Краткое содержание повести детство горького по главам

В 1913 году пишет первую часть известной трилогии Максим Горький. «Детство» (содержание и анализ приводятся в статье) - произведение о формировании личности главного героя Алеши Пешкова, прототипом которого стал сам автор. Повествование в нем ведется от первого лица, что позволяет в полной мере ощутить чувства и переживания мальчика, оказавшегося в непривычной для него среде, которая тем не менее способствовала его становлению и взрослению.

Особенности жанра

«Детство» Максима Горького - автобиографическая повесть. Ее основу составили факты из жизни самого писателя, он даже героям оставляет их реальные имена. Вместе с тем это художественное произведение, так как задача автора - не просто рассказать о себе - ребенке, а переосмыслить произошедшее с ним с позиции взрослого человека, дать оценку событиям. По мысли автора, его судьба не единична: людей, существующих в том «тесном, душном кругу впечатлений», в котором находился в доме Кашириных Алеша, немало. И эту правду необходимо «знать до корня», чтобы вырвать из памяти и души человеческой, из самого уклада русского, «тяжкого и позорного». Таким образом, повествуя о самом себе и одновременно описывая «свинцовые мерзости жизни», Горький выражает авторскую позицию относительно настоящего и будущего России.

Начало взросления героя

Алеша Пешков воспитывался в семье, основанной на взаимном уважении и любви. Отец Максим занимался строительством триумфальных ворот, которые возводили к приезду царя. Мать Варвара ожидала рождения второго ребенка. Все изменилось, когда отец умер от холеры. Его хоронили в дождливый день, и Алеша навсегда запомнил лягушек, сидевших в яме, - их закопали вместе с гробом. Мальчик смотрел на них и сдерживал слезы. Никогда не плакать - к этому приучили его родители. А у матери от горя начались преждевременные роды. Так невесело начинается первая глава произведения Горького.

Потом был долгий путь по Волге из Астрахани в Нижний Новгород. Новорожденный по дороге умер, а мать все не могла успокоиться от свалившегося горя. Алешей занималась приехавшая в трудный для семьи момент бабушка, Акулина Ивановна. Она-то и забрала дочь и внука в Новгород, из которого Варвара в свое время уехала против воли отца. Именно бабушке Горький посвятил лучшие страницы повести. Она была добрым, отзывчивым человеком, готовым всегда прийти на помощь. Это сразу заметили и матросы на судне, которые нашли героя, когда он заблудился на одной из пристаней. Несмотря на полноту и возраст, Акулина Ивановна двигалась быстро и ловко, напоминая кошку. Она часто рассказывала удивительные истории, привлекавшие внимание окружающих. А Алеше казалось, будто она вся светилась изнутри. Именно бабушка в будущем станет для мальчика источником добра и главной опорой, поможет вынести предстоящие невзгоды. А их с приездом в Нижний в жизни героя будет немало, о чем напишет в своей повести Максим Горький.

Произведение «Детство» продолжается знакомством с новыми героями. На берегу приехавших встречала большая семья Кашириных, главным в которой был Василий Васильевич. Маленький и сухонький, дед сразу не понравился Алеше, и пройдет время, прежде чем он взглянет на него по-новому и попытается понять его как человека.

Первая порка

В большом доме Кашириных, помимо деда и бабушки, жили еще два их сына с семьями. Алеше, раньше росшему совсем в другой обстановке, было трудно привыкнуть к постоянной вражде и злобе, царившим между родственниками. Их главная причина заключалась в стремлении Михаила и Якова быстрее поделить имущество, чего не желал делать дед. С приездом Варвары обстановка накалилась еще больше, так как ей тоже причиталась доля в отцовском наследстве. В своем стремлении досадить друг другу взрослые не знали границ, а их противоборство распространялось и на детей.

Еще мальчик стал свидетелем страшной для него процедуры - каждую субботу детей пороли. Не избежал этой участи и герой. По совету одного из своих братьев, он решил покрасить праздничную скатерть, чтобы доставить радость бабушке. В результате оказался на лавке под розгами деда. От наказания не смогли спасти ни Акулина Ивановна, ни мать. Это одно из первых горьких событий в новой жизни героя, с которой знакомит читателя повести Максим Горький. Детство Алеша запомнит и благодаря Цыганку, который во время порки подставлял руки, пытаясь основную силу ударов принять на себя.

Дед запорол внука до полусмерти, и мальчик несколько дней пролежал в постели. За это время Василий Васильевич навестил его и рассказал о своей молодости. Оказалось, что когда-то дед был бурлаком, и страдания, душевные и физические, ожесточили его сердце. Это было, по сути, новое знакомство с дедом, которое дало понять, что он не так страшен и жесток, как Алеше казалось раньше. Как бы то ни было, по признанию автора, первая порка словно обнажила сердце Алеши и заставила по-иному взглянуть на все, что происходило вокруг.

Цыганок

Иван в семье Кашириных был подкидышем. Бабушка рассказывала внуку, что она родила восемнадцать детей, из которых выжили только три. Лучших, по ее мнению, бог забрал к себе, а взамен послал Цыганка. Повесть «Детство» Горький продолжает рассказом о его горькой судьбе.

Ивана нашли у калитки, и бабушка взяла его на воспитание. В отличие от родных сыновей, он вырос добрым и заботливым. А еще показал себя хорошим работником, что стало очередным поводом для вражды Михаила и Якова: каждый из них мечтал в будущем забрать Цыганка к себе. Часто на забаву всем Иван устраивал увеселения с тараканами или мышами, показывал фокусы с картами. Запомнил Алеша и вечера, когда дед и Михаил уходили из дома. В эти часы все собирались на кухне. Яков настраивал гитару, и после песен начиналась веселая пляска Цыганка. Затем к нему присоединялась Акулина Ивановна, которая словно возвращалась в этот миг в свою пору юности: так молодела и хорошела она во время танца.

Бабушка пророчила юноше нехорошее будущее и боялась за него. Дело в том, что Цыганок каждую пятницу ездил за продуктами и, чтобы сэкономить деньги и порадовать деда, воровал. Акулина Ивановна считала, что когда-нибудь его поймают и убьют. Ее опасения сбылись, но отчасти: Цыганка сгубили не чужие люди, а Михаил и Яков. Последний до смерти забил свою жену, и в качестве раскаяния дал обет поставить на ее могиле дубовый крест. Его понесли втроем, причем под комель поставили Ивана. По дороге он споткнулся, и его придавил крест, который братья в этот момент отпустили, - отмечает Максим Горький.

«Детство» в сокращении знакомит лишь с основными моментами из жизни главного героя, но нельзя не упомянуть, что Цыганок, чья мучительная смерть также отложилась в сознании мальчика, наряду с бабушкой стал для него источником светлого и доброго и помог пережить первые испытания в новой жизни.

Бабушка

Алеша любил наблюдать, как по вечерам молилась Акулина Ивановна. Перед иконами она рассказывала обо всем, что случилось за день, и просила за каждого. А еще нравились мальчику рассказы о том, какой он, Бог. В эти минуты бабушка молодела, а глаза ее излучали особый, теплый свет. Иногда Акулине Ивановне виделись черти, но они ее не пугали. Страх у бабушки вызывали только тараканы, и часто по ночам она будила Алешу и просила убить их. Но особенно ярко предстает образ бабушки в сцене пожара, которая продолжает (ее подробно описывает Максим Горький) «Детство».

Бабушка молилась, когда дед вбежал с криком: «Горим!» Пылала мастерская, и Акулина Ивановна бросилась в пламя, чтобы не допустить взрыва. Вынесла бутыль и стала отдавать приказы, что делать дальше. Успокоила коня, которого испугался сам дед. А потом с обожженными руками принимала роды у тетки Натальи. И только когда все закончилось (жена Михаила все ж умерла), Алеша услышал стоны бабушки, вызванные сильными ожогами. Все это подводит к мысли: только широкой души человек может так бесстрашно сражаться с пожаром, а потом еще, мучаясь от боли, находить слова утешения для других. Именно такой и была Акулина Ивановна, сыгравшая решающую роль в жизни Алеши, что не раз подчеркивает Максим Горький. «Детство» (характеристика бабушки это подтверждает) - произведение о том, как душевная щедрость и любовь могут противостоять злобе и ненависти, не давая погибнуть росткам доброго и хорошего, изначально заложенного в характере человека.

Новый дом

Каширины все же разделились. Алеша с бабушкой и дедом переехали в каменный дом с садом. Комнаты, кроме одной, сдавали. Ее оставил для себя и гостей дед. Акулина Ивановна с внуком разместились на чердаке. Бабушка опять была в центре всех событий: квартиранты постоянно обращались к ней за советом, и для каждого она находила доброе слово. Внук постоянно был рядом с ней, словно прирос. Иногда появлялась мать, но она быстро исчезала, не оставив даже воспоминаний о себе.

Как-то бабушка рассказала Алеше о своей жизни. Она родилась от увечной девушки-кружевницы, которая выбросилась из окна, когда ее напугал барин. Вместе они ходили по миру, пока не осели на Балахне. Акулина научилась кружева плести, а потом ее высмотрел дед. Знатный он на ту пору был. И выбрал в жены девку нищую, решил, что всю жизнь покорной будет.

А еще дед вздумал учить Алешу буквам. Видя смышленость внука, он стал реже его сечь и глядел на него все внимательнее, иногда рассказывал побасенки из собственной жизни. Так проходило детство Максима Горького.

И снова вражда

Несчастья Кашириных не закончились. Как-то прибежал Яков и сообщил, что Михаил идет деда убивать. Подобные сцены стали повторяться часто. И снова главная тяжесть выпала на долю бабушки. В один из вечеров она высунула в окно руку, надеясь образумить сына, и Михаил сломал ее колом. Наблюдая за всем этим, Алеша все чаще стал думать о матери. То, что она отказывалась жить в подобной семье, заметно возвышало ее в глазах сына. И он представлял Варвару или в стане разбойников, или в образе князь-барыни Енгалычевой, о которых рассказывала ему бабушка. А иногда грудь мальчика будто бы наливалась свинцом, и ему становилось душно и тесно в этой комнатке, напоминающей гроб. Горькие мысли и чувства вызывало в герое, как показывает Максим Горький, детство. Анализ их оставляет такую же тяжесть на душе читателя.

Несправедливость

Есть в произведении еще один герой, с которым Алеша познакомился сразу по приезду в Новгород. Это Григорий Иванович, мастер, работавший у деда. Он был стар и слеп, и мальчишки, так же как и дядья, часто издевались над ним. Например, могли подложить под руку раскаленный наперстник. Когда Каширины поделились и дед переехал на Полевую улицу, мастера просто выгнали на улицу. Это было мучительно стыдно: видеть, как побирается Григорий, потому Алеша избегал с ним встречи и всякий раз при его появлении прятался, - вспоминает Максим Горький. «Детство», герои которого - люди разных социальных пластов, показывает, как в мальчике постепенно зрело недовольство той жизнью, которую он видел. И заслуга писателя в том, что он дал понять: не всегда человек плывет по течению. Многие находят в себе силы противостоять злу, тем самым понемногу изменяя мир в лучшую сторону.

Что касается Григория, бабушка часто звала его к себе и пыталась хоть как-то умалить беды, выпавшие на долю того, кто всю жизнь отдал ее семье. Однажды она сказала Алеше, что Бог сильно накажет их за этого человека. Спустя годы, когда Акулины Ивановны уже не стало, дед сам пошел побираться, повторив судьбу своего мастера.

Хорошее Дело

И снова Василий Васильевич поменял место жительства, - продолжает повесть «Детство» Горький. На Канатной улице, где теперь обосновались Каширины, судьба свела Алешу еще с одним удивительным человеком. Хорошее Дело - так прозвали квартиранта за слова, которые он неизменно употреблял в речи, - считался нахлебником и постоянно проводил в своей комнате какие-то опыты, чем вызывал недовольство деда. Как-то вечером все по традиции собрались у бабушки, и она завела рассказ об Иване-воине. Эта история произвела на Хорошее Дело необыкновенное впечатление. Он вдруг вскочил и закричал, что это обязательно необходимо записать. А позже дал совет Алеше: непременно учиться. И еще - записывать все, что рассказывает Акулина Ивановна. С этого, возможно, и началась любовь писателя к литературе.

Но вскоре Хорошее Дело покинул дом, и Горький по этому поводу написал в повести: так закончилась дружба с первым (лучшим) человеком из «бесконечного ряда чужих людей в родной… стране».

Встреча с матерью

Варвара появилась в доме Кашириных неожиданно. Алеша сразу заметил, что она изменилась, но по-прежнему не похожа на братьев и отца. И опять подумал: долго здесь не проживет. Мать стала учить сына читать и даже решила заняться его воспитанием. Но за время, проведенное вдалеке друг от друга, они перестали понимать друг друга. Мальчика угнетали и постоянные ссоры деда и матери, тем более что Варвара не собиралась меняться в угоду кому-либо. И все-таки она переломила Каширина. После отказа выйти замуж за старого часовщика, которого присмотрел дед, Варвара практически стала хозяйкой в доме, - продолжает Максим Горький «Детство». Главы, посвященные матери героя, знакомят с тем, как она против воли отца вышла за совсем не похожего на ее семью Максима. Как молодые приходили кланяться старику-Каширину, но отказались жить в его доме, чем вызвали новый гнев старика. Как невзлюбили мужа сестры Михаил и Яков, мечтавшие отхватить ее долю в наследстве. Как, наконец, Пешковы уехали в Астрахань, где зажили дружно и счастливо.

И хотя мать вызывала в Алеше всегда только теплые чувства, она так и не стала для сына человеком, который помогал ему побороть первые жизненные невзгоды, выстоять перед ударами судьбы.

Опять перемены

А Варвара между тем все хорошела и все реже заходила к сыну. Затем опять вышла замуж и съехала. Теперь жизнь в доме стала еще тягостнее - дает понять Максим Горький. Детство (анализ произведения подводит к этой мысли) для героя постепенно заканчивалось. Алеша все чаще проводил время в одиночестве, стал нелюдим. Он вырыл себе в саду яму и устроил там уютное сиденье. Сюда часто приходил дед, возившийся с растениями, но рассказы его внуку были уже неинтересны. Да и сам Василий Васильевич после отъезда дочери озлобился, часто ругался и выгонял бабушку из дома. Стал еще жаднее, чем раньше. При этом поучал внука: «Мы не баре. Нам нужно всего самим добиваться». А осенью и вовсе продал дом, заявив Акулине Ивановне, чтобы она теперь сама себя кормила. Следующие два года, по признанию автора, прошли в страшной тряске, которую он ощущал с того момента, когда сидел в телеге при переезде в подвал.

«Свинцовые мерзости жизни»

Такое определение появляется в повести «Детство» Максима Горького после рассказа о том, как Алеша чуть не зарезал отчима. Мать с маленьким сыном и мужем появилась в подвале Кашириных вскоре после их переезда туда. Сказала, что дом сгорел, но всем было ясно, что Максимов все проиграл. Брат героя оказался больным мальчиком, сама Варвара заметно подурнела и снова была беременна. Отношения ее с молодым мужем не складывались, и однажды Алеша стал свидетелем их ссоры: Максимов направлялся к любовнице, а мать истошно кричала. Герой схватил нож и бросился на отчима, но благо только разрезал мундир и слегка зацепил кожу. Эти воспоминания наряду со всеми остальными, описанными выше, и заставили автора задуматься над тем, а нужно ли рассказывать об этих мерзостях? И он с уверенностью отвечает: да. Во-первых, только так можно с корнем вырвать зло «из памяти, из души человека, из всей жизни нашей, тяжкой и позорной» (цитата из произведения Горького). Во-вторых, подобные низости показывают (это уже отмечалось в статье), что русский человек все же «настолько еще здоров и молод душою, что преодолевает и преодолеет их». И это «яркое, здоровое и творческое», воплощенное в повести в образах бабушки, Цыганка, Хорошего Дела, дает надежду на то, что возрождение человечества возможно.

В люди

После случая с отчимом Алеша снова оказался у деда. Василий Васильевич настоял на том, чтобы обеды они с бабушкой готовили по очереди, и каждый на свои деньги. При этом он всегда экономил. Герою пришлось самому зарабатывать: после школы он шел собирать ветошь и продавал ее по дешевке. Заработанное отдавал бабушке и однажды подсмотрел, как она плакала над его пятаками.

В школе приходилось туго. Здесь Алешу звали тряпочником, и никто не хотел с ним сидеть. Но экзамены в третий класс он все же сдал, за что получил в награду похвальный лист и несколько книг. Последние мальчик снес в лавку, когда Акулина Ивановна слегла и жить стало не на что.

Еще одно памятное событие в жизни героя повести «Детство» Максима Горького - смерть матери. Варвара вернулась к Кашириным совсем больной, высохшей и вскоре умерла от чахотки. Спустя несколько дней после ее похорон дед отправил Алексея «в люди», чтобы он сам зарабатывал себе на хлеб. С этого момента заканчивается детство, и начинается вторая повесть автобиографической трилогии Горького.

Эпилог

Способность к духовному саморазвитию в условиях трагической действительности - это, пожалуй, главное, на что хочет обратить внимание читателя Максим Горький. Детство (тема произведения, заявленная в названии, это подчеркивает) - главная пора в жизни человека. Ребенок обычно навсегда запоминает то, что произвело на него большое впечатление. И хорошо, что в этот период Алеша стал свидетелем не только бесчеловечности и жестокости, но и познакомился с людьми, безгранично добрыми и открытыми для других. Это помогло ему противостоять «свинцовым мерзостям» и вырасти человеком светлым и не мирящимся со злом, что может стать примером для всех остальных.

Глава I. Описание живущего в семье дворян-Иртеньевых пожилого-учителя, немца Карла Ивановича Мауера. Николенька Иртеньев (мальчик, от лица которого ведётся повествование «Детства») испытывает к этому одинокому, чудаковатому человеку чувство сострадания и жалости.

Глава II. Литературный портрет тихой и доброй матери Николеньки.

Глава III. Николенька слышит разговор своего отца с приказчиком имения, Яковом Михайловым. Отец сообщает Николеньке и его брату Володе, что собирается поехать в Москву, к бабушке, и взять их с собой, а мать останется в имении. Из слов отца Николенька понимает, что Карла Ивановича в связи с этим переездом собираются уволить.

Глава IV. На уроке у Карла Ивановича Николенька не может удержаться от слёз при мысли о предстоящей разлуке с матерью. Карл Иванович уже знает о своём увольнении. Он горько жалуется дядьке-воспитателю детей, Николаю, на то, что господа не ценят его заслуг. Последней фразой в тетрадях мальчиков старый учитель велит написать: «Из всех пороков самый ужасный – это неблагодарность».

Глава V. В имении появляется юродивый странник Гриша, который зиму и лето ходит босиком, посещает монастыри и говорит загадочные слова, принимаемые некоторыми за предсказания. В этот раз Гриша как будто предчувствует, что дом Иртеньевых вскоре посетит беда.

Отец Николеньки относится к Грише скептически, считая его шарлатаном. Мать же очень уважает нищего странника.

Глава VI. По приказу отца дворовые псари готовят выезд семьи Иртеньевых на охоту.

Глава VII. Семейство едет охотиться вдоль осеннего поля. Отец велит Николеньке стать с собакой Жираном в засаду на зайца, которого выгонят к ним другие псы. Николенька так волнуется, что, увидев зайца, спускает на него Жирана прежде времени – и упускает добычу.

Глава VIII. После охоты семья Иртеньевых обедает в тени берёз. Сёстра Николеньки, Любочка, и дочь гувернантки, Катенька, предлагают мальчикам поиграть в Робинзона, но повзрослевший Володя уже не хочет заниматься «детскими глупостями».

Лев Толстой. Детство. Аудиокнига

Глава IX. Наклонившись с другими детьми рассмотреть червячка, Николенька вдруг замечает, как хороша шейка Катеньки. Охваченный чем-то вроде первой влюблённости он целует её, а на обратном пути к дому старается вихрем пронестись перед Катей верхом на лошади.

Глава X. Описание характера отца Николеньки. Самоуверенный и статный мужчина, он более всего предан в жизни двум страстям: карточной игре и женщинам. Не быв никогда человеком очень большого света , он, тем не менее, своей гордостью умел внушить там уважение к себе. Человек практичный, он не следовал твёрдым нравственным правилам и мог тот же поступок рассказать как самую милую шалость и как низкую подлость.

Глава XI. Николенька видит, как в кабинет отца в большом волнении и с мрачным лицом входит учитель Карл Иванович. Через некоторое время он выходит оттуда, утирая слёзы. Затем отец Николеньки сообщает матери, что после разговора с Карлом Ивановичем решил не увольнять этого старика, к которому сильно привязаны дети, и взять его вместе с ними в Москву.

Глава XII. Спрятавшись в чулане, дети-Иртеньевы следят за горячей молитвой, которую читает перед сном юродивый Гриша, оставшийся у них ночевать. Сердечная религиозность странника производит на Николеньку незабываемое впечатление.

Глава XIII. История старой няни Иртеньевых, крестьянки Натальи Савишны. Трогательное описание её заботливости, доброты, деловитости и преданности господам, от которых она не хочет уходить, даже получив вольную и перестав быть крепостной.

Глава XIV. После трогательного прощания с матерью и дворовыми Николенька, Володя и их отец уезжают из имения в Москву.

Глава XV. Размышления Толстого о детстве в его судьбе: это пора, «когда две лучшие добродетели - невинная веселость и беспредельная потребность любви – были единственными побуждениями в жизни».

Глава XVI. В Москве Николенька, Володя и отец останавливаются в доме у бабушки по матери. Через месяц она празднует свой день рождения. Учитель Карл Иванович дарит ей искусно сделанную коробочку, оклеенную золотыми каёмками, Володя – нарисованную им картинку с головой турка, а Николенька (страшно волнуясь) – стихи собственного сочинения.

Глава XVII. На день рождения бабушки приезжает неприятная, сухопарая княгиня Корнакова, которая рассказывает, что в воспитательных целях сечёт своих детей.

Глава XVIII. Приходит на день рождения и князь Иван Иванович, человек очень знатный, но простой и великодушный. Случайно оставшись наедине с Иваном и Ивановичем и бабушкой, Николенька слышит бабушкин рассказ о том, что его отец нарочно оставил мать в имении, чтобы самому удобнее развлекаться в Москве.

Глава XIX. Поздравлять бабушку приходят и три находящихся с ней в родстве мальчика-брата Ивиных. Один из них, красивый и самоуверенный Серёжа, очень нравится Николеньке, который стремится близко подружиться с ним. Но эта симпатия слабеет, когда Серёжа и другие его братья безжалостно насмехаются над Иленькой Граппом, тихим и робким сыном бедного иностранца.

Глава XX. Вечером у бабушки ожидаются танцы. На них приезжает госпожа Валахина, привозя очень красивую 12-летнюю дочку, Сонечку. Николенька очарован ею и втайне ревнует её к Серёже Ивину за одно то, что тот её увидит. Вновь появляется и княгиня Корнакова с несколькими неприятными дочерьми и нагловатым, пустым сыном Этьеном. Тот имеет как раз такой вид, какой и должен иметь мальчик, которого секут розгами.

Глава XXI. В жажде понравиться Сонечке Николенька ищет танцевальные перчатки, но находит лишь старую перчатку Карла Ивановича с одним отрезанным пальцем. Увидев её у него на руке, гости смеются. Смеётся и Сонечка, однако это добродушное веселье лишь ободряет Николеньку: он убеждается, что все хорошо относятся к нему. Начинаются танцы. Николенька приглашает Сонечку на кадриль. Она улыбается ему. Он после танцев садится с нею рядом и пробует завести разговор по-французски.

Глава XXII. Николенька хочет пригласить Сонечку и на мазурку, однако на сей раз ему приходится танцевать с одной из уродливых княжон Корнаковых. С расстройства он путает танцевальные фигуры и едва не становится посмешищем бала.

Глава XXIII. После танцев Николенька провожает Сонечку к карете. Она предлагает ему подружиться, перейти на ты и приглашает его гулять на Тверской бульвар, куда родители часто её возят.

Глава XXIV. Николенька ложится в постель, весь в мыслях о Сонечке. Вместе с ним в комнате не спит и его брат Володя, тоже обворожённый девочкой.

Глава XXV. Через полгода, весной, к Иртеньевым в Москву приходит письмо от матери. Она сообщает, что заболела, простудившись во время прогулки, и лежит с сильным жаром. Мать выражает надежду на скорое своё выздоровление, однако во французской приписке к письму, предназначенной для одного отца, убеждает: ей не избежать скорой смерти, поэтому пусть он поторопится обратно в имение.

Глава XXVI. Николенька с отцом и братом возвращается в имение. Маменька уже так плоха, что даже не узнаёт детей. За ней помогает ухаживать приехавшая как раз погостить родственница – «Прекрасная фламандка». На следующий день маменька умирает в ужасных страданиях.

Глава XXVII. Страшное горе Николеньки. Печальные похороны, на которые собираются все деревенские крестьяне. Когда одна из крестьянок подходит к гробу проститься с покойницей, пятилетняя дочь у неё на руках пронзительно кричит в испуге от вида бледного лица усопшей. Николенька в страшном смятении выбегает из комнаты. «Мысль, что то лицо, которое за несколько дней было исполнено красоты и нежности, лицо той, которую я любил больше всего на свете, могло возбуждать ужас, как будто в первый раз открыла мне горькую истину и наполнила душу отчаянием».

Столкновение со смертью разрушает в Николеньке светлую безмятежность детства, открывая новый период его жизни.

Сыну моему посвящаю

I

В полутемной тесной комнате, на полу, под окном, лежит мой отец, одетый в белое и необыкновенно длинный; пальцы его босых ног странно растопырены, пальцы ласковых рук, смирно положенных на грудь, тоже кривые; его веселые глаза плотно прикрыты черными кружками медных монет, доброе лицо темно и пугает меня нехорошо оскаленными зубами. Мать, полуголая, в красной юбке, стоит на коленях, зачесывая длинные мягкие волосы отца со лба на затылок черной гребенкой, которой я любил перепиливать корки арбузов; мать непрерывно говорит что-то густым, хрипящим голосом, ее серые глаза опухли и словно тают, стекая крупными каплями слез. Меня держит за руку бабушка, — круглая, большеголовая, с огромными глазами и смешным рыхлым носом; она вся черная, мягкая и удивительно интересная; она тоже плачет, как-то особенно и хорошо подпевая матери, дрожит вся и дергает меня, толкая к отцу; я упираюсь, прячусь за нее; мне боязно и неловко. Я никогда еще не видал, чтобы большие плакали, и не понимал слов, неоднократно сказанных бабушкой: — Попрощайся с тятей-то, никогда уж не увидишь его, помер он, голубчик, не в срок, не в свой час... Я был тяжко болен, — только что встал на ноги; во время болезни, — я это хорошо помню, — отец весело возился со мною, потом он вдруг исчез, и его заменила бабушка, странный человек. — Ты откуда пришла? — спросил я ее. Она ответила: — С верху, из Нижнего, да не пришла, а приехала! По воде-то не ходят, шиш! Это было смешно и непонятно: наверху, в доме, жили бородатые крашеные персияне, а в подвале старый желтый калмык продавал овчины. По лестнице можно съехать верхом на перилах или, когда упадешь, скатиться кувырком, — это я знал хорошо. И при чем тут вода? Всё неверно и забавно спутано. — А отчего я шиш? — Оттого, что шумишь, — сказала она, тоже смеясь. Она говорила ласково, весело, складно. Я с первого же дня подружился с нею, и теперь мне хочется, чтобы она скорее ушла со мною из этой комнаты. Меня подавляет мать; ее слезы и вой зажгли во мне новое, тревожное чувство. Я впервые вижу ее такою, — она была всегда строгая, говорила мало; она чистая, гладкая и большая, как лошадь; у нее жесткое тело и страшно сильные руки. А сейчас она вся как-то неприятно вспухла и растрепана, всё на ней разорвалось; волосы, лежавшие на голове аккуратно, большою светлой шапкой, рассыпались по голому плечу, упали на лицо, а половина их, заплетенная в косу, болтается, задевая уснувшее отцово лицо. Я уже давно стою в комнате, но она ни разу не взглянула на меня, — причесывает отца и всё рычит, захлебываясь слезами. В дверь заглядывают черные мужики и солдат-будочник. Он сердито кричит: — Скорее убирайте! Окно занавешено темной шалью; она вздувается, как парус. Однажды отец катал меня на лодке с парусом. Вдруг ударил гром. Отец засмеялся, крепко сжал меня коленями и крикнул: — Ничего, не бойся, Лук! Вдруг мать тяжело взметнулась с пола, тотчас снова осела, опрокинулась на спину, разметав волосы по полу; ее слепое, белое лицо посинело, и, оскалив зубы, как отец, она сказала страшным голосом: — Дверь затворите... Алексея — вон! Оттолкнув меня, бабушка бросилась к двери, закричала: — Родимые, не бойтесь, не троньте, уйдите Христа ради! Это — не холера, роды пришли, помилуйте, батюшки! Я спрятался в темный угол за сундук и оттуда смотрел, как мать извивается по полу, охая и скрипя зубами, а бабушка, ползая вокруг, говорит ласково и радостно: — Во имя отца и сына! Потерпи, Варюша! Пресвятая мати божия, заступница... Мне страшно; они возятся на полу около отца, задевают его, стонут и кричат, а он неподвижен и точно смеется. Это длилось долго — возня на полу; не однажды мать вставала на ноги и снова падала; бабушка выкатывалась из комнаты, как большой черный мягкий шар; потом вдруг во тьме закричал ребенок. — Слава тебе, господи! — сказала бабушка. — Мальчик! И зажгла свечу. Я, должно быть, заснул в углу, — ничего не помню больше. Второй оттиск в памяти моей — дождливый день, пустынный угол кладбища; я стою на скользком бугре липкой земли и смотрю в яму, куда опустили гроб отца; на дне ямы много воды и есть лягушки, — две уже взобрались на желтую крышку гроба. У могилы — я, бабушка, мокрый будочник и двое сердитых мужиков с лопатами. Всех осыпает теплый дождь, мелкий, как бисер. — Зарывай, — сказал будочник, отходя прочь. Бабушка заплакала, спрятав лицо в конец головного платка. Мужики, согнувшись, торопливо начали сбрасывать землю в могилу, захлюпала вода; спрыгнув с гроба, лягушки стали бросаться на стенки ямы, комья земли сшибали их на дно. — Отойди, Леня, — сказала бабушка, взяв меня за плечо; я выскользнул из-под ее руки, не хотелось уходить. — Экой ты, господи, — пожаловалась бабушка, не то на меня, не то на бога, и долго стояла молча, опустив голову; уже могила сравнялась с землей, а она всё еще стоит. Мужики гулко шлепали лопатами по земле; налетел ветер и прогнал, унес дождь. Бабушка взяла меня за руку и повела к далекой церкви, среди множества темных крестов. — Ты что не поплачешь? — спросила она, когда вышла за ограду. — Поплакал бы! — Не хочется, — сказал я. — Ну, не хочется, так и не надо, — тихонько выговорила она. Всё это было удивительно: я плакал редко и только от обиды, не от боли; отец всегда смеялся над моими слезами, а мать кричала: — Не смей плакать! Потом мы ехали по широкой, очень грязной улице на дрожках, среди темно-красных домов; я спросил бабушку: — А лягушки не вылезут? — Нет, уж не вылезут, — ответила она. — Бог с ними! Ни отец, ни мать не произносили так часто и родственно имя божие. Через несколько дней я, бабушка и мать ехали на пароходе, в маленькой каюте; новорожденный брат мой Максим умер и лежал на столе в углу, завернутый в белое, спеленатый красною тесьмой. Примостившись на узлах и сундуках, я смотрю в окно, выпуклое и круглое, точно глаз коня; за мокрым стеклом бесконечно льется мутная, пенная вода. Порою она, вскидываясь, лижет стекло. Я невольно прыгаю на пол. — Не бойся, — говорит бабушка и, легко приподняв меня мягкими руками, снова ставит на узлы. Над водою — серый, мокрый туман; далеко где-то является темная земля и снова исчезает в тумане и воде. Всё вокруг трясется. Только мать, закинув руки за голову, стоит, прислонясь к стене, твердо и неподвижно. Лицо у нее темное, железное и слепое, глаза крепко закрыты, она всё время молчит, и вся какая-то другая, новая, даже платье на ней незнакомо мне. Бабушка не однажды говорила ей тихо: — Варя, ты бы поела чего, маленько, а? Она молчит и неподвижна. Бабушка говорит со мною шёпотом, а с матерью — громче, но как-то осторожно, робко и очень мало. Мне кажется, что она боится матери. Это понятно мне и очень сближает с бабушкой. — Саратов, — неожиданно громко и сердито сказала мать. — Где же матрос? Вот и слова у нее странные, чужие: Саратов, матрос. Вошел широкий седой человек, одетый в синее, принес маленький ящик. Бабушка взяла его и стала укладывать тело брата, уложила и понесла к двери на вытянутых руках, но, — толстая, — она могла пройти в узенькую дверь каюты только боком и смешно замялась перед нею. — Эх, мамаша, — крикнула мать, отняла у нее гроб, и обе они исчезли, а я остался в каюте, разглядывая синего мужика. — Что, отошел братишка-то? — сказал он, наклонясь ко мне. — Ты кто? — Матрос. — А Саратов — кто? — Город. Гляди в окно, вот он! За окном двигалась земля; темная, обрывистая, она курилась туманом, напоминая большой кусок хлеба, только что отрезанный от каравая. — А куда бабушка ушла? — Внука хоронить. — Его в землю зароют? — А как же? Зароют. Я рассказал матросу, как зарыли живых лягушек, хороня отца. Он поднял меня на руки, тесно прижал к себе и поцеловал. — Эх, брат, ничего ты еще не понимаешь! — сказал он. — Лягушек жалеть не надо, господь с ними! Мать пожалей, — вон как ее горе ушибло! Над нами загудело, завыло. Я уже знал, что это — пароход, и не испугался, а матрос торопливо опустил меня на пол и бросился вон, говоря: — Надо бежать! И мне тоже захотелось убежать. Я вышел за дверь. В полутемной узкой щели было пусто. Недалеко от двери блестела медь на ступенях лестницы. Взглянув наверх, я увидал людей с котомками и узлами в руках. Было ясно, что все уходят с парохода, — значит, и мне нужно уходить. Но когда вместе с толпою мужиков я очутился у борта парохода, перед мостками на берег, все стали кричать на меня: — Это чей? Чей ты? — Не знаю. Меня долго толкали, встряхивали, щупали. Наконец явился седой матрос и схватил меня, объяснив: — Это астраханский, из каюты... Бегом он снес меня в каюту, сунул на узлы и ушел, грозя пальцем: — Я тебе задам! Шум над головою становился всё тише, пароход уже не дрожал и не бухал по воде. Окно каюты загородила какая-то мокрая стена; стало темно, душно, узлы точно распухли, стесняя меня, и всё было нехорошо. Может быть, меня так и оставят навсегда одного в пустом пароходе? Подошел к двери. Она не отворяется, медную ручку ее нельзя повернуть. Взяв бутылку с молоком, я со всею силой ударил по ручке. Бутылка разбилась, молоко облило мне ноги, натекло в сапоги. Огорченный неудачей, я лег на узлы, заплакал тихонько и, в слезах, уснул. А когда проснулся, пароход снова бухал и дрожал, окно каюты горело, как солнце. Бабушка, сидя около меня, чесала волосы и морщилась, что-то нашептывая. Волос у нее было странно много, они густо покрывали ей плечи, грудь, колени и лежали на полу, черные, отливая синим. Приподнимая их с пола одною рукою и держа на весу, она с трудом вводила в толстые пряди деревянный редкозубый гребень; губы ее кривились, темные глаза сверкали сердито, а лицо в этой массе волос стало маленьким и смешным. Сегодня она казалась злою, но когда я спросил, отчего у нее такие длинные волосы, она сказала вчерашним теплым и мягким голосом: — Видно, в наказание господь дал, — расчеши-ка вот их, окаянные! Смолоду я гривой этой хвасталась, на старости кляну! А ты спи! Еще рано, — солнышко чуть только с ночи поднялось... — Не хочу уж спать! — Ну, ино не спи, — тотчас согласилась она, заплетая косу и поглядывая на диван, где вверх лицом, вытянувшись струною, лежала мать. — Как это ты вчера бутыль-то раскокал? Тихонько говори! Говорила она, как-то особенно выпевая слова, и они легко укреплялись в памяти моей, похожие на цветы, такие же ласковые, яркие, сочные. Когда она улыбалась, ее темные, как вишни, зрачки расширялись, вспыхивая невыразимо приятным светом, улыбка весело обнажала белые крепкие зубы, и, несмотря на множество морщин в темной коже щек, всё лицо казалось молодым и светлым. Очень портил его этот рыхлый нос с раздутыми ноздрями и красный на конце. Она нюхала табак из черной табакерки, украшенной серебром. Вся она — темная, но светилась изнутри — через глаза — неугасимым, веселым и теплым светом. Она сутула, почти горбатая, очень полная, а двигалась легко и ловко, точно большая кошка, — она и мягкая такая же, как этот ласковый зверь. До нее как будто спал я, спрятанный в темноте, но явилась она, разбудила, вывела на свет, связала всё вокруг меня в непрерывную нить, сплела всё в разноцветное кружево и сразу стала на всю жизнь другом, самым близким сердцу моему, самым понятным и дорогим человеком, — это ее бескорыстная любовь к миру обогатила меня, насытив крепкой силой для трудной жизни. Сорок лет назад пароходы плавали медленно; мы ехали до Нижнего очень долго, и я хорошо помню эти первые дни насыщения красотою. Установилась хорошая погода; с утра до вечера я с бабушкой на палубе, под ясным небом, между позолоченных осенью, шелками шитых берегов Волги. Не торопясь, лениво и гулко бухая плицами по серовато-синей воде, тянется вверх по течению светло-рыжий пароход, с баржой на длинном буксире. Баржа серая и похожа на мокрицу. Незаметно плывет над Волгой солнце; каждый час всё вокруг ново, всё меняется; зеленые горы — как пышные складки на богатой одежде земли; по берегам стоят города и села, точно пряничные издали; золотой осенний лист плывет по воде. — Ты гляди, как хорошо-то! — ежеминутно говорит бабушка, переходя от борта к борту, и вся сияет, а глаза у нее радостно расширены. Часто она, заглядевшись на берег, забывала обо мне: стоит у борта, сложив руки на груди, улыбается и молчит, а на глазах слезы. Я дергаю ее за темную, с набойкой цветами, юбку. — Ась? — встрепенется она. — А я будто задремала да сон вижу. — А о чем плачешь? — Это, милый, от радости да от старости, — говорит она, улыбаясь. — Я ведь уж старая, за шестой десяток лета-вёсны мои перекинулись-пошли. И, понюхав табаку, начинает рассказывать мне какие-то диковинные истории о добрых разбойниках, о святых людях, о всяком зверье и нечистой силе. Сказки она сказывает тихо, таинственно, наклонясь к моему лицу, заглядывая в глаза мне расширенными зрачками, точно вливая в сердце мое силу, приподнимающую меня. Говорит, точно поет, и чем дальше, тем складней звучат слова. Слушать ее невыразимо приятно. Я слушаю и прошу: — Еще! — А еще вот как было: сидит в подпечке старичок домовой, занозил он себе лапу лапшой, качается, хныкает: «Ой, мышеньки, больно, ой, мышата, не стерплю!» Подняв ногу, она хватается за нее руками, качает ее на весу и смешно морщит лицо, словно ей самой больно. Вокруг стоят матросы — бородатые ласковые мужики, — слушают, смеются, хвалят ее и тоже просят: — А ну, бабушка, расскажи еще чего! Потом говорят: — Айда ужинать с нами! За ужином они угощают ее водкой, меня — арбузами, дыней; это делается скрытно: на пароходе едет человек, который запрещает есть фрукты, отнимает их и выбрасывает в реку. Он одет похоже на будочника — с медными пуговицами — и всегда пьяный; люди прячутся от него. Мать редко выходит на палубу и держится в стороне от нас. Она всё молчит, мать. Ее большое стройное тело, темное, железное лицо, тяжелая корона заплетенных в косы светлых волос, — вся она мощная и твердая, — вспоминаются мне как бы сквозь туман или прозрачное облако; из него отдаленно и неприветливо смотрят прямые серые глаза, такие же большие, как у бабушки. Однажды она строго сказала: — Смеются люди над вами, мамаша! — А господь с ними! — беззаботно ответила бабушка. — А пускай смеются, на доброе им здоровье! Помню детскую радость бабушки при виде Нижнего. Дергая за руку, она толкала меня к борту и кричала: — Гляди, гляди, как хорошо! Вот он, батюшка, Нижний-то! Вот он какой, богов! Церкви-те, гляди-ка ты, летят будто! И просила мать, чуть не плача: — Варюша, погляди, чай, а? Поди, забыла ведь! Порадуйся! Мать хмуро улыбалась. Когда пароход остановился против красивого города, среди реки, тесно загроможденной судами, ощетинившейся сотнями острых мачт, к борту его подплыла большая лодка со множеством людей, подцепилась багром к спущенному трапу, и один за другим люди из лодки стали подниматься на палубу. Впереди всех быстро шел небольшой сухонький старичок, в черном длинном одеянии, с рыжей, как золото, бородкой, с птичьим носом и зелеными глазками. — Папаша! — густо и громко крикнула мать и опрокинулась на него, а он, хватая ее за голову, быстро гладя щеки ее маленькими красными руками, кричал, взвизгивая: — Что-о, дура? Ага-а! То-то вот... Эх вы-и... Бабушка обнимала и целовала как-то сразу всех, вертясь, как винт; она толкала меня к людям и говорила торопливо: — Ну, скорее! Это — дядя Михайло, это — Яков... Тетка Наталья, это — братья, оба Саши, сестра Катерина, это всё наше племя, вот сколько! Дедушка сказал ей: — Здорова ли, мать? Они троекратно поцеловались. Дед выдернул меня из тесной кучи людей и спросил, держа за голову: — Ты чей таков будешь? — Астраханский, из каюты... — Чего он говорит? — обратился дед к матери и, не дождавшись ответа, отодвинул меня, сказав: — Скулы-те отцовы... Слезайте в лодку! Съехали на берег и толпой пошли в гору, по съезду, мощенному крупным булыжником, между двух высоких откосов, покрытых жухлой, примятой травой. Дед с матерью шли впереди всех. Он был ростом под руку ей, шагал мелко и быстро, а она, глядя на него сверху вниз, точно по воздуху плыла. За ними молча двигались дядья: черный гладковолосый Михаил, сухой, как дед; светлый и кудрявый Яков, какие-то толстые женщины в ярких платьях и человек шесть детей, все старше меня и все тихие. Я шел с бабушкой и маленькой теткой Натальей. Бледная, голубоглазая, с огромным животом, она часто останавливалась и, задыхаясь, шептала: — Ой, не могу! — Нашто они тревожили тебя? — сердито ворчала бабушка. — Эко неумное племя! И взрослые и дети — все не понравились мне, я чувствовал себя чужим среди них, даже и бабушка как-то померкла, отдалилась. Особенно же не понравился мне дед; я сразу почуял в нем врага, и у меня явилось особенное внимание к нему, опасливое любопытство. Дошли до конца съезда. На самом верху его, прислонясь к правому откосу и начиная собою улицу, стоял приземистый одноэтажный дом, окрашенный грязно-розовой краской, с нахлобученной низкой крышей и выпученными окнами. С улицы он показался мне большим, но внутри его, в маленьких полутемных комнатах, было тесно; везде, как на пароходе перед пристанью, суетились сердитые люди, стаей вороватых воробьев метались ребятишки, и всюду стоял едкий, незнакомый запах. Я очутился на дворе. Двор был тоже неприятный: весь завешан огромными мокрыми тряпками, заставлен чанами с густой разноцветной водою. В ней тоже мокли тряпицы. В углу, в низенькой полуразрушенной пристройке, жарко горели дрова в печи, что-то кипело, булькало, и невидимый человек громко говорил странные слова: — Сандал — фуксин — купорос...

Гарин Михайловский написал Детство Темы, с которым мы и предлагаем познакомиться в кратком содержании, чтобы быть в курсе сюжета и уметь пересказать книги Детство Темы.

Детство Темы краткое содержание

Детство Темы и его краткое содержание поведает читателю о жизни мальчика, и самое интересное, что данное произведение является автобиографическим.

Глава 1

Итак, Детство Темы и его краткое содержание по главам переносит нас на террасу, что находится в доме семьи Карташовых. Там Тема стоит над сломанным цветком и не верит в произошедшее. А ведь какую-то долю секунды назад он представлял, как позовет отца и обрадует его тем, что расцвел удивительный цветок. Теме захотелось поближе посмотреть на цветы. Мальчик присел на корточки и просто упал на цветок, сломав его. Тема в растерянности, ему страшно, ведь нужно признаться отцу в случившемся, а значит, наказание не минует. Он представляет, как огорчится его отец, как позовет его в свой кабинет, где они останутся вдвоем. А ведь его отец такой страшный в гневе. Мальчик представил, как отец снимет ремень и начнет его пороть. Представляя все это, мальчик по прежнему стоял возле цветка. Он думал о том, как все исправить и, услышав шорох, быстро принимает решение. Воткнув цветок в землю, Тема скрывается на кухне, где кипит работа. Там Тема узнает, что родители уезжают и мальчик вздыхает с облегчением, ведь теперь наказание оттягивается.

Так как наказание откладывается, то Тема вышел в сад, где играли его сестры. Там он случайно ломает лозы, за которые отец также может наказать. А тем временем Еремей подготовил карету. Тема подбежал к родителям, где стал проявлять нежность к матери, та и поняла, что что-то произошло. Родители едут, а Теме приходит в голову прокатиться на Гнедко — их лошади. Своей идеей он делится с сестрой. Затем сев на лошадь, он скачет галопом и резко притормозив, падает с лошади. Дальше Тема ругается с бонной, которая присматривала за детьми, дерется с сестрой, после чего все уходят.

Тема остается со своим другом, которому он пообещал принести сахара.

За завтраком Тема плохо ест, а когда все уходят, он крадет несколько кусочков сахара. За этим действием его застает сестра и бонна-немка. Вот теперь Тема понимает, уж точно ему никто не простит, ведь воровство — это плохо. А тут еще и гроза началась. Теме пришлось идти в детскую и, наблюдая за грозой, он вспомнил, что не видел свою Жучку. Он стал ее везде искать, ему вспомнились слова прислуги Акима, который грозился ее убить, но тот божился, что этого не делал. Тема побежал искать собаку на улицу и столкнулся с отцом. Увидев отца, мальчик бросился в дом.

Глава 2

Отец, убедив своими доводами мать, которая якобы неправильно воспитывает мальчика, закрылся с сыном в кабинете. Мальчик был напуган, он просил отца не наказывать его, но отец не слышал сына. Он приступил к порке. Как ни просил мальчик остановиться, отец не прекращал его бить. Ребенок даже укусил отца, чтобы тот остановился, но ничего не помогало. Мать же, сидя в коридоре, очень сильно переживала, каждый крик ребенка отдавался в ее сердце. Не выдержав, она вбежала в кабинет и обвинила мужа в том, что тот не умеет воспитывать, также сказала, что следующий раз он ударит ребенка только через ее труп.

Глава 3

Мать ищет Тему, но в комнате не находит его. Тема лежит в маленькой комнате на диване. Не стала она его беспокоить и пошла в свои покои. Там она винила себя, что допустила подобное, ведь нельзя детей так воспитывать. Дети делают глупости, потому что не до конца осознают, до чего могут привести их шалости. Им нужно объяснять и рассказывать, а не подобно ее мужу, воспитывать ремнем. У прислуги мать узнает, что Тема целый день ничего не ест. Это ее огорчает. Она приказывает для детей приготовить ванну.

Сначала искупались девочки и младший сын, а после позвали Тему. При этом мать приказала приглушить свет, а все потому, что знала, во время порки ее сын немного обделался и чтобы его не травмировать приказала всем сделать вид, что никто ничего не заметил. Также сказала оставить хлеб, ведь ее сын ничего не ел. Позвала Тему купаться его любимая горничная Таня. Мальчик пришел в комнату и решил купаться самостоятельно. Когда остался один, снял с себя белье и смыл все улики, спрятав мокрое белье. После искупался, а, увидев хлеб, съел его. Когда вышел, Таня повела его в покои матери, ведь нужно было родителям желать спокойной ночи, и хоть мальчику не хотелось видеться с родителями, он вошел в комнату. Там и поговорил с мамой, выплакав свои слезы и рассказав о несправедливости к нему. Мама же объяснила сыну, что все произошло из-за его трусости, ведь, если бы он сразу рассказал правду о цветке, то, возможно, никакого наказания и не было бы, а так есть что есть. Затем мальчик обнял мать и крепко к ней прижался.

Глава 4

Тема спал, но спал беспокойно, а когда проснулся посреди ночи, увидел няню. Он спросил ее о Жучке и няня сказала, что кто-то бросил ее в старый колодец. Собака целый день лаяла, звала на помощь. После этих слов Тема уснул и ему снилось, как он спасал свою собаку, а рано утром, когда мальчик проснулся, он пошел на самом деле спасать свою Жучку. Взял он веревку, направился к старому колодцу, куда пришлось спускаться, ведь по-другому вытащить собаку нельзя было. Силы изначально были на исходе, так как Тема заболел, но об этом еще не подозревал. С неимоверными усилиями ему все-таки удалось достать собаку, а когда он вылез из колодца, то упал без памяти. Его нашел Еремей. Очнулся мальчик в своей комнате, всех увидел рядом с собой, но вскоре вновь провалился в беспамятство. Он постоянно бредил и был на волоске смерти.

Глава 5

Долго организм ребенка боролся с болезнью, целое лето проболел мальчик и только под осень силы стали возвращаться. Вот он уже ходил весь худой по двору, где услышал разговор матери и отца. Они говорили о нем. Мать подняла вопрос о том, чтобы разрешить Теме играть с другими детьми в наемном дворе.

Теперь каждый день Тема ходит в наемный дом, что принадлежал его отцу и сдавался в аренду. Там среди мусора играли дети, но для них это не был мусор, это были настоящие клады, где всегда можно отыскать что-то интересное. Однажды дети нашли в одной хижине, повешенную женщину и стали придумывать различные страшилки. А вскоре дети увлеклись различными играми и здесь Тема у Абрумка просил орехов, обещая заплатить за них. Орехи он получил, а вот деньги не отдавал. И вот умерла больная жена Абрумки. Поговаривали, что он лично своими руками ее задушил, и на похорон понадобились деньги. Тема просит деньги у матери и относит Абрумке. Там видит, как его жену готовят к погребению. Тема рассуждает о жизни и смерти, о том, что все мы умрем рано или поздно и от таких мыслей ему захотелось больше двигаться. чтобы успеть пожить, наслаждаясь детством, ведь во взрослой жизни будет ему скучно.

Так и год пролетел. Тема продолжал бегать во двор, особенно любил с друзьями спускаться к морю и помогать рыбакам. А однажды ребята зашли к мяснику и там на них накинулся разъяренный бык. Мясник еле спас ребят, в том числе и Тему. За то, что дети зашли к нему без спроса, мясник надрал уши Теме. Это мальчика обидело и он захотел отомстить, поэтому, когда мясник проходил мимо двора, где жил Тема, мальчик бросил камень в лицо мужчине. Такой поступок не оценила мать, наругав Тему, а вот отец поддержал сына, но от этого Теме не было легче. Тема долго еще извинялся за проступок, а мать не могла простить такое, но потом простила и сказала, чтобы он уже брался за голову, как ни как, ему уже десять, например, один мальчик уже царем был в его годы. Тему тоже захотелось стать царем, но мать объяснила, что такое невозможно, а вот стать помощником царя можно.

В этот вечер Тема засыпал в возвышенном настроении, представляя как он помогает грозному царю и при этом он все-таки был горд за то, что отомстил мяснику.

Глава 6

Тема поступает в гимназию. Вот уже и форму ему выдали и он решил пройтись по наемному двору, чтобы все видели его в форме. Здесь же он встретил своих друзей, с которыми пошел к морю, чтобы поплавать. У моря к нему подошел старик и сказал, что негоже гимназисту плавать вместе с дворовыми ребятами, вот и отошел он со стариком в сторону. Снял свои одежды Тема и пошел купаться в море, а когда вышел, ни старика, ни одежды не было. Пришлось голым идти домой. Новую одежду пришлось ждать неделю, из-за этого Тема пришел на уроки с опозданием. Так как все места были уже заняты, он сел на последнюю парту. Там сидел Вахнов, из-за которого Тема столкнулся с первыми трудностями. Из-за Вахнова Тему чуть не исключили из гимназии, но, когда приехали родители Темы к директору, то тот сказал, что исключать не будет парня, но ему придется ответить за то, что не рассказал о шалостях и не выдал Вахнова, считая, что поступает по товарищески.

Тема остается в гимназии, а в качестве наказания ему придется оставаться в гимназии после уроков.

Глава 7

Вот и начались будни Темы. Каждый день он вместе с сестрой отправлялся в гимназию. Вот и сегодня в дождливый день они отправились вместе. Она в женскую, а он в мужскую гимназии. И в этот раз Тема вновь опаздывает. Он просит учителя не ставить отсутствие, но тот советует ему раньше вставать и уходит. На перемене Вахнов вновь издевается над Темой, который постоянно просит его этого не делать и вот входит учитель латыни. Он просит отвечать урок, но многие не готовы и делают ошибки, в том числе и Тема, далее был урок немецкого, где Вахнов издевался над больным учителем, который так и не окончил урок по причине своей болезни. Последним уроком была история естествознания, где преподавал любимый учитель Темы.

После уроков, Тема встретил сестру и они пошли домой. Дома за обедом Тема рассказывает о больном учителе и они с матерью идут его проведать.

По приходу домой, Тема с Зиной садятся за уроки и как всегда начинают спорить. Когда уроки все сделаны, Тема бродит по дому, зашел к Еремею, поговорил с Таней, а после, пошел спать, ведь завтра новый будний день и таких скучных дней еще будет очень много и Тема засыпает.

Глава 8

Учитель немецкого все-таки умирает в место него приходит новый учитель, который был не таким, как прежний. Тема находит нового друга Иванова, который любил Теме рассказывать на уроках страшные истории, о которых он читал в книгах. Тема тоже заинтересовался подобными книгами и уже во втором классе стал читать Гоголя, Вагнера, Майн-Рида. Иванов был лучшим другом Темы, и Тема его очень любил. Этот Иванов даже Теминой маме нравился. Однажды Тема попросился к Иванову поехать в деревню и мама разрешила летом съездить с тем условием, что Тема перейдет в третий класс.

Глава 9

Не долгой была дружба с Ивановым. Из-за одной неприятной истории, Вахнова и Иванова исключают из гимназии. Иванов прекращает общение с Темой, самого же Тему называют ябедой, ведь именно он выдал всю историю директору.

Глава 10

Тема заводит разговор с Касицким, который просится сесть с Темой вместе, к ним присоединяется и Данилов. Все в классе заговорили о том, что Тема и им услужит. Тема, Данилов и Касицкий сдружились. Они часто плавали вместе на лодке, в зимнее время просто бродили у моря и слушали истории Касицкого. Как-то ребята надумали ехать в Америку. Они уже и деньги стали собирать, и план приготовили. Построили лодку, на которой решили отплыть от берега, а потом пересесть на корабль. И вот тот день настал. Отплыли парни от берега и стали ждать пароход, который постепенно к ним приближался, но не забрал он парней. Друзьям пришлось возвращаться на берег. С одной стороны было радостно, что не удалась затея, а с другой стороны были на носу экзамены, которые нужно было сдавать.

Глава 11

Вот и начались экзамены. После каждого из них Тема говорил маме, что все нормально, только оценки не показывал. Как оказалось, три экзамена он завалил и нужно пересдавать. Но, чтобы разрешили пересдавать, родителям нужно было идти к директору. Так родители Темы узнали о том, что их сын завалил экзамены. Они стали ругать Тему и тут Теме пришла мысль о смерти. Он решил отравить себя, что и сделал, только вовремя Таня обнаружила Тему и его спасли. Мать же пошла к директору и договорилась о пересдаче, а Тема потратил две недели на подготовку к пересдаче в итоге все знал хорошо и смог ответить на все вопросы. Тему перевели в следующий класс, о чем он всем сообщил. Ведь может же, если хочет, может даже лучшим учеником стать.

Глава 12

В этой главе автор рассказывает о сближении отца и сына. Отец стал часто рассказывать истории о прошлых походах, о сражениях, о товарищах. Тема слушает эти рассказы с удовольствием, Вот только здоровье отца его сильно пошатнулось и вскоре отец его, некогда сильный генерал и вовсе сдал. Вскоре генерала Карташева не стало.
Завершается краткое содержание Детство Темы похоронной процессией, где лились слезы Темы по умершему своему отцу.

4 (80%) 5 votes

На этой странице искали:

• детство тёмы краткое содержание
• детство темы краткое содержание по главам
• краткое содержание Детство Тёмы
• краткое содержание детство темы по главам
• детство

Максим Горький

«Детство»

1913 год, Нижний Новгород. Повествование ведётся от имени мальчика Алёши Пешкова.

I

Моё первое воспоминание — смерть отца. Я не понимал, что отца больше нет, но в память мне врезался плач матери Варвары. Перед этим я сильно болел, и к нам приехала бабушка Акулина Ивановна Каширина, «круглая, большеголовая, с огромными глазами и смешным рыхлым носом». Бабушка нюхала табак и была вся «чёрная, мягкая», как медведица, с очень длинными и густыми волосами.

В день смерти отца у моей матери начались преждевременные роды. После похорон бабушка забрала меня, мать и новорождённого брата в Нижний Новгород. Ехали на мы пароходе. По дороге мой маленький брат умер. Бабушка, стараясь отвлечь меня, рассказывала сказки, которых знала великое множество.

В Нижнем нас встречало множество народу. Я познакомился с дедом Василием Васильичем Кашириным — маленьким, сухоньким старичком «с рыжей, как золото, бородкой, с птичьим носом и зелёными глазками». С ним пришли дядья Алёши, Яков и Михайло и двоюродные братья. Дед мне не понравился, «я сразу почувствовал в нём врага».

II

Жила семья деда в большом доме, нижний этаж которого был занят красильной мастерской. Жили недружно. Мама вышла замуж без благословения, и теперь дядья требовали у деда её приданое. Время от времени дядья дрались. Дом «был наполнен горячим туманом вражды всех со всеми». Наш приезд только усилил эту вражду. Мне, выросшему в дружной семье, было очень тяжело.

По субботам дед сёк внуков, провинившихся за неделю. Меня это наказание тоже не миновало. Я сопротивлялся, и дед засёк меня до полусмерти. После, когда я отлёживался в постели, дед пришёл мириться. После этого мне стало понятно, что дед «не злой и не страшен», но забыть и простить побои я не мог. Особенно поразил меня в те дни Иван-Цыганок: он подставлял руку под розги, и часть ударов досталась ему.

III

После я очень подружился с эти весёлым парнем. Иван-Цыганок был подкидышем: бабушка нашла его как-то зимой возле своего дома и воспитала. Он обещал стать хорошим мастером, и дядья часто ссорились из-за него: после раздела каждый хотел взять Цыганка себе. Несмотря на свои семнадцать лет, Цыганок был добрым и наивным. Каждую пятницу его отправляли на рынок за продуктами, и Иван тратил меньше, а привозил больше, чем следовало. Оказалось, он приворовывал, чтобы порадовать скупого деда. Бабушка ругалась — она боялась, что однажды Цыганка схватит полиция.

Вскоре Иван погиб. Во дворе у деда лежал тяжёлый дубовый крест. Дядька Яков дал обет отнести его на могилу жены, которую сам же и убил. Цыганку выпало нести комель этого огромного креста. Парень надорвался и умер от кровотечения.

IV

Прошло время. В доме жилось всё хуже. Спасали мою душу только бабушкины сказки. Бабушка не боялась никого, кроме тараканов. Однажды вечером загорелась мастерская. Рискуя жизнью, бабушка вывела из горящей конюшни жеребца и очень сильно обожгла руки.

V

«К весне дядьки разделились», а дед купил большой дом, на первом этаже которого был кабак. Остальные комнаты дед сдавал. Вокруг дома рос густой запущенный сад, спускавшийся в овраг. Мы с бабушкой поселились в уютной комнате на чердаке. Все любили бабушку и обращались к ней за советом — Акулина Ивановна знала множество рецептов лекарств из трав. Родом она была с Волги. Её мать «обидел» барин, девушка выбросилась из окна и осталась калекой. С детства Акулина ходила «по людям», просила милостыню. Потом её мать, бывшая искусной кружевницей, выучила дочь своему мастерству, а когда о ней слава пошла, и дед появился. Дед, пребывая в хорошем настроении, тоже рассказывал мне о своём детстве, которое он помнил «от француза», и о своей матери — злой бабе калашнице.

Некоторое время спустя дед взялся учить меня грамоте по церковным книгам. Я оказался способным к этому, и вскоре бегло разбирал церковный устав. На улицу меня отпускали редко — всякий раз местные мальчишки избивали меня до синяков.

VI

Вскоре наша спокойная жизнь кончилась. Однажды вечером прибежал дядька Яков и сообщил, что дядька Михайло идёт убивать деда. С того вечера дядька Михайло являлся ежедневно и учинял скандалы на радость всей улицы. Так он пытался выманить у деда мамино приданое, но старик не сдавался.

VII-VIII

Ближе к весне дед неожиданно продал дом и купил другой, «по Канатной улице». При новом доме тоже был заросший сад с ямой — остатками сгоревшей бани. Слева с нами соседствовал полковник Овсянников, а справа — семейство Бетленга. Дом был набит интересными людьми. Особенно интересен для меня был нахлебник по прозвищу Хорошее Дело. Его комната была заполнена странными вещами, и он постоянно что-то изобретал. Вскоре я сдружился с Хорошим Делом. Он научил меня правильно излагать события, не повторяясь и отсекая всё лишнее. Бабушке и деду эта дружба не понравилась — они считали нахлебника колдуном, и Хорошему Делу пришлось съехать.

IX

Очень интересовал меня и дом Овсянникова. В щели забора или с ветки дерева я видел трёх мальчиков, играющих во дворе дружно и без ссор. Однажды, играя в прятки, младший мальчик упал в колодец. Я бросился на помощь и вместе со старшими детьми вытащил малыша. Мы дружили, пока я не попался на глаза полковнику. Пока он выставлял меня из дому, я успел обозвал полковника «старым чёртом», за что был бит. С тех пор мы с Овсянниковыми-младшими общались только через дыру в заборе.

X

Мать я вспоминал нечасто. Однажды зимой она вернулась и поселилась в комнате нахлебника. Мать начала учить меня грамматике и арифметике. Жилось мне в те времена трудно. Часто дед ссорился с матерью, пытался принудить её к новому замужеству, но та всегда отказывалась. Бабушка заступалась за дочь, и однажды дед жестоко её избил. Я отомстил деду, испортив его любимые святцы.

Мать подружилась с соседкой, женой военного, к которой часто приходили гости из дома Бетленгов. Дед тоже начал устраивать «вечера» и даже нашёл матери жениха — кривого и лысого часовщика. Мать, женщина молодая и красивая, ему отказала.

XI

«После этой истории мать сразу окрепла, туго выпрямилась и стала хозяйкой в доме». У неё в гостях стали часто бывать братья Максимовы, перекочевавшие к нам от Бетленгов.

После Святок я долго болел оспой. Всё это время за мной ухаживала бабушка. Вместо сказки она рассказывала мне об отце. Максим Пешков был сыном солдата, «дослужившегося до офицеров и сосланного в Сибирь за жестокость с подчинёнными». В Сибири Максим и родился. Мать его умерла и он долго скитался. Попав в Нижний Новгород, Максим стал работать у столяра и вскоре сделался знатным краснодеревщиком. Мать моя вышла за него замуж против воли деда — тот хотел дочь-красавицу выдать за дворянина.

XII

Вскоре мать вышла замуж за младшего Максимова, Евгения. Отчима я сразу возненавидел. Бабушка от расстройства начала пить крепкое вино и часто бывала пьяной. В яме, оставшейся от сгоревшей бани, я выстроил себе убежище и провёл в нём всё лето.

Осенью дед продал дом и заявил бабушке, что больше кормить её не будет. «Дед снял две тёмные комнатки в подвале старого дома». Вскоре после переезда появились мать с отчимом. Они рассказали, что дом их сгорел со всем скарбом, но дед знал, что отчим проигрался и приехал просить денег. Мать с отчимом сняли бедное жильё и забрали меня с собой. Мама была беременна, а отчим обманывал рабочих, скупая за полцены кредитные записки на продукты, которыми на заводе платили вместо денег.

Меня отдали в школу, где мне очень не нравилось. Дети смеялись над моей бедной одеждой, а учителя меня не любили. В то время я часто хулиганил и досаждал матери. Жизнь между тем становилась всё тяжелее. Мама родила сына, странного большеголового мальчика, который вскоре тихо умер. У отчима появилась любовница. Однажды я увидел, как он своей тонкой и длинной ногой бьёт снова беременную мать в грудь. Я замахнулся на Евгения ножом. Мама успела меня оттолкнуть — нож только разрезал одежду и скользнул по рёбрам.

XIII

«Снова я у деда». Старик стал скуп. Он разделил хозяйство на две части. Теперь даже чай они с бабушкой заваривали по очереди. Чтобы заработать на хлеб, бабушка занялась вышиванием и плетением кружев, а я с компанией ребят собирал ветошь и кости, обирал пьяных и воровал дрова и тёс «в лесных складах по берегу Оки». Одноклассники знали, чем мы занимаемся, и издевались ещё больше.

Когда я перешёл в третий класс, к нам переехала мать с маленьким Николаем. Отчим снова куда-то исчез. Мама была тяжело больна. Бабушка ушла в дом богатого купца вышивать покров, и с Николаем возился дед, часто из жадности недокармливая ребёнка. Я тоже любил играть с братишкой. Мать умерла через несколько месяцев у меня на руках, так и не увидев мужа.

После похорон дед сказал, что кормить меня не собирается, и послал «в люди».

Мальчик Алеша Пешков рассказывает историю, которая началась в 1931 году в Нижнем Новгороде.

Смерть отца это то, что я первое, что я помнил из детства. В силу своего малолетства, я не понимал, насколько сильна эта утрата. Помню дикие рыдания моей мамы Варвары. Случилось это после моей болезни. Приехала лечить меня моя бабушка, у нее волосы были черные как смола. Перенервничав, мама рожает моего брата раньше срока в роковой для нас день. Я и мой брат-младенец едем с бабушкой в Нижний Новгород, похоронив отца. На пароходе умирает мой братец, а бабушка отвлекает меня, читая вслух сказки.

Пришло много людей встречать нас в Нижнем Новгороде, в том числе и три моих дяди. Дед мой, которого я там встретил, не располагал к себе.

Большой дом, в котором жила вся семья, стал и моим пристанищем. Жизнь у них была не слаженной. Братья мамы хотели присвоить мамино приданное. Так как она вышла замуж не по воли отца. Временами можно было наблюдать бои моих дядей. С нашим приездом ссоры участились. Мне было неуютно обитать там, я привык к дружному отношению в семье.

Суббота была днем воспитания. Дед бил прутьями всех провинившихся за неделю детей. Я получил сполна.

У меня появился веселый друг Иван-Цыганок. Его подбросили бабушке в студеную пору. Он собирался стать славным мастером. И был очередным камнем преткновения для дядей, после раздела имущества каждый желал его присвоить. 17-летний юноша был отзывчивым и простодушным. По пятницам его посылали на базар за продовольствием. Иван всегда понемногу крал и, поэтому тратил меньше денег, что не могло не радовать жадного деда. Из-за страха наказания, бабушка не одобряла это.

Как-то Ивану пришлось нести крест на могилу супруги Якова, которую дядя сам лишил жизни. Он повредил себе внутренние органы, началось кровотечение. Иван скончался.

Шло время. В доме становилось жить все невыносимее. Радовался я только бабушкиным сказкам. При пожаре в мастерской, бабушка сильно повредила огнем руки, спасая жеребца.

Весной дяди разъехались. Дед приобрел двухэтажный дом с кабаком на первом этаже. Все комнаты сдавались в аренду. На чердаке была комната с удобствами, там мы разместились с бабушкой. Она завоевала любовь всех соседей, помогала лечить болезни сборами лекарственных трав. Родилась она у Волги. Ее мать была парализована, поэтому бабушке приходилось побираться. Ее мать научила плести кружева, в этом деле она была мастерицей. Дед познакомился с бабушкой, когда она была известной кружевницей. Позже я научился грамоте с помощью церковных книг. Я был одаренным учеником, хорошо знал церковный устав.

Следующей весной дед вдруг купил новый дом «по Канатной дороге», продав старый. Нашими соседями были: полковник Овсянников и семья Бетленга. Мне было интересно проводить время с нахлебником по кличке «Хорошее дело». Он мастерил необычные вещицы. Я стал красиво излагать свои мысли, благодаря его учениям. Но вскоре Хорошее Дело уезжает, бабушка и дед обвиняют его в колдовстве.

У полковника Овсянникова было трое сыновей, они были очень дружны и весело играли. Но как-то я побежал спасть младшего из них, когда тот упал в колодец. Мы стали друзьями, но наша дружба не понравилась полковнику и он меня выгнал. В сердцах, я назвал его «старым чертом», за это я получил удары плетью. Но через дырку в заборе мы все равно поддерживали отношения. Зимой приехала мать, учила меня считать и писать. Дед заставлял мать найти мужа. Часто навещали нас братья Максимовы. Евгений Максимов и моя мама заключили брак. Я его не любил.