Что такое развитие языка. Общее языкознание (История языкознания. Теория языка): Учебно-методический комплекс. Социально-исторический тип языка в эпоху рабовладельческой формации

Языкознание - это наука о языке, изучающая его и в комплексе (как систему), и его отдельные свойства и характеристики: происхождение и историческое прошлое, качества и функциональные особенности, а также общие законы построения и динамического развития всех языков на Земле.

Языкознание как наука о языке

Основной объект исследования этой науки - естественный язык человечества, его природа и сущность, а предмет - закономерности строения, функционирования, изменения языков и методики их изучения.

Несмотря на то что сейчас лингвистика опирается на значительную теоретическую и эмпирическую базу, следует помнить, что языкознание - это сравнительно молодая наука (в России - с XVIII - нач.XIX века). Тем не менее она имеет предшественников с интересными взглядами - изучением языка увлекались многие философы и грамматисты, поэтому в их работах присутствуют интересные наблюдения и рассуждения (например, философы Древней Греции, Вольтер и Дидро).

Терминологический экскурс

Слово «языкознание» не всегда было бесспорным именованием для отечественной лингвистической науки. Синонимичный ряд терминов «лингвистика - языкознание - языковедение» имеет свои семантические и исторические особенности.

Первоначально, до революции 1917 г., в научном обороте бытовал термин языковедение. В советское время доминировать стало языкознание (например, вузовский курс и учебники к нему стали называться «Введение в языкознание»), а его «неканонические» варианты обрели новую семантику. Так, языковедение отсылало к дореволюционной научной традиции, а лингвистика указывала на западные идеи и методики, например структурализм. Как отмечает Т.В. Шмелева в статье «Память термина: языковедение, языкознание, лингвистика», это семантическое противоречие русское языкознание не решило до сих пор, так как существует строгая градация, законы сочетаемости и словообразования (языкознание → языковедческий → лингвистически) и тенденция к расширению значения термина лингвистика (изучение иностранного языка). Так, исследователь сравнивает наименования лингвистических дисциплин в действующем вузовском стандарте, наименования структурных подразделений, печатных изданий: «выделяющиеся» разделы языкознания в учебном плане «Введение в языкознание» и «Общее языкознание»; подразделение РАН «Институт языкознания», журнал «Вопросы языкознания», книга «Очерки по языкознанию»; Факультет лингвистики и межкультурной коммуникации, «Компьютерная лингвистика», журнал «Новое в лингвистике»…

Основные разделы языкознания: общая характеристика

Наука о языке «распадается» на множество дисциплин, важнейшими среди которых являются такие основные разделы языкознания, как общее и частное, теоретическое и прикладное, описательное и историческое.

Кроме того, лингвистические дисциплины группируют на основании поставленных перед ними задач и исходя из объекта исследования. Так, традиционно выделяются следующие основные разделы языкознания:

• разделы, посвященные изучению внутреннего устройства языковой системы, организации его уровней (например, морфология и синтаксис);
• разделы, описывающие динамику исторического развития языка в целом и формирования его отдельных уровней (историческая фонетика, историческая грамматика);
• разделы, рассматривающие функциональные качества языка и его роль в жизни общества (социолингвистика, диалектология);
• разделы, изучающие комплексные проблемы, возникающие на пограничье разных наук и дисциплин (психолингвистика, математическая лингвистика);
• прикладные дисциплины решают практические задачи, которые ставит перед лингвистикой научное сообщество (лексикография, палеография).

Общее и частное языкознание

Разделение науки о языке на общую и частную области свидетельствует о том, насколько глобальны цели научных интересов исследователей.

Важнейшими научными вопросами, которые рассматривает общее языкознание, являются:

• сущность языка, загадка его происхождения и закономерности исторического развития;
• основные законы устройства и функции языка в мире как сообществе людей;
• соотношение категорий «язык» и «мышление», «язык», «объективная действительность»;
• зарождение и совершенствование письма;
• типология языков, структура их языковых уровней, функционирование и историческое развитие грамматических классов и категорий;
• классификация всех языков, существующих в мире, и многие другие.

Одна из важных международных проблем, которую пытается решить общее языкознание, - это создание и применение новых средств общения между людьми (искусственных международных языков). Разработка данного направления - приоритет для интерлингвистики.

В ведении частного языкознания находится исследование строения, функционирования и исторического развития конкретного языка (русского, чешского, китайского), нескольких отдельных языков или целых семей родственных языков одновременно (например, только романских - французского, итальянского, испанского, португальского и мн.др.). Частное языкознание применяет методики синхронного (иначе - описательного) или диахронного (исторического) исследования.

Общее языкознание по отношению к частному является теоретической и методологической базой для исследования любых научных проблем, связанных с изучением состояния, фактов и процессов в том или ином языке. В свою очередь, частное языкознание - это дисциплина, предоставляющая общему языкознанию эмпирические данные, на основании анализа которых можно сделать теоретические выводы.

Внешняя и внутренняя лингвистика

Устройство современной науки о языке представляют двухчастной структурой - это основные разделы языкознания, микролингвистика (или внутренняя лингвистика) и экстралингвистика (внешняя лингвистика).

Микролингвистика сосредоточена на внутренней стороне системы языка - звуковом, морфологическом, словарном и синтаксическом ярусах.

Экстралингвистика обращает внимание на огромное разнообразие видов взаимодействия языка: с обществом, человеческим мышлением, коммуникативной, эмоциональной, эстетической и другими сторонами жизни. На ее базе рождаются методики контрастивного анализа и междисциплинарные исследования (психо-, этнолингвистика, паралингвистика, лингвокультурология и т.д.).

Синхроническое (описательное) и диахроническое (историческое) языкознание

К сфере исследований описательного языкознания относится состояние языка либо отдельных его уровней, фактов, явлений по их состоянию на заданном временном отрезке, определенном этапе развития. Чаше всего обращают внимание на современное состояние, несколько реже - на состояние развития в предыдущее время (например, язык русских летописей XIII века).

Историческое языкознание занимается изучением различных языковых фактов и явлений с позиции их динамики и эволюционирования. При этом исследователи имеют цель зафиксировать изменения, которые происходят в изучаемых языках (например, сравнение динамики литературной нормы русского языка в XVII, XIX и XX веках).

Лингвистическое описание уровней языка

Языкознание изучает явления, относящиеся к различным ярусам общей Принято выделять следующие языковые уровни: фонемный, лексико-семантический, морфологический, синтаксический. В соответствии этими уровнями выделяются следующие основные разделы языкознания.

С фонемным уровнем языка связаны следующие науки:

• фонетика (описывает многообразие звуков речи в языке, их артикуляционные и акустические признаки);
• фонология (изучает фонему как минимальную единицу речи, ее фонологические характеристики и функционирование);
• морфонология (рассматривает фонемную структуру морфем, качественные и количественные изменения фонем в тождественных морфемах, их вариативность, устанавливает правила сочетаемости на границах морфем).

Лексический уровень языка исследуют следующие разделы:

• лексикология (изучает слово как основную единицу языка и в целом слова как языковое богатство, исследует структурные особенности лексики, ее расширение и развитие, источники пополнения словарного запаса языка);
• семасиология (исследует лексическое значение слова, семантическое соответствие слова и выражаемого им понятия или названного им предмета, явления объективной действительности);
• ономасиология (рассматривает вопросы, связанные с проблемой номинации в языке, со структурированием объектов мира в ходе процесса познания).

Морфологический уровень языка изучают следующие дисциплины:

• морфология (описывает структурные единицы слова, общий слова и формы словоизменения, части речи, их характеристики, сущность и принципы выделения);
• словообразование (изучает построение слова, способы его воспроизводства, закономерности структуры и образования слова и особенности его функционирование в языке и речи).

Синтаксический уровень описывает синтаксис (изучает когнитивные структуры и процессы речепорождения: механизмы соединения слов в сложные структуры словосочетания и предложения, типы структурных связей слов и предложений, языковые процессы, благодаря которым происходит формирование речи).

Сопоставительное и типологическое языкознание

Сопоставительная лингвистика имеет дело с системным подходом в сопоставлении устройства как минимум двух или нескольких языков вне зависимости от их генетической взаимосвязи. Здесь могут сравниваться и определенные вехи в развитии одного и того же языка - например, система падежных окончаний современного нам русского языка и языка времен Древней Руси.

Типологическая лингвистика рассматривает структуру и функции разноструктурных языков во «вневременном» измерении (панхронический аспект). Это позволяет выявлять общие (универсальные) особенности, присущие человеческому языку вообще.

Языковые универсалии

Общее языкознание в своих исследованиях фиксирует языковые универсалии - языковые закономерности, свойственные всем языкам в мире (абсолютные универсалии) либо значительной части языков (статистические универсалии).

В качестве абсолютных универсалий выделены следующие особенности:

• Для всех языков мира характерно наличие гласных звуков и смычных согласных звуков.
• Речевой поток делится на слоги, которые обязательно членятся на комплексы звуков «гласный + согласный».
• Имена собственные и местоимения есть в наличии у любого языка.
• Для грамматической системы всех языков характерны имена и глаголы.
• Каждый язык имеет набор слов, передающих человеческие чувства, эмоции или команды.
• Если язык обладает категорией падежа или рода, то в нем обязательно присутствует и категория числа.
• Если существительные в языке противопоставляются по роду, то же самое можно наблюдать и в разряде местоимений.
• Все люди в мире оформляют свои мысли с целью общения в предложения.
• Сочинительная связь и союзы присутствуют во всех языках мира.
• Любой язык мира обладает сравнительными конструкциями, фразеологическими выражениями, метафорами.
• Универсальны табуирование и символы солнца и луны.

К статистическим универсалиям относятся следующие наблюдения:

• В абсолютном большинстве языков мира присутствуют не менее двух различающихся гласных звуков (исключение - австралийский язык аранта).
• В большинстве языков мира местоимения изменяются по числам, которых не менее двух (исключение - язык жителей острова Ява).
• Почти во все языках есть носовые согласные (исключение - некоторые языки Западной Африки).

Прикладное языкознание

Этот раздел науки о языке занимается непосредственной разработкой решения задач, связанных с языковой практикой:

• совершенствование методического инструментария в преподавании языка как родного и как иностранного;
• создание самоучителей, справочников, учебных и тематических словарей, применяемых на разных уровнях и этапах преподавания;
• обучение приемам говорить и писать красиво, точно, ясно, убедительно (риторика);
• умение ориентироваться в овладение правописанием (культура речи, орфоэпия, орфография и пунктуация);
• усовершенствование орфографии, алфавита, разработка письменности для бесписьменных языков (например, для языков отдельных народов СССР в 1930-1940-е гг.), создание письма и книг для слепых;
• обучение приемам стенографии и транслитерации;
• создание терминологических стандартов (ГОСТы);
• развитие переводческих умений, создание дву- и многоязычных словарей различного типа;
• разработка практики автоматизированного машинного перевода;
• создание компьютеризированных систем распознавания голоса, преобразования произнесенного слова в печатный текст (инженерная или компьютерная лингвистика);
• формирование корпусов текстов, гипертекстов, электронных баз данных и словарей и разработка методик их анализа и обработки (British National Corpus, BNC, Национальный корпус русского языка);
• разработка методики, копирайтинга, рекламы и пиара и т.д.

Задумаемся над вопросом: чем отличается наш (ваш) индивидуальный язык от языка ваших родителей?

Взгляд на проблему лингвиста: Это очевидно! Взгляд обывателя: абсурд! Вы заучиваете язык родителей. В школе не учат языковому творчеству и искореняют его (Д. Давыдов; Голев: Учеников нужно учить нарушать нормы, а не только их охранять; сиделка-лежалка «Убойная сила») Если родители говорит на диалекте, то не они «языковые родители». Для чистоты эксперимента должно быть единство социального диалекта.

Заметнее всего изменяется словарь. Но эти изменения - особые: отражают непосредственные изменения социальных и культурно-бытовых условий (видео, спонсор, стагнация, серфинг, компьютер, дискеты). Вспомнить, какие слова из лексикона ваших родителей вы уже не употребляете или с изменением значения (пастила, эскимо, торгсин, соцсоревнование, облигации, жоржетка, дымка, жоржик - матрос-франт, копирайтер - придумайте синоним?)

А различия в фонетических и грамматических единицах или системах?

Возможно, кто-то отметит фонетические особенности: [бог], [ гаспот, ],[благо]

Для большинства и эти изменения окажутся незамеченными.

Итак, языковые новшества зависят говорящих и незаметны для тех, кто их осуществляет. Однако известны факты не только частичных изменений в языке, но и полного перевоплощения одной языковой системы в другую (латинский в итальянский или во французский, древнекитайский - современный китайский, древнерусский - современно-русский) И факты свидетельствуют, что изменения - это неизбежный спутник языковой истории и что на протяжении нескольких поколений они могут достигнуть больших размеров.

Целый ряд типичных языковых изменений повторяется приблизительно в одинаковой форме в исторически различающихся языках - как родственных, так и неродственных.

В исторической фонетике - смягчение заднеязычных, типа г, к - переход их в аффрикаты типа ч, ц. Есть в германских, романских, славянских, китайских. Необходимо установить, что является причиной типичных языковых изменений.

Чем вызываются изменения в языке? Это основной вопрос.

Насколько осознанно воздействие на язык людей?

Изменения в мертвых языках не происходят, а только в живых. Языки связаны с говорящими на них людьми, народами. Люди совершенствуют языки, т.е. все изменения совершаются носителями языка .

Сознательное воздействие на развитие языка со стороны отдельных лиц (или общественных сил - славянофилы), как правило, имеет ограниченную сферу применения (в области кодификации нормы). В целом же изменения в языке происходят не по намеченным кем-то планам, а по объективным законам.

Что же управляет развитием языка? Какие силы?

Гумбольдт: народный дух.

Младограмматики: все языковые изменения происходят в речи индивида (но нет ответа на вопрос «почему?»)

Еще один вопрос: всегда ли изменения того или иного конкретного языка специфичны, неповторимы (неолингвистика в лице К. Фосслера: «результат нагромождения многочисленных случайностей») или есть какие-то общие закономерности? Нельзя ли выявить какие-то типовые изменения, характерные для языка на определенной стадии развития или для определенной группы языков (генеалогически или типологически родственных)? Тогда и прогнозировать можно.

Итак, за исходное положение в поиске причин языковых изменений возьмем положение о том, что язык, созданный людьми, не может развиваться независимо от них. Развитие языка тесно связано с потребностями людей (точно выразить мысль, придать ей необходимую форму в зависимости от речевой ситуации, сферы использования) - тесно связано с развитием общества и с человеком (психикой). Одни из важнейших причин языковых изменений - изменения, происходящие в обществе.

Однако в истории всякого языка можно отметить процессы, не имеющие видимой связи с историей народа или развитием общества вообще (например, звуковые, грамматические изменения). Не сравнить с лексикой, семантикой!

Ср.: второе передвижение согласных в древненемецком связано со смелостью, доблестью у германцев (младограмматики).

Но, несмотря на отсутствие этой связи, изменения происходят и в структуре языка. (под влиянием физиологических свойств органов речи, на основе психологических ассоциаций между разными грамматическими формами - все бессознательно).

Такого типа изменения обусловлены не внешними по отношению к языковыми факторами, а внутренние (например, отношениями между элементами системами) - называют внутриязыковыми ..

Дешериев: «2 линии развития в языке: «функциональная» (социальное давление на язык) и внутриструктурная (давление системы).

Таким образом, в развитии языка - факторы социальные и внутриязыковые.

Первые - больше в лексике и фразеологии (Я ее в асфальт втоптала!) , вторые - в фонетике, грамматике.

Дополнительно

Бондалетов: Термины развития и изменения: развитие - только о совершенствовании языка (например, звуковые изменения, т.к. не вносят улучшений в язык, даже дезорганизацию - ассимиляция и редукция гласных)

Это эволюция, но не развитие. Вероятно, если нет критерия, что такое улучшение, поэтому можно употреблять как синонимы. Например, сокращение типов склонений - прогресс. Изменения в словарном составе - прогресс. А терминотворчество - нейтрально (развитие техники, но не языка). Иногда даже вредно: обкат, обкатка, обкатывание.

О формах типа инженера , дома , учителя: не представляет улучшения в грамматике без доказательств.

Рассмотрим по очереди то, что названо социальным и внутриструктурным давлением на язык, т.е. факторы, вызывающие языковые изменения.

Основные факторы внешнего давления:

1) социально-экономическая формация

3) языковые контакты

1. Социально-экономическая формация и социально-исторические типы языков.

Несмотря на большое разнообразие общественно, экономической, культурной жизни разных народов, можно выделить наиболее общие исторические типы языковые состояний, которые соотносятся с главнейшими историческими этапами в жизни общества.

Социально-исторические (или социальные по Код.) типы языков соответствуют общественно-экономическим формациям. Социально-исторический тип - типичная языковая ситуация, которая складывается в обществе в зависимости от стадии общественно-исторического развития - догосударственная (первобытнообщинный строй) или государственная (рабовладельческий, феодальный, капиталистический, социалистический строй).

Социальные общности людей - племя, народность, нация, объединение наций - пользуются разными социальными типами языков.

Из чего складывается социально-исторический тип?

3) Взаимодействие между языками.

1. Социально-исторический тип языка в эпоху первобытно-общинного строя.

Основная форма существования языка - бесписьменный язык племени (диалект). Каждый род или племя имело свой диалект. Роды - Фратрии - Племя. Фратрия - не могли вступать в брак.

«Племя и диалект по существу совпадают» (Энгельс). Распад племен, распространение их по большой территории (индейцы) - утрата единства диалекта (единство только генетическое). Из двух исторических тенденций - интеграции и дифференциации - в эту эпоху ведущей является дифференциация. Маркс: «Разобщение в пространстве вело к появлений различий в языке».

Итак, основной исторический тип в эпоху первобытного строя - совокупность родственных племенных диалектов.

О сколько-нибудь сознательном отношении людей к языку и воздействует на него в этот период говорить трудно. Хотя общность языка представители племен ощущали.

2. Социально-исторический тип языка в эпоху рабовладельческой формации.

Родовой строй был взорван разделением труда и его последствием - расколом общества на классы. Он был заменен государством (Энгельс «Происхождение семьи»).

Объединяет людей в языковой коллектив не принадлежность к роду, а место постоянного жительства. Жизнь разных племен в пределах одного государства - стирание племенных диалектов и выработка единообразного средства общения, например, койне (афинское для Аттики, Римское для покоренных народов Апеннинского полуострова)

В государстве складывается новая форма этнической общности - народность. Часть государств включало в себя несколько разноязычных этносов. В этом случае язык одного из них оказывается общим для всех, они усваивали его в качестве второго языка (например, в странах Ближнего Востока - арамейский, в провинциях, покоренных Римом - например, латынь. Преимущественно - у письменных языков (греческий, латинский, арамейский)

двуязычие: языковых завоевателей и языковых покорителей.

Итак, в эпоху рабовладельческого строя племенные диалекты, бывшие ранее единственной формой существования языка, уступают место целому комплексу средств в общении: диалект + койне, двуязычие (особенно в устной речи). Возникает и получает распространение письменный язык (в государственной, культурной жизни, науке, литературе). Особенность языка этой эпохи - диглоссия (диалект + ......) и билингвизм.

3. Социально-исторический тип языка в эпоху феодализма.

Основная социальная общность в эту эпоху - народность.

В экономической, культурной, административно-политической жизни - стремление в объединению - и в области языка. Язык народности - совокупность территориальных диалектов. Их структурное сходство связано с происхождением из племенных диалектов. В период феодальной раздробленности роль общего языка слабеет - возникает территориально - поместные диалекты (дивергенция).

Т.е. период феодализма характеризуется разнонаправленными тенденциями - интеграция и дифференциация, которая преобладает.

Функции письменного языка часто выполняет неродной язык (старославянский, классический арабский, латынь) Двуязычие: письменный язык + неродной. На базе народно-разговорной речи в этот период возникает родной письменный язык, но сфера его применения пока ограничена.

Таким образом, в период феодализма языковая ситуация включает следующие компоненты: территориальные диалекты, междиалектные койне крупных городских центров, письменные разновидности литературных языков (родного и неродного) - двуязычие и разные типы диглоссии.

4. Социально-исторический тип языка в эпоху капитализма.

Эта формация соответствует превращению языка народности в язык нации. Капиталистический способ производства требовал широкого рыночного оборота, в этой ситуации единство языка - одно из важных условий широкого товарооборота, условие «тесной связи рынка со всяким и каждым хозяином или хозяйчиком, продавцом и покупателем» Ленин.

Особенности национального языка:

Аналоги русского просторечия есть далеко не во всех европейских языках.

5. Язык в социалистическом обществе (постиндустриальное общество?)

Отличие - языковое строительство: Формирование литературных языков у бесписьменных народов (киргизы, ханты, манси, коми, чукчи, аварцы - примерно 50) См. 8-7

Сближение книжных и разговорных стилей

Экстралингвистические факторы.

Социальные факторы - ведущие.

Изменение круга носителей языка:

После ВОСР произношение изменяется в сторону его буквализации.

Изменение традиций усвоения литературных языков: раньше - устная традиция - в семье - нормы произношения (шн) гречневый, скучный.

Влияние социального на язык не может быть деструктивным, разрушающим.

Языковые контакты

На языковое развитие влияет не только тип исторической общности людей (племя, народность, нация), но и контакты языков, которые обусловлены разнообразными связями между народами, миграциями.

Языковеды считают, что нет ни одного языка, не испытывающего на себе иноязычного влияния.

Взаимовлияние языков - один из самых могучих стимулов языковых изменений. В истории взаимодействия языков наблюдаются 2 основных линии: конвергенция и дивергенция. Конвергенция (от лат. Сonvergo - приближаюсь, схожусь) означает сближение или совпадение 2-х и более языков (как родственных, так и неродственных). При этом происходит возникновение у них общих структурных свойств. Дивергенция (от лат.divergo - отклоняюсь, отхожу) - отдаление, расхождение 2-х и более языков (например, история распада праславянского).

Охарактеризуем каждый из процессов.

Конвергенция

Взаимовлияние происходит в виде заимствований, языковых контактов и собственно конвергенции.

Наиболее распространенный тип - заимствование.

Насколько проницаемы отдельные языковые подсистемы для иноязычных элементов?

Чем сильнее системные отношения, чем жестче устроена система, тем она устойчивее, тем сильнее сопротивляется проникновению чужого элемента. И наоборот. Заимствование происходит там, где системность отношений наименьшая - в лексике (Вспомнить нач. 18 в. - немецкие, французские, голландские заимствования. Ср. в фонетикой). О лексических заимствованиях подробно не говорю.

Адаптация фонетическая и морфологическая (англ. camping , body - building , face - building , шейпинг, митинг, дансинг, джентльмен, дифтонги - комбайн; итал. пиццерия ). Смягчение согласных: У меня тетатетный разговор.

Звуковые и морфологические изменения могут быть очень значительными: гирла юзер - юзера . Как русские, не говорящие по-английски, читают этикетки и др.: USA , made in оттедова, China ; e - mail .

Морфологические изменения: лат. mausoleum (ср.р.) - рус. мавзолей, В литовском Puskinas (Пушкин), Caikovskis (Чайковский). В польском: Якубовский, -ая. В польском не склоняются латинские заимствования типа museum (только мн.ч. образуется).

Могут образовать замкнутую группу в лексике (несклоняемые типа пальто ). В фонетике есть подсистема редких слов: боа, экю, жалюзи .

Но чаще всего это результат сознательного вмешательства нормализаторов (в просторечии-то склоняются!)

Освоение может быть не только фонетическим, морфологическим, но и семантическим. Ср. слав. дом / нем. изба; англ. шеф/ рус. начальник. Мини-суперкаркет (Задорнов). Название рынка - «Парадиз». Супер-экстра-похудение.

Заимствования в виде калькирования (используются словообразовательные модели по типу англ. sky-scraper -небоскреб, православие (ортодоксия)

Влияние английского языка на словообоазование (по типу аналитических прилагательных): бизнес-ланч, компакт-диск, шоп-тур, пиар-проект, пиар-раскрутка. Как они пишутся? Это не аббревиация (ср. сбербанк).

Заимствование морфем (словообразовательных элементов) происходит с группой одноструктурных слов (напр. франц. Ажиотаж, пилотаж, антураж, пассаж, где -аж не выделялось как формант). Но по аналогии выделялся и стал присоединяться к корням, заимствованным из других языков: типаж (греч. тип), зондаж (нем. зонд), листаж, подхалимаж, строкаж, фактаж.

Стали заимствоваться суффиксы: -ёр: ухажер, фр., лат. -ант: квартирант, нем. -

Ировать - спонсировать, англ. инжениринг, мониторинг - прессинг.

Языковая игра : Я буду в шкафу разбирать... У меня мания разбироза (психоз, скалиоз). Кучизм.

Заимствования звуков происходит при заимствовании слов.

Например, вспомним историю появления греческого звука [ф] и буквы Ф в древнерусском. В словах греческого происхождения буква Ф употребляется правильно уже в первых древнерусских памятниках: амфора.

Но до падения редуцированных усвоили ее только образованные люди (духовенство). В народе заменяло [п]: парус, Степан, Апроська (из Ефросинья)

Ср в укр.: Опанас из Афанасий, Остан из Ефстафий.

После падения редуцированных звук [в] оказался без глухой пары. А на конце слова и перед глухими происходит оглушение.

В северных и среднерусских говорах губно-зубной [в] // [ф]; в южно-русских - звук [в] билабиальный // [у] - любовь, хванарь, трохим.

Языковые контакты - по сравнению с заимствованиями более длительный, тесный контакт, который приводит к взаимопроникновению языков. Нередко в результате двуязычный коллектив переходит целиком на неродной, усвоенный язык. Родной язык служит субстратом . Язык пришельцев - суперстратом .

Пример: все языки романской группы (итальянский, испанский, португальский, румынский, французский, молдавский) возникают в результате контактов латинского языка с языками племен, покоренных Римом. Английский язык - результат двойных контактов: германского диалекта англов и саксов, покоривших британские острова в 5 в. в н.э., с языком скандинавов в 9-10 в., а с 12 в. - с французским языком норманнских завоевателей.

(Чем отличается заимствование от интерференции?)

При взаимодействии языков, т.е. при двуязычии (в том числе индивидуальном), очень часто нормы одного языка нарушаются под воздействием норм других языков - происходит интерференция . Этот процесс направлен к взаимному сближению языков (частный случай - лексическая адаптация). Интерференция - 1-ый этап языковых контактов.

Пример - язык русских эмигрантов в США.

Фонетика: адаптация звуков и (three) рус. [S] и [Z]. См. Земскую. Оглушение звонких согласных в английском на конце слова. Дифтонги (нокдаун, нокаут, маузер). Французское [r], английские переднеязычные [t], [d].

Интонация - акцент.

Грамматика. Как обходится англичанин с русским видом: Я буду приходить к вам завтра (I shall come to you tomorrow ). Декан просил писать вам.

Русские так же мучаются с английскими артиклями.

Лексика - ошибки в употреблении многозначных слов: русск.: I sat (сел!) in the trolley (I took a trolley).

Интерференции подвергается и родной язык. У эмигрантов - babysitter , Я имел встречу…. Он имел несколько выступлений…

К чему приводит интерференция?

Н.Я. Марр - «Смешение языков» (все языки являются смешанными). Другое мнение: один язык вытесняет другой: один - победитель, другой - побежденный (субстрат).

Почему язык монголо-татарских завоевателей не вытеснил язык побежденных народов? («удельный вес» языка зависит от экономического, политического, культурного развития).

Не всегда контакты между соседними народами дают результат, где есть победитель и побежденный. Результатом может быть и конвергенция , при которой в двух или нескольких языках закрепляются структурно общие черты. Но в этом случае один язык не вытесняется другим, а образуется языковой союз. Конвергенция - возникновение у нескольких языков (родственных или неродственных) общих структур и свойств. Койне тоже можно считать результатом конвергенции.

На Балканах языки (албанский, румынский, болгарский, греческий) не связаны близким генетическим родством, но есть ряд сходств: редуцированные гласные, постпозитивный артикль, лексика, общие морфемы. Румынский имеет ряд отличий от других романских - под влиянием болгарского, греческого (ср.р.).

Дивергенция

Это диахронический процесс расхождения родственных языков или диалектов одного языка вследствие миграции, контактов с другими языками, географического или политического обособления и т.д. Дивергенция - основной путь формирования семьи языков после расщепления общего праязыка.

Дивергенция может затрагивать варианты одного языка (например, расхождение немецкого литературного языка в ГДР и ФРГ).

Таким образом, экономическая, политическая, культурная жизнь общества не прямо воздействует на языковую эволюцию, а опосредованно: изменяется «социальный субстрат» - контингент носителей данного языка. Вследствие этого происходят и языковые изменения (ребенок, выросший в условиях двуязычия или одноязычия, имеет разный языковой опыт).

Внутриструктурные изменения языка

Язык изменяется под действием внешних факторов (социальное давление) и внутренних (внутриструктурное давление).

Рассмотрим вторую группу факторов и действие их на разных уровнях языковой системы.

Лексика более подвержена изменениям, происходящим в непосредственной связи с жизнью общества. Наиболее значительные изменения - в переломные эпохи (французская буржуазная революция, петровская эпоха, введение христианства...).

Так, в эпоху Великой французской революции - masse - масса, classe - общественный класс. В советский период - новые экспрессивные значения: чиновник, бюрократ, эмигрант, диссидент. В эпоху перестройки - антиперестройщик, олиграх, стагнат (стагнация - застой), сталинщина (ср. сталинизм), дедовщина, землячество.

Внутрисистемные изменения в лексике не связаны напрямую с экстралингвистическими факторами. Каковы причины?

1. Семантическое и стилистическое размежевание.

Например, в древнерусском порох - «пыль» и «любое порошковидное вещество». (Отряхнуть прах от ног своих ). В 16 в. зафиксировано слово пыль с тем же значением. Взрывчатое вещество, которое стали применять на Руси, имело вид порошка - порох; порох > умен. порошок; пыль, порох, прах - разошлись.

Ортодокс - появляется оценочный компонент - ‘консерватор’.

2. Расширение значения - процесс, характерный для малоосвоенной лексики: вернисаж = выставка, кавалькада = любая колонна.

Ностальгия - тоска по родине > тоска по чему-либо > мечта. Я испытываю ностальгию по хорошей музыке.

Ср. Кипр, Греция. Бестселлер сезона.

Расхождение старославянский и русских синонимов: среда /середа; ворочать /вращать; здоровый/здравый; невежа/невежда. У русских - более конкретное значение.

Развитие метафор, метонимии: Утвердили Глинку (гимн).

Развитие грамматического строя

В чем причина изменений? Совершенствование грамматического строя не прекращается!

1) Разнообразие коммуникативных задач (отношение говорящего к высказыванию, модельные отношения высказываемого, отношения между участниками диалога) - требуется гибкость средств выражения, в частности грамматических.

Например, развитие переходности : поступить куда-либо, питать учеников (разг.), гулять собаку, прыгнуть ребенка, обналичить, Почему лучше проплатить, чем оплатить?; меня переночевали, его ушли.

Развитие видовых коррелятов: Ты меня всегда разбуживаешь.

1. Фонетические изменения деформируют грамматические показатели (падение редуцированных). Облако - объвлако

Склонение сущ. типа волкъ, конь

Есть ли внеязыковые факторы, вызывающие изменения?

3) Уровень человеческого мышления.

Например, для ряда языковых семей (индоевропейский языки, картвельские языка) установлено, что категория глагольного времени развилась из категории вида.

Дополнительно

Наиболее древние языки этих семей не имели глагольной категории времени, т.к. само абстрактное понятие времени для первобытного сознания не связывалось с разделением на прошлое, будущее и настоящее, а связывалось с событиями: было теплым, холодным, хорошим, удачливым и т.д. Все это выражалось лексически.

Актуальна была и его длительность - первичное противопоставление форм индоевропейского глагола по длительности / недлительности: аорист и перфектная форма. Перфект обозначал действие как факт (или недлительное), презенс - длительное (прототип настоящего времени). Действие - факт отходит в область прошлого - аорист = прошлое. В древнейших языках (греч.) перфект может иметь значение прошлого и настоящего.

Но длительность может быть и в прошлом - имперфект.

В тех языках, где противопоставляется аорист и имперфект, сохранилось противопоставление длительность/ недлительность.

В славянских языках видовые значения сохранились, но появились новые формальные средства - сформировалась категория вида, поэтому аорист и имперфект в славянских языках исчезли.

Так, развитие абстрактного понятия времени формировало грамматические категории.

Развитие человеческого мышления повлияло на многие существенные для языка грамматические категории: дифференциация имен не существительные и прилагательные (предмет в древнем сознании всегда был связан с признаком, а признак мыслился в связи с предметом). Поэтому именное склонение было общим для существительных и прилагательных. Реликты: Волга - матушка, сестра - красавица

Разграничение понятий признака и предмета, способность мыслить признак отдельно - вот что подтолкнуло грамматическое размежевание имен (А.А. Потебня).

Но имя не передает значение завершенности, переходности, длительности (ср. чтение - читать), это обусловило появление категории глагола.

Итак, развитие грамматического строя языка имеет связь с некоторыми сторонами развития мышления. Возрастает уровень абстракции - и грамматические категории приобретают более абстрактный характер.

Развитие мышления вызывает потребность в усовершенствовании грамматического строя, но пути могут быть различны (зависят от особенностей языка)

Дополнительно

Детерминанта - ведущая грамматическая тенденция языка. Г.П. Мельников: детерминанта…

У изолирующих языков (китайский) - выражать мысль без служебных морфем, одними корнями - тенденция к немотивированности - удлинение сообщения - четкое вычленение слова из потока речи (односложный, жесткий порядок слов) Факультативность грамматического значения в контексте.

В семитских - принцип максимальной производности слов: корень обязательно сопровождается служебными морфемами. Корень - из согласных (их больше), грамматическое значение - гласные???

Индоевропейский: принцип синкретизма в служебных аффиксах.

В русском аффиксация - основной способ выражения грамматического значения.

Тенденция - выработка формальных различий между словами, занимающими различные позиции в предложении (части речи): Весело? Течь? Мать любит дочь.

В грамматике часто работает принцип коммуникативной целесообразности:

выбор - выборы = выбора (грамматикализация ударения)

ректоры

профессора

диспетчеры

Под Бородино (Бородином - маркированный член оппозиции)

Числительные 1,2,3,4 - прилагательные (изменяется по роду: четыре - четыри, дъва - дъвъ)

Остальные - существительные (они часто уподобляются существительным, обозначающие меры сорок?)

Инфинитив - довольно позднее глагольное образование, причем во всех языках. Он выражает действие, абстрагированное от действующих предметов (в языке, где нет инфинитива, это выражается именем действия)

Фонетические изменения. Закон экономии речевых усилий.

Если попытаться ответить на вопрос. что лежит в основе языковых изменений в различных языках, то ответ будет состоять из одного, неожиданного для нас слова - «лень» (Е.Д. Поливанов 1891-1938). См. ст. Поповой о слоговой редукции в «Ялта 99» С. 133.

Т.е. стремление к экономии трудовой энергии, но - в пределах, пока экономия не приводит к бесплодности нашего труда.

Упрощение письма - до какой степени?

А как с устной речью (это тоже трудовая деятельность)?

Редукция слога. В старом военном быту: «Здравствуйте, ваше превосходительство» ср. Зрась! Зсс! Минжуренко: так сказать - тцть; грит (говорит). В менее употребительных словах это не так заметно. Слово «изнашивается» на протяжении речевой практики одного человека или одного поколения. Младшие усваивают его в искаженном виде. Истории разных языков наполнены фактами «стяжения словосочетания» в одно слово:

Лат. Augustus «август» > фр. Aout [u]

лат. Ille non habet passum > фр. il n , a pas

утрата звуков: [сонце, чуство]

«Трудные» в артикуляции звуки заменяются более легкими: «спирантизация аффрикат»: ч > ш, ц > с.

«Лень» проявляется не только в физиологии речи, но и в виде экономии психической деятельности:

а) экономия мыслительных процессов > метафоры, метонимия.

б) экономия энергии в процессе обучения родному языку.

Утрата «неправильных» глаголов в старо-французском, в английском - переход в правильные; упрощение звукового облика иноязычного слова: какава, радива, колидор, лаблатория.

Бодуэн: «Не может быть так ни в одном языке, чтоб с неба вдруг посыпались новые неправильные глаголы».

Указав основной фактор - экономия трудовых усилий - мы называем лишь отправной пункт...

А путь языковых изменений может быть очень «извилистым», требует учета различных условий, физиологических и иных данных.

Во всяком случае, сейчас нельзя предъявить общему языкознанию (и теории эволюции язы"

- Как же, а формы дурас и дурак? - продолжал скептик.

Бодуэну оставалось только спросить скептика, какую из этих форм он выбирает себе в наименование.

Предпосылки языковых изменений

(Общее языкознание Минск, 1983. Под ред. Супруна)

Динамика сосуществования вариантов: А - Ав- АВ - аВ - В

Языковые антиномии

Языковые антиномии - внутренние факторы изменений в языке.

Языковая эволюция осуществляется в соответствии с законом единства и борьбы противоположностей. Антиномии есть проявление этого закона.

На каждом этапе антиномии разрешаются в пользу то одного, то другого из противоборствующих начал - новые противоречия (окончательное разрешение невозможно).

а) Асимметрия означающего и означаемого - развитие многозначности и омонимии, развитие синонимии.

б) Антиномии нормы (узуса) и возможностей системы .

Деепричастия от тереть, беречь, мочь ?

Норма избирательна, а язык стремится к реализации всех возможностей заложенных в системе. Это вечно живой конфликт.

Если норма крепка, а языковые потребности назрели, прорывает плотину в другом месте. Чем заменить деепричастие от тереть и т.п.?

Панов - о норме: " Необходимо орфоэпическая гора, чтобы болоту было не что равняться"

Двувидовые глаголы - процесс имперфективации:

использовать, атаковать.

Устранение асимметрии между формой и содержанием: -а, -я в им. мн.ч. - торга - в пользу системы или нормы?

В разных сферах языка - с разной скоростью

Речь детей полнее реализует систему: намазаю, зажгеный, лошадист, котёнки, читение.

Бодуэн: " ребенок заглядывает в будущее, предсказывая... будущее состояние языка, и только впоследствии пятится назад, все более приноравливаясь к языку окружающих" .

Из сочинений абитуриентов: волочение за Н. Гончаровой, массовый уезд за границу, умело разжигаемые розни, какая чувственность окружающего мира! властелитель, глухая жизнь закоренелых дворян, екатериновский век.

в) Антиномия кода и текста : чем сложнее код, тем короче текст.

Новые слова усложняют код, но сокращают текст? (китч, пиар, дайвинг), неологизмы, например. Но иногда выгоднее упростить код (деверь, шурин). Функциональные стили - усложнение кода.

Конфликт говорящего и слушающего.

Интересы говорящего: редукция

Интересы слушающего: расчлененные формы.

После ВОСР - аббревиатуры.

Ну, довам, - сказала я на прощание - Это как понимать? - Доволен вами, это вместо " спасибо" . - Спасибо - спаси бог - религиозное. (Н. Огнев)

Совр.: Зам.директора по кадрам // полпред в СФО ОПОНОС, ВОВ, ТНП, КМ, КРС, ФПГ...

г) Антиномия стандарта (регулярности) и индивидуальности (экспрессивная функция языка). Ваша кухня мне жмет в бедрах. Ему нужна не сиделка, а лежалка.

Панов: регулярность и экспрессивность. Терминология - метафоризация (особенно в жаргоне и профессиональном языке)

См. стоматологический жаргон

Динамический процесс развития языка имеет свои закономерности для дописьменной и письменной стадий развития языка. Как показывает сравнительно-исторический метод, любая языковая семья восходит в своем развитии к некоему праязыку (языку-основе), из которого развиваются остальные языки. Это развитие имеет ступенчатый характер. Язык-основа делится на диалекты, которые дают начало новым языкам. Новые языки представляют собой языки-основы для групп и подгрупп языков, составляющих языковую семью. Происходит как бы размножение языков.

Например, из общеиндоевропейского языка выделяется диалект - родоначальник языка-основы для индоиранской ветви индоевропейских языков. Этот индоиранский язык-основа делится на языки-основы индийской и иранской групп языков. Такое "размножение" языков напоминает рост клеток в организме, что дало основание А. Шлейхеру уподобить язык биологическому организму. Развитие дописьменных языков происходит, таким образом, путем умножения систем дописьменных языков и, отчасти, поглощения языками-суперстратами языков-субстратов в процессе культурного влияния.

Сравнительно-историческое языкознание показывает, что масштабы этого умножения могут быть разными. Одни языковые семьи (индоевропейская, семито-хамитская, тюркская) включают много языков, тогда как другие (чукотско-камчатская, койнсанская, тунгусо-манчьжурская) включают мало языков. Степень расхождения между языками тоже может быть различной. Например, различная степень расхождения тюркских и финно-угорских языков указывает на то, что процессы диалектного дробления и дивергенции шли с разной степенью интенсивности.

Отмечены и отдельные языки, составляющие сами по себе языковую семью. К таким языкам нередко относят японский язык (правда, вместе с айнским языком). В соответствии с идеей сравнительно-исторического метода такой отдельный язык является единственным представителем языковой семьи.

В дописьменном состоянии язык развивается неравномерно и отмечаются в основном процессы дивергенции и обособления. По данным сравнительно-исторического метода, в письменном языке происходит как бы остановка языковой дивергенции (а следовательно, и "размножения" путем дробления на диалекты устных языков). Сравнительно-исторический метод, примененный к рассмотрению соотношений устного и письменного языков, показывает, что образование и распространение письменного языка вместе с созданием литературы задерживает развитие диалектов и даже влечет за собой их исчезновение при всеобщем распространении высокого уровня грамотности. Процесс "забвения" диалектов идет разными темпами. Если в Англии или Франции эти темпы достаточно высокие, то в странах немецкого языка процесс "забвения" идет медленнее. Энергично идет этот процесс сейчас в русском языке.

Вместе с тем литературный язык наряду с сокращением диалектных различий образует свой тип "размножения" систем языков. В плане устной речи формируется различие между устной формой литературного языка, просторечием и диалектной речью (всеми диалектами). Система устно-письменного языка, в свою очередь, претерпевает изменения. В ней складываются подсистемы книжно-литературной речи, деловой речи, с течением времени развиваются подсистемы языка художественной литературы и языка массовой информации. От книжно-литературной речи отделяются так называемые письменные формальные и формализованные языки, не имеющие, по сути дела, полных устных прототипов. Это значит, что система литературного языка также развивается путем дивергенции и в этом смысле подобна системе дописьменной речи.

Наряду с дивергенцией литературного языка, приводящей к разделению его на подсистемы и, следовательно, к осложнению, заставляющему считать этот процесс развитием языка, существует процесс увеличения числа литературных языков. Этот процесс идет стремительно в масштабах исторического времени. После создания письменности в древнем Шумере процесс образования новых письменных языков интенсифицировался, и если 3000 лет до н.э. создание письменности для нового языка было редким явлением, то в XX в. почти каждый сколько-нибудь заметный устный язык обрел письмо. Это значит, что число систем языков, обладающих письменностью, сближается с числом устных языков, а в каждом вновь созданном литературном языке идет процесс развития подсистем.

Формирование литературного языка включает не только "умножение" систем, но и их усложнение. В литературном языке присутствуют одновременно два материала речи: письменный и устный. Между ними наблюдается соотношение. Звучащим словам соответствуют определенные орфограммы. При этом между отдельными звуками слова и частями орфограмм устанавливаются свои соответствия. Эти соответствия систематизируются, с одной стороны, назначением алфавита, а с другой - правилами орфографии, позволяющими формировать орфограмму слова так, что она определенным образом (в каждом языке своим, особым) указывает на произношение слова.

Вместе со всем этим развитие литературного языка связано с ростом общего словаря. Если в дописьменном языке единственным хранилищем слов является память людей, то в письменном языке у общества создается специализированная память в виде текстов. Люди, пользующиеся литературным языком, уже не обязаны знать весь или почти весь его словарь. Новые слова, закрепленные в письменных текстах, находятся благодаря средствам письменной фиксации в механической памяти общества. Это позволяет словарю вырасти до нескольких сот тысяч слов, что, однако, не отражается на единстве языка. Рост словаря связан и с его разделением на диалектную и просторечную лексику и фразеологию, лексику и фразеологию общей литературной речи, специальную лексику и фразеологию, в частности терминологию. Появляются дополнительные системы организации лексики в виде отраслевых словарей.

Процесс динамики языка, который может быть охарактеризован как развитие языка, сводится, таким образом, к следующим основным формам: 1) дивергенция, идущая от диалектов языка-основы, и образование новых языков, а также создание новых литературных языков; 2) усложнение, связанное с сосуществованием звуковой и орфографической форм слов, и вытекающее отсюда усложнение системы языка, 3) разделение литературного языка на подсистемы функционального характера, включая и развитие формальных и формализованных языков; 4) рост словаря и его функциональная и стилистическая систематизация.

Эти формы развития языка сочетаются между собой, при этом развитие одних форм может стимулировать или тормозить развитие других. Так, рост словаря во всех случаях, по-видимому, вызывает развитие систем языков. В дописьменной речи он, как можно полагать, существенно ускоряет дивергенцию систем. В письменной речи рост словаря также имеет одним из следствий создание новых письменных языков, но это происходит не столь определенно. Рост словаря в письменной речи более сочетается с делением единого языка на подсистемы, чему способствует усложнение структуры языка, наблюдающееся в устно-письменном языке, и делением самого словаря на функционально-стилистические группы.

Функционирование и развитие языка представляют два аспекта изучения языка - описательный и истори­ческий,-которые современное языкознание нередко определяет как независимые друг от друга области ис­следования. Есть ли основания для этого? Не обусловле<182>но ли такое разграничение природой самого объекта исследования?

Описательное и историческое изучение языка давно применялось в практике лингвистического исследования и столь же давно находило соответствующее теоретиче­ское обоснование 3 2 . Но на первый план проблема ука­занных разных подходов к изучению языка выступила со времени формулирования Ф. де Соссюром его знаме­нитой антиномии диахронической и синхронической лингвистик 3 3 . Эта антиномия логически выводится из основного соссюровского противопоставления - языка и речи - и последовательно сочетается с другими прово­димыми Соссюром разграничениями: синхроническая лингвистика оказывается вместе с тем и внутренней, ста­тической (т. е. освобожденной от временного фактора) и системной, а диахроническая лингвистика - внешней, эволюционной (динамичной), и лишенной системности. В дальнейшем развитии языкознания противопоставле­ние диахронической и синхронической лингвистик пре­вратилось не только в одну из самых острых и спорных проблем 3 4 , породившую огромную литературу, но стало использоваться в качестве существеннейшего признака, разделяющего целые лингвистические школы и направ­ления (ср., например, диахроническую фонологию и глоссематическую фонематику или дескриптивную лин­гвистику).

Чрезвычайно важно отметить, что в процессе все уг­лубляющегося изучения проблемы взаимоотношения диахронической и синхронической лингвистик (или дока­зательства отсутствия всякого взаимоотношения) по­степенно произошло отождествление, которое, возмож­но, не предполагал и сам Соссюр: диахроническое и син­хроническое изучение языка как разные операции или рабочие методы, используемые для определенных целей и отнюдь не исключающие друг друга, стало соотносить<183>ся с самим объектом изучения -языком, выводиться из самой его природы. Говоря словами Э. Косериу, оказалось не учтенным, что различие между синхронией и диахронией относится не к теории языка, а к теории лин­гвистики 3 5 . Сам язык не знает таких разграничений, так как всегда находится в развитии (что, кстати говоря, признавал и Соссюр) 3 6 , которое осуществляется не как механическая смена слоев или синхронических пластов, сменяющих друг друга наподобие караульных (выра­жение И. А. Бодуэна де Куртене), а как последователь­ный, причинный и непрерывающийся процесс. Это зна­чит, что все, что рассматривается в языке вне диахронии, не есть реальное состояние языка, но всего лишь синхроническое его описание. Таким образом, проблема син­хронии и диахронии в действительности является про­блемой рабочих методов, а не природы и сущности языка.

В соответствии со сказанным, если изучать язык под двумя углами зрения, такое изучение должно быть на­правлено на выявление того, каким образом в процессе деятельности языка происходит возникновение явлений, которые относятся к развитию языка. Необходимость, а также до известной степени и направление такого изуче­ния подсказываются известным парадоксом Ш. Балли: «Прежде всего языки непрестанно изменяются, но функ­ционировать они могут только не меняясь. В любой мо­мент своего существования они представляют собой про­дукт временного равновесия. Следовательно, это равно­весие является равнодействующей двух противополож­ных сил: с одной стороны, традиции, задерживающей из<184>менение, которое несовместимо с нормальным употреблением языка, а с другой - активных тенденций, толка­ющих этот язык в определенном направлении» 3 7 . «Вре­менное равновесие» языка, конечно, условное понятие, хотя оно и выступает в качестве обязательной предпо­сылки для осуществления процесса общения. Через точ­ку этого равновесия проходит множество линий, которые одной своей стороной уходят в прошлое, в историю язы­ка, а другой стороной устремляются вперед, в дальней­шее развитие языка. «Механизм языка, - чрезвычайно точно формулирует И. Л. Бодуэн де Куртене, - и вообще его строй и состав в данное время представляют резуль­тат всей предшествующей ему истории, всего предшест­вующего ему развития, и наоборот, этим механизмом в известное время обусловливается дальнейшее развитие языка» 3 8 . Следовательно, когда мы хотим проникнуть в секреты развития языка, мы не можем разлагать его на независимые друг от друга плоскости; такое разложение, оправданное частными целями исследования и допусти­мое также и с точки зрения объекта исследования, т. e. языка, не даст результатов, к которым мы в данном случае стремимся. Но мы безусловно достигнем их, если по­ставим целью своего исследования взаимодействие про­цессов функционирования и развития языка. Именно в этом плане будет осуществляться дальнейшее изложе­ние.

В процессе развития языка происходит изменение его структуры, его качества, почему и представляется воз­можным утверждать, что законы развития языка есть законы постепенных качественных изменений, происхо­дящих в нем. С другой стороны, функционирование язы­ка есть его деятельность по определенным правилам. Эта деятельность осуществляется на основе тех струк­турных особенностей, которые свойственны данной си­стеме языка. Поскольку, следовательно, при функциони­ровании языка речь идет об определенных нормах, об определенных правилах пользования системой языка,<185> постольку нельзя правила его функционирования отож­дествлять с законами развития языка.

Но вместе с тем становление новых структурных элементов языка происходит в деятельности последнего, Функционирование языка, служащего средством общения для членов данного общества, устанавливает новые потребности, которые предъявляет общество к языку, и тем самым толкает его на дальнейшее и непрерывное развитие и совершенствование. А по мере развития язы­ка, по мере изменения его структуры устанавливаются и новые правила функционирования языка, пересматри­ваются нормы, в соответствии с которыми осуществ­ляется деятельность языка.

Таким образом, функционирование и развитие язы­ка, хотя и раздельные, вместе с тем взаимообусловлен­ные и взаимозависимые явления. В процессе функционирования языка в качестве орудия общения происхо­дит изменение языка. Изменение же структуры языка в процессе его развития устанавливает новые правила функционирования языка. Взаимосвязанность историче­ского и нормативного аспектов языка находит свое отра­жение и в трактовке отношения законов развития к этим аспектам. Если историческое развитие языка осуществляется на основе правил функционирования, то соответ­ствующее состояние языка, представляющее определен­ный этап в этом закономерном историческом развитии, в правилах и нормах своего функционирования отража­ет живые, активные законы развития языка 3 9 . <186>

Какие же конкретные формы принимает взаимодей­ствие процессов функционирования и развития языка?

Как указывалось выше, для языка существовать - значит находиться в беспрерывной деятельности. Это положение, однако, не должно приводить к ложному заключению, что каждое явление, возникшее в процессе деятельности языка, следует относить к его развитию. Когда «готовые» слова, удовлетворяя потребность людей в общении, аккуратно укладываются в существующие правила данного языка, то в этом едва ли можно усмот­реть какой-либо процесс развития языка и по этим явле­ниям определять законы его развития. Поскольку в раз­витии языка речь идет об обогащении его новыми лек­сическими или грамматическими элементами, о совер­шенствовании, улучшении и уточнении грамматической структуры языка, поскольку, иными словами, речь идет об изменениях, происходящих в структуре языка, по­стольку здесь необходима дифференциация различных явлений. В зависимости от специфики различных компо­нентов языка новые явления и факты, возникающие в процессе функционирования языка, могут принимать различные формы, но все они связываются с его разви­тием только в том случае, если они включаются в систе­му языка как новые явления закономерного порядка и тем самым способствуют постепенному и беспрерывно­му совершенствованию его структуры.

Функционирование и развитие языка не только вза­имосвязаны друг с другом, но и обладают большим сход­ством. Формы тех и других явлений в конечном счете определяются одними и теми же структурными особен­ностями языка. И те и другие явления могут привле­каться для характеристики особенностей, отличающих один язык от другого. Поскольку развитие языка осуществляется в процессе функционирования, вопрос, ви­димо, сводится к выявлению способов перерастания яв­лений функционирования в явления развития языка или к установлению критерия, с помощью которого окажется возможным проводить размежевание указанных явле­ний. Устанавливая, что структура языка представляет собой такое образование, детали которого связаны друг с другом закономерными отношениями, в качестве кри­терия включения нового языкового факта в структуру языка можно избрать его обязательную «двуплано<187>вость». Каждый элемент структуры языка должен пред­ставлять закономерную связь по крайней мере двух эле­ментов последнего, один из которых по отношению к другому будет представлять его своеобразное «языко­вое» значение. В противном случае этот элемент окажет­ся вне структуры языка. Под «языковым» значением надо понимать, следовательно, фиксированную и зако­номерно проявляющуюся в деятельности языка связь одного элемента его структуры с другим. «Языковое» значение есть второй план элемента структуры языка 4 0 . Формы связи элементов структуры модифицируются в соответствии со специфическими особенностями тех структурных компонентов языка, в которые они входят; но они обязательно присутствуют во всех элементах структуры языка, причем к числу структурных элементов языка следует относить и лексическое значение. Опира­ясь на это положение, можно утверждать, что звук или комплекс звуков, без «языкового» значения, так же как и значение, тем или иным образом закономерно не свя­занное со звуковыми элементами языка, находится вне его структуры, оказывается не языковым явлением. «Языковыми» значениями обладают грамматические формы, слова и морфемы как члены единой языковой системы.

Если, следовательно, факт, возникший в процессе функционирования языка, остается одноплановым, если он лишен «языкового» значения, то не представляется возможным говорить о том, что он, включаясь в струк­туру языка, может изменить ее, т. е. определять его как факт развития языка. Например, понятие временных от­ношений или понятие характера действия (вида), кото­рые оказывается возможным тем или иным (описатель­ным) образом выразить в языке, но которые не получают, однако, фиксированного и закономерно проявляющегося<188> в деятельности языка способа выражения в виде соответствующей грамматической формы, конструкции или грам­матического правила, нельзя рассматривать как факты структуры языка и связывать их с ее развитием. Если в этой связи подвергнуть рассмотрению ряд английских предложений

Imustgo?Я должен идти?

Ihavetogo??но не иду в

Настоящее

Icango?Я могу идти?время,

I may go ? и пр. ?

станет ясно, что по своему логическому содержанию все они выражают действие, которое можно отнести к буду­щему времени, и их по этому признаку можно было бы поставить в один ряд с IshallgoилиYouwillgo, что, кстати говоря, и делает в своей книге американский язы­ковед Кантор 4 1 насчитывая, таким образом, в английском языке 12 форм будущего времени. Однако хотя в таком выражении, какImustgoи пр., понятие времени и выражается языковыми средствами, оно не имеет, как конструкцияIshallgo, фиксированной формы; оно, как обычно принято говорить, не грамматикализовано и поэтому может рассматриваться как факт структуры языка только с точки зрения общих правил построения предложения.

С этой точки зрения лишенным «языкового» значе­ния оказывается и речевой звук, взятый в изолирован­ном виде. То, что может иметь значение в определенном комплексе, т. е. в фонетической системе, не сохраняется за элементами вне этого комплекса. Изменения, которые претерпевает такой речевой звук, если они проходят по­мимо связей с фонетической системой языка и, следовательно, лишены «языкового» значения, оказываются также за пределами языковой структуры, как бы сколь­зят по ее поверхности и поэтому не могут быть связаны с развитием данного языка.

Вопрос о возникновении в процессе функционирова­ния языка как единичных явлений, так и фактов собст­венно развития языка тесно переплетается с вопросом<189> о структурной обусловленности всех явлений, происходя­щих в первом. Ввиду того, что все происходит в пределах определенной структуры языка, возникает естественное стремление связывать все возникшие в нем явления с его развитием. В самом деле, поскольку действующие в каж­дый данный момент нормы или правила языка определя­ются наличной его структурой, постольку возникновение в языке всех новых явлений - во всяком случае в отно­шении своих форм - также обусловливается наличной структурой. Иными словами, поскольку функционирова­ние языка определяется наличной его структурой, а фак­ты развития возникают в процессе его функционирова­ния, постольку можно говорить о структурной обуслов­ленности всех форм развития языка. Но и это положе­ние не дает еще основания делать вывод, что все струк­турно обусловленные явления языка относятся к фактам его развития. Нельзя структурной обусловленностью всех явлений деятельности языка подменять его разви­тие. Здесь по-прежнему необходим дифференцирован­ный подход, который можно проиллюстрировать примером.

Так, в фонетике отчетливее, чем в какой-либо иной сфере языка, прослеживается то положение, что не вся­кое структурно обусловленное явление (или, как приня­то еще говорить, системнообусловленное явление) мож­но относить к фактам развития языка.

На протяжении почти всего периода своего сущест­вования научное языкознание делало основой историче­ского изучения языков, как известно, фонетику, которая нагляднее всего показывала исторические изменения языка. В результате тщательного изучения этой стороны языка книги по истории наиболее изученных индоевро­пейских языков представляют в значительной своей ча­сти последовательное изложение фонетических измене­ний, представленных в виде «законов» разных порядков в отношении широты охвата явлений. Таким образом, сравнительно-историческая фонетика оказывалась тем ведущим аспектом изучения языка, с помощью которо­го характеризовалось своеобразие языков и путей их исторического развития. При ознакомлении с фонетиче­скими процессами в глаза всегда бросается их большая самостоятельность и независимость от внутриязыковых, общественных или иных потребностей. Свобода выбора<190> направления фонетического изменения, ограниченного только особенностями фонетической системы языка, в ряде случаев представляется здесь почти абсолютной. Так, сопоставление готского himins(небо) и древнеисландскогоhiminnс формами этого слова в древневерх­ненемецкомhimilи в древнеанглийскомheofonпоказы­вает, что во всех названных языках наблюдаются разные фонетические процессы. В одних случаях наличест­вует процесс диссимиляции (в древневерхненемецком и древнеанглийском), а в других случаях он отсутствует (готский и древнеисландский). Если же процесс дисси­миляции осуществлялся, то в древнеанглийскомheofonон пошел в одном направлении (m>f, регрессивная диссимиляция), а в древневерхненемецкомhimilв другом направлении (n>1, прогрессивная диссимиляция). Едва ли подобные частные явления можно отнести к числу фактов развития языка. Отчетливо проявляющееся «рав­нодушие» языков к подобным фонетическим процессам обусловлено их одноплановостью. Если подобные про­цессы никак не отзываются на структуре языка, если они совершенно не затрагивают системы внутренних закономерных отношений ее структурных частей, если они не служат, по-видимому, целям удовлетворения каких-либо назревших в системе языка потребностей, то языки не проявляют заинтересованности ни в осуще­ствлении этих процессов, ни в их направлении. Но язык, однако, может в дальнейшем связать подобные «без­различные» для него явления с определенным значени­ем, и в этом будет проявляться выбор того направления, по которому в пределах существующих возможностей пошло развитие языка.

В подобного рода фонетических процессах можно установить и определенные закономерности, которые ча­ще всего обусловливаются спецификой звуковой сторо­ны языка. Поскольку все языки являются звуковыми, по­стольку такого рода фонетические закономерности ока­зываются представленными во множестве языков, при­нимая форму универсальных законов. Так, чрезвычай­но распространенным явлением оказывается ассимиля­ция, проявляющаяся в языках в многообразных формах и находящая различное использование. Можно вы­делить: связанные позиционным положением случаи ас­симиляции (как в русском слове шшить<сшить); асси<191>миляции, возникающие на стыках слов и нередко представляемые в виде регулярных правил «сандхи» (на­пример, закон Ноткера в древневерхненемецком или пра­вило употребления сильных и слабых форм в современ­ном английском языке:sheв сочетанииitisshe и в сочетанииshesays); ассимиляции, полу­чающие закономерное выражение во всех соответствую­щих формах языка и нередко замыкающие свое действие определенными хронологическими рамками, а иногда оказывающиеся специфичными для целых групп или се­мейств языков. Таково, например, преломление в древнеанглийском, различные виды умлаутов в древнегерманских языках, явление сингармонизма финно-угор­ских и тюркских языков (ср. венгерскоеember-nek- «человеку», ноmеd?r-nеk- «птице», турецкоеtash-lar-dar- «в камнях», ноel-ler-der- «в руках») и т. д. Не­смотря на многообразие подобных процессов ассимиля­ции, общим для их универсального «закономерного» проявления является то обстоятельство, что все они в своих источниках -следствие механического уподобле­ния одного звука другому, обусловливаемого особенно­стями деятельности артикуляционного аппарата челове­ка. Другое дело, что часть этих процессов получила «языковое» значение, а часть нет.

В «автономных» фонетических явлениях трудно ус­мотреть и процессы совершенствования существующего «фонетического качества» языка. Теория удобства при­менительно к фонетическим процессам, как известно, по­терпела полное фиаско. Фактическое развитие фонети­ческих систем конкретных языков разбивало все теоре­тические выкладки лингвистов. Немецкий язык, напри­мер, по второму передвижению согласных развил груп­пу аффрикат, произношение которых, теоретически го­воря, отнюдь не представляется более легким и удобным, чем произношение простых согласных, из которых они развились. Наблюдаются случаи, когда фонетический процесс в определенный период развития языка идет по замкнутому кругу, например, в истории английского языка bжc>bak>back(ж>a>ж). Сопоставительное рас­смотрение также ничего не дает в этом отношении. Одни языки нагромождают согласные (болгарский, польский), другие поражают обилием гласных (финский). Общее<192> направление изменения фонетической системы языка также часто противоречит теоретическим предпосылкам удобства произношения. Так, древневерхненемецкий язык в силу большей насыщенности гласными был, не­сомненно, более «удобным» и фонетически «совершен­ным» языком, чем современный немецкий язык.

Очевидно, что «трудность» и «легкость» произноше­ния определяются произносительными привычками, ко­торые меняются. Таким образом, эти понятия, так же как и координированное с ними понятие совершенство­вания, оказываются, если их рассматривать в одном фо­нетическом плане, чрезвычайно условными и соотноси­мыми только с произносительными навыками людей в определенные периоды развития каждого языка в от­дельности. Отсюда следует, что говорить о каком-либо совершенствовании применительно к фонетическим про­цессам, рассматриваемым изолированно, не представ­ляется возможным.

Все сказанное отнюдь не отнимает у фонетических явлений права соответствующим образом характеризо­вать язык. Уже и перечисленные примеры показывают, что они могут быть свойственны строго определенным языкам, иногда определяя группу родственных языков или даже целое их семейство. Так, например, сингармо­низм гласных представлен во многих тюркских языках, обладая в одних наречиях функциональным значением, а в других нет. Точно так же такое явление, как первое передвижение согласных (генетически, правда, не сопо­ставимое с разбираемыми видами ассимиляций), яв­ляется наиболее характерной чертой германских языков. Больше того, можно даже установить известные границы фонетических процессов данного языка-они будут определяться фонетическим составом языка. Но харак­теризовать язык только внешним признаком вне всякой связи со структурой языка не значит определять внут­реннюю сущность языка.

Таким образом, в фонетических явлениях, во множе­стве проявляющихся в процессе функционирования язы­ка, необходимо произвести дифференциацию, в основу которой следует положить связь данного фонетического явления со структурой языка. В истории развития кон­кретных языков наблюдаются многочисленные случаи, когда развитие языка связывается с фонетическими из<193>менениями. Но вместе с тем оказывается возможным в истории тех же самых языков указать на фонетические изменения, которые никак не объединяются с другими явлениями языка в общем движении его развития. Эти предпосылки дают возможность подойти к решению во­проса о взаимоотношениях между процессами функцио­нирования языка и внутренними закономерностями его развития.

К проблеме законов развития языка самым непосред­ственным и тесным образом примыкают исследования, направленные в сторону вскрытия связей отдельных явлений языка, возникающих в процессе его функциониро­вания, с системой языка в целом. Ясно с самого начала, что процессы, проходящие в одном языке, должны отли­чаться от процессов и явлений, проходящих в других языках, поскольку они осуществляются в условиях раз­ных языковых структур. В этом отношении все явления каждого конкретного языка, как уже указывалось выше, оказываются структурно обусловленными, или систем­ными, и именно в том смысле, что они могут появиться в процессе функционирования только данной системы языка. Но их отношение к структуре языка различно, и на вскрытие этих отличий и должно быть направлено лингвистическое исследование. Довольствоваться же только одними внешними фактами и все различия, кото­рыми отличается один язык от другого, априорно отно­сить за счет законов развития данного языка было бы легкомысленно. До тех пор пока не вскрыта внутренняя связь любого из фактов языка с его системой, невозмож­но говорить о развитии языка, тем более о его закономерностях, как бы это ни представлялось заманчивым и «само собой разумеющимся». Не следует забывать того, что язык - явление очень сложной природы. Язык как средство общения использует систему звуковых сигна­лов или, иными словами, существует в виде звуковой речи. Тем самым он получает физический и физиологи­ческий аспект. Как в грамматических правилах, так и в отдельных лексических единицах находят свое выраже­ние и закрепление элементы познавательной работы че­ловеческого разума, только с помощью языка возможен процесс мышления. Это обстоятельство неразрывным образом связывает язык с мышлением. Через посредство языка находят свое выражение и психические состояния<194> человека, которые накладывают на систему языка опре­деленный отпечаток и таким образом тоже включают в него некоторые дополнительные элементы. Но и звук, и органы речи, и логические понятия, и психические яв­ления существуют не только как элементы языка. Они используются языком или находят свое отражение в нем, но, кроме того, имеют и самостоятельное бытие. Именно поэтому звук человеческой речи имеет самостоятельные физические и физиологические закономерности. Свои за­коны развития и функционирования имеет и мышление. Поэтому постоянно существует опасность подмены зако­номерностей развития и функционирования языка, например, закономерностями развития и функционирова­ния мышления. Необходимо считаться с этой опасно­стью и во избежание ее рассматривать все факты языка только через призму их связанности в структуру, кото­рая и превращает их в язык.

Хотя каждый факт развития языка связывается с его структурой и обусловливается в формах своего развития наличной структурой, его нельзя связывать с законами развития данного языка до тех пор, пока он не будет рассмотрен во всей системе фактов развития языка, так как при изолированном рассмотрении фактов этого раз­вития невозможно определение регулярности их прояв­ления, что составляет одну из существенных черт закона. Только рассмотрение фактов развития языка во всей их совокупности позволит выделить те процессы, которые определяют основные линии в историческом движении языков. Только такой подход позволит в отдельных фак­тах развития языка вскрыть законы их развития. Это положение требует более подробного разъяснения, для чего представляется необходимым обратиться к рас­смотрению конкретного примера.

Среди значительного числа разнообразных фонетиче­ских изменений, возникших в процессе функционирова­ния языка, выделяется один какой-либо конкретный случай, включающийся в систему и ведущий к ее измене­нию. Такого рода судьба постигла, например, умлаутные формы ряда падежей односложных согласных основ древнегерманских языков. В своих истоках это обыч­ный процесс ассимиляции, механическое уподобление ко­ренной гласной элементу -i(j), содержащемуся в окон­чании. В разных германских языках этот процесс отра<195>жался по-разному. В древнеисландском и древненорвежском умлаутные формы в единственном числе имели дательный падеж, а во множественном - именительный и винительный. В остальных случаях наличествовали неумлаутные формы (ср., с одной стороны, fшte , fшtr, а с другой -fotr, fotar, fota, fotum). В древнеанглийском языке приблизительно аналогичная картина: дательный единственного числа и именительный - винительный мно­жественного имеют умлаутные формы (fet, fet), aосталь­ные падежи обоих чисел неумлаутные (fot, fotes, fota, fotum). В древневерхненемецком соответствующее словоfuoZпринадлежавшее ранее к остаткам существитель­ных с основой на -u, не сохранило своих старых форм склонения. Оно перешло в склонение существительных с основами на -i, которое, за исключением остаточных форм инструментального падежа (gestiu), имеет уже унифицированные формы: с одной гласной для единственного числа (gast, gastes, gaste) и с другой гласной для множественного числа (gesti, gestio, gestim, gesti). Тем самым уже в древний период намечаются процессы, как бы подготовляющие использование результатов дей­ствия i-умлаута для грамматической фиксации катего­рии числа именно в том смысле, что наличие умлаута определяет форму слова как форму множественного чис­ла, а отсутствие его указывает на единственное число.

Замечательно, что в самом начале среднеанглийско­го периода сложились условия, совершенно тождествен­ные условиям немецкого языка, так как в результате действия аналогии все падежи единственного числа вы­ровнялись по неумлаутной форме. Если при этом учесть проходящее в эту эпоху стремительное движение в сторо­ну полной редукции падежных окончаний, то теоретически следует признать в английском языке наличие всех усло­вий, чтобы противопоставление умлаутных и неумлаутных форм типа fot/fetиспользовать в качестве средства различения единственного и множественного числа существительных. Но в английском языке данный процесс запоздал. К этому времени в английском языке возникли уже другие формы развития, поэтому образование мно­жественного числа посредством модификации коренной гласной замкнулось в английском языке в пределах не­скольких остаточных форм, которые с точки зрения со­временного языка воспринимаются почти как суппле<196> тивные. В других германских языках дело обстояло по-другому. В скандинавских языках, например в совре­менном датском, это довольно значительная группа существительных (в частности, существительных, образую­щих множественное число с помощью суффикса - (е)r). Но наибольшее развитие это явление получило в немец­ком языке. Здесь оно нашло прочные точки опоры в структуре языка. Для немецкого языка это уже давно не механическое приспособление артикуляций, а одно из грамматических средств. Собственно, сам умлаут как реально проявляющееся ассимиляционное явление дав­но исчез из немецкого языка, так же как и вызывавший его элемент i. Сохранилось только чередование гласных, связанное с этим явлением. И именно потому, что это чередование оказалось связанным закономерными свя­зями с другими элементами системы и тем самым вклю­чено в нее в качестве продуктивного способа формооб­разования, оно было пронесено через последующие эпо­хи существования немецкого языка, сохранив и тип чере­дования; оно использовалось также в тех случаях, когда никакого исторического умлаута в действительности не было. Так, уже в средневерхненемецком наличествуют существительные, имеющие умлаутные формы образо­вания множественного числа, хотя они никогда не имели в окончаниях элементаi: дste, fьhse, nдgel(древне­верхненемецкиеasta, fuhsa, nagala). В данном случае уже правомерно говорить о грамматике в такой же мере, как и о фонетике.

Сравнивая грамматикализацию явления i-умлаута в германских языках, в частности в немецком и англий­ском, мы обнаруживаем в протекании этого процесса су­щественную разницу, хотя в начальных своих этапах он имеет много общего в обоих языках. Он зародился в об­щих структурных условиях, дал тождественные типы чередования гласных, и даже сама его грамматикализа­ция протекала по параллельным линиям. Но в англий­ском языке это не более как одно из не получивших ши­рокого развития явлений, один из «незавершенных за­мыслов языка», оставивший след в очень ограниченном кругу элементов системы английского языка. Это, не­сомненно, факт эволюции языка, так как, возникнув в процессе функционирования, он вошел в систему англий­ского языка и тем самым произвел некоторые измене<197>ния в его структуре. Но сам по себе он не закон разви­тия английского языка, во всяком случае для значитель­ной части известного нам периода его истории. Для того чтобы стать законом, этому явлению не хватает регу­лярности. Говорить о лингвистическом законе можно то­гда, когда налицо не один из многих предлагаемых на выбор наличной структурой путей развития языка, а ко­ренящаяся в самой основе структуры, вошедшая в ее плоть и кровь специфическая для языка черта, которая устанавливает формы его развития. Основные линии раз­вития английского языка пролегли в другом направле­нии, оставаясь, однако, в пределах наличных структур­ных возможностей, которые во всех древних германских языках имеют много сходных черт. Английский язык, которому оказался чужд тип формообразования посред­ством чередования коренной гласной, отодвинул этот тип в сторону, ограничив его сферой периферийных явлений.

Иное дело немецкий язык. Здесь это явление не част­ный эпизод в богатой событиями жизни языка. Здесь это многообразное использование регулярного явления, обязанного своим возникновением структурным усло­виям, составляющим в данном случае уже основу каче­ственной характеристики языка. В немецком языке это явление находит чрезвычайно широкое применение как в словообразовании, так и в словоизменении. Оно исполь­зуется при образовании уменьшительных на -el, -leinили -chen:Knoch-Knцchel, Haus-Hдuslein, Blatt-Blдttchen; имен действующих лиц (nomina-agentis) на -er:Garten-Gдrtner, jagen-Jдger, Kufe-Kьfer; имен существи­тельных одушевленных женского рода на -in:Fuchs-Fьchsin, Hund-Hьndin; абстрактных существительных, образованных от прилагательных:lang-Lдnge, kalt-Kдlte; каузативов от сильных глаголов:trinken-trдnken, saugen-sдugen; абстрактных имен существитель­ных на -nis:Bund-Bьndnis, Grab-Grдbnis, Kummer-Kьmmernis; при образовании форм множественного числа у ряда существительных мужского рода:Vater-Vдter, Tast-Tдste; женского рода:Stadt-Stдdte, Macht-Mдchte; среднего рода:Haus-Hдuser; при образовании форм прошедшего времени конъюнктива:kam-kдme, dachte-dдchte; степеней сравнения прилагательных: lang -lдnger-lдngest, hoch-hцher-hцchstи т. д. Словом, в немецком языке наличествует<198> чрезвычайно разветвленная система формообразования, построенная на чередовании гласных именно этого ха­рактера. Здесь чередование гласных по i-умлауту, систе­матизируясь и оформляясь как определенная модель словоизменения и словообразования, даже выходит за свои пределы и в своем общем типе формообразования смыкается с преломлением и аблаутом. Разные линии развития в немецком языке, взаимно поддерживая друг друга в своем формировании, сливаются в общий по своему характеру тип формообразования, включающий разновременно возникшие элементы. Этот тип формо­образования, основанный на чередовании гласных, воз­никший в процессе функционирования языка первона­чально в виде механического явления ассимиляции, по­лучивший в дальнейшем «языковое» значение и вклю­чившийся в систему языка, является одним из самых характерных законов развития немецкого языка. Этот тип был определен фонетической структурой языка, он объединился с другими однородными явлениями и стал одним из существенных компонентов его качества, на что указывает регулярность его проявления в различных областях языка. Он действовал, сохраняя свою актив­ную силу на протяжении значительного периода истории данного языка. Войдя в структуру языка, он служил целям развертывания его наличного качества.

Характерным для данного типа оказывается также то, что оно является той основой, на которой располагаются многочисленные и часто различные по своему происхож­дению и значению языковые факты. Это как бы стерж­невая линия развития языка. С ней увязываются разно­родные и разновременно возникшие в истории языка факты, объединяемые данным типом формообразования.

В настоящем обзоре был прослежен путь развития только одного явления - от его зарождения до включе­ния в основу качественной характеристики языка, что дало возможность установить явления и процессы раз­ных порядков, каждый из которых, однако, обладает своим различительным признаком. Все они структурно обусловлены или системны в том смысле, что проявля­ются в процессе функционрования данной системы языка, но вместе с тем их отношение к структуре языка различно. Одни из них проходят как бы по поверхнсти структуры, хотя они и порождены ею, другие входят в<199> язык как эпизодические факты его эволюции; они не находят в его системе регулярного выражения, хотя и обусловлены, в силу общей причиности явлений, структурными особенностями языка. Третьи определяют основные формы развития языка и регулярностью свое­го обнаружения указывают на то, что они связаны с внутренним ядром языка, с главными компонентами его структурной основы, создающими известное постоянство условий для обеспечения указанной регулярности их проявления в историческом пути развития языка. Это и есть законы развития языка, так как они целиком зави­сят от его структуры. Они не являются вечными для языка, но исчезают вместе с теми структурными особенностями, которые породили их.

Все эти категории явлений и процессов все время взаимодействуют друг с другом. В силу постоянного движения языка вперед явления одного порядка могут переходить в явления другого, более высокого, порядка, что предполагает существование переходных типов. Кроме того, наше знание фактов истории языка не всег­да достаточно для того, чтобы с уверенностью уловить и определить наличие признака, позволяющего отнести данный факт к той или иной категории названных явле­ний. Это обстоятельство, конечно, не может не услож­нить проблемы взаимоотношения процессов функциони­рования языка и закономерностей его развития. <200>

ИЗМЕНЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ЯЗЫКА

1. Проблема изменения и развития языка в истории языкознания.

2. Теории стадиальности развития языка и мышления.

3. Форма и источник изменения языковых явлений.

4. Внутренние и внешние причины изменения и развития языка.

5. Языковые контакты как фактор изменения и развития языка.

Проблема изменения и развития языка в истории языкознания.

Язык, как и любое другое явление действительности, не стоит на месте, а изменяется, развивается. Теоретическое языкознание со времени становления интересовалось процессами изменения и развития языка.

Изменение языка носит противоречивый характер. Одним из первых на это указал В. Гумбольдт : «По своей действительной сущности язык есть нечто постоянное и вместе с тем в каждый данный момент преходящее». О противоречивости изменения и существования языка высказался Ш. Балли в известном своем парадоксе: «Языки непрестанно изменяются, но функционировать они могут только не меняясь».

Компаративисты также указывали на противоречия, связанные с эволюцией и развитием языка. С исторической точки зрения он постоянно изменяется, но в процессе непосредственного функционирования он остается одним и тем же. Тождество языка самому себе есть непременное условие нормального общения в коллективе.

Выяснение конкретных причин изменений языковых явлений требует рассмотрения их истории, исследования их связей в системе языка с синхрони­ческой и диахронической точки зрения. Дихотомия синхронии и диахронии в изучении языка связана с именем Ф. Соссюра .

Согласно Ф. Соссюру, необходимо разграничение двух осей времени: а) ось одновременности, где исключено всякое вмешательство времени; б) ось последовательности, на которой нельзя рассматривать больше одной вещи сразу. Отношения двух осей времени Соссюр иллюстрирует графиком в виде пересекающихся под прямым углом двух прямых. Соответственно им выделяются две лингвистики: синхроническая (статическая) и диахроническая (эволюционная).

Синхроническая лингвистика должна заниматься логическими и психологическими отношениями, связывающими сосуществующие элементы и образующими систему. Она должна изучать их так, как они воспринимаются одним и тем же коллективным сознанием.

Диахроническая лингвистика должна изучать отношения, связывающие элементы, следующие друг за другом во времени и не воспринимаемые одним и тем же коллективным сознанием.

Соссюр считал, что только на оси одновременности возможны системные отношения. Для говорящих синхроническое состояние языка - подлинная и единственная реальность. Цель лингвиста - познать эту реальность. Лингвистика, по Соссюру, с самого начала слишком много внимания уделяла диахронии, истории языка. Теперь же лингвистика должна исследовать язык в синхронии. «Язык есть система, все части которой могут и должны рассматриваться в их синхронической взаимообусловленности». Против этого тезиса Соссюра решительно выступал Пражский лингвистический кружок. Ученые утверждали, что само изменение того или иного языкового элемента нередко происходит под воздействием системных отношений. В свою очередь изменение элемента системы влечет за собой передвижку во взаимоотношениях со связанными с ним другими элементами системы, то есть к изменению в конечном итоге самой системы. Например, изменение системы гласных и согласных фонем в древнерусском языке под воздействием падения редуцированных гласных; развитие противопоставленности имени и глагола и, как следствие, более грамматически строгое системное оформление предложения.

Синхроническая и диахроническая лингвистика имеют отличные друг от друга законы. Синхронический закон - это общий, регулярный, но не императивный закон, то есть «в языке нет никакой силы, гарантирующей сохранение регулярности, установившейся в каком-либо пункте». Диахронический закон, наоборот, носит частный, но императивный характер, он «навязан языку».

Синхроническая и диахроническая лингвистика различаются своими методами исследования языка. Синхроническая лингвистика «знает только одну перспективу, перспективу говорящих, и весь ее метод сводится к собиранию от них языковых фактов». Диахроническая лингвистика должна различать две перспективы: проспективную, следующую за течением времени, и ретроспективную, направленную вспять.

Синхроническая лингвистика имеет своим объектом совокупность фактов, относящихся к тому или другому языку. Диахроническая лингвистика рассматривает факты, не обязательно принадлежащие к одному языку. Синхрония дает возможность легче обнаружить взаимодействие различных факторов языка, между тем как в диахронии они более скрыты, их труднее определить.

Соссюр считал, что «все диахроническое в языке является таковым только через речь». Речь является источником всех изменений. Любые инновации появляются в речи отдельных лиц и превращаются в факт языка тогда, когда принимаются всем говорящим коллективом.

Соссюр вместе с тем не смог удовлетворительно объяснить характер и форму изменения языка и его системы.