Что такое аллея торнадо. Торнадо в сша продолжают уносить жизни. Наука и торнадо

Антонио Страдивари или Страдивариус (1644 — 18 декабря 1737) — знаменитый мастер струнных инструментов, ученик Николо Амати. Сохранилось около 650 инструментов его работы.
Перебрав много профессий, он всюду испытал неудачу. Хотел стать ваятелем, подобно Микеланджело, линии его статуй были изящны, но лица были не выразительны. Он бросил это ремесло, зарабатывал свой хлеб резьбой по дереву, изготовляя деревянные украшения для богатой мебели, пристрастился к рисованию; с величайшем страданием изучал он орнаментику дверей и стенной живописи соборов и рисунки великих мастеров. Потом его привлекла музыка, и он задумал стать музыкантом. Упорно учился скрипичной игре; но пальцам не хватало беглости и легкости, а звук скрипки был глух и резок. О нем говорили:" Ухо музыканта, руки резчика ". И он бросил ремесло музыканта. Но не забыл его.
Биография
Антонио Страдивари появился на свет примерно в 1644 году в небольшом поселении около Кремоны в семье Александро Страдивари и Анны Морони. Его родители были родом из Кремона. Но в это время в южной части Италии свирепствовала страшная чума, которая докатилась и до их города. Люди бежали, кто куда мог. Так семья Страдивари осела близ Кремона, больше туда они не возвращались. Там и прошло детство будущего великого мастера. Юный Антонио долго не мог определиться, чем же ему заниматься. Он пробовал быть скульптором, художником, резчиком по дереву, скрипачом. Но для того чтобы серьезно заняться музыкой, ему не хватало подвижности пальцев, не смотря на то, что его музыкальный слух был идеален. Скрипки интересовали его, и в возрасте 18 лет Антонио поступает бесплатным учеником к небезызвестному в Италии скрипичному мастеру Николо Амати. На первом этапе своего пребывания у Амати Страдивари выполнял только самую черновую работу и был, что называется, на побегушках у признанного мастера. Но однажды Николо Амати увидел, как Антонио вырезал эфы на никому ненужном обрубке дерева. И с того момента Антонио стал постигать мастерство Амати, учиться как выбирать дерево, как заставить клен или ель запеть, какой толщины должны быть деки, в чем назначение пружины внутри инструмента, и какую роль в звучании скрипки имеет покрывающий ее лак. С упорством Страдивари добивался совершенства в звучании скрипки. А когда услышал, что его скрипка поет так же, как у мастера Николо, им овладело желание сделать ее другой. Страдивари хотел услышать в ней звуки женских и детских голосов. Но долгое время осуществить свою идею ему не удавалась. В 1680 году Страдивари начинает работать самостоятельно.
Помимо совершенства звука, его инструменты отличались необычным дизайном, как сказали бы сегодня. Все скрипки были разные, одни он делал уже, другие - шире, какие-то были короче, какие-то - длиннее. Страдивари украшал свои инструменты кусочками перламутра, черного дерева, слоновой кости, изображениями цветов или купидонов. Звук у них был особый, современники сравнивали звучание его скрипок с голосом девушки на кремонской площади. Все это говорило о собственном стиле его работ, а значит, выгодно отличало их от многих других. К сорока годам Страдивари был очень богат, и знаменит. Итальянцы говорили: "Богат, как Страдивари".
Личную его жизнь счастливой назвать было трудно. Он рано овдовел и потерял двух взрослых сыновей, которых надеялся сделать опорой собственной старости, открыть им секрет своего мастерства и передать все, чего он добился за всю свою долгую жизнь. Впрочем, у него остались еще четыре сына. Франческо и Омобоно хотя и трудились вместе с ним, но не обладали ни его чутьем, ни тем более талантом. Они лишь старались копировать его. Третий же сын, Паоло, совсем не понимал его ремесла, его увлекала торговля, и от искусства он был чрезвычайно далек. Четвертый сын, Джузеппе, стал монахом. Страдивари было 76 лет. Он дожил до почтенного возраста, добился большого уважения и богатства. Но думая о своей семье Антонио все больше мрачнел. Скрипки понимали и слушались его намного больше, чем собственные сыновья, и он умел их чувствовать, чего нельзя было сказать про его детей. Страдивари оставлял им все нажитое имущество, они обзаведутся хорошими домами; а вот секрет своего мастерства Страдивари оставить было некому. Ибо передать свой опыт и часть своего таланта можно только настоящему мастеру, в своих сыновьях он и крупицы таких способностей не ощущал. Ему не хотелось делиться с ними тонкими способами составления лаков, записями неровностей дек. Считая, что все нюансы, которые он скрупулезно собирал и познавал в течение 70 лет, могут только помочь, научить быть мастером и чувствовать дерево, как живое, никогда. Спокойствие не оставляет Страдивари. Он будет делать инструменты до последних дней своей жизни, рано вставать, часами просиживать в лаборатории и за верстаком. Не смотря на то, что с каждым месяцем ему все труднее докончить начатую скрипку. Обо всем, что не давало ему раньше спокойно спать, он перестал думать. Мастер окончательно решил, что унесет свои секреты с собой в могилу. Пусть лучше они навсегда останутся нераскрытыми, чем передавать знания тем, кто не имеет ни таланта, ни любви, ни смелости. Своей семье он и так дал многое, они богаты, у них остается его знатное имя и его добрая репутация. За свою долгую жизнь он смастерил чуть более тысячи инструментов, которые разошлись по всему миру. Кроме скрипок, Страдивари делал альты, гитары, виолончели, изготовил даже арфу. Он был удовлетворен итогом своего пути, а поэтому уходил спокойно.
18 декабря 1737 года сердце Страдивари остановилось . Облаченные в черные рясы с капюшонами, опоясанные веревками, в грубых сандалиях из дерева за катафалком шли монахи ордена доминиканцев, в церкви которых мастер купил еще при жизни склеп для погребения себя и своей семьи. За гробом торжественно и важно шествовали сыновья, следом - ученики. Никто из них так и не узнал секрета великого мастера Антонио Страдивари.
Тайна Антонио Страдивари
Скрипка в руках прекрасного музыканта, отвечая его вдохновлению чистым, глубоким голосом. Как живое существо, она рассказывала нам о горе и радости, о трагедии и счастье, и каждый понимал ее по-своему, в душе каждого она находила свой отклик. Светло-золотистая, нарядная, она сверкала всеми гранями, и лишь немногие знали, что на самом деле ее возраст измеряется веками и что выдана она музыканту из Государственной коллекции только на эти гастроли. Эта скрипка не имела цены: как всякий шедевр она была бесценна. Через два с половиной столетия она сохранила все нюансы своего необыкновенного звучания. Она донесла до нас «душу Страдивари»... Его не любили — за скупость, отчужденность. Ему завидовали — его богатству и славе. Когда в 55 лет, через год после смерти жены, он вновь вступил в брак, над ним злословили. Не все его одиннадцать детей остались живы, но когда кто-нибудь из них умирал, к нему не спешили со словами утешения и сочувствия. И еще его боялись, ибо был он страшен в своей одержимости: никто и никогда не видел, чтобы он ничего не делал, ни разу за все девять десятков лет жизни. Вместе с первыми лучами ласкового итальянского солнца появлялся он на крыше своего трехэтажного дома на площади святого Доменика и развешивал инструменты; на закате он выходил их снимать. Уже давно разошлись по домам ученики, легли спать помогающие в работе сыновья, а в окне мастерской на первом этаже светится огонек, то и дело мелькнет высокая худая фигура великого мастера.
Почти два столетия накапливала Кремонская школа скрипичных мастеров опыт создания инструментов, каких еще не знала европейская сцена. Сколько поколений мастеров должно было смениться, передавая друг другу тайны своего ремесла, чтобы наконец появился он, Страдивари, который смог не только вобрать в себя их знания, но и довести общее дело до совершенства!
80 лет напряженного, ни на минуту не прекращающегося труда. Когда уставали руки, продолжал работать мозг. Антонио зпал, что должен сделать скрипку, непревзойденную по своим звуковым качествам, и он сделал ее, хотя на это ушла вся жизнь. В 13 лет он склеил свой первый инструмент у гениального Николо Амати, но прошло еще долгих 10 лет, пока, открыв собственную мастерскую, он позволил на скрипичных этикетах не называть себя учеником, и еще 20 лет, когда впервые сделал инструмент, отличающийся от тех, что делал его учитель.

Что он тогда изменил? Да, он сделал модель длиннее, но чуть уже. Тембр звучания стал ниже. А потом он стал взвешивать детали скрипки. Ему все казалось, что он вот-вот найдет в этом плоском инструменте наилучшую пропорцию между верхней декой и нижней. Потом появилась мысль, что звучание зависит от толщины дек. Сделаны десятки опытных образцов, и выяснилось, что, чем тоньше дека, тем ниже тон. Но разве толщина па всем протяжении может быть одинаковой? А какой она тогда должна быть? Долгие годы вычислений, экспериментов: где-то, в каком-то месте чуть толще, где-то чуть потоньше, всего па доли миллиметра — и уже иной звук. Неужели нужно было прожить 93 года, чтобы установить, наконец, систему, по которой определяют толщину дек в разных местах ее, изменение от центра к краям? Сотни и тысячи вариантов и, наконец, вывод — верхняя жа должна быть из ели, и притом не из саксонской, в которой много смолы, а из тирольской или итальянской. А для внутренней отделки пойдут ольха, липа. Как хорош работе клен! У него такой красивый рисунок среза: инструмент должен быть нарядным. Итальянский клен имеет особый блеск, поверхность его срезов шелковиста, но брать нужно лишь тот ствол, что спилен в январе, иначе в нем будет много соков — это все испортит.
Антонио убежден: его скрипки должны жить века. Дерево Страдивари научился выбирать безошибочно. Но хорошее дерево попадалось ему редко, один ствол он порой использовал целое десятилетие, бережливо отбирая кусочек за кусочком. Лучше подклеить, рискнуть рисунком — лишь бы звучало. И лишь один он знал, какое дерево выбрать: молодое, старое либо вообще с червоточинами. Когда он создал свою окончательную модель? В 1704? Десятилетия труда и поисков, прежде чем была решена задача со многими неизвестными. Да, главное неизвестное он нашел, когда ему было уже 60 лет: он доказал, что от состава лака, которым покрыт инструмент, зависит его «голос». И не только от лака, но и от грунта, которым надо покрыть дерево, чтобы лак в него не впитался. А кто может подсказать их состав — ученые, алхимики? А много ли они знают об этом? Около полутора тысяч инструментов вышло из мастерской великого Антонио Страдивари, и все до единого он сделал своими руками. А сколько же он тогда выбраковал в процессе бесконечных поисков?! Вот на что ушло 80 лет, проведенных, как один день, наедине с поющим деревом. Он добился известности, славы. Ему заказывают инструменты — и не только скрипки, но и альты, и виолы — короли, знатные вельможи. Его творения — лучшее из всего, что создавалось в Европе, именно они утвердили превосходство присущего только им «итальянского тембра»...
Так чем же недоволен мастер, что заставляет его страдать?
Веками мастерство изготовления музыкальных инструментов передавалось по наследству: от деда — к отцу, от отца — к сыну, внуку. В Северной Италии, в Брешиа, работала династия скрипичных мастеров, берущая начало от Гаспаро Бертолотти. Здесь, в Кремоне, уже 200 лет существует династия, заложенная Андреа Амати, внук которого Никола, проживший 88 лет, обучил Страдивари этому ремеслу. Еще жив сын Никола — скрипичный мастер Джиролами Амати, он всего на пять лет младше Страдивари. Даже Андреа Гварнери, с которым Антонио учился у Амати, и тот стал родоначальником династии мастеров, а его внук Джузеппе, по прозвищу дель Джезу, похоже, затмит славу самого Страдивари. И только сам синьор Антонио не оставляет после себя наследников своего таланта. Оба его сына — Франческо и Омобоно — не пошли дальше подмастерий. Для чего же он столько трудился, кому он оставит тайны своего мастерства? Кому он откроет великий смысл таблиц толщин деки, систему точек промера — его точек, состав грунта и лака, способы их приготовления? Унести их с собой в могилу? 80 лет потратил он на то, чтобы добиться совершенства в своем ремесле. Под силу ли это кому-либо другому? Значит, так и предстоит ему остаться в веках непревзойденным?
Прошло почти два с половиной столетия со дня смерти великого мастера Антонио Страдивари. Всего на 5—6 лет пережили отца его нерадивые сыновья. До последних дней 93-летний Страдивари работал над скрипками. Сохранились заготовки инструментов, на этикете которых рядом с традиционным мальтийским крестом стоит имя творца и дата — 1737, год его смерти. Около 800 инструментов насчитывается сейчас в мире, О которых точно известно, что сделаны они рукой великого Страдивари. Среди них знаменитая виолончель под названием «Бас Испании» и крохотные «пошетты» — скрипочки для учителей танцев, самое великолепное создание Мастера — скрипка «Мессия» и скрипка «Мюнц», по надписи на которой вычислили, что мастер родился в 1644 году. Но секреты творчества, внезапно исчезнувшие с его смертью, до сих пор не разгаданы. Промерено все, что можно промерить, скопировано все, что можно скопировать, но заставить скрипку, сделанную по этим промерам, «петь» так, как она делала это у великого Страдивари, никто не может. До наших дней не удается определить химический состав грунта и лака, нанесенных на его инструменты. Вот почему из поколения в поколение передается легенда о «душе Страдивари», заключенной в его скрипках и разговаривающей с потомками.
Секрет скрипок Антонио Страдивари
Ученые всего мира пытаются разгадать тайну скрипок Страдивари. Еще при жизни мастера говорили, что он продал душу дьяволу - но говорили и что несколько скрипок были сделаны из обломков Ноева ковчега. Свою первую скрипку Страдивари сделал в 1666 году, но более 30 лет он искал собственную модель. Лишь в начале 1700 годов мастер сконструировал свою, до сих пор непревзойденную скрипку. Она была удлинена по форме и имела внутри корпуса изломы и неровности, благодаря чему звук обогащался за счет появления большого количества высоких обертонов. С этого времени принципиальных отклонений от разработанной модели Антонио уже не делал, но экспериментировал до конца своей долгой жизни. Умер Страдивари в 1737 году, но его скрипки до сих пор ценятся очень высоко, они практически не стареют и не меняют своего "голоса". За свою жизнь Антонио Страдивари изготовил около 2500 инструментов, из которых сохранилось бесспорно подлинных 732. Кроме смычковых им были сделаны также одна арфа и две гитары. Общепризнано, что самые его лучшие инструменты были изготовлены с 1698 по 1725 год (а наилучшие в 1715 году). Они особенно редки и потому ценятся очень высоко как музыкантами, так и коллекционерами. Многие инструменты Страдивари находятся в богатых частных коллекциях. Около двух десятков скрипок Страдивари есть в России: несколько скрипок находится в Государственной коллекции музыкальных инструментов, одна - в Музее Глинки и еще несколько - в частном владении. Ученые и музыканты всего мира пытаются разгадать тайну создания скрипок Страдивари. Еще при жизни мастера говорили, что он продал душу дьяволу, говорили даже, что дерево, из которого сделаны несколько самых известных скрипок, - это обломки Ноева ковчега. Существует мнение, что скрипки Страдивари потому так хороши, что настоящий инструмент начинает звучать по-настоящему хорошо лишь через двести-триста лет. Многие ученые проводили сотни исследований скрипок с использованием новейших технологий, но разгадать секрет скрипок Страдивари им пока не удалось. Известно, что мастер вымачивал древесину в морской воде и подвергал ее воздействию сложных химических соединений растительного происхождения.
Одно время считали, что секрет Страдивари - в форме инструмента, позже большое значение стали придавать материалу, который для скрипок Страдивари постоянен: для верхней деки - ель, для нижней - клен. Считали даже, что все дело в лаках; покрывающий скрипки Страдивари эластичный лак позволяет декам резонировать и "дышать". Это придает тембру характерный "объемный" звук.
По преданию кремонские мастера готовили свои смеси из смол каких-то деревьев, росших в те времена в Тирольских лесах и вскоре начисто вырубленных. Точный состав тех лаков не установлен и по сей день - даже самый изощренный химический анализ оказался тут бессилен. В 2001 году биохимик Джозеф Нигиваре из Техасского университета объявил, что разгадал секрет Страдивари. Ученый пришел к выводу о том, что особое звучание смычковых стало следствием усилий мастера защитить их от древоточца. Нигивара выяснил, что во время создания мастером скрипок деревянные заготовки нередко были поражены древоточцем, и Страдивари, чтобы защитить уникальные музыкальные инструменты, прибегал к буре. Это вещество как бы спаивало молекулы дерева, изменяя общее звучание скрипки. Когда Страдивари скончался, победа над древоточцем в Северной Италии была уже одержана, и впоследствии бура для защиты дерева больше не использовалась. Таким образом, по словам Нигивары, мастер унес секрет с собой в могилу.

Тайна скрипок, изготовленных великим мастером Страдивари, не давала покоя нескольким поколениям исследователей из разных стран мира, на протяжении трехсот лет. И вот, наконец, ученые смогли проникнуть в древний секрет. Датским специалистам удалось определить причину чудесного уникального звучания инструментов сделанных Антонио Страдивари. Они полагают, что уникальность скрипок мастера и их главный секрет содержится в древесине, которую Антонио Страдивари использовал для создания своих шедевров. Для проведения исследования датские ученые использовали современную сканирующую медицинскую рентгеновскую установку. Полученные результаты показали, что плотность древесины используемой для изготовления скрипок Страдивари намного выше плотности древесины применяемой для производства современных инструментов. По мнению экспертов, деревья семнадцатого века, древесина которых использовалась для создания скрипок, росли в других климатических условиях, отличающихся от современных. Нужно сказать, что это далеко не первая теория, объясняющая тайну скрипок талантливого итальянского мастера Антонио Страдивари. В прошлом году известный журнал Nature опубликовал статью, в которой рассказывалось о биохимике, практикующем в Техасском университете механики и сельского хозяйства, некоем Джозефе Негивари. По мнению биохимика, уникальность звучания скрипок объясняется предварительной химической обработкой, которой подвергалась древесина перед использованием. К таким выводам Джозеф Негивари пришел после детального анализа стружек со скрипок семнадцатого века изготовленных Страдивари и его коллегой Гварнери. Их химический состав отличался от химического состава древесины, используемой в более поздние времена. Анализ, производившийся при помощи ЯМР и инфракрасного спектрометра показал, что скрипки Страдивари, а также Гварнери сделаны из древесины, молекулы которой расщеплены. Это возможно лишь в том случае, если имел место процесс гидролиза или окисления. Джозеф Негивари считает, что великий мастер Страдивари вываривал скрипичные заготовки в сложном химическом растворе. И, вероятнее всего, изначально это делалось в целях борьбы с грибками и древесными жуками, которые, в то время, вызвали целую эпидемию в Южной Европе. Каков был состав применяемого раствора, ныне можно только догадываться, одно известно точно – от грибков и прочих вредителей он защищал на сто процентов. Побочным эффектом такого рода обработки стало удивительное звучание инструментов. Это объясняется тем, что дерево, после обработки становилось прочнее, но, в то же время, легче, что придавало дополнительную звонкость. Скрипка, сделанная из такой древесины, с годами только улучшает свои акустические качества. Но профессор консерватории Санкт-Петербурга, Семен Бокман, уверен, что объяснять тайну инструмента банальной борьбой с червями глупо и антинаучно. Ведь юный Антонио Страдивари, тогда еще ученик Амати, свою первую скрипку сделал в 1667 году. Но еще несколько десятилетий ушли на поиск собственной модели. Это были годы исследований, и творческих экспериментов. Только после 1700 года его скрипки приобрели свой уникальный вид и звучание, которым мы восторгаемся и поныне. Скрипка Страдивари, для совершенствования которой мастер посвятил тридцать лет ежедневной напряженной работы, остается непревзойденной и в наши дни. Инструмент обладает потрясающим тембром и удивительной «дальнобойность», что позволяет наполнить звуком любой огромный зал. Скрипка имеет удлиненную форму, а внутри корпуса содержит множество неровностей и изломов, что обогащает звучание появлением высоких обертонов. Парящий, чарующий звук инструментов великого гения не смогли воспроизвести ни древние, ни современные мастера.

Год рождения: 1644
Место рождения: Кремона, Италия
Год смерти: 1737
Место смерти: Кремона, Италия
Гражданство: Италия

Перебрав много профессий, он всюду испытал неудачу. Хотел стать ваятелем, подобно Микеланджело, линии его статуй были изящны, но лица были не выразительны. Он бросил это ремесло, зарабатывал свой хлеб резьбой по дереву, изготовляя деревянные украшения для богатой мебели, пристрастился к рисованию; с величайшем страданием изучал он орнаментику дверей и стенной живописи соборов и рисунки великих мастеров. Потом его привлекла музыка, и он задумал стать музыкантом. Упорно учился скрипичной игре; но пальцам не хватало беглости и легкости, а звук скрипки был глух и резок. О нем говорили:" Ухо музыканта, руки резчика ". И он бросил ремесло музыканта. Но, забросив не забыл его.

Мастер Антонио Страдивари родился в 1644 году! Повествование перенесет вас более чем на 300 лет назад и более чем на две тысячи километров на запад, в Итальянский город Кремону. И вы познакомитесь с замечательным человеком, превратившим ремесло мастера, делающего музыкальные инструменты, в подлинное, высокое искусство.

Время - 1720 год. Место - Северная Италия. Город - Кремона. Площадь св. Доминика. Раннее утро. Еще пустынны улицы и закрыты оконные ставни. Торговцы открывают двери своих лавок, наполненных разными товарами: кружевами, разноцветными стеклами, мозаикой. Прохожих мало - женщины в пестрых шалях с большими корзинами в руках, беззаботно напевающие, водоноски с медными ведрами, подмастерья, торопливо идущие на работу. На крыше длинного, узкого трехэтажного дома, на открытой плоской террасе, ярко освещенной солнцем, уже появился высокий худощавый старик в белом кожаном переднике и в белом колпаке мастера. И ранние прохожие кланяются ему и громко приветствуют: - Buon giorno, signore Antonio! Он служит им часами, точными и не отстающими вот уже пятьдесят лет. Если бы в шесть часов на террасе этого дома вместе с солнцем не появился мастер Антонио, это означало бы: либо время переменилось в Кремоне, либо мастер Антонио Страдивари болен. И он кивает им в ответ; поклон его важен и снисходителен, потому что он богат и стар.
Эта небольшая терраса на крыше дома, называемая в Кремоне seccadour, - любимое место его работы. Здесь он заканчивает, покрывает лаком и сушит свои инструменты. В углу стоит раздвижная лесенка, чтобы спускаться в люк, устроенный в полу, где хранится отборное, испытанное дерево. Вдоль бревенчатой стены террасы протянуты узкие, длинные полосы пергамента. Здесь висят блестящие лакированные скрипки. Бока их греются на солнце. В соседних домах на таких же точно террасах сушат белье и плоды - золотистые померанцы, апельсины, лимоны, а на этой террасе вместо плодов сушатся на солнце скрипки. Мастер верит в солнце. Когда солнце льется по блестящему темному дереву его скрипок, ему кажется, что его скрипки зреют. Он сосредоточенно работает час, два, потом спускается в первый этаж; там его мастерская и лаборатория. Стучат. В дверях стоит толстый человек в почтительной позе. Увидя его, мастер вдруг срывается с места, хватает по пути лежащий на верстаке деревянный брусок и с неожиданной легкостью и быстротой подскакивает к гостю.
- Что вы мне прислали?!
Толстяк отступает.
Мастер рассержен, и его важности как не бывало.
Он подносит к самому носу толстяка брусок.
- Пощупайте, - говорит он, - да, да, синьор, пощупайте, - повторяет он, потому что толстый человек уклоняется. И длинными худыми пальцами он хватает руку толстяка и тычет в дерево. И торжествующе смотрит: - Ведь оно твердое, как железо, оно может только скрипеть, вы скоро станете присылать мне дерево с пятнами и сучками.
Толстяк молчит и ждет.
- Вы вероятно, ошиблись адресом, - ворчит старик, стихая, - вы хотели послать эту елку гробовщику, потому что это дерево поистине для гроба, эта елка росла на болоте, а потом вы, вероятно, поджаривали ее на огне, как поджаривают каштаны.
И он внезапно успокаивается.
- Где другие образцы?
Толстый поставщик не очень сконфужен, он много лет поставляет мастеру дерево и знает его характер. Он показывает новые образцы.
- Вот это - редкое дерево. Оно из Турции.
- Как вы его раздобыли?
Тут толстяк делает значительное выражение и подмигивает мастеру. Лицо его на этот раз совершенно плутовское.
- Кораблекрушение... - шепчет он, - и как только я увидел это дерево, я, не торгуясь, купил его, потому что я знаю, синьор Антонио, какое дерево вам нужно.

А вы еще по-прежнему ловите эту рыбку?- спрашивает мастер как бы презрительно, но вместе с тем с любопытством.
Толстяк конфузливо улыбается и закатывает глаза.
- О, синьор, если бы вы захотели посмотреть, какие жемчуга отдало на этот раз море!
- Мне не надо жемчугов, - говорит Страдивари спокойно.
О его богатстве ходят в Кремоне сказки, а он скуп, подозрителен и не любит, когда его считают богатым.
Страдивари садится за стол и начинает пристально рассматривать дерево.
Он измеряет, пробует на ощупь расстояние и выпуклость годовых наслоений, следит глазом по тонким линиям древесины, берет лупу и рассматривает мелкий древесный рисунок. Потом щелкает дерево ногтем, твердым, как лопатка, ногтем мастерового и сразу же быстро подносит к уху, строгает и опять подносит к уху, осторожно постукивая по краям. Точно добивается, чтобы дерево заговорило.
Потом направляется в соседнюю комнату.
Тяжелая, обитая войлоком дверь. Единственное высокое окошко завешано темным полотном. На столах и полках стоят бутыли, прозрачно-янтарные, желтые, красные... Густо и остро пахнет мастикой, сандараком и терпентином. Горят небольшие лампочки, греются реторты, колбы. Отдельно на столе стоят весы самых разнообразных размеров, от средних до малых, лежат циркули, ножички, пилы, пилки, начиная с грубых до мелких игольчатых.
На стенах висят таблицы вычислений, измерений. Ни одной картины, хотя мастер и любит живопись. Картины висят в жилых комнатах мастера. Там после работы, его глаза будут отдыхать на ясных, спокойных линиях и мягких красках. А здесь рабочий час. Он строг даже к самому себе, Перед ним на столе какие-то торопливые отметки, словечки, кривые линии. Доступ в эту комнату закрыт для всех. Сюда никто не допускается, даже ученики.
В этой комнате мастер хранит и прячет от любопытных глаз свои секреты - секреты лака, которым покрывает скрипки.
Целыми ночами просиживает он среди едких запахов, смотрит на просвет золотую и темно-оранжевую жидкость в пробирках и колбах, испытывает ее эластичность, прозрачность и матовость.
Так - целыми ночами.
Потом слегка приподнимает штору в высоком окошке. Свет врывается в комнату.
- А, - говорит мастер, - уже утро.
Он прекращает работу, тушит свет, выходит, запирая дверь на тяжелые засовы, подозрительно прислушивается. Над составами лаков мастер трудится всю жизнь: одним составом он пропитывает дерево - и это улучшает звук; другой он накладывает вторым слоем - и инструмент приобретает блеск и красоту. Его скрипки то золотистые, то светло-коричневые, и вот теперь, к концу его жизни, темно-красные.
Никто не знает его секретов. Днем он редко сюда заходит.
Вот почему толстый человек, который принес дерево, жадно вглядывается, когда на миг открывается дверь в это логово мастера.
Но нет, в комнате мрак - занавеса спущена. Страдивари опускает дерево в чан с сильно пахнущей жидкостью, ждет; вынув, долго и внимательно смотрит на невидимые прежде и ставшие заметными извилистые тончайшие прожилки.
Лицо его начинает проясняться, он любовно поглаживает влажное дерево рукой и возвращается в мастерскую.
Уже собрались ученики. Среди них-сыновья мастера, его помощники. Омобоно и Франческо, с хмурыми еще заспанными лицами. Они вполголоса разговаривают.
Заслышав быстрые и широкие шаги отца, каждый подходит к своему верстаку и слишком внимательно и поспешно над ним наклоняется.
Страдивари входит оживленный.
- Вот это - то, что мне нужно. Это дерево будет петь. Вы слышите - оно поет. Франческо, - позвал он своего старшего сына, - поди сюда, сынок, послушай.
Франческо с робким видом ученика подошел к отцу. Старик приложил брусок к плечу, как будто бы это была скрипка, и стал осторожно постукивать концом смычка, внимательно прислушиваясь к звуку и наблюдая за лицом сына.
Ученики смотрели восторженно и раболепно.
Да, у такого мастера стоит работать. Этот сухопарый ворчун-старик знает дело, дерево в его руках как будто само оживает.
Но как трудна жизнь в мастерской Антонио Страдивари! Беда ученику, опоздавшему хоть на одну минуту, хоть однажды забывшему указание мастера. Он груб, строг и придирчив. Он заставляет начинать сызнова работу, уже доведенную до конца, если какая-нибудь маленькая деталь придется ему не по вкусу.
Но их не соблазняет более легкая жизнь в других мастерских. Они понимают, как многому могут здесь научиться. Только у наследников мастера, его помощников Омобоно и Франческо бегают глаза, не то от зависти, не то от недоумения.
Отчего он так хорошо умеет выбирать из сотни брусков один? Отчего так поют его скрипки? Почему они оба работают уже не над первой скрипкой, и сорта дерева те же, что у отца, одинаковы и форма и размеры, и как будто не различишь с виду, какая сработана ими, и какая отцом, но достаточно прикоснуться смычком, и с первого звука все становится ясным: скрипки, сделанные ими, звучат глуше, деревяннее.

Отчего отец не расскажет им своих секретов, отчего не позволяет заходить в его лабораторию, где проводит ночи? Ведь немолод, не унесет же он с собою в могилу и секреты лака, и капризные цифры своих измерений! И злость отражается в их глазах, мешает сосредоточиться и работать.
- Вы можете идти, - обращается Страдивари к поставщику, - приготовьте еще клен для нижних дек.
И вдруг добавляет, когда толстяк уже на пороге:
- А жемчуга принесите. Я посмотрю. Если недорого, может быть и куплю.
Страдивари направляется к своему верстаку. Все принимаются за прерванную работу.
Через всю комнату мастерской длинными рядами протянута проволока. К ней подвешены повернутые то спинками, то бочками скрипки, виолы. Выделяются своими широкими деками виолончели.
За ближащим верстаком работают Омобоно и Франческо. Немного поодаль - любимые ученики мастера Карло Бергонци и Лоренцо Гваданини. Им поручает мастер ответственные работы над деками: распределение толщин, вырезку эфов. Остальные заняты тем, что приготовляют дерево для обечаек, выстругивая прикрепленную одной стороной к верстаку пластинку, или занимаются сгибанием обечаек: нагревают в большой печке железный инструмент и начинают сгибать им пластинку, погружая ее по несколько раз в воду. Другие строгают фуганком пружину или душку, учатся рисовать очертания скрипок, изготовляют грифы, вырезают подставки. Некоторые заняты починкой старых инструментов. Страдивари работает молча, исподлобья наблюдая за своими учениками; иногда его глаза с грустью останавливаются на хмурых и угрюмых лицах сыновей.
Звенят тонкие молотки, визжат легкие напильники, перемежаясь со звуками скрипки.
У окна толпятся босоногие мальчишки. Их привлекают звуки, доносящиеся из мастерской, то визгливые и резко дребезжащие, то внезапно тихие и мелодичные. Они стоят некоторое время, раскрыв рты, жадно заглядывая в окно. Мерный ход пилок и тонкий молоточек, бьющий равномерно, завораживают их.
Потом им сразу становится скучно и, шумя, прыгая и кувыркаясь, они расходятся и запевают песенку всех лаццарони - уличных мальчишек Кремоны.
Старый мастер сидит у большого окна. Он поднимает голову, прислушивается. Мальчишки разбрелись. Только один все поет.
Мастера привлекает нежный, чистый звук голоса.
- Вот такой чистоты и прозрачности должны мы достигнуть, - говорит он, обращаясь к своим ученикам.

Начало и конец
Антонио Страдивари родился в 1644 году в маленьком городке близ Кремоны. Его родители жили раньше в Кремоне. Страшная чума, начавшаяся в Южной Италии, переходила с место на место, захватывала все новые области и докатилась до Кремоны. Город опустел, улицы обезлюдели, жители бежали куда глаза глядят. Среди них были и Страдивари - отец и мать Антонио. Они бежали из Кремоны в небольшой городок поблизости, вернее село, и больше в Кремону не возвращались.
Там, в селе близ Кремоны, прошло детство Антонио. Отец его был обедневший аристократ. Он был человек гордый, скупой, нелюдимый, любил вспоминать историю своего рода. Отцовский дом и малый городок быстро надоели молодому Антонио, и он решил уйти из дому.
Перебрав много профессий, он всюду испытал неудачу. Хотел стать ваятелем, подобно Микеланджело, линии его статуй были изящны, но лица были не выразительны. Он бросил это ремесло, зарабатывал свой хлеб резьбой по дереву, изготовляя деревянные украшения для богатой мебели, пристрастился к рисованию; с величайшем старанием изучал он орнаментику дверей и стенной живописи соборов и рисунки великих мастеров. Потом его привлекла музыка, и он задумал стать музыкантом. Упорно учился скрипичной игре; но пальцам не хватало беглости и легкости, а звук скрипки был глух и резок. О нем говорили: "Ухо музыканта, руки резчика ". И он бросил ремесло музыканта. Но, забросив, не забыл его. Он был упрям. Часами смотрел на свою скрипку. Скрипка была дурной работы. Он разобрал ее, изучил и - выбросил. А купить хорошую у него не хватало средств. Тогда же, будучи 18-летним юношей, он поступил учеником к знаменитому скрипичному мастеру Николо Амати. Годы, проведенные в мастерской Амати, запомнились ему на всю жизнь.
Он был бесплатным учеником, исполнял только черновую работу и починки и бегал по различным поручениям мастера. Так продолжалось бы долго, если бы не случай. Мастер Николо зашел в мастерскую во вне урочное время в день дежурства Антонио и застал его за работой: Антонио вырезал эфы на брошенном, ненужном обрезке дерева.
Мастер ничего не сказал, но с тех пор Антонио уже не приходилось разносить готовые скрипки заказчикам. Он проводил теперь весь день, изучая работу Амати.
Здесь научился Антонио понимать, как важен выбор дерева, как добиться того,чтобы оно звучало и пело. Он увидел, какое значение имеет сотая доля в распределении толщин дек, понял назначение пружины внутри скрипки. Теперь ему открылось, как необходимо соответствие отдельных частей между собой. Этому правилу следовал он затем всю жизнь. И, наконец, оценил важность того, что некоторые ремесленники-мастера считали только украшением, - важность лака, которым покрывается инструмент.
К его первой скрипки Амати отнесся снисходительно. Это придало ему силы.
С необыкновенным упрямством добивался он певучести. А когда добился, что его скрипка звучала так, как у мастера Николо, ему захотелось, чтобы она звучала по-другому. Его преследовали звуки женских и детских голосов: вот такими певучими, гибкими голосами должны звучать его скрипки. Это долго ему не удавалось.
"Страдивари под Амати ", - говорили о нем. В 1680 году он оставил мастерскую Амати и начал работать самостоятельно.
Он придавал скрипкам разную форму, делая их длиннее и уже, то шире и короче, то увеличивал, то уменьшал выпуклость дек, его скрипки уже можно было различить среди тысячи других. И звук у них был свободный и певучий, как голос девушки утром на кремоновской площади. Он стремился в юности быть художником, любил линию, рисунок и краску, и это осталось навсегда у него в крови. Он ценил в инструменте, кроме звука, его стройную форму и строгие линии, любил украшать свои инструменты, вставляя кусочки перламутра, черного дерева и слоновой кости, рисовал на шейке, бочках или углах маленьких купидонов, цветки лилии, плоды.
Еще в молодости он сделал гитару, в нижнюю стенку которой вставил полосами слоновую кость, и она казалась как бы разодетой в полосатый шелк; звуковое отверстие он украсил резаными по дереву сплетениями из листьев и цветов.

В 1700 году ему была заказана четера. Он долго с любовью работал над ней. Завиток, завершавший инструмент, изображал голову Дианы, обвитую тяжелыми косами; на шее было надето ожерелье. Ниже он выточил две небольшие фигуры - сатира и нимфы. Сатир свешивал свои козлиные ножки крючком, крючок этот служил для ношения инструмента. Все было выточено с редким совершенством.
В другой раз сделал он карманную узкую скрипку - "сордино" - и завитку из черного дерева придал форму негритянской головы.
К сорока годам он был богат, и его знали. О его богатстве складывали поговорки; в городе говорили: "Богат, как Страдивари".
Но жизнь его не была счастливой. У него умерла жена; он потерял двух взрослых сыновей, а их он хотел сделать опорой своей старости, передать им секрет своего ремесла и все, чего он добился за всю жизнь.
Оставшиеся в живых сыновья Франческо и Омобоно хотя и работали вместе с ним, но не понимали его искусства, - лишь старательно подражали ему. Третий же сын, Паоло, от второго брака, и совсем презирал его ремесло, предпочитая заниматься коммерцией и торговлей; это было и легче, и проще. Еще один один сын, Джузеппе, стал монахом.
Теперь мастеру шел 77-й год. Он достиг глубокой старости, большого почета, богатства.
Жизнь его подходила к концу. Оглядываясь, он видел свою семью и все возраставшую семью своих скрипок. Дети имели свои имена, скрипки - свои.
Жизнь его кончалась мирно. Для большего спокойствия, чтобы все было чинно, как у людей зажиточных и почтенных, он купил склеп в церкви св. Доминика и сам определил место для своего погребения. А кругом со временем лягут его родные: жена, сыновья.
Но когда мастер думал о сыновьях, он омрачался. В этом было все дело.
Он оставлял им свое богатство, они построят или, вернее, купят себе хорошие дома. И богатство рода будет рости. Но разве напрасно работал он, добился, наконец, славы и знаний мастера? И вот мастерство оставить некому, мастерство может принять в наследство только мастер. Старик знал, как жадно добиваются его сыновья отцовских секретов. Не раз заставал он во внеурочное время Франческо в мастерской, находил оброненную им записную книжку. Чего искал Франческо? Зачем рылся в записях отца? Тех записей, которые ему нужны, он все равно не найдет. Они крепко заперты на ключ. Иногда, думая над этим, мастер сам переставал понимать себя. Ведь через три года, пять лет его сыновья, наследники, все равно откроют все замки, прочтут все его записи. Не отдать ли им заблаговременно те "секреты", о которых все говорят? Но не хотелось отдавать в эти короткие тупые пальцы такие тонкие способы составления лаков, записи неровностей дек - весь свой опыт.
Ведь все эти секреты никого не могут научить, они могут помочь. Не отдать ли их в руки жизнерадостного Бергонци, который переимчив и ловок? Но сможет ли Бергонци применить весь широкий опыт своего учителя? Он - мастер виолончели и любит больше всего этот инструмент, а ему, старому мастеру, несмотря на то, что он немало времени и труда положил на создание совершенной виолончели, хотелось бы передать весь свой накопленный опыт, все свои знания лююителю скрипок. Да и, кроме того, это значило бы обокрасть своих сыновей. Ведь как честный мастер копил он для своего рода все знания.И теперь оставить все чужому? И старик медлил, не принимая решения - пусть до времени записи лежат под замком.
А теперь еще другое стало омрачать его дни. он привык быть первым в своем мастерстве. Давно уже на кладбище лежал Николо Амати, мастерская Амати распалась еще при его жизни, и он, Страдивари, - преемник и продолжатель искусства Амати. В скрипичном мастерстве до сего времени не было равного не только в Кремоне, но и во всей Италии, не только в Италии, но и во всем мире - ему, Антонио Страдивари.
Но только до сего времени...

1. Биография

Нет достоверных сведений о рождении Страдивари, история сохранила им. "У отца, Алессандро (итал. Alessandro Stradivari ), И приблизительную дату рождения, между 1644 и 1649 годами. Известно также, что родился Стардивари в Кремоне . Без сомнения, его матерью не может быть, как традиционно считалось, Анна Mорони (итал. Anna Moroni ), Потому что она была замужем за другим Алессандро Страдивари, скончавшегося в 1630 году, намного раньше рождения Антонио.

Одна из скрипок содержит подпись Antonius Stradivarius Cremonensis Alumnus Nicolaij Amati, Faciebat Anno 1666 (Антонио Страдивари из Кремоны, ученик Никола Амати, сделано года 1666), единственное свидетельство того, что Стардивари был учеником знаменитого кремонцами Николо Амати . Сама скрипка и принадлежность клейма Антонио Страдивари были предметом дискуссий. В пользу подлинности высказывались Альфред и Артур Хилл, в труде "Antonio Stradivari: His Life and Work" (Антонио Страдивари: Жизнь и труд), текст 1902 года, которая принимает во внимание еще авторитетные свидетельства Симоне Фернандо Саккони (итал. Simone Fernando Sacconi ) И Чарльза Беар (англ. Charles Beare ). Тем не менее, Беар, учитывая тот факт, что все скрипки со следующего года уже содержат подпись, которой Страдивари подписывался оставшуюся жизнь: Antonius Stradivarius Cremonensis Faciebat Anno (Антонио Страдивакри с Кремоны, сделано года [дата]), без упоминания Амати, задается вопросом - нельзя допустить, что скрипка ошибочно приписывается Страдивари, и впрямь на ней должно стоять имя Амати.

Из церковных книг прихода Св.Агаты знаем, что Страдивари поселился в этом квартале Кремоны в 1667 роци.Того же году он женился на своей первой женой Франческой Феррабоски (итал. Francesca Ferraboschi ). В этом доме родились его дети - Джулия Мария, Екатерина, Франческо, Алессандро, Омобоно. Из них Франческо и Омобоно позже тоже стали скрипичными мастерами. В инструментах, Страдивари сделал в этот период, вне всяких сомнений чувствуется влияние Николо Амати . Невероятно, но из этого периода осталось только около двух десятков инструментов, таким образом можно предположить, что часть своих работ он сделал в подчинении других скрипичных мастеров, например, Амати или Франческо Руджери (итал. Francesco Ruggieri ). Инструменты, сделанные под его именем, является приличного качества, но не гениальные.

В 1680 году Стардивари купил дом с мастерской на Пьяцца Сан Доменико (итал. piazza San Domenico ) (Сегодня это Пьяцца Рома (итал. piazza Roma )), В которой работал до самой смерти. Жена Страдивари, Франческа, умерла 20 мая 1698. Антонио женился вторично 24 августа августа 1699 с Замбелли Костой (итал. Zambelli Costa ), Которая родила пятерых детей - Франческа Мария, Джованни Баттиста Джузеппе, Джованни Баттиста Мартино, Джузеппе Антонио и Паоло.

По данным одного исследователя из Техаса , лаки, использовал Стардивари, были обогащены субмикроскопических кристаллическими минералами , которых исследователь насчитал 22, но их, наверное, должно быть больше. Согласно известным на данный момент данным, Страдивари, для укрепления структуры древесины, использовал стекловидный препарат - смесь поташа, ивы и угля. После длительной выдержки в этой смеси древесина становилась почти кристаллической, что придавало древесине чрезвычайной выносливости во времени. В этом случае лак не мог быть нанесен непосредственно, поскольку состоялась бы химическая реакция с предыдущим слоем. Поэтому Страдивари накладывал второй слой: изоляционный материал, состоящий из белка, меда , сахара и аравийской камеди. Наконец, накладывался тонкий слой лака, который не проникал вглубь древесины скрипки.

Для своих инструментов Страдивари использовал балканский клен для изготовления нижней деки, обечаек и грифа; ель европейскую для верхней деки. Легенда рассказывает, что он приказывал перекочевать стволы деревьев и слушал звук, чтобы выбрать лучшие. Но на удивительную способность мастера "слышать" дерево повлиял внешний фактор: оледенения, период сильного похолодания и строгого климата , охвативший континентальную Европу между XVII половиной XVIII века. Здесь имело место фактор "удачи". Согласно одной из теорий, особые климатические условия, вызванные обледенением, привели к уменьшению активности фотосинтеза растений, подавляя рост и увеличивая плотность и упругость древесины. Благодаря этим свойствам Страдивари имел возможность использовать древесину без дефектов. Тем не менее, эта теория является неубедительной, поскольку остальные современников Страдивари так же имели бы воспользоваться из этого климатического явления.

Итал. Vittorio Salerno ). Роль Страдивари сыграл Энтони Куинн .

В детективном фильме "Визит к Минотавру" (1987) одна из сюжетных линий - жизнь Антонио Страдивари. Главную роль в фильме сыграл

Торнадо в США - Фото

Ежегодно в США торнадо уносят жизни десятков, а порой и сотен людей, оставляя после себя чудовищные разрушения и причиняя ущерб в миллиарды долларов. Ученым до сих пор не удается полностью изучить природу образования смерчей, однако известно, что торнадо образуются при соприкосновении насыщенных водяным паром теплых воздушных масс с сухим и холодным воздухом.

Торнадо переводится с испанского как смерч. Эта неистовая сила природы, сметающая все на своем пути, выглядит как вихрь или облачный рукав, диаметр воронки которого, в нижней точке, насчитывает от 20 метров до 3 километров. Смерч, вращаясь с огромной скоростью, втягивает в себя все, что может унести.

Смерчи могут образовываться в любой точке нашей планеты, однако чаще всего они возникают именно на территории Соединенных Штатов. Если не считать , то почти 80% территории США подвержены возникновению торнадо.

Особо стоит отметить зону повышенной опасности возникновения торнадо т. н. «Аллею торнадо ». Аллея включает в себя территории центральных и южных штатов - Миннесота, Индиана, Миссури, Техас, Канзас, и Южная Дакота. Лидерство по количеству торнадо в США принадлежит штату Техас.

В 1971 г. американским ученым японского происхождения Теодором Фудзитой была введена т.н. Шкала Фудзиты для классификации торнадо. Шкала, состоящая из 13 категорий, основывается на степени повреждений при смерче.

Обычно смерчи возникает в грозовом облаке и тянутся до самой земли, в виде хобота или облачного рукава.

После США, второй по количеству торнадо является территория Европы.

Всего, на протяжении года, ученые регистрируют в США не меньше тысячи торнадо.

Однако смерчи бушуют не только в области «Аллеи торнадо ». Так, в 2012 году сразу два торнадо наблюдались в Нью-Йорке. Стоит отметить, что эти смерчи были довольно слабыми, и ограничились только поваленными деревьями. Однако, вероятность возникновения по-настоящему разрушительного торнадо в Нью-Йорке существует.

Самым смертоносным торнадо в истории США стал смерч, ударивший сразу по трем штатам (Индиане, Иллинойсу и Миссури). Его жертвами стали 747 человек. Вторым по числу человеческих жертв признан торнадо 2011 года, обрушившийся на южные штаты США. Он унес около 550 жизней.

Самые мощные смерчи за всю историю наблюдений были зафиксированы в конце мая 2013 года в штате Оклахома. По сути, Оклахома подверглась ударам двух торнадо; первый смерч пронесся над штатом 20 мая, второй - 31 мая. Первый торнадо, сформировавшийся 20 мая около города Мур, считается одним из самых мощных за всю историю наблюдений. Диаметр его воронки достигал нескольких километров, а скорость ветра внутри воронки достигала 337 км/час. Но настоящий торнадо-монстр пришел в Оклахому одиннадцать дней спустя, 31 мая 2011 года. Скорость ветра внутри воронки достигала 480 км/час, диаметр воронки - более 4 км. Этот торнадо стал последней «добычей» знаменитого в Соединенных Штатах охотника за торнадо Тима Самараса. Вместе с Тимом погиб его 24-летний сын Пол и его напарник Карл Янг. Всего майские торнадо в Оклахоме унесли жизни 51 человек и нанесли ущерб штату в $3 млрд.

• Самый мощный торнадо за всю историю наблюдений, город Мур, штат Оклахома
• Тим Самарас - знаменитый охотник за торнадо. Погиб 31 мая 2011 года, гоняясь за самым мощным торнадо за всю историю наблюдений в Оклахоме
• У хлипких строений нет ни единого шанса.
• Напора стихии не выдерживают даже прочные кирпичные здания.
• После того, как торнадо начинает «выдыхаться», его воронка, сужаясь и отрываясь от земли, постепенно поднимается обратно в облако.