Источники изучения истории россии. Изучение древнейшего прошлого сибири

Задание к зачете. Приготовить два доклада по любым нижеприведённым темам

4.3. Практические (семинарские, лабораторные) занятия, их содержание

Наименование разделов и тем		Формы проведения
Раздел 1. Формирование основных направлений в исследовании истории Сибири в XVII -Х VIII вв.
Тема 2. Проблема присоединения Сибири в трудах отечественных историков.
Тема 3. Начало научного изучения Сибири		семинар по обобщению и углублению знаний с элементами дискуссии
Тема 4. Н аучное изучение Сибири в ХVIII в. и расширение круга источников.	Чертежные книги С.У. Ремезова. “Окладная книга Сибири” (1697 г.) - итог обобщения данных по истории, географии, топографии, экономике и демографии края. Летописные повести конца XVI - XVII вв. Кунгурская повесть. Есиповская летопись. Строгановская летопись. Формирование концепции оценки происходивших событий. Произведения Ю.Коржанича, Н. Спафария, С. Ремезова, обоснование в них христианско-просветительских целей присоединения Сибири. Программа экономического развития Сибири в “Политике” Ю.Коржанича и “Путешествии через Сибирь...” Н. Спафария. “История сибирская” С.У. Ремезова - наиболее выдающееся произведение того времени. Описание истории и быта аборигенов. Анализ прочитанных работ по теме семинара	семинар по обобщению и углублению знаний с элементами дискуссии
Раздел 2. Изучение Сибири в XIX в.
Тема 1. Изучение истории Сибири в первой половине ХIХ в.	Изменение проблематики изучения Сибири. Участие местных научных и обще-ственных сил в разработке ее истории. “Сибирский вестник” Г.И. Спасского (с1827 г. - “Азиатский вестник”). А.П. Словцов - крупнейший историк Сибири. “Историческое обозрение Сибири”(1838-1844 гг.) А.П. Словцова - попытка обоб-щить многообразные данные о ней.	семинар по обобщению и углублению знаний с элементами дискуссии
Тема 2. Расширение документальной базы и систематическая работа по изучению исторических материалов во второй половине ХIХ в.	Расширение документальной базы и систематическая работа по изданию исторических материалов во второй половине XIX в. Новые проблемы в исторических исследованиях Сибири. А.П. Щапов, его научно-теоретические взгляды на историю колонизации Сибири и особенности ее развития. Новые научные проблемы и разработки в трудах областников. Г.Н. Потанин. “Сибирь как колония” Н.М. Ядринцева. Труды по истории Сибири С.С. Шашкова и В.И. Вагина. Публикация источников по истории Сибири во второй половине ХIХ в. Роль Сибирского отдела Русского Географического общества (1851 г.) в изучении материалов по истории края. Обобщающие труды о Сибири: пятитомник В.К. Андриевича “Исторический очерк Сибири” (1889 г.) и “Хронологический перечень важнейших данных по истории Сибири. 1032-1882 гг.” И.В. Щеглова. Монографические исследования истории русского населения Сибири конца ХVI - начала ХVIII в. Труды П.Н. Буцинского, П.М. Головачева, Н.Н. Оглоблина. “История русской этнографии” А.Н. Пыпина (1892 г.).	семинар по обобщению и углублению знаний с элементами дискуссии
	Раздел 3. Становление российского (советского) сибиреведения в ХХ в.
Тема 1. Основные проблемы в исследованиях по истории Сибири в начале ХХ в.	Деятельность общенаучных центров по изучению истории Сибири в начале ХХ в. Ленинская концепция истории Сибири и ее влияние на марксистское направление в исследовании ее проблем. Томский университет и изучение истории Сибири. Социально-экономические работы А.А. Кауфмана. Проблемы истории Сибири у областников. Историческое краеведение. История Западной и Восточной Сибири в “Полном географическом описании нашего отечества” под редакцией В.П. Семенова-Тянь-Шанского (1907 г.). Работы В.И. Семевского и Н.А. Рожкова по истории Сибири. “Азиатская Россия” (1914 г.).	семинар по обобщению и углублению знаний с элементами дискуссии
Тема 2. Становление историографии Сибири в 1920-1930-е гг.	Воссоздание истории коренных народов Сибири в трудах советских историков в 1920-1930-е гг. Этническая история на страницах исследований С.В. Бахрушина и Б.О. Долгих, И.С. Гурвича, А.П. Окладникова, Ф.А. Кудрявцева, П.Т. Хаптаева и др. Коллективные труды по истории Бурятской АССР, Якутской АССР, Тувы. История социальной, политической, экономической и культурной жизни русского населения Сибири в трудах С.В. Бахрушина. “Сибирь в известиях западноевропейских путешественников и писателей (ХIII - ХVI вв.)” (1932-1936 гг.) М.П. Алексеева.	семинар по обобщению и углублению знаний с элементами дискуссии
	Раздел 4. Изучение истории Сибири на современном этапе.
Тема 1. Расширение проблематики исследований истории Сибири в 1960- - 1970-е гг.	Создание обобщающего коллективного труда - “История Сибири” в 5-и томах (1968-1969 гг.) - крупная веха на пути изучения истории региона. Монографические исследования проблем колонизации Сибири, ее аграрного и экономического развития в период капитализма в трудах В.Г. Тюкавкина, Л.М. Горюшкина, В.А. Степынина, Л.М. Склярова и др. Историография Сибири конца ХIХ - начала ХХ вв. в работе М.Б. Шейнфельда (1973 г.). Изучение истории декабристского движения и сибирской ссылки декабристов в трудах сибирских ученых. Исследование проблем начального этапа освоения Сибири русскими людьми Н.И. Никитиным, Д.И. Копыловым, Р.Г. Скрынниковым, Д.Я. Резуном.	научный семинар
Тема 2. Новый этап в развитии историографии Сибири во второй половине 1980-х – начале 2000-х гг. Расширение документальной базы.	Вопросы истории культуры и литературы Сибири в работах сибирских авторов. “Летопись города Иркутска” - важнейший источник по истории нашего города. Проблемы установления Советской власти в Сибири в коллективных монографиях. Историография проблем советского крестьянства. Вопросы экономического развития Сибири ХХ в. в работах Г.А. Цыкунова, А.А. Долголюка, А.С. Московского, Б.П. Орлова и др. Социально-демографические исследования истории Сибири советского периода в конце ХХ в. Работы Н.Я. Гущина, С.С. Букина, С.А. Папкова, В.А. Исупова, В.Т. Анискова. Изучение проблем истории Сибири на современном этапе. Работы по истории городов Западной и Восточной Сибири. Исследование особенностей формирования системы управления Сибирью в работах Л.М. Дамешека, А.В. Ремнева, И.Л. Дамешек. Деятельность сибирских научных центров. Научные программы и научные конференции. История Сибири в исследованиях ученых иркутских научных центров. Серия монографий «Азиатская Россия» и ее значение.	научный семинар

Примерный перечень вопросов к зачёту

1. Летописи как источник для изучения истории Сибири.

2. Первые исследования по истории, географии и этнографии Сибири (XVII в.).

3. Вклад Ю.Коржанича, С.Ремезова, Н.Спафария в изучение Сибири.

4. Систематическое изучение Сибири в XVII в.

5. Научная систематизация материалов о Сибири в трудах Г.Ф. Миллера.

6. М.В. Ломоносов о географических открытиях на севере и северо-востоке Азиатского материка.

7. Демократическое объяснение процесса присоединения Сибири. А.Н. Радищев.

8. Проблематика изучения Сибири в XIX в.

9. Теоретические воззрения и исторические исследования А.П. Щапова.

10. Научные взгляды на историю Сибири Г.Н. Потанина, Н.М. Ядринцева, В.И. Вагина.

11. Роль ВСОРГО в изучении Сибири.

12. Историография русского населения Сибири (конец XIX в.).

13. Вклад декабристов в изучение истории Сибири.

14. Вклад политических ссыльных в изучение истории Сибири.

15. Историография социально-экономического и культурного развития г.Иркутска в XVII –XIX вв.

16. Историография советского крестьянства в трудах сибирских ученых конца ХХ в.

17. Историография декабристского движения и сибирской ссылки декабристов в трудах сибирских ученых второй половины ХХ в.

18. «История Сибири» (1968-1969) – обобщающий труд по истории края.

19. Вопросы развития сибирской промышленности в трудах ученых (1940-1970-х гг.).

20. Историография социальной, политической, экономической и культурной жизни русского населения Сибири в трудах С.В. Бахрушина.

21. Работы В.И. Семевского и Н.А. Рожкова по истории Сибири.

22. Вклад В.П. Семенова – Тянь-Шанского в историографию Сибири.

23. Историография социально-экономического развития Сибири в первое десятилетие XX в. А.А. Кауфман.

24. Деятельность общенаучных центров по истории Сибири в начале ХХ в.

25. Историография коренных народов Сибири (1920 -1930-е гг.).

26. Вопросы заселения Сибири в трудах ученых (1940-х – 1960-х гг.)

27. Историография научных и географических открытий (1940-1970-е гг.).

28. Исследование проблем колонизации Сибири, ее аграрного и экономического развития в трудах ученых (1970-1980-е гг.).

29. Проблемы социально-демографического развития Сибири в работах ученых (вторая половина 1980- х - 2000 гг.).

30. Проблемы управления Сибирью в трудах начала 2000-20012 гг.

Учебно-методическое и информационное обеспечение дисциплины.

а) основная литература:

1. Мирзоев В.Г. Историография Сибири (ХVШ в.). – Кемерово, 1963.

2. Шейнфельд М.Б. Историография Сибири (конец XIX – начало ХХ в.).- Красноярск, 1973.

3. Горюшкин Л. М. , Миненко Н.А. Историография Сибири дооктябрьского периода (конец XVI - начало XX вв.) .-Новосибирск: Наука, 1984.

б) дополнительная литература:

1.Актуальные проблемы истории советской Сибири. – Новосибирск, 1990.

2. Батуева Т.Б. Народы Сибири в трудах западноевропейских исследователей XVII –XIX вв. – Улан-Удэ, 1995.

4. Дамешек Л.М. Историография и источниковедение истории народов Сибири эпохи капитализма. –Иркутск, 1990.

5. Зиннер Э.П. Сибирь в известиях западноевропейских путешественников и ученых XVIII века. – Иркутск, 1968.

Историография и источники изучения исторического опыта освоения Сибири. – Вып. 1,2. –Новосибирск, 1988.

6. Курас Л.В. Борьба за власть Советов в Восточной Сибири. – Улан-Удэ, 1991.

7. Народонаселенческие процессы в региональной структуре России XVIII – ХХ вв. – Новосибирск, 1996.

8. Ядринцев Н.М. Сибирь как колония в географическом, этнографическом и историческом отношении / Отв. ред. Л.М. Горюшкин. –Новосибирск, 2003.

в) программное обеспечение и Интернет-ресурсы

10. http://www.historylib.org/historybooks/

Тематика лекционного курса

Тема 1. Основная проблематика и задачи курса «История Сибири XIX – начало XX веков": теоретико-методологические подходы и понятийный аппарат.

Историческая регионалистика и краеведение. История региона в контексте имперских процессов. Современные отечественные и зарубежные исследования по империологии о специфике протекания имперских процессов в регионах. Региональная компаративистика: типологические сходства и различия колонизуемых регионов в составе Российской империи и колонизационный опыт других империй Нового времени.

Междисциплинарность предметного поля исторической регионалистики (историческая география, геоэкономика, политическая антропология и география и др.).

Периодизация курса. Теория множественности временных ритмов. Импульсы модернизации империи и ее распространение на окраины.

Литература:

Гатагова Л.С. Империя: идентификация проблемы // Исторические исследования в России. Тенденции последних лет. М., 1996.

Гомаюнов С.А. Проблемы методологии местной истории. Киров, 1996.

Империи Нового времени: типология и эволюция (XV – XX вв.). СПб., 1999.

Каппелер А. Россия – многонациональная империя. М., 2000.

Каспэ С. И. Имперская политическая культура в условиях модернизации // Полития. 1998. № 3.

Крылов М. П. Понятие "регион" в культурном и историческом пространстве России // География и региональная политика. Смоленск, 1997. Ч. 1.

Орешина М. А. Россия региональная: теоретико-методологические аспекты изучения. М., 2000.

Периодизация в истории. Из материалов круглого стола, проведенного в институте всеобщей истории РАН // Одиссей. 1998. М., 1999.

Ремнев А. В., Савельев П. И. Актуальные проблемы изучения региональных процессов в имперской России // Имперский строй России в региональном измерении (XIX - начало XX вв.) М.,1997

Суни Р. Империя как она есть: империя, Россия, "национальное" самосознание и теории империи // Ab imperio. 1-2. 2001.

Хоскинг Дж. Россия: народ и империя (1552 – 1917). Смоленск, 2000.

Циунчук Р. А. Российская империя как система "центр – регионы": генезис, развитие, кризис //Пути познания истории России: новые подходы и интерпретации. М., 2001.

Изучение истории Сибири в XIX - начале XX в.: научно-организационные центры, источниковедение, основная проблематика. Характеристика дореволюционного сибиреведения. Непрофессиональные исследователи Сибири: чиновники, военные, ссыльные, местная интеллигенция. Вклад научных обществ в изучение сибирского региона. Становление и развитие сибирской периодической печати. Научные экспедиции XIX в.

Сибирский просветитель П. А. Словцов; история Сибири в произведениях декабристов, областническая концепция истории Сибири.

Советское сибиреведение и современная историографическая ситуация: итоги и перспективы изучения сибирского региона. Периодизация советской историографии Сибири и характеристика этапов. Приоритетные темы советского сибиреведения.

Теоретико-методологический плюрализм в современной исторической науке, расширение предметного поля современных исследований по истории Сибири.

Литература:

Алексеев В. В., Алексеева Е. В., Денисевич М. Н., Побережников И. В. Региональное развитие в контексте модернизации. Екатеринбург, 1997.

Бахрушин С. В. Историография // Сибирская советская энциклопедия. Т. 2.

Горюшкин Л. М., Миненко Н. А. Историография Сибири дооктябрьского периода (конец 16 - начало XX в.). Новосибирск, 1984.

Горюшкин Л.М. Историография Сибири (период капитализма). Новосибирск, 1979.

Дамешек Л.М. Историография и источниковедение истории народов Сибири эпохи капитализма. Иркутск, 1990.

Ливен Д. Российская империя и Советский Союз как имперские государства // Евразийский опыт и преподавание истории в постсоветской России. М., 1999.

Миненко Н. А. Историография Сибири (период феодализма). Новосибирск, 1978.

Мирзоев В. Г. Историография Сибири (домарксистский период). М., 1970.

Ремнёв А. В. Имперское управление азиатскими регионами России в XIX - начале XX веков: некоторые итоги и перспективы изучения // Пути познания истории России: новые подходы и интерпретации. М., 2001.

Шейнфельд М. Б. С. В. Бахрушин и историография Сибири советского периода. Красноярск, 1980.

Бадак А.Н., Войнич И.Е., Волчек Н.М. и др. Всемирная история: Эпоха английской революции. Том 13 (Документ)

Джуа М. История химии (Документ)

n16.doc

История Сибири
От редакции
История Сибири, прошлое огромной территории на востоке Советского Союза, простирающейся от Урала до Тихого океана и от границы с Монголией до Ледовитого океана, издавна привлекает внимание исследователей. Главной причиной интереса к историческому прошлому Сибири, выразившегося в их трудах, было стремление осветить грандиозные масштабы процесса освоения территории и природных богатств Сибири, развития ее производительных сил. Интерес к Сибири в русской исторической литературе возникает вслед за первыми походами русских за Урал и особенно после Ермака. Уже в XVII в. по свежим следам этих событий составляются первые сибирские летописи, «Описание новые земли Сибирского государства», послужившее, по словам С. В. Бахрушина, первой сводкой «всего доступного исторического, географического и этнографического материала по этому краю». 1 С. У. Ремезов по указу Петра I создает в конце XVII в. свой монументальный труд - первый географический атлас сибирских земель- «Чертежную книгу Сибири» и параллельно с ним свою «Сибирскую историю», основанную на летописях и других источниках. 2 Одновременно обнаруживается столь же живой интерес к Сибири, ее этнографии, историческому прошлому и археологическим памятникам за рубежом, на Западе. Свидетельство тому - огромный компилятивный труд Н. Витзена «Северная и Восточная Татария». 3 В следующем XVIII в. выражением возраставшего внимания к истории Сибири был фундаментальный труд Г. Ф. Миллера, составивший эпоху в историографии Сибири и явившийся выдающимся событием в русской и мировой исторической науке того времени. 4 На протяжении XIX-начала XX в. идет дальнейшая разработка проблем истории Сибири. Появляются как многочисленные исследовательские работы по отдельным вопросам сибирской археологии, истории, этнографии, так и сводные обобщающие обзоры: «Историческое обозрение Сибири» П. А. Словцова, 5 «Хронологический перечень важнейших данных из истории Сибири 1032-1882 гг.» И. В. Щеглова, 6 пятитомный «Исто-
1 С. В. Б а х р у ш и н. Г. Ф. Миллер как историк Сибири. В кн.: Г. Ф. Миллер. История Сибири, т. I. М.-Л., 1937, стр. 6.

2 А. И. Андреев. Очерки по источниковедению Сибири. Вып. I. XVII век. М-Л., 1960, стр. 116-117.

3 N. W i t s e п. Noord en Oost Tartarye. . . Amsterdam (первое издание - 1692, второе- 1705, третье- 1785 г.).

4 Г. Ф. Миллер. История Сибири, т. I. М.-Л., 1937; т. II, М.-Л., 1941.

5 П. А. С л о в ц о в. Историческое обозрение Сибири. Книга первая с 1585 по 1742 г. СПб., 1886; книга вторая с 1742 по 1823 г. СПб., 1888.

6 И. В. Щеглов. Хронологический перечень важнейших данных из истории Сибири 1032-1882 гг. Иркутск, 1884.

5
рический очерк Сибири» В. К. Андриевича. С самого начала в этих исследованиях обнаруживаются определенные социально-политические мотивы, различные классовые точки зрения, два противоположных лагеря. Еще в XVII-XVIII вв. одна группа историков, начиная с Г. Ф. Миллера, рассматривала прошлое Сибири с точки зрения господствующих классов старой царской России. Для них Сибирь была «золотым дном», исключительные природные ресурсы которой должны были стать экономической опорой крепостнического русского государства. История же Сибири была для них прежде всего историей завоеваний русских царей, побед, одержанных их оружием на востоке, правительственных мероприятий. Такая оценка прошлого народов Сибири неразрывно связана и с более широкими общеисторическими концепциями, со взглядом на всемирную историю как историю немногих «избранных» народов и рас.

Наряду с европоцентризмом этот взгляд находит свое конкретное выражение и в «азиацентризме», когда непомерно преувеличивается роль какого-либо одного народа или культурного центра в Азии, создается фикция его исключительности, культурной, политической и экономической гегемонии в жизни других азиатских народов. Еще А. Шлецер делил народы мира на две категории, на «исторические» и «неисторические», «избранные» и «неизбранные». В число последних, разумеется, входили народы Севера, поскольку они не произвели ни одного завоевателя, не имеют своей писаной истории, а вся их история, по словам Шлецера, «погребена в истории их победителей». С другой стороны, прогрессивно мыслящие люди, такие как С. П. Крашенинников, М. В. Ломоносов, А. Н. Радищев, видели в истории Сибири прежде всего выражение творческой активности народа, направленной на освоение естественных богатств и развитие производительных сил этих обширных областей.

В наше советское время эта история безмерно расширилась и приобрела значение, которого никогда не имела раньше. Советские археологи и историки открыли многовековую историю дорусской Сибири. По-новому, в свете марксистско-ленинской методологии, раскрылись и судьбы Сибири в эпоху феодализма, в процессе становления и развития капиталистических отношений. Перед историками нашего времени встали и совершенно новые задачи: показать, как вместе со всем советским народом народы Сибири приняли участие в величайшей из революций - Великой Октябрьской социалистической революции, в строительстве социализма и на наших глазах приступили к созданию основ коммунистического общества.

Изучение Сибири приобрело новый мощный стимул в той важной роли, которую она играет как база строительства коммунизма на востоке нашей страны. Чтобы составить представление о перспективах дальнейшего развития Сибири и Дальнего Востока, следует вспомнить, что Сибири (с Тюменской и Курганской областями) принадлежит 40% пространства величайшего из материков нашей планеты - Азии (12836.9 тыс. кв. км), на 38% больше, чем территория Соединенных Штатов Америки. Здесь могло бы разместиться 23 таких государства, как Франция. Это больше половины - 56% -- территории всего Советского Союза. На ней находится более трех четвертей природных ресурсов нашей страны, в том числе (вместе с Дальним Востоком) свыше 90% угольных и 60% гидроэнергетических запасов, 70% леса, богатые месторождения нефти и газа, золота, алмазов, цветных и редких металлов, не говоря уже о традиционном богатстве Севера - пушнине. Богатства Сибири известны всему миру. «Мы увидели безбрежные лесные просторы, каких не знают ни Канада, ни США, и лежащую среди них Братскую ГЭС, равной которой нет в мире. Это сочетание природных богатств и индустриальной мощи явилось самым глу-
7 В. К. Андриевич. Исторический очерк Сибири, чч. I-II. СПб., 1889.

6
боким из первых впечатлений о Советском Союзе», - сказал один из крупных промышленников Японии, президент компании Кобэ Сэйтацу - Асада после посещения Братска. 8 Чем дальше, тем большее значение будут иметь колоссальные ресурсы Сибири, тем значительнее будет ее доля в экономике нашей страны, в строительстве нового коммунистического общества. «Могущество России Сибирью прирастать будет», - пророчески сказал М. В. Ломоносов. «Сибирь - страна будущего», -писал Джордж Кеннан. Эти старые слова приобретают теперь новый, несравненно более глубокий, чем прежде, смысл.

Изучение истории Сибири представляет большой интерес не только с точки зрения развития производительных сил, но и в ином аспекте, в свете ленинской национальной политики. Сибирь - многонациональный край. По переписи 1959 г., в Сибири проживает (включая Тюменскую и Курганскую области, а также Дальний Восток) 23558 тыс. чел. Из них русских-19607 тыс., украинцев-1221.5 тыс. чел. и коренных народностей- около 1223.6 тыс. чел. Последние делятся на тюркоязычные, тунгусо-маньчжурские, монголоязычные, самодийские и угорские, а также палеоазиатские группы. Тюркоязычная группа населения насчитывает 859.0 тыс. чел. К ней относятся якуты (232.2 тыс. чел.), тувинцы (99.8 тыс.), хакасы (56 тыс.), алтайцы (44.6 тыс.), шорцы (14.9 тыс.), долганы (3.9 тыс.), тофалары (0.5 тыс.), татары (407.1 тыс.). Тунгусо-маньчжурская группа насчитывает 45.7 тыс. чел. К ней относятся эвенки (тунгусы)-24.5 тыс. чел., эвены (ламуты)-9 тыс., нанайцы (гольды)-8 тыс., ульчи - 2 тыс., удэгэйцы-1.3 тыс., ороки, орочи и другие мелкие группы. К монголоязычной группе относятся буряты (251.5 тыс. чел.). В группу самодийских языков входят ненцы (22.8 тыс. чел.), селькупы (3.7 тыс.), нганасаны и энцы, в угорскую - ханты (19.2 тыс.) и манси (6.3 тыс.). В палеоазиатскую группу условно объединены такие народности, которые не входят ни в одну из перечисленных выше групп: на северо-востоке Азии - чукчи, коряки, юкагиры, ительмены, алеуты; на Енисее - кеты, на Амуре - нивхи (гиляки), общим числом около 25.7 тыс. чел.

Коренные народы Сибири, отсталые в прошлом, жестоко эксплуатируемые правящими классами царской России, за 300 лет общения с русским народом усвоили прогрессивные трудовые навыки, передовую русскую культуру, новые формы хозяйства, в том числе земледелие. По сравнению с XVII в. общая численность их выросла в четыре раза. Решающий перелом в их жизни произошел при помощи русского народа после Великой Октябрьской социалистической революции. Это был переход на некапиталистический путь развития к социализму, на путь коренного преобразования экономики, строительства новой культуры, социалистической по содержанию и национальной по форме. У бесписьменных прежде народов Сибири возникает собственная письменность и литература, в школах ведется преподавание на родном языке. Свидетельством усиливающегося в результате успехов социалистического и коммунистического строительства на востоке нашей страны интереса к истории Сибири служат многочисленные исследования, как посвященные отдельным историческим проблемам, так и обобщающие работы, в том числе по истории отдельных народностей - бурят, якутов, алтайцев, шорцев, тувинцев, хакасов, чукчей, городов, областей и национальных республик. Таковы, например, «Народы Сибири»,9 «История Якутской АССР» (в трех томах), 10 «История Бурят-
8 «Правда», 28 октября 1965 г.

9 Народы Сибири. М.-Л., 1956.

10 История Якутской АССР, т.1., М-Л., 1955; т. 2, М., 1957; т. 3. М., 1963.

7
ской АССР» (в двух томах),11 «История Тувы» (в двух томах) 11 и другие работы сибирских историков. Обширный материал по прошлому Сибири содержится в трех томах «Сибирской советской энциклопедии», изданной в Новосибирске в 1929-1932 гг.

Следует отметить также, что значительное внимание история, этнография и археология Сибири привлекают за рубежом. В США и других странах систематически рецензируются и переводятся работы советских ученых, в том числе «Народы Сибири» (из серии «Народы мира»). 13 Кроме того, особо изданы в США глава из этого тома «Древнее население Сибири и его культура» А. П. Окладникова, монографии М. Г. Левина, С. И. Руденко и А. П. Окладникова, сборники избранных работ археологов и этнографов Сибири. 14 Общий обзор прошлого народов Сибири на материалах русских дореволюционных и советских ученых дан в книгах Э. Ленгиеля и Э. Леснера. 15 В Японии издана книга Като Кюдзо «История Сибири», где последняя рассматривается на всем протяжении - с древнейших времен и до наших дней. Характерно, что Като Кюдзо правдиво описывает ход исторических событий в Сибири, высоко оценивает творческую энергию, стойкость и мужество советского народа в борьбе за дальнейшее освоение, экономическое и культурное развитие Сибири. Он отмечает, что Советская власть обеспечила политический, материальный и культурный подъем коренных народов Сибири, освободив их от гнета и эксплуатации, имевших место при царизме. Его книга содействует укреплению дружественных отношений между японским и советским народами. 16

При всем том, несмотря на значительные успехи, достигнутые после Октября в изучении прошлого народов Сибири, до сих пор в литературе, как мы видели, имелись лишь труды по истории отдельных народов или исследования, посвященные тем или иным периодам и сторонам сибирской жизни. После перечисленных больших сводных трудов авторов XVIII и XIX вв. сибирская историография не знала сколько-нибудь удачных опытов создания общей истории Сибири. Во всяком случае этой цели не могла соответствовать последняя серьезная работа В. И. Огородникова, поскольку она осталась незаконченной и он ограничился, по его собственному признанию, лишь «Введением» к истории Сибири. 17 И, само собой разумеется, до революции не было попыток создать общую историю Сибири на основе марксизма.

Тем острее сказывалось отсутствие обобщающего марксистского обзора прошлого Сибири и населяющих ее народов с древнейших времен до наших дней. Исторические исследования в этой области науки явно отста-
11 История Бурятской АССР, тт. 1-2. Улан-Удэ, 1959. История Тувы, т. 1. М., 1964.

13 М. G. Levin and L. P. P о t a p о v (editors). The Peoples of Siberia. Chicago, 1964.

14 Okladnikov. Ancient Population of Siberia and its Culture. Chicago, 964; M. G. Levin. Ethnic Origins of the Peoples of Northeastern Asia. Arctic Institute of North America. «Anthropology of the North: Translations from Russian Sources», № 3, Toronto, 1963; S. I. Rudenko. The Ancient Cultures of the Bering Sea and the Eskimo Problem. «Anthropology of the North: Translations from Russian Sources», Toronto, 1962; H.N.Michael (editor). The Archaeology and Geomorphology of Northern Asia: Selected Works. Arctic Institute of North America. «Anthropology of Toronto press», 1964; A. P. Okladnikov. The Soviet Far East in Antiquity. An Archaeological and Historical Study of the Maritime Region of the USSR. Arctic Institute of North America. «Anthropology of the North:. Translations from Russian Sources», № 6, Toronto. 1965.

15 Emil Lengyel. Siberia. New York, 1943; Ervin L e s s n e r. Gradle of Conquerors of Siberia. New York, 1955. - Характерно, что в книге Ленгиеля, изданной в 1943 г., отдается должное успехам советского народа в строительстве новой Сибири, тогда как книга Леснера выдержана в тонах «холодной войны».

16 Като Кюдзо. История Сибири. Токио, 1963. 212 стр. (на яп. яз.).

1 7 В. И. Огородников. Очерк истории Сибири до начала XIX в.. ч. I. Иркутск, 1920.

8
вали от бурного развития нашей страны в целом и такого важного в ее жизни района, каким является Сибирь, от культурных и политических потребностей нашего народа.

Учитывая все это, Президиум Академии наук СССР, Сибирское отделение АН СССР приняли решение о создании обобщающего коллективного труда по истории Сибири, в котором впервые должно быть рассмотрено прошлое народов Сибири, включая Дальний Восток и северо-восток Азии, на марксистско-ленинской основе. В создании этого труда приняли участие историки, археологи, этнографы, экономисты, языковеды и антропологи Москвы, Ленинграда, а также большинства сибирских городов: Новосибирска, Томска, Иркутска, Улан-Удэ, Якутска, Владивостока, Благовещенска, Омска, Кемерово и др. Начиная это нелегкое научное предприятие, его инициаторы и участники ясно представляли себе трудности, которые ожидали их на этом пути, и прежде всего неравномерное развитие науки о прошлом Сибири, недостаточную разработанность ряда общих методологически важных проблем, а также документальной основы - наличие зияющих провалов в источниковедческой базе.

Авторский коллектив пятитомной «Истории Сибири», сознавая важность поставленной цели, идя порой по необходимости неразработанными путями, вскрывая целинные пласты исторических событий и явлений, стремился освоить и обобщить материалы предшествующих исследований, подвести итог новейшим достижениям советского сибиреведения. «История Сибири» строится следующим образом.

Первый том посвящен народам Сибири до присоединения к России.

Во втором томе освещается процесс включения Сибири в состав Российского государства, освоение русским народом громадных территорий от Урала до Тихого океана, тесные культурные и экономические взаимоотношения русского народа и коренных народов Сибири. В томе рассматриваются первые географические открытия на северо-востоке Азии, организация управления Сибирью, колониальная политика царизма, социально-экономические процессы, классовая борьба, своеобразие культурной жизни и другие важные вопросы сибирской истории.

Третий том посвящен истории Сибири периода капитализма (1861- 1917 гг.). В нем рассматриваются дальнейшее развитие экономики и культуры как русского населения, так и коренных народностей Сибири, их общественно-политическая жизнь, борьба рабочих и крестьян против гнета и эксплуатации, революционная деятельность большевиков и национально-освободительная борьба народов Сибири. Показаны революционные события в Сибири в период первой русской революции 1905-1907 гг. и победа народа в Февральской буржуазно-демократической революции.

Четвертый том охватывает период с 1917 по 1937 г. В этом томе на основе обобщения многочисленных исследований и материалов освещаются победа Великой Октябрьской социалистической революции и установление Советской власти в Сибири, героическая борьба трудящихся и Красной Армии в период гражданской войны и иностранной военной интервенции. В томе большое место занимает история коллективизации сельского хозяйства и развитие промышленности и культуры в период индустриализации СССР. Раскрываются основные особенности строительства социализма в Сибири, переход ранее отсталых народов к социализму, минуя этап капиталистического развития.

Пятый том посвящен современному этапу развития Сибири (1937- 1965 гг.). В томе рассказывается об участии сибиряков в Великой Отечественной войне Советского Союза, о героическом подвиге трудящихся Сибири в тылу и о их помощи фронту. В нем рассматриваются исторические события послевоенного периода - полная и окончательная победа

9
социализма, прослеживается дальнейший рост значения Сибири в укреплении экономической мощи и в развитии науки и культуры социалистического государства, в строительстве основ коммунизма в нашей стране.
* * *
В настоящем, первом, томе охвачено, как сказано выше, по крайней мере 25 тысячелетий сибирской истории, начиная с наиболее древних, известных в настоящее время, палеолитических культур каменного века и кончая периодом, непосредственно предшествующим приходу русских за Урал. В нем в основном на новом археологическом материале с привлечением данных этнографии, языкознания, а также антропологии и четвертичной геологии освещен исторический путь многочисленных народов Сибири. Показаны своеобразие их исторического развития и самобытный вклад в общечеловеческую мировую культуру, культурно-этнические связи и взаимодействие народов Сибири с соседними странами и народами.

Основной хронологической гранью, которая разделяет этот том с последующим вторым томом, являются события в Западной Сибири конца XVI в., связанные с походом Ермака. Но поскольку остальные территории Сибири были присоединены позже, в последней главе тома речь идет о событиях, происходивших в Восточной Сибири, на Дальнем Востоке и на северо-востоке Азии непосредственно перед вхождением этих областей в состав России. Эта глава, рисующая положение народностей Восточной Сибири и Дальнего Востока к моменту контакта с русскими, таким образом, в известной мере «перекликается» с соответствующими разделами и главами второго тома. Остальные главы тома посвящены историографии дорусского прошлого народов Сибири и событиям, происходившим здесь в эпоху палеолита, неолита, в бронзовом, а также в железном веках.

В ходе изложения освещаются последовательные -перемены в хозяйстве, бытовом укладе, в общественных отношениях и духовной культуре, искусстве и верованиях. При этом, естественно, обнаруживается несовпадение темпов общественного развития. У ряда народов, оказавшихся в более благоприятных условиях, например у гуннов и хагясов, еще на рубеже нашей эры или даже ранее возникают зачатки государственной организации и классовых отношений. У других же, а к их числу относится большинство народностей Сибири, до соприкосновения с русскими устойчиво сохранялись элементы первобытнообщинного строя и древней культуры. Следует иметь в виду также, что по ряду важных проблем среди исследователей существуют разногласия. Это, например, касается трактовки вопроса о происхождении карасукской культуры, об уровне развития феодальных отношений у кочевых тюркских народностей Южной Сибири второй половины I тыс. н. э., о социальном строе якутов и бурят в XVI-начале I в. Такие же споры ведутся в области этногенеза, например об этнической принадлежности носителей андроновской культуры или о связи древних глазковцев Прибайкалья с позднейшими тунгусами или палео-азиатами. В таких случаях редколлегия первого тома принимала наиболее аргументированные и признанные большинством исследователей взгляды. Индивидуальные точки зрения некоторых исследователей нашли отражение в опубликованном ранее макете (например, в главах о карасукской и тагарской культурах). 18

Первая историографическая глава тома написана А. И. Мартыновым (археология) и Н. Н. Степановым (история, этнография). Вторая глава
18 Древняя Сибирь.(Макет первого тома «Истории Сибири»). Подготовлен к изданию членами редколлегии 1-го тома чл.-корр. АН СССР А.П.Окладникова (редактор), кандидатом исторических наук В.Е.Ларичевым (секретарь). Улан-Удэ. 1964.

10
написана А. П. Окладниковым (использованы также материалы Э. А. Вангенгейм, Э. И. Равского, 3. А. Абрамовой, Г. И. Медведева, М. П. Аксенова, Г. Н. Матюшина).

В третьей главе параграф «Неолит Западной Сибири» написан Г. А. Максименковым и А. П. Окладниковым, «Неолит Восточной Сибири»- В. Е. Ларичевым (неолит Енисея - Г. А. Максименковым), «Неолитические племена Якутии» - В. Е. Ларичевым и С. А. Федосеевой, «Неолит Дальнего Востока» - А. П. Окладниковым (раздел, посвященный неолиту Среднего Амура, написан А. П. Деревянко). Параграф о неолитических племенах северо-востока Сибири принадлежит Н. Н. Дикову (Чукотка и Камчатка), Р. С. Васильевскому (Охотское побережье), Р. В. Козыревой (Сахалин), Р. В. Козыревой и А. П. Окладникову (Курилы).

В главе четвертой параграф «Афанасьевская культура» написан М. П. Грязновым и Э. Б. Вадецкой; параграфы «Окуневская культура и ее соседи на Оби», «Андроновское время в Южной Сибири» написаны Г. А. Максименковым с участием А. И. Мартынова (использованы материалы В. И. Матющенко), параграф «Карасукская культура» принадлежит М. П. Грязнову, Б. Г. Пяткину и Г. А. Максименкову, «Тагарская культура»-М. П. Грязнову, «Племена восточносибирской тайги в бронзовом веке» и «Бронзовый век Якутии» - В. Е. Ларичеву, «Бронзовый век Забайкалья» - М. И. Рижскому, «Дальний Восток в эпоху бронзы» - А. П. Окладникову, Н. Н. Дикову, Р. В. Козыревой.

В главе пятой параграф «Алтай и Тува в скифское время» написан А. Д. Грачем, «Племена лесостепной и лесной полосы Западной Сибири в I тыс. до н. э.» - В. И. Мошинской, «Гунны в Забайкалье» - М. И. Рижским, «Племена Тувы во II в. до н. э.-V в. н. э.» - С. И. Вайнштейном, «Таштыкская культура» - А. И. Мартыновым, «Дальний Восток в раннем железном веке» - Ж. В. Андреевой и Г. И. Прониной.

В главе шестой параграф «Тюркские народы Южной Сибири» написан Л. П. Потаповым, «Уйгуры» - Л. Р. Кызласовым с использованием материалов С. И. Вайнштейна, «Курыканы» - Е. Ф. Седякиной. «Кыргызы» - Н. А. Мальцевой, «Лесные племена Прииртышья и Нижнего Приобья в I-начале II тыс. н. э.» --Г. М. Могильниковым.

В главе седьмой параграф «Мохэские племена до образования государства Бохай» написали Э. В. Шавкунов и А. П. Деревянко, параграф «Государство Бохай» написан Э. В. Шавкуновым, «Золотая империя (чжурчжени)»- В. Е. Ларичевым, «Племена северо-востока» - Н. Н. Диковым, Р. С. Васильевским, Д. А. Сергеевым.

В главе восьмой параграф «Западная Сибирь в XIII-XVI вв.» написан 3. Я. Бояршиновой и Н. Н. Степановым, «Тува» - Л. Р. Кызласовым, «Енисейские кыргызы» - Л. П. Потаповым, «Буряты» - Г. Н. Румянцевым и Л. Л. Викторовой, «Тунгусы» - Г. М. Василевич, «Якуты» - 3. В. Гоголевым, «Дальний Восток в XIII-XVI вв.»-Е. И. Кычановым и Э. В. Шавкуновым, «Народы северо-востока» - И. С. Гурвичем (юкагиры), И. С. Вдовиным (коряки и чукчи), Е. П. Орловой (ительмены, алеуты).

Заключение написано А. П. Окладниковым. Макет тома обсуждался в институтах археологии и этнографии АН СССР. Всем ученым, принимавшим участие в обсуждении макета, редколлегия тома приносит глубокую благодарность.

11
ГЛАВА ПЕРВАЯ

История изучения древнейшего прошлого Сибири

Еще до вхождения Сибири в состав Русского государства русские люди интересовались Сибирью, ее народами, их историей и древностями. Уже в «Повести временных лет» под 1096 г. содержится рассказ Гюряты Роговича о народе югра, живущем в Уральских горах и нуждающемся в железе. По домыслам русского книжника, это был народ, который еще Александром Македонским был загнан «на полунощные страны в горы высокие». 1

В позднейших летописных данных, в разрядных книгах о походах за Урал в XV в. содержатся отдельные отрывочные сведения о народах Сибири. Древнейшим литературным памятником о народах Сибири явилось новгородское сказание конца XV в. «О человецех незнаемых в восточной стране». В сказании наряду с фантастическими сведениями сообщался целый ряд достоверных данных о самодийских и угорских племенах.

Поход Ермака 1581 г. и походы московских воевод в конце XVI- начале XVII в. послужили сюжетом первых «сибирских летописей» (Есиповской и Строгановской). В них дан краткий очерк дорусской Сибири, сообщаются сведения о самодийских и угорских племенах, о татарах и истории Сибирского татарского царства. 2

Большой материал о расселении народов Сибири, их занятиях, социальных отношениях и культуре содержится в различных документах «землепроходцев» - первооткрывателей XVII в. («скаски», «распросные речи», «росписи» и т. д.). Все эти документы воссоздают картину дорусской Сибири - Сибири перед появлением здесь русских людей.

На XVII в. падают и первые разведки археологических памятников. Русские рудознатцы познакомились с древними рудниками в Приуралье, на Алтае, а позже в Забайкалье. Внимание к археологическим памятникам обнаруживается и в литературных трудах. Так, в хронографе первой половины XVII в. содержатся сведения о писаницах на р. Томи. В «Путешествии» Н. Спафария (1675 г.) дано описание писаниц на Енисее, а также древних городищ на Иртыше и остатков древних укреплений на Байкале. 3

В XVI-XVII вв. появился ряд сочинений о Сибири и в Западной Европе. Многие из них давали материал и о дорусской Сибири. 4 Наи-
1 А. А. Шахматов. Повесть временных лет, т. 1. Вводная часть. Текст. Примечания. «Летопись занятий археографической комиссии за 1916 год», вып 29. СПб,

1916, стр. 293-295.

2 Сибирские летописи. СПб., 1907.

Путешествие через Сибирь от Тобольска до Нерчинска и границу Китая. . . в 1675 году. «Записки Русского географического общества по отделению этнографии», т. 10, вып. 1, СПб., 1882.

4 Обзор и ряд текстов даны в труде акад. М. П. Алексеева «Сибирь в известиях западноевропейских путешественников и писателей» (изд. 2-е, Иркутск, 1941).

13
большее значение из них имел труд Н. Витзена «Noord en Oost Tartarey» (1692 г.), своего рода энциклопедия Сибири. Витзен сообщал в нем сведения по этнографии, истории и археологии Сибири, в частности о сибирских курганах.

Важным этапом в изучении дорусской Сибири были труды С. У. Ремезова в конце XVII-начале XVIII в. В «Описании о сибирских народах», в главах «О начале Сибирской земли» и «О начале происшествия народов Сибири», Ремезов дал исторический очерк дорусской Сибири, основанный главным образом на татарских легендах. В главе «О обычаях сибирских народов» он дал этнографическое описание народов Сибири. Материал в этом труде дан только о народах Западной Сибири. Другой работой Ремезова была «История Сибирская», в начале которой автор изложил историю дорусской Сибири, историю Сибирского татарского царства. 5 Ремезов также систематически собирал материалы о древних «чудских» и более поздних татарских жилищах, мольбищах, крепостях и курганах. На его картах в «Чертежной книге Сибири» имеются указания на древние городища. В 1703 г. Ремезов обнаружил писаницы в Кунгурской пещере и сделал с них четыре чертежа. Эта была первая в России фиксация наскальных изображений. 6

В 1716 г. Г. Новицкий подготовил «Краткое описание о народе остяцком», в котором было дано описание древней культуры и верований хантов и высказан ряд соображений об этнических связях «чуди», коми и хантов. 7

В XVIII в. изучение истории дорусской Сибири принимает планомерный и систематический характер.

В 1720-1727 гг. состоялась экспедиция Д. Г. Мессершмидта в Сибирь. Он проехал от Урала до Северной Маньчжурии и от Саянских гор до Нижней Оби. Итогом этой экспедиции явились многочисленные дневники 8 и обширная коллекция древних предметов. Материалы Мессершмидта имеют важное значение для древней истории и исторической этнографии Сибири. Мессершмидт провел и первые научные раскопки в Сибири с чертежами раскопок (раскопки древних курганов на левом берегу р. Абакана), а также зарисовал писаницы на Енисее и Томи. Ему принадлежит также первенство в исследовании тюркской письменности, которую он назвал «рунической» по сходству с рунами Скандинавии. Спутником Мессершмидта в 1721-1722 гг. был шведский пленный офицер Страленбepr, собравший также значительный материал о древностях и истории Сибири, в том числе о писаницах и шлифованных каменных орудиях. Он высказал ряд гипотез о древнем населении Сибири и его культуре. Собранные материалы и свои гипотезы Страленберг изложил в руде «Das Nord und Ostliche Theil von Europa und Asia» (Stockholm, 1730).

Большое внимание вопросам истории, этнографии и археологии Сибири уделял первый русский историк В. Н. Татищев. В составленной им анкете Предложение о сочинении истории и географии российской» (первая редакция-1734 г., вторая-1737 г.) были специальные вопросы, касав-
5 «Описание о сибирских народах» Ремезова дошло до нас не только в составе Черепановской летописи. Об этом см.: А.И.Андреев. Очерки по источниковедению Сибири, вып 1. М.-Л., 1960, стр 186-190. – «История Сибирская» опубликована в издании «Сибирские летописа» (СПб., 1907.

6 Чертежная книга Сибири. СПб., 1882.

7 Краткое описание о народе остяцком, сочиненное Григорием Новицким в 1715 году. Издано под редакцией Л.Н.Майкова. СПб., 1884.

8 Материалы Мессершмидта издаются с 1962 г. в ГДР в фундаментальном издании. «D.G.Messerschmidt. Forshungreise durch Sibirien 1720-1727», являющемся совместным изданием Академии наук ГДР и Академии наук СССРю. Издание рассчитано на 10 томов. Вышло уже 2 тома.

14
шиеся древней истории и археологических памятников. Анкета была разослана по Сибири, и в итоге сбора данных по анкете составился обширный фонд описаний городов и уездов Западной и Восточной Сибири, не опубликованный и почти не использованный исследователями до настоящего времени. В этих материалах есть данные, относящиеся и к дорусской Сибири. 9

Блестящие страницы в изучение древней истории, исторической этнографии и археологии Сибири вписала академическая экспедиция 1733- 1743 гг., особенно такие ее участники, как Г. Ф. Миллер, И. Г. Гмелин, С. П. Крашенинников, Я. Линденау и Г. В. Стеллер.

Г. Ф. Миллер собрал большое количество актов XVI-XVII вв. и ряд ценнейших рукописей - русских (в том числе Ремезовскую летопись), монгольских, тангутских и др. Им же были собраны устные предания многих сибирских народов, описаны обряды и обычаи народов, зарисованы древние сооружения, наскальные изображения и надписи, обследованы древние городища и могильники, собрана коллекция из могильников. В трудах Миллера, особенно в «Истории Сибири», были поставлены многие вопросы истории дорусской Сибири. Так, первая глава излагала «события древнейших времен до русского владычества». В ней освещались древняя история монгольских и тюркских племен, история Сибирского татарского царства, сообщались материалы по исторической этнографии тунгусов, угров, кетов, якутов и других сибирских племен и народов. Миллер высказал ряд соображений о происхождении и этнических связях народов Сибири (южное происхождение тунгусов, якутов и т. д.). По археологии Сибири Миллером были написаны специальные статьи: «О памятниках древности татарской, найденных в могильных холмах близ Абаканского и Саянского острогов», «О древних памятниках в уездах Селенгинском и Нерчинском», «Изъяснения о некоторых древностях, в могилах найденных», «О сибирских писаных камнях» и др. 10

Большой материал по исторической этнографии и археологии был опубликован И. Г. Гмелиным в труде «Reise durch Sibirien» (тт. 1-4, Gцttingen, 1751-1752).

Значительные материалы по исторической этнографии северо-востока Сибири собрал Я. Линденау. Им были написаны этнографические очерки якутов, тунгусов, ламутов, юкагиров, коряков. В них ярко воссоздана материальная культура и быт этих народов в период прихода на северо-восток русских. 11

Исключительное значение имеет труд С. П. Крашенинникова «Описание земли Камчатки» (тт. I-II, СПб., 1755). Крашенинников на Камчатке еще застал самобытную культуру ительменов и дал подробнейшее ее описание. Это была культура каменного века. Подробно описывает Крашенинников и социальные отношения ительменов, которые предстают как переходные от материнского рода к отцовскому. Материалы Крашенинникова были дополнены Г. Стеллером в его труде «Beschreibung von dem Lande Kamtschatka» (Leipzig, 1774).

В 1768-1774 гг. состоялась большая экспедиция акад. П. С. Палласа в Оренбургский край и Сибирь. Паллас путешествовал по Западной Сибири, был на Алтае, в Восточной Сибири и Забайкалье. Он собрал большие материалы по исторической этнографии, археологии и языкам народов Сибири. Материалы Палласа были опубликованы в трудах «Пу-
9 Об анкетных материалах В. Н. Татищева см.: А. И. Андреев. Очерки по источниковедению Сибири, вып. II. М.-Л., 1965, стр. 311-328.

10 Г. Ф. Миллер. История Сибири, т. I. М.-Л., 1937.- Здесь же опубликованы и указанные археологические материалы.

15
тешествие по разным провинциям Российской империи (чч. 1-3, СПб., 1773-1788) и «Sammlungen historischer Nachrichten iiber die Mongolische Vцlkerschaften» (тт. I-II, St.-Petersbourg, 1776-1806). Паллас дал описание курганов по рекам Чулыму и Июсу в Минусинской котловине и их классификацию. Он первым дал классификацию тагарских курганов. Интересны наблюдения Палласа над горными выработками Алтая, в связи с чем он высказал мысль о том, что прародина финнов и венгров находится на Алтае.

Для разработки проблем этногенеза народов Сибири имел значение и другой труд Палласа - «Сравнительные словари всех языков и наречий» (тт. I-II, СПб., 1787-1789). В этот словарь вошли материалы по языкам народов Сибири, полученные в ответ на разосланные Академией наук вопросы.

В 1776-1778 гг. в Петербурге вышел первый сводный труд Георги по этнографии России - «Описание всех в Российском государстве обитающих народов...» (чч. 1-3). Большое место в нем было уделено народам Сибири. Георги ставил в своем труде проблемы исторической этнографии Сибири, выдвигая различные гипотезы о происхождении народов Сибири, а также давал материалы о древней культуре этих народов. Георги дал классификацию народов Сибири, основанную на лингвистических данных.

К концу XVIII в. относятся первые раскопки на севере Сибири, осуществленные выдающимся русским мореплавателем Г. А. Сарычевым. В 1792 г. он раскопал остатки древних жилищ к востоку от устья р. Колымы на Барановом мысу. Об этих материалах он рассказал в своем труде «Путешествие флота капитана Сарычева по северо-восточной части Сибири, Ледовитому морю и Восточному океану...» (чч. 1-2, СПб., 1802).

Другой участник экспедиции Биллингсгаузена-Сарычева Мерк написал первую серьезную работу о чукчах «Beschreibung der Tschuctschee», где дал описание самобытной культуры этого народа. 12

Таким образом, в XVIII в. в результате работы ряда академических экспедиций, а также многих историков и этнографов были заложены основы изучения дорусской Сибири, поставлены проблемы классификации народов Сибири, их происхождения и истории, стали систематически изучаться древние культуры. Своеобразным научно-художественным обобщением материалов XVIII в. явился труд А. Н. Радищева «Сокращенное повествование о приобретении Сибири». Опираясь на материалы Миллера, Радищев дал краткий очерк дорусской Сибири. Интересны соображения Радищева о последовательности в Сибири каменного века, времени применения медных и бронзовых орудий и эпохи «монгольцев» Чингисхана, употреблявших железные орудия труда. 13 Эта смелая догадка на целую четверть века опередила выводы Томсена о трех периодах в развитии первобытной культуры.

В первой половине XIX в. в Сибири не было научных предприятий такого масштаба, как в XVIII в. Однако изучение древней истории Сибири не ослабевает. В нем участвуют местные научные центры (Иркутский музей, возникший в 1782 г., и др.) и Академия наук. Наконец, в 40-х годах возникает Русское географическое общество, его отдел создается и в Сибири (в 1851 г.).

Исследованием археологических памятников в Восточной Сибири и на северо-востоке занимался М. Геденштром. Он первый отметил два
12 Работа К.Мерка не опубликована до настоящего времени.

13 А.Н.Радищев. Сокращённое повествование о приобретении Сибири. «Полное собрание сочинений» т.2, М.-Л., 1941.

16
замечательных местонахождения культур каменного веха около Иркутска - Верхоленскую гору и Тункинские стоянки. В результате поездки на Чукотку Геденштром установил, что каменные орудия здесь очень похожи на те, которые находились «в земле в полуденной части Иркутской губернии». 14

В первой половине XIX в. сбором археологических материалов и данных о «чудских копях» занимался Э. И. Эйхвальд. Он подробно описал курганы, рудники и каменные изваяния на Алтае, Кузнецком Алатау, по берегам Оби и Томи. Все эти памятники материальной культуры он рассматривал как «чудские», и «чудь», по его взглядам, являлась тем древним народом, от которого произошли современные черемисы, чуваши, вогулы, остяки, вотяки, а также венгры, финны и эстляндцы

Г. И. Спасский занимался изучением наскальных изображений Западной Сибири и сравнивал их с карельскими петроглифами. Он обследовал древние рудники Алтая и собрал там ценную коллекцию древностей. 16 В журнале «Сибирский вестник», издававшемся Г. И. Спасским, был постоянный отдел «Сибирские древности».

В 1841-1844 и 1845-1849 гг. состоялись экспедиции А. М. Кастрена по Сибири, организованные Академией наук. Путешествия Кастрена охватили громадную территорию, от обдорского и тобольского севера до Алтая на юг и Забайкалья на восток. Кастрен собрал громадный лингвистический и этнографический материал, опубликованный после его смерти. 17 Материалы и исследования Кастрена имели выдающееся значение для изучения вопросов этногенеза и древнейшей истории народов Сибири. Кастрен установил родство самодийских, финноугорских, монгольских, тюркских и тунгусо-маньчжурских языков и выдвинул теорию, согласно которой формирование языков и народов этих групп происходило на территории Алтая и Саянского нагорья. Особенное значение работы Кастрена имели для древнейшей истории самодийских племен. л Кастрену удалось доказать родство современных ему северных самодийских племен с самоедоязычными племенами Алтая, ассимилированными в XVIII-XIX вв. тюркскими народами (койбалы, маторы, камасинцы и др.).

Крайнему северо-востоку Сибири была посвящена работа И. Е. Вениаминова «Записки об островах Уналашкинского отдела» (тт. 1-3, СПб., 1848). Труд Вениаминова после исследования Крашенинникова - наиболее выдающаяся этнографическая монография о народах северо-востока Сибири. В отличие от Крашенинникова, фиксировавшего на Камчатке в 30-х годах XVIII в. быт и культуру, характерные еще для дорусского времени, Вениаминов имел дело с обществом, уже претерпевшим значительные изменения в результате политики русского правительства и экономических и культурных связей с русским народом. И тем не менее труд Вениаминова насыщен материалом о хозяйстве и социальных отношениях алеутов в древние времена. Вениаминов использует данные антропологии, языка, этнографии, археологии, фольклора и искусно реконструирует уже исчезнувшие отношения.

В 1851 г. появился труд И. Бичурина «Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена» (чч. 1-3, СПб.). Содер-
14 М. Геденштром. Отрывки о Сибири. СПб., 1830, стр. 12.

15 Э. И. Эйхвальд. Чудские копи, могилы и надгробные статуи. «Записки Археологического общества», т. 19, СПб., 1857.

16 Г. И. Спасский. О чудских копях в Сибири. «Сибирский вестник», ч. 7, 1819.

17 М. Alexander Castren"s Nordische Reisen und Forschungen, Herausgegeben von A. Schiefner. St.-Petersbourg, 1853-1858 (tt. 1 - 12).

17
держание текстов, переведённых И.Бичуриным с китайского языка, было исключительно разнообразно и богато и давало ценнейший материал о древней истории Сибири. Здесь были сведения по истории таких народов, как кидани и сяньби, гунны, туба, хакасы и многие другие народы древней, дорусской, Сибири.

Вторая половина XIX-начало XX в. - время новых успехов в изучении древней Сибири. Почти вся территория Сибири в это время подверглась археологическому изучению (не затронутыми остались северные районы Сибири и Дальнего Востока). Этнографические исследования в Сибири включали в свою программу не только быт и культуру народов Сибири XIX в., но и вопросы исторической этнографии. Историческое прошлое народов Сибири включается в широкие исторические схемы в трудах историков России, историков Востока.

Широко и разносторонне проводится археологическая работа в Западной Сибири. В 60-70-х годах занимается изучением памятников каменного века И. С. Поляков. Он явился первооткрывателем важных памятников каменного века в Сибири. Особенно интересны его исследования в низовьях р. Оби, где он первым обратил внимание на связь памятников археологии с современной культурой обских племен. В 70-х годах раскопками в таежной полосе Западной Сибири занимался Н. С. Знаменский. В 1887 г. А. В. Адрианов нашел замечательный Томский могильник, который раскапывался затем С. К. Кузнецовым. В нем были открыты разновременные погребения, начиная от эпохи неолита и до раннего железного века. В 1890 г. П. А. Латкин издал каталог археологических коллекций Тобольского музея, куда включил около тысячи предметов. В 1891 г. Ф. Мартин произвел раскопки могильника близ Барсова городища в Тобольске. В 1896 г. Г. О. Оссовский обследовал огромную территорию степной части Мариинского округа, раскопал здесь ряд курганов и впервые установил их близость к минусинским «коллективным k могилам». На Оби и Иртыше в то же время Чугунов раскопал большое количество курганов, относящихся к тюркскому времени. Важнейшим событием в археологии Западной Сибири явилось открытие в 1896 г. палеолитической стоянки в г. Томске Н. Ф. Кащенко. Большое значение имели раскопки А. В. Адрианова и И. Т. Савенкова к востоку от Оби, на Енисее. А. В. Адрианов занимался исследованием памятников бронзового и раннего железного веков. В 1883 г. против Минусинска на Татарском острове он вел раскопки замечательного могильника тагарской и таштыкской эпох. Эти раскопки и положили начало широкому изучению курганов Хакасско-Минусинской котловины. 18

В 1884 г. И. Т. Савенков открыл знаменитое палеолитическое местонахождение на Афонтовой горе в Красноярске. На дюнах около Базаихи у Красноярска он исследовал 6 неолитических погребений, а несколько позже неолитический культурный слой был обнаружен в пещере на р. Бирюсе. Большим событием явился его обобщающий труд о писаницах на Енисее. 19

В 80-90-х годах в Хакасско-Минусинской котловине исследовал археологические памятники ссыльный народоволец, крупный ученый, археолог и этнограф Д. А. Клеменц. В 1886 г. он выпустил труд «Древности Минусинского музея». В 1889-1890 гг. он проводил раскопки кур-
18 А. В. Адрианов. 1) Путешествие на Алтай и за Саяны, совершенное летом 3 года. «Записки Сибирского отдела Русского географического общества», кн 8, вып. 2, Омск, 1886; 2) Доисторические могилы в окрестностях Минусинска. «Известия Русского географического общества», вып. з, СПб., 1883.

19 И. Т. Савенков. Памятники изобразительного искусства на Енисее. М., 1910. 78

19
ганов в степи по р. Уйбату. 20 Летом 1898 г. Д. Клеменц раскопал на р. Чулыме около с. Назарове большие курганы, которые позже были определены как тагарские курганы.

Особое место в изучении древностей Западной Сибири во второй половине XIX в. принадлежало В. В. Радлову. Он сочетал в себе обширные знания ученого - лингвиста, археолога и этнографа. Радлов производил археологические раскопки в Юго-Западной Сибири, на территории Абаканской, Киргизской и Барабинской степей, а также на Алтае. Радлов выявил многие памятники медного и железного веков и раскопал ряд курганов пазырыкского типа.

На основании своих археологических исследований с 1862 по 1902 г. Радлов выделил четыре культурно-исторических этапа в Западной Сибири: 1) бронзовый и медный период (медные рудники, художественное литье), 2) древний железный период (каменные курганы, погребение коня со сбруей, кочевники-тюрки), 3) новейший железный период (малые каменные курганы, узкогорлые сосуды, обилие железа, тюрки-охотники, менее воинственные, чем их предшественники), 4) позднейший железный период (малые курганы, земледельцы, упадок культуры). Он также сделал попытку собрать воедино и опубликовать источники по археологии Сибири. Результатом явилась монументальная публикация материалов по археологии Сибири - «Сибирские древности» (вып. I-III, СПб., 1888-1894). Археологические и этнографические материалы Радлов опубликовал также в издании «Aus Sibirien» (tt. 1-2, СПб., 1884).

Большое значение для изучения древней истории тюрков имели труды Радлова по языкам и фольклору тюркских племен.21

Для исследования древней истории тюркских и угорских племен Западной Сибири очень важны были не только археологические исследования, но и работы, основанные на данных языка, фольклора, а также на исторических документах. В работе Н. Я. Аристова «Заметки об этническом составе тюркских племен и наречий» («Живая старина», 1896, вып. III-IV) изучались родовые названия и освещались вопросы исторической этнографии тюрков. Исследования В. В. Вельяминова-Зернова и Н. Ф. Катанова рассматривали вопросы ранней истории сибирских татар и истории Сибирского татарского царства. 22

Истории центра Сибирского татарского царства - Искера - и его раскопкам посвящена работа В. Пигнатти «Искер» («Ежегодник Тобольского губернского музея», вып. 25, 1915).

Глубокое и интересное исследование о «Сказании о человецех незнаемых в восточной стране...», ярко вскрывшее многие историко-этнографические факты из прошлого угорских и самодийских племен, было дано Д. Н. Анучиным (К истории ознакомления с Сибирью до Ермака. «Древности. Труды Московского археологического общества», т. XIV, М., 1890).

Большой интерес в русской исторической науке во второй половине XIX в., а также и ранее вызывал вопрос о югре, об истории угорских племен до вхождения их в состав Русского государства. В ряде исследо-
20 Д. А. Клеменц. Рукописный отчет о раскопках в Уйбатской степи в 1889 и 1890 гг. (Архив ЛОИА, д. 23, 1888).

21 «Наречия тюркских племен, живущих в Южной Сибири и Джунгарской степи» (чч. 1-10, СПб., 1866-1906); «Сравнительная грамматика северных тюркских языков» (1882); «Опыт словаря тюркских наречий» (тт. 1-4, 1888-1911); «Образцы народной литературы северных тюркских племен» (чч. 1-6, 1866-1886).

22 В. В. Вельяминов-Зерно в. Исследование о касимовских царях и царевичах, чч. 1-4. СПб., 1865-1889; Н. Ф. К а танов. 1) Предание тобольских татар о прибытии в 1572 г. мухаммеданских проповедников в гор. Искер. «Ежегодник Тобольского губернского музея», вып. 7, 1897; 2) О религиозных войнах учеников шейха Багауддина против инородцев Западной Сибири. Там же.

19
ваний изучались территория югры, культура и торговые связи югры с русскими, волжскими болгарами и др. 23

Ценная публикация хантыйского эпоса была помещена С. К. Паткановым в издании «Die Jrtysch-Ostjaken und ihre Volkspoesie» (tt. I-II, St.-Petersbourg, 1897-1900). Реконструкция древнейшего прошлого хантов на основании этих материалов была дана им же в исследовании «Стародавняя жизнь остяков и их богатыри по былинам и сказаниям» («Живая старина», 1891, вып. III-IV).

Крупные открытия в области археологии были сделаны во второй половине XIX и в начале XX в. в Восточной Сибири. В 1871 г. И. Черский и А. Л. Чекановский открыли первое в Сибири и первое в России палеолитическое поселение у Военного госпиталя в Иркутске. Позже, в 80-х годах, участник польского восстания Н. И. Витковский раскопал неолитический могильник на Ангаре, в устье р. Китоя. Его труды о неолитических погребениях на р. Китое до сих пор сохраняют значение фундаментального вклада в сибирскую археологию. В 1887 г. Витковский обнаружил другой неолитический памятник - Глазковский могильник. 24 В 1882 г. Витковский осуществил археологическую поездку в долину Ангары от Иркутска до устья Тасеевой. Во время этой поездки был открыт ряд археологических памятников, в том числе петроглифы на Каменных островах. Витковский первый обратил внимание на находки медных и бронзовых изделий в таежной полосе Сибири и высказал мысль о том, что в Прибайкалье был самостоятельный центр бронзолитейного производства, независимый от Минусинской котловины. В 80-90-х годах большие разведывательные работы провел на Ангаре М. П. Овчинников. Важнейшую страницу в истории изучения древностей Восточной Сибири составляет открытие Н. М. Ядринцевым в 1889 г. в долине р. Орхона, в окрестностях древних городов Каракорума и Хара-Балгасуна, надписей в честь тюркских владетелей Бильге-хана и Кюль-Тегина.

В 1891 г. эти надписи изучала экспедиция Академии наук под руководством В. В. Радлова. В 1892-1896 гг. были опубликованы «Труды Орхонской экспедиции. Атлас древностей Монголии». Надписи были расшифрованы датским ученым В. Томсеном в 1893 г. и одновременно с ним В. В. Радловым, издавшим исследование «Die alttiirkische Inschriften der Mongolei. I. Das Denkmal zu Ehren des Prinzen Kьl-Tegin». Позже уточнения в расшифровку внес П. М. Мелиоранский в работе «Памятник в честь Кюль-Тегина» («Записки Восточного отделения Русского археологического общества», т. XII, вып. 2-3, СПб., 1899).

В Забайкалье первое место в археологическом исследовании принадлежит Ю. Д. Талько-Грынцевичу. Проведенные им около Кяхты массовые раскопки (было раскопано 500 могил) позволили создать первую классификацию памятников Забайкалья. Ю. Д. Талько-Грынцевич открыл и обследовал ряд гуннских памятников: Ильмовая падь, Дерестуйский, Култук и др. Он впервые до открытий П. К. Козлова в горах Ноин-Ула установил их принадлежность гуннам. В 90-х годах систематическое изучение археологических памятников Забайкалья вел А. К. Кузнецов. Им на Ононе и Ингоде были обнаружены 23 стоянки каменного века, давшие разнообразный и богатый материал. Он произвел первые рас-
23 A. Lehrberg. Untersuchungen zur Erlдuterung der дlteren Geschichte Russlands. -retersbourg, 1816; А. Бушей. Опыт исследования о древней Югре. «Вестник Русского географического общества», ч. XIV, 1855; А. А. Дмитриев. Пермская старина, вып. -VIII. Пермь, 1889-1900.-Труд А. В. Оксенова «Сношения русских с обитателями Северо-Западной Азии до эпохи Ермака» печатался отдельными главами в «Томских губернских ведомостях» в 1887-1889 гг.

24 Н. И. Витковский. Следы каменного века в долине р. Ангары. «Известия Восточносибирского отдела Русского географического общества», т. 20, вып. I, 1889. 20

20
копки на Кондуйском городище. В начале XX в., в 1912-1913 гг., Б. Э. Петри произвел раскопки многослойного поселения Улан-Хада на Байкале, что явилось важным шагом вперед в области изучения неолита Сибири. Им были тогда же впервые изучены поселения «курумчинских кузнецов» -курыканов.

Вопросы древней истории народов Восточной Сибири, главным образом монголов и бурят, ставились и в исторических, и в этнографических исследованиях. Первое место в этом отношении занимают исследования Г. Н. Потанина. По поручению Русского географического общества Г. Н. Потанин в 1876-1877, 1879-1880 гг. совершил экспедиции в Северо-Западную Монголию, в 1884-1886, 1892-1893 гг. - в Северный Китай, Восточный Тибет и Центральную Монголию, а в 1889 г. - на Большой Хинган. Потанин изучал мало исследованные районы Центральной Азии. Им был собран обширный этнографический и фольклорный материал о многих тюркских и монгольских племенах. Свои материалы Потанин опубликовал в ряде трудов, из которых особенно важными являются «Очерки Северо-Западной Монголии» (вып. 1-4, СПб., 1881- 1883). Материалы Потанина имели большое значение для изучения истории древней Сибири, в частности для изучения вопросов этногенеза и ранних передвижений тюркских и монгольских племен.

Среди других этнографических и исторических работ, рассматривавших вопросы древней истории народов Восточной Сибири, следует отметить работу А. М. Позднеева «Монголия и монголы» (тт. I-II, СПб, 1896-1898), в которой содержался богатый историко-этнографический материал, в частности по древним верованиям монголов, работы Д. А. Клеменца, М. Н. Хангалова по исторической этнографии бурят, 25 работу М. Н. Богданова по ранней истории бурят. 26 В работе Н. М. Ядринцева «Начало оседлости» (СПб., 1888) была дана широкая картина смены культур в Сибири главным образом на материале истории народов Восточной Сибири.

Значительных успехов достигло археологическое исследование Приморья во второй половине XIX и начале XX в. В 1880 г. М. И. Янковский производит раскопки раковинных куч. Эти исследования, так же как и последующие раскопки В. П. Маргаритова близ устья р. Сидеми, показали, что история местного коренного населения уходит в глубокую древность.

Систематическое исследование археологических памятников Приморья начинается с организации во Владивостоке Общества изучения Амурского края, во главе которого стал Ф. Ф. Буссе. Под его руководством производились раскопки ряда важных памятников, которым грозило уничтожение, а также изучение большого количества остатков древностей в бассейне Суйфуна и в верховьях Уссури и Сучана. С 1865 по 1893 г. Ф. Ф. Буссе изучал средневековые памятники в районе Уссурийска, производил раскопки могильных курганов. В статьях Буссе сделана первая попытка выделить в истории Приморья несколько этапов.

В 1908 г. результаты многолетних наблюдений и раскопок, организованных Обществом изучения Амурского края, были сведены Л. А. Кропоткиным и Ф. Ф. Буссе в работе «Остатки древностей в Амурском крае». В этой работе учтено 96 памятников, а к тексту описания прило-
25 Д. А. Клеменц и М. Н. Хангалов. Общественные охоты у северных бурят. «Материалы по этнографии России», т. I, СПб., 1909; М. Н. Хангалов. 1) Зэгэтэ-аба, облава на зверей у древних бурят. «Известия Восточносибирского отдела Русского географического общества», Иркутск, 1888, т. XIX, № 3; 2) Юридические обычаи у бурят. «Этнографическое обозрение», 1894, № 2.

26 М. Н. Богданов. Из истории бурят. «Записки Западносибирского отдела Русского географического общества», т. XXXVIII, Омск, 1916.

21
жена археологическая карта южной и юго-западной части Приморья, первая карта древних памятников в азиатской части России.

В 90-х годах начинается краеведческая деятельность В. К. Арсеньева. В дневниках Арсеньева имеются описания древних городищ и других археологических памятников. Им проводились и этнографические исследования в Приморье. В 1921 г. он произвел раскопки землянок на п-ове Песчаный и отнес их к позднему неолиту.

В 1913-1916 гг. А. 3. Федоров описал и нанес на план остатки древних крепостных сооружений в районе Уссурийска, собрал сведения о находках в черте города и его окрестностях и произвел систематические раскопки древних городищ.

Большой вклад в изучение ранней истории Приморья внесли историки и этнографы. В 1854-1856 гг. Л. Шренк возглавил экспедицию Академии наук на Амур и Сахалин. Собранные им материалы были опубликованы в труде «Об инородцах Амурского края» (тт. 1-3, СПб., 1883-1903). В этой работе Шренк дал первое в литературе подробное описание этнического состава населения Амурского края, его культуры и быта. Большое внимание Шренк уделил вопросам этногенеза народов Дальнего Востока. Им была высказана гипотеза о палеоазиатах как древнейших насельниках Сибири.

Блестящую страницу в изучение Приморья, в частности древностей края, вписали исследования Л. Я. Штернберга. Л. Я. Штернберг, будучи политическим ссыльным, изучал языки, фольклор, быт и культуру народов Сахалина и Амурского края в 1889-1897 гг. Исследования Л. Я. Штернберга были посвящены тунгусо-маньчжурским народностям (тунгусы, гольды, орочи, ороки, ольчи, негидальцы), а также гилякам и айнам. Важнейшими работами Штернберга явились «Турано-ганованская система и народы Северо-Восточной Азии», «Материалы по изучению гиляцкого языка и фольклора», «Сахалинские гиляки», «Гиляки», «Айнская проблема», «Культ инау у племен айну» и др. Исследования Штернберга пролили свет на историю ранних этапов общественного развития народов Приморья и на их этнические связи.

Вопросы этнических связей народов Амура исследовал в начале XX в. П. П. Шмидт. Работы Шмидта имели значение для изучения этногенеза тунгусских племен. Родину тунгусо-маньчжурских племен Шмидт усматривал в районе бассейна Селенги, откуда тунгусские племена продвинулись на север и восток. Обоснование этому П. П. Шмидг находил в топонимике. 27

Большой вклад в изучение ранней истории Приморья внесли востоковеды. В работах этих ученых нашла отражение история древнейших насельников края - сушеней, илоу, мохэ, бохайцев, чжурчженей.

П. Кафаров в своих работах широко использовал как археологические н этнографические материалы, так и письменные источники. Он устанавливал местонахождение древних укреплений и городов, выяснял их названия, определял этническую принадлежность населения отдельных районов Приморья. 28

Большое значение для изучения истории Приморья имели исследования В. П. Васильева по истории маньчжур и древностей Дальнего Востока, 29
2 7 П. П. Шмидт. Этнография Дальнего Востока. Сб. «Vivat Academia», Владивосток, 1915.

2 8 П. Кафаров. Исторический очерк Уссурийского края в связи с историей Маньчжурии. «Записки Русского географического общества по отделению географии», т. 8, вып. 2, СПб.. 1879.

29 В П. Васильев. 1) История и древности восточной части Средней Азии от X до XIII века. СПб., 1857; 2) Сведения о маньчжурах во время династии Юань и Мин. СПб.. 1863.

22
A. В. Гребенщикова, 30 В. Горского, 31 В. А. Панова 32 и П. Попова 33 по этим же вопросам.

Во второй половине XIX-начале XX в. много нового было внесено и в изучение ранней истории народов северо-востока Сибири. Здесь преобладали исследования, основанные на данных этнографии, языка, фольклора. Археологические исследования были единичны. Из числа последних наиболее важными были работы В. И. Иохельсона, проведенные им как участником Камчатской экспедиции 1908-1911 гг., организованной Ф. П. Рябушинским. Возглавляя этнологический отряд, B. И. Иохельсон произвел раскопки на Алеутских островах в 1910 г. и на Камчатке в 1910-1911 гг. 34 Вообще основную роль в этнографическом изучении Сибири конца XIX-начала XX в. играли политические ссыльные.

Большое научное значение в изучении вопросов истории и этнографии языка и фольклора народов северо-востока Сибири имели три экспедиции - сибиряковская 1894-1896 гг., экспедиция Джезупа 1900-1902гг. и экспедиция Рябушинского 1908-1911 гг.

Участниками Сибиряковской экспедиции 1894-1896 гг., организованной при активном содействии Восточносибирского отдела Русского географического общества, были политические ссыльные, внесшие своей работой в экспедиции крупнейший вклад в изучение прошлого быта и культуры народов северо-востока. В их числе были Д. А. Клеменц (руководитель экспедиции), И. И. Майнов, Н. А. Виташевский, В. М. Ионов, С. В. Ястремский, Э. К. Пекарский, Л. Г. Левенталь, В. И. Иохельсон, В. Г. Богораз, Ф. Я. Кон и др. Участниками экспедиций Джезупа и Рябушинского были В. Г. Богораз и В. И. Иохельсон.

В итоге экспедиционных работ появился ряд исследований и сборников по языку, фольклору и этнографии народов северо-востока Сибири (якуты, юкагиры, эвенки, эвены, чукчи, коряки, ительмены, алеуты, эскимосы и др.), в которых содержались обширные сведения по материальной культуре и социальным отношениям, верованиям и творчеству народов северо-востока в период до вхождения их в состав Русского государства. Многие из этих исследований и трудов появились в XIX в.,35 некоторые - позже, в советское время. 36
30 А. В. Гребенщиков. 1) К изучению истории Амурского края по данным археологии. «Юбилейный сборник Общества изучения Амурского края», Владивосток, 1916; 2) Маньчжуры, их язык и письменность. «Известия Восточного института», т. XX, вып. I, Владивосток, 1912.

31 В. Горский. Начало и первые дела Маньчжурского дома. «Труды членов Российской духовной миссии в Пекине», т. I, 1852.

32 В. П а н о в. 1) Материалы по древней истории Амурского края. «Дальний Восток», 1893, №№ 97-98; 2) Тырские памятники. Там же, 1895, №№ 6-7.

33 П. Попов. О тырских памятниках. «Записки Восточного отдела Русского археологического общества», т. XVI, СПб., 1906.

34 W. Jochelson. 1) Archaeological Investigations in the Aleutian Islands. Washing-ion, 1925; 2) Archaeological Investigations in Kamtschatka. Washington, 1928. - Вторая работа была переведена на русск. яз. - «Археологические исследования на Камчатке» («Известия Русского географического общества», вып. 3-4, 1930).

35 Э. Пекарский и Г. Осмоловский. Якутский род до и после прихода русских. «Памятная книжка Якутской губернии на 1896 год», СПб., 1898; В. Г. Богораз. Материалы по изучению чукотского языка и фольклора, ч. I. СПб., 1900; В. И. Иохельсон. Материалы по изучению юкагирского языка и фольклора. СПб., 1900; W. Bogoras. The Chukchee, vol. 1-4. Leiden-New York, 1904-1909; W. Jochelson. The Koryak, vol. 1-2. Leiden-New York, 1905-1908; Образцы народной литературы якутов. Под ред. Э. К. Пекарского, тт. I- III. СПб., 1907-1916.

36 С. В. Ястремский. Образцы народной литературы якутов. Л., 1925; Д. М. Павлинов, Н. А. Виташевский и Л. Г. Левенталь. Материалы по обычному праву и общественному быту якутов. Л.. 1929; W. Jochelson. The Yukaghir and the Yukaghirized Tungus, vol. 1-3. Leidev--New York, 1920-1924; Ф. К о н. За пятьдесят лет, т. II. М., 1934.

23
Ряд работ и публикаций по якутскому фольклору и этнографии, содержащий материалы по древней истории якутов, появился и вне связи с этими экспедициями. 37

Коренные изменения в изучении древнейшей истории Сибири произошли после Великой Октябрьской социалистической революции.

Уже в первые годы Советской власти идет значительное накопление новых сведений о древней истории народов Сибири. Это объясняется невиданным ранее развитием краеведения, приобщением широких народных масс к охране, выявлению и изучению археологических памятников Сибири.

Еще важнее было то, что в изучении древней истории Сибири и в подходе к истории ее народов все более сказывалось теперь влияние марксизма-ленинизма, и ленинской национальной политики. Неразрывно с этим связано и то, что в новых исследованиях наряду с изучением отдельных археологических культур, этнографических явлений и исторических фактов все больше применялся комплексный метод исследования всех возможных видов источников (археологических, этнографических, фольклорных, языковых и т. д.). Исследователи старались раскрыть закономерности истории народов в древние времена, детально изучить историю народов дорусской Сибири.

В 20-30-х годах значительно вырос объем археологических исследований во всех областях Сибири. В изучении древностей Западной Сибири большое значение имело создание схемы классификации древних культур Минусинского края. Созданная С. А. Теплоуховым периодизация памятников Хакасско-Минусинской котловины в основе своей остается верной до сих пор.

В 1924-1926 гг. С. А. Теплоухов подверг детальному исследованию археологические памятники у с. Батени и им же была окончательно выделена андроновская культура (по имени могильника около с. Андроново), характерная для целой группы археологических памятников на огромном пространстве от Минусинской котловины на востоке до Приуралья на западе и Средней Азии на юге. 38 В 1925-1926 гг. Г. П. Сосновский исследовал близ улуса Орак в Хакассии три могильника, содержавшие 44 погребения андроновского типа.

В 1920-1925 гг. С. А. Теплоухов раскопал 25 могил под Афанасьевой горой около с. Батени.

Такие же могильники были исследованы позже С. В. Киселевым около сел Сыды, Теси и Малые Копёны. 39 Материалы могильников показали, что эти памятники относятся к иной, более архаичной, чем андроновская, культуре. С. А. Теплоухов назвал эту культуру афанасьевской. Наконец, тот же С. А. Теплоухов, раскопавший большой могильник на р. Карасуке в Хакасско-Минусинской котловине, выделил особую культуру с характерными для нее могилами, обозначенными поставленными на ребро каменными плитами, определив ее как карасукскую.

Исследовались в Хакасско-Минусинской котловине и,так называемые «коллективные могилы» - памятники I тыс. до н. э. и первых веков нашей эры. В 1924-1926 гг. С. А. Теплоухов изучил «коллективные могилы» около оз. Горькое и около с. Подгорного. В эти же годы С. В. Киселев раскопал такие же могилы около с, Кривинского. Продол-
37 В. Серошевский. Якуты, СПб., 1896; «Верхоянский сборник», Иркутск, 1896 (публикация якутских олонхо), и др.

38 С. А. Теплоухов. Опыт классификации древних металлических культур Минусинского края. «Материалы по этнографии», т. 4, вып. 2, Л., 1929.

39 С. В. Киселев. Материалы археологической экспедиции в Минусинский край 1928 г. Минусинск, 1929.

жались раскопки на оз. Тагарское, начатые еще в конце прошлого века Адриановым у сел Усть-Теси, Кочергино, Сыды.

Эти раскопки позволили С. А. Теплоухову тогда же выделить в Минусинской котловине большое количество ярких и своеобразных памятников после карасукского времени, которые он объединил в так называемую минусинскую курганную культуру. Позже С. В. Киселев по названию одного из могильников этой же культуры, исследованных на оз. Тагарское, назвал ее тагарской. 40

Изучалось также много погребений, относящихся к послетагарскому времени (последние века до нашей эры и 1 тыс. н. э.). Ряд таких погребений раскопан около с. Батени в 1920-1928 гг. экспедицией С. А. Теплоухова. Кроме могил около Батени, Теплоухов раскопал скелеты с погребальными масками и трупосожжениями у дер. Сарагаш, у оз. Горькое, на р. Таштыке. В 1928 г. он исследовал склепы в Уйбатском чаатасе, на р. Бее. Большое количество таких погребений изучалось начиная с 1927 г. Саяно-Алтайской археологической экспедицией под руководством С. В. Киселева и Л. А. Евтюховой.

В изучении памятников Хакасско-Минусинской котловины много было сделано экспедицией Минусинского музея им. Н. М. Мартьянова под руководством В. П. Левашовой и сотрудником Красноярского музея В. Г. Карцевым. 41 Эти исследования позволили выделить в истории Хакасско-Минусинской котловины таштыкскую культуру, следующую за тагарской культурой.

Большие работы в 20-30-х годах были проведены в области изучения древнейших этапов истории Сибири - палеолита и неолита. Уже с начала 20-х годов развернулись раскопки замечательных палеолитических памятников на Афонтовой горе под Красноярском. В 1923-1925 гг. Н. К. Ауэрбах и Г. П. Сосновский продолжали здесь исследования, начатые ранее И. Т. Савенковым.

На обском севере проводили археологические исследования Д. Н. Редриков (низовье Оби, стоянки Салехард I и Салехард II) и В. Н. Чернецов (Северная Сосьва и Конда). В это же время на Средней Оби и по Иртышу вел археологические работы П. Л. Драверт, открывший много памятников эпохи бронзы и раннего железного века и описавший писаницу на оз. Джасыбай. Крупные археологические исследования в 20-30-х годах были проведены в Восточной Сибири, главным образом в Прибайкалье (Б. Э. Петри, П. П. Хороших, Г. П. Сосновский, Я. Н. Ходукин, Г. Ф. Дебец, М. М. Герасимов, А. П. Окладников, Л. Н. Иваньев и др.). Здесь успешно продолжались исследования неолитических поселений и могильников, а также памятников эпохи палеолита.

В 1928-1934 гг. проводились раскопки палеолитической стоянки в Мальте. Открытие в Мальте (М. М. Герасимов), а затем в Бурети (А. П. Окладников) поселений древних охотников дало первоклассный материал по истории древней культуры Прибайкалья.

Характерной чертой археологических исследований 1917-1941 гг. было значительное расширение их территориальных масштабов в сравнении с дореволюционным периодом. Вместе с тем ставились проблемы локального своеобразия древних культур, а также их связей с современными, этнографическими культурами.

Еще более важным было то, что советские археологи, последовательно переходя на позиции марксистской методологии, выступили с критикой
40 С. В. Киселев. Тагарская культура. «Труды секции археологии Российской ассоциации научно-исследовательских институтов общественных наук», т. 4, М., 1929. В. 41 В.П. Левашова. Варианты таштыкских погребений в Минусинском районе и в Хакасской автономной области. «Краткие сообщения Института истории материальной культуры», вып. 25, М.-Л., 1949.

25
идей эволюционизма в области археологии, в изучении ранних этапов истории Сибири. Сибирские археологи и этнографы XIX-начала XX в. в большинстве стояли на позициях эволюционизма. Взгляды эволюционистов складывались под влиянием таких прогрессивных ученых, как Л. Г. Морган, Э. Тэйлор, Л. Я. Штернберг. Яркое выражение эволюционная концепция получила в периодизации каменного века Сибири, построенной Б. Э. Петри на материалах многослойной стоянки Улан-Хада и Верхоленской горы. Для своего времени эволюционизм был прогрессивным учением. Эволюционисты проявляли интерес к большим культурно-историческим темам, к широкой постановке исторических проблем. Вместе с тем коренным недостатком эволюционистских построений являлось то, что развитие культуры они рассматривали как развитие, имеющее единообразный характер. Поэтому эволюционисты автоматически переносили на Сибирь те черты, которые наблюдались в Европе. В 20-х годах критика эволюционизма развернулась с разных позиций. Первым ее начал Г. Мерхарт, австрийский ученый, с позиций «культурно-исторической школы», Г. Мерхарт в противоположность эволюционистам, искавшим в Сибири сходные с Западом ряды культурных элементов, выявлял локальные культуры и «культурные круги». Он дал схему механического взаимодействия локальных и генетических, чуждых друг другу, культур, «переслаивавших, поглощавших или вытеснявших друг друга». Критика Мерхарта била по слабым местам эволюционистской схемы, но сама по себе не открывала новых путей.

Иной была критика советских археологов (Н. К. Ауэрбах, В. И. Громов, Г. П. Сосновский и др.). Они тоже выступили против датировки местных сибирских памятников в соответствии с хронологическим делением западноевропейской схемы. Но их возражения имели иную методологическую основу. В построениях советских ученых уже намечается переход к марксистско-ленинскому методу исследования, к анализу сибирских археологических культур с учетом как общих черт, роднящих их с культурами Западной Европы, так и своеобразных признаков, обусловленных самобытным путем развития народов Сибири.

Большое значение для изучения древней истории Сибири имели этнографические исследования 20-30-х годов, посвященные различным вопросам исторической этнографии народов Сибири.

В. Г. Богораз в ряде работ поставил проблемы древнейших переселений на северо-востоке Азии и ранней истории палеоазиатских племен. Он выдвинул гипотезу об алтайско-саянской прародине палеоазиатов (он их называл «протоазиатами»), обосновал также теорию об азиатско-американской цепи племен, существовавших в эпоху Берингова перешейка, но после разделения материков рассеченной надвое эскимосским клином, вышедшим с севера. Изучая передвижения эскимосов, Богораз доказывал, что азиатская ветвь эскимосов - наиболее древняя и что все переселения эскимосов шли в одном направлении - с запада на восток. 42

Исследования Л. Я. Штернберга в советское время касались вопросов древних верований народов Сибири и этнической истории айнов - народа, долгое время остававшегося загадочным.

В этнографических работах 20-30-х годов (работы А. Ф. Анисимова, Г. Д. Вербова, Д. К. Зеленина, А. М. Золотарева, А. А. Попова, Л. П. Потапова, Е. М. Рычкова, С. А. Токарева, В. Н. Чернецова и др.)
42 Г. Богораз. 1) Древние переселения народов в Северной Европе и в Америке. «Сборник Музея антропологии и этнографии», т. VI, Л., 1927; 2) Новые данные к вопросу о протоазиатах. «Известия Ленинградского государственного университета», вып. I, 1925; W. В о go r as. Early Migrations of the Eskimo between Asia and America. «Congress international des Americanistes», Goleborg, 1925.

26
ставились многие проблемы ранней истории народов Сибири (этногенез, родовой строй, этнические связи, религиозные верования и т.д.) 43 Во многих из этих работ авторы, исходя из марксистско-ленинского учения о первобытном обществе, стараются раскрыть этапы этнической и социальной истории народов Сибири.

Одной из центральных проблем ранней истории Сибири становится проблема этногенеза народов Сибири. Исследователи стараются разрешить ее, используя все виды источников (язык, фольклор, археологические и этнографические данные, письменные источники). В 1940 г. была проведена специальная сессия по этногенезу народов Севера с докладами Г. Ф. Дебеца, А. П. Окладникова, С. А. Токарева, В. Н. Чернецова и др. Новый материал в разрешение проблемы этногенеза был внесен антропологами. Особенно значительны в этом отношении были работы Г. Ф. Дебеца. 44

В 20-30-е годы проявился особый интерес к публикации фольклора народов Сибири. Видное место в этих публикациях занимали героические сказания, исторические предания и легенды, дававшие значительный материал по истории дорусской Сибири. В числе этих публикаций были публикации якутского, долганского, нганасанского, шорского, эвенкийского, монгольского фольклора и др. 45

Фольклорный материал явился основой для специальных исследований по истории народов Сибири в дорусский период. 46

В трудах востоковедов В. В. Бартольда, Б. Я. Владимирцева, Г. Е. Грум-Гржимайло, Н. В. Кюнера, 3. Н. Матвеева и др. были поставлены вопросы истории тюркских и монгольских народов Южной Сибири. 47 Большое методологическое значение имел труд Б. Я. Владимирцова «Общественный строй монголов. Монгольский кочевой феодализм» {Л., 1934), в котором автор принципиально поставил вопросы феодальных отношений у монгольских народов. Этим же проблемам была посвя-
43 А. Ф. А н и с и м о в. Родовое общество эвенков (тунгусов). Л., 1936; Г. Д. В е р б о в. Пережитки родового строя у ненцев. «Советская этнография», № 2, 939; Д. К. Зеленин. Культ онгонов в Сибири. М.-Л., 1936; А. М. Золотарев. 1) Пережитки тотемизма у народов Сибири. Л., 1934; 2) Родовой строй и религия ульчей. Хабаровск, 1939; А. А. Попов. Материалы по родовому строю долган. «Советская этнография», № 6, 1934; Л. П. Потапов. Разложение родового строя у племен Северного Алтая. М.-Л., 1935; К. М. Рынков. Енисейские тунгусы. «Землеведение», 1917, кн. 1-2; 1922, кн. 1-4; С. А. Токарев. Докапиталистические пережитки в Ойротии. М.-Л., 1936; В. Н. Чернецов. Фратриальное устройство обско-угорского общества. «Советская этнография», № 2, 1939.

44 Г. Ф. Д е б е ц. 1) Антропологический состав населения Прибайкалья в эпоху позднего неолита. «Русский антропологический журнал», 1930, т. 19, вып. 1-2; 2) Расовые типы населения Минусинского края в эпоху родового строя. «Антропологический журнал», 1932, № 2.

45 Якутский фольклор. Текст и перевод А. А. Попова. Л., 1936; Долганский фольклор. Вступительная статья, текст и перевод А. А. Попова. М.-Л., 1937; Легенды и сказки нганасанов. Тексты и предисловие Б. О. Долгих. Красноярск, 1938; Шорский фольклор. Записи, перевод, вступительная статья и примечания Н. П. Дыренковой. М.-Л., 1940; Алтайский эпос. Когутэй. М.-Л., 1935; Н. У. У л а г а ш е в. Алтай-Бучэй. Ойротский народный эпос. Новосибирск, 1941; Г. М. В а с и л е в и ч. Сборник материалов по эвенкийскому (тунгусскому) фольклору. Л., 1936; Монголо-ойратский героический эпос. Перевод, вступительная статья и примечания Б. Я. Владимирцева. Пгр.-М., 1923; Гесериада. Перевод, вступительная статья и комментарии С. А. Козина. М.-Л., 1935, и др.

46 В. Г. Тан-Богораз. Чукотский общественный строй по данным фольклора. «Советский Север», 1930, № 6; Г. В. Ксенофонтов. Ураангхай-Сахалар. Очерки по древней истории якутов, т. I. Иркутск, 1937.

47 В. Бартольд. Киргизы. Фрунзе, 1927; Г. Е. Грум-Гржимайло. Западная Монголия и Урянхайский край, тт. I-III. Л., 1924-1926; 3. Н. Матвеев. 1) Бохай. «Труды Дальневосточного государственного университета», серия 6, вып. 3, Владивосток, 1929; 2) История Дальневосточного края. «Записки Владивостокского отдела Русского географического общества», т. 3, вып. 2, 1929.

27
щена и работа Н. Н. Козьмина. 48 Крупнейшее значение имела публикация выдающегося памятника монгольской литературы «Сокровенное сказание», подготовленного С. А. Козиным. 49

Ранние западноевропейские источники по истории народов Сибири (XIII-XVII вв.) были заново переведены и прокомментированы М. П. Алексеевым. 50

С работами С. В. Бахрушина связано новое направление в изучении истории Сибири - разработка архивных материалов XVII в. В них освещалась история колонизации Сибири и история коренных народностей Сибири в XVII в., вместе с тем эти работы давали значительный материал и по истории дорусской Сибири, характеризуя хозяйство и общественные отношения народов Сибири в период их включения в состав Русского государства. 51 По тематике к работам С. В. Бахрушина примыкают работы В. И. Огородникова, основанные, однако, только на одном печатном материале. 52

В 20-30-е годы наряду с общими трудами по истории Сибири 53 появляются и общие труды по истории отдельных народов. 54 Количество работ, посвященных истории тех или иных народов, особенно увеличилось во второй половине 30-х годов, после решений партии и правительства, поставивших одной из важнейших задач создание трудов по истории народов Советского Союза. 55

Во всех этих общих трудах одним из разделов являлся раздел о древней истории народов.

В послевоенное время в изучении древней истории Сибири были достигнуты новые крупные успехи. Им в значительной мере содействовало возникновение в Сибири новых научных центров (Сибирское отделение Академии наук СССР, филиалы АН СССР в Якутии, Бурятии и во Владивостоке). Эти новые центры, так же как и прежние (Институты археологии и этнографии АН СССР), развертывают большую работу по изучению истории Сибири. Начинаются грандиозные археологические изыскания на новостройках Сибири: на Ангаре, где строятся Иркутская и Братская ГЭС, на Байкале, на Вилюе, на Енисее - в зоне Красноярской и Саянской ГЭС. Энергично продолжается освоение археологами не обследованных ранее областей Тувы, Якутии, Чукотки, Камчатки, Сахалина, Курильских островов. На материале этих изысканий создаются крупные труды по древней истории Сибири. Появляется также большое количество исследований, основанных на этнографических и исторических материалах, на данных языка и фольклора.
48 Н. Н. К о з ь м и н. К вопросу о турецко-монгольском феодализме. Иркутск,

49 С. А. К оз и н. «Сокровенное сказание». М.-Л., 1941.

50 М. П. Алексеев. Сибирь в известиях западноевропейских путешественников и писателей, чч. 1-2. Иркутск, 1932-1936.

51 С. В. Б а х ру ш и н. 1) Самоеды в XVII веке. «Северная Азия», 1925, № 5- 6; 2) Исторические судьбы Якутии. Сб. «Якутия», Л., 1927; 3) Остяцкие и вогульские княжества в XVI-XVII вв. Л., 1935.

52. И. Огородников. 1) Из истории покорения Сибири. Покорение Юкагирской земли. Чита, 1922; 2) Туземное и русское земледелие на Амуре в XVII в. Владивосток, 1927.

53 В. И. Огородников. Очерк истории Сибири до конца XIX в., ч. I. Иркутск,

54 Г. А. Попов. Очерки по истории Якутии. Якутск, 1924; М. Н. Богданов. Очерк истории бурят-монгольского народа. Верхнеудинск, 1926; Н. Н. К о з ь м и н. Хакасы. Иркутск, 1925.

55 А. П. Окладников. Очерки по истории западных бурят-монголов. Л., 1937; В. Г. Карцев. Очерк истории народов Северо-Западной Сибири. М., 1937; Л. П. Потапов. Очерки по истории Шории. М.-Л., 1936; Ф. А. Кудрявцев. История бурят-монгольского народа. М.-Л., 1940; С. А. Токарев. Очерк истории якутского народа. М., 1940.

28
Новый район почти совершенно неизвестных археологических памятников открылся на берегах Верхней Оби в результате работ Новосибирской археологической экспедиции. В 1946-1949 гг. на небольшой площади около Ближних Елбан М. П. Грязнову удалось проследить последовательную смену археологических культур и эпох в течение длительного периода, начиная от эпохи развитой бронзы (андроновская культура) и до начала 11 тыс. н. э.

Колоссальный по объему и исключительно ценный по значению материал получен в результате руководимых М. П. Грязновым работ на Енисее. Результатом исследований на Оби, у Новосибирска, явилась написанная М. П. Грязновым «История древних племен Верхней Оби»

Крупными обобщениями завершились и многолетние работы, проводившиеся в лесной части Нижнего Приобья В. Н. Чернецовым и другими исследователями. В «Древней истории Нижнего Приобья» на основании археологических источников с широким привлечением этнографического материала дается картина многовекового исторического развития народов Нижнего Приобья, начиная с неолита и до конца I тыс. до н. э.56

Ранней истории народов Западной Сибири были посвящены и исследования этнографов, историков и лингвистов. Так, в работах А. П. Дульзона освещались вопросы древней культуры угров, этногенеза народов Западной Сибири и их передвижений. 57 В. Н. Чернецов исследовал развитие родового строя у обских угров. 58

Работы Г. Д. Вербова раскрыли раннюю историю ненецких племен. 59 Публикация исторического фольклора ненцев была подготовлена 3. Н. Куприяновой. 60

Территория Хакасско-Минусинской котловины и Алтая была изучена в ряде археологических исследований. В 1948 г. вышла капитальная работа С. В. Киселева «Древняя история Южной Сибири» (М.). Заслугой автора этого труда является обобщение в широком историческом плане всего известного археологического материала, происходящего из Минусинской котловины.

Продолжением труда С. В. Киселева служит монография Л. Р. Кызласова о таштыкской культуре. 61 В ней автор дает периодизацию памятников таштыкской эпохи, поднимает вопросы происхождения культуры, этнической принадлежности и исторической роли таштыкской культуры и ее населения в формировании современных народов Сибири.

Не менее интересная и важная работа проделана А. Н. Липским. В результате его исследований уточнены многие вопросы древней истории
56 В. Н. Чернецов, В. И. Мошинская. Древняя история Нижнего Приобья. М., 1953. - Следует также отметить предшествовавшие работы В. Н. Чернецова - «Очерк этногенеза обских угров» («Краткие сообщения Института истории материальной культуры», вып. IX, М., 1941), «Основные этапы истории Приобья от древнейших времен до X в. н. э.» (там же, вып. XIII, М.- Л., 1946).

57 А. П. Д у л ь з о н. 1) Древние смены народов на территории Томской области

по данным топонимики. «Ученые записки Томского педагогического института», т. 6,

950; 2) Поздние археологические памятники Чулыма и проблема происхождения

чулымских татар. Там же, т. 10, 1953; 3) Остяцкие могильники XVI и XVII веков

У села Молчанова на Оби. Там же, т. 13, 1955.

58 В. Н. Чернецов. К истории родового строя у обских угров. «Советская этнография», № 6-7, М., 1947.

59 Г. Д. В е р б о в. О древней Мангазее и расселении некоторых самоедских пле-

мен. «Известия Всесоюзного географического общества», № 5, 1945.

60 Эпические песни ненцев. Составитель, автор вступительной статьи и коммента-

рия З. Н. Куприянова. М., 1965.

61 Р. Л. К ы з л а с о в. Таштыкская культура в истории Хакасско-Минусинской

котловины. М., 1960.

29
народов Хакасско-Минусинской котловины, особенно в части, относящейся к афанасьевской культуре и карасуку. 62

В 40-50-х годах С. И. Руденко возобновил исследования уникальных курганов с каменной наброской в Горном Алтае, начатые почти 100 лет назад В. В. Радловым. В 1953 г. вышла в свет книга С. И. Руденко «Культура населения Горного Алтая в скифское время» (М.-Л.), посвященная описанию пазырыкской группы курганов Восточного Алтая.

В 1950-1954 гг. С. И. Руденко производил раскопки в бассейне р. Урсула около аила Куроты и у с. Туэкты. В результате этих исследований в 1960 г. появилась книга С. И. Руденко «Культура населения Центрального Алтая в скифское время», в которой подробно описываются башадарские и туэктинские курганы. С. И. Руденко всесторонне исследовал культуру древнего населения Алтая, выявил его культурные связи с соседними странами. Вместе с тем автор стремился воссоздать на археолого-этнографическом материале, привлекая при этом известия античных писателей, конкретную историческую картину расселения народов так называемого скифского мира. На Алтае С. И. Руденко помещает «стерегущих золото грифов». Это был самый далекий из всех народов скифского мира.

Истории алтайских племен до включения их в состав Русского государства посвящена значительная часть труда Л. П. Потапова «Очерки по истории алтайцев» (М.-Л., 1958). Проблема происхождения хакасов и их культуры в период вхождения их в Русское государство рассматривается в другой работе Л. П. Потапова «Происхождение и формирование хакасской народности (Абакан, 1957). Систематический очерк ранней истории хакасов дан С. В. Киселевым в «Кратком очерке древнейшей истории хакасов» (Абакан, 1951).

Общий очерк истории народов Западной Сибири и Алтая до вхождения их в состав Русского государства написан 3. Я. Бояршиновой (Население Западной Сибири до начала русской колонизации. Томск, 1960). Систематические исследования археологических памятников Тувы начались вскоре после вступления Тувы в состав СССР (1944 г.). Многолетние археологические исследования в Туве, давшие ценные материалы, велись С. И. Вайнштейном (1951-1963 гг.) и Л. Р. Кызласовым (1955-1961 гг.). Им же принадлежат первые периодизации археологических культур Тувы. Благодаря работам экспедиции Института этнографии АН СССР, возглавлявшейся Л. П. Потаповым, были получены новые ценные материалы, показывающие связи современных тувинцев с древним населением Тувы (см.: «Труды Тувинской комплексной археолого-этнографической экспедиции», т. I, М.-Л., 1960; т. II, М.-Л., 1966). Вопросы этногенеза тувинцев и их культурной истории разрабатывались С. И. Вайнштейном (Тувинцы- тоджинцы. М., 1961 и др.).

Обширные археологические исследования на Енисее начались в связи со строительством гигантских гидроэлектростанций - Красноярской и Саянской. Экспедициями под руководством М. П. Грязнова (Красноярская) и А. Д. Грача (Саяно-Тувинская) получен большой материал.

Новый размах в послевоенный период получили археологические работы и в Восточной Сибири. Еще до войны, в 1939 г., начала работу Ленская историко-археологическая экспедиция под руководством А. П. Окладникова и продолжала ее вплоть до 1946 г. В итоге был
62 А. Н. Л и п с к и й. 1) Новые данные по афанасьевской культуре. «Вопросы истории Сибири и Дальнего Востока», Новосибирск, 1961; 2) Афанасьевское в кара-сукской эпохе и карасукское у хакасов. «Материалы и исследования по археологии, этнографии и истории Красноярского края», Красноярск, 1963.

30
собран материал по истории древних культур на территории Якутской автономной республики. Сводка его была дана в труде А. П. Окладникова «Ленские древности» (вып. 1-3, Якутск, Л.-М., 1946-1950), В соединении с материалами этнографии и истории новые археологические источники позволили воссоздать древнюю историю народов Якутии. В труде А. П. Окладникова «Якутия до присоединения к Русскому государству» (М.-Л., 1955) последовательно изучены культура народов Якутии в эпоху палеолита и неолита, в эпоху бронзы и железа, а также ранняя история якутского народа (этногенез, хозяйство, общественный строй, культура).

С 1951 г. развернула широкие исследования Ангарская археологическая экспедиция (А. П. Окладников, 3. А. Абрамова, Е. Ф. Седякина, Н. Н. Диков, В. Е. Ларичев). Эта экспедиция на протяжении многих лет исследовала археологические памятники сначала в зоне строительства Иркутской, а затем Братской ГЭС. Полностью были раскопаны такие важные памятники прошлого Прибайкалья, как Серовский, Семеновский, Усть-Удинский могильники, неолитические поселения в деревнях Нижнее Середкино, Казачья, Семеновка, в устье падей Калашниковой, Частые, Ленковки, около Заярска и Братска. Экспедиция исследовала малоизвестные курыканские поселения в устье Унги и в районе Балаганска. В результате послевоенных исследований в Прибайкалье накоплен обширный материал. Это дало возможность создать обобщающий труд по древней истории прибайкальских племен в эпоху неолита и бронзы - «Неолит и бронзовый век Прибайкалья», (тт. 1-2, М.-Л., 1950-1955). В нем дана детальная картина развития неолитических культур Сибири и конкретное археолого-этнографическое освещение древней истории населения Восточной Сибири в эпоху неолита и бронзы. Впервые исследованы и опубликованы замечательные ленские писаницы, скопированы и описаны наскальные изображения на Каменных островах и у г. Свирска. 63

В Иркутске университетом и краеведческим музеем была возобновлена работа по изучению неолита и палеолита Прибайкалья. Старейший сибирский археолог П. П. Хороших энергично исследовал неолитические поселения и могильники на Ангаре и Байкале. Им раскопан, в частности, богатейший могильник китойского времени в местности «Циклодром», или «Локомотив», в г. Иркутске, произведены разведки на Байкале, Илиме, по Ангаре и Белой. Г. И. Медведев, М. П. Аксенов и В. В. Свинин продолжили изучение поселения на Верхоленской горе, а также в устье р. Белой. Их раскопки показали в новом свете процесс перехода прибайкальских племен от палеолита к неолиту.

За Байкалом продолжались исследования палеолитических и неолитических поселений и могильников (А. П. Окладников, З. А. Абрамова, Е. А. Хамзина, В. Е. Ларичев), раскапывалось гуннское городище и могильник на р. Иволге вблизи Улан-Удэ (А. В. Давыдова).

Значительная работа по изучению древней истории народов Восточной Сибири проводилась также историками, этнографами и лингвистами.

Проблему этногенеза нганасанов - одной из самых загадочных в этом отношении самодийских народностей - изучал Б. О. Долгих. 64 Автор вскрыл сложный характер этногенеза нганасанов, показал роль палеоазиатских, тунгусских и самодийских элементов в формировании этой
63 А. П. Окладников. 1) Шишкинские писаницы. Иркутск, 1959; 2) Петроглифы Ангары. М., 1966.

64 Б. О. Долгих. Происхождение нганасанов. «Сибирский этнографический сборник», I, М.-Л., 1952.

Этногенез различных тунгусских групп по материалам языка, фольклора и историческим данным исследовали Г. М. Василевич и Е. М. Залкинд. 67 Изучением хозяйства и социального строя тунгусских племен перед русской колонизацией занимался Н. Н. Степанов. 68

Ценную публикацию фольклорных материалов, раскрывающих ранние этапы истории якутского народа, осуществил Г. У. Эргис. 69 Хозяйство, общественный строй и культура якутов перед русской колонизацией были изучены С. А. Токаревым. 70

В исследованиях Г. Н. Румянцева затрагивались различные вопросы этногенеза бурят. В монографии Е. М. Залкинда «Присоединение Бурятии к России», (Улан-Удэ, 1958) была раскрыта картина хозяйственного и социального строя бурят перед русской колонизацией.

Культура и история тюркских племен освещались в ценных исследованиях и публикациях А. Н. Бернштама и С. Е. Малова. С. Е. Малов заново дал тексты древнетюркской письменности на Енисее и в Монголии, прокомментировав их. 71 А. Н. Бернштам изучал историю орхоно-енисейских тюрков VI-VIII вв. и особенности их социально-политического строя. 72 Истории гуннов посвящена специальная монография А. Н. Бернштама. 73

В послевоенное время большие археологические работы были произведены на Дальнем Востоке. В 1945 г. С. И. Руденко обследовал побережье Чукотского полуострова от пос. Уэлена на севере до пос. Сиреники на юге. Итогом разработки полученного материала явился труд «Древняя культура Берингова моря и эскимосская проблема» (М.-Л., 1947). С. И. Руденко удалось определить наличие всех стадий развития культуры, названной в литературе эскимосской и установленной исследованиями американских и датских ученых на островах севера Берингова моря и на Аляске.

В 1953 г. начались археологические работы в Приамурье и Приморье. Они проводились в 50-х и 60-х годах в районе Владивостока, на островах зал. Петра Великого, на п-ове Песчаный, на побережье в бухте Тетюхе и около г. Уссурийска. Результатом этих исследований явилось создание общей картины малоизвестных в прошлом археологических куль-ТУР> установление последовательности их развития.

Работы на Амуре и в Приморье позволили выделить здесь в эпоху неолита и бронзы три этнокультурных мира: мир таежных охотников и рыболовов, мир древнейших земледельцев и мир морских рыболовов и
65 Мифологические сказки и исторические предания энцев. М., 1961. С. И. Вайнштейн. К вопросу этногенеза кетов. «Краткие сообщения Института этнографии АН СССР», вып. XIII, М.-Л., 1951.

66 М. Василевич. Очерки диалектов эвенкийского (тунгусского) языка. Л., 45;

67 Е. М. Залкинд. К этногенезу эвенков. «Ученые записки Бурят-монгольского педагогического института», вып. I, 1947.

68 Н. Н. Степанов. 1) Тунгусы в XVII в. Сб. «Якутия в XVII в.», Якутск, 53; 2) Хозяйство тунгусских племен Сибири в XVII веке. «Ученые записки Ленинградского педагогического института им. Герцена», вып. 222, Л., 1961.

69 Исторические предания и рассказы якутов, ч. I-II. М.-Л., 1960.

70 С. А. Токарев. Общественный строй якутов XVII-XVIII вв. Якутск, 1945.

71 С. Е. М а л о в. 1) Енисейская письменность тюрков. Тексты и переводы. Л.-М., 952; 2) Памятники древнетюркской письменности Монголии и Киргизии. М.-Л.,

72 А. Н. Бернштам. Социально-политический строй орхоно-енисейских тюрок VI-VIII вв. М.-Л., 1946.

73 А. Н. Бернштам. Очерк истории гуннов. М., 1951. 32

32
зверобоев побережья Тихого океана. В Приморье и Приамурье скрещивались судьбы различных по своему происхождению народов. Проблемы этих сложных взаимоотношений освещены А. П. Окладниковым в монографии «Далекое прошлое Приморья» (Владивосток, 1959). В другой монографии «Поселение на полуострове Песчаном» (М.-Л., 1963) он дал исчерпывающее описание одного из наиболее ярких археологических памятников Приморья.

Культуры раннего железного века в Приморье исследовали также Ж. В. и Г. И. Андреевы. Ж. В. Андреевой предложена схема периодизации этих культур, основанная на ее раскопках. Существенным вкладом в историю древнего населения Дальнего Востока являются исследования памятников каменного века и эпохи металла на Среднем Амуре, произведенные в 1954-1966 гг. под руководством А. П. Окладникова. Таковы раскопки на о. Урильский, у с. Новопетровки и в районе с. Кукелево Ленинского района (начаты они Н. Н. Забелиной, продолжены А. П. Деревянко и Б. С. Сапуновым). Памятники бохайского времени в Приморье исследовал Э. В. Шавкунов, памятники чжурчженьской культуры изучали В. Е. Ларичев и М. В. Воробьев.

В 50-х-60-х годах археологические исследования на Чукотке проводят С. А. Арутюнов, Н. Н. Диков и Д. А. Сергеев, на Охотском побережье- Р. С. Васильевский, на Сахалине - Р. В. Козырева, на Вилюе- С. А. Федосеева, на Алдане - Ю. А. Мочанов и С. А. Федосеева, на Курильских островах - Р. В. Козырева, В. А. Голубев и Ю. С. Желубовский. Эти работы, частично нашедшие отражение в настоящем томе, показали в новом свете прошлое и древние культуры населения северо-востока Азии.

Ценный вклад в изучение проблем древней истории народов Дальнего Востока внесли труды антропологов Г. Ф. Дебеца (Антропологические исследования в Камчатской области. М., 1951) и М. Г. Левина (Этническая антропология и проблемы этногенеза народов Дальнего Востока. М., 1958). В этих работах был детально изучен палеоантропологический материал Дальнего Востока, начиная от Камчатки и кончая Приморьем и Сахалином, и на его основе в увязке с данными других наук была поставлена проблема происхождения народов Дальнего Востока.

Интересные данные, проливающие свет на древнюю историю эскимосов, дает публикация Е. С. Рубцовой «Материалы по языку и фольклору эскимосов» (М.-Л., 1954).

Ряд исследований по ранней истории народов Дальнего Востока был опубликован историками и этнографами. Так, в работе «Очерки истории и этнографии чукчей» (М.-Л., 1965) И. С. Вдовин обобщил сведения о материальном производстве и общественных отношениях чукчей перед русской колонизацией. В труде «Этническая история северо-востока Сибири» (М., 1966) И. С. Гурвич исследовал этнические процессы на северо-востоке Сибири - ассимиляцию одних этнических групп другими, «размывание» некоторых групп и т. д.

Особо следует выделить две работы, охватывающие по материалу все районы Сибири и Дальнего Востока. В обобщающей монографии «Палеоантропология СССР» (М.-Л., 1948) Г. Ф. Дебец дал характеристику палеоантропологического материала, полученного со всей территории Сибири и Дальнего Востока, увязав эту характеристику с проблемами этногенеза народов Сибири. В монографии Б. О. Долгих «Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII веке» (Л., 1960) дан анализ материалов XVII-XVIII вв. по этой проблеме. Материалы первых русских ясачных книг, проанализированные в исследовании, дают много и для уяснения таких вопросов, как расселение народов Сибири перед русской колонизацией, их численность, социальные отношения.

33
Таким образом, в последние два десятилетия появились большие монографические исследования по древней истории Сибири, основанные на применении марксистко-ленинской методологии. В них обобщены достижения советской археологии и этнографии, лингвистики и антропологии, использованы все достижения советской исторической науки, а также и большой опыт дореволюционных исследований. Только благодаря этим достижениям, благодаря тому, что наши знания о древних народах и до-русской истории Сибири стали более полными, появилась возможность освещения древней истории Сибири в таких трудах, как «Всемирная история», «Народы мира» (том «Народы Сибири»), «История СССР».

Все это подготовило создание многотомной «Истории Сибири», в частности первого тома, где освещается дорусская история народов Сибири начиная с древнейших времен.

34
Рездел первый

ЭПОХА ПЕРВОБЫТНОЙ ОБЩИНЫ

35
ГЛАВА ВТОРАЯ
Сибирь в древнекаменном веке Эпоха палеолита
1. ПРИРОДА СИБИРИ В ЛЕДНИКОВОЕ ВРЕМЯ И ПУТИ ЗАСЕЛЕНИЯ ЕЕ ЧЕЛОВЕКОМ
Древнейшая история человека протекает на фоне крупных изменений в природе, и вся жизнь наших древнейших предков была так или иначе связана с этими изменениями; она как бы «вписана», в их рамки. Время, когда происходит становление человека на земле, носит название антропогена.

Антропоген делится на три этапа. Первый этап, наиболее древний, эоплейстоценовый (заря плейстоцена), длился от начала антропогена до сильного похолодания, вызвавшего развитие первого покровного оледенения, известного в Сибири под названием максимального, или самаровского. Второй этап, плейстоценовый, охватывает время оледенений и разделяющих их межледниковий. Третий этап, голоценовый, еще продолжающийся в наше время, связан со становлением современной физико-географической обстановки в послеледниковое время. Начальные этапы прошлого сибирских племен, насколько мы можем проследить их по известным в настоящее время археологическим памятникам эпохи палеолита, протекали на фоне грандиозных событий ледниковой эпохи, плейстоцена (см. таблицу). Следует поэтому сказать несколько слов о ледниковом периоде. Ко времени первого покровного оледенения Сибири, как полагают исследователи ледников, гляциологи, около половины нынешней Европы оказалось покрытой сплошным покровом, массивным «щитом». Этот ледяной щит простирался от Британских островов до Урала и занимал площадь около 5 млн м 2 . Толщина его достигала 2 км.

Рядом с европейским ледяным щитом лежал второй, таймырский, мощностью до 800 м, простиравшийся на 4 млн м2. Мертвая ледяная пустыня, расстилавшаяся в то время на сотни и тысячи квадратных километров там, где сейчас находятся богатые и густонаселенные страны Европы, была страшнее самых ужасных жарких пустынь нашего времени - азиатских и африканских.

Так выглядит сейчас Гренландия, о которой один из ее исследователей пишет: «Гренландия - полярная Сахара, в сравнении с которой Сахара африканская совсем стушевывается. В этой морозной пустыне нет ни малейших признаков животной или растительной жизни, ни обломков скал, ни зерна песку. Путешественник, который, подобно мне, неделями здесь странствует, видит, кроме себя и своих спутников, только бесконечный простор снежной равнины, бесконечный купол синего холодного неба и более холодное солнце».

Однако по окраинам великого ледника ключом била своеобразная жизнь приледниковых областей. У самой кромки льда начиналась бес-

37
крайняя тундра, страна болот и бесконечных озер, блестевших, как звезды в небе, среди мхов и редких перелесков, состоявших из низких чахлых кустов полярной ивы, карликовой березы, а далее на восток - даурской лиственницы. Дальше шли такие же бескрайние степи. И, наконец, на далеком юге в степях и пустынях Средней и Центральной Азии, где ныне высятся груды барханного песка, ледниковым периодам соответствовали плювиальные периоды, времена повышенной влажности и несравненно более мягкого, чем теперь, климата. Здесь повсюду, чаще чем теперь, шли дожди, текли многочисленные речки, а в низинах располагались цепи озер, от которых ныне сохранились только жалкие остатки, соленые водоемы или сухие бессточные впадины.

В лесотундре и тундре приледниковой области находили обильную пищу водоплавающие птицы и табуны копытных зверей. Уже по самой кромке льда бродили группами мускусные быки, вся жизнь которых проходила на ледяном массиве. Уходя от гнуса, в летнее время шли навстречу ледяным обрывам, от которых струился спасительный холод, тысячные стада северных оленей. Настоящий охотничий рай, подлинное эльдорадо для первобытного охотника простиралось далее к югу, от края ледника, где оформился своеобразный, никогда более не повторявшийся «мамонтовый» фаунистический комплекс. На первом месте в этом «удивительно выдержанном», по словам зоологов, комплексе животных, существовавшем от Северного Китая до Испании, от моря Лаптевых до Монголии, находились два гигантских вымерших зверя - мамонт и носорог.

Из современных слонов мамонт был всего ближе к индийскому слону, но имел более неуклюжее тело, массивную голову, крутой горб над передними лопатками и огромные, нередко спирально загнутые верхушками вверх и внутрь бивни, т. е. резцы. Туловище мамонта было сплошь покрыто густой шерстью черно-бурого или рыжевато-бурого цвета, особенно пышной по бокам, внизу туловища, где она имела вид сплошной оторочки из длинных волос. Древние сибирские слоны - мамонты были превосходно приспособлены к условиям арктической природы того времени. Густая шерсть защищала их от мороза. 1 На заливных лугах они находили обильную пищу в виде сочной зеленой травы; по подсчетам В. И. Громова, в день один мамонт поглощал до 100 кг растительной пищи. Зимой, как полагают зоологи, они могли добывать корм из-под снега, разгребая его бивнями подобно гигантской лопате. Современником мамонта и «вечным его спутником» был волосатый или шерстистый носорог. На носу его возвышался в виде чудовищной сабли кривой плоский рог длиной около метра. Второй рог, поменьше, сидел на лбу. Вооруженный этим оружием, волосатый носорог был поистине страшен из-за своего яростного нрава. О том, как выглядел третий член этого ископаемого сообщества зверей, до сих пор идут споры. Его сначала назвали «пещерным львом», но это название недостаточно точно, так как он вовсе не жил в пещерах. Этот зверь не имел, по-видимому, и характерной для тигра полосатой расцветки, так как она зависит от приспособления к жизни в камышах. а он жил в условиях открытых степных пространств. Такая форма мимикрии была бы даже вредна, так как обнаруживала бы близость хищ-
1 В. Е. Г а р у т т. Ископаемые слоны Сибири. «Антропогеновый период в Арктике и Субарктике (Труды Научно-исследовательского института геологии Арктики)», т. 143, М., 1965. - Сибирские мамонты датированы радиоуглеродным анализом: Березовский-31 750 ± 2500 и 44 000 ± 3500 (вторая дата); Таймырский- 11 450 ± 250; Санга-Юряхский - 29 500 ± 3000, 44 000 ±3500; Быковский («мамонт Адамса») - 34 450 ± 2500, 35 800 ± 1200. Отсюда следует, что существование ранних мамонтов в пределах 29-40 тыс. лет падает на каргинское межледниковье и конец зырянского оледенения. Поздний мамонт, Таймырский, жил в конце плейстоцена, в период интерстадиала внутри сартанского оледенения, синхронного аллёреду на западе Европы и ту-крику в Америке.

38
ника его жертвам. Тем не менее эта огромная вымершая кошка ледниковой эпохи, должно быть, совмещала в своем строении признаки льва и тигра, а вместе с тем и все качества этих хищников, делавшие ее подлинным бичом всего живого: ярость и силу льва, ловкость, хитрость и кровожадность тигра. Это был подлинный царь зверей того времени, владыка исчезнувшего животного мира ледниковой эпохи.

Рядом с мамонтами и носорогами в степях и тундрах мирно паслись не только табуны северных оленей, но и стада диких лошадей и диких

быков. Вместе с ними в причудливом смешении встречались животные глубокой Арктики и центральноазиатских пустынь, горных областей и степных пространств: песец и антилопа-сайга, снежный баран и благородный олень-марал. При этом чем дальше от ледника, тем сильнее сказывались ландшафтные условия, складывавшиеся в зоне сухих степей, полупустынь и пустынь Внутренней Азии. За Байкалом фауна верхнего плейстоцена отличалась, например, изобилием таких животных, как антилопа-сайга, дикие ослы-куланы, или джигетаи. Здесь дольше жил, по-видимому, носорог.

Было бы удивительно, если бы в этой стране, которую природа так щедро наделила животными, не появился издавна и человек. Но как давно и как широко расселились люди в Сибири, пока неизвестно: для этого не хватает еще необходимых фактических данных. Ясно одно: засе-

39
ление Сибири человеком было длительным и очень сложным процессом, оно должно было происходить из различных областей Азии и Европы, где давно уже проходила эволюция человека и его культуры. Древнейшие предки человека, те древние антропоморфные обезьяны, к которым восходит наша родословная, не могли жить в странах, где росли леса с опадающей на зиму листвой, т. е. в Сибири, Средней и Центральной Азии. Процесс распространения древнейших людей и освоения ими новых районов с суровым климатом тоже потребовал, очевидно, значительного времени, измеряемого если не сотнями, то десятками тысяч лет. Он должен был иметь предпосылкой активное приспособление человека к новым условиям существования.

Но раз начавшись, расселение древних людей на север и на восток Азии уже не могло остановиться и должно было происходить с неудержимой силой. Продвижение первобытных охотников, разумеется, имело в основе прямую жизненную необходимость: сам способ производства толкал их на путь смелых поисков. Оставаясь охотниками и собирателями, они нуждались для своего существования в обширных по масштабу площадях земли, и потому рост населения неизбежно выталкивал его избыток из густонаселенных районов в области с более суровым климатом, но богатые дичью. Этот процесс ускорялся образом жизни и условиями охоты, создавшими особую психологию бродячих охотничьих племен.

На пути расселявшихся палеолитических людей было множество препятствий. Но даже в разгаре ледниковой эпохи существовали пути, по которым могли расселяться древние люди из старых, давно обжитых областей в глубь сибирских пространств.

Первый такой путь пролегал из Средней Азии вдоль горных цепей Памира и Тянь-Шаня. В Средней Азии рано сложились благоприятные условия для жизни древнейших людей. Поэтому именно здесь, в Прикаспийской низменности, у подножия Копет-Дага и Иранского плато, в бассейне Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи, были издавна широко распространены группы неандертальцев, пользовавшихся характерными мустьерско-левал-луазскими приемами расщепления кремня.

Широкая дорога на север Азии была открыта и с юга, из монгольских степей. За ними находилась Восточная и Юго-Восточная Азия - родина питекантропа и синантропа. Из Монголии, Гоби и Монгольского Алтая открывалась дорога на Тибетское нагорье, к снежным вершинам Гималаев, за которыми лежала Северная Индия, страна одной из древнейших культур человека - загадочного соана с его грубыми гальками -чопперами. Не удивительно поэтому, что на памятниках культуры древнейших, верхнепалеолитических, обитателей Сибири, известных нам в настоящее время, лежит от начала и до конца отпечаток связей с востоком и югом Азии. Таковы здесь прежде всего расколотые и оббитые по краю гальки-чопперы, встречающиеся от Читы и Улан-Удэ на востоке до Горноалтайска на западе. Не менее определенно о связи с южными областями Азии, конкретно со Средней Азией, а через нее с Ближним Востоком и Средиземноморьем свидетельствуют и другие элементы позднепалеолитической культуры Сибири, особенно на Алтае и Енисее.

Даже в самых поздних палеолитических поселениях Алтая встречаются, например, нуклеусы леваллуазских форм и соответствующие им длинные пластины, сходные с найденными в Кайрак-Кумах на р. Сыр-Дарье у Ленинабада и в Ходжикентской пещере вблизи Ташкента. Очень рано, во всяком случае к началу четвертичного европейского оледенения, сложились условия, благоприятные для проникновения палеолитического человека в Сибирь и с запада, из областей Западного Приуралья и Русской равнины. Об этом свидетельствуют замечательные открытия палеолитической живописи в Каповой пещере около Уфы,

40
с одной стороны, находки в Мальте и в Бурети, вблизи Иркутска, на Ангаре - с другой.

Отсюда следует, что заселение Сибири палеолитическими людьми происходило не из одного центра и не в одном направлении, а по крайней мере из трех центров, по трем направлениям: из Центральной и Юго-Восточной Азии, из Восточной Европы и Средней Азии.

Когда именно появились первые люди в Сибири, еще неизвестно. В отличие от соседней Средней Азии, Монголии и Китая на территории Сибири пока еще не обнаружено бесспорных следов пребывания человека нижнего и среднего палеолита, или, говоря языком четвертичной геологии, нижнего и среднего плейстоцена. Сейчас могут быть отмечены лишь четыре местонахождения, которые заслуживают в этом отношении внимания. Первое такое местонахождение - падь Малый Кот в долине р. Куды, где найден зуб трогонтериевого слона, предшественника мамонта, и одно грубое каменное изделие в виде расколотой гальки, обработанной вдоль края сколами, т. е. типичный чоппер. Однако культурного слоя в настоящем смысле этого слова там не было, и кости животных, и чоппер найдены не в первоначальном залегании, а в выбросе из котлована. Второе-Усть-Канская пещера на Алтае. Здесь вместе с остатками винторо-гой антилопы обнаружены остроконечники и дисковидные нуклеусы мустьерского типа. Однако датировать мустьерским временем находки в Усть-Канской пещере преждевременно, так как вещи мустьерских форм «живут» в каменном веке Сибири очень долго, на Енисее - до начала неолита. Винторогая антилопа тоже существовала здесь местами и в верхнем плейстоцене. Интересны по характеру каменных изделий и условиям их залегания два других местонахождения: одно - в г. Горноалтайске, на р. Улалинке, другое - к востоку от Алтая, в долине р. Зеи, у с. Филимошки. В Горноалтайске на крутом яру, подмытом речкой Улалинкой, обнаружен замечательный разрез четвертичных отложений, вверху которого находился слой с верхнепалеолитическими орудиями, а еще глубже залегает толща перемытых моренных галечников. С этим последним слоем

41
связаны камни, обработанные человеком, но столь необычные, столь архаические по своему облику, что между ними и орудиями верхнего культурного слоя явно простираются десятки тысячелетий. Эти орудия нижнего слоя Улалинского разреза представляют собою овальные плоские гальки желтого кварцита, грубо оббитые вдоль одного края. По форме рабочего края они напоминают собой обычные для палеолита Сибири большие овальные скребла, но отличаются от них своей подчеркнутой примитивностью, выраженной первобытностью техники изготовления и формы. Древний человек использовал в них исходную гальку в готовом, почти непреобразованном виде. Единственное, в чем он проявил себя и свою творческую волю, - оббитое лезвие, выпуклость очертания которого соответствует естественной форме гальки. Но оббивка эта в корне отлична от той, которая характерна для верхнепалеолитических скребел сибирского палеолита. Она имеет своеобразный ступенчатый вид, причем над линией лезвия нависает сверху карниз необработанного камня: обработку гальки явно производила столь же мощная, как и неискусная рука - лапа. При всем бесспорном своеобразии такой формы мы не знаем более нигде таких примитивных галечных скребел. Эти странные вещи по скупости оббивки и общей примитивности формы выглядят как родные братья древнейших орудий - чопперов из Пенджаба и «галечных орудий» Африки. Тем интереснее геологическая обстановка, в которой они обнаружены: под мощной толщей лессовидных отложений, в слое перемытого и переотложенного моренного материала какого-то древнего ледника. Переотложенными во вторичном залегании обнаруживаются, как правило, древнейшие орудия человека и в других странах. Если эта древняя горноалтайская морена может быть датирована эпохой максимального оледенения, то найденные в моренном галечнике изделия улалинского человека следует отнести ко времени, предшествующему мустьерской, а может быть ашельской культуре, т. е. к нижнему палеолиту. Можно предполагать, таким образом, что в Горноалтайске имеются древнейшие, известные в настоящее время на территории Сибири следы человека, которые так или иначе уходят в своем истоке в те счастливые страны земного шара, где наш предок проходил свое подлинное детство, делал первые шаги от зверя к человеку.

Последняя находка таких же, а может быть, еще более примитивных изделий древнего человека зарегистрирована на противоположном конце Сибири, на Дальнем Востоке, в бассейне Амура. Место, где сделаны эти находки, расположено там, где, пожалуй, менее всего можно было ожидать открытия следов деятельности древнейшего человека: в суровой и негостеприимной в настоящее время части зейской долины, неподалеку от знаменитого в этих местах гольца Бекдегеуль, на вершине которого сохранились ледниковые кары и абразионные уступы. Необычны для сибирского палеолита и геологические условия, при которых найдены были

Еще до вхождения Сибири в состав Русского государства русские люди интересовались Сибирью, ее народами, их историей и древностями. Уже в «Повести временных лет» под 1096 г. содержится рассказ Гюряты Роговича о народе югра, живущем в Уральских горах и нуждающемся в железе. По домыслам русского книжника, это был народ, который еще Александром Македонским был загнан «на полунощные страны в горы высокие». 1

В позднейших летописных данных, в разрядных книгах о походах за Урал в XV в. содержатся отдельные отрывочные сведения о народах Сибири. Древнейшим литературным памятником о народах Сибири явилось новгородское сказание конца XV в. «О человецех незнаемых в восточной стране». В сказании наряду с фантастическими сведениями сообщался целый ряд достоверных данных о самодийских и угорских племенах.

Поход Ермака 1581 г. и походы московских воевод в конце XVI- начале XVII в. послужили сюжетом первых «сибирских летописей» (Есиповской и Строгановской). В них дан краткий очерк дорусской Сибири, сообщаются сведения о самодийских и угорских племенах, о татарах и истории Сибирского татарского царства. 2

Большой материал о расселении народов Сибири, их занятиях, социальных отношениях и культуре содержится в различных документах «землепроходцев» - первооткрывателей XVII в. («скаски», «распросные речи», «росписи» и т. д.). Все эти документы воссоздают картину дорусской Сибири - Сибири перед появлением здесь русских людей.

На XVII в. падают и первые разведки археологических памятников. Русские рудознатцы познакомились с древними рудниками в Приуралье, на Алтае, а позже в Забайкалье. Внимание к археологическим памятникам обнаруживается и в литературных трудах. Так, в хронографе первой половины XVII в. содержатся сведения о писаницах на р. Томи. В «Путешествии» Н. Спафария (1675 г.) дано описание писаниц на Енисее, а также древних городищ на Иртыше и остатков древних укреплений на Байкале. 3

В XVI-XVII вв. появился ряд сочинений о Сибири и в Западной Европе. Многие из них давали материал и о дорусской Сибири. 4 Наибольшее значение из них имел труд Н. Витзена «Noord en Oost Tartarey» (1692 г.), своего рода энциклопедия Сибири. Витзен сообщал в нем сведения по этнографии, истории и археологии Сибири, в частности о сибирских курганах.

1 А. А. Шахматов. Повесть временных лет, т. 1. Вводная часть. Текст. Примечания. «Летопись занятий археографической комиссии за 1916 год», вып 29. СПб,

1916, стр. 293-295.

2 Сибирские летописи. СПб., 1907.

Путешествие через Сибирь от Тобольска до Нерчинска и границу Китая. . . в 1675 году. «Записки Русского географического общества по отделению этнографии», т. 10, вып. 1, СПб., 1882.

4 Обзор и ряд текстов даны в труде акад. М. П. Алексеева «Сибирь в известиях западноевропейских путешественников и писателей» (изд. 2-е, Иркутск, 1941).

Важным этапом в изучении дорусской Сибири были труды С. У. Ремезова в конце XVII-начале XVIII в. В «Описании о сибирских народах», в главах «О начале Сибирской земли» и «О начале происшествия народов Сибири», Ремезов дал исторический очерк дорусской Сибири, основанный главным образом на татарских легендах. В главе «О обычаях сибирских народов» он дал этнографическое описание народов Сибири. Материал в этом труде дан только о народах Западной Сибири. Другой работой Ремезова была «История Сибирская», в начале которой автор изложил историю дорусской Сибири, историю Сибирского татарского царства. 5 Ремезов также систематически собирал материалы о древних «чудских» и более поздних татарских жилищах, мольбищах, крепостях и курганах. На его картах в «Чертежной книге Сибири» имеются указания на древние городища. В 1703 г. Ремезов обнаружил писаницы в Кунгурской пещере и сделал с них четыре чертежа. Эта была первая в России фиксация наскальных изображений. 6

В 1716 г. Г. Новицкий подготовил «Краткое описание о народе остяцком», в котором было дано описание древней культуры и верований хантов и высказан ряд соображений об этнических связях «чуди», коми и хантов. 7

В XVIII в. изучение истории дорусской Сибири принимает планомерный и систематический характер.

В 1720-1727 гг. состоялась экспедиция Д. Г. Мессершмидта в Сибирь. Он проехал от Урала до Северной Маньчжурии и от Саянских гор до Нижней Оби. Итогом этой экспедиции явились многочисленные дневники 8 и обширная коллекция древних предметов. Материалы Мессершмидта имеют важное значение для древней истории и исторической этнографии Сибири. Мессершмидт провел и первые научные раскопки в Сибири с чертежами раскопок (раскопки древних курганов на левом берегу р. Абакана), а также зарисовал писаницы на Енисее и Томи. Ему принадлежит также первенство в исследовании тюркской письменности, которую он назвал «рунической» по сходству с рунами Скандинавии. Спутником Мессершмидта в 1721-1722 гг. был шведский пленный офицер Страленбepr, собравший также значительный материал о древностях и истории Сибири, в том числе о писаницах и шлифованных каменных орудиях. Он высказал ряд гипотез о древнем населении Сибири и его культуре. Собранные материалы и свои гипотезы Страленберг изложил в руде «Das Nord und Ostliche Theil von Europa und Asia» (Stockholm, 1730).

Большое внимание вопросам истории, этнографии и археологии Сибири уделял первый русский историк В. Н. Татищев. В составленной им анкете Предложение о сочинении истории и географии российской» (первая редакция-1734 г., вторая-1737 г.) были специальные вопросы, касав-

5 «Описание о сибирских народах» Ремезова дошло до нас не только в составе Черепановской летописи. Об этом см.: А.И.Андреев. Очерки по источниковедению Сибири, вып 1. М.-Л., 1960, стр 186-190. – «История Сибирская» опубликована в издании «Сибирские летописа» (СПб., 1907.

6 Чертежная книга Сибири. СПб., 1882.

7 Краткое описание о народе остяцком, сочиненное Григорием Новицким в 1715 году. Издано под редакцией Л.Н.Майкова. СПб., 1884.

8 Материалы Мессершмидта издаются с 1962 г. в ГДР в фундаментальном издании. «D.G.Messerschmidt. Forshungreise durch Sibirien 1720-1727», являющемся совместным изданием Академии наук ГДР и Академии наук СССРю. Издание рассчитано на 10 томов. Вышло уже 2 тома.

шиеся древней истории и археологических памятников. Анкета была разослана по Сибири, и в итоге сбора данных по анкете составился обширный фонд описаний городов и уездов Западной и Восточной Сибири, не опубликованный и почти не использованный исследователями до настоящего времени. В этих материалах есть данные, относящиеся и к дорусской Сибири. 9

Блестящие страницы в изучение древней истории, исторической этнографии и археологии Сибири вписала академическая экспедиция 1733- 1743 гг., особенно такие ее участники, как Г. Ф. Миллер, И. Г. Гмелин, С. П. Крашенинников, Я. Линденау и Г. В. Стеллер.

Г. Ф. Миллер собрал большое количество актов XVI-XVII вв. и ряд ценнейших рукописей - русских (в том числе Ремезовскую летопись), монгольских, тангутских и др. Им же были собраны устные предания многих сибирских народов, описаны обряды и обычаи народов, зарисованы древние сооружения, наскальные изображения и надписи, обследованы древние городища и могильники, собрана коллекция из могильников. В трудах Миллера, особенно в «Истории Сибири», были поставлены многие вопросы истории дорусской Сибири. Так, первая глава излагала «события древнейших времен до русского владычества». В ней освещались древняя история монгольских и тюркских племен, история Сибирского татарского царства, сообщались материалы по исторической этнографии тунгусов, угров, кетов, якутов и других сибирских племен и народов. Миллер высказал ряд соображений о происхождении и этнических связях народов Сибири (южное происхождение тунгусов, якутов и т. д.). По археологии Сибири Миллером были написаны специальные статьи: «О памятниках древности татарской, найденных в могильных холмах близ Абаканского и Саянского острогов», «О древних памятниках в уездах Селенгинском и Нерчинском», «Изъяснения о некоторых древностях, в могилах найденных», «О сибирских писаных камнях» и др. 10

Большой материал по исторической этнографии и археологии был опубликован И. Г. Гмелиным в труде «Reise durch Sibirien» (тт. 1-4, Göttingen, 1751-1752).

Значительные материалы по исторической этнографии северо-востока Сибири собрал Я. Линденау. Им были написаны этнографические очерки якутов, тунгусов, ламутов, юкагиров, коряков. В них ярко воссоздана материальная культура и быт этих народов в период прихода на северо-восток русских. 11

Исключительное значение имеет труд С. П. Крашенинникова «Описание земли Камчатки» (тт. I-II, СПб., 1755). Крашенинников на Камчатке еще застал самобытную культуру ительменов и дал подробнейшее ее описание. Это была культура каменного века. Подробно описывает Крашенинников и социальные отношения ительменов, которые предстают как переходные от материнского рода к отцовскому. Материалы Крашенинникова были дополнены Г. Стеллером в его труде «Beschreibung von dem Lande Kamtschatka» (Leipzig, 1774).

В 1768-1774 гг. состоялась большая экспедиция акад. П. С. Палласа в Оренбургский край и Сибирь. Паллас путешествовал по Западной Сибири, был на Алтае, в Восточной Сибири и Забайкалье. Он собрал большие материалы по исторической этнографии, археологии и языкам народов Сибири. Материалы Палласа были опубликованы в трудах «Путешествие по разным провинциям Российской империи (чч. 1-3, СПб., 1773-1788) и «Sammlungen historischer Nachrichten iiber die Mongolische Völkerschaften» (тт. I-II, St.-Petersbourg, 1776-1806). Паллас дал описание курганов по рекам Чулыму и Июсу в Минусинской котловине и их классификацию. Он первым дал классификацию тагарских курганов. Интересны наблюдения Палласа над горными выработками Алтая, в связи с чем он высказал мысль о том, что прародина финнов и венгров находится на Алтае.

9 Об анкетных материалах В. Н. Татищева см.: А. И. Андреев. Очерки по источниковедению Сибири, вып. II. М.-Л., 1965, стр. 311-328.

10 Г. Ф. Миллер. История Сибири, т. I. М.-Л., 1937.- Здесь же опубликованы и указанные археологические материалы.

Для разработки проблем этногенеза народов Сибири имел значение и другой труд Палласа - «Сравнительные словари всех языков и наречий» (тт. I-II, СПб., 1787-1789). В этот словарь вошли материалы по языкам народов Сибири, полученные в ответ на разосланные Академией наук вопросы.

В 1776-1778 гг. в Петербурге вышел первый сводный труд Георги по этнографии России - «Описание всех в Российском государстве обитающих народов...» (чч. 1-3). Большое место в нем было уделено народам Сибири. Георги ставил в своем труде проблемы исторической этнографии Сибири, выдвигая различные гипотезы о происхождении народов Сибири, а также давал материалы о древней культуре этих народов. Георги дал классификацию народов Сибири, основанную на лингвистических данных.

К концу XVIII в. относятся первые раскопки на севере Сибири, осуществленные выдающимся русским мореплавателем Г. А. Сарычевым. В 1792 г. он раскопал остатки древних жилищ к востоку от устья р. Колымы на Барановом мысу. Об этих материалах он рассказал в своем труде «Путешествие флота капитана Сарычева по северо-восточной части Сибири, Ледовитому морю и Восточному океану...» (чч. 1-2, СПб., 1802).

Другой участник экспедиции Биллингсгаузена-Сарычева Мерк написал первую серьезную работу о чукчах «Beschreibung der Tschuctschee», где дал описание самобытной культуры этого народа. 12

Таким образом, в XVIII в. в результате работы ряда академических экспедиций, а также многих историков и этнографов были заложены основы изучения дорусской Сибири, поставлены проблемы классификации народов Сибири, их происхождения и истории, стали систематически изучаться древние культуры. Своеобразным научно-художественным обобщением материалов XVIII в. явился труд А. Н. Радищева «Сокращенное повествование о приобретении Сибири». Опираясь на материалы Миллера, Радищев дал краткий очерк дорусской Сибири. Интересны соображения Радищева о последовательности в Сибири каменного века, времени применения медных и бронзовых орудий и эпохи «монгольцев» Чингисхана, употреблявших железные орудия труда. 13 Эта смелая догадка на целую четверть века опередила выводы Томсена о трех периодах в развитии первобытной культуры.

В первой половине XIX в. в Сибири не было научных предприятий такого масштаба, как в XVIII в. Однако изучение древней истории Сибири не ослабевает. В нем участвуют местные научные центры (Иркутский музей, возникший в 1782 г., и др.) и Академия наук. Наконец, в 40-х годах возникает Русское географическое общество, его отдел создается и в Сибири (в 1851 г.).

Исследованием археологических памятников в Восточной Сибири и на северо-востоке занимался М. Геденштром. Он первый отметил два замечательных местонахождения культур каменного веха около Иркутска - Верхоленскую гору и Тункинские стоянки.

13 А.Н.Радищев. Сокращённое повествование о приобретении Сибири. «Полное собрание сочинений» т.2, М.-Л., 1941.

В результате поездки на Чукотку Геденштром установил, что каменные орудия здесь очень похожи на те, которые находились «в земле в полуденной части Иркутской губернии». 14

В первой половине XIX в. сбором археологических материалов и данных о «чудских копях» занимался Э. И. Эйхвальд. Он подробно описал курганы, рудники и каменные изваяния на Алтае, Кузнецком Алатау, по берегам Оби и Томи. Все эти памятники материальной культуры он рассматривал как «чудские», и «чудь», по его взглядам, являлась тем древним народом, от которого произошли современные черемисы, чуваши, вогулы, остяки, вотяки, а также венгры, финны и эстляндцы

Г. И. Спасский занимался изучением наскальных изображений Западной Сибири и сравнивал их с карельскими петроглифами. Он обследовал древние рудники Алтая и собрал там ценную коллекцию древностей. 16 В журнале «Сибирский вестник», издававшемся Г. И. Спасским, был постоянный отдел «Сибирские древности».

В 1841-1844 и 1845-1849 гг. состоялись экспедиции А. М. Кастрена по Сибири, организованные Академией наук. Путешествия Кастрена охватили громадную территорию, от обдорского и тобольского севера до Алтая на юг и Забайкалья на восток. Кастрен собрал громадный лингвистический и этнографический материал, опубликованный после его смерти. 17 Материалы и исследования Кастрена имели выдающееся значение для изучения вопросов этногенеза и древнейшей истории народов Сибири. Кастрен установил родство самодийских, финноугорских, монгольских, тюркских и тунгусо-маньчжурских языков и выдвинул теорию, согласно которой формирование языков и народов этих групп происходило на территории Алтая и Саянского нагорья. Особенное значение работы Кастрена имели для древнейшей истории самодийских племен. л Кастрену удалось доказать родство современных ему северных самодийских племен с самоедоязычными племенами Алтая, ассимилированными в XVIII-XIX вв. тюркскими народами (койбалы, маторы, камасинцы и др.).

Крайнему северо-востоку Сибири была посвящена работа И. Е. Вениаминова «Записки об островах Уналашкинского отдела» (тт. 1-3, СПб., 1848). Труд Вениаминова после исследования Крашенинникова - наиболее выдающаяся этнографическая монография о народах северо-востока Сибири. В отличие от Крашенинникова, фиксировавшего на Камчатке в 30-х годах XVIII в. быт и культуру, характерные еще для дорусского времени, Вениаминов имел дело с обществом, уже претерпевшим значительные изменения в результате политики русского правительства и экономических и культурных связей с русским народом. И тем не менее труд Вениаминова насыщен материалом о хозяйстве и социальных отношениях алеутов в древние времена. Вениаминов использует данные антропологии, языка, этнографии, археологии, фольклора и искусно реконструирует уже исчезнувшие отношения.

В 1851 г. появился труд И. Бичурина «Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена» (чч. 1-3, СПб.). Содердержание текстов, переведённых И.Бичуриным с китайского языка, было исключительно разнообразно и богато и давало ценнейший материал о древней истории Сибири. Здесь были сведения по истории таких народов, как кидани и сяньби, гунны, туба, хакасы и многие другие народы древней, дорусской, Сибири.

14 М. Геденштром. Отрывки о Сибири. СПб., 1830, стр. 12.

15 Э. И. Эйхвальд. Чудские копи, могилы и надгробные статуи. «Записки Археологического общества», т. 19, СПб., 1857.

16 Г. И. Спасский. О чудских копях в Сибири. «Сибирский вестник», ч. 7, 1819.

17 М. Alexander Castren"s Nordische Reisen und Forschungen, Herausgegeben von A. Schiefner. St.-Petersbourg, 1853-1858 (tt. 1 - 12).

Вторая половина XIX-начало XX в. - время новых успехов в изучении древней Сибири. Почти вся территория Сибири в это время подверглась археологическому изучению (не затронутыми остались северные районы Сибири и Дальнего Востока). Этнографические исследования в Сибири включали в свою программу не только быт и культуру народов Сибири XIX в., но и вопросы исторической этнографии. Историческое прошлое народов Сибири включается в широкие исторические схемы в трудах историков России, историков Востока.

Широко и разносторонне проводится археологическая работа в Западной Сибири. В 60-70-х годах занимается изучением памятников каменного века И. С. Поляков. Он явился первооткрывателем важных памятников каменного века в Сибири. Особенно интересны его исследования в низовьях р. Оби, где он первым обратил внимание на связь памятников археологии с современной культурой обских племен. В 70-х годах раскопками в таежной полосе Западной Сибири занимался Н. С. Знаменский. В 1887 г. А. В. Адрианов нашел замечательный Томский могильник, который раскапывался затем С. К. Кузнецовым. В нем были открыты разновременные погребения, начиная от эпохи неолита и до раннего железного века. В 1890 г. П. А. Латкин издал каталог археологических коллекций Тобольского музея, куда включил около тысячи предметов. В 1891 г. Ф. Мартин произвел раскопки могильника близ Барсова городища в Тобольске. В 1896 г. Г. О. Оссовский обследовал огромную территорию степной части Мариинского округа, раскопал здесь ряд курганов и впервые установил их близость к минусинским «коллективным k могилам». На Оби и Иртыше в то же время Чугунов раскопал большое количество курганов, относящихся к тюркскому времени. Важнейшим событием в археологии Западной Сибири явилось открытие в 1896 г. палеолитической стоянки в г. Томске Н. Ф. Кащенко. Большое значение имели раскопки А. В. Адрианова и И. Т. Савенкова к востоку от Оби, на Енисее. А. В. Адрианов занимался исследованием памятников бронзового и раннего железного веков. В 1883 г. против Минусинска на Татарском острове он вел раскопки замечательного могильника тагарской и таштыкской эпох. Эти раскопки и положили начало широкому изучению курганов Хакасско-Минусинской котловины. 18

В 1884 г. И. Т. Савенков открыл знаменитое палеолитическое местонахождение на Афонтовой горе в Красноярске. На дюнах около Базаихи у Красноярска он исследовал 6 неолитических погребений, а несколько позже неолитический культурный слой был обнаружен в пещере на р. Бирюсе. Большим событием явился его обобщающий труд о писаницах на Енисее. 19

В 80-90-х годах в Хакасско-Минусинской котловине исследовал археологические памятники ссыльный народоволец, крупный ученый, археолог и этнограф Д. А. Клеменц. В 1886 г. он выпустил труд «Древности Минусинского музея». В 1889-1890 гг. он проводил раскопки курганов в степи по р. Уйбату. 20 Летом 1898 г. Д. Клеменц раскопал на р. Чулыме около с. Назарове большие курганы, которые позже были определены как тагарские курганы.

18 А. В. Адрианов. 1) Путешествие на Алтай и за Саяны, совершенное летом 3 года. «Записки Сибирского отдела Русского географического общества», кн 8, вып. 2, Омск, 1886; 2) Доисторические могилы в окрестностях Минусинска. «Известия Русского географического общества», вып. з, СПб., 1883.

19 И. Т. Савенков. Памятники изобразительного искусства на Енисее. М., 1910. 78

Особое место в изучении древностей Западной Сибири во второй половине XIX в. принадлежало В. В. Радлову. Он сочетал в себе обширные знания ученого - лингвиста, археолога и этнографа. Радлов производил археологические раскопки в Юго-Западной Сибири, на территории Абаканской, Киргизской и Барабинской степей, а также на Алтае. Радлов выявил многие памятники медного и железного веков и раскопал ряд курганов пазырыкского типа.

На основании своих археологических исследований с 1862 по 1902 г. Радлов выделил четыре культурно-исторических этапа в Западной Сибири: 1) бронзовый и медный период (медные рудники, художественное литье), 2) древний железный период (каменные курганы, погребение коня со сбруей, кочевники-тюрки), 3) новейший железный период (малые каменные курганы, узкогорлые сосуды, обилие железа, тюрки-охотники, менее воинственные, чем их предшественники), 4) позднейший железный период (малые курганы, земледельцы, упадок культуры). Он также сделал попытку собрать воедино и опубликовать источники по археологии Сибири. Результатом явилась монументальная публикация материалов по археологии Сибири - «Сибирские древности» (вып. I-III, СПб., 1888-1894). Археологические и этнографические материалы Радлов опубликовал также в издании «Aus Sibirien» (tt. 1-2, СПб., 1884).

Большое значение для изучения древней истории тюрков имели труды Радлова по языкам и фольклору тюркских племен.21

Для исследования древней истории тюркских и угорских племен Западной Сибири очень важны были не только археологические исследования, но и работы, основанные на данных языка, фольклора, а также на исторических документах. В работе Н. Я. Аристова «Заметки об этническом составе тюркских племен и наречий» («Живая старина», 1896, вып. III-IV) изучались родовые названия и освещались вопросы исторической этнографии тюрков. Исследования В. В. Вельяминова-Зернова и Н. Ф. Катанова рассматривали вопросы ранней истории сибирских татар и истории Сибирского татарского царства. 22

Истории центра Сибирского татарского царства - Искера - и его раскопкам посвящена работа В. Пигнатти «Искер» («Ежегодник Тобольского губернского музея», вып. 25, 1915).

Глубокое и интересное исследование о «Сказании о человецех незнаемых в восточной стране...», ярко вскрывшее многие историко-этнографические факты из прошлого угорских и самодийских племен, было дано Д. Н. Анучиным (К истории ознакомления с Сибирью до Ермака. «Древности. Труды Московского археологического общества», т. XIV, М., 1890).

Большой интерес в русской исторической науке во второй половине XIX в., а также и ранее вызывал вопрос о югре, об истории угорских племен до вхождения их в состав Русского государства. В ряде исследований изучались территория югры, культура и торговые связи югры с русскими, волжскими болгарами и др. 23

20 Д. А. Клеменц. Рукописный отчет о раскопках в Уйбатской степи в 1889 и 1890 гг. (Архив ЛОИА, д. 23, 1888).

21 «Наречия тюркских племен, живущих в Южной Сибири и Джунгарской степи» (чч. 1-10, СПб., 1866-1906); «Сравнительная грамматика северных тюркских языков» (1882); «Опыт словаря тюркских наречий» (тт. 1-4, 1888-1911); «Образцы народной литературы северных тюркских племен» (чч. 1-6, 1866-1886).

22 В. В. Вельяминов-Зерно в. Исследование о касимовских царях и царевичах, чч. 1-4. СПб., 1865-1889; Н. Ф. К а танов. 1) Предание тобольских татар о прибытии в 1572 г. мухаммеданских проповедников в гор. Искер. «Ежегодник Тобольского губернского музея», вып. 7, 1897; 2) О религиозных войнах учеников шейха Багауддина против инородцев Западной Сибири. Там же.

Ценная публикация хантыйского эпоса была помещена С. К. Паткановым в издании «Die Jrtysch-Ostjaken und ihre Volkspoesie» (tt. I-II, St.-Petersbourg, 1897-1900). Реконструкция древнейшего прошлого хантов на основании этих материалов была дана им же в исследовании «Стародавняя жизнь остяков и их богатыри по былинам и сказаниям» («Живая старина», 1891, вып. III-IV).

Крупные открытия в области археологии были сделаны во второй половине XIX и в начале XX в. в Восточной Сибири. В 1871 г. И. Черский и А. Л. Чекановский открыли первое в Сибири и первое в России палеолитическое поселение у Военного госпиталя в Иркутске. Позже, в 80-х годах, участник польского восстания Н. И. Витковский раскопал неолитический могильник на Ангаре, в устье р. Китоя. Его труды о неолитических погребениях на р. Китое до сих пор сохраняют значение фундаментального вклада в сибирскую археологию. В 1887 г. Витковский обнаружил другой неолитический памятник - Глазковский могильник. 24 В 1882 г. Витковский осуществил археологическую поездку в долину Ангары от Иркутска до устья Тасеевой. Во время этой поездки был открыт ряд археологических памятников, в том числе петроглифы на Каменных островах. Витковский первый обратил внимание на находки медных и бронзовых изделий в таежной полосе Сибири и высказал мысль о том, что в Прибайкалье был самостоятельный центр бронзолитейного производства, независимый от Минусинской котловины. В 80-90-х годах большие разведывательные работы провел на Ангаре М. П. Овчинников. Важнейшую страницу в истории изучения древностей Восточной Сибири составляет открытие Н. М. Ядринцевым в 1889 г. в долине р. Орхона, в окрестностях древних городов Каракорума и Хара-Балгасуна, надписей в честь тюркских владетелей Бильге-хана и Кюль-Тегина.

В 1891 г. эти надписи изучала экспедиция Академии наук под руководством В. В. Радлова. В 1892-1896 гг. были опубликованы «Труды Орхонской экспедиции. Атлас древностей Монголии». Надписи были расшифрованы датским ученым В. Томсеном в 1893 г. и одновременно с ним В. В. Радловым, издавшим исследование «Die alttiirkische Inschriften der Mongolei. I. Das Denkmal zu Ehren des Prinzen K -l-Tegin». Позже уточнения в расшифровку внес П. М. Мелиоранский в работе «Памятник в честь Кюль-Тегина» («Записки Восточного отделения Русского археологического общества», т. XII, вып. 2-3, СПб., 1899).

В Забайкалье первое место в археологическом исследовании принадлежит Ю. Д. Талько-Грынцевичу. Проведенные им около Кяхты массовые раскопки (было раскопано 500 могил) позволили создать первую классификацию памятников Забайкалья. Ю. Д. Талько-Грынцевич открыл и обследовал ряд гуннских памятников: Ильмовая падь, Дерестуйский, Култук и др. Он впервые до открытий П. К. Козлова в горах Ноин-Ула установил их принадлежность гуннам. В 90-х годах систематическое изучение археологических памятников Забайкалья вел А. К. Кузнецов. Им на Ононе и Ингоде были обнаружены 23 стоянки каменного века, давшие разнообразный и богатый материал. Он произвел первые раскопки на Кондуйском городище. В начале XX в., в 1912-1913 гг., Б. Э. Петри произвел раскопки многослойного поселения Улан-Хада на Байкале, что явилось важным шагом вперед в области изучения неолита Сибири. Им были тогда же впервые изучены поселения «курумчинских кузнецов» - курыканов.

23 A. Lehrberg. Untersuchungen zur Erläuterung der älteren Geschichte Russlands. -retersbourg, 1816; А. Бушей. Опыт исследования о древней Югре. «Вестник Русского географического общества», ч. XIV, 1855; А. А. Дмитриев. Пермская старина, вып. -VIII. Пермь, 1889-1900.-Труд А. В. Оксенова «Сношения русских с обитателями Северо-Западной Азии до эпохи Ермака» печатался отдельными главами в «Томских губернских ведомостях» в 1887-1889 гг.

24 Н. И. Витковский. Следы каменного века в долине р. Ангары. «Известия Восточносибирского отдела Русского географического общества», т. 20, вып. I, 1889. 20

Вопросы древней истории народов Восточной Сибири, главным образом монголов и бурят, ставились и в исторических, и в этнографических исследованиях. Первое место в этом отношении занимают исследования Г. Н. Потанина. По поручению Русского географического общества Г. Н. Потанин в 1876-1877, 1879-1880 гг. совершил экспедиции в Северо-Западную Монголию, в 1884-1886, 1892-1893 гг. - в Северный Китай, Восточный Тибет и Центральную Монголию, а в 1889 г. - на Большой Хинган. Потанин изучал мало исследованные районы Центральной Азии. Им был собран обширный этнографический и фольклорный материал о многих тюркских и монгольских племенах. Свои материалы Потанин опубликовал в ряде трудов, из которых особенно важными являются «Очерки Северо-Западной Монголии» (вып. 1-4, СПб., 1881- 1883). Материалы Потанина имели большое значение для изучения истории древней Сибири, в частности для изучения вопросов этногенеза и ранних передвижений тюркских и монгольских племен.

Среди других этнографических и исторических работ, рассматривавших вопросы древней истории народов Восточной Сибири, следует отметить работу А. М. Позднеева «Монголия и монголы» (тт. I-II, СПб, 1896-1898), в которой содержался богатый историко-этнографический материал, в частности по древним верованиям монголов, работы Д. А. Клеменца, М. Н. Хангалова по исторической этнографии бурят, 25 работу М. Н. Богданова по ранней истории бурят. 26 В работе Н. М. Ядринцева «Начало оседлости» (СПб., 1888) была дана широкая картина смены культур в Сибири главным образом на материале истории народов Восточной Сибири.

Значительных успехов достигло археологическое исследование Приморья во второй половине XIX и начале XX в. В 1880 г. М. И. Янковский производит раскопки раковинных куч. Эти исследования, так же как и последующие раскопки В. П. Маргаритова близ устья р. Сидеми, показали, что история местного коренного населения уходит в глубокую древность.

Систематическое исследование археологических памятников Приморья начинается с организации во Владивостоке Общества изучения Амурского края, во главе которого стал Ф. Ф. Буссе. Под его руководством производились раскопки ряда важных памятников, которым грозило уничтожение, а также изучение большого количества остатков древностей в бассейне Суйфуна и в верховьях Уссури и Сучана. С 1865 по 1893 г. Ф. Ф. Буссе изучал средневековые памятники в районе Уссурийска, производил раскопки могильных курганов. В статьях Буссе сделана первая попытка выделить в истории Приморья несколько этапов.

В 1908 г. результаты многолетних наблюдений и раскопок, организованных Обществом изучения Амурского края, были сведены Л. А. Кропоткиным и Ф. Ф. Буссе в работе «Остатки древностей в Амурском крае». В этой работе учтено 96 памятников, а к тексту описания приложена археологическая карта южной и юго-западной части Приморья, первая карта древних памятников в азиатской части России.

25 Д. А. Клеменц и М. Н. Хангалов. Общественные охоты у северных бурят. «Материалы по этнографии России», т. I, СПб., 1909; М. Н. Хангалов. 1) Зэгэтэ-аба, облава на зверей у древних бурят. «Известия Восточносибирского отдела Русского географического общества», Иркутск, 1888, т. XIX, № 3; 2) Юридические обычаи у бурят. «Этнографическое обозрение», 1894, № 2.

26 М. Н. Богданов. Из истории бурят. «Записки Западносибирского отдела Русского географического общества», т. XXXVIII, Омск, 1916.

В 90-х годах начинается краеведческая деятельность В. К. Арсеньева. В дневниках Арсеньева имеются описания древних городищ и других археологических памятников. Им проводились и этнографические исследования в Приморье. В 1921 г. он произвел раскопки землянок на п-ове Песчаный и отнес их к позднему неолиту.

В 1913-1916 гг. А. 3. Федоров описал и нанес на план остатки древних крепостных сооружений в районе Уссурийска, собрал сведения о находках в черте города и его окрестностях и произвел систематические раскопки древних городищ.

Большой вклад в изучение ранней истории Приморья внесли историки и этнографы. В 1854-1856 гг. Л. Шренк возглавил экспедицию Академии наук на Амур и Сахалин. Собранные им материалы были опубликованы в труде «Об инородцах Амурского края» (тт. 1-3, СПб., 1883-1903). В этой работе Шренк дал первое в литературе подробное описание этнического состава населения Амурского края, его культуры и быта. Большое внимание Шренк уделил вопросам этногенеза народов Дальнего Востока. Им была высказана гипотеза о палеоазиатах как древнейших насельниках Сибири.

Блестящую страницу в изучение Приморья, в частности древностей края, вписали исследования Л. Я. Штернберга. Л. Я. Штернберг, будучи политическим ссыльным, изучал языки, фольклор, быт и культуру народов Сахалина и Амурского края в 1889-1897 гг. Исследования Л. Я. Штернберга были посвящены тунгусо-маньчжурским народностям (тунгусы, гольды, орочи, ороки, ольчи, негидальцы), а также гилякам и айнам. Важнейшими работами Штернберга явились «Турано-ганованская система и народы Северо-Восточной Азии», «Материалы по изучению гиляцкого языка и фольклора», «Сахалинские гиляки», «Гиляки», «Айнская проблема», «Культ инау у племен айну» и др. Исследования Штернберга пролили свет на историю ранних этапов общественного развития народов Приморья и на их этнические связи.

Вопросы этнических связей народов Амура исследовал в начале XX в. П. П. Шмидт. Работы Шмидта имели значение для изучения этногенеза тунгусских племен. Родину тунгусо-маньчжурских племен Шмидт усматривал в районе бассейна Селенги, откуда тунгусские племена продвинулись на север и восток. Обоснование этому П. П. Шмидг находил в топонимике. 27

Большой вклад в изучение ранней истории Приморья внесли востоковеды. В работах этих ученых нашла отражение история древнейших насельников края - сушеней, илоу, мохэ, бохайцев, чжурчженей.

П. Кафаров в своих работах широко использовал как археологические н этнографические материалы, так и письменные источники. Он устанавливал местонахождение древних укреплений и городов, выяснял их названия, определял этническую принадлежность населения отдельных районов Приморья. 28

Большое значение для изучения истории Приморья имели исследования В. П. Васильева по истории маньчжур и древностей Дальнего Востока, 29

2 7 П. П. Шмидт. Этнография Дальнего Востока. Сб. «Vivat Academia», Владивосток, 1915.

2 8 П. Кафаров. Исторический очерк Уссурийского края в связи с историей Маньчжурии. «Записки Русского географического общества по отделению географии», т. 8, вып. 2, СПб.. 1879.

29 В П. Васильев. 1) История и древности восточной части Средней Азии от X до XIII века. СПб., 1857; 2) Сведения о маньчжурах во время династии Юань и Мин. СПб.. 1863.

A. В. Гребенщикова, 30 В. Горского, 31 В. А. Панова 32 и П. Попова 33 по этим же вопросам.

Во второй половине XIX-начале XX в. много нового было внесено и в изучение ранней истории народов северо-востока Сибири. Здесь преобладали исследования, основанные на данных этнографии, языка, фольклора. Археологические исследования были единичны. Из числа последних наиболее важными были работы В. И. Иохельсона, проведенные им как участником Камчатской экспедиции 1908-1911 гг., организованной Ф. П. Рябушинским. Возглавляя этнологический отряд, B. И. Иохельсон произвел раскопки на Алеутских островах в 1910 г. и на Камчатке в 1910-1911 гг. 34 Вообще основную роль в этнографическом изучении Сибири конца XIX-начала XX в. играли политические ссыльные.

Большое научное значение в изучении вопросов истории и этнографии языка и фольклора народов северо-востока Сибири имели три экспедиции - сибиряковская 1894-1896 гг., экспедиция Джезупа 1900-1902гг. и экспедиция Рябушинского 1908-1911 гг.

Участниками Сибиряковской экспедиции 1894-1896 гг., организованной при активном содействии Восточносибирского отдела Русского географического общества, были политические ссыльные, внесшие своей работой в экспедиции крупнейший вклад в изучение прошлого быта и культуры народов северо-востока. В их числе были Д. А. Клеменц (руководитель экспедиции), И. И. Майнов, Н. А. Виташевский, В. М. Ионов, С. В. Ястремский, Э. К. Пекарский, Л. Г. Левенталь, В. И. Иохельсон, В. Г. Богораз, Ф. Я. Кон и др. Участниками экспедиций Джезупа и Рябушинского были В. Г. Богораз и В. И. Иохельсон.

В итоге экспедиционных работ появился ряд исследований и сборников по языку, фольклору и этнографии народов северо-востока Сибири (якуты, юкагиры, эвенки, эвены, чукчи, коряки, ительмены, алеуты, эскимосы и др.), в которых содержались обширные сведения по материальной культуре и социальным отношениям, верованиям и творчеству народов северо-востока в период до вхождения их в состав Русского государства. Многие из этих исследований и трудов появились в XIX в.,35 некоторые - позже, в советское время. 36

30 А. В. Гребенщиков. 1) К изучению истории Амурского края по данным археологии. «Юбилейный сборник Общества изучения Амурского края», Владивосток, 1916; 2) Маньчжуры, их язык и письменность. «Известия Восточного института», т. XX, вып. I, Владивосток, 1912.

31 В. Горский. Начало и первые дела Маньчжурского дома. «Труды членов Российской духовной миссии в Пекине», т. I, 1852.

32 В. П а н о в. 1) Материалы по древней истории Амурского края. «Дальний Восток», 1893, №№ 97-98; 2) Тырские памятники. Там же, 1895, №№ 6-7.

33 П. Попов. О тырских памятниках. «Записки Восточного отдела Русского археологического общества», т. XVI, СПб., 1906.

34 W. Jochelson. 1) Archaeological Investigations in the Aleutian Islands. Washing-ion, 1925; 2) Archaeological Investigations in Kamtschatka. Washington, 1928. - Вторая работа была переведена на русск. яз. - «Археологические исследования на Камчатке» («Известия Русского географического общества», вып. 3-4, 1930).

35 Э. Пекарский и Г. Осмоловский. Якутский род до и после прихода русских. «Памятная книжка Якутской губернии на 1896 год», СПб., 1898; В. Г. Богораз. Материалы по изучению чукотского языка и фольклора, ч. I. СПб., 1900; В. И. Иохельсон. Материалы по изучению юкагирского языка и фольклора. СПб., 1900; W. Bogoras. The Chukchee, vol. 1-4. Leiden-New York, 1904-1909; W. Jochelson. The Koryak, vol. 1-2. Leiden-New York, 1905-1908; Образцы народной литературы якутов. Под ред. Э. К. Пекарского, тт. I- III. СПб., 1907-1916.

36 С. В. Ястремский. Образцы народной литературы якутов. Л., 1925; Д. М. Павлинов, Н. А. Виташевский и Л. Г. Левенталь. Материалы по обычному праву и общественному быту якутов. Л.. 1929; W. Jochelson. The Yukaghir and the Yukaghirized Tungus, vol. 1-3. Leidev--New York, 1920-1924; Ф. К о н. За пятьдесят лет, т. II. М., 1934.

Ряд работ и публикаций по якутскому фольклору и этнографии, содержащий материалы по древней истории якутов, появился и вне связи с этими экспедициями. 37

Коренные изменения в изучении древнейшей истории Сибири произошли после Великой Октябрьской социалистической революции.

Уже в первые годы Советской власти идет значительное накопление новых сведений о древней истории народов Сибири. Это объясняется невиданным ранее развитием краеведения, приобщением широких народных масс к охране, выявлению и изучению археологических памятников Сибири.

Еще важнее было то, что в изучении древней истории Сибири и в подходе к истории ее народов все более сказывалось теперь влияние марксизма-ленинизма, и ленинской национальной политики. Неразрывно с этим связано и то, что в новых исследованиях наряду с изучением отдельных археологических культур, этнографических явлений и исторических фактов все больше применялся комплексный метод исследования всех возможных видов источников (археологических, этнографических, фольклорных, языковых и т. д.). Исследователи старались раскрыть закономерности истории народов в древние времена, детально изучить историю народов дорусской Сибири.

В 20-30-х годах значительно вырос объем археологических исследований во всех областях Сибири. В изучении древностей Западной Сибири большое значение имело создание схемы классификации древних культур Минусинского края. Созданная С. А. Теплоуховым периодизация памятников Хакасско-Минусинской котловины в основе своей остается верной до сих пор.

В 1924-1926 гг. С. А. Теплоухов подверг детальному исследованию археологические памятники у с. Батени и им же была окончательно выделена андроновская культура (по имени могильника около с. Андроново), характерная для целой группы археологических памятников на огромном пространстве от Минусинской котловины на востоке до Приуралья на западе и Средней Азии на юге. 38 В 1925-1926 гг. Г. П. Сосновский исследовал близ улуса Орак в Хакассии три могильника, содержавшие 44 погребения андроновского типа.

В 1920-1925 гг. С. А. Теплоухов раскопал 25 могил под Афанасьевой горой около с. Батени.

Такие же могильники были исследованы позже С. В. Киселевым около сел Сыды, Теси и Малые Копёны. 39 Материалы могильников показали, что эти памятники относятся к иной, более архаичной, чем андроновская, культуре. С. А. Теплоухов назвал эту культуру афанасьевской. Наконец, тот же С. А. Теплоухов, раскопавший большой могильник на р. Карасуке в Хакасско-Минусинской котловине, выделил особую культуру с характерными для нее могилами, обозначенными поставленными на ребро каменными плитами, определив ее как карасукскую.

Исследовались в Хакасско-Минусинской котловине и,так называемые «коллективные могилы» - памятники I тыс. до н. э. и первых веков нашей эры. В 1924-1926 гг. С. А. Теплоухов изучил «коллективные могилы» около оз. Горькое и около с. Подгорного. В эти же годы С. В. Киселев раскопал такие же могилы около с, Кривинского. Продолжались раскопки на оз. Тагарское, начатые еще в конце прошлого века Адриановым у сел Усть-Теси, Кочергино, Сыды.

37 В. Серошевский. Якуты, СПб., 1896; «Верхоянский сборник», Иркутск, 1896 (публикация якутских олонхо), и др.

38 С. А. Теплоухов. Опыт классификации древних металлических культур Минусинского края. «Материалы по этнографии», т. 4, вып. 2, Л., 1929.

39 С. В. Киселев. Материалы археологической экспедиции в Минусинский край 1928 г. Минусинск, 1929.

Эти раскопки позволили С. А. Теплоухову тогда же выделить в Минусинской котловине большое количество ярких и своеобразных памятников после карасукского времени, которые он объединил в так называемую минусинскую курганную культуру. Позже С. В. Киселев по названию одного из могильников этой же культуры, исследованных на оз. Тагарское, назвал ее тагарской. 40

Изучалось также много погребений, относящихся к послетагарскому времени (последние века до нашей эры и 1 тыс. н. э.). Ряд таких погребений раскопан около с. Батени в 1920-1928 гг. экспедицией С. А. Теплоухова. Кроме могил около Батени, Теплоухов раскопал скелеты с погребальными масками и трупосожжениями у дер. Сарагаш, у оз. Горькое, на р. Таштыке. В 1928 г. он исследовал склепы в Уйбатском чаатасе, на р. Бее. Большое количество таких погребений изучалось начиная с 1927 г. Саяно-Алтайской археологической экспедицией под руководством С. В. Киселева и Л. А. Евтюховой.

В изучении памятников Хакасско-Минусинской котловины много было сделано экспедицией Минусинского музея им. Н. М. Мартьянова под руководством В. П. Левашовой и сотрудником Красноярского музея В. Г. Карцевым. 41 Эти исследования позволили выделить в истории Хакасско-Минусинской котловины таштыкскую культуру, следующую за тагарской культурой.

Большие работы в 20-30-х годах были проведены в области изучения древнейших этапов истории Сибири - палеолита и неолита. Уже с начала 20-х годов развернулись раскопки замечательных палеолитических памятников на Афонтовой горе под Красноярском. В 1923-1925 гг. Н. К. Ауэрбах и Г. П. Сосновский продолжали здесь исследования, начатые ранее И. Т. Савенковым.

На обском севере проводили археологические исследования Д. Н. Редриков (низовье Оби, стоянки Салехард I и Салехард II) и В. Н. Чернецов (Северная Сосьва и Конда). В это же время на Средней Оби и по Иртышу вел археологические работы П. Л. Драверт, открывший много памятников эпохи бронзы и раннего железного века и описавший писаницу на оз. Джасыбай. Крупные археологические исследования в 20-30-х годах были проведены в Восточной Сибири, главным образом в Прибайкалье (Б. Э. Петри, П. П. Хороших, Г. П. Сосновский, Я. Н. Ходукин, Г. Ф. Дебец, М. М. Герасимов, А. П. Окладников, Л. Н. Иваньев и др.). Здесь успешно продолжались исследования неолитических поселений и могильников, а также памятников эпохи палеолита.

В 1928-1934 гг. проводились раскопки палеолитической стоянки в Мальте. Открытие в Мальте (М. М. Герасимов), а затем в Бурети (А. П. Окладников) поселений древних охотников дало первоклассный материал по истории древней культуры Прибайкалья.

Характерной чертой археологических исследований 1917-1941 гг. было значительное расширение их территориальных масштабов в сравнении с дореволюционным периодом. Вместе с тем ставились проблемы локального своеобразия древних культур, а также их связей с современными, этнографическими культурами.

Еще более важным было то, что советские археологи, последовательно переходя на позиции марксистской методологии, выступили с критикой

40 С. В. Киселев. Тагарская культура. «Труды секции археологии Российской ассоциации научно-исследовательских институтов общественных наук», т. 4, М., 1929. В. 41 В.П. Левашова. Варианты таштыкских погребений в Минусинском районе и в Хакасской автономной области. «Краткие сообщения Института истории материальной культуры», вып. 25, М.-Л., 1949.

идей эволюционизма в области археологии, в изучении ранних этапов истории Сибири. Сибирские археологи и этнографы XIX-начала XX в. в большинстве стояли на позициях эволюционизма. Взгляды эволюционистов складывались под влиянием таких прогрессивных ученых, как Л. Г. Морган, Э. Тэйлор, Л. Я. Штернберг. Яркое выражение эволюционная концепция получила в периодизации каменного века Сибири, построенной Б. Э. Петри на материалах многослойной стоянки Улан-Хада и Верхоленской горы. Для своего времени эволюционизм был прогрессивным учением. Эволюционисты проявляли интерес к большим культурно-историческим темам, к широкой постановке исторических проблем. Вместе с тем коренным недостатком эволюционистских построений являлось то, что развитие культуры они рассматривали как развитие, имеющее единообразный характер. Поэтому эволюционисты автоматически переносили на Сибирь те черты, которые наблюдались в Европе. В 20-х годах критика эволюционизма развернулась с разных позиций. Первым ее начал Г. Мерхарт, австрийский ученый, с позиций «культурно-исторической школы», Г. Мерхарт в противоположность эволюционистам, искавшим в Сибири сходные с Западом ряды культурных элементов, выявлял локальные культуры и «культурные круги». Он дал схему механического взаимодействия локальных и генетических, чуждых друг другу, культур, «переслаивавших, поглощавших или вытеснявших друг друга». Критика Мерхарта била по слабым местам эволюционистской схемы, но сама по себе не открывала новых путей.

Иной была критика советских археологов (Н. К. Ауэрбах, В. И. Громов, Г. П. Сосновский и др.). Они тоже выступили против датировки местных сибирских памятников в соответствии с хронологическим делением западноевропейской схемы. Но их возражения имели иную методологическую основу. В построениях советских ученых уже намечается переход к марксистско-ленинскому методу исследования, к анализу сибирских археологических культур с учетом как общих черт, роднящих их с культурами Западной Европы, так и своеобразных признаков, обусловленных самобытным путем развития народов Сибири.

Большое значение для изучения древней истории Сибири имели этнографические исследования 20-30-х годов, посвященные различным вопросам исторической этнографии народов Сибири.

В. Г. Богораз в ряде работ поставил проблемы древнейших переселений на северо-востоке Азии и ранней истории палеоазиатских племен. Он выдвинул гипотезу об алтайско-саянской прародине палеоазиатов (он их называл «протоазиатами»), обосновал также теорию об азиатско-американской цепи племен, существовавших в эпоху Берингова перешейка, но после разделения материков рассеченной надвое эскимосским клином, вышедшим с севера. Изучая передвижения эскимосов, Богораз доказывал, что азиатская ветвь эскимосов - наиболее древняя и что все переселения эскимосов шли в одном направлении - с запада на восток. 42

Исследования Л. Я. Штернберга в советское время касались вопросов древних верований народов Сибири и этнической истории айнов - народа, долгое время остававшегося загадочным.

В этнографических работах 20-30-х годов (работы А. Ф. Анисимова, Г. Д. Вербова, Д. К. Зеленина, А. М. Золотарева, А. А. Попова, Л. П. Потапова, Е. М. Рычкова, С. А. Токарева, В. Н. Чернецова и др.)

42 Г. Богораз. 1) Древние переселения народов в Северной Европе и в Америке. «Сборник Музея антропологии и этнографии», т. VI, Л., 1927; 2) Новые данные к вопросу о протоазиатах. «Известия Ленинградского государственного университета», вып. I, 1925; W. В о go r as. Early Migrations of the Eskimo between Asia and America. «Congress international des Americanistes», Goleborg, 1925.

ставились многие проблемы ранней истории народов Сибири (этногенез, родовой строй, этнические связи, религиозные верования и т.д.) 43 Во многих из этих работ авторы, исходя из марксистско-ленинского учения о первобытном обществе, стараются раскрыть этапы этнической и социальной истории народов Сибири.

Одной из центральных проблем ранней истории Сибири становится проблема этногенеза народов Сибири. Исследователи стараются разрешить ее, используя все виды источников (язык, фольклор, археологические и этнографические данные, письменные источники). В 1940 г. была проведена специальная сессия по этногенезу народов Севера с докладами Г. Ф. Дебеца, А. П. Окладникова, С. А. Токарева, В. Н. Чернецова и др. Новый материал в разрешение проблемы этногенеза был внесен антропологами. Особенно значительны в этом отношении были работы Г. Ф. Дебеца. 44

В 20-30-е годы проявился особый интерес к публикации фольклора народов Сибири. Видное место в этих публикациях занимали героические сказания, исторические предания и легенды, дававшие значительный материал по истории дорусской Сибири. В числе этих публикаций были публикации якутского, долганского, нганасанского, шорского, эвенкийского, монгольского фольклора и др. 45

Фольклорный материал явился основой для специальных исследований по истории народов Сибири в дорусский период. 46

В трудах востоковедов В. В. Бартольда, Б. Я. Владимирцева, Г. Е. Грум-Гржимайло, Н. В. Кюнера, 3. Н. Матвеева и др. были поставлены вопросы истории тюркских и монгольских народов Южной Сибири. 47 Большое методологическое значение имел труд Б. Я. Владимирцова «Общественный строй монголов. Монгольский кочевой феодализм» {Л., 1934), в котором автор принципиально поставил вопросы феодальных отношений у монгольских народов. Этим же проблемам была посвя-

43 А. Ф. Анисимов. Родовое общество эвенков (тунгусов). Л., 1936; Г. Д. В е р б о в. Пережитки родового строя у ненцев. «Советская этнография», № 2, 939; Д. К. Зеленин. Культ онгонов в Сибири. М.-Л., 1936; А. М. Золотарев. 1) Пережитки тотемизма у народов Сибири. Л., 1934; 2) Родовой строй и религия ульчей. Хабаровск, 1939; А. А. Попов. Материалы по родовому строю долган. «Советская этнография», № 6, 1934; Л. П. Потапов. Разложение родового строя у племен Северного Алтая. М.-Л., 1935; К. М. Рынков. Енисейские тунгусы. «Землеведение», 1917, кн. 1-2; 1922, кн. 1-4; С. А. Токарев. Докапиталистические пережитки в Ойротии. М.-Л., 1936; В. Н. Чернецов. Фратриальное устройство обско-угорского общества. «Советская этнография», № 2, 1939.

44 Г. Ф. Дебец. 1) Антропологический состав населения Прибайкалья в эпоху позднего неолита. «Русский антропологический журнал», 1930, т. 19, вып. 1-2; 2) Расовые типы населения Минусинского края в эпоху родового строя. «Антропологический журнал», 1932, № 2.

45 Якутский фольклор. Текст и перевод А. А. Попова. Л., 1936; Долганский фольклор. Вступительная статья, текст и перевод А. А. Попова. М.-Л., 1937; Легенды и сказки нганасанов. Тексты и предисловие Б. О. Долгих. Красноярск, 1938; Шорский фольклор. Записи, перевод, вступительная статья и примечания Н. П. Дыренковой. М.-Л., 1940; Алтайский эпос. Когутэй. М.-Л., 1935; Н. У. У л а г а ш е в. Алтай-Бучэй. Ойротский народный эпос. Новосибирск, 1941; Г. М. В а с и л е в и ч. Сборник материалов по эвенкийскому (тунгусскому) фольклору. Л., 1936; Монголо-ойратский героический эпос. Перевод, вступительная статья и примечания Б. Я. Владимирцева. Пгр.-М., 1923; Гесериада. Перевод, вступительная статья и комментарии С. А. Козина. М.-Л., 1935, и др.

46 В. Г. Тан-Богораз. Чукотский общественный строй по данным фольклора. «Советский Север», 1930, № 6; Г. В. Ксенофонтов. Ураангхай-Сахалар. Очерки по древней истории якутов, т. I. Иркутск, 1937.

47 В. Бартольд. Киргизы. Фрунзе, 1927; Г. Е. Грум-Гржимайло. Западная Монголия и Урянхайский край, тт. I-III. Л., 1924-1926; 3. Н. Матвеев. 1) Бохай. «Труды Дальневосточного государственного университета», серия 6, вып. 3, Владивосток, 1929; 2) История Дальневосточного края. «Записки Владивостокского отдела Русского географического общества», т. 3, вып. 2, 1929.

щена и работа Н. Н. Козьмина. 48 Крупнейшее значение имела публикация выдающегося памятника монгольской литературы «Сокровенное сказание», подготовленного С. А. Козиным. 49

Ранние западноевропейские источники по истории народов Сибири (XIII-XVII вв.) были заново переведены и прокомментированы М. П. Алексеевым. 50

С работами С. В. Бахрушина связано новое направление в изучении истории Сибири - разработка архивных материалов XVII в. В них освещалась история колонизации Сибири и история коренных народностей Сибири в XVII в., вместе с тем эти работы давали значительный материал и по истории дорусской Сибири, характеризуя хозяйство и общественные отношения народов Сибири в период их включения в состав Русского государства. 51 По тематике к работам С. В. Бахрушина примыкают работы В. И. Огородникова, основанные, однако, только на одном печатном материале. 52

В 20-30-е годы наряду с общими трудами по истории Сибири 53 появляются и общие труды по истории отдельных народов. 54 Количество работ, посвященных истории тех или иных народов, особенно увеличилось во второй половине 30-х годов, после решений партии и правительства, поставивших одной из важнейших задач создание трудов по истории народов Советского Союза. 55

Во всех этих общих трудах одним из разделов являлся раздел о древней истории народов.

В послевоенное время в изучении древней истории Сибири были достигнуты новые крупные успехи. Им в значительной мере содействовало возникновение в Сибири новых научных центров (Сибирское отделение Академии наук СССР, филиалы АН СССР в Якутии, Бурятии и во Владивостоке). Эти новые центры, так же как и прежние (Институты археологии и этнографии АН СССР), развертывают большую работу по изучению истории Сибири. Начинаются грандиозные археологические изыскания на новостройках Сибири: на Ангаре, где строятся Иркутская и Братская ГЭС, на Байкале, на Вилюе, на Енисее - в зоне Красноярской и Саянской ГЭС. Энергично продолжается освоение археологами не обследованных ранее областей Тувы, Якутии, Чукотки, Камчатки, Сахалина, Курильских островов. На материале этих изысканий создаются крупные труды по древней истории Сибири. Появляется также большое количество исследований, основанных на этнографических и исторических материалах, на данных языка и фольклора.

48 Н. Н. Козьмин. К вопросу о турецко-монгольском феодализме. Иркутск,

49 С. А. Козин. «Сокровенное сказание». М.-Л., 1941.

50 М. П. Алексеев. Сибирь в известиях западноевропейских путешественников и писателей, чч. 1-2. Иркутск, 1932-1936.

51 С. В. Бахрушин. 1) Самоеды в XVII веке. «Северная Азия», 1925, № 5- 6; 2) Исторические судьбы Якутии. Сб. «Якутия», Л., 1927; 3) Остяцкие и вогульские княжества в XVI-XVII вв. Л., 1935.

52. И. Огородников. 1) Из истории покорения Сибири. Покорение Юкагирской земли. Чита, 1922; 2) Туземное и русское земледелие на Амуре в XVII в. Владивосток, 1927.

53 В. И. Огородников. Очерк истории Сибири до конца XIX в., ч. I. Иркутск,

54 Г. А. Попов. Очерки по истории Якутии. Якутск, 1924; М. Н. Богданов. Очерк истории бурят-монгольского народа. Верхнеудинск, 1926; Н. Н. Козьмин. Хакасы. Иркутск, 1925.

55 А. П. Окладников. Очерки по истории западных бурят-монголов. Л., 1937; В. Г. Карцев. Очерк истории народов Северо-Западной Сибири. М., 1937; Л. П. Потапов. Очерки по истории Шории. М.-Л., 1936; Ф. А. Кудрявцев. История бурят-монгольского народа. М.-Л., 1940; С. А. Токарев. Очерк истории якутского народа. М., 1940.

Новый район почти совершенно неизвестных археологических памятников открылся на берегах Верхней Оби в результате работ Новосибирской археологической экспедиции. В 1946-1949 гг. на небольшой площади около Ближних Елбан М. П. Грязнову удалось проследить последовательную смену археологических культур и эпох в течение длительного периода, начиная от эпохи развитой бронзы (андроновская культура) и до начала 11 тыс. н. э.

Колоссальный по объему и исключительно ценный по значению материал получен в результате руководимых М. П. Грязновым работ на Енисее. Результатом исследований на Оби, у Новосибирска, явилась написанная М. П. Грязновым «История древних племен Верхней Оби» (М., 1956).

Крупными обобщениями завершились и многолетние работы, проводившиеся в лесной части Нижнего Приобья В. Н. Чернецовым и другими исследователями. В «Древней истории Нижнего Приобья» на основании археологических источников с широким привлечением этнографического материала дается картина многовекового исторического развития народов Нижнего Приобья, начиная с неолита и до конца I тыс. до н. э.56

Ранней истории народов Западной Сибири были посвящены и исследования этнографов, историков и лингвистов. Так, в работах А. П. Дульзона освещались вопросы древней культуры угров, этногенеза народов Западной Сибири и их передвижений. 57 В. Н. Чернецов исследовал развитие родового строя у обских угров. 58

Работы Г. Д. Вербова раскрыли раннюю историю ненецких племен. 59 Публикация исторического фольклора ненцев была подготовлена 3. Н. Куприяновой. 60

Территория Хакасско-Минусинской котловины и Алтая была изучена в ряде археологических исследований. В 1948 г. вышла капитальная работа С. В. Киселева «Древняя история Южной Сибири» (М.). Заслугой автора этого труда является обобщение в широком историческом плане всего известного археологического материала, происходящего из Минусинской котловины.

Продолжением труда С. В. Киселева служит монография Л. Р. Кызласова о таштыкской культуре. 61 В ней автор дает периодизацию памятников таштыкской эпохи, поднимает вопросы происхождения культуры, этнической принадлежности и исторической роли таштыкской культуры и ее населения в формировании современных народов Сибири.

Не менее интересная и важная работа проделана А. Н. Липским. В результате его исследований уточнены многие вопросы древней истории народов Хакасско-Минусинской котловины, особенно в части, относящейся к афанасьевской культуре и карасуку. 62

56 В. Н. Чернецов, В. И. Мошинская. Древняя история Нижнего Приобья. М., 1953. - Следует также отметить предшествовавшие работы В. Н. Чернецова - «Очерк этногенеза обских угров» («Краткие сообщения Института истории материальной культуры», вып. IX, М., 1941), «Основные этапы истории Приобья от древнейших времен до X в. н. э.» (там же, вып. XIII, М.- Л., 1946).

57 А. П. Дульзон. 1) Древние смены народов на территории Томской области по данным топонимики. «Ученые записки Томского педагогического института», т. 6, 950; 2) Поздние археологические памятники Чулыма и проблема происхождения чулымских татар. Там же, т. 10, 1953; 3) Остяцкие могильники XVI и XVII веков У села Молчанова на Оби. Там же, т. 13, 1955.

58 В. Н. Чернецов. К истории родового строя у обских угров. «Советская этнография», № 6-7, М., 1947.

59 Г. Д. Вербов. О древней Мангазее и расселении некоторых самоедских племен. «Известия Всесоюзного географического общества», № 5, 1945.

61 Р. Л. Кызласов. Таштыкская культура в истории Хакасско-Минусинской котловины. М., 1960.

В 40-50-х годах С. И. Руденко возобновил исследования уникальных курганов с каменной наброской в Горном Алтае, начатые почти 100 лет назад В. В. Радловым. В 1953 г. вышла в свет книга С. И. Руденко «Культура населения Горного Алтая в скифское время» (М.-Л.), посвященная описанию пазырыкской группы курганов Восточного Алтая.

В 1950-1954 гг. С. И. Руденко производил раскопки в бассейне р. Урсула около аила Куроты и у с. Туэкты. В результате этих исследований в 1960 г. появилась книга С. И. Руденко «Культура населения Центрального Алтая в скифское время», в которой подробно описываются башадарские и туэктинские курганы. С. И. Руденко всесторонне исследовал культуру древнего населения Алтая, выявил его культурные связи с соседними странами. Вместе с тем автор стремился воссоздать на археолого-этнографическом материале, привлекая при этом известия античных писателей, конкретную историческую картину расселения народов так называемого скифского мира. На Алтае С. И. Руденко помещает «стерегущих золото грифов». Это был самый далекий из всех народов скифского мира.

Истории алтайских племен до включения их в состав Русского государства посвящена значительная часть труда Л. П. Потапова «Очерки по истории алтайцев» (М.-Л., 1958). Проблема происхождения хакасов и их культуры в период вхождения их в Русское государство рассматривается в другой работе Л. П. Потапова «Происхождение и формирование хакасской народности (Абакан, 1957). Систематический очерк ранней истории хакасов дан С. В. Киселевым в «Кратком очерке древнейшей истории хакасов» (Абакан, 1951).

Общий очерк истории народов Западной Сибири и Алтая до вхождения их в состав Русского государства написан 3. Я. Бояршиновой (Население Западной Сибири до начала русской колонизации. Томск, 1960). Систематические исследования археологических памятников Тувы начались вскоре после вступления Тувы в состав СССР (1944 г.). Многолетние археологические исследования в Туве, давшие ценные материалы, велись С. И. Вайнштейном (1951-1963 гг.) и Л. Р. Кызласовым (1955-1961 гг.). Им же принадлежат первые периодизации археологических культур Тувы. Благодаря работам экспедиции Института этнографии АН СССР, возглавлявшейся Л. П. Потаповым, были получены новые ценные материалы, показывающие связи современных тувинцев с древним населением Тувы (см.: «Труды Тувинской комплексной археолого-этнографической экспедиции», т. I, М.-Л., 1960; т. II, М.-Л., 1966). Вопросы этногенеза тувинцев и их культурной истории разрабатывались С. И. Вайнштейном (Тувинцы- тоджинцы. М., 1961 и др.).

Обширные археологические исследования на Енисее начались в связи со строительством гигантских гидроэлектростанций - Красноярской и Саянской. Экспедициями под руководством М. П. Грязнова (Красноярская) и А. Д. Грача (Саяно-Тувинская) получен большой материал.

Новый размах в послевоенный период получили археологические работы и в Восточной Сибири. Еще до войны, в 1939 г., начала работу Ленская историко-археологическая экспедиция под руководством А. П. Окладникова и продолжала ее вплоть до 1946 г. В итоге был

62 А. Н. Липский. 1) Новые данные по афанасьевской культуре. «Вопросы истории Сибири и Дальнего Востока», Новосибирск, 1961; 2) Афанасьевское в кара-сукской эпохе и карасукское у хакасов. «Материалы и исследования по археологии, этнографии и истории Красноярского края», Красноярск, 1963.

собран материал по истории древних культур на территории Якутской автономной республики. Сводка его была дана в труде А. П. Окладникова «Ленские древности» (вып. 1-3, Якутск, Л.-М., 1946-1950), В соединении с материалами этнографии и истории новые археологические источники позволили воссоздать древнюю историю народов Якутии. В труде А. П. Окладникова «Якутия до присоединения к Русскому государству» (М.-Л., 1955) последовательно изучены культура народов Якутии в эпоху палеолита и неолита, в эпоху бронзы и железа, а также ранняя история якутского народа (этногенез, хозяйство, общественный строй, культура).

С 1951 г. развернула широкие исследования Ангарская археологическая экспедиция (А. П. Окладников, 3. А. Абрамова, Е. Ф. Седякина, Н. Н. Диков, В. Е. Ларичев). Эта экспедиция на протяжении многих лет исследовала археологические памятники сначала в зоне строительства Иркутской, а затем Братской ГЭС. Полностью были раскопаны такие важные памятники прошлого Прибайкалья, как Серовский, Семеновский, Усть-Удинский могильники, неолитические поселения в деревнях Нижнее Середкино, Казачья, Семеновка, в устье падей Калашниковой, Частые, Ленковки, около Заярска и Братска. Экспедиция исследовала малоизвестные курыканские поселения в устье Унги и в районе Балаганска. В результате послевоенных исследований в Прибайкалье накоплен обширный материал. Это дало возможность создать обобщающий труд по древней истории прибайкальских племен в эпоху неолита и бронзы - «Неолит и бронзовый век Прибайкалья», (тт. 1-2, М.-Л., 1950-1955). В нем дана детальная картина развития неолитических культур Сибири и конкретное археолого-этнографическое освещение древней истории населения Восточной Сибири в эпоху неолита и бронзы. Впервые исследованы и опубликованы замечательные ленские писаницы, скопированы и описаны наскальные изображения на Каменных островах и у г. Свирска. 63

В Иркутске университетом и краеведческим музеем была возобновлена работа по изучению неолита и палеолита Прибайкалья. Старейший сибирский археолог П. П. Хороших энергично исследовал неолитические поселения и могильники на Ангаре и Байкале. Им раскопан, в частности, богатейший могильник китойского времени в местности «Циклодром», или «Локомотив», в г. Иркутске, произведены разведки на Байкале, Илиме, по Ангаре и Белой. Г. И. Медведев, М. П. Аксенов и В. В. Свинин продолжили изучение поселения на Верхоленской горе, а также в устье р. Белой. Их раскопки показали в новом свете процесс перехода прибайкальских племен от палеолита к неолиту.

За Байкалом продолжались исследования палеолитических и неолитических поселений и могильников (А. П. Окладников, З. А. Абрамова, Е. А. Хамзина, В. Е. Ларичев), раскапывалось гуннское городище и могильник на р. Иволге вблизи Улан-Удэ (А. В. Давыдова).

Значительная работа по изучению древней истории народов Восточной Сибири проводилась также историками, этнографами и лингвистами.

Проблему этногенеза нганасанов - одной из самых загадочных в этом отношении самодийских народностей - изучал Б. О. Долгих. 64 Автор вскрыл сложный характер этногенеза нганасанов, показал роль палеоазиатских, тунгусских и самодийских элементов в формировании этой народности. Им же были опубликованы исторические предания энцев. 65 Вопросы этногенеза и древней культуры кетов изучал С. И. Вайнштейн. 66

63 А. П. Окладников. 1) Шишкинские писаницы. Иркутск, 1959; 2) Петроглифы Ангары. М., 1966.

64 Б. О. Долгих. Происхождение нганасанов. «Сибирский этнографический сборник», I, М.-Л., 1952.

Этногенез различных тунгусских групп по материалам языка, фольклора и историческим данным исследовали Г. М. Василевич и Е. М. Залкинд. 67 Изучением хозяйства и социального строя тунгусских племен перед русской колонизацией занимался Н. Н. Степанов. 68

Ценную публикацию фольклорных материалов, раскрывающих ранние этапы истории якутского народа, осуществил Г. У. Эргис. 69 Хозяйство, общественный строй и культура якутов перед русской колонизацией были изучены С. А. Токаревым. 70

В исследованиях Г. Н. Румянцева затрагивались различные вопросы этногенеза бурят. В монографии Е. М. Залкинда «Присоединение Бурятии к России», (Улан-Удэ, 1958) была раскрыта картина хозяйственного и социального строя бурят перед русской колонизацией.

Культура и история тюркских племен освещались в ценных исследованиях и публикациях А. Н. Бернштама и С. Е. Малова. С. Е. Малов заново дал тексты древнетюркской письменности на Енисее и в Монголии, прокомментировав их. 71 А. Н. Бернштам изучал историю орхоно-енисейских тюрков VI-VIII вв. и особенности их социально-политического строя. 72 Истории гуннов посвящена специальная монография А. Н. Бернштама. 73

В послевоенное время большие археологические работы были произведены на Дальнем Востоке. В 1945 г. С. И. Руденко обследовал побережье Чукотского полуострова от пос. Уэлена на севере до пос. Сиреники на юге. Итогом разработки полученного материала явился труд «Древняя культура Берингова моря и эскимосская проблема» (М.-Л., 1947). С. И. Руденко удалось определить наличие всех стадий развития культуры, названной в литературе эскимосской и установленной исследованиями американских и датских ученых на островах севера Берингова моря и на Аляске.

В 1953 г. начались археологические работы в Приамурье и Приморье. Они проводились в 50-х и 60-х годах в районе Владивостока, на островах зал. Петра Великого, на п-ове Песчаный, на побережье в бухте Тетюхе и около г. Уссурийска. Результатом этих исследований явилось создание общей картины малоизвестных в прошлом археологических куль-ТУР> установление последовательности их развития.

Работы на Амуре и в Приморье позволили выделить здесь в эпоху неолита и бронзы три этнокультурных мира: мир таежных охотников и рыболовов, мир древнейших земледельцев и мир морских рыболовов и

65 Мифологические сказки и исторические предания энцев. М., 1961. С. И. Вайнштейн. К вопросу этногенеза кетов. «Краткие сообщения Института этнографии АН СССл, вып. XIII, М.-Л., 1951.

66 М. Василевич. Очерки диалектов эвенкийского (тунгусского) языка. Л., 45;

67 Е. М. Залкинд. К этногенезу эвенков. «Ученые записки Бурят-монгольского педагогического института», вып. I, 1947.

68 Н. Н. Степанов. 1) Тунгусы в XVII в. Сб. «Якутия в XVII в.», Якутск, 53; 2) Хозяйство тунгусских племен Сибири в XVII веке. «Ученые записки Ленинградского педагогического института им. Герцена», вып. 222, Л., 1961.

69 Исторические предания и рассказы якутов, ч. I-II. М.-Л., 1960.

70 С. А. Токарев. Общественный строй якутов XVII-XVIII вв. Якутск, 1945.

71 С. Е. М а л о в. 1) Енисейская письменность тюрков. Тексты и переводы. Л.-М., 952; 2) Памятники древнетюркской письменности Монголии и Киргизии. М.-Л.,

72 А. Н. Бернштам. Социально-политический строй орхоно-енисейских тюрок VI-VIII вв. М.-Л., 1946.

73 А. Н. Бернштам. Очерк истории гуннов. М., 1951. 32

зверобоев побережья Тихого океана. В Приморье и Приамурье скрещивались судьбы различных по своему происхождению народов. Проблемы этих сложных взаимоотношений освещены А. П. Окладниковым в монографии «Далекое прошлое Приморья» (Владивосток, 1959). В другой монографии «Поселение на полуострове Песчаном» (М.-Л., 1963) он дал исчерпывающее описание одного из наиболее ярких археологических памятников Приморья.

Культуры раннего железного века в Приморье исследовали также Ж. В. и Г. И. Андреевы. Ж. В. Андреевой предложена схема периодизации этих культур, основанная на ее раскопках. Существенным вкладом в историю древнего населения Дальнего Востока являются исследования памятников каменного века и эпохи металла на Среднем Амуре, произведенные в 1954-1966 гг. под руководством А. П. Окладникова. Таковы раскопки на о. Урильский, у с. Новопетровки и в районе с. Кукелево Ленинского района (начаты они Н. Н. Забелиной, продолжены А. П. Деревянко и Б. С. Сапуновым). Памятники бохайского времени в Приморье исследовал Э. В. Шавкунов, памятники чжурчженьской культуры изучали В. Е. Ларичев и М. В. Воробьев.

В 50-х-60-х годах археологические исследования на Чукотке проводят С. А. Арутюнов, Н. Н. Диков и Д. А. Сергеев, на Охотском побережье- Р. С. Васильевский, на Сахалине - Р. В. Козырева, на Вилюе- С. А. Федосеева, на Алдане - Ю. А. Мочанов и С. А. Федосеева, на Курильских островах - Р. В. Козырева, В. А. Голубев и Ю. С. Желубовский. Эти работы, частично нашедшие отражение в настоящем томе, показали в новом свете прошлое и древние культуры населения северо-востока Азии.

Ценный вклад в изучение проблем древней истории народов Дальнего Востока внесли труды антропологов Г. Ф. Дебеца (Антропологические исследования в Камчатской области. М., 1951) и М. Г. Левина (Этническая антропология и проблемы этногенеза народов Дальнего Востока. М., 1958). В этих работах был детально изучен палеоантропологический материал Дальнего Востока, начиная от Камчатки и кончая Приморьем и Сахалином, и на его основе в увязке с данными других наук была поставлена проблема происхождения народов Дальнего Востока.

Интересные данные, проливающие свет на древнюю историю эскимосов, дает публикация Е. С. Рубцовой «Материалы по языку и фольклору эскимосов» (М.-Л., 1954).

Ряд исследований по ранней истории народов Дальнего Востока был опубликован историками и этнографами. Так, в работе «Очерки истории и этнографии чукчей» (М.-Л., 1965) И. С. Вдовин обобщил сведения о материальном производстве и общественных отношениях чукчей перед русской колонизацией. В труде «Этническая история северо-востока Сибири» (М., 1966) И. С. Гурвич исследовал этнические процессы на северо-востоке Сибири - ассимиляцию одних этнических групп другими, «размывание» некоторых групп и т. д.

Особо следует выделить две работы, охватывающие по материалу все районы Сибири и Дальнего Востока. В обобщающей монографии «Палеоантропология СССл (М.-Л., 1948) Г. Ф. Дебец дал характеристику палеоантропологического материала, полученного со всей территории Сибири и Дальнего Востока, увязав эту характеристику с проблемами этногенеза народов Сибири. В монографии Б. О. Долгих «Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII веке» (Л., 1960) дан анализ материалов XVII-XVIII вв. по этой проблеме. Материалы первых русских ясачных книг, проанализированные в исследовании, дают много и для уяснения таких вопросов, как расселение народов Сибири перед русской колонизацией, их численность, социальные отношения.

Таким образом, в последние два десятилетия появились большие монографические исследования по древней истории Сибири, основанные на применении марксистко-ленинской методологии. В них обобщены достижения советской археологии и этнографии, лингвистики и антропологии, использованы все достижения советской исторической науки, а также и большой опыт дореволюционных исследований. Только благодаря этим достижениям, благодаря тому, что наши знания о древних народах и до-русской истории Сибири стали более полными, появилась возможность освещения древней истории Сибири в таких трудах, как «Всемирная история», «Народы мира» (том «Народы Сибири»), «История СССл.

Все это подготовило создание многотомной «Истории Сибири», в частности первого тома, где освещается дорусская история народов Сибири начиная с древнейших времен.

Источники изучения древней истории Сибири разнообразны. Среди них можно выделить следующие группы.

Археологические . Памятники археологии являются надежными источниками по изучению истории обществ, не располагавших до недавних пор письменностью и потому не создавших никаких письменных документов. Использование археологических материалов в качестве исторических источников требует определенных исследовательских процедур, в ходе которых археологические материалы превращаются в исторические источники. Обработанных таким образом археологических материалов еще немного, поэтому мы не можем говорить о повсеместном использовании археологических материалов в качестве полноценных исторических источников.

Археологические материалы освещают широкий хронологический диапазон: со времени первоначального появления предков человека в Сибири и до XVI — XVII вв. Это значит, что археологические источники освещают, по сути дела, все исторические этапы в жизни Сибири, в чем и состоит их особая значимость. Примечательно, что археологические материалы не только позволяют изучать этапы истории дорусской Сибири, но и в значительной мере дополняют источниковую базу по изучению истории Сибири в составе Русского государства вплоть до XIX
в., так как при отсутствии письменных документов или ограниченности их количества археологические материалы порой оказываются единственными источниками по истории многих исторических явлений и процессов.

Такие материалы позволяют решить вопросы времени и путей расселения человека в разных регионах Сибири, своеобразия образования комплексов культуры отдельных регионов, их взаимоотношений друг с другом, сохранения или утраты культурных традиций, особенностей хозяйственных типов в отдельных регионах, внедрения хозяйственных и технологических новшеств, а следовательно, освещают ряд важнейших сторон жизни древних обитателей региона.

Археологические источники позволяют с большой долей вероятности установить последовательность событий и процессов. В настоящее время археологическая хронология приобретает все большую надежность, а археологические материалы становятся добротным надежным фундаментом хронологии древней истории Сибири.

Эти источники дают факты, богатые для исследования материальной культуры древних обитателей Сибири: орудия труда и оружие, уровень развития охоты, рыбной ловли, собирательства, появление и распространение земледелия и скотоводства, особенности домостроения, быта, военного дела и т.д. и т.п. Через эти материалы познается основа всех сторон общественного производства.

Посредством изучения многочисленных стоянок, поселений, городищ, погребений, кладов, жертвенных мест, петроглифов раскрываются практически все стороны древней культуры народов региона.

Следует обратить внимание на то, что археология Сибири изучает памятники деятельности человека не только древней истории, но и времени, которое в мировой истории называется новым, то есть XVII - XVIII и даже XIX вв. Иначе говоря, многие сведения, почерпнутые из археологических материалов, можно проверить и письменными, и этнографическими источниками.

Археологические источники позволяют изучать многие стороны духовной жизни древних обществ с помощью выяснения разных черт погребальной обрядности, а через это и проникнуть во многие мировоззренческие стороны жизни человека. Богаты возможности археологии в изучении мировоззрения древнего населения и через многочисленные памятники искусства: скульптуру, графику, живопись, орнамент, петроглифы, предметы украшения и т.п.

Второй по значимости группой источников следует считать антропологические материалы , как палеоантропологические, так и соматические. Особенности физических типов населения Сибири на разных исторических этапах, вплоть до современности, процессы метисации в ходе контактов разных антропологических групп, участие древних антропологических типов в формировании современных этносов, миграции определенных групп населения, выявляемые с помощью антропологии, — вот далеко не полный перечень вопросов, решаемых с помощью антропологии. Сибирь давно привлекала внимание антропологов, и в этой части современная наука имеет заметные достижения.

Этнографические источники составляют едва ли не самую многочисленную группу. Всестороннее описание коренного населения Сибири, на основании которого выявляются этапы формирования культуры отдельных и групп этносов, определение древнейших пластов этой культуры, их места в формировании современной этнографической карты мира и, в частности, Сибири — вот основные, но далеко не все аспекты исследований этнографов, изучающих этапы истории дорусской Сибири.

Особенностью Сибири в изучении ее древней истории является то, что позднейшие этапы ее истории хронологически смыкаются с самыми ранними этапами русского периода. Иначе говоря, этнографические источники сливаются с письменными свидетельствами, а также с археологическими памятниками XVII — XVIII вв., о чем уже упоминалось.

Особое место среди источников по древней истории Сибири принадлежит лингвистическим материалам. Исследование языков народов Сибири представляет интерес не только с точки зрения понимания связей языков между собой и закономерностей их развития. Их изучение позволяет понять характер исторических связей народов (носителей языков), время их взаимодействия и контактов, специфику связей этих народов, некоторые особенности и события древней истории, пути расселения и их судьбы. Наиболее важны лингвистические источники при исследовании вопросов этногенеза отдельных народов: топонимика, фольклор. Так, топонимические материалы позволяют изучать этапы расселения и процессы взаимоотношений древних носителей языков; это направление особенно усиленно разрабатывал в 1940 - 1960-е годы А.П. Дульзон.

Богатые источниковые возможности имеют памятники фольклора (эпос, былины, исторические сказания, песни, сказки), в которых интересны два аспекта: а) содержание произведений, в которых нередко хранится историческая информация о событиях прошлого; б) сюжеты, композиция этих произведений независимо от содержания нередко несут в себе богатую информацию об истории общения, контактов (военных и мирных) изучаемого этноса.

Надо иметь в виду и еще одну группу источников — письменные сведения о Сибири, которые дошли до нас из разных сопредельных стран. Сюда следует отнести сообщения античных авторов Средиземноморья, арабских путешественников, китайских хроник, русских летописей. Во всех этих письменных памятниках мы встречаем смутное упоминание расселения групп гиперборейцев на территории нынешней Сибири, путей от Урала до гор Алтая (Геродот, китайские летописи и хроники), о существовании торговых путей из Средней Азии и Китая, а также о расселении югры и самояди за Уралом, о чем повествуют русские летописи. Широко использованы эти источники Л.P. Кызласовым при изучении культуры и государственности енисейских кыргызов, В.А. Могильниковым и А.П. Дульзоном при осмыслении позднего средневековья Западной Сибири, а также Э.В. Шавкуновым при изучении синхронных комплексов археологии Приамурья и Дальнего Востока.

Широкие информационные возможности для понимания исторических процессов в древней Сибири имеют источники такого рода как палеогляциология, палеогеография, палеоклиматология, а также огромный блок научных знаний о геологии и геоморфологии регионов.

Наработанные материалы этих наук используются для восстановления хронологии событий, природно-географической обстановки, в которой обитали изучаемые исторические общности, а также изучения их хозяйственно-экономических возможностей.

Современная наука располагает и другими источниками, которые нередко близки уже упомянутым: медицинские, генетические (данные состава крови, лимфы человека, в том числе и ископаемого). Но по ряду причин исследователи Сибири эти источники еще не применяли; по крайней мере автору такой опыт коллег почти не известен.

Исторический опыт изучения древней истории Сибири, как, впрочем, и изучения истории любого региона, свидетельствует о необходимости использования всего комплекса исторических источников. Чем шире круг источников, тем надежнее фактическая база исследования, тем увереннее можно проводить верификацию источниковой информации, что хорошо понимали уже исследователи XVIII в. (Страленберг, Миллер); это стало повседневной практикой Радлова, Дульзона, Чернецова, Кызласова и других исследователей. Такой подход к источникам обеспечил им несомненный успех в работе.

В этот день:

• Дни рождения
• 1826 Родился Иоганнес Овербек - немецкий археолог, специалист по античной археологии.
• 1851 Родился Алексей Парфёнович Сапу нов - историк, археолог и краевед, профессор, один из инициаторов создания Витебской учёной архивной комиссии, Витебского отделения Московского археологического института, Витебского церковно-археологического музея.
• Дни смерти
• 1882 Умер Виктор Константинович Савельев - российский археолог и нумизмат, собравший значительную коллекцию монет.