Тройственный акт. Пакт трех держав
27 сентября 1940 года Германия, Италия и Япония подписали Тройственный пакт, который должен был стать основой для создания более широкого континентального союза во главе с Германией, подчиненного задаче окончательного сокрушения Англии. По достижении этой цели Германия могла сосредоточить все свои силы для осуществления похода в Африку или на Ближний Восток.
В октябре 1940 года Германия предприняла попытки привлечь в состав этого блока Испанию и Францию, а также СССР. Москва была обеспокоена продвижением Рейха на Балканы, заключением Тройственного пакта, германо-финским сближением и не замедлила высказать Берлину свои претензии. Это наглядно показало Гитлеру, что Сталин, оккупировавший за это время Прибалтику, Бесарабию, а также Буковину, об “освобождении” которой не было договоренности, не собирается ограничиваться ролью пассивного зрителя, а стремится активно участвовать в европейских делах. Такая позиция не соответствовала интересам Германии, но германское руководство решило все же путем переговоров выяснить возможность нового компромисса с Москвой и постараться использовать ее против Англии, не допустив русских далее в Европу.
Советско-германские переговоры ноября 1940 года показали, что СССР готов присоединиться к Тройственному пакту, но выставленные им условия были совершенно неприемлемы для Германии, поскольку требовали ее отказа от вмешательства в Финляндии и закрывали ей возможность продвижения на Ближний Восток и Балканы. Все это явно продемонстрировало, что Советский Союз не только являлся политически независимым мощным соседом Германии, но стремился также проводить политику обеспечения собственных интересов в Европе. “Россия выдвинула требования, о которых раньше не было никакого разговора (Финляндия, Балканы, Мариямполь)”, - законспектировал речь фюрера генерал Гальдер. Согласие Берлина на эти условия означало бы, что ему оставалась лишь возможность продолжения затяжной войны против Англии на западе Европы или в Африке при постоянном усилении Советского Союза в тылу Германии.
И хотя в Рейхе не видели пока реальной опасности в позиции СССР, потенциальная угроза со стороны столь мощного соседа не позволяла просто игнорировать его позицию. А отказ от соглашения со Сталиным и продвижение на Ближний Восток через Балканы без согласия Москвы ставили бы германские войска в уязвимое положение, так как их коммуникации проходили бы в 800-километровом коридоре вдоль советских границ.
По мере смещения центра англо-германской войны в Восточное Средиземноморье, Германия расширяла свое проникновение в Юго-Восточную Европу, что в перспективе выводило ее на подступы к Ближнему Востоку. В германском руководстве имелись сторонники более решительного наступления в этом стратегическом направлении, где, в случае успеха, Германия смогла бы получить контроль над крупнейшими нефтяными месторождениями и полностью обезопасить Средиземное море от британского флота. Причем немцы располагали силами, которые вполне обеспечивали выполнение этой задачи, а антибританские настроения в арабском мире позволили бы Берлину иметь активную “пятую колонну” и поддержку в регионе.
Однако реализация этой стратегии требовала создания политических условий для ведения войны против Англии до конца. Причем этот вопрос был тесно связан с проблемой войны на два фронта в случае, если Лондону удастся найти себе союзника на континенте. Поэтому Гитлер считал, что “учитывая нынешнюю политическую обстановку (склонность России к вмешательству в Балканские дела), необходимо в любом случае устранить последнего противника на континенте, прежде чем удастся заняться Англией”.
Таким образом, затяжная война с Англией, поддерживаемой США, требовала либо сближения с СССР, либо его разгрома. Цена сближения, по мнению Берлина, была слишком высока. Наступление на Ближнем Востоке также было связано с позицией Советского Союза, что тоже требовало уступок. Нежелание, да и невозможность нахождения основы для нового советско-германского компромисса убедили германское руководство в необходимости военного решения русской проблемы, что должно было открыть для Германии новые перспективы.
75 лет назад, в ноябре 1940 года, в Берлине состоялись переговоры о разделе мира и присоединении СССР к Тройственному пакту. В западной литературе внедрено представление, будто это был поворотный пункт политики Гитлера, точка его выбора – сохранять ли дружбу с Советским Союзом или разгромить его. Но подобные утверждения являются всего лишь подтасовкой фактов. Замыслы Гитлера с самого начала представляли собой модификацию плана Шлиффена, который разыгрывался в Первую мировую. Сокрушить западных противников, а потом перебросить все силы на восток. Но Шлиффен и Мольтке основывали свои планы на расчётах сроков мобилизации в разных странах, пропускной способности железных дорог. Гитлер нашёл более надёжные средства – дипломатические обманы. О последовательных ударах сперва на запад, а потом на восток он говорил приближённым ещё в начале 1930-х гг.
Перед началом войны с Польшей, подписав договор с СССР, он снова разъяснил на совещании военачальников: после победы над западными державами придёт черёд России. Почти сразу после капитуляции Франции, 31 июля 1940 года, Гитлер поставил генштабу задачу на разработку нападения на СССР с целью «уничтожения жизненной силы России». Срок операции определялся – весна 1941 года. Дневник Гальдера свидетельствует: за подготовку новой войны немецкие генералы ухватились с огромным энтузиазмом. Уже 9 августа 1940 года начальник оперативного управления ОКВ Варлимонт выпустил первую директиву по подготовке удара против СССР под кодовым названием «Строительство на Востоке». 14 августа Геринг проинструктировал заведующего экономическим отделом ОКВ генерала Томаса, что поставки в Россию должны рассматриваться только до весны следующего года. 26 августа начались переброски на Восток дивизий из Франции.
Но победы нацистов изменили положение во всём мире. Сдвигались европейские границы. Советский Союз, пользуясь договором с Германией, присоединил Западную Украину и Белоруссию, республики Прибалтики, Бесcарабию. Одолел Финляндию, вынудил уступить ряд районов. Финны после этого резко переориентировались на Берлин. А трудности и серьёзные потери СССР в войне с финнами сыграли с немцами злую шутку. Они сделали выводы, что русские – слабый противник, их будет легко разбить. Сами-то они глотали государство за государством. Опасений относительно войны с Советским Союзом не высказал ни один германский военачальник.
Резко накалилась обстановка и на Балканах. Когда Россия возвратила Бессарабию, отнятую у неё во время Гражданской войны, возбудились Венгрия с Болгарией. После Первой мировой их области тоже были отданы Румынии. Теперь они вознамерились воевать, вернуть свои потери. В Берлине переполошились: а вдруг СССР вмешается, подомнёт всю Румынию с её нефтяными промыслами. 28 августа кризис настолько углубился, что Гитлер приказал привести в боевую готовность пять танковых, три моторизованных дивизии, парашютно-десантные части.
Но всё-таки ситуацию удалось урегулировать миром. Германия объединила усилия с Италией, выставили себя верховными арбитрами. На переговорах в Вене они продиктовали трём странам компромиссное решение: Румыния отдаёт половину Трансильвании Венгрии, Южную Добруджу Болгарии. Румыны вынуждены были согласиться, но их королю Каролю это стоило престола. Поднялось общенародное возмущение, он отрёкся в пользу сына Михая, прихватил любовницу Магду Лупеску, 10 вагонов ценностей и укатил в Швейцарию. Настоящим властителем стал генерал Антонеску, очень симпатизировавший немцам. Они тотчас прислали военную миссию, готовить румын, «если будет навязана война с Россией». А Венгрия с Болгарией, получив щедрые подачки, вошли в фарватер германской политики.
Ко всему прочему, рухнувшая Франция и разбитая Англия были гигантскими колониальными империями. Их владения раскинулись по всему земному шару. В Берлине отдавали себе отчёт: сама Германия «переварить» такие объёмы попросту не в состоянии. Здесь уж требовалось как-то делиться с союзниками. О, они охотно готовы были подключиться. Муссолини с аппетитом косился на французские колонии в Африке, подкатывался к фюреру, выпрашивал. Но в данном случае Гитлер отказал. Италия в войне проявила себя отвратительно, никакого вклада в победу не внесла. А французское правительство Петена – Лаваля стало послушными марионетками Германии. Отталкивать от себя столь полезных рабов было неразумно. Поэтому Гитлер намекнул дуче, что много богатых колоний имеется у англичан. Если итальянцы хотят, пускай сами их отвоёвывают.
Ну, а Япония раскатала губы на Французский Индокитай (он включал в себя Вьетнам, Лаос, Камбоджу). Обратилась к германским друзьям, и Гитлер отнёсся к ней более благосклонно, чем к Италии. Рассудил, что Японию надо привязать к альянсу покрепче, втянуть в войну с западными державами. А Индокитай расположен далековато, как бы местные власти не перекинулись к англичанам. Пускай лучше будут под присмотром. Германские и токийские дипломаты вместе обратились к Вишистскому правительству Франции, и оно не посмело возражать. Подписало соглашение – во Вьетнаме разрешалось разместить 6 тысяч японских солдат. Официальным предлогом стала охрана железной дороги, чтобы через Вьетнам не перевозились грузы для китайских войск Чан Кайши.
Японцы прислали больше войск, чем было оговорено, взяли под контроль не только железную дорогу, но и города, порты. Правительство Виши заявило было протест. Однако японцы не стали его слушать, и ему осталось только смириться. Командиры оккупационных частей начали вести себя во Вьетнаме примерно так же, как в Маньчжурии или в Китае. К французским колониальным чиновникам приставили своих советников, чьи указания стали обязательными для исполнения.
Эти перемены окрылили соседнее королевство, Таиланд. В конце XIX века французы отобрали у него Лаос и Камбоджу. Сейчас Таиланд загорелся тоже воспользоваться разгромом колонизаторов, вернуть свои земли. Не тут-то было! Французы у себя на родине стояли по стойке смирно перед немцами, во Вьетнаме перед японцами, но претензии таиландцев восприняли как национальное оскорбление! Колониальное командование мобилизовало свои части. На границе завязались серьёзные бои. Эскадра французских кораблей, оставшихся во вьетнамских портах, ринулась на таиландцев и потопила весь их флот – два стареньких броненосца береговой обороны.
Но… вступились миротворцы. Не кто иные, как японцы. Цыкнули на тех и других, велели сесть за стол переговоров. А итоги определили сами же японцы: приказали отдать Лаос с Камбоджей таиландцам. Французам деваться было некуда, отдали. В Таиланде пышно праздновали первую в истории победу над европейской державой. Местный диктатор Плек Пибунсонграм на радостях произвёл себя из генерал-майоров сразу в фельдмаршалы. А за поддержку Японии он расплатился, заключил с ней тайный союз.
Ещё больший интерес, чем Вьетнам, в Токио вызывала Нидерландская Ост-Индия (Индонезия). Там имелись столь нужные для Японии месторождения нефти. Нидерландов уже не существовало, почему было не прибрать к рукам их колонию? Но в данном случае ситуация была иной. Сбежавшая нидерландская королева и правительство сидели в Лондоне, и колониальная администрация продолжала подчиняться им. Покровительницей голландцев и их владений стала Англия. По соседству лежали и британские колонии: Сингапур, Бирма, а за ней огромная Индия.
Сейчас англичане находились в незавидном положении, собирали все силы для обороны собственных островов. В Токио прикидывали, что предоставляется возможность основательно ощипать их. Но японские политики были уверены: в таком случае неизбежно вмешаются США. А как поведёт себя Советский Союз? Повернёшь на английские и голландские владения – подставишь ему тыл.
В Японии, в отличие от Германии, весьма уважительно оценивали боевую мощь Красной армии – испробовали на собственной шкуре на Хасане и Халхин-Голе. Поэтому приходили к выводу: для освоения «британского наследства» военные ресурсы СССР пришлись бы весьма кстати. Летом 1940 года на совещании японского руководства – премьер-министра Коноэ, министра иностранных дел Мацуока, Тодзио, Оикава и др., был выдвинут проект, как представлялось, суливший колоссальный выигрыш. Привлечь Сталина к союзу против Англии. А чтобы заинтересовать его, выделить для СССР самостоятельный сектор интересов.
1 августа этот проект был передан германскому послу Отту. В нём предлагалось «попытаться заставить Советский Союз распространить своё влияние в таком направлении, в котором оно будет оказывать самое незначительное непосредственное влияние на интересы Японии, Германии и Италии, а именно в направлении Персидского залива (возможно, что в случае необходимости придётся согласиться с экспансией Советского Союза в направлении Индии)». В другом варианте прямо предусматривалось «признать Индию для целей настоящего момента входящей в жизненное пространство Советского Союза».
В Берлине проект понравился, он получил в исторической литературе название «план Риббентропа». Хотя рассматривали его под иным углом, чем в Токио. Проект предоставлялся отличным способом морочить голову Сталину, когда будет готовиться нападение. Вбивался клин, предотвращавший сближение СССР и Великобритании, их сталкивали лбами. Советские армии оказались бы переброшены в Среднюю Азию. В Афганистане и Индии они застряли бы надолго. Русская оборона на западе ослаблялась, что и требовалось. В общем, со всех сторон получалась явная польза.
27 сентября 1940 года в рамках предполагаемого передела мира между Германией, Японией и Италией был подписан Тройственный пакт, предусматривающий создание «нового порядка» в Европе и Азии. Советский Союз пригласили присоединиться к пакту. Москва в принципе не возражала – но только при условии, что в коалиции она будет равноправным партнёром. К тому же русские хотели уяснить и уточнить, что означает «новый порядок».
Тем временем наложились новые обстоятельства, осложнившие взаимоотношения нашей страны и Германии. В октябре немцы заключили соглашение с Финляндией и направили туда свои войска. Сталина это встревожило и возмутило. Через Молотова он указывал Берлину на нарушение прежних договорённостей о сферах влияния, требовал вывода германских контингентов. А 28 октября Муссолини напал на Грецию. Правда, итальянцев всего за неделю разбили вдребезги. Но подключился Гитлер, в Румынию двинул дополнительные силы, начались переговоры с Болгарией и Югославией о вводе германских частей и совместной войне с греками. Гитлер всё интенсивнее осваивал Балканы, и в СССР это тоже восприняли крайне болезненно.
Наконец, договорились встретиться для решения накопившихся вопросов, и 12 ноября 1940 года в Берлин прибыла делегация во главе с Молотовым. Но в этот же день Гитлер издал секретную директиву для своих генералов. Сообщал им, что «политические переговоры с целью выяснить позицию России на ближайшее время начаты». С предельной откровенностью разъяснялось: подготовку операции против СССР они должны продолжать независимо от результатов переговоров!
А перед Молотовым фюрер развернул «план Риббентропа» о превращении «пакта трёх» в «пакт четырёх» с соответствующими проектами делёжки «обанкротившегося имения» Великобритании. Предлагался четырёхсторонний договор с Германией, Японией и Италией сроком на 10 лет. Стороны брали на себя обязательство не присоединяться «ни к какой комбинации держав», направленной против кого-то из них, обещали оказывать друг другу экономическую помощь. К договору прилагался секретный протокол о сферах влияния. Для Японии – Восточная Азия к югу от Японских островов, для Италии – Северная и Северо-Восточная Африка, для Германии – Центральная Африка, для СССР – «к югу от национальной территории в направлении Индийского океана». А окончательный территориальный передел Европы откладывался до завершения войны.
Хотя советская сторона на «журавлей в небе» не польстилась. Молотов снова поднял вопрос о германских войсках в Финляндии и Румынии. Заявил, что Советский Союз получил ещё не все желаемые территориальные уступки от румын – в дополнение к Бессарабии и Северной Буковине он указал на Южную Буковину. Гитлер и Риббентроп пытались внушить, что всё это «мелочи», не имеют никакого значения по сравнению с открывающимися глобальными перспективами. Но Молотов твёрдо стоял на своем. Говорил, что «великие проблемы завтрашнего дня не могут быть отделены от проблем сегодняшнего дня и от выполнения существующих соглашений». Спорили долго, неоднократно и сошлись только на том, что Германия подтвердила: Финляндия относится к зоне интересов России, фюрер в этой стране не будет препятствовать политике Сталина (это соглашение так и осталось чисто декларативным, Гитлер не собирался его исполнять).
А проект договора о разделе мира отправили в Москву для дальнейшего изучения и согласования. Сталин отнёсся к нему крайне осторожно. Он понял, что немецкие предложения очень уж попахивают масштабной провокацией. По его поручению Молотов передал уклончивый ответ, не отказываясь и не соглашаясь, испросил дополнительное время для проработок.
26 ноября через германского посла в Москве Шуленбурга советское правительство передало свой контрпроект. Указывалось, что СССР готов присоединиться к Тройственному пакту, но условия предлагались несколько иные. Прежде всего требовался немедленный вывод германских войск из Финляндии. В качестве сферы интересов России признавалась Болгария, в течение нескольких месяцев СССР должен был заключить с ней «пакт о взаимопомощи» – с правом размещения воинских частей на её территории. Кроме того, Советскому Союзу на основе долгосрочной аренды требовалось предоставить базу в районе Босфора и Дарданелл. Япония должна была отказаться от своих прав на нефтяные и угольные месторождения Сахалина. А центром советских притязаний предполагалось признать регионы к югу от Баку и Батуми и в направлении не Индии, а Персидского залива.
Обратите внимание на принципиальные отличия проекта и контрпроекта. Если германский вариант нацеливался на сталкивание СССР и Англии, то в советском варианте Сталин сохранял возможность маневрировать и избегал вступления в большую войну. При этом Иосиф Виссарионович возвращался к геополитическим и стратегическим задачам, которые Российская империя пыталась решать до революции. Болгария перетягивалась из-под германского покровительства под русское. Это сказалось бы на ситуации в Румынии, она тоже стала бы сползать под контроль Советского Союза, и наша страна начинала играть господствующую роль на Балканах. База на Босфоре закрепляла такое положение, открывала дорогу в Средиземноморье, на Ближний Восток. Ограничивались интересы Японии на Сахалине. А стратегические притязания СССР смещались от Индии на Северный Иран, восточную часть Турции, Ирак, Сирию – на то самое направление, в котором и раньше распространяла своё влияние Российская империя.
Однако подобные условия никак не могли понравиться Берлину. Румынию и Болгарию они уже приписали в собственный «актив», рассчитывали в скором времени утвердиться там основательно. На Иран, Ирак и Ближний Восток они нацелились сами. Там уже действовали многочисленные прогерманские организации, широко работала агентура. Велись переговоры с местными лидерами, готовыми сотрудничать с нацистами, кого-то подкупали, у кого-то играли на амбициях, обещали помощь. А Турцию, за счёт которой следовало удовлетворить советские интересы, Берлин усердно обхаживал. Забрасывал удочки об альянсе, турецкое правительство встречало их более чем благосклонно, выражало готовность к дальнейшему сближению. В окружении Гитлера её уже считали фактической союзницей, были уверены: она присоединится к Германии точно так же, как в Первую мировую.
Но ведь Советский Союз соглашался быть именно равноправным партнёром в Тройственном пакте. Если его действительно признают равноправным, пускай остальные стороны «потеснятся», поступятся какими-то интересами ради предполагаемой дружбы, согласия Москвы на реализацию других замыслов и её поддержки. Впрочем, наше правительство наверняка запросило «по максимуму» – полагало, что будут действовать обычные дипломатические механизмы, немцы и их союзники с чем-то не согласятся, будет возможность поторговаться.
Хотя Гитлер видел дело иначе. Если Сталин, присоединяя отпавшие национальные окраины и обдумывая геополитические запросы, восстанавливал былую империю и её сферы влияния, то и фюрер ставил перед собой те же самые цели, которых добивалась Германская империя в Первой мировой войне. Гегемония в Европе, колонизация Балкан, втягивание в орбиту Турции, с её помощью экспансия в Азии. Те самые цели, которые один раз уже привели к столкновению Германии и России. Впрочем, и идея «лебенсраум», то бишь «жизненного пространства» на Востоке, в России, была общей у идеологов кайзеровской Германии и нацистов.
Ответа на присланный проект вообще не последовало. А предложения Москвы на самом-то деле не слишком интересовали Гитлера. Оставалось лишь сожалеть, что не удалось задурить головы советскому руководству и поводить его за нос. Теперь же фюрер использовал русские условия для того, чтобы лишний раз обосновать перед подчинёнными необходимость удара по СССР. Под таким углом он и взялся комментировать документ: «Сталин умён и коварен. Он требует всё больше и больше. Это хладнокровный шантажист. Победа Германии стала непереносимой для России, поэтому необходимо поставить её на колени как можно скорее».
Ну а военные, согласно директиве фюрера, продолжали подготовку к грядущей войне независимо ни от каких «планов Риббентропа», переговоров, советских ответов. В ноябре 1940 года генерал Паулюс уже завершил разработку плана нападения на нашу страну. В это же время Геринг утвердил план развёртывания ВВС для предстоящей войны. Гитлер изучил их, обсудил со своими советниками. 18 декабря 1940 года он подписал директиву № 21, получившую условное обозначение «план Отто». Позже сочли нужным придумать более громкое, как бы историческое название – план «Барбаросса».
Валерий Шамбаров
Для продолжения своей экспансии Германия нуждалась в прочном сотрудничестве с союзниками. "Антикоминтерновский пакт" не обеспечивал его в достаточной мере. Во-первых, он не предусматривал обязательной взаимной военной помощи стран-участниц или иных совместных действий. Во-вторых, в условиях существования советско-германского блока вопросы, в частности, у Сталина вызывала его направленность. В-третьих, Япония, будучи одним из инициаторов "антикоминтерновского пакта", была заинтересована в поддержке Германии как против Советского Союза, так и против США. Но на первое ей было трудно рассчитывать из-за советско-германского альянса, а сотрудничества против США "антикоминтерновский пакт" не предполагал.
Идея поддержать Японию в Азии, во всяком случае, против Соединенных Штатов, осенью 1940 г., когда было ясно, что США будут активно помогать Великобритании, казалась Берлину целесообразной. Как уже отмечалось, Германия не могла исключать и будущего столкновения с Советским Союзом, но в тот момент такая перспектива просматривалась более смутно, чем борьба с уже формирующимся блоком США и Британии. Сверхзадачей германской дипломатии было объединить все тоталитарные государства, включая Советский Союз, на базе противостояния с Великобританией и США. Но соединить в одной блоковой структуре СССР и Японию с их множественными геополитическими противоречиями в Монголии, Маньчжурии и Китае было чрезвычайно сложно. Кроме того, Германия чувствовала себя достаточно уверенной, чтобы говорить с Москвой более твердо, чем она это делала летом-осенью 1939 г. Союз со Сталиным казался все еще важным, но не обязательным условием осуществления германских планов мирового переустройства. Поэтому с лета 1940 г. в германской тактике появляется новая черта - стремление сохранить взаимопонимание с СССР при одновременном усилении политического давления на него. В связи с последним Япония могла представлять для Германии большой интерес.
Поэтому германская дипломатия приступила к реорганизации сети своих дипломатических союзов постепенно. 27 сентября 1940 г. в Берлине сроком на 10 лет был подписан Тройственный пакт Германии, Италии и Японии, предусматривавший всестороннюю взаимную поддержку стран-участниц в случае, если одна из них окажется в состоянии конфликта с третьей державой, не участвовавшей в момент подписания в европейской войне или японо-китайском конфликте. То есть Япония не была обязана немедленно вступать в войну против Британии, но Германия и Италия обязывались поддержать Японию в случае ее войны с США. Кроме того, Берлин и Рим признали "руководство" Японии в деле установления "нового порядка" в "великом восточно-азиатском пространстве", что означало отказ Германии от претензий на колониальные владения побежденных ею Франции (Индокитай) и Голландии (Индонезия). За это Япония согласилась на включение в договор ст. 5, особо оговаривавшей, что новый союз не был направлен против СССР. Кроме того, чисто формально, Токио зафиксировал свое признание гегемонии Германии и Италии в Европе.
Советское руководство было информировано Германией о готовящемся подписании Тройственного пакта. Однако это было сделано всего за день до официального сообщения о нем в печати. Не было удовлетворено и пожелание Сталина в соответствии с его пониманием пунктов советско-германского пакта о ненападении ознакомить советских представителей с текстом договора до его подписания.
Сообщение о военном союзе Германии, Италии и Японии поступило на фоне информации о готовящейся высадке германских войск в портах Финляндии с целью их передислокации железнодорожным путем в Норвегию через финскую территорию. По дипломатическим каналом Берлин в общем виде также информировал Москву о готовящейся акции за несколько дней до ее начала. Но и в этом случае советской стороне было отказано в просьбе ознакомить ее с текстом соответствующего германо-финляндского соглашения от 22 сентября 1940 г. Переброска германских войск в Норвегию через Финляндию могла быть объяснена военной необходимостью, вытекавшей из стремления Германии сохранить контроль над северной частью норвежского побережья, вблизи которого действовал британский флот. Но не вызывали сомнения и антисоветские настроения правительства Финляндии, которое оказывалось теперь уже и формально включенным в партнерство с Германией.
Наконец, в сентябре 1940 г. в европейской печати появились сообщения о прибытии ограниченных контингентов (3-4 эшелона) германских войск на румынскую территорию. В Берлине этот факт интерпретировали как командирование в Румынию военных советников и инструкторов по переподготовке румынской армии, хотя на самом деле германские войска должны были обеспечивать безопасность румынских нефтяных месторождений. Вопрос об их защите действительно летом 1940 г. был весьма актуален.
Дело было в территориальных спорах Румынии не только с СССР, но и с Болгарией и Венгрией. Образовавшая в результате версальского урегулирования "Великая Румыния" действительно включала в себя разнородные территории. Болгария давно уже добивалась захваченной у нее во время Балканской войны 1912 г. Южной Добруджи, а Венгрия - Трансильвании, где проживало смешанное венгерско-румынское население с преобладанием венгерского в ряде районов. Воспользовавшись крахом британских и французских гарантий, полученных в апреле 1939 г. и утративших теперь реальный смысл (в июле 1940 г. Бухарест формально от них отказался), малые страны предъявили свои требования. Рассчитывать на чью-либо дипломатическую поддержку румынскому правительству, традиционно тяготевшему к партнерству с Францией и Британией, не приходилось. После переговоров с Болгарией 19-21 августа 1940 г. Румыния вернула Болгарии Южную Добруджу.
Однако переговоры с Венгрией шли очень остро, возникла угроза военного конфликта. Румынии не оставалось ничего другого как принять посредничество Италии и Германии в разрешении кризиса. 30 августа в Вене на совещании представителей четырех стран Румыния согласилась вернуть Венгрии Северную Трансильванию с преобладающим венгерским населением. Взамен Германия гарантировала безопасность Румынии. Этот акт был произведен без консультаций с СССР и был расценен в Москве как недружественный. С "венского арбитража" 1940 г. и последовавшего затем прихода к власти режима генерала Иона Антонеску Германия фактически приобрела определяющее влияние на внешнюю и внутреннюю политику Румынии.
Недоверие советского руководства к Германии нарастало. В советско-германских отношениях назрел "кризис взаимопонимания". Для его разрешения германское руководство добилось приезда в Берлин в ноябре 1940 г. председателя совнаркома СССР В.М.Молотова с официальным визитом.
Смысл переговоров для Германии состоял в том, чтобы выяснить шансы привлечения СССР к действительно тесному и активному военно-политическому сотрудничеству с Германией против Великобритании и, при необходимости, США; или, как минимум, полностью устранить возможность перехода Советского Союза на сторону противников Германии. Гитлер предложил Сталину полномасштабный союз на основе раздела на сферы влияния теперь уже не Восточной Европы, а всей Евразии. Речь шла о присоединении СССР к Тройственному пакту и немедленном подключении к "ликвидации Британской империи". Принципиальное согласие на это Италии и Японии уже имелось.
Советская сторона, насколько можно судить по документам, колебалась между страхом перед Германией и желанием не продешевить. Задачей Молотова было не просто обсудить условия перевода советско-германских отношений в стадию активного военно-политического сотрудничества, как на этом настаивал Берлин. Важнее было в принципе понять, стоит ли Советскому Союзу присоединяться к Тройственному пакту, а если нет - насколько он опасен или может быть опасен для СССР. Этим определялась тактика советской делегации. На переговорах с Риббентропом и Гитлером 12-13 ноября Молотов упорно добивался разъяснений смысла отдельных положений договора, особенно тех, которые касались признания японского лидерства в "великом восточно-азиатском пространстве", которое могло подразумевать как дальневосточные территории СССР, так и те районы, на доминирование в которых Советский Союз претендовал (Монголия, Синьцзян).
Идея германской дипломатии состояла в том, чтобы привлечь Советский Союз перспективами раздела "британского наследства" на Востоке. Для начала Москве предлагалось приобрести выход к Аравийскому морю и Персидскому заливу. Потенциальная зона советского продвижения рисовалась вдоль линии: Иран, Афганистан, Индия. Имелось в виду, что все четыре державы - Германия, СССР, Италия и Япония - развернут свое продвижение в южном направлении. При этом отмечалось, что Япония уже канализировала свою активность в сторону Южных морей, не посягая на территории, где ее интересы могли сталкиваться с советскими. Италия планировала приобрести новые владения в Северной и Восточной Африке, а Германия после окончательного упрочения нового порядка в Западной Европе намеревалась возвратить себе утраченные центральноафриканские колонии.
Германские обещания Молотову в общем виде включали в себя и те, которые были аналогичны июльским предложениям британского посла Криппса: предполагалось оказать содействие СССР в изменении режима Черноморских проливов, закрытии Черного моря для военных кораблей нечерноморских стран и упрощении условий выхода советского флота в Средиземное море.
Вместе с тем, излагая принципиальную схему возможного партнерства, германская сторона уклонялась от обсуждения конкретных вопросов. Она уклонилась от пояснений относительно географических пределов "великого восточно-азиатского пространства", указав, что это может быть предметом советско-японских переговоров при посредничестве Германии. Берлин также избегал конкретизировать условия, сроки и механизм решения проблемы пересмотра режима Черноморских проливов, сославшись на то, что установление общих рамок сотрудничества СССР с Тройственным союзом откроет благоприятные возможности для воздействия на Турцию.
Со своей стороны, Гитлер ясно обозначил желание закрепиться в Румынии, укрепить свои позиции на Балканах в целом и прежде всего в Греции, где можно было ожидать появления базы для британской авиации в Салониках, удобной для бомбардировки нефтяных скважин в Румынии. Вместе с тем, он отказался более конкретно обрисовать свои намерения в отношении Греции и Югославии.
Встречные пожелания СССР были им фактически полностью отвергнуты. Наиболее болезненным оказалось обсуждение вопроса о Финляндии. Оно заняло большую часть переговоров Молотова с Гитлером. Советская сторона пытался добиться ясного согласия Германии на осуществление договоренностей 1939 г. в отношении Финляндии, которая, как известно, была отнесена в них к сфере советских интересов. Подразумевалось, что сценарий развития советско-финляндских отношений мог бы в основных чертах развиваться по образцу того, как решался вопрос о странах Прибалтики. Именно в расчете на это еще в марте 1940 г. Верховный Совет СССР преобразовал Карельскую АССР в Карело-Финскую и повысил ее статус до уровня союзной республики.
Однако, ссылаясь на обстановку военного времени и свою зависимость от экономических отношений со странами Балтийского бассейна, прежде всего Финляндией и Швецией, из которых она получала ценное сырье и материалы, германская сторона твердо высказалась против силовых акций СССР в этом районе. Молотову было указано на опасность вовлечения в новое советско-финское столкновение Швеции, а возможно, и Соединенных Штатов. Возражая советской стороне, Гитлер также заметил, что СССР первым нарушил секретные договоренности с Германией, отказавшись передать ей оговоренную полосу территории Литвы, и добился передачи ему Северной Буковины, что не было предусмотрено изначально.
Попытка Молотова "компенсировать" невозможность присоединения Финляндии передачей Советскому Союзу Южной Буковины и согласием Германии на установление режима советских гарантий для Болгарии также были решительно отклонены Берлином. Таким образом, ни по одному из конкретных вопросов переговоров прогресса не было достигнуто.
Тем не менее, советская сторона в общем виде согласилась с идеей своего вхождения в Тройственный пакт и приняла к обсуждению предложенный Германией проект договора о присоединении СССР к нему с секретными протоколами о разграничении сфер интересов и изменении статуса Черноморских проливов. На этом переговоры в Берлине завершились.
Сразу же вслед за окончанием переговоров с СССР последовало присоединение к Тройственному пакту Венгрии, Румынии и Словакии (20, 23 и 24 ноября 1940 г.). СССР оказывался на западе в окружении союзников Германии.
25 ноября 1940 г. СССР официально сообщил германской стороне об условиях своего присоединения к Тройственному пакту. Германия должна была немедленно вывести свои войска из Финляндии, положившись на гарантии СССР в отношении защиты всех ее экономических интересов в этой стране, включая поставки леса и никеля (1). В течение нескольких месяцев СССР должен был подписать пакт о взаимопомощи с Болгарией и получить в аренду территорию для строительства военно-морской базы в районе Босфора и Дарданелл (2). Центр территориальных устремлений СССР смещался таким образом, что его острие направлялось к югу от Батуми и Баку в направлении Турции и Персидского залива, а не Афганистана и Индии (3). Япония должна была отказаться от угольных и нефтяных концессий на Северном Сахалине (4). В тот же день, не дожидаясь германской реакции, СССР предложил правительству Болгарии заключить пакт о взаимопомощи. Советское предложение было отвергнуто.
Через три недели, 18 декабря 1940 г., Гитлер утвердил секретную директиву? 21, содержавшую план нападения на СССР ("вариант Барбаросса").
Помимо военно-стратегических соображений, Берлин руководствовался и точкой зрения о неспособности военной экономики Германии в течение слишком продолжительного времени оплачивать остро необходимый ей импорт продовольствия и сырья из СССР. В этих условиях нацистское руководство предпочитало установить непосредственный контроль над советскими ресурсами.
Сведения о "плане Барбаросса" были вскоре получены британской и американской разведками и были доведены до сведения СССР. Но, понимая, что США и Великобритания крайне заинтересованы в советско-германском конфликте, советское руководство не доверяло такого рода сообщениям. Со своей стороны, германская дипломатия старалась не возбуждать лишних подозрений Москвы. В январе 1941 г. Берлин согласился с советским вариантом решения вопроса о полосе литовской территории, которую СССР удержал за собой в нарушение секретных договоренностей 1939 г. СССР обязался компенсировать германские потери поставками сырья. Одновременно было заключено общее экономическое соглашение между СССР и Германией, которое предусматривало значительное расширение двусторонних хозяйственных связей. Германская дипломатия не отказывалась и от своего обещания содействовать в разграничении сфер интересов СССР и Японии. Гитлер не доверял японским союзникам и не посвящал их во многие свои планы в отношении СССР. По тактическим соображениям Берлин не противодействовал контактам СССР и Японии в связи с возможным заключением между ними того или иного варианта общего договора об отношениях. В то же время никакого ответа на советские требования от 25 ноября 1940 г. Германия не давала. Но ее действия говорили за себя.
В Румынии продолжали концентрироваться германские войска, предназначенные для прохода через территорию Болгарии в Грецию, где к этому времени уже был размещен британский экспедиционный корпус. В феврале 1941 г. численность германских войск в Румынии составила 680 тыс. человек. Советский Союз практически еженедельно по дипломатическим каналам пытался привлечь внимание германского руководства к тому обстоятельству, что считает Болгарию и район Проливов входящими в зону его безопасности и крайне обеспокоен происходящим на Балканах. Германские представители реагировали на сигналы Москвы одинаково - настойчиво повторяя, что все акции Германии на Балканах направлены исключительно против Британии и ее стремления нанести удар Германии с юга. 1 марта Болгария официально примкнула к Тройственному союзу, рассчитывая на новые территориальные приобретения, в том числе за счет Югославии, с опорой на поддержку Берлина. В тот же день в нее вошли германские войска. Намерение Германии включить в свою сферу влияния Грецию и Югославию не вызывало сомнений.
25 марта 1941 г. правительство Югославии под сильнейшим дипломатическим давлением Берлина и Рима подписало акт о присоединении к Тройственному пакту, заручившись обещанием Германии гарантировать ее территориальную целостность и не вводить германские войска на югославскую территорию. Однако 27 марта это правительство было свергнуто, а новое заключило 5 апреля 1941 г. Договор о дружбе и ненападении с Советским Союзом. Но и этот договор не вступил в силу, так как 6 апреля Югославия была оккупирована германскими, итальянскими и венгерскими войсками. Утром в день начала военных действий против Югославии германское правительство официально проинформировало об этом Москву. Формального протеста со стороны СССР не последовало. Молотов ограничился тем, что в беседе с германским послом выразил сожаление по поводу того, что "несмотря на все усилия, расширение войны, таким образом, оказалось неизбежным".
Единое Югославское государство было уничтожено, а его территория разделена следующим образом. Северо-восточные районы Словении были включены в Германию. На северо-западе была создана независимая Хорватия, включившая в себя также часть земель Боснии и Герцеговины. Это государство немедленно присоединилось к Тройственному пакту и оставалось союзником Германии и Италии до конца Второй мировой войны. Италия получила часть Черногории и прибрежные районы Словении и Далмации. Венгрия - принадлежавшие ей до версальского урегулирования Бачку и Воеводину. Болгария - часть Македонии. На оставшихся в результате этого передала землях было выкроено "государство Сербия", оказавшееся под неограниченным влиянием Германии.
Одновременно с Югославией войска Германии, Италии и Венгрии заняли территорию Греции. Войну Греции объявила и Болгария. Размещавшиеся на греческой территории части британских войск в крайней спешке морем и по воздуху эвакуировались на Кипр. Греческая армия капитулировала, а королевское правительство бежало в Египет. Территориальный раздел коснулся и Греции. Принадлежавшая ей часть Македонии и Западная Фракия были аннексированы Болгарией. Ионические острова - Италией. Вся греческая территория была оккупирована итальянскими войсками. Захват Балкан и изгнание британских войск из Греции закрепили стратегическое и позиционное преобладание германо-итальянского блока в Европе. Германия находилась в исключительно благоприятном положении для нанесения удара по СССР.
Германская дипломатия смотрела на ситуацию в Азии через призму способности США вести войну на два фронта - в Европе, помогая Британии, и на Тихом океане, противостоя Японии. При таком подходе стабилизация советско-японских отношений, которая бы позволила Токио более свободно действовать против США, отвечала германским интересам. Берлину было важно и отвлечь Москву переговорами с Японией от нарастающей угрозы Советскому Союзу со стороны Германии. При этом Гитлер не придавал особого значения военной помощи Японии против СССР, полагаясь на мощь военной машины Германии и ее способность обеспечить быстрый военный разгром СССР в Европе самостоятельно.
Кроме всего, германские дипломаты были подробно осведомлены о содержании советско-японских переговоров, получая информацию и от советской, и от японской стороны, и не переоценивали жесткость возможных взаимных обязательств Москвы и Токио. Берлин знал, что СССР отказался от выдвинутой им самим еще в 1931 г. идеи пакта о ненападении. Теперь Москва считала возможным ограничиться менее обязывающим договором о нейтралитете. Со своей стороны, японская сторона, настаивая на пакте о ненападении, одновременно не возражала и против договора о нейтралитете.
Для понимания политики Советского Союза весной 1941 г. важно иметь в виду, что фактически Москва оказалась в условиях жесткой дипломатической изоляции перед лицом германской опасности. Отношения СССР с Британией и США были натянутыми. Немногие остававшиеся еще нейтральными государства Европы боялись Германии; они не хотели, да и не могли вмешаться в советско-германское противостояние.
До Сталина доходили сведения о планах Гитлера напасть на СССР. Само это противостояние было очевидно для всех иностранных наблюдателей и весьма широкого слоя советской партийно-государственной и военной элиты в СССР. Но первым Сталин не доверял, а вторые, запуганные террором предшествовавшего десятилетия, безмолвствовали, спасая свои жизни. Вопрос о выборе линии в отношении Германии находился всецело в руках самого Сталина. Выбор же этот состоял в том, чтобы "не провоцировать" Гитлера и готовиться к военному отпору ему. Однако военные приготовления должны были развертываться в таких формах, темпах и масштабах, чтобы опять-таки не дать Берлину повод приблизить решающий день.
Дипломатическая переписка позволяет предположить, что в апреле 1941 г. и даже позже Сталин не исключал возможности если не принципиального соглашения, то хотя бы частичного компромисса с Германией, который, по крайней мере, обеспечил бы СССР отсрочку для подготовки к войне. Договор с Японией в этом смысле давал некоторые возможности. Москва пыталась политически обыграть факт заключения договора с Токио как свидетельство косвенного подключения к сотрудничеству на основе Тройственного пакта.
Договор о нейтралитете был заключен в Москве 13 апреля 1941 г. В одном пакете с ним была подписана и советско-японская декларация о взаимном уважении и территориальной целостности и неприкосновенности границ Монголии и Маньчжоу-го, которая, по существу, фиксировала частичный раздел сфер влияния СССР и Японии на Дальнем Востоке таким образом, что Монголия относилась к советской сфере, а Маньчжоу-го - к японской. Договор был рассчитан на пять лет (до апреля 1946 г.) с возможностью автоматического продления на следующие пять лет, если одна из сторон не объявит за год до истечения срока действия договора о своем намерении его денонсировать. Одновременно с подписанием советско-японских документов был проведен обмен письмами, в которых содержалось обязательство Японии ликвидировать все сохранявшиеся в ее руках концессии на Северном Сахалине.
Советско-японские договоренности подтверждали статус-кво на Дальнем Востоке, но не укрепляли его. Они не ограничивали вмешательство Японии в Китае точно так же, как и деятельность СССР в поддержку китайских коммунистов в контролируемых ими районах и национал-сепаратистов в Синьцзяне.
Вместе с тем, договор с Японией давал Советскому Союзу определенные выигрыши, поскольку он снижал вероятность войны на два фронта и позволял высвободить силы для их концентрации для возможных военных действий на европейском театре.
27 сентября 1940 года был подписан пакт Германии, Японии и Италии, который представлял предварительное соглашение о разделе мира между этими странами. «Правительства этих стран признают,- говорилось в пакте,- что предпосылкой длительного мира является получение каждой нацией необходимого ей пространства» . Согласно пакту, Германия должна была получить «Евроафриканское пространство», Италия - Средиземноморье, Япония - «Восточноазиатское пространство».
30 сентября в «Правде» появилась передовая статья «Берлинский пакт о тройственном союзе», написанная, как недавно обнаружено в архивах, Молотовым. В статье говорилось, что «пакт не является для Советского Союза чем-то особенно неожиданным… потому что Советское правительство было информировано германским правительством о предстоящем заключении Тройственного пакта ещё до его опубликования». Статья констатировала, что подписание Тройственного пакта означает дальнейшее обострение войны и расширение её масштабов, причём позиция его участников трактовалась как едва ли не оборонительная, ибо она рассматривалась как обязательство взаимной защиты их сфер влияния «от покушений со стороны других государств и, конечно, прежде всего со стороны Англии и находящихся в сотрудничестве с ней Соединённых Штатов Америки». Таким образом, в статье фактически указывалось, что из всех великих держав нейтральным остаётся один Советский Союз, отношение которого к каждому из противостоящих друг другу военно-политических блоков характеризовалось весьма недвусмысленно. Статья констатировала, что «важную особенность пакта составляет имеющаяся в нём оговорка о Советском Союзе. В пакте сказано: „Германия, Италия и Япония заявляют, что данное соглашение никоим образом не затрагивает политического статуса, существующего в настоящее время между каждым из трёх участников соглашения и Советским Союзом“». «Правда» указывала, что «эту оговорку надо понимать как подтверждение силы и значения пакта о ненападении между СССР и Германией и пакта о ненападении между СССР и Италией».
Понимая, что эта статья носит официозный характер, Геббельс на следующий день после её появления записал в своём дневнике: «Сталин публикует в „Правде“ заявление насчёт пакта Трёх держав. Весьма позитивное. Мол, Россия была заранее ориентирована и никаких опасений не имеет… Заявление Сталина воспринято фюрером с удовлетворением» .
Вскоре после заключения Тройственного пакта германское руководство предприняло попытку подключить к нему Советский Союз, в связи с чем в Берлин для переговоров с Гитлером был приглашён Молотов. По этому поводу Риббентроп обратился к Сталину 13 октября с письмом, в котором говорилось: «Я хотел бы заявить, что, по мнению фюрера, очевидная историческая миссия четырёх держав - Советского Союза, Италии, Японии и Германии - заключается в том, чтобы принять долгосрочную политику и направить дальнейшее развитие народов в правильное русло путём разграничения их интересов в мировом масштабе». В этих целях «приветствовался» скорейший визит Молотова в Берлин для того, чтобы «уточнить вопросы, имеющие столь решающее значение для будущего наших народов и для того, чтобы обсудить их конкретно». «Я бы хотел передать ему [Молотову] самое сердечное приглашение от имени правительства Рейха…- писал Риббентроп.- Его визит дал бы возможность фюреру объяснить господину Молотову лично его точку зрения в отношении будущих форм отношений между нашими странами» .
После поражения Франции фашистская Германия, перенацелив главные усилия на приготовления к войне против СССР, решила укрепить военно-политическое сотрудничество со своими основными союзниками - Италией и Японией и вовлечь в агрессивный блок новые страны - прежде всего европейские государства, которые граничат с СССР или расположены вблизи него. Для расширения и усиления фашистского блока правители Германии прибегли к экономическому и политическому давлению на союзные и зависимые страны, играя на их межгосударственных противоречиях и взаимных территориальных претензиях, используя всякого рода дипломатические маневры, не исключая прямого шантажа. Чтобы обмануть народы, гитлеровцы подняли шумную кампанию вокруг так называемого «нового порядка» в Европе, который, как они твердили, принесет ей «мир и процветание». Однако народы оказывали серьезное противодействие намерениям гитлеровского руководства расширить и усилить агрессивный блок. Мешали формированию блока и острые противоречия между самими агрессорами. Тем не менее к лету 1941 г. германским империалистам все же удалось сколотить антисоветский военный союз.
Важнейшее значение гитлеровское руководство придавало участию в войне против СССР Японии. Давние антисоветские устремления японских милитаристов и стратегическое положение этой страны позволяли германскому руководству рассчитывать на открытие второго фронта на Дальнем Востоке. За это Германия готова была «уступить» азиатскому союзнику обширные территории советской Сибири и Дальнего Востока.
Германские дипломаты развернули активную деятельность, с тем чтобы установить более тесные военно-политические связи с Японией. Эго соответствовало намерениям японских правящих кругов, которые вынашивали собственные захватнические планы в отношении СССР и стремились, используя военные успехи фашистских государств в Западной Европе, расширить свои владения в Восточной Азии и бассейне Тихого океана. В июне 1940 г. были возобновлены японо-германские переговоры об укреплении «антикоминтерновского пакта», прерванные в августе 1939 г. В ходе переговоров германские и японские представители согласовали предварительный план «усиления гармонии» между Германией, Японией и Италией на основе раздела сфер влияния. План устанавливал, что Европа и Африка будут относиться к сфере господства Германии и Италии, а район Южных морей, Индокитай и Голландская Восточная Индия (Индонезия) войдут в сферу японского влияния. Предусматривалось, что между Германией и Японией будет развиваться тесное политическое и экономическое сотрудничество.
После того как в конце июля 1940 г. к власти в Японии пришло правительство принца Ф. Коноэ, процесс консолидации германо-японского военного союза заметно ускорился. В августе 1940 г. обе стороны продолжили переговоры. В беседах министра иностранных дел Японии И. Мацуоки с германским послом в Токио О. Оттом и во время переговоров японского посла в Берлине С. Курусу японская сторона подчеркивала, что она выступает за тесное сотрудничество с Германией, однако каких-либо конкретных обязательств не брала, стремясь сохранить за собой свободу действий {689} . Это побудило Германию к более активным шагам. В начале сентября в Токио был направлен специальный уполномоченный германского правительства Г. Штамер. В переговорах с Мацуокой он настаивал на заключении союзного договора, предусматривающего обязательство Японии проводить такую политику в Восточной Азии, которая сковала бы силы США в этом районе и удерживала их от вступления в европейскую войну. Он требовал, чтобы Япония объявила войну Советскому Союзу, если СССР окажется в состоянии войны с Германией, другими словами, если Германия нападет на Советский Союз. Это было основное требование гитлеровской Германии. Со своей стороны, она обещала снабжать Японию вооружением и военными материалами и вновь подтверждала свое согласие с планами установления японского господства в Восточной Азии {690} .
Японские милитаристы добивались конкретной санкции Германии на включение в японское «жизненное пространство» как Восточной Азии, так и того района Южных морей, где были расположены управляемые Японией на правах мандатных территорий бывшие германские колонии - Маршалловы, Марианские и Каролинские острова. Япония стремилась к тому, чтобы Германия оказала ей широкую помощь в случае войны против США и Англии. После переговоров Мацуока заявил на заседании Тайного совета Японии о том, что они показали наличие общих целей и создали условия для заключения между сторонами военно-политического соглашения. К 25 сентября 1940 г. был выработан текст пакта. Его условия вполне устраивали правящие круги милитаристской Японии: обеспечивая поддержку в случае нападения на Советский Союз, США или Англию, они в то же время оставляли за Японией свободу выбора направлений и сроков агрессии в Азии и на Тихом океане. Германии не удалось добиться полного подчинения японской политики своим целям.
Активную роль в антисоветском блоке гитлеровцы отводили Италии. Она уже была союзником Германии по «антикоминтерновскому» и «стальному» пактам, в войне против Франции и Англии. Гитлеровцы были заинтересованы, чтобы Италия и впредь активно поддерживала германские военные акции в Европе, а также участвовала в войне против СССР. Однако после поражения Франции клика Муссолини чувствовала себя обделенной. Она решила встать на путь «самостоятельных» захватов, стремясь подчинить себе балканские страны. Это не устраивало гитлеровскую верхушку, которая, поставив своей целью укрепить антисоветский блок, намеревалась добиться согласованных с Италией действий на Европейском континенте. Немецко-фашистскому руководству пришлось прибегнуть к прямому давлению на своего союзника, чтобы заставить его согласовывать свои агрессивные действия в Европе.
В Рим направился И. Риббентроп. 19 и 20 сентября 1940 г. он вел переговоры с Муссолини, в результате которых Германия и Италия достигли соглашения о взаимной политической и военной поддержке агрессивных планов. В ходе переговоров было формально разрешено и основное противоречие между захватчиками: Югославия и Греция признавались сферой интересов Италии, которой была обещана помощь и поддержка Германии {691} .
Германо-японские и германо-итальянские переговоры завершились заключением пакта трех держав - Германии, Японии и Италии - о политическом и военно-экономическом союзе (тройственный пакт) сроком на 10 лет. Пакт был подписан 27 сентября 1940 г. {692} .
В преамбуле пакта говорилось, что Германия, Япония и Италия будут сотрудничать друг с другом в целях установления и поддержания «нового порядка» в Европе и в Восточной Азии и что «желанием трех правительств является распространить это сотрудничество на другие страны мира». В статье 1 указывалось, что Япония «признает и уважает руководящую роль Германии и Италии в создании нового порядка в Европе». Статья 2 гласила, что Германия и Италия «признают и уважают руководящую роль Японии в создании нового порядка в великом восточноазиатском пространстве». Германия, Италия и Япония, говорилось в статье 3, «будут поддерживать друг друга всеми политическими, экономическими и военными средствами, если одна из трех договаривающихся сторон подвергнется нападению какой-либо другой державы, которая в настоящее время не участвует в европейской войне и китайско-японском конфликте» {693} .
Хотя в тексте пакта и была сделана оговорка о том, что положения пакта «не затрагивают политического статуса, существующего в настоящее время между каждой из трех договаривающихся сторон и Советской Россией» {694} , тройственный пакт своим острием был направлен против СССР. Он был призван укрепить политическое, экономическое и военное сотрудничество между державами оси, поставившими уже давно своей основной целью уничтожение первого в мире социалистического государства. К тройственному пакту был приложен специальный секретный протокол, предусматривавший создание объединенной военной и военно-морской комиссии, а также комиссии по экономическим вопросам. Позднее эти комиссии были преобразованы в объединенный комитет тройственного пакта.
Наряду с подписанием тройственного пакта между Германией и Японией было оформлено секретное соглашение (в виде обмена нотами), по которому Германия обязалась оказывать Японии материальную помощь в установлении «нового порядка» в Восточной Азии. Япония в свою очередь согласилась поставлять в Германию стратегическое сырье, прежде всего каучук. Германия подтвердила обещание помогать Японии при возникновении японо-английского вооруженного конфликта и согласилась за определенную компенсацию оставить во владении Японии Каролинские, Маршалловы и Марианские острова. Японии временно передавались и другие бывшие германские колонии (на территории Китая). После войны они, также за компенсацию, подлежали возвращению Германии {695} . Усиление экономического, политического и военного сотрудничества стран тройственного пакта - Германии, Италии и Японии - приводило к тому, что возрастала угроза английским и американским колониальным интересам в Азии и на Тихом океане.
После заключения пакта Япония при поддержке Германии и Италии еще более активизировала свою экспансионистскую политику.
Фашистская Германия всячески подталкивала Японию к войне с Англией, в частности к захвату Сингапура. Она объявила об отказе от своих прежних колониальных претензий в Азии и на Тихом океане. В беседе с японским послом Курусу в феврале 1941 г. Гитлер подчеркивал, что Германия делает это ради сотрудничества с Японией {696} . Япония в свою очередь требовала, чтобы Германия вторглась на Британские острова с целью отвлечения английских военных сил с востока. Она заявляла, что предпримет нападение на Сингапур только «с учетом военного положения в Европе» {697} .
Но в это время фашистской Германии уже было не до Англии. Занятая исключительно подготовкой к нападению на СССР, она не могла удовлетворить требования своего восточного союзника и ограничилась лишь согласованными ранее мерами военно-экономической помощи Японии. Директива Гитлера от 5 марта 1941 г. № 24 «О сотрудничестве с Японией» ставила цель «заставить Японию как можно скорее предпринять активные действия на Дальнем Востоке...». «Операция «Барбаросса», - указывалось далее, - вызовет особенно благоприятные политические и военные предпосылки для проведения в жизнь этого плана». Директива предусматривала оказание Японии содействия в усилении ее военного потенциала {698} .
В конце марта - начале апреля 1941 г. в Берлине состоялись переговоры министра иностранных дел Японии Мацуоки с германскими руководителями. Японский министр стремился выяснить ближайшие цели Германии, прежде всего касающиеся СССР. Гитлеровцы, не раскрывая деталей своих военных планов, дали понять японскому министру, что военное столкновение Германии с Советским Союзом весьма возможно и СССР будет, по их расчетам, разгромлен в течение нескольких недель {699} . Когда Мацуока сообщил Риббентропу о вероятном заключении японо-советского соглашения, руководитель германской дипломатии заявил, что было бы лучше не идти в отношениях с СССР слишком далеко и следить за развитием событий {700} .
Противоречия между участниками тройственного пакта и стремление каждого из них использовать своего партнера для осуществления собственных внешнеполитических целей не помешали, однако, укреплению их военно-политического сотрудничества. Тройственный пакт явился основой блока фашистских государств, который создавала гитлеровская Германия.
