История в лицах василий шуйский. Правление василия шуйского кратко. Царь Василий Шуйский
Василий Шуйский (1545–1612 гг.) известен как последний представитель рода Рюриковичей на русском престоле. Он также вошел в историю как единственный русский царь, погибший в плену заграницей. Почему его биография так трагична?
Василий Иванович Шуйский принадлежал к суздальской ветви Рюриковичей. Названая ветвь происходила от князя Андрея Ярославича, брата Александра Невского. Отцом Василия был князь Иван Шуйский, авторитетный государственный деятель при Иване IV, а матерью Анна Федоровна.
Василий был женат дважды. Сначала на княжне Елене Михайловне, а затем на княжне Марии Петровне. Две дочери Шуйского скончались ещё в младенчестве. Младшая из них царевна Анастасия Васильевна родилась накануне свержения Шуйского и умерла уже в ссылке.
Служба при дворе
Службу при дворе Василий Шуйский начал ещё при Иване IV. До чина боярина он дослужился уже в 1584 году. Возвышению Василия во многом поспособствовал брак его брата Дмитрия Шуйского с дочерью Малюты Скуратова. Свояком Василия был . Это ни в коей мере не ослабило противостояние между будущими царями. В итоге Шуйский мало того что проиграл борьбу за влияние на царя Федора Иоанновича, так ещё и угодил в ссылку на 4 года.
Возвращение князя ко двору в 1591 г. совпало с гибелью царевича Дмитрия Иоанновича. Шуйский возглавил комиссию по расследованию происшествия. В заключении, представленном комиссией Боярской думе, говорилось, что царевич умер в результате несчастного случая. Итоги расследования «угличского дела» помогли Шуйскому вновь стать частью административной элиты. Тем не менее, опасаясь появления конкурентов в борьбе за престол, Годунов запретил князю жениться.
Восхождение к трону
Приход к власти Василия Шуйского достоин стать основой для одного из эпизодов «Игры престолов». не испытывал к нему доверия не без оснований. Так, несмотря на то, что в одной из битв Василий разбил Лжедмитрия I, несколько месяцев спустя он занял сторону самозванца и «признал» в нём погибшего царевича. Князь заявил, что его выводы по «угличскому делу» были подлогом.
Невзирая на это, получив власть, Лжедмитрий I приговорил Шуйского к смертной казни, которую впоследствии заменил недолгим заключением. Возвратившись ко двору, Шуйский и некоторые его сторонники начали готовить заговор против самозванца, распространяя слухи о смерти настоящего царевича. В итоге всё закончилось убийством Лжедмитрия І.
Василий Шуйский пришел к власти после смерти самозванца. Его избрание на царство состоялось в мае 1606 г. перед восставшими, собравшимися на Красной площади. С воцарением Василия Смутное время вступило в новую фазу. В стране вновь появился боярский царь.
Правление Василия Шуйского (1606–1610 гг.)
Начало правления Шуйского было отмечено его желанием замолить прошлые прегрешения. Причем нередко он делал это публично. Но стоит сказать, что попытки переломить обстановку в обществе не имели успеха.
Внутренняя политика
Одним из самых знаковых в деятельности нового царя стало создание так называемой крестоцеловальной записи. В этом документе имелись пункты, ограничивающие царскую власть. В частности, царь клялся никого не казнить без судебного решения, принятого вместе с боярами.
В период царствования Шуйский попытался упорядочить правовые отношения землевладельцев с зависимыми людьми. Василий увеличил срок сыска беглых крестьян. Известны монеты Василия Шуйского. Хотя его правление отмечено снижением весовой нормы копейки.
Новому царю не удалось остановить Смуту. Наоборот, страна всё глубже погрязала в гражданской войне. Восстание против Шуйского началось сразу после его воцарения. Причем восставшие вновь использовали слух о чудом спасшемся царевиче Дмитрии. Сначала с этим лозунгом выступил , а затем и .
Новый самозванец, получивший прозвище », достиг немалых успехов. Обосновавшись в Тушино, он организовал параллельные органы управления, под его власть ушли некоторые территории, а также перебежало ряд бояр и служилых людей.
Внешняя политика
Внешнеполитическая деятельность царя была напрямую связана с внутренними проблемами. Чтобы подавить восстание Лжедмитрия ІІ Шуйский обратился за помощью к правителю Швеции Карлу IX. Договор о военной помощи, который он заключил, предполагал уступку Швеции города Корелы.
Племянник царя одержал несколько побед над войсками Лжедмитрия ІІ, но в 1609 г. стартовала . В битве при Клушине русская армия была разбита, что стало началом краха царствования Шуйского. Войска Речи Посполитой подошли к столице, где вскоре должны были произойти события, имевшие огромное значение для дальнейшей судьбы последнего Рюриковича, правившего Россией.
Свержение Василия Шуйского
Гражданская война вкупе с иностранной интервенцией стали главными причинами свержения Василия Шуйского. 17 июля 1610 г. состоялось собрание с участием Боярской думы, духовенства, воинских людей и жителей Москвы. Это импровизированное вече приняло решение о низложении царя. Бывшего правителя насильно постригли в монахи и заточили в монастыре. Таковы были итоги правления последнего Рюриковича.
В августе 1610 г. боярское правительство, прозванное « », заключило договор о приглашении на престол Владислава, королевича польского. Бояре впустили поляков в Москву, а Василия Шуйского передали гетману Жолкевскому, который повез бывшего русского царя в Польшу.
Позже Василий участвовал во въезде Жолкевского в Варшаву в качестве живого трофея. После этого его поместили под стражу. Низверженный царь умер в замке в городе Гостынин. Официальная дата смерти – 12 сентября 1612 года.
Польские власти намеревались использовать смерть Василия Шуйского в собственных целях. Его останки захоронили в специальной усыпальнице, надписи которой повествовали событиях, приведших к пленению русского правителя. Но в результате мирного договора 1634 г., останки Шуйского были переданы в Россию, где их перезахоронили в царской усыпальнице.
Портрет Василия Шуйского
Не стало Скопина как раз в ту пору, когда особенно нужен был высокодаровитый вождь, и притом любимый войском. Тушинский вор уже был не опасен Москве; но зато с запада надвигалась на нее и Василия Шуйского более страшная гроза. Когда победы Скопина и его движение к Москве, с одной стороны, а с другой – вторжение Сигизмунда в русские пределы рассеяли тушинское скопище, положение русских бояр и служилых людей, перешедших на сторону самозванца, стало очень затруднительным. Что им оставалось делать? Бежать за самозванцем, потерявшим всякую надежду на успех, было бы совсем неразумно. Идти с повинной головой к Василию Шуйскому было уже поздно. Он щадил и даже жаловал своих каявшихся изменников тогда, когда уходили они от сильного его врага, а теперь мог посмотреть на них совсем иначе. Русские тушинцы решились искать милости у польского короля.
31 января 1610 г. к Сигизмунду явилось их посольство. Тут были люди разных чинов: знатные бояре, дьяки, дворяне... Главными представителями были боярин Михаил Салтыков с сыном Иваном и дьяк Грамотин, ловкий, смышленый, но безнравственный делец.
Большим праздником для тщеславного Сигизмунда было прибытие русского посольства к нему в стан. Торжественно принимал он посольство противников Василия Шуйского в своем шатре, окруженный сенаторами. Униженно приветствовали короля русские послы: Михаил Салтыков поцеловал руку ему и сказал приветствие, поздравил его с прибытием в Русскую землю, заявил, что московский народ расположен к нему и желает отдаться под его покровительство и вверить ему свою участь. А Иван Салтыков выразил от всего русского духовенства благодарность королю за то, что он пожаловал в московскую землю, соболезнуя о всеобщей смуте и разорении ее областей, чтобы при Божией помощи водворить в опустошенной стране мир и спокойствие. Затем дьяк Иван Грамотин сказал самое главное, что всякого звания московские люди бьют челом королю и выражают желание возвести на московский престол вместо Василия Шуйского королевича Владислава с тем только, чтобы король не нарушал святой веры греческого закона, которую столько веков блюли московские люди.
Таким образом, эти послы, выражавшие на самом деле волю только русских изменников, говорили с королем от имени всей Русской земли – являлись самозваными представителями ее и предавали ее Сигизмунду, злейшему врагу русской народности и православия.
Всем лживым уверениям этих послов король верил или притворялся, что верит: это ему было очень выгодно – являлся удобный повод свергнуть Василия Шуйского и водворить польскую власть в Москве.
4 февраля заключен был между королем и посольством договор. Главные условия его заключались в том, чтобы Владислав венчался на царство в Москве по старому обычаю; чтобы святая вера греческого закона осталась неприкосновенною и "учители римские, лютерские и других вер – раскола церковного не чинили; чтобы перемена законов зависела от бояр и всей земли и царь не казнил никого, не осудя прежде с боярами и думными людьми". Стало быть, Владиславу предлагалось не самодержавие, а ограниченная царская власть, какая была у Василия Шуйского. Любопытно следующее условие: "Для науки вольно каждому из народа московского ездить в другие государства христианские, кроме басурманских, поганских , и государь отчин, имений и дворов ни у кого за то отнимать не будет". Видно, что со времен Бориса и Лжедмитрия I мысль о необходимости сближения с Западом и просвещения уже укоренилась и окрепла. Но в то же время тушинские послы требовали, чтобы крестьяне оставались прикрепленными к земле и чтобы холопам вольности не было дано.
И вот как раз в то время, когда русские изменники готовились предать Москву и русский престол в руки полякам, не стало того вождя, в котором лучшие русские люди видели надежду на спасение от внутренних и внешних губителей Русской земли.
Василия Шуйского не любили и не уважали... Нелюбовь к нему сказывалась уже и раньше, и притом очень сильно. Так, 17 февраля 1609 г., когда тушинцы заградили пути в Москву и там настала сильная нужда и дороговизна, то поднялся мятеж, и шумная толпа служилого и черного люда стала дерзко кричать: "Надо переменить царя! Василий сел самовольством, не всею землею выбран!"
Толпа мятежников, по звону набатного колокола, наполнила Красную площадь. Из толпы раздались крики: "Князь Василий Шуйский не люб нам на царстве! Его одна Москва выбрала!"
Несдобровать бы тогда Василию Шуйскому: у него было много и явных врагов, и тайных недоброхотов меж боярами, желавших его свергнуть; но на этот раз его выручил патриарх Гермоген.
– До сих пор Москва, – сказал он народу, – всем городам указывала, а не другие города указывали ей... А что кровь льется, то это творится по воле Божией, а не по хотению царя!
Своими увещаниями патриарх на время образумил мятежников. Но скоро открыт был тайный заговор погубить Василия. Главного виновника казнили. Положение Василия Шуйского становилось все хуже и хуже. Общее недовольство, крамолы и неудача за неудачей преследовали его.
Блестящие успехи Скопина, царского родича, на время примирили было народ с несчастным царствованием Василия Шуйского; но когда неожиданно скончался Скопин и народная молва, хотя и ложная, обвинила в его смерти царского брата и самого царя, то положение его сделалось крайне шатким. В рязанской земле Прокопий Ляпунов начинает волновать народ, требует свержения Василия Шуйского, заводит даже сношения с самозванцем, засевшим в Калуге. Заговорили громче прежнего недоброхоты Василия и в Москве... На свою беду, царь назначил главным предводителем войска, которое готовился вести на Сигизмунда покойный Скопин, своего бездарного брата Дмитрия, не любимого ни войском, ни народом.
Ополчение это, состоявшее по большей части из новобранцев, предводимое неискусным и нелюбимым вождем, двинулось к Можайску. Сигизмунд отправил навстречу русским отряд своего войска под начальством гетмана Жолкевского. Встреча произошла 24 июня 1610 г. между Москвой и Можайском, у деревни Клушино. Первым же напором поляки обратили в бегство русскую конницу, смяли пехоту; наемные иноземцы из русского войска стали передаваться на сторону поляков. Рать Василия Шуйского была разбита наголову. Дмитрий Шуйский и другие воеводы позорно бежали.
После этой победы Жолкевский двинулся к Москве, провозглашая повсюду царем королевича Владислава, а Василия Шуйского – свергнутым. Город за городом сдавались ему, и он уже приближался к столице. С другой стороны спешил к ней Лжедмитрий II из Калуги и 1 июля стал в Коломенском селе; он рассчитывал, что Москва в крайности скорее признает его власть, чем Владислава. Москва волновалась. Грамоты Жолкевского, в которых он сулил Русской земле мир, спокойствие и всякие благодати, если она признает своим царем Владислава, раскидывались по улицам, ходили по рукам, читались громогласно на сходках. Люди, преданные самозванцу, с своей стороны, мутили народ... Многие, не желая повиноваться Василию Шуйскому и думая свергнуть его, вовсе не хотели попасть и в руки самозванцу и тайно согласились с тушинцами, что те покинут его, а москвичи сведут Василия с престола и выберут всей землей нового царя.
Положение Шуйского в Москве становилось со дня на день труднее. Готовилось его свержение.
17 июля Захар Ляпунов с толпой соумышленников явился во дворец и стал дерзко говорить Василию Шуйскому:
– Долго ли за тебя будет литься кровь христианская? Земля запустела; ничего доброго в твое правление не делается! Сжалься над нашей гибелью, положи царский посох, а мы уже сами о себе подумаем!..
Дерзость Ляпунова возмутила Василия Шуйского; он стал бранить мятежника, даже схватился за нож... Но на эту угрозу дюжий Ляпунов ответил:
– Не тронь меня, а не то сомну тебя всего!
В тот же день за Москвой-рекой, у Серпуховских ворот, собралась большая сходка. Тут были бояре, дворяне, торговые люди и проч. Бояре и всякие люди приговорили: бить челом Василию Шуйскому, чтобы он царство оставил, для того что кровь многая льется, а в народе говорят, что он государь несчастливый, многие города украинские его не хотят, и надо его свергнуть. Против этого приговора говорили только некоторые бояре да патриарх, но их не послушали.
С тяжелым поручением сообщить этот приговор Василию Ивановичу и предложить ему в удел Нижний Новгород отправился во дворец царский свояк, князь Воротынский. Василию Шуйскому ничего более не оставалось делать, как отказаться от власти; он из дворца переехал в свой боярский дом.
После этого главные виновники совершившегося свержения послали сказать тушинцам, что Василий сведен с престола и теперь очередь за ними – исполнить свое обещание отстать от самозванца. На это тушинцы насмешливо ответили: "Вы не помните своего крестного целования, и потому своего царя с царства свели, а мы за своего помереть рады!"
Некоторые уже стали жалеть, что свергли злосчастного Василия Шуйского, а патриарх стал требовать, чтобы снова признали Шуйского царем. Многие соглашались с ним. Тогда Захар Ляпунов и его сообщники, опасаясь, чтобы этого не случилось, поспешили в дом к Шуйскому, взявши с собою монахов из Чудова монастыря, и заявили Василию Ивановичу, что для успокоения народа он должен постричься в монахи. Тот вовсе этого не желал, всячески противился, кричал, что он решительно не хочет постригаться. Все было напрасно! Обряд пострижения над Василием Шуйским совершен был насильно: Ляпунов держал его за руки, а князь Тюфякин произносил за него монашеские обеты.
Пострижение Василия Шуйского в монахи. Картина Б. Чорикова, 1836
Патриарх негодовал. Он заявил, что это пострижение не имеет никакой силы, что монахом стал не Шуйский, а тот, кто произносил обеты. Но свергнутого Василия Шуйского свезли в Чудов монастырь. Жена его тоже была пострижена, а братья заключены.
Боярское происхождение
Василий Иванович Шуйский - руководитель великого княжеского рода. Его отец, Иван Андреевич Шуйский погиб в битве против шведов под замком Лоде в период Ливонской войны. Сам Иван Андреевич принимал участие во многих военных походах, в 32 года стал главой Московской судной палаты. К окончанию правления Грозного Шуйский занимал высокое положение и был одним из наиболее влиятельных бояр. Однако по настоянию Бориса Годунова, в 1586 году, по невыясненным историками причинам, боярин отправляется в ссылку в Галич.
К 91-му году Шуйский возвращается в столицу. В том же году он возглавляет расследование гибели царевича Дмитрия, произошедшую при очень странных обстоятельствах. Возможно, под давлением Годунова, а, возможно, по сговору, Василий Шуйский выносит заключение о том, что причиной смерти является несчастный случай. Проявив такую лояльность, он вновь занимает место в боярской думе.
Уже в период царствования Годунова монахом Григорием Отрепьевым распространяются слухи о том, что царевич Дмитрий выжил, спасся и бежал в Польшу. Польский правитель поддержал Лжедмитрия I, выделил в его пользу средства на войско. Со стороны Москвы на встречу лженаследнику отправился Шуйский. В сражении 21 января 5-го года семнадцатого столетия года близ Добрынич русская армия под командованием В. Шуйского и Ф. Мстиславского разбила вражеское войско, обратив Лжедмитрия в бегство. Преследовать противника на территории Польши боярин не стал.
В том же году внезапно умирает Борис Годунов. Престол занимает его сын, Федор. Претендуя на трон, Шуйский предпринимает попытку государственного изменения, которая оканчивается провалом и изгнанием боярина вместе с семьей из Москвы. В то же время Лжедмитрий собирает новое войско и выступает на Россию. Народ восстает против власти Годунова, в результате чего Федор погибает. Наступает период правления самозванца. Он нуждается в поддержке бояр и в конце 1605 года возвращает Шуйского в город.
Период правления Лжедмитрия был коротким. Хотя он и пользовался поддержкой простого народа, правитель допустил к власти поляков, собирался принять католичество, что вызвало народные волнения. Шуйский воспользовался смутой и объявил, что существующий царевич Дмитрий был все-таки убит в Угличе по приказу Бориса Годунова, а, значит, у власти стоит самозванец.
В результате вооруженного переворота, осуществленного боярами 17 мая 06-го года, Лжедмитрий был убит. Остро встал вопрос о новом государе. 19 мая, подкупленные Шуйским бояре инсценируют Земской собор, на котором собранные на Красной площади сторонники боярина «выкрикивают» его на царство. Одним из условий, которое было выдвинуто новому правителю недовольными боярами и теми, кто считал свой род более достойным, было принятие «крестоцеловальной записи» - обещания не принимать важных государственных решений без согласования с Боярской думой. 1 июня этого же года Василий Шуйский стал русским царем.
Период правления
Состояние Русского царства в те годы было крайне неблагоприятным:
Население западных земель после появления Лжедмитрия не подчинялось власти Москвы;
Казна опустела;
За несколько лет до этого был пережит голод;
На фоне общей разрухи и усиления крепостного права все чаще вспыхивали крестьянские восстания.
В то же время армии южных земель, пришедшие в Москву вместе с Лжедмитрием, не захотели присягнуть на верность новому царю. Они отошли к Рязани. Тесть самозванца, Юрий Мнишек, начал распространение слухов о том, что в результате переворота погиб не настоящий царевич Дмитрий, а его двойник. Таким образом, получалось, что истинный правитель жив. На этот раз его роль досталась Михаилу Молчанову, которого историки называют Лжедмитрием II.
Восстание Болотникова
Поляки предприняли еще одну попытку взятия Москвы, уже под предводительством Лжедмитрия II. К нему примкнул Иван Болотников, атаман волжских казаков. Общая армия поляков и недовольных казаков двинулась на Москву. Уже осенью 1606 года войско подошло к городу. Однако ослабленное многочисленными потерями и разделенное пополам, осаду Москвы армия Болотникова выдержать не смогла, после чего последовало отступление в Калугу.
Взять Калугу армии Шуйского не удалось. Однако штурм города нанес непоправимый физический, материальный и моральный ущерб противнику. Повстанцам Болотникова пришлось отступить в Тулу для соединения с подкреплением от Лжедмитрия II. В этот период появляется еще один самозванец - сын царевича Дмитрия, Петр. Его роль выполнял обычный холоп Илейка Муромец.
После поражения под Калугой Шуйский созвал новое войско и выдвинулся на Тулу. Навстречу им был отправлено войско мятежников, однако он была разбит. Осада Тулы длилась на протяжении нескольких месяцев. Крепость надежно охраняла повстанцев, поэтому было принято решение о запруживании реки Упы и затоплении города. Мятежникам, ослабленным голодом и болезнями, пришлось сдаться. 10 октября 1607 крепость пала. Зачинщики восстания были схвачены и казнены. Восстание Болотникова было подавлено.
Период двувластия
В то же время Лжедмитрий II собрав новое войско отправился на Москву. К армии самозванца примыкали недовольные крестьяне, захватчикам не оказывалось должного сопротивления. Таким образом, к августу 07-го года Лжедмитрий Второй завоевал многие города центральной России и разбил лагерь в селе Тушино, недалеко от Москвы.
Недовольство правлением Шуйского росло. Армия самозванца не пропускала в город обозы с продовольствием. В столице начался голод. Было предпринято несколько попыток свержения царя, но Шуйсокму удавалось избежать смерти.
Дипломатические переговоры об отводе армии самозванца от стен Москвы не привели к однозначному результату. Поэтому в 1609 году Шуйскому пришлось обратиться за помощью к шведскому королю Карлу IX о предоставлении дополнительных войск, которые располагались бы на содержании у русского царя. Взамен Швеция потребовала контроль над территориями Пскова и Новгорода.
Объединенная русско-шведская армия, под командованием Михаила Скопина-Шуйского, который приходился царю племянником, 28 августа 1609 года выбила польских захватчиков из-под Калязина, освободив Москву. Народ полностью поддерживал и восхвалял Михаила Скопина-Шуйского. Поэтому когда он погиб в результате отравления на пиру, согласно слухам, и в этом обвинили царя.
Польский король Сигизмунд Третий увидел тайный умысел в договоре со Швецией, с которой Польша в то время вела войну. На российскую территорию выдвинулось огромное польское войско. Осада Смоленска длилась около года, в результате чего среди населения стали возникать национальные освободительные движения.
Руководить российской армией было поручено брату царя, Дмитрию Шуйскому. Однако трусость и отсутствие навыков ведения военных действий сыграли против молодого полководца. Недалеко от села Клушино, расположенного между Вязьмой и Можайском, армия Шуйского была полностью разбита. Поражение под Клушино и общая нестабильная обстановка в государстве привели к свержению царя.
Итоги правления
17 июля 1610 года в результате переворота Василий Шуйский был свергнут и пострижен в монахи. При этом самостоятельно произносить слова обетов бывший правитель отказался. Уже в сентябре 1610 года Шуйский с братьями были выданы польскому правителю, которому был вынужден присягнуть на верность.
Умер бывший правитель в 1612 году в Гостынском замке. Его брат Дмитрий пережил его всего на несколько дней. Третьему брату, Ивану, была впоследствии предоставлена возможность вернуться в Россию.
Итогами правления Василия IV Иоанновича стали разрушенные города и крепости, полная экономическая и политическая разруха, потеря значимых территорий. После свержения царя страной начала править Боярская дума вплоть до избрания нового правителя на Земском соборе. Новым царем был избран Михаил Романов, который и избавил государство от интервентов.
Васи́лий Иванович Шу́йский ( - 12 сентября ) - русский царь c по 1610 годы (Васи́лий IV Иоа́ннович ). Представитель княжеского рода Шуйских (суздальская ветвь Рюриковичей). После низложения жил в плену у поляков.
До воцарения
Боярин и глава Московской судной палаты с 1584 года . Рында с большим саадаком в походах , , и . Воевода Большого полка в походе к Серпухову летом 1581 года . Воевода Большого полка в походе к Новгороду июля 1582 года при брате Андрее . Воевода полка правой руки в походе к Серпухову в апреле 1583 года . Воевода смоленский в -1587 годах . По неизвестным причинам был в непродолжительной ссылке в 1586 году
Царём Василием мало кто был доволен. Главными причинами недовольства были некорректный путь В. Шуйского к престолу и его зависимость от кружка бояр, его избравших и игравших им как ребёнком, по выражению современника.
Русская История. Полный курс лекций, лекция 42
Кроме того, антишуйские настроения в Москве были подогреты неожиданной смертью молодого полководца Скопина-Шуйского .
Бывший царь умер в заключении в Гостынинском замке, в 130 верстах от Варшавы , через несколько дней там же умер его брат Дмитрий . Третий брат, Иван Иванович Шуйский , впоследствии вернулся в Россию.
Браки и дети
Василий Шуйский был женат дважды. Первый брак его оставался бездетным, после он долго ходил холостяком. От второго, состоявшегося уже после вступления на престол, он имел лишь двух дочерей. Автор «Бельского летописца» писал:
«у царя Василья Ивановичя всея Русии детей было только две дочери, и те во младенчестве преставились; тако зовомы суть Настасья и Анна».
Вторая женитьба, к которой царь Василий Иванович действительно не слишком стремился и на которую согласился только из соображений династической целесообразности, происходила после долгого вдовства, а затем и прямого запрета царя Бориса , опасавшегося увидеть в новом поколении князей Шуйских претендентов на престол, что могло создать угрозу правлению его сына. Уже царь Дмитрий , по сообщению Жака Маржерета , хотел нарушить этот тяжёлый и незаслуженный запрет, наложенный на старшего князя Шуйского, но произошёл переворот и вчерашний жених превратился из боярина в царя. Затем необходимость борьбы с врагами, в том числе личное участие в походе под Тулу, на долгое время отодвинули вопросы о других государственных и династических интересах", пишет биограф Шуйского В. Н. Козляков . Наследником царя считался его брат Дмитрий .
В искусстве
Василий Шуйский является одним из главных действующих лиц трагедии Александра Сергеевича Пушкина «Борис Годунов ».
В снятых по ней экранизациях роль Шуйского исполняли:
- Никандр Ханаев (Борис Годунов , фильм-опера, 1954)
- Анатолий Ромашин (Борис Годунов , 1986, режиссёр Сергей Фёдорович Бондарчук)
- Кеннет Ригел (Борис Годунов , фильм-опера, 1989)
- Леонид Громов (Борис Годунов , 2011)
Напишите отзыв о статье "Василий IV Шуйский"
Примечания
Литература
- Либрович С. Ф. Царь в плену - история пребывания Василия Шуйского в Польше. - 1904.
- Скрынников Р. Г. Василий Шуйский. - М ., 2002.
- Бахревский В. А. Василий Иванович Шуйский, всея Руси самодержец. - М ., 2002.
- Козляков В. Н. Василий Шуйский / Вячеслав Козляков. - М .: Молодая гвардия , 2007. - 304, с. - (Жизнь замечательных людей . Серия биографий. Вып. 1075). - 5 000 экз. - ISBN 978-5-235-03045-9 . (в пер.)
Ссылки
- (до 10-го поколения)
Отрывок, характеризующий Василий IV Шуйский
– Да, да, так и сделайте.Пьер не имел той практической цепкости, которая бы дала ему возможность непосредственно взяться за дело, и потому он не любил его и только старался притвориться перед управляющим, что он занят делом. Управляющий же старался притвориться перед графом, что он считает эти занятия весьма полезными для хозяина и для себя стеснительными.
В большом городе нашлись знакомые; незнакомые поспешили познакомиться и радушно приветствовали вновь приехавшего богача, самого большого владельца губернии. Искушения по отношению главной слабости Пьера, той, в которой он признался во время приема в ложу, тоже были так сильны, что Пьер не мог воздержаться от них. Опять целые дни, недели, месяцы жизни Пьера проходили так же озабоченно и занято между вечерами, обедами, завтраками, балами, не давая ему времени опомниться, как и в Петербурге. Вместо новой жизни, которую надеялся повести Пьер, он жил всё тою же прежней жизнью, только в другой обстановке.
Из трех назначений масонства Пьер сознавал, что он не исполнял того, которое предписывало каждому масону быть образцом нравственной жизни, и из семи добродетелей совершенно не имел в себе двух: добронравия и любви к смерти. Он утешал себя тем, что за то он исполнял другое назначение, – исправление рода человеческого и имел другие добродетели, любовь к ближнему и в особенности щедрость.
Весной 1807 года Пьер решился ехать назад в Петербург. По дороге назад, он намеревался объехать все свои именья и лично удостовериться в том, что сделано из того, что им предписано и в каком положении находится теперь тот народ, который вверен ему Богом, и который он стремился облагодетельствовать.
Главноуправляющий, считавший все затеи молодого графа почти безумством, невыгодой для себя, для него, для крестьян – сделал уступки. Продолжая дело освобождения представлять невозможным, он распорядился постройкой во всех имениях больших зданий школ, больниц и приютов; для приезда барина везде приготовил встречи, не пышно торжественные, которые, он знал, не понравятся Пьеру, но именно такие религиозно благодарственные, с образами и хлебом солью, именно такие, которые, как он понимал барина, должны были подействовать на графа и обмануть его.
Южная весна, покойное, быстрое путешествие в венской коляске и уединение дороги радостно действовали на Пьера. Именья, в которых он не бывал еще, были – одно живописнее другого; народ везде представлялся благоденствующим и трогательно благодарным за сделанные ему благодеяния. Везде были встречи, которые, хотя и приводили в смущение Пьера, но в глубине души его вызывали радостное чувство. В одном месте мужики подносили ему хлеб соль и образ Петра и Павла, и просили позволения в честь его ангела Петра и Павла, в знак любви и благодарности за сделанные им благодеяния, воздвигнуть на свой счет новый придел в церкви. В другом месте его встретили женщины с грудными детьми, благодаря его за избавление от тяжелых работ. В третьем именьи его встречал священник с крестом, окруженный детьми, которых он по милостям графа обучал грамоте и религии. Во всех имениях Пьер видел своими глазами по одному плану воздвигавшиеся и воздвигнутые уже каменные здания больниц, школ, богаделен, которые должны были быть, в скором времени, открыты. Везде Пьер видел отчеты управляющих о барщинских работах, уменьшенных против прежнего, и слышал за то трогательные благодарения депутаций крестьян в синих кафтанах.
Пьер только не знал того, что там, где ему подносили хлеб соль и строили придел Петра и Павла, было торговое село и ярмарка в Петров день, что придел уже строился давно богачами мужиками села, теми, которые явились к нему, а что девять десятых мужиков этого села были в величайшем разорении. Он не знал, что вследствие того, что перестали по его приказу посылать ребятниц женщин с грудными детьми на барщину, эти самые ребятницы тем труднейшую работу несли на своей половине. Он не знал, что священник, встретивший его с крестом, отягощал мужиков своими поборами, и что собранные к нему ученики со слезами были отдаваемы ему, и за большие деньги были откупаемы родителями. Он не знал, что каменные, по плану, здания воздвигались своими рабочими и увеличили барщину крестьян, уменьшенную только на бумаге. Он не знал, что там, где управляющий указывал ему по книге на уменьшение по его воле оброка на одну треть, была наполовину прибавлена барщинная повинность. И потому Пьер был восхищен своим путешествием по именьям, и вполне возвратился к тому филантропическому настроению, в котором он выехал из Петербурга, и писал восторженные письма своему наставнику брату, как он называл великого мастера.
«Как легко, как мало усилия нужно, чтобы сделать так много добра, думал Пьер, и как мало мы об этом заботимся!»
Он счастлив был выказываемой ему благодарностью, но стыдился, принимая ее. Эта благодарность напоминала ему, на сколько он еще больше бы был в состоянии сделать для этих простых, добрых людей.
Главноуправляющий, весьма глупый и хитрый человек, совершенно понимая умного и наивного графа, и играя им, как игрушкой, увидав действие, произведенное на Пьера приготовленными приемами, решительнее обратился к нему с доводами о невозможности и, главное, ненужности освобождения крестьян, которые и без того были совершенно счастливы.
Пьер втайне своей души соглашался с управляющим в том, что трудно было представить себе людей, более счастливых, и что Бог знает, что ожидало их на воле; но Пьер, хотя и неохотно, настаивал на том, что он считал справедливым. Управляющий обещал употребить все силы для исполнения воли графа, ясно понимая, что граф никогда не будет в состоянии поверить его не только в том, употреблены ли все меры для продажи лесов и имений, для выкупа из Совета, но и никогда вероятно не спросит и не узнает о том, как построенные здания стоят пустыми и крестьяне продолжают давать работой и деньгами всё то, что они дают у других, т. е. всё, что они могут давать.
В самом счастливом состоянии духа возвращаясь из своего южного путешествия, Пьер исполнил свое давнишнее намерение заехать к своему другу Болконскому, которого он не видал два года.
Богучарово лежало в некрасивой, плоской местности, покрытой полями и срубленными и несрубленными еловыми и березовыми лесами. Барский двор находился на конце прямой, по большой дороге расположенной деревни, за вновь вырытым, полно налитым прудом, с необросшими еще травой берегами, в середине молодого леса, между которым стояло несколько больших сосен.
Барский двор состоял из гумна, надворных построек, конюшень, бани, флигеля и большого каменного дома с полукруглым фронтоном, который еще строился. Вокруг дома был рассажен молодой сад. Ограды и ворота были прочные и новые; под навесом стояли две пожарные трубы и бочка, выкрашенная зеленой краской; дороги были прямые, мосты были крепкие с перилами. На всем лежал отпечаток аккуратности и хозяйственности. Встретившиеся дворовые, на вопрос, где живет князь, указали на небольшой, новый флигелек, стоящий у самого края пруда. Старый дядька князя Андрея, Антон, высадил Пьера из коляски, сказал, что князь дома, и проводил его в чистую, маленькую прихожую.
Пьера поразила скромность маленького, хотя и чистенького домика после тех блестящих условий, в которых последний раз он видел своего друга в Петербурге. Он поспешно вошел в пахнущую еще сосной, не отштукатуренную, маленькую залу и хотел итти дальше, но Антон на цыпочках пробежал вперед и постучался в дверь.
– Ну, что там? – послышался резкий, неприятный голос.
– Гость, – отвечал Антон.
– Проси подождать, – и послышался отодвинутый стул. Пьер быстрыми шагами подошел к двери и столкнулся лицом к лицу с выходившим к нему, нахмуренным и постаревшим, князем Андреем. Пьер обнял его и, подняв очки, целовал его в щеки и близко смотрел на него.
– Вот не ждал, очень рад, – сказал князь Андрей. Пьер ничего не говорил; он удивленно, не спуская глаз, смотрел на своего друга. Его поразила происшедшая перемена в князе Андрее. Слова были ласковы, улыбка была на губах и лице князя Андрея, но взгляд был потухший, мертвый, которому, несмотря на видимое желание, князь Андрей не мог придать радостного и веселого блеска. Не то, что похудел, побледнел, возмужал его друг; но взгляд этот и морщинка на лбу, выражавшие долгое сосредоточение на чем то одном, поражали и отчуждали Пьера, пока он не привык к ним.
При свидании после долгой разлуки, как это всегда бывает, разговор долго не мог остановиться; они спрашивали и отвечали коротко о таких вещах, о которых они сами знали, что надо было говорить долго. Наконец разговор стал понемногу останавливаться на прежде отрывочно сказанном, на вопросах о прошедшей жизни, о планах на будущее, о путешествии Пьера, о его занятиях, о войне и т. д. Та сосредоточенность и убитость, которую заметил Пьер во взгляде князя Андрея, теперь выражалась еще сильнее в улыбке, с которою он слушал Пьера, в особенности тогда, когда Пьер говорил с одушевлением радости о прошедшем или будущем. Как будто князь Андрей и желал бы, но не мог принимать участия в том, что он говорил. Пьер начинал чувствовать, что перед князем Андреем восторженность, мечты, надежды на счастие и на добро не приличны. Ему совестно было высказывать все свои новые, масонские мысли, в особенности подновленные и возбужденные в нем его последним путешествием. Он сдерживал себя, боялся быть наивным; вместе с тем ему неудержимо хотелось поскорей показать своему другу, что он был теперь совсем другой, лучший Пьер, чем тот, который был в Петербурге.
– Я не могу вам сказать, как много я пережил за это время. Я сам бы не узнал себя.
– Да, много, много мы изменились с тех пор, – сказал князь Андрей.
– Ну а вы? – спрашивал Пьер, – какие ваши планы?
– Планы? – иронически повторил князь Андрей. – Мои планы? – повторил он, как бы удивляясь значению такого слова. – Да вот видишь, строюсь, хочу к будущему году переехать совсем…
Пьер молча, пристально вглядывался в состаревшееся лицо (князя) Андрея.
– Нет, я спрашиваю, – сказал Пьер, – но князь Андрей перебил его:
– Да что про меня говорить…. расскажи же, расскажи про свое путешествие, про всё, что ты там наделал в своих именьях?
Пьер стал рассказывать о том, что он сделал в своих имениях, стараясь как можно более скрыть свое участие в улучшениях, сделанных им. Князь Андрей несколько раз подсказывал Пьеру вперед то, что он рассказывал, как будто всё то, что сделал Пьер, была давно известная история, и слушал не только не с интересом, но даже как будто стыдясь за то, что рассказывал Пьер.
Пьеру стало неловко и даже тяжело в обществе своего друга. Он замолчал.
– А вот что, душа моя, – сказал князь Андрей, которому очевидно было тоже тяжело и стеснительно с гостем, – я здесь на биваках, и приехал только посмотреть. Я нынче еду опять к сестре. Я тебя познакомлю с ними. Да ты, кажется, знаком, – сказал он, очевидно занимая гостя, с которым он не чувствовал теперь ничего общего. – Мы поедем после обеда. А теперь хочешь посмотреть мою усадьбу? – Они вышли и проходили до обеда, разговаривая о политических новостях и общих знакомых, как люди мало близкие друг к другу. С некоторым оживлением и интересом князь Андрей говорил только об устраиваемой им новой усадьбе и постройке, но и тут в середине разговора, на подмостках, когда князь Андрей описывал Пьеру будущее расположение дома, он вдруг остановился. – Впрочем тут нет ничего интересного, пойдем обедать и поедем. – За обедом зашел разговор о женитьбе Пьера.
– Я очень удивился, когда услышал об этом, – сказал князь Андрей.
Пьер покраснел так же, как он краснел всегда при этом, и торопливо сказал:
– Я вам расскажу когда нибудь, как это всё случилось. Но вы знаете, что всё это кончено и навсегда.
– Навсегда? – сказал князь Андрей. – Навсегда ничего не бывает.
– Но вы знаете, как это всё кончилось? Слышали про дуэль?
– Да, ты прошел и через это.
– Одно, за что я благодарю Бога, это за то, что я не убил этого человека, – сказал Пьер.
– Отчего же? – сказал князь Андрей. – Убить злую собаку даже очень хорошо.
– Нет, убить человека не хорошо, несправедливо…
– Отчего же несправедливо? – повторил князь Андрей; то, что справедливо и несправедливо – не дано судить людям. Люди вечно заблуждались и будут заблуждаться, и ни в чем больше, как в том, что они считают справедливым и несправедливым.
Между боярами началась борьба за освободившийся престол. Победителем оказался глава заговора — 54-летний Василий Иванович Шуй-ский из рода нижегородских князей, считавших себя потомками Александра Невского. В эти дни он действовал быстро, решитель-но и точно. Не надеясь получить поддержку Боярской думы и не желая дожидаться созыва Земского собора, заговорщики во главе с князем 19 мая 1606 г. инсценировали Земский собор: собрали на Красной площади толпу своих сторонников. Они-то и провозгласили его царём. Не решившись открыто выступить про-тив Шуйского, пользовавшегося поддержкой московских посадских людей , бояре ограничились тем, что взяли с него «крестоцеловаль-ную запись» — клятвенное обещание не решать важных вопросов и не подвергать знатных особ суровым карам без согласия Боярской думы. Но-вый царь дал клятву, что будет править по справед-ливости. Патриархом был избран авторитетный ми-трополит Гермоген. Но это не принесло успокое-ния стране.
Таким образом, «одной Москвой», без совета с представителями других земель России, выбрали царем князя Васи-лия Шуйскогоиз старинного боярского рода.
Некоторые бояре считали свой род более заслуживающим пре-стола; часть дворян была недовольна правлением «боярского ца-ря». В народе вновь поползли слухи о «чудесном спасении» царя Дмитрия, которому якобы удалось скрыться. Все недовольные пра-влением Шуйского поддерживали эти слухи.
Правление Василия Шуйского (1606-1610) стало тяжёлым временем в истории России . Но виноват в этом был не столько сам царь, сколько обстоятельства, в которых ему приходилось дей-ствовать. Шуйского часто изображают полным ничтожеством, бес-принципным интриганом и властолюбцем. Действительно, за свою долгую жизнь ему приходилось немало лгать, хитрить и изворачи-ваться. Однако нетрудно заметить, что по своим моральным каче-ствам он был ничуть не хуже прежних царей — кровавого Ивана Грозного , беспощадного Бориса Годунова , авантюриста Григория От-репьева. Его трудно упрекнуть в трусости: за борьбу с Годуновым, а затем и с Отрепьевым он дважды попадал в тяжкую опалу, при-чём во второй раз получил прощение лишь за минуту до казни. Но и после этого он пошёл на отчаянный риск, возглавив новый за-говор против самозванца.
Внутренняя политика Шуйского
Новый царь Василий Шуйский был человеком опытным в государственных делах. Он искренне желал успокоить Россию, восстановить мир и по-рядок. Здесь его личные интересы совпадали с общественными. Однако Шуйскому, как и Годунову, недоставало таланта полковод-ца. А главное, он получил очень тяжёлое наследство от своих пред-шественников на троне: пустую казну, взбаламученное общество и дерзкую аристократию. Наконец, Василий Шуйский был свя-зан по рукам и ногам своими обязательствами перед московским бо-ярством.
Воздавая должное боярству, Шуйский не забывал и о нижнем слое правящего класса — дворянстве. Оно составляло костяк ар-мии. От поддержки дворян во многом зависела судьба правителя. Хорошим подарком дворянам стал закон о 15-летнем сроке сыска беглых крестьян, принятый в мае 1607 г. Одновременно получили льготу и так называемые «боевые холопы» — вооружённые слуги, сопровождавшие дворян в походах. (Жизнь показала, что именно они первыми переходили на сторону мятежников.) Отныне дворя-нам запрещалось превращать свободных людей, нанявшихся к ним в качестве вооружённых слуг, в бесправных холопов.
Лжедмитрий II
Первой проблемой, с которой пришлось столк-нуться Шуйскому, было неповиновение значительной части дворян-ского ополчения. В основном это были отряды из южных и юго-западных городов, вызванные в Москву Лжедмитрием I незадолго до переворота. Обласканные самозванцем, южане не хотели присягать боярскому царю. Они покинули столицу и направились в сторону Рязани. Их воодушевляли слухи о том, что 17 мая в Москве был убит двойник царя Дмитрия, а сам он до времени скрылся в Поль-ше. Одним из главных распространителей этих слухов был тесть Лжедмитрия I Юрий Мнишек. Новые власти отправили его вместе с дочерью Мариной в ссылку в Ярославль. Однако оттуда он имел возможность отправлять письма и гонцов.
Юрий Мнишек помог устроиться в Самборе некому дворянину Михаилу Молчанову, который решил взять на себя бремя бежавшего царя Дмитрия. Так в истории Русского царства появился Лжедмитрий II.
Восстание Болотникова
Вскоре к Лжедмитрию II присоединился Иван Болотников — бежавший из плена атаман волжских казаков. Молчанов назначил его предводителем восстания против царя Василия Шуйского, которое в истории получило имя «восстание Болотникова».
Войско Болотникова с огромными потерями, разделившись на две части, осенью 1606 г. дошло до столицы Русского царства — Москвы. Однако после длительной безуспешной осады мятежники были вынуждены отступить в Калугу. Войска Шуйского, осаждая Калугу, потерпели неудачу, однако нанесли изрядный моральный и физический урон мятежникам. Позже, войскам Болотникова пришлось переместиться в Тулу, где соединились с подкреплением от Лжедмитрия II. Во главе этого подкрепления стоял очередной авантюрист, представившийся сыном царя Дмитрия — царевичем Петром, которого в истории прозвали Лжепетром. На самом деле самозванцем был холоп Илейка Муромец.
Несмотря на неудачу под Калугой, Василий Шуйский быстро собрал новое войско и лично повёл его на Тулу. Мятежники высту-пили навстречу врагу, но были разбиты близ Каширы. Мощная ка-менная тульская крепость стала их последней надеждой. Царские войска безуспешно осаждали её в течение нескольких месяцев. На-конец один из воинов Шуйского предложил запрудить реку Упу, протекавшую через Тулу, и затопить город. Поднявшаяся вода усу-губила бедствия осаждённых, и без того страдавших от голода и бо-лезней. Они начали переговоры с царскими воеводами.
10 октября 1607 г. мятежники сдались на милость победителей. Василий Шуй-ский обещал сохранить им жизнь. Однако предводителям восстав-ших пришлось заплатить за всё содеянное своими жизнями. Илей-ка Муромец был вскоре повешен на окраине Москвы. Болотникова сослали далеко на север, в Каргополь. Там его ослепили, а потом утопили в реке Онеге.
Тушинский лагерь
После победы над восстанием Болотникова в страну прибыл Лжедмитрий II. Это был уже не Михаил Молчанов, а более похожий внешне на Лжедмитрия I очередной самозванец, которого разыскали в Белоруссии принудительно заставили принять участие в авантюре. Он, собрав огромную армию, поселился под Москвой в селе Тушино. Именно с момента образования Тушинского лагеря в Русском царстве и началось настоящее двоевластие царя Василия Шуйского и Лжедмитрия II. Оно продолжалось до 1610 года. Материал с сайта
Василию Шуйскому с большим трудом удавалось удерживать власть. Лжедмитрий II не пропускал в столицу обозы с продовольствием. Москвичи страдали от голода и про-клинали своего беспомощного правителя. Несколько раз заговорщи-ки пытались подготовить переворот, и только случай спасал царя от гибели. Единственной опорой Василия Шуйского был его родич — молодой боярин Михаил Васильевич Скопин-Шуйский .
В апреле 1610 года скончался Скопин-Шуйский . Ходили слухи, что юный воевода был отравлен на пиру своими завистливыми родственниками. Вместо него коман-дование всеми московскими силами принял брат царя — бездарный и трусоватый князь Дмитрий Шуйский. В июне 1610 г. он высту-пил навстречу армии Сигизмунда и потерпел сокрушительное пора-жение в битве близ села Клушина.
