Главная » Отделочные материалы » Как почувствовать революцию. А почему это не так

Как почувствовать революцию. А почему это не так

Революция 1917 года, безусловно, одно из самых значительных событий не только истории нашей страны, но и всего мира.
Именно она изменила весь ход мировой истории последние 100 лет.
Об этой революции написаны тысячи томов книг, она обросла мифами и легендами. Мне хотелось бы рассказать о нескольких малоизвестных фактах, которые так или иначе подтверждены документально.

Революция 1917 года готовилась долго и весьма основательно.
Огромные по тем временам деньги (двести миллионов долларов) в подготовку революционной обстановки были вложены американскими финансовыми воротилами. Не обошлось без участия в этом и банкирского дома Ротшильдов.
У них и тогда была мечта уничтожить Россию как государство. Причем уничтожить изнутри. Вместе с её экономикой, культурой и менталитетом.
Деньги на это дело поступали разными путями, в том числе и через Европу и напрямую через Нью-Йоркскую биржу.
На эти деньги велась подрывная деятельность, выпускались газеты и листовки, закупалось оружие. Причем финансировались разные партии и движения. Самой большой, и в тоже время самой главной боевой силой того времени была партия эсеров, которая до 1918 года сотрудничала с партией большевиков. К моменту революции в партии большевиков насчитывалось всего лишь 25000 членов.

Ходили слухи, что Октябрьскую революцию активно финансировала Германия, а Ленин был немецким шпионом.
Но это всего лишь миф. Естественно, какое-то финансирование было, но небольшое и из частных источников.
Даже придумали легенду "опломбированного вагона", в котором Германия забросила в Россию большевистских лидеров.
Но на самом деле этот вагон шел из Швейцарии, и не в Россию, а до немецкой станции Засниц, где пассажиры пересели на пароход до Стокгольма.
Кроме большевиков в вагоне также ехали эсеры и представители еврейской социал-демократической партии "Бунд".
Что немаловажно, то все пассажиры оплачивали проезд из своего кармана.
Обязательным условием для проезда вагона по территории Германии была агитация пассажиров в России за обмен и отправку интернированных немцев в Германию. Условия этой договорённости были обнародованы в швейцарской и российской прессе.

То есть основные траты на подготовку революции всё же лежали на американцах.
Сначала они руками Германии и Японии для внешнего удара по России спровоцировали Первую Мировую войну.
Затем они же нанесли и внутренний удар. К 1916 году именно ставленники американских финансовых кругов контролировали многие секторы российской экономики. В том числе железную дорогу и поставки продовольствия.
Чем они и воспользовались. В результате их действий эшелоны с продовольствием, которые шли в Санкт-Петербург и Москву были остановлены. Хотя склады, подъездные пути и элеваторы были буквально забиты продовольствием, в крупных городах начался дефицит продуктов, а цены на них взлетели в несколько раз.
Революционная ситуация назревала всё сильней. Либеральная пресса того времени, которая как и сейчас была рупором американских толстосумов, только подогревала и накаляла обстановку.
В итоге произошел взрыв социального протеста, и революция не заставила себя ждать.

Что интересно, то примерно таким же методом был уничтожен и Советский Союз.
В конце 80-х и в начале 90-х годов стараниями опять же либералов, а точнее правого либерального крыла ЦК КПСС под руководством членов политбюро Яковлева и Медведева, в стране искусственно был создан жесточайший товарный дефицит. Который буквально в один день был разрешён либерализацией цен по Гайдару.
Примерно также, и опять стараниями тех же либералов, в этот раз экономическим блоком правительства, создан дефицит и сегодня. Но уже не товарный, а денежный.
Борьба со страной продолжается.

А тогда, в 1917 году, сначала случилась Февральская буржуазная революция, которая не принесла для организаторов желаемого результата.
А потом уже и Октябрьская революция, которую подготовили и свершили большевики.
И, между прочим, подготовили отлично. Успех революции предопределили поддержка значительной части народа, бездействие Временного правительства, неспособность меньшевиков и правых эсеров предложить реальную альтернативу большевизму.
Как известно, главными вождями той революции были два человека - Ленин и Троцкий.
Что любопытно, то, например, Ульянов-Ленин еще в семилетнем возрасте получил чин действительного статского советника - это на минутку гражданский чин 4-го класса, соответствовавший военному званию генерал-майор. Чин давал право на потомственное дворянство.
А Троцкий, который родился в семье богатого землевладельца, на момент революции вообще был гражданином США, и в Россию прибыл после Февральской революции. Предварительно встретившись с президентом США Вудро Вильсоном и получив от американского банкира Якова Шиффа 20 миллионов долларов золотом!

Вот эти два человека и были главными идеологами и моторами Октябрьской революции.
Известно, что они друг друга считали конкурентами и потому друзьями не были. Более того недолюбливали друг друга.
Ленин в некоторых своих статьях отзывался о Троцком весьма не лестно. Троцкий в свою очередь тоже поливал Ленина грязью и говорил, что Ленин человек непорядочный и беспринципный. Тем ни менее Революцию они организовали и победили в ней.
В то время когда Троцкий руководил восстанием, Ленин добирался в Смольный по поддельным документам, в парике и с перевязанной щекой.
Ленин вообще был мастером маскировки. И не только он один. В это же время, опасаясь расправы большевиков, председатель Временного правительства Керенский бежал из Зимнего дворца, переодевшись в одежду сестры милосердия. Такая вот была революция.

Вся революция длилась всего три дня, а захват Зимнего дворца вообще четыре часа, при шести жертвах и почти без погромов.
Единственное что натворили в Зимнем дворце революционный матросы, так просто они разграбили винный погреб и напились.
Через несколько часов по радио прозвучало "Обращение к народу России", в котором Петроградский военно-революционный комитет объявил о переходе власти к Советам.

Уже после революции, в том же 1917 году Норвегия выступила с предложением вручить Ленину Нобелевскую премию мира.
В представлении Нобелевскому комитету было написано:
"До настоящего времени для торжества идеи мира больше всего сделал Ленин. Он не только всеми силами пропагандирует мир, но и принимает конкретные меры к его достижению".
Ходатайство отклонили по причине окончания срока приема заявок. При этом, Нобелевский комитет заявил, что не будет возражать против вручения премии, если в России установится мир. Но начавшаяся Гражданская война не позволила Ленину стать Нобелевским лауреатом.
Но это уже другая история...

К 100-летнему юбилею Октябрьской революции о том, что происходило в 1917 году, уже опубликовано множество книг и статей. Часто в них встречаются одни и те же мифы вокруг этого важнейшего события русской и мировой истории, особенно у авторов, которых можно отнести к либеральному общественному лагерю. Вместе с доктором исторических наук, доцентом исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Федором Гайдой мы решили обсудить некоторые из этих мифов, взяв в качестве характерного примера недавно вышедшую книгу известного журналиста Михаила Зыгаря «Империя должна умереть», посвященную истории России 1901-1917 годов. Публикуем первую часть беседы.

Кто убил дореволюционную Россию?

Федор Александрович, на ваш взгляд, какие мифы о революции 1917 года сегодня являются наиболее распространенными? Что тут может сказать история как наука?

Это, конечно, глобальный вопрос. Во-первых, очень многие люди либеральных взглядов считают, что дореволюционная Россия закончилась в октябре 1917 года. Это, пожалуй, главный миф, что хорошо видно по недавно вышедшей книге известного журналиста Михаила Зыгаря «Империя должна умереть».

- В данной книге это прямо так и написано?

Там это само собой подразумевается. Автор начинает свое изложение с событий 1901 года, с отлучения Л.Н. Толстого от Церкви, и заканчивает концом 1917 года. Таким образом, учитывая название книги «Империя должна умереть», подразумевается, что империя умирает при Ленине, в октябре 1917-го. Может быть, агония продолжается еще несколько первых месяцев советской власти. Но империю у Зыгаря убивают именно большевики, а не Февральская революция и Временное правительство.

Главный либеральный миф: Временное правительство - законный наследник российской государственности

Впрочем, пожалуй, главным либеральным мифом является убежденность в том, что Временное правительство является законным наследником российской государственности, что наконец-то буржуазия и демократия приходят к власти и происходит то, за что они боролись целые десятилетия.

Как можно утверждать, что Временное правительство является законным наследником российской государственности, если были насильственная революция и отречение Царя под давлением?

Правильно, но специфическая либеральная логика заключается в следующем: в XIX веке в России выросла либеральная интеллигенция и либеральная буржуазия, которые к началу XX века включились в политическую борьбу. В 1905 году они добились создания, условно говоря, конституционной монархии, парламента, свободных средств массовой информации, а в феврале 1917 года одержали окончательную победу, создав то самое либерально-буржуазное Временное правительство. Оно должно было довести страну до окончательного счастья в лице Учредительного собрания, но коварные большевики встали у него на пути и не только уничтожили либерально-демократическую власть, но они в конечном счете еще и воссоздали ту самую ужасную Российскую империю, с которой либералы боролись десятилетиями.

- Так империя в октябре 1917 года умерла или возродилась? Тут, вероятно, какая-то очень тонкая диалектика…

С точки зрения либерального мифа, империя возродилась в своих худших формах. В более диких и азиатских, но это была именно империя. Что же касается, например, книги Михаила Зыгаря, то, по моему впечатлению, он имеет в виду следующее: империя, которая должна была умереть, не умерла. И это, с его точки зрения, самое печальное, что могло случиться с Россией. М. Зыгарь в одной из последних фраз говорит, что история России - это история болезни. При этом дальше продолжает: «Я не хочу болеть». То есть он говорит, что хочет избавить себя от этой болезни в лице истории России.

Тогда давайте более подробно разберем, почему тот же М. Зыгарь не прав. Почему стоит считать, что это именно Февральская революция и Временное правительство убили Российскую империю, а не большевики?

В том-то и дело, что Российская империя фактически перестала существовать в феврале 1917 года. Именно тогда стартовали процессы, которые неизбежно вели к ее ликвидации. Главным устоем, замковым камнем Российской империи была монархия, персонифицированная в лице Государя Императора. Как только монархия была свергнута, всё остальное начало тут же сыпаться одно за другим. Стала сыпаться армия. Необратимо зашаталось государственное единство, потому что тут же возник целый ряд коренных проблем, связанных с новым обустройством окраин, начиная с Финляндии, которая была соединена с Российской империей фигурой монарха. Если монарха нет, то Финляндия по сути становится независимой. То же самое можно сказать о Польше, но Польша была уже оккупирована немцами, она была уже вне досягаемости. На всех остальных окраинах весной 1917 года возникают мощные движения за культурную и политическую автономию, которые совершенно неизбежно должны были сделать со временем следующий шаг в сторону полной политической независимости. Вопрос только в том, когда именно это должно было произойти.

- Но вам могут возразить, что это могло произойти, а могло и не произойти.

Это было бы практически неизбежно. Давайте посмотрим на самый типичный и яркий пример - на Украину. К февралю 1917 года деятельных сторонников украинской автономии в составе пока еще империи, готовых реально за это бороться, были буквально лишь сотни активистов. Идея украинства тогда еще не пустила глубокие корни. И когда в 1917 году пошла уже открытая и свободная агитация в пользу этого, крестьяне поначалу реагировали на подобную активность следующим образом. Приходил какой-нибудь украинский агитатор-интеллигент и говорил: «Братья-украинцы!» На что крестьяне отвечали так: «Какие мы украинцы? Мы же ничего не украли!» Они слова-то такого тогда не знали - «украинец». Другой вопрос, кем они себя считали: малороссами, русскими, черниговскими и т.д.

В 1917 году политические активисты Киева убеждали: войну с немцами ведут русские, а мы еще поглядим, с кем будем воевать

Весной 1917 года им начинают активно навязывать идею украинскости. Дескать, на своей земле мы сами за себя должны принимать политические решения. Тогда в первую очередь говорилось об автономии, но тут была следующая подоплека. Наиболее актуальный вопрос 1917 года - это вопрос войны. Если мы автономия, то должны иметь, по их представлению, влияние на внешнюю политику. Также сразу был поставлен вопрос об украинских военных частях. По сути - об украинской армии. А для чего нужна такая армия? Не столько для того, чтобы продолжать войну с немцами, хотя об этом вроде и говорится, сколько для того, чтобы Киев через украинские военные части мог давить на Петроград и добиваться своего. А я напомню, что вплоть до революции Киев был гнездом русского национализма. Но в 1917 году посыл у политических активистов Киева уже другой: войну с немцами ведут русские, а мы еще поглядим, с кем будем воевать, да и вообще нужна ли нам война с немцами, или мы с немцами договоримся. Вот такой был украинский проект политической автономии с очевидной перспективой развития в сторону чего угодно.

В целом на территории бывшей уже империи наступает дезинтеграция, хаос. Ведь то же самое в значительной степени характерно также для Прибалтики, для Закавказья и - в меньшей степени - для Центральной Азии.

- Какие еще мифы, связанные с революцией 1917 года, можно упомянуть?

Те люди, которые ассоциируют себя с февральским режимом, обычно считают, что это была некая устойчивая форма власти. Что наконец-то победившая либеральная буржуазия могла вывести Россию на правильный путь развития, но злобные большевики ей помешали.

- А почему это не так?

Это не так по всем пунктам. Не было выстроено никакого нового реально функционирующего политического режима, и поэтому никакого механизма власти в руках у Временного правительства не было. Отношения с буржуазией у Временного правительства были достаточно натянутые. Ведь те люди, которые на волне февраля 1917 года пришли к власти, в целом идеологически были левее, чем российская буржуазия того времени.

Временное правительство проводило курс государственного социализма

Вам опять же могут возразить, что это правительство дотянуло бы до Учредительного собрания, а «Учредилка» приняла бы законы о новом государственном устройстве и установила бы твердую власть.

Да, может быть, и дотянули бы, если абстрагироваться от фактора большевиков. Но вопрос еще в том, какие решения могло принять Учредительное собрание и какие возможности у него были, чтобы реализовать все это на практике. Ведь Учредительное собрание не имело никакого регламента. Оно, строго говоря, могло принять любые решения, даже о… самороспуске России. Но скорее всего было бы принято решение о ликвидации частной собственности и социалистическом принципе устройства экономики. Если учесть, что большинством в январе 1918 года в Учредительном собрании по факту оказались эсеры, то все это вполне могло быть.

Насколько хотели и могли запретить частную собственность? Всю вообще, вплоть до частных парикмахерских и столовых?

Хороший вопрос. Я могу говорить о том, что реально успели принять. Успели принять решение о передаче всей земли крестьянам не на условиях частной собственности, а на условиях собственности общинной. Но скорее всего решили бы сохранить мелкую частную собственность.

Само Временное правительство проводило, по сути дела, курс государственного социализма. Оно осуществило введение государственных монополий во всех основных отраслях экономики, а также введение земельных комитетов, взявших под контроль землю, частные земельные владения. Железнодорожные общественные комитеты взяли под контроль железные дороги, продовольственные - распределение продовольствия. Летом 1917 года были созданы органы государственного регулирования экономикой - Экономический совет и Главный экономический комитет. Предполагалось осенью 1917 года также учредить хлебную государственную монополию, государственную монополию на кожу и на продукты первой необходимости. Планировалось введение прогрессивного налога и налога на сверхприбыль. Причем налог на сверхприбыль был достаточно грабительским, потому что он предполагал, что будет облагаться в том числе сверхприбыль 1916 года. То есть те деньги, которые промышленник уже потратил и вложил в дело, планировалось задним числом изъять и забрать в качестве налога. Промышленная буржуазия прямо заявляла, что если вы всё это сделаете, то заводы просто встанут.

Развал власти

- Это всё было возможно осуществить?

Важно тут еще вот что. При всех таких решительных, казалось бы, мерах у Временного правительства отсутствовали реальные механизмы власти. Никаких реальных рычагов влияния на ситуацию у него не было. Все возможности влиять были связаны с неким компромиссом между центральным правительством и общественностью на местах - теми же общественными советами и комитетами в самых разных сферах. У Временного правительства в губерниях, по сути дела, был единственный представитель - губернский комиссар, основная функция которого заключалась в том, чтобы информировать на местах о действиях Временного правительства и информировать Временное правительство о том, что происходит на местах. Всё! Полиция была ликвидирована. Вместо нее еще в марте 1917 года стала формироваться так называемая народная милиция. В нее был закрыт доступ для чинов бывшей полиции. Формировалась она на добровольной основе, преимущественно из числа студентов и гимназистов-старшеклассников. И они с винтовками патрулировали родной город. Но им по понятным причинам просто боялись выдавать патроны.

- По всей стране так было?

Да. И эта народная милиция подчинялась не Временному правительству, а органам местного самоуправления. Таким образом, никаких возможностей на что-то влиять у Временного правительства не было.

Характерный типаж министра Временного правительства: интеллигент, умеренный социалист

А почему у Временного правительства была левая политика? Меры по огосударствлению экономики были продиктованы военным временем, или просто к власти пришли социалисты? А как же известное наименование министров Временного правительства «министры-капиталисты»?

В том-то и дело, что это пропагандистский большевистский образ. Никакими записными капиталистами они не были. Наиболее характерный типаж министра Временного правительства - это интеллигент, умеренный социалист с мировоззрением, близким к толстовству. Самый яркий пример - первый премьер-министр Временного правительства князь Г.Е Львов, с марта по июль стоявший во главе Временного правительства. Он в годы первой русской революции был кадетом, потом из-за расхождений с руководством партии вышел из нее, после чего был беспартийным.

- Представители каких партий образовали Временное правительство?

В основном кадеты и социалисты самых разных мастей, кроме большевиков. Кадеты были наиболее умеренной из существующих тогда в России партий. По сути дела, единственной партией, о которой можно было бы сказать, что она является либеральной.

Кадеты ни разу никогда публично не осудили революционного терроризма

Но когда мы их считаем либералами, следует делать скидку на обстоятельства 1917 года. Дело в том, что кадеты - это была очень специфическая либеральная партия, которую скорее можно считать леволиберальной. Например, в их программе не было принципа неприкосновенности частной собственности, что для классического либерала является категорически недопустимым. Кадеты выступали за частичное отчуждение помещичьей земельной собственности в пользу крестьян. Кадеты ни разу никогда публично не осудили революционного терроризма, потому что всегда были настроены на поиск контактов и взаимодействие с социалистами. При этом они очень негативно относились к тем, кто был консервативнее их. Только в период Первой мировой войны было создано думское большинство, куда вошли кадеты и более умеренные силы - Прогрессивный блок. А в марте 1917 года на съезде кадетской партии даже встал вопрос, не провозгласить ли себя социалистической партией. Главным сторонником этого был знаменитый кадет и философ Николай Онуфриевич Лосский. Он выступал за то, что принцип социализма надо обязательно ввести в программу кадетской партии. Впрочем, этот вопрос по соображениям больше тактического характера замяли, и предложение не прошло.

Как потом показали события 1917 года, кадетам не удалось наладить контакт с духовенством и Церковью, а с буржуазией контакт у них был очень слабенький, потому что министры от кадетов реально проводили антибуржуазную политику, которая не была в интересах буржуазии. Отношения с офицерством у них были выстроены только после победы большевиков. После того, как большевики пришли к власти, кадеты стали основой формирования Добровольческой армии, а до этого кадетская партия не смогла установить прочных отношений с генералом Л.Г. Корниловым. Для них Корнилов был слишком правым, хотя он, как известно, наступал на Петроград под красными знаменами.

Если вернуться к книге М. Зыгаря, то почему ее нельзя считать просто неким альтернативным взглядом на историю? Ну, такие вот взгляды у человека. В рамках своего мировоззрения каждый просто подверстывает факты под свою теорию, как он их видит, и М. Зыгарь тоже.

М. Зыгарь написал огромную по объему книгу. У меня сложилось впечатление, что он писал в сжатые сроки и, судя по тексту, под конец сильно исписался, потому что поначалу у него есть некая концепция, которая потом постепенно сходит на нет. И от концептуализации он переходит к изложению достаточно известного фактического материала, который можно взять просто из Википедии. Сам он признаётся в том, что прочитал много мемуаров о начале XX века, и, видимо, он на этом материале в основном и базируется. Но любой профессиональный историк хорошо понимает, что мемуары - это самый сомнительный источник из всех возможных. Можно их читать, можно с них начинать исследования, но, не подкрепляя их источниками другого происхождения, мы никогда не получим сколько-нибудь адекватной исторической картины. Особенно имея в виду, что эти мемуары почти все написаны в эмигрантское время, мемуаристами переломной эпохи. Это во многом люди, которые в эмиграции объясняли, почему «я всех предупреждал, а они меня не послушались». Или почему «я такой умный, а все остальные такие глупые». Такой ход мысли и воспоминаний практически неизбежен, так устроены наша память и наш мозг: мы неизбежно начинаем оправдывать себя, когда пытаемся объяснить, почему так всё случилось.

Итак, Зыгарь говорит, что прочитал множество мемуаров. Я охотно этому верю, потому что вся концептуализация, которая в книге есть, взята из мемуаристики. Не из периодики и публицистики того времени, не из думских выступлений, не из журналов заседаний Совета министров, не из протоколов заседаний партий, а из мемуаристики с ее ретроспективным подходом! Тем не менее в конце книги помещен библиографический список, и там указано много как раз той литературы, о которой я говорю. У меня сразу возникает вопрос: откуда этот библиографический список? Знаком ли на самом деле автор с теми монографиями, делопроизводственными материалами и архивными источниками, которые указаны у него в библиографии? Потому что, если он познакомился с ними непосредственно сам, а не кто-то ему их вписал, тогда непонятно, почему его взгляд не оказался скорректирован теми материалами, которые приводятся в его же списке. И зачем тогда этот список вообще составлен? Для престижа?

- Что именно М. Зыгарь излагает в таком мемуарном и поэтому ненаучном ключе?

Например, вторая глава, если мне не изменяет память, посвящена в его книге С.Ю. Витте и его деятельности. Там описывается, какой он был умный, как он всех предупреждал и пытался предотвратить гибель империи. Понятно, что вся эта апологетика взята из мемуаров самого Витте. Но на данный момент существует уже множество монографий и работ о Витте, даже целая энциклопедия о нем вышла. Существует также немало работ о внешней политике России того времени и о первой русской революции. И если все это прочитать и с этим ознакомиться, то становится ясно, что роль Витте была совсем не такая однозначная, как он показывает себя в собственных мемуарах. Не играл Витте в реальности роль пророка или путеводителя русской монархии, который героически пытался ее спасти, но у которого ничего не вышло по не зависящим от него обстоятельствам. Например, Витте является одним из виновников русско-японской войны. Но в своих мемуарах он пытается объяснить, что виновны все, кроме него самого.

Если посмотрим, каким представлен Г. Распутин в этой книге, то тоже увидим, что были использованы лишь мемуары послереволюционной эпохи. Дескать, всесильный Распутин вел Россию к погибели, и ничего сделать было нельзя. «Темные силы нас злобно гнетут».

- Почему это миф?

Потому что, если мы опять-таки обратимся к совокупности источников и к историографической традиции, то увидим, что в целом влияние Распутина было, мягко говоря, сильно преувеличено. Мы не можем найти ни одного серьезного политического решения, о котором можем сказать, что за ним стоит персонально Распутин. Но люди того времени очень часто были склонны верить в его огромную власть над царским семейством. Что это были сильные преувеличения, мы можем понять, только если будем анализировать всю совокупность исторических источников, а не брать все свои знания из одних лишь мемуаров. Там мы прочитаем лишь, что «Гришка всё погубил».

Что помешало временному счастью?

А что помешало Временному правительству укрепиться и довести свое дело до конца - до Учредительного собрания?

М. Зыгарь не отрицает толстовства Временного правительства. По его мнению, оно было хорошим, добрым и пушистым. Поэтому злобные большевики, воспользовавшись пушистым характером Временного правительства, его и уничтожили. Но я достаточно много занимался этим сюжетом и могу сказать, что у Временного правительства не было программы, которая позволила бы ему иметь хоть какую-то серьезную перспективу для развития страны. Это была одна большая черная дыра, в которую, как в воронку, скатывалось всё: экономика, национальные окраины, армия и полиция, проблемы ведения войны и т.д. В целом - вся страна.

Налицо были развал армии, развал промышленности. Временное правительство вынуждено было начать переход к 8-часовому рабочему дню. Я прекрасно отношусь к 8-часовому рабочему дню, но во время тяжелейшей войны переход к нему означал обвальное падение промышленного производства. Когда оборонные предприятия перешли на новый режим работы в марте 1917 года, промышленники предупреждали: если мы пойдем таким путем, то в течение 1917 года получим спад производства минимум на 20%. Это и произошло.

Временное правительство показало в итоге полную неспособность организовать промышленность, довести войну до победного конца. Также оно продемонстрировало боязнь заявить какую-либо позицию как по национальному, так и по крестьянскому или аграрному вопросам. Все это откладывали до Учредительного собрания. И по-своему Временное правительство в чем-то даже было право, потому что само по себе оно было не в состоянии урегулировать ситуацию, у него не было рычагов реального влияния. Это был порочный круг: «Мы ничего не можем вам предложить кроме Учредительного собрания, оно когда-нибудь решит все вопросы, когда наконец мы сможем его собрать». Но тогда возникает следующий вопрос. Допустим, Учредительное собрание наконец-то открылось, и оно проголосовало за такие решения, которыми оказались сильно недовольны кто-то в национальных окраинах или кто-то из земельных собственников. И что тут делать? Иными словами, Учредительное собрание тоже очень легко могло спровоцировать гражданскую войну.

(Продолжение следует .)

К вечеру 27 февраля на сторону восставших перешел практически весь состав Петроградского гарнизона – около 160 тыс. человек. Командующий Петроградским военным округом генерал Хабалов вынужден сообщить Николаю II: «Прошу доложить Его Императорскому Величеству, что исполнить повеление о восстановлении порядка в столице не мог. Большинство частей, одни за другими, изменили своему долгу, отказываясь сражаться против мятежников».

Не имела продолжения и идея «картельной экспедиции», которая предусматривала снятие с фронта отельных воинских частей и отправку их в мятежный Петроград. Все это грозило вылиться в гражданскую войну с непредсказуемыми последствиями.
Действуя в духе революционных традиций, восставшие освобождали из тюрем не только политических заключенных, но и уголовников. Сначала они легко преодолели сопротивление охраны «Крестов», а затем взяли Петропавловскую крепость.

Неуправляемые и разношерстные революционные массы, не брезгуя убийствами и грабежами, погрузили город в хаос.
27 февраля приблизительно к 2 часам дня солдаты заняли Таврический дворец. Государственная Дума оказалась в двойственном положении: с одной стороны, согласно указу императора, ей следовало бы совершить самороспуск, но с другой, давление мятежников и фактическое безвластие заставляло предпринимать какие-то действия. Компромиссным решением стало собрание под видом «частного совещания».
В итоге было принято решение о формировании органа власти – Временного комитета.

Позднее бывший министр иностранных дел Временного правительства П. Н. Милюков вспоминал:

«Вмешательство Государственной думы дало уличному и военному движению центр, дало ему знамя и лозунг и тем превратило восстание в революцию, которая кончилась свержением старого режима и династии».

Революционное движение все больше росло. Солдаты захватывают Арсенал, Главпочтамт, телеграф, мосты и вокзалы. Петроград оказался полностью во власти восставших. Настоящая трагедия разыгралась в Кронштадте, который захлестнула волна самосуда, вылившаяся в убийство более ста офицеров Балтийского флота.
1 марта начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал Алексеев в письме умоляет императора «ради спасения России и династии поставить во главе правительства лицо, которому бы верила Россия».

Николай заявляет, что отдавая права другим, он лишает себя власти, дарованной им Богом. Возможность мирного преобразования страны в конституционную монархию была уже упущена.

После состоявшегося 2 марта отречения Николая II в государстве фактически сложилось двоевластие. Официальная власть была в руках Временного правительства, но реальная власть принадлежала Петроградскому Совету, контролировавшему войска, железные дороги, почту и телеграф.
Находившийся в момент отречения в царском поезде полковник Мордвинов воспоминал о планах Николая переехать в Ливадию. «Ваше величество, уезжайте как можно скорее заграницу. При нынешних условиях даже в Крыму - не житье», – пытался Мордвинов убедить царя. «Нет, ни за что. Я не хотел бы уехать из России, я её слишком люблю», – возразил Николай.

Лев Троцкий отмечал, что февральское восстание было стихийным:

«Никто заранее не намечал путей переворота, никто сверху не призывал к восстанию. Накопившееся в течение годов возмущение прорвалось наружу в значительной мере неожиданно для самих масс».

Однако Милюков в своих воспоминаниях настаивает на том, что переворот планировался вскоре после начала войны и до того, как «армия должна была перейти в наступление, результаты коего в корне прекратили бы всякие намёки на недовольство и вызвали бы в стране взрыв патриотизма и ликования». «История проклянёт вождей так называемых пролетариев, но проклянёт и нас, вызвавших бурю», – писал бывший министр.
Британский историк Ричард Пайпс называет действия царского правительства во время февральского восстания «фатальным слабоволием», замечая, что «большевики в подобных обстоятельствах не останавливались перед расстрелами».
Хотя Февральскую революцию и называют «бескровной», она, тем не менее, унесла жизни тысяч солдат и мирных граждан. Только в Петрограде погибло более 300 человек и 1200 получили ранение.

Февральская революция начала необратимый процесс распада империи и децентрализации власти, сопровождавшийся активностью сепаратистских движений.

Независимости потребовали Польша и Финляндия, о самостоятельности заговорили в Сибири, а образованная в Киеве Центральная Рада провозгласила «автономную Украину».

События февраля 1917 года позволили большевикам выйти из подполья. Благодаря амнистии, объявленной Временным правительством, из ссылки и политического изгнания вернулись десятки революционеров, которые уже вынашивали планы нового государственного переворота.

Кто убил дореволюционную Россию?

- В данной книге это прямо так и написано?

Главный либеральный миф: Временное правительство - законный наследник российской государственности

- Так империя в октябре 1917 года умерла или возродилась? Тут, вероятно, какая-то очень тонкая диалектика...

- Но вам могут возразить, что это могло произойти, а могло и не произойти.

В 1917 году политические активисты Киева убеждали: войну с немцами ведут русские, а мы еще поглядим, с кем будем воевать

- Какие еще мифы, связанные с революцией 1917 года, можно упомянуть?

- А почему это не так?

Временное правительство проводило курс государственного социализма

Да, может быть, и дотянули бы, если абстрагироваться от фактора большевиков. Но вопрос еще в том, какие решения могло принять Учредительное собрание и какие возможности у него были, чтобы реализовать все это на практике. Ведь Учредительное собрание не имело никакого регламента. Оно, строго говоря, могло принять любые решения, даже о... самороспуске России. Но скорее всего было бы принято решение о ликвидации частной собственности и социалистическом принципе устройства экономики. Если учесть, что большинством в январе 1918 года в Учредительном собрании по факту оказались эсеры, то все это вполне могло быть.

Развал власти

- Это всё было возможно осуществить?

- По всей стране так было?

Характерный типаж министра Временного правительства: интеллигент, умеренный социалист

- Представители каких партий образовали Временное правительство?

Кадеты ни разу никогда публично не осудили революционного терроризма

- Что именно М. Зыгарь излагает в таком мемуарном и поэтому ненаучном ключе?

- Почему это миф?

Что помешало временному счастью?

(Продолжение следует .)

Джон Рид. 1910-е годы Library of Congress

Автор

Американский журналист Джон Рид (1887-1920) был из тех авторов, для кото-рых придумана профессия «неистовый репортер». Он писал о стач-ках тек-стильщиков в США — и попадал в кутузку вместе с забастовщиками. Отправ-лялся к мексиканскому революционеру Панчо Вилье — и рассказывал ему, бывшему бандиту, о социализме. Выпускник престижного Гарвардского уни-верситета, Рид связал судьбу с социалистическим движением и его прессой. Он был сторонником профсоюза «Индустриальные рабочие мира» и одним из основателей Коммунистической партии США.

Обстоятельства написания

В Россию, на фронтах которой он уже побывал в 1915 году, Рид вернулся осенью 1917-го — и сразу оказался в центре револю-ционных событий. Репортер говорил с промышленниками, генералами и ми-нистрами Временного прави-тельства, с вождями большевиков, с вернувшими-ся из Нью-Йорка русскими анархистами и с простыми солдатами. Рид очень слабо знал русский язык и был вынужден пользоваться услугами переводчика или полагаться на знав-ших европейские языки собеседников. При этом вы-шедшая в 1919 году книга фактически точна в описаниях. Писал ее Рид уже в Нью-Йорке, вооруженный не только блокнотом, но и кипами газет, листовок и объявлений, часть из ко-торых он приводит в качестве приложений.

Первое издание книги. 1919 год Boni & Liveright / Lorne Bair Rare Books

Вездесущий Рид успевал побывать в Зимнем дворце в последние часы пре-бывания там Вре-мен-ного пра-вительства — и вернуться на съезд Советов в Смоль-ный, где было объявлено о свержении прежней вла-сти. На улицах Петрограда он увертывался от пуль, а под Царским Селом его едва не рас-стреляли революционные солдаты. Обо всем этом он пишет спокойно, по-деловому. Имя Сталина в тексте встречается лишь пару раз — в каких-то списках. Заметнее фигура Ленина, написавшего предисловие к американскому изданию («я от всей души реко-мен-дую это сочинение рабочим всех стран»). Но Ленин скрывался в подполье или предпочитал кабинетную работу поездкам в горячие точки, так что чаще всего из вождей большевизма на страни-цах мелькает пламенный оратор Троцкий. Этим объясняется тот факт, что после очередного русско-язычного издания книги в 1929 году ее не переиздавали до 1950-х. Текст Рида был реабилитирован лишь после ХХ съезда КПСС.

Особенности

Рид, по его словам, «старался рас-сматривать со-бы-тия оком добросо-вестного летописца, заинте-ре-со-ван-ного в том, чтобы запечатлеть истину». Он не скры-вает своих симпатий к боль-ше-викам и их союзникам, но не герои-зирует их — и не демо-низирует их про-тивников. Для того чтобы стать просто партийным агитатором, он слишком честный репортер. Даже считая победу боль-ше-ви-ков закономерной, он не за-малчивает сопрово-ждавшее эту победу насилие. Напри-мер, Рид упо-ми-нает, что некоторые из защищавших Зимний дворец военно-слу-жащих женского батальона смер-ти, сдавшись в плен, были изнасилованы вы-сту-пав-шими на стороне Советов солдатами. Впрочем, журналист обсуждает и сильно пре-уве-личенные сообщения об этом в «буржуазной» прессе.

Цитата

«Мы пошли в город. У выхода из вокзала стояло двое солдат с винтовками и примкнутыми штыками. Их окружало до сотни торговцев, чиновников и студентов. Вся эта толпа набрасывалась на них с криками и бранью. Сол-даты чувствовали себя неловко, как несправедливо наказанные дети.
Атаку вел высокий молодой человек в студенческой форме, с очень высокомерным выражением лица.
„Я думаю, вам ясно, — вызывающе говорил он, — что, поднимая оружие против своих братьев, вы становитесь орудием в руках разбойников и преда-телей“.
„Нет, братишка, — серьезно отвечал солдат, — не понимаете вы. Ведь на све-те есть два класса: пролетариат и буржуазия. Так, что ли? Мы…“
„Знаю я эту глупую болтовню! — грубо оборвал его студент. — Темные му-жики вроде вот тебя наслушались лозунгов, а кто это говорит и что это зна-чит — это вам невдомек. Повторяешь, как попугай!..“ В толпе засмеялись… „Я сам марксист! Говорю тебе, что то, за что вы сражаетесь, — это не социа-лизм. Это просто анархия, и выгодно это только немцам“.
„Ну да, я понимаю, — отвечал солдат. На лбу его выступил пот. — Вы, видно, человек ученый, а я ведь простой человек. Но только думается мне…“
„Ты, верно, думаешь, — презрительно перебил студент, — что Ленин — истинный друг пролетариата?“
„Да, думаю“, — отвечал солдат. Ему было очень тяжело.
„Хорошо, дружок! А знаешь ли ты, что Ленина прислали из Германии в запломбированном вагоне? Знаешь, что Ленин получает деньги от немцев?“
„Ну, этого я не знаю, — упрямо отвечал солдат. — Но мне кажется, Ленин говорит то самое, что мне хотелось бы слышать. И весь простой народ гово-рит так. Ведь есть два класса: буржуазия и пролетариат…“
<…>
„…Я борюсь с большевиками потому, что они губят Россию и нашу свобод-ную революцию. Что ты теперь скажешь?“
Солдат почесал затылок. „Ничего я не могу сказать! — его лицо было иска-жено умственным напряжением. — По-моему, дело ясное, только вот неученый я человек!.. Выходит словно бы так: есть два класса — пролетариат и буржуа-зия…“
„Опять ты с этой глупой формулой!“ — закричал студент.
„…только два класса, — упрямо продолжал солдат. — И кто не за один класс, тот, значит, за другой…“».

Василий Шульгин. «Дни»

Василий Шульгин (слева) и один из руководителей Объединения русских монархистов Павел Крупенский. 1917 год © РИА «Новости»

Василий Шульгин в фильме «Перед судом истории». 1965 год © РИА «Новости»

Автор

Василий Витальевич Шульгин (1878-1976) был одним из наиболее ярких дея-телей националистического движения Российской империи. Сын редактора, пасынок следующего редактора и затем сам редактор крайне правой газеты «Киевлянин», в последние годы царизма Шульгин отошел от традицион-ных монархических организаций. В 1915 году созданная в Думе при его участии «Прогрессивная группа националистов» вошла в блок с либе-ралами. После революции Шульгин участвовал в Белом движении. В 1944 году СМЕРШ СМЕРШ («Смерть шпионам!») — военная контрразведка, созданная в СССР в 1943 го-ду и существовавшая независимо в армии, на флоте и в рамках НКВД. По разным дан-ным, за годы Второй мировой СМЕРШ аре-стовал от нескольких сотен тысяч до не-скольких миллионов человек. арестовал его в Югославии. Проведя 12 лет в заключении, Шульгин прими-рился с советской властью и участвовал в пропагандистской работе.

Обстоятельства написания

Оказавшись в 1920 году в эмиграции, Шульгин взялся за мемуары. Книга «Дни», в которой он рассказывает о Февральской революции, была впервые опубликована в эмигрантском журнале «Русская мысль» в 1922-м. Первое отдельное издание вышло в 1925 году в Белграде. Шульгин, в том же году тайно пробравшийся в СССР, смог купить советскую перепечатку своей книги.

Обложка издания 1925 года

Описание истории Февраля Шульгин начинает издалека — с момента изда-ния Октябрьского мани-феста 1905 го-да, который он винит в разрушении традиционных отноше-ний между монархией и подданными. Конститу-ция «началась еврейским по-громом и кончилась разгромом дина-стии». Автор тогда защищал редакцию «Киев-лянина» от револю-ционной тол-пы и во главе взвода солдат подавлял погромы, которые, как он считал, были вызваны атакой евреев на царизм. Когда антиправи-тель-ственная думская речь Шульгина в ноябре 1916 года была запрещена цензурой, это знаменовало для него дальнейший распад отноше-ний между народом и самодержцем. Шульгин в поисках «какого-нибудь выхода» участвует в организации Вре-мен-ного комитета Государственной думы и приходит к выводу о необходи-мости отречения Николая II. Он нервно и мизантропично описывает толпы, проходя-щие сквозь Таврический дворец, аресты, политические совещания, сложные отношения думцев с лидерами Петроградского совета. Но в историю он вошел как монархист, который принял отречение последнего российского императора и затем — отречение его брата, великого князя Михаила.

Особенности

Многолетний опыт журналиста и парламентского оратора помог Шульгину в описании революционного хаоса. Впрочем, он при-знается в том, что воспо-минания его иногда спутываются в «кошмарную кашу». Некоторые факты он и вовсе искажает: утверждает, что императрица Александра Федоровна была за «уступки» оппозиции, представляет великого князя Михаила Александро-вича «олицетворением хрупкости», хотя тот пред-принимал активные усилия по спасению монархии. Современного читате-ля может шокировать зоологиче-ский антисемитизм Шульгина, хотя для своего времени он был достаточно умеренным — это скорее отвращение, чем актив-ная ненависть. Публицист считал еврейские погромы вредными и высту-пал против фабрикации «дела Бейлиса» «Дело Бейлиса» — суд над евреем Менахе-мом Менделем Бейлисом, который обвинялся в ритуальном убийстве 12-летнего Андрея Ющинского. Процесс, который сопрово-ждался активной антисемитской кампанией с одной стороны и протестами прогрессив-ной общественности в России и по всему миру — с другой, состоялся в Киеве осенью 1913 года. Бейлис был оправдан. .

Цитата

«Я не знаю, как это случилось… Я не могу припомнить. Я помню уже то мгно-вение, когда черно-серая гуща, прессуясь в дверях, непрерывным врываю-щимся потоком затопляла Думу…
Солдаты, рабочие, студенты, интеллигенты, просто люди… Живым, вязким человеческим повидлом они залили растерянный Таврический дворец, зале-пили зал за залом, комнату за комнатой, помещение за помещением…
С первого же мгновения этого потопа отвращение залило мою душу, и с тех пор оно не оставляло меня во всю длительность „великой“ русской революции.
Бесконечная, неисчерпаемая струя человеческого водопровода бросала в Думу все новые и новые лица… Но сколько их ни было — у всех было одно лицо: гнусно-животно-тупое или гнусно-дьявольски-злобное…
Боже, как это было гадко!.. Так гадко, что, стиснув зубы, я чувствовал в себе одно тоскующее, бессильное и потому еще более злобное бешенство…
Пулеметов!
Пулеметов — вот чего мне хотелось. Ибо я чувствовал, что только язык пулеметов доступен уличной толпе и что только он, свинец, может загнать обратно в его берлогу вырвавшегося на свободу страшного зверя…
Увы — этот зверь был… его величество русский народ…
То, чего мы так боялись, чего во что бы то ни стало хотели избежать, уже было фактом. Революция началась».

Владимир Набоков. «Временное правительство и большевистский переворот»

Владимир Набоков. 1914 год Wikimedia Commons

Депутаты Государственной думы Владимир Набоков (слева) и Алексей Аладьин. Фотография Карла Буллы. 1906 год Wikimedia Commons

Автор

Один из главнейших деятелей партии конституционных демократов Владимир Дмитриевич Набоков (1869-1922) находился в самом центре револю-ционных событий. Крупный юрист, сын министра юстиции в царском прави-тельстве, он стал соавтором акта об отказе от принятия престола великого князя Михаила Александровича, а затем был управляющим делами Временного правительства первого состава и работал в правительственном Юридическом совещании Юридическое совещание — орган, создан-ный в марте 1917 года и просуществовавший до Октябрьского переворота, в задачи кото-рого входила юридическая оценка постанов-лений, указов и распоряжений Временного правительства, а также подготовка Учреди-тельного собрания. . Он погиб в Берлине во время покушения монархистов на лидера кадетов Павла Милюкова.

Обстоятельства написания

После начала большевистских репрессий Набо-ков оказался в Крыму. Полагаясь в качестве источника лишь на подшивку кадетской газеты «Речь», он описал пережитое им начиная с февральских беспорядков в Петрограде и заканчивая кратким арестом в ноябре 1917 года в Смольном. Воспоминаниями Набокова о Временном прави-тель-стве откры-вается первый выпуск альманаха «Архив русской революции», который кадет Иосиф Гессен начал издавать в 1921 году. В 1924-м книгу переиздали в СССР.

Титульный лист первого тома альманаха. 1921 год Wikimedia Commons

Набоков-мемуарист уделяет основное внимание тому, что он непосредствен-но наблюдал. Будучи военнослужащим, он, кажется, одним из последних среди кадетских лидеров добрался до Таври-ческого дворца, где формировалось Временное прави-тель-ство. Он же стал чуть ли не последним представи-телем правительства в Зимнем дворце, кото-рый покинул за считанные минуты до блокады, уста-новленной советскими силами.

В своих кратких записках Набоков уде-ляет основное внимание не собствен-ной роли в истории, но тем, с кем рабо-тал вместе. Он ярко обрисовывает кол-лег по правительству, оценивая их как политиков, ораторов, а главное — как деятелей революции. Министр юстиции Александр Керенский — болезненно тщеславен и недостаточно уверен; обер-прокурор Синода Владимир Львов — наивен и невероятно легкомыслен; министр земледелия Андрей Шингарев — способен и трудолюбив, но лишен способностей государственного масштаба. Основные политические и социальные противоречия 1917 года Набоков видит четко, осознавая фатальную их неразрешимость — и фатальную непригодность практически всех лидеров к тому, чтобы решать стоящие перед страной задачи.

Особенности

Опытный публицист и отец знаменитого писателя, Набоков пишет очень ярко. Память мемуариста — замечательная: больше чем через год после событий, в 1918-м, он точно воспроизводил маршруты, которыми пробирался среди революционных толп Петрограда в феврале, июле или октябре.

Цитата

«…Я все-таки не могу присоединиться к тому потоку хулы и анафематствова-ния, которым теперь сопровождается всякое упоминание имени Керенского. Я не стану отрицать, что он сыграл поистине роковую роль в истории русской революции, но произошло это потому, что бездарная, бессознательная бунтар-ская стихия случайно вознесла на неподходящую высоту недостаточно силь-ную личность. Худшее, что можно сказать о Керенском, касается оценки ос-нов-ных свойств его ума и характера. Но о нем можно повторить те слова, которые он недавно — с таким изумительным отсутствием нравственного чутья и эле-ментарного такта — произнес по адресу Корнилова. „По-своему“ он любил родину, — он в самом деле горел революционным пафосом, — и бы-вали случаи, когда из-под маски актера пробивалось подлинное чувство. Вспомним его речь о взбунтовавшихся рабах, его вопль отчаяния, когда он по-чуял ту пропасть, в которую влечет Россию разнузданная демагогия. Конечно, здесь не чувство-валось ни подлинной силы, ни ясных велений разума, но был какой-то искрен-ний, хотя и бесплодный порыв. Керенский был в плену у своих бездарных дру-зей, у своего прошлого. Он органически не мог действовать прямо и смело, и, при всем его самомнении и самолюбии, у него не было той спокойной и непреклонной уверенности, которая свойственна действительно сильным людям. „Героического“ в смысле Карлейля в нем не было решительно ничего».

Максим Горький. «Несвоевременные мысли»

Максим Горький. Около 1906 года Library of Congress

Автор

Классик пролетарской литературы Максим Горький не был просто беллетри-стом и культуртрегером. Еще до революции он принимал активное участие в социал-демократическом движении. Перед Первой мировой он короткое время редактировал больше-вистскую газету «Правда», в годы войны его журнал «Летопись» был одним из немногих легальных «пораженческих» изданий Пораженчество (дефетизм) — желание пора-жения собственной страны в войне. Некото-рые социалисты в России, в первую очередь Владимир Ленин, считали поражение России в «реакционной» Первой мировой войне за благо, поскольку оно будет способство-вать делу революции. .

Обстоятельства написания

После Февральской революции Горький предла-гал свои статьи вновь легализо-вавшимся газетам большевиков, но те отвергали его тексты из-за идеологиче-ских расхождений. Писатель и ряд других близких к меньшевикам-интерна-ционалистам публицистов основали весной 1917-го газету «Новая жизнь», выходившую чуть больше года. В ней регулярно появля-лись публицистические тексты Горького — преимущественно в его авторской рубрике «Несвоевремен-ные мысли». В 1918 году Горький собрал их в две книги — «Революция и куль-тура» и «Несвоевременные мысли». Писа-тель подготовил третью, более объем-ную компиляцию своих статей, но она так и пролежала в архиве до конца 1980-х, пока антибольшевистская публицистика Горького не оказалась вновь востре-бованной в годы перестройки, когда и была издана.

«Несвоевременные мысли. Заметки о революции и культуре». 1918 год Культура и свобода

В своих «новожизненских» статьях Горький вел хро-нику возму-щавших его проявлений «тяжкой рос-сий-ской глу-пости». Он писал о провока-торах, само-судах, унижениях, о захватившей страну эпидемии насилия. Рево-лю-ционный народ, по крайней мере в форме бескультурной озве-ревшей толпы, для Горь-кого является вопло-щением «зоологического анархизма», противо-стоять которому должна интел-лигенция. Просвещение, распро-стране-ние книг и научных знаний видятся ему способом спасти страну и революцию. В этих статьях вообще заметно преклонение Горького перед достиже-ниями покоряю-щей природу циви-лизации вроде каналов или тонне-лей — это пре-клоне-ние впо-следствии будет чувствоваться и в горьковском воспевании .

Но в период «Несвоевременных мыслей» Горький выражал позицию независи-мых социалистов. Он писал «о дикой грубости, о жестокости большевиков, восходящей до садизма, о некультурности их, о незнании им психологии рус-ского народа, о том, что они производят над народом отвратительный опыт и уничтожают рабочий класс». Горький имел все основания написать, что он «по мере своего разумения» боролся против большевиков. Впрочем, атако-вал он не только их, но и, например, политику кадетской партии.

Особенности

Статьи Горького оказались в книге практически в том же виде, в котором они печатались в газете. Тексты, впрочем, перерас-пределены предметно — вместе поставлены тексты о культуре, об Октябре и так далее. Значительная часть политической борьбы в революционную эпоху проходила, разумеется, в газе-тах. Кроме собственных наблюдений и разговоров Горький отталкивается также от полемики с другими авторами, например сотрудниками большеви-стских изданий Ильей Ионовым или Иваном Книжни-ком-Ветровым. Жестокий дух времени проявляется также в письмах читателей, довольно многие из кото-рых угрожали публицисту расправой из-за политиче-ских разногласий.

Цитата

«Ленин „вождь“ и — русский барин, не чуждый некоторых душевных свойств этого ушедшего в небытие сословия, а потому он считает себя вправе про-де-лать с русским народом жестокий опыт, заранее обреченный на неудачу.
Измученный и разоренный войною народ уже заплатил за этот опыт тыся-чами жизней и принужден будет заплатить десятками тысяч, что надолго обезгла-вит его.
Эта неизбежная трагедия не смущает Ленина, раба догмы, и его приспеш-ников — его рабов. Жизнь, во всей ее сложности, не ведома Ленину, он не знает народной массы, не жил с ней, но он — по книжкам — узнал, чем можно под-нять эту массу на дыбы, чем — всего легче — разъярить ее инстинкты. Рабо-чий класс для Лениных то же, что для металлиста руда. Возможно ли — при всех данных условиях — отлить из этой руды социалистическое государство? По-видимому — невозможно; однако — отчего не попробовать? Чем рискует Ленин, если опыт не удастся?
Он работает, как химик в лаборатории, с тою разницей, что химик пользует-ся мертвой материей, но его работа дает ценный для жизни результат, а Ленин работает над живым материалом и ведет к гибели революцию. Сознательные рабочие, идущие за Лениным, должны понять, что с русским рабочим классом проделывается безжалостный опыт, который уничтожит лучшие силы рабочих и надолго остановит нормальное развитие русской революции».

Антон Деникин. «Очерки русской смуты»

Антон Деникин. 1914 год Wikimedia Commons

Автор

Антон Иванович Деникин (1872-1947) — сын ставшего офицером кре-постного крестьянина, родился и вырос в Польше. В ходе Русско-японской войны он хо-дил в штыковые атаки. Звание генерал-лейтенанта получил за взятие в 1915 го-ду города Луцка. Деникин начал публиковать свои беллетри-стические и публи-цистические тексты еще в 1890-х, критикуя бюрократизм царской армии, гру-бость и произвол по отношению к нижним чинам. Фев-ральскую революцию он принял, однако активно сопротивлялся мерам по демократизации армии, которые считал подрывающими дисциплину, и стал одним из лидеров корни-ловского и затем Белого движения. После поражения Вооруженных сил Юга России Деникин подал в отставку и отправился в эми-грацию. В годы Второй мировой выступал с резкой критикой сотрудничества русских эмигрантов с гитлеровцами; последние два года жизни провел в США.

Обстоятельства написания

К работе над «Очерками русской смуты» Дени-кин приступил в Бельгии в 1920 году, через несколько месяцев после того, как покинул пост испол-няющего обязанности верховного правителя России, а затем и страну. Всего историко-биографическая работа Деникина включает пять томов, но револю-ции посвящены два первых: «Крушение власти и армии. Февраль — сентябрь 1917 года» и «Борьба генерала Корнилова. Август 1917 года — апрель 1918 года». Первая часть появилась в 1921-м, последний том, написанный уже в Венгрии, вышел в 1926 году. В СССР отдельные отрывки из «Очерков» печатали в 1920-х, но полное издание вышло лишь в годы перестройки.

Том первый «Крушение власти и армии». 1921 год Государственная публичная историческая библиотека

Произведение одного из лидеров Белого движения не совсем похоже на обычные «генеральские мемуары». Не только из-за явной лите-ратурной одаренности Деникина, не только из-за проник-но-венно эмоцио-нальной инто-нации, характер-ной для текстов рос-сийских интеллигентов. В первом томе и в первой половине второго он прак-тически не рассказы-вает о боевых дей-ствиях, которыми руководил. Вместо этого Деникин представляет широкую, основанную на широком круге разно-образных источников картину жизни захва-ченного революционным вихрем россий-ского общества, прежде всего армии и офицерства.

Часть использованных в работе доку-ментов автор успел вывезти с собой за гра-ницу. Некоторые его соратники, например Леонид Новосильцев, писали воспо-минания специально по просьбе Деникина. Ссылается он и на газеты, и на про-изведения других участников событий — как сторонников, так и про-тивников, иногда подвергая свидетель-ства своего рода «перекрестному допро-су». Но и как непосредственный на-блю-датель Деникин находился в центре многих важных событий. Генерал мог, например, уверенно называть именно моральное состоя-ние войск основной причиной неудачи летнего наступления 1917 года, так как «во всех районах наступления [российские войска] обладали превосходством сил и технических средств над противником, и в частности небывалым доселе количеством тяжелой артиллерии».

Особенности

Одна из мыслей, которую Деникин усиленно под-черкивает в своем описании событий 1917 года, — офицерское движение не было по своей природе и целям монархическим, реакционным, контрреволю-ционным. Офицерство и генера-литет в целом приняли Февральскую револю-цию и понимали ее как освобож-дение от царизма, препятствовавшего успеш-ной борьбе с внешним врагом. Корниловское движение «было вызвано высо-ким патриотизмом и ясным, жгу-чим сознанием той бездонной пропасти, в которую бешено катился русский народ». Главной причиной такого положе-ния Деникин видит альянс герман-ского генерального штаба и связан-ной с ним «невидимыми, но ясно ощущае-мыми психологическими и реаль-ными нитями» революционной демократии. Впрочем, его утверждение о прямой связи «пораженцев» с германским коман-дованием столь же сом-нительно, сколь и тезис о массовом притоке бывших полицейских и жандар-мов в партию большевиков.

Военная диктатура должна была изменить соотношение сил и спасти либе-рально-демократические завоевания Февраля. Но Деникин мало останавли-вается на роли монархистов в корниловском движении, преподносит конфрон-тацию между Ставкой и Временным правительством как вину последнего и его сторонников слева, а также оставляет за кадром те массовые бессудные казни, ценой которых только и мог бы быть достигнут хотя бы временный успех корниловского выступления. Подобная предвзятость свойственна всем мемуа-ристам, даже лучшим из них, но у Деникина хватает мужества и признать, что причинами поражения переворота были «энергичная борьба Керенского за сохранение власти и борьба советов за самосохранение, полная несостоя-тель-ность технической подготовки корниловского выступления и инертное сопротивление массы».

Цитата

«Старый губернаторский дом на высоком, крутом берегу Днепра, в течение полугода бывший свидетелем стольких исторических драм, хранил гробовое молчание. По мере ухудшения положения стены его странно пустели, и в них водворилась какая-то жуткая, гнетущая тишина, словно в доме был покойник. Редкие доклады и много досуга. Опальный Верховный Имеется в виду Лавр Корнилов, который стал верховным главнокомандующим русской ар-мии 19 июля 1917 года. , потрясенный духовно, с воспаленными глазами и тоскою в сердце, целыми часами оставался один, переживая внутри себя свою великую драму, драму России. В редкие минуты общения с близкими, услышав робко брошенную фразу с выражением надежды на скорый подход к столице войск Крымова, он резко обрывал:
— Бросьте, не надо.
Все понемногу рушилось. Последние надежды на возрождение армии и спа-сение страны исчезали».

Федор Раскольников. «Кронштадт и Питер в 1917 году»

Федор Раскольников. 1920 год ТАСС

Автор

Федор Федорович Раскольников (настоящая фамилия — Ильин, 1892-1939) сделал фантасти-ческую карьеру благодаря активному участию в партии боль-шевиков, в кото-рую он вступил еще студентом. Мичман Раскольников был избран товари-щем председателя Кронштадтского совета. Он активно работал в партийной прессе и в большевистском движении на Балтийском флоте. В годы Гражданской войны Раскольников воевал лихо, хотя и с переменным успехом. В декабре 1918 года англичане захватили на Балтике два миноносца под его командова-нием, и флотоводцу пришлось провести несколько месяцев в лондонской тюрьме. Одно время Раскольников служил заместителем нарком-военмора Троцкого по морским делам, несколько месяцев командовал Балтий-ским флотом. В 1920-30-е он занимал ответственные дипломатические посты, а в 1938-м стал невозвращенцем, узнав по дороге в Москву из газет о своем снятии с должности полпреда в Болгарии. Через несколько дней после написа-ния обличительного открытого письма Сталину Раскольников оказался во французской психиатрической клинике, не справившись с известием о заключении пакта Молотова — Риббентропа Пакт Молотова — Риббентропа, или Договор о ненападении между Германией и Совет-ским Союзом, — соглашение, подписанное 23 августа 1939 года главами ведомств по иностранным делам Германии и Совет-ского Союза. .

Обстоятельства написания

Раскольников-мемуарист дебютировал в 1925 году, опубликовав после возвра-щения из Афганистана книгу воспоми-наний о своей деятельности в Крон-штадте и Петрограде в 1917 году. В под-вергнутой цензуре версии книга была переиздана в 1964-м, после посмертной реабилитации Раскольникова; пол-ностью — в годы перестройки.

«Кронштадт и Питер в 1917 году». 1990 год Издательство политической литературы

Мемуары Раскольни-кова — достаточно простое, бесхит-ростное повествование. Автор щедро делится радостью победы в револю-ционной борьбе, кото-рую он описывает в хронологическом порядке. Февраль-скую революцию он встретил гарде-мари-ном, и партия отправила его в «цитадель рево-лю-ции» Кронштадт редактировать газету «Голос правды»; он стал одним из веду-щих боль-ше-ви-стских организаторов и аги-таторов на Балтике. В Июльские дни Раскольников «фактически превра-тился в нелегального командующего войсками», из-за чего до середины октября сидел в «Крестах». Завер-ша-ется книга описанием приклю-чений Расколь-никова в отрядах матросов-балтийцев, оборонявших Петроград от сил Керенского и Краснова и затем захватывавших белый броне-поезд В ходе Гражданской войны армия Белого движения активно использовала брониро-ванные и вооруженные поезда, которые помогали вести боевые действия вдоль железных дорог. . Точка зрения Раскольникова вполне соот-вет-ствует ортодоксальной партийной идеологиче-ской позиции, которую он излагал в статьях и на митингах в 1917 году.

Особенности

Перо цензора или хотя бы редактора, похоже, не прошлось по тексту Расколь-никова. В тексте встречаются стилистически небезупречные фразы, например: «приезд Владимира Ильича вообще положил резкий рубикон в тактике боль-шевиков». Раскольников в середине 1920-х работал редактором журналов и издательств, стал даже начальником Главискусства, и редакторы ему были не страшны. Идеологические клише также даются ему легко. Собственно, Рас-кольников был одним из тех, кто их придумывал и пускал в ход.

Цитата

«Тов. Ленин появился на балконе, встреченный долго несмолкавшим громом аплодисментов. Овация еще не успела окончательно стихнуть, как Ильич уже начал говорить. Его речь была очень коротка. Владимир Ильич прежде всего извинился за то, что по болезни вынужден ограничиться только несколькими словами, и передал кронштадтцам привет от имени петербургских рабочих, а по поводу политического положения выразил уверенность, что, несмотря на временные зигзаги, наш лозунг „Вся власть Советам!“ должен победить и в конце концов победит, во имя чего от нас требуются колоссальная стой-кость, выдержка и сугубая бдительность. Никаких конкретных призывов, которые потом пыталась приписать тов. Ленину переверзевская прокуратура Павел Переверзев (1871-1944) — российский адвокат, сразу после Февральской револю-ции сначала стал прокурором Петроградской судебной палаты, а с мая 1917 года — мини-стром юстиции Временного правительства. После антиправительственных выступлений большевиков в июле инициировал публика-цию документов об их связях с германским правительством, что в итоге привело к гоне-ниям на РСДРП(б) и бегству Владимира Лени-на из Петрограда. , в его речи не содержалось. Ильич закончил под аккомпанемент еще более горячей и дружной овации.
После этих приветствий кронштадтцы, как и подобает организованным воинским частям и отрядам рабочих, снова выстроились и под звуки несколь-ких военных оркестров, непрерывно игравших революционные мотивы, в пол-ном порядке вступили на Троицкий мост. Здесь уже мы стали предметом вни-мания со стороны кокетливых, нарядно одетых офицериков, толстых, пышу-щих здоровьем и сытостью буржуев в новых котелках, дам и барышень в шляп-ках. Они проезжали на извозчиках, проходили мимо, взявшись под ручку, но на всех лицах, смотревших на нас широко открытыми глазами, отпечатле-вался неподдельный ужас».

Напечатать