Троцкий о русском народе. Тов. Лейба Троцкий: Мы должны превратить Россию в пустыню, населенную белыми неграми. Агент влияния Антанты

Для глубокого понимания довоенного времени необходимо, кроме фактов, опро­вергающих проведение в конце 1930-х годов массовых репрессий по отношению ко всем слоям общества, рассмотреть конкретные действия в СССР политических сил и отдельных личностей.

Первой личностью в стране, без сомнения, был И. В. Сталин, и он не мог от­дать на растерзание космополитам свою Родину, дело жизни советских людей, культуру народов, населяющих СССР, в том числе русскую культуру, которую он полю­бил всем сердцем, всей душой за время жизни и работы в России.

Основной целью его жизни стало спасение страны от внутренних, враждебных СССР сил и подготов­ка государства к отражению внешней агрессии, то есть спасение народа от внеш­него врага.

Внутренние ненавистники России наседали на Сталина, но как пишут В. Кардашов и С. Семанов: «Сталин был неизмеримо глубже и мудрее тех, кто легко­мысленно считал себя его соперником, — Зиновьев, Троцкий, Бухарин . Никогда он не суетился, не выставлял себя, знал: не только бессмысленно это, но и вред­но. В отличие от тех, он никогда не считал народ (или партийные массы) быдлом. Он верил в здравомыслие людей, самых простых».

Вначале 1930-х годов Сталин был далеко не всесилен. Против него выступали многие видные деятели партии и правительства. Он не мог быть уверенным и в полной поддержке своего мнения в Политбюро. С 1926 года против Сталина высту­пала целая группа сторонников троцкистско-зиновьевской политики «мировой революции». Против­никами сталинской политики были следующие политические деятели: Троцкий, Зиновьев, Каменев, Ауссем, Гессен, Гордон, Гуральский, Дюбнис, Зорин, Касперский, Командир, Левин, Лелозол, Лилина, Натансон, Паульсон, Рейнгольд, Равич, Роцкан, Рафаил, Смидовер, Устимчик, Шрайбер и мно­жество других. Решением Пленума ЦК в конце октября 1926 года Троцкий и Каменев были исключены из Политбюро, а остальные указанные политики – из партии. «Шло яв­ное освобождение правящей партии российских большевиков от космополитов, Рос­сию презиравших. Осмотрительный Сталин не преминул сделать по этому поводу оговорку: «Мы боремся против Троцкого, Зиновьева и Каменева не потому, что они евреи, а потому, что они оппозиционеры», — написано у вышеуказанных известных историков.

Со временем эта борьба только разгоралась, и вести её приходилось одновре­менно с напряжённой работой по строительству свободного и независимого Рос­сийского государства с развитой промышленностью и сельским хозяйством, грамот­ным, духовно и физически развитым народом. Именно на строительство были нап­равлены все силы И. В. Сталина и его сторонников в правительстве. Но приходилось тратить драгоценное время и силы и на борьбу с оппозицией .

В 1928 году оппозиция начала «движение против встречи Нового года и Рож­дества с ёлкой … Изживалось и праздничное поминовение войны 1812 года. В 1927 году Главный репертуарный комитет запретил публичное исполнение увертюры Чайковского «1812 год». Победа России над Наполеоном преподносилась как цивилизационная катастрофа Запада, Отечественная война России была представлена на Западе как война «реакционного народа» против «республики, наследницы Ве­ликой Французской революции», — пишут историки Суходеев В. В. и Соловьёв Б. Г. Ещё раньше фактически было запрещено преподавание истории в начальной, средней и неполной средней школе.

После потеснения оппозиции, с 1934 года в школу начала возвращаться исто­рия, написанная не ненавистниками России, а известными русскими историками С. Б. Бахрушиным, Ю. В. Готье, Б. Д. Грековым, В. Г. Дружининым, Л. Н. Егоровым, Н. П. (не путать с Д. С.) Лихачёвым, Е. В. Тарле, Б. А. Романо­вым, Л. В. Черепниным и другими. Новый Год снова стали встречать с наряженной ёлкой, а победа над французскими захватчиками в 1812 году, увенчанная увертюрой П. И. Чайков­ского «1812 год», романом Л. Н. Толстого «Война и мир», стихотворением М. Ю. Лермонтова «Бородино», снова стала предметом гордости и славы советского наро­да.

Наша слава нашла отражение в учебниках истории, написанных русскими исто­риками после 1936 года. Государство последовательно проводило свою державную, народную политику . Началась ликвидация ограничений по избирательному праву, были реабилитированы казаки.

Сталин воскресил казачьи войска со всеми их привилегиями как раз в тот период, когда было запрещено общество старых большевиков. В декабре 1935 года на праздновании годовщины ОГПУ, которое со­стоялось в Большом театре, всех приглашённых поразило присутствие неподалёку от Сталина, в третьей от него ложе, группы казачьих старшин . В сентябре 1935 года в Красной Армии были введены воинские звания, упразднённые Октябрьской революцией. Но погоны вместе с воинскими званиями не ввели. Забегая вперёд, скажу, что погоны и другие знаки отличия были введены в годы войны, в 1943 году. К концу 1940-х годов из партийных документов исчезли упоминания об атеистической работе.

С начала 1941 года до дня смерти И. В. Сталина (5 марта 1953 года) партия и пра­вительство не только не рассматривали вопросов антирелигиозной работы, но и по возможности помогали церкви, отзывались на просьбы священнослужителей. Борьбу с церковью возобновил по требованию космополитов и личному убеждению духовно близкий к троцкистам Н.С. Хрущёв.

А. Иголкин о событиях, начавшихся в 1934 году, написал: «Семнадцатилетний эксперимент по полному вытеснению исторической памяти заканчивался. Восстанавливалась глубина исторической памяти — на всю тысячелетнюю глубину истории страны» .

По протесту генерального прокурора Вышинского, при поддержке Политбюро было разрешено вернуться в Ленинград осуждённым и изгнанным после убийства Кирова бывшим дворянам, сенаторам, генералам, интеллигенции в количестве 12 тысяч человек. С них сняли обвинения, восстановили в избирательных правах, отдали невыплаченные пенсии.

Все вышеуказанные действия совершенно не соответствовали намерениям троц­кистского блока партии и правительства, потому что шло восстановление того, что троцкисты, используя свою власть, разрушали . Троцкого СССР интересовал только в связи с международным рабочим движением, как страна, которой предназначено работать на это движение, сражаться за него, и даже погибнуть за интернациональные интересы.

Сталин оставался непреклонным государственником, и все силы направлял на укрепление и обеспечение безопасности страны . Сталин стремился построить самое красивое и самое справедливое государство на земле. Построение могучего, народного социалистического российского государства являлось целью его жизни. И он считал, что такое государство своим примером поведёт за собой народы к счастливой жизни.

Рост троцкистских настроений в СССР (1935 год) особенно был заметен в высшей партийной школе. Студентам высших пар­тийных школ (ВПШ), изучавшим Маркса и Ленина по первоисточникам, понемногу стало ясно, что троцкизм ближе стоит к марксизму. Ведь Маркс давал критерий того, как отличить марксиста от немарксиста: марксист будет не укреплять госу­дарство, а способствовать его «отмиранию».

Но, конечно, рост троцкистских настроений поддерживался, прежде всего, самим Троцким через членов правительства и работников силовых структур государства, верных идеям мировой революции. Таким образом, исключённый в 1927 году из партии, высланный в 1929 году из страны и лишённый в 1932 году совет­ского гражданства Троцкий критиковал Сталина и пытался отрицательно влиять на строительство советского социалистического государства.

Строящееся государство полностью соответствовало чаяниям русского и других народов СССР. Народ не жалел сил для строительства и защиты такой страны. Именно воплощением в жизнь вековой мечты объясняется массовый героизм советских людей в 1930-х и 1940-х годах ХХ века, именно в этом суть великих свершений народа, расцвета его духовных сил. Сила Сталина, партии и советской власти заключалась в единении с народом.

Приведу только один пример, из которого видно, что представлял собой Л. Д. Троцкий и стоящие за ним политические деятели : несколько строк из воспо­минаний А. Л. Ратиева, который двадцатилетним юношей в декабре 1918 года, ока­завшись в Курске, попал на собрание Л.Д. Троцкого.

Троцкий говорил: «…Теперь пришло время создать организацию, аппарат, который, если понадобится, сможет уничтожать десятками тысяч. У нас нет време­ни, нет возможности выискивать действительных, активных наших врагов. Мы вы­нуждены стать на путь уничтожения, уничтожения физического всех классов, всех групп населения, из которых могут выйти возможные враги нашей власти.

Предупредить, подорвать возможность противодействия — в этом и заключается задача террора.

Тишина, такая тишина в зале, что мне кажется, что тут нет никого, кроме нас двоих — его, отверзающего передо мной бездну, и меня, стоящего у самого её края.

— Есть только одно возражение, заслуживающее внимания и требующее поясне­ния, — продолжает спокойным, академическим тоном оратор. — Это то, что, унич­тожая массово, и прежде всего интеллигенцию, мы уничтожаем и необходимых нам специалистов, учёных, инженеров, докторов. К счастью, товарищи, за границей таких специалистов избыток…

— Патриотизм, любовь к родине, к своему народу, к окружающим, далёким и близким, к живущим именно в этот момент, к жаждущим счастья малого, незамет­ного, самопожертвование, героизм — какую ценность представляют из себя все эти слова — пустышки перед подобной программой…».

А до этого Троцкий заявлял: «Революцию, товарищи, революцию социальную та­кого размаха, как наша, в белых перчатках делать нельзя! Прежде всего, это нам доказывает пример Великой Французской революции, которую мы ни на минуту не должны забывать». Троцкий говорил о примере, показывающем как надо уничто­жать русский народ от крестьянина до дворянина.

Необхо­димо обратить внимание, что не партия боролась с ведущими сословиями России, а Троцкий и его единомышленники, не партия боролась с православной церковью, а Троцкий и его единомышленники. Невозможно не обратить внимания на стремле­ние Троцкого интеллектуально обезглавить Россию, значительно сократить её на­селение и в качестве, прежде всего, руководителей и специалистов привести лю­дей с Запада.

Троцкий в России был далеко не одинок . Его пятая колонна состояла из десятков тысяч человек, и все они стремились разрушить вновь образованное российское государство (СССР), превратить народ в быдло и бросить на бой в пламя мировой революции, а потом заселить нашу террито­рию людьми с Запада.

Когда пишу «русский народ», то обычно имею в виду все коренные народы, входившие в состав СССР. Но, говоря о Троцком, имею в виду, прежде всего, русский народ, по­тому что именно с ним особенно ожесточённо боролся Троцкий, как с образующим государство народом. Причём боролся под видом борьбы с великорусским шо­винизмом. Шовинизм русского народа придуман Троцким и ему подобными политиками, как по­вод для гонений на русский народ, который вызывал восхищение у многих с ним работающих специалистов.

М. Лобанов приводит воспоминания профессора, выдающе­гося русского металлурга В. Е. Грум-Гржимайло : «Я хочу конкретизировать, за что же я люблю русский народ . Какая черта его характера меня к нему привле­кает; заставляет меня мириться с его недостатками; их не замечать или при­нять.

Я думаю, в годы революции особенно нужно и полезно себе отдать отчёт, что такое русский народ. Чего мы можем от него ждать? Надо поддержать искру веры в свой народ, если она действительно теплится. Надо утешить молодёжь, разоча­рованную в своём народе.

Это обязанность нас, стариков, и от неё уклоняться не следует…

Русский народ — великий народ. Он, чувствует свою силу, не лезет к чужим, довольствуясь своим.

Говорят — им может командовать каждый. Это раб. Это неверно. Буду говорить о себе и своих сотоварищах — управителях на Урале…

Русского человека считают часто рабом. Другие считают прирождённым анархис­том. Ни то, ни другое. Русский человек идеалист . Неграмотный, тёмный человек, не понимающий слова «идеал», идеалист по своей природе. Только подходя к рус­скому человеку с этой стороны, мы начинаем его понимать.

…С точки зрения европейца дисциплина у нас странная. Отдашь приказание сделать так-то. Приходит мастер: «Вы приказали сделать так, а по моему мне­нию, надо сделать иначе». — «Почему?» — «Да потому и потому». Иногда согла­сишься… Бывало и так, что делает на свой страх по-своему.

…Люди, отдающие сухие приказания, не могут иметь успеха в России. Для этого русский народ недостаточно дисциплинирован. Объясни русскому рабочему цель, к которой ты стремишься, и в русском работнике ты найдёшь помощника — энтузиаста.

…Всем нациям свойствен идеализм, но русским его отпущено в избытке. В этом его несчастье и счастье в то же время. Наш идеализм, неудовлетворённость свидетельствует о нашей молодости как нации . Практичность, расчётливость, эго­изм, сухость, аккуратность, погоня за деньгами, удобствами, комфортом, спокой­ствием — все эти добродетели, которых нам не хватает, суть свойства души ста­риков. Порывистость, увлечение и разочарование, огромная напряжённость работы и смена увлечения апатией и ленью, не такова ли молодость?.. Мы легко мирим­ся с недостатками и лишениями жизни, имея всегда впереди мечту, цель, подвиг. Нет подвига, нет цели, и русский человек опускается. На сцену являются карты, водка, лодырничество. Лёгкость, с какой русский человек опускается, у многих вселяет мысль, что русский человек сгнил, не достигши зрелости. Герои Чехова как будто это подтверждают. Но это сугубо неверно… При современной технической постановке промышленность является объектом глубоких теоретических зна­ний и делается полна поэзии и красоты проявлений сил природы, вами призывае­мых на служение человечеству. В такой промышленности русский идеализм и мечта­тельность найдут своё место, герои Чехова сами собой умрут… Россия пережи­вёт эру подъёма инициативы. Ибо по природе народ, дошедший от Москвы до мыса Дежнева и до Сан-Франциско, нельзя упрекнуть в отсутствии смелости и иници­ативы …

В русском рабочем я встретил того же идеалиста, того же энтузиаста, того же бессребреника, каков я сам, и полюбил его всем сердцем своим… Они гово­рили о золотом сердце русского народа.

Золото, золото — сердце народное!

Я умру с верой в русский народ, который я знаю, знаю не на словах, а на деле «.

Вконтакте

7 ноября 1879 родился Троцкий. 7 ноября 1917 большевики, разагитировав рядовых солдат и матросов, захватили власть в Петрограде. Позже эта дата на долгие годы стала днём празднования «Великой Октябрьской Социалистической Революции».

Кто же такой Лейба Давудович Троцкий (Бронштейн)? Часто цитируют приписываемые ему слова:

"...Мы должны превратить Россию в пустыню населенную белыми неграми, которым мы дадим такую тиранию, которая не снилась никогда самым страшным деспотам Востока. Разница лишь в том, что тирания эта будет не справа, а слева, и не белая, а красная, ибо мы прольем такие потоки крови, перед которыми содрогнутся и побледнеют все человеческие потери капиталистических войн» ...

Не важно, принадлежат ли эти слова ему или нет, важно, что потоки крови действительно были пролиты.

Впрочем, статья «Троцкий - палач русского народа» не много говорит о его палачестве, но довольно информативна, есть над чем подумать, хотя я и не во всём с ней согласен. Вот её текст:

…Фигура этого предводителя революционного движения в России была настолько зловещей, что он удостоился прозвища - "демон революции". И даже сегодня мало кто решается дать положительную оценку деятельности Троцкого, который воплощал в себе все антинациональное, что было в российской революции.

1. Красный западник

Основатель "научного социализма" К. Маркс учил, что социалистическая революция сможет победить лишь в планетарном масштабе. И произойти это должно тогда, когда мировой капитализм исчерпает все возможности для дальнейшего развития.

Последователи Маркса в России трактовали это положение по-разному. Умеренные социал-демократы (меньшевики) считали, что главной задачей является развитие капитализма. По их мнению, российская революция должна была ограничить себе рамками буржуазно-демократических преобразований. И лишь в отдаленном будущем, после успешной капитализации, можно будет говорить о социалистических преобразованиях.

Напротив, революционные марксисты (большевики) во главе с В. И. Лениным, видели в слабости российского капитализма огромное преимущество. Ленин утверждал, что западному пролетариату будет трудно сделать первый шаг навстречу социалистической революции потому, что "передовые" страны Запада достигли высокого уровня развития капитализма. Иное дело - Россия. Она проделала некоторый путь капиталистического развития, но не прониклась им в полной мере. Поэтому Россия является "слабым звеном" в цепи мирового империализма.

Ленин надеялся на то, что русские рабочие, в союзе с беднейшим крестьянством, начнут мировую революцию и, тем самым, вдохновят передовой западный пролетариат. А уж он-то доведет все "до победного конца".

Троцкий занимал в данном вопросе особую позицию. Он не очень-то надеялся на российскую буржуазию и ее способность довести развитие капитализма до конца. Еще в 1906 году "демон" предсказывал: "В стране экономически отсталой пролетариат может оказаться у власти раньше, чем в стране капиталистически передовой... Русская революция создает, на наш взгляд, такие условия, при которых власть может (при победе революции - должна) перейти в руки пролетариата, прежде чем политики буржуазного либерализма получат возможность в полном виде развернуть государственный гений". ("Итоги и перспективы")

Как и Ленин, Троцкий допускал, что социалистическая революция вполне может начаться в России. Но в отношении социалистического движения на Западе Лев Давидович испытывал серьезный скепсис - как выяснилось позже, вполне оправданный. Троцкий решил сделать главную ставку не на западный пролетариат, а на западную буржуазию. Он считал, что с ней вполне можно заключить взаимовыгодную сделку. Западные плутократы должны были поддержать социалистическую революцию в России, а лидеры этой революции, придя к власти, должны были оказать Западу множество разных услуг.

При этом Троцкий ориентировался на "передовые" круги западной буржуазии, выступающие за стирание национальных границ и демонтаж национальной государственности.

Он исходил из того, что интернационализация капитала и глобализация мира подтолкнут развитие капитализма, а, следовательно, и ускорят процесс его исчерпания. В то же самое время, Россия, возглавляемая социалистами, станет чем-то вроде "красного жандарма" Запада, защищающего ее от сил национализма и "реакции". Кроме того, такая Россия стала бы источником финансовых и природных ресурсов для европейских стран. Сами же они, по мысли Троцкого, должны быть объединены в единую федерацию: "Соединенные Штаты Европы есть лозунг революционной эпохи, в которую мы вступили. Какой бы ход ни приняли в дальнейшем военные действия; как бы дипломатия ни подвела итоги нынешней войне; каким бы темпом ни пошло в ближайший период развитие революционного движения, лозунг Соединенных Штатов Европы получит во всех случаях огромное значение, как политическая формула борьбы европейского пролетариата за власть. В этой программе находит свое выражение тот факт, что национальное государство пережило себя - как рама для развития производительных сил, как база для классовой борьбы и, тем самым, как государственная форма диктатуры пролетариата". ("Программа мира")

России отводилась еще и роль катализатора революционного движения на Западе. "По Троцкому, периферия революционизирует центр, - пишет Б. Межуев. - Но при этом прежние иерархические отношения между ним и периферией сохраняются и даже укрепляются - центр в процессе мировой революции восстанавливает свое доминирующее положения". ("В объятиях большевизма")

2. Учитель "демона" - финансовый гений

Эти идеи Троцкий, по большей своей части, заимствовал у Александра Парвуса (Гельфанда) - немецкого (?? – он вроде родом из Одессы – С.О.) социал-демократа, одновременно, крупнейшего предпринимателя, успешно торгующего продовольствием и оружием. Парвус выражал интересы той части буржуазии, которая выступала за всемерное развитие мировой торговли - вплоть до отмены любого протекционизма. "Таможенные барьеры стали препятствием для исторического процесса культурного объединения народов, - утверждал этот социалист-капиталист. - Они усилили политические конфликты между государствами".

Историк Ю. В. Емельянов в книге "Троцкий. Мифы и личность" пишет: "Создается впечатление, что представитель влиятельных финансовых кругов Парвус (и, видимо, не он один) делал все от себя зависящее, чтобы приход к власти социал-демократов в западноевропейских странах не привел к краху капиталистической системы. Но, выражая интересы межнациональных финансовых группировок, он явно был заинтересован в том, чтобы общественные изменения в мире привели бы к тому, чтобы национальная буржуазия различных стран была поставлена под контроль международных монополий и надгосударственных структур интегрированной Европы. В конечном счете, история XX века в Западной Европе пошла именно по тому пути, который намечал Парвус".

Именно Парвусу принадлежит проект создания некоего революционного центра, который бы принял участие в управлении мировой экономикой - за счет национальных богатств какой-нибудь страны.

"Парвус, с позиции финансиста, считал, что мировая революция возможна при одном условии: "штаб" этой революции должен получить контроль над мировой финансовой системой, что, в свою очередь, позволит диктовать и внедрять марксистскую идеологию, - пишет В. Кривобоков. - Для достижения этой цели необходимо осуществить для начала революцию в одной стране, по возможности богатой, обратить в наличность все ее национальное достояние и, получив, таким образом, беспрецедентно колоссальную сумму, интегрировать ее под своим контролем в мировую финансовую систему. При этом прагматичный до мозга костей Парвус считал, что систему эту абсолютно не обязательно перестраивать, подгоняя ее под свои цели, совершенно достаточно получить над ней контроль. Тот факт, что мировая финансовая система того времени формировалась исключительно капиталистическими государствами и предназначалась для обслуживания капитализма в чистом виде, мало волновало марксиста Парвуса". ("Финансовый гений Ленина")

Как видим, Парвус выступал против ликвидации капитализма - в обозримой перспективе. Будучи капиталистом, он считал важнейшей задачей ускорить процесс интернационализации капитала. А как социалист, он хотел "прорыть" гигантский канал для экспорта марксизма. Для этих целей и была выбрана Россия.

3. Вместе с плутократией - за социализм

Парвус и Троцкий попробовали реализовать свой лево-глобалистский проект в 1905 году, когда Россия корчилась в огне "первой русской революции". Эта сладкая парочка сумела оседлать советское движение в Петербурге. Используя свои финансы и связи, Парвус продвинул Троцкого в заместители председателя Петербургского Совета (сам он стал членом исполкома данного органа). При этом под эгидой Совета был выпущен некий "Финансовый манифест", в котором население России призывали всячески подрывать русский рубль: "Следует отказаться от амортизационных выплат, так же как и вообще от всех выплат в пользу государства. При заключении любых сделок, включая заработной платы, оплата должна производиться золотом, а в случае, если сумма не превышает 5 рублей, полновесной монетой. Все депозиты должны быть отозваны из сберегательных банков и из государственного банка и выплаты должны производиться золотом".

Понятно, что в данном случае Троцкий и Парвус выступали в качестве глашатаев мировой финансовой олигархии, которая стремилась свергнуть русское самодержавие - с тем, чтобы установить свой контроль над богатствами России.

Они надеялись использовать мощь западной плутократии в целях социализации России. Иными словами, готовилась грандиозная сделка.

Однако, она была сорвана - русской армией и полицией. Троцкий и Парвус были арестованы и приговорены к ссылке, но им удалось бежать. В дальнейшем они еще какое-то время продолжали сотрудничать, но уже во время Первой мировой войны Троцкий начинают собственную игру - опираясь на более могущественных покровителей.

Так, можно с полной уверенностью утверждать, что "демон революции" был вовлечен в деятельность масонских лож. В этом плане очень важную информацию приводит участник берлинской ложи "Великий Свет Севера" С. А. Соколов. В своем письме (12 марта 1932 года) "мастеру" А. К. Элухену он разбирает список лиц, которых крайне правые эмигранты из России относили к масонам: "Как показывает анализ, список составлен по следующему рецепту. Там имеется известное количество подлинно масонских имен, к ним добавлены различные имена эмигрантских деятелей и лиц, не принадлежащих к масонству, и все это сдобрено именами виднейших большевиков, умерших и живых: Ленина, Янкеля Свердлова, Максима Горького, Зиновьева... Мы решительно и категорически заявляем, что все упомянутые большевики к масонству (тем паче русскому) не принадлежат и не принадлежали. В этом смысле есть только одно исключение... Троцкий был некогда...рядовым членом одной из французских лож, откуда согласно Уставу был механически исключен за переездом в другую страну без извещения и за неуплату обязательных сборов".

Но действительно ли Троцкий перестал быть масоном? Анализируя обстоятельства его исключения, историк О. Ф. Соловьев обращает внимание на то, что "неуплата сборов влечет обычно не исключение, но т. н. радиацию, или временное отстранение нарушителя от занятий в ложе до погашения задолженности, когда все его права восстанавливаются. Отсюда вытекает, что Троцкий оставался масоном с возможным обретением помощи и содействия посвященных в решении своих дел". ("Русские масоны")

Масонство объединяло в своих ложах всю тогдашнюю элиту западных демократий. Поэтому неудивительно, что эти самые демократии оказали Льву Давидовичу максимально возможное содействие. В 1915-1916 годах он жил во Франции, где принимал активное участие в выпуске социал-демократической газеты "Наше слово". Газета занимала радикально-интернационалистические и пораженческие позиции, в связи с чем русский посол в Париже А. П. Извольский неоднократно требовал от союзников закрыть этот явно недружественный России орган. "Только после обнаружения двух экземпляров издания у солдат русского экспедиционного корпуса, которые не желали отправляться на фронт, и нового обращения царского посла 14 сентября 1916 г. последовало правительственное решение о выдворении Троцкого из страны и закрытии "Нашего слова", - пишет О. Ф. Соловьев. - Но и потом он свыше месяца оставался на месте, добиваясь разрешения выехать в Швейцарию или Швецию, пока его с семьей не отправили под эскортом двух полицейских в Испанию. Однако к нему была проявлена французской полицией странная любезность, ведь в квартире "опасного" революционера даже не произвели тривиального обыска, ограничившись опечатыванием входной двери". ("Русские масоны").

В конце концов, Троцкий покинул Старый Свет и перебрался в Северо-Американские Соединенные Штаты (САСШ). Есть данные о том, что там-то он и был завербован агентом британской и американской разведок В. Вайсманом.

Но в Америке Троцкий пробыл недолго - в России произошла антимонархическая революция, организованная при живейшем участии масонских "братьев" Троцкого. Настал звездный час "демона революции".

Троцкий уплыл из Америки на пароходе "Христиан-Фиорд". По пути его задержали спецслужбисты из канадского бюро английской разведки по подозрению в шпионаже на Германию, и Троцкий вынужден был провести месяц в лагере для немецких военнопленных. (Правда, условия его содержания были достаточно мягкими.) Существует мнение, согласно которому англичане осуществили тогда "операцию прикрытия" - в последующем никто не должен был заподозрить Троцкого в том, что он сотрудничал с англичанами. Ведь они же его и посадили... В конце концов, Троцкого выпустили, и сей "пламенный революционер" благополучно добрался до России.

4. Агент влияния Антанты

В революционной России Троцкий примкнул к Ленину и партии большевиков. Раньше между двумя социал-демократическими лидерами существовали серьезнейшие разногласия, но о них тактично забыли - в прагматических целях. Ленину было очень важно заручиться поддержкой мировой олигархии. Он резонно предполагал, что Антанта может принять самые решительные меры для того, чтобы не допустить большевиков до власти, ибо ленинцы выступали за немедленный мир с Германией.

Союз с западником Троцким был сигналом о том, что Ленин вполне готов к разного рода компромиссам с Антантой.

И Антанта восприняла Октябрьский переворот достаточно спокойно, ведь вторым человеком в Советском государстве был ее агент влияния. Троцкий стал наркомом иностранных дел, сделав на этом посту все для сближения с Англией и Францией. В первой половине 1918 года он активно контактировал с британской разведкой. Об этом рассказывает прожженный английский шпион Б. Локкарт. По его утверждению, "английская разведка рассчитывала использовать в своих интересах разногласия между Троцким и Лениным". Сам Локкарт держал постоянную связь с наркомом иностранных дел и даже встречался с ним в его же собственном кабинете. Шпион безо всякого стеснения утверждает, что "мечтал устроить с Троцким грандиозный путч".

"Демон революции" упорно лоббировал идею союза РСФСР и Антанты, причем на весьма непростых для России условиях. Нарком был готов на то, чтобы обеспечить союзникам контроль над нашими железными дорогами, предоставить им порты Мурманска и Архангельска с целью ввоза товаров и вывоза оружия, разрешить допуск западных офицеров в Красную Армию. Более того, "демон революции" предлагает осуществить интервенцию Антанты в Россию по приглашению самого Советского правительства. Такое предложение неоднократно и вполне официально обсуждалась на заседаниях ЦК. В последний раз это произошло 13 мая 1918 года.

Троцкий уже откровенно выступал за войну на стороне союзников - 22 апреля он заявил, что новая армия нужна Советам "специально для возобновления мировой войны совместно с Францией и Великобританией против Германии". На "просоветскую" интервенцию очень надеялись многие деятели Антанты, и в этих надеждах их поддерживали западные представители в РСФСР. Так, Локкарт считал необходимым заключить с большевиками детально разработанный договор и "доказать им делами, что мы готовы, хотя и не поддерживая напрямую существование Советов, не бороться с ними политическим путем и честно помогать им в трудно начинающейся реорганизации армии".

Пробный шаг был сделан уже 2 марта, когда Мурманская народная коллегия, являвшаяся коалиционным (Советы, земства и т. д.) органом местной власти и возглавлявшаяся сторонником Троцкого А. Юрьевым, "пригласила" в город две роты солдат английской морской пехоты. Сделано это было по благословению самого наркоминдела, который телеграфировал: "Вы обязаны незамедлительно принять всякое содействие союзных миссий". На следующий день английские военные моряки в количестве 150 человек вошли в город (к началу мая иностранных солдат будет уже 14 тысяч человек).

Через три дня, 5 марта Троцкий официально встретился с английским и американским представителями - Локкартом и Р. Робинсоном. На встрече он объявил о том, что большевики готовы принять военную помощь Антанты. А 11 марта, во время проведения IV съезда Советов, президент США Р. Вильсон прислал телеграмму, в которой обещал РСФСР всемерную поддержку в деле защиты ее суверенитета - ясно от кого. Но политические весы уже слишком сильно склонились на сторону "германофила" Ленина, и от помощи демократий, в конечном итоге, отказались. Троцкий же в скором времени был снят со своего поста, который занял более управляемый Г. В. Чичерин. Льва Давидовича направили руководить Красной Армии.

4. Творец гражданской войны

На новой должности Троцкий сделал все для того, чтобы развязать в России братоубийственную бойню. Так, 25 мая 1918 года он отдал провокационный приказ о роспуске Чехословацкого корпуса. И это привело к тому, что корпус восстал, после чего советская власть оказалась свергнута на больших пространствах Сибири, Урала и Поволжья. С этого момента в России и началась настоящая гражданская война - до этого антибольшевистские силы не могли похвастаться какими-то серьезными успехами.

Весной 1918 года крупномасштабного столкновения еще можно было избежать. Ленин тогда задумывался о компромиссе с предпринимателями, о чем свидетельствует его статья "Очередные задачи Советской власти". Но после мятежа война стала неизбежной.

Здесь Троцкий действовал явно по указке Антанты. Решение о восстании было принято "союзниками" еще в декабре 1917 года в Яссах. Но они все-таки решили выждать некоторое время, надеясь, что Троцкому удастся втянуть Россию в союз с Антантой. А когда эти планы окончательно провалились, то была организована масштабная провокация, ввергшая Россию в длительную войну.

И Троцкий постарался, что бы эта война затянулась как можно дальше. Ему, как и западными демократиям, нужна была ослабленная Россия, которую легко было бы поставить в зависимость от Запада.

Есть все основания полагать, что гражданская война могла бы окончиться еще в 1919 года. Однако, Троцкий, со своим "военным гением", этого не допустил.

Так, весной 1919 года наркомвоенмор перебросил многие красные части на Запад, в направлении Карпат - якобы для поддержки Венгерской Советской Республики. Но ведь эти части очень пригодились бы в сражениях с белыми. А так, в мае 1919 года 60 тысяч красных были вынуждены сдерживать 100 тысяч деникинцев. Белые тогда взяли Царицын и Екатеринослав, после чего Троцкий подал в отставку (ее так и не приняли). Более того, он заявил о том, что центр мировой революции теперь нужно перенести из России в Индию, куда следует бросить корпус из 30-40 тысяч всадников. Что же это еще иное, как не саботаж? Троцкий явно хотел, чтобы красные как можно больше увязли в противостоянии с белыми. Поэтому он и "валял дурака" по поводу Индии, временно отключая свою кипучую энергию от "красного проекта". Разумеется, сей махинатор экстра-класса ни о каких красных конниках в Индии всерьез и не думал. Дурака-то он валял, но сам дураком не был.

Кстати, тот же самый Троцкий выступал категорически против создания крупных кавалерийских соединений в РККА. Так, он заявил С. М. Буденному следующее: "Вы не понимаете природы кавалерии. Это же аристократически род войск, которым командовали князья, графы и бароны. И незачем нам с мужицким лаптем соваться в калашный ряд". А ведь без кавалерии красным не пришлось бы совсем туго.

Отдельная тема для разговора: "Троцкий против Махно". В июне 1919-го "демон революции" обвинил махновцев в том, что они открыли белым фронт на участке в 100 км. Хотя партизаны легендарного батьки бились с белыми упорно - в течение двух недель после того, как им нанесли поражение в двадцатых числах мая. Махно был объявлен Троцким вне закона и его перестали снабжать боевыми припасами и другим военным имуществом. При этом белые специально отпечатали приказ Троцкого и распространяли его - с целью деморализовать красных. В результате, "по вине Троцкого была потеряна Украина, и белогвардейцы начали наступление на Москву, хотя была возможность их контратаковать и отбросить на юг". (Р. К. Баландин. "Маршал Шапошников. "Военный советник вождя")

5. Лоббист иностранного капитала

Троцкого часто представляют как фанатика мировой революции, готового ввязаться в бой с западным капитализмом. На самом же деле Троцкий сделал все для того, чтобы этот бой предотвратить. Судя по всему, именно он сообщил, по своим зарубежным каналам, о подготовке германской "революции" 1923 года, в которой планировалось задействовать 200-тысячный корпус РККА. Известно, что порученец Троцкого Е. Беренс тесно контактировал с эмигрантским кружком масона и либерала А. И. Гучкова. Зачем-то ему понадобилось обсуждать с гучковцами вопрос о возможном содействии РККА - как будто бы эмигранты были в нем как-то заинтересованы. На самом же деле Троцкий элементарно слил информацию своим западным покровителям, да еще и заручился алиби перед своими кремлевскими коллегами.

При этом Троцкий часто спорил с Коминтерном и его лидером Г.Е. Зиновьевым, который настаивал на экспорте революции в Европу и в Азию. Так, он утверждал: "Потенциальная советская революция на Востоке для нас сейчас выгодна главным образом как важнейший предмет дипломатического товарообмена с Англией".

Более того, "демон революции" активнейшим образом способствовал обогащению западных капиталистов. В начале 20-х годов его поставили во главе наркомата путей сообщения. Тогда-то он и осуществил сделку, крайне выгодную для западных воротил.

Именно под его руководством происходила массовая закупка паровозов в Швеции, на заводе, принадлежащем фирме "Нидквист и Хольм". Советская сторона заказала 1000 паровозов - на общую сумму в 200 млн. золотых рублей (это, к слову, примерно четверть золотого запаса страны). Почему-то красные вожди выбрали фирму, производственные мощности которой не позволяли выпустить это количество. Но не беда - советская сторона заплатила шведам деньги для того, чтобы они построили приличный завод для производства паровозов. "Когда вы хотите купить ботинки, разве вы должны давать торговцу обувью кредит на постройку кожевенной фабрики?" - резонно вопрошает по этому поводу историк Н. В. Стариков. В 1921 году планировалось собрать 50 паровозов. "А далее заказ равномерно распределялся на... пять лет, в течение которых шведы на наши деньги должны были построить завод! В 1922 году покупатель получал 200, в 1923-1925 гг. - по 250 паровозов ежегодно. Помимо того, советская сторона выступала не только покупателем, но и кредитором. И речь идет не об оплаченной вперед стоимости паровозов. В мае 1920 года шведская фирма получила не только аванс в 7 млн. шведских крон, но еще и беспроцентный заем в 10 млн. крон...Согласно договору ссуда должна была погашаться при поставке последних 500 паровозов. Сократи советская сторона заказ вдвое и полученный заем шведы могут уже не отдавать!... Получалась весьма пикантная картина: цены завышены. Деньги заплачены, товара нет. И когда будет непонятно!" ("Кто заставил Гитлера напасть на Сталина")

Вряд ли все это делалось ради какой-то шведской фирмы. Троцкий просто-напросто профинансировал западные демократии. Утверждают даже, что это была скрытая форма выплаты царских долгов, от которых большевики столь пафосно отказались на Генуэзской конференции 1922 года.

Лев Давидович был тесно связан с зарубежными финансовыми кругами - в частности, через своего дядю, стокгольмского банкира А. Животовского, который, в свою очередь, сотрудничал с могущественным банкирским домом "Кун, Леб и Ко". А глава этого дома Я. Шифф сделал очень много для победы "русской революции".

Будучи главой Госкомитета по концессиям, Троцкий всячески помогал иностранным предпринимателям, которые шуровали в обнищавшей России. Так, он решительно вступился за небезызвестного А. Хаммера, чья фирма "Аламерика" подверглась проверке наркоматом внешней торговли. Оказалось, что она списывает огромные суммы на личные расходы, предоставляет необоснованные скидки партнерам и перечисляет деньги третьим лицам. Но Троцкого это не волновало - он решительно взял сторону капиталиста Хаммера, с чьим отцом-социалистом "демон революции" сотрудничал еще в Нью-Йорке.

Когда Троцкий снова оказался в эмиграции, капиталисты не оставили в беде своего яростного "обличителя" и покровителя. Буржуазная пресса охотно предоставила ему страницы своих изданий. "Демон революции" печатался даже в люто реакционной газете лорда Бивербрука, обосновывая это якобы тем, что у него нет денег. Однако, биограф Троцкого и его искренний почитатель И. Дейчер признается, что бедность его кумиру никогда не грозила. Только проживая на Принцевых островах, он имел доход 12-15 тысяч долларов в год. В 1932 году газета "Сатердей ивнинг пост" заплатила ему 45 тысяч долларов за издание книги "История русской революции".

Дело здесь было не только в деньгах. Троцкий, несмотря на всю свою левацкую фразеологию, и в самом деле считал, что Советская Россия должна не бороться с капитализмом, но встраиваться в его систему, подпитывая Запад русскими ресурсами и марксистскими идеями. В 1925 году он предложил свой план индустриализации страны, по которому промышленная модернизация СССР должна была основываться на долгосрочном импорте западного оборудования, составляющем от 40 до 50% всех мощностей. Данный импорт следовало осуществлять за счет экспорта сельскохозяйственной продукции. Кроме того, предполагалось активно задействовать иностранные кредиты.

А в 1932 году "Бюллетень" оппозиции опубликовал статью Троцкого "Советское хозяйство в опасности". Там можно прочитать такие строки: "Импортный товар в один червонец может вывести из мертвого состояния отечественную продукцию на сотни и на тысячи червонцев. Общий рост хозяйства, с одной стороны, возникновение новых потребностей и новых диспропорций, с другой, неизменно повышают нужду в связях с мировым хозяйством. Программа "независимости", т. е. самодовлеющего характера советского хозяйства, все больше раскрывает свой реакционно-утопический характер. Автаркия - идеал Гитлера, не Маркса и не Ленина".

Здесь Троцкий предстает самым настоящим рыночником, утверждая: "План проверяется и, в значительной мере, осуществляется через рынок. Регулирование самого рынка должно опираться на обнаруживаемые через его посредство тенденции".

Как видим, Троцкий выступал за "нормальную" капиталистическую экономику - ведь планирование, само по себе, капитализм не отменяет. (В 30-е годы Запад стал активно задействовать плановые рычаги.) При этом, "демон революции" вовсе не собирался демонтировать власть компартии. Реставрация капитализма допускалась им только в экономической сфере, тогда как в политике власть должна была оставаться у партии большевиков. И здесь отчетливо прослеживается влияние парвусовских идей. Вспомним, что Парвус считал социализацию несвоевременной. Главным для него была глобализация всемирной экономики - при наличии некоего "штаба революции", постепенно сдвигающего Запад в сторону социализма.

В такой оптике сталинский режим, стремившийся к максимальной экономической независимости, представлялся Троцкому врагом номер один. И в борьбе против Сталина "демон революции" охотно сотрудничал с западными спецслужбами.

Так, 13 июля 1940 года "демон революции" лично передал американскому консулу в Мехико список мексиканских общественно-политических деятелей и государственных служащих, связанных с местной промосковской компартией. К этому списку прилагался список агентов советских спецслужб. Через пять дней, уже через своего секретаря, Троцкий предоставил подробнейшее описание деятельности руководителя нью-йоркской агентуры НКВД Энрике Мартинеса Рики. Помимо всего прочего, Лев Давыдович тесно сотрудничал с пресловутой Комиссией по антиамериканской деятельности Палаты представителей США.

Западные демократы готовились использовать Троцкого и его сторонников в случае войны с СССР, планы которой начали разрабатываться с осени 1939 года. Вот отрывок из донесения германского консула в Женеве: "Агент во Франции сообщает, что англичане планируют через группу Троцкого во Франции установить связь с людьми Троцкого в самой России и попытаться организовать путч против Сталина. Эти попытки переворота должны рассматриваться как находящиеся в тесной связи с намерением англичан прибрать к рукам русские нефтяные источники". Собственно говоря, именно эти планы в отношении Троцкого и побудили советское руководство принять решение о его ликвидации.

Судьба Троцкого наглядно демонстрирует - к чему могут привести различные интернационалистические утопии. В России его воспринимают как антигероя. Даже и в лагере крайне левых у "демона революции" не очень-то много почитателей. И это весьма показательно

Приписывается Л. Д. Троцкому.

В книге А. А. Смирнова "Русские атаманы" (СПб., 2002. - С. 197), как источник указана газета "Наш путь" - печатный орган ЦК Русской Фашистской партии.
http://books.google.com/books?id=uFVHF0jl06oC&pg=PA197&dq=%D0%9C%D1%8B+%D0%B4%D0%BE%D0%BB%D0%B6%D0%BD%D1%8B+%D0%BF%D1%80%D0%B5%D0%B2%D1%80%D0%B0%D1%82%D0%B8%D1%82%D1%8C+%D0%A0%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D1%8E+%D0%B2+%D0%BF%D1%83%D1%81%D1%82%D1%8B%D0%BD%D1%8E,+%D0%BD%D0%B0%D1%81%D0%B5%D0%BB%D1%91%D0%BD%D0%BD%D1%83%D1%8E+%D0%B1%D0%B5%D0%BB%D1%8B%D0%BC%D0%B8+%D0%BD%D0%B5%D0%B3%D1%80%D0%B0%D0%BC%D0%B8,+%D0%BA%D0%BE%D1%82%D0%BE%D1%80%D1%8B%D0%BC+%D0%BC%D1%8B+%D0%B4%D0%B0%D0%B4%D0%B8%D0%BC+%D1%82%D0%B0%D0%BA%D1%83%D1%8E+%D1%82%D0%B8%D1%80%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D1%8E,+%D0%BA%D0%B0%D0%BA%D0%B0%D1%8F+%D0%BD%D0%B5+%D1%81%D0%BD%D0%B8%D0%BB%D0%B0%D1%81%D1%8C+%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%B3%D0%B4%D0%B0+%D1%81%D0%B0%D0%BC%D1%8B%D0%BC+%D1%81%D1%82%D1%80%D0%B0%D1%88%D0%BD%D1%8B%D0%BC+%D0%B4%D0%B5%D1%81%D0%BF%D0%BE%D1%82%D0%B0%D0%BC+%D0%92%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%BE%D0%BA%D0%B0.&hl=ru

Газета выходила в Харбине (Китай) в 1933-38 гг. О Русской Фашистской партии
http://whiterussia1.narod.ru/EMI/RFP.HTM
http://www.nationalism.org/rodina/history/rusfas.htm
история с похищением в 1933 г. молодого талантливого пианиста Каспе, еврея по национальности. Организаторы этого преступления, русские эмигранты Н. Мартынов, В. Иванов, А. Зайцев-Синица, Н. Кириченко, не получив требуемого громадного выкупа, убили несчастного юношу. Мартынов и его подручные вскоре были арестованы и приговорены к смертной казни. Фашистская газета "Наш путь", единственная из всех эмигрантских изданий, развернула кампанию в защиту обвиняемых и даже добилась их помилования. Все они затем вступили в фашистскую партию, а Н. Мартынов был даже назначен начальником Особого отдела Центрального управления РФС. Эти и многие другие факты говорят об антисемитизме как важной составной части работы партии.Своим главным врагом, "первопричиной русской катастрофы", члены партии считали "евреев и масонов, скрывающихся под маской коммунизма".

В интернете часто сообщается, что цитата взята из воспоминаний А. Симановича, секретаря Распутина. В статье В. Хатюшина "Рабочий скот для европейского подворья" (Молодая гвардия. - 1991. - № 8. - С. 54-55): цитата приведена без библиографической ссылки, в следующем обрамлении:

"В книге Арона Симановича (личного секретаря Григория Распутина) «Воспоминания», изданной за рубежом, имеются такие откровения:

«Лейба Давидович Троцкий, который стремился к развалу величайшей в мире державы - России, по этому поводу говорил:

Мы должны превратить ее в пустыню, населенную белыми неграми, которым мы дадим такую тиранию, какая не снилась никогда самым страшным деспотам Востока. Разница лишь в том, что тирания эта будет не справа, а слева, и не белая, а красная. В буквальном смысле этого слова красная, ибо мы прольем такие потоки крови, перед которыми содрогнутся и побледнеют все человеческие потери капиталистических войн. Крупнейшие банкиры из-за океана будут работать в теснейшем контакте с нами. Если мы выиграем революцию, раздавим Россию, то на погребальных обломках ее укрепим власть сионизма, и станем такой силой, перед которой весь мир опустится на колени. Мы покажем, что такое настоящая власть. Путем террора, кровавых бань мы доведем русскую интеллигенцию до полного отупения, до идиотизма, до животного состояния... А пока наши юноши в кожаных куртках - сыновья часовых дел мастеров из Одессы и Орши, Гомеля и Винницы, - о как великолепно, как восхитительно они умеют ненавидеть все русское! С каким наслаждением они физически уничтожат русскую интеллигенцию - офицеров, инженеров, священников, генералов, агрономов, академиков, писателей!..» (выделено мной. - В.Х.).

И после этого зарубежная и наша демократическая пресса требует «покаяния» русского народа перед... евреями! Поистине у цинизма не бывает предела. ".

На официальном сайте В. Хатюшина статья выложена под заглавием "Откройте глаза!"
http://hatushin.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=40&Itemid=203

В воспоминаниях Симановича подобной цитаты нет.
http://lib.rus.ec/b/161898

А. Симанович. Распутин и евреи: Воспоминания личного секретаря Григория Распутина. - Рига, 1991
http://www.cirota.ru/forum/images/102/102484.jpeg
http://www.cirota.ru/forum/images/102/102485.jpeg
http://www.cirota.ru/forum/images/102/102486.jpeg
http://www.cirota.ru/forum/images/102/102487.jpeg
http://www.cirota.ru/forum/images/102/102488.jpeg
http://www.cirota.ru/forum/images/102/102489.jpeg
http://www.cirota.ru/forum/images/102/102490.jpeg
http://www.cirota.ru/forum/images/102/102491.jpeg
http://www.cirota.ru/forum/images/102/102492.jpeg
http://www.cirota.ru/forum/images/102/102493.jpeg

В книге Владимира Стёпина "Сущность сионизма" ссылка выглядит так:

О газете "Русское слово":

Эпиграф к статье: Сергей Гаврилов. Человек и бронепоезд // Вечерний Николаев. - 2011. - № 57. (26 мая)

К сожалению, С. Гаврилов не указал, где именно издавалась газета. При поиске в центральных библиотеках, справочниках, интернете удалось обнаружить следующие газеты под названием "Рабочая мысль":

Орган «экономистов». Выходила с октября 1897 по декабрь 1902.
Еженедельная газета эсеров. Выходила в Иваново-Вознесенске с 26 августа (8 сентября) 1917. Прекратилась в 1917.
Орган Харьковской группы анархистов-синдикалистов. Выходила в Харькове в 1917.
Орган Гомельской организации РСДРП (объединенной). Выходила в Гомеле в 1917.
Орган Социалистической еврейской рабочей партии. Выходила в Одессе в 1917.
Орган Царицынского комитета РСДРП (меньшевиков). Выходила ежедневно в Царицыне Саратовской губернии с июля 1917 по 1918. Ред. А. Генкин.
"Беспартийный орган рабочей социалистической мысли". Выходила в Тобольске в 1918 году. С 1919 - журнал (неизвестно, продолжилось ли издание после январьского номера).
Орган Енисейского Губернского Совета профессиональных союзов. Выходила в Красноярске в 1922-1924.

Периодика русского Зарубежья:
Рабочая мысль (Нью-Йорк, 1916-1917). Дубовик
Рабочая мысль (Харбин, 1921-1922). Bakich

Ещё несколько газет с таким названием выходили после Гражданской войны.

Как видим, вопрос о месте издания - не праздный. Теоретически возможно существование местного органа печати с таким названием в июле 1919 года, например, в Тобольске (до окт. 1919 "белая" территория). Но доказательств, что он, действительно, существовал - нет.
Помещаю скан с заголовком первого номера "Рабочей мысли", изданного 20 января 1919 года в Тобольске.

В официальном отделе опубликован приказ белого генерала Иванова-Ринова. На этом номере сведения об указанном печатном органе обрываются. Если он, действительно, существовал до 20 июля, то, в принципе, мог печатать только белые официальные материалы.

Ещё хуже обстоит с "Богульминской дивизией", перед которой, согласно ссылке, выступал Троцкий. Известна 352-я дивизия, созданная в Бугульме в 1941 году. Известен Бугульминский полк в армии Колчака. Никаких дивизий в 1919 году.

Дневник Гиппиус:
http://az.lib.ru/g/gippius_z_n/text_0070.shtml
Вот точная формула: если в Европе может, в XX веке, су-ществовать страна с таким феноменальным, в истории небы-валым, всеобщим рабством, и Европа этого не понимает, или это принимает -- Европа должна провалиться. И туда ей и дорога. Да, рабство. Физическое убиение духа, всякой личности, всего, что отличает человека от животного. Разрушение, об-вал всей культуры. Бесчисленные тела белых негров.

"Белые негры" Гиппиус восходят к Достоевскому, писавшему о Лондоне:

Говорили мне, например, что ночью по субботам полмиллиона работников и работниц, с их детьми, разливаются как море по всему городу, наиболее группируясь в иных кварталах, и всю ночь до пяти часов празднуют шабаш, то есть наедаются и напиваются, как скоты, за всю неделю.
Точно бал устраивается для этих белых негров . Народ толпится в отворенных тавернах и в улицах. Тут же едят и пьют. Пивные лавки разубраны, как дворцы. Все пьяно, но без веселья, а мрачно, тяжело, и все как-то странно молчаливо.
Тут уж вы видите даже и не народ, а потерю сознания, систематическую, покорную, поощряемую. И вы чувствуете, глядя на всех этих париев общества, что еще долго не сбудется для них пророчество, что еще долго не дадут им пальмовых ветвей и белых одежд и что долго еще будут они взывать к престолу всевышнего: "доколе, господи".

Кроме "белых негров", у Гиппиус и "Троцкого" сходны:

"в истории небывалое рабство" - "тирания какая не снилась никогда самым страшным деспотам"
"физически уничтожают" - "физическое убиение"
"до животного состояния" - "всего, что отличает человека от животного"

Возможно, что "Дневником" Гиппиус вдохновлён и ещё один пассаж. В 1917 году Гиппиус писала:

Хочется взывать к милосердию. Но кто способен дать его сейчас России? Несчастной, неповинной, опоздавшей на века России, -- опять, и здесь, опоздавшей?
Оказать им милосердие -- это сейчас значит: создать власть. Человеческую, -- но настоящую власть, суровую, быть может, жестокую, -- да, да, -- жестокую по своей пря-моте, если это нужно.

"Слова Троцкого" по-своему отвечают на предложение Гиппиус: "Мы им покажем настоящую власть. Путём террора, путем кровавых бань... ".

"Национальный корпус русского языка" позволяет определить ещё один источник вдохновения "слов Троцкого", также вышедший за границей.

http://www.hrono.ru/biograf/bio_s/suhanov_nn.php
Суханов написал о событиях 1917 свои "Записки о рев-ции" - мемуары в 7 томах, вышедшие в берлинском отделении частного изд-ва З.И. Гржебина в серии "Летопись революции" в 1922-23. Оценки "Записок...", явившихся объектом пристального внимания, высказывали В.И. Ленин, Л.Д. Троцкий, И.В. Сталин, П.Н. Милюков, М.Н. Покровский, С.П. Мельгунов и др. политики, историки, публицисты. Работа стала общепризнанным источником по истории рев-ции 1917, была издана во мн. странах мира.

Согласно "Национальному корпусу", в книге Суханова встречается ряд выражений, вошедших в "речь Троцкого":
Суханов: "«выиграть» революцию"; "в теснейший контакт"; "физически уничтожив".
"Троцкий": "Выиграем революцию"; "в теснейшем контакте"; "физически уничтожают".

Кроме того, у Суханова в главе: "ПЕРВАЯ КОАЛИЦИЯ ПРОТИВ РЕВОЛЮЦИИ 6 мая - 8 июля 1917 года":
Попытка взять власть путем восстания и держать ее путем террора была бы утопической и безнадежной.

Во-вторых, войска идут с совершенно мирными целями и не угрожают ни в какой мере ни переворотом, ни кровавой баней

"Троцкий" возражает: "Путем террора, путем кровавых бань...".

В книге Суханова цитируется выступление Троцкого 25 октября 1917 года на заседании Петрсовета:
Нам говорили, что восстание вызовет погром и потопит революцию в потоках крови. Пока все прошло бескровно. Мы не знаем ни одной жертвы. Я не знаю в истории примеров революционного движения, где были бы замешаны такие огромные массы и которые прошли бы так бескровно

"Троцкий" возражает и здесь:
мы прольём такие потоки крови, перед которыми содрогнутся и побледнеют все человеческие потери капиталистических войн

Менее всего, составитель "слов Троцкого" использовал сочинения самого Троцкого. Тем не менее, одну из цитат выписал почти дословно, позволив однозначно датировать своё сочинение 1930-ми годами:

Л. Троцкий. Моя жизнь (Берлин, 1930)
http://www.revkom.com/biblioteka/marxism/trotckii/my%20life/XXXIV.htm
Нельзя строить армию без репрессий. Нельзя вести массы людей на смерть, не имея в арсенале командования смертной казни. До тех пор, пока гордые своей техникой, злые бесхвостые обезьяны, именуемые людьми, будут строить армии и воевать, командование будет ставить солдат между возможной смертью впереди и неизбежной смертью позади. Но армии все же не создаются страхом. Царская армия распалась не из-за недостатка репрессий. Пытаясь спасти ее восстановлением смертной казни, Керенский только добил ее. На пепелище великой войны большевики создали новую армию. Кто хоть немножко понимает язык истории, для того эти факты не нуждаются в пояснениях. Сильнейшим цементом новой армии были идеи Октябрьской революции.

"Троцкий" приложил пессимистичное суждение Троцкого о людях к одним жителям России: "Россия - наш враг. Она населена злыми бесхвостыми обезьянами, которых почему-то называют людьми

И, для сравнения с "укрепим власть сионизма", мнение Троцкого о сионизме:

http://www.magister.msk.ru/library/trotsky/trotm013.htm
Сионизм исчерпал свое нищенское содержание
(Разложение сионизма и его возможные преемники, 1 января 1904 г.)

http://lib.ru/TROCKIJ/Arhiv_Trotskogo__t7.txt_Piece100.07
тупик сионизма, неразрывно связан с тупиком капитализма
(Письмо Натану, 12 декабря 1933 г.)

http://lib.ru/TROCKIJ/Arhiv_Trotskogo__t7.txt_Piece40.22
Сионизм отвлекает рабочих от классовой борьбы
(По поводу письма т. Икслагора из Капштадта, 22 сентября 1934 г.)

http://lib.ru/TROCKIJ/Arhiv_Trotskogo__t8.txt_Piece40.02
сионисты - у евреев и пр., и пр.). Большевизм всегда беспощадно разоблачал эти партии, как и русских "социалистов-революционеров", их половинчатость и авантюризм, особенно же ложь их надклассовой идеологии.
(Замечания по поводу проекта тезисов Коммунистической лиги Южной Африки, 20 апреля 1935 г.)

ТРОЦКИЙ...

Из всех вождей это был самый ненавистный для Ежова.

Николай Иванович знал, что Троцкий появился в Петрограде позже Плеханова и Ленина. Причина задержки — внезапный арест в Галифаксе. Но вот что странно: Троцкого снимала с борта парохода не канадская полиция, а сотрудники британской секретной службы. Почему? С какой целью? Все свидетельствовало о том, что в Галифаксе Троцкий и его сторонники, плывшие в Россию, проходили последний секретный инструктаж.

Привычка Ежова брать все любопытное на карандаш сделала его обладателем целого блокнота высказываний Троцкого относительно той роли, которую ему предназначалось сыграть в новой истории России.

Еще на заре своей антирусской деятельности в 1905 году, направляясь в Россию за обширной пазухой своего наставника Парвуса, Троцкий хвастливо декларировал свое национальное превосходство:

«Среди русских товарищей не было ни одного, у кого я мог бы учиться. Наоборот, я сам оказался в положении Учителя».

И добавлял: .

«Только Гению дано исправить то, что недоучел сам Создатель».

Арестованный в том году и сосланный в Сибирь, он глядел на бескрайние русские пространства и желчно изрекал:

«Она, в сущности, нищенски бедна — эта старая Русь... Стадное, полуживотное существование...»

«Настоящим пролетариатом, не имеющим Отечества, является только еврейский народ!»

Второе появление Троцкого в России, как уже указывалось, вознесло его в ранг диктатора. Он изрекает: «Искусство полководца состоит в том, чтобы заставить убивать неевреев нееврейскими руками».

Речь идет, как легко догадаться, о гражданской войне, о беспощадном истреблении русскими русских.

«Мы должны превратить Россию в пустыню, населенную белыми неграми, которой мы дадим такую тиранию, которая не снилась никогда самым страшным деспотам Востока. Разница лишь в том, что тирания эта будет не справа, а слева, и не белая, а красная, ибо мы прольем такие потоки крови, перед которыми содрогнутся и побледнеют все человеческие потери капиталистических войн. Крупные банкиры из-за океана будут работать в тесном контакте с нами. Если мы выиграем Революцию, раздавим Россию, то на погребенных обломках укрепим власть сионизма и станем такой силой, перед которой весь мир опустится на колени. Мы покажем, что такое настоящая власть! Путем террора, кровавых бань мы доведем русскую интеллигенцию до полного отупения, до идиотизма, до животного состояния. Наши юноши в кожаных куртках — сыновья часовых дел мастеров из Одессы, Орши, Винницы и Гомеля. О, как великолепно, как восхитительно умеют они ненавидеть все русское! С каким наслаждением они уничтожают русскую интеллигенцию — офицеров, академиков, писателей...»

Декрет об антисемитизме... «Красный террор...» Охота на «русских фашистов»...

И все же Троцкий постоянно ощущает под ногами вулканное клокотание народного гнева.

«Русские — социально чуждый элемент в России. В опасную для советской власти минуту они могут стать в число ее врагов».

Итак, новая власть более всего опасается... своего народа!

Идеальная территория для успешного освоения — мертвая зона. Так поступили евреи на земле Ханаанской, так удалось освободить от индейцев американский материк. Так в конце концов будет и с Россией. Мало окажется пулеметных очередей - - свое слово скажет Голод (такой, как в древнем Египте).

Когда к Троцкому явилась делегация церковно-приходских советов Москвы и профессор Кузнецов стал говорить о небывалом голоде, диктатор вскочил и закричал:

— Это не голод. Когда Тит осадил Иерусалим, еврейские матери ели своих детей. Вот когда я заставлю ваших матерей есть своих детей, тогда вы можете прийти и сказать: «Мы голодаем». А пока вон отсюда! Вон!

Изучая мутное «Зазеркалье» обеих «русских революций» (1905 и 1917 гг.), Ежов обратил внимание на поразительное сходство ситуаций: и тогда, и теперь Троцкий непременно становился во главе столичного Совета депутатов. Именно он, а не Плеханов и не Ленин, чьи имена знал каждый деятель европейской социал-демократии. Секрет такого лидерства объяснялся просто: при Троцком всегда находился властный руководитель, направлявший каждый его шаг.

Если теперь его протащил на капитанский мостик зажившийся в Петрограде Уильям Томпсон, то в 1905 году его привез в Россию и поставил во главе Совета человек не менее загадочный и властный.

Это был известный международный гешефтмахер, миллионер, сделавший свое состояние на самых темных сделках, Александр Парвус.

Александр Парвус (он же — Израиль Гельфанд) был на 16 лет старше Лейбы Троцкого-Бронштейна. Начинал он еще с «Народной воли» и чуть не поплатился жизнью от руки своих суровых товарищей по террору — оказался нечист в делах... Будучи народовольцем, он высмотрел и обласкал молоденького Троцкого, учащегося одесского реального училища Святого Павла. Отдавая дань тогдашней моде, Троцкий разгуливал по улицам в сине-красной блузе, с «морковкой» галстука. Он писал стихи, рисовал, принимал участие в скандальных выходках. Выгнанный из училища за хулиганское поведение (свистнул на уроке), недоучившийся реалист на деньги отца отправился в Европу. Там пути Парвуса и Троцкого то сходились, то расходились.

Долгое время Парвус занимался мелким факторством. Троцкому он объявил: «Я ищу государство, где можно по дешевке купить отечество». В конце концов он остановил свой выбор на Германии.

Страдая чрезмерным ожирением, Парвус передвигался вперевалку, он весил полтора центнера. Несмотря на крайне отталкивающую внешность, слыл отчаянным шармером и предпочитал пылких итальянок. Естественно, привлекательность этому слону в отношениях с прекрасным полом придавали исключительно большие деньги.

Приучая Троцкого к политике, Парвус познакомил его со своей любовницей Розой Люксембург и ввел в дом Каутского.

В 1903 году судьба свела Парвуса с Максимом Горьким. Писатель, встретившись с ним в Севастополе, выдал ему доверенность на получение гонораров за постановки пьесы «На дне» в европейских театрах. Возле мясистого задышливого Парвуса увивался человечек рыженькой местечковой масти — Ю. Мархлевский. Деньги Горького, по уговору, должны были пойти на революционную работу. Писатель впоследствии горько сетовал на свою доверчивость: получив по доверенности 130 тысяч марок, слоноподобный Парвус прокутил их в Италии.

Карл Маркс уверенно смотрел в будущее. Первой страной, которая ступит на стезю коммунизма, он наметил Англию. Однако британцы еще несколько веков назад исчерпали свой лимит на революции и приложили много сил (в лице своих спецслужб), чтобы разжечь этот «антонов огонь» в отсталой России. Действовали они проникновенно, с большим искусством. Лорд Керзон признавал: «Они (русские) превосходные колонизаторы. Их добродушие обезоруживает побежденных. У них устанавливаются отношения, которые нам, англичанам, никогда не удавались!»

В 1905 году во время первого антирусского восстания («первая революция») Парвус появился в Петербурге. Он привез с собой Троцкого (ему в том году исполнилось лишь 25 лет и он, как политический функционер, был совершенно неизвестен). Зато у него имелась влиятельная родня. Его дядя, Абрам Животовский, заправлял в «Русско-Азиатском банке». Племянник Абрама, сын его брата Тевеля, был женат на сестре Мартова, близкого друга Ленина. Через Жи-вотовских, а также через свою вторую жену Троцкий имел родственные связи с такими воротилами финансового мира, как братья Варбурги, Якоб Шифф, Герман Леб и др.

В охваченном брожением Петербурге Парвус и Троцкий возглавили новое революционное правительство России — Совет рабочих депутатов. Состав этого невиданного «кабинета министров» был как на подбор: Гельфанд, Бронштейн, Бревер, Эдилькен, Гольдберг, Фейт, Брулер. Царь терпел этот нахальный орган местечковой власти у себя под боком в течение почти двух месяцев. Терпел бы, видимо, и дольше («Ничего, их Боженька накажет!»), если бы Парвус и Троцкий не поспешили обнародовать самый ударный декрет своего «кабинета» — так называемый «финансовый манифест». Это был призыв к населению России не платить налогов и требовать от правительства выдачи зарплаты не бумажными деньгами, а золотом. Одним словом, руки новоявленных правителей из Совета жадно потянулись к государственной казне, к вожделенному золотому запасу империи. Только после этого законная власть пробудилась от спячки и прихлопнула Совет. Арестованные и осужденные к ссылке в Сибирь, Парвус с Троцким совершают побег, скрываются за границей и на некоторое время их дороги расходятся.

Парвус очутился в Турции и занялся поставками на армию. Он покупал хлеб в Германии, а сахар на Украине. Довольно часто вступал в противоречия с законами (в Киеве — дело банкира Бродского). Затем Парвус вдруг зачастил в Салоники, где еврейская группа «младотурков» пестовала своего лидера Ататюрка. Гешефты Парвуса свели его с крупным международным торговцем оружием Базилем Захаровым, а впоследствии и с самим Альфредом Круппом.

Богатея, расширяя связи, Парвус постепенно «освоил» для Германии нейтральную Швецию, очень удобно расположенную сбоку. Кажется, он в самом деле обрел свое Отечество.

Известная революционерка Клара Цеткин называла Парвуса «сутенером империализма, который продался германскому правительству».

Германия стала постоянной сферой делового обитания Парвуса. Отсюда, из Мюнхена, он часто наезжает в Швейцарию, где его, пользующегося репутацией старого «народовольца», тепло принимают революционные эмигранты из России. Здесь, в Мюнхене, он знакомится с Лениным,

и отношения у них устанавливаются настолько теплыми, что Ленин с Крупской одно время гостят в доме Парвуса.

Это было время, когда немецкие секретные службы носились с идеей суверенитета Украины. Имелся план разлома России на куски по национальному признаку. Первой должна была отделиться Малороссия. Парвус принимает активное участие в создании «Союза вызволения Украины». Эта организация будущих бандеровцев щедро финансировалась из немецкой кассы. Часть средств Парвус направляет Ленину: в частности, 5 тысяч долларов на издание газеты «Социал-демократ».

В 1911 году, поздним летом, Троцкий направляется своим учителем в Россию, в Киев. 1 сентября агент охранки М. Богров убивает Столыпина. Билет в театр, где совершилась эта показательная публичная казнь премьер-министра, Богров получил из рук полковника Кулябко, начальника киевского охранного отделения. А накануне Богров виделся с генералом Курловым, главой российской охранки. В тот вечер, когда Богров стрелял в Столыпина, Троцкий сидел в кафе напротив театра и чего-то ждал, нервно пощипывая бороденку.

В следующем году, когда в Праге работала партконференция большевиков, Парвус создает «Верховный Совет народов России» (секретари: Керенский, Терещенко, Некрасов). Дело движется к развязыванию Большой войны в Европе.

Парвус не питал доверия к таким гигантским катаклизмам, как войны. Он был сторонником (и специалистом) тихих потрясений. В 1912 году он появился в Германии и добился встречи с генералом Мольтке и с министром Ратенау. Растолковав им, что революции гораздо выгоднее войн, но что эти революции требуют хороших денег, он предложил выложить на бочку 5 миллионов золотых марок.

У генерала Мольтке насмешливо зашевелились закрученные усы:

— Уж не собираетесь ли вы, господин Парвус, стать русским царем?

Ответом было ледяное заверение:

— Зачем — я? У меня есть замечательный друг. Он и будет со временем царем в России.

Разговор тогда ни к чему не привел. Нахального Парвуса попросту спровадили... Вспомнили о нем лишь в 1915 году, когда над Германией нависла угроза военного поражения.

Парвуса решили испытать.

На Балтийском судостроительном заводе готовился к спуску линейный корабль. Это была мощная плавучая крепость с орудиями 14 дюймов. На эти орудия немецкие заказчики и обратили внимание Парвуса. Изготавливались они на Обуховском заводе — там была сооружена специальная линия.

— Если сможете, господин Парвус, уничтожьте эти орудия!

— Ничего нет проще, господа!

Через две недели на Обуховском заводе возникли рабочие беспорядки. Пролетарии зачем-то принялись крушить новейшую линию, где изготавливались корабельные орудия.

Первый экзамен Парвус таким образом выдержал с блеском.

В начале 1915 года Парвус встретился в Турции с германским послом и заявил ему, что интересы Германии и русской революции совпадают полностью. Однако ранней весной началось большое наступление генерала Маккензена, и от предложения Парвуса отмахнулись. Вскоре однако о нем пришлось вспомнить. Парвус не проявил никакой обиды, но тон его на этот раз был жестким: революции стоят немалых денег, так что деньги на бочку, господа!

Взамен он положил на стол детально разработанный «Меморандум». В этом документе планировались массовые забастовки на Обуховском, Пугиловском и Балтийском заводах (лозунги: «Мир и свобода!») и взрыв железнодорожных мостов на главных русских реках. В диверсионных планах предусматривалось участие боевиков Уральской организации большевиков... Парвус также предлагал уже испробованные в 1905 году акции: поджог нефтяных скважин на Кавказе и разжигание национальной розни. Особенное внимание он уделил беспорядкам на своей родной земле — на юге Украины. При этом он рассчитывал на помощь Турции — в частности, ее военного флота у берегов Крыма и Кавказа.

«Меморандум» был одобрен без всяких замечаний.

29 декабря 1915 года Парвус выдал первую расписку о получении миллиона золотых рублей (банку Варбурга, в Гамбурге).

В тихом и благополучном Копенгагене внезапно появляется скромное учреждение: «Научно-исследовательский институт для изучения последствий войны». Он обзаводится филиалами в Швеции, Турции и, естественно, в Германии.

К деятельности института проявляет пристальный интерес полковник Николаи, руководитель германской секретной службы. В числе научных сотрудников института подвизается Ганецкий-Фюрстенберг, один из самых надежных связников Ленина (в советское время он становится заместителем наркома иностранных дел). К концу войны денежные обороты института достигают 22 миллионов марок.

Лето 1917 года. Первые месяцы после падения самодержавия проходили в обстановке политического и хозяйственного хаоса. Армия разваливалась, промышленность останавливалась. Временное правительство судорожно дергалось и день ото дня теряло полноту власти. Петроградский Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов неторопливо, но основательно завладевал влиянием в главном городе страны, опираясь на массы разнузданной тыловой солдатни и на рабочие отряды, сформированные на всех крупных заводах столицы (так называемая «Красная гвардия»).

В конце августа Россия была потрясена отчаянным воззванием Керенского («Всем, всем, всем!») о мятеже генерала Корнилова, Верховного главнокомандующего русской армии. Боевой заслуженный генерал будто бы возмутился угнетающим положением в стране, снял с фронта боевые части и двинул их на Петроград: железной рукою наводить порядок. Мятеж однако не продержался и дня и был ликвидирован в самом зародыше. Кем, какою силой? Пустозвоном Керенским, щеголявшим в те дни в ярко-желтых сапогах с серебряными шпорами.

Николай Иванович Ежов к своему изумлению внезапно обнаружил, что никакого мятежа Корнилова не было и в помине. Керенский по ч ь е м у - т о наущению прибегнул к грубой провокации, заставив Россию вздрогнуть от ожидания генеральского террора. В результате этой провокации удалось вооружить отряды «Красной гвардии», главное же — взять под арест всех боевых русских генералов, обезглавив армию, все еще сидевшую в окопах против немцев.

После «Корниловского мятежа» Керенский окончательно уступил Троцкому реальную власть в России. В эти дни военный министр Временного правительства Верховский (родственник Керенского) вынужден был с горечью признать на заседании кабинета: «Господа, у нас нет армии!» Военная сила, а точнее — сотни тысяч тыловых солдат, оккупировавших Петроград, и отряды вооруженной из государственных арсеналов «Красной гвардии» целиком и полностью подчинялись столичному Совету, а конкретно — Троцкому.

Очередное узнавание Ежова касалось бурных дней, вошедших в Историю под названием Великого Октября. Главным событием подавался штурм Зимнего дворца, где до последнего часа заседало Временное правительство. Сигналом к штурму якобы послужил выстрел из носового орудия «Авроры». Об этом писались книги, снимались фильмы, ставились спектакли.

Как же выглядели революционные события на самом деле?

Штурм Зимнего дворца действительно состоялся, только без выстрелов и крови. Перепуганное правительство безропотно дало себя арестовать и поплелось через мост в Петропавловскую крепость садиться в камеры Алексеевского равелина.

Однако тремя днями раньше Троцкий, руководимый Томпсоном из номера отеля «Франция», совершил легкий захват Петропавловской крепости. Обосновавшись там со с в о и м личным штабом, Троцкий превратил крепость в центре Петрограда в настоящую боевую цитадель. Оттуда он стал уверенно направлять события тех исторических дней. В частности, судьбоносное заседание Второго Всероссийского съезда Советов проходило под его властную диктовку.

Так что штурм Зимнего дворца по большому счету был не нужен, а выстрел «Авроры» (кстати, не холостым, а боевым снарядом) прозвучал, можно сказать, лишь для учебников Истории.

В свете этого становится понятно, почему у власти оказался Троцкий, но не Ленин.

А в России, сбросившей и царя, и Керенского, воцарился отнюдь не ленинизм, а троцкизм!

Первое назначение Троцкого в республике Советов — народный комиссар иностранных дел. В одночасье он становится вровень с полномочными представителями великих стран планеты.

Несмотря на свержение самодержавия, Россия продолжала находиться в состоянии войны с Германией, а следовательно и в союзничестве с Францией и Великобританией.

Переговоры в Брест-Литовске явились первой крупной акцией Смольного. Правительство республики Советов объявило на весь мир, что более воевать не намерено.

В январе наступившего года в пограничный Брест-Ли-товск отправилась полномочная делегация во главе с наркомом иностранных дел Троцким. Он, пока шло утрясе-ние протокольных вопросов конференции, держался с подчеркнутой независимостью. С его вывороченных губ не сходила снисходительная усмешка.

Как рассчитывал Троцкий, так и получилось: у его партнеров по переговорам, у всех этих отчаянно фальшивящих людей, прекратилось всякое шевеление, даже дыхание остановилось. Устами наркома иностранных дел советская сторона надменно заявила:

— Войну прекращаем, армию демобилизуем, но мира не подписываем!

Немецкие генералы разинули рты от изумления. По сути дела их приглашали продолжить наступление вглубь России, пообещав не оказывать никакого сопротивления!

В довершение советская делегация в оскорбительном тоне прервала переговоры и в тот же день демонстративно покинула Брест.

Не успел Троцкий вернуться в Петроград, как немцы фурией кинулись на заброшенные позиции русской армии и чуть ли не парадным маршем стали захватывать одну губернию за другой. Снова, уже в который раз в этой изнурительной войне, они получили неожиданную помощь. Восточный «горчичник» в мгновение ока превратился в источник богатейшего снабжения сырьем и продовольствием. С таким тылом немецкие генералы воспряли духом и вновь устремили взгляды на Париж.

Поведение Троцкого в Бресте смахивало на обыкновенное предательство . Слабая неопытная власть республики Советов получила смертельный удар. Армии не существовало, оказывать сопротивление нашествию было совершенно нечем. В течение одной недели немцы заняли Минск, Полоцк, Оршу, Юрьев, Ревель. В Петрограде началась паника. ВЦИК и Совнарком заседали беспрерывно. В Смольном кипели страсти. «Левые коммунисты» выступили с заявлением, которое отказывался принимать рассудок: «В интересах международной революции мы считаем целесообразным согласиться на временную утрату советской власти». Их поддержал «сам» Троцкий: «Жили под царем, жили под Керенским — поживем и под немцем. Ничего страшного. Работа в подполье нам знакома». На трибуну выскочил Бухарин: «Наше спасение в том, чтобы массы на деле познали, что такое германское нашествие. Узнав, массы начнут священную войну!»

На Ленина было страшно смотреть. Он понял, что стал жертвой подлого обмана. Немецкая армия не удовлетворилась Эстонией и Латвией. Реальная угроза возникла Петрограду и Москве. Совнарком по настоянию Ленина провозгласил лозунг: «Отечество в опасности!» На крупных столичных заводах тревожно заревели гудки.

В Брест снова выехала делегация из Петрограда, на этот раз без Троцкого. Возглавлял ее Сокольников-Бриллиант. Он и подписал «архипохабный» Брестский мир.

Условия Брестского мира были унизительными, издевательскими. Германия получила более миллиона квадратных километров территории России (примерно с третью населения), треть железных дорог, две трети железной руды и почти всю угольную промышленность. На южных рубежах Россия уступала Батум, Каре и Ардаган. Республике Советов запрещалось иметь армию и флот. Ее морские порты открывались для свободного вывоза леса и разнообразного сырья. Кроме этого советское правительство обязывалось выплатить германским банкам 6 миллиардов марок контрибуции.

Таков был «подарок», который преподнес революционной России ее нарком иностранных дел Троцкий-Бронштейн!

Троцкий после «подвига» в Бресте оставил пост наркома иностранных дел и получил не менее важное назначение — председателем Реввоенсовета (по сути, военного министра). Его предательство на переговорах с немцами было поставлено ему в заслугу! Первым делом он приглашает к себе Фрэнсиса и обращается к нему с просьбой откомандировать в Россию несколько американских офицеров «для инспекции», как он выразился, молодой советской армии. Мало того, он просит посла обратиться к государственному секретарю Лансингу с предложением назначить в Россию «хорошо выбранного администратора» — желательно бы Баруха.

Абхазский казачок.

Последнее возымело действие: в Вашингтоне мгновенно прикинули все выгоды тотального администрирования молодой советской бюрократии. Что для этого необходимо? Лучше всего — голод, повальный голод! Тогда вполне уместно наводнить страну эмиссарами гуманитарной организации по доставке продуктов питания. Во главе этой организации (ее назвали АРА) был назначен Г. Гувер, один из самых опытных деятелей секретной службы.

Пока же, до организации голода, Палата военной торговли США засадила за работу молодого сотрудника Дж. Ф. Даллеса, поручив ему набросать наметки «конструктивного плана экономической помощи» русскому народу, попавшему вдруг в такой тяжелый исторический переплет.

Помощь... Помогал и Сесиль Роде чернокожим африканцам, прежде чем дать освоенной провинции свое звучное имя. Для этой помощи потребовались пулеметы «Максим». Не обойтись без пулеметов и в «русской Родезии». Следовательно, необходимо присутствие хотя бы ограниченного контингента американских войск.

После отъезда американской миссии бельэтаж отеля «Франция» пустовал недолго. Вскоре английская речь в нем сменилась немецкой. Столичная гостиница стала пристанищем персон, щеголявших в отличие от рыхловатых американцев военной подтянутостью, выправкой.

Начиналось «германское направление» в развитии русской катастрофы.

Гостиница «Франция» находилась под пристальным вниманием. Служба наблюдения, только начинавшая свою историю в системе ВЧК, сумела засечь несколько потаенных встреч немцев с некими Залкиндом и Фейербендом. Удалось установить также, что в разговорах между собой приехавшие несколько раз упомянули какого-то «Кузьмича». Скорей всего, это была агентурная кличка. Установить, кто под этим именем скрывался, тогда не удалось.

Обращала на себя одна особенность в поведении гостей: они охотно шли на контакты с представителями русских офицерских организаций, действовавших в подполье. Вскоре, однако, все эти неосторожные белогвардейцы оказывались на Гороховой, в подвалах ВЧК.

Визит гостей из Германии в Россию принес весомые плоды. Одна из крупных берлинских газет оценила эту поездку так: «Германскому капиталу предоставлялось исключительное право участия в развитии угольной, металлургической, нефтедобывающей, машиностроительной, химической и фармацевтической промышленности. Предусматривалось также, что частные банки будут действовать в России только с согласия союза германских банков с продажей их акций на биржах через «Дойче Банк». Немецкие банки оставляли за собой право контроля за состоянием русской экономики».

Брюс Локкарт, английский разведчик, оставленный в России за старшего дипломатического представителя западных держав, проводит серию летучих конфиденциальных встреч. 29 февраля он сидит в кабинете Ленина и ведет разговор о грабительских условиях немцев. Советская делегация сейчас находится в Бресте и пытается уговорить генерала Гофмана не настаивать на чрезмерных требованиях. Локкарт предлагает тайный сговор. Германская военщина должна почувствовать, что большевики не так уж одиноки в мире. Пусть протрут глаза и убедятся: в случае чего им придется воевать не только с русскими. Рискнут они на это? Едва ли...

Ленин соображает быстро.

— Соглашение с союзниками? Что ж, я готов рискнуть. Скорей всего, мы согласимся принять и военную помощь.

Локкарт уходит удовлетворенный. Интервенция по приглашению может начинаться.

6 марта, спустя три дня после Брестского мира, английские и американские морские пехотинцы вступили на северную русскую землю.

Всего ближе к Америке находился русский Дальний Восток. Едва не стало царя, туда, во Владивосток, почти одновременно с японскими военными судами примчались и американские крейсера. Началось открытое соперничество двух хищных держав за дележ богатого пирога.

Тем временем в Версале под Парижем собрались государственные мужи почти всех стран планеты. Они именовались победителями в Первой мировой войне. Присутствовали даже такие экзотические страны, как Гондурас и Гватемала. Не было в зале конференции лишь одной России. Страна, положившая на полях сражений миллионы жизней, израсходовавшая все свои ресурсы, оказалась в числе побежденных. Так решили ее коварные союзники по Антанте.

Главными победителями на Версальской мирной конференции держались американцы, совсем не воевавшие. Впрочем, по своему обыкновению Соединенные Штаты «воевали» золотом, щедро давая займы обеим сражающимся сторонам в Европе.

Конференция в Версале заложила фундамент Лиги Наций, организации, призванной устранить военное разрешение любых конфликтов.

Решив судьбу белогвардейских генералов, финансисты утвердили деловой подход к новому назначению России:

«Гигантский российский рынок надлежало захватить и превратить в техническую колонию, которая будет эксплуатироваться немногими мощными американскими финансистами и подконтрольными им корпорациями».

Откровеннее не скажешь...

У банкиров отработаны свои приемы. В Нью-Йорке открылось московское представительство под вывеской «Советское бюро». Требовалась такая же контора и в Москве. Называть ее «Американское бюро» совершенно не годилось. Для переговоров в Кремле прибыли специалисты из «Гаранти траст».

Собственно переговорами такие встречи называть нельзя. Гости из-за океана вели себя в Москве, словно в покорном бандустане. Троцкий, срочно переключившийся на военные проблемы, оставил на Кузнецком мосту, в наркомате иностранных дел, хорошо сколоченный коллектив — «Пресс-бюро наркома». В его состав входили Карл Радек, Борис Рейнштейн, Луиза Брайант, Альберт Рис Вильяме и Жак Садулъ. Позднее к ним прибавится еще и Робер Майнор, известный американский художник-карикатурист. В полном контакте с этой иностранной публикой станут работать Джон Рид и Александр Гомберг-Грузенберг. На них будут возложены обязанности курьеров. В дипломатическом багаже они перевезут к себе в Америку многие центнеры разнообразных русских сокровищ.

Гости из «Гаранти траст», приехавшие в Россию, считались специалистами по финансам. Они получили подробные инструкции Гарримана. Кроме того у них на руках имелось конфиденциальное письмо, отправленное прошлой осенью У. Томпсоном британскому премьеру Ллойд Джорджу.

«В России необходимо создать мощный неофициальный комитет со штаб-квартирой в Петрограде для действий, так сказать, на заднем плане. Комитет должен иметь такой состав, чтобы сделать возможным наделение его широкими и разнообразными полномочиями. Характер их станет очевидным в процессе выполнения задач».

Речь шла, таким образом, о создании руководящего центра на месте событий, в России. И такой центр (штаб-квартира) был немедленно организован. Учреждение было названо скромно — так, как посоветовал опытный мистер Гарриман: «Роскомбанк».

На языке финансистов «Роскомбанк» займется тем, чтобы «возродить валютное обращение в России». На самом же деле речь шла о выкачивании ресурсов завоеванной страны и о том, чтобы по этому процессу не возникало никаких помех.

Главный агент Запада, Лев Троцкий, снисходил до личного вмешательства в махинации «Роскомбанка», властно улаживая любые «недоразумения» финансистов с советскими властями.

Авторитет Троцкого в ту пору был непререкаем, он считался (и почитался!) создателем Красной Армии и организатором всех ее побед на фронтах гражданской войны. Карл Радек, входивший в «Пресс-бюро при наркоме иностранных дел», выпустил книгу, восторженно воспев военные таланты своего кумира.

Николай Иванович Ежов сам был солдатом и о военных делах судил не понаслышке. Он ворошил сохранившиеся документы и все больше убеждался в том, что военная слава Троцкого — очередной миф о непревзойденных дарованиях этого политического проходимца.

Заняв в республике Советов высший военный пост, Троцкий продолжил ту же разрушительную политику, что и в наркомате иностранных дел. Международными делами он занимался всего четыре месяца, однако и за этот короткий срок сумел «подарить» немцам Украину, Крым и Дон.

Следующий шаг на военном поприще Троцкий сделал, приступив к организации личного поезда (по примеру Николая II). В первоначальном виде эта крепость на колесах состояла из 12 вагонов. Обслуживали поезд 232 военнослужащих, в основном, латыши. Для них были сшиты специальные костюмы из черной кожи, на рукавах они носили металлические эмблемы, изготовленные на Монетном дворе. Помимо охраны в поезде имелась многочисленная обслуга: врачи, шофера, связисты и большое количество стенографисток (подбор девушек поражал контрастностью: яркие блондинки и брюнетки. Таков был вкус диктатора).

30 хорошо подобранных музыкантов составляли личный оркестр председателя РВС.

При персоне военного «министра» постоянно состояли два комиссара: П. Смидович и С. Гусев-Драбкин (предок нынешнего главного редактора «Московского комсомольца»).

При поезде имелись ревтрибунал и расстрельная команда (тоже из латышей).

Экипаж поезда получал гигантскую зарплату, в четыре раза больше обыкновенной.

Походный гараж диктатора насчитывал К) автомобилей хороших заграничных марок. Впоследствии поезд пополнился еще и двумя самолетами.

Прежде чем отправиться в первую поездку, Троцкий сформировал свой Полевой штаб. Он разместил его в Серпухове. Этот подмосковный городок стал подлинной вотчиной Эфроима Склянского, заместителя Троцкого. Бывший ротный фельдшер, Склянский во всем копировал своего начальника. Он носил такое же пенсне, отпустил бородку и щеголял в начищенных сапогах с необыкновенно высокими каблуками. На его столе, заваленном сводками с фронтов, постоянно стояло небольшое зеркальце. Отчаянный щеголь, он любил полюбоваться самим собой.

Постоянно пребывая в Серпухове, Склянский сносился от имени Троцкого со всеми важными московскими учреждениями, а также оформлял в виде приказов Полевого штаба указания своего патрона.

В своей «боевой» деятельности Троцкий намеревался применять не только кнут, но и пряник. Поэтому в кладовых поезда имелось громадное количество изделий из золота: часы, перстни, цепочки с кулонами. Кроме того был сделан запас хороших шоколадных конфет: более 180 пудов.

Тронувшись с Казанского вокзала, личный поезд председателя Реввоенсовета по «зеленой улице» примчался на Восточный фронт и остановился на правом берегу Волги, в г. Свияжске. Напротив, на левом берегу, лежала Казань, недавно занятая белогвардейцами. Падение Казани и заставило Троцкого уехать из Москвы.

Сначала вдоль перрона с мягким стуком проползла громадина бронепоезда. Не останавливаясь, он вышел за семафор и, сбавляя ход, дал продолжительный гудок. Показался поезд Троцкого. Замелькали старорежимные нарядные вагоны с занавесками на окнах. Оркестр торжественно заиграл «Интернационал».

В шинели до пят, в зеленой фуражке, надвинутой на самые глаза, Троцкий спустился на перрон. Его встречало все местное начальство. Военные застыли с руками под козырек. Не обратив на них внимания, Троцкий медленно направился к пыхтевшему паровозу. Там он энергично пожал руку машинисту: «Революционное спасибо, товарищ!» После этого грозно глянул сквозь пенсне на встречавших и, мотнув головой, пригласил всех в штабной вагон. Приказ его был страшен. В 4-м Латышском полку были расстреляны все члены полкового комитета. В Петроградском пролетарском полку Троцкий, начитавшись Цезаря, применил децимацию — расстрелял каждого десятого красноармейца. Особенно жестокая кара постигла полки из мобилизованных казанских татар: из пулеметов там расстреливали всех подряд.

Лариса Рейснер, журналистка, его тогдашняя любовница, приехавшая с ним под Казань, с упоением писала: «Мы убивали их, как собак!»

Массовые расстрелы породили панику и ужас . Местное командование оцепенело. Красная Армия теряла маневренность, дерзость, инициативу. Наездов Троцкого стали бояться сильнее, нежели наступления белогвардейских генералов.