдаты присягали полководцу, призвавшему их под знамёна на год, а позднее - «до окончания похода». С Августа власть главнокомандующего становится пожизненной, армия - постоянной. Служба в войсках определяется в 20 лет, после чего «ветеран» получает право на почётный отпуск и на обеспечение деньгами или землёй. Войско, не нужное внутри государства, располагается вдоль границ. В Риме стоит отборный отряд в 6000 человек, набранный из римских граждан (преторианцы), 3000 преторианцев расположены в Италии . Остальные войска расставлены по границам. Из образовавшихся во время гражданских войн в огромном числе легионов Август сохранил 25 (3 погибли при поражении Публия Вара). Из них в Верхней и Нижней Германии (области по левому берегу Рейна) стояли 8 легионов, в придунайских областях - 6, в Сирии - 4, в Египте и в Африке - по 2 и в Испании - 3. В каждом легионе числилось 5000 солдат. Военная диктатура, не укладываясь более в рамки республиканских учреждений и не ограничиваясь провинциями, водворяется в Риме - перед ней сенат утрачивает своё правительствующее значение и совсем исчезает народное собрание. Место комиций занимают легионы - они служат орудием власти, но они же всегда готовы быть и источником власти для того, кому благоприятствуют.

  Наследник Цезаря Август взял на себя задачу сделать в Германии то, что было сделано в Галлии его дядей - покорением воинственных и подвижных племён, обеспечить Риму крепкую границу и безопасность с севера. С двух сторон - с запада, по направлению к Эльбе , и с юга, по направлению к Дунаю - приёмные сыновья императора Друз Старший и Тиберий вели римские легионы в сердце Германии. Но план удался только наполовину: поражение Публия Вара (9 г. н. э.) в Тевтобургском Лесу заставило Рим отказаться от мысли о распространении своего владычества до Эльбы и ограничиться Рейном . На юге, где германцы ещё не поселились массами, удалось довести границу до Дуная и образовать новые провинции: Рецию (с Винделицией) и Норик . Более ожесточённым было сопротивление, которое римляне встретили далее на востоке - в Паннонии , где воевал уже Август, и в Далмации , куда римляне проникали из Иллирии . Решительная победа Тиберия в далматинско-паннонской войне (9 г. н. э.) обеспечила за Римом границу по Дунаю от его истока до устья и организацию трёх новых провинций - Паннонии , Далмации и Мёзии , ещё ранее покорённой проконсулом Македонии .

  Август замкнул третий концентрический круг римского владычества и на юге. Египет , теснимый Сирией , держался Рима и этим избежал аннексии Сирией, а потом сохранял независимость благодаря своей царице Клеопатре , сумевшей очаровать Цезаря и Марка Антония . Постаревшей царице не удалось достигнуть того же по отношению к хладнокровному Августу, и Египет стал римской провинцией. Точно также и в западной части Северной Африки римское владычество окончательно утвердилось при Августе, который покорил Мавретанию и отдал её нумидийскому царю Юбе , Нумидию же присоединили к провинции Африка. Римские пикеты охраняли от кочевников пустыни занятые культурой области по всей линии от Марокко до Киренаики на границах Египта.

  Династия Юлиев-Клавдиев: наследники Августа (14-69 гг.)

  Недостатки государственной системы, созданной Августом, обнаружились тотчас после его смерти. Он оставил неразрешённым столкновение интересов и прав между усыновлённым им приёмным сыном Тиберием и родным внуком, негодным юношей, им же заточённым на остров. Тиберий (14-37) по своим заслугам, уму и опытности имел право на первое место в государстве. Он не желал быть деспотом: отвергая титул господина (dominus), с которым льстецы к нему обращались, он говорил что он господин лишь для рабов, для провинциалов - император, для граждан - гражданин. Провинции нашли в нём, по признанию самих его ненавистников, заботливого и дельного правителя - он недаром говорил своим проконсулам, что добрый пастырь стрижёт овец, но не сдирает с них кожу. Но в Риме перед ним стоял сенат, полный республиканских преданий и воспоминаний о минувшем величии, и отношения между императором и сенатом скоро были испорчены льстецами и доносчиками. Несчастные случаи и трагические сплетения в семье Тиберия ожесточили императора, и тогда началась кровавая драма политических процессов, вошедшая в историю как «нечестивая война (лат. impia bella ) в сенате», столь страстно и художественно изображённая в бессмертном творении Тацита, заклеймившего позором чудовищного старика на острове Капри .

  Во времена правления Тиберия происходит зарождение раннего христианства в провинции Иудея .

  На место Тиберия, последние минуты которого нам в точности неизвестны, был провозглашён сын его племянника, популярного и всеми оплаканного Германика , - Калигула (37-41), юноша довольно симпатичный, но скоро обезумевший от власти и дошедший до мании величия и исступлённой жестокости. Меч преторианского трибуна пресёк жизнь этого безумца, намеревавшегося поставить свою статую в Иерусалимском храме для поклонения вместе с Иехова . Сенат вздохнул свободно и возмечтал о республике, но преторианцы дали ему нового императора в лице Клавдия (41-54) - брата Германика. Клавдий был практически игрушкой в руках своих двух жён - Мессалины и Агриппины , покрывших позором римскую женщину того времени. Его образ, однако, искажён политической сатирой, и при Клавдии (не без его участия) продолжалось как внешнее, так и внутреннее развитие империи. Клавдий родился в Лионе и потому особенно близко к сердцу принимал интересы Галлии и галлов: в сенате он лично отстаивал ходатайство жителей северной Галлии, просивших сделать для них доступными почётные должности в Риме. Клавдий обратил в 46 году царство Котиса в провинцию Фракию , а из Мавретании сделал римскую провинцию. При нём же совершилось военное занятие Британии, окончательно покорённой Агриколой . Интриги, а может быть, и преступление, Агриппины открыли путь к власти её сыну, Нерону (54-68). И в этом случае, как почти всегда в первые два века империи, принцип наследственности принёс ей вред. Между личным характером и вкусами молодого Нерона и его положением в государстве было полное несоответствие. В итоге жизни Нерона разразился военный мятеж; император покончил с собой, и в последующий год гражданской войны сменились и погибли три императора - Гальба , Отон , Вителлий .

  Династия Флавиев (69-96 гг.)

  Сенат

  Исчезновение государственного дуализма, сопряжённого с понятием принципата, сопровождалось также изменением в положении и характере сената. Принципат, как пожизненное президентство сената, хотя и представлял собой известную противоположность сенату, но вместе с тем держался сенатом. Между тем, римский сенат постепенно переставал быть тем, чем прежде. Он был некогда корпорацией служилой аристократии города Рима и всегда возмущался приливом чуждых ему элементов; когда-то сенатор Аппий Клавдий поклялся заколоть первого латинянина , который дерзнёт войти в сенат; при Цезаре Цицерон и его друзья острили над сенаторами из Галлии, а когда в начале III века в римский сенат вошёл египтянин Кераунос (история сохранила его имя), в Риме уже некому было возмущаться. Иначе и быть не могло. Богатейшие из провинциалов давно уже стали переселяться в Рим, скупая дворцы, сады и имения обедневшей римской аристократии. Уже при Августе цена недвижимости в Италии вследствие этого значительно возвысилась. Эта новая аристократия стала наполнять сенат. Наступило время, когда сенат стал называться «красой всех провинций», «цветом всего мира», «цветом человеческого рода». Из учреждения, составлявшего при Тиберии противовес императорской власти, сенат сделался императорским. Это аристократическое учреждение подверглось, наконец, преобразованию в бюрократическом духе - распалось на классы и разряды, отмеченные чинами (illiustres, spectabiles, clarissimi и т. д. ). Наконец, оно распалось на два - на римский и константинопольский сенат: но это разделение уже не имело существенного значения для империи, так как государственное значение сената перешло к другому учреждению - к совету государя или консистории.

  Администрация

  Ещё более, чем история сената, характерен для Римской империи процесс, совершившийся в области администрации. Под воздействием императорской власти здесь создаётся новый тип государства, на смену городской державы - городоуправления, каким являлся республиканский Рим. Цель эта достигается бюрократизацией управления, заменой магистрата чиновником. Магистрат был гражданином, облеченным властью на определённый срок и несущим свою обязанность, как почётную должность (honor). При нём состоял известный штат приставов, писцов (apparitores) и слуг. Это были люди им приглашенные или даже просто его рабы и вольноотпущенники. Такие магистраты постепенно заменяются в империи людьми, находящимися на постоянной службе императора, получающими от него определённое содержание и проходящими известную карьеру, в иерархическом порядке. Начало переворота относится ещё ко времени Августа, назначившего жалованье проконсулам и пропреторам. В особенности много для развития и усовершенствования администрации в империи сделал Адриан; при нём произошла бюрократизация двора императора, который прежде управлял своими провинциями посредством вольноотпущенников; Адриан возвел своих придворных на степень государственных сановников. Число слуг государя постепенно растёт: сообразно с этим увеличивается число их разрядов и развивается иерархическая система управления, достигающая, наконец, той полноты и сложности, которую она представляет в «Государственном календаре чинов и званий империи» - Notitia dignitatum. По мере развития бюрократического аппарата изменяется весь облик страны: он становится однообразнее, ровнее. В начале империи все провинции, в отношении к управлению, резко отличаются от Италии и представляют большое разнообразие между собой; такое же разнообразие замечается в пределах каждой провинции; она включает в себя автономные, привилегированные и подвластные города, иногда вассальные царства или полудикие племена, сохранившие свой первобытный строй. Мало-помалу эти различия стушевываются и при Диоклетиане частью обнаруживается, частью совершается коренной переворот, подобный тому, который был совершен французской революцией 1789 года, заменившей провинции, с их исторической, национальной и топографической индивидуальностью, однообразными административными единицами - департаментами. Преобразуя управление Римской империи, Диоклетиан разделяет её на 12 диоцезов под управлением отдельных викариев, то есть наместников императора; каждый диоцез подразделяется на более мелкие, чем прежде, провинции (в числе от 4 до 12, в общем итоге 101), под управлением чиновников разных наименований - correctores, consulares, praesides и т. д. Вследствие этой бюрократизации исчезает прежний дуализм между Италией и провинциями; сама Италия дробится на административные единицы, и из римской земли (ager romanus) становится простой провинцией. Один Рим ещё остаётся вне этой административной сети, что весьма знаменательно для его будущей судьбы. С бюрократизацией власти тесно связана и её централизация. Эту централизацию особенно интересно проследить в области судопроизводства. В республиканской администрации претор самостоятельно творит суд; он не подвержен апелляции и, пользуясь правом издавать эдикт, сам устанавливает нормы, которых намерен держаться на суде. В конце рассматриваемого нами исторического процесса установлена апелляция на суд претора к императору, который распределяет жалобы, по характеру дел, между своими префектами. Таким образом императорская власть фактически завладевает судебной властью; но она присваивает себе и самое творчество права, которое суд прилагает к жизни. По упразднении комиций законодательная власть перешла к сенату, но рядом с ним император издавал свои приказы; с течением времени он присвоил себе и власть издавать законы; от старины сохранилась лишь форма распубликования их посредством рескрипта императора к сенату. В этом установлении монархического абсолютизма, в этом усилении централизации и бюрократии нельзя не видеть торжества провинций над Римом и в то же время творческой силы римского духа в области государственного управления.

  Право

  Такое же торжество покорённых и такое же творчество Р. духа приходится отметить и в области права. В древнем Риме право имело строго национальный характер: оно было исключительным достоянием одних «квиритов», то есть римских граждан, и потому называлось квиритским. Иногородние судились в Риме претором «для иноземцев» (peregrinus); та же система была затем применена к провинциалам, высшим судьей которых стал римский претор. Преторы сделались, таким образом, творцами нового права - права не римского народа, а народов вообще (jus gentium). Создавая это право, римские юристы раскрыли общие начала права, одинаковые у всех народов, и стали их изучать и ими руководиться. При этом они, под влиянием греческих философских школ, особенно стоической, поднялись до сознания естественного права (jus naturale), проистекающего из разума, из того «высшего закона», который, по выражению Цицерона, возник «до почина веков, до существования какого-либо писанного закона или устроения какого-либо государства». Преторское право сделалось носителем начал разума и справедливости (aequitas), в противоположность буквальной интерпретации и рутине права квиритов. Городской претор (urbanus) не мог остаться вне влияния преторского права, которое стало синонимом естественного права и естественного разума. Обязанный «прийти на помощь гражданскому праву, дополнять его и исправлять ради общественной пользы», он стал проникаться началами права народов, и, наконец, право провинциальных преторов - jus honorarium - стало «живым голосом римского права». Это было время его расцвета, эпоха великих юристов II и III веков Гая, Папиниана, Павла, Ульпиана и Модестина, продолжавшаяся до Александра Севера и давшая римскому праву ту силу, глубину и тонкость мысли, которая побудила народы видеть в нём «писаный разум», а великого математика и юриста, Лейбница - сопоставить его с математикой.

  Римские идеалы

  Подобно тому, как «строгое» право (jus strictum) римлян под воздействием права народов проникается идеей общечеловеческого разума и справедливости, в Римской империи одухотворяется значение Рима и идея римского владычества. Повинуясь дикому инстинкту народа, алчного до земли и добычи, римляне времён республики не нуждались в оправдании своих завоеваний. Ещё Ливий находит совершенно естественным, чтобы народ, происходящий от Марса, покорял себе другие народы, и приглашает последних покорно сносить римскую власть. Но уже при Августе Вергилий , напоминая своим согражданам, что их назначение - владычествовать над народами (tu regere imperio populos, Romane, memento), придаёт этому владычеству моральное назначение - водворять мир и щадить покорённых (parcere subjectis). Идея римского мира (pax romana) становится с этих пор девизом римского владычества. Её возвеличивает Плиний , её прославляет Плутарх , называя Рим «якорем, который навсегда приютил в гавани мир долго обуреваемый и блуждавший без кормчего». Сравнивая власть Рима с цементом, греческий моралист видит значение Рима в том, что он организовал всечеловеческое общество среди ожесточённой борьбы людей и народов. Этой же идее римского мира дал официальное выражение император Траян в надписи на храме, воздвигнутом им на Евфрате, когда до этой реки была вновь отодвинута граница империи. Но значение Рима скоро поднялось ещё выше. Водворяя среди народов мир, Рим призывал их к гражданскому порядку и благам цивилизации, предоставляя им широкий простор и не насилуя их индивидуальности. Он властвовал, по словам поэта, «не оружием только, а законами». Мало того: он призывал постепенно все народы к участию во власти. Высшая похвала римлян и достойная оценка их лучшего императора заключается в замечательных словах, с которыми греческий оратор, Аристид, обратился к Марку Аврелию и его товарищу Веру: «при вас всё для всех открыто. Всякий, кто достоин магистратуры или общественного доверия, перестаёт считаться иностранцем. Имя римлянина перестало быть принадлежностью одного города, но стало достоянием человеческого рода. Вы установили управление миром наподобие строя одной семьи». Немудрено поэтому, что в Римской империи рано появляется представление о Риме как общем отечестве. Замечательно, что эту идею вносят в Рим выходцы из Испании, давшей Риму и лучших императоров. Уже Сенека , воспитатель Нерона и во время его малолетства правитель империи, восклицает: «Рим - как бы наше общее отечество». Это выражение усваивают себе затем, уже в более положительном смысле, римские юристы. «Рим - общее наше отечество»: на этом, между прочим, основывается утверждение, что изгнанный из одного города не может проживать в Риме, так как «Р. - отечество всех». Понятно почему страх Р. владычества стал уступать у провинциалов место любви к Риму и какому-то поклонению пред ним. Нельзя без умиления читать стихотворение греческой женщины-поэта, Эринны (единственное от неё, до нас дошедшее), в котором она приветствует «Рому, дочь Ареса», и сулит ей вечность - или прощание с Римом галла Рутилия, на коленах лобызавшего, со слезами на глазах, «священные камни» Р., за то, что он «создал единое отечество многим народам», за то, что «благом стала для покорённых против их воли римская власть», за то, что «Рим превратил мир в стройную общину (urbem fecisti quod prius orbis erat) и не только владычествовал, но, что важнее, был достоин владычества». Гораздо существеннее, чем эта благодарность провинциалов, благословляющих Рим за то, что он, говоря словами поэта Пруденция, «поверг побежденных в братские оковы», другое чувство, вызванное сознанием, что Рим стал общим отечеством. С тех пор как, по выражению Ам. Тьерри, «маленькая община на берегах Тибра разрослась во вселенскую общину», с тех пор как расширяется и одухотворяется идея Рима и римский патриотизм принимает моральный и культурный характер, любовь к Риму становится любовью к роду человеческому и связующим его идеалом. Уже поэт Лукан, племянник Сенеки, даёт этому чувству сильное выражение, говоря о «священной любви к миру» (sacer orbis amor) и прославляя «гражданина, убеждённого в том, что он родился на свет не для себя, а для всего этого света». Это общее сознание культурной связи между всеми римскими гражданами порождает в III веке понятие romanitas, в противоположность варварству. Задача соратников Ромула, отнимавших у соседей, сабинян, их жён и поля, превращается, таким образом, в мирную общечеловеческую задачу. В области идеалов и принципов, возвещаемых поэтами, философами и юристами, Рим достигает высшего своего развития и становится образцом для последующих поколений и народов. Он был обязан этим взаимодействию Рима и провинций; но именно в этом процессе взаимодействия заключались зародыши падения. Оно подготовливалось с двух сторон: претворяясь в провинциях, Рим утрачивал свою творческую, созидательную силу, переставал быть духовным цементом, соединявшим разнородные части; провинции были слишком различны между собой в культурном отношении; процесс ассимиляции и уравнения в правах поднимал на поверхность и ставил нередко на первый план национальные или социальные элементы, ещё не культурные или стоявшие много ниже общего уровня.

  Культурная трансформация

  Два, в особенности, учреждения действовали вредно в этом направлении: рабство и войско. Рабство выводило в люди вольноотпущенников, самую испорченную часть античного общества, совмещавших в себе пороки «раба» и «господина», и лишённых всяких принципов и преданий; а так как это были люди способные и необходимые для бывшего господина, то они играли роковую роль повсюду, в особенности при дворе императоров. Войско принимало в себя представителей физической силы и грубой энергии и выводило их быстро - особенно во время смут и солдатских восстаний на вершину власти, приучая общество к насилию и к преклонению перед силой, а правящих - к пренебрежению законом. Другая опасность грозила со стороны политической: эволюция Римской империи заключалась в создании из разнородных по устройству областей, сплоченных Римом оружием, единого стройного государства. Цель эта достигалась развитием специального органа государственного управления - первой в мире бюрократии, которая все размножалась и специализировалась. Но, при все более усиливающемся военном характере власти, при все большем преобладании некультурных элементов, при развивавшемся стремлении к объединению и уравнению, стала ослабевать самодеятельность старинных центров и очагов культуры. В этом историческом процессе выдается время, когда владычество Рима уже утратило характер грубой эксплуатации республиканской эпохи, но ещё не приняло мертвенных форм позднейшей империи.

  Лучшей эпохой Римской империи всеми признается II век, и это приписывается обыкновенно личным достоинствам царствовавших тогда императоров; но не этой только случайностью следует объяснять значение эпохи Траяна и Марка Аврелия, а установившимся тогда равновесием между противоположными элементами и стремлениями - между Римом и провинциями, между республиканским преданием свободы и монархическим порядком. Это было время, которое можно характеризовать прекрасными словами Тацита, восхваляющего Нерву за то, что он «сумел соединить вещи прежде (olim ) несовместимые (dissociabiles ) - принципат и свободу». В III веке это стало уже невозможным. Среди анархии, вызванной своеволием легионов, развилось бюрократическое управление, венцом которого была система Диоклетиана, с её стремлением все регламентировать, определить обязанности каждого и приковать его к месту: земледельца - к его «глыбе», куриала - к его курии, ремесленника - к его цеху, подобно тому, как эдиктом Диоклетиана всякому товару была указана цена. Тогда-то возник колонат, этот переход от античного рабства к средневековому крепостничеству; прежнее деление людей по политическим разрядам - Римские граждане, союзники и провинциалы - было заменено делением на социальные классы. Вместе с тем наступил и конец античного мира, державшегося двумя понятиями - самостоятельной общины (polis ) и гражданина. Полис заменяется муниципием; почётная должность (honos ) обращается в повинность (munus ); сенатор местной курии или куриал становится крепостным человеком города, обязанным до разорения отвечать своим имуществом за недобор податей; вместе с понятием о polis исчезает и гражданин, который прежде мог быть и магистратом, и воином, и жрецом, теперь же становится или чиновником, или солдатом, или церковником (clericus ). Между тем в Римской империи произошёл самый важный по своим последствиям переворот - объединение на почве религиозной (см. Зарождение христианства в Римской империи). Переворот этот подготовлялся уже на почве язычества посредством соединения богов в общий пантеон или даже путём монотеистических представлений; но окончательно это объединение совершилось на почве христианства. Объединение в христианстве вышло далеко за пределы политического объединения, знакомого античному миру: с одной стороны христианство объединяло Римского гражданина с рабом, с другой стороны - римлянина с варваром. Ввиду этого естественно возник вопрос, не было ли христианство причиной падения Римской империи. Рационалист Гиббон в XVIII веке разрешал этот вопрос в безусловно утвердительном смысле. Правда христиане, преследуемые языческими императорами, были нерасположены к империи; правда и то, что после своего торжества, преследуя со своей стороны язычников и дробясь на враждебные секты, христианство разъединяло население империи и, призывая людей из мирского царства в Божье, отвлекало их от гражданских и политических интересов.

  Константин I

  Искусственная тетрархия Диоклетиана продержалась недолго; цезари не имели терпения мирно дожидаться своего возвышения в августы. Ещё при жизни Диоклетиана, ушедшего на покой в 305 году, разразилась война между соперниками.

  Провозглашенный британскими легионами в 312 году цезарем Константин разбил под стенами Рима своего соперника, последнего ставленника римских преторианцев, цезаря Максенция. Это поражение Рима открыло путь к торжеству христианства, с которым был связан дальнейший успех победителя. Константин не только дал христианам свободу исповедания в Римской империи, но и признание их церкви со стороны государственной власти. Когда победа при Адрианополе в 323 году над Августом востока, Лицинием, избавила Константина от последнего соперника, христианская церковь стала новым подспорьем его единодержавия. Заменив тетрархию Диоклетиана организацией четырёх префектур, Константин завершил административные преобразования своего предшественника в том специальном политическом стиле, который стал потом известен под именем византийского, с многочисленными придворными должностями и новыми титулами. Насколько и в каком смысле изменилась с Диоклетиана сама императорская власть, об этом лучше всего свидетельствует созванный Константином Никейский собор . Значение, которое заимствовал языческий император от звания «главного понтифекса», имело местно-римский национальный характер и было ничтожно сравнительно с положением, которое занял Константин после принятия христианства. Для новой империи понадобилась и новая столица; ею стал град Константина . Таким образом осуществилось то, что грезилось современникам Цезаря и Августа, о чём говорил с тревогой в своих одах Гораций : возникновение нового Рима на дальнем востоке, преемника древнего города Ромула. Положение Константина было настолько упрочено, что он сделался основателем династии.

  Империя после Константина (337-395)

  После его смерти () власть перешла к его трём сыновьям: Констанций получил Константинополь и восточную префектуру, Констант - иллирийскую префектуру и Италию , Константин II - префектуру Галлию с Африкой. Первым делом новых императоров было истребление родственников. Междоусобие между Константином и Константом и восстание, в котором погиб победивший, соединили всю власть в руках Констанция. В

  Напечатать