В чем состоит отличие науки от псевдонауки. Социальная психология в действии! Выдерживает ли заявление тест «Лезвие Оккама»

Карл Саган (Carl Sagan) был одним из первых, кто предложил миру в 1996 году набор инструментов для отделения науки от лженауки под названием «Призрак Демона над Миром» (Demon-Haunted World). Его «комплект» представлял собой руководство, которое помогает людям определить логические противоречия и другие изъяны в популярных псевдонаучных заявлениях. Много других великих умов последовали этой традиции. Автор представляет сегодня такую логическую цепочку. Для усиления контраста между наукой и лженаукой, автор отобрал лучшее, сформулировав по пунктам в одном листе. Автор выражает благодарность всем, чьи наработки были использованы в данном тексте: Dr. Stephen Barrett of Quackwatch.org, Dr. Tom Perls of AntiAgingQuackery.com, Dr. Michael Shermer of the Skeptics Society и, конечно же, Dr. Carl Sagan. Все четверо, из перечисленных имён, потратили немало сил и времени, чтобы уберечь ничего не подозревающую публику от вредоносных и лживых псевдонаучных заявлений. Не случайно эта тема постоянно встречается в их работах.

Автор создал контрольный лист из 15 пунктов, который назвал «Как распознать лженауку». Когда вы слышите заявление о новом продукте, новом открытии или паранормальном явлении, «прогоните» это заявление через тест из 15 пунктов и составьте вполне ясное представление на предмет научности или псевдонаучности.

1.Можно ли назвать громкое заявление теорией?

Очень мало неправдивых заявлений можно назвать теорией. Давайте посмотрим на список требований, которым должна соответствовать теория:
а) Теория должна поддерживаться экспериментальными данными и строиться на них. Слухи и домыслы в расчёт не берутся. Результаты экспериментов должны быть систематизированы и получены из разных источников. Легко заметить, что псевдонаучную теорию часто генерирует и поддерживает один источник.
б) Теория должна быть достаточно специфичной для фальсификации тестирования. Если теорию невозможно протестировать, это не теория. Если теория поддаётся тестированию, значит другие люди смогут провести тест и получить аналогичные результаты. Именно в этом пункте «засвечиваются» все лжетеории. Приводится ряд причин, по которым невозможно повторить эксперимент.
в) Теория должна иметь чёткие предсказания для явлений, которые ещё не открыты в рамках данной теории.
г) Теория должна допускать изменения на основе появления новых фактов. Она должна быть динамичной, незавершённой и корректируемой. Легко заметить, что псевдонаука не позволяет изменения на основе последних открытий.

2.Заявление базируется на древних знаниях?

Это чёткий сигнал, что данное заявление обман и никакие Древние Китайцы не должны ввести вас в заблуждение. В действительности большинство научных теорий не так уж стары, потому, что новые открытия дают новые знания и вытесняют устаревшие. На самом деле, чем свежее подтверждения, тем больше теория имеет право называться научной.

3.Громкое заявление анонсировано масс медиа или через научные публикации?

Действительное открытие проходит этапы непредвзятого рассмотрения, результаты которого публикуются в научных изданиях. Когда «научная новость» анонсируется масс медиа, у её сторонников есть серьёзные основания идти именно таким путём, не подвергаясь риску основательного и независимого рассмотрения.

4.Базируется ли заявление на неизвестных формах энергии или паранормальных явлениях?

Вольное, бессмысленное использование научно – благозвучного слова «энергия» это чёткий признак лженауки. Термины «энергетические поля», «негативная энергия», «чи», «аура» и внепространственная энергия абсолютно бессмысленны в любом контексте. Относитесь с крайним недоверием.

5.Заявители утверждают, что их теория преследуется правительством?

Слабое оправдание отсутствия публикаций в научных изданиях и попыток пройти сертификацию. Как правило, можно услышать теорию о заинтересованности врачей и фармацевтов держать общество в болезнях. На самом деле, доктор или фармкомпания могут заработать состояние на уникальной методике лечения и никогда не будут её отвергать. Аналогично с производителями автомобилей, которые «сопротивляются» более прогрессивным двигателям.

6.Звучит ли заявление слишком хорошо и многообещающе, чтобы быть правдой?

Если вы слышите нечто, звучащее слишком хорошо, чтобы быть правдой, значит ваши подозрения, как правило, оправданы. Экстраординарное заявление требует экстраординарного подтверждения. Насколько заявление вписывается в наше понимание мироустройства? Как часто переворачивающие мир заявления подтверждались? Относитесь к ним с исключительным скептицизмом и требуйте таких же феноменальных подтверждений.

7.Поддерживается ли заявление «из рук - в - руки» маркетингом?

Будьте в курсе маркетинговых трюков и их полной беспочвенности. Примеров такого раскручивания великое множество и пускай вас не вводят в заблуждение изображения людей в белых халатах, высказывания знаменитостей, коллег, академиков и других источников.

8.Выдерживает ли заявление тест «Бритвы Оккама»?

Есть ли возможность привести простое и логичное объяснение, которое не вовлекает сверхъестественные силы? Сопоставим ли результат с эффектом плацебо или способностью организма восстанавливать нарушения? Сможет ли фокусник на сцене повторить физический эксперимент? Закон Больших Цифр говорит о том, что одно из миллиона событий, обычно раз в месяц, случается с каждым. А, так как, принцип «Бритвы Оккама» утверждает, что из двух объяснений одного и того же события, верным является простейшее из них, то не нужно придумывать ничего сверхъестественного по поводу бабушки, приснившейся в ночь её смерти.

9.Не исходит ли заявление от источника, специально посвящённого данной теме?

Наука сначала ищет факты, а затем выстраивает гипотезу. Псевдонаука отталкивается от позитивной гипотезы, подбирая в доказательства сомнительные факты и курьёзные пояснения. Маловероятно, что компания, развивающая свою теорию, предоставит иные доказательства, кроме позитивных. И эта заинтересованность должна быть очень серьёзным сигналом.

10.Правдоподобны ли заявители эффекта в своих тестированиях?

Любое научное исследование предоставит все результаты на рассмотрение, хороши они или плохи для заявления. Будьте скептичны к заявлениям, которые не детализируют тестирования, включая перепроверки и внешний анализ, а также не содержат отрицательных результатов.

11.Насколько качественны данные, поддерживающие заявление?

Будьте внимательны, если результаты тестирования чувствительны к избирательности экспериментатора, который учитывает плюсы и игнорирует минусы, подобно психоаналитику в телешоу. Отнеситесь с недоверием, когда доза ничтожно мала, как это происходит при клинических испытаниях гомеопатии . И особенно внимательно относитесь к причинно – следственной связке; облегчение наступило после приёма препарата потому, что был принят препарат.

12.Имеет ли заявитель кредит доверия?

Существует огромное количество неаккредитованных институтов с офисом в гостиничном номере, дающих научную степень любой тематики. Некоторые из них говорят о своей аккредитации (полученной из подобного же источника). Кроме этого, имейте ввиду, что действительно аккредитованные университеты могут иметь не научные программы, такие как натуропатия, и тому подобное. Вы должны быть недоверчивы. Если вы здесь и сейчас можете получить научную степень выбранной тематики абсолютно бесплатно, перейдя по ссылке ThunderwoodCollege.com/ , почему это же не может иметь заявитель очередного феномена?

13.Утверждает ли заявитель, что привычный ход жизни это неправильно?

Когда публикуются результаты исследований, они содержат данные и выводы. В таких случаях не трубят о вреде привычной пищи, о разрушении планеты, о заговоре правительства. Если заявитель противопоставляет свою теорию как правильную на фоне неправильной, это не наука, а идеология или философия.

14.Заявляют ли вам что «всё натуральное»?

Как известно, по определению «всё натуральное» не может быть безопасным и здоровым продуктом. Примеров более, чем достаточно; мышьяк, ртуть, свинец, асбест, а также разные бактерии; кишечная палочка, сальмонелла, бубонная чума и многое другое. Во многих случаях искусственный материал спроектирован и создан так, чтобы быть безопасным, эффективным и технологичным.

15.Имеет ли заявление политическую, идеологическую или культурную поддержку?

Некоторые заявители считают, что морально, этически и политически корректно перенаправить ваше внимание с результатов тестирования и доказательств в русло гражданских акций и давления на политиков. В некоторых случаях, как «Сотворение Юной Планеты», сторонники течения используют судебный иск, чтобы заставить изучать их теорию в общеобразовательной школе как факт. Вообще то, если теория научна, даже если она совсем молода, рано или поздно она окажется в расписании занятий. Хорошая наука создаётся в лабораториях, а не в маршах, в судах и в церквях. Политическая или социальная активность продвижения теории верный признак её лженаучности.

Теперь вы имеете всё, чтобы отделять зёрна от плевел. Подобные вопросы следовало бы проходить в школах, чтобы дать людям возможность самим ориентироваться в огромном потоке дезинформации и относиться к нему скептически. Способность отличать факты от фикций чрезвычайно важна для дальнейших исследований и великих открытий в медицине, космических и компьютерных технологиях, генерировании энергии и многих других областях науки.

Тема 7. Наука и псевдонаука

Критерии демаркации науки и псевдонауки в неопозитивизме и философии науки К. Поппера. Типы псевдонаучного знания: паранаука, псевдонаука, девиантная наука, "сциентизм", альтернативная наука. Дополнительные признаки псевдонаучного знания. Марксизм и психоанализ: науки или псевдонауки? Идеологизация науки как механизм появления псевдонаук ("арийская наука", "мичуринская биология" Лысенко и др.)

В культуре су­ществовали и продолжают существовать фено­мены вненаучного (или, как его иногда еще на­зывают, ино- или паранаучного) специализи­рованного знания -астрология и алхимия, теология и метафизика, спекулятивная натур­философия, парапсихология и учение о неопоз­нанных летающих объектах и многое другое. Почему? Это непро­стой вопрос, требующий специальных истори­ческих и социально-философских исследований. Однако ближайшие причины ясны. Научное знание не может охватить всей сферы реальности. В че­ловеке неискоренима потребность в знании пре­дельных, абсолютных начал бытия, наиболее общих характеристик универсума – область поисков, метафизики, натурфилософии, спекуля­тивно-мистической мысли. Психологическим мо­тивом, поддерживающим вненаучпые формы познания, является испокон веков существовав­шая у людей надежда найти чудодейственные способы решения их насущных жизненных проблем.

Вненаучное знание, как и знание научное, не является досужей выдумкой, оно производится в определенных интеллектуаль­ных сообществах. Механизмы производства вненаучного знания, а также способы его распространения в общест­ве заметно отличаются от аналогичных форм производства и распространения научного знания.

Паранаучное знание нередко изображают как ультрасовременный феномен, как нечто, куда еще только-только ступает человеческая мысль. Это, конечно, не так. Это знание известно очень давно, а некоторые его виды, например астроло­гия, старше обычных наук. Достаточно устой­чивый их перечень сложился к концу XVIIв. В него обычно помещали алхимию, астрологию, геомансию (предсказание месторождений по внешним чертам земной поверхности), фитогномию (приписывание лечебной силы растениям на основе их подобия или символического соот­ветствия тем или иным частям человеческого организма). Позднее к ним присоединились френология, месмеризм, парапсихология, уфология (учение о НЛО) и ряд других менее извест­ных паранаучных направлений. Парапсихоло­гия, или, как ее стали называть сейчас, учение о экстрасенсорном восприятии, например, уже переживала период подъема в конце XIXв. На этой почве в России столкнулись два великих химика – А. М. Бутлеров и Д. И. Менделеев.

Псевдонаука, парнаука, девиантная наука

Представляется, что в рассматриваемой сфере можно выделить по меньшей мере три вида по­знавательных феноменов: паранормальное зна­ние, псевдонауку идевиантную науку. К пара-нормальному (от греч. рага –около, при) отно­сятся учения о тайных природных и психичес­ких силах и отношениях, скрывающихся за обычными, происходящими в пространстве и времени явлениями.

В отличие от этого сторонники псевдонаук не только не отрицают, но и, напротив, подчеркивают свое стремление пользоваться научным ме­тодом. Они собирают факты, выдвигают догадки и гипотезы, обосновывают их. Но, несмотря па эту имитацию научной деятельности, большин­ству ученых, да и самим занимающимся псевдонаукой людям совершенно ясно, что их деятель­ность осуществляется за гранью нормальной науки.

Наиболее близка к обычной научной деятель­ности «девиантпая наука» . Девиантной наукой зани­маются, как правило, люди, получившие науч­ную подготовку, но по тем или иным причинам выбравшие далекие от общепринятых объекты или методы исследования. Сами они убеждены в научности своих занятий, однако большинство ученых относят эти занятия к вненаучным.

Кант «Грезы духовидцы, прояснен­ные грезами метафизики» –разбирает учение знаменитого шведского мистика XVIIIв. Э. Сведенборга.

Паранаука: Шеллинг –"науки постепенно исчезнут и на место их явится непосредственное знание. Все науки, как таковые, изобретены лишь по недо­статку этого знания; например, весь лабиринт астрономических вычислений существует пото­му, что человеку не было дано усматривать не­посредственно необходимость в небесных дви­жениях как таковую, или духовно сопереживать реальную жизнь вселенной. Существовали и бу­дут существовать не нуждающиеся в науке лю­ди, в которых смотрит сама природа и которые сами в своем видении сделались природою. Это настоящие ясновидцы, подлинные эмпирики, к которым эмпирики, называющие себя так те­перь, относятся как политиканы, переливающие из пустого в порожнее, к посланным от Бога пророкам»

Если в ньютоновской картине мира, как уже отмечалось, человек предстает ничтожным и в общем-то случайным наблюдателем размерен­ного хода мировой машины, то в натурфилосо­фии он снова водворяется в центр мироздания. Это связано с одной из основных ее идей –че­рез человека, включенного в жизнь природы, проходят ее силы и стихии, и он, как совершен­ное существо, может переживать выше и ниже него расположенные в великой цепи природы уровни ее организации.

Признаки псевдонауки

Некритическое использование «фактов», почерп­нутых из мифов, древних легенд и аналогичных источников.

Исследо­ванием через истолкование. Обычные ученые относятся к научной литературе лишь как к средству коммуникации, обмена результатами исследований. Сторонники же псевдонаук подходят к ней так, как некото­рые литературные критики подходят к худо­жественной литературе.

Наука объясняет факты пос­редством законов. Псевдонаука содержит «рассказ», «историю» того, как сверши­лись, по мнению автора, определенные событиях –«объяснение через сценарий».

«Безошибочность» псевдонаучных учений. В науке существуют разнообразные и постоянно дейст­вующие механизмы коррекции знания. В отличие от этого критические споры в псевдонауке обычно пре­вращаются в риторические дебаты.

Из девиантной науки – в науку. Вернадский писал: «исто­рия науки на каждом шагу показывает, что истина нередко в большем объеме открыта научным еретикам, чем ортодоксальным представителям научной мысли".

Критерии демаркации науки и не-науки

Проблема разграничения науки и не-науки называется проблемой демаркации (от англ. demarcation – разграничение) и является одной из центральных в философии науки.

Первым критерием, по которому можно судить о осмысленности того или иного понятия или суждения, является известное еще Юму и Канту требование соотнесения этого понятия с опытом. Если в чувственном опыте, в эмпирии невозможно указать какие-либо объекты, которые это понятие означает, то оно лишено значения, оно является пустым звуком. В ХХ веке у позитивистов Венского кружка это требование получило название принципа верифицируемости :понятие или суждение имеет значение если и только если оно эмпирически проверяемо.

Когда парапсихолог, астролог или “целитель” вещает о “биополях”, “силах Космоса”, “энергетиках”, “аурах” и т.п., то можно спросить – а есть ли, собственно говоря, нечто эмпирически фиксируемое, так или иначе наблюдаемое, что стоит за этими словами? И выясняется, что ничего такого нет, а стало быть все эти слова лишены значения, они бессмысленны. Примеры таких вещей с точки зрения неопозитивистов:

Гармония правит миром.

Все живые существа обладают энтелехией.

Либидо Фрейда.

Этот критерий начинает давать сбои в более тонких случаях. Возьмем, например, такие влиятельные учения, как марксизм и психоанализ. И Маркс, и Фрейд считали свои теории научными, таковыми их считали и их многочисленные последователи. Нельзя отрицать и того, что многие выводы этих учений подтверждались - верифицировались – эмпирическими фактами.

Закон достаточного основания, требуя от любого рассуждения доказательной силы, предостерегает нас от поспешных выводов, голословных утверждений, дешевых сенсаций, мистификаций, слухов, сплетен и небылиц. Запрещая принимать что-либо только на веру, этот закон выступает надежной преградой для любого интеллектуального мошенничества. Не случайно он является одним из главных принципов науки (в отличие от псевдонауки или лженауки).

Науку на протяжении всей её истории сопровождала псевдонаука (алхимия, астрология, физиогномика, нумерология, и т.д.). Причем псевдонаука, как правило, маскируется под науку и прикрывается её заслуженным авторитетом. Поэтому наука выработала два надежных критерия (принципа), по которым можно отличить научное знание от псевдонаучного. Первый критерий - это принцип верификации (лат. veritas - истина, facere - делать), который предписывает только то знание расценивать как научное, которое можно подтвердить (так или иначе, прямо или косвенно, раньше или позже). Этот принцип был предложен известным английским философом и ученым 20 в. Бертраном Расселом. Однако иногда псевдонауки иногда так искусно выстраивают свои аргументы, что вроде бы все, о чем они говорят, подтверждается. Поэтому принцип верификации дополняется вторым критерием, который был предложен крупным немецким философом 20 в. Карлом Поппером. Это принцип фальсификации (лат. false - ложь, facere - делать), который говорит, что только то знание возможно считать научным, которое можно (так или иначе, прямо или косвенно, раньше или позже) опровергнуть. На первый взгляд принцип фальсификации звучит странно˸ понятно, что научное знание можно подтвердить, но как понимать утверждение, по которому ᴇᴦο можно опровергнуть. Дело в том, что наука постоянно развивается, идет вперед˸ старые научные теории и гипотезы меняются новыми, опровергаются ими; поэтому в науке важна не только подтверждаемость теорий и гипотез, но и их опровержимость. Например, с точки зрения древней науки центром мира является Земля, а Солнце, Луна и звезды движутся вокруг нее. Это было именно научное представление, которое существовало и “работало” примерно две тысячи лет˸ в ᴇᴦο рамках велись наблюдения, делались открытия, составлялись карты звездного неба, рассчитывались траектории небесных тел. Однако со временем такое представление устарело˸ накопленные факты начали противоречить ему, и в 15 в. появилось новое объяснение мирового устройства, по которому в центре Вселенной находится Солнце, а Земля вместе с другими небесными телами движется вокруг него. Такое объяснение, конечно же, опровергало древнее представление о Земле как центре мира, но от этого оно вовсе не переставало быть научным, а, наоборот, оставалось им, только для своего времени.

Если принцип верификации, взятый в отдельности, псевдонаука, в своем стремлении замаскироваться под науку, может обойти, то против двух принципов вместе (верификации и фальсификации) она бессильна. Представитель псевдонауки, конечно же, может сказать˸ “В моей науке все подтверждается”. Но сможет ли он сказать˸ “Мои идеи и утверждения когда-либо будут опровергнуты и уступят место новым, более верным представлениям”? В том-то и дело, что не сможет. Вместо этого он скажет примерно следующее˸ “Моя наука древняя и тысячелетняя, она впитала в себя мудрость веков, и в ней ничто не подлежит опровержению”. Когда он утверждает, что ᴇᴦο идеи неопровержимы, он тем самым, по принципу фальсификации, объявляет их псевдонаучными. В отличие от него представитель науки, ученый, признает как подтверждаемость, на настоящий момент, так и будущую опровержимость своих идей. “Мои утверждения, - скажет он, - подтверждаются ныне так-то и тем-то, но пройдет время, и они уступят место новым представлениям, более основательным, и более верным”.

Закон достаточного основания, требуя от любого рассуждения доказательной силы, предостерегает нас от поспешных выводов, голословных утверждений, дешевых сенсаций, мистификаций, слухов, сплетен и небылиц. Запрещая принимать что-либо только на веру, этот закон выступает надежной преградой для любого интеллектуального мошенничества. Не случайно он является одним из главных принципов науки (в отличие от псевдонауки или лженауки).

Науку на протяжении всей ее истории сопровождала псевдонаука (алхимия, астрология, физиогномика, нумерология, и т. д.)- Причем псевдонаука, как правило, маскируется под науку и прикрывается ее заслуженным авторитетом. Поэтому наука выработала два надежных критерия (принципа), по которым можно отличить научное знание от псевдонаучного. Первый критерий - это принцип верификации (в пер. с лат. veritas - истина, facere - делать), который предписывает только то знание расценивать как научное, которое можно подтвердить (так или иначе, прямо или косвенно, раньше или позже). Этот принцип был предложен известным английским философом и ученым XX века Бертраном Расселом. Однако иногда псевдонауки так искусно выстраивают свои аргументы, что вроде бы все, о чем они говорят, подтверждается. Поэтому принцип верификации дополняется вторым критерием, который был предложен крупным немецким философом XX века Карлом Поппером. Это принцип фальсификации (в пер. с лат. false - ложь, facere - делать), в силу которого только то знание возможно считать научным, которое можно (так или иначе, прямо или косвенно, раньше или позже) опровергнуть. На первый взгляд принцип фальсификации звучит странно: понятно, что научное знание можно подтвердить, но как понимать утверждение, по которому его можно опровергнуть. Дело в том, что наука постоянно развивается, идет вперед: старые научные теории и гипотезы меняются новыми, опровергаются ими; поэтому в науке важна не только подтверждаемость теорий и гипотез, но и их опровержимость, Например, с точки зрения древней науки центром мира является Земля, а Солнце, Луна и звезды движутся вокруг нее. Это было именно научное представление, которое существовало и «работало» примерно две тысячи лет: в его рамках велись наблюдения, делались открытия, составлялись карты звездного неба, рассчитывались траектории небесных тел. Однако со временем такое представление устарело: накопленные факты начали противоречить ему, и в XV веке появилось новое объяснение мирового устройства, по которому в центре Вселенной находится Солнце, а Земля вместе с другими небесными телами движется вокруг него. Такое объяснение, конечно же, опровергало древнее представление о Земле как центре мира, но от этого оно вовсе не переставало быть научным, а, наоборот, оставалось им, только для своего времени.

Если с принципом верификации, взятым в отдельности, псевдонаука, в своем стремлении замаскироваться под науку, может справиться, то против двух принципов вместе (верификации и фальсификации) она бессильна. Представитель псевдонауки, конечно же, может сказать: В моей науке все подтверждается. Но сможет ли он сказать: Мои идеи и утверждения когда-либо будут опровергнуты и уступят место новым, более верным представлениям. В том-то и дело, что не сможет. Вместо этого он скажет примерно следующее: Моя наука древняя и тысячелетняя, она впитала е себя мудрость веков, и в ней ничто не подлежит опровержению. Когда он утверждает, что его идеи неопровержимы, он тем самым, по принципу фальсификации, объявляет их псевдонаучными. В отличие от него представитель науки, ученый, признает как подтверждаемость на настоящий момент, так и будущую опровержимость своих идей. Мои утверждения, - скажет он, - подтверждаются ныне так-то и тем-то, но пройдет время, и они уступят место новым представлениям, более основательным, и более верным.

Псевдонаука не может обойти принцип фальсификации, потому что она в отличие от науки не развивается, а стоит на месте. Сравним результаты развития различных наук с достижениями псевдонаук: науки за свою историю достигли колоссальных успехов (от каменного топора до современного компьютера, от звериных шкур и пещерной жизни до освоения межзвездного пространства), а различные псевдонауки остаются сегодня на том же уровне, что и на заре человеческой истории (современные астрологи, нумерологи, уфологи, парапсихологи, экстрасенсы и целители говорят человеку примерно то же самое, что и древние шаманы, маги и колдуны).

Если какое-то знание, утверждает наука, невозможно ни подтвердить (верифицировать), ни опровергнуть (фальсифицировать), то оно является околонаучным, псевдонаучным, лженаучным, паранаучным, но только - не научным. Итак, два важных критерия науки - принцип верификации и принцип фальсификации - базируются на логическом законе достаточного основания.

СОФИЗМЫ И ПАРАДОКСЫ

Софизмы (в пер. с греч. - измышление, хитрость), которые, как уже говорилось,

базируются на разнообразных нарушениях логического закона тождества, представляют собой внешне правильные доказательства ложных мыслей. От софизмов следует отличать паралогизмы (в пер. с греч. - неправильное рассуждение) - логические ошибки, допускаемые непроизвольно, в силу незнания, невнимательности или иных причин.

Софизмы появились еще в Древней Греции. Они тесно связаны с философской деятельностью софистов - платных преподавателей мудрости, учивших всех желающих философии, логике и, особенно, риторике (науке и искусству красноречия). Одна из основных задач софистов заключалась в том, чтобы научить человека доказывать (подтверждать или опровергать) все, что угодно, выходить победителем из любого интеллектуального состязания. Для этого они разрабатывали разнообразные логические, риторические и психологические приемы. К логическим приемам нечестного, но удачного ведения дискуссии и относятся софизмы. Однако одних только софизмов для победы в любом споре недостаточно. Ведь если объективная истина окажется не на стороне спорящего, то он в любом случае проиграет полемику, несмотря на все свое софистическое искусство. Это хорошо понимали и сами софисты. Поэтому, помимо различных логических, риторических и психологических уловок, в их арсенале была важная философская идея (особенно дорогая для них), состоявшая в том, что никакой объективной истины не существует: сколько людей, столько и истин. Софисты утверждали, что все в мире субъективно и относительно. Если признать эту идею справедливой, то тогда софистического искусства будет вполне достаточно для победы в любой дискуссии: побеждает не тот, кто находится на стороне истины, а тот, кто лучше владеет приемами полемики.

Софистам идейно противостоял знаменитый греческий философ Сократ, который утверждал, что объективная истина есть, только неизвестно точно, какая она, что собой представляет; в силу чего задача каждого думающего человека заключается в том, чтобы искать эту единую для всех истину.

Дискуссия между софистами и Сократом о существовании объективной истины зародилась приблизительно в V веке до н.э. С тех пор она продолжается до настоящего времени. Среди наших современников можно встретить немало людей, которые утверждают, что ничего объективного и общезначимого нет, что все одинаково подтверждаемо и опровержимо, все относительно и субъективно. Сколько людей, столько и мнений, - говорят они. Это, несомненно, точка зрения древних софистов. Однако и в нынешнюю эпоху есть те, которые вслед за Сократом считают, что хотя мир и человек сложны и многогранны, тем не менее нечто, объективное и общезначимое существует, точно так же, как существует Солнце в небе - одно для всех. Они утверждают, что если кто-то не замечает объективной истины, то это вовсе не означает, что ее нет, точно так же, как если кто-то закроет глаза или отвернется от Солнца, он тем самым не отменит его существования на небосводе.

Вопрос об истине слишком сложен и всегда открыт. Он относится к разряду вечных, или философских, вопросов. Наверняка знать о ее существовании или несуществовании, скорее всего, невозможно. Однако каждый из нас в своих мыслях, чувствах, поступках и вообще - в жизни исходит из того, что единая истина все же существует или, наоборот, - из того, что ее нет. То же самое происходит и с верой в Бога: ни доказать, ни опровергнуть его существование невозможно, но, несмотря на это, один человек живет на земле так, будто бы Бог есть, т. е. исходит в своих мыслях и делах из его существования, а другой, напротив, строит свою жизнь таким образом, будто бы Бога нет, т. е. исходит в своем поведении из его несуществования. Понятно, что жизнь первого существенно отличается от жизни второго и, вероятнее всего, один никогда не поймет другого. Все сказанное относится не только к истине или Богу, но и ко многим другим очень важным вещам, среди которых добро, совесть, справедливость, свобода, любовь. Можно исходить в своей жизни из того, что действительно, реально, или объективно есть добро, совесть, справедливость и т. п., но также можно исходить из того, что все это - пустые слова и реально этого не существует. Можно исходить из того, что человек - это исключительное существо в мироздании, которое находится вне законов природы и потому должен жить по-человечески, по закону взаимопомощи и бескорыстия. Можно также, наоборот, исходить из того, что человек - всего лишь одно из природных существ, которое подчиняется главному закону природы - закону взаимопоедания и поэтому может жить, как в джунглях, по-обезьяньи. Главное заключается в том, что каждый из нас добровольно и самостоятельно выбирает то, из чего исходить в своих мыслях и поступках и то, каким образом жить...

19.2. Софизмы

Если объективной истины нет, считали софисты, тогда главное для победы в любом споре - это искусное владение приемами подтверждения и опровержения чего угодно, среди которых важное место занимают софизмы, в которых, как мы уже знаем, различными способами нарушается закон тождества. Каждый софизм строится на том, что в рассуждении подменяются понятия, отождествляются разные вещи или же, наоборот, - различаются тождественные объекты. Будучи интеллектуальными уловками или подвохами, все софизмы разоблачимы, только в некоторых из них логическая ошибка в виде нарушения закона тождества лежит на поверхности и поэтому, как правило, почти сразу заметна. Такие софизмы разоблачить нетрудно. Однако встречаются софизмы, в которых подвох спрятан достаточно глубоко, хорошо замаскирован, в силу чего над ними надо изрядно поломать голову.

Приведем пример несложного софизма: 3 и 4 - это два разных числа, 3 и 4 - это 7, следовательно, 7 -это два разных числа. В данном внешне правильном и убедительном рассуждении смешиваются или отождествляются различные, нетождественные вещи: простое перечисление чисел (первая часть рассуждения) и математическая операция сложения (вторая часть рассуждения); между первым и вторым нельзя поставить знак равенства, т. е, налицо нарушение закона тождества. Рассмотрим еще один простой софизм: Два раза по два (т. е. дважды два) будет не четыре, а три. Возьмем спичку или палочку и сломаем ее пополам. Это один раз два. Затем возьмем одну из половинок и сломаем ее пополам. Это второй раз два, В результате получилось три части исходной спички или палочки. Таким образом, два раза по два будет не четыре, а три. В этом рассуждении, так же, как и в предыдущем, смешиваются различные вещи, отождествляется нетождественное: операция умножения на два и операция деления на два - одно неявно подменяется другим, в результате чего достигается эффект внешней правильности и убедительности предложенного «доказательства».

Теперь рассмотрим софизм, в котором вывод, при всей своей нелепости, представляется верным, т. е. вытекающим из исходных суждений, а логическая ошибка замаскирована достаточно искусно: Как известно, Земля вращается вокруг своей оси с запада на восток, делая полный оборот за 24 часа. Длина земного экватора составляет, приблизительно 40 000 км. Зная эти величины, легко определить, с какой скоростью движется каждая точка земного экватора. Для этого надо 40 000 км разделить на 24 часа. Получается приблизительно 1600 км в час. С такой скоростью вращается Земля на экваторе. (Обратим внимание на то, что никакого подвоха пока нет: каждая точка земного экватора действительно движется с запада на восток со скоростью примерно 1600 км в час). Теперь представим, что на экваторе проложен рельсовый путь, по которому идет поезд с востока на запад, т. е. в сторону, противоположную вращению Земли (она движется на восток, а поезд - на запад).Получается, что этому поезду надо постоянно преодолевать скорость вращения Земли, т. е. он должен двигаться со скоростью, превышающей 1600 км в час, иначе его будет постоянно сносить назад, на восток, и он вообще не сможет продвигаться в нужном направлении. Поэтому на экваторе ходят такие суперпоезда, которые развивают скорость намного большую, чем 1600 км в час. Можно сделать из всего сказанного и другой вывод: ввиду невозможности для поездов столь высоких скоростей, они вообще не ходят на экваторе, и железных дорог там нет. Оба этих вывода, очевидно, являются не только ложными, но и нелепыми, однако они вполне вытекают из вышерассмотренного рассуждения, которое, таким образом, представляет собой софизм, содержащий хорошо спрятанную ошибку. Если вы предложите этот софизм своему собеседнику, он, скорее всего, сразу же скажет, что выводы о поездах на экваторе ложны. Однако задача разоблачения софизмов заключается не в том, чтобы констатировать ложность их выводов (которую софисты не только не скрывают, но и, наоборот, подчеркивают), а в том, чтобы выяснить, в чем именно заключается логическая ошибка рассуждения, какой подвох в нем содержится, как нарушается закон тождества (т. е. надо установить, что чем незаметно подменяется, что с чем неявно отождествляется, будучи нетождественным). Вряд ли ваш собеседник сможет быстро справиться с этой задачей. Обратите его внимание на формальную правильность выводов предложенного рассуждения, на то, что они неизбежно следуют из исходных утверждений. Для большей убедительности можете завершить софизм о вращающейся Земле и движущемся поезде следующим сравнением: Допустим, что эскалатор движется вниз, а человек бежит по нему вверх. Если его скорость меньше скорости эскалатора, его будет постоянно сносить вниз. Если его скорость равна скорости эскалатора, он будет бежать на месте. Для того чтобы, добраться до верха эскалатора, человеку надо бежать со скоростью большей, чем скорость движения эскалатора. Точно так же и поезду, идущему по экватору на запад, против вращения Земли, надо двигаться со скоростью большей, чем скорость вращения планеты (т. е. надо преодолевать в час более 1600км).

Рассматривая этот софизм, следует обратить внимание на то, что пункт, из которого выехал поезд, и пункт, в который он должен прибыть, движутся вместе с Землей в одном и том же направлении и с одинаковой скоростью, т. е. их взаимное расположение, а значит, и расстояние между ними не меняется. Таким образом, оба данных пункта можно рассматривать как неподвижные друг относительно друга. Следовательно, с какой бы скоростью не передвигалось некое тело, оно всегда покинет один из пунктов и обязательно достигнет другого. Почему же в нашем софистическом рассуждении получилось, что поезду, идущему с востока, надо развить очень большую скорость, чтобы добраться до западного пункта своего назначения? Потому что в софизме этот западный пункт рассматривается как неподвижный, не принимающий участия во вращении Земли. Действительно, если предположить некую точку где-нибудь над земной поверхностью, которая является не-подвижной, то движущемуся к ней против вращения Земли телу, конечно же, требуется развить скорость большую, чем скорость движения планеты. Однако эта точка (или пункт) является движущейся вместе с Землей, а не неподвижной, В рассуждении факт ее движения хитро и незаметно подменяется неявным утверждением о ее неподвижности, в результате чего и достигается требуемый в софизме эффект (закон тождества нарушается путем отождествления нетождественных явлений: движения и неподвижности). Точно так же в рассуждении про эскалатор, движущийся вниз, и человека, бегущего по нему наверх. Для того чтобы достичь верхней, неподвижной части эскалатора, человеку действительно надо бежать быстрее, чем движется эскалатор. Если же ему надо добраться не до верхней, неподвижной части эскалатора, а до пассажира, который, стоя на эскалаторе, движется к нему навстречу, то в этом случае, с какой бы скоростью не перемещался бегущий наверх, он в любом случае достигнет того, кто движется навстречу ему. В софизме западный пункт, к которому направляется поезд, нарочно и неверно сопоставляется с неподвижной частью эскалатора, в то время как он должен сопоставляться с каким-либо объектом, который движется вместе с эскалатором (факт движения незаметно подменяется утверждением о неподвижности).

Итак, любой софизм полностью раскрыт, или разоблачен только в том случае, если нам удалось ясно и определенно установить, какие не тождественные вещи преднамеренно и незаметно отождествляются в том или ином рассуждении. Софизмы встречаются довольно часто и в самых различных областях жизни. Русский писатель В. В. Вересаев в своих «Воспоминаниях» рассказывает: «...Печерников легко переиначивал мои слова, чуть-чуть сдвигал мои возражения в другую плоскость и победительно опровергал их, а я не умел уследить, где он мои мысли передвинул. Сплошная была софистика, а я был против нее бессилен...» Чтобы не быть бессильными против софистики, мы должны хорошо знать, что такое софизмы, как они строятся, какие логические ошибки обычно в себе скрывают и всегда искать в софистическом рассуждении какую-либо нетождественность, менее или более замаскированную.

Нужно различать вненаучное знание и антинауку. Понятия антинауки фиксируются посредством множества терминов: девиантная наука, паранаука, псевдонаука и, наконец, лженаука. Что же обозначают этими терминами?

Здесь уместно выделить два блока концепций, знаний и верований, которые не просто сосуществуют рядом с наукой, а претендуют на научный статус.

Первый из этих блоков составляют различные эзотерические и мистические учения и практики - их сегодня пытаются истолковать в качестве своего рода научных знаний и описать в наукоподобных терминах. Такие знания и практики всегда были в культуре, их можно и нужно изучать научными методами, но сами они не являются наукой. Однако сегодня есть тенденция придать практикам магов, колдунов, экстрасенсов статус науки (например, парапсихология, альтернативная медицина). Эти практики описываются в терминах биополя, воздействия биополей на организм и т.п.

Предлагается особая картина мира, альтернативная современной научной. При этом постоянно смешиваются два разных подхода и класса понятий: с одной стороны, понятия электромагнитного воздействия на живое (клетки, организмы), с другой - понятия биополя как особого поля, не сводимого к известным науке полям. Изучение электромагнитных полей, генерируемых клетками и многоклеточными организмами, - это, бесспорно, область научной проблематики, где сделан ряд открытий. В том числе и нашими учеными (исследования академика Ю.В. Гуляева). Но предлагаемые концепции биополя и стремление ввести в состав науки практику экстрасенсов и магов выходят за рамки науки.

Этот блок антинаучных концепций рождается как результат переноса представлений из соседствующего с наукой обыденного знания, магии и религиозного опыта в сферу науки и маскируется под науку.

Теперь о втором блоке антинаучных концепций. Истоки его - внутри самой науки. Часто многие ученые, увлеченные той или иной идеей, претендуют на радикальное изменение научной картины мира, не имея на то достаточных оснований. Тогда начинается апелляция к власти, обращение через СМИ к общественному мнению, которые начинают поддерживать это "открытие". Идет борьба за средства, перераспределение денег. Но такие люди не обязательно прагматичны - они могут быть убеждены, что сделали переворот в науке, хотя этого никто и не признает.

Например, еще в XIX - начале XX вв., когда было открыто рентгеновское излучение, в науке возникло целое направление поиска новых типов излучений. Французский ученый Блондло объявил об открытии им, так называемых N-лучей. По его мнению, некоторые металлы, например алюминий, излучают N-лучи самопроизвольно, и эти лучи усиливают при определенных условиях освещенность окрашенных поверхностей. Все газеты Парижа писали о "выдающемся открытии Блондло". Ему даже дали золотую медаль Парижской академии. А разоблачил его известный экспериментатор Р. Вуд, который попросил Блондло продемонстрировать его опыты. В процессе демонстрации Вуд незаметно взял алюминиевую призму, которая якобы была источником N-излучений, и положил ее себе в карман - а Блондло между тем все повторял, что по-прежнему регистрирует излучение. После этого разоблачения ему пришлось вернуть золотую медаль, и этот бедный человек сошел с ума, окончив жизнь в психиатрической клинике. Этот пример свидетельствует, что многие авторы лженаучных представлений могут искренне заблуждаться, маниакально настаивая на своих псевдооткрытиях.

К лженауке можно отнести не только случаи, когда непроверенные, экспериментально недоказанные факты начинают внедряться в сознание людей и претендуют на изменение научной картины мира. История науки знает также и примеры псевдотеоретических концепций, которые претендовали на роль фундаментальных теорий и даже пытались с помощью власти монопольно доминировать в науке. Известная история с "лысенковщиной", ее борьба с генетикой, запрет на применение в биологии физико-химических методов исследования наследственности - все это достаточно яркий пример антинаучных теорий. Конечно, отсюда не следует, что все факты, которые Лысенко и его сторонники пытались использовать в своих построениях, также нужно отбросить: если это реальные факты, то они должны получать интерпретацию в рамках научных теорий.

Наука не гарантирована от ошибок и заблуждений. Поэтому критическое отношение к полученным результатам, их обоснование, проверка и перепроверка обязательны для научного творчества.

Антинаучные концепции, возникающие внутри самой науки, могут подпитываться некритической позицией исследователя по отношению к собственным идеям и его недостаточной философско-методологической эрудицией. Бывает, что специалисты в узкой области пытаются выдать свои результаты, принесшие успех при решении частных задач, за фундаментальное знание и даже предлагают изменить сложившуюся научную картину мира. При этом они широко используют различные спекуляции натурфилософского характера.

Совершенно очевидно, что подобные "революционеры" создают неадекватные образы самой науки. Все великие перевороты в науке начинались не с того, что кто-то заявлял, будто создал новую науку, которая все переворачивает сверху донизу и отбрасывает старое. Когда Эйнштейн создавал свою теорию, то начал с решения реальной проблемы и очень скромно озаглавил статью "К электродинамике движущихся тел", в которой излагались основы теории относительности. Эйнштейн вошел в науку с новыми результатами, которые вписывались в научную традицию, хотя многое ломали в прежней картине мира.

Это - очень важный критерий: если некто претендует на новое видение, отбрасывая теории, апробированные в науке, полагая, что они недействительны, то это сигнал, что, скорее всего мы имеем дело с антинаучной концепцией. Потому что можно переписать в новом языке старые теории, и это так всегда делается, но при этом обязательно сохраняется их содержание, связанное с законами, которые объясняли и предсказывали опытные факты. И, конечно же, предлагаемые новые теории и концепции должны быть внутренне непротиворечивы.