От кого появилась национальность кумык. Поселения кумыков

Кумыки (самоназвание – къумукъ) — народ в Российской Федерации — 277,2 тысяч человек, из них в Дагестане 231,8 тысяч, в Чечне- 9,9 тысяч, в Северной Осетии -9,5 тысяч. Кумыки — народ тюркского племени, принадлежащий к понтийской его ветви, проживающий в Дагестане, к северу от Дербента, вдоль берега , между рекой Тереком и Сулаком.

Некоторые полагают, что кумаки издревле занимали побережье Каспийского моря и были известны Птолемею под именем ками, камаки, Клапрот видит в них потомков хазар, а Вамбери допускает, что они поселились в занимаемых ими теперь местах еще во время процветания хазарского царства, т. е. в VIII веке.

В отношении языка и образа жизни все кумыки представляют в настоящее время одно этнографическое целое, но едва ли это можно сказать относительно их происхождения. Местные сказания, в связи с множеством сохранившихся этнографических терминов, приводят к заключению, что по крайней мере часть кумыков сложилась из весьма разнообразных элементов, что отчасти подтверждается и физическим обликом обитателей этой плоскости.

О том, что в состав кумыков, занимающих Кумыкскую плоскость, вошли кабардинцы, свидетельствует их история. Хотя еще в 1559 г. Агим, князь тюменских кумыков, принял подданство России, а при царях Федоре Иоанновиче и Борисе Годунове здесь построены были крепости для защиты от , тем не менее местные сказания утверждают, что лет 300 тому назад кумыки управлялись шамхалом города Тарки. По смерти шамхала Андия, старшие его сыновья не допустили к участию в наследовании третьего его сына Султан-Мута, рожденного от , не принадлежавшей к княжескому роду. Султан-Мут бежал в Кабарду, набрал там отряд в несколько сот человек и принудил братьев уступить ему часть отцовских владений. Со своими кабардинцами Султан-Мут поселился в Эндрее, который быстро разросся до размеров большого восточного города.

Расположенный близ пути из Персии в , он получил значение торгового центра, главным образом, по торговле рабами-детьми. В 1604 г. кумыки возмутились и заставили русский гарнизон удалиться за Терек. Во время этого возмущения пал, по преданию, Султан-Мут. В 1722 г., во время похода Петра I в Персию, русские разрушили Эндрей, который уже не мог оправиться от этого удара, в 1725 г. опустошен был русскими город Тарки. Тогда же заложена была на Сулаке крепость святого Креста.

В XIX столетии кумыки вообще принадлежали к числу мирных горцев, оставаясь верными России. Прежде кумыки делились на множество сословий. Во главе их стояли бии или князья, за ними шли чанка или княжеские дети от неравных браков, далее сала-уздени или независимые дворяне, уздени или дворяне, находившиеся в вассальных отношениях к князьям, чагары или землепашцы, из которых одни были вольными, другие находились в зависимости от князей и узденей и платили им оброк или обрабатывали их земли, наконец, кули или рабы.

В 1860-х годах уничтожена была зависимость одних сословий от других, а представители непривилегированных сословий наделены землей на общинном праве. Кумыки разделились на класс землевладельцев - собственников и народ. Кумыки - все мусульмане-сунниты, ведут оседлый образ жизни.

Традиционные занятия: пашенное (пшеница, ячмень, просо, рис, кукуруза), скотоводство (крупный рогатый скот, овцы, кони), а также садоводство, огородничество, виноградарство, рыболовство, пчеловодство, торговля, добыча соли, нефти, охота. Домашние промыслы и ремёсла: сукноделие, хлопчато-бумажное ткачество, ковроделие (традиционные жен. занятия), обработка кожи, металла, дерева, камня (мужские занятия)

Обычаи и нравы кумыков в общем сходны с обычаями и нравами других кавказских горцев, но они не смотрят на обычаи, как на неприкосновенную святыню и легко допускают отступления от них. Примирение по кровным делам устраивается довольно просто и легко. Куначества у кумыков почти не существует, влияние родства ограничивается пределами двух-трех поколений. Традиционные взгляды кавказских горцев на хищничество, как на акт молодечества, не пользуются среди кумыков непоколебимым авторитетом. Основной тип семьи — малая с подчинённостью старшему по возрасту (мужчине, реже — женщине), хотя в решении важных вопросов большую роль играет семейный совет.

Традиционное жилище: наземное турлучное, саманное с пологой двухскатной крышей и каменное с плоской крышей (одноэтажное, полутораэтажное, двухэтажное).Пища: мучные, мясо-молочные блюда — шорпа (суп), хинкал (род галушек), кюрзе (пельмени), долма, плов, шашлык, соус, каши, многочисленные разновидности халвы, пирогов, яичниц, хлеба, а также напитков (айран, шербет, чай).Традиционная горская одежда местами вытесняется платьем европейского покроя.

Говорят на кумыкском языке. Диалекты: буйнакский, кайтагский, предгорный, терский, хаса-вюртовский. Письменность на основе русского алфавита.В кумыкской песне отражается нравственный облик кумыка - рассудительного и наблюдательного, со строгими понятиями о чести и верности данному слову, отзывчивого к чужому горю, любящего свой край, склонного к созерцанию и философским размышлениям, но умеющего и повеселиться с товарищами. Как народ более культурный, кумыки всегда пользовались большим влиянием на соседние племена.

Иоганн Бларамберг

Топографическое, статистическое, этнографическое и военное описание Кавказа

ВОСТОЧНЫЙ КАВКАЗ. КУМЫКИ

Происхождение кумыков и краткое изложение истории этого народа

Единой точки зрения на происхождение кумыков нет. По мнению ученого Клапрота, они - потомки хазар, столь известных в средневековых исторических хрониках; одно из племен кумыков до сих пор называется «шезары». По мнению других ученых, кумыки - это татары, давно обосновавшиеся на Кавказе и преобразовавшиеся в могущественное племя, именуемое «кумыки» и «кази-кумыки» (об этих последних мы поговорим позже).

Когда появился знаменитый Тамерлан, кумыки подчинились этому завоевателю, как и племена мам-катов, так рассказывает Шереф-ад-дин, говоря о последнем походе Тамерлана против хана Тохтамыша. Из этого можно сделать вывод, что кумыки, выступавшие на стороне Тамерлана, возможно, были потомками кипчаков или одного из племен Золотой Орды. Птолемей упоминает о народе кама, или камаки, жившем в тех местах, где сейчас расселены кумыки.

Современные кумыки говорят на тюркском наречии, отличающемся от наречия ногайцев; издавна они исповедуют ислам суннитского толка и, хотя в нравах, обычаях, одежде они похожи на горцев, в результате смешения с ними, сами себя они считают татарами по происхождению.

Первые контакты России с властителями кумыков датируются 1614 годом, в архивах упоминается относящееся к этому году свидетельство о верности, отправленное царем Михаилом Федоровичем кумыкскому хану Гирею и его братьям; следующим годом датируется другой документ, содержащий сведения о подчинении кумыков России. Во всяком случае можно предположить, что еще до этого времени некоторые кумыкские племена находились уже в зависимости от России, в частности в 1594 году, когда в царствование Федора Иоанновича близ Койсу был основан город, также как и в 1604 году, когда при Борисе Годунове строились крепости на Сунже, в Эндери и в окрестностях Тарки.

В том же году кумыки восстали и, объединившись с черкесами и лезгинами Дагестана, вынудили доблестного воеводу Бутурлина отступить за Терек и оставить вышеупомянутые крепости. Тем не менее кумыки продолжали поддерживать дружеские отношения с Россией до 1722 года, когда Петр I предпринял поход в Персию; тогда кумыки вновь восстали, они напали на русских, но были разгромлены и наказаны за свое предательство разграблением поселения Эндери, в котором насчитывалось тогда до трех тысяч домов. С этого времени кумыки были верны нашему правительству и все время были спокойны и покорны.

Территория кумыков расположена между реками Терек, Аксай, Койсу и Каспийским морем, являющимся ее восточной границей. К северу она отделяется от района Кизляр болотами в нижнем течении Терека; на западе она расположена на обоих берегах нижнего течения Аксая до крепости Амир-Аджи-юрт, расположенной на правом берегу Терека; на юге она граничит с Дагестаном и районами, занятыми салатавцами, ауховцами и качкалыкцами. Южный рукав реки Сулак, называемый «Куру-Койсу» (Сухая Койсу), отделяет кумыков от территории таркийских шамхалов.

Наибольшая протяженность территории кумыков с запада на восток, от крепости Амир-Аджи-юрт до мыса Аграхан, составляет 120 верст; с севера на юг, от древнего Терека (имеется в виду старое русло) до Сулака, - 60 верст, что составляет общую площадь в 7200 квадратных верст.

Когда-то Гудермес был западной границей территории кумыков, он впадает в Сунжу пятнадцатью верстами выше места ее впадения в Терек. Но когда чеченцы спустились со своих гор, кумыкские ханы поселили часть из них на своей территории у подножия отрогов Кавказа, между Сунжей и Аксаем. Чеченцы, обосновавшиеся гам на определенных условиях, стали называться качкалыками (шесть деревень). Затем, с приходом новых соплеменников, их численность увеличилась, и, хотя кумыкские ханы до сих пор считают их своими вассалами, на самом деле качкалыки, воспользовавшись позже ослаблением кумыкских ханов, вернули себе независимость. Таким образом, вся территория между Гудермесом и крепостью Амир-Аджи-юрт может рассматриваться как составная часть территории, занятой племенами чеченцев.

Реки, территория и качество почв

Территория кумыков орошается такими реками: Аксай (Белая Вода), оба берега Аксая принадлежат кумыкам от старого поселения Аксай до слияния Аксая с Тереком. Ручьи Ямансу и Яраксу впадают в Аксай. Небольшая речушка Касма, или Акташ, пересекает центральную часть территории кумыков, она стекает с лезгинских гор, с выступа Салатав, а у подножия гор Хана-Кайтау и Саух-Болак в нее впадает множество мелких ручьев; при впадении в Каспийское море она теряется в болотах. Левый берег Кой-су (Баранья Вода) (Койюн - баран, су - вода (тюрк.) ) от поселения Чир-юрт также принадлежит кумыкам. Сулак и Аграхан - два рукава Койсу - богаты рыбой, здесь отмечаются значительные уловы.

Территория кумыков состоит главным образом из обширных равнин, переходящих ближе к Каспийскому морю в болота; южная часть - гористая, представляет собой отроги лезгинских и дагестанских гор, известных здесь под названием «Тавлинские горы». Долины и равнины служат пастбищами для многочисленных стад; деревни расположены возле речушек. Почвы этого района считаются самыми плодородными на всем Северном Кавказе. Климат здесь более теплый, чем в других местностях, расположенных на той же широте; виноград прекрасно вызревает в садах, в лесах много всевозможных дикорастущих фруктовых деревьев, и. наконец, на полях возделывают рис. Оба берега Койсу покрыты лесом.

Низины в устье этой реки заросли камышом, но там встречаются и тучные пастбища, которыми вообще-то изобилует этот район, гак же как и землями, пригодными для земледелия.

Кумыки подразделяются на три племенные группы: аксайские кумыки, андреевские и костекские кумыки. Кроме собственно кумыков там живут и ногайцы. Кумыки живут оседло, ногайцы ведут кочевую жизнь, и все их богатство составляют многочисленные стада баранов. Для уплаты податей своим господам, кумыкским ханам, ногайцы добывают необходимые для этого деньги, продавая овец и шерсть; кроме того, в качестве дани они отдают ежегодно по 2-3 овцы с каждой сотни. Эти ногайцы представляют собой остатки Большой и Малой Орд ногайцев, о которых мы уже говорили выше и будем говорить позже.

На территории кумыков живет также много армян, занимающихся торговлей, и грузин.

Главное поселение аксайских кумыков - Аксай, насчитывающее 800 домов, оно расположено на правом берегу реки с тем же названием, в 20 верстах от Терека и в 70 верстах от Кизляра. Территория поселения Аксай принадлежит пяти владетельным семьям одного рода, их имена: Алибековы, Ахматханкаплановы, Эльдаровы, Уцмиевы и Арсланбековы. Последняя семья - наиболее древняя и некогда владела небольшим государственным подразделением качкалыков, ставших затем самостоятельным. В поселение Аксай приходит много чеченцев и других горцев для ведения торговых дел. Жилища ханов некогда были окружены каменными стенами с башнями и приспособлены к упорной обороне. Напротив Аксая на левом берегу реки находится крепость Таш-Кичу.

Главное поселение андреевских кумыков - Эн-дери, или Андреевка,- большое село, насчитывающее 1500 домов, в 30 верстах от Аксая и в 90 верстах от Кизляра, расположено на правом берегу Акташа в том месте, где он стекает с гор. Место это очень живописное, там есть несколько мечетей, выстроенных из камня; дома ханов тоже строят из камня, они окружены каменными стенами с башнями для обороны. Расположение этого селения очень удобно: оно находится между рекой Акташ и двумя ее притоками - речушками Ачи и Чумли. Эндери, можно сказать, закрывает горный проход. В окрестностях этого селения есть также несколько удобных мест, которыми воспользовались, чтобы построить крепость Внезапную к северо-западу от Эндери на левом берегу Акташа. Эта крепость имеет большое значение, поскольку охраняет выход с гор и внушает черкесам почтение.

Наиболее могущественные ханские семьи в Эндери - Казаналиповы, Айдемировы, Темировы, Алишевы, Муртазали-Аджиевы. О возникновении селения Андреевка (Эндери) рассказывают так. После распада казачьей армии Ермака значительная часть казаков, объединенная атаманом Андреевым, укрылась на Каспийском море, где занялась пиратством. Позже этот атаман Андреев с тремя сотнями казаков обнаружил остатки древнего укрепленного города; он и остался там со своими товарищами, укрепил средства защиты и этим своим пребыванием там дал название поселению - Андреевка (Эндери). Тщетно кумыки и горцы пытались прогнать их оттуда, казаки держались там до 1569 года, покуда указом царя Ивана Васильевича Грозного их не перевели на Терек, где до сих пор и живут их потомки, называемые гребенскими казаками.

До сих пор еще можно найти остатки земляной крепости напротив селения Эндери на левом берегу Акташа при его выходе из гор - это свидетельствует о том, что выгодное положение этого места было замечено теми, кто некогда занимал его.

До русского завоевания селение Эндери было основным рынком для продажи военнопленных, которых горцы приводили туда. Мы еще вернемся к этой торговле в отдельном разделе.

Костеки, или Костюковка,- главное поселение района с тем же названием; это большое село в 650 домов, расположенное на левом берегу реки Койсу, которая здесь изобилует всевозможной рыбой; здесь водится даже кизлярская сельдь (шамахи).

Кумыкские ханы из семьи Алишевых, которым принадлежит район, получают наибольшие доходы от рыболовства, которое в основном арендовано армянами и русскими торговцами. Недалеко от селения Костеки найдены сернистые термальные воды. На территории кумыков замечены еще десятки разных источников.

Кази-юрт расположен на левом берегу Койсу, там, где река начинает разветвляться. Этот поселок служит как бы перевалочным пунктом на пути из Кизляра в Тарки.

Чир-юрт находится на правом берегу Койсу, он расположен на том выступе, который образует река, сворачивая к западу; Чир-юрт является перевалочным пунктом на пути из Эндери в Тарки.

Крепость Амир-Аджи-юрт стоит на правом берегу Терека и является крайней западной точкой границы этой территории.

Население

Вот количество населения этих трех районов: поселение Аксай - 8 тысяч душ; поселение Эндери - 28 тысяч душ; поселение Костеки - 2 тысячи 800 душ.

Итого: 38 тысяч 800 душ, которые могут выставить 4 тысячи 500 вооруженных пехотинцев.

Этнографические подробности

Кумыкские владетели занимают место сразу за кабардинскими и, за исключением этих последних, наиболее видные на Кавказе. Персидские шахи и русские цари выбрали когда-то шамхалов Тарки среди них, и аксаевские ханы до сих пор поддерживают родственные связи с таркийскими шамхалами и ханами Аварии.

Вся без исключения территория этого региона - собственность семей кумыкских ханов. У этих ханов есть свои крестьяне, перешедшие к ним по наследству, однако они не осмеливаются их продавать, но ежегодно получают воз древесины от каждой семьи и работника на один день во время сева, жатвы и сенокоса; за исключением этого крестьяне не платят никакого налога. Уздени, у которых есть подданные, считают себя подчиненными хану, на территории которого они живут, но тем не менее они не платят никакого оброка, также как и крестьяне.

Крестьяне имеют право уйти от одного владельца, чтобы перейти под покровительство другого. Отсюда следует, что наиболее богатый хан тот, у кого большая территория и большее число крестьян. Уздени и крестьяне обязаны сопровождать своего хана во время грабительских походов и на войну.

Кумыкские ханы могут жениться на дочерях узденей и даже на дочерях их подданных, но в таком случае их дети не имеют никакого права наследования. Ханские дочери выходят замуж только за ханов. Калым у них также в обычае по примеру других горских народов. Наиболее почитаемые ханы имеют по 2-3 жены, закон же позволяет иметь до 7 жен.

Все кумыки - мусульмане учения Омара (сунниты). Духовенство пользуется у них особым уважением, особенно со стороны народа; оно представлено двумя группами - кадии (их всего трое) и муллы. Кадии получают ежегодно от каждой семьи своего района две меры проса или пшеницы и одну овцу из каждой сотни; мулл содержат кадии. К тем, кто побывал в Мекке, относятся с особым почтением, как и на всем Кавказе, этих людей называют «хаджии», или «паломники».

Междоусобные распри и ссоры рассматриваются мегкемой - церковным судом, в котором заседает духовенство, иногда там присутствуют ханы.

Доходы ханов пополняет арендная плата за землю, которую отдают в пользование лезгинам, которые пасут там скот во время холодного сезона. Налоги с транзитной торговли также идут в казну хана.

Мы уже упоминали о превосходном качестве почвы и ее замечательном плодородии. Кумыки выращивают в основном пшеницу и просо, отдавая предпочтение просу, которое дает им прекрасные урожаи. Повсюду встречаются поля, засеянные просом, пересеченные многочисленными ирригационными каналами, называемыми здесь «татаули». Ячмень выращивают в меньшем количестве; в районе проживания костекских кумыков возделывают также и рис. Овощные культуры, хотя и успешно здесь произрастают, дают в основном небольшой доход.

Кумыки богаты многочисленными стадами рогатого скота, разводимого ради шерсти; стада овец и коз на все лето отправляют в горы. Кумыки держат огромные табуны - по нескольку сотен лошадей в каждом, их лучшая порода называется «чепаловская», она очень ценится на Кавказе. Табуны чепаловских скакунов принадлежат аксаевскому хану Каспулату. Огромное количество лошадей ежегодно продают русским.

Мужчины-кумыки склонны к лени и бездействию; они лишь немного занимаются торговлей, которая, в основном, сосредоточена в руках армян. Их женщины более трудолюбивы и делают превосходные ковры, называемые «бурмет»; полотно, сотканное из однотонного грубообработанного хлопка, и шелковые ткани для собственного употребления.

В Кизляре кумыки продают строевой лес и дрова, а также жерди для виноградников. Они добывают соль из озера Турали, расположенного на территории шамхалов, и меняют ее на просо и пшеницу. Кумыкские ханы поддерживают близкие отношения с чеченцами, кроме того, у них издавна сложились торговые связи с кабардинцами и лезгинскими племенами, живущими в заснеженных горах Северного Кавказа.

Кумыки в целом более цивилизованны, нежели их соседи, и лишь тайком принимают участие в их грабежах.

Наподобие других горских народов кумыки тоже иногда отдают своих сыновей на воспитание иноплеменникам - аталыкам. С 7-8 лет юный ханский отпрыск совершает длительные верховые прогулки со своим опекуном; седло делают таким образом, чтобы ребенок не мог упасть. Целые дни мальчик вместе со своим воспитателем-аталыком проводит в седле, чтобы изловчиться украсть коня или корову; если ему это удается и владелец скота не ловит его сразу, он оставляет животное себе и на следующий день уже может не скрывать свою кражу; если же владельцу удается его поймать, вор должен вернуть животное. Затем он лишь испытывает стыд за свою неловкость.

Обычай, общий для всего Кавказа,- отдавать детей в руки иноплеменников - преследует политическую цель большого значения, поскольку воспитатель-аталык становится затем членом семьи законного отца и эти родственные отношения распространяются не только на представителей того же рода, но и на всех представителей народа, к которому относится аталык, по всему Кавказу, так что среди вражды, царящей между ними, они всегда ищут и находят средства получить поддержку и помощь.

Кумыки никогда не отправляются в военные походы на длительное время, как другие горцы, и не отсутствуют дома больше двух-трех недель. В походе они не соблюдают никакого порядка, но собираются в небольшие группы, каждая из которых следует за своим собственным предводителем. В лагере они также располагаются по своему усмотрению, не удаляясь, однако, слишком далеко от своего хана. Последнего сопровождает стадо овец или несколько голов крупного рогатого скота для пропитания самого хана и его свиты; остальные обязаны иметь - каждый свои - съестные припасы, которые, как правило, представляют собой небольшой мешок с просом или пшеницей, привязанный к седлу. Хотя у кумыков репутация хороших наездников и смелых людей, они все-таки далеко не так отважны, как кабардинцы и чеченцы.

Кумыки сами делают порох и оружие. Кинжалы, изготовленные в селении Эндери, пользуются большим спросом на всем Кавказе; свинец же они покупают у русских.

На дорогах этого региона встречаются некоторые препятствия: реки, спускаясь с гор, растекаются по обширным долинам, которые сменяются затем заболоченными участками; у большинства из рек тинистое и глинистое дно, и переходить их можно только по мостам. Кроме того, вся местность изрезана невероятным количеством ирригационных каналов - татаули, особенно в окрестностях поселений; наконец, встречающиеся там леса очень густые и поросли колючим кустарником, что делает их практически непроходимыми, там есть лишь узкие тропинки, по которым нельзя уйти далеко вглубь из опасения разорвать одежду или пораниться. Лесами покрыта значительная часть низин и долин.

О продаже пленников на Кавказе

Мы уже говорили, когда речь шла о поселении Эндери (Андреевка), что это место знаменито благодаря торговле пленниками, и, хотя эта торговля прекратилась там уже лет 20 назад, также как и вывоз рабов в Турцию, благодаря суровым мерам нашего правительства, будет небезынтересно рассмотреть некоторые подробности, касающиеся этой торговли, и дать некоторое представление о том, как это происходило.

Торговля пленными осуществлялась на Кавказе по праву войны: продавали тех, кого захватывали в сражениях, а поскольку горцы до сих пор живут в постоянной дружбе с одними и в состоянии непрекращающейся войны с другими соседями, всегда было чем поддержать эту торговлю, которая, судя по всему, существовала там с очень давнего времени. В годы правления императора Юстиниана I абхазы специально воровали у соседей мальчиков для продажи в Константинополь, где они шли по очень высокой цене, в связи с чем торговцы живым товаром буквально наводнили Константинополь этими жертвами восточного сладострастия, что привело затем к запрещению этой торговли Юстинианом. В более позднее время уже не встречается сведений о том, что какие-либо горцы Кавказа сами привезли в Константинополь рабов на продажу.

Обычай превращать в рабов военнопленных и продавать их как собственность не только очень древний, но и в общем-то весьма распространенный во многих странах. Только с появлением христианства в Европе исчезла эта позорная торговля, за исключением России, где эта практика перешла на потомков военнопленных, известных под названием холопов и крепостных, которых до царствования Алексея Михайловича никогда не смешивали с крестьянами или даже с кабальными холопами; эти две категории населения рассматривались в России как свободные. Царь Иван Васильевич Грозный после покорения Казани запретил крестьянам менять местожительство и переходить с одного места на другое, в результате чего рабство крестьян постепенно стало устанавливаться в России. Но все-таки в Российской империи нет первобытного закона, позволяющего господину продавать своих крестьян отдельно от земли, к которой они прикреплены. Болтин ясно доказал, что личное рабство и продажа крестьян установились в России по привычке соблюдения обычая, что позже было закреплено законодательно (Болтин. Заметки по истории России Леклерка. Т. 1. С. 328-337, 474-475; Т. 2. С. 206-213. ).

Небольшое отступление, которое мы сделали о былом положении русских крестьян, объясняет в какой-то степени то, что мы наблюдали по этому поводу на Кавказе, поскольку, сравнивая положение русских крестьян с кавказскими, мы видим, что демаркационная линия между крестьянами и ясырями (рабами) на Кавказе гораздо менее стерта, чем в России. Хотя у горцев господа тоже могут злоупотреблять правом, которое у них есть на крестьян, они тем не менее могут их продавать лишь в том случае, когда хотят их наказать за какое-нибудь преступление, например за воровство, убийство, и это делается с согласия их соседей и хана, которому они подчиняются; поэтому уздени этого региона очень редко продают своих крестьян, тем более что по обычаю это действие считается предосудительным.

Довольно редкими были сначала случаи, когда родители продавали своих детей из-за бедности или, реже, из жестокости. Однако, как свидетельствуют исторические факты, некоторые жертвы родительской жестокости смогли затем достичь высокого положения в странах, куда их продали,- в Египте или Турции. Такие примеры довольно-таки многочисленны. Султан Баркок был черкесского происхождения, он основал в 1382 году вторую династию мамлюков, названную династией боргитов, или черкесов, которая правила до XVI века.

Часть египетских правителей и многие из турецких пашей были того же происхождения. Если учесть, каким состоянием была для горцев сумма в 100- 200 дукатов, которую они получали за особенно красивых мальчиков и девочек, то не удивительно и объяснимо, что такому искушению невозможно было сопротивляться. Кроме того, отцы часто продавали своих детей, чтобы прокормить младших и чтобы их не похитили соседи, что всегда могло произойти и чего следовало опасаться, если дети были красивы и хорошо сложены. Тем не менее нужно признать для утешения человечества, что эти два источника торговли - продажа крестьян их господами и продажа детей родителями - не были основой торговли рабами. Эта торговля осуществлялась другими средствами, на которых мы сейчас и остановимся.

Во время распрей между двумя племенами обычай позволял взаимные набеги на территорию противника, которые производились или небольшими отрядами, или в одиночку с целью похищения людей и животных в отместку за перенесенные обиды; горцы называют это «баранта». Эта гражданская война поставляла множество пленников; наиболее богатых и известных выкупали их родственники, остальных же продавали или оставляли в качестве домашних рабов, в последнем случае их использовали в домашнем хозяйстве или они работали пастухами. Эти набеги совершаются до сих пор, а поскольку горцы не могут больше продавать своих пленных туркам, они продают их друг другу, если не хотят оставлять их в качестве собственных рабов. С нашими пленными солдатами обращались именно так: их или заставляли работать пастухами, или использовали для обработки полей, сбора хвороста и прочих работ.

Горцы совершали набеги на территорию своих соседей-христиан, особенно в Грузию. Основной их задачей был захват пленных; их набеги на правый берег Кубани и левый берег Терека преследовали ту же цель, и мы уже говорили о том, как они захватывали отдельных людей и переправляли их в горы (см. раздел о чеченцах).

В Мингрелии и в Гурии горские князья и уздени добывали себе пленников способом баранта и, чтобы утолить свою страсть к золоту, продавали даже своих собственных рабов. Царь Соломон I законодательно запретил продажу пленников в Имеретии, и со времени установления протектората России над Грузией лезгинам не удавалось больше захватывать много пленных в этой стране.

Тайное похищение людей в мирное время у соседей или даже знакомых считалось похвальным для отважного горца, лишь бы об этом воровстве ни в коем случае не стало известно. В противном случае предпринимались ответные меры и объявлялась кровная месть, которая кончалась гибелью одного из двух противников. Довольно часто бывали случаи, когда друг похищал у друга его сына или дочь, чтобы продать в Анапе или Сухум-Кале, и об этой краже становилось известно лишь много лет спустя, когда судьба возвращала похищенного на родину.

Благодаря этим трем источникам, о которых мы только что рассказали, получалось большое количество пленников, которые, переходя из рук в руки, оказывались в Анапе, Кодосе, Исгаури, Сухум-Кале, Поти и Батуме для продажи турецким торговцам, которые отвозили их в Константинополь, а оттуда в Египет и порты Леванта.

Для Египта выбирали наиболее хорошо сложенных мужчин, чтобы пополнить число мамлюков. Наиболее красивых девушек продавали по высокой цене богачам для удовольствий гарема, а некрасивых или плохо сложенных пленников обоего пола продавали по довольно умеренным ценам как простых рабов для домашних и тяжелых физических работ.

Вольней рассказывает, что цена на мужчин менялась в Египте в зависимости от их национальности и уменьшалась в таком порядке: черкесы, абхазы, мингрелы, грузины, русские, поляки, венгры, немцы и т. д. Сами горцы придерживались примерно того же порядка, и, исходя из физической силы, красоты и хорошего телосложения человека, цена пленника уменьшалась в таком порядке: черкесы, мингрелы, грузины, абхазы.

Среди женщин всегда отдавалось предпочтение красивым черкешенкам. Мамлюки не женились на коптских девушках, они покупали для себя своих соотечественниц, но, по замечанию Вольнея, из-за египетского климата мамлюки вырождались во втором поколении, поэтому беи вынуждены были долгое время доукомплектовывать эту военную милицию молодыми людьми с Кавказа, чтобы располагать храброй кавалерией, благодаря которой они могли поддерживать свою власть. Вторжение французов в Египет и позже измена Мехмет-Али привели к исчезновению этой покупной милиции.

Поскольку большая часть пленников была слишком далека от берегов Черного моря и отправка их в один из портов этого бассейна была связана с большими трудностями, на самом Кавказе устроили два больших рынка по продаже рабов, а именно: в Эндери (о котором мы уже говорили выше) и в Джари, основном поселении Джаро-Белоканской области, населенной лезгинами. Именно на эти два рынка приводили пленников, которых потом покупали турецкие торговцы и иногда армяне. Из Эндери пленных перевозили скованными двое надвое по рукам через земли чеченцев, ингушей, черкесов, вдоль русских постов до Анапы. Этот путь проделывался под охраной конвоя с достаточным числом воинов и проходил по тайным тропам. Тщательно оберегаемые женщины ехали на лошадях, а мужчины шли пешком; в дороге их хорошо кормили, чтобы поддерживать силы в пути. Некогда пленников перевозили таким образом из Эндери в Крым через Кумские и Кубанские степи и Тамань, оттуда их отвозили в Константинополь, но дорога эта оказалась для них закрыта, когда Крымский полуостров стал частью русской территории.

Лезгины переправляли пленников из Джари через Грузию потайными горными тропами и через леса до Ахалциха, а оттуда в Батум и Поти. Чтобы увеличить число своих пленников, они разделялись, проходя по Грузии, на несколько групп, одна из которых экскортировала пленных, а остальные рассеивались по Грузии, чтобы захватить новых пленников. Как правило, они старались вернуться к своим очагам до наступления зимы, в противном случае, если холодное время года заставало их в Ахалцихе, они поступали на службу к паше этого пашалык:!, но с условием, что им позволят совершать набеги в Грузию, Имеретию, Мингрелию, чтобы похищать людей; в разрешении этого им никогда не отказывали. Таким образом, дружественные связи лезгин из Джаро-Белоканской области и Ахалцихского пашалыка поддерживались на погибель Грузии, вплоть до ее принятия в состав России. Эти связи были полностью прерваны лишь тогда, когда Россия завладела этим пиратским логовом (Ахалцих был взят приступом 15 августа 1828 года, область Джари была присоединена к Российской империи 1 марта 1830 года). В три тысячи человек оценивается число рабов, ежегодно продаваемых туркам в портах восточного побережья Понта Эвксинского до принятия Грузии в состав России. Позже это количество значительно уменьшилось в результате того, что горцы стали встречать препятствия, проходя через военные Линии по Кавказу и вдоль этой цепи. Эта позорная торговля окончательно прекратилась после заключения Адрианопольского мирного договора, по которому Россия получила во владение Ахалцих и все восточное побережье Понта Эвксинского. Турецкие суда, приближающиеся время от времени к этим берегам для торговли, в большинстве случаев обнаруживаются и отгоняются или уничтожаются нашими кораблями еще до того, как они смогли бы получить груз.

Дав некоторые сведения о продаже рабов на Кавказе, мы скажем несколько слов о том, как велась эта торговля в Эндери до 1818 года - времени, когда генерал Ермолов захватил это поселение, построил рядом крепость Внезапную и положил конец этой торговле.

Русское правительство, которое до этого времени не могло полностью помешать продаже рабов в Эндери, приняло тем не менее несколько законов, которыми пыталось облегчить участь рабов-христиан.

Жители Эндери, купив пленников, приведенных чеченцами, лезгинами и другими горцами, продавали их на том же самом месте жителям Кизляра или отводили их в этот город, чтобы там продать на определенных условиях, которые распространялись на всех пленников, были они христианами или нет (русские подданные представляли собой исключение).

Житель Кизляра, покупая одного из пленных, записывал свое имя и имя пленника в полиции города и указывал сумму выкупа. С этого момента из общей суммы ежегодно вычитали по 24 рубля серебром как плату за работу пленного, кроме того, хозяин был обязан кормить и одевать его; пленник оставался на службе у хозяина до тех пор, пока не будет выплачена вся сумма выкупа. После этого пленник становился свободным и мог выбрать образ жизни, который ему нравится, он пользовался всеми правами иногороднего поселенца. Таким образом, если его цена доходила до 240 рублей серебром, он должен был отработать 10 лет, чтобы стать свободным.

Больше всего среди этих пленников было грузин, мингрелов, армян, но были там и горцы, захваченные во время баранты, или дети, проданные родителями из-за нищеты. Поскольку обычная цена пленника была около 150-200 рублей серебром, пленник получал свободу по истечении 6-8 лет. Эта торговля очень обогащала жителей Эндери, а жители Кизляра также имели большую выгоду от этой торговли, так как пользовались сложившимся положением дел, чтобы за очень умеренную плату получить рабочих для своих виноградников.

КУМЫКИ (самоназвание — къумукъ), народ в Российской Федерации (277,2 тыс. человек), в Дагестане, Чечне, Ингушетии, Северной Осетии. Язык кумыкский кынчакской группы тюркских языков. Верующие — мусульмане-сунниты.

Этноним

Первые упоминания этнонима Кумыки встречаются у античных авторов Плиния Старшего, Клавдия Птолемея (2 век нашей эры) и др. Формирование Кумыков как этноса относится к 12-13 векам. На территории Кумыков существовал ряд раннегосударственных образований.

История

Среди учёных нет единства насчёт происхождения кумыков. Бакиханов писал, что «народ кумык, вероятно, произошел от кемака, ибо Птоломей называет кумыков «кам» и «кемак». В. В. Бартольд в свою очередь считал, что «кроме ногаев из отуреченных лезгин образовалась народность кумыков», подразумевая под этнонимом «лезгины» горцев Дагестана. Связывая происхождение кумыков с кыпчаками, С. М. Броневский полагал, что кумыки появились в Дагестана в ХII-ХIII вв. вместе с кыпчаками.

По данным Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона, издававшийся в конце XIX - начале XX веков, в Дагестане проживало 32 087 кумыков. По сведениям 1891 года, опубликованным в «Алфавитноми списке народов, обитающих в Российской Империи», кумыки проживали на территории Дагестанской и Терской областях общей численностью 108 800 человек

С 1921 года кумыки в составе Дагестанской АССР. Первая советская перепись 1926 года зафиксировала в СССР 94 549 кумыков. В 1989 году в Дагестане сформировалась общественно-политическая организация Кумыкское Народное Движение «Тенглик» (КНД), взявшая курс на достижение национально-территориальной автономии кумыкского народа. По переписи того же года в СССР проживало 281 933 кумыка. На II съезде КНД, прошедшем в ноябре 1990 года, была принята «Декларация о самоопределении кумыкского народа», поставив идею создания Кумыкской Республики в составе РСФСР. 27 января следующего года прошёл II съезд кумыкского народа, на котором был избран руководящий орган нации - Милли Маджлис.

Занятия

Традиционные занятия: пашенное земледелие (пшеница, ячмень, просо, рис, кукуруза); скотоводство, в том числе отгонное (крупный рогатый скот, овцы, кони), а также садоводство, огородничество, виноградарство, рыболовство, пчеловодство, торговля, добыча соли, нефти, охота. Домашние промыслы и ремёсла: сукноделие, хлопчатобумажное ткачество, ковроделие (традиционные женские занятия), обработка кожи, металла, дерева, камня (мужские занятия) и др.

Семья

В 19 веке ещё сохранялись пережитки патриархально-родовых отношений (тухум, тайпа, къавум). Основной тип семьи — малая с подчинённостью старшему по возрасту (мужчине, реже — женщине), хотя в решении важных вопросов большую роль играл семейный совет. Помимо кровнородственных связей были развиты институты аталычества и куначества.

Планировка сёл — горизонтальная. Традиционное жилище: наземное турлучное, саманное с пологой двухскатной крышей и каменное с плоской крышей (одноэтажное, полутораэтажное, двухэтажное различной планировки).

Традиционная одежда

Национальный костюм: мужской — рубаха, штаны, бешмет (къаптал), черкеска (чепкен), шуба (тон), бурка (ямучу), папаха (папах, бёрк), кожаная обувь; женский — платье-рубаха, штаны (шалбар), различные платья (полша, арсар, къабалай), платки, чуткъу, кожаные чувяки, башмаки, галоши без задника. Костюм, особенно женский, дополнялся разнообразными украшениями.

Фольклор

Обрядовая поэзия: песни вызывания дождя (Земире, Суткъатун), солнца (гюн чыкъ), сбора урожая (Гюдюрбай), Навруза; свадебная (той) и похоронная поэзия (яслар, ваяхлар). Эпическая поэзия состоит из героического эпоса (в частности, о нартах), героико-исторических и исторических песен; народная проза — из сказок, легенд, преданий, анекдотов и др.; афористические жанры — из пословиц, поговорок и загадок. Большого развития получили музыкальный фольклор, хореография (вид «лезгинки»), а также народные игры и т.д.

Верования

Традиционные верования и мифология у Кумыков трансформированы. Рудиментарно сохранились представления о боге Тенгири, духах земли, воды, леса, дома, о демонических существах Албаслы, Къылычтёше, Суванасы, Басдырыкъе и др.

Проблема происхождения кумыков в советской идеологии и историографии

За истекший век немало было сделано в деле изучения этногенеза и этнической истории тюркских народов России. Однако взятая на вооружение коммунистами после утверждения их власти в России марксистско-ленинская методология и проводившаяся в течение нескольких десятилетий "ленинская национальная политика" открыли путь и к различным псевдоисторическим гипотезам и беззастенчивым фальсификациям истории этих народов.

Излюбленным объектом коммунистических идеологов и историков этой школы являлись и вопросы этногенеза и этнической истории кумыков, по высказыванию акад. А.Н. Кононова, "одного из древнейших, тюркских народов Кавказа".

Чтобы понять причины этого, необходимо сделать небольшой экскурс в историю и разобраться в сути этногенетических концепций, выросших, так сказать, на "опытном поле" всемирно-ассимиляторского "коммунистического проекта" создания по московским кремлевским лекалам новой евразийской исторической общности в лице советского народа и его регионально-удельных подобщностей.

* * *

Вопросы изучения происхождения кумыков, в России и за рубежом имеют солидную историю. Кумыкия и кумыки очень рано были включены в их "научную ойкумену" . Еще со времен Адама Олеариуса, Эвлии Челеби, Якоба Рейнегса и М. В. Ломоносова ученые интересовались происхождением кумыков и их правителей. А с начала же Х1Х в. этой теме отдали дань немцы Ю. Клапрот, Бларамберг, французы Леон Кахен, Де Гинь, Англичанин Артур Ламли Девидс, поляк С. Броневский, русские И. Березин, Б. Лобанов-Ростовский. В этом ряду и наш Девлет-Мирза Шейх-Али и Абас-Кули Бакиханов. В разработку проблем происхождения кумыков в дальнейшем свой вклад внесли отечественные и зарубежные ученые А. Вамбери, Джевдет Паша, Р. Эркерт, Н. Аристов, И. Пантюхов, П. Свидерский, Джамалутдин-Хаджи Карабудахкентли и др.

Во многом общепринятой концепцией в дореволюционной (до 1917 г.-1920 г.г.) историографии была концепция гунно-хазарского (тюркского) происхождения кумыков и их языка, подкрепленная солидной источниковедческой и исследовательской базой.

* * *

Репрессии 30-х годов почти полностью ликвидировали первое поколение национальной интеллигенции кумыков, балкарцев, карачаевцев, в том числе историков, археологов, этнографов, языковедов по обвинению в "пантюркизме" именно за то, что они исследовали историю, фольклор, язык и национальную культуру своих народов, подчеркивали их историчность, этнокультурную самобытность, героическое прошлое, тюркско-генетическое родство и необходимость единства и более тесных культурных связей родственных народов.

* * *

* * *

Хотя в послевоенные 50-е годы сам "марризм" в науке и в частности в языкознании, самим Сталиным был раскритикован и отвергнут, но марровская "концепция" происхождения кумыков, азербайджанцев, карачаевцев, балкарцев, месхетинских турков наряду с жупелом "пантюркизма" в советской пропаганде была реанимирована и востребована, очевидно, в тех же политических "нациестроительных" целях. По логике историков-"неомарристов", получалось так, что ни тюркский народ на Кавказе, все сплошь "тюркизированные" кавказцы (аварцы, албанцы, даргинцы, аланоязычные осетины, грузины и прочие) и мало что общего (кроме, разумеется, взятого ими в "долг" родного языка) имеют с другими тюрками. В чем же причины такого "триумфального шествия" марровских идей в советской исторической науке? Как нам думается, на то было несколько неакадемических, паранаучных причин, внутренних и внешних.

Однако в начале 50-х годов в связи с известной "декемализацией" страны и официального курса на утверждение в Турции западно-европейской либерально-демократической многопартийной модели, в общественно-политической, культурной жизни страны в значительной мере востребованным оказывается и тюркизм , главным идеологом которого становится известный турецкий писатель Нихаль Атсыз (1905-1975). Он развивает в эти годы бурную деятельность по пропаганде тюркизма, что, очевидно, было замечено и СССР.

С другой стороны, после смерти Сталина и в связи с процессом "десталинизации" идет оживление общественно-политической, культурной жизни тюркских народов и в СССР, что, видимо, не мало пугало ортодоксальное руководство КПСС. Тюркизму в изданной в эти годы во 2-ой Большой Советской Энциклопедии (БСЭ, 1955) по инерции дается следующее определение: "Пантюркизм - шовинистическая доктрина турецких реакционных буржуазно-помещичьих кругов, ставящая своею целью подчинение власти Турции всех народов, говорящих на тюркских языках:Апологеты пантюркизма путем фальсификации истории старались доказать выдвинутый ими тезис о "национальном единстве" всех тюркоязычных народов и об их "расовом превосходстве" (23, т.32, с.13). Отсюда вытекало, что с тюркизмом надо бороться беспощадно, особенно с фальсификациями истории, с идеей единства происхождения тюркских народов.

* * *

В 1955 году в Москве был издан сборник "Народы Дагестана" , материалы которого впоследствии полностью вошли в сборник "Народы Кавказа" (М. 1960 г.). Оба издания, разумеется, были санкционированы идеологическим отделом ЦК ВКП(б) и прошли необходимое рецензирование. Раздел, посвященный народам Дагестана второго сборника, был снабжен вступительной статьей тогдашнего первого секретаря обкома ВКП(б) А. Даниялова, что придавал статьям этого раздела статус официально принятых материалов. В очерке, посвященном кумыкам, начинающий тогда историк С.Ш. Гаджиева впервые после Н. Марра и, что вполне понятно, без ссылки на разоблаченного самим "вождем народов" гения паранаучных мистификаций, все же воспроизвела его "концепцию" происхождения кумыков. Воспроизводим полностью фрагмент очерка, относящийся к рассматриваемому вопросу:

Тем не менее, понятно, что позиция и аргументация вышеозначенных ученых в той конкретной ситуации доминирования идеологии над историографией и нацеленности советской национальной политики на достижение метаисторических целей, не могли быть поддержаны и развиты. Более того, они заслуживали осуждения как "антинаучные".

Какие же цели и задачи ставились перед разработчиками новой концепции происхождения кумыков? Мы можем предположить, что, разрабатывая эту "теорию", Я. Федоров и его последователи преследовали двоякую цель: 1) обосновать возможность отрыва кумыков от тюркского мира и тюркизма, и тем самым нанести второй после депортации крымских татар, карачаевцев и балкарцев сокрушительный удар по тюркизму на Юге России и Северном Кавказе; 2) "растворить" кумыков в новой дагестанской общности, а их историю (и вообще историю тюрков) в общекавказской истории или историях соответствующих территорий.

Озвучивая задачи ученых-ученых в те годы, один из известных дагестанских историков писал следующее:

Фактически, это означало не научное оппонирование, а политический "приговор" всем тем ученым (А. Сатыбалов, С. Т. Токарев, Л. И. Лавров и др.), кто "посмел свое мнение иметь" и не разделял "дагестанскую" концепцию происхождения предков кумыков. Ибо по логике нашего ученого выходило, что и их взгляды, не соответствующие официальной концепции, подпадали под его же определение "антинаучных измышлений современных идеологов пантюркизма" . А о турецких ученых (их работы дагестанцам и в том числе самому этому ученому в то время вряд ли были практически доступны) и говорить нечего, они уже по одной лишь принадлежности к тюркам ("неразумным хазарам", "поганым половцам") не заслуживали ничего иного, как навешивания ярлыка "реакционные историки".

Таким образом, мы можем видеть, что хрущевская "оттепель" на развитие исторической науки в Дагестане хотя и оказала существенное влияние, но практически внесла мало изменений в написание подлинных этнических историй народов, в том числе и кумыков.

Местные исторические и историко-этнографические труды ("Дербент-наме", "Рассказ кумыка о кумыках", Тарих-и Къарабудахкент ва Кафкасия") не были востребованы и введены в научный оборот. Завершенный еще в начале 50-х годов труд историка А. Тамая "Очерк истории кумыков" (объем - 10 авторских листов) так и остался неизданным.

В 1957 г. впервые были изданы "Очерки истории Дагестана" , которые представляли собой опять-таки не историю народов, а историю территории, занятой республикой. Основная цель издания была изыскать для этой территории адекватное прошлое. В них был выполнен также прямой или косвенный запрет на освещение определенных тем (Хазарский каганат, национально-освободительное движение, тюркизм и др.) Главное, чем они отличались от предшествовавших публикаций - они наполнились более или менее конкретно-историческим содержанием, взяли на "вооружение" идею Кавказской Албании (Дагестан в составе Кавказской Албании), как прародины предков кавказоязычных дагестанцев. И в то же время в "очерках" вполне в духе борьбы с "пантюркизмом" и в течении многих веков апробированном русле прежних тюркофобских негативистских концепций рассматривалась роль гуннов, Хазарии, всех тюркоязычных племен. Очередным научным изыском, или "достижением" ученых, боявшихся нечаянно всколыхнуть историческую память тюрков, являлась лишь мысль о том, что "в некоторых источниках под именем "белых гуннов" (очевидно, от того, что они названы в источниках все же белыми.- К. А.) особо выделяется именно местное население (надо понимать: дагестаноязычные. - К.А.) Северо-Восточного Кавказа, попавшее в зависимость от северных кочевников" (см. : с. 30, 31, 40). В "очерках" вопросы этногенеза и этнической истории народов Дагестана были дипломатично обойдены. Еще одной отличительной особенностью "очерков" было то, что субъектом истории в них были определены этнически обезличенные "народы Дагестана".

В конце 70-х годов на основе переработки "Очерков истории" была издана академическая четырехтомная "История Дагестана" (М. 1967). В плане показа этнической истории народов республики она также ничего нового не дала, скорее, наоборот - в некоторых отношениях в этой работе, был сделан шаг назад в сравнении с "Очерками", которые при всех своих недостатках все же были детищами "оттепели". В издании исторические события по-прежнему, в основном, подгонялись под общесоюзную схему, национально-региональные особенности не выявлялись. В качестве исключения, пожалуй, можно рассматривать работу "Кумыки" С. Ш. Гаджиевой . Для того времени сам факт обобщения совокупного материала об отдельных народах имел огромное значение, несмотря на уязвимость некоторых методологических позиций и особенно по проблеме этногенеза кумыков (Об этом более подробно ниже).

* * *

Пожалуй, в этом же ряду следует отметить впервые осуществленное С. Ш. Гаджиевой издание этнографического очерка кумыкского историка ХIХ в. Девлет-Мирзы Шейх-Али "Рассказ кумыка о кумыках" (М.-ла.1993), а также издание (то же впервые со времени издания 1896 г.) "Дербент-наме" Мухаммат Аваби Акташлы, осуществленное в 1992 г. востоковедом Г. М.-Р. Оразаевым. Ранее им же текст этого исторического сочинения был опубликован с комментариями в кумыкском литературно-художественном журнале " Танг-Чолпан".

Тем не менее, работы эти при всех своих неизбежных погрешностях и недочетах, в своей совокупности все же серьезно поколебали позиции историков-дагестановедов ("марристов") и позволили принципиально по-новому осмыслить, более объемно и адекватно взглянуть на этногенез и этническую историю кумыков. Фактически, в итоге усилий возродившейся к этому периоду исконно национальной кумыкской интеллигенции к 70-80-ым годам в общественном сознании возник (возродился) феномен тюркизма, если хотите, его разновидности - кумыкизма . Но совсем другая тема, требующая отдельного рассмотрения.

* * *

Что же представляет собой эта концепция сегодня, и на каких основных положениях она базируется? Вкратце суть ее сводится к следующему.

Согласно существующей в дагестановедении одной гипотезе, на территории Кумыкии, то бишь нынешнего равнинного Дагестана, начиная с VII в. до н. э. и до ХI-ХIII вв., расселены были якобы древние дагестанские племена, говорившие на родственных языках, под которыми античные источники подразумевали уже "легов" и "гелов" . Лишь впоследствии, в основном в связи с проникновением и доминированием в Северном Дагестане в ХI-ХIII в. кипчаков, здесь - в результате языковой ассимиляции тюрками даргиноязычного ("гелы") населения на юге (С. Ш. Гаджиева, Г. С. Федоров-Гусейнов) и авароязычного ("леги") на севере (О. М. Давудов) - возник современный тюркский кумыкский народ.

Эта концепция состоит из нескольких основных положений, а именно: 1) тотальная кавказоязычность древнего и раннесредневекового оседлого населения Кумыкии, т.е. равнинного Дагестана; 2) первыми и постоянными насельниками на территории Северо-Восточного Кавказа с первобытнообщинного строя являются дагестаноязычные племена (авторов такого "открытия" высмеял кумыкский прозаик Х.И. Бамматули едко заметив, что первыми насельниками равнинного Дагестана были кумыкозавры ); 3) пришлость всех иноязычных (скифы, сарматы, тюрки) племен на Северо-Восточном Кавказе; 4) монголоидность всех тюрков (гунно-булгар, хазар, половцев и прочие) по своему антропологическому типу; 5) отюречивание (деэтнизация) доминировавшего здесь якобы каваказоязычного автохтонного населения равнин и предгорий; 6) кипчакоязычные тюркские племена, сыгравшие решающую роль в отюречивании кавказоязычных предков кумыков, впервые проникли Северный Кавказ лишь в ХI -ХII веках; 7) отрицание существования этнонима "кумук" ранее ХVI в. и возведение его к названию населенного пункта Кумух в нынешнем Лакском районе Дагестана.

Если, по сути, то эта концепция является механическим соединением этих отдельных положений без детального анализа всех доступных исторических фактов, не согласующихся с этой концепцией, без учета лингвистических и ономастических данных, а самое главное - без определения этнических состава населения, этнических компонентов и их соотношения в этногенезе кумыков в различные исторические периоды и без конкретно-исторической периодизации этногенетического процесса, приведшего к образованию кумыкской раннефеодальной народности и его языка.

Мы не будем подробно останавливаться на перечисленных положениях, ибо по каждому из них имеется немало контраргументов. Однако вкратце приведем доводы, указывающие на несостоятельность этой вроде бы признанной концепции.

Отсюда не трудно заметить, что тезис об отюреченности кумыков "провисает" в воздухе. Известно, что основной языковой тезаурус обычно наследуется от языка того компонента, который был в этногенезе данного этноса ведущим и решающим. Кумыки - изначально тюркский народ, в этногенезе которого ведущим и решающим был тюркский компонент. По этой причине кумыкский язык оказывается наиболее близким из тюркских языков к древнетюркскому языку. В кумыкском языке его грамматический строй, и основной словарный фонд представляют собой развитие наследия, полученного от языка-основы древнетюркских племен первых веков нашей эры, до начала их интенсивной диалектной дивергенции.

Таким образом, европеоидность кумыков по антропологическому типу не является аргументом против их тюркской принадлежности.

И, наконец, о тезисе пришлости тюрков , которым любят спекулировать сторонники критикуемой нами концепции, обвиняя своих оппонентов, настаивающих на тюркском происхождении кумыков, чуть-ли не в "подрыве" этнических корней кумыкского народа на "исконных своих землях". Дагестановеды правы в том, что кумыки, действительно, местный, автохтонный народ. И с ними нужно согласиться. Но, соглашаясь с ними, следует сказать и о том, что кумыки, кроме этого, еще и изначально тюркский народ на Кавказе.

Общепризнанным является и тот факт, что "пришлыми" (из Передней Азии) на территории Дагестана являются и сами дагестаноязычные народы . Кроме того, следовало бы этим оппонентам учесть, что по международному праву, исконными, коренными считаются народы, которые жили на определенной территории перед началом колониальной эпохи в ХV в. Как видим, цивилизованные общества не считают нужным проблему "исконности" спускать глубже этой даты - дело, видать, зряшное. Приведу такой пример. В древности на территории Франции говорили на кельтском языке, но эту территорию захватили древние римляне и местный язык стал латинским. Современный французский язык формировался на основе латинского. Затем территорию захватили франкские племена, изменилось название страны. Англию в ХI в. захватили норманны. Но, в свою очередь англо-саксы, их предшественники, тоже были завоевателями, ибо до них там жили кельтские племена. Так, кого из них считать непришлыми, "извечными" англичанами? Возьмем нашу собственную историю. В первых веках нашей эры на Северо-западном Прикаспии и Северном Кавказе господствовали скифо-сарматские племена, затем господство попеременно переходило тюркским (хуннским, гунно-булгарским, хазарским, кипчакским) племенам, которые, как известно, были "строителями степных империй" , обживали и обустраивали в течение веков, считая "вечным тюркским Элем" , огромное географическое пространство Евразии от Алтая до Дуная. Так можно ли считать их "пришлыми" в Евразии? Где же у них исконно "своя" земля? Во всяком случае, не только на Алтае и не только на Северо-Восточном Кавказе. Поэтому нашим историкам предпочтительнее говорить о родине тюрков, в том числе и предков кумыков, не с величиной в несколько гектаров кутанов, отдаваемых исстари в аренду шаухалом Тарковским, а об обширном историческом этноареале между Дунаем, Крымом, Темир Капу (Дербентом), Поволжьем, Средней Азией и Алтаем. Ведь известно же тезис о "пришлости" был выдуман не для благих целей, а для оправдания чьих-то экспансионистских планов.

Таким образом, критический разбор вышеуказанной концепции кумыков приводит нас к выводу о том, что она для объяснения этногенеза кумыков она не годится. Более того, эта концепция исключает из этнического процесса на территории равнинного Дагестана не только прототюркские племена, но также скифов и сарматов, которые, несомненно, играли важную роль в этногенетических процессах на всем Северном Кавказе и, как неопровержимо установлено научными исследованиями, отчасти являлись тюркоязычными.

Именно это прототюркское этническое ядро следует считать первоначальным древним компонентом кумыков, которое в дальнейшем, в раннем средневековье, консолидируясь с проникшими сюда тюрками новой волны, положили начало сложению кумыкской народности. Ясно, что, не будь здесь такого тюркского ядра уже в первые века н. э., "гунны Аттилы" не смогли бы здесь уже в III-IV вв. консолидироваться и создать первое известное на всем Кавказе и Передней Азии тюркское государственное образование - Кавказскую Гуннию.

* * *

Подводя итог , следует отметить, что французский географ Альберт Сорель в начале истекшего века написал, что ХХ век начался открытием тюрков в истории и географических полюсов в науке. По аналогии можно сказать, что для кумыков ХХ век начался активным включением их в движение общетюркского культурного реванша и триумфальным шествием новометодного (усул-и джедид) образования среди кумыков (в результате, как показывает перепись 1926 г., они были самым грамотным народом на Северном Кавказе), книгопечатанием и широким распространением книжной культуры среди населения. Завершился же этот век после 70-летнего блуждания их на путях достижения эфемерного торжества "царства свободы" (социализма) возвращением к тюркизму и возрождением их исконной этно-цивилизационной идентичности... Это трудный и долгий путь самосохранения и самообновления. Но по нему идут все народы, которые хотят быть "не только сытыми, но вечными" (Ч. Айтматов).

Для непосвященных противостояние двух течений в изучении этногенеза и этнической истории кумыков, может быть, остается загадкой: высказываются мнения, что все это "от лукавого" и ненужная трата времени, ибо в Дагестане и шире в России "развод" идеологии и историографии вряд ли достижим. Но очевидно одно: идет борьба между национально самосознательной частью нашей научной интеллигенции и идеологически ангажированной группой ученых-традиционалистов, вышедших, как говорится, из сталинской "шинели". Понятно, за идейным противоборством стоит стремление мыслящих по-новому ученых изменить национальное самосознание народа через преобразование его исторического сознания, в истекший период, в угоду всемирно-ассимиляторским проектам, подвергнутого сильнейшей деформации. Они прекрасно понимают, что, если и впредь будет продолжать господствовать этногенетические построения "неомарристов" в освещении происхождения и этнической истории кумыков, то народ их неминуемо деэтнизируются, может быть, навсегда утеряв свою исконно тюркскую идентичность и этническое самосознание. Это нам всем надо предельно ясно осознать и осознав из всех сил этому противодействовать.

Эти марровские "утопии" для кумыкского национального самосознания имели глубоко негативные последствия. Более того, они оказали свое отрицательное влияние и на духовное состояние народа, негативно повлияли не только на изучение вопросов их происхождения, но и на освещение этапов развития истории и культуры. Они привели к дегероизации их славных предков, разрыву связи времен и поколений, внедрению образа "неразумных хазар" , "поганых половцев" , образа "хищного завоевателя и разрушителя цивилизаций". Все эти фальсификации этнической истории кумыков, особенно ложные, тенденциозные этимологии их самоназвания, поиск и "подсовывание" им чужих предков и родословий, препятствуя развитию подлинно национального их самосознания, внушает определенной части кумыков комплексы неполноценности и ущербности.

Проблема этногенеза и этнической истории кумыков в значительной мере исследована. Проблему их происхождения и существующие на этот счет теории и гипотезы автор подробно рассмотрел в своей статье «Проблема происхождения кумыков в советской идеологии и историографии» (КНКО: Вести. Вып. №5, 2001, Махачкала. С. 4-19).

Совершенно очевидно, что она должна ре­шаться с учетом всех тех племен и этнических групп, которые мог­ли принять участие в образова­нии кумыкской народности и пу­тем комплексного исследования вопросов, связанных с этногенетическими процессами на Кавка­зе и в Восточной Европе на протя­жении более чем трехтысячелетнего периода.

Совокупность этнографических материалов, рассматриваемых с учетом имеющихся антропологи­ческих, лингвистических и исто­рических данных, позволяет выс­казать нам в концептуальном пла­не следующие положения о направлении и характере имевших место этнических процессов, ока­завших влияние на сложение ку­мыкской раннефеодальной народ­ности.

Первое . Местом возникновения и развития древнекумыкского этноса правомерно считать обшир­ный регион северо-западной части Прикаспийских степей от низовий Волги на севере до Аланских ворот (Дарьял) на юге-западе и Гуннских (Каспийских) ворот (Таргу, Дербент) - на юге-востоке, представлявший издревле особую историко-этнографическую область, подразделяющуюся на оседло-земледельческую ареальнуюзонуи кочевую. Для региона был характерен специфический хозяйственно-культурный тип - поливное оседло-земледельческое хозяйство, особенно в междуречьях Терека и Сулака, Сулака и Уллучая.

Основанием для такого утверж­дения является тюрко-монгольская гипотеза венгерского тюрко­лога Ю. Немета. Эту гипотезу он выдвинул в 1912-1914 гг. пос­ле детального изучения языка и истории венгров, балкарцев, ка­рачаевцев, кумыков, башкир, та­тар и др. народов, населяющих Восточную Европу с древнейших времен. Обосновывая эту гипоте­зу, ученый указывал, что «соглас­но языковым данным, древнейшие предположительные территории заселения тюрков следует искать в Западной Азии. Тюркские пле­мена, видимо, не следует отры­вать от уральских и нет оснований относить первоначальные территории уральских племен к Средней Азии или Восточной Азии.

Впоследствии концепцию поддер­жали и другие авторитетные уче­ные (тюрколог А. Зайончковский, историк и лингвист 3. М. Ямпольский, антрополог В. П. Алексеев, лингвисты Ш. Ширалиев, М. Закиев, ученый и писатель О. Сулейменов, балкаро-карачаевские историки К. Лайпанов, И. Мизиев и др.).

К. Менгес, разбирая раздельно алтайскую и индоевропейскую группы - с одной стороны, и индо-европейско-алтайскую - с другой, также приходит к выводу, что все группы языков одного про­исхождения и выходцы из кас­пийской и понтийской степей (с юга России) до второй половины четвертого тысячелетия до н.э.»

Таким образом, можно утверж­дать, что процесс формирования племен, из которых сложилась кумыкская раннефеодальная на­родность, происходил преимуще­ственно на территории Северо-Восточного и Центрального Кав­каза, северо-западного Прикаспия, известной в армянских, си­рийских источниках сIV в. как Кавказская Гунния (“Царство гун­нов”, “Гуннуг-ундрия”, “Хонистан”). И соответственно, с этого времени (V в.) обширный район северо-западной части Прикаспий­ских степей от низовий Волги на севере до Аланских ворот (Дарь­ял) на юге-западе и Гуннских во­рот (Таргу) - на юге-востоке стал известен как “страна гуннов» («Гуннуг-ундрия») - Кавказская Гунния.

Второе. Основу раннефеодальной кумыкской народности, склады­вавшейся во II-IX вв., состави­ли:

А - местные, издавна (с III в. до н.э.) обитавшие в названной этноареальной зоне “каспийско-скифско-кумыкские племена”, и прежде всего упоминаемые в 79 г. н.э. Плиниусом на Северном Кавказе племена ком, или камак, оран, по своему про­исхождению связанные с тюркоязычными группами киммерийско-скифско-сарматского мира и отождествляемые учеными с ку­мыками (С. Броневский, А. Бакиханов, З. В. Тоган, Ф. Кырзыоглу, С. Токарев, Л. Лавров, Г. Гейбуллаев, Р. М. Магомедов, С. Ш. Гаджиева, С. М. Алиев, А. Кандауров и др.).

Важно в этой связи заметить, что, согласно новейшим исследовани­ям, древние кумыки под соб­ственным этнонимом упомяну­ты в китайских источниках уже в III-IV вв. среди гуннских племен западного крыла.

Б - гуннуг-ундуры, составлявшие ядро булгар, и близкие им груп­пы (савиры, барсилы и т. д.), вхо­дившие в IV-V вв. в племенной союз “гуннского круга” (13 тюркс­ких племен), упомянутый Захарием Ритором в VI в. “за Каспийс­кими воротами”, т. е. в Кавказс­кой Гуннии.

Этот пласт, наряду с первым, яв­ляется главным цементообразующим элементом в сложном их этногенезе. Это отразилось не только в этнонимике, но и в са­моназвании кумыкской народности - къумукъ.

Генетически данный этноним вос­ходит к самоназванию гуннов (мнение К. Кадыраджиева). Впер­вые кумыкский этноним на Кав­казе в форме «гуннуг-ундур» (М. И. Артамонов) и с исходным зна­чением «племя гуннуг» в искажен­ной транскрипции встречается у армянского историка V в. Егише.

Выделение гуннского (гуннуг-ундурского) племенного союза, от­деление его от кочевнической полосы Северо-Западного Прикаспия утвердили разделение евро­пейских гуннов («гуннов Аттилы») на две ветви: кавказско-понтийскую - оседлую (предки кумыков, балкарцев, карачаевцев, караи­мов, крымских и части волжских татар) и прикаспийскую - коче­вую, из последней и выкристализовались впоследствии кипчакс­кие племена (ногайцы, казахи, киргизы).

В - ирано-тюркоязычные этни­ческие группы, по своему про­исхождению восходящие к скифо-сарматскому миру Евразийс­ких степей, сыгравшие важную роль в истории народов Евразии, Кавказа. К ним, очевидно, от­носятся гелы, утии, аорсы.

Г - кавказоязычные этнические группы (раннесредневековые их этнонимы науке не известны), история которых своими корнями уходит в седую древность Кавка­за.

Из всего вышеизложенного выте­кает наш главный вывод: кумыки - многосубстратныйтюркский народ, образовавшийся в результате син­теза нескольких этнических ком­понентов при ведущей, цементи­рующей роли древнетюркского компонента. Отметим, новейшими исследованиями наших ученых аргументированно была опровергнута некоторое время существовавшая среди дагестановедовгипотеза об «иберийско-кавказском субстрате» в кумыкском языке (см. Ольмесов Н. Х. К вопросу об «иберийско-кавказском субстрате» в кумыкском языке// КНКО: Вести. 2001. №1(5). С. 21-26).

Третье. Известно, что для обра­зования любой народности требо­валось наличие совокупности этнообразовательных, этноконститирующих (условия возникнове­ния, существования и развития) факторов. Остановимся на их конкретно-историческом значении применительно к этногенезу ку­мыков.

Относительно устойчивая эт­ническая территория. Как было отмечено выше, у племен, обра­зовавших кумыкскую народность, уже в раннем средневековье (IV-IX вв.) была общая территория - она в различных источниках име­новалась «Царство гуннов» («Хунистан»), или «Гуннуг-ундрия».

Именно в пределах Кавказской Гуннии в первой половине пер­вого тысячелетия н. э. было поло­жено начало процессам этничес­кой концентрации и консолидации предков кумыков на пути образо­вания раннефеодальной народности. Процесс этот продолжился в рамках Хазарского каганата (558-1064), царства Семендер (IX-XI вв.), образовавшегося в период ос­лабления и распада первого. С воз­никновением именно этих царств, государств появились этнические наименования древних кумыков, как правило, в двух значениях:

а)конкретный этноним, восходящий к самоназванию главенствующего племени (таковыми здесь были - “гуннуг-ундуры” (кумуки);

б)собирательное значение, употребляемое как для этого же главенствующего племени, так и для других племен, входящих в данное государственное образование (Кавказская Гунния) и имевших

свои конкретные самоназвания (3. Ритор).

Господствующий

общий язык

Тюркизмы, сохранившиеся в «Ис­тории агван», письменном па­мятнике VI - нач. VII в., зафикси­рованные и в других закавказс­ких письменных источниках V-XI вв., позволили ученым в новей­ших исследованиях установить, что языки савиро-хазарского со­юза, представленные на северо­-восточном Кавказе и в северной зоне Азербайджана, были кипчак­ского типа .

Установлено, что гунны-кангары, савиры, хазары, акациры, а так­же гуннуг-ундуры, составившие этнический базис Кавказской Гун­нии, были кипчакоязычны (см.: В. Гукасян, Н. З. Гаджиева, А. И. Алиев, Д. Шейх-Али, К. Кадыраджиев, 3. Закиев, Т. Ахмедов, Ю. Немет, А. Зайончковский, Т. Ковальски, Д. Хангишиев, Н. Ольмесов). Американский тюрколог П. Гольден на основе фронтально­го анализа всего имеющегося фак­тического и теоретического материала в своей двухтомной работе о хазарах (1980) также неопро­вержимо доказывает обычно тюркоязычность хазар.

Таким образом, можно считать установленным, что господствующим языком для всех племен, составивших этническую основу кумыков, был «древнекумыкский», «гуннский» язык (с племенными диалектами) смешанногокипчакско-огузского типа, на котором была создана и развивалась ру­ническая письменность («гуннс­кое тюркское письмо») и на ко­торый, как известно, еще в нача­ле VI в. было переведено хрис­тианское Писание.

Создание алфавита и письменно­сти в VI веке говорит о том, что уже в этот период существовал единый общеразговорный тюркс­кий язык.

Из племенных эпосов на этом языке формировался общетюркс­кий героический эпос, дошедший до нас в разных формах (Аджиев А. М. Кумыкский фольклор в контексте проблем этногенеза и развития кумыков // КНКО: Вести. 2001. №1(5). С. 27-32; Алиев К. М. Великий князь Алп-Илитвер. К эпической биографии правителя кавказских гуннов (гуннуг-ундуров) // газета «Ёлдаш/Времена», 22 июля 2011 г.).

Государственно-политический фактор

Очевидно, что в пространстве, где шли процессы формирования этнических компонентов, социокультурных и иных традиций ку­мыкского народа, существовали различные государства. Напри­мер, государство Хунну, Западно-тюркский каганат, возникший в VI в., включавший часть нынеш­него Дагестана, о чем свидетель­ствуют источники и многочислен­ные археологические находки. Тюркский каганат, бесспорно, по­влиял на формирование кумыкс­кого народа. Одновременно он яв­лялся в той или иной степени пра­родиной других тюркских народов (балкарцев, карачаевцев, крымских татар).

Отдельные компоненты кумыкс­кого народа формировались и в империи Хунну (III в. до н.э. - 98 г. н.э.), и в возникшем в IV в. “пер­вом известном нам на юге России тюркском государстве гуннов Аттилы”, а также в Тюркс­ком каганате (VI в.), возникших после его распада, в Великой Болгарии (VII в.), Хазарском ка­ганате (VI-ХI вв.). Эти государ­ства внесли свою лепту в форми­рование традиций, культурных и этнических компонентов Кавказской Гуннии.

Конечно, более тщательный ана­лиз периода до IV в. может вы­явить какие-то государственные образования, влиявшие на фор­мирование предков кумыков, но все же более правильным нам представляется считать первым известным на Северо-Восточном Кавказе кумыкским (гунно-булгарским) государством на их этнической территории - Кавказс­кую Гуннию. Это государство, в различные исторические перио­ды носившее разные названия - Гуннуг-Ундрия, Хонистан, Семендерское царство - Джиндан и Хазария, сыграло роль важнейшегоэтнообразовательного фактора.

Период его существования (более 500 лет) был наиболее эффектив­ным в плане кумыкского этноге­неза. Здесь, в пределах Кавказс­кой Гуннии, произошла этничес­кая концентрация, стабилизация и интеграция предков кумыков.

Здесь «гунны, тюрки по языку, как правильно заметил А. В. Гадло, выступают в качестве ката­лизатора, способствующего кон­солидации. Они составляют господ­ствующую группу, но она неодно­родна. Ее формирование, на­сколько позволяют судить источ­ники, шло в течение длительно­го времени и включало, помимо тюркского, также иранский этни­ческий компонент и, видимо, ме­стный, представленный горской аристократией».

Этногенетический процесс здесь по существу шел по двум путям:

1. Консолидация близких по язы­ку и культуре тюркских (гунно-булгарских) племен вокруг пле­менной общности гуннов (кумыков) и образование тюркоязычной народности со своим языком.

2. Естественная ассимиляция час­ти ираноязычных и кавказоязычных племен тюркоязычными пле­менами в силу их господствую­щего здесь положения в течение относительно длительного исто­рического периода: с первых ве­ков нашей эры до VII -I Х вв.

После распада Хазарского кага­ната на его территориальном ба­зисе образовались три государственных обра­зования: Крымская, Итильская и Кавказская Хазарии (Джиндан)

Формирование Джиндана (Семендерc кого царства) как самостоятельного госу­дарственного образования кумы­ков и наследника “Царства гун­нов” произошло лишь после 40-х годов X в. Этнический процесс имел здесь особую интенсивность и конкретную направленность - шел процесс формирования раннефеодальной кумыкской народно­сти со своим единым языком, культурой и территорией.

Особенно интенсивно этническая интеграция древнекумыкских пле­мен в раннефеодальную народ­ность шла вокруг тюркских (гуннских)городов (Варачан, Семендер, Анжи, Таргу, Беленджер), где в новых условиях пре­жние племенные различия теря­ли значение. Они становились носителями городской культуры, городской цивилизации, характерной для гуннских племен

Особо следует отметить тут роль столицы джинданских царей Анжи-Таргу-Семендера как единого адми­нистративного, торгового и куль­турного центра, ставшего цивилизационным очагом кумык­ского мусульманства. Первые мусульманские мечети, как пра­вильно указывает акад. В. В. Бартольд, были построены царями здесь.

Этнополитическое самосознание кумыков в этот период включало такие элементы, как принадлеж­ность к мусульманской умме, под­данство правителю своего госу­дарства - селифанам (шаухалам), представления о происхождении своего народа и языка. Неслучайно именно к этому периоду - Х-ХI вв. - относится появление ус­тойчивого этнонима кумыков в форме “кумук” (“комук”, “гумик”), генетически связанного с “гун”/”кун” и “гуннуг”. И именно к данному периоду относится, очевидно, время зарождения ска­заний об Анжи (“Анжи-наме”).

Основу формировавшегося кумык­ского (“жинданского”) самосозна­ния составляло, по-видимому, чувство совместной принадлежно­сти к единому централизованно­му территориально-политическо­му организму - царству семендерских царей - селифанов (шаухалов), но и Хазарской империи, конфедератом которого являлся Джиндан. Неслучайно и то, что именно на рубеже I Х-Х вв. офор­мляются и этногенетические пре­дания (генеалогии), возводящие кумыков к библейскому Камару, Камаку, сыну Яфета.

Религиозный фактор (тенгризм, христианство, иудаизм, ислам). Все четыре религии оказали со­ответствующее влияние на этнообразовательные процессы в Кав­казской Гуннии и, следовательно, на этноцивилизационный облик кумыкской народности. Монотеис­тический тенгризм, определивший облик всей Евразии на многие столетия, вплоть до исламской «революции» Узбек-хана в Золо­той Орде, остался на полпути между язычеством и мировой ре­лигией, не сумев создать само­стоятельную сферу влияния в средние века. А потому он у ку­мыков и их предков, как и у ряда других тюркских народов, был вытеснен мировыми религиями: вначале христианством при Алп-Илитвере (VII в.), иудаизмом при хазарском царе Булане (VII в.) и, наконец, исламом при семендерском царе Селифане (Сары-кане, IX в.), оче­видно, под влиянием сельджукидов.

Следует, однако, заметить, что кумыки столкнулись с исламом еще в 734 г. Неслучайно во мно­гих источниках этот год указыва­ется как дата первоначального принятия кумыками ислама. Вои­стину, именно ислам стал для ку­мыков «конституирующим эле­ментом» и «рассадником цивилизаторства». Принятие ислама, естественно, ускорило и завер­шило консолидацию кумыкского этноса.

Благодаря принятию ислама пред­ки кумыков оказались вовлечен­ными в исламский мир, что оп­ределило будущее народа и его цивилизационные признаки. Бо­лее того, сама исламская рели­гия благодаря кумыкам оконча­тельно утвердилась на всем Се­верном Кавказе.

В итоге все эти факто­ры обусловили формирование к IX в. у кумыков народностного са­мосознания, т.е. сознания принад­лежности к новому, более высшему социально-политическому организму - народности.

Названные выше факторы (усло­вия), хотя каждый и в различной степени, в итоге обес­печили образование раннесредневековой кумыкской народности.

Четвертое. Процесс складывания кумыкского народа и его языка охватывает период, длившийся со II в. до н.э. до I Х-ХI вв. н. э. Не­сомненно, этот длительный этногенетический процесс проходил через ряд этапов.

По вопросу отправной точки ку­мыкского этногенеза учеными выс­казываются самые различные точ­ки зрения, порой противоречащие друг другу. Разработанной же пе­риодизации кумыкского этногенеза в науке на сегодня не имеется.

Этнограф С. А. Токарев, допуская наличие у кумыков “древнего дотюркского пласта (очевидно, скифо-сарматского), связывал их эт­ногенез с первой половиной пер­вого тысячелетия и именно с на­родом кам или камак, упоминае­мым Плиниусом в 1 в. Акад. В. В. Бартольд и его коллега А. Кермани считали, что начальная ста­дия этногенеза кумыков приходится на вторую половину первого ты­сячелетия н.э., а самих кумыков рассматривали как многосубстрат­ный народ (булгары, хазары, куманы), утвердившийся в степях Северного Кавказа и Дагестана в период с V в. по XII в. Авторы фундаментального труда “Народы Кавказа” также указы­вают: “Формирование кумыкско­го народа началось во второй по­ловине первого тысячелетия на­шей эры”. Кумыков, наряду с балкарцами, карачаевцами и осетинами, считают потомками тюркоязычных киммеро-скифо-аланских племен и создателями нартского эпоса и современные исследователи.

Попытаемся дать свою периодизацию кумыкского этногенеза.

Первый этап. Приходится на ниж­ний рубеж этногенеза кумыков и его можно назвать периодом эм­брионального развития, или «хуннской» эпохой. Он охватывает III -I вв. до н.э. В этот период проис­ходит первичная дифференциация древнетюркских племен по язы­ковому принципу на две обшир­ные группы. Господствующим пле­менем в этот период выступает царский род хюен (гюен), из кото­рого происходит вся правящая династия хуннов и к которой восходит род правителей евро­пейских гуннов (“гунны Аттилы”).

Второй этап . Охватывает 1-й в. до н.э. - III в. н.э. Намечается непосредственный этногенетический процесс образования кумыкского этноса на основе первоначально­го племенного ядра, известного у Плиниуса под именем кам или камак, в 1 в. н. э. на Северном Кавказе и в Дагестане. Кумыки (камаки) - это гун­нское племя, которому, согласно “Огуз-наме”, было вменено в обязанность быть стра­жами каспийских ворот еще в пе­риод царствования Огуз-хана, справедливо отождествляемого с Модэ-каганом китайских источни­ков. Это косвенно под­тверждается и сведениями само­го Плиниуса, согласно которым Каспийские ворота уже в его время назывались “воротами куман”, т.е. камаков (кумыков). Зна­чением и ролью камаков среди других племен юга России в то время, очевидно, объясняется на­личие указанного Плиниусом на Кавказе кумыкского топонима.

Третий этап. Охватывает пери­од IV -VII вв. н.э. В этот период происходит объединение многочис­ленных тюркских племен в пер­вое известное нам на юге России тюркское государство гуннов Ат­тилы, концентрация 13 гуннских (тюркских) племен на землях се­вернее Дербента. Возникает пер­вое на Кавказе тюркское госу­дарство предков кумыков, балкарцев, карачаевцев, известное в армянских источниках как Хонистан (“Цар­ство гуннов”), которое для про­стоты принято называть Кавказ­ской Гуннией. Происходит этничес­кая стабилиация предков кумыков при ведущей цементирующей роли гуннуг-ундурского племени, положено начало формированию раннефеодальной кумыкской на­родности, вступившей в тесное соприкосновение с ираноязычны­ми и кавказоязычными племена­ми.

Четвертый этап . Охватывает VII -X вв., сопряженные с ха­зарским владычеством на Кавка­зе и Восточной Европе и первич­ным проникновением и распрост­ранением среди кумыков миро­вых религий - христианства, иудаизма и ислама. Это - этап первоначального геополитичес­кого обособления, образования ос­новного ядра, сложения раннесредневековой кумыкской народно­сти. Именно к концу этого периода относится частое упоми­нание устойчивого кумыкского этнонима в форме «кумук» вмес­то хазар. Исчезновение названия хазар и «появление вместо него названия «кумык» связано с приня­тием магометанства» и образова­нием «хазаро-кумыкской народно­сти».

Пятое. Этногенез, как известно, предполагает решение проблемы языковой преемственности, т.е. непрерывности процесса этноглоттогенеза, образования языка.

В настоящее время большинство тюркологов единодушно в том, что «все языки тюркских наро­дов, живших в Восточной Евро­пе и на Кавказе, в разной степе­ни содержат элементы гуннского (т.е. хазарского, булгарского), огузского и кипчакского языков (Хангишиев Дж. М. Этногенез кумыков в свете лингвистических данных //КНКО: Вести. № 1(5). С. 19-20), и что кипчакская группа тюркс­ких языков относится к западно-хуннской ветви этой семьи язы­ков». В настоящее время также доказано, что в «Царстве гуннов» говорили «на одном из тюркских языков савиро-хазарского союза» и, как было показано выше, язык этот был кипчакского типа. Между «гуннс­ким» и кумыкским языками про­слеживается преемственность и непрерывность. Н. А. Баскаков, на­пример, справедливо указывает на наличие в основе кумыкского языка «общих исторически отложившихся болгарских, хазарских... черт». Другой наш тюрколог - М. А. Хабичев - на основе сравни­тельного изучения языков также приходит к вполне определенно­му выводу: «Представлять исто­рию и язык этих народов (речь о кумыках, балкарцах и т.д. - К. А.) как продолжение истории и язы­ка только куманов нет никаких ос­нований, ибо многие лингвисти­ческие факты карачаево-балкар­ского, кумыкского и крымско-та­тарского языков древнее языка куманского словаря». Более определенно высказывается на этот счет проф. Дж. Хангишиев. Со­гласно его хронологии, ядро ку­мыкского языка сформировалось в VII -X вв. в недрах Хазарского государства и сложилось на хазаро-булгарском субстрате путем последующего напластования на это ядро в дальнейшем огузо-кипчакского суперстрата».

С учетом всего вышеизложенно­го в истории кумыкского глоттогенеза, т.е. образования языка, на наш взгляд, можно выделить сле­дующие 4 периода:

Первые века н.э. - IV вв. Суще­ствование отдельных племенных языков (диалектов) гуннов (кама­ков, гуннуг-ундуров, хазар, бул­гар и т.д.) на территории Север­ного Кавказа.

V - VI вв. Формирование, фун­кционирование наддиалектного «древнетюркского языка», древнетюркской литературы.

VI -I Х вв. Формирование на ос­нове древнетюркского региональ­ного древнекумыкского (“гуннс­кого”) языка в рамках Кавказской Гуннии (“Царство гуннов», «Джиндан»), создание письменно­сти («гуннского тюркского пись­ма») на рунической основе, пере­вод христианского Писания (Библии) на этот язык.

IX -XIII вв. Функционирование общеразговорного языка раннефе­одальной кумыкской народности. Принятие вместе с исламом араб­ского алфавита, развитие лите­ратуры.

ХIII -XV вв. Формирование ста­рокумыкского литературного язы­ка («тюрки» Северного Кавказа) феодальной кумыкской народности.

Как показал наш анализ, ко вре­мени проникновения на Северный Кавказ поздних кипчаков (XI в.), прихода татаро-монголов в XIII -ХIV вв., этнический процесс здесь уже имел свой почти однозначный результат: процесс кумыкского эт­ногенеза был завершен - сформи­ровалась раннефеодальная кумыкская народность с единым обще­разговорным языком, письменно­стью, общей территорией (госу­дарством), народностным самосоз­нанием и устойчивым самоназва­нием къумукъ. Поэтому кумыкам удалось сохранить свою этническую самобытность (этносубъектность) и все последующее время, в период образования и существования великой державы своего времени - Золотой Орды,а в эпоху ее распада в 1443/1444 г. возродитьи укрепить свою самостоятельную государственность в лице «Шевкальского царства»- «Devlet Ali Şawhaliyan ». Но это уже тема другого специального исследования.

A закончим мы словами профес­сора Ахмеда Джафероглу:

«Кумыки являются исконно тюр­кским народом, формирование ко­торого началось еще в VII в. в результате смешения племен двух могучих ветвей огузо-кипчакского тюркского этноса на террито­рии Хазарии. Вследствие этого они сложились в кипчакско-огузскую народность еще задолго до монгольского завоевания Кавказа. Образ жизни кумыков, их куль­турно-хозяйственные типы, язык и его диалекты, на котором они сегодня говорят, несут в себе все черты и следы такого их проис­хождения и развития. Существу­ющая же в советской науке гипо­теза об их иноэтническом проис­хождении научно и исторически не обоснована».

Камиль АЛИЕ В