Введена карточная система. Отмена карточной системы в ссср - особенности, история и интересные факты. Карточная система в дореволюционной России

Карточная система не была уникальным открытием Советского Союза. Еще в древнем Китае во время бедствий населению раздавались длинные веревки с императорской печатью, и продавец ловко отхватывал кусочек во время каждой покупки.

Система «пайков» и распределения продуктов существовала в Месопотамии. Однако повсеместно карточки на продукты стали внедряться только в годы Первой мировой войны. Австро-Венгрия и Германия таким образом регулировали спрос на мясо, сахар, хлеб, керосин, Франция и Англия - на уголь и сахар. В России земские организации и органы местного самоуправления тоже вводили карточки, одним из самых дефицитных продуктов был сахар - его массово скупали для производства самогона, да и значительная часть Польши, где находились заводы по производству сахара, была оккупирована неприятелем.

В 1920-40-е годы карточки станут верными спутниками каждого жителя СССР. Самая большая по площади страна в мире могла вдоволь поесть обычного хлеба только в урожайные годы. Эпоха трудностей и лишений научила жителей Союза очень бережно относиться к продуктам, со стола собирали даже хрестоматийные крошки. «Борьбе за хлеб советская власть придает своеобразное толкование, освещая ее как одну из форм классово-политической борьбы», - писал Николай Кондратьев в 1922 году.

По всей стране карточки на хлебопродукты были введены к началу 1929 года. По первой категории снабжались рабочие «оборонки», транспорта и связи, инженерные работники, верхушка армии и флота. Им полагалось 800 граммов хлеба в день. Со временем карточки стали распространяться на мясо, масло, сахар и крупу. Сталин в письме Молотову излагал свои взгляды на рабочее снабжение: «Выделить на каждом предприятии ударников и снабжать их полностью и в первую очередь как продуктами питания и мануфактурой, так и жилищами, обеспечив им все права по страхованию полностью. Неударников разбить на две категории, на тех, которые работают на данном предприятии не меньше года, и тех, которые работают меньше года, причем снабжать первых продуктами и жилищами во вторую очередь и в полной мере, вторых - в третью очередь и по урезанной норме. На счет страхования от болезни и т.д. повести с ними примерно такой разговор: ты работаешь на предприятии меньше года, ты изволишь «летать», - изволь-ка получать в случае болезни не полную зарплату, а, скажем, 2/3, а те, которые работают не меньше года, пусть получают полную зарплату».

Окончательно карточки укоренились на всем пространстве СССР к 1931 году, когда вышло постановление «О введении единой системы снабжения трудящихся по заборным книжкам». Л.Е. Мариненко отмечает, что власти вводили централизованное снабжение под влиянием принципа «индустриального прагматизма», где размер пайка напрямую зависел от вклада гражданина в индустриализацию страны. Создание колхозов, массовый голод начала 1930-х гг., строительство огромных предприятий стали для страны серьезным испытанием. Но уже после первой пятилетки положение нормализовалось, устоялись плановые нормы, стали открываться столовые, рестораны. 1 января 1935 года карточки были отменены. Рабочие активно включались в движение ударников и стахановцев. Ими двигали в том числе и материальные стимулы.

Вновь вспомнить об ограничении отпуска товаров заставила Великая Отечественная война. 16 июля 1941 года появляется приказ Наркомата торговли «О введение карточек на некоторые продовольственные и промышленные товары в городах Москве, Ленинграде и в отдельных городах Московской и Ленинградской областей». Продовольственные и промтоварные карточки отныне распространялись на муку, крупы, макароны, мясо, масло, сахар, рыбу, ткани, мыло, обувь, носки. Население страны разделили на четыре основных категории - рабочие и инженерно-технические работники, служащие, иждивенцы, дети. Каждая из них делилась еще на две, к первой категории относились лица, занятые на самых важных объектах. Скажем, в Красноярске рабочие 1-й и 2-й категории получали 800 и 600 граммов хлеба в день соответственно, служащие 1-й и 2-й категории - по 500 и 400 граммов. Нормы выдачи продуктов зависели от положения в городе и наличия тех или иных продуктов - так, в Астрахани в 1943 году население в зависимости от категории получало 600, 500 и 300 граммов хлеба вместо 800, 600 и 400 граммов в обычное время.

Московские и ленинградские рабочие в июле 1941 года могли рассчитывать на 2 килограмма круп, 2,2 килограмма мяса, 800 граммов жиров в месяц. Товары народного хозяйства отпускались по специальным купонам - рабочие имели в своем распоряжении 125 купонов в месяц, служащие - 100 купонов, дети и иждивенцы - по 80. Метр ткани «стоил» 10 купонов, пара обуви - 30, шерстяной костюм - 80, полотенце - 5. Продуктовые карточки выдавались каждый месяц, промтоварные отпускались раз в полгода. В случае потери набора его не восстанавливали, поэтому кражи карточек страшно боялись.

К 1943 году широкое распространение получает «литерное снабжение» по трем категориям - «А», «Б» и «В». В «литерных столовых» питались чиновники, журналисты, партийный актив, руководство силовых органов, что позволяло им, кроме горячего, получать дополнительно 200 граммов хлеба в день. На сельское население, кроме интеллигенции и эвакуированных, карточки не распространялись. Деревенские жители в основном снабжались талонами либо получали зерно натурой, и вопрос физического выживания становился острейшим. «Гуска, выходи замуж за линтенанта! Линтенант большу карточку получат», - говорят герои произведений Виктора Астафьева. Всего к концу войны на государственном снабжении находилось 74-77 млн человек.

Зарплата в годы Великой Отечественной не играла существенной роли, потому что «коммерческие» цены были во много раз выше государственных. Врач скорой помощи в августе 1942 года так описывал рынок в подмосковной Малаховке: «Настоящая Сухаревка прошлых времен. Чего тут нет! И живые куры, и бараны, и мясо, и зелень. Тут же продаются и продовольственные карточки... стопками продают водку, дают закуску: грибы, кусочки селедки, пироги и проч.; продают вещи: и пиджаки со спины, и сапоги с ног, и мыло, и папиросы поштучно и пачками... Настоящее столпотворение... Цепочкой стоят старушки и держат в руках и чайники с отбитыми носиками, и открытки, и куски шоколада и сахара, замочки, гвозди, статуэтки, гардины... всего не перечислишь». Рынки завораживали, продукты здесь кружились дивным хороводом, но цены очень сильно били и по сознанию, и по карману.

Быстрая мобилизация общества позволила Советскому Союзу выиграть войну с Германией. Возвращавшиеся с фронта бойцы ждали послаблений, но местами положение даже ухудшалось. В сентябре 1946 года вышло закрытое постановление Совета министров и ЦК ВКП(б) «Об экономии в расходовании хлеба». Хлебных карточек лишили примерно 27 миллионов человек, в основном иждивенцев. Рабочие задавались вопросом: «Сам-то я прикреплен к столовой, а что дети будут есть?»

Росли цены на предприятиях общественного питания. Так, в столовых Первоуральска мясной гуляш раньше стоил 2 руб. 10 коп., а поднялся в цене до 4 руб. 30 коп. Одновременно выросли цены на хлеб, отпускаемый по карточкам, а нормы выдачи снизились с 300 до 250 граммов для иждивенцев, с 400 до 300 граммов для детей. Любопытный случай произошел в Вологде в сентябре 1946 года: «Инвалид войны хотел получить хлеб по карточкам, продавец отпустил ему 1,4 килограмма хлеба… Покупатель выругался, бросил хлеб и сказал: «За что я воевал? На фронте меня не убили, так здесь хотят уморить не только меня, но и мою семью. Разве с семьёй в 6 человек я могу прожить с такой нормой?» Карточки задержались в СССР до 1947 года. Они были отменены в декабре наряду с проведением денежной реформы. Чтобы повысить престиж власти, государственные розничные цены на некоторые группы товаров были снижены на 10-12%.

Павел Гнилорыбов, историк-москвовед, координатор проекта «Моспешком»

Неспроста партийные органы называли вопрос снабжения хлебом "политическим". Дело в том, что наличие либо отсутствие в магазинах хлебобулочных изделий являлось для граждан своеобразным показателем ситуации в стране. Если, например, не хватало молока, спичек или соли, но еще имелся в достатке хлеб – значит, положение не было критическим. Такие продукты, как крупы, каши, соль и сахар, обычно население всегда держало про запас. Хлеб же продукт скоропортящийся, его надо покупать каждый день. Поэтому отсутствие его в магазине воспринималось как предвестник голода со всеми вытекающими последствиями. С другой стороны, люди связывали эту ситуацию с тем, что дело в стране и в частности на фронте плохо. Перебои с поставками хлеба начались уже в конце июля 1941 г. Это сразу же повлияло на настроения населения, началась паника, некоторые рабочие даже отказывались выходить на работу.

В 30-е годы в СССР продовольствие никогда не было в избытке, как впрочем, и в другие времена, а с началом Великой Отечественной войны ситуация стала еще более ухудшаться. Поэтому постепенно была введена карточная система распределения. В столице она была введена уже в первый месяц войны. 16 июля отдел торговли Моссовета подписал распоряжение № 289 о введении карточек на некоторые продукты и промтовары в городе Москва. Затем 18 июля карточки были введены в Ленинграде, и окрестных городах. На председателей исполкомов райсоветов возлагалась задача "разъяснить трудящимся значение карточной системы для организации бесперебойного снабжения населения".

В августе 1941 г. хроническая нехватка хлеба и других продуктов стала ощущаться практически во всех городах Советского Союза. Из продуктов питания карточки вводились на хлеб, крупу, сахар, масло, мясо, рыбу, кондитерские изделия; а из промтоваров – на мыло, обувь, ткани, швейные, трикотажные и чулочно-носочные товары. Нормы снабжения устанавливались в зависимости от наличия (с учетом производства) тех или иных товаров и были дифференцированы по группам населения в зависимости от характера и важности выполняемой работы. Но были и исключения. Попав в категорию "ударников" и "стахановцев", можно было получить дополнительные талоны. Их также получали рабочие горячих цехов, доноры, больные и беременные женщины.

Карточки и талоны сами по себе создавали широкое поле для мошенничества и спекуляции. В первые месяцы войны не было установлено должного контроля за работой учреждений и домоуправлений по выдаче карточек, начались различного рода злоупотребления, бесконтрольно работали продовольственные магазины. «Ошибочно выданные или обманно полученные карточки приводили к дополнительному расходованию продуктов питания, а в условиях осады города это равносильно удару в спину. Однако эгоисты, в худшем смысле этого слова, фабриковали ложные справки, мошеннически, где удавалось, получали дополнительные карточки. Пути к незаконному приобретению их изобретали самые различные. Некоторые управдомы в сговоре с дворниками выписывали карточки на вымышленных лиц; возвращаемые жильцами карточки на выбывших или умерших людей в ряде случаев присваивались нечестными работниками в домоуправлениях, на предприятиях. Они использовали каждое упущение управления по учету и выдаче продовольственных карточек... Карточка была дороже денег, дороже картин великих живописцев, дороже всех других шедевров искусства» (Павлов Д.В. «Ленинград в блокаде», Л., Лениздат, 1985 г., с. 107).

Кроме этого, карточки воровали работницы типографии, на которой они печатались. Все это заставило руководство Ленинграда во главе со Ждановым принять меры. Во-первых, выдача разовых талонов была запрещена. Во-вторых, карточки потребовали выдавать только после тщательной проверки первичных документов. В-третьих, было решено укрепить кадры работников по учету карточек "лучшими людьми" и коммунистами. С целью пресечь использование фальшивых карточек Ленинградский горисполком принял решение с 12 по 18 октября провести массовую перерегистрацию выданных продкарточек на октябрь. Злоумышленники подбирали бумагу, краски и каллиграфически, от руки изготовляли фальшивые карточки. В магазинах при тусклом освещении лампы или мерцающем свете коптилок часто трудно было отличить фальшивки от подлинников. Но людей катастрофически не хватало, поэтому мероприятие поручили проводить все тем же домоуправлениям и предприятиям, которые ранее эти карточки и выдали. В итоге на них просто ставили штамп "Перерегистрировано".

"Однако определенный результат это дало. В октябре было выдано на 97 тысяч карточек меньше, чем в предыдущем месяце. Но в эту цифру также входят погибшие в результате бомбардировок и артобстрелов, а также эвакуированные через Ладожское озеро. При общем числе выданных карточек по городу в 2,4 млн. штук, разница была не такая уж большая. Таким образом, ситуация в целом не изменилась". (Там же с.108).

В Ленинграде каждый день гремели взрывы и полыхали пожары, выли сирены воздушной тревоги. При утере карточек районные бюро должны были выдавать новые. Но "мода" на потерянные карточки стала расти, как снежный ком. "Спасаясь от обстрела, утерял", "Карточки остались в квартире, а дом разрушен", "Украли в суматохе" и т.п. – причины, которые указывали граждане в заявлениях. "Если в октябре районные бюро выдали взамен утерянных 4800 новых карточек, то в ноябре – уже около 13 000. В декабре предприимчивые питерцы "утеряли" уже 24 тысячи карточек. В итоге государство отреагировало тоже по-советски: повторную выдачу карточек просто запретили. Сделать это можно было лишь в редких случаях, да и то чуть ли не после личного приказа Жданова. Кроме того, вводилась практика прикрепления граждан к определенным магазинам, а на карточках появились дополнительные штампы типа «Продмаг №31» ". (Зефиров М.В. Дёгтев Д.М. «Всё для фронта? Как на самом деле ковалась победа», «АСТ Москва», 2009 г., с 330).

Конечно, все эти меры несколько сократили и усложнили незаконное получение карточек. Но наиболее предприимчивые люди за осенние месяцы успели создать некоторый запас продовольствия, который позволил многим из них не только пережить гибельную блокадную зиму, но и спекулировать продуктами питания на рынке. Так что больше всего пострадали как раз честные граждане, всецело доверившие свою судьбу государству.

На рынках цены на продукты держались высокие: молоко – 4 руб. литр, мясо – 26-28 руб., яйца – 15 руб., масло – 50 руб., но и за такие деньги его было не просто купить – выстраивались огромные очереди. Часто на базарах не было и овощей, даже картофеля и капусты. Строгие городские власти под давлением общественного мнения приказывали колхозникам установить "твердые цены" на продукты. Казалось, что скоро сбудется заветная мечта покупателя. Молоко отныне должно было стоить не более 2 руб. 50 коп., мясо – 18 руб. и т.д. Однако крестьяне отреагировали на это по-своему, – уничтожили продукты и попросту сбежали с базаров. В итоге рынки опустели, а торговля к августу 1941 г. продолжилась только ягодами и грибами, на которые твердых цен не установили. Молоко, яйца, масло и мясо практически исчезли полностью.

1 сентября постановлением правительства карточная система распределения продуктов была введена повсеместно. Правда, пока это касалось только хлеба, сахара и кондитерских изделий. Нормы и карточки на другие товары появились позднее. Все население делилось на две категории. В 1-ю вошли рабочие военной, нефтяной, металлургической, машиностроительной, химической промышленности, работники электростанций, железнодорожного и морского транспорта и др. Во 2-ю группу – рабочие и ИТР, служащие других отраслей промышленности и все остальные, не вошедшие в первую категорию. Им были установлены следующие дневные нормы отпуска хлеба и сахара:

Однако это же постановление разрешало местным властям параллельно с карточным распределением вести торговлю хлебом без карточек по повышенным ценам. Фактически карточная система сосуществовала параллельно с коммерческой торговлей. Насколько хлеб был политическим продуктом, говорят события осени 1943 г. В результате летних налетов Люфтваффе на города Поволжья, отправки зерна в освобожденные от немцев районы и плохого урожая, государству в ноябре почти повсеместно пришлось пойти на снижение норм выдачи хлеба по карточкам. В среднем – с 800 до 600 граммов в день для 1-й категории граждан.

В результате население стало проявлять массовое недовольство. По данным органов НКВД, в декабре имели место следующие высказывания граждан, подобные высказыванию механика летно-испытательной станции авиазавода №21 Кирясов: "Товарищ Сталин сказал, что войне скоро будет конец, так почему же убавляют нормы, значит, война будет продолжаться долго, народ и так голодает, а тут еще хлеб отнимают, многие люди будут пухнуть и умирать". Или сотрудницы планового отдела завода боеприпасов №558 Вагановой: "Вот тебе и победа, города опять отдаем, нормы на хлеб снизили, и скоро, по-видимому, давать не будут, значит, дела на фронте не из блестящих". (Там же с. 341).

В дальнейшем отказались и от регулирования цен на продукты на рынках. Это была крупная победа крестьян над советской властью! Недополученную же за последнее время прибыль колхозники просто заложили в цены, которые выросли в четыре-пять раз по сравнению с довоенными. Так, литр молока в октябре 1941 г. стоил уже 10 рублей вместо двух рублей в июне. Но и за таким дорогим продуктом теперь надо было стоять в очереди по 2-3 часа. В коммерческих магазинах пока тоже стояли большие очереди. Проанализировав ситуацию, вскоре государство решило, видимо, что у людей слишком много наличности. Поэтому 30 декабря 1941 г. был введен так называемый "военный налог", составлявший 12% от зарплаты.

"Впереди была зима, а между тем из-за нехватки рабочих рук в сельском хозяйстве убрать урожай 1941 г. не успели. Замаячила перспектива голода. Партийные власти решили бросить на уборку всех кого только можно. Так, Горьковский обком партии 26 сентября приказал «привлечь в порядке трудовой повинности для уборки сельскохозяйственных культур все трудоспособное сельское население, в том числе учащихся обоего пола, а также население городов и поселков городского типа, однако не в ущерб работе госучреждений и предприятий». Районные комитеты партии были обязаны разъяснить данное постановление населению и обеспечить его выход на уборку урожая". (Там же с. 334).

В конце 1941 г. были введены карточки на рыбу, крупы, мясо и макароны. Мяса, в среднем по стране, полагалось всего 1,2 кг на человека в месяц. Затем в 1942 г. во многих городах ввели нормирование на продажу населению керосина и соли. Нередко дефицит продуктов в магазинах объяснялся не только условиями военного времени, но и тем, что они по разным причинам не доходили до прилавков, а "чудесным образом" оказывались на рынках по баснословным ценам. Стоимость одной буханки сначала дошла до 200-250, а позднее и до 400 рублей! При этом зарплата квалифицированного рабочего на военном заводе составляла 800 рублей в месяц. Чуть больше – ставку в 1080 рублей – имели профессора. Но ведь существовали и совершенно мизерные оклады. Так, технички и гардеробщицы получали всего 100-130 рублей. В тоже время цена, к примеру, килограмма моркови на базарах в мае 1942 г. достигла почти 80 рублей!

Сотрудники милиции регулярно проводили оперативные мероприятия по изъятию спекулятивного хлеба, устанавливали пути его поступления на базары. Порой приходилось даже вести слежку за хлебными фургонами. Нехватка хлеба и другого продовольствия, безусловно, объяснялась не только его фактическим отсутствием. Хищения зерна происходили и на селе. "В некоторых колхозах администрация и прочие работники умудрялись расхищать по 50% урожая. При этом показатели урожайности искусственно занижались. Чем меньше указывалась урожайность с гектара, тем больше пшеницы было украдено… В ноябре 1943 г. был разоблачен колхоз им. 2-й пятилетки. Фактически отсыпая в "закрома Родины" только по 250-260 центнеров зерна, руководство вписывало в отчеты 400 центнеров. Базой «Заготзерно» выписывались фиктивные авансовые квитанции на приемку зерна… Рядовые колхозники, пухшие от голода, тащили поменьше, кто сколько мог. Но именно их чаше всего и ловили. Так, одна жительница города Лысково работала на складе зерна, перелопачивая пшеницу. Устав глядеть голодными глазами на это изобилие, она пришила к юбке два потайных кармана и выносила в них по нескольку щепоток зерна. Несчастная женщина была поймана и получила три года лишения свободы, несмотря на то, что на ее попечении находились трое малолетних детей". (Там же с. 336-337).

Несмотря на все принятые меры, избежать голода не удалось. Он, конечно, не везде имел трагические черты блокадного Ленинграда, но все же ощущался как в крупных городах, так и в сельской местности. В первую очередь люди недополучали хлеба, что усугублялось нехваткой и других продуктов. Постоянная нехватка продовольствия заставила горожан "по совместительству" стать крестьянами. Все газоны и клумбы возле домов весной 1942 г. были засеяны картошкой и капустой. Кто не успел захватить участок в городе, получал официально или занимал сам плантации в пригородах. Можно было также арендовать землю у граничащих с городом колхозов. Некоторые граждане нанимались в колхозы на сезонную работу за хлеб. В общем, выживали, как могли. Всё это, конечно, не могло не сказаться на здоровье людей…

Инфляция в годы войны достигла огромных масштабов. Об этом свидетельствует рост цен на основные продукты питания. Если в январе 1942 г. килограмм картофеля на рынках Горького в среднем стоил 1 руб. 60 коп., то через год – уже 12, а в январе 1943 г. – 40 руб.! Стоимость килограмма свежей капусты выросла с 3 руб. 70 коп. в январе 1941 г. до 20 рублей в январе 1942 г., а через год возросла еще вдвое. Лук подорожал с 3 руб. 50 коп. до соответственно – 14 и 78 рублей. Десяток яиц в январе 1941 г. в среднем стоил 16 руб., в январе 1942 г. – 52 руб., а в январе 1943 г. – уже 190 руб.! Но самым рекордным был рост цен на животное и растительное масло, молоко и мясо (руб./кг.):

Таким образом, наиболее высокие цены на продовольствие имели место в конце 1942 г. – начале 1943 г. Затем по некоторым товарам наметилось снижение, но по сравнению с началом войны рост цен все равно остался высоким. Больше всего поражает рост цен на сливочное масло и молоко, подорожавшие за указанный период в 14 раз! Впрочем, здесь были упомянуты только товары первой необходимости, а в дефиците были и многие другие. Например, шампанское к 1943 г. подорожало в среднем до 160 рублей за литр. Но самым дорогим продуктом, обогнавшим всех «конкурентов», конечно же, была водка. Стоимость одной бутылки на рынке к середине войны достигала астрономической суммы в 1000 рублей! То есть даже месячной зарплаты квалифицированного рабочего было недостаточно, чтобы купить ее. Но раз установилась такая цена, значит, был и спрос.

В дефиците были не только продукты питания – постоянно не хватало и промтоваров. Профессор Добротвор описывает интересный случай, увиденный им 3 июня 1942 г. в центре Горького: "Дикая картина около универмага. Там сегодня выдают шерстяную материю. Это зверинец спекулянтов всякого рода. Один купил отрез на костюм за 900 руб. и тут же продал за 3500 руб. Около магазина драка. 50 милиционеров, но не для порядка, а чтобы тоже получить материал. Вакханалия спекуляции и блата. Жутко честному человеку". («Забвению не подлежит. Страницы нижегородской 1941-1945 годы», Н. Новгород, 1995 г., с. 528).

Наиболее голодными в СССР стали 1944-1946 гг. Это потом в художественных фильмах и литературе весну победного 45-го года будут изображать оптимистическим и счастливым временем. Вот выдержки из писем учащихся Работкинского сельскохозяйственного техникума, о содержании которых стало известно даже на самом высшем уровне. В частности, информация дошла до заместителя председателя советского правительства Микояна А.И. Изголодавшиеся учащиеся писали:

"11.4.45 г. ...Начиная с 1 числа, в техникуме не давали ни разу хлеба, все студенты слегли, некоторые начали опухать. Занятия прекратились, но отпуска не дают. Все очень ослабли.
9.4.45 г. ...Совершенно ослабли. Вот уже 9 число, но нам хлеба еще не давали ни разу, не знаем когда будет. Да притом у нас нет ни картошки, ни денег, пришел «капут».
10.4.45 г. ...13 дней живем без хлеба. В нашей группе две девушки опухли. Дров в техникуме нет, воды тоже, в связи с этим завтрак бывает в обед – одна свеклина, а обед – в ужин, ужина совсем не бывает. В техникуме сейчас такой беспорядок, такое волнение, студенты вовсю бунтуют.
11.4.45 г. ...Хлеба не давали ни грамма с 1 апреля. Студенты даже не могут ходить, а лежат на постели еле живые. Сейчас мы не учимся и не работаем, сидим в своей комнате. Когда будут давать хлеб, неизвестно". (Зефиров М.В. Дёгтев Д.М. «Всё для фронта? Как на самом деле ковалась победа», «АСТ Москва», 2009 г., с 342).

Как и во многих других странах, нормированное распределение продовольствия в России было введено в годы Первой мировой войны. С приходом большевиков к власти эта система расширялась, охватив почти все городское население и часть сельских потребителей. Хотя большевики и рассматривали нормирование как явный признак движения к социалистической безденежной экономике, в которой продуктообмен заменит торговлю, на самом деле советское правительство просто не могло обеспечить централизованное снабжение в заявленных размерах. В годы первой пятилетки усиленное наращивание капиталовложений в тяжелую промышленность и падение сельскохозяйственного производства вызвали значительную инфляцию. Государство контролировало как оптовые, так и розничные цены и удерживало их на уровне, при котором растущий спрос превосходил предложение. Так же, как в период Первой мировой и Гражданской войн, было введено нормированное снабжение для обеспечения минимальных потребностей городского населения.

В результате к началу 1930 года значительная часть продуктов питания и промышленных товаров распределялась по карточкам. С 1931 года государственное обеспечение основными продуктами питания производилось по четырем спискам, которые устанавливали иерархию норм по категориям. Ряд продовольственных и большинство промышленных товаров распределялись среди рабочих и служащих государственных предприятий по ордерам в зависимости от поступления товаров. Крестьяне же, за исключением занятых выращиванием технических культур, должны были заботиться о себе сами... В мае 1931 года было отменено нормирование многих промышленных товаров, а также увеличилось количество товаров, реализуемых через сеть государственных коммерческих магазинов. В феврале 1932 года на XVII конференции ВКП(б) была поставлена задача подготовить отмену нормирования в течение второй пятилетки. Затем были упразднены карточки на яйца, молоко, сыр и многие сорта рыбы. Нормирование осталось на основные продукты питания — муку, хлеб, крупу, мясо, сельдь, сахар, растительное и животное масло. В 1932 году цены в государственной торговле в целом выросли по сравнению с 1928 годом по разным данным от 74 до 155%. В мае 1932 года были легализованы колхозные рынки. Цены на городских рынках на продукты питания, поставляемые крестьянами, в 1932 году в среднем в 10 раз превышали уровень 1928 года.

В 1932 году один и тот же товар можно было приобрести по четырем ценам: 1. "нормальным" городским розничным; 2. сельским розничным; 3. коммерческим ценам; 4. ценам колхозного рынка. В 1932 году розничные цены примерно утроились по сравнению с 1928 годом... В 1933 году, в условиях голода и кризиса, руководство СССР делало энергичные попытки сократить инфляцию и стабилизировать денежное обращение. Повышенный спрос на продовольствие в условиях голода позволил в марте 1933 года ввести коммерческую торговлю хлебом по ценам, в 20 раз превышающим нормированные. Только после нового урожая, в августе и ноябре, эти цены были снижены. Вслед за относительно хорошим урожаем 1933 года и улучшением положения в промышленности во второй половине года появились заявления о возможном повышении уровня жизни населения.

1934 год был одним из самых успешных для советской промышленности, однако сельское хозяйство все еще переживало значительные трудности. Несмотря на благоприятный урожай 1933 года, весной 1934 года возникли проблемы со снабжением городского населения, а к 1 июля 1934 года хлебные фонды были не больше, чем годом ранее... И без того тяжело реализуемые задачи финансовой стабилизации и недопущения дополнительной эмиссии в таких условиях стали вообще не достижимыми. Финансовые трудности сыграли существенную роль в принятии решения о начале отмены карточек уже в 1935 году. 20 мая 1934 года, политбюро, рассмотрев наличие хлебных фондов на оставшийся до конца сельскохозяйственного года период (до 30 июня), пришло к выводу о необходимости экономии ввиду засухи в основных зерновых регионах. Серьезность ситуации отражало абсолютно секретное решение об импорте небольшого количества хлеба для Дальнего Востока. С учетом финансовых и хлебных трудностей политбюро решило с 1 июня 1934 года удвоить цены на нормированный хлеб, а в качестве компенсации низкооплачиваемым рабочим обещали повысить заработную плату на 10-15%.

В опубликованном 28 мая по этому поводу постановлении говорилось, что повышение цен на нормированный хлеб было вызвано как засухой, так и "чрезвычайно низким уровнем" существующих цен. Это свидетельствовало о начале пересмотра официальной точки зрения на реальность "нормальных" цен и исключительность коммерческих... Повышение цен позволило увеличить доходы бюджета, однако финансовая ситуация в стране продолжала ухудшаться. 27 июля 1934 года политбюро приняло решение о снижении на 20% коммерческой цены на сахар на Украине, в Курской, Воронежской, Московской, Ленинградской областях и Азово-Черноморском крае, где реализация сахара по высоким коммерческим ценам проходила с трудом. В течение августа и сентября руководители финансовых органов продолжали настаивать на расширении коммерческой торговли. Опыт летних месяцев 1934 года ясно свидетельствовал, что для решения финансовых проблем необходимо было повысить цены на нормированные товары и расширить коммерческую торговлю.

Поскольку слишком высокие коммерческие цены грозили затовариванием, экономическая реальность заставляла думать о сближении "нормальных" и коммерческих цен. Поэтому проект плана по торговле на 1935 год, который был подготовлен в Госплане в июле 1934 года, предусматривал расширение в СССР коммерческой торговли (в натуральных показателях) на 69, 3%, сельской — на 22, 5, а городской по низким ценам только на 9, 2%. Таким образом, к октябрю 1934 года были созданы важные предпосылки для отмены карточек в ближайшей перспективе. Значительно расширилась коммерческая торговля, сближались "нормальные", коммерческие и рыночные цены. Сформировалось понимание, что на пути отмены нормирования возможно решение существенных проблем сбалансирования рынка и финансовой системы, преодоления спекуляций при перемещении товаров из закрытой в коммерческую торговлю.

22 октября 1934 года Сталин в своем письме Кагановичу предложил "уничтожить в конце этого года карточную систему по хлебу, недавно еще нужную и полезную, а теперь ставшую оковами для народного хозяйства". Для отмены карточек на хлеб, писал Сталин, "нам нужно иметь в руках государства 1млрд 400-500 мил пудов хлеба". Затем Сталин выразил свое представление о будущей реформе следующим образом: "Путем снижения коммерческой цены и повышения пайковой цены наметим среднюю цену на печеный хлеб и муку, стабилизируемся на ней и будем ее варьировать по поясам. Это вызовет необходимость повышения зарплаты, повышения цены на хлопок, лен, шерсть, кожу, табак и т. п. ". 28 октября 1934 года эти предложения Сталина были утверждены и Политбюро поручило всем руководителям ведомств, которые были связаны с предстоящей отменой карточек, разработать необходимые вопросы: о единой цене на хлеб, о торговой сети и процедуре отмены карточной системы, о резервах и дислокации хлеба, о повышении зарплаты и тому подобное. В этом постановлении было подчеркнуто, что вести эту работу необходимо "в строго секретном порядке"...

На Пленуме ЦК ВКП(б), состоявшемся 25 ноября 1934 года, основной темой обсуждения была отмена карточек. Постановление СНК, которое было опубликовано 8 декабря 1934 года, через несколько дней после провозглашения политического решения пленума ЦК об отмене карточек, устанавливало новые розничные цены на ржаной и пшеничный хлеб и существенно более высокие цены на муку, которые варьировались в зависимости от территориальных зон. Наиболее распространенной была цена на пшеничный хлеб 1 руб. за кг — вдвое больше старой "нормальной" цены и на треть меньше старой коммерческой. Увеличивались закупочные цены на хлопок, табак и другие технические культуры, производители которых также лишались карточек и должны были покупать хлеб по новым более высоким ценам. В постановлении указывалось, что компенсация к зарплате рабочих и служащих составит 4, 2 млрд рублей. Власти особенно беспокоились о том, чтобы это повышение не вызвало неконтролируемый рост заработной платы. 30 ноября 1934 года в газетах было опубликовано постановление ЦК и СНК СССР "О самочинном повышении заработной платы", которым категорически запрещалось прямое или косвенное (передвижение из разряда в разряд, переименование должностей) повышение заработной платы без разрешения ЦК или СНК. В отличие от хлебной прибавки в июне 1934 года, которую получили только низкооплачиваемые рабочие и служащие, новые компенсации направлялись тем, кто ранее снабжался по самым высоким нормам, и колебались в зависимости от зон и списков снабжения. Размер компенсации с избытком покрывал стоимость нормированного хлеба, который ранее получал сам работник, но при карточной системе пайки получали также иждивенцы. Иждивенцы же новую компенсацию не получили, поэтому у низкооплачиваемых и многосемейных рабочих отмена карточек вызвала недовольство...

Какие же главные итоги отмены продуктовых карточек? За пределами крупных центров дефицит хлеба и муки наблюдался несколько месяцев. Распределение муки и хлеба на протяжении всего 1935 года жестко контролировалось Политбюро ЦК ВКП(б). Летом дефицит хлебных продуктов все еще наблюдался в некоторых регионах, хотя в целом ситуация в деревне улучшалась. Подтверждением этому было постановление СНК СССР от 17 июня 1935 года, отменявшее ежедневные лимиты на продажу хлеба в сельской местности. Государственная торговля хлебопродуктами дополнялась колхозными рынками, оборот которых в 1935 году существенно вырос (продажа зерновых продуктов на рынках в 1935 г. составляла 1 002 тыс. т по сравнению с 710 тыс. т в 1934 г.).

Рыночные цены на хлебопродукты в 1935 году составляли в среднем 57, 6% от уровня 1934 года. Цены на хлеб продолжали падать даже в период хлебозаготовок, когда зерно на рынках продавалось нелегально. Во многих районах рыночные цены были ниже государственных... В связи с отменой карточек существенно изменилась структура хлебного потребительского рынка. Как и предполагалось на ноябрьском пленуме 1934 года, количество печеного хлеба, проданного населению, существенно возросло, а муки — уменьшилось. Одним из долгосрочных последствий отмены карточек на хлеб было резкое падение значения системы общественного питания.

23 апреля 1935 года по представлению Молотова политбюро утвердило постановление СНК об установлении единых цен на махорку, консервы и шерстяные ткани. Махорку в закрытой торговле продавали ранее по 25 коп. за пачку, а в коммерческой — по 1 руб., новая цена устанавливалась в 50 коп. 25 сентября 1935 года было опубликовано постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) "О снижении цен на хлеб и отмене карточной системы на мясо, рыбу, сахар, жиры и картофель", означавшее ликвидацию с 1 октября 1935 года карточек на продовольственные товары. Отмена карточек привела в 1935 году к существенному росту как розничных, так и оптовых цен. Повышение зарплат и стоимости сырья вызвало значительное увеличение стоимости индустриальной продукции. Реформа промышленных оптовых цен становилась неотложной задачей и была проведена с 1 апреля 1936 года...

Источники информации: 1. Дэвис, Хлевнюк «Отмена карточной системы в СССР в 1934 - 1935 годы»

Делимся статьей:

Карточная система в СССР была введена в связи с началом Великой Отечественной войны. В городах население разбили на четыре группы. Первая - рабочие и инженеры, вторая - служащие, третья - иждивенцы, четвертая - дети до 12 лет. В сельской местности существовали талоны на отоваривание в кооперации.
14 декабря 1947 года было издано постановление - О проведении денежной реформы и отмене карточек на продовольственные и промышленные товары. За период войны с фашисткой Германией экономика страны пришла в упадок, национальная валюта обесценилась, возросла спекуляция, появился дефицит обиходных товаров, возникла инфляция. Гитлеровская Германия подрывало экономику страны эмиссией фальшивых денежных купюр.
В сложных военных условиях спасительной оказалась карточная система в СССР. Карточная система в СССР на продовольственные и промышленные товары позволила сохранить довоенный цены. Однако государственная и кооперативная торговля была значительно сокращена, что привело к сильному повышению цен на рынках.
Спекулянты пользовались огромным разрывом цен в государственных магазина и на рынках.
К 1947 году карточная система в ссср требовала отмены. Однако, скопившие значительные денежные массы спекулятивные элементы могли бы неограниченно скупать товары. Во время войны напечатали слишком много денег, поэтому цены неуклонно взвинчивались, возникал повышенный спрос на товары, развивалась спекуляция.
Отмена карточной системы после войны могла быть только вкупе с денежной реформой.
Было принято решение выпустить в обращение новые деньги, изъять старые, в том числе и фальшивые. Курс обмена реформы 1947 года: десять старых рублей равнялись одному новому полноценному советскому рублю. Проводилась и конверсия по государственным займам. Помимо денежной реформы и отмены карточной системы государство переходило на торговлю по единым розничным ценам.
Отмена карточной системы в ссср снижала цены на хлеб и муку на 12%, на крупу и макароны на 10%, на пиво на 10%, на мясо, рыбу, жиры, папиросы оставляла на уровне действующих пайковых цен, на водку и вино цены сохранялись в неизменном виде.
Отмена карточной системы в ссср должна была произойти еще в 1946 году, но засуха и неурожай помешали реформе.
Слухи о денежной реформе и отмене карточной системе 1947 года просочились в народные массы задолго до перемен. Люди скупали мебель, золото, мотоциклы, прочие товары. Вкладчики изымали крупные вклады и разбивали их на более мелкие. С прилавков исчезли продукты длительного хранения: соль, спички, сахар, мука, крупа, водка, чай.
Отмена карточной системы распределения товаров ударила по карману граждан: и не только спекулянтов, но и инженеров, высококвалифицированных рабочих, крестьян.
Тем не менее, отмена карточной системы на продтовары, и возникшие в связи с этим трудности, не ухудшили настроение советских граждан. Люди со всей искренностью верили в светлое будущее коммунистического государства.

В сентябре 1941 г. в городах Красноярского края была введена карточная система распределения товаров, альтернативы которой в военных условиях не существовало.

Один из красноярских магазинов в годы войны. Источник: Красноярск - Берлин. 1941-1945 гг., 2009 г.

Товары народного потребления везли в край со всей страны: поезда с табачными изделиями из Ростова-на-Дону, Москвы, Ленинграда встречались с эшелонами, везшими обувь из Москвы, Ленинграда, Ростова-на-Дону и Новосибирска, составами с трикотажными и швейными изделиями из Белоруссии и опять-таки из Москвы и Ленинграда. Галантерейные товары поставлялись из Одессы и Иркутска.

Слаборазвитая Советского Союза не могла удовлетворить потребительский спрос населения. Советские служащие, рабочие исправно получали заработную плату. Но вот только девать ее было некуда. Необходимые в быту вещи, одежда, да и многое другое, были дефицитным товаром. Нужно отстоять не одну очередь или иметь знакомых в торговле, чтобы приобрести модный в те времена товар. Честно отработав свои смены, получив в кассе деньги, гражданин не мог полностью их потратить. А куда девать деньги, если на них ничего не купишь? Инфляции, что при свободном экономическом развитии, поглощает избыточную денежную массу, просто не было. Продуктов хватает — куда их больше. Собственно, дефицит товаров народного потребления привел к массовым накоплениям у людей. Государство активно пыталось вернуть излишние деньги в оборот. Для этого запускались программы займов, раскручивалась система сберегательных книжек.

Война все изменила. Теперь деньги доставались из чулка, снимались вклады со сберкнижек. Так, в Канске на 27 июня утечка вкладов составила 144 тыс. руб. Соль, спички, сигареты, мука и консервы - покупалось все. Еще 22 июня во многих магазинах с прилавков исчез хлеб. «В первые дни мобилизации в магазинах Канска образовались очереди за спичками, солью и промтоварами, - докладывал представитель Канского горкома через четыре дня после начала войны. - В очередях идут разговоры о том, что спичек, соли и продтоваров опять не будет, как это имело место в 1940 г.» .

По архивным данным о запасах Красторга на 26 июня 1941 г., на городских складах еще оставались запасы спичек, соли, скобяных товаров и галантереи. На 200 тыс. руб. накопилось культурных товаров, на 200 тыс. - вина, а вот хозяйственного мыла и табачных изделий не стало.

В стране начался перевод экономики на военный лад. Были введены законодательные ограничения на торговлю товарами, которые можно использовать для нужд военной промышленности. Так, была запрещена продажа свинцовых печатей. Практически прекратился выпуск посуды из олова. Для распределения продуктов питания была введена карточная система. Нельзя сказать, что карточки сильно удивили граждан. За последнюю четверть века они вводились уже в третий раз.

Альтернативы карточной системы в тех условиях просто не существовало. Война нарушила естественное развитие экономики. Житница Советского Союза - Украина - стала ареной ожесточенных боев. Нарушились транспортные поставки - железнодорожные составы, речные суда, автомобили десятками, сотнями, тысячами мобилизовывались для нужд фронта. Трактор, что ранее тащил за собой плуг или сеялку, теперь разбитыми фронтовыми дорогами волок на позиции орудие. Этого мало, село - основной поставщик продовольствия для страны - осталось без рабочих рук. Миллионы здоровых мужчин, в мирное время играючи осуществлявших посевные и уборочные, получили в руки оружие. У них появилась новая, более важная задача - остановить врага, рвавшегося вглубь советского государства. Существование мирной системы торговли долго продлиться не могло. В стране не было излишков продуктов.

Тотальный дефицит вел к голоду и катастрофе. В этих условиях советские власти вынуждены были пойти на жесткое централизованное распределение товаров и продукции. Иначе невозможно было накормить армию, поддержать силы рабочих у станка, дать шанс выжить старикам, больным и детям. В условиях ограниченного количества ресурсов обеспечить выживание большей части населения, сохранить генофонд страны и по возможности поддержать все категории населения как-то иначе было нельзя.