Главная » Дизайн кухни » Так кто же он на самом деле? Совершенно разные рассказы

Так кто же он на самом деле? Совершенно разные рассказы

Том Сегев

Симон Визенталь. Жизнь и легенды

Симон Визенталь рассказывал историю своей жизни целому ряду журналистов, но это – первая его биография, полностью основанная на документах. В ней использованы сведения из десятков тысяч документов, хранящихся в шестнадцати архивах Австрии, Германии, Польши, Великобритании, США и Израиля. Всем этим архивам я благодарен за помощь.

Частный архив Визенталя, хранящийся в Центре документации в Вене, был любезно и безо всяких условий открыт для меня дочерью Визенталя Паулинкой Крайсберг. Его внучка, Рахель Крайсберг, помогла мне разобраться в лабиринтах семейной генеалогии. Я благодарен им обеим. В Центре документации Визенталя хранятся также личные дела военных преступников и прочие материалы, с которыми он работал. Во время моей работы в архиве большая часть материалов еще не была каталогизирована и пронумерована. Я располагаю копиями всех документов, цитируемых в данной книге.

Я очень признателен сотрудницам архива Михаэле Воцелка, Бригитте Ленер и Гертруде Мергили, которые помогали мне со знанием дела, терпеливо и доброжелательно. Особенную благодарность я испытываю к Розе-Марии Аустраат, работавшей с Визенталем с 1975 года. Она рассказала мне о своем восхищении «босси», как она его иногда называла, и о своей большой любви к нему. Я очень много узнал от нее. Часть рабочего архива Визенталя я нашел в подвале дома еврейской общины Линца. Щедрую помощь оказала мне и еврейская община Вены.

В архиве Бруно Крайского я получил доступ к ранее неизвестным для ученых материалам, что я очень ценю. Курт Шримм, генеральный прокурор Германии, возглавляющий Центральное управление по расследованию нацистских преступлений в Людвигсбурге, и германское Министерство защиты конституции предоставили мне доступ к нескольким документам, которые прежде были для исследователей закрыты.

Материалы, связанные с поиском Адольфа Эйхмана, до этого тоже запрещенные для публикации, попали ко мне в руки благодаря специальному решению Верховного суда в Иерусалиме, и за это я благодарен главе Отдела Верховного суда Генеральной прокуратуры Израиля Оснат Мендель. Отчет израильского агента Михаэля Блоха мне предоставили его сыновья Дорон и Юваль. Я признателен также брату Михаэля, послу Гидеону Ярдену. Я благодарен целому ряду людей, общавшихся с Визенталем в период его работы на Моссад: Меиру Амиту, Дову Оховскому, Рафи Мейдану и человеку, попросившему называть его здесь именем, под которым он работал в Вене, «Мордехаю Элазару».

Также я признателен множеству других людей – знакомых Визенталя и тех, кто пережил Холокост, которые проживают во Львове, Вене, Линце, Бад-Аусзе, Берлине, Париже, Лондоне, Осло, Вашингтоне, Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Буэнос-Айресе, Сан-Пауло, Тель-Авиве и Иерусалиме: Ави Авидову, Эвелине Адонка, Инес Аустерн, Дану Ашбелю, Джону Бунцелю, Икаросу Биги, Ехезкелю Бейнишу, Иегуде Блюму, Ашеру Бен Натану, Хани и Паулю Гросс, Сесилии Грюнвальд, Франку Грелке, Еве Дьюкс, Дану Динеру, Марвину Хайеру, Свони Хант, Авшалому Одику, Жюлю Гуфу, Рони Хофу, Эли Визелю, Аарону Вайсу, Эфраиму Зуроффу, Марио Химановичу, Бине Тышлер, Ричарду Транку, Вальтеру Таре, Михаэлю Йону, Петеру Марбо, Хосе Московицу, Мартину Мендельсону, Гааварду Нигаарду, Полу Силсу, Гелмару Сартору, Авнеру Анбару, Саре Поставски, Гансу Попперу, Гелле Пик, Александру Фридману, Тувье Фридману, Инго Цехнеру, Леону Цельману, Аврааму Кушниру, Клаудии Кюнер, Эриху Кляйну, Омри Каплану-Фойрайзену, Беате и Сержу Кларсфельд, Петеру Крайскому, Оливеру Раткольбу, Дорону Рабиновичи, Мартину Розену, Цали Решеф, Петеру Шварцу, Михаэлю Штергару, Генриху Шмидту, Марку Шраберману. Без их помощи, сведений и советов эта книга не появилась бы на свет.

В Вене меня принимал Международный исследовательский центр культурных исследований. Сотрудники Центра встретили меня приветливо, а доктор Луз Моснер помог мне полезными советами. Ави Кацман, как обычно, тщательно и умело отредактировал мою рукопись. С удовольсвтвием выражаю благодарность также моему литературному агенту и другу Деборе Харрис.

Введение. Стеклянный саркофаг

Таких похорон мир еще не видел: никогда раньше в одной могиле не хоронили останки столь большого количества людей. Эти похороны состоялись 26 июня 1949 года. Начались они в Тель-Авиве.

В Большой синагоге воцарилась атмосфера почти нестерпимого ужаса; в толпе, собравшейся на улице, раздавались истерические вопли. Газеты сообщали, что на похороны пришли десятки тысяч людей, и описывали душераздирающие сцены. Раздавались крики «Папа!», «Мама!». Люди падали в обморок. В толпе были и маленькие дети.

В главном зале синагоги поставили стеклянный саркофаг длиной полтора метра, а в нем – тридцать фарфоровых урн в голубую и белую полоски. Газеты писали, что в урнах был прах двухсот тысяч евреев, убитых во время Холокоста. На церемонии присутствовали мэр города, видные общественные деятели и раввины. После речей и молитв саркофаг погрузили на полицейскую машину и повезли по улицам города. Машина с трудом прокладывала путь через толпу. Везде, где она проезжала, люди закрывали магазины и мастерские, выстраивались вдоль дороги и стояли в скорбном молчании.

Из Тель-Авива саркофаг направился в Реховот, где жил президент Хаим Вейцман. Занятия в школах были отменены; учеников отправили смотреть на траурный кортеж. Престарелый, тщедушный и почти слепой Вейцман сказал всего несколько слов, после чего саркофаг повезли в Иерусалим. У въезда в город его ожидали тысячи плачущих людей. Некоторые из них принесли с собой куски мыла. Они ошибочно считали, что оно сделано из жира погибших евреев, и хотели похоронить его вместе со стеклянным саркофагом на кладбище Сангедрия, рядом со склепами, высеченными в скале две тысячи лет назад.

Человека, по инициативе которого эти исторические похороны были организованы, звали Симон Визенталь. Ему был тогда сорок один год. После освобождения из австрийского концентрационного лагеря Маутхаузен он жил в расположенном поблизости городе Линце и занимался поиском нацистских преступников. Прах погибших был собран по его же инициативе в концлагерях и других расположенных в Австрии местах заключения.

«Стеклянный саркофаг, – писал он впоследствии, – превратился вдруг в некое подобие зеркала, в котором отражалось множество лиц: товарищей по гетто, друзей из концентрационных лагерей, людей, забитых насмерть, умерших с голоду, загнанных на колючую проволоку, по которой шел ток. Я видел страх на лицах евреев, которых кнутами и палками гнали в газовые камеры звери в человеческом обличье, лишенные совести и чувств и не желавшие услышать их единственную мольбу: позволить им жить».

К тому времени Визенталь уже был знаком с несколькими израильтянами, но его самого в Израиле знали немногие. Мэр Тель-Авива, Исраэль Рокеах, тоже не знал, кто такой Визенталь, когда несколькими месяцами ранее тот прислал ему письмо на идише. Судя по всему, решительный тон Визенталя произвел на Рокеаха впечатление. Визенталь писал, что австрийская Организация бывших узников концлагерей «решила» перенести в Израиль прах святых и «решила» удостоить мэрию Тель-Авива чести этот прах принять. Это не было похоже на вопрос, просьбу или предложение; это звучало почти как приказ. Отказаться было невозможно, и Рокеах написал в ответ, что Тель-Авив примет урны с прахом со «священным трепетом», хотя на самом деле понятия не имел, что с ними делать.

Геноцид евреев тревожил многих жителей Израиля и причинял им боль. Впервые прах, привезенный из польского лагеря смерти, был захоронен в Палестине уже в 1946 году. Тем не менее даже в 1949 году никто толком не знал, как следует оплакивать шесть миллионов погибших и как увековечивать их память. Закон о предании суду нацистов и их пособников приняли лишь через год после этого, общенародный день памяти жертв Холокоста был установлен через два года, а закон о создании государственного мемориала «Яд-Вашем» появился только через пять лет.

Когда Визенталь приехал в Израиль, тему Холокоста все еще окутывало глухое молчание: родители не рассказывали своим детям о том, что с ними случилось, а дети не осмеливались их расспрашивать. Люди, пережившие Холокост, вызывали страх, отчуждение, стыд, чувство вины, и с ними было нелегко. Как жить в одном доме с такими соседями? Как с ними работать? Как ходить с ними на пляж или в кино, влюбляться в них, вступать с ним в брак? Как относиться к их детям в школе? Вряд ли существовала еще одна страна, которой пришлось пережить более тяжелую и болезненную встречу с «другими», как будут говорить позднее.

В Вене на 97-м году жизни умер Симон Визенталь - человек, избравший своим девизом слова "Не забыть и не простить". Весь мир знал его как "охотника за нацистами". Бывший узник концентрационных лагерей, Визенталь до последних дней своей жизни занимался тем, что выводил на чистую воду нацистских преступников, прячущихся от наказания. С его помощью были арестованы и осуждены более тысячи эсесовцев, в том числе идеолог решения "еврейского вопроса" Адольф Эйхман, комендант концлагеря "Треблинка" Франц Штангль и другие. Визенталь не прислушивался к тем, кто призывал "не ворошить прошлое", он искал - и находил.

Симон Визенталь родился 31 декабря 1908 года в местечке Бучача, на территории Австро-Венгрии. В 1928 году он окончил гимназию и подал заявление во Львовский политехнический университет. Однако в прошении ему было отказано из-за квоты на прием евреев. Тогда Визенталь поступил в Пражский технический университет и закончил его в 1932 году с дипломом архитектора. В 1936 году он женился и вернулся во Львов, где открыл архитектурное бюро.

Как все начиналось

До того как пострадать от нацистов, семья Визенталей успела пострадать от СССР. Когда во Львов, который отошел к Москве после заключения пакта Молотова-Рибентроппа, вошли советские войска, отчим и брат Визенталя были арестованы. Когда Львов заняли нацисты, сам Симон Визенталь и его жена Циля попали в концентрационный лагерь "Яновичи", расположенный рядом с городом. В 1942 году Циле с помощью польского подполья удалось бежать, и до конца войны она успешно скрывалась от нацистов. Сам Визенталь бежал в 1943 году, но через восемь месяцев был пойман и снова брошен в концлагерь. Позже его переводили в другие концентрационные лагеря. Окончание войны застало его в австрийском Маутхаузене - 5 мая 1945 года на территорию лагеря вошла американская танковая часть и освободила заключенных. На момент освобождения Визенталь находился в бараке для умирающих и весил чуть более 40 килограммов. Американским военным врачам удалось спасти его, а в конце 1945-го года он нашел свою Цилю.

Едва встав на ноги, Визенталь приступил к сбору доказательств нацистских злодеяний, работая в тесном контакте с Комиссией по военным преступлениям Армии США. В течение некоторого времени Визенталь работал также на Управление стратегических служб (предшественника ЦРУ) и Управление контрразведки Вооруженных сил США, поставляя им информацию о нацистских преступниках на территории Австрии. Доказательства, собранные Визенталем, фигурировали на процессах над нацистами, проводившихся в американской зоне оккупации.

Когда в 1947 году его сотрудничество с оккупационными военными властями закончилось, Визенталь с группой единомышленников открыл в австрийском Линце "Еврейский исторический центр документации". Целью этого постоянно пополнявшегося архива был сбор документальных свидетельств о злодеяниях нацистов и подготовка к будущим судебным процессам. Надо заметить, что с конца 1940-х годов желание во что бы то ни стало добиться наказания немецких военных преступников стало постепенно ослабевать, как со стороны официальной Москвы, так и со стороны Вашингтона. Собственно, нацистов активно искали только в самое первое время после победы, а потом началась Холодная война, и бывшим союзникам стало не до беглых эсэсовцев. Нет, конечно, поиски продолжали вестись, найденные представали перед трибуналом, но прежнего рвения у победителей уже не было. Но Визенталя это обстоятельство не волновало - у него была своя цель: сделать возмездие нацистам неотвратимым.

Адольф Эйхман

В 1954 году центр в Линце был закрыт, и Визенталь передал все свои архивы Израилю, оставив у себя лишь досье на Адольфа Эйхмана. Поимку этого человека Визенталь считал своей главной задачей. Именно оберштурмбаннфюрер СС Эйхман, за которым закрепилось прозвище "архитектор Холокоста", нес ответственность за уничтожение миллионов евреев в годы Второй мировой войны.

В 1942 году Эйхман представил высшему нацистскому руководству план "Окончательного решения еврейского вопроса", проще говоря - план полного уничтожения евреев, поставленного на промышленную основу. Управление СС "ИД-IV" под руководством Эйхмана отвечало за создание еврейских гетто в оккупированных городах, а также лагерей смерти. Эйхману были даны практически неограниченные права и огромная власть - он лично контролировал каждую мелочь, от высоты нар в бараках для заключенных и до количества эшелонов, которые требовались для транспортировки евреев в концлагеря.

Весной 1945 года Эйхман попытался скрыться. Его несколько раз арестовывали американцы, но бывшему эсесовцу удавалось бежать. До 1950 года он прожил в Германии под вымышленным именем, а позже, с помощью подпольной организации экс-нацистов, перебрался в Южную Америку.

В начале 1950-х Визенталь получил информацию, что Адольф Эйхман скрывается в Аргентине, и немедленно поставил об этом в известность правительство Израиля. Охота израильских спецслужб на главного палача евреев длилась несколько лет и закончилась тем, что агенты МОССАД выкрали Эйхмана из Буэнос-Айреса и тайно переправили в Израиль, где Эйхман был казнен.

Охотник за нацистами

Когда-нибудь Господь призовет нас к себе, и евреи, которые уже давно на небе, спросят, чем мы занимались на земле. Один ответит, что строил дома, другой, что учил детей, а я отвечу им: "Я всегда помнил о вас".

Симон Визенталь

После поимки Эйхмана Визенталь вновь открыл свой документационный центр, на этот раз в Вене, и приступил к созданию массивной картотеки на нацистских преступников. Можно сказать, что с этого момента началась личная охота Визенталя за бывшими эсесовцами. Визенталь сумел обнаружить более 1100 нацистских преступников и передать суду собранные им материалы. Среди этих людей были Франц Штангль, комендант лагерей смерти Треблинка и Собибор, где были отравлены в газовых камерах, расстреляны и замучены 750 тысяч человек, Хельмина Браунштайнер - убийца детей в концлагере Майданек, Карл Зильбербауэр - офицер гестапо, арестовавший 14-летнюю Анну Франк и ее семью в Амстердаме, шеф лионского гестапо Клаус Барбье.

"Прогрессивные силы мира" в лице СССР к деятельности Визенталя относились двойственно. С одной стороны, официальная Москва всячески приветствовала поиск военных преступников. Но с другой, неофициальной, стороны, советское руководство при упоминании имени Визенталя морщилось - из-за того, что охотник за нацистами не всегда понимал, где стоит искать, а где нет. Так, Визенталь располагал доказательствами, что множество бывших нацистов устроились в восточногерманскую секретную службу "Штази". По его мнению, именно поэтому она и стала такой высокопрофессиональной - туда пришли работать не новички. Власти ГДР знали о подобном положении дел, но закрывали на это глаза, поскольку им были нужны "специалисты". КГБ СССР, много раз использовавший "Штази" для своих операций, подобное положение дел устраивало тем более. Не устраивало оно только Визенталя.

Под огнем критики

Независимость и несговорчивость Визенталя не раз приводили в раздражение работников государственных структур разных стран и не раз затрудняли его сотрудничество с этими структурами. Но Визенталь никогда не желал принимать в расчет "высшие" соображения политической целесообразности. Деятельность Визенталя не раз подвергалась критике, порой очень жесткой. Его обвиняли в том, что он исказил в сторону увеличения число жертв Холокоста и слишком вольно обращается с исторической правдой, в том, что многие факты, собранные им, являются вымыслом, в том, что для него цель всегда оправдывала средства. Бывший коллега Визенталя Тувия Фридман обвинил "охотника за нацистами" в том, что последний занимается главным образом, говоря нынешним языком, самопиаром. В 1991 году Иссер Харел, израильский офицер, участвовавший в "охоте на Эйхмана", заявил, что Визенталь "не был никак связан" с захватом Эйхмана и его роль в поимке нацистского преступника сильно преувеличена.

К сожалению, атмосфера в Риге в последние годы способствовала выборочной амнезии. Даже если власти и признают факт Холокоста на латвийской территории, они тем не менее редко упоминают ту роль, которую в нацистских преступлениях играли местные пособники гитлеровских палачей.

Симон Визенталь, из письма к властям Латвии, 04.03.2005

Критики Визенталя часто утверждали, что "охотником за нацистами" во всех его поисках двигало исключительно чувство мести. Но человек, прошедший через несколько концлагерей и потерявший за годы войны более 80 родных, имел право на пристрастное отношение к розыскам нацистских преступников. Сам Визенталь неизменно настаивал, что добивается не мести, а справедливости. Он до последнего момента отрицательно относился к призывам "не бередить старые раны" и, например, резко критиковал власти прибалтийских республик за их благожелательное отношение к бывшим эсэсовцам - старый бандит все равно остается бандитом, говорил он.

Визенталь неоднократно утверждал, что смысл поисков беглых преступников заключается не столько в преследовании конкретного Эйхмана или Менгеле, сколько в том, чтобы виновные в преступлениях против человечности нигде не чувствовали себя в безопасности. Увы, нынешний мир очень избирательно подходит к вопросу о возмездии тем, кто совершал подобные злодеяния. Одних удается посадить на скамью подсудимых, а другие, как бывший угандийский диктатор Иди Амин, организатор одного из самых массовых геноцидов в современной истории, спокойно умирают в своей постели, так и не представ перед судом. Но за 60 лет своей работы Визенталь как никто другой постарался, чтобы количество преступников, избежавших суда, неуклонно уменьшалось.

Сташек Кшиштовский

Введение. Стеклянный саркофаг

Командор и рыцарь, архитектор и журналист… Симон Визенталь, даже спустя десятилетие после своей смерти, интригует и вызывает споры. Был ли он на самом деле борцом с нацизмом, искал ли он действительно сотрудников СС и гестапо, скрывавшихся по всему миру после победы над Рейхом? Или все это – умелая игра на оголенных нервах гуманного человечества, шокированного зверствами гитлеровских приспешников? Симон Визенталь родился 31 декабря 1908 года в городе Бучач, который в те времена принадлежал Австро-Венгрии. Учился в Праге, в техническом университете; в 1941 году в Львове, который был оккупирован нацистами, попал в еврейское гетто, откуда его отправили в концлагерь в Яновске, а затем перевели в львовский лагерь. Там находились люди, обслуживавшие и ремонтировавшие железнодорожные составы и пути Восточной железной дороги. В 1943 году он бежал из этого лагеря, а затем, спустя девять месяцев, был пойман нацистами и отправлен в 1944 году в концлагерь Маутхаузен, откуда его освободили советские войска в 1945 году. Это то, что известно достоверно. А вот дальше – сплошные загадки…

Побег из гетто, партизанщина и другие вехи биографии

Симон Визенталь давал о себе разноречивые сведения. Так, по данным историка Марка Вебера, ярого противника деятельности Симона, в 1948 году Визенталь на допросе сообщал, что в 1941 году он работал в Львове инженером. В автобиографических воспоминаниях он говорил, что последние два года перед заточением в концлагерь будущий «охотник за нацистами» трудился механиком на мебельной фабрике. Но это – пустяки, мало ли кем человек работал до тюрьмы? А вот этап от момента побега в 1943 году до поимки – уже намного интереснее. Симон Визенталь в 1948 и 1949 годах на допросах утверждал, что сражался в этот период с немцами-захватчиками. И делал он это в составе партизанского отряда польской Армии Людовы. Документально это нигде не зафиксировано, кроме автобиографии борца с нацизмом. По утверждению Визенталя, он начинал свой боевой путь лейтенантом и буквально за несколько месяцев дослужился до майора. Преследуемый нацистами отряд пробрался во Львов, где Симон скрывался у своих знакомых. Его выследили и снова арестовали. Романтическая история о партизанском этапе борьбы куда-то «пропала» из автобиографии, написанной в 1967 году. В ней Симон утверждал, что прятался у родственников и приятелей от побега и до поимки.

Что же выдающегося сделал Симон Визенталь?

Огромная заслуга этого человека в том, что он создал Центр еврейской документации в Линце и Вене. Благодаря ему были выслежены и задержаны некоторые нацисты, ответственные за геноцид евреев. Одним из таких руководителей был в свое время Адольф Эйхман. Однако есть одно «но»: израильская политическая разведка Моссад не подтверждает серьезную или сколь-нибудь важную роль Визенталя в этой операции. Более того, Иссер Харель, руководивший поимкой нациста, сообщил, что Симон Визенталь не был никоим образом связан с этим делом. Одним из громких дел, которые вменяют в вину Симону, было преследование Франка Валюса. В 1974 году Визенталь выдвинул обвинение этому жителю Чикаго в том, что тот в Польше выдавал евреев гестаповцам. Судебное расследование завершилось в пользу Франка, но ему пришлось заплатить из собственного кармана за адвокатов 60 000 долларов. В то же время Центр Симона Визенталя (SWC) ежегодно публикует списки нацистов, вина которых доказана в суде, и которые понесли справедливое наказание, либо продолжают скрываться по всему миру от рук правосудия. Так с помощью сотрудников Центра был арестован Джон Демьянюк, известный под кличкой Иван Грозный. Его обвинили в смерти почти 5000 заключенных концлагеря Флоссенбюрг.

Так кто же он на самом деле?

Неоднозначная личность Симона Визенталя, командора Ордена Белого льва, вызывает массу споров. У него есть как ярые противники, утверждающие, что главной целью «охотника за нацистами» являлась коммерциализация холокоста, так и преданные его делу соратники. В пользу первых говорит, например, большое количество неверных сведений, которые Симон озвучивал в прессе. В частности, по поводу Менгеле (Ангел Смерти). Визенталь в 1977 году утверждал, что Йозеф Менгеле ведет роскошную жизнь в Парагвае, тогда как бывший нацист буквально нищенствовал в Бразилии и в 1979 году умер. Те же, кто считает Визенталя истинным борцом с нацизмом, приводят в качестве доказательств список тех, кто действительно был предан суду за преступления, совершенные в период Второй мировой войны. Не исключено, что правы обе стороны, и Симон Визенталь действительно сделал в свое время вендетту источником доходов.

СИМОН ВИЗЕНТАЛЬ - ОХОТНИК ЗА НАЦИСТАМИ

И. Малах

История второй мировой войны и предвоенных лет знает имена и дела борцов против фашизма. Их тысячи тысяч во всем мире, тех, кто не на жизнь, а на смерть вступил в схватку с чумой XX века. И те, которых уже нет, и те немногочисленные, которые живут, увековечили себя в благодарной памяти современников и потомков.

Война закончилась. Чудовище со свастикой повержено. Правый суд в Нюрнберге свершился. Организации СС, СА, гестапо признаны преступными, фашистские главари казнены, прах их развеян по ветру.

Победа! Радость и гордость охватили победителей. Дерево фашизма вместе с корнями, стволом, ветвями, плодами, семенами уничтожено. “Нет больше на земле фашистов-палачей!” - восклицали миллионы людей. И только немногие, очень немногие произносили эту же фразу с вопросительной интонацией: “Нет больше на земле фашистов-палачей?”

После эйфории, когда люди, оглянувшись вокруг, увидели уходящие за горизонт ряды могил и руины, пришло протрезвление, осмысление происшедшего и наступила глубокая скорбь. Но даже скорбь и слезы не смогли навести измученных войной людей на невероятную и чудовищную мысль о том, что война не окончена. Конечно, дерево германского национал-социализма повалено, но с помощью тайных и явных апологетов многие преступники: функционеры нацистской армии, гестаповцы, полицейские, руководители и участники эйнзатцкоманд, которые вместе с коллаборационистами Прибалтики и Украины расстреливали мирных жителей, руководители и надзиратели лагерей смерти, чьи руки в крови, смогли уйти от суда, укрыться в далеких от Европы уголках земного шара, где их сторонники помогли им затаиться, замаскироваться, а прихваченные награбленные ценности позволили им безбедно жить.

Немногие понимали, что пока не искоренены плоды фашизма, способные посеять семена, из которых прорастут ростки расистской человеконенавистнической идеологии, пока безнаказанно ходят по земле палачи, война с фашизмом не окончена.

Среди этих немногих был молодой человек, прошедший муки ада фашистских лагерей и чудом оставшийся в живых. Этот легендарный человек – Симон Визенталь.

Он родился 31 декабря 1908 года в местечке Бучач, что в Восточной Галиции, в семье коммерсанта Ошера Визенталя. Бучач – один из типичных для Галиции городков, в то время с преимущественно еврейским населением. Расположен он в живописном захолустье, на берегу впадающей в Днестр реки Стрыпа, вдали от больших городов, в стороне от главных транспортных магистралей. В глухой провинции жизнь течет размеренно, медленно. Веками обитавшие на границе с Подолией поляки, галичане, евреи привыкли к совместному мирному образу жизни. В отличие от соседней России, где в начале столетия еврейские погромы в Кишиневе, Одессе, Киеве, Белостоке взбудоражили и напугали еврейское население, здесь в Австро-Венгрии бытовой антисемитизм не окрашивался кровью. В отличие от России с ее враждебным к евреям, поддерживающим черносотенные организации, царем Николаем II, антисемитизм сдерживался твердым предупреждением кайзера Франца-Иосифа: “Я не потерплю травли евреев в моем государстве”. Снаряды первой мировой войны взорвали эту идиллию. Отец Симона ушел на фронт.

В 1915 году неподалеку от Бучача русская армия под руководством генерала Брусилова прорвала австрийский фронт и устремилась к Львову, к Карпатам.

В страхе перед казаками еврейское население Галиции панически бежало в центральные области австро-венгерской империи, в результате чего еврейское население только Вены увеличилось на 100 тысяч человек.

Семья Визенталей уехала вначале во Львов, а накануне захвата города русскими армиями перебралась в Вену. Во Львове маленький Симон впервые стал посещать школу, продолжать учебу ему пришлось в Вене.

Вскоре пришло известие о гибели отца, семья осталась без кормильца. Вернувшись после окончания войны в родной Бучач, мать Симона Роза Визенталь (урожденная Рапп) вышла вторично замуж.

Когда в 1928 году Симон кончил гимназию, мать и отчим решили, что способный юноша должен продолжать учебу.

Война и революционные события привели к распаду империй, в том числе и многонациональной Австро-Венгрии. Восточная Галиция отошла к Польше, которая в составе России была известна своим антисемитизмом и антиеврейским Нумэрус Клаузус. Чтобы получить высшее образовывание, Симон уезжает в Чехословакию, где поступает на архитектурный факультет Пражского технического института, успешно его заканчивает в 1932 году, возвращается в Галицию и начинает работать в качестве архитектора. В 1936 году он женится на Циле Мюллер, дальней родственнице знаменитого венского профессора, основателя психоанализа Зигмунда Фрейда. Спокойной жизни молодых супругов судьба отвела всего три года.

Над Европой сгустились тучи новой войны. У пришедших к власти германских фашистов после аншлюса Австрии и оккупации чешских земель разгораются аппетиты. Два диктатора, Гитлер и Сталин, решили разделить между собой Польшу. Нападение на Польшу и явилось началом второй мировой войны, не знающей себе равных в истории воин по жестокости и количеству жертв.

Согласно пакту Молотова-Риббентропа Львов и Восточную Галицию заняли советские войска, и советские порядки были немедленно перенесены на новые территории. Со своими деловыми людьми – капиталистами, банкирами, коммерсантами, зажиточными крестьянами, землевладельцами – Сталин к тому времени уже расправился, и теперь у карательного НКВД появился новый фронт занятий. Представителей зажиточных сословий без суда и следствия уничтожали, разоряли, ссылали в отдаленные районы.

Отчим Симона был арестован и умер в тюрьме, сводного брата расстреляли. Депортация в Сибирь грозила и остальным членам семьи, не прояви Симон смекалку. Ему удалось подкупить важного функционера НКВД, и семью оставили в покое. Как родственник “врагов народа” (так в советское время называли преследуемых режимом) Симон уже не мог работать по специальности, его уделом стала работа простым механиком.

В 1941 году гитлеровская Германия напала на Советский Союз, и в первые дни войны на оккупированных территориях начались преследования, аресты, расстрелы. На Вулецких горах во Львове эсэсовцами и их помощниками, украинскими националистами, была расстреляна большая группа польской интеллигенции, среди которой было немало еврейских ученых.

Не оставляло сомнений, что подобная участь ожидала и Визенталей. Но и здесь Симон опередил события. Подкупив украинского полицейского, он отвел расправу. Но концлагеря молодой семье избежать не удалось. Симон и Циля были отправлены в расположенный возле Львова Яновский концлагерь.

В январе 1942 года в пригороде Берлина Ванзее нацистская верхушка, как известно, приняла чудовищный план, названный “Окончательным решением еврейского вопроса”. Это был план тотального уничтожения еврейского населения оккупированных областей. Евреи Восточной Европы должны были полностью исчезнуть с лица земли. Повсеместно на территории рейха и оккупированных стран заработала кровавая машина геноцида, на полную мощность были включены газовые камеры и печи Освенцима, Треблинки, Хелмно, Белзеца, Маутхаузена и других лагерей смерти, специальные айнзатцкоманды приступили к расстрелу еврейского населения, на Украине и в Прибалтике им помогали местные полицейские.

В августе 1942 года бесследно исчезла в лагере Белзец мать Симона. В течение сентября родственники, близкие и дальние, Симона и его жены Цили, более 90 человек, были уничтожены. Циля обязана спасением своему мужу и своим белокурым волосам. Польские антифашисты, действовавшие в подполье, которым Симон достал планы железных дорог, необходимые для подрывной работы и саботажа, изготовили для его жены фальшивые документы на имя польки Ирэны Ковальской. Выбравшись из Яновского лагеря, Циля два года жила в Варшаве, затем ее послали на принудительные работы в Рейнскую область. В октябре 1943 года накануне ликвидации лагеря Остбан Симону удалось скрыться. Но в июне 1944 года он был вновь арестован и доставлен в Яновский лагерь, где, без сомнения, должен был погибнуть.

Развал немецкого восточного фронта, мощное наступление Красной Армии в Прикарпатье помешали этому.

Спасти свои жизни решили и эсэсовцы-охранники Яновского концлагеря. Все 80 эсэсовцев вместе со своими офицерами, решив избежать отправки на Восточный фронт, там их ожидала реальная смерть, в нарушение приказа Гиммлера оставили в живых последних 34 узников лагеря, присоединив к ним несколько десятков жителей близлежащей деревни Хэлмец, погнали узников на запад под предлогом доставки заключенных в другой лагерь. В этом марше смерти через концлагеря Плашов, Гросс-Розен, Бухенвальд, где заключенных не хотели принимать из-за перенаселенности помещений, участвовал и Симон Визенталь. Он оказался среди немногих оставшихся в живых, добравшихся до лагеря Маутхаузен в Верхней Австрии.

Симон, некогда цветущий жизнерадостный молодой человек, напоминал теперь призрак из кожи и костей, весил он тогда менее 50 килограммов. Его бросили в барак к умирающим, куда из-за зловония и трупного запаха не решались заходить ни эсэсовцы, ни надзиратели.

В полуживом состоянии застали его солдаты американской танковой дивизии 5 мая 1945 года, освободившие Маутхаузен.

Судьбе было угодно оставить Симона Визенталя в живых. Молодой организм, жажда жизни, американские военные врачи вместе победили и болезни, и дистрофию. После выздоровления Симон мысленно огляделся вокруг, оценил свое положение, и сердце его болезненно сжалось: никого вокруг. Ни родных, ни близких, ни друзей, ни жены. Все сгорели в пожаре войны, в этой страшной репетиции апокалипсиса. Тяжелыми жерновами прокручивались в его голове невеселые мысли, анализируя происшедшее. Он знал, кто виноват в случившемся, знал, что множество преступников, главных и рядовых, в тюрьмах ждут суда. Но его не обманешь. Ведь он наблюдал за извергами в конце войны, видел, как они, подобно хамелеонам, по законам мимикрии меняли окраску, прятали свою военную форму, ордена и в штатской одежде с невинным видом скрывались в ликующей по случаю окончания войны толпе, чтобы, обзаведясь фальшивыми документами, бежать, бежать от мест преступлений, за пределы Европы, подальше от суда и возмездия.

С. Визенталь (в центре) с группой бойскаутов. 1926 год.

Что же делать ему? Вернуться к профессии архитектора и строителя? Вернуться в Польшу или советский Львов? Эти земли представляют собой кладбища. И даже там, где нет обустроенных могил и памятников, земля полна человеческих останков, костей и засохшей крови. Нет, строить на костях он не станет. Он знает, что ему делать, он решил мстить. Он будет искать, преследовать, выволакивать из нор фашистских преступников, чтобы они предстали перед справедливым судом.

Симон Визенталь начал собирать материалы о злодеяниях нацистов для War Crimes Section американской армии. Работал он также для Office of Strategic Services – американской секретной службы и для американской Counter Intelligence Corps.

Не забывал он и об оставшихся в живых евреях, возглавил Еврейский комитет помощи жертвам войны, который был организован в американской зоне оккупации Австрии.

В конце 1945 года забрезжил солнечный луч в полной неизгладимой печали личной жизни Визенталя. Он узнал, что его жена Циля жива, они встретились, чтобы никогда больше не расставаться. Через год у них родилась дочь Паулина.

Свидетельства и документы, собранные Визенталем, были использованы в 1945-1946 годах в процессах над нацистскими преступниками в американской зоне оккупации Австрии. В 1946 году Визенталь и его 30 единомышленников создали в австрийском городе Линце Документальный центр, который занялся сбором материалов для последующих процессов над нацистскими преступниками.

Наступившее вскоре после войны противостояние между США и Советским Союзом нанесло ощутимый урон делу поиска и привлечения к суду фашистов-преступников. Особенно это стало заметно после окончания в 1948 году Нюрнбергского процесса над главными нацистскими преступниками.

В этой обстановке Документальный центр в Линце вынужден был прекратить свою деятельность, и все материалы пришлось передать в архив музея Яд-Вашем в Израиле. Лишь одну папку материалов Визенталь оставил у себя – досье по делу руководителя отдела гестапо, занимавшегося еврейскими делами, оберштурмбанфюрера СС Адольфа Эйхмана. Этот отдел сыграл зловещую роль в так называемом решении еврейского вопроса. Указанной папке, в которую заносились сведения очевидцев, документы, упоминания в прессе – все, что касалось преступника, Визенталь придавал особое значение. Эйхману, как известно, в конце войны удалось избежать наказания и бесследно скрыться. По данным ФБР, он скрывался в Сирии. У Визенталя на этот счет было свое, основанное на сведениях людей, лично знавших Эйхмана и его семью, мнение. Материалы, полученные им от своих агентов, позволили Визенталю в 1953 году сделать вывод, что Эйхмана следует искать в Аргентине. Эту информацию Визенталь передал израильским спецслужбам и лично президенту Всемирного еврейского конгресса Науму Гольдману. Слежка за супругой Эйхмана, называвшей себя вдовой, обнаружила ее переписку с неким Рикардо Клементом из Аргентины. Расследование показало, что под этим именем в Буэнос-Айресе скрывается Эйхман.

Профессионально проведенная акция по тайному аресту и доставке Адольфа Эйхмана в Израиль на скамью подсудимых широко известна. По приговору суда преступник был казнен 31 мая 1961 года.

Свою роль в поимке Эйхмана сам Визенталь формулирует кратко: “Я искал его и первым обнаружил след в Аргентине. Но прежде всего я помешал тому, чтобы его посчитали мертвым и забыли о нем”.

Возобновилась работа Документационного центра, на этот раз в Вене, под названием “Союз евреев, преследуемых при нацизме”.

Немало успехов записал в свой актив охотник за нацистскими преступниками в последующие годы. Благодаря деятельности Симона Визенталя в качестве руководителя Документационного центра в Вене более 1100 нацистских преступников предстали перед судом. Разумеется, здесь и заслуга сотрудничающих с ним служб Германии, Израиля, Австрии и других стран.

Представляется интересным назвать отдельных преступников, которых Визенталь выследил и довел до суда:

Франц Стангль, комендант лагерей смерти Треблинка и Собибор, где были отравлены в газовых камерах, расстреляны и замучены 750 тысяч человек.

После длительных поисков Визенталь в 1967 году обнаружил палача Стангля в Бразилии. Преступника судили в Германии, но к тому времени там уже была отменена смертная казнь и его приговорили к пожизненному заключению, в тюрьме он и умер.

Хермина Браунштайнер, убийца сотен детей в концлагере Майданек.

В 1967 году Визенталь приехал в Нью-Йорк на презентацию английского перевода своей книги “Убийцы среди нас” (The Murderes among us”) в издательстве Mc Graw Hill. Здесь он сообщил, что, по его сведениям, в Нью-Йорке, в Квинсе, под именем мисс Райан живет преступница Браунштайнер. Ее арестовали, препроводили в Германию и в 1973 году осудили на пожизненное заключение.

Карл Зильбербауэр, офицер гестапо, во время войны арестовавший 14-летнюю Анну Франк и ее семью в Амстердаме.

Визенталю удалось в 1963 году найти бывшего гестаповца Карла Зильбербауэра, который тогда служил в венской полиции, и тот признался, что именно он арестовал Анну Франк и ее семью.

16 офицеров СС (9 из них были найдены Визенталем) в 1966 году предстали перед судом в Штутгарте по обвинению в массовом убийстве евреев во Львове.

Франц Мурер, палач из Вильнюса, выслеженный Визенталем, предстал перед судом.

Эрих Раякович, ответственный за депортацию в концлагеря голландских евреев, выслежен Визенталем и предстал перед судом.

В 1989 году вышел фильм по мотивам деятельности Визенталя “Убийцы среди нас: история Симона Визенталя” (Murderes among us: The Simon Wiesenthal Story”), главную роль в котором сыграл известный актер, обладатель Оскара Бэн Кингсли.

Симон и Циля Визенталь. 1936 год.

Симон Визенталь написал ряд книг о своей жизни и работе. Среди них: “Концлагерь Маутхаузен” (1946), “Я охотился на Эйхмана” (1961), “Убийцы среди нас” (1967), “Случай Кристины Яворской” (1975), “Бегство от судьбы” (1988), “Каждый день – день памяти”(1988), “Правота, а не месть” (1988), “Потому что они знали, что творят” (1995).

Визенталь часто говорит, что делает немало, но по сравнению с тем, что следовало бы сделать, это очень, очень мало. Таких центров, как его, считает он, должны быть десятки.

Немецким службам, занимающимся преследованием нацистских преступников, известно более 90 тысяч имен лиц, которых нужно найти. А тысячи преступников вообще нигде не числятся, ухитряются занимать высокие посты и безнаказанно жить. До сих пор мало известно о скрывшемся враче-садисте Менгеле. По каким-то предположениям, этот негодяй утонул в море. Под защитой режима в Сирии, Дамаске, живет преступник эсэсовец Алоиз Мюллер.

О своей деятельности Визенталь говорит: “Каждое доказательство, каждый случай, каждое свидетельское показание разрушают сомнения в правильности нашей работы. Каждый нацист должен до конца своей жизни дрожать от страха быть обнаруженным. И каждый из нас должен понимать, что будущие убийцы, вероятно, уже родились.

В 50–60-х годах родились убийцы, которые сегодня вырезают целые деревни в Центральной Африке и Алжире, расстреливают туристов в Египте, угоняют самолеты, взрывают автобусы и дома вместе с людьми, в Израиле, Америке, России, Югославии хладнокровно убивают людей только потому, что они исповедуют другую религию, принадлежат к другой национальности или имеют другие убеждения.

И не эсэсовскую форму носят эти новые преступники. Они носят маски киллеров или кольца в носу, чалму или пиратские косынки, рубашки с галстуками. Сущность их одинакова – они убийцы. Они нарушают священную заповедь, данную Б-гом через Моисея людям: Не убивай!

Человек – высшее существо во Вселенной, его нельзя убивать без суда, по прихоти или любому умыслу.

Сегодня нужны энтузиасты, которые, подобно Визенталю, помогли бы специальным службам находить преступников-террористов, чтобы привлекли их к суду и навсегда изолировали от человеческого общества, чтобы люди были избавлены от страха.

Заслуги Симона Визенталя нашли признание во всем мире. Это человек-легенда. У него столько наград и титулов, что перечислить все невозможно. Он – почетный гражданин многих городов, почетный доктор многих университетов и академий, член различных организаций. Ему 90 лет, и он – свидетель XX века, века страшных войн и революций, может быть самого жестокого и кровавого за всю историю человечества.

И это чудо, что этот человек-история – наш современник. Он в здравом уме, полон энергии и планов. С ним можно поговорить не только о войне и преступниках, но и на любые другие темы. Он может быть веселым, шутить и рассказать старый анекдот из жизни еврейских местечек.

Я познакомился с Симоном Визенталем в 1991 году в свой первый приезд в Вену. Львовский писатель Д. попросил передать ему письмо, где сообщалось о том, что в одном из сел Львовской области живет бывший член Организации украинских националистов, принимавший участие в убийствах евреев во время войны.

После предварительного звонка в условленное время я отправился на встречу с Визенталем. До этого я знал о нем только понаслышке, из польских и немецких журналов, которые получал от друзей. Советская печать, зная его критическое отношение к коммунистическому строю, о нем не писала.

Документационный центр находится на тихой улице, неподалеку от площади Шведэнплатц. По дороге от станции подземки, пересекая широкий сквер, я увидел памятник, сооруженный из больших каменных плит. Это был памятник австрийским антифашистам, погибшим в гестаповских застенках. Позднее я узнал, что в конце войны группа австрийских патриотов, среди которых были военные и католики-священнослужители, выступила против фашистов. Все они были казнены. На месте этого памятника ранее находилось здание венского гестапо, его взорвали уже после войны. Из части плит разрушенного здания и соорудили этот памятник.

До этого я полагал, что в Вене погибли только евреи, а если австрийцы, то разве что от бомбежек. Образ австрийца-антифашиста плохо укладывается в сознании иностранца. Австрийцы не без оснований утверждают, что их страна стала первой жертвой германского фашизма. Но этот факт можно принять с натяжкой, если вспомнить стотысячное “хайль”, когда Адольф Гитлер, кстати австриец, выступал с балкона венского дворца Хофбург. Австрия времени второй мировой войны известна не столько антифашистами, сколько зловещими личностями, вроде эсэсовских генералов Зейс-Инкварта, Кальтенбруннера, руководителя организации “Гитлер-югенд” Бальдура фон Шираха, впоследствии главных военных преступников на процессе в Нюрнберге.

Врата ада

Впрочем, если говорить об австрийских антифашистах, то имя Симона Визенталя занимает одну из главных позиций.

Вот и нужный подъезд. Поднимаюсь по лестнице, звоню в дверь с вывеской “Документационный центр”. Открывает женщина, вежливо осведомляется о моей персоне и сообщает, что господин Визенталь меня ждет.

В кабинете из-за стола поднимается пожилой мужчина. Большая голова, мешки под глазами, взгляд любознательного человека. Знакомимся, я отдаю ему письмо. Визенталь спрашивает, не трудно ли мне беседовать на немецком. Это был мой первый приезд в Вену, я еще не очень был уверен в своем немецком и спросил, не можем ли мы разговаривать на польском. Он улыбнулся, сказал, что польский знаком ему с детства. Мы говорили о Львове сегодняшнего дня. В этом городе он провел значительную часть своей жизни. Я интересовался работой Документационного центра, тем, как ему удалось выследить Эйхмана. На прощание он подарил мне свою книгу “Правота, а не месть” с автографом, просил передать привет львовским знакомым. Я унес с собой приятное чувство от встречи со знаменитым, но простым в обращении, демократичным и доброжелательным интеллигентным человеком. И в последующих встречах это чувство утвердилось.

Непостижимо: один человек с тремя помощниками переворачивает, перечитывает, изучает, исследует горы архивного материала, писем, периодики, прослушивает десятки кассет с показаниями. Какую голову нужно иметь, чтобы вместить и переварить огромный объем информации, доступный разве что современному компьютеру. И такие весомые результаты! В разговоре Визенталь называет появившегося в работе нового врага – время. Уходят из жизни и жертвы, и преступники, и свидетели, без которых ничего доказать нельзя. На дворе у нас конец второго тысячелетия, но нельзя утверждать, что исчезает террор, преступления и ненависть.

В своей речи в ООН в Нью-Йорке в ноябре 1995 года Симон Визенталь сказал: “Технология сама по себе является для человечества источником прогресса, но технология, умноженная на ненависть, ведет человечество к катастрофе”.

Чтобы противостоять человеческой ненависти, считает Визенталь, нужно воспитывать в людях идеи терпимости. В Лос-Анджелесе, в Институте, носящем имя Визенталя, существует музей, который называется “Музей терпимости”. Только взаимная терпимость людей разных рас, национальностей, вероисповеданий, мировоззрений может противостоять ненависти и помочь избежать всемирной катастрофы.

Вот почему и сегодня Визенталь не собирается уходить на пенсионный покой. Для него и его единомышленников достаточно работы и спустя 55 лет после разгрома фашизма. То, что в эти тревожные времена Визенталь с нами, вселяет в сердца мирных людей надежду и уверенность.

Один из старых друзей Визенталя, ювелир по профессии, спросил его как-то, почему тот не работал по специальности архитектором, а избрал такую странную профессию охотника за недобитыми преступниками-фашистами. Визенталь ответил: “Мы с тобой старые люди и верим в загробную жизнь. Когда-нибудь Г-сподь призовет нас к себе, и евреи, которые уже на небе, спросят, чем ты занимался на земле? Один скажет, что строил дома, другой учил детей, ты скажешь, что шлифовал алмазы. А я им скажу: я всегда помнил о вас”. Симон не хочет сказать: я мстил за вас, не хочет употреблять слово “месть”. Одна из его книг, как мы знаем, так и называется: “Правота, а не месть”. Но в данном случае по отношению к извергам рода человеческого слово “месть” – далеко не самое жестокое. Отсутствие убийц в человеческом обществе, которых преследовал, преследует и будет преследовать Визенталь, – это гарантия мира и продолжения жизни на многострадальной земле.