Над всей испанией безоблачное небо группа. Фото: Фотоархив журнала «Огонек
"Над всей Испанией безоблачное небо... " (исп. Sobre toda Espana el cielo esta despejado) - эта кодовая фраза, переданная 18 июля 1936 г. радиостанцией г. Сеута (в те годы испанское Марокко) стала сигналом к началу государственного переворота в Испании под руководством генерала испанской армии Франсиско Франко.
Испанские события были неоднозначно восприняты в Европе и Америке. Большинство развитых стран провозгласили политику невмешательства в испанские дела, Италия и Германия поддержали мятежников, СССР выступил на стороне республиканского правительства. Италия направила на помощь путчистам регулярные войска общей численностью около 100 тыс. человек, Германия — легион «Кондор». Советский Союз помогал республиканцам поставками оружия и добровольцами.
За 3 года войны СССР поставил Испанской республике, отрезанной политикой невмешательства от источников приобретения вооружений, 648 боевых самолетов, 362 танка, 120 бронеавтомобилей, 1186 орудий, более 20 тыс. пулеметов и другое оружие. При этом в ходе поставок 96 советских судов были задержаны фашистами, а 3 из них потоплены.
В Испании воевало около 3 тыс. советских военных советников: танкистов, летчиков, артиллеристов, техников, моряков, работников НКВД. Официально они считались добровольцами, — советское правительство тем самым демонстрировало, что не допускает прямого вмешательства в испанский конфликт, — но на деле были командированы наркоматом обороны.
Советские специалисты оказали большую помощь Испанской республике, образовав костяк военно-воздушных и бронетанковых сил. В Испании воевали летчики П.В. Рычагов, А.К. Серов, М.М. Поливанов, С.И. Грицевец, танкисты С.М. Кривошеин, В.М. Новиков, Д.Г. Павлов и др. В качестве военных советников выступали Я.К. Берзин, Г.М. Штерн, П.И. Батов, Р.Я. Малиновский, А.И. Родимцев.Высшей формой солидарности стали интернациональные бригады, сформированные из добровольцев 54 стран мира. Тем более не мог остаться в стороне Советский Союз. Страна, пережившая революцию, гражданскую войну и интервенцию, одной из первых пришла на помощь героическому испанскому народу. СССР оказал Испании большую разностороннюю помощь, защищая интересы испанского народа в Лиге Наций, посылая продовольствие, медикаменты, а также различные виды вооружения. На муниципальном кладбище Фуэнкорраль под Мадридом на обелиске выбиты имена погибших советских граждан, сражавшихся на стороне Республики. Вечная им память!
Венчает мемориал надпись на русском и испанском языках: «Памяти советских добровольцев, 1936-1939» («A la memoria de los voluntarios soviéticos, 1936-1939»). На боковой стороне памятника высечены имена 182 погибших добровольцев, однако список этот не только не полный, но и не точный.
Памятник советским летчикам, погибшим в Испании под Толедо
"...Он хату покинул, пошёл воевать, чтоб землю в Гренаде крестьянам отдать ..."
советские добровольцы-танкисты в Испании
Советские летчики-добровольцы у самолета И-15.
Танкисты интербригады.
Советские лётчики в Испании.
Добровольцы интербригад.
Советские летчики-добровольцы, сражавшиеся за правое дело испанского народа. Слева направо: Б. Смирнов, А. Серов, М. Якушин. 1938 г.
Советские добровольцы летчики-истребители на аэродроме на Алкала де Энарес
Танк T-26 из состава интербригад в Испании.
Советские танкисты у могил своих товарищей, погибших во время гражданской войны в Испании.
Советские танкисты в Испании
Фразы, которые (не) были – герои, которые сражались.Это случилось 80 лет назад. «Sobre toda Espana el cielo esta despejado». Постойте, нет! «En toda España el cielo está despejado». Или же «En toda España cielo despejado». А может, «Todo el cielo de España está despejado»? Так никто точно и не может сказать, как по-испански прозвучала знаменитая фраза-код «Над всей Испанией безоблачное небо», якобы переданная радиостанцией из Сеуты (хотя, возможно, из Мелильи, или из Тетуана – короче, из одного из испанских колониальных владений на севере Африки) 18 июля 1936 года и послужившая сигналом для всевозможных контрреволюционеров, фалангистов, монархистов и фашистов к одновременному совместному началу мятежа по всей стране под руководством генерала… нет, не Франко, а другого несостоявшегося каудильо (caudillo, вождь).
А не может сказать, потому что этого не было. Ставшая популярной на просторах бывшего СССР фраза не имела никакого отношения к реальности. Во-первых, потому что, не забываем климатические особенности Иберийского полуострова, в июле месяце обнаружить там облака на небе является задачей крайне нетривиальной. Этак по ошибке любой прогноз погоды можно было принять за сигнал и спалиться на фальстарте. Во-вторых, потому что ни один собственно испанский источник о ней не знает.
Зато достоверно известно другое. 17 июля вспыхнул мятеж в колониях – так называемом Испанском Марокко. А на следующий день, 18 июля, когда пламя Гражданской войны 1936-1939 годов занялось уже в разных углах собственно Испании, в 15:15 республиканское правительство в Мадриде передало по радио официальное сообщение, начинавшееся словами: «Правительство снова подтверждает, что на всём полуострове полное спокойствие» («De nuevo habla el Gobierno para confirmar la absoluta tranquilidad en toda la Península»).
Но как же мятежникам удалось скоординировать свои действия? Старым проверенным добрым дедовским способом – многочисленными конспиративными встречами и переговорами накануне. Вот сейчас многие уверены, что это Франко всё организовал и был душой восстания. Нет, он лишь пришёл на всё готовое. Лидером должен был стать генерал Хосе Санхурхо Саканель (José Sanjurjo Sacanell). Точнее, он и был. Немного. После подозрительной авиакатастрофы уже 20 июля генерал Санхурхо покинул сцену. И на сборище руководителей мятежа 29 сентября 1936 года состоялись выборы нового вождя. Им стал «африканский генерал» (то есть герой подавления восстания берберов в испанском Марокко) Франсиско Паулино Эрменехильдо Теодуло Франко Баамонде (Francisco Paulino Hermenegildo Teódulo Franco Bahamonde).
Но это командующий. А кто был, так сказать, начальником штаба, тем, кто взял на себя всю черновую, техническую и координационную сторону дела? Другой «африканец» – генерал Эмилио Мола Видаль (Emilio Mola Vidal). Это он с февраля 1936 года провёл титаническую работу по подготовке заговора, о котором Франко был извещён только в июне месяце. Когда Мола счёл момент для мятежа подходящим, то связался с коллегами по опасной затее с помощью телеграфа. И тут же кое-кто придумал миф о другой якобы заранее оговоренной фразе, послужившей сигналом: «Семнадцатого в семнадцать. Директор». Действительно, Мола так себя именовал (El Director) в переписке, но данная фраза лишь примерная цитата из его заранее данных инструкций коллегам-заговорщикам с указанием на согласованный срок мятежа.
Ирония судьбы – лидером антиреспубликанских сил мог стать вовсе не монархист-каудильо, а вполне себе разделявший республиканские идеи генерал Мола. Которому лишь не нравилось, что коммунисты и анархисты завладели симпатиями широких народных масс. Поэтому он мечтал установить временную Директорию, которая вырвала бы под корень «красную заразу» со священной испанской земли. А он бы был её скромным Директором. Но не знал Директор, с кем связался. На упомянутом сборище генералов-мятежников его кандидатура с треском провалилась. А когда Франко посчитал, что победа фашистов гарантирована, и это лишь вопрос времени, когда республика падёт, то фашистов постигла внезапная невосполнимая утрата: генерал Мола 3 июня 1937 года отправился «на повышение» – в штаб к генералу Санхурхо. Что характерно, тем же способом – через авиакатастрофу. Такая вот для него неприятность, м-да.
Но пока Мола был ещё жив, то он зажигал по полной, оказавшись автором другого знаменитого словосочетания: «Пятая колонна» (Quinta columna). Командуя осенью 1936 года наступавшими на испанскую столицу силами, он обратился к жителям Мадрида с обращением по радио, в котором заявил, что его войска наступают на город четырьмя колоннами, но, помимо их, в его распоряжении есть ещё пятая колонна в тылу республиканских сил. И она в решающий момент вонзит нож в спину антифашистам, обеспечив успех всего дела.
Однако же, тут Мола игрался словами. Это был его ответ на республиканский… Пятый полк (Quinto Regimiento, точнее El 5.º Regimiento de Milicias Populares). До начала Гражданской войны в Мадриде квартировались четыре полка регулярной армии. С дисциплиной и лояльностью республике у них было ни шатко, ни валко. И тогда испанская компартия формирует Пятый полк народной милиции в августе 1936 года, который затем был передан в распоряжение республиканского правительства. Полк был, по сути, гвардейским – одной из самых стойких и преданных республике частей – и настоящей кузницей кадров для остальной армии.
Пятый полк руководствовался лозунгом, который в первый же день озвучила басконка, пламенная коммунистка и замечательная женщина Долорес Ибаррури Гомес (Dolores Ibárruri Gómez), известная также как Пассионария (Pasionaria, «страстная» или «страстоцвет» – есть такой цветок). «Но пасаран! Не пройдут!» (¡No pasarán!) – сказала она на митинге 18 июля, когда республиканское правительство ещё вовсю дремало.
Да, конечно, строго говоря, подобную фразу произнёс ещё в Первую Мировую войну во время битвы при Вердене французский генерал Робер Жорж Нивель (Robert Georges Nivelle). Но скажите, уважаемые читатели, действительно ли кто из вас помнит слова «Он нё пас па» (On ne passe pas! Они не пройдут!)? Навряд ли. А вот «но пасаран», лозунг, выражающий твёрдое намерение защищать свою позицию, пожалуй, знают все.
Фалангисты были категорически не согласны. «¡Pasaremos!» (Пройдём!) – вскричали они в ответ. Почти три года с этим у них получалось не важно, пока, однако же, республика, не столько разбитая фашистами на поле боя, сколько задушенная демократической блокадой, всё-таки не пала.
Войдя 28 марта 1939 года в оставленный республиканцами Мадрид, Франко был краток: «¡Hemos pasado!» (Прошли!).
Официально гражданская война завершилась четыре дня спустя – 1 апреля 1939 года. На самом же деле она продолжается подспудно до самых дней. Восстановленная монархия так и не была принята всеми в испанском обществе. В ходе послевоенного террора фашистам не удалось истребить всех своих противников. До сих пор находятся те, кто желает монархии всего самого плохого. И смело машет запрещённым долгое время республиканским флагом, скандируя «¡Viva la República!» (Да здравствует республика!).
PS / off topic. Гвардии старший лейтенант Рубен Руис Ибаррури (Rubén Ruiz Ibárruri), 22-летний сын Пассионарии, ветеран Гражданской войны в Испании, командир пулемётной роты отдельного учебного стрелкового батальона 35-й гвардейской стрелковой дивизии Красной Армии, ранен в бою под Сталинградом 23 августа 1942 года, умер от ран 4 сентября 1942 года. Герой Советского Союза посмертно.
80 лет назад началась гражданская война в Испании
Сегодня в питерском Артиллерийском музее открывается выставка, посвященная 80-летию начала гражданской войны в Испании. Cоветская историография трактовала эти события как борьбу с силами реакции и фашизма, а немецкая пропаганда представляла их как «крестовый поход против красных орд». Для тех и других это была проба сил перед надвигающейся большой войной. И по обе стороны баррикад оказались русские люди... Об этом мы говорим со старшим научным сотрудником Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи, кандидатом исторических наук Евгением ЮРКЕВИЧЕМ .
— Вообще-то самую большую помощь Франко оказал Муссолини. Итальянский экспедиционный корпус насчитывал 150 тысяч солдат. Плюс оружие, самолеты, танки, боеприпасы. Конечно, помогала Германия. На стороне Франко сражались и наши экс-белогвардейцы. Но мало, всего 73 человека сумели попасть во франкистские части, из них 34 погибли в боях. Если бойцы интербригад ехали в Испанию эшелонами, то сторонники Франко пробирались поодиночке либо небольшими группами, рискуя жизнью — испанские пограничники стреляли по нелегалам. В основном русские сражались в рядах испанских монархистов. В батальоне арагонских карлистов «Донна Мария де Молина» были даже два генерала — Николай Шинкаренко и Анатолий Фок. Последний в неравном бою застрелился, чтобы не попасть в плен к красным.
— Гражданскую войну в Испании, как и до этого в России, спровоцировало отречение монарха?
— Испанский король просто эмигрировал. Власть в стране захватили левые партии, и началась череда правительственных кризисов — с 1931-го по 1936-й их было более 20. Отделение церкви от государства и школы от церкви вылилось в поджоги монастырей, убийства священников, в осквернение святых мощей. Было массовое изнасилование монахинь, их называли «невестами революции». Местные анархисты и радикалы брали пример с антиклерикальной кампании в СССР, но шли еще дальше. Если у нас вскрывали раки с разоблачительными целями, то республиканцы фотографировались в обнимку с мощами святых. Практиковались показательные казни дворян. Если обнаруживали офицера-монархиста, то убивали его, жену и даже детей, включая грудных младенцев.
— Но поэта Федерико Гарсиа Лорку убили как раз националисты...
— Да, как водится в таких случаях, террор был обоюдный, причем франкисты объявили свой террор как ответ на красный, в ходе которого тысячи противников республиканского режима были расстреляны без суда и следствия.
— А как франкисты относились к бойцам интербригад?
— Иногда брали в плен, иногда расстреливали на месте. В них воевали Эрнест Хемингуэй и много других известных добровольцев, не имевших военной подготовки. Интербригады вначале зарекомендовали себя неплохо, но в ноябре 1938 года были расформированы и отправлены домой.
— «Я хату покинул, пошел воевать, чтоб землю в Гренаде крестьянам отдать...» Это про них?
— Это стихотворение Михаил Светлов написал в 1926 году. Просто так из «хаты» невозможно было попасть в Испанию, туда из Советского Союза направляли только специально отобранных людей. Всех военных и гражданских спецов предупреждали, что их семьи остаются под надзором НКВД. Если в плен попал — считай, твои родные в заложниках. Нечто подобное было и с испанскими детьми. Никто из этих детей, спасавшихся от гражданской войны и попавших в Советский Союз, обратно в Испанию по окончании военных действий не вернулся. Всем выдали паспорта и объявили советскими гражданами. Те из них, кто дожил и сохранил желание вернуться, получили такую возможность только в 1980-е годы.
— Франко в советское время называли «последним фашистом»...
— На самом деле это итальянцы при Муссолини позиционировали себя фашистами. В Испании была «Фаланга», в Румынии — «Железная гвардия»... Это были движения за национальное объединение, охватившие всю Европу.
Немецкий национал-социализм был самым уродливым и бесчеловечным движением фашизма с его теорией расовой неполноценности. В Испании такого не было. Франко понимал, что Гитлер обречен, и не дал втянуть Испанию в авантюры. Хотя на Восточный фронт все-таки отправилась так называемая добровольческая Голубая дивизия — по цвету рубашек, которые носили испанские солдаты вермахта. Дивизия дислоцировалась под Новгородом, потом под Ленинградом, но в 1943-м ее тихо убрали с фронта и отправили в Испанию. Но домой вернулись не все, было 80 перебежчиков. Впрочем, испанская Голубая дивизия запомнилась и вандализмом — франкисты оскверняли православные церкви, рубили иконы.
— Во время и после войны у Франко находили приют евреи, летчики антигитлеровской коалиции и беглые нацисты. Странный набор...
— Франко был прагматик. Он, например, приютил знаменитого диверсанта Отто Скорцени, потому что начал создавать спецслужбы. Но далеко не всякий эсэсовец мог добиться укрытия в Испании. Франко был и остался монархистом, ярым противником леворадикальных учений. Напомню, Альфонс XIII в 1947-м издал закон о том, что Испания является монархией, временно без короля. В 1960-е регентом был объявлен Хуан Карлос, который и стал в 1976-м испанским королем. Франко сознательно готовил Испанию к возвращению короля. И он передал монарху страну сильную, окрепшую экономически после десяти с лишним лет международной изоляции. После войны с ней никто не торговал, испанцы не ездили за границу, к ним никто не приезжал. Страна научилась опираться на внутренние ресурсы. А потом Франко очень аккуратно ввел Испанию в число крупнейших европейских держав и передал власть. Уникальный случай в мировой истории.
— А когда случилось национальное примирение?
— И оно происходило поэтапно. Сначала Франко объявил амнистию уголовникам, потом тем, кто совершил военные преступления в период гражданской войны. В 1976 году (это уже заслуга Хуана Карлоса) была объявлена полная амнистия всем республиканцам. В страну вернулись все, кто хотел, — в том числе Долорес Ибаррури, лидер испанских коммунистов. Все желающие получили испанское гражданство. С середины 90-х республиканцы и франкисты считаются ветеранами гражданской войны, получают одинаковые пенсии, имеют право носить свои награды. А в 1996-м король даровал гражданство всем иностранцам, кто воевал...
Испания ,«Над всей Испанией безоблачное небо». С этой фразы, переданной по радио, началось восстание испанских националистов против левого республиканского правительства. Три года мясорубки и полмиллиона жизней - такую цену заплатила Испания за освобождение от стоявшего при дверях «красного хама».
К тому времени смердящий призрак коммунизма почти 20 лет бродил по Европе. Хотя Испания и не участвовала в Первой мировой войне, к началу 20-х гг. страна находилась в состоянии глубочайшего кризиса. Сепаратистские брожения в Каталонии и унизительная война в Марокко, в которой Испания терпела поражение за поражением, постоянная угроза, исходящая от анархистов (число членов анархистского профсоюза CNT достигало миллиона человек, насилие, убийства, поджоги были неизменным спутником общественной жизни), - справиться со всем этим было не по силам королевским министрам. Подобно королю Италии Виктору Эммануилу III, сделавшему в 1923 г. диктатором Бенито Муссолини, король Испании Альфонсо XIII в том же 1923 г. устанавливает военную диктатуру генерала Мигеля Примо де Риверы, назначив его премьер-министром с экстраординарными полномочиями.
Альфонсо XIII и Мигель Примо де Ривера
Правительство Примо де Риверы, во многом благодаря талантам молодого министра финансов Кальво Сотело, энергичными мерами добивается улучшения ситуации в экономике, заручившись поддержкой национального капитала. Амбициозная программа общественных работ (строительство автотрасс и особенно железных дорог) создала режиму видимость процветания. Социалистическое брожение было подморожено, но под тонкой коркой внешнего умиротворения внутри продолжали бурлить адские магмы будущей революции. Мигель Примо де Ривера презирал так называемую «либеральную общественность», чем вызвал отчуждение и интеллигенции, и большей части офицерского корпуса. За годы диктатуры в обществе так и не получилось добиться единства. То и дело вспыхивают волнения анархистов, бунтуют военные, набирают влияние левые силы… Мировой экономический кризис 1929 г. положил конец грандиозным финансовым замыслам Примо де Риверы, и диктатор оказался в полном одиночестве.
В 1930 г. под давлением общества король отправляет в отставку правительство генерала Примо де Риверы, не догадываясь, что этим он одновременно подписывает смертный приговор всей испанской монархии. Через год в Испании начинается революция, спасать монархию некому (Примо де Ривера после отставки уезжает в Париж, где через 6 недель умирает). Король свергнут, бежит из страны (на свое счастье, живой и невредимый), а в Испании устанавливается республиканское правительство. Премьер-министром становится Мануэль Асанья - адвокат и тайный масон (привет Керенскому!). Вулкан взрывается: опьяненные победой революционные массы начинают громить церкви, кощунствуют в монастырях, насилуют монахинь, даже пожилых и совсем уж некрасивых, просто из принципа (чтобы именно монахиню). Асанья отказывается принимать меры против участников этих антицерковных погромов, заявив, что «все церкви Испании не стоят и одного республиканца». (Кстати говоря, погромщики старательно умалчивали о том, что Церковь была самой крупной благотворительной организацией в Испании, оказывающей значительную помощь бедным и безработным, и что большинство испанских священников были крайне бедны и часто не выбирались из нищеты, как и их паства.
Мануэль Асанья
В период пребывания Асаньи у власти был ликвидирован конкордат 1851 года (договор Испании с папским престолом, узаконивший статус католицизма как государственной религии), запрещен орден иезуитов, расформирована система церковного образования, облегчена процедура развода. Были запрещены церковные похороны (без предоставления письменного свидетельства о том, что умерший перед смертью выразил желание быть похороненным по католическому обряду); и даже организация религиозных процессий была поставлена в зависимость от позволения властей. Масштаб и разнообразие антирелигиозной деятельности республиканцев вызвали растущее возмущение в католической среде.
Другие реформы Асаньи также были направлены на разрушение традиционной общественности и государственности. Асанья в два раза сократил число дивизий испанской армии, уменьшил офицерский корпус более чем на 18 000 человек и закрыл военную академию в Сарагосе (которую возглавлял Франсиско Франко - самый молодой на тот момент генерал Европы); кроме того, были отменены все повышения в звании за особые заслуги, произведенные во время марокканской войны 1921-26 гг. Глава республиканского правительства стремился не только сэкономить, но и вообще исключить армию из политической жизни. Безопасность республики отныне была преимущественно задачей подразделений полиции, называемой Guardia de Asalto.
В ответ на ужасы республиканского правления в 1933 г. начинает формироваться «Испанская Фаланга» - народное движение для защиты чести и достоинства испанцев, для защиты Католической Церкви… для защиты монахинь, в конце концов. Окончательно его возглавит генерал тот самый генерал Франко. Он победит республиканцев и спасет Испанию. Но не Франко был первым. Первыми были именно фалангисты - чисто народное движение, подобное черносотенцам Козьмы Минина в России, или молотобойцам Бертрана дю Геклена во Франции. Но если рыцарь Бертран был еле заметным дворянином (правда, за свои величайшие заслуги удостоившийся должности коннетабля - главнокомандующего войсками Франции), то лидер Испанской Фаланги был одним из самых блестящих испанских аристократов - маркиз Хосе Антонио Примо де Ривера, сын бывшего диктатора. И то, что он был блестящим аристократом, нисколько не мешало простым мелким буржуа или крестьянам идти в Фалангу. А студенты и гимназисты шли в Фалангу толпами! (Как, кстати сказать, и наше Белое движение в годы Гражданской войны.) Его отцу, генералу Мигелю Примо де Ривере, не удалось спасти монархию. Теперь монархии не было, и Хосе Антонио предстояло спасать уже саму Испанию. Отступать было некуда.
Хосе Антонио Примо де Ривера
Личность Хосе Антонио обладала невероятным магнетизмом. Абсолютно невозмутим, невероятно бесстрашен, удивительно красив физически. Спортсмен, наездник, стрелок, блестяще образованный аристократ. Его происхождение позволило ему, будучи никому неизвестным деятелем, занять высокий пост вице-секретаря Национального союза монархистов. Однако в современном испанском монархизме, замшелом и застрявшем в XIX веке, Хосе Антонио быстро разочаровался, да и монархии в Испании скоро пришел конец. Примо де Ривера обращается к наисовременнейшим течениям философской и публицистической мысли, политически оформленным в различных фашистских движениях (прежде всего, в итальянском).
«Фашизм - это не тактика насилия, а идея единства. В противовес марксизму, который утверждает как догму классовую борьбу, и либерализму, механизм которого - борьба между партиями, фашизм считает, что есть нечто более высокое, чем классы и партии, имеющее вечную, трансцендентную, высшую природу: это историческое единство, именуемое Родиной. Родина - это <…> внутреннее единство всех в служении одной исторической миссии, общей высшей судьбе, которая намечает для каждого его задачу, его права и его жертвы». - так в марте 1933 г. писал Хосе Антонио своему другу Хуану Игнасио Лука де Тена.
Несколько позже Примо де Ривера сформулирует классическое определение этого нового идеологического и политического движения:
«Фашизм - это универсальный способ возвращения народа к самому себе».
Фашизм был естественным ответом на тот ад, который разверзся в годы Первой мировой войны, похоронившей уютный, разумный, замечательный мир XIX века. Именно под впечатлением от гигантской бойни и кучи революций, которые тогда происходили, Шпенглер писал свой «Закат Запада». Мировая революция (хоть и неудавшаяся) действительно стремилась разрушить стоявшую у нее на пути традиционный общественный уклад и традиционную государственность, лишить народы своей сущности. Естественно, в ответ появляются реакционные (не в ругательном, а в полном смысле этого слова) тенденции восстановления. «Вы нам разрушаете нашу общественность и государственность, а мы будем восстанавливать!».
Они были повсюду. В Англии, Франции - заметны, в Австрии - к власти пришли, в Испании и Португалии - победили, в Италии - к власти пришли, в Германии… уступили нацистам, проиграли состязание (фашистской организацией в Германии были не штурмовики, не НСДАП, а «Стальной шлем», который был упразднен приходом Гитлера к власти). Поэтому еще в 1931 г. в Испании идеи фашизма были подхвачены молодым философом Рамиро Ледесмой Рамосом, создавшим совместно с ревностным католиком Ортегой Онесимо Редондо «Хунту национал-синдикалистского наступления» (J.O.N.S.). Сочетание революционно-синдикалистских идей и консервативно-традиционалистских ценностей выражалось в весьма необычных лозунгах: «Да здравствует новый мир!», «Да здравствует фашистская Италия!», «Да здравствует Советская Россия», «Да здравствует гитлеровская Германия!», «Да здравствует наша будущая Испания!», «Долой парламентскую и буржуазную демократию!». Экзотизм лозунгов и крайний антиклерикализм Ледесмы Рамоса, несмотря на энергичную деятельность, не позволил Х.О.Н.С. привлечь на свою сторону народные массы. Но то, что не получилось у Рамоса, удалось совершить Примо де Ривере.
Рамиро Ледесма Рамос
В 1933 г. Хосе Антонио сближается с Рамосом и выпускает, совместно с ним, газету «Фасция» («El Fascio»), обличая либерализм и марксизм, и противопоставляя им путь национальной диктатуры. Газету тут же запрещают, а издателя арестовывают. Но репрессии не остановили Хосе Антонио. Он едет в Италию на встречу с самим Муссолини, а по возвращении основывает (29 октября 1933 г.) свое собственное движение, назвав его «Испанской Фалангой». Первоначально Примо де Ривера думал назвать свою организацию «Испанским фашизмом», но по понятным тактическим причинам отказался - не хотел обезьянничать, а кроме того, он знал, что спасение своей страны возможно только с опорой на национальные особенности:
«Нас называют подражателями, потому что наше движение, движение за возврат к истинной сути Испании, имеет аналогии в движениях, которые ранее возникли в других странах. Италия и Германия вернулись к своей сути, разочаровавшись в мифах, с помощью которых их пытались стерилизовать. Эти страны возвращаются к своей судьбе, мы хотим сделать то же самое, но самобытность, к которой мы стремимся, будет нашей, а не немецкой или итальянской, поэтому, повторяя то, что сделали итальянцы и немцы, мы станем в большей степени испанцами, чем были когда-либо».
Примо де Ривере и его фалангистам предстояли три года напряженного и опасного труда, требовавшего максимальной самоотверженности:
«…Мы хотим вернуть Испании оптимизм, веру в себя, указать четкую и энергичную линию общей жизни. Поэтому наше объединение - не партия, это войско; поэтому мы здесь не для того, чтобы пролезть в депутаты, статс-секретари или министры, а для того, чтобы каждый на своем посту выполнял ту миссию, которая ему поручена».
В своей политической деятельности Хосе Антонио опирался на передовые для своего времени теоретические разработки философско-публицистической мысли. Впрочем, многое остается актуальным и по сию пору:
«Мы все родимся в какой-то семье. Мы все живем в каком-то муниципальном округе. Мы все работаем в каком-то учреждении или на каком-то предприятии. Но никто не родился и не живет в политической партии. Политическая партия - это искусственное образование, которое объединяет нас с людьми из других муниципальных округов или людьми других профессий, с которыми у нас нет ничего общего, и разделяет нас с нашими соседями и сотрудниками, с которыми мы живем вместе. Истинное государство, каким его хочет видеть Испанская Фаланга, не будет опираться на порочную систему политических партий и породивший их парламент. Оно будет опираться на подлинные, важные реалии: семью, муниципальный округ, корпорацию или профсоюз. Таким образом, новое государство должно признать нерушимость семьи как ячейки общества. Автономию муниципальных округов как территориальных единиц и профсоюзы и корпорации как подлинные основы общей организации государства». - гласили «Исходные принципы» Испанской Фаланги.
…В ответ на ущемляющий армию «Закон Асаньи» самый авторитетный из испанских генералов, Хосе Санхерхо, в 1932 г. вывел солдат из казарм в Севилье. Хотя мятеж был подавлен, стало ясно, что армия не с Республикой. Антицерковная политика Асаньи и растущее недовольство в обществе привело к конфликту премьер-министра и президента, и республиканское правительство поставило себя на грань банкротства. 9 сентября 1933 г. Мануэль Асанья подал в отставку.
В результате новых выборов победа выпала на долю «Confederation de Derechas Autonomas» (CEDA) - «Конфедерации автономных правых», сформированной на основе католической партии «Accion Popular» («Народное действие») и возглавляемой Хосе Мария Хиль Роблесом. Опасаясь левых партий, оттесненных в оппозицию, президент Алькала Самора поручил формирование правительства чуть более «левому» политику, Алехандро Леррусу - лидеру центристской республиканской партии умеренного толка, для которой выборы оказались почти столь же успешными, как и для CEDA. Со стороны ситуация выглядела как реванш правых, консервативных сил, но раздавались и предостерегающие голоса:
«…Есть люди, которые верят, что в этой лотерее победила контрреволюция. Многие так довольны. Снова Испания якобы заживляет рану, зашивая ее, тогда как внутренний процесс продолжается. Если говорить проще, то объявляют, что с революцией покончено, в то время как революция продолжает жить внутри, более или менее прикрытая тонким слоем избирательных бюллетеней.
… Мы притворяемся, будто не замечаем, что ситуация - предреволюционная. 14 апреля 1931 года рухнул строй, не одна лишь форма правления, а весь строй, т. е. социальные, экономические и политические основы, на которые эта форма правления опиралась. Естественно, те, кто принимал эту полуреволюцию всерьез, не ограничивали своих амбиций заменой либеральной монархии на буржуазную республику. Поэтому, овладев властью, они быстро утратили спокойные манеры, на которые возлагали надежды многие. Асанья и социалисты, настоящие революционеры, принялись “делать революцию”. Потом прошли выборы. Правые, имея справедливые основания для протеста и использую лучшие методы, завоевали большинство в парламенте. Сформировалось буржуазное республиканское правительство, и несколько недель консервативные массы пребывали в эйфории, воображая, будто революция «закончилась», как вызывавший раздражение кинофильм. <…> Сразу скажу, что революция жива, и она нам угрожает».
Эти слова Хосе Антонио оказались пророческими. История Испании двух с половиной лет после всеобщих выборов ноября 1933 г. характеризуется неуклонным сползанием к хаосу, насилию, убийствам и, наконец, к следующему витку революции и гражданской войне. В условиях мирового экономического кризиса усиливались позиции радикальных левых, происходили восстания анархистов, которые правительство жестоко подавляло. Ларго Кабальеро, глава испанских социалистов, призывал к созданию революционной армии. Именно в этот момент коммунисты, предводительствуемые Хосе Диасом и Долорес Ибаррури (кличка «Пасионария»), получили из Москвы указание усилить свое до того времени скромное влияние в союзе с другими пролетарскими организациями, и примкнули (вместе с анархистами) к «Alianzas Obreras» («Союзу труда») Ларго Кабальеро. Отряды молодежи спешно обучались и вооружались.
Долорес Ибаррури и Ларго Кабальеро
В сентябре 1934 г. Хосе Антонио пишет письмо генералу Франко (именно в нем угадав будущего спасителя отечества):
«…Победа социалистов равнозначна иностранному вторжению, не только потому что сущность марксизма от начала и до конца противоречит вечному духу Испании. Не только потому что идея Родины презирается при социалистическом строе, но потому что социалисты самым конкретным образом получают инструкции от Интернационала. Любая нация, попавшая под власть социализма, низводится на уровень колонии или протектората. <…> Из-за этих мрачных перспектив, из-за хаотической, унизительной, абсурдной ситуации, когда Испания утратила всякое понятие об исторической судьбе и все мечты о выполнении своей миссии, я вынужден обратиться к Вам с этим длинным письмом. Несомненно, Вы найдете в нем темы для размышлений…».
Франко ответил Хосе Антонио не словом, но делом. Менее чем через месяц после письма Примо де Риверы, 5 октября 1934 г., ВСТ («Всеобщий союз трудящихся», профсоюзный центр, образовавшийся еще в 1888 г.) провозгласил начало всеобщей забастовки и взял курс на вооруженное восстание. Однако толпа, ринувшаяся на административные кварталы Мадрида, была рассеяна несколькими оружейными залпами. В Каталонии власть захватило автономное правительство во главе с Луисом Компанисом, который провозгласил независимую Каталонию, но после короткой перестрелки с правительственными войсками его отряды вынуждены были сдаться.
А вот в провинции Астурия восстание развивалось успешно: соединенные отряды коммунистов, социалистов и анархистов перерезали все транспортные магистрали, захватили оружейный завод крупными силами, в 10-15 раз превышающими по численности местные гарнизоны, двинулись в Овьедо и Хихон. После захвата этих городов восставшие намеревались провозгласить там социалистическую республику. И вот тут-то республиканскому правительству понадобился ветеран марроканской войны генерал Франко: министр обороны Хиль Роблес пригласил его в качестве военного эксперта.
Франсиско Франко
Франко, хотя не занимал в то время какой-либо определенной штатной должности, с удовольствием согласился (возможно, не последнюю роль сыграло и письмо Хосе Антонио), и фактически действовал как глава генерального штаба, взяв на себя управление правительственными войсками. Поскольку связь с Астурией почти отсутствовала, а резервов в достаточном количестве в близлежащих районах не было, Франко посоветовал подтянуть войска из Северной Африки, что и было сделано. К 15 октября 1934 г. восстание было подавлено.
Правые республиканцы во главе с Леррусом весьма охотно добили бы побежденного противника, однако Алькала Самора предостерег их от этого шага. Партии и профсоюзы левых дали клятву мщения. Они с жаром обвиняли африканских солдат в жестокости и горячо приветствовали Ларго Кабальеро и Асанью, арестованных, но вскоре выпущенных на свободу, как мучеников неудавшейся коммунистической революции. Естественно, события в Астурии вызвали ужас в среде испанского среднего класса. Теперь им казалось, что почти все, даже военная диктатура, предпочтительнее существующего политического разброда.
В 1934 г. (4 марта) Испанская Фаланга объединяется с Х.О.Н.С., Ледесме Рамосу выписан членский билет №1, но истинным лидером нового движения фактически является Хосе Антонио. Это соперничество в конце концов привело к уходу Рамоса из Фаланги, после публично высказанной им критике в адрес Примо де Риверы за контакты с церковью и «высшими классами». Хосе Антонио стал вождем Фаланги (точнее, «национальным вождем»: Jefe nacional de la Falange Espa?ola de las J.O.N.S).
В центре - Хосе Антонио Примо де Ривера
Премьер-министром Испании продолжал оставаться Лерру, который прилагал незаурядные усилия, чтобы найти устраивающий всех средний путь в водоворотах испанской политики. После продолжительного правительственного кризиса Лерру сформировал новый кабинет, в который вошли пять представителей от CEDA, включая Хиля Роблеса на посту военного министра. Новое правительство Испании (правое, католическое - казалось, революция преодолена…) приступило к делу. Было внесено предложение о пересмотре некоторых статей Конституции. Предстояло видоизменить характер региональной автономии, организовать сенат, пересмотреть законы о разводе и браке… Но им не удалось добиться соглашения ни по одному из этих вопросов. Хиль Роблес и его команда из CEDA подали в отставку. Президент Алькала Самора пробовал самые разные сочетания партий, чтобы создать работоспособную администрацию, но раз за разом терпел поражения. Не было взаимопонимания ни между парламентом и правительством, ни внутри правительства. В конце концов Самора решил распустить кортесы (парламент) и назначить новые выборы - на 16 февраля 1936 г.
Хиль Роблес и Алькала Самора
А Хосе Антонио (еще на выборах 1933 года, кстати, избранный депутатом от Фаланги), пишет статьи, ездит по стране, выступает на митингах, встречается с народом, раздает интервью, неустанно предупреждая испанцев о грядущем «красном хаме». Испания слышала его речи, но не хотела слушать.
«…Драма Фаланги усугубляется тем, - что она окружена ложными толкованиями, как со стороны врагов, так и со стороны друзей. Одни без обиняков обвиняют нас в том, что наша организация намерена произвести передел земельных владений. Другие, с интеллектуальным уклоном, считают нас сторонниками поглощения личности государством. Третьи ненавидят нас как представителей самой черной реакции. Четвертые очень любят нас, потому что видят в нас будущих спасителей их пищеварения. Каких только глупостей о нашем движении не приходится читать и слышать! Напрасно мы ездим по Испании и хрипнем, произнося речи, напрасно издаем газеты. Испанцы, твердо убежденные в том, что их первые выводы непогрешимы, отвергают нас, и мы просим у них, как милостыню, хотя бы немного внимания». - писал Хосе Антонио в августе 1935 г. в статье «Традиция и Революция».
В конце 1935 г. Примо де Ривера высказывается уже убийственно откровенно:
«У нас нет Испании. Это самое важное, что можно сказать накануне выборов».
Последующие события подтвердили правоту этих слов. На выборах 1936 г. левые партии объединились в блок, названный «Народным фронтом» (название было предложено коммунистической партией). Избирательная кампания прошла относительно спокойно, выборы тоже (например, корреспондент британской «Таймс» сообщал, что выборы прошли в «целом образцово»)… И победу на них одержал Народный фронт. Левая Испания взорвалась ликованием. Повсюду бушевал безграничный энтузиазм по поводу победы Народного фронта. Перед зданием министерства внутренних дел в Мадриде с криками «Амнистия!» собирались огромные толпы. В Овьедо вооруженные сторонники Народного фронта в ожидании результатов выборов открыли ворота тюрьмы, где содержалось большинство пленников, захваченных после попытки революции в Астурии. Вместе с ними оказались на свободе и обыкновенные преступники.
19 февраля президент Самора назначил нашего старого знакомого Мануэля Асанью (кандидата от Народного фронта) премьер-министром. Красное колесо завертелось вновь.
Первым действием Асаньи на посту премьер-министра стала подпись под указом об амнистии всех политических заключенных. Еще один указ Асаньи дал депутатам от Каталонии право выбрать свое собственное правительство. Сформированное самим Асаньей испанское правительство почти полностью составлено из представителей его собственной партии, то есть левых республиканцев. С момента выборов по всей стране прокатился вал насилий, убийств и поджогов. 1 мая 1936 г. Народный фронт, как и следовало ожидать, отметил устрашающим военным парадом. Над марширующими колоннами колыхалось море красных знамен, реяли транспаранты с изображениями Маркса, Ленина и Сталина.
В грозные дни 1936 г. Хосе Антонио, уже находясь в мадридской тюрьме (формально он был арестован за то, что при нем нашли незарегистрированное оружие), пишет обращение ко всем военным:
«…Вы слышали на улицах не только крики “Да здравствует Россия!” и “Россия - да, Испания - нет!”, но и чудовищно бесстыдный лозунг “Смерть Испании!” (За такие крики еще не наказан никто, зато за крики “Да здравствует Испания” или “Воспрянь, Испания!” уже брошены в тюрьмы сотни людей). Суть движения - радикально антииспанская. Бесчестие, поощрение коллективной проституции рабочей молодежи во время праздников на лоне природы, на которых творятся всякие бесстыдства. Подрыв семьи, замененной свободной любовью, общественными столовыми, облегчением разводов и абортов (вы еще не слышали, как испанские девушки кричали в эти дни: “Дети - да, мужья - нет!”?). Отрицание чести, которой всегда определялись дела испанцев, даже в низших слоях. Сегодня в Испании царит подлость, людей убивают трусливо, набрасываясь сотней на одного. Восхваляются предательства и доносы.
Разве это Испания? Разве это испанский народ? Мы живем словно в каком-то кошмаре, старый испанский народ (выдержанный, мужественный, великодушный) словно подменили фанатичным, дегенеративным плебсом, находящимся под наркотическим влиянием коммунистической пропаганды.
Ваше оружие должно вступить в дело, чтобы спасти фундаментальные ценности, нарушив дисциплину, ставшую призрачной. И так было всегда: последнее слово оставалось за оружием. В последний момент - как сказал Шпенглер - всегда находится отряд солдат, который спасет цивилизацию. Самым печальным в новейшей истории русской армии был тот день, когда ее офицеры, нацепив красные банты, предложили свои услуги революционным властям. Вскоре после этого к каждому офицеру был приставлен коммунистами «политический комиссар», а еще позже многие из них были расстреляны. Вследствие этой капитуляции русских военных Россия перестала быть частью европейской цивилизации. Хотите ли вы такой же судьбы для Испании?
Без вашей силы, солдаты, нам будет титанически трудно победить в борьбе. С помощью вашей силы мы одержим решительную победу над врагом. Подумайте о вашей страшной ответственности. То, что произойдет с Испанией, зависит от вас. Формируйте уже сегодня самый крепкий союз, не дожидаясь, пока в него войдут колеблющиеся. Поклянитесь вашей честью, что вы отзоветесь на сигнал к бою, который прозвучит уже скоро. И повторите слова старой клятвы: “Да вознаградит нас Бог, если мы это сделаем, и пусть он спросит с нас, если мы этого не сделаем”. Воспрянь, Испания!».
Этот текст написан Хосе Антонио 4 марта 1936 г. А 17 июля радиостанция в Сеуте (испанская крепость напротив Гибралтара) передала кодовую фразу, ставшую известной на весь мир: «Над всей Испанией безоблачное небо». Правые военные подняли мятеж против левого революционного правительства.
От чего же спасали Испанию националисты? Например, от страшной, чисто большевистской охранки - «чека» - которая появилась в эти страшные дни 1936 г. (Не аббревиатура из двух букв, потому что это не аббревируется по-испански, а так и писалось, в одно слово - «checa». Словечко понравилось.) На самом деле, во все времена, во всех странах, у всех народов были грабежи, убийства, изнасилования и прочие мерзости. Но есть попадающий без промаха аргумент, доказывающий, что ничего страшнее коммунистического режима, видимо, просто никогда не было. НИКОГДА. НИГДЕ. Никакая гитлеровская Германия даже рядом не стояла.
Сравним то, что было у нас, в СССР (а мы были идеалом для испанских «красных»), с малосимпатичным тоталитарным гитлеровским режимом. Там и там убивали, там и там была охранка. В общем, довольно страшненькая охранка. И попадаться в охранку не надо было, правда? А вот на этом общее кончается. Если вам не посчастливилось попасть в гестапо, что там из вас выбивали? Из вас выбивали ПРАВДУ - явки, пароли, подельников по преступлению. А если вы попадали в НКВД, из вас выбивали ЛОЖЬ - «подпиши, что я тебе приказал». И здесь все сравнения заканчиваются. Грабежи, убийства, изнасилования - вторичны. А это - это самое страшное. Вот от этого и спасали Испанию националисты - Испанию, которая все эти пять лет не хотела, чтобы ее спасали.
…На суде (Примо де Риверу судил т. н. «народный суд» маленького провинциального городка Аликанте, куда она был этапирован из Мадрида) Хосе Антонио отказался от защитника, сказав, что он достаточно образован, чтобы самостоятельно защищать себя перед республиканским судом (по образованию Примо де Ривера был адвокат). Он сказал это не из гордыни, и даже не из обреченности, а потому что
«…если я соглашусь на услуги адвоката, то вы потом его расстреляете, а я не хочу быть виновным в смерти даже одного честного человека».
Хосе Антонио Примо де Ривера
События испанской контрреволюции разворачивались молниеносно. Восставшие призвали народ к неподчинению правительству, предложив поддержать армию, которая выступила в защиту единства и возрождения великой Испании. Костяк отрядов, выступивших в поддержку мятежных военных, составили именно фалангисты - работа, проделанная Хосе Антонио в эти три года, не прошла даром. А после гибели 20 июля в авиакатастрофе лидера мятежных националистов, генерала Хосе Санхурхо, 29 сентября вождем (именно вождем, ибо вместе с присвоением чина «генералиссимус» ему был дарован титул «каудильо» - caudillo) восставших был избран молодой генерал Франсиско Франко - тот самый генерал, которому Примо де Ривера 2 года назад написал свое послание.
Франсиско Франко
А сам Хосе Антонио, плененный красной сволочью, 20 ноября 1936 г. с гордо поднятой головой пошел на расстрел. В больших умных глазах не было ни страха, ни отчаяния - ничего, кроме презрения к врагам. Блестящий аристократ и интеллектуал, он погиб в самом расцвете творческих и жизненных сил, в 33 года, но его лозунг прогремел на всю страну и остался у франкистов, и с ним они победили красных и спасли Испанию: «?Arriba Espa?a!» - «Воспрянь, Испания!» Невозмутимо пойдя на расстрел, он все равно победил, ибо подохла революция в Испании! Может быть, нам тоже пора провозгласить «Арриуа»?!
Текст: Олег Возовиков
" src="https://im5.kommersant.ru/Issues.photo/CORP/2014/07/17/KOG_140318_00002_2_t222_141554.jpg" class="lowsrc lowsrc-deferred">
На фото советские дети в лагере
" src="https://im1.kommersant.ru/Issues.photo/CORP/2014/07/17/KMO_111307_07600_1_t222_144025.jpg" class="lowsrc lowsrc-deferred">
На фото бомбардировщик «Савойя-Маркетти» с итальянским экипажем в небе над Мадридом
" src="https://im1.kommersant.ru/Issues.photo/CORP/2014/07/17/KOG_140166_00002_2_t222_141947.jpg" class="lowsrc lowsrc-deferred">
На фото женщины призывают граждан встать на защиту республиканской Испании
" src="https://im0.kommersant.ru/Issues.photo/CORP/2014/07/17/KMO_111307_07602_1_t222_153042.jpg" class="lowsrc lowsrc-deferred">
На фото уличные бои между мятежниками-франкистами и народной милицией в районе мадридской казармы Монтанья
" src="https://im6.kommersant.ru/Issues.photo/CORP/2014/07/17/KOG_140299_00002_2_t222_142202.jpg" class="lowsrc lowsrc-deferred">
На фото женщина приносит посылку в отделение «Помощь Испании» молодежной секции американской лиги против войны и фашизма
" src="https://im4.kommersant.ru/Issues.photo/CORP/2014/07/17/KOG_140189_00002_2_t222_142336.jpg" class="lowsrc lowsrc-deferred">
На фото бойцы народной милиции
" src="https://im2.kommersant.ru/Issues.photo/CORP/2014/07/17/KOG_140265_00002_2_t222_142613.jpg" class="lowsrc lowsrc-deferred">
На фото стрельба из зенитного пулемета по самолетам мятежников
" src="https://im7.kommersant.ru/Issues.photo/CORP/2014/07/17/KOG_140249_00002_2_t222_142735.jpg" class="lowsrc lowsrc-deferred">
На фото сбитый республиканцами фашистский самолет везут на грузовике
" src="https://im2.kommersant.ru/Issues.photo/CORP/2014/07/17/KOG_140252_00002_2_t222_142848.jpg" class="lowsrc lowsrc-deferred">
На фото бойцы республиканской армии у миномета
" src="https://im2.kommersant.ru/Issues.photo/CORP/2014/07/17/KOG_140164_00002_2_t222_142947.jpg" class="lowsrc lowsrc-deferred">
На фото последствия бомбардировки Барселоны
Вскоре части под руководством Франко начали наступательную операцию, составив Африканскую армию националистов. Некоторые территории сдавались восставшим без сопротивления. Новое правительство республики, тем временем, проводило ряд реформ, в том числе изымали землю у помещиков и передавали крестьянам. Им удалось также наладить отношения с СССР, началась поставка советского оружия в Испанию. 1 октября 1936 года Франсиско Франко объявил о создании собственного правительства - Государственно-исполнительной хунты в кастильском городе Бургос. Войска националистов были разделены на более слабую Южную армию генерала Кейпо де Льяно, которой предстояло вести борьбу с республиканцами в Андалусии, и более сильную Северную армию генерала Молы, которой было поручено в ближайшее время взять Мадрид
На фото советские дети в лагере
2 октября итало-немецкая авиация начала массированные бомбардировки Мадрида. 29 сентября 1936 года СССР начинает оказывать республиканцам и военную помощь, в том числе осуществляя поставку истребителей и бомбардировщиков
На фото бомбардировщик «Савойя-Маркетти» с итальянским экипажем в небе над Мадридом
Несмотря на помощь со стороны СССР к 4 ноября Народная армия потерпела поражение. Националисты все ближе подходили к Мадриду. Чувствуя его скорое падение, город покидали лидеры республиканцев. В Мадриде назревала паника. Жители города, нелояльные националистам, подозревали друг друга в содействии войскам Франко. В тюрьмах расстреливали политических заключенных. Все мужское население Мадрида было мобилизовано. Таким образом народная армия получила численный перевес в 30 тыс. человек. С 7 до 12 ноября велись самые ожесточенные бои за Мадрид. В то же время произошло изменение международной позиции. К этому привели регулярные бомбардировки Мадрида. Как заявил Франко, «красные все же отстояли Мадрид»
На фото женщины призывают граждан встать на защиту республиканской Испании
Несмотря на то, что Мадрид так и не был захвачен, Франко и его военные были признаны законными властями Испании Португалией, Италией, Германией и некоторыми латиноамериканскими государствами с правыми диктаторскими режимами. В свою очередь республиканцы, несмотря на успешную оборону Мадрида, не смогли организовать контрнаступление на Центральном фронте. Кроме того, Испания по-прежнему находилась в кризисе: большинство предприятий не работали, положение крестьян ухудшилось, наметился их переход на сторону националистов
На фото уличные бои между мятежниками-франкистами и народной милицией в районе мадридской казармы Монтанья
Потерпев неудачи на подступах к Мадриду, Франко решил наступать на Северном фронте, планируя захватить Астуриию, Кантабриию и Страну Басков - наиболее промышленно развитые регионы Испании. Все три его части фактически являлись самостоятельными государствами со своими правительствами, вооруженными силами, валютой. Северный фронт был крайне уязвим, так как республиканское правительство считало его малозначимым и отправляло туда мало оружия, снарядов и продовольствия. Жители Севера страдали от голода, несмотря на поступающую гуманитарную помощь
На фото женщина приносит посылку в отделение «Помощь Испании» молодежной секции американской лиги против войны и фашизма
Первой на Севере Франко напал на Страну Басков. Благодаря авиации баски терпели значительные потери. Вскоре Комитет по невмешательству запретил поддержку любой из сторон в испанской войне другими государствами. Была даже предпринята попытка международного контроля за исполнением этого постановления со стороны Франции, Великобритании, Германии и Италии (СССР от участия в этом мероприятии отказался), которая на деле ни к каким результатам не привела
На фото бойцы народной милиции
Вскоре армия Франко захватила Кантабрию и Астурию. Это произошло в первую очередь благодаря техническому превосходству франкистов. Таким образом Северная кампания войны закончилась безоговорочной победой националистов. Они сумели захватить экономически важный Север Испании и теперь контролировали уже более половины населения и территории Испании. К концу 1937 года стало очевидным преимущество националистов в войне
Чтобы стабилизировать ситуацию в Испании, республиканцы ввели строгий режим: под страхом смертной казни были запрещены любые забастовки и митинги, цены и зарплаты были заморожены, чтобы остановить инфляцию, произошло перераспределение налогов в пользу богатых слоев населения, свободный рынок ограничивался, промышленность не помогала фронту, положение в сельском хозяйстве было удручающим, в Испании начинался голод. В то же время на стороне франкистов было почти все международное сообщество. Франко уже не чувствовал необходимости в поддержке Германии и отказался подписывать «план Монтана», по которому горнодобывающая промышленность Испании фактически становилась бы собственностью немецких компаний. В ответ Германия прекратила на некоторое время поставку франкистам оружия
На фото стрельба из зенитного пулемета по самолетам мятежников
Главный союзник республиканцев - СССР - значительно сократил объем помощи. Испанскому правительству было все сложнее переломить ход войны. Предпринять серьезный шаг республиканцы решили 15 декабря. Пользуясь морозом и густыми снегопадами, они, неожиданно, перешли в наступление на Теруэль. Наступление и взятие Теруэля закончились успешно. Франкисты и их союзники были деморализованы. Авторитет Франко был под ударом. Однако в середине января нациоанлисты снова вернули себе инициативу в войне - Теруэль был отбит
На фото сбитый республиканцами фашистский самолет везут на грузовике
После Теруэльского сражения инициатива в войне перешла к националистам. Начались бомбардировки Барселоны. Один из лидеров левых социалистов, министр иностранных дел республики Хулио Альварес дель Вайо вспоминал: «Пораженчество проникло всюду. Было уже невозможно понять, где кончалась наша неспособность воевать и начинались интриги агентуры врага. Всем, кто хотел его слушать, Прието рассказывал о безнадёжности ситуации. Он сообщал об оставлении тех пунктов, которые мы ещё удерживали. Он ругал и винил усталых военных-фронтовиков. Время от времени он восклицал с видом победителя: "Мы погибли!"». Весной франкисты одержали победу, ставшую переломной – они окончательно захватили Арагон, заняли часть Каталонии и Испанского Леванта, выйдя на подступы к Барселоне и Валенсии, разрезав республиканскую территорию на две части
Республиканцы были полностью деморализованы, тем не менее, выпустили «13 пунктов», регламентирующие их цели, но расцененные как условия республиканцев для компромисса с националистами. Однако те на «13 пунктов» не ответили и готовились к новому удару по противнику. Их целью была Валенсия, для защиты которой у республиканцев не было ни техники, ни авиации. Тем не менее, бои длились долгие месяцы. Валенсия не была взята, но Испанская республика лишилась огромного количества сил и потеряла последние шансы на победу в войне
На фото бойцы республиканской армии у миномета
Последней целью армии Франко была Каталония. С помощью поступления немецкой техники ее захват был возможен. Тем временем, республиканцы не могли получить доставленную СССР военную технику - ее не пропустила Франция, стремившаяся избегать любых конфликтов с нацистской Германией. Своей же военной техники у республиканцев практически не оставалось, а промышленность Каталонии из-за падения энергетического центра региона Тремпа и морской блокады фактически уже ничего не давала фронту. К концу ноября 1938 года армия националистов была готова к наступлению, которое началось 23 декабря 1938 года, почти не встречая сопротивления. Падение республики и захват Барселоны был неминуем. Вскоре она была брошена, а националисты провели там пышный парад, а также объявили о лишении Каталонии автономного статуса. Исход войны был очевиден
На фото последствия бомбардировки Барселоны
Фото: Gerda Taro / International Center of Photography
