Николай данилевский краткая биография. Значение данилевский николай яковлевич в краткой биографической энциклопедии

7.11.1885 (20.11). – Умер идеолог панславизма Николай Яковлевич Данилевский

Идеолог панславизма

Николай Яковлевич Данилевский (28.11.1822–7.11.1885), русский геополитик, естествоиспытатель. Родился в Орловской губернии в имении родителей, отец был бригадным генералом. В 1837–1842 гг. учился в Царскосельском лицее. Затем окончил естественный факультет С.-Петербургского университета (1843–1847). В эти годы был сторонником теории Фурье, был арестован по делу революционного кружка Петрашевского, но оправдан.

Как ботаник-биолог и чиновник Департамента сельского хозяйства Николай Яковлевич всю жизнь занимался этой своей основной профессией: вопросами рыбоводства – на Волге, в Каспийском море, на Севере; затем и вопросами виноградарства. Но заставила его, как и многих русских людей, задуматься над причинами непреходящей враждебности Европы к России, результатом чего стала книга "Россия и Европа" (1869). Напечатана была она не без трудностей в 1869 г. в новосозданном журнале "Заря" (в течение года).

Данилевский развивает в ней теорию культурно-исторических типов человечества. По его учению, общечеловеческой цивилизации и единого понимания "прогресса" нет и быть не может. Существуют различные типы цивилизаций, такие, как египетский, китайский, ассиро-вавилоно-финикийский, еврейский, греческий, римский. «Различия культурно-исторических типов есть в конечном счете различия характеров народов, их составляющих: различия этнографические, племенные, которые выражаются в особенностях психического строя народов". Основы цивилизации одного культурно-исторического типа не передаются цивилизации другого типа. В современной истории Данилевский более всего уделяет внимание германским и славянским типам, последний из которых, по его мнению, только начинает оформляться. Данилевский рассматривал цивилизации аналогично живым организмам, выделяя в них периоды роста (который не определен в продолжительности), цветения и плодоношения (краткий и исчерпывающий раз и навсегда жизненные силы культурно-исторического типа) и угасания. Впоследствии подобные идеи о разных типах цивилизаций были выражены в книгах западных авторов: О. Шпенглера, А. Тойнби.

В теории Данилевского в значительной мере сказался его подход как натуралиста , что определило и новизну книги, и ее слабые стороны.

Наиболее ценное содержание книги – развенчание наступавшего западничества как общественной болезни: «Ложное... отношение национального к общечеловеческому... породило пагубное заблуждение, известное под именем западничества, которое, не сознавая ни тесного общения между Россиею и Славянством, ни исторического смысла этого последнего, – отмеривает нам и братьям нашим жалкую, ничтожную историческую роль подражателя Европы, – лишает нас надежды на самобытное культурное значение, то есть на великую историческую будущность... Западничество, или европейничанье... та болезнь, которою страдает русское общественное тело, – болезнь, под которую подводятся все наши общественные недуги...»

Данилевский, отстаивая духовную самобытность славянского міра, считал, что для самосохранения славянским странам необходим всеславянский союз. И для будущего России он также имеет большое значение, так как ей «предстоит только две возможности – или с прочими славянами образовать особую самостоятельную культурную единицу, или лишиться культурно-исторического значения – быть ничем... Независимость без единства ослабит славянство, сделает его игралищем посторонних интересов и интриг, вооружит части его друг против друга...».

Недостаток этой красивой теории панславизма заключался в превалировании кровно-языкового критерия над духовным, и потому она, конечно, была утопична: западные славянские народы, не приобщившись к Православию или утратив его, стали по сути духовными задворками Европы, имея с нею больше общего, чем с православными славянскими братьями. Это было главной причиной краха всех проектов панславизма.

Тем не менее книга "Россия и Европа" выдержала до 1917 г. несколько изданий и оценивалась как единственный фундаментальный историко-философский труд, в котором описаны міровая расстановка противоборствующих сил, место России среди них и предложен собственный путь, по которому должна идти наша страна. охарактеризовал книгу так: «Да ведь это будущая настольная книга всех русских».

При всей важности этой книги для становления русского национального самосознания в преодолении западничества, главный ее недостаток: в ней отсутствует православно-историософский уровень , что ограничивает ее значение прежде всего ХIХ веком. Геополитическая расстановка сил в Европе, конечно, была схожа и в ХХ веке, но линии разлома уже совершенно очевидно были видны не кровно-языковые, а духовные: православная Россия (даже порабощенная богоборцами) с одной стороны, апостасийный постхристианский Запад – с другой (вместе с частью славянства: достаточно указать на антирусское поведение бывшей части Российской империи – Польши).

Это не единственная работа Данилевского. В 1885 г. и в 1890 г. были изданы два тома его книги "Дарвинизм. Критическое исследование". Оценивая "теорию" Дарвина как надуманную гипотезу, не подтвержденную ни фактами, ни логикой и направленную против религии, он писал: «Я принадлежу к числу самых решительных противников Дарвинова учения».

Николай Яковлевич умер 7 ноября 1885 г. в Тифлисе от сердечного приступа во время служебной командировки по рыбоводству, будучи в ранге тайного советника, члена Совета министра государственных имуществ.

Данилевского, согласно его завещанию, похоронили в Крыму на крутом берегу моря на территории его имения Мшатка. При советской власти имя "реакционера" Данилевского было предано забвению, а его могила залита бетоном и превращена в спортивную площадку.

Краткая биография

Данилевский Николай Яковлевич (1822-85), публицист, социолог и естествоиспытатель, один из многих русских умов, предвосхитивших оригинальные идеи, возникшие позднее на Западе. В частности, его взгляды на культуру удивительно созвучны концепциям двух виднейших мыслителей ХХ в. - немца О. Шпенглера и англичанина А. Тойнби. Из дворян. Сын заслуженного генерала, Данилевский, однако, с юных лет посвятил себя естественным наукам, а также увлекался идеями утопического социализма. В 1842 окончил Царскосельский лицей, затем естественный факультет Петербургского университета. В 1849 сдал экзамен на магистра ботаники. Летом того же года увлечение Данилевского социалистическими идеями Ш. Фурье привело к его аресту (в связи с делом петрашевцев). Данилевский провел сто дней в Петропавловской крепости. Его политическая невиновность была доказана и последовало освобождение от суда. Кратковременное увлечение фурьеризмом не сделало молодого Данилевского радикалом. В дальнейшем он всегда критически относился к различным вариантам российской леворадикальной идеологии. «Все различие между нашим нигилизмом и нигилизмом заграничным, западным, - писал Данилевский в статье «Происхождение нашего нигилизма», - заключается единственно в том, что там он самобытен, а у нас подражателен, и потому тот имеет некоторое оправдание будучи одним из неизбежных результатов исторической жизни Европы, а наш висит в воздухе и... есть явление смешное, карикатурное». После освобождения из крепости Данилевский был выслан из Петербурга и работал сначала в Вологде, а затем в Самаре.

В 1853 он отправился в свою первую научную экспедицию под руководством знаменитого натуралиста Карла фон Бэра для исследования рыболовства на Волге и Каспийском море, во время путешествия встречался с Т. Г. Шевченко. Таких путешествий в дальнейшем он совершил множество, проведя на берегах рек, озер и морей России большую часть жизни. Данилевским было подготовлено законодательство о рыболовстве во всех водах европейской части России. В 1860 он описал впервые в России филлоксеру, представлявшую серьезную угрозу для российского виноградарства, и многое сделал для борьбы с этой болезнью. В научных командировках и экспедициях объездил значительную часть России, вдохновившись на большой культурологический труд. В последние годы жизни Данилевский работал над фундаментальным научным трудом «Дарвинизм» (были опубликованы два первых тома). В «Дарвинизме» он критиковал дарвинизм как теорию «упрощающую проблему видового многообразия жизненных форм». Некоторые его критические замечания о теории естественного отбора представляют большой интерес.

Данилевского считают эпигоном славянофильства, которое в то время уже вступило в период упадка. Он был одним из наиболее типичных представителей панславизма. В книге «Россия и Европа» Данилевский подробно развивает теорию «культурно-исторических типов» человечества (до него эта теория развивалась немецким историком Рюкертом, а после Данилевского стала темой работ Шпенглера). Книга оказала существенное влияние на Ф. М. Достоевского, К. Н. Леонтьева, Н. Н. Страхова, К. Н. Бестужева-Рюмина.

Последние дни своей жизни Данилевский посвятил работе над трудом, в котором он опровергал дарвинизм. Этот труд остался незавершенным (в 1885 г. вышел в свет первый том в двух частях, и посмертно в 1889 г. была напечатана одна глава второго тома). Данилевский представлял эту работу в Академию наук на конкурс, однако ему не присудили премию. В Академии считали, что его книга является собранием уже известных в Европе антидарвинистских теорий, что он только развил эти теории и проиллюстрировал их новыми примерами.

Его «Россию и Европу», можно назвать катехизисом или кодексом славянофильства; так полно, точно и ясно в ней изложено учение о славянском мире и его отношении к остальному человечеству. В этом отношении заслуга так велика, что размеров ее мы еще и определить не можем.

О книге «Россия и Европа»

«Россия и Европа» (1869) - самое известное сочинение Данилевского, в котором изложена концепция культурно-исторического процесса. В своем сочинении он выдвинул теорию обособленных «культурно-исторических типов» (цивилизаций), развивающихся подобно биологическим организмам; качественно новым считал «славянский» тип.

В этой работе он подверг критике европоцентризм, доминировавший в историографии 19 века и, в частности, общепринятую схему деления мировой истории на периоды древней, средней и новой истории. Данилевский считал, что подобное деление имеет лишь условное значение и совершенно неоправданно «привязывает» к этапам европейской истории явления совсем иного рода. Сам принцип рассмотрения истории с точки зрения «степени развития» различных форм социальной и культурной жизни он полагал вполне правомерным, но лишь тогда, когда этот принцип помогает, а не препятствует решению главной задачи культурно-исторического исследования: определению и изучению исторического многообразия «типов развития». «Главное должно состоять в отличении культурно-исторических типов, так сказать, самостоятельных, своеобразных планов религиозного, социального, бытового, промышленного, политического, научного, художественного, одним словом, исторического развития».

Понятие «культурно-исторических типов» - центральное в учении Данилевского. Согласно его собственному определению, самобытный культурно-исторический тип образует всякое племя или семейство народов, характеризуемых отдельным языком или группой языков, довольно близких между собою, если оно вообще по своим духовным задаткам способно к историческому развитию и вышло уже из младенчества. Данилевский выделял в качестве основных культурно-исторических типов (реализовавших себя в истории) следующие: египетский, китайский, ассиро-вавилоно-финикийский, индийский, иранский, еврейский, греческий, аравийский и германо-романский (европейский). Некоторые из них завершили свое существование, другие находятся в одной из фаз своего развития.

Уже в ближайшем будущем, считал Данилевский, огромную роль в истории предстоит играть новой культурно-исторической общности - России и славянскому миру. При этом он не утверждал, что историческая миссия России должна осуществиться с какой-то фатальной необходимостью. Напротив, русско-славянский тип может как развиться и достичь необычайно высоких результатов, так в равной мере и не реализовать себя, превратившись в простой «этнографический материал».

Данилевский вообще не был склонен к фатализму. Будучи человеком глубоко религиозным, он не ставил под сомнение роль Провидения, но и не пытался связать ее непосредственно с исторической деятельностью различных этносов. Он настаивал на том, что «государство и народ суть явления преходящие и существуют только во времени, а следовательно, только на требовании этого их временного существования могут основываться законы их деятельности».

По мнению Данилевского, общечеловеческой цивилизации нет и быть не может. Существуют лишь различные культурно-исторические типы цивилизации, такие, как египетский, китайский, ассиро-вавилоно-финикийский, еврейский, греческий, римский. В современной истории Данилевский более всего уделяет внимания германо-романским и славянским типам, последний из которых только еще начинает оформляться. Основы цивилизации одного культурно-исторического типа не передаются цивилизации другого типа. Временами возможны лишь отдельные случаи выживания чуждых цивилизаций, и то в ограниченной форме (это касается второстепенных черт цивилизации).

Период роста культурно-исторического типа неопределенен. В то же время период его цветения и плодоношения краток. Последний период исчерпывает раз и навсегда жизненные силы культурно-исторического типа. «Человечество», по мнению Данилевского, представляет абстрактное понятие, не живое единое целое. «Человечество и народ (нация, племя) относятся друг к другу, как родовое понятие к видовому. Человечество - это абстрактное и тощее понятие, а народ - конкретная и существующая действительность. Значение культурно-исторических типов состоит в том, что каждый из них выражает идею человека по-своему, а эти идеи, взятые как целое, составляют нечто всечеловеческое. Господство одного культурно-исторического типа, распространенное на весь мир, означало бы постепенную деградацию».

Главная суть «России и Европы» в том, что Данилевский представил наиболее строгую теорию развития славянской расы в самобытный культурно-исторический тип, который нашел для них общие и высшие начала, начала новые, до него никем не указанные. Эта книга названа слишком скромно. Она вовсе не ограничивается Россией и Европой или даже более широкими предметами, миром славянским и миром германо-романским. Она содержит в себе новый взгляд на всю историю человечества, новую теорию Всеобщей Истории. Он дал новую формулу для построения истории, формулу гораздо более широкую, чем прежние, и потому, без всякого сомнения, более справедливую, более научную, более свободную уловить действительность предмета, чем прежние формулы. Именно он отверг единую нить в развитии человечества, ту мысль, что история есть прогресс некоторого общего разума, некоторой общей цивилизации. Такой цивилизации нет, говорит Данилевский, а существуют только частные цивилизации, существует развитие отдельных культурно-исторических

Оригинальная черта этого типа состоит в следующем. Многие культурно-исторические типы имеют только одну основу (так, еврейская культура - религиозную основу, греческая - художественную, тогда как Рим развил высокую политическую культуру). Особое внимание Данилевский уделяет романо-германскому (западноевропейскому) и славянскому типам. Последний еще находится в стадии формирования.

Германо-романский тип имеет двойную основу и отличается политической культурой, носящей научный и индустриальный характер. Славянский же тип будет первым полным четырех основным культурно-историческим типом:

1) религиозным,

2) научным, творческим в искусстве, технологическим, индустриальным,

3) политическим,

4) экономическим и общинным.

На первых страницах своей книги особое внимание Данилевский уделяет враждебному отношению Западной Европы к России. Он опровергает мнение о том, что Россия является ненасытным завоевателем, и показывает, что она никогда не совершила ни национального убийства, ни национального увечья.

Данилевский утверждает, что в процессе дальнейшего развития европейской истории Австро-Венгрия распадется. На ее месте возникнет всеславянская федерация, которая будет включать в себя и другие расовые образования: Грецию, Румынию и Венгрию.

Восточная проблема будет разрешена в результате борьбы между романо-германским и славянским миром. Столицей всеславянского союза станет Константинополь.

Историческую миссию России он видит в заботе о сохранении и развитии славянского культурно-исторического типа. Западная Европа враждебна России и славянству, поэтому необходимо крепить солидарность славянских народов в борьбе со стремлением Запада уничтожить, подчинить или ассимилировать славян.

Рассматривая понятие общечеловеческого прогресса как слишком отвлеченное, Данилевский практически исключал возможность непосредственной преемственности в культурно-историческом развитии. Но различные формы воздействия одного культурного типа на другой не только возможны, но и фактически неизбежны.

Главный вывод «России и Европы» столь же самостоятелен и столь же поразителен своею простотою и трезвостью, как и вся эта теория: славяне не предназначены обновить весь мир, найти для всего человечества решение исторической задачи; они суть только особый культурно-исторический тип, рядом с которым может иметь место существование и развитие других типов. Вот решение, разом устраняющее многие затруднения, полагающее предел иным несбыточным мечтаниям и сводящее нас на твердую почву действительности.

Намеченная Данилевским циклическая модель исторического процесса предвосхитила концепции, появившиеся в 20 в.

Данилевский (Николай Яковлевич, 1822 - 1885) - публицист, естествоиспытатель и практический деятель в области народного хозяйства, в главном своем литературном труде "Россия и Европа" представивший особую теорию панславизма, которая образует связующее звено между идеями старых славянофилов и новейшим безидейным национализмом.

Уроженец Орловской губернии, сын заслуженного генерала, Данилевский воспитывался в Александровском лицее, а затем был вольным слушателем на факультете естественных наук в Санкт-Петербургском университете. Занимаясь специально ботаникой, он вместе с тем с увлечением изучал социалистическую систему Фурье. Получив степень кандидата и выдержав магистерский экзамен, он был в 1849 г. арестован по делу Петрашевского. Проведя 100 дней в Петропавловской крепости, он представил оправдательную записку, в которой доказал свою политическую невинность, и был освобожден от суда, но выслан из Петербурга и определен в канцелярию сначала вологодского, а потом самарского губернатора; в 1853 г. он был командирован в ученую экспедицию, под начальством знаменитого Бэра, для исследования рыболовства по Волге и Каспийскому морю, а в 1857 г., причисленный к департаменту сельского хозяйства, он был отправлен для таких же исследований на Белое море и Ледовитый океан. После этой экспедиции, продолжавшейся три года, он совершил много таких же, но менее значительных, поездок в различные края России. Данилевским выработано ныне действующее законодательство по части рыболовства во всех водах Европейской России. Приобретя имение на южном берегу Крыма, Данилевский вступил в энергическую борьбу с филоксерой. Главное сочинение Данилевского "Россия и Европа" печаталось сначала в журнале "Заря". Первое отдельное издание (ошибочно показанное вторым) вышло в 1871 г., второе (ошибочное 3-е) в 1888 и третье (ошибочно 4-е) в 1889 г. Другой обширный труд Данилевского, "Дарвинизм", появился в 1885 г. В двух толстых книгах (к которым после смерти автора присоединен еще дополнительный выпуск) Данилевский подвергает теорию Дарвина подробному разбору с предпоставленной целью доказать ее полную неосновательность и нелепость. К этой критике, вызвавшей восторженные похвалы Н.Н. Страхова, безусловного приверженца Данилевского, специалисты-естествоиспытатели отнеслись вообще отрицательно. Кроме горячего нападения со стороны известного ботаника, московского профессора Тимирязева, вступившего в резкую полемику с господином Страховым, сочинение Данилевского было разобрано академиками Фаминцыным и Карпинским. Первый, рассмотревший всю книгу по главам, приходит к следующим заключениям: "Из числа приводимых им возражений, сравнительно лишь весьма немногие принадлежат автору Дарвинизма; громаднейшее большинство их, и притом самые веские, более или менее подробно заявлены были его предшественниками (далее указываются Негели, Агассис, Бэр, Катрфаж и в особенности трехтомное сочинение Виганда); Данилевским же они лишь обстоятельнее разработаны и местами подкреплены новыми примерами"... "Книгу Данилевского я считаю полезной для зоологов и ботаников; в ней собраны все сделанные Дарвину возражения и разбросаны местами интересные фактические данные, за которые наука останется благодарной Данилевскому". Академик Карпинский, разбиравший палеонтологическую часть Дарвинизма, дает следующую ее оценку: "В авторе можно признать человека выдающегося ума и весьма разнообразных и значительных знаний; но в области геологии сведения его, нередко обнимающие даже детали, не лишены и крупных пробелов. Без сомнения, это обстоятельство, а также предвзятое, утвердившееся уже до рассмотрения вопроса с геологической стороны, убеждение в несправедливости теории эволюции было причиной, что Данилевский пришел к выводам, с которыми нельзя согласиться" (см. "Вестник Европы", 1889, книга 2). Сочинение Данилевского, представленное в Академию Наук для соискания премии, не было ее удостоено.

Кроме двух названных книг Данилевский напечатал в различных периодических изданиях много статей, частью по своей специальности, частью публицистического характера. Некоторые из них изданы Н.Н. Страховым в 1890 г., под заглавием: "Сборник политических и экономических статей Н.Я. Данилевского"; там же и подробный перечень всего им написанного. Основное воззрение автора "России и Европы", которое он, впрочем, не проводит с совершенной последовательностью, резко отличается от образа мыслей прежних славянофилов. Те утверждали, что русский народ имеет всемирно-историческое призвание, как истинный носитель всечеловеческого окончательного просвещения; Данилевский, напротив, отрицая всякую общечеловеческую задачу в истории, считает Россию и славянство лишь особым культурно-историческим типом, однако наиболее широким и полным. Видя в человечестве только отвлеченное понятие, лишенное всякого действительного значения, и вместе с тем оспаривая общепринятые деления: географическое (по частям света) и историческое (древняя, средняя и новая история), Данилевский, также как и немецкий историк Генрих Рюккерт, выставляет в качестве действительных носителей исторической жизни несколько обособленных "естественных групп", которые он, как и названный иностранный автор, обозначает термином "культурно-исторические типы". Всякое племя или семейство народов, характеризуемое отдельным языком или группой языков довольно близких между собой для того, чтобы сродство их ощущалось непосредственно, без глубоких филологических изысканий, составляет самобытный культурно-исторический тип, если оно вообще по своим духовным задаткам способно к историческому развитию и вышло уже из младенчества. Таких типов, уже проявившихся в истории, Данилевский насчитывает 10: египетский, китайский, ассиро-вавилоно-финикийский [он же халдейский или древнесемитический], индийский, иранский, еврейский, греческий, римский, ново-семитический, или аравийский, и германо-романский, или европейский. Россия с славянством образуют новый, имеющий в скором времени проявиться культурно-исторический тип, совершенно отличный и отдельный от Европы. К этим несомненным, по Данилевскому, естественным группам он причисляет еще два сомнительных типа (американский и перуанский), "погибших насильственной смертью и не успевших совершить своего развития". Что касается до новой Америки, то ее значение еще не выяснилось для Данилевского, и он колеблется, признать ли ее или нет, за особый вырабатывающийся культурно-исторический тип. - Начала цивилизации одного культурно-исторического типа не передаются народам другого типа: каждый тип вырабатывает ее для себя, при большем или меньшем влиянии чуждых ему предшествовавших или современных цивилизаций. Такое влияние Данилевский допускает лишь в смысле "почвенного удобрения", всякое же образовательное и определяющее воздействие чуждых духовных начал он отрицает безусловно. - Все культурно-исторические типы одинаково самобытны и из себя самих почерпают содержание своей исторической жизни, но не все осуществляют это содержание с одинаковой полнотой и многосторонностью. Данилевский, как и Рюккерт (хотя в несколько ином распределении), признает четыре общих разряда культурно-исторической деятельности: деятельность религиозная, собственно культурная (наука, искусство, промышленность), политическая и социально-экономическая. Некоторые из исторических типов сосредоточивали свои силы на одной из этих сфер деятельности (так евреи - на религии, греки - на культуре в тесном смысле), другие - проявляли себя зараз в двух или трех направлениях; но только России и славянству, по верованию Данилевского, дано равномерно развить все четыре сферы человеческой деятельности и осуществить полную "четырехосновную" культуру.

Признавая человечество за пустую абстракцию, Данилевский видит в культурно-историческом типе высшее и окончательное для нас выражение социального единства. Если та группа, говорит он, которой мы придаем название культурно-исторического типа, и не есть абсолютно высшая, то она, во всяком случае, высшая из всех тех, интересы которых могут быть сознательными для человека, и составляет, следовательно, последний предел, до которого может и должно простираться подчинение низших интересов высшим, пожертвование частных целей общим. - "Интерес человечества" есть бессмысленное выражение для человека, тогда как слово "европейский интерес" не есть пустое слово для француза, немца, англичанина. Точно так же для русского и всякого другого славянина "идея славянства должна быть высшею идеей, выше свободы, выше науки, выше просвещения". В этом последнем слове теории Данилевского заключается ее самоосуждение. Так как всякая культуры состоит именно в развитии науки, просвещения, истинной свободы и т. д., то помимо этих высших интересов, имеющих общечеловеческое значение, предполагаемая "идея славянства" сводится лишь к этнографической особенности этого племени. Забывая, что для культурно-исторического типа прежде всего нужна культура, Данилевский выставляет какое-то славянство an und fur sich, признает за высшее начало самую особенность племени, независимо от исторических задач и культурного содержания его жизни. Такое противоестественное отделение этнографических форм от их общечеловеческого содержания могло быть сделано только в области отвлеченных рассуждений; при сопоставлении же теории с действительными историческими фактами она оказывалась с ними в непримиримом противоречии. История не знает таких культурных типов, которые исключительно для себя и из себя вырабатывали бы образовательные начала своей жизни. Данилевский выставил в качестве исторического закона непередаваемость культурных начал, - но действительное движение истории состоит главным образом в этой передаче. Так, возникший в Индии буддизм был передан народам монгольской расы и определил собою духовный характер и культурно-историческую судьбу всей Восточной и Северной Азии; разноплеменные народы Передней Азии и Северной Африки, составлявшие, по Данилевскому, несколько самостоятельных культурно-исторических типов, усвоили себе сперва просветительные начала эллинизма, потом римскую гражданственность, далее, христианство и наконец религию аравийского пророка; христианство, явившееся среди еврейского народа, даже в два приема нарушило мнимый "исторический закон", ибо сначала евреи передали эту религию греческому и римскому миру, а потом эти два культурно-исторические типа еще раз совершили такую недозволенную передачу двум новым типам: германо-романскому и славянскому, помешав им исполнить требование теории и создать свои собственные религиозные начала. Вероисповедные различия внутри самого христианства также не соответствуют теории, ибо единый по Данилевскому германо-романский мир разделился между католичеством и протестантством, а славянский мир - между тем же католичеством и православием, которое к тому же не выработано самим славянством, а целиком принято от Византии, т. е. от другого, чуждого культурно-исторического типа. - Помимо этих частных противоречий, теория отдельных культурно-исторических групп идет в разрез с общим направлением всемирно-исторического процесса, состоящего в последовательном возрастании (экстензивном и интензивном) реальной (хотя наполовину безотчетной и невольной) солидарности между всеми частями человеческого рода. Все эти части в настоящее время, несмотря на вражду национальную, религиозную и сословную, живут одной общей жизнью, в силу той фактической неустранимой связи, которая выражается, во-первых, в знании их друг о друге, какого не было в древности и в средние века, во-вторых, - в непрерывных сношениях политических, научных, торговых и наконец в том невольном экономическом взаимодействии, благодаря которому какой-нибудь промышленный кризис в Соединенных Штатах немедленно отражается в Манчестере и Калькутте, в Москве и в Египте.

Логическую опору для своей теории Данилевский думает найти в совершенно ошибочном различении рода и вида. Человечество, по его мнению, есть род, т. е. отвлеченное понятие, существующее только в обобщающей мысли, тогда как культурно-исторический тип, племя, нация суть понятия видовые, соответствующие определенной реальности. Но логика не допускает такого противоположения. Род и вид суть понятия относительные, выражающие лишь сравнительно степень общности мыслимых предметов. То, что есть род по отношению к одному, есть вид по отношению к другому. Человечество есть род по отношению к племенам и вид по отношению к миру живых существ; точно так же славянство есть вид по отношению к человечеству и род относительно русской или польской нации, которая, в свою очередь, может рассматриваться как род по отношению к более тесным группам, ею обнимаемым. С точки зрения эмпирического реализма "человек вообще" есть только отвлеченное понятие, а не предмет, существующий в действительности, но точно так же не существует в действительности и "европеец вообще", "славянин вообще". К тому же дело идет не об общем понятии "человек", а о человечестве, как едином целом, и если можно отрицать реальность этого целого, то лишь в том же смысле и на тех же основаниях, которые имеют силу и против реальности племенных и национальных групп. С точки зрения этической, признавать крайним пределом человеческих обязанностей и высшею целью нашей деятельности культурно-племенную группу, к которой мы принадлежим, как нечто более конкретное и определенное сравнительно с человечеством - значит для последовательного ума открывать свободную дорогу всякому дальнейшему понижению нравственных требований. Интересы национальные (в тесном смысле) гораздо конкретнее, определеннее и яснее интересов целого культурно-исторического типа (даже предполагая действительное существование таковых); столь же бесспорно, что интересы какого-нибудь сословия, класса или партии всегда определеннее и конкретнее интересов общенациональных; и наконец, никакому сомнению не может подлежать, что для всякого его личные эгоистические интересы суть изо всех возможных самые ясные, самые определенные, и если этими свойствами определять круг нравственного действия, то у нас не останется другой обязанности, как только думать о самих себе.

В изложение своего взгляда на историю Данилевский вставил особый экскурс о влиянии национальности на развитие наук. Здесь он как будто забывает о своей теории; вместо того чтобы говорить о выражении культурно-исторических типов в научной области, указывается лишь на воздействие различных национальных характеров: английского, французского, немецкого и т. д. Различая в развитии каждой науки несколько главных степеней (искусственная система, эмпирические законы, рациональный закон), Данилевский находил, что ученые определенной национальности преимущественно способны возводить науки на ту или другую определенную степень. Эти обобщения оказываются, впрочем, лишь приблизительно верными, и установленные Данилевским правила представляют столько же исключений, сколько и случаев применения. Во всяком случае, этот вопрос не находится ни в каком прямом отношении к теории культурно-исторических типов. Занимающие значительную часть книги Данилевского рассуждения об упадке Европы и об отличительных особенностях России (православие, община и т. д.), вообще не представляют ничего нового сравнительно с тем, что было высказано прежними славянофилами. Более оригинальны для того времени, когда появилась книга, политические взгляды Данилевского, которые он резюмирует в следующих словах: "В продолжение этой книги мы постоянно проводим мысль, что Европа не только нечто нам чуждое, но даже враждебное, что ее интересы не только не могут быть нашими интересами, но в большинстве случаев прямо им противоположны... Если невозможно и вредно устранить себя от европейских дел, то весьма возможно, полезно и даже необходимо смотреть на эти дела всегда и постоянно с нашей особой русской точки зрения, применяя к ним как единственный критериум оценки: какое отношение может иметь то или другое событие, направление умов, та или другая деятельность влиятельных личностей к нашим особенным русско-славянским целям; какое они могут оказать препятствие или содействие им? К безразличным в этом отношении лицам и событиям должны мы оставаться совершенно равнодушными, как будто бы они жили и происходили на луне; тем, которые могут приблизить нас к нашей цели, должны всемерно содействовать и всемерно противиться тем, которые могут служить ей препятствием, не обращая при этом ни малейшего внимания на их безотносительное значение - на то, каковы будут их последствия для самой Европы, для человечества, для свободы, для цивилизации. Без ненависти и без любви (ибо в этом чуждом мире ничто не может и не должно возбуждать ни наших симпатий, ни наших антипатий), равнодушные к красному и к белому, к демагогии и к деспотизму, к легитимизму и к революции, к немцам и французам, к англичанам и итальянцам, к Наполеону, Бисмарку, Гладстону, Гарибальди, - мы должны быть верным другом и союзником тому, кто хочет и может содействовать нашей единой и неизменной цели. Если ценой нашего союза и дружбы мы делаем шаг вперед к освобождению и объединению славянства, приближаемся к Царьграду, - не совершенно ли нам все равно, купятся ли этой ценой Египет Францией или Англией, рейнская граница - французами или вогезская - немцами, Бельгия - Наполеоном или Голандия - Бисмарком... Европа не случайно, а существенно нам враждебна; следовательно, только тогда, когда она враждует сама с собой, может она быть для нас безопасной... Именно равновесие политических сил Европы вредно и даже гибельно для России, а нарушение его с чьей бы то ни было стороны выгодно и благодетельно... Нам необходимо, следовательно, отрешиться от мысли о какой бы то ни было солидарности с европейскими интересами". Та цель, ради которой мы должны, по Данилевскому, отрешиться от всяких человеческих чувств к иностранцам и воспитать в себе и к себе odium generis humani - заключается в образовании славянской федерации, с Константинополем как столицей. При составлении плана этой федерации, доставившего ему некоторую популярность в литературно-политических кружках Богемии и Кроации, Данилевский значительно облегчил себе задачу: одна из главных славянских народностей обречена им на совершенное уничтожение, за измену будущему культурно-и

сторическому типу; зато членами славянской федерации должны "волей-неволей" сделаться три неславянские народности: греки, румыны и мадьяры. Этот план, основанный на разделе Австрии и Турции, осуществится после ожесточенной борьбы между Россией и европейской коалицией, предводимой французами; единственной союзницей нашей в Европе будет Пруссия. - "Россия и Европа" приобрела у нас известность и стала распространяться лишь после смерти автора, благодаря совпадению ее основных мыслей с преобладающим общественным настроением. Сторонники Данилевского, способствовавшие внешнему успеху его книги, ничего еще не сделали для внутреннего развития и разработки его исторических взглядов, вероятно, вследствие невозможности согласить эти взгляды с действительным содержанием всемирной истории. Критически разбирали теорию Данилевского: Щебальский, академик Безобразов, профессор Кареев, Вл. Соловьев, Милюков; безусловным апологетом ее выступал неоднократно Н. Страхов; сильное влияние оказал Данилевский на взгляды К. Леонтьева, признававшего его одним из своих учителей.

Независимо от оценки его историко-публицистического труда, должно признать в Данилевском человека самостоятельно мыслившего, сильно убежденного, прямодушного в выражении своих мыслей и имеющего скромные, но бесспорные заслуги в области естествознания и народного хозяйства. Вл. Соловьев.

Имя русского мыслителя, естествоиспытателя, социолога и публициста Николая Яковлевича Данилевского имеет мировую известность.

Практически вся деятельность Данилевского была посвящена улучшению экономической жизни народов России. Около 30 лет он провел в экспедициях и командировках, исследовал состояние рыболовства во всех водных бассейнах европейской части России. Многие правила по части рыболовства принадлежат перу Данилевского. Большой вклад в науку был сделан Данилевским и в других ее областях. Это был ботаник и зоолог, почвовед и климатолог, геолог и географ. Известны его работы по социологии, экономике, этнопсихологии. Он сделал критический разбор большого 2-томного труда «Космос» немецкого естествоиспытателя и географа А. Гумбольдта, познакомился с этим трудом в оригинале. Оценивая достижения русской культуры, Данилевский проявил себя как филолог, искусствовед.

Родился Данилевский 10 декабря (28 ноября по ст. ст.) 1822 г. в самом центре России, ее черноземной полосе, в селе Оберец Ливенского уезда Орловской губернии (сейчас Измайловский район Липецкой области), в имении матери – Д.И. Мишиной (1800-1853). Это был большой род мелкопоместных дворян, известный с середины XVII в. Отец Николая Яковлевича, Яков Иванович Данилевский (1789-1855), всю жизнь был военным, от унтер-офицера дошел до генерала (командовал конной бригадой легкой артиллерии с 1840 по 1855 г.).

Данилевский от природы был наделен большими способностями. Отец дал ему хорошее образование – сначала в частных пансионах (к 14 годам он уже знал 3 иностранных языка и латынь), а потом в лицее. Осенью 1836 г. поступил в Царскосельский лицей. 19 октября этого года на юбилейном вечере, посвященном 25-летию лицея, присутствовал А.С. Пушкин.

Окончив лицей в 1842 г., Данилевский получил три университетских образования: филологическое, историко-философское, юридическое. Чтобы приобрести знания по естественным наукам, он поступил на естественное отделение физико-математического факультета Петербургского университета (1843-1847), по окончании которого получил специальность ботаника и степень кандидата, подготовил магистерскую диссертацию «Флора Орловской губернии», но не защитил ее из-за ареста по «делу петрашевцев».

Данилевский являлся активным участником кружка М.В. Петрашевского, выступал на собраниях кружка с докладами о теории французского социалиста-утописта Ш. Фурье. Считал, что, применяя это учение, можно улучшить жизнь народа. Следственная комиссия признала, что в лекциях Данилевского по теории Фурье ничего революционного и противорелигиозного не было, а затронуты только экономические вопросы. Суда над Данилевским не было, следственной комиссией он был оправдан. Из-под ареста его освободили, но определили на службу в Вологду, учредив секретный надзор полиции. Только 26 августа 1856 г., в день коронации Александра II, Николай Яковлевич был освобожден из-под надзора полиции.

Годы учения в университете были связаны и с первой любовью Данилевского. На каникулах, летом 1843 г., которые Николай Яковлевич проводил в имении своих дядей – селе Оберец, сестра Елена познакомила его со своей приятельницей и соседкой по имению В.Н. Беклемишевой (урожденной Лавровой), молодой вдовой генерала А.Н. Беклемишева. Муж ее – герой войны 1812 г., отличившийся в Бородинском сражении, за что был пожалован золотой шпагой с надписью «За храбрость». Как раз перед своим арестом, после шестилетнего знакомства, Николай Яковлевич решил объясниться с Верой Николаевной и получил ее согласие выйти за него замуж. В сентябре 1852 г. она приехала в Вологду, где они обвенчались. Девять лет Николай Яковлевич ждал этого счастья, а длилось оно всего девять месяцев. Вера Николаевна умерла от холеры в Самаре, куда был переведен служить Данилевский в канцелярию генерал-губернатора переводчиком.

Вологда, село Никольское – это существенная часть жизненного пути Данилевского. Находясь на службе у генерал-губернатора, Николай Яковлевич своими разносторонними, глубокими знаниями обратил на себя внимание губернского предводителя дворянства Павла Александровича Межакова, который стал приглашать его к себе в гости в имение Никольское. Там был роскошный парк с прудами и гротами, с редкими породами деревьев и кустарников, где в дальнейшем и Николай Яковлевич приложил свою руку (присылал растения и семена). В усадьбе был дом-дворец, состоящий из 41 комнаты, построенный в 80-е гг. XVIII столетия в духе Ринальди. В картинной галерее, пристроенной к дому, находились полотна выдающихся художников мира, коллекция английских гравюр. В поместье был домашний театр и оркестр, состоящий из 30 человек. В те же годы в селе Никольском построили каменную церковь. Была в доме богатейшая библиотека, более трех тысяч экземпляров книг и рукописей, – одно из лучших собраний книг в Вологодской губернии.

В Вологде Николай Яковлевич женился второй раз, через девять лет после смерти Веры Николаевны, на Ольге Александровне Межаковой (1838-1909), дочери своего друга А.П. Межакова. В селе Никольском в 1862 г. родилась первая дочь Вера и в 1871 г. – сын Николай.

В 1863 г. Данилевский с семьей переезжает в Крым, в 1865 г. в Мисхоре у них родился сын Григорий (прожил семь лет). В 1867 г. они покупают недорого продававшееся имение Мшатка. В 1868 г. у Данилевских родилась дочь Варя. В 1874 г. – сын Сергей, в 1877 г. – сын Иван.

В Крыму Николай Яковлевич написал главные свои труды «Россия и Европа» и «Дарвинизм. Критическое исследование». Книга «Россия и Европа» была опубликованная в 1869 г. в Петербурге в журнале «Заря», а в 1871 г. вышла отдельным изданием.

По воспоминаниям современников, Данилевский – атлет, богатырь духа и тела, с могучим голосом – представлял редкий тип русской натуры, идейной и самобытной. Говорил он всегда хорошо, сильно и воодушевленно. Феноменальной личностью он был и в нравственном отношении. При громадной эрудиции вообще он выделялся логичностью мышления, будучи сильным в диалектике. В спорах с другими всегда брал верх, иначе и быть не могло: его светлый ум, обогащенный реальными знаниями, имел свойство быстро схватывать и обнимать предметы со всех сторон.

Всю жизнь, начиная с 1857 г. и после окончания экспедиции по исследованию рыболовства в Каспийском море (под началом знаменитого натуралиста К. Бэра), Данилевский прослужил в Министерстве гражданских имуществ. По служебной деятельности Николай Яковлевич был тайным советником, то есть имел чин генерал-лейтенанта.

Умер Данилевский 19 ноября (7 ноября по ст. ст.) 1885 г. во время последней своей командировки на озеро Гохча (Севан). Тело Николая Яковлевича перевезли во Мшатку, и 16 ноября оно было предано земле. Будущий генерал-фельдмаршал граф Д.А. Милютин, сосед по имению, присутствовавший на похоронах, в своем дневнике записал в этот день: «Вдова, предполагая проживать и впредь в своем безмятежном затишье, к которому так был привязан покойный Николай Яковлевич, пожелала и тело его удержать при себе во Мшатке. Оно было погребено сегодня с обычным обрядом, в саду, посреди площадки, окруженной кипарисами, где покойный намеревался построить небольшую беседку для своих ученых занятий...»

Могилы Николая Яковлевича и его жены Ольги Александровны, внучатой племянницы святителя Игнатия (Брянчанинова), в 30-е гг. XX столетия были залиты бетоном. В 1996 г. могилы восстановили. В мае 1997 г. рядом с могилой Данилевского в присутствии большого стечения народа был заложен камень в фундамент будущей часовни Николая Чудотворца.

За последние десять лет вышло более ста публикаций в газетах, журналах и сборниках статей о Данилевском, защищено более десятка диссертаций, изданы три книги «Самобытные идеи Н.Я. Данилевского» А.Н. Аринина и В.М. Михеева (1996), «Философия истории Н.Я. Данилевского» С.И. Бажова (1997) и «Споры о судьбах России: Н.Я. Данилевский и его книга «Россия и Европа» Б.П. Балуева (1999, 2001). Открытая крымскими астрономами малая планета названа Мшатка в честь места в Крыму, где Данилевский прожил большую часть своей жизни.

Данилевский Николай Яковлевич

Существенный вклад в осмысление проблемы соотношения куль­туры и цивилизации внес русский философ Н.Я. Данилевский (1822-1885). В частности, он сформулировал принципиально новую культурологическую концепцию, которая знаменовала разрыв с предшествовавшей традицией.

Данилевский считал, что в мире одновременно существует множество разнородных культур, или культурно-исторических типов, т.е. особых культур, которые раскрывают свои возмож­ности в конкретные исторические периоды.

По мнению философа, «человечество» - отвлеченное поня­тие. Оно лишено всякого действительного значения. На деле в мире одновременно сосуществует множество разнородных куль­тур, или культурно-исторических типов. Заметим, что понятие «культурно-исторический тип» у Н.Я. Данилевского включало в себя и культуру, и цивилизацию, оно нередко отождествлялось философом то с культурой, то с цивилизацией.

Действительными носителями исторической жизни, по Н.Я. Данилевскому, являются «естественные группы», т.е. всякое племя или семейство народов, характеризующееся отдельным язы­ком или группой языков и составляющее самобытный культурно-исторический тип, если оно уже вышло из младенчества и по своим духовным задаткам способно к историческому развитию.

Философ отвергал географическое деление общей культуры по частям света. Столь же ошибочным он считал разграничение истории на древнюю, средневековую и новую. Падение Римской империи в 476 г. до н.э., событие, ознаменовавшее конец древ­ней истории и начало средневековья, имело значение для Евро­пы, но отнюдь не для Китая и остальной части человечества. По Н.Я. Данилевскому, у культур Рима, Греции, Индии, Египта и других были свои древний, средневековый и современный пе­риоды.

Он выдвинул идею о существовании множества цивилизаций, являвшихся выражением бесконечно богатого творческого гения человечества. Каждая из них возникает, развивает свои собствен­ные формы жизни (язык, способы общения, труда, формы быта и т.д.), свои моральные и духовные ценности, а затем погибает вместе с ними. Н.Я. Данилевский разделял все народы на три основных класса: 1) позитивных творцов истории, создавших великие цивилизации, или культурно-исторические типы; 2) не­гативных творцов истории, которые, подобно гуннам, монголам и туркам, не создавали великих цивилизаций; и, наконец, 3) на­родов, творческий дух которых по какой-то причине задержива­ется в своем развитии на ранней стадии и потому они не могут стать ни созидательной, ни разрушительной силой в истории. Они представляют собой «этнографический материал», исполь­зуемый творческими народами для обогащения своих цивилиза­ций или придания импульса для их нового развития. Лишь немногие народы смогли создать великие цивилизации и стать культурно-историческими типами.

Всего философ насчитывал десять цивилизаций : египетская, индийская, иранская, еврейская, греческая, римская, новосемит­ская (аравийская), романо-германская (европейская). К этим несомненным, по Н.Я. Данилевскому, «естественным» группам он причислял два «сомнительных» типа цивилизаций: американскую и перуанскую (индейскую), погибших насильственною смертью и не успевших совершить своего развития. Что касается групп новой Америки (современных США), то их значение еще не было ему ясным. Он колебался, признать ли их особым культурно-историческим типом.

Русский философ отмечал, что начала цивилизации одного культурно-исторического типа не передаются народам другого типа. Каждый тип сам вырабатывает ее для себя, при большем или меньшем влиянии чуждых ему предшествовавших или со­временных цивилизаций. Такое влияние Н.Я. Данилевский до­пускал лишь в смысле «почвенного удобрения». Всякое же обра­зовательное воздействие чуждых духовных начал он абсолютно отвергал. Все культурно-исторические типы одинаково самобыт­ны и из себя самих черпают содержание своей исторической / жизни. Но не все они реализуют свое содержание с одинаковой 1 полнотой и многосторонностью. Интересно, как Н.Я. Данилев­ский сформулировал основные закономерности (законы) воз­никновения, роста и заката цивилизаций .

1. Любое племя или народ, говорящие на одном языке или принадлежащие к одной языковой группе, представляют собой культурно-исторический тип, если они духовно способны к исто­рическому развитию и прошли стадию детства.

2. Для подлинного рождения и развития культуры народ должен достичь политической независимости.

3. Основные принципы бытия каждой цивилизации закрыты, т.е. недоступны другим народам. Так, многочисленные попытки распространить греческую цивилизацию среди неарийских или восточных народов потерпели крах... Англичане понесли анало­гичное поражение, пытаясь перенести европейскую цивилиза­цию в Индию. Однако данная закономерность не распространя­ется на отдельные элементы или черты цивилизаций, которые могут передаваться от одной цивилизации к другой. Простей­ший способ передачи - колонизация, таким образом, по мне­нию Н.Я. Данилевского, финикийцы перенесли свою цивилиза­цию в Карфаген, греки - в Южную Италию и Сицилию, англи­чане - в Северную Америку и Австралию. Другой способ - прививка черенка на чужое дерево. Черенок остается чужерод­ным телом на дереве, эксплуатирует его, ничего не давая взамен. Эллинистическая Александрия была таким черенком на египет­ском дереве. Третий способ – взаимное оплодотворение, при котором ценности одной цивилизации используются другой, если они ей подходят.

4. Цивилизация данного культурно-исторического типа дости­гает своего полного расцвета, только если ее «этнографический материал» разнообразен и она обладает политической независи­мостью.

5. Существование культурно-исторических типов напоминает жизнь многолетних растений, период роста которых длится бес­конечно, а период цветения и плодоношения относительно коро­ток и вконец истощает их силы. Первая стадия - возникнове­ние великой культуры - может длиться очень долго. Она закан­чивается тогда, когда культура переходит от этнографической формы существования к государственной. На этой, второй, ста­дии оформляется культурная и политическая независимость. Третья стадия - расцвет - представляет собой полное развитие творческого потенциала и реализацию идей справедливости, сво­боды, мудрости, социального и индивидуального благополучия. Эта стадия завершается с полным исчерпанием творческих сил цивилизации. Тогда нация окаменевает, становится нетворческой и распыляется, раздираемая внутренними противоречиями. Пер­вая и вторая стадии могут длиться очень долго, последняя же - расцвет - обычно коротка и длится в среднем 400-600 лет. Стадия упадка наступает несколько раньше, чем это можно наблюдать. Так, упадок европейской цивилизации начался, по мысли Н.Я. Данилевского, уже в XVIII в., однако (продолжим мысль философа) явные его признаки проявились лишь в XX в., в зените ее расцвета.

Как считал Н.Я. Данилевский, большинство цивилизаций яв­ляются созидательными не во всех, а только в одной или несколь­ких областях деятельности. Так, греческая цивилизация достигла непревзойденных высот в эстетической области, семитская - в религиозной, римская - в области права и политической органи­зации. Прогресс человечества состоит, по Н.Я. Данилевскому, не в том, чтобы идти в одном направлении, а в том, чтобы все поле, составляющее поприще исторической деятельности, исхо­дить в разных направлениях.

Обоснование понятия культурно-исторического типа имело огромное значение для культурологии. Несомненно, на Земле существует множество культур, и они развиваются неодинаково. После работы Н.Я. Данилевского наши представления о культурном процессе стали глубже и богаче. Действительно, влияние одной культуры на другую не является всепроникающим.

ЛЕОНТЬЕВ Константин Николаевич (1831 - 1891), русский писатель, публицист и литературный критик; поздний славянофил. Считая главной опасностью либерализм с его “омещаниванием” быта и культом всеобщего благополучия, проповедовал “византизм” - твёрдую монархическую власть, строгую церковность, сохранение крестьянской общины, жёсткое сословно-иерархическое деление общества. Путём союза России с Востоком (мусульманскими странами, Индией, Тибетом, Китаем) и политической экспансии на Ближнем Востоке как средства превращения России в новый исторический центр христианского мира Л. надеялся затормозить процесс «либерализации» России и уберечь её от революции.

Культурно-исторические взгляды Л., сложившиеся под влиянием Н. Я. Данилевского , характеризуются выделением трёх стадий циклического развития - первичной «простоты», «цветущей сложности» и вторичного «упрощения» и «смешения», что служит у Л. дополнительным обоснованием идеала «красочной и многообразной» российской действительности, противопоставленной западному «всесмешению» и «всеблаженству».

Западничество

Западники, представители одного из направлений русской общественной мысли 40-50-х гг. 19 в., выступавшие за ликвидацию крепостничества и признававшие необходимость развития России по западно-европейскому пути. Большинство З. по происхождению и положению принадлежали к дворянам-помещикам, были среди них разночинцы и выходцы из среды богатого купечества, ставшие впоследствии преимущественно учёными и литераторами. Идеи З. выражали и пропагандировали публицисты и литераторы - П.Я.Чаадаев, В.Г.Белинский, А.И.Герцен, И.С.Тургенев, И.А.Гончаров, М.Е.Салтыков-Щедрин, Н.А.Некрасов, Н.Г.Чернышевский и др.; историки - Тимофей Николаевич Грановский, С. М. Соловьев и др.

Предпосылками к возникновению западничества, а также славянофильства были процессы разложения и кризиса крепостничества и развития капиталистических отношений в России, формированию западничества и славянофильства содействовало обострение идейных споров среди интеллигенции после напечатания в 1836 «Философического письма» Чаадаева. К 1839 сложились взгляды славянофилов, примерно к 1841 - взгляды З.

Общественно-политические, философские и исторические воззрения З., имея многочисленные оттенки и особенности у отдельных З., в целом характеризовались определёнными общими чертами : отрицательное отношение к самодержавно-крепостнической действительности; общественная и научно-литературная деятельность З. была объективно направлена к тому, чтобы приблизить и облегчить развитие капиталистического строя в России; они выступали с критикой крепостного права и составляли проекты его отмены, показывали преимущества наёмного труда.

Установления буржуазно-парламентарного строя в России они рассчитывали добиться мирным путём, воздействуя общественным мнением на царское правительство, распространяя свои взгляды в обществе через просвещение и науку. Путь революции и идеи социализма (утопического) были неприемлемы для З. Убеждённые сторонники буржуазного прогресса и защитники просвещения и реформ, З. высоко ценили Петра I и его усилия по европеизации России. В Петре I они видели образец смелого монарха-реформатора, открывшего новые пути для исторического развития России, как одной из европейских держав.

В центре внимания, также как и у славянофилов, размышления о смысле истории, необходимость определить роль русского народа. Однако западники не выделяли русских в определённую группу народов, их идеи развивались вне церковной идеи. Россия, по их мнению, должна была присоединиться к общественному прогрессу с помощью науки и разума.