Основные этапы творчества пастернака. «Тема творчества в поэзии Бориса Пастернака. Верю я, придет пора

Стихи Пастернак начал писать с 1909 г. В конце 1914 г. вышла первая книга «Близнец в тучах». Ранний Пастернак восприни-мает мир через очевидное, предметное. Образ строится на ассо-циативном сближении явлений. Художник не выдумывает обра-зы, он черпает их повсюду — в природе, дома, в городе. Каждый предмет предстает обновленный видением поэта. Характерным для раннего периода творчества является стихотворение «Мар-бург». Гениальные строки стали эталоном поэтического призна-ния в любви:

В тот день всю тебя от гребенок до ног, Как трагик в провинции драму Шекспирову, Носил я с собою и знал назубок, Шатался по городу и репетировал.

Любовный сюжет перерастает в сюжет миропонимания. Ок-ружающие человека вещи — и часть мира сами по себе, и соуча-стники совершаемых в герое перемен.

В 1922 г. вышел сборник «Сестра моя жизнь», который ввел Пастернака в большую поэзию. Основные темы сборника — при-рода, любовь, искусство. Они существуют не отдельно друг от друга, а в сплаве, в спаянности. Природа является самым близ-ким синонимом жизни, но не чем-то исключительным. Откры-тое чувство любви — тоже выражение жизни. Жизнь шире любо-го из образно-тематических рядов. Доверие поэта к жизни — ос-новное качество его мировоззрения в эти годы

Казалось альфой и омегой — Мы с жизнью на один покрой, И круглый год, в снегу без снега, Она жила, как alter ego, И я назвал ее сестрой.

Позже под влиянием социальных событий Пастернак иначе начинает воспринимать жизнь, видит разницу между природ-ной и общественной жизнью, которые раньше воспринимались в гармонии. Книга «Темы и вариации» более драматична и на-пряжена, чем «Сестра моя жизнь». Здесь больше кризисных си-туаций, что закреплено в названиях циклов — «Болезнь», «Раз-рыв». Отношение поэта к жизни становится сложнее, противо-речивее. Его отталкивает сервилизм новой поэзии, ее злободнев-ность и целенаправленность. Он ощущает свою непохожесть, даже какое-то отщепенство от других, В стихотворении «Другу», по-священном Б. Пильняку, Пастернак не отделяет себя от социаль-ных преобразований страны и ее жизни, но осознает, что его поэтическое чувство направлено не на воспевание эпохи, строя-щей грядущее счастье миллионам и не обращающей внимания на отдельных людей сегодня:

Иль я не знаю, что в потемки тычась, Вовек не вышла б к свету темнота, И я — урод, и счастье сотен тысяч Не ближе мне пустого счастья ста? И разве я не мерюсь пятилеткой, Не падаю, не подымаюсь с ней? Но как мне быть с моей грудною клеткой И с тем, что всякой косности косней?..

Пастернак нигде открыто не пишет о своем неприятии вре-мени, но его голос не способен петь дифирамбы пятилеткам. Он не может отказаться от некоего нравственного поэтического за-кона, заставляющего его быть независимым от злободневности и мнений большинства.

В 1930-е годы эпоха так или иначе проникает в поэзию, окра-шивая самые субъективные ситуации в драматические тона. Яр-ким примером является стихотворение «Рояль дрожащий». Ис-тория непонимания и разрыва двух любящих всегда несет лич-ную драму. Здесь эта драма включается в контекст трагической эпохи:

Я не держу. Иди, благотвори. Ступай к другим. Уже написан Вертер, А в наши дни и воздух пахнет смертью: Открыть окно, что жилы отворить.

Герой сопоставляет свою драму с любовной драмой Вертера. Но гетевский Вертер уже написан, и другого убийства из-за любви не будет. Сейчас вершатся сотни убийств по другим причинам.

С 1940 г. начинается новый этап творчества Пастернака. Про-исходит обновление поэтического стиля: стих становится про-ще, доступнее, ориентируется на общее, понятное всем. Война принесла поэту чувство общности со всеми. Стихи наполняются гражданскими мотивами («Разведчики», «Смерть сапера», «Пре-следование»). Они вливаются в русло официальной поэзии, публикуются в «Правде». Предчувствием близкой победы пронизано стихотворение «Весна»: Материал с сайта

Весеннее дыханье родины Смывает след зимы с пространства, И черные от слез обводины С заплаканных очей славянства.

Послевоенные стихи представлены сборником «Когда разгу-ляется». Название его символично: «разгуляться» — проясниться после ненастья. Это прояснение общественного сознания после мрачной атмосферы времен сталинизма, это «оттепель», при-несшая глоток свежего воздуха свободы. В стихотворениях «Вес-на в лесу», «После вьюги», «За поворотом» передается ощуще-ние поворота истории, обновления жизни. Вместе с тем в сбор-нике очень много «зимних» стихов («Заморозки», «Первый снег», «Следы на снегу», «Снег идет»), где Пастернак через «природ-ную» метафору намекает, что зима не прошла бесследно. Со-стояние эпохи рисуется через движения природы и души, через приметы повседневности. Поэт не очень верил «оттепели», пред-чувствуя, что заморозки еще вернутся. В его судьбе этими «замо-розками» была история с романом «Доктор Живаго» («Я про-пал, как зверь в загоне…»).

Поэзия Пастернака лишена суетности, мелочности. Она об-ращена к вечности, общечеловеческим понятиям, к постиже-нию смысла творчества, искусства. Поэт стремится философски осмыслить бытие, узнать тайну жизни. Его кредо запечатлено в стихотворении «Во всем мне хочется дойти до самой сути…»:

Во всем мне хочется дойти До самой сути. В работе, в поисках пути, В сердечной смуте. До сущности протекших дней, До их причины, До оснований, до корней, До сердцевины.

Пастернак обращается к библейским темам и образам, не только подчеркивая их общечеловеческое значение, но и на-полняя современным содержанием. В «Стихотворениях Юрия Живаго» ставятся проблемы временного и вечного, выбора и предопределенности («Гефсиманский сад»), жизни и судьбы («Гамлет»).

Поэзия Пастернака, никогда впрямую не откликаясь на ак-туальные проблемы эпохи, была созвучна времени. Поэт был «вечности заложник у времени в плену».

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском

На этой странице материал по темам:

• основные этапы творчества пастернака
• послевоенное творчество б. пастернака
• рецензия на стихотворение пастернака
• отзыв о творчестве пастернака
• сочинение жизнь и творчество в. л. пастернак

Борис Леонидович Пастернак - поэт, писатель, один из крупнейших поэтов XX века, лауреат Нобелевской премии по литературе (1958).

Биография

Будущий поэт родился в Москве в творческой еврейской семье. Родители Пастернака, отец - художник, академик Петербургской Академии художеств Леонид Осипович (Исаак Иосифович) Пастернак и мать - пианистка Розалия Исидоровна Пастернак (урождённая Кауфман, 1868-1939), переехали в Москву из Одессы в 1889 году, за год до его рождения. Борис появился на свет в доме на пересечении Оружейного переулка и Второй Тверской-Ямской улицы, где они поселились. Кроме старшего, Бориса, в семье Пастернак родились Александр (1893-1982), Жозефина (1900-1993) и Лидия (1902-1989). В некоторых официальных документах ещё начала 1900-х годов Б. Л. Пастернак фигурировал как «Борис Исаакович (он же Леонидович)»

Семья Пастернак поддерживала дружбу с известными художниками (И. И. Левитаном, М. В. Нестеровым, В. Д. Поленовым, С. Ивановым, Н. Н. Ге), в доме бывали музыканты и писатели. В 1900 году во время второго визита в Москву с семьёй Пастернак познакомился Райнер Рильке. В 13 лет, под влиянием композитора А. Н. Скрябина, Пастернак увлёкся музыкой, которой занимался в течение шести лет (сохранились две прелюдии и соната для фортепиано).

25 октября 1905 года попал под казачьи нагайки, когда на Мясницкой улице столкнулся с толпой митингующих, которую гнала конная полиция. Этот эпизод войдёт в книги Пастернака.

В 1900 году Пастернак не был принят в 5-ю московскую гимназию (ныне московская школа № 91) из-за процентной нормы, но по предложению директора на следующий 1901 год поступил сразу во второй класс. С 1906 по 1908 год в пятой гимназии на два класса младше, чем Пастернак, в одном классе с братом Пастернака Шурой учился Владимир Маяковский.

В 1908 году, одновременно с подготовкой к выпускным экзаменам в гимназии, под руководством Ю. Д. Энгеля и Р. М. Глиэра готовился к экзамену по курсу композиторского факультета Московской консерватории. Пастернак окончил гимназию с золотой медалью и всеми высшими баллами, кроме закона Божьего, от которого был освобождён. На пути осознания своего предначертания не простым оказался выбор между музыкой и философией, между философией и поэзией. Пример родителей, добившихся высоких профессиональных успехов неустанным трудом, отозвался в Пастернаке стремлением во всём «дойти до самой сути, в работе, в поисках пути...» В. Асмус отмечал, что «ничто не было так чуждо Пастернаку, как совершенство наполовину». Вспоминая впоследствии свои переживания, поэт писал в «Охранной грамоте»

Больше всего на свете я любил музыку... Но у меня не было абсолютного слуха...

После ряда колебаний отказался от карьеры профессионального музыканта и композитора:

Музыку, мир шестилетних трудов, надежд и тревог, я вырвал из себя, как расстаются с самым драгоценным

В 1908 году поступил на юридический факультет Московского университета (в 1909 году перевелся на философское отделение историко-филологического факультета).

Летом 1912 года изучал философию в Марбургском университете в Германии у главы марбургской неокантианской школы проф. Германа Когена, который советовал Пастернаку продолжить карьеру философа в Германии. Тогда же сделал предложение Иде Высоцкой (дочери крупного чаеторговца Д. В. Высоцкого), но получил отказ, как описано в стихотворении «Марбург» и автобиографической повести «Охранная грамота». В 1912 году вместе с родителями и сёстрами посещает Венецию, что нашло отражение в его стихах того времени. Виделся в Германии с кузиной Ольгой Фрейденберг (дочерью литератора и изобретателя Моисея Филипповича Фрейденберга). С ней его связывала многолетняя дружба и переписка.

После поездки в Марбург Пастернак отказался и от того, чтобы в дальнейшем сосредоточиться на философских занятиях. В это же время он начинает входить в круги московских литераторов. Он участвовал во встречах кружка символистского издательства «Мусагет», затем в литературно-артистическом кружке Юлиана Анисимова и Веры Станевич, из которого выросла недолговечная постсимволистская группа «Лирика». С 1914 года Пастернак примыкал к содружеству футуристов «Центрифуга» (куда также входили другие бывшие участники «Лирики» - Николай Асеев и Сергей Бобров). В этом же году близко знакомится с другим футуристом - Владимиром Маяковским, чья личность и творчество оказали на него определённое влияние. Позже, в 1920-е годы, Пастернак поддерживал связи с группой Маяковского «ЛЕФ», но в целом после революции занимал независимую позицию, не входя ни в какие объединения.

Первые стихи Пастернака были опубликованы в 1913 году (коллективный сборник группы «Лирика»), первая книга - «Близнец в тучах» - в конце того же года (на обложке - 1914), воспринималась самим Пастернаком как незрелая. В 1928 году половина стихотворений «Близнеца в тучах» и три стихотворения из сборника группы «Лирика» были объединены Пастернаком в цикл «Начальная пора» и сильно переработаны (некоторые фактически переписаны полностью); остальные ранние опыты при жизни Пастернака не переиздавались. Тем не менее, именно после «Близнеца в тучах» Пастернак стал осознавать себя профессиональным литератором.

В 1916 году вышел сборник «Поверх барьеров». Зиму и весну 1916 года Пастернак провёл на Урале, под городом Александровском Пермской губернии, в посёлке Всеволодо-Вильва, приняв приглашение поработать в конторе управляющего Всеволодо-Вильвенскими химическими заводами Бориса Збарского помощником по деловой переписке и торгово-финансовой отчётности. Широко распространено мнение, что прообразом города Юрятина из «Доктора Живаго» является город Пермь. В этом же году поэт побывал на Березниковском содовом заводе на Каме. В письме к С. П. Боброву от 24 июня 1916 г. (на следующий день после отъезда из дома во Всеволодо-Вильве) Борис называет содовый завод «Любимов, Сольвэ и К» и поселок европейского образца при нём «маленькой промышленной Бельгией».

Родители Пастернака и его сёстры в 1921 году покидают советскую Россию по личному ходатайству А. В. Луначарского и обосновываются в Берлине. Начинается активная переписка Пастернака с ними и русскими эмиграционными кругами вообще, в частности, с Мариной Цветаевой. В 1926 году началась переписка с Р.-М. Рильке.

В 1922 году Пастернак женится на художнице Евгении Лурье, с которой проводит в гостях у родителей в Берлине вторую половину года и всю зиму 1922-1923 годов. В том же 1922 году выходит программная книга поэта «Сестра моя - жизнь», большинство стихотворений которой были написаны ещё летом 1917 года. В следующем 1923 году, 23 сентября, в семье Пастернаков рождается сын Евгений (скончался в 2012 году).

В 20-е годы созданы также сборник «Темы и вариации» (1923), роман в стихах «Спекторский» (1925), цикл «Высокая болезнь», поэмы «Девятьсот пятый год» и «Лейтенант Шмидт». В 1928 году Пастернак обращается к прозе. К 1930-му году он заканчивает автобиографические заметки «Охранная грамота», где излагаются его принципиальные взгляды на искусство и творчество.

На конец 20-х - начало 30-х годов приходится короткий период официального советского признания творчества Пастернака. Он принимает активное участие в деятельности Союза писателей СССР и в 1934 году выступает с речью на его первом съезде, на котором Н. И. Бухарин призывал официально назвать Пастернака лучшим поэтом Советского Союза. Его большой однотомник с 1933 по 1936 год ежегодно переиздаётся.

Познакомившись с Зинаидой Николаевной Нейгауз (в девичестве Еремеевой, 1897-1966), в то время женой пианиста Г. Г. Нейгауза, вместе с ней в 1931 году Пастернак предпринимает поездку в Грузию (см. ниже). Прервав первый брак, в 1932 году Пастернак женится на З. Н. Нейгауз. В том же году выходит его книга «Второе рождение» - попытка Пастернака влиться в дух того времени. В ночь на 1 января 1938 года у Пастернака и его второй жены рождается сын Леонид (будущий физик, ум. в 1976).

В 1935 году Пастернак участвует в работе проходящего в Париже Международного конгресса писателей в защиту мира, где с ним случается нервный срыв (последняя его поездка за границу). В 1935 году Пастернак заступился за мужа и сына Анны Ахматовой, освобожденных из тюрем после писем Сталину Пастернака и Ахматовой. В декабре 1935 года Пастернак шлет в подарок Сталину книгу переводов Грузинские лирики и в сопроводительном письме благодарит за «чудное молниеносное освобождение родных Ахматовой» и далее пишет:
В заключение горячо благодарю Вас за Ваши недавние слова о Маяковском. Они отвечают моим собственным чувствам, я люблю его и написал об этом целую книгу. Но и косвенно Ваши строки о нём отозвались на мне спасительно. Последнее время меня под влиянием Запада страшно раздували, придавали преувеличенное значение (я даже от этого заболел): во мне стали подозревать серьёзную художественную силу. Теперь, после того, как Вы поставили Маяковского на первое место, с меня это подозрение снято, я с легким сердцем могу жить и работать по-прежнему, в скромной тишине, с неожиданностями и таинственностями, без которых я бы не любил жизни.

В январе 1936 года Пастернак публикует два стихотворения, обращенные со словами восхищения к И. В. Сталину. Однако уже к середине 1936 года отношение властей к нему меняется - его упрекают не только в «отрешённости от жизни», но и в «мировоззрении, не соответствующем эпохе», и безоговорочно требуют тематической и идейной перестройки. Это приводит к первой длительной полосе отчуждения Пастернака от официальной литературы. По мере ослабевающего интереса к советской власти, стихи Пастернака приобретают более личный и трагический оттенок.

В 1937 году проявляет огромное гражданское мужество - отказывается подписать письмо с одобрением расстрела Тухачевского и других, демонстративно посещает дом репрессированного Пильняка.

В 1936 году поселяется на даче в Переделкино, где с перерывами проживёт до конца жизни. С 1939 по 1960 год живёт на даче по адресу: улица Павленко, 3 (сейчас мемориальный музей). Его московский адрес в писательском доме с середины 1930-х до конца жизни: Лаврушинский переулок, д.17/19, кв.72.

К концу 30-х годов он обращается к прозе и переводам, которые в 40-х годах становятся основным источником его заработка. В тот период Пастернаком создаются ставшие классическими переводы многих трагедий Шекспирa, «Фауста» Гёте, «Марии Стюарт» Ф. Шиллера.

1942-1943 годы провёл в эвакуации в Чистополе. Помогал денежно многим людям, в том числе дочери Марины Цветаевой - Ариадне Эфрон.

В 1943 году выходит книга стихотворений «На ранних поездах», включающая четыре цикла стихов предвоенного и военного времени.

В 1946 году Пастернак познакомился с О. В. Ивинской и она стала «музой» поэта. Он посвятил ей многие стихотворения. До самой смерти Пастернака их связывали близкие отношения.

Борис Пастернак (1890-1960)

После изучения данной главы студент должен:

знать

• основные темы и мотивы, особенности художественного мира и поэтики Б. Л. Пастернака;
• основные этапы творчества поэта и его ведущие произведения;

уметь

• воспринимать творчество Б. Л. Пастернака в контексте как отечественной литературы Серебряного века, так и советского периода; в его связях с традициями русской и мировой литературы и культуры, а также в его индивидуальных чертах;
• определять своеобразие творческой манеры Б. Л. Пастернака, его влияние на современную ему поэзию;
• анализировать лирику Б. Л. Пастернака; цикл "Стихотворения Юрия Живаго" как органическую часть романа "Доктор Живаго";

владеть

• понятиями "лирический субъект", "метафора", "метонимия", "синекдоха";
• навыками литературоведческого анализа лирического и эпического текста.

Крупнейший поэт XX в., прозаик, драматург, один из лучших отечественных переводчиков, лауреат Нобелевской премии (1958) "за выдающиеся достижения в современной лирической поэзии и продолжение благородных традиций великой русской прозы", Борис Леонидович Пастернак – целое явление в русской культуре. Его творчество связало поэтические опыты Серебряного века с достижениями отечественной словесности советского периода 1920–950-х гг., стало ориентиром для нескольких поколений отечественных стихотворцев – от его ровесников-футуристов и молодых поэтов 1920–1930-х гг., учившихся у Пастернака поэтическому мастерству, до новой поросли молодых талантов, вошедших в литературу вместе с "оттепелью". Проходящая красной нитью через все творчество Пастернака идея единства мироздания, гармонической связи между миром природы, миром истории и творческим миром человека оказалась одной из самых востребованных в эпоху невиданных катаклизмов, кризиса гуманизма, утраты человеком чувства сопричастности окружающей действительности в ее природном и социальном проявлениях.

Творческая биография и художественный мир Б. Л. Пастернака

Семья будущего поэта была отнюдь не рядовой. Отец – Леонид Осипович – известный живописец, график, иллюстратор. Мать – Розалия Исидоровна Кауфман, пианистка, ученица Рубинштейна, которая ради семьи вынуждена была оставить карьеру: кроме старшего сына Бориса, появившегося на свет в Москве 10 февраля (29 января по старому стилю) 1890 г., у нее было еще трое детей. В доме Пастернаков обычно царила теплая, творческая обстановка: среди друзей семьи были известные художники – Η. Н. Ге, В. А. Серов, В. Д. Поленов, И. И. Левитан, композитор А. Н. Скрябин. Доверительные отношения у Л. О. Пастернака установились с Л. Н. Толстым.

До 10–12 лет, по его собственному признанию, Пастернак рисовал. "Мог бы стать художником, если бы работал", – утверждал его отец , однако опытам сына в живописи никак не способствовал и не препятствовал, будучи уверен, что "если человеку дано, он и сам выберется" . Отец оказался прав: детские пробы в живописи вскоре сменились настоящей одержимостью музыкой. С осени 1903 г. под руководством Ю. Д. Энгеля, теоретика музыки и критика, Пастернак приступил к серьезным занятиям, готовясь к экзаменам в Московскую консерваторию. Опыты начинающего композитора одобрил сам А. Н. Скрябин (по словам Пастернака, "выслушал, поддержал, окрылил и благословил"), однако он не приветствовал склонность молодого человека к импровизациям, не считая их делом, достойным серьезного музыканта. Особое значение Скрябин придавал занятиям композицией, а также философской подкованности будущего композитора. Именно по совету своего кумира Пастернак перевелся с юридического факультета на философское отделение филологического факультета Московского университета (1909– 1913). Летом 1912 г. Пастернак посещал семинары основателя философской школы неокантианства Германа Когена и его ученика Пауля Наторпа в Марбурге (Германия), достигая на этом поприще заметных успехов. Однако, отклонив весьма лестное предложение Когена выбрать карьеру профессионального философа, он возвратился в Москву, чтобы сделать уже окончательный выбор в своей творческой судьбе.

Б. Пастернак — поэт истинный. Его творческий портрет многогранен. О своей жизни он рассказал в автобиографической прозе «Охранная грамота » (1930), «Люди и положения » (1956) и в стихах. Первые поэтические сборники Б. Пастернака: «Близнец в тучах » (1914) и «Поверх барьеров » (1917). Его раннюю лирику исследователи сопоставляют с лирикой Фета: как у Фета поэзия «сама попадается под ноги», так и у Б. Пастернака она «валяется в траве, надо только нагнуться, чтобы ее увидеть и подобрать с земли». Лирический герой и того и другого — «соглядатай природы». Он удивительно зорок. Увиденный им мир как бы застигнут врасплох. Взгляд поэта в стихах Б. Пастернака — это взгляд взрослого, сохранившего в себе детскую способность удивления, ощущения чуда, праздничности, радости. Воссоздается атмосфера «святочной елки», позволяющая почувствовать «вечность средь комнаты».

Анализируя творчество Пастернака, уже в ранних его стихах В. Альфонсов и В. Мусатов находят чувство благоговения перед жизнью. Человек познает мир через собственную жизнь. А себя — через непреложность общего хода вещей. Открытие мира для героя — восстановление единства человека с миром. Вершиной творчества Пастернака стала книга стихов, написанная в 1917-м, а опубликованная в 1922 году, — «Сестра моя — жизнь ». Она покоряет атмосферой свежести. Доверие к жизни позволяет лирическому герою преодолеть чувство одиночества, воспринять себя среди людей. Как писала А. Ахматова, «Вся земля была его наследством. Он ее со всеми разделил».

Природа в «Сестре...» — это та сфера, в которой человеку дано ощутить чудо творения, чудо собственного существования.

На свете нет тоски такой,

Которой снег бы не вылечивал.

(«Январь 1919 года», 1919)

Для Пастернака особую значимость обретают вода, дождь. Дождь может быть ликующим, освежающим, предвещающим грозу, подчеркивающим одиночество.

Природа у Б. Пастернака не одна из тем, не один из образов — она синоним жизни.

Мирозданье — лишь страсти разряды,

Человеческим сердцем накопленной.

(«Определение творчества», 1917).

Богатство мира предметно, «подробно» и постигается шаг за шагом. Поездки к любимой и от нее лишь намеками отражаются в стихах, главное в них — философское постижение чувства. Оно дано не в повседневности, а в моменты, когда преодолевается суетность желаний. Чувственный образ купальщицы в «бассейне вселенной» соединяет (по наблюдениям В. Альфонсова) вечное и человеческое («Уроки английского», 1917)

В 20-е годы Б. Пастернак обращается к эпическим темам и жанрам: поэма «Девятьсот пятый год » (1926), роман в стихах «Спекторский » (1925—1930). Здесь он пытался осмыслить связь отдельного человека с историей. Его интересовал не героический характер, а сопряженность частного существования с общим. Герой поэмы лейтенант Шмидт убежден в поражении мятежа, но им движет голос чести. Звучит мотив жертвенности, готовности погибнуть вместе со всеми. «Выделенный из ряда» «волной самой стихии», герой Б. Пастернака принимает свою судьбу и «радуется избранью».

В «Спекторском» в центре подчеркнуто «частное лицо». Сопряженность отдельной судьбы с историей осуществляется вне зависимости от желаний и возможностей человека. Показ этой связи — одна из творческих задач Пастернака и в стихах 20—30-х годов, и в «Докторе Живаго» (1955), и в поздней лирике. Осмысление неразрывности личности и истории началось с раздумий о революции и своей судьбе в ней. Люди по-разному попадают в водоворот событий, «не успев соразмерить разбег» или вовсе без разбега, но по собственной воле. И «да» революции говорит каждый по-своему. «Я человек несвободный, — писал о себе Б. Пастернак, — нештатский. Я — частица государства». История понималась им как арена, на которой личность играет предназначенную ей роль.

В 1917 году Б. Пастернак сначала увлекся «заразительной всеобщностью». Затем ему стала видима «людская кровь». В стихах тех лет он не изображал социально-политических событий. В 1931 году, оглядываясь на прошлое, писал, что в книге «Сестра моя — жизнь» выразил все, «что можно узнать о революции самого небывалого и неуловимого».

Меру собственной связи с эпохой Б. Пастернак постигал через Шекспира. Работа над переводом Гамлета имела принципиальное значение в творчестве Пастернака. По утверждению В. Альфонсова, образ Гамлета сопутствовал Б. Пастернаку на всем пути и в поздний период получил развитие, во многом неожиданную трактовку. В Гамлете, по Б. Пастернаку, отражена вовсе не драма безволия и безверия, но драма долга и самоотречения. Видя, что «распалась связь времен», Гамлет ощущает свою призванность восстановить эту связь. Его сила — в понимании того, чего не видят другие. Его жертва — в том, чтобы ценой своей жизни раскрыть людям глаза на ложь и обман, хотя он допускает, что может оказаться непонятым.

Б. Пастернак нечто подобное видел и в миссии художника. Поэт, художник — всегда «заложник» и «должник» вселенной. Через искусство он связан с миром. Его внутренний мир становится ареной. От него как от личности требуется готовность к риску и самопожертвованию («Во всем мне хочется дойти... », 1956).

Самосознание лирического героя поздних стихов Б. Пастернака созвучно Пушкину. От восхищения перед миром он пришел к страстному благодарению за чудо жизни («В больнице», 1956). Мотив дара, даренья настойчиво повторяется. Возвращение миру полученного от Бога — тоже акт дарения («Свадьба», 1953).

Творчество Пастернака нельзя до конца понять вне его связи с реальной жизнью. Наиболее сильно эта связь ощутима в книгах «Второе рождение » (1932) и «На ранних поездах » (1943). В годы Великой Отечественной войны в стихах Б. Пастернака упрочилось чувство России. Опыт войны отразился и в его поздней лирике, и в романе «Доктор Живаго ».

«Доктор Живаго» — не только последнее крупное произведение писателя, но итоговая, главная книга, к которой он шел всю творческую жизнь. Свою готовность к такой книге Б. Пастернак видит в открывшемся ему с годами понимании «языка жизни, языка неба, языка земли» — торжества «свободного и полного постижения мира».

Если правда, что художник творит затем, чтобы люди полюбили его самого, а на это намекает строка, ставящая перед поэтом задачу «привлечь к себе любовь пространства», то Пастернак не только в литературе, но и в жизни весь был таким творчеством.

Есть что-то общее между творчеством его отца - замечательного русского живописца Леонида Пастернака - и его собственным. Художник Леонид Пастернак запечатлевал мгновение, он рисовал повсюду: в концертах, в гостях, дома, на улице, делая мгновенные зарисовки. Его рисунки как бы останавливали время. Его знаменитые портреты живы до необычайности. И ведь, в сущности, его старший сын Борис Леонидович Пастернак делал то же самое в поэзии: он создавал цепочку метафор, как бы останавливая и обозревая явление в его многообразии. Но многое передалось и от матери: ее полная самоотдача, способность жить только искусством.

В самом начале поэтического пути, в 1912 году, Пастернак нашел для выражения своей поэзии очень емкие слова:

И, как в неслыханную веру,

Я в эту ночь перехожу,

Где тополь обветшало-серый

Завесил лунную межу.

Где труд как явленная тайна,

Где шепчет яблони прибой,

Где сад висит постройкой свайной

И держит небо пред собой.

(«Как бронзовой золой жаровень»)

Чтобы включиться в поэтическую жизнь Москвы, Пастернак вошел в группу поэтов, которую возглавлял Юлиан Анисимов. Группа эта называлась «Лирика». И первыми напечатанными стихами оказались те, что вошли в сборник «Лирика», изданный в 1913 году. Стихи эти не включались автором ни в одну из его книг и не перепечатывались при его жизни.

Мне снилась осень в полусвете стекол,

Друзья и ты в их шутовской гурьбе,

И, как с небес добывший крови сокол,

Спускалось сердце на руку к тебе.

Но время шло, и старилось, и глохло,

И паволокой рамы серебря,

Заря из сада обдавала стекла

Кровавыми слезами сентября.

Но время шло и старилось. И рыхлый,

Как лед, трещал и таял кресел шелк.

Вдруг, громкая, запнулась ты и стихла,

И сон, как отзвук колокола, смолк.

Я пробудился. Был, как осень, темен

Рассвет, и ветер, удаляясь, нес,

Как за возом бегущий дождь соломин,

Гряду бегущих по небу берез.

В 1914 году выходит его уже самостоятельный сборник, названный им «Близнец в тучах». Сборник не привлек к себе особого внимания. Лишь Валерий Брюсов одобрительно отозвался о нем. Сам Пастернак говорил: «Я старался избегать романтического наигрыша, посторонней интересности. Мне не требовалось громыхать их с эстрады. Я не добивался отчетливой ритмики, плясовой и песенной, от действия которой почти без участия слов сами собой начинают двигаться ноги и руки. Моя постоянная забота обращена была на содержание. Моей постоянной мечтою было, чтобы само стихотворение нечто содержало, чтобы оно содержало «новую мысль или новую картину».

Стихи, написанные в те годы, частично были включены затем Пастернаком в цикл «Начальная пора» - цикл, которым обычно стали открываться его сборники стихотворений.

Я рос. Меня, как Ганимера,

Несли ненастья, сны несли.

Как крылья, отрастали беды

И отделяли от земли.

Я рос. И повечерий тканых

Меня фата обволокла.

Напутствуем вином в стаканах,

Игрой печального стекла…

(«Я рос. Меня, как Ганимера…»)

В 1917 году, еще до Октябрьской революции, вышла с цензурными изъятиями вторая книга стихов «Поверх барьеров». Эти книги составили первый период творчества Пастернака, период поиска своего поэтического лица.

Ранний Пастернак стремился к «материальной выразительности» в рамках «объективного тематизма», и это прежде всего осуществлялось в структуре образа. Поэтический образ соответствует действительности, но соответствие это - особого свойства. Образ строится на ассоциативном сближении предметов, явлений, состояний. Он конкретен в локальных пределах темы и одновременно передает внутреннюю целостность, нерасчленимость жизни. Завершается ранний период стихотворением «Марбург».

…одних это все ослепляло. Другим -

Той тьмою казалось, что глаз хоть выколи.

Копались цыплята в кустах георгин,

Сверчки и стрекозы, как чашки, тикали.

Плыла черепица, и полдень смотрел,

Не смаргивая, на ковш. А в Марбурге

Кто, громко свища, мастерил самострел,

Кто молча готовился к Троицкой ярмарке…

Можно сказать, не принижая ряда других, может быть, даже более совершенных по тому времени стихотворений, что именно в «Марбурге» Пастернак увидел жизнь «по-новому и как бы впервые», то есть достиг зрелой оригинальности поэтической мысли.

В 1922 году вышел сборник стихов «Сестра моя - жизнь». А написан он был главным образом в 1917 г., в начале революционной поры. «Лето 1917 года» - таков его подзаголовок. Эта книга принесла Пастернаку широкую известность и выдвинула его в число знаменитых русских поэтов послереволюционной поры. Самим Пастернаком сборник воспринимался как утверждение своей собственной творческой поэзии. Он так писал об этом сборнике своих стихотворений: «…мне было совершенно безразлично, как называется сила, давшая книгу, потому что она была безмерно больше меня и поэтических концепций, которые меня окружали».

Летом 1917 года Пастернак по личному поводу ездил и воочию наблюдал бурлящую Россию. Позже, в 1956 году, в рукописи под названием «Сестра моя - жизнь», предназначавшейся для очерка «Люди и положения», он вспоминал: «Прошло сорок лет. Из такой дали и давности уже не доносятся голоса из толп, днем и ночью совещавшихся на летних площадках под открытым небом, как на дневном вече. Но я и на таком расстоянии продолжаю видеть эти собрания, как беззвучные зрелища или как замершие живые картины.

Множества встрепенувшихся и насторожившихся душ останавливали друг друга, стекались, толпились, думали вслух. Люди из народа отводили душу и беседовали о самом важном, о том, как и для чего жить и какими способами устроить единственное мыслимое и достойное существование.

Заразительная всеобщность их подъема стирала границу между человеком и природой. В это знаменитое лето 1917 года, в промежутке между двумя революционными сроками, вместе с людьми митинговали и ораторствовали дороги, деревья и звезды. Воздух из конца в конец был охвачен горячим тысячеверстным вдохновением и казался личностью с именем, казался ясновидящим и одушевленным».

Поэзия была для него внутренней, душевной потребностью. Но нужны были деньги. Зарабатывать переводами он стал уже в 1918 – 1921 годах. В этот период им было переведено пять стихотворных драм Клейста и Бена Джонсона, интеркомедии Ганса Сакса, лирика Гете, Ш. ван Лербарга и немецких импрессионистов.

Уже в 20-х годах Пастернак ощущает тяготение к эпическим формам - точнее, к эпическим формам с лирическим, очень субъективным содержанием. История и собственная жизнь в прошлом становится для него главными темами его больших произведений.

В 1925 году Пастернак стал писать стихотворных роман - поэму «Спекторский», - в значительной мере автобиографический. Создается стихотворный цикл «Высокая болезнь», поэмы «Девятьсот пятый год» и «Лейтенант Шмидт». В 1937 роковом году издательство «Советский писатель» выпустило революционные поэмы Пастернака «Лейтенант Шмидт» и «1905». Обращает на себя внимание оформление книжки: форменная красная звезда на серой, словно шинель сотрудника НКВД, обложке. Очевидно, эта книжка должна была служить «охранной грамотой поэта, чем-то вроде документа, удостоверяющего его «революционную сознательность», гражданскую лояльность». В 1928 году возникает замысел его прозаической книги «Охранная грамота», законченная им только два года спустя. По определению самого Пастернака - «это автобиографические отрывки о том, как складывались мои представления об искусстве и в чем они коренятся».

В 1931 году Пастернак отправляется на Кавказ и пишет стихи, вошедшие в цикл «Волны», в которых нашли отражения его впечатления от Кавказа и Грузии.

Здесь будет все: пережитое

И то, чем я еще живу,

Мои стремленья и устои,

И виденное наяву.

Передо мною волны моря.

Их много. Им немыслим счет

Их тьма. Они шумят в миноре.

Прибой, как вафли, их печет.

(«Волны»)

Перерождение Пастернака связано с впечатлениями от поездки на Урал летом 1932 года. Много позднее Пастернак вспоминал: «В начале тридцатых годов было такое движение среди писателей - стали ездить по колхозам, собирать материалы для книг о новой деревне. Я хотел быть со всеми и тоже отправился в такую поездку с мыслью написать книгу. То, что я там увидел, нельзя выразить никакими словами. Это было такое нечеловеческое, невообразимое горе, такое страшное бедствие, что оно… не укладывалось в границы сознания. Я заболел, целый год не мог спать».

Когда поэт вновь обрел дар творческой речи, его стиль изменился неузнаваемо. Изменилось мировидение, ощущение жизни. Преобразился он сам.

Новая книга называлась «На ранних поездах» - по стихотворению, написанному в январе 1941 года. Вот как и вот о чем писал теперь Пастернак:

В горячей духоте вагона

Я отдавался целиком

Порыву слабости врожденной

И всосанному с молоком.

Сквозь прошлого перипетии

И годы войн и нищеты

Я молча узнавал России

Неповторимые черты.

Превозмогая обожанье,

Я наблюдал, боготворя,

Здесь были бабы, слобожане,

Учащиеся слесаря.

Поразительные стихи! Начисто свободные от всего «хаотического и нагроможденного», что шло от эстетики модернизма. И не только неслыханной простотой отмечены эти строки. Они проникнуты живым теплом, любовью к утренним попутчикам поэта. Куда девалась отстраненность ранних поэм!

Но не просто горячим чувством к «слесарям» вдохновлены стихи. Поэту, еще совсем недавно заворожено вглядывавшемуся в «траву под ногами» в поисках поэзии, открылись «России неповторимые черты». И он увидел то, что под силу прозреть лишь «вещим зеницам». Лица людей как бы высвечены отблеском будущих сражений, очищены от повседневной шелухи, вписаны в историю.

Рубеж сороковых годов разделяет два периода творческого пути Пастернака. Позднему Пастернаку присуща классическая простота и ясность. Его стихи одухотворены присутствием открывшегося поэту «огромного образа России».

В 1943 году Пастернак совершил в бригаде писателей поездку на фронт, в армию, освободившую Орел. Результатом поездки явились очерки «Освобожденный город» и «Поездка в армию», а так же стихи, рисующие эпизоды битвы: «Смерть сапера», «Преследование», «Разведчики».

В неистовстве как бы молитвенном

От трупа бедного ребенка

Летели мы по рвам и рытвинам

За душегубами вдогонку.

Тянулись тучи с промежутками,

И сами, грозные, как туча,

Мы с чертовой и прибаутками

Давили гнезда их гадючьи.

(«Преследование»)

Поэзия Пастернака периода войны - незавершенная, несущая вопросы и не выявленные до конца возможности.

Большое внимание Пастернак уделял любовной лирике. По словам Евтушенко, после Пушкина, пожалуй, никто так не чувствовал женщину, как Пастернак:

И так как с малых детских лет

Я ранен женской долей.

И след поэта только след

Ее путей – не боле…

И оттого двоится вся эта ночь в снегу,

И провести границы меж нас я не могу…

Простимся, бездне унижений

Бросающая вызов женщина!

Я - поле твоего сраженья.

Коль есть такие прекрасные стихи, есть и женщины, которым эти стихи посвящены. И они были.

Любовь иных - тяжелый крест,

А ты прекрасна без извилин,

И прелести твоей секрет

Разгадке жизни равносилен.

Весною слышен шорох снов

И шелест новостей и истин.

Ты из семьи таких основ.

Твой смысл, как воздух, бескорыстен.

Легко проснуться и прозреть,

Словесный сор из сердца выпрясть

И жить, не засоряясь впредь.

Все это - не большая хитрость.

(«Любить иных - тяжелый крест»)

Так писал Борис Пастернак о своей жене Зинаиде Николаевне. С большой любовью, нежностью, восхищением.

Свои лирические стихи Пастернак писал и о своем большом друге О. В. Ивинской. Она была очень дорога и близка ему. Он боялся ее потерять.

Ты также сбрасываешь платье,

Как роща сбрасывает листья,

Когда ты падаешь в объятье

В халате с шелковою кистью.

Ты – благо гибельного шага,

Когда житье тошней недуга,

А корень красоты – отвага,

И это тянет нас друг к другу.

(«Осень»)

Шел 1946 год. Знаменитый роман «Доктор Живаго», который расценивался его автором почти как итоговый, начинался задолго до того, как он обрел свою романную форму. Форму опережали идеи.

Кончилась война, и появились новые надежды. Пастернаку захотелось сделать что-то большое, значительное - тогда и возникла мысль о романе. Он начал его очерком о старом поместье. Там явно представилась большая усадьба, которую разные поколения перепланировали по своим вкусам, а земля хранит еле видимые следы цветников, дорожек.

«Доктор Живаго» вовсе не роман, а род автобиографии самого Пастернака - автобиографии, в которой удивительным образом нет внешних фактов, совпадающих с реальной жизнью автора. Тем не менее, Пастернак как бы пишет за другого о самом себе. Это духовная автобиография Пастернака, сбивающая неопытного читателя с толку своим тяготением к лирической поэзии.

Главный герой - Юрий Живаго - врач, мыслящий, с поисками, творчеством, умирает в 1929 году. После него остаются записки и среди других бумаг - написанные в молодые годы отдельные стихи, которые во всей совокупности составляют последнюю, заключительную главу романа.

Прощай, размах крыла расправленный,

Полета вольное упорство,

И образ мира, в слове явленный,

И творчество, и чудотворство.

Этими строками заканчивается стихотворение «Август», написанное Пастернаком в 1953 году и вошедшее в текст «Доктора Живаго». Строки - прощание с романом, работа над которым завершена. Она продолжалась долго, семь лет.

Действительно, «Доктор Живаго» - выдающееся произведение, ни «правое», ни «левое», а просто роман из революционной эпохи, написанный поэтом - прямодушным, чистым и правдивым, полным христианского гуманизма, с возвышенным представлением о человеке, не таким лубочным, конечно, как у Горького: «Человек - это звучит гордо!» - безвкусицы в Пастернаке нет, как нет позы и дешевой ходульности. Роман, очень верно изображающий эпоху революции, но не пропагандный. И никогда настоящее искусство не было пропагандной листовкой.