Большая энциклопедия нефти и газа
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
СОЦИОЛОГИЯ ЗНАНИЯ
В том, что гегелевская и марксова философия истории являются продуктами своего времени - времени социальных изменений - сомневаться не приходится. Подобно философиям Гераклита и Платона, а также Конта и Милля, Ламарка и Дарвина, они представляют собой философские учения об изменчивости и свидетельствуют об огромном и, бесспорно, в чем-то ужасающем впечатлении, которое произвело изменение окружающей среды на умы тех, кто в этой среде жил.
Платон отозвался на подобную ситуацию попыткой остановить любое изменение. Социальные философы более позднего времени, как известно, реагировали на аналогичную ситуацию совершенно иначе, поскольку социальное изменение они принимали и даже приветствовали. Действительно, хотя они и отказались от какой бы то ни было надежды остановить изменение, однако будучи историками, они пытались предсказать его и таким способом подчинить рациональному контролю, что, разумеется выглядело как попытка это изменение укротить. Очевидно, таким образом, что историки так и не перестали испытывать ужас перед социальными изменениями.
В наше время - время куда более быстрых изменений - мы даже стремимся не просто предсказывать изменения, но подчинить их контролю централизованного широкомасштабного планирования. Эти холистcкие воззрения, представляют собой, так сказать, компромисс междуплатоновской и марксистской теориями. Платоновское желание остановить изменение в комбинации с марксистской доктриной о неизбежности изменений приводит - в результате своеобразного гегелевского "синтеза" - к следующему требованию: если изменение не может быть остановлено, оно должно быть, по крайней мере, "планируемо" и контролируемо государством, для чего власть государства должна быть совершенно расширена.
Социология науки утверждает, что научное мышление, в особенности мышление о политических и социальных проблемах, происходит не в вакууме, а в социально обусловленной атмосфере. На него оказывают большое влияние подсознательные и бессознательные элементы.
Эти элементы остаются скрытыми от испытующего взора мыслителя, поскольку они формируют свое пространство, в котором тот существует, его социальную среду. Социальная среда мыслителя определяет целую систему убеждений и теорий, которые представляются ему безусловно истинными или самоочевидными. Они кажутся ему чем-то вроде логических или тривиальных истин, подобных, например, сентенции: "все столы являются столами". Поэтому он даже не отдает себе отчет в том, что вообще принимает какие-либо допущения. Однако то, что он на самом деле принимает допущения, можно увидеть, если сравнить его с мыслителем, живущим в другой социальной среде. Этот второй мыслитель также исходит из системы безусловных, как ему кажется, допущений, но уже совершенно иной, которая может быть настолько иной, что между этими двумя системами вообще может не существовать никакого интеллектуального моста, невозможен никакой компромисс. Каждую из таких различных социально детерминированных систем допущений социологи знания называют тотальной идеологией.
Социологию знания можно рассматривать как гегельянскую версию кантовской теории познания, поскольку она продолжает линию кантовской критик того, что можно назвать "пассивной теорией познания".
Под такой теорией я имею в виду теорию эмпириков до Юма включительно. Характеризуя ее в самых общих чертах, можно сказать, что эта теория полагает, будто знание вливается в нас через ощущения, и что ошибки возникают благодаря нашему вмешательству в материал, данный ощущениями, или благодаря ассоциациям, которые возникают между элементами этого материала. Лучший способ избежать ошибок - оставаться совершенно пассивным и только воспринимать. Возражая против этой теории познания, отводящей знанию лишь роль хранилища ощущений (я обычно называю ее "теорией черпающего сознания"), Кант утверждал, что знание не есть коллекция подарков, полученных нашими ощущениями и хранящимися в нашем сознании словно в музее, оно в гораздо большей степени является результатом нашей собственной умственной активности. Поэтому мы должны как можно активнее побуждать самих себя к исследованию, сравнению, объединению и обобщению, если желаем получить знание. Эту теорию мы можем назвать "активной теорией познания". Под ее воздействием Кант отказался от несостоятельного идеала, согласно которому наука свободна от любого родадопущений. Кант сделал совершенно ясным то, что мы не можем начинать наш познавательный процесс, так сказать, с пустого места и что мы, приступая к своим задачам, должны быть вооружены системой допущений, которые принимаем без проверки их эмпирическими методами науки. Такая система может быть названа "категориальным аппаратом".
Кант верил, что можно открыть единый истинный и неизменный категориальный аппарат, который представляет собой необходимую неизменную структуру нашего интеллектуального достояния, то есть наш человеческий "разум".
Эта часть кантовской теории была отвергнута Гегелем, который - в противоположность Канту - не верил в единство человечества. Он учил, что интеллектуальное достояние человека постоянно изменяется и что оно является частью социального наследия. Соответственно, развитие разума человека должно совпадать с историческим развитием его общества, то есть нации, к которой он принадлежит. Эта теория Гегеля, в особенности его учение о том, что всякое знание и всякая истина "относительны" (в смысле детерминированности историей), представляет собой то, что иногда называют "историзмом". Социология знания, или "социологизм", очевидно, очень тесно связана или почти идентична историзму. Единственное различие состоит в том, что под влиянием Маркса в социологии знания подчеркивается: историческое развитие не производит один, единый "национальный дух", как утверждал Гегель, а скорее несколько, причем иногда противоположных "тотальных идеологий" внутри одной нации, которые соответствуют определенным классам, общественным слоям или социальным стратам этой нации.
Социология науки исследует науку о познании как процесс, происходящий в мозгу или в "сознании" отдельного ученого, может быть, как продукт этого процесса. Если рассматривать науку, таким образом, тогда то, что мы называем научной объективностью, оказывается чем-то совершенно непонятным или даже невозможным. Это относится не только к социальным или политическим наукам, где классовые интересы и прочие скрытые мотивы играют важную роль, но точно также и к естественным наукам. Каждый, кто имеет хоть слабое представление об истории естественных наук, осведомлен о страстной настойчивости, которой в них характеризуются многие споры. Никакая политическая партийность не способна оказать на политические теории такого сильного влияния, как пристрастность, проявляемая некоторыми учеными-естественниками при поддержке своего интеллектуального детища. Если бы научная объективность была основана, как наивно полагает социологическая теория знания, наличной беспристрастности или объективности ученого, мы должны были бы сказать ей "прощай".
Две особенности метода естественных наук представляются в связи с этим достойными внимания. Вместе они составляют то, что я называю "общественным, или публичным, характером научного метода".
Первая из них - это нечто вроде свободного критицизма. Ученый может предлагать свою теорию с полной убежденностью, что она неопровержима. Однако его вера в свою теорию не является аргументом для его ученых товарищей и противников. Скорее эта убежденность ученого бросает им вызов. Они знают, что научное отношение предполагает критику всего и не особенно сдерживаются даже перед авторитетами.
Вторая особенность метода естественных наук состоит в том, что ученые, предлагая свои теории, стараются избегать разговоров о возможных противоположных научных концепциях. Ученые пытаются говорить на одном языке, даже если родные языки у них разные. В естественных науках это достигается признанием опыта в качестве беспристрастного арбитра в их спорах. Говоря об "опыте", я имею в виду опыт" общественного" характера, подобный наблюдениям и экспериментам, противоположность опыту в смысле более "приватном", т.е. опыту эстетическому или религиозному. Опыт является общественным, если каждый сомневающийся может его воспроизвести. Чтобы избежать разговоров о возможных противоположных замыслах научного исследования, ученые стараются придавать своим теориям такую форму, в которой те могут быть проверены, то есть, отвергнуты (или подтверждены) в общественном, или публичном, опыте.
Вот в чем состоит научная объективность. Каждый, кто изучал технику понимания и проверки научных теорий, может повторить эксперимент и сделать выводы для себя. Вместе с тем всегда находится кто-то, кто приходит к особому или даже причудливому мнению. Это вполне естественно. Впрочем, такое положение не создает серьезных помех работе различных социальных институтов- лабораторий, научной периодики, конгрессов и т.п., которые предназначены для расширения возможностей научной критики и проверки на объективность предложенных научных теорий. Эта особенность научного метода показывает, чего могут достичь институты, призванные обеспечить общественный контроль над научными результатами посредством открытого выражения общественного мнения, даже если оно ограничено узким кругом специалистов. Повредить функционированию таких институтов, от которых в конечном счете зависит любой конгресс- научный, технологический или политический -может только политическая власть, когда она используется для подавления свободной критики или когда она неуклюже пытается ее защитить.
"Научная объективность" не есть продукт индивидуальной беспристрастности ученого. В действительности научная объективность является продуктом общественного характера научного метода. Индивидуальная же беспристрастность ученого - в той мере, в какой она существует - является не источником, а скорее результатом социально или институционально организованной объективности науки.
Эмпирический метод защищает себя не посредством искоренения раз и навсегда всех предубеждений. Он может избавляться от них только по одному. Классический случай в этом отношении представляет собой проведенной опять-таки Эйнштейном исследование наших предубеждений относительно времени. Эйнштейн не ставил задачу исследовать предубеждения, он даже не ставил задачу подвергнуть критике наши представления о пространстве и времени. Его проблема была конкретной физической проблемой: переработать теорию, разрушенную множеством экспериментов, которые в свете этой теории казались противоречащими друг другу. Эйнштейн вместе с другими физиками полагал, что этот факт означает, что данная теория ошибочна. Однако он обнаружил, что если ее изменить в пункте, который издавна рассматривался всеми как самоочевидный и который поэтому ускользал от внимания ученых, трудности могут быть устранены. Другими словами, он просто применил метод научной критики, метод изобретения и элиминиции теорий, метод проб и ошибок. Все это, конечно, не привело к отказу от всех наших предубеждений. Скорее в результате этого было обнаружено, что мы узнаем о наличии у нас предубеждений лишь после того, как мы избавляемся от них.
Итак, следует признать, что в каждый момент времени наши научные теории зависят не только от экспериментов и т.п., проведенных к этому моменту, но также от предпосылок, которые мы принимаем без доказательств, т.е. принимаем, не осознавая их (хотя использование определенных логических методов может помочь их выявлению). Однако, глядя на этот твердый слой предубеждений, мы можем сказать, что наука способна изучать и разбивать некоторые из своих панцирей.
Процесс этот никогда не может быть завершен, но не существует и никакого определенного барьера, перед которым он должен резко остановиться. Любое допущение в принципе может быть подвергнуто критике.
Научная же объективность состоит в том, что критиковать может любой.
Научные результаты "относительны" (если этот термин вообще можно использовать) лишь постольку, поскольку они являются результатами определенной стадии научного развития и подлежат смещению в ходе научного прогресса. Это, однако, не значит, что истина "относительна". Если утверждение истинно, оно истинно всегда. Это значит, что большинство научных результатов имеют характер гипотез, т.е. утверждений, доказательство которых не могут быть окончательными и которые поэтому могут быть пересмотрены в любое время.
Приведенные соображения, хотя они и не необходимы для критики социологистов, способны, по-видимому, помочь лучшему пониманию их теорий. Кроме того, они проливают некоторый свет (возвращаясь к основному предмету моей критики) на важность роли, которую сотрудничество, интерсубъективность и общественный (публичный) характер научного метода играют в научном критицизме и научном прогрессе.
Возвращаясь к анализу метода социальных наук, мы вынуждены признать, что метод этих наук не приобрел еще в полной мере общественного характера. Социальные науки обязаны этим отчасти разрушительному интеллектуальному влиянию Аристотеля и Гегеля, а отчасти, возможно, и своей неспособности использовать социальные инструменты научной объективности. Поэтому они являются подлинно "тотальными идеологиями". Иначе говоря, в социальных науках некоторые ученые не способны говорить на общем языке и даже не желают этого.
Однако причина этого - не классовый интерес, а средство выхода из этой ситуации - не гегелевский диалектический синтез и не самоанализ. Единственный путь, открытый перед социальными науками, состоит в том, чтобы забыть словесные перепалки и энергично взяться за практические проблемы нашего времени с помощью теоретических методов, которые в основе своей одни и те же для всех наук. Я имею в виду метод проб и ошибок, а также метод выдвижения гипотез, которые могут быть проверены на практике, и собственно практическую проверку таких гипотез. Таким образом, необходима такая социальная технология, достижения которой могут быть проверены с помощью постепенной или поэтапной социальной инженерии.
Лекарственное средство, предложенное нами для социальных наук, диаметрально противоположно тому, что предлагается социологией знания. Социологизм убежден, что методологические трудности в этих науках создает не их внепрактический характер, а скорее то обстоятельство, что практические и теоретические проблемы в социальном и политическом знании слишком тесно переплетены друг с другом. Практика - не враг теоретического знания, а наиболее значимый стимул к нему. Хотя определенная доля равнодушия к ней, возможно, приличествует ученому, существует множество примеров, которые показывают, что для ученого подобное равнодушие не всегда плодотворно. Однако для ученого существенно сохранить контакт с реальностью, с практикой, поскольку тот, кто ее презирает, расплачивается за это тем, что неизбежно впадает в схоластику. Практическое применение наших открытий есть, таким образом, средство с помощью которого мы можем устранить иррационализм из социальной науки, а ни в коем случае не попытка отделить знание от "воли".
В противоположность этому социология знания надеется реформировать социальные науки, заставив ученых для ликвидации предубеждений сознательно воспринимать силы, действующие в обществе, и те идеологии, с которыми эти силы сочетаются на уровне бессознательного. Однако основной источник неприятностей, связанных с предубеждениями, состоит в том, что такого непосредственного пути избавления от них просто не существует. Как мы можем знать, достигли ли мы какого-то прогресса в наших попытках освободиться от предубеждений?
Разве в общем случае тот, кто наиболее убежден, что избавился от своих предрассудков, не подвержен предрассудкам сильнее всего?
Мысль о том, что социологические, психологические или антропологические исследования предубеждений могут помочь нам освободиться от них, является совершенно ошибочной - ведь многие из тех, кто проводит такие исследования, полны предубеждений. Самоанализ же не только не способен помочь нам преодолеть бессознательные детерминанты наших воззрений, а зачастую даже приводит к более тонкому самообману. Самоанализ - не заменитель тех практических действий, которые необходимы для установления демократических институтов, то есть единственных гарантов свободы критической мысли и прогресса науки.
Подобные документы
Суть гуманитарных наук не может быть верно понята, если измерить их по масштабу прогрессирующего познания закономерностей. Познание социально-исторического мира не может подняться до уровня науки путем применения индуктивных методов естественных наук.
реферат , добавлен 06.02.2004
Понимание научного знания как набора догадок о мире. Рост научного знания в логико-методологической концепции Поппера. Схема развития научного знания. Теория познания К. Поппера. Выдвижение теорий, их проверка и опровержение. Возрастание сложности теорий.
реферат , добавлен 24.06.2015
Специфика философских проблем. Разделы философского знания. Сущность философии В.С. Соловьева. Вопросы гносеологии. Понятия "знание", "познание", "истина" и "заблуждение". Особенности научного познания. Смысл человеческой жизни. Теория познания И. Канта.
контрольная работа , добавлен 23.03.2012
Познание как предмет философского анализа. Структура, субъект и объект знания. Чувственное и рациональное познание. Разнообразие видов единого по существу знания. Познание человеком окружающего мира с помощью органов чувств (чувственное познание).
реферат , добавлен 28.07.2010
Философия как вид знания, её специфика как науки и основные функции. Структура философского знания, типы мировоззрения и развитие теории познания. Познавательная ценность философии как формы общественного сознания. Философские формы вненаучного знания.
контрольная работа , добавлен 12.02.2013
Понятие гносеологии, познания и знания. Агностицизм как направление в гносеологии частично или полностью отрицающее возможность познания мира, выявления его закономерностей, постижения объективного и адекватного знания, его исследование учеными.
презентация , добавлен 29.09.2013
Общая характеристика теории познания. Виды, субъекты, объекты и уровни познания. Сравнительный анализ чувственного, эмпирического и теоретического познания. Понятие, сущность и формы мышления. Описание основных философских методов и приемов исследования.
контрольная работа , добавлен 12.11.2010
Понятие и основные компоненты науки, особенности научного познания. Сущность и "эффект Матфея" в науке. Дифференциация наук по отраслям знаний. Философия как наука. Специфика познания социальных явлений. Методологические аспекты существования науки.
курсовая работа , добавлен 18.10.2012
Разработка учения о методе познания законов природы. Познание как предмет философского анализа. Структура знания: чувственное и рациональное, обыденное и научное, эмпирическое и теоретическое познание. Истина и ее критерии. Практика, ее структура и виды.
контрольная работа , добавлен 15.11.2010
Понятие научного познания, научное и вненаучное знание. Проблема взаимоотношения философии, знания и языка в позитивизме, основные этапы его развития. Проблема происхождения человека в философии и науке. Названия философских течений в теории познания.
Экономические материалы
Структура социологического знания – это не просто совокупность различных представлений, взглядов и научных понятий об обществе, аОпределенная упорядоченность знаний о нем, его явлениях и процессах. (Структура – строение, расположение, порядок).
Наиболее распространенной является трехуровневая структура социологического знания, в которой выделяются:
Q общесоциологические теории;
Q специальные (частные) социологические теории;
Q конкретные социологические исследования.
Эти три уровня различаются глубиной социологического анализа общественных явлений и широтой обобщений и выводов.
Общесоциологические теории касаются глубинных, или как говорят,Сущностных моментов развития общества. На уровне общесоциологических теорий делаются научные обобщения и выводы о наиболее глубоких причинах возникновения и функционирования социальных явлений, о движущих силах развития общества и т. п. К общесоциологическим можно отнести теории общественной, прежде всего, производственной деятельности, теории общественных отношений, раскрывающих природу и содержание экономических, политических, правовых, нравственных, религиозных и других отношений между людьми. На этом же уровне исследуется взаимодействие различных сфер жизнедеятельности общества (экономической, политической, социальной и духовной), вскрываются и анализируются их взаимосвязи и взаимозависимости.
На уровне общесоциологических теорий каждое социальное явление рассматривается с точки зрения его места и роли в обществе, его многообразных связей с другими социальными явлениями.
Специальные социологические теории касаются исследованияОтдельных Сфер общественной жизни, социальных групп и институтов. Их познавательная область намного уже, чем общесоциологических и ограничен, как правило, конкретными подсистемами общества, например, экономической или социальной. В этом случае исследуются проблемы социально-экономических отношений, производственной деятельности людей, главным образом ее социальные аспекты, а также условия труда и социальной защиты различных категорий населения, вопросы образования, здравоохранения, быта и отдыха людей, социального обеспечения и т. д. Цели исследования заключаются в том, чтобы на основе использования статистических материалов, данных социологических исследований и другой информации получить исчерпывающие сведения относительно данных сфер общественной жизни или же их отдельных сторон, а также сделать научно обоснованные выводы об оптимальном решении имеющихся проблем.
Среди отраслей знания, основное содержание которых составляют специальные социологические теории, можно назвать социологию труда, социологию молодежи и социологию семьи, социологию политических отношений, социологию религии, социологию культуры, социологию личности и другие.
Конкретные социологические исследования проводятся в виде анкетных опросов, интервью, наблюдений и т. д. Их цель состоит в полученииОбъективных данных о различных сторонах социальной действительности, а также с целью изучения общественного мнения относительно тех или иных событий или проблем общественной жизни. Данные этих исследований могут служить основанием для выработки рекомендаций относительно решения текущих и перспективных задач общественной жизни, деятельности различных социальных групп, трудовых коллективов, политических партий и движений. Они могут быть осмыслены на уровне специальных и общесоциологических теорий и использованы в решении актуальных, порой весьма существенных проблем развития общества.
Кроме этой, трехуровневой структуры социологического знания выделяют ряд Двухуровневых структур.
По Широте охвата изучаемых явлений различают макросоциологический и микросоциологический уровни.Макросоциология ориентирована на анализ больших социальных структур и общностей, глобальных социальных систем и процессов.Микросоциология обращена к анализу частных, локальных процессов, межличностных и межгрупповых взаимодействий, внутренних аспектов поведения и действий людей.
По степени обобщения изучаемого материала иИспользуемым методам выделяют теоретический и эмпирический уровни.Теоретическая социология Объясняет социальную реальность сквозь призму общих и специфических тенденций ее функционирования и развития и использует методы теоретического анализа – индукцию и дедукцию, анализ и синтез, умозаключение по аналогии и т. п.Эмпирическая социология (эмпирия – опыт) направлена на изучение повседневной практической деятельности людей и использует специальные эмпирические методы исследования – опросы, наблюдения, изучение документов и др. Абсолютной границы между теоретическим и эмпирическим уровнями знания нет. В развитых науках, как правило, не бывает чисто теоретических или чисто эмпирических исследований. Эмпирическое исследование в той или иной степени всегда оказывается включенным в контекст определенной теории, а теоретический анализ не может не опираться на факты, содержащиеся в эмпирическом знании.
По Ориентации социологии на конечный результат выделяют фундаментальный и прикладной уровни. ЦельФундаментальных исследований – приращение научного знания путем построения теорий, раскрывающих универсальные закономерности и принципы данной области.Прикладные исследования имеют своей целью изучение актуальных, имеющих практическую значимость, проблем и выработку рекомендаций для их решения.
Все выделенные нами структурные элементы социологического знания тесно связаны друг с другом и в своем единстве образуют сложную и многогранную систему.
Оригинальный подход к анализу социальной реальности был предложен Карлом Маннгеймом (1893-1947). Особое внимание Маннгейм уделял изучению взаимосвязей процессов мышления и общественных процессов. Для его концепции понятия "структура" и "взаимосвязи" являлись ключевыми. Основным тезисом социологической концепции К. Мангейма является утверждение, что мышление как род активной деятельности непосредственно связано с деятельностью социальной и образует структурированную систему. То есть мышление не свободно от обусловленности общественными процессами. Поэтому мышление должно быть осмыслено исходя из его социальной сущности.
Одним из основных компонентов мышления является познание. И именно в познавательном процессе, по мнению Маннгейма, ярче всего проявляется глубокая связь между социальным и индивидуальным, обнаруживаемая в мышлении. Маннгейм утверждает, что познание - это "общий процесс групповой жизни", то есть это коллективная форма жизни, в рамках которой каждый открывает свои знания в структуре общей деятельности.
Еще одним важным моментом, который следует из основного тезиса Маннгейма, состоит в том, что все знания, даже те, которые считаются "истинами", относительны, зависят от социальной или исторической ситуации, то есть от контекста, в котором они возникают. Объясняется это тем, что не существует "чистого" мышления, и любой мыслитель связан с определенной группой, имеет определенный статус, исполняет определенную роль, то есть социально обусловлен . Значит, и выбор предмета мышления, и его процедуры, и результаты будут также обусловлены. Таким образом, не существует некоей абстрактной позиции, с которой возможно было бы анализировать конкретную ситуацию. Индивид вообще не способен к деятельности (в том числе и мыслительной, интеллектуальной) как полностью автономная личность. Индивиды всегда действуют если и не непосредственно в группе, то по крайней мере в жесткой групповой обусловленности, противостоящей притязаниям альтернативных групп.
Мышление всегда зависит от позиции, занимаемой наблюдателем, а выбор такой позиции, как было показано выше, никогда не может быть полностью свободным от социальной определенности, то есть от включенности индивида в социальные процессы. Поэтому два индивида, изучающие один и тот же феномен с использованием одних и тех же методов исследования и формально-логическим правилам, могут прийти к разным результатам. Особенно остро это проявляется именно в гуманитарном и социальном знании, в рамках которого изначальные установки исследователя определяют весь последующий ход его мыслей.
Из выше сказанного можно сделать вывод, что, по Маннгейму, мышление имеет идеологический характер. Следовательно, действительное мышление, которое всегда индивидуально, ограничено рамками лежащей в его основе идеологии, то есть изначально неполно и не может претендовать на истинность. В рамках общественной структуры всегда существует множество конкурирующих идеологий, из которых каждая может обладать определенными истинными представлениями, но никогда - всей полнотой истины. Маннгейм видит единственный выход из такого положения в деятельности независимых мыслителей, не связанных с какой-либо конкретной идеологией, то есть свободных от предвзятости и способных стать - в действительности или в воображении - на любую позицию. Только в этом случае возможно понимание всех точек зрения (всех идеологий) и обнаружение истины. (Не противоречив ли такой подход? Найдите подтверждающую Вашу точку зрения аргументацию).
англ. sociology of knowledge/epistemology; нем. Wissenssoziologie. Отрасль социологии, изучающая процессы производства, хранения, распространения и использования различных типов знания соц. группами и классами, влияние культуры и общества на формирование знания, институциональные формы функционирования и развития знания.
Отличное определение
Неполное определение ↓
СОЦИОЛОГИЯ ЗНАНИЯ
метатеоретическая область социологии, анализирующая с различных теоретико-методологических позиций проблематику: социальной природы знания (С.З. в узком смысле); мышления во всей качественной специфике его исторического становления (социология мышления); концептуализации когнитивных систем в конкретных социокультурных контекстах и сферах познавательной деятельности общества (социология познания); парадигматические, синтагматические и прагматические основания самой социологии и ее место и возможности (ограничения) в социогуманитарном знании (социология социологии).
Термин "С.З." введен М. Шелером в 1920-е. Генезис С.З. (в широком смысле) происходил одновременно с анализом внутри нее и параллельно с ней проблематики, которая конституировалась позднее в социологию науки. В настоящее время происходит аналогичное конституирование и отделение от С.З. теории (социологии) идеологии. Кроме того, идеи С.З. активно ассимилируются социологией образования и рядом направлений современной педагогики, кладутся в основу разработки конкретных образовательных, воспитательных, социализационных технологий. С.З. тесно переплетается с проблематикой, принципами и методологией такого направления социологического анализа, как культурсоциология (социология культуры). С.З. и культурсоциология во многом взаимно фундируют друг друга и в целом определяют лицо постнеклассической социологии (хотя и исходят из различных целевых установок). При этом культур-социология движется от переинтерпретации социального в терминах культуры к необходимости анализа ее когнитивного и знакового оформления, фиксации способов ее описания и самоописания, а С.З., идя от анализа систем знания, приходит к анализу конституирования реальности через объективирование знаковых систем в культуре, а через последнюю - также и в схемах, моделях, стратегиях, технологиях, организующих социальную жизнь. Интерпретируя сознание, познавательные и мыслительные стратегии и процессы, С.З. интерпретирует, по сути, феномены культуры. Не затрагивая (или почти не затрагивая) содержательные аспекты, она настаивает на социальной обусловленности и культурной организованности возникновения, функционирования, трансляции и изменения (развития) этих содержаний знания, познания и мышления. В постструктуралистских и постмодернистских социологических проектах, по сути, происходит синтез культурсоциологии и С.З. на основе введения представления о знаковой (текстовой) реальности как единственно подлинной или о социальной реальности как квазизнаковой. Во многом этот синтез можно рассматривать как экстраполяционное завершение тенденций, предзаданных в понимающей и продолженных в феноменологической социологии.
С.З. является, таким образом, не столько особым направлением или совокупностью определенных социологических теорий, сколько особой метатеоретической областью, не укладывающейся в традиционную социологическую дисциплинарность. Более того, интенции к оформлению С.З. в особую исследовательскую стратегию шли не только из собственно социологии [Э. Дюркгейм, М. Вебер, П. Сорокин, Р.К. Мертон и др.], но и из философии [философская антропология, прежде всего Шелер как один из основоположников собственно С.З.; неомарксизм, начиная с Д. Лукача; проект социологизации проблематики мышления К. Мегрелидзе и др.]. С.З. вписывается в общую теоретико-методологическую ориентацию на "преодоление" классической философской проблематики (а частично и тематики) и способов философствования, но отличается от предлагаемых внутри этой ориентации проектов именно привлечением внефилософских средств. Со своей стороны, в этой области анализа и социология не может обойтись только имманентно социологическими средствами.
Выход на метатеоретическую С.З. был в целом подготовлен ходом интеллектуального развития второй половины 19 - начала 20 в., кризисом классического европейского рационализма, исходившего в той или иной мере из модели "чистого сознания" и положившего в свою основу гносеологическую схему субъект-объектного отношения. Одна из первых попыток переосмысления классического наследия - позитивизм - связана в том числе и с конституированием социологии как самостоятельной дисциплины [О. Конт, Г. Спенсер, Дж.С. Милль и др.]. Оставаясь в целом в кругу традиционных методологических установок эмпирической ориентации в философии, позитивизм интересен в данном случае противопоставлением философского и позитивного знания, которое может быть получено лишь отдельными специальными науками, особая роль среди которых принадлежит социологии, а также лозунгом разрыва с "метафизической" (философской) традицией и собственной претензией на статус "философии науки". Однако роль первого позитивизма в становлении проблематики С.З. изначально невелика. Непосредственное влияние на круг идей уже конституировавшейся С.З. позднее оказал неопозитивизм (прежде всего через анализ знаково-символических средств научного мышления), а ряд положениий постпозитивизма [Т.С. Кун, И. Лакатос, П. Фейерабенд, С.Э. Тулмин] непосредственно может быть представлен в терминах С.З.
Прямое значение для становления идеи С.З. имело наследие неокантианства (особенно Баденской школы), переосмысленное в понимающей культурсоциологии М. Вебера. Неокантианство важно в данном случае своей концепцией особой природы и методологии социогуманитарного знания, выводящей на анализ принципов конструирования объектов когнитивных систем и их связанность с точками зрения (перспективами, видением) познающих субъектов. Традиция философии жизни, аранжированная Г. Зиммелем в его варианте понимающей и формальной социологии (формальная социология Зиммеля ретроспективно - уже исходя из ставшего круга идей С.З. - может быть представлена как первый проект концептуализации эпистомологических возможностей социологии), оказала прямое влияние на Шелера. Философия жизни показала через противопоставление "жизни" и "разума" ("жизни" и "культуры", плюралистических "форм видения" у Зиммеля) несводимость человека к познающему субъекту и вскрыла властные императивы, заключенные в системах знания, например, используемых для реализации "воли к власти" (Ф. Ницше). Кроме того, разрабатывая свое "искусство подозрения", Ницше дал образцы (с ретроспективной точки зрения С.З.) анализа таких феноменов, как обман, самообман, иллюзия и т.д. От В. Дильтея идет методология "понимающего" герменевтического анализа (переживания) событий через истолкование их внутренних значений и смыслов. Не менее важна для С.З. оказалась и дильтеевская концепция историцизма [в частности и для Шелера, и К. Манхейма - второго основоположника С.З.]. Согласно Дильтею, любая перспектива "жизненного опыта" относительна, а человеческое мышление неизбежно исторично.
Для утверждения исторической постановки вопроса о природе мышления, знания и познания много сделал и марксизм - как в лице самого К. Маркса, так и в неомарксистских версиях Лукача и А. Грамши (взгляды последнего, правда, долгое время, до 1940-х, оставались малоизвестны и могут быть учтены только в ретроспективном взгляде на проблему). Общественное сознание и его формы рассматривались в марксизме как зависимые от структур общественного бытия и как выражающие реальную расстановку социальных сил в социуме, изменяющемся в исторической перспективе; в вульгаризированных социологизированных версиях они становились в прямую зависимость от экономических факторов и (или) непосредственных социальных (классовых) интересов. Учение о классовой природе сознания и его "продуктов" - систем знания - было развито (с привлечением иных, помимо марксизма, теоретико-методологических оснований) Лукачем, специально анализировавшим как природу антиномичности сознания, так и связанную с ней его фетишизацию. Переинтерпретация же марксовой концепции идеологии была осуществлена Грамши, также акцентировавшем внимание на автономности и определяющей роли духовных образований в жизни общества и (в связи с этим) анализировавшем роль интеллектуалов в социокультурной жизни. Анализ роли интеллектуалов есть фактически одна из получивших широкое хождение в 20 в. (и не только в рамках С.З.) версий идеи Маркса о субъекте развития в социокультурной жизни. (Впервые подобный подход - без его социологической предметизации - был артикулирован Г.В.Ф. Гегелем в негативной форме, т.е. как представление о субъекте, берущем на себя реализацию той или иной возможности развития.) Для самого Маркса в таком качестве выступал пролетариат (в дальнейшем на аналогичную роль "пробовались" в других концепциях также различного рода элиты, менеджеры, молодежь и т.д.).
Новая переинтерпретация этого круга идей Маркса, Лукача, Грамши и др. произошла в рамках "негативной диалектики" Франкфуртской школы. Особо следует отметить значимую в данном контексте идею Маркса о "ложном сознании" (близкую идеям классовой природы сознания и учению об идеологии), которая была развита в С.З. прежде всего усилиями Манхейма, и его же концепт "превращенной формы". Анализ последнего (прежде всего в работах М. Мамардашвили) способствовал в СССР преодолению традиций философствования и социологизирования в рамках ортодоксального марксизма-ленинизма. Еще одной плодотворной для С.З. идеей Маркса и неомарксизма явилась идея практического использования знания как средства преобразования социального мира, породившая не только революционный активизм, но и различные варианты "философии практики", ставшие неотъемлемой частью интеллектуальной истории Западной Европы. Таким образом, воздействие марксизма на С.З. осуществлялось в основном в "снятом" виде: он включен в проблематику С.З. через влияние, оказанное на большинство конституировавших С.З. теорий, или специально реконструируется в С.З. в "аутентичном" прочтении.
Большое воздействие на формулировку ряда традиционных для С.З. тем и проблем оказала и критика марксизма, и историцизма в целом, данная в рассматриваемом ракурсе прежде всего К. Поппером. Важную роль в становлении С.З. сыграли также фрейдизм и психоаналитическая традиция в целом, а также феноменология. Относительно первого подхода необходимо предварительно отметить, что это чуть ли не единственная до недавнего времени линия в психологическом анализе, ассимилированная (и то, по-преимуществу, в своих методологических основаниях и через заимствование ряда концептов: "бессознательное", "ментальность", "архетип" и т.д.) в С.З., принципиально противопоставляющей себя "психологизму" (в идущем еще от Дюркгейма смысле). Например, существенной для конституирования ряда идей С.З. оказалась критика принципов психофизического параллелизма и "экономии мышления" Э. Маха и его последователей в психологии. Примечательно и стремление к преодолению схемы бихевиоризма при трактовке социальных взаимодействий в символическом интеракционизме с привлечением идей, по сути соотносимых с С.З. (символическая природа социальной реальности, познание как созидание мира, принятие роли "обобщенного другого", а также идущая еще от Ч.Х. Кули и У.А. Томаса концепция определения ситуации самим деятелем и др.). Прежде всего из психоаналитической традиции в С.З. были ассимилированы идеи индивидуального и коллективного бессознательного, личностных и ментальных компонентов в любой знаниевой системе, иррационального "остатка", который не может быть полностью поглощен ни одной рационализированной (формализированной) теорией и т.д. В собственно С.З. идеи психоаналитической традиции, как и идеи марксизма, во многом пришли в препарированном в конкретных концепциях (Манхейм, постструктурализм и т.д.) виде.
Влияние же феноменологии на С.З. может быть прослежено и как опосредованное (через Шелера, например, или через постоянную актуализацию наследия Э. Гуссерля на разных этапах развития С.З.), и как непосредственное - через феноменологическую социологию А. Шюца и во многом выросшие из нее этнометодологию Г. Гарфинкеля, "когнитивную социологию" А. Сикурела, не говоря уже о собственно феноменологической концепции С.З. у П.Л. Бергера и Т. Лукмана. С.З. восприняла из феноменологии: установку на исследование становления объектности в ходе процессов типизации, происходящих в жизненном мире как предельном и "порождающем" основании; идею естественного отношения к миру и его преобразования в рефлексивных практиках; понимание жизненного мира как "горизонта" целей, проектов, интересов социальных субъектов (деятелей), трактовки его как целостной практики и акцентирования его смысловой природы и др. Феноменологическая С.З. (как проект уже собственно внутри С.З.) исходила из тезиса о тождественности процессов познания и процессов созидания мира, сформулировав свою задачу как выяснение того, как человек создает социальную реальность и как эта реальность создает человека. Тем самым речь идет о социальном конструировании реальности в ходе знаниевых практик, дающих уверенность в том, что феномены нашего мира являются реальными.
В результате интерес С.З. смещается с анализа многообразия существующих "знаний" к процессам, с помощью которых любая система "знания" становится социально признанной в качестве "реальности". Такая постановка вопроса принципиально снимает основную логическую оппозицию "истинность - ложность" и проблему аргументированности знания с помощью научных процедур, заменяя их анализом факторов, делающих ситуацию социального взаимодействия воспринимаемой участниками в качестве "объективной реальности". Показательна и постулируемая в феноменологической С.З. установка на "выведение" за ее границы эпистемологической проблематики (конституированной Шелером и Манхеймом) и оппонирование ее неопозитивистским "междисциплинарным" версиям с целью утвердить С.З. как собственно социологическую теорию. В этом стремлении еще дальше продвинулся опять же феноменологически ориентированный проект С.З., предложенный в рамках этнометодологии, которая разработала ряд методик для "провоцирования" мира повседневности с целью обнаружения "исходных" содержаний и форм обыденных идей и представлений, не схватываемых в "нормальном" течении жизни. Проблематизация (в "провокациях") жизненных ситуаций нарушает или (в пределе) разрушает логику повседневности, т.е. усвоенные типологические интерпретационные схемы, области "предельных значений", т.е. замкнутые на себя миры опыта, требуя интерпретации вторгающихся (через знаково-символические и прежде всего языковые структуры) новых смысловых содержаний внутри накопленного опыта. Примечательно, что дальнейшая проработка проектов феноменологической С.З. и этнометодологии привела к неожиданным по отношению к изначальной установке на формирование собственно социологической теории, но закономерным, с точки зрения исходных принципов С.З., результатам - через "прививку" ряда герменевтических и постструктуралистских идей произошло их синтезирование с культурсоциологией в единую область постнеклассических социологических анализов, а в критическом взаимодействии с постпозитивистскими концепциями - оформление социологии социологии как отдельной области С.З. Эти возможности были заложены уже в первых, сделанных в ключе собственно С.З., проектах Шелера и Манхейма (конец 1920-х - начало 1930-х).
С.З. встраивалась Шелером в общий контекст создания философской антропологии, выступая лишь инструментом, позволяющим преодолеть "историю идей" и вписать человеческое сознание и мышление в социокультурный контекст, в рамках которого они только и реализуются. Примечательно, что сам Шелер выступал против социологического редукционизма и строил свою С.З. как негативный метод [в этом отношении интересны параллели с М. Мерло-Понти или С.Л. Франком, много сделавшими для становления современного социологического мышления, но выступивших с антисоциологических позиций]. В своем проекте С.З. Шелер исходил из идущего от Маркса соотношения "субструктуры" ("базиса", "социума") и "суперструктуры" ("надстройки", "культуры"), имеющих разную онтологическую природу ("реальные" и "идеальные" "факторы"), но берущихся с точки зрения их регулятивных возможностей. Соединение одних факторов с другими происходит в актах человеческих действий. При этом "реальные факторы" (социум) определяют (регулируют) возможность появления определенных "идеальных факторов" в истории, но не предопределяют их природу и содержание (что и делает их недоступными социологическому анализу, а следовательно делает невозможным и любой проект построения позитивной С.З.). Знание дано индивиду в силу его членства в обществе a priori, гарантируя ему смысловой порядок, кажущийся индивиду естественным способом видения мира. Отсюда тезис о том, что нет "Я" без "Мы" ("Мы" всегда раньше "Я"), и концепт "относительно-естественного мировоззрения" (включает в себя признаваемое социальной группой как данное, не требующее обоснования и не могущее быть ею обоснованным), с помощью которого происходит задание рамок для специально разрабатываемых форм знания, одновременно сосуществующих в культуре (прежде всего это религиозное, метафизическое и научное знания, хотя отдельно можно говорить и о мифологическом, мистическом, технологическом и других типах знания). Вырастающее из "относительно-естественного мировоззрения" многообразие когнитивных практик образует суперструктуру как предмет социологии культуры, в которой С.З. является лишь "негативной" ее частью, устанавливающей зависимость "духовных структур" от социальных факторов (последовательно меняющих друг друга в истории факторов родства, политики и экономики), а также фиксирующей возможности преодоления восприятия "Другого" как "чужого" и утверждения "понимающего взаимодействия".
В отличие от Шелера Манхейм изначально пытался строить С.З. как чисто социологический проект, позволяющий внутри себя позитивно рассмотреть практически любой аспект человеческого мышления, так как социокультурная детерминация знания распространяется им с процессов возникновения, актуализации и распространения идей и представлений на их содержание (за исключением, возможно, области естественнонаучного и математического знания). Более того, системы знания, оформляемые в идеологии, рассматриваются Манхеймом как инструменты коллективных действий, обеспечивающие реализацию тех или иных социальных интересов. Важную роль в истории С.З. сыграли его идеи об "экзистенциальной детерминации" знания, о "коллективном подсознательном" в основании знаниевых систем, о "реляционизме" множественности "перспектив" видения реальности, о соотношении науки и идеологии, партикулярной и тотальной идеологий, идеологии и утопии, о роли интеллектуалов в синтезе "перспектив" видения. Однако и Манхейм при всем радикализме своей установки на создание строгой социологической теории заложил основы метатеоретических анализов в С.З. Исходя из идеи, согласно которой "социальная позиция не может быть описана в терминах, которые лишены социальных значений", он выдвинул проект создания всеобщей интеллектуальной истории, преодолевающий понимание последней как филиации идей с позиций перестроенной в свете С.З. эпистемологии. Он же попытался перестроить в свете С.З. и социологию образования (не случайно обратившись к педагогическим проблемам в период своей эмиграции в Великобритании). Он же, введя разделение тотальной идеологии на специальную (не способную критически отнестись к самой себе) и всеобщую, предложил трактовку последней как критического "осознания себя" определенной эпохой и культурой. Таким образом, и Манхейму не удалось освободиться от философской нагруженности своей версии С.З., хотя она и была наиболее продвинута именно как социологический проект (что, в частности, приводит иногда к апеллированию к нему, а не к Шелеру, как к основоположнику С.З.).
Показательно, что к близким итогам пришла и другая (достаточно автономная и самостоятельная по отношению к рассмотренным выше) линия развертывания С.З., исходившая из классических представлений о сути знания, предзаданных позитивизмом, и возникшая внутри собственно социологии, а не привносимая в нее извне. Речь идет об идеях позднего Дюркгейма, Сорокина, Т. Парсонса, Мертона, Р. Старка и их последователей. (В смысле методологических приоритетов можно определить эту линию как традицию структурно-функционального анализа в социологии - в противоположность "понимающей ориентации".) С именем Дюркгейма в С.З. соотносят идею связи сознания в каждый исторический период с задающим структуру социальности и стратегии социального взаимодействия сложившимся разделением труда; идею производности категорий мышления (время, пространство, число, причина и т.д.) от непосредственных условий существования [развитую учениками и последователями Дюркгейма - М. Моссом, Л. Леви-Брюлем, М. Хальбваксом, К. Леви-Строссом и др.]; идею принципиального различения коллективного и индивидуального сознания и учение о "коллективных представлениях" как выражающих собою прежде всего те или другие состояния социальности (концепт, многократно переинтерпретировавшийся в С.З., в том числе, например, и Манхеймом).
Концепция Сорокина интересна в этой традиции радикальным разделением социальности и культуры и связыванием с последней определенных типов мышления. Культура (а через нее и социальность) оказывается у Сорокина базирующейся на глубинных мировоззренческих установках относительно природы реальности, характера основополагающих потребностей и приемлемых способов их удовлетворения. Парсонс в С.З. известен своей критикой линии М. Вебера - Шелера - Манхейма в С.З., которая, в свою очередь, выводилась им из марксизма, и попыткой снять заложенную в этой С.З. антиномию "реальных" и "идеальных" факторов. Он поддержал идею Сорокина о роли разделения социальной и культурной систем для понимания природы и места знания в социальном действии и сохранении интегративной целостности общества (институционализации культурной системы в социальную). Отсюда - концепция регулятивно-нормативной природы знания и основная антиномия, которую должна разрешить С.З., - ценностей и научного знания. Парсонс предлагает концепцию совместимости институционализированных (нормированных, легитимированных, санкционированных) ценностей с научным знанием в рамках "ценностно-научной деятельности" (концептуальных "идей" как основы для интерпретации эмпирически фиксируемых состояний общества); этот тип ценностей выполняет функцию отбора проблем, подлежащих исследованию и разрешению. Неинституционализированные ценности формируют "идеологии" (как системы искаженного и необъективного знания). Два типа ценностей (формируя разные модусы сознания) закрепляются соответственно за занимающими разное место в социуме субъектами. Мертон, продолжая и корректируя (через понятия дисфункциональности и латентности) анализ Парсонса, сместил рассматриваемую линию в С.З. в область социологии науки. Р. Старк акцентировал внимание на взаимной детерминации социальных условий и "идей". Однако "субструктуры", по Старку, легче понимаются, чем "суперструктура", и в этом отношении выступают основанием для анализа "идей". С.З. призвана установить отношения между материалом познания ("вещи в себе"), объектами познания (феномены), аксиологическим слоем мышления (социальное a priori), физическим аппаратом восприятия (чувственное познание), категориальным слоем мышления (логическое a priori). Вторая ее задача - обеспечить согласование плюрализма возможных в данной аксиологической системе ценностей истин. Необходимо отдать должное и попыткам выхода структурно-функционального направления в С.З. на уровень микросоциологии [Ф.В. Знанецкий, Д. Сильвермен и др.].
Дальнейшее развитие данной линии в С.З. связано с ассимиляцией ряда идей постпозитивистской и аналитической философии в целом. Это идея Куна о консенсусе научного сообщества относительно принимаемой парадигмы и гипотеза "революционного" развития знания; "методологический анархизм" Фейерабенда; концепция "личностного" (неявного) знания М. Полани; "экология интеллекта" Тулмина; идея ядерно-периферийного структурирования знания Лакатоса; идея "сильной программы" Д. Блура; тезис о логико-семантической несоизмеримости теорий (семантическая эпистемология К. Айдукевича, формальная семантика А. Тарского, программа "реизма" Т. Котарбиньского, фундировавшая идеи его праксеологии как общей теории рациональной деятельности, и др.); программа "лингвистического поворота" в философии, идущая от Л. Витгенштейна (теория значения, логические структуры языка, языковые игры, лингвистическое сообщество и т.д.); концепция "возможных миров" (Я.Ю. Хинтикка и др.), критическая программа Поппера и др. В целом данная линия анализа в С.З. остается относительно автономной, сосредоточивает свое внимание прежде всего именно на научном знании, в целом эволюционируя в направлении социологии науки. В отличие от "понимающей" ориентации в С.З. она сохраняет известную дихотомичность социума и культуры, культуры и знания, научного и иных типов знания. В центре ее интересов - социокультурная обусловленность и процессы институционализации знания, концептуальный анализ последнего, актуализация проблематики социологии социологии. В последнее время в связи с ассимиляцией в С.З. ряда новых философских идей становится отчетливым расщепление структурно-функционалистской ориентации на проблематику, выводящую за пределы собственно С.З. (в социологию науки, например), и усвоением "остатка" "понимающей" ориентацией в С.З., что еще больше усиливает ее метатеоретичность и невписываемость в предметную дисциплинарность.
Однако при всей своей автономности обе линии С.З. принадлежат к одному дискурсивному полю. Они наиболее репрезентативно выражают интенции экстернализма в его споре с интернализмом, противопоставление которых резко обозначилось в 20 в. внутри логики и методологии науки (включая соответствующие исторические реконструкции развития научного знания). Если интернализм (конституированный работами А. Койре) исходил из тезиса о том, что развитие знания происходит по собственным внутренним законам изменения знаниевых систем и/или идей (в соответствии с внутренней логикой преемственности (так называемый куммулятивизм) или эпистемологических разрывов (версия Г. Башляра, по-разному переинтерпретированная Куном и М. Фуко и частично воспринятая Койре), то экстернализм делал акцент на антитезисе - на "внешних" по отношению к знанию факторах, вызывающих его изменение (или, по крайней мере, существенных для этого изменения). Снятие крайностей и сближение позиций интернализма и экстернализма, как и обеих линий в С.З., произошло в поле культуры, признания вписанности знания в соответствующие культурные (и цивилизационные) целостности. Шаг в этом направлении был сделан уже в работах Койре, а наиболее четко эта позиция была артикулирована в концепции смены эпистем Фуко. Для социологии эти шаги послужили дополнительным импульсом к синтезу культурсоциологии и С.З. Сближению же разных линий внутри С.З. дополнительно способствовала критическая рефлексия оснований социологии как таковой, маркировавшая в том числе и ее переход от неклассической к постклассической стадии развития на рубеже 1960-1970-х.
Один из результатов этой рефлексии - конституирование социологии социологии (по названию работы Р. Фридрихса 1970-го "Социология социологии"), а один из основных ее посылов - кризис структурно-функционалистской методологии, переинтерпретация которой "изнутри" была предложена Мертоном, а наиболее жесткая критика "извне" была предложена в разных версиях "радикальной" и/или "альтернативной" социологии, поставивших под вопрос сам неоклассический проект социологии как таковой. Провоцирующую роль в этом отношении последовательно сыграли работы Ч.Р. Миллса "Социологическое воображение" (1959) и А. Гоулднера "Наступающий кризис западной социологии" (1970; ее идеи были затем развернуты и радикализированы в работе 1976 "Диалектика идеологии и технологии"). Их основные идеи, дополненные рефлексией феноменов контркультуры, открыли возможность появления "контркультурной социологии" (противопоставляемой институционализированным формам "манипулятивной социологии"), способствовали размыванию междисциплинарных границ социологии и научной дисциплинарной как таковой, конституировали социологию прежде всего не как дисциплинарность, а как специфический тип дискурсивных культурных практик и социальной коммуникации.
Новые перспективы для развития С.З. в постнеклассический период ее развития задают переинтерпретации идей герменевтики (прежде всего - "конфликта интерпретаций" П. Рикера), археологии знания и знания-власти Фуко, идей деконструктивизма Ж. Деррида, концепции чтения-письма Р. Барта и др., ризомного анализа и шизоанализа Ж. Делеза и Ф. Гваттари, дискурсивных анализов [Т.А. ван Дейк, различные их варианты в постструктурализме], постструктуралистских концепций интер- и гипертекста и т.д. Перспективными могут оказаться попытки интеграции в С.З. идей СМД (системомыследеятельностной) методологии. Ряд интересных в этом отношении проектов оформился в самой социологии: теория коммуникативного действия Ю. Хабермаса, теория поля П. Бурдье, теория референций Н. Лумана и др. Все эти тенденции подтверждают общую тенденцию С.З. на синтезирование с культурсоциологией в единую область постнеклассического социологизирования, тесно переплетающегося с философской проблематикой.
Отличное определение
Неполное определение ↓
Чтобы не формировалась заблуждение относительно социологии (что это мировоззренческая наука), нужно знать, что она опирается на прочную практическую базу и, кроме того, сама служит надежной теоретической опорой социальной практики, поэтому структурно ее можно определить на теоретический и практический уровень.
Под структурой социологических знаний понимают систему взаимосвязанных представлений, понятий, взглядов, подходов, теорий о социальной действительности на разных уровнях, ступенях, исходя из степени обобщения или конкретизации объяснения социальной действительности. Особенностью структуры социологических знаний является то, что она является определенной упорядоченной системой знаний об обществе как динамично функционирующий социальный организм. Структура социологических представлений, предположений и научных знаний формируется в зависимости от круга объектов, изучаемых социологией, глубины и широты научных обобщений и выводов, которые осуществляются на основе анализа данных о тех или иных социальных явлениях и процессах.
Структурными элементами социологической теории является знание об обществе, включает в себя понимание законов его развития, основные его сферы жизни. Важным элементом является знание о функционировании и развитии отдельных сфер общественной жизни (экономическая, политическая, социальная, духовная и др.), А также условия и возможности жизнедеятельности и самоутверждения в каждой из этих сфер личности или группы. Составляющими структуры социологических знаний является и научные взгляды, теории социальной структуры общества, социального состава населения, деятельность существующих в обществе социальных институтов (государство, право, экономика, религия, культура, семья и др.).
Необходимо выделить ряд специализированных разделов, которые занимаются исследованием определенных сфер общественной жизни, и некоторую область общих теорий. Так, в современной социологии выделяются следующие разделы, которые иногда называются конкретной социологией, или социологией среднего уровня:
а) разделы, которые исследуют социальные институты, к которым относятся социология семьи, социология воспитания, социология политики, социология права, познания, идеологии, науки, религии, искусства, армии, войны, промышленности, труда;
б) разделы, специально исследуют различные типы социальных общностей, так, например, исследование малых групп, территориальных общностей, города, села, исследования социальных слоев населения, профессиональных категорий, каст;
в) специализированные исследования социальных процессов и явлений (процессы перемещения, дезорганизации, преступности, алкоголизма, проституции, процессы становления рыночных отношений и предпринимательства, явления и процессы массовой коммуникации - пресса, радио, телевидение, кино - и их влияние на формирование так называемой массовой культуры; процесс миграции населения, перемещение лиц в географическом пространстве и переход в другие общности и культуры, а также процессы перехода от одного слоя или класса в другой.
Система научного познания социологии обладает сложной структурой, которая отражает различные типы и уровни исследования социальной действительности. Социология - это сложная структура научного знания. Элементами этой структуры (или три уровня социологического знания) являются:
■ общая социологическая теория;
■ специальные социологические теории или теории среднего уровня;
■ конкретно социологические исследования.
Кроме того, существуют теоретический и практический (прикладной) уровни изучения общественной жизни.
Теоретический уровень в структуре социологических знаний занимает общая социологическая теория, опирающаяся на социальную философию. Будучи социально-философской теории общества, она осуществляет связь философии со всеми социальными и гуманитарными науками. Общая социологическая теория дает представление об обществе в целом как целостную систему, организм, систему социальных механизмов, формулирует принципы социального познания, основные методологические требования системного анализа, принципы историзма, анализа явлений во взаимосвязи с другими. В таком контексте социология может рассматриваться как теоретико-методологическая база других общественных наук. Именно с этих позиций теоретическая социология может рассматриваться как наука о законах развития человеческого общества. Существует несколько концепций и подходов к объяснению природы механизмов общественного развития.
Формационный - где фактором в тенденциях развития общественных отношений признается изменение общественно-экономических формаций, которые определяются способом производства, при котором "бытие определяет сознание", в котором классовая борьба и экономический доминант является движущими силами всех преобразований (К. Маркс, Ф. Энгельс, В. Ленин).
Социокультурный - когда основным фактором развития общества признается существование различных культур, которые своеобразно проходят различные этапы своего развития, при котором "сознание определяет бытие", а духовный, культурный доминант является основным фактором общественных изменений (М. Вебер, В. Зомбарт, Н. Данилевский, О. Шпенглер, А. Тойнби).
Цивилизационный подход определяет важным фактором развития общественных отношений тип цивилизации, в котором находится общество в данный исторический период развития (О. Конт, П. Сорокин, У. Ростоу, Дж. Гэлбрейт, Р. Арон).
Следует заметить, что предложенные подходы в определенной степени ограничены и имеют свои недостатки, однако в совокупности они все-таки отражают ряд общих закономерностей общественного развития "выявленных" в различных конкретно-исторических условиях, и достаточно объективно отражают различные стороны жизни общества.
Специальные социологические теории уточняют положения общей социологической теории относительно понимания, трактовки механизмов социального взаимодействия, но и для них общая социологическая теория служит методологической основой.
Различают несколько видов этих теорий:
■ изучающих развитие общностей;
■ отраслевые, которые рассматривают механизмы жизнедеятельности общностей в определенных сферах (социология труда, экономическая социология)
■ теории, анализирующие отдельные элементы социального механизма (социальный контроль, организации).
Специальные социологические теории конкретизируют положения общей теории, осуществляя переход от общих понятий к конкретным (с помощью которых можно изучить, измерить процесс). Они имеют гораздо уже познавательный спектр, чем общесоциологические, и касаются в основном отдельных сфер общественной жизни, социальных групп и институтов и сочетают в себе теоретический и эмпирический (практический) уровне исследования. Они занимают промежуточное место между фундаментальными социологическими теориями и эмпирическим обобщением первичной социологической информации, выступая в роли своеобразной связи, катализатором их взаимообусловленности. Среди теорий среднего уровня наибольший интерес для будущих специалистов экономического, управленческого, правового профиля, на наш взгляд, могут иметь следующие: экономическая социология, социология управления, социология предпринимательства, правовая социология и др.
Третий уровень социологических знаний представлен в виде конкретных социологических исследований и анализа. Это - сбор фактов, данных, их систематизация и анализ. Это измерения конкретных социальных явлений и процессов на основе определенных подходов, принципов, понятий. На этом уровне осуществляется измерение конкретных социальных процессов и явлений, на основе общесоциологических и конкретно социологических подходов и принципов. Предметом исследования здесь выступают действия, поступки, характеристика поведения социальных групп и индивидов, а также отражение фактов социальной действительности в сознании людей. Этот уровень можно назвать средством реализации критерия четкости научных знаний о реальной социальной действительности. Следует заметить, что выделение уровней социологии имеет вполне условный характер и находится в тесной взаимосвязи (рис. 3).
Социологический анализ конкретной социальной ситуации (различных элементов социальной структуры) позволяет строго научно определить характер теоретических и практических задач, которые решают в процессе социологического исследования. Во-первых, социолог, опираясь на общую социологическую теорию, должен проявить всю совокупность объективных социальных факторов (экономических, политических, идеологических), которые в определенной степени действуют на ход конкретной ситуации и определяют структуру общественных отношений в различных социальных группах. Выполнение этой задачи требует от социолога комплексного подхода к явлениям, которые изучаются. Далее, важной задачей социолога является установление зависимостей между действием объективных социальных факторов и субъективными представлениями людей, сознанием социальных групп. Это, в свою очередь, позволяет раскрыть конкретный механизм проявления общественных закономерностей, выявить возможные отклонения в развитии социальных процессов. Осуществление этих последовательных задач дает возможность сформулировать новые теоретические выводы и выработать практические рекомендации по решению данной проблемы.
