Чем отличается понятие от определения. Что такое Термин? Значение и толкование слова termin, определение термина

УДК 001.4:81"33

ТЕРМИН: ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПОНЯТИЯ И ЕГО СУЩНОСТНЫЕ ПРИЗНАКИ Н. Н. Лантюхова, О. В. Загоровская, Т. А. Литвинова

Определено место терминов в лексической системе языка и соотношение термина и общеупотребительного слова. Выявлены лингвистические особенности терминологической лексики.

Ключевые слова: термин, язык, дефиниция, терминология.

Понятия термина и терминологии являются ключевыми в науке; термин обеспечивает точность, ясность и понимание научной мысли. Однако несмотря на важнейшее место этих понятий в системе научных знаний и большое количество исследований, до сих пор нет единого мнения по целому ряду основополагающих вопросов терминоведения: так, нет общепризнанного определения термина, ведутся дискуссии о требованиях, предъявляемых к термину, его грамматической выраженности, не решен вопрос о месте терминологии в составе языка и т. д.

В настоящей работе мы рассмотрим существующие мнения о месте термина в составе языка, определим его важнейшие признаки и исходя из этого попытаемся дать определение этого понятия.

Терминология составляет часть специальной лексики, к которой относят слова и словосочетания, называющие предметы и понятия различных сфер профессиональной деятельности человека и не являющиеся общеупотребительными. Всестороннее изучение специальной лексики как основной составляющей языка для специальных целей начинается в XX в. Терминология как важнейшая часть специальной лексики активно исследуется с начала 20 века. Становится очевидным, что это особая область лексики, система, организованная по своим законам и требующая своих методов и приемов изучения.

Несмотря на большое количество исследований, посвященных терминам (см. работы Г. О. Винокура, А. А. Реформатского, Д. С. Лотте, Б. Н. Головина, В. М. Лейчика, В. П. Даниленко, О. В. Заго-ровской, Т. Л. Канделаки, А. А. Суперанской, С. В. Гринева, Л. А. Капанадзе, А. С. Герда, С. Д. Шелова

Лантюхова Наталья Николаевна, аспирант, Воронежский институт ГПС МЧС России, e-mail: [email protected]

Загоровская Ольга Владимировна, д-р филол. наук, проф., Воронежский государственный педагогический университет, e-mail: [email protected] Литвинова Татьяна Александровна, канд. филол. наук, Воронежский государственный педагогический университет, e-mail: [email protected]

© Лантюхова H. H., Загоровская О. В., Литвинова Т. А., 2013

и многих других), одной из главных проблем осмысления и изучения термина как лингвистической категории в современной отечественной лингвистике является его определение. За время изучения особенностей термина и терминологии накопилось значительное количество определений понятия «термин». А. В. Суперанская объясняет существование разнообразных трактовок понятия «термин» прежде всего тем фактом, что «...у представителей разных дисциплин оно связывается со своими особыми понятиями и представлениями, имеет неравный объём содержания и определятся по-своему» .

Однако во всех логических определениях термина на первое место выдвигается его связь с понятием . Ср.: «Термины - это слова специальные, ограниченные своим особым назначением; слова, стремящиеся быть однозначными как точное выражение понятий и называние вещей» ; «термин - это слово (или словосочетание), языковой знак которого соотнесен (связан) с соответствующим понятием в системе понятий данной области науки и техники» ; «термин - слово или словосочетание специального (научного, технического и т. п.) языка, создаваемое (принимаемое, заимствуемое и т. п.) для точного выражения специальных понятий и обозначения специальных предметов» ; «термин - это слово (или словосочетание), являющееся единством звукового знака и соотнесенного (связанного) с ним соответствующего понятия в системе понятий данной области науки и техники» .

Таким образом, на основании изложенного способность термина к обозначению определенного научного понятия мы считаем его важнейшим признаком: «для термина именуемое понятие одновременно и есть именуемый объект, т. е. доминирует связь «имя-понятие». За термином всегда стоит предмет мысли, но не мысли вообще, а специальной мысли, ограниченной определенным полем» .

Многочисленные споры вызывает также и проблема определения места терминологии в составе языка. Существует две основных точки зрения на этот вопрос: сторонники нормативного подхода (Д. С. Лотте, Л. А. Капанадзе, Н. З. Котелова, Е. Н. Толикина, А. В. Косов и др.), выводя терминологию из состава общенационального языка, прихо-

дят к выводу об искусственности термина как специальной единицы и рассматривают терминологию как систему искусственно созданных знаков, к термину предъявляются такие требования, как фиксированное содержание (определенность), точность, однозначность, отсутствие синонимов, краткость и др., другие ученые - сторонники дескриптивного подхода (Н. П. Кузькин, А. И. Моисеев, Р. А. Будагов, Р. Ю. Кобрин, В. П. Даниленко, Б. Н. Головин и др.) - признают терминологию составной частью лексики литературного языка, они по сути отказываются от ограничения термина какими-либо формальными требованиями, подчеркивая необходимость изучения реальных процессов функционирования терминологии. По словам Г. О. Винокура, «термины - это не особые слова, а только слова в особой функции... В роли термина может выступать всякое слово, как бы оно не было тривиально» . Как отмечает В. П. Даниленко, «терминология расценивается как подсистема общелитературного языка, т. е. терминология находится в пределах общелитературного языка, но на правах самостоятельного «сектора». Такое «административно-территориальное» положение терминологии обусловливает, с одной стороны, обязательность для нее общих тенденций развития общелитературного языка, с другой стороны, известную свободу, самостоятельность в развитии терминологии и даже возможность влияния ее на развитие общелитературного языка» .

В настоящее время дескриптивный подход является наиболее признанной в специальных исследованиях теорией. Однако присущие и этой теории недостатки (например, отсутствие общепринятого определения термина), спорные и неразработанные аспекты (нормативный характер терминологии, ее специфичность по отношению к общему языку) породили и другие теории. Это, например, концепция «языкового субстрата», предложенная

В. М. Лейчиком, в соответствии с которой термин представляет собой «сложное трехслойное образование, включающее а) естественно-языковой субстрат - материальный (звуковой или графический) компонент структуры термина, а также идеальный (семантический) компонент этой структуры, определяемые принадлежностью термина к лексической системе того или иного естественного языка; б) логический суперстрат, то есть содержательные признаки, позволяющие термину обозначать общее - абстрактное или конкретное понятие в системе понятий; в) терминологическую сущность, то есть содержательные и функциональные признаки, позволяющие термину выполнять функции элемента теории, описывающей определенную специальную сферу человеческих знаний или деятельности» . Также в числе альтернативных теорий можно назвать точку зрения А. В. Суперанской и ее последователей: занимая в понимании сущности термина позицию, в некоторых чертах схожую с точкой зрения сторонников дескриптивного подхода (например, признавая суще-

ствование полисемии, синонимов и антонимов, многокомпонентных терминов, выраженность терминов разными частями речи и др.), она считает, что «терминология образует автономный раздел лексики национального языка, имеющий мало общего с литературным языком, .самостоятельную зону со своими закономерностями, порой не согласующимися с нормами литературного языка», а значение отдельного термина раскрывается лишь в системе понятий .

Кроме соотнесенности термина с понятием, в современном терминоведении выделяется ряд других важных требований, которым должен соответствовать термин: однозначность, точность, соответствие нормам литературного языка, краткость, отсутствие эмоциональности и экспрессивности, мотивированность, системность и др. Указанные условия представляют собой требования к термину в идеале, однако на практике обнаруживаются термины, которые им не соответствуют, однако успешно обслуживают понятийные цели. Таким образом, вопрос об обязательности тех или иных требований остается в настоящее время весьма дискуссионным.

Например, требование однозначности опровергается при изучении конкретных терминосистем, где полисемия является весьма распространенным явлением (см., например, ). Сегодня доминирует мнение, что однозначность термина это не обязательное условие, а лишь тенденция, состояние, к которому стремится любая терминосистема; на практике же однозначность термина достигается «благодаря тем ограничениям, которые накладывают на него условия каждого терминологического поля» . Однако необходимо отметить, что во многих случаях даже в пределах одного терминологического поля термин может иметь не одно, а несколько лексических значений, поскольку значение термина определяется, с одной стороны, объективным содержанием соответствующего понятия, с другой стороны, определенным субъективным началом, которое привносится исследователем с целью уточнения границ содержания специального понятия, обозначаемого термином .

Спорным является и требование точности. На наш взгляд, наиболее правомерной является точка зрения ученых, считающих, что точность термина достигается прежде всего точностью терминоупот-ребления. Очевидно, неточность, расплывчатость значения бывает характерна для терминов в период становления или переосмысления.

В числе требований, предъявляемым к термину, называют и соответствие термина нормам литературного языка, орфоэпическим, лексическим, словообразовательным, грамматическим, орфографическим. Однако нельзя не отметить, что любой профессиональный язык в процессе своего функционирования может приобретать некоторые грамматические, стилистические и другие особенности, что нередко приводит к возникновению в специальной сфере общения профессионализмов. Таким об-

разом, на наш взгляд, необходимо отграничивать лексические единицы, представляющие собой профессиональный вариант нормы, от слов, не отвечающих правилам литературного языка или выходящих за его пределы.

Требование краткости также нельзя считать обязательным. Более того, требование краткости может противоречить требованиям точности и системности . Как справедливо указывает А. В. Суперанская, «термин не есть обиходное слово, и точность в нем важнее краткости. В связи с этим нельзя рассматривать многословность термина как его недостаток. Если какое-либо понятие обозначено с помощью фразы, состоящей из группы хорошо согласующихся друг с другом слов, это и обеспечивает системность термина, и показывает связь данного понятия с другими» .

Требование мотивированности, то есть «семантической прозрачности, позволяющей составить представление о называемом термином понятии» , также неоднозначно. Как правило, в качестве наиболее важного выражения мотивированности термина отмечается его систематичность, т. е. возможность отражения в структуре термина связи называемого понятия с другими понятиями и места этого понятия в данной понятийной системе. Однако большинство исследователей соглашаются с тем, что этот критерий не играет решающей роли, поскольку термин все равно имеет дефиницию и занимает определенное место в системе. «В разных языках мотивировка слова, относящегося к одному и тому же предмету, может быть различной. Например, русское слово «белье» мотивировано цветом (белый), англ. linen - исходным сырьем (лен), немецкое Wäsche - основным признаком (стираемое). Ассоциации, послужившие первичной мотивировке могут сохраняться и в дальнейшем, оно могут они и меняться, и совсем исчезнуть в процессе функционирования в речи. Так, русское выражение «цветное белье» .. .свидетельствует о полной утрате этим словом своей изначальной мотивировки» .

Такой критерий термина, как внедренность означает предпочтение при составлении терминологических рекомендаций более широко распространенных терминов.

Еще одним вопросом, вызывающим масштабные дискуссии в современной лингвистике, является вопрос о грамматической выраженности терминов. По мнению целого ряда исследователей (Г. О. Винокура, Н. А. Щегловой, А. А. Реформатского, О. С. Ахмановой и др.), термин может быть выражен только существительным или словосочетанием на базе существительного. Положение о под-

Библиографический список

1. Ахманова, О. С. Словарь омонимов русского языка / О. С. Ахманова. - 3-е изд., стереотип. - М.: Рус. яз., 1986. - 448 с.

2. Винокур, Г. О. О некоторых явлениях словообразования в русской технической терминологии / Г. О. Ви-

черкнутой номинативности термина опровергалось многими учеными (С. Д. Шеловым, И. Г. Кожевниковой, Ю. Б. Жидковой, В. П. Даниленко, А. В. Су-перанской и др.). В настоящее время считается, что терминами могут быть имена существительные, глаголы, прилагательные, наречия и другие части речи. Термины, выраженные именами прилагательными, наречиями и причастиями, переходят, как правило, в разряд терминоэлементов - составных частей словосочетания, однако это не исключает их использования в функции терминов в текстах специальной литературы и в профессиональной коммуникации.

С. Д. Шелов утверждает, что «в терминологическом словаре, ориентированном на понятийную, семантическую систему данной области знания, нет необходимости иметь «на входе» во что бы то ни стало именные формы... достаточно определить лишь ту форму терминологического выражения, которая требует своей дефиниции в данной предметной области. Поэтому в некоторых терминологических словарях входной формой подачи термина является та часть речи, которая непосредственно встречается в дефиниционном контексте. Таким образом, тезис

о том, что термин - это всегда либо существительное, либо субстантивное словосочетание, вряд ли может быть принят для установления языковой специфики термина» .

Таким образом, обобщая изложенное и разделяя точку зрения ряда других ученых, мы понимаем под термином слово или словосочетание, соотнесенное со специальным понятием, явлением или предметом в системе какой-либо области знания. Важнейшими признаками терминологических языковых единиц мы считаем прежде всего соотнесенность с определенным научным понятием, точность и системность. Требования же однозначности и краткости, на наш взгляд, не могут рассматриваться как обязательные для современных терминоединиц, так как многие терминологические номинации нередко оказываются полисемантичными и многокомпонентными.

Мы считаем терминологию составной частью лексики литературного языка, самостоятельной, но не обособленной, что подразумевает подчиненность терминологии общим тенденциям развития литературного языка с одной стороны, но и некоторую независимость с другой. Функция ученого нам видится в большей степени в изучении и описании состояния терминологических систем, чем в жестком искусственном их регулировании; нормативные ограничения, накладываемые на термины, на наш взгляд, скорее замедляют, ограничивают развитие терминосистем, чем помогают им.

1. Akhmanova, O. S. Slovar" omonimov russkogo jazyka / O. S. Akhmanova. - 3-e izd., stereotip. - M.: Rus. jaz., 1986. - 448 s.

2. Vinokur, G. O. O nekotorykh javlenijakh slovoob-razovanija v russkojj tekhnicheskojj terminologii / G. O. Vino-

нокур // Тр. Московского ин-та истории, философии и литературы: сб. ст. по языковедению. - М., 1939. - С. 3-54.

3. Гринев-Гриневич, С. В. Терминоведение: учеб. пособие / С. В. Гринев-Гриневич. - М.: Академия, 2008. - 303 с.

4. Даниленко, В. П. Лексико-семантические и грамматические особенности слов-терминов / В. П. Даниленко // Исследования по русской терминологии: сб. ст. - М.: Наука, 1971. - С. 7-67.

5. Даниленко, В. П. Русская терминология: опыт лингвистического описания / В. П. Даниленко. - М.: Наука, 1977. - 243 с.

6. Данькова, Т. Н. Русская терминология растениеводства: история становления и современное состояние: дис. ... д-ра филол. наук: 10.02.01 / Данькова Татьяна Николаевна. - Воронеж, 2010. - 426 с.

7. Загоровская, О. В. Термин и терминология / О. В. Загоровская, Т. Н. Данькова. - Воронеж: Научная книга, 2011. - 136 с.

8. Климовицкий, Я. А. Некоторые методологические вопросы работы над терминологией науки и техники / Я. А. Климовицкий // Современные проблемы терминологии в науке и технике: сб. ст. - М.: Наука, 1969. - С. 32-61.

9. Кожевникова, И. Г. Русская спортивная лексика: (структурно-семантическое описание) / И. Г. Кожевникова. - Воронеж: Изд-во Воронеж. гос. ун-та, 2002. - 264 с.

10. Лейчик, В. М. Терминоведение: предмет, методы, структура / В. М. Лейчик. - изд. 3-е. - М.: Изд-во ЛКИ, 2007. - 256 с.

11. Лингвистические проблемы научно-технической терминологии. - М.: Наука, 1970. - 229 с.

12. Немченко, В. Н. Полисемия научных терминов и ее отражение в терминологическом словаре / В. Н. Нем-ченко // Термины в языке и речи: межвуз. сб. - Горький: Изд-во ГГУ им. Н. И. Лобачевского, 1984. - С. 16-24.

13. Реформатский, А. А. Введение в языковедение: учеб. для филол. фак. пед. ин-тов / А. А. Реформатский. - 4-е изд-е, испр. и доп. - М.: Просвещение, 1967. - 542 с.

14. Суперанская, А. В. Общая терминология: вопросы теории / А. В. Суперанская, Н. В. Подольская, Н. В. Васильева. - 6-е изд. - М.: Либроком, 2012. - 248 с.

15. Суперанская, А. В. Общая терминология: терминологическая деятельность / А. В. Суперанская, Н. В. Подольская, Н. В. Васильева. - 2-е изд. - М.: Едиториал УРСС, 2005. - 288 с.

16. Шелов, С. Д. Термин. Терминологичность. Терминологические определения / С. Д. Шелов. - СПб.: Филол. фак. СПбГУ, 2003. - 280 с.

kur // Tr. Moskovskogo in-ta istorii, filosofii i literatury: sb. st. po jazykovedeniju. - M., 1939. - S. 3-54.

3. Grinev-Grinevich, S. V. Terminovedenie: ucheb. posobie / S. V. Grinev-Grinevich. - M.: Akademiia, 2008. - 303 s.

4. Danilenko, V. P. Leksiko-semanticheskie i gram-maticheskie osobennosti slov-terminov / V. P. Danilenko // Issledovanija po russkojj terminologii: sb. st. - M.: Nauka, 1971. - S. 7-67.

5. Danilenko, V. P. Russkaja terminologija: opyt lingvisticheskogo opisanija / V. P. Danilenko. - M.: Nauka, 1977. - 243 s.

6 Dan"kova, T. N. Russkaja terminologija rastenievodstva: istorija stanovlenija i sovremennoe sostojanie: dis. ... d-ra filol. nauk: 10.02.01 / Dan"kova Tat"jana Nikolaevna. - Voronezh, 2010. - 426 c.

7. Zagorovskaja, O. V. Termin i terminologija / O. V. Zagorovskaja, T. N. Dan"kova. - Voronezh: Nauchnaja kniga, 2011. - 136 s.

8. Klimovickijj, Ja. A. Nekotorye metodologi-cheskie voprosy raboty nad terminologiejj nauki i tekhniki / Ja. A. Klimovickijj // Sovremennye problemy terminologii v nauke i tekhnike: sb. st. - M.: Nauka, 1969. - S. 32-61.

9. Kozhevnikova, I. G. Russkaja sportivnaja leksika: (strukturno-semanticheskoe opisanie) / I. G. Kozhevnikova. - Voronezh: Izd-vo Voronezh. gos. un-ta, 2002. - 264 s.

10. Lejjchik, V. M. Terminovedenie: predmet, metody, struktura / V. M. Lejjchik. - izd. 3-e. - M.: Izd-vo LKI, 2007. - 256 s.

11. Lingvisticheskie problemy nauchno-tekhni-cheskojj terminologii. - M.: Nauka, 1970. - 229 s.

12. Nemchenko, V. N. Polisemija nauchnykh terminov

i ee otrazhenie v terminologicheskom slovare / V. N. Nemchen-ko // Terminy v jazyke i rechi: mezhvuz. sb. - Gor"kijj: Izd-vo GGU im. N. I. Lobachevskogo, 1984. - S. 16-24.

13. Reformatskijj, A. A. Vvedenie v jazykovedenie: ucheb. dlja filol. fak. ped. in-tov / A. A. Reformatskijj. - 4-e izd-e, ispr. i dop. - M.: Pro-sveshhenie, 1967. - 542 s.

14. Superanskaja, A. V. Obshhaja terminologija: voprosy teorii / A. V. Superanskaja, N. V. Podol"skaja, N. V. Vasil"eva. - 6-e izd. - M.: Librokom, 2012. - 248 s.

15. Superanskaja, A. V. Obshhaja terminologija: terminologicheskaja dejatel"nost" / A. V. Superanskaja, N. V. Podol"skaja, N. V. Vasil"eva. - 2-e izd. - M.: Editorial URSS, 2005. - 288 s.

16. Shelov, S. D. Termin. Terminologichnost". Termi-nologicheskie opredelenija / S. D. Shelov. - SPb.: Filol. fak. SPbGU, 2003. - 280 s.

TERM: DEFINITION AND ITS ESSENTIAL FEATURES

N. N. Lantyukhova

PhD student, Voronezh Institute of State Fire Service of EMERCOM of Russia, e-mail: [email protected] O. V. Zagorovskaya

D. Sc. in Philology, Prof., Voronezh State Pedagogical University, e-mail: [email protected] ^ А Litvinova

PhD in Philology, Voronezh State Pedagogical University, e-mail: [email protected]

A place of terms in a lexical system of language and correlation of a term and a word in general use were determined. Linguistic features of terminological lexicon were revealed.

Keywords: term, language, definition, terminology.

§ 149. Термин "терминология" в современном языкознании используется в разных значениях. В соответствии со структурой этого термина (он представляет собой сочетание слова "термин" и греч. logos – "слово, учение") им обозначается учение о терминах, раздел языкознания (лексикологии), занимающийся изучением терминов, или соответствующая научная (научно-прикладная) дисциплина. Однако в данном значении названный термин употребляется крайне редко.

В последнее время для обозначения данного понятия некоторые лингвисты используют близкий по строению термин "терминоведение".

Терминологией в лингвистике чаще всего называется совокупность терминов, употребляемых в том или ином языке или в определенной сфере деятельности людей.

В последнем значении, т.е. для обозначения понятий определенной области знания или какой-либо сферы деятельности, нередко используется составной термин "терминологическая система" или созданное на его базе сложное образование "терминосистема".

Понятие термина

§ 150. В понимании термина как единицы терминологии, или элемента терминосистемы, мнения лингвистов существенно различаются, что находит отражение в определении (объяснении) данного понятия разными учеными.

Совершенно очевидно, что термин, равно как и любая другая знаковая единица языка, имеет экспонент, или означающее, и содержание, или означаемое, однако представление об экспоненте и содержании терминологического знака у исследователей разное.

Экспонентом (означающим) терминологической единицы традиционно считается слово, хотя большинство современных лингвистов в качестве экспонента термина рассматривают не только отдельное слово, но и сочетание разных слов, точнее, словосочетание. При определении понятия термина в качестве ближайшего родового понятия одни ученые называют, соответственно, слово (см., например, работы Р. А. Будагова, А. А. Реформатского, М. И. Фоминой, Η. М. Шанского), другие – слово или сочетание слов, словосочетание, выражение, составное наименование и т.п. (см. работы О. С. Ахмановой, Б. Н. Головина, А. В. Калинина, В. И. Кодухова, Р. Ю. Кобрина и др.). В настоящее время, кажется, никто не сомневается в том, что термином может быть не только отдельное слово, но и словосочетание, хотя и нет полной ясности в вопросе о том, какие именно словосочетания могут быть терминами, а какие терминами не являются (подробнее см. ниже).

Нет единства мнений по вопросу о морфологических свойствах термина, о его частеречной принадлежности. Одни лингвисты признают терминами только имена существительные и субстантивные словосочетания, т.е. словосочетания с опорным словом – именем существительным, другие не считают этот признак обязательным для термина, т.е. признают терминами знаменательные слова разных частей речи и построенные на их основе словосочетания, называемые составными терминами. В современном языкознании преобладает первая точка зрения, которая представляется более убедительной.

По утверждению А. И. Моисеева, например, "языковой формой выражения терминов являются имена существительные и словосочетания на их базе". По его словам, "термины – это слова и словосочетания строго номинативной функции, а именно, определенный тип имен существительных и словосочетаний на их основе", "это строго номинативная часть специальной и общей лексики и фразеологии в форме имен существительных и словосочетаний на их базе". Правомерность такого взгляда на термин подтверждается, в частности, тем, что "номинативной функцией в строгом смысле обладают лишь определенные разряды имен существительных и устойчивые сочетания на их базе". Что касается слов других частей речи, то они имеют косвенное отношение к терминологии. По словам Б. Н. Головина, термины ограничиваются "свойствами частей речи: имя прилагательное, глагол, наречие включаются в терминологические связи не самостоятельно, а через посредство имени существительного".

К составным (двусловным и многословным) терминам обычно относятся только подчинительные словосочетания, т.е. словосочетания с подчинительной связью компонентов. В то же время в работах некоторых авторов среди составных терминов рассматриваются не только подчинительные, но и сочинительные словосочетания, такие, как, например: пространство и время, язык и сознание, слово и понятие. Некоторые лингвисты, теоретически отрицающие принадлежность к терминам сочинительных словосочетаний, практически признают их терминами. Так, Б. Н. Головин, который при определении понятия термина (см. ниже) подчеркивает мысль о терминологичности именно подчинительных словосочетаний, в терминологическом указателе, помещенном в учебном пособии "Введение в языкознание", среди составных терминов называет и такие словосочетания: буква и звук, единицы языка и единицы речи, значение слова и предмет, предложение и суждение, слово и мышление и другие подобные. Очевидно, следует признать, что такие словосочетания обозначают не одно, а два разных понятия и представляют собой не отдельные составные термины, а сочетания разных терминов.

"Сочетание слов на основе сочинительной связи равнозначно именует одновременно два понятия и предмета, что противоречит логике и законам процесса терминирования. С помощью такого терминологического сочетания мы скорее имеем обозначение проблемы, сформулированной двумя самостоятельными терминами как взаимоотношение двух научных феноменов".

Отличительной особенностью содержания термина, его означаемого, является то, что он имеет профессиональное значение, обозначает определенное научное, производственное, техническое и т.п. понятие. Это признают все лингвисты, занимающиеся проблемой термина, хотя связь термина с понятием лингвистами трактуется по-разному. В соответствии с этим в понимании (и определении) термина различается несколько концепций: 1) термином является слово (или словосочетание), которое называет понятие, т.е. выполняет номинативную функцию (Г. О. Винокур, E. М. Галкина-Федорук и др.); 2) термином считается слово, которое выражает понятие, т.е. выполняет выразительную, экспрессивную функцию (А. А. Реформатский, С. М. Бурдин и др.); 3) термином признается слово, обозначающее понятие, т.е. выполняющее сигнификативную функцию (Е. И. Амосенкова, Р. Н. Инфантьева, Η. Н. Ле- винский и др.); 4) термин – это слово, определяющее понятие, т.е. выполняющее дефинитивную функцию (В. В. Виноградов, С. А. Аскольдов и др.).

В специальной лингвистической литературе терминам нередко приписываются и другие признаки, например: однозначность, т.е. наличие не более одного значения в пределах данной терминологической системы; точность, строгость выражения значения; семантическая мотивированность; системность, т.е. взаимосвязь с другими терминами определенной термосистемы; отсутствие синонимии; отсутствие омонимии; отсутствие эмоционально-экспрессивной окраски и т.д. Подобные признаки проявляются у терминов крайне непоследовательно: одни из них свойственны далеко не всем терминам, другие же распространяются не только на термины, но и на общеупотребительные слова и словосочетания, на что обращают внимание многие лингвисты. "Все прочие признаки, обычно приписываемые терминам и терминологии в целом: точность значения, однозначность, системность, отсутствие синонимии и т.п. – не более как их тенденция или их желательные качества, или, наконец, требования к “хорошей”, рационально построенной терминологии".

При определении понятия термина лингвисты чаще всего ограничиваются указанием на ближайшее родовое понятие (т.е. слово или же слово или словосочетание) и один из существенных отличительных признаков – наличие профессионального значения. Терминами (от лат. terminus – "граница, предел") обычно называются слова (или слова и словосочетания), имеющие специальное значение, т.е. обозначающие специальные, профессиональные понятия.

Сравним, например следующие определения: "Те́рмин ... Слово, являющееся названием определенного понятия какой-н. специальной области науки, техники"; "Термин – это слово или словосочетание, являющееся названием научного, технического, сельскохозяйственного и т.п. понятия", это "слово или составное наименование, созданное для обозначения понятия науки и техники, разных областей знания".

Принимая во внимание названные выше грамматические признаки (субстангивиость слова или словосочетания и наличие подчинительной связи компонентов словосочетания), термин можно определить как слово, являющееся именем существительным, или подчинительное словосочетание с опорным словом – существительным, обозначающее профессиональное понятие. Это же по существу определение может быть сформулировано в более лаконичной форме: термин – это название профессионального понятия, выраженное именем существительным или субстантивным словосочетанием с подчинительной связью компонентов.

В последнее время некоторые лингвисты предлагают более полные, более пространные определения понятия термина, стремясь учесть все его признаки, которые авторам представляются существенными.

В осмыслении и объяснении термина наиболее сложной является проблема границ термина. В рамках этой проблемы спорными и до сих пор не решенными остаются вопросы, связанные с разграничением термина и общеупотребительного слова или словосочетания, разграничением собственно терминов и номенклатурных наименований, номенклатурных знаков, или иоменов, под которыми обычно понимаются "названия типичных объектов данной области знания", "названия типичных объектов данной науки (в отличие от терминологии, включающей обозначение отвлеченных понятий и категорий)". По утверждению Б. Н. Головина, к числу "самых сложных в терминоведении" относится вопрос о границах составного термина; по этому вопросу в специальной литературе высказываются крайне противоположные мнения.

Слова являются средством выражения идей, и их неправильное понимание неизбежно ведет к недо­разумениям. Английский язык недостаточно развит по той причине, что сама западная цивилизация еще не достигла зрелости. Этот язык изобилует коммерческими и техническими терминами, но ему катастрофически недостает философских идей. Ве­роятно, самым совершенным из философских язы­ков является санскрит.

Санскритское слово сансара было переведено термином «перевоплощение», который буквально означает «воплотиться еще раз» или, точнее, «по­вторно получить плотскую оболочку», вернуться после смерти в материальный мир в другом физи­ческом теле. Для жителя Востока слово «сансара» подразумевает не только это, но и нечто большее. Это слово - символ законченной идеи прогрессив­ных повторных воплощений (в зависимости от философской системы) эго, «я», или саттвы. Закон пе­ревоплощения в том виде, в каком он был открыт Буддой, учит, что все существующие вещи, одушев­ленные и неодушевленные, должны пройти бесчис­ленные перевоплощения, пока опыт не устранит все их несовершенства.

Понятие «повторное рождение», используемое в западных школах метафизики, с формальной точки зрения тождественно перевоплощению, но оно лишено едва уловимого оттенка и подразумеваемого смысла, присущих второму термину. Закон повтор­ного рождения есть закон перевоплощения, и для практических целей оба термина можно считать си­нонимами.

Греческое слово метемпсихоз определяется как «переход души в момент смерти в другое тело како­го-нибудь животного или человека». Для наших це­лей хотелось бы несколько уточнить это определе­ние. Платоники недвусмысленно утверждают, что при перевоплощении духовная сущность очень по­рочного человека, возможно, и осеняет животное, но никогда на самом деле не входит в тело животного. Самый известный из современных платоников, То­мас Тейлор, пишет в «Кредо платоников»: «Я также верю, что человеческая душа, расставшись с текущей жизнью, перейдет - не будучи должным образом очищенной - в другие земные тела и что в случае перехода в тело человека она становится душой это­го тела, но, перейдя в тело какой-нибудь твари, она не становится душой этой твари, а внешним обра­зом соединяется с животной душой точно так же, как руководящие духи связаны в своей благотворной деятельности с человечеством, потому что разумная частица никогда не станет душой неразумной при­роды».

В настоящей работе мы будем придерживаться мнения наиболее эрудированных греков и считать метемпсихоз синонимом перевоплощения как про­грессивного, а не регрессивного процесса, оставив термин «трансмиграция» для выражения взглядов менее развитых людей.

Термин трансмиграция также подразумевает по­следовательные воплощения. Мы будем пользовать­ся им в узком смысле, относя его к повторному рож­дению в низших, или животных, телах, веры в ко­торое придерживаются малообразованные слои во многих азиатских странах. Например, среди многих индусов Бенареса широко распространено поверье, что человек, умерший не на том берегу реки, где находятся храмы и места ритуального сожжения по­койников, а на противоположном, непременно ро­дится вновь в виде осла. В связи с этим довольно-таки удивительно, что дворец раджи оказался на «неправильном» берегу.

В качестве синонима перевоплощения иногда ис­пользуют термин палигенез. Однако это слово в бо­лее точном смысле означает возрождение к жизни, перерождение, воскрешение или обновление. В ал­химии палигенез - это восстановление тел из их праха. Эти опыты проводятся в герметичных ретор­тах. Подобные эксперименты проводили и Парацельс, и иезуитский священник Афанасий Кирхер*. Следовательно, этот термин надо понимать только как восстановление или обновление старой формы или тела, чтобы сущность могла в него воплотиться.

Понятие предсуществования связано с верой в су­ществование духа прежде, чем он снизошел до рож­дения. Из-за доктрины, пользовавшейся поддержкой множества выдающихся людей, в книгах, посвящен­ных теме перевоплощения, появился ряд ложных ут­верждений. Хотя идея предсуществования и может свидетельствовать о вере в перевоплощение, это ни в коем случае нельзя считать незыблемым правилом, что подтверждается простым примером в виде биб­лейского изречения: «Прежде нежели был Авраам, я есмь». Это изречение, хотя и подтверждающее веру в предсуществование, нельзя приводить в качестве доказательства веры в перевоплощение.

Существует еще одна разновидность представле­ния о возможности жить снова или о том, что мы жили прежде, но не на физической земле. Было да­же высказано предположение, что мы переходили с планеты на планету. Подобные верования не заслуживают серьезного обсуждения, и, где бы они ни встречались, их нельзя считать тождественными вере в перевоплощение.

Бессмертие подразумевает просто бессмертие ду­ха. Большая часть человечества придерживается оди­наковых взглядов на бессмертие, но поскольку этот термин никак не предполагает неизбежного повтор­ного физического рождения, то вера в бессмертие и вера в перевоплощения далеко не одно и то же.

Духом обычно называют божественную часть че­ловека, то неизменное существо, которое есть при­чина тела и действует через это тело, хотя и способ­но существовать независимо от него. В некоторых системах это нечто неизменное духовное называет­ся «я» в отличие от его тела и способностей, опре­деляемых как «не-я». В буддийской философии «я» обозначается термином саттва, и именно саттва периодически перевоплощается в цикле необходи­мости.

В большинстве прогрессивных систем «я», сат­тва, или дух, рассматривается как нечто обезличен­ное. Оно эманирует личностей в феноменальный* мир, но его никоим образом не следует путать с этими личностями. Личность повторно рождается крайне редко. Таким образом, Платон или Напо­леон никогда не будут жить снова, но дух, который эманировал Платона или Наполеона, будет эманировать новых личностей и продолжит эволюцию через эти эманации.

Термином эго -иногда пользуются, желая провес­ти различие между саттвой человеческого существа и саттвой низших или высших созданий. Эго озна­чает «я», или «самость», и как термин применимо исключительно к живым существам, способным к осознанию «я». Саттву, или сущность низших царств, правильнее обозначать термином монада, который для сторонника теории перевоплощения означает коллективную сущность какого-либо вида или типа, некое индивидуализированное «я».

Под личностью понимают определенный комп­лекс, состоящий из разума, эмоций, ощущений и формы. Личностями являются те объективные со­ставляющие сложной природы человека, которые заметны или ощутимы для других и воспринимают­ся несведущими людьми как нечто реально суще­ствующее. Для большинства людей перевоплощение означает повторное воплощение их личностей в фи­зическую форму. В этом и состоит разгадка путани­цы в «Разоблаченной Изиде», где мадам Блаватская настойчиво утверждает, что личности повторно не рождаются, не считая некоторых исключительных обстоятельств. Личность представляет собой наибо­лее непостоянную часть человека, которая подвер­жена преобразованиям и изменениям в течение жиз­ни и полному исчезновению после смерти.

В буддийской философии бодхисатвой, или про­светленным «я», называют того, в ком искоренены или постепенно исчезли несовершенства материаль­ного существования. Бодхисатва через осознание и медитацию достиг освобождения. Он может выби­рать: пойти дальше и войти в нирвану, которая яв­ляется концом воплощенного бытия, или на некото­рое время остаться в качестве учителя и руководи­теля других, менее совершенных, чем он сам. Таким образом, бодхисатва должен сделать «Великий вы­бор» - выбор между бытием и небытием.

Будда - это достигшая совершенства душа, или саттва, на которой закончена вся карма, то есть до­горели три огня личного существования - мышле­ния, эмоций и действий. Бодхисатва может некото­рое время оставаться учителем, а затем, выполнив свои обязанности, принять решение стать буддой. Состояние будды - это последняя жизнь на этой земле, следовательно, будда не умирает, а переходит в нирвану. Его причинная природа рассеивается во времени и пространстве, и он навсегда перестает су­ществовать как некое существо.

Циклом необходимости называют круговорот, или колесо рождения и смерти, то есть цикл последова­тельного повторного воплощения в физическую фор­му в течение некоторого периода времени, считая с начала индивидуализированного существования до окончательного погружения в нирвану или заверше­ния материального существования. Будду часто изо­бражают с колесом с восемью спицами, которое он поворачивает. Это колесо отображает круговорот су­ществований, за который люди цепляются по при­чине своего невежества и от которого они освобож­даются только благодаря просвещению*.

Память о прошлых жизнях: как в восточных, так и в западных школах пробуждается только после посвящения в таинства. Эти воспоминания хранят­ся в неизменном «я», и доступ к ним открывается, когда низшая личность ученика поднимается им до уровня общения с неизменным «я» или причаст­ности к нему. Для непосвященных нет никакой пользы в воспоминаниях о прошлых личностях.

Карма означает воздаяние и представляет собой приложение причинно-следственного закона к мо­ральному аспекту жизни воплощенных существ. За­кон кармы мотивирует повторное рождение. Необ­ходимость перевоплощения обусловливается сово­купностью хороших и дурных поступков, перешед­ших из предыдущих жизней. Повторные рождения неизбежно продолжаются, пока сохраняется карма. Христу вложили в уста слова: «Что вы посеете, то вы и пожнете». В этом изречении сформулирован закон воздаяния. Однако теологическая система, в основу которой положено учение о прощении греха, не имеет ничего общего с законом воздаяния. Излагая по-своему этот же закон, Будда исключает всяческую возможность прибегнуть к заступничеству или избежать его действия: «Следствие тянется за причи­ной, как колесо повозки за ногами запряженного в нее вола». Повторное рождение заменяет собой и веру и искупление, предоставляя каждому воплоща­ющемуся существу новые жизни, чтобы, проживая их, оно справилось с недостатками своей личности и довело ее до совершенства.

И если карма - это воздаяние, то дхарма - это поведение или поступки, из которых вытекают кар­мические следствия. Дхарма человека представляет собой жизнь, которую он заслужил в прошлом плюс его собственный философский подход к своим не­достаткам. Таким образом, дхарма несет в себе эле­мент прогресса, то есть она в течение каждого во­площения предполагает не одно только наказание, но и развитие. Конечная дхарма сводится к созна­тельному признанию закона, превращению в архата и стремлению к нирване.

Шутак Илля Дмитриевич — доктор юридических наук, профессор кафедры теории и истории государства и права Ивано-Франковского университета права имени Короля Даниила Галицкого, заслуженный деятель науки и техники Украины

В научной статье исследуются основные научные подходы к пониманию слов «понятие», «термин», «определение». Раскрываются содержательные характеристики «юридического понятия», «юридического термина», «определение юридического термина».

The article investigates the basic scientific approaches to understanding the word «concept», «time», «determination». Revealed substantial characteristics of the «legal concept of legal terms», «legal definition of the term».

Постановка проблемы

Уровень развития терминологической системы права зависит от накопленного государством и нацией опыта правового регулирования общественных отношений, законотворчества и правоприменения, глубины научного изучения правовых явлений и категорий, мер по упорядочению, систематизации и описания терминологической системы права.
Терминологическая система права выступает своеобразным центром, объединяющим все структурные элементы и стилистические срезы юридического языка. Из общего юридического массива выкристаллизовываются наиболее удачные и точные термины, обозначающие важнейшие юридические понятия, которые приобретают статус нормативно-правовых, а затем используются во всех сферах юридической деятельности, во всех видах нормативно-правовых актов. Основу терминологической системы права образуют научные термины, которые изменяются и развиваются с развитием юридической науки .

Состояние исследования
Вопросы теории и практики терминологической системы права исследуют зарубежные и украинские ученые, в частности Л. Апт, Д. Лоттэ, А. Суперанская, Д. Чухвичев, И. Шутак, Т. Подорожна, Н. Артыкуца, И. Онищук, С. Вискушенко. Анализируя проблему понимания и применения юридических терминов в нормативно-правовых актах, сравним слова «понятие» «термин» и «определение». Это актуально провести такой анализ, поскольку наблюдается тенденция к отождествлению слов «термин» и «понятие», что является примером упрощенного подхода к рассмотрению этого вопроса. Ведь, системность и внутренняя согласованность – важные черты юридической терминологии, составляет сложную систему.

Цель научной статьи
Выяснение сущности исходных элементов юридической техники: понятие, термин и определение, сквозь философско-лингвистическую призму, а также формирование их определений.

Изложение основных положений
По формулировке В. Артеменко, понятие – это краткое название явления. Определение – совокупность признаков и свойств, составляющих такое явление. Синонимом слова «понятие» является слово «термин», а синонимом «определение» – «дефиниция» (например, «соглашение» – это понятие, а «действия граждан и организаций, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав или обязанностей» – это определение сделки).
С указанными положениями относительно рассмотрения «понятия» и «определение» в качестве синонимов трудно согласиться, и в качестве аргумента приводим следующее положение. В статье Философского энциклопедического словаря слово «понятие» определено как:
1) способ понимания и абстрактного представления результатов познания определенной предметной области через осознание существенных характеристик ее объектов;
2) форма мышления, которая характеризуется отражением закономерных отношений и свойств объектов в виде мысли об их общие и специфические признаки .
Также указано, что понятия противоречивы по своей природе и являются абстрактными. Поскольку понятия абстрактные, создается видимость ухода мышления в понятии от действительности. На самом деле понятия отражают сущность, углубляют знания человека об окружающей действительности. Содержание понятия меняется в процессе развития наук. С точки зрения диалектической логики, понятие является формой абстрактного сочетания единичного, особенного и общего в познании и аккумулирует опыт многократного повторения общих отношений действительности в сознании человека .
На основании изложенного приходим к выводу, что юридические понятия – это абстрактные категории, которые отражают конкретные, специфические и общие признаки государственно-правовых явлений. Юридические понятия являются формой конкретного мышления, укладываются в логически оформленную систему обобщающих идей о государственно-правовых явлениях, отраженных в их конкретных признаках.
В отличие от юридического понятия, юридический термин (от лат. terminus – предел, граница) – слово или словосочетание, выражающее понятие с правовой сферы общественной жизни и имеет определение (дефиницию) в юридической литературе (нормативно-правовых актах, юридических словарях, научно-правовых трудах).
Следует указать, что юридический термин соотносится с правовым понятием как первоэлементом правового знания и служит его знаковой (языковой) моделью, представленной в звуковой и буквенной формах. Понятие, его внутреннее содержание, объем и структура является логико-смысловой основой для построения терминологического значения в виде дефиниции, которая обобщает существенные признаки и взаимосвязи правового явления.
Среди признаков терминов ученые-филологи выделяют следующие:
1) термин выступает в форме слова или словосочетания;
2) профессионализм употребления термина, то есть термин существует в составе определенной терминосферы, относится к соответствующей отрасли знания и профессиональной деятельности;
3) способность термина выражать специальные понятия;
4) указание на системность термина, то есть способность объединяться в системы в соответствии с классификациями понятий и установление отношений между ними . Как видим, четко определена специальная доминанту термина, а именно, способность выражать специальные понятия.
Итак, в научных доработках филологов подаются многочисленные вариации доминантных свойств термина, которым он должен соответствовать. К наиболее приемлемым отнесены следующие критерии:
1) системность;
2) однозначность в пределах одной терминосферы;
3) наличие дефиниции;
4) точность;
5) стилистическая нейтральность .
Подытожив сказанное, укажем определение, которое предлагается филологами: термин – слово или словосочетание определенного профессионального языка, которое возникло в результате профессиональной когниции и коммуникации, выражает специальное понятие соответствующей профессиональной сферы знаний или человеческой деятельности и имеет дефиницию, которая раскрывает признаки понятия, соотносимые с конкретной отраслью. При таком подходе термин рассматривается как носитель профессиональной информации (структур знания), главной задачей которого является обеспечение эффективности профессионально-научного общения. За Философским энциклопедическим словарем, термин – это слово или словосочетание, обозначающее понятие, используемое в определенной области знания с максимально точным смысловым определением.
Если спроектировать предложенные определения на юридическую сферу, то юридический термин можно определить как слово или словосочетание, выражающее специальное понятие государственно-правовой сферы человеческой деятельности и имеет дефиницию, которая раскрывает основные признаки понятия, которое оно обозначает.
Юридический (правовой) термин – это слово (или словосочетание), что унифицировано используется в сфере правовых отношений и с заданной суровой содержательной определенностью, однозначностью, функциональной устойчивостью определяет понятие .
Необходимо обратить внимание на разницу между термином и определением: термины должны использоваться в неизменном виде, а определение (термина) такой задачи не имеет . Термин обычно выполняет две функции – номинативную (т.е. называет понятия) и гносеологическую (т.е. выражает содержание понятия). Каждый научно-технический срок должен быть точным, кратким и удобным для его использования в качестве составляющей нового термина .
А. Скакун дает определения юридической (нормотворческой) терминологии как системы юридических терминов и словесных обозначений понятий, применяемых при изложении содержания закона, иных нормативных актов или нормативных договоров. Основывается на соблюдении нормосоздателями совокупности требований к используемым терминам: однозначность (употребление терминов в определенном законе в одном и том же смысле), общеиспользованости (употребление терминов известных, устоявшихся, а не созданных законодателем для определенного закона, в случае употребления термина впервые – обязательное его объяснения), стабильность (не изменение с принятием новых законов, а устойчивость терминов), доступность (терминологическая простота и соответствие содержания норм права), определенность (четкость терминов, отвергает различную трактовку мысли законодателя), согласованность (скоординированность различных терминов) .
Определение юридического термина устанавливает следующие требования: соответствие содержания юридического термина правовому понятию, однозначность юридического термина, функциональная устойчивость.
Юридические термины выполняют две основные функции: назывную (номинативную) и гносеологическую (изображение содержания понятия). На такую двойственность природы сроков указывают Н. Васильева,-
Н. Подольская, А. Суперанська, различая план содержания термина и план его выражения.
Юридические термины обычно разделяют на общеупотребительные (имеется в праве такое же значение, как и в быту), специально-неюридические и специально-юридические (применяются в праве в специфическом смысле).
Под общеупотребительными терминами, как правило, понимают слова, используемые в быту. Под чисто юридическими понимают термины, которые применяются только в праве. Под специальными терминами – термины, используемые в других отраслях знаний (не в области права).
Немецкие ученые В. Гедеман, О. Гирке, Г. Доле, Г. Киндерман считают, что без специальной терминологии невозможно совместить краткость и ясность нормативно-правовых актов по их точности и полноте. Профессионализация языка важна для объединения в тексте нормативно-правового акта точности, ясности и полноты предписаний, исключая стихийные толкования и искажения в процессе правоприменительной практики .
Иногда отдельно выделяют иноязычные термины, поскольку целесообразность их применения в законодательстве требует дополнительных уточнений.
Сроки общего применения в законодательстве можно использовать только там, где их значение очевидно и однозначно и не допускает неясности и сомнений. Неюридические термины общего применения, как правило, используются в их собственном и прямом смыслах. Поэтому они не нуждаются в определениях, за исключением случаев, когда в них вкладывается иной смысл.
Специальные термины следует использовать только в случае, если акт имеет относительно узкую сферу регулирования, и, как правило, они должны быть разъяснены в самом нормативно-правовом акте. Специальные термины используются в нормативно-правовых актах только в том смысле, в котором они употребляются в этой специальной сфере.
Не рекомендуется заменять специальные правовые термины словесными определениями, поскольку это значительно затрудняет понимание текста нормативно-правовых актов. Вполне оправданным, например, является использование специальной терминологии в нормативно-правовых актах, регулирующей финансовые и кредитно-денежные отношения. Специальные юридические термины (правоспособность, дееспособность, истец) используются законодателем и, как правило, имеют четко определенный смысл и объем.
Юридические термины должны соответствовать требованиям языковой правильности и краткости.
В случае сосуществования нескольких названий одного юридического понятия предпочтение следует отдавать наиболее внедренному юридическому термину, который является наиболее признанным в законодательной сфере и правовой науке. Такие юридические термины являются наиболее распространенными в правоведении и самый традиционный в использовании специалистами.
Термин является членом лексической системы литературного языка, именно поэтому он должен соответствовать нормам литературного языка. К сожалению, современная юридическая терминология не полностью им соответствует. Причины такого несоблюдения могут быть разными: недостаточное владение нормами литературного языка; незнание или неграмотное использование приемов юридической техники; неустойчивость определенных языковых норм; влияние языковой политики и тому подобное.
Законодатель, который создает и совершенствует систему понятий определенной области законодательства, учитывает и систему логических конструкций, составляющие которых должны называться, и имеющийся состав лексических единиц языка, учитывая все возможности ее организации. Дефиниция, заимствована учеными из логики, выполняет при этом важные функции, поскольку не только является составной частью языка законодательства, но и фиксирует состояние знаний на определенном этапе развития науки и практики. Ее качество непосредственно зависит от учета законодателем вариантов решения логико-семантических и методологических задач теории определений.
Дефиниция – краткое логическое определение, содержащее существенные признаки определяемого понятия.
Нужно различать определения:
законодательные (основанные на законодательных или нормативно-правовых документах)
вытекающие из судебной практики (то есть с судебных решений);
доктринальные (предлагаемые автором или школой права).
Законодательные определения являются не только инструментами правотворческой техники, но и (в большинстве случаев) самостоятельными правилам, нарушение которых для субъекта права может повлечь нежелательные последствия. Этот факт имеет особое значение в уголовном праве.
Разработка юридических определений проходит с большим трудом. Юридическое определение должно объединить в общей и развернутой формуле все особенности юридического понятия.
Определение должно наполнить термин конкретным юридическим содержанием, отвергая любую двусмысленность. Отсюда следует, что юридические дефиниции должны:
изображать только существенные признаки явлений; эти признаки должны иметь правовое значение;
быть полными и изображать явления;
быть адекватными, то есть иметь объем, совпадает с определенным понятием;
не содержать противоречивых суждений;
не содержать терминов, употребляемых в определенном понятии (чтобы не было тавтологии).
В теории нет единого подхода к дефиниции терминов в нормативно-правовых актах. В частности, Д. Керимов считает, что в таком виде нормативно-правового акта, как закон, касающийся всего общества или значительной его части, нужно подавать определения каждого юридического термина. Сам по себе такой подход понятен, но его вряд ли можно реализовать. Ведь определение каждого юридического термина в нормативно-правовом акте сделает его громоздким .
Избыточное количество определений делает норму права негибкой, что может оказать негативное влияние. Поэтому, по мнению ученых, дефиниции нужно предоставлять только отдельным юридическим терминам, в частности тем, которые имеют решающее значение для правового регулирования, а также понятиям, не имеющим общераспространенного использования, которые принимаются в более узком или существенно отличном смысле, по сравнению с общепринятым.
Л. Апт сформулировал законодательную дефиницию как краткое определение какого-либо понятия, адекватно раскрывает содержание понятия, которое называет его родовые и (или) видовые признаки, а также содержит его характеристики в сжатой и обобщенной форме .
Законодательные дефиниции – это выходные (основополагающие), самостоятельные и специфические государственно-властные предписания, которые являются короткими определениями понятий, используемых в законодательстве. По своей природе, содержанию и формам выражения, значением в правовом воздействии на общественные отношения законодательные дефиниции существенно отличаются от доктринальных и практически-прикладных юридических понятий. Эти разногласия отчетливо проявляются в их функциях .
В систему мероприятий, направленных на повышение эффективности использования законодательных дефиниций, можно отнести: создание механизма выявления ситуаций, в которых целесообразно создавать законодательные дефиниции; унификацию системы технико-юридических формул реализации законодательных дефиниций и их закрепление в различных видах источников права; подготовку методики определения оптимального объема дефинитивного материала и в тексте отдельного источника права, и в законодательстве в целом; систематизацию дефинитивного материала, содержащегося в законодательстве; создание специального Свода законодательных дефиниций, разумную конкретизацию в действующей системе права.
Из приведенного можно сделать вывод, что юридическая терминология вместе с технико-юридическими правилами построения и формулировки норм права являются специфическими средствами выражения содержания нормативно-правового акта.
Законодательная дефиниция – многомерное в гносеологическом и прикладном смысле явление современного украинского законодательства. Это не только база для восприятия текущих правовых установлений, источник общепризнанного унифицированного социального регулирования. Во многом это уникальный фактор развития законодательства, способен оказать положительное влияние на процесс упорядочения общественных отношений, и кардинально снизить неэффективность законодательства. Дефиниция должна стать главным проводником идеи «просто о сложном».

Выводы
Совокупность приведенных положений позволяет утверждать, что для обеспечения юридической безопасности понятием дается определение (дефиниция), что служит моделью и позволяет сравнивать с ее содержанием конкретные ситуации, возникающие в реальной жизни. Определение выражает материальное содержание понятия и формальное содержание термина, которым обозначается понятие. Дефиниции должны быть четкими и конкретными. Все признаки понятия не обязательно должны входить в его определение, однако дефиниция должна отражать основные элементы и связи между ними, которые характеризуют определенное понятие.

Литература:
1. Апт Л. Ф. Правовые дефиниции в законодательстве. Л. Ф. Апт. Проблемы юридической техники: [сб. статей под ред. д. ю. н., проф., акад. В. М. Баранова]. Н. Новгород: Нижегород. исслед. науч.-приклад. центр «Юрид. техника». 2000, сс. 311–312.
2. Вискушенко С. А. Термін як базовий елемент фахової комунікації. С. А. Вискушенко. Вісник Житомирського державного університету. Випуск 2. Філологічні науки. 2015, сс. 128-131.
3. Лоттэ Д. С. Как работать над терминологией: основы и методы Д. С. Лоттэ – М. : Наука. 1968, с. 76.
4. Онищук І. І. Термінологія нормативно-правового акта. І. І. Онищук. Право і безпека: [наук. журн. Харків. нац. ун-ту внутр. справ]. – Х.. 2010, сс. 25–29.
5. Подорожна Т. С. Законодавчі дефініції: поняття, структура, функції : [моногр.]Т. С. Подорожна. – Львів: ПАІС. 2009, с. 31.
6. Скакун О. Ф. Теорія держави й права: [підруч.]. О. Ф. Скакун. 2-ге вид. К. : Алерта; КНТ; ЦУЛ. 2010, с. 357.
7. Суперанская А. В. Общая терминология: вопросы теории / А. В. Суперанская, Н. В. Подольская, Н. В. Васильева. М. : Наука. 1989, с. 137.
8. Філософський енциклопедичний словник. Ред. В. І. Шинкарук. – К. : Абрис. 2002, с. 742.
9. Чухвичев Д. В. Законодательная техника: учеб. пособ. для студ. вуз., обучающихся по направл. 030500 «Юриспруденция». Д. В. Чухвичев. – М. : ЮНИТИ-ДАНА: Закон и право. 2008, с. 177.
10. Шутак І. Д. Юридична техніка: навч. посіб. для вищих навч. закл. І. Д. Шутак,-
І. І. Онищук. – Івано-Франківськ. 2013, с. 244.

Термин и его базовые признаки

Развитие науки, техники и производства расширяет границы современных знаний. Зарождаются новые науки, возникают отдельные отрасли уже существующих наук, новые понятия, которые обозначаются наименованиями особого рода – терминами. С помощью терминологической лексики аккумулируется и передается накопленный человечеством опыт. Поэтому терминология является одним из самых интересных и обширных пластов лексики современных языков.

Факт отсутствия конкретного, однозначного толкования самого понятия «термин» приводит к разночтению дефиниций этого лингвистического явления. Лексема «термин» используется очень широко для обозначения самых разнородных специальных понятий. Это и является препятствием для создания единого логического определения. По мнению исследователей, в настоящее время насчитывается более 3000 определений понятия «термин». В.П. Даниленко говорит о существовании рекордного количества значений слова «термин» и приводит в подтверждение 19 дефиниций данного слова.

Отдельные исследователи, не вступая в дискуссии, дают термину просто рабочее определение. Например, Т.Л. Канделаки определяет термин следующим образом: «Под термином понимается слово или лексикализованное словосочетание, требующее для установления своего значения в соответствующей системе понятий построения дефиниции».

В словарях также можно найти различное, отражающее многообразие подходов, толкование понятия «термин». Например, в «Словаре ономастических терминов» приводится следующее определение: «…Термин – слово или словосочетание специального (научного, технического и т.п.) языка, непосредственно соотнесенное с научным понятием, служащее для его точного (в идеале) выражения. Функция термина – сигнификативно-номинативно-дефинитивная. <…> Происх. термина: лат. Terminus ’бог межи и пограничного камня (у древних римлян), который охранял неприкосновенность земельного участка, устанавливал границы’; terminus ’предел, граница’».

«Лингвистический энциклопедический словарь» дает следующее определение: «Термин – слово или словосочетание, обозначающее понятие специальной области знания или деятельности».

Таким образом, существуют разные подходы к определению термина, основанные преимущественно на противопоставлении термина как единицы специальной лексики и слова как единицы общеупотребительной лексики.

Разнородность толкований делает невозможным создание единого концептуального определения понятия «термин». Поэтому в нашем исследовании в качестве рабочей мы использовали следующую дефиницию: термин – слово или словосочетание, обозначающее понятие специальной области знания или деятельности.

В терминологических работах исследователи по-разному подходят и к определению основных особенностей термина. Например, Г.О. Винокуром впервые была отмечена номинативная направленность термина: «Термины – это не особые слова, а только слова в особой функции. Особая функция, в которой выступает термин – это функция называния. Бытовой термин есть называние вещи. Между тем, научно-технический термин есть непременно называние понятия». (Цитируется по: .) Эта точка зрения была принята не всеми лингвистами. По мнению А.А. Реформатского, «номинативная функция – это общая функция всех слов, а не только терминов, номенклатура как раз более номинативна, чем терминология. Следовательно, номинативная функция не может быть решающей при определении специфики термина». Ученый предлагает при разграничении термина и нетермина придавать первостепенное значение именно сфере употребления слов, т.е. чисто функциональному критерию. Функциональная точка зрения на внутреннюю природу термина поддержана многими современными терминоведами.

Большинство исследователей вслед за академиком В.В. Виноградовым считают основной дефинитивную функцию термина, т.е. полагают, что необходимым условием существования термина является наличие чёткого определения в рамках данной терминосистемы. Объем и содержание отражаемого термином понятия фиксируются в специальной литературе и входят в систему профессиональных знаний в этой области. Следовательно, для того, чтобы слово стало термином, оно должно иметь определение в специальной литературе. Такое определение принято называть дефиницией. Дефинитивный критерий играет значительную роль в определении базовых понятий той или иной области знания.

Однако существует немало терминологических определений, и у специалистов нет четкого представления о том, чем терминологическое определение должно отличаться от всех остальных. Кроме того, как было отмечено, существуют противоречивые точки зрения на определение самого понятия «термин».

В современных трудах по терминоведению при определении термина исходят из конкретных требований, предъявляемых к нему. Это требования семантические, формальные и прагматические.

Семантическиехарактеристики термина должны быть следующие: дефинитивность, т.е. каждый термин сопоставляется с четким определением, ориентирующим на соответствующее понятие; полнозначность, т.е. отражение в значении термина минимального количества признаков, достаточных для идентификации обозначаемого им понятия; точность (хотя в подъязыках находятся многие «ложноориентирующие» (термин Д.С. Лотте) единицы; независимость от контекста; однозначность в пределах одной терминосферы; отсутствие синонимии.

Формальные требования, предъявляемые к термину, заключаются в соответствии его нормам и правилам языка, в системности, краткости (это требование нередко вступает в противоречие с требованием точности), деривационных способностях, инвариантности форм, т.е. отсутствии разнобоя в написании, отсутствии эмоциональности и экспрессивности.

К прагматическим характеристикам относятся интернациональность, современность, общеупотребительность, благозвучность и др.

Вместе с тем исследователи отмечают, что термины «не являются изолированными, независимыми, «избранными» единицами общеупотребительного языка, обладающими лишь им присущими свойствами, <…> можно говорить о преобладающем характере свойств термина по сравнению с общеупотребительным словом». Интересна в этом плане точка зрения С.Д. Шелова, полагающего, что «из пяти свойств, с помощью которых часто характеризуют термины как слова специальные и выделяют их из общеязыкового лексикона, четыре (однозначность, точность, номинативность, отсутствие эмоциональности и экспрессивности) не могут считаться, а пятое (системность) остается в значительной степени неясным». Ученый предлагает следующие признаки, которые следует учитывать при трактовке термина: а) в значении знака (слова или словосочетания), принадлежащего какой-либо области знаний, заключается то, что делает знак терминологичным; б) терминологичность знака (слова или словосочетания) определяется только относительно некоторой системы объяснения его значения (например, относительно системы определений); в) терминологичность знака тем больше, чем больше сведений требуется для идентификации его значения согласно данной системе объяснений.