Что искали киса и ося. "Киса и Ося были тут". Анна Вингурт, журналист, организатор экскурсий

"... и Ося были здесь"

Кожаный или суконный мешок, затягивающийся шнурами

Кошелек, мешок для денег

Ласковое обращение Остапа Бендера к Ипполиту Матвеевичу Воробьянинову из «12 стульев»

Мешок, сума со шнурком

Друг Оси

Воробьянинов

Мешок для парусов

Девушка из оперетты Н. Г. Минха «Раскинулось море широко»

Персонаж, произнесший: «Торг здесь не уместен!»

Бизнес-партнер Бендера

Ипполит Матвеевич Воробьянинов

Мальчик Остапа

Отец русской демократии

Воробьянинов в детстве

Ипполит Матвеевич

Кошка (прост.)

Ипполит Воробьянинов

. «... и Ося были здесь»

Искал стулья с Осей

Кошачья кличка Ипполита

Гигант мысли Остапа Бендера

Бизнеспартнер Остапа Бендера

Ласковое название любимой кошки

Детское прозвище Воробьянинова

Напарник Остапа Бендера

Предводитель дворянства

Кошка (ласк.)

Подельник Оси

Фельдмаршал Остапа Бендера

Ипполит Матвеевич для Остапа Бендера

Напарник Оси

Гигант мысли и спутник Бендера

Напарник Оси (лит.)

Искатель стульев

Имя предводителя дворянства

Барсик устами младенца

Мальчик при художнике Оси

Товарищ Оси

Осин напарник

Детское «имя» Воробьянинова

Гигант мысли и спутник Остапа Бендера

Гигант мысли, напарник Оси

Один из искателей стульев

. «обращение» к кошке

Мурка (ласк.)

Кошка, киска

Прозвище литературного героя из романа И. Ильфа и Е. Петрова ""Двенадцать стульев""

. "Обращение" к кошке

. "Отец русской демократии"

Как вас звали? Ипа? - Нет, ...

Девушка из оперетты Н. Г. Минха "Раскинулось море широко"

Детское "имя" Воробьянинова

И южн. зап. кишень, кишеня ж. мошна, карман, зепь; деньги, достаток. Он ладно набил кису. За себя только, а за свою кишень не ручайся. Мех, мешок, особ. кожаный, затяжной. Сиб. шкура с оленьих ног, кисы, оленьи полусапожки. Не мудрен мужик, киса ядрена. Кисет м. табачный мешок. Кисетный, -точный, к кисету относящ. Кисетник, -ница, кто носит с собою кисет; кто шьет кисеты или торгует ими

Кисанька, кисочка, киска, кисурка. -рочка ж. кошка. Кискис, призывная кличка кошек

Ипполит Матвеевич для О. Бендера

«В половине двенадцатого с северо-запада, со стороны деревни Чмаровки, в Старгород вошел молодой человек лет двадцати восьми. За ним бежал беспризорный.

– Дядя! – весело кричал он. – Дай десять копеек!

Молодой человек вынул из кармана налитое яблоко и подал его беспризорному, но тот не отставал. Тогда пешеход остановился, иронически посмотрел на мальчика и воскликнул:

– Может быть, тебе дать еще ключ от квартиры, где деньги лежат ?»

Луганская обл.

Винница - памятник тому самому ключу от квартиры, где деньги лежат..

«На третьем ходу выяснилось, что Остап играет восемнадцать испанских партий. На остальных досках васюкинцы применили хотя устаревшую, но верную защиту Филидора.»

(первый в Росии памятник литературному герою - великому комбинатору был открыт в 1999 г. в Э

листе (Калмыкия)

«Три месяца я кормлю его, пою и воспитываю, и этот альфонс становится теперь в третью позицию и заявляет, что он…»

(В Екатеринбурге)

«Берегите пенсне, Киса! Сейчас начнется»

в кофейне «Рога и копыта» - Кострома

«Жизнь, господа присяжные заседатели, это сложная штука, но, господа присяжные заседатели, эта сложная штука открывается просто, как ящик.»

в Харькове.

«Лёд трону лся, господа присяжные заседатели! Заседание продолжается!»

(этот памятник Остапу в Питере, что стоит у ресторана «золотой Остап», мне кажется ваяли с актера С.Юрского)

- А с какой целью взимается плата?!

- С целью ремонта провала. Чтобы не слишком проваливался!

памятник в Пятигорске возле того самого провала

___________________

«Остап спросил Шуру Балаганова: „Шура, а какие вы знаете центры мировой цивилизации?“ Шура знал, кроме Москвы, ещё три: Киев, Мелитополь и… Жмеринку! „

Памятник Остапу Бендеру на вокзале в Жмеринке.

“Месье, же не манж па сис жур. Гебен мир зи битте этвас копек ауф дем штюк брод. Подайте что-нибудь бывшему депутату Государственной думы.»

Киса Воробьянинов в Харькове

"…Вы знаете кто этот мощный старик? Это гигант мысли, отец российской демократии. Особа, приближенная к императору"

Пятигорск.

«Не учите меня жить!»

вот эта Эллочка тоже харьковчанка

«Почем опиум для народа?»

На харьковском вокзале отец Федор спешит вслед за стульями

«Утром деньги - вечером стулья, вечером деньги - ночью стулья…»

памятник двенадцатому стулу в Одессе

памятник Остапу и Шуре в Бердянске

___

«Паниковский вас всех продаст, купит и снова продаст… но уже дороже»

памятник Паниковскому в Киеве

«Вы знаете, Бендер, как я ловлю гуся? Я убиваю его как тореадор, - одним ударом! Это опера, когда я иду на гуся! «Кармен»!

„

____________

“Пешеходов надо любить. Пешеходы составляют большую часть человечества. Мало того - лучшую его часть. Пешеходы создали мир.»

Антилопа Гну (сад скульптуо при Одесском лит.музее)

(На мотив "Мурки")

Клятое богатство
Так загонит в рабство,
Что и "крышу" полностью снесёт,
Вот Остап и Киса
"Когти рвут" к Тифлису,
Отче Фёдор там с ума сойдёт.

Предводитель Киса
С Осей до Тифлиса
Кое-как добраться всё ж смогли,
Пятигорск, Мин.Воды -
Столько там свободы,
Только вот богатства не нашли.

С дырками карманы,
Часто - в доску пьЯны,
Нищие, почти что - до трусов,
Милостыню просят,
Под Гос.Думу "косят",
Речь толкают с иностранных слов.

Он шесть дней "не хавал":
«О! Кисуля, браво! «, -
Бендер "Горбунку" так говорит,
Тот - в балета позы,
Ося весь - в угрозы,
Колесом грудь Кисы, гордый вид!

Бендер прыснул смехом,
Киса, вот потеха,
Тут же стал кавказским ишаком,
Заупрямил(ся) сразу
Ипполит, зараза,
Вот - альфонс и бестолочь притом.

И, как Ося только
Счёт ему настолько
Крупноватый выставил на вид -
Киса скис порядком,
Согласился кратко
В том, что - старый дурень "ерундит".

Он протянет ноги,
Если у дороги
Не попросит милостыню там,
Бендер "ставит счётчик",
Ну, а «переводчик» -
Будет бить «ушами по щекам».

Кончилось тем дело,
Что Остап так смело
Истоптал Кисуне весь пиджак,
Киса, как "бомжатник",
Весь «свалял курятник»,
Жуткий там, конечно, был «видак»!

Перестал копытом
Киса бить сердито
И на «паперть» ноги поволок,
А Остап в "Провале",
В бешеном угаре
Денежки с ментов содрать он смог.

Скопом в Пятигорске
Маленькую горстку
Нагрести сумели кое-как,
Всё - без результата,
Только средств растрата
И изгажен кисовский пиджак.

В гонке за театром -
Уж неоднократно
До Тифлиса "давят пешака",
Грузии дороги
Отбивают ноги,
Просят подаянье с кондачка.

И, как первобытный,
Ося «самобытный»
На скале рисует: »Здеся был...»,-
Невесть вдруг откуда
ВзЯлось это "чудо" -
Отче Фёдор - к Кисе, Киса взвыл.

Колбасу хватает,
В горы убегает,
Вопли Кисы горы "достают".
Фёдор одичал там,
Терек заглушал сам,
И забрали Фёдора в «приют».

Концессионеры
Выдохлись без меры,
До Тифлиса еле добрались.
Там Кислярский с шиком
И с холёным ликом
Отдыхал. Друзья там "нажралИсь".

И Кислярский дико
В обморок без крика
Чуть с »мечом, оралом» не упал.
Бендер был так «честен»:
"Торг здесь неуместен",-
И «взаймы» 500 рублей он взял.

Взял, чтоб уберечь,
Вёл об этом речь
«Демократа русского, отца»,
И Кислярский живо
Так слинял ретиво -
"Квасили" дней семь два молодцА!

Счастье Кисе, Осе
В руки и не далося(ь),
Ну, не подфартило малость тут,
Жаль их нам без меры,
Но своим примером -
Кодекс, показали, «свято чтут»!

Рецензии

Ой,Александр,я аж вся засмущалась))),не привыкла к дифирамбам--больше--к подзатыльникам и коленкам под зад))).Вижу и огрехи в конце с окончанием--"ся",и там же--с мужскими и женскими окончаниями,но по-другому не смогла,потому,что гнала,как в галопе, всю эту писанину.Да и многое прогнала под мотив "Мурки". Спасибо,приятно от Вас это было услышать!)))

Ежедневная аудитория портала Стихи.ру - порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

к/ф, 2 серии, 1971 г.

* А вам некуда торопиться: ГПУ за вами само придет! Остап.
* А двести рублей не могут спасти гиганта мысли? Кислярский.
* А что, отец, в вашем городе женихи требуются? Невесты у вас есть? - Кому и кобыла невеста. Остап, Тихон.
* Альпийское нищенство! Святое дело! Остап.
* Без уголовщины. Кодекс мы должны... кодекс мы должны чтить! Остап.
* Ближе к телу, как говорит Ги де Мопассан! Остап.
* Бунт на корабле?! Остап.
* В Берлине есть очень странный обычай: там едят так поздно, что нельзя понять, что это, ранний ужин или поздний обед. Остап.
* В Москве, в центре города, на площадке девятого этажа стоял взрослый человек с высшим образованием абсолютно голый. Идти ему было некуда. Он скорее согласился бы сесть в тюрьму, чем показаться в таком виде. Оставалось одно: пропадать! Автор.
* В этот день Бог послал Александру Яковлевичу на обед бутылку "Зубровки", домашние грибки, черной зернистой икорки, форшмак из селедки, украинский борщ, курицу с рисом, фрукты и так далее и тому подобное. Автор.
* Вас обманули, вам дали гораздо лучший мех! Это., это шанхайские барсы! Остап.
* Вас, конечно, удивил ранний визит неизвестного мужчины! Остап.
* Ваше политическое кредо? - Всегда! - Россия вас не забудет! Остап, эпизод.
* Ваши бриллианты почти что у меня в кармане, и вы меня интересуете лишь постольку, поскольку я хочу обеспечить вашу старость! Остап.
* Вегетарианского не держим-с! Эпизод.
* Великолепный символ! Отрыв от народа - и падение! Зритель.
* Вот тебе милиция! Вот тебе дороговизна стульев для трудящихся всех стран! Вот тебе ночные прогулки по девочкам! Вот тебе седина в бороду! Вот тебе бес в ребро! Остап.
* Всю контрабанду делают в Одессе на Дерибасовской улице. Остап.
* Вы в каком полку служили? Остап.
* Вы знаете, кто этот мощный старик? Не говорите, вы этого не можете знать! Остап.
* Вы любите деньги больше, чем надо. - А вы их не любите? - Нет. - А зачем же вам тогда 60 тысяч? - Из принципа. Остап, Киса.
* Вы мне в конце концов не мать, не сестра и не любовница! Остап.
* Вы мне льстите, проказница! Киса.
* Вы мне стулья, а я вам - ситечко. Хо-хо? - Железно! Остап, Эллочка.
* Вы не в церкви, вас не обманут! Остап.
* Вы, кажется, спросили меня про какие-то деньги? - А как же! За мебель, за ордера. - Ой, голуба! Клянусь честью покойного батюшки, забыл снять с текущего счета. Остап, Коробейников.
* Гаврила был неверным мужем, Гаврила женам изменял! Ляпис-Трубецкой. Гаврила был примерным мужем, Гаврила женам верен был! Он же. Страдал Гаврила от гангрены, Гаврила от гангрены слег. Он же. Служил Гаврила бюрократом, Гаврила бюрократом был! Он же. Хоть был пожарником Гаврила, Гавриле дали фильм снимать! Он же.
* Где вы видели, чтобы мужья изменяли женам? Я лично такого совершенно не помню. Потом, это же наши мужья, это же наши жены! Да абсолютно не типично! Эпизод.
* Где среди пампасов бегают бизоны, а над баобабами закаты словно кровь... П/ф.
* Гигант мысли! Отец русской демократии! Особа, приближенная к императору! И такие мелко-уголовные наклонности! Остап. Это гигант мысли, отец русской демократии и особа, приближенная к императору! Он же.
* Глубоко... копает! Эпизод.
* Гроссмейстер отдал, слона! - Хитрит! - Ладью подставил! - Заманивает! Эпизод.
* Дача взятки должностному лицу при исполнении служебных обязанностей - да это... статья 114-я Уголовного кодекса! Остап. Дача ложных показаний - статья 321-я, раздел 3-й, пункт "ж". Он же.
* Денги давай, давай денги! Давай денги, денги давай, я тебе говорю!.. Остап.
* Деньги вперед! Мечников. А можно так: утром стулья, а днем деньги? - Можно. Но деньги вперед! Остап, Мечников.
* Держите гроссмейстера! Любитель.
* Держите! Держите его, он украл нашу колбасу! Киса.
* Дети вас не забудут! Остап.
* Дуся, вы меня озлобляете! Мечников.
* Дяденька, дай десять копеек! Дай десять копеек, я тебе говорю! Эпизод.
* Железный парниша! Эллочка.
* Живыми мы им не сдадимся! Остап.
* Жуть! Эллочка.
* Забьем Мике баки! Остап.
* Завтра на конспиративной квартире нас будет ждать... нас будет ждать засада. Придется отстреливаться. Остап.
* Запад нам поможет, крепитесь, полная тайна вкладов, то есть организации. Остап.
* Здесь Паша, обладающий сверхъестественным чутьем, понял, что сейчас его будут бить. Может быть, даже ногами. Автор.
* Знойная женщина, мечта поэта! Остап.
* И в нее влюбился, и ее назвал он птичкой на ветвях своей души... П/ф.
* И одною пулей он убил обоих, и бродил по берегу в тоске... П/ф.
* Из уважения только к вашему дворянскому происхождению я готов работать за жалкие какие-то 40%. Остап.
* Камни, я вижу, подобраны со вкусом! Остап.
* Киса и Ося были тут. Остап.
* Командовать парадом буду я! Остап.
* Конкурирующая фирма! Остап.
* Контора пишет! Остап.
* Краситель "Наяда". Окрашивает волосы в изумительный каштановый цвет! Остап.
* Крепитесь! Заграница нам поможет! Полная тайна организации! Остап.
* Кто скажет, что это девочка, пусть первый бросит в меня камень. Остап.
* Куда девал сокровища убиенной тобой тещи? Говори! Покайся, грешник, покайся! Отец Федор.
* Лед тронулся, господа присяжные заседатели! Остап.
* Лучшие времена скоро наступят! Впрочем, к беспризорным детям, которых я в настоящий момент представляю, это не относится. Остап.
* Любителя бьют! Любитель.
* Мексиканский тушкан! Эллочка.
* Месье, же не манш па сис жур! Киса.
* Мне моя жизнь дорога как память! Остап.
* Мне угодно продать вам от мертвого осла уши. Остап. Дяденька, добавить бы надо. - От мертвого осла уши. Эпизод., Остап.
* Может быть, вы, святой отец, партейный? Киса.
* Может быть, тебе дать еще ключ от квартиры, где деньги лежат? Остап. Вы хотите, чтобы я работал даром, да еще дал ключ от квартиры, где деньги лежат! Он же. Двадцать пять! - И ключ от квартиры. Киса, Остап. Прекрасный вариант: ключ от квартиры, где будут лежать деньги. Остап.
* Молчи, грусть, молчи! Остап.
* Моя курочка, твой петушок сейчас придет! Остап. Ничего, моя курочка, твой петушок здоров! Он же.
* Мусик, ну, готов гусик? Брунс.
* Мусик, ну, ты не жалеешь своего маленького мужика. Брунс.
* Мы объяснимся в другом месте. Остап.
* Мы чужие на этом празднике жизни! Остап.
* Набил бы я тебе рыло, да только Заратустра не позволяет! Остап.
* Наши стулья на месте, ревизор выехал - мы можем уходить. Остап.
* Наших в городе много? Каково настроение? - При наличии отсутствия, я бы сказал... Остап, эпизод.
* Не бейте себя ушами по щекам, не надо! Остап.
* Не корысти ради, а токмо волею пославшей мя царицы Тамары! Отец Федор.
* Не учите меня жить! Эллочка.
* Непонятно, зачем, почему, отчего я тебя повстречал ни с того ни с сего, я тебя повстречал и утратил покой, непонятно, зачем, не известно, на кой... Ляпис- Трубецкой.
* Нервных просят не смотреть. Остап.
* Никогда! Никогда еще Воробьянинов не протягивал руки! - Так протянете ноги, старый дуралей! Киса, Остап.
* Ну дайте же человеку поспать! Эпизод.
* Ну что, лед тронулся? - Жулик! - Что? - Тронулся. Остап, Киса.
* Ну не верю, не верю! Жалостливее, больше музыки в голосе! Остап.
* Ну, ты, жертва аборта! Остап.
* Оказание сопротивления при исполнении служебных обязанностей - статья 215-я пункт "б". Остап.
* Он крал, и ему было стыдно. Он крал постоянно и постоянно стыдился. Автор.
* Он мне пожертвовал ферзя! Что делать? - Сдавайся, пока не поздно! Эпизод.
* Отдай колбасу, дурак! Я все прощу! Остап.
* Откуда же в Париже может быть известно имя Остапа-Сулеймана Берта-Мария-Бендер-бея! Остап.
* Официант, шампанского! Киса.
* Ох, побьют нас! - Когда будут бить, будете плакать. Киса, Остап.
* Охотник за табуретками! Остап.
* Пишите письма! Остап.
* По мне, хоть всю жизнь живи, раз хороший человек. Тихон.
* Почем опиум для народа? Остап.
* Побольше цинизма! Людям это нравится. Остап.
* Поедем, поедем в номера! Киса.
* Получишь у Пушкина. Остап.
* Правосудие продано! Эпизод.
* Предупреждаю: у нас длинные руки! Остап.
* При современном развитии печатного дела на Западе изготовить советский паспорт - это такой пустяк, что об этом даже смешно говорить! Остап.
* Простенько и со вкусом! Но жить с такими волосами в Советской России не рекомендуется. Остап.
* С вас, между прочим, за стрижку и бритье 2 рубля. - Почему так дорого? Везде берут 40 копеек. - За конспирацию, товарищ фельдмаршал. Остап, Киса.
* С какой целью берется плата? - Э-э, с целью капитального ремонта провала, чтобы не слишком проваливался. Эпизод., Остап.
* Сам дурак! Федор.
* Сами сознаемся или будем дальше отпираться? Остап.
* Сейчас в Европе и в лучших домах Филадельфии принято разливать чай через ситечко. Остап.
* Сейчас такие дивные погоды стоят: "Это май, весельчак, это май, чародей, веет свежим на нас опахалом!" Киса.
* Серьезнее, серьезнее! Слезу дайте! Остап.
* Сколько же вам лет? - К науке, которую я в данный момент представляю, это не имеет никакого отношения. Лиза, Киса.
* Скоро заживем по-новому и свечной заводик свой заведем, и еще кое-что! Федор.
* Скоро только кошки родятся! Остап. Словарь Вильяма Шекспира составляет пример-> 12 тысяч слов, словарь дикаря из людоедского
племени мумба-юмба составляет 300 слов, Эллочка Щукина легко обходилась 30-ю словами. Автор.
* Словно статуэтка, девушка стояла... П/ф.
* Слушайте вы, дамский любимец! Остап. Снимите меня, я отдам колбасу! Отец Федор Сорок? - А-ха-ха-ха!.. - Пятьдесят? - Хо-хо-хо!.. Почти. Тридцать восемь. Лиза, Киса.
* Союз... союз Меча и... этого, как его... орала! Остап.
* Спокойно! За дело берусь я! Остап.
* Старуха не подкачает, надежная женщина? Остап
* Старухи живут на полном пансионе. - Это которые еще до исторического материализма родились? - Когда родились, тогда и родились. Тихон Остап.
* Стройная фигурка цвета шоколада... П/ф.
* Стулья надо ковать, пока они горячи! Остап.
* Стулья расползаются, как тараканы! Остап.
* Считаю до пяти. Да или нет?.. Раз... - Да Остап, Киса.
* Торг здесь не уместен! Киса.
* У меня все ходы записаны! Любитель.
* У меня есть не меньше оснований полагать что и я один справлюсь с вашим делом! Остап
* У нас хотя и не Париж, но милости просим к нашему шалашу! Остап.
* Утром деньги - днем стулья, днем деньги - вечером стулья, вечером деньги - ночью стулья ночью деньги - утром стулья, утром... Мечников. Утром деньги - вечером деньги, вечером деньги... Он же.
* Хамите, парниша! Эллочка.
* Хо-хо! - Хо-хо!.. О-го-го! Эллочка, Остап
* Хрупкие камыши издавали в темноте свой шорох. Двое влюбленных... - Шумел камыш, деревья гнулись. Киса, Остап.
* Что хо-хо?.. Где второй стул? Остап.
* Это грабеж среди белого дня! Киса.
* Это сироты. - Ага, тяжелое наследие царского режима. Алъхен, Остап.
* Это типичное пижонство - грабить бедную вдову! Остап.
* Я приглашаю вас сейчас же сделать свои взносы и помочь детям. Только детям! И никому другому вы меня понимаете! Остап.
* Я человек, измученный "Нарзаном"! Мечников.

Через три дня после сделки концессионеров с монтером Мечниковым театр Колумба выехал в Тифлис по железной дороге через Махачкалу и Баку. Все эти три дня концессионеры, не удовлетворившиеся содержимым вскрытых на Машуке двух стульев, ждали от Мечникова третьего, последнего из колумбовских стульев. Но монтер, измученный нарзаном, обратил все двадцать рублей на покупку простой водки и дошел до такого состояния, что содержался взаперти - в бутафорской.

Вот вам и Кислые воды! - заявил Остап, узнав об отъезде театра. - Сучья лапа этот монтер. Имей после этого дело с теаработниками!

Остап стал гораздо суетливее, чем прежде. Шансы на отыскание сокровищ увеличились безмерно.

- В Тифлисе, - сказал Остап, - нам нечего лениться . Нужны деньги на поездку во Владикавказ. Оттуда мы поедем в Тифлис на автомобиле по Военно-Грузинской дороге. Очаровательные виды. Захватывающий пейзаж. Чудный горный воздух! И в финале - всего сто пятьдесят тысяч рублей ноль ноль копеек. Есть смысл продолжать заседание.

Но выехать из Минеральных Вод было не так-то легко. Воробьянинов оказался бездарным железнодорожным зайцем, и так как попытки его сесть в поезд оказались безуспешными, то ему пришлось выступить около «Цветника» в качестве бывшего попечителя учебного округа. Это имело весьма малый успех. Два рубля за двенадцать часов тяжелой и унизительной работы. Сумма, однако, достаточная для проезда во Владикавказ.

В Беслане Остапа, ехавшего без билета, согнали с поезда, и великий комбинатор дерзко бежал за поездом версты три, грозя ни в чем не виновному Ипполиту Матвеевичу кулаком. После этого Остапу удалось вскочить на ступеньку медленно подтягивающегося к Кавказскому хребту поезда. С этой позиции Остап с любопытством взирал на развернувшуюся перед ним панораму кавказской горной цепи.

Был четвертый час утра. Горные вершины осветились темно-розовым солнечным светом. Горы не понравились Остапу.

Слишком много шику! - сказал он. - Дикая красота. Воображение идиота. Никчемная вещь.

У Владикавказского вокзала приезжающих ждал большой открытый автобус Закавтопромторга, и ласковые люди говорили:

Кто поедет по Военно-Грузинской дороге - тех в город везем бесплатно.

Куда же вы, Киса? - сказал Остап. - Нам в автобус. Пусть везут, раз бесплатно. Подвезенный автобусом к конторе Закавтопромторга, Остап, однако, не поспешил записаться на место в машине. Оживленно беседуя с Ипполитом Матвеевичем, он любовался опоясанной облаком Столовой горой и, находя, что гора действительно похожа на стол, быстро удалился.

Во Владикавказе пришлось просидеть несколько дней. Но все попытки достать деньги на проезд по Военно-Грузинской дороге или совершенно не приносили плодов, или давали средства, достаточные лишь для дневного пропитания. Попытка взимать с граждан гривенники не удалась. Кавказский хребет был настолько высок и виден, что брать за его показ деньги не представлялось возможным. Его было видно почти отовсюду. Других же красот во Владикавказе не было. Что же касается Терека, то протекал он мимо «Трека», за вход в который деньги взимал город без помощи Остапа. Сбор подаяний, произведенный Ипполитом Матвеевичем, принес за два дня тринадцать копеек.

Тогда Остап извлек из тайников своего походного пиджака колоду карт и, засев у дороги при выезде из города, затеял игру в три карты. Рядом с ним стоял проинструктированный Ипполит Матвеевич, который должен был играть роль восторженного зрителя, удивленного легкостью выигрыша. Позади друзей в облаках рисовались горные кряжи и снежные пики.

- Красненькая выиграет, черненькая проиграет! - кричал Остап.

Перед собравшейся толпой соплеменных гор, ингушей и осетинов в войлочных шляпах Остап бросал рубашками вверх три карты, из которых одна была красной масти и две - черной. Любому гражданину предлагалось поставить на красненькую карту любую ставку. Угадавшему Остап брался уплатить на месте.

- Красненькая выиграет, черненькая проиграет! Заметил - ставь! Угадал - деньги забирай! Горцев тешила простота игры и легкость выигрыша. Красная карта на глазах у всех ложилась направо или налево, и не было никакого труда угадать, куда она легла.

Зрители постепенно стали втягиваться в игру, и Остап для блезира уже проиграл копеек сорок. К толпе присоединился всадник в коричневой черкеске, в рыжей барашковой шапочке и с обычным кинжалом на впалом животе.

- Красненькая выиграет, черненькая проиграет! - запел Остап, подозревая наживу. - Заметил - ставь! Угадал - деньги забирай!

Остап сделал несколько пассов и метнул карты.

- Вот она! - крикнул всадник, соскакивая с лошади. - Вон красненькая! Я хорошо заметил!

- Ставь деньги, кацо, если заметил, - сказал Остап.

- Проиграешь! - сказал горец.

- Ничего. Проиграю - деньги заплачу, - ответил Остап.

- Десять рублей ставлю.

- Поставь деньги.

Горец распахнул полы черкески и вынул порыжелый кошель.

- Вот красненькая! Я хорошо видел. Игрок приподнял карту. Карта была черная.

- Еще карточку? - спросил Остап, пряча выигрыш.

- Бросай. Остап метнул.

Горец проиграл еще двадцать рублей. Потом еще тридцать. Горец во что бы то ни стало решил отыграться. Всадник пошел на весь проигрыш. Остап, давно не тренировавшийся в три карточки и утративший былую квалификацию, передернул на этот раз весьма неудачно.

- Отдай деньги! - крикнул горец.

- Что?! - закричал Остап. - Люди видели! Никакого мошенства!

- Люди видели, не видели - их дело. Я видел, ты карту менял, вместо красненькой черненькую клал! Давай деньги назад!

С этими словами горец подступил к Остапу. Великий комбинатор стойко перенес первый удар по голове и дал ошеломляющую сдачу. Тогда на Остапа набросилась вся толпа. Ипполит Матвеевич убежал в город. Вспыльчивые ингуши били Остапа недолго. Они остыли так же быстро, как остывает ночью горный воздух. Через десять минут горец с отвоеванными общественными деньгами возвращался в свой аул, толпа возвратилась к будничным своим делам, а Остап, элегантно и далеко сплевывая кровь, сочившуюся из разбитой десны, поковылял на соединение с Ипполитом Матвеевичем.

Довольно, - сказал Остап, - выход один: идти в Тифлис пешком. В пять дней мы пройдем двести верст. Ничего, папаша, очаровательные горные виды, свежий воздух... Нужны деньги на хлеб и любительскую колбаску. Можете прибавить к своему лексикону несколько итальянских фраз, это уж как хотите, но к вечеру вы должны насобирать не меньше двух рублей!.. Обедать сегодня не придется, дорогой товарищ. Увы! Плохие шансы!..

Спозаранку концессионеры перешли мостик через Терек, обошли казармы и углубились в зеленую долину, по которой шла Военно-Грузинская дорога.

Нам повезло, Киса, - сказал Остап, - ночью шел дождь, и нам не придется глотать пыль. Вдыхайте, предводитель, чистый воздух. Пойте. Вспоминайте кавказские стихи. Ведите себя как полагается!..

Но Ипполит Матвеевич не пел и не вспоминал стихов. Дорога шла на подъем. Ночи, проведенные под открытым небом, напоминали о себе колотьем в боку, тяжестью в ногах, а любительская колбаса - постоянной и мучительной изжогой. Он шел, склонившись набок, держа в руке пятифунтовый хлеб, завернутый во владикавказскую газету, и чуть волоча левую ногу.

Опять идти! На этот раз в Тифлис, на этот раз по красивейшей в мире дороге. Ипполиту Матвеевичу было все равно. Он не смотрел по сторонам, как Остап. Он решительно не замечал Терека, который начинал уже погромыхивать на дне долины. И только сияющие под солнцем ледяные вершины что-то смутно ему напоминали - не то блеск бриллиантов, не то лучшие глазетовые гробы мастера Безенчука.

До первой почтовой станции - Балты - путники шли в сфере влияния Столовой горы. Ее плотный слоновый массив с прожилками снега шел за ними верст десять. Путников обогнал сначала легковой автомобиль Закавтопромторга, через полчаса - автобус, везший не менее сорока туристов и не больше ста двадцати чемоданов.

- Кланяйтесь Казбеку! - крикнул Остап вдогонку машине. - Поцелуйте его в левый ледник! После автомобилей долго еще в горах пахло бензинным перегаром и разогретой резиной. Звонко бренча, обгоняли путников арбы горцев. Навстречу из-за поворота выехал фаэтон. В Балте Остап выдал Ипполиту Матвеевичу вершок колбасы и сам съел вершка два.

- Я кормилец семьи, - сказал он, - мне полагается усиленное питание.

После Балты дорога вошла в ущелье и двинулась узким карнизом, высеченным в темных отвесных скалах. Спираль дороги завивалась кверху, и вечером концессионеры очутились на станции Ларс в тысяче метров над уровнем моря.

Переночевали в бедном духане бесплатно и даже получили по стакану молока, прельстив хозяина и его гостей карточными фокусами.

Утро было так прелестно, что даже Ипполит Матвеевич, спрыснутый горным воздухом, зашагал бодрее вчерашнего.

За станцией Ларс сейчас же встала грандиозная стена Бокового хребта. Долина Терека замкнулась тут узкими теснинами. Пейзаж становился все мрачнее, а надписи на скалах многочисленнее. Там, где скалы так сдавили течение Терека, что пролет моста равен всего десяти саженям, там концессионеры увидели столько надписей на скалистых стенках ущелья, что Остап, забыв о величественности Дарьяльского ущелья, закричал, стараясь перебороть грохот и стоны Терека:

Великие люди! Обратите внимание, предводитель. Видите, чуть повыше облака и несколько ниже орла. Надпись: «Коля и Мика, июль 1914 г.» Незабываемое зрелище! Обратите внимание на художественность исполнения! Каждая буква величиною в метр и нарисована масляной краской! Где вы сейчас, Коля и Мика?

Задумался и Ипполит Матвеевич.

Где вы, Коля и Мика? И что вы теперь, Коля и Мика, делаете? Разжирели, наверное, постарели? Небось теперь и на четвертый этаж не подыметесь, не то что под облака - имена свои рисовать.

Где же вы, Коля, служите? Плохо служится, говорите? Золотое детство вспоминаете? Какое же оно у вас золотое? Это пачканье-то ущелий вы считаете золотым детством? Коля, вы ужасны! И жена ваша Мика противная женщина, хотя она виновата меньше вашего. Когда вы чертили свое имя, вися на скале, Мика стояла внизу на шоссе и глядела на вас влюбленными глазами. Тогда ей казалось, что вы второй Печорин. Теперь она знает, кто вы такой. Вы просто дурак! Да, да, все вы такие - ползуны по красотам! Печорин, Печорин, а там, гляди, по глупости отчета сбалансировать не можете!

Киса, - продолжал Остап, - давайте и мы увековечимся. Забьем Мике баки. У меня, кстати, и мел есть! Ей-богу, полезу сейчас и напишу: «Киса и Ося здесь были».

И Остап, недолго думая, сложил на парапет, ограждавший шоссе от кипучей бездны Терека, запасы любительской колбасы и стал подниматься на скалу.

Ипполит Матвеевич сначала следил за подъемом великого комбинатора, но потом рассеялся и, обернувшись, принялся разглядывать фундамент замка Тамары, сохранившийся на скале, похожей на лошадиный зуб.

В это время, в двух верстах от концессионеров, со стороны Тифлиса в Дарьяльское ущелье вошел отец Федор. Он шел мерным солдатским шагом, глядя только вперед себя твердыми алмазными глазами и опираясь на высокую клюку с загнутым концом, как библейский первосвященник.

На последние деньги отец Федор доехал до Тифлиса и теперь шагал на родину пешком, питаясь доброхотными даяниями. При переходе через Крестовый перевал (2345 метров над уровнем моря) его укусил орел. Отец Федор замахнулся на дерзкую птицу клюкою и пошел дальше. Он шел, запутавшись в облаках, и бормотал:

Не корысти ради, а токмо волею пославшей мя жены!

Эту же фразу он повторял, войдя в Дарьяльское ущелье. Расстояние между врагами сокращалось. Поворотив за острый выступ, отец Федор налетел на старика в золотом пенсне.

Ущелье раскололось в глазах отца Федора. Терек прекратил свой тысячелетний крик. Отец Федор узнал Воробьянинова. После страшной неудачи в Батуме, после того, как все надежды рухнули, новая возможность заполучить богатство повлияла на отца Федора необыкновенным образом.

Он схватил Ипполита Матвеевича за тощий кадык и, сжимая пальцы, закричал охрипшим голосом:

Куда девал сокровище убиенной тобою тещи?

Ипполит Матвеевич, ничего подобного не ждавший, молчал, выкатив глаза так, что они почти соприкасались со стеклами пенсне.

Говори! - приказывал отец Федор. - Покайся, грешник! Воробьянинов почувствовал, что теряет дыхание.

Тут отец Федор, уже торжествовавший победу, увидел прыгавшего по скале Бендера. Технический директор спускался вниз, крича во все горло:

Дробясь о мрачные скалы, Кипят и пенятся валы!..

Великий испуг поразил сердце отца Федора. Он машинально продолжал держать предводителя за горло, но коленки у него затряслись.

А, вот это кто?! - дружелюбно закричал Остап. - Конкурирующая организация!

Отец Федор не стал медлить. Повинуясь благодетельному инстинкту, он схватил концессионную колбасу и хлеб и побежал прочь.

Бейте его, товарищ Бендер, - кричал с земли отдышавшийся Ипполит Матвеевич.

Лови его! Держи!

Остап засвистал и заулюлюкал.

Тю-у-у! - кричал он, пускаясь вдогонку. - Битва при пирамидах или Бендер на охоте! Куда же вы бежите, клиент? Могу вам предложить хорошо выпотрошенный стул!

Отец Федор не выдержал муки преследования и полез на совершенно отвесную скалу. Его толкало вверх сердце, поднимавшееся к самому горлу, и особенный, известный только одним трусам, зуд в пятках. Ноги сами отрывались от гранитов и несли своего повелителя вверх.

У-у-у! - кричал Остап снизу. - Держи его!

Он унес наши припасы! - завопил Ипполит Матвеевич, подбегая к Остапу.

Стой! - загремел Остап. - Стой, тебе говорю!

Но это придало только новые силы изнемогшему было отцу Федору. Он взвился и в несколько скачков очутился сажен на десять выше самой высокой надписи.

Отдай колбасу! - взывал Остап. - Отдай колбасу, дурак! Я все прощу!

Отец Федор уже ничего не слышал. Он очутился на ровной площадке, забраться на которую не удавалось до сих пор ни одному человеку. Отцом Федором овладел тоскливый ужас. Он понял, что слезть вниз ему никак невозможно. Скала шла и опускалась на шоссе перпендикулярно, и об обратном спуске нечего было и думать. Он посмотрел вниз. Там бесновался Остап, и на дне ущелья поблескивало золотое пенсне предводителя.

Я отдам колбасу! - закричал отец Федор. - Снимите меня!

В ответ грохотал Терек и из замка Тамары неслись страстные крики. Там жили совы.

Сними-ите меня! - жалобно кричал отец Федор.

Он видел все маневры концессионеров. Они бегали под скалой и, судя по жестам, мерзко сквернословили.

Через час легший на живот и спустивший голову вниз отец Федор увидел, что Бендер и Воробьянинов уходят в сторону Крестового перевала.

Спустилась быстрая ночь. В кромешной тьме и в адском гуле под самым облаком дрожал и плакал отец Федор. Ему уже не нужны были земные сокровища. Он хотел только одного - вниз, на землю.

Ночью он ревел так, что временами заглушал Терек, а утром подкрепился любительской колбасой с хлебом и сатанински хохотал над пробегавшими внизу автомобилями. Остаток дня он провел в созерцании гор и небесного светила - солнца. Ночью он увидел царицу Тамару. Царица прилетела к нему из своего замка и кокетливо сказала:

Соседями будем.

Матушка! - с чувством сказал отец Федор. - Не корысти ради...

Знаю, знаю, - заметила царица, - а токмо волею пославшей тя жены.

Откуда ж вы знаете? - удивился отец Федор.

Да уж знаю. Заходили бы, сосед. В шестьдесят шесть поиграем! А? Она засмеялась и улетела, пуская в ночное небо шутихи.

На третий день отец Федор стал проповедовать птицам. Он почему-то склонял их к лютеранству.

Направо - замок Тамары, - говорили опытные проводники, - а налево живой человек стоит, а чем живет и как туда попал - тоже неизвестно.

И дикий же народ! - удивлялись экскурсанты. - Дети гор!

Шли облака. Над отцом Федором кружились орлы. Самый смелый из них украл остаток любительской колбасы и взмахом крыла сбросил в пенящийся Терек фунта полтора хлеба. Отец Федор погрозил орлу пальцем и, лучезарно улыбаясь, прошептал:

Птичка божия не знает ни заботы, ни труда, хлопотливо не свивает долговечного гнезда. Орел покосился на отца Федора, закричал «ку-ку-ре-ку» и улетел.

Ах, орлуша, орлуша, большая ты стерва!

Через десять дней из Владикавказа прибыла пожарная команда с надлежащим обозом и принадлежностями и сняла отца Федора. Когда его снимали, он хлопал руками и пел лишенным приятности голосом: И будешь ты цар-р-рицей ми-и-и-и-рра, подр-р-руга ве-е-ечная моя! И суровый Кавказ многократно повторил слова М. Ю. Лермонтова и музыку А. Рубинштейна.

Не корысти ради, - сказал отец Федор брандмейстеру, - а токмо... Хохочущего священника на пожарной колеснице увезли в психиатрическую лечебницу.