Князь шуйский. Василий Шуйский. Биография. Правление. Смутное время. События правления Василия Шуйского
Василий Иванович Шуйский происходил из Рюриковичей. Он родился примерно в 1553 году, когда правил Иван IV Грозный, жил при Борисе Годунове. Василий Шуйский, правление которому в качестве царя принесло немало забот и тревог, возвысился во время Смуты. Но все окончилось трагически.
Восхождение к трону
В 1604 году, когда был еще жив Годунов, на юге объявился самозванец, который называл себя выжившим в Угличе царевичем Дмитрием (Лжедмитрий I). Неожиданно царь Борис скончался, и в тульской ставке Дмитрий принимал гостей, в том числе бояр из Москвы, которые приглашали его на царство. В итоге, чувствуя поддержку политической элиты и народа, 20 июня 1605 года он торжественно въехал в Кремль.
Шуйского сначала он приговорил к смертной казни, затем отправил в ссылку, а потом простил и вернул. Но правление Лжедмитрия долгим не было - он продержался меньше года.
Интриги Шуйского и его сторонников
Переменчивый народ, видя, что новый царь привечает иностранцев и женился на полячке, по сигналу Шуйского и его сообщников начал избивать поляков по всей столице, а сам Василий Шуйский, претендуя на трон, с народом вошел в Кремль. Дмитрий же пытался бежать через окно, но выпал и разбился насмерть.
Утром был выкрикнут на царство Василий Шуйский. Правление его началось с беспрецедентного поступка. В Успенском соборе он поклялся на кресте, что власть будет вершить только вместе с боярами. Очевидно, чтобы получить толику власти, он всем был готов поступиться. Василий Шуйский, правление которого стало договорным, дал доступ к власти боярской верхушке.
Царствование
Василий Шуйский правление начал с рассылки грамот по всей стране. В них объявлялось, какие преступления совершил Дмитрий. Вольный юг недоверчиво воспринял их. Начались брожения в умах, и мятежники собрали армию. Ее возглавил Иван Болотников и отправился на Москву. Он всех уверял, что встречался со спасшимся Дмитрием. Под Коломенском, а это уже почти у стен Москвы, силы Болотникова раскололись.
Беднота - отбросы общества - принялись грабить все подряд. Дворяне, принимавшие участие в походе, благоразумно перешли на сторону царя.
Позиция дворянства в период правления Василия Шуйского кратко характеризуется одним словом - «недовольство». Недаром они примыкали к отрядам Болотникова. Во-первых, им не нравился «боярский царь». Во-вторых, они начали отстаивать свои права: правительство всем разорившимся дворянам стало ежедневно выплачивать «кормовые деньги» и выплатило жалованье ратникам. Царь Василий Шуйский, правление которого характеризуется расширением смуты, как выяснилось, сидел на троне не крепко.
Новый самозванец
В 1606 году на Дону объявился некий Илейка Муромец. Он стал называть себя сыном царя Федора Иоанновича и повел войско на Москву. Его отряды двинулись в Тулу, где укрепился Болотников. Там им пришел конец. Войско Шуйского запрудило реку Упу и затопило тульский Кремль. Сдавшегося Болотникова и всех его пособников утопили.
Тушинский вор
Период правления Василия Шуйского очень сложен, так как он оказался заложником той смуты, которую сам же сеял, идя к власти. Появился новый самозванец - Лжедмитрий II, который, собрав войско из шляхтичей, мародеров и всякого отребья, двинулся к Москве и стал лагерем в Тушино. Кстати, благодаря этому он получил прозвище - Тушинский вор. К нему примкнули жаждавшие власти Романовы, Трубецкие, Салтыковы.
Польская интервенция
Шуйский, оказавшись запертым в Москве, попросил помощи у шведов. Очень отличился в борьбе с Болотниковым и новым претендентом на трон молодой умный полководец Скопин-Шуйский. С небольшим отрядом, включавшим несколько сотен шведов, он успешно громил шайки мародеров.
Но король Польши Сигизмунд объявил войну Руси под предлогом ее союза со шведами. Его войско встало под Смоленском. Тушинский лагерь быстро сбежался к нему. С Москвы была снята осада. Скопина-Шуйского везде встречали как героя, там более что он освободил от осады Троицко-Сергиев монастырь.
Бояре Москвы решили открыть город Сигизмунду. Для борьбы с ним вернулся Скопин-Шуйский, но сделать ничего не успел: его отравили.
Падение Шуйского
Московские бояре организовали заговор против царя и насильно постригли его в монахи.
Василий Шуйский, годы правления которого приходятся на 1606-1610 годы, был передан в Речь Посполитую. Униженный и сломленный, он умер в заключении в 1612 году.
События правления Василия Шуйского
Основные события при царе Василии Шуйском кратко можно перечислить так:
- Обещание Шуйского на кресте («крестоцеловальная запись») действовать только при согласии боярской Думы. То есть страной правили бояре, а не царь.
- Восстание Ивана Болотникова.
- Уступки дворянам. Так, срок поиска беглых крестьян увеличился до 15 лет.
- Непрерывная борьба с самозванцами, отрядами бандитов и прочего отребья.
Время правления Шуйского было тяжелым из-за постоянного нашествия интервентов.
Портрет Василия Шуйского
Не стало Скопина как раз в ту пору, когда особенно нужен был высокодаровитый вождь, и притом любимый войском. Тушинский вор уже был не опасен Москве; но зато с запада надвигалась на нее и Василия Шуйского более страшная гроза. Когда победы Скопина и его движение к Москве, с одной стороны, а с другой – вторжение Сигизмунда в русские пределы рассеяли тушинское скопище, положение русских бояр и служилых людей, перешедших на сторону самозванца, стало очень затруднительным. Что им оставалось делать? Бежать за самозванцем, потерявшим всякую надежду на успех, было бы совсем неразумно. Идти с повинной головой к Василию Шуйскому было уже поздно. Он щадил и даже жаловал своих каявшихся изменников тогда, когда уходили они от сильного его врага, а теперь мог посмотреть на них совсем иначе. Русские тушинцы решились искать милости у польского короля.
31 января 1610 г. к Сигизмунду явилось их посольство. Тут были люди разных чинов: знатные бояре, дьяки, дворяне... Главными представителями были боярин Михаил Салтыков с сыном Иваном и дьяк Грамотин, ловкий, смышленый, но безнравственный делец.
Большим праздником для тщеславного Сигизмунда было прибытие русского посольства к нему в стан. Торжественно принимал он посольство противников Василия Шуйского в своем шатре, окруженный сенаторами. Униженно приветствовали короля русские послы: Михаил Салтыков поцеловал руку ему и сказал приветствие, поздравил его с прибытием в Русскую землю, заявил, что московский народ расположен к нему и желает отдаться под его покровительство и вверить ему свою участь. А Иван Салтыков выразил от всего русского духовенства благодарность королю за то, что он пожаловал в московскую землю, соболезнуя о всеобщей смуте и разорении ее областей, чтобы при Божией помощи водворить в опустошенной стране мир и спокойствие. Затем дьяк Иван Грамотин сказал самое главное, что всякого звания московские люди бьют челом королю и выражают желание возвести на московский престол вместо Василия Шуйского королевича Владислава с тем только, чтобы король не нарушал святой веры греческого закона, которую столько веков блюли московские люди.
Таким образом, эти послы, выражавшие на самом деле волю только русских изменников, говорили с королем от имени всей Русской земли – являлись самозваными представителями ее и предавали ее Сигизмунду, злейшему врагу русской народности и православия.
Всем лживым уверениям этих послов король верил или притворялся, что верит: это ему было очень выгодно – являлся удобный повод свергнуть Василия Шуйского и водворить польскую власть в Москве.
4 февраля заключен был между королем и посольством договор. Главные условия его заключались в том, чтобы Владислав венчался на царство в Москве по старому обычаю; чтобы святая вера греческого закона осталась неприкосновенною и "учители римские, лютерские и других вер – раскола церковного не чинили; чтобы перемена законов зависела от бояр и всей земли и царь не казнил никого, не осудя прежде с боярами и думными людьми". Стало быть, Владиславу предлагалось не самодержавие, а ограниченная царская власть, какая была у Василия Шуйского. Любопытно следующее условие: "Для науки вольно каждому из народа московского ездить в другие государства христианские, кроме басурманских, поганских , и государь отчин, имений и дворов ни у кого за то отнимать не будет". Видно, что со времен Бориса и Лжедмитрия I мысль о необходимости сближения с Западом и просвещения уже укоренилась и окрепла. Но в то же время тушинские послы требовали, чтобы крестьяне оставались прикрепленными к земле и чтобы холопам вольности не было дано.
И вот как раз в то время, когда русские изменники готовились предать Москву и русский престол в руки полякам, не стало того вождя, в котором лучшие русские люди видели надежду на спасение от внутренних и внешних губителей Русской земли.
Василия Шуйского не любили и не уважали... Нелюбовь к нему сказывалась уже и раньше, и притом очень сильно. Так, 17 февраля 1609 г., когда тушинцы заградили пути в Москву и там настала сильная нужда и дороговизна, то поднялся мятеж, и шумная толпа служилого и черного люда стала дерзко кричать: "Надо переменить царя! Василий сел самовольством, не всею землею выбран!"
Толпа мятежников, по звону набатного колокола, наполнила Красную площадь. Из толпы раздались крики: "Князь Василий Шуйский не люб нам на царстве! Его одна Москва выбрала!"
Несдобровать бы тогда Василию Шуйскому: у него было много и явных врагов, и тайных недоброхотов меж боярами, желавших его свергнуть; но на этот раз его выручил патриарх Гермоген.
– До сих пор Москва, – сказал он народу, – всем городам указывала, а не другие города указывали ей... А что кровь льется, то это творится по воле Божией, а не по хотению царя!
Своими увещаниями патриарх на время образумил мятежников. Но скоро открыт был тайный заговор погубить Василия. Главного виновника казнили. Положение Василия Шуйского становилось все хуже и хуже. Общее недовольство, крамолы и неудача за неудачей преследовали его.
Блестящие успехи Скопина, царского родича, на время примирили было народ с несчастным царствованием Василия Шуйского; но когда неожиданно скончался Скопин и народная молва, хотя и ложная, обвинила в его смерти царского брата и самого царя, то положение его сделалось крайне шатким. В рязанской земле Прокопий Ляпунов начинает волновать народ, требует свержения Василия Шуйского, заводит даже сношения с самозванцем, засевшим в Калуге. Заговорили громче прежнего недоброхоты Василия и в Москве... На свою беду, царь назначил главным предводителем войска, которое готовился вести на Сигизмунда покойный Скопин, своего бездарного брата Дмитрия, не любимого ни войском, ни народом.
Ополчение это, состоявшее по большей части из новобранцев, предводимое неискусным и нелюбимым вождем, двинулось к Можайску. Сигизмунд отправил навстречу русским отряд своего войска под начальством гетмана Жолкевского. Встреча произошла 24 июня 1610 г. между Москвой и Можайском, у деревни Клушино. Первым же напором поляки обратили в бегство русскую конницу, смяли пехоту; наемные иноземцы из русского войска стали передаваться на сторону поляков. Рать Василия Шуйского была разбита наголову. Дмитрий Шуйский и другие воеводы позорно бежали.
После этой победы Жолкевский двинулся к Москве, провозглашая повсюду царем королевича Владислава, а Василия Шуйского – свергнутым. Город за городом сдавались ему, и он уже приближался к столице. С другой стороны спешил к ней Лжедмитрий II из Калуги и 1 июля стал в Коломенском селе; он рассчитывал, что Москва в крайности скорее признает его власть, чем Владислава. Москва волновалась. Грамоты Жолкевского, в которых он сулил Русской земле мир, спокойствие и всякие благодати, если она признает своим царем Владислава, раскидывались по улицам, ходили по рукам, читались громогласно на сходках. Люди, преданные самозванцу, с своей стороны, мутили народ... Многие, не желая повиноваться Василию Шуйскому и думая свергнуть его, вовсе не хотели попасть и в руки самозванцу и тайно согласились с тушинцами, что те покинут его, а москвичи сведут Василия с престола и выберут всей землей нового царя.
Положение Шуйского в Москве становилось со дня на день труднее. Готовилось его свержение.
17 июля Захар Ляпунов с толпой соумышленников явился во дворец и стал дерзко говорить Василию Шуйскому:
– Долго ли за тебя будет литься кровь христианская? Земля запустела; ничего доброго в твое правление не делается! Сжалься над нашей гибелью, положи царский посох, а мы уже сами о себе подумаем!..
Дерзость Ляпунова возмутила Василия Шуйского; он стал бранить мятежника, даже схватился за нож... Но на эту угрозу дюжий Ляпунов ответил:
– Не тронь меня, а не то сомну тебя всего!
В тот же день за Москвой-рекой, у Серпуховских ворот, собралась большая сходка. Тут были бояре, дворяне, торговые люди и проч. Бояре и всякие люди приговорили: бить челом Василию Шуйскому, чтобы он царство оставил, для того что кровь многая льется, а в народе говорят, что он государь несчастливый, многие города украинские его не хотят, и надо его свергнуть. Против этого приговора говорили только некоторые бояре да патриарх, но их не послушали.
С тяжелым поручением сообщить этот приговор Василию Ивановичу и предложить ему в удел Нижний Новгород отправился во дворец царский свояк, князь Воротынский. Василию Шуйскому ничего более не оставалось делать, как отказаться от власти; он из дворца переехал в свой боярский дом.
После этого главные виновники совершившегося свержения послали сказать тушинцам, что Василий сведен с престола и теперь очередь за ними – исполнить свое обещание отстать от самозванца. На это тушинцы насмешливо ответили: "Вы не помните своего крестного целования, и потому своего царя с царства свели, а мы за своего помереть рады!"
Некоторые уже стали жалеть, что свергли злосчастного Василия Шуйского, а патриарх стал требовать, чтобы снова признали Шуйского царем. Многие соглашались с ним. Тогда Захар Ляпунов и его сообщники, опасаясь, чтобы этого не случилось, поспешили в дом к Шуйскому, взявши с собою монахов из Чудова монастыря, и заявили Василию Ивановичу, что для успокоения народа он должен постричься в монахи. Тот вовсе этого не желал, всячески противился, кричал, что он решительно не хочет постригаться. Все было напрасно! Обряд пострижения над Василием Шуйским совершен был насильно: Ляпунов держал его за руки, а князь Тюфякин произносил за него монашеские обеты.
Пострижение Василия Шуйского в монахи. Картина Б. Чорикова, 1836
Патриарх негодовал. Он заявил, что это пострижение не имеет никакой силы, что монахом стал не Шуйский, а тот, кто произносил обеты. Но свергнутого Василия Шуйского свезли в Чудов монастырь. Жена его тоже была пострижена, а братья заключены.
Васи́лий Иванович Шу́йский ( - 12 сентября ) - русский царь c по 1610 годы (Васи́лий IV Иоа́ннович ). Представитель княжеского рода Шуйских (суздальская ветвь Рюриковичей). После низложения жил в плену у поляков.
До воцарения
Боярин и глава Московской судной палаты с 1584 года . Рында с большим саадаком в походах , , и . Воевода Большого полка в походе к Серпухову летом 1581 года . Воевода Большого полка в походе к Новгороду июля 1582 года при брате Андрее . Воевода полка правой руки в походе к Серпухову в апреле 1583 года . Воевода смоленский в -1587 годах . По неизвестным причинам был в непродолжительной ссылке в 1586 году
Царём Василием мало кто был доволен. Главными причинами недовольства были некорректный путь В. Шуйского к престолу и его зависимость от кружка бояр, его избравших и игравших им как ребёнком, по выражению современника.
Русская История. Полный курс лекций, лекция 42
Кроме того, антишуйские настроения в Москве были подогреты неожиданной смертью молодого полководца Скопина-Шуйского .
Бывший царь умер в заключении в Гостынинском замке, в 130 верстах от Варшавы , через несколько дней там же умер его брат Дмитрий . Третий брат, Иван Иванович Шуйский , впоследствии вернулся в Россию.
Браки и дети
Василий Шуйский был женат дважды. Первый брак его оставался бездетным, после он долго ходил холостяком. От второго, состоявшегося уже после вступления на престол, он имел лишь двух дочерей. Автор «Бельского летописца» писал:
«у царя Василья Ивановичя всея Русии детей было только две дочери, и те во младенчестве преставились; тако зовомы суть Настасья и Анна».
Вторая женитьба, к которой царь Василий Иванович действительно не слишком стремился и на которую согласился только из соображений династической целесообразности, происходила после долгого вдовства, а затем и прямого запрета царя Бориса , опасавшегося увидеть в новом поколении князей Шуйских претендентов на престол, что могло создать угрозу правлению его сына. Уже царь Дмитрий , по сообщению Жака Маржерета , хотел нарушить этот тяжёлый и незаслуженный запрет, наложенный на старшего князя Шуйского, но произошёл переворот и вчерашний жених превратился из боярина в царя. Затем необходимость борьбы с врагами, в том числе личное участие в походе под Тулу, на долгое время отодвинули вопросы о других государственных и династических интересах", пишет биограф Шуйского В. Н. Козляков . Наследником царя считался его брат Дмитрий .
В искусстве
Василий Шуйский является одним из главных действующих лиц трагедии Александра Сергеевича Пушкина «Борис Годунов ».
В снятых по ней экранизациях роль Шуйского исполняли:
- Никандр Ханаев (Борис Годунов , фильм-опера, 1954)
- Анатолий Ромашин (Борис Годунов , 1986, режиссёр Сергей Фёдорович Бондарчук)
- Кеннет Ригел (Борис Годунов , фильм-опера, 1989)
- Леонид Громов (Борис Годунов , 2011)
Напишите отзыв о статье "Василий IV Шуйский"
Примечания
Литература
- Либрович С. Ф. Царь в плену - история пребывания Василия Шуйского в Польше. - 1904.
- Скрынников Р. Г. Василий Шуйский. - М ., 2002.
- Бахревский В. А. Василий Иванович Шуйский, всея Руси самодержец. - М ., 2002.
- Козляков В. Н. Василий Шуйский / Вячеслав Козляков. - М .: Молодая гвардия , 2007. - 304, с. - (Жизнь замечательных людей . Серия биографий. Вып. 1075). - 5 000 экз. - ISBN 978-5-235-03045-9 . (в пер.)
Ссылки
- (до 10-го поколения)
Отрывок, характеризующий Василий IV Шуйский
– Да, да, так и сделайте.Пьер не имел той практической цепкости, которая бы дала ему возможность непосредственно взяться за дело, и потому он не любил его и только старался притвориться перед управляющим, что он занят делом. Управляющий же старался притвориться перед графом, что он считает эти занятия весьма полезными для хозяина и для себя стеснительными.
В большом городе нашлись знакомые; незнакомые поспешили познакомиться и радушно приветствовали вновь приехавшего богача, самого большого владельца губернии. Искушения по отношению главной слабости Пьера, той, в которой он признался во время приема в ложу, тоже были так сильны, что Пьер не мог воздержаться от них. Опять целые дни, недели, месяцы жизни Пьера проходили так же озабоченно и занято между вечерами, обедами, завтраками, балами, не давая ему времени опомниться, как и в Петербурге. Вместо новой жизни, которую надеялся повести Пьер, он жил всё тою же прежней жизнью, только в другой обстановке.
Из трех назначений масонства Пьер сознавал, что он не исполнял того, которое предписывало каждому масону быть образцом нравственной жизни, и из семи добродетелей совершенно не имел в себе двух: добронравия и любви к смерти. Он утешал себя тем, что за то он исполнял другое назначение, – исправление рода человеческого и имел другие добродетели, любовь к ближнему и в особенности щедрость.
Весной 1807 года Пьер решился ехать назад в Петербург. По дороге назад, он намеревался объехать все свои именья и лично удостовериться в том, что сделано из того, что им предписано и в каком положении находится теперь тот народ, который вверен ему Богом, и который он стремился облагодетельствовать.
Главноуправляющий, считавший все затеи молодого графа почти безумством, невыгодой для себя, для него, для крестьян – сделал уступки. Продолжая дело освобождения представлять невозможным, он распорядился постройкой во всех имениях больших зданий школ, больниц и приютов; для приезда барина везде приготовил встречи, не пышно торжественные, которые, он знал, не понравятся Пьеру, но именно такие религиозно благодарственные, с образами и хлебом солью, именно такие, которые, как он понимал барина, должны были подействовать на графа и обмануть его.
Южная весна, покойное, быстрое путешествие в венской коляске и уединение дороги радостно действовали на Пьера. Именья, в которых он не бывал еще, были – одно живописнее другого; народ везде представлялся благоденствующим и трогательно благодарным за сделанные ему благодеяния. Везде были встречи, которые, хотя и приводили в смущение Пьера, но в глубине души его вызывали радостное чувство. В одном месте мужики подносили ему хлеб соль и образ Петра и Павла, и просили позволения в честь его ангела Петра и Павла, в знак любви и благодарности за сделанные им благодеяния, воздвигнуть на свой счет новый придел в церкви. В другом месте его встретили женщины с грудными детьми, благодаря его за избавление от тяжелых работ. В третьем именьи его встречал священник с крестом, окруженный детьми, которых он по милостям графа обучал грамоте и религии. Во всех имениях Пьер видел своими глазами по одному плану воздвигавшиеся и воздвигнутые уже каменные здания больниц, школ, богаделен, которые должны были быть, в скором времени, открыты. Везде Пьер видел отчеты управляющих о барщинских работах, уменьшенных против прежнего, и слышал за то трогательные благодарения депутаций крестьян в синих кафтанах.
Пьер только не знал того, что там, где ему подносили хлеб соль и строили придел Петра и Павла, было торговое село и ярмарка в Петров день, что придел уже строился давно богачами мужиками села, теми, которые явились к нему, а что девять десятых мужиков этого села были в величайшем разорении. Он не знал, что вследствие того, что перестали по его приказу посылать ребятниц женщин с грудными детьми на барщину, эти самые ребятницы тем труднейшую работу несли на своей половине. Он не знал, что священник, встретивший его с крестом, отягощал мужиков своими поборами, и что собранные к нему ученики со слезами были отдаваемы ему, и за большие деньги были откупаемы родителями. Он не знал, что каменные, по плану, здания воздвигались своими рабочими и увеличили барщину крестьян, уменьшенную только на бумаге. Он не знал, что там, где управляющий указывал ему по книге на уменьшение по его воле оброка на одну треть, была наполовину прибавлена барщинная повинность. И потому Пьер был восхищен своим путешествием по именьям, и вполне возвратился к тому филантропическому настроению, в котором он выехал из Петербурга, и писал восторженные письма своему наставнику брату, как он называл великого мастера.
«Как легко, как мало усилия нужно, чтобы сделать так много добра, думал Пьер, и как мало мы об этом заботимся!»
Он счастлив был выказываемой ему благодарностью, но стыдился, принимая ее. Эта благодарность напоминала ему, на сколько он еще больше бы был в состоянии сделать для этих простых, добрых людей.
Главноуправляющий, весьма глупый и хитрый человек, совершенно понимая умного и наивного графа, и играя им, как игрушкой, увидав действие, произведенное на Пьера приготовленными приемами, решительнее обратился к нему с доводами о невозможности и, главное, ненужности освобождения крестьян, которые и без того были совершенно счастливы.
Пьер втайне своей души соглашался с управляющим в том, что трудно было представить себе людей, более счастливых, и что Бог знает, что ожидало их на воле; но Пьер, хотя и неохотно, настаивал на том, что он считал справедливым. Управляющий обещал употребить все силы для исполнения воли графа, ясно понимая, что граф никогда не будет в состоянии поверить его не только в том, употреблены ли все меры для продажи лесов и имений, для выкупа из Совета, но и никогда вероятно не спросит и не узнает о том, как построенные здания стоят пустыми и крестьяне продолжают давать работой и деньгами всё то, что они дают у других, т. е. всё, что они могут давать.
В самом счастливом состоянии духа возвращаясь из своего южного путешествия, Пьер исполнил свое давнишнее намерение заехать к своему другу Болконскому, которого он не видал два года.
Богучарово лежало в некрасивой, плоской местности, покрытой полями и срубленными и несрубленными еловыми и березовыми лесами. Барский двор находился на конце прямой, по большой дороге расположенной деревни, за вновь вырытым, полно налитым прудом, с необросшими еще травой берегами, в середине молодого леса, между которым стояло несколько больших сосен.
Барский двор состоял из гумна, надворных построек, конюшень, бани, флигеля и большого каменного дома с полукруглым фронтоном, который еще строился. Вокруг дома был рассажен молодой сад. Ограды и ворота были прочные и новые; под навесом стояли две пожарные трубы и бочка, выкрашенная зеленой краской; дороги были прямые, мосты были крепкие с перилами. На всем лежал отпечаток аккуратности и хозяйственности. Встретившиеся дворовые, на вопрос, где живет князь, указали на небольшой, новый флигелек, стоящий у самого края пруда. Старый дядька князя Андрея, Антон, высадил Пьера из коляски, сказал, что князь дома, и проводил его в чистую, маленькую прихожую.
Пьера поразила скромность маленького, хотя и чистенького домика после тех блестящих условий, в которых последний раз он видел своего друга в Петербурге. Он поспешно вошел в пахнущую еще сосной, не отштукатуренную, маленькую залу и хотел итти дальше, но Антон на цыпочках пробежал вперед и постучался в дверь.
– Ну, что там? – послышался резкий, неприятный голос.
– Гость, – отвечал Антон.
– Проси подождать, – и послышался отодвинутый стул. Пьер быстрыми шагами подошел к двери и столкнулся лицом к лицу с выходившим к нему, нахмуренным и постаревшим, князем Андреем. Пьер обнял его и, подняв очки, целовал его в щеки и близко смотрел на него.
– Вот не ждал, очень рад, – сказал князь Андрей. Пьер ничего не говорил; он удивленно, не спуская глаз, смотрел на своего друга. Его поразила происшедшая перемена в князе Андрее. Слова были ласковы, улыбка была на губах и лице князя Андрея, но взгляд был потухший, мертвый, которому, несмотря на видимое желание, князь Андрей не мог придать радостного и веселого блеска. Не то, что похудел, побледнел, возмужал его друг; но взгляд этот и морщинка на лбу, выражавшие долгое сосредоточение на чем то одном, поражали и отчуждали Пьера, пока он не привык к ним.
При свидании после долгой разлуки, как это всегда бывает, разговор долго не мог остановиться; они спрашивали и отвечали коротко о таких вещах, о которых они сами знали, что надо было говорить долго. Наконец разговор стал понемногу останавливаться на прежде отрывочно сказанном, на вопросах о прошедшей жизни, о планах на будущее, о путешествии Пьера, о его занятиях, о войне и т. д. Та сосредоточенность и убитость, которую заметил Пьер во взгляде князя Андрея, теперь выражалась еще сильнее в улыбке, с которою он слушал Пьера, в особенности тогда, когда Пьер говорил с одушевлением радости о прошедшем или будущем. Как будто князь Андрей и желал бы, но не мог принимать участия в том, что он говорил. Пьер начинал чувствовать, что перед князем Андреем восторженность, мечты, надежды на счастие и на добро не приличны. Ему совестно было высказывать все свои новые, масонские мысли, в особенности подновленные и возбужденные в нем его последним путешествием. Он сдерживал себя, боялся быть наивным; вместе с тем ему неудержимо хотелось поскорей показать своему другу, что он был теперь совсем другой, лучший Пьер, чем тот, который был в Петербурге.
– Я не могу вам сказать, как много я пережил за это время. Я сам бы не узнал себя.
– Да, много, много мы изменились с тех пор, – сказал князь Андрей.
– Ну а вы? – спрашивал Пьер, – какие ваши планы?
– Планы? – иронически повторил князь Андрей. – Мои планы? – повторил он, как бы удивляясь значению такого слова. – Да вот видишь, строюсь, хочу к будущему году переехать совсем…
Пьер молча, пристально вглядывался в состаревшееся лицо (князя) Андрея.
– Нет, я спрашиваю, – сказал Пьер, – но князь Андрей перебил его:
– Да что про меня говорить…. расскажи же, расскажи про свое путешествие, про всё, что ты там наделал в своих именьях?
Пьер стал рассказывать о том, что он сделал в своих имениях, стараясь как можно более скрыть свое участие в улучшениях, сделанных им. Князь Андрей несколько раз подсказывал Пьеру вперед то, что он рассказывал, как будто всё то, что сделал Пьер, была давно известная история, и слушал не только не с интересом, но даже как будто стыдясь за то, что рассказывал Пьер.
Пьеру стало неловко и даже тяжело в обществе своего друга. Он замолчал.
– А вот что, душа моя, – сказал князь Андрей, которому очевидно было тоже тяжело и стеснительно с гостем, – я здесь на биваках, и приехал только посмотреть. Я нынче еду опять к сестре. Я тебя познакомлю с ними. Да ты, кажется, знаком, – сказал он, очевидно занимая гостя, с которым он не чувствовал теперь ничего общего. – Мы поедем после обеда. А теперь хочешь посмотреть мою усадьбу? – Они вышли и проходили до обеда, разговаривая о политических новостях и общих знакомых, как люди мало близкие друг к другу. С некоторым оживлением и интересом князь Андрей говорил только об устраиваемой им новой усадьбе и постройке, но и тут в середине разговора, на подмостках, когда князь Андрей описывал Пьеру будущее расположение дома, он вдруг остановился. – Впрочем тут нет ничего интересного, пойдем обедать и поедем. – За обедом зашел разговор о женитьбе Пьера.
– Я очень удивился, когда услышал об этом, – сказал князь Андрей.
Пьер покраснел так же, как он краснел всегда при этом, и торопливо сказал:
– Я вам расскажу когда нибудь, как это всё случилось. Но вы знаете, что всё это кончено и навсегда.
– Навсегда? – сказал князь Андрей. – Навсегда ничего не бывает.
– Но вы знаете, как это всё кончилось? Слышали про дуэль?
– Да, ты прошел и через это.
– Одно, за что я благодарю Бога, это за то, что я не убил этого человека, – сказал Пьер.
– Отчего же? – сказал князь Андрей. – Убить злую собаку даже очень хорошо.
– Нет, убить человека не хорошо, несправедливо…
– Отчего же несправедливо? – повторил князь Андрей; то, что справедливо и несправедливо – не дано судить людям. Люди вечно заблуждались и будут заблуждаться, и ни в чем больше, как в том, что они считают справедливым и несправедливым.
Начало правления Василия Шуйского
С 1604 по 1605 года Василий Иванович Шуйский находился в оппозиции к Лжедмитрию I. Однако после смерти в июне 1605 года он перешёл на сторону самозванца. При этом Шуйский дважды возглавлял заговоры против Лжедмитрия. После разоблачения первого заговора Василий Иванович был приговорён к смертной казни, но затем помилован - нуждаясь в поддержке, Лжедмитрий вернул Шуйского в Москву. В результате второго заговора в 1606 году, закончившегося московским народным восстанием, Лждедмитрий I был убит.После его гибели партия московских бояр «выкрикнула» Шуйского царём (19 мая 1606 года). В обмен на это Василий IV взял обязательство перед Боярской думой существенно ограничить свои полномочия.
Внутренняя и внешняя политика Василия Шуйского
Почти сразу после воцарения Шуйского поползли слухи о
том, что царевич Дмитрий жив. Один из его сторонников - Иван Исаевич
Болотников - поднял осенью 1606 года народное восстание, охватившее
более семидесяти городов юга и юго-запада России.
Однако ещё в августе 1607 года началась новая польская интервенция. В июне 1608 года Лжедмитрий II обосновался в селе Тушино под Москвой. Это послужило началом новой осады Москвы. Постепенно власть Лжедмитрия усиливалась, и в стране фактически установилось двоевластие.
С целью противостояния «тушинскому вору» царь Василий заключил в феврале 1608 года договор со Швецией, согласно которому шведские войска взяли обязательство выступить на стороне русского царя в обмен на владение Карельской волостью. Такой поступок вызвал естественное недовольство со стороны различных слоёв населения. Кроме того, он нарушал заключённые ранее договорённости с поляками и давал польскому королю Сигизмунду III повод для открытого вторжения.
С конца 1608 года началось народно-освободительное движение против польской интервенции. В этот период положение Шуйского стало довольно шатким. Но благодаря своему племяннику Скопину-Шуйскому, который командовал русско-шведскими войсками, царь смог дать отпор полякам. В марте 1610 года, тушинцы были повержены, Москва освобождена, а Лжедмитрий II бежал.
Свержение царя
После разгрома Лжедмитрия II смута не прекратилась. Сложное положение Шуйского в Москве усугублялось обострившейся борьбой за власть. Василий Галицин и Прокопий Ляпунов предпринимали попытки поднять народ против действующего царя. В это же время при невыясненных обстоятельствах скоропостижно скончался Скопин-Шуйский.
24 июня 1610 года войска Шуйского были разгромлены польской армией под командованием гетмана Станислава Жолкевского. Появилась опасность, что русский трон займёт польский королевич Владислав. Шуйский не смог ничего противопоставить польскому натиску, за что и был низложен московскими боярами в июле 1610 года. Василия Шуйского насильно постригли вместе с женой в монахи, а после вступления гетмана Станислава Жолкевского в Москву – перевезли в Варшаву, где он скончался, находясь в заключении.
Годы правления:1606-1610
Из биографии
- Василий Шуйский был вторым царём после Бориса Годунова, которого избрали на Земском соборе (выкрикнули его имя верные люди). Он не принадлежал к династии Рюриковичей.
- Выделился ещё при Иване Грозном. А при Борисе Годунове возглавляя следственный комитет по делу убийства царевича Дмитрия.
- Человек двуличный, он высказал официальную версию о случайной смерти царевича Дмитрия, как этого требовал Годунов. Официально признал Григория Отрепьева Дмитрием, хотя сам же распространял слухи о том, что это был Григорий Отрепьев. За это чуть не поплатился жизнью. Но был прощён Лжедмитрием 1.
- Не отличался царь и моральными качествами. Был жесток, скуп, поощрял всякого рода доносчиков. Его не любили в стране. Он не сумел вызвать хоть какое — то доверие со стороны всех слоёв населения страны.
- До воцарения на престол вёл борьбу с Лжедмитрием, участвовал в сражении под Добрыничами, в котором Лжедмитрий I вынужден отступить.
Исторический портрет Василия IV Шуйского
Направления деятельности
1.Внутренняя политика
| Направления деятельности | Результаты |
| Стремление укрепить власть путём привлечения на свою сторону верхушки общества. | Подписал крестоцеловальную запись, ограничивающую власть царя.Ввёл 10 –летний сыск крестьян в 1607г., думая этой мерой привлечь на свою сторону бояр и дворян.Однако доверия вызвать не смог, многие ушли ко второму самозванцу — Лжедмитрию 2.Не имел поддержки в обществе. Власть его оказалась непрочной. |
| Укрепление войска. | Учреждён новый воинский устав – по немецкому образцу, усиливающий дисциплину в армии.Устав представлял собой учебное пособие для артиллеристов. В нём же содержались права и обязанности командного состава армии. |
| Борьба с народными выступлениями. | 1610- подавил восстание Болотникова военными силами.Усилил закрепощение крестьян. |
2. Внешняя политика
ИТОГИ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
- Василий Шуйский пришёл к власти в сложное для России время — в период Смуты. Он не смог успокоить народ, навести порядок в стране, освободить Россию от шведской и польской интервенции. В этом – главный отрицательный итог его правления.
- Не удалось Шуйскому и укрепить свою власть, привлечь на свою сторону сторонников из верхушки общества. Поэтому его правление оказалось таким коротким и бесславным.
- Попытки укрепить армию им только начались, довести дело до конца Шуйский не успел.
- В правление Шуйского ухудшилось положение крестьян, продолжилось его дальнейшее закрепощение.
- Была проведена неудачная внешняя политика. Царь оказался неспособен остановить интервенцию, прекратить Смуту в стране.
Таким образом, правление Василия Шуйского- бесславная страница в истории России.
