Елена Стефановна или как ее еще называли Елена Волошанка — дочь молдавского господаря Штефана чел Маре и киевской княжны Евдокии Олельковны

Елена Стефановна или как ее еще называли Елена Волошанка - дочь молдавского господаря и киевской княжны Евдокии Олельковны.

Елена Волошанка была женой старшего сына Ивана III Ивана Молодого, в этом качестве - княгиня тверская.

Венчание Елены Волошанки и Ивана Ивановича Молодого

Родилась Елена Волошанка примерно в 1464 или 1466 году в Сучаве.
В 1479 году Штефан чел Маре начал переговоры о заключении брака между своей дочерью и наследником Московского престола Иваном Ивановичем.
Для скрепления этого союза Елена должна была выйти замуж за старшего сына Ивана III Васильевича - Ивана Ивановича Молодого. Великий князь Московский Иван III отправил в Сучаву послов просить руки княжны Елены для Ивана Молодого.
В Молдову прибыл посланник князя, Андрей Плещеев, с многочисленной свитой московских бояр и с полномочием совершить обручение по доверенности. После торжеств и пиров Елена через Польшу отправилась в Москву. Штефан чел Маре поручил сопроводить ее трех бояр: Лашку, Сынжера и Герасима с боярынями.
Княжна Елена прибыла в Москву в Филипповский (Рождественский) пост. Молодая княжна была доставлена в монастырь, где она познакомилась со своим женихом.
Венчание было совершено 12 января 1483 года. Вскоре, 10 октября того же года, Елена родила сына Счастье ее казалось обеспеченным. Она была любимицей государя Ивана, своего свекра, который после рождения внука Дмитрия, увидев продолжение династии, был очень благосклонным к Елене. В Москве Елену называли «Волошанка».
Придворные интриги серьезно затронули не только положение княжны Елены, но и ее судьбу. Великий князь Иван к старости женился на Софии Палеолог (византийского императорского рода, дочь последнего деспота Пелопоннеса).
В этом браке родился сын Василий. София Палеолог начала плести интриги с целью устранения от наследования престола Ивана Молодого, супруга Елены.
7 марта 1490 года Иван Молодой умер, возможно, в результате отравления врачом, прибывшим из Венеции для ухода за ним. С этого времени София Палеолог начала активные действия, чтобы обеспечить наследование престола своему сыну Василию.
Таким образом, развязался кризис московской династии 1497 -1502 гг.
София готовит заговор, замыслив не только убийство сына своей соперницы, но и, предположительно, совершить государственный переворот, свергнуть с престола великого князя Ивана III по причине его старости и неспособности управлять государством.
Заговор был раскрыт, и всем его участникам было определено в наказание заключение в монастыри.

Коронование князя Дмитрия, сына Елены Волошанки и Ивана Ивановича Молодого

4 февраля 1498 года в Успенском соборе с большой пышностью состоялось коронование 15-летнего князя Дмитрия с участием митрополитов и архиереев, бояр и членов царствующей семьи. Иван III Великий благословил своего внука Дмитрия, князя Владимирского, Московского и Новгородского.
Радость Елены была столь велика, что в ее мастерской золотыми и серебряными нитями было соткано полотно «Церковная церемония», которое должно было увековечить торжественный акт 1498 года. Спустя два месяца оно было готово и установлено в Успенском соборе. Это первая светская картина в России.

Заключение в тюрьму Елены Волошанки и князя Дмитрия

Но через четыре года Софии удалось одержать победу, убедив Ивана III, что невестка хочет его убить, чтобы поскорее увидеть своего сына великим князем Московским.
Иван III аннулировал решение о назначении Дмитрия наследником и 11 апреля 1502 г. приказал заключить невестку и бывшего наследника в тюрьму и объявил своего сына Василия наследником престола.
Конфликт между Иваном III и Штефаном чел Маре по поводу заключения Елены существенно не отразился на русско-молдавских отношениях, хотя и вызвал некоторые трения. Оба правителя ставили политические интересы на первое место, поэтому семейная ссора дальнейших политических последствий не имела.
Штефан чел Маре зная о том, что происходит с его дочерью, просит у литовского князя свободного проезда для своих послов в Москву и получает дружеский ответ:

«… если на этот раз захочет отправить послов к своему свату, великому князю Ивану Васильевичу, чтобы убедиться в добром здравии своей дочери, великой княгини, и своего внука, мы дадим его послам свободный проход через нашу страну в Москву и оттуда обратно на родину».

Но в июле 1504 году Штефан чел Маре умирает, и вместе с ним гаснет и последняя надежда его дочери на спасение.

Смерть Елены Волошанки и князя Дмитрия

Княжна Елена скончалась в тюрьме 18 января 1505 года и была похоронена в Вознесенском монастыре.
Сын Елены, Дмитрий, умер в тюрьме 14 февраля в 1509 году и похоронен в Архангельском соборе Московского Кремля.
Русский народ сохранил память о Елене Волошанке, увековечив её в образе Елены Премудрой в народных сказках.

Наследие Елены Волошанки

При дворе Елены Стефановны, по предложению С. М. Каштанова, в 1495 году возник летописный свод, отразивший характерные черты политики протверской группировки.
В окружении Елены Волошанки возник и памятник древнерусского художественного шитья - пелена, на которой изображён торжественный выход Ивана III Великого с семейством во время коронации Дмитрия.
В ней, наряду с церковными мотивами, прослеживаются и светские, сочетающие приёмы русского и молдавского искусства.

Длинный ряд выдающихся женщин, проявивших себя в политической жизни и борьбе как в русских княжествах, так и за рубежом в X-XV вв., был бы не полон без социальных портретов великой княгини московской Софьи Фоминичны, ее современницы великой княгини тверской Елены Стефановны и рязанской княгини Анны Васильевны.

Софья Фоминична (Зоя Палеолог) была племянницей последнего византийского императора из династии Палеологов и дочерью «морейского деспота» (властителя Пелопоннеса) Фомы. Она воспитывалась в Риме при дворе папы Сикста IV; папский двор рассчитывал с помощью ее брака с овдовевшим Иваном III втянуть Русь в русло своей политики. Возможно, не без влияния своего высокого покровителя Зоя отказала ранее сватавшимся к ней французскому и миланскому герцогам и благосклонно приняла свата от Ивана III - Ивана Фрязина, посланного специально в Рим, чтобы царскую «невесту видети». Фрязин вернулся в Москву с примерным портретом невесты: была она «на иконе писана» . В мае 1472 г. Иван III отправил в Рим второе посольство к папе с просьбой отдать Зою «за Ивана князя».

Почти четыре месяца невеста великого князя московского добиралась из Рима в Москву в сопровождении свиты и обоза с приданым и свадебными подарками, отпущенными папской казной за обещание обратить Ивана III в римскую веру. Однако посланнице папы римского не помогли в этом деле «ум и хитрость» - черты, которыми наделили ее историки более позднего времени: попытки «святейшего престола» потерпели неудачу. Иван III добивался брака с Софьей для укрепления международного статуса Руси и использовал его для провозглашения Руси преемницей Византийской империи, что позволило ему рассматривать и самого себя как преемника державных прав византийского императора Константина XI. В свою очередь для Зои Палеолог положение при русском дворе, после того как она стала женой Ивана III, открыло свободу действий, так как великий князь дорожил и браком с ней, и ее советами как умной и образованной женщины .

Личность Софьи Палеолог неоднократно привлекала к себе внимание современников - летописцев, путешественников из других стран, а впоследствии и историков. О Софье писали австрийский посол при дворе Ивана IV Сигизмунд Герберштейн, польский историк XVI в. Рейнгольд Гейденштейн, английский поэт Джон Мильтон, автор трактата «Московия» (XVII в.), и др. Одна из основных причин такого внимания, видимо, в том, что Софья Палеолог оказалась в центре политической борьбы в период складывания единого Русского государства.

Патрицианка Клариса Орсини, знавшая Софью до замужества, находила ее «красивой». По отзыву итальянских хронистов, Софья была невысокого роста, обладала удивительно красивыми глазами и «несравненной» белизны кожей. Строгое воспитание в папском пансионе научило ее рукоделию. Известна пелена 1494 г. Троицко-Сергиевой лавры, вышитая Софьей несомненно по рисунку придворного мастера, может быть и Дионисия. Став великой княгиней, она стремилась привлечь в Московское княжество деятелей культуры, врачей из Италии. Во время ее пребывания на московском престоле русское правительство пять раз отправляло в Италию посланников, с которыми выезжали на Русь лучшие итальянские мастера. При ней началось строительство замечательных памятников архитектуры, до нас дошли изделия художественных ремесел .

Участие в государственных делах было смыслом жизни московской княгини. Она давала аудиенции иностранцам, имела свой круг дипломатов, к которым принадлежали, например, приехавшие в ее свите и ставшие известными дипломатами Юрий и Дмитрий Траханиоты. В 1476 г. венецианский посланник Контарини отметил в своих записках, что был представлен московской княгине и она приняла его «весьма величаво и ласково». В 1490 г. Софья Фоминична принимала в своей «повалуше» цесарского посла Делатора . Все более или менее крупные события в Великом княжестве Московском второй половины XV в. так или иначе связаны с ее именем. Приезд Софьи Палеолог совпал с последним периодом борьбы за окончательное свержение ордынского ига на Руси и укреплением власти Ивана III как результата крупных успехов его политики централизации. «...В России, - писал Ф. Энгельс, - покорение удельных князей шло рука об руку с освобождением от татарского ига, что было окончательно закреплено Иваном III» . Софья Фоминична примкнула к сторонникам активной борьбы с Большой Ордой.

Джон Мильтон представляет Софью чуть ли не главой «антитатарского курса». «Княжна эта, будучи ума весьма горделивого, часто жаловалась, что вступила в брак с татарским присяжным», - замечает Мильтон и далее излагает такую легенду. Хан якобы имел в Москве своих прокураторов, которые жили в Кремле и наблюдали за государственными делами княжества. Софья же, родив сына, будто бы пригласила хана на крестины и просила отдать ей дом, где жили его поверенные, так как ей было «небесное знамение» и она должна была построить храм святому Николаю на том же самом месте. Получив дом, Софья срыла его до основания, удалила ханских надзирателей из Кремля и постепенно отняла у них все, чем они владели в княжестве . В этой легенде, вероятно, много выдумки, но она тем не менее передает общий настрой великой княгини в отношении главного вопроса, волновавшего тогда русское общество. Хотя с 1478 г. Русь фактически прекратила выплату дани Большой Орде, формально даннические отношения еще существовали.

Летом 1480 г. хан Ахмат задумал вновь собрать дань и отправился на Русь, но в войну с ним вступил не конгломерат удельных княжеств, а осознавшая свое единство и национальную задачу Русь.

Когда Москва готовилась к обороне, Софья Фоминична решила покинуть столицу и уехала на Белоозеро. Она возвратилась только после того, как военное положение прояснилось и хан Ахмат, встретив упорное «стояние» московских ратников на Угре, обратился в бегство, а Иван III вернулся в Москву. Заслуживает ли этот поступок Софьи Фоминичны осуждения? А. Л. Хорошкевич считает, что ее «бегство из столицы в момент общего подъема» на борьбу с ханом было равносильно предательству. Думается, что речь может идти лишь о проявленном в критической ситуации малодушии: когда Софья покидала Москву, там не было ни мужа, ни войска. Летописцы не скрывают своего неодобрительного отношения к поступку Софьи и противопоставляют ей «мати князя великого» - княгиню Марию Ярославну, которая «не оставила Москвы-града». Софья же, по насмешливым словам летописца, «бегала за Белоозеро», «не гонима никем же» .

Последующее участие Софьи Фоминичны в политической борьбе связано с ее желанием утвердить на русском престоле своего сына Василия Ивановича. К этому она стремилась с завидной настойчивостью: прочивала свой авторитет в уделах, подчиненных Москве, и обретала там своих сторонников, что не обходилось без конфликтов. Так, в 1483/84 г. Софья подарила своей племяннице - невесте Василия Михайловича, сына верейского князя, на свадьбу «саженье» (ожерелье), принадлежавшее первой жене ее мужа, Марии Борисовне, урожденной княжне тверской, и предназначенное Иваном III жене ее сына Ивана Младого, Елене Стефановне. Требование великого князя вернуть в казну ожерелье не встретило «понимания» у Василия Михайловича, и он бежал в Литву. Вообще Софья Фоминична довольно своевольно обращалась с княжеской казной, что, по словам летописца, нередко шло вразрез с намерениями мужа. Но эти «растраты» она делала отнюдь не по недоразумению, а преднамеренно, создавая себе опору среди князей и бояр .

С начала 80-х годов XV в. не было в Московском княжестве почти ни одного крупного политического события или конфликта, в котором не была бы замешана Софья Фоминична. В 1525 г. опальный думный человек Василия III Берсень-Беклемишев в беседе с Максимом Греком в запальчивости говорил: «Земля наша Русская жила в тиши и в миру. Как пришла сюда мать великая княгиня София с вашими греками, так наша земля и замешалася, и пришли к нам нестроения великия...» «Нестроения» (конфликты) выразились, в частности, в том, что «старые обычаи князь великий переменил», удалился от бояр и «ныне... запершыся сам третей, у постели всякие дела делает...». Осуждал вмешательство в дела престола Софьи Фоминичны и Андрей Курбский, писавший, что «в предобрый русских князей род всеял диавол злые нравы, наипаче же женами их злыми и чародейницами», среди которых «наипервейшей» считал Софью Палеолог - «греческую бабучаро-дейницу» .

В 1490 г., после смерти старшего сына Ивана III, Ивана Ивановича Младого, первого претендента на московский престол, Софья Фоминична усилила нажим на Ивана III за передачу престола не царевичу Дмитрию, сыну Ивана Ивановича и внуку Ивана III, а сыну самой Софьи и Ивана III - Василию Ивановичу. В 1497 г. она организовала даже заговор против мужа и оппозицию великому князю, склонявшемуся к передаче престола Дмитрию Ивановичу. Во главе оппозиции встал сын боярский Владимир Елизарович Гусев. По плану Софьи, Василий Иванович должен был решительно порвать с отцом и «отъехать от него»; замышлялось захватить Вологду, Белоозеро и убить Дмитрия. Узнав о заговоре, Иван III казнил В. Е. Гусева и многих заговорщиков, а жену и сына подверг опале. В 1498 г. Дмитрий был коронован в Успенском соборе в качестве князя и соправителя деда. Но вскоре - очевидно, не без влияния Софьи - Иван III круто изменил к ней отношение: опалу ее и сына Василия признал «дьявольским действом» и «наваждением» по «лихих людей совету», противников Софьи и Василия подверг расправе за «крамолу» и «измену», «а с нею от тех мест начат жить в брежении...». В 1499 г. Иван III назначил Василия великим князем Новгорода и Пскова, а в 1502 г. передал ему титул московско-владимирского князя. После победы Василия над Дмитрием-внуком Софья Фоминична велела вышить пелену и назвать себя на ней «царевна царьгородская великая княгиня московская Софья великого князя московского» . В 1505 г. смерть Ивана III сделала Василия III полновластным «государем всея Руси».

Недоброжелательное отношение к Софье Фоминичне сторонников тверской группировки придворной знати, которая активно поддерживала притязания на престол Дмитрия-внука, понятно: в их глазах она стала символом «самовластья», ограничивавшего их удельные вольности. Свои надежды на возврат «старых обычаев» они связывали с матерью Дмитрия Ивановича, великой княгиней тверской Еленой Стефановной Волошанкой, дочерью молдавского господаря Стефана II. Это ей собирался подарить Иван III знаменитое «саженье» своей первой жены. Елена Стефановна не менее Софьи Фоминичны была осведомлена в делах внешней политики. Она имела личные контакты с польским королем Казимиром; возглавляла борьбу за автокефалию русской церкви и пыталась установить связи с Сербией; в 1488 г. отправила послом в Венгрию своего соотечественника Штибора. В 1495 г. при ее дворе возник летописный свод, отразивший характерные черты политики ее группировки .

Разумеется, решение многих внутриполитических вопросов также не обходилось без участия великой княгини тверской. Сложившаяся в 90-е годы XV в. внутриполитическая ситуация (конфликт между внуком и сыном Ивана III) наводит на мысль, что не случайной была и поездка в Тверь в 1497 г. сестры Ивана III, рязанской княгини Анны Васильевны, возможно пытавшейся о чем-то договориться с ней. Хотя Елену Стефановну поддерживали многие знатные фамилии удельных князей, она оказалась проигравшей стороной. В противоборстве двух властных женщин отразились не только противоречия различных придворных группировок, на которые они опирались, но и борьба воинствующих церковников с вольномыслием. Софья Фоминична покровительствовала близким к иосифлянам церковным ортодоксам, а Елена Стефановна в некоторой степени - вольнодумцам-еретикам, выступавшим против духовной диктатуры церкви. В апреле 1502 г. Иван III не только «положил» на Елену Стефановну и Дмитрия-внука «опалу», но и посадил мать с сыном «за приставы», запретив поминать их на ектениях. Елена Стефановна умерла в заточении в январе 1505 г., вскоре после смерти Софьи Фоминичны .

 Ошибка Lua в Модуль:CategoryForProfession на строке 52: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Елена Стефановна («Волошанка», предположительно родилась в 1464-1466 годах, умерла в 18 января 1505) - дочь молдавского господаря Стефана III Великого и киевской княжны Евдокии Олельковны , жена старшего сына Ивана III Ивана Молодого , в этом качестве - княгиня тверская .

Биография

О ранних годах Елены Стефановны практически ничего не известно. В 1480 году её отец Стефан Великий направил посла в Москву для заключения союза с Русским государством против угрожавших Молдавскому княжеству турок. Для скрепления этого союза Елена должна была выйти замуж за старшего сына Ивана III Васильевича - Ивана Ивановича Молодого . В 1481 году в Молдавию были отправлены русские послы, которые в 1482 году вернулись в Москву с Еленой Стефановной.

Её свадьба с Иваном Молодым состоялась в январе 1483 года . В браке Елена Стефановна родила сына Дмитрия . В 1490 году её муж заболел «ломотой в ногах» и скоропостижно скончался.

В 1484 г. Иван III хотел одарить Елену «саженьем» (жемчужным приданым), принадлежавшим его покойной первой жене Марии Борисовне , то оказалось, что его 2-я жена София «римлянка» многое «порастеряла». Разгневанный великий князь не постеснялся отнять подаренное Софией у её племянницы Елены, бывшей замужем за князем Верейским Василием, что послужило к бегству последнего в Литву и к ликвидации его удела

В качестве матери нового наследника Елена Стефановна принимала активное участие в придворных интригах, была обращена в учение жидовствующих Истомой и стала видным деятелем кружка еретиков во главе с Фёдором Курицыным , представлявшего круги, оппозиционные феодальной знати. Елена соперничала с Софьей Палеолог , добивавшейся объявления наследником своего сына Василия . Борьба при дворе закончилась поражением кружка Курицына. Сторонники Елены были казнены, Иван III аннулировал решение о назначении Дмитрия наследником и 11 апреля 1502 года приказал заключить невестку и бывшего наследника в тюрьму. Елена Стефановна умерла в заключении «нужною смертию» (т. е. была убита) в 1505 году .

Конфликт между Иваном III и Стефаном III по поводу заключения Елены существенно не отразился на русско-молдавских отношениях, хотя и вызвал некоторые трения. Оба правителя ставили политические интересы на первое место, поэтому семейная ссора дальнейших политических последствий не имела.

Наследие

При дворе Елены Стефановны, по предложению С. М. Каштанова, в 1495 году возник летописный свод, отразивший характерные черты политики протверской группировки.

В окружении Елены возник и памятник древнерусского художественного шитья - пелена (т.н. Пелена Елены Волошанки), на которой изображён торжественный выход Ивана III Великого с семейством во время коронации Дмитрия. В ней, наряду с церковными мотивами, прослеживаются и светские, сочетающие приёмы русского и молдавского искусства .

См. также

• Рахманиновы - дворянский род, претендовавший на происхождение от легендарного брата Елены

Источники

Напишите отзыв о статье "Елена Стефановна"

Отрывок, характеризующий Елена Стефановна

К тому времени я уже чётко поняла, что не смогу найти никого, с кем могла бы открыто делиться тем, что со мной постоянно происходило, и уже спокойно принимала это, как должное, больше не огорчаясь и не пытаясь кому-то что-то доказать. Это был мой мир и, если он кому-то не нравился, я не собиралась никого насильно туда приглашать. Помню, позже, читая одну из папиных книг, я случайно наткнулась на строки какого-то старого философа, которые были написаны много веков назад и которые меня тогда очень обрадовали и несказанно удивили:
«Будь, как все, иначе жизнь станет невыносимой. Если в знании или умении оторвёшься от нормальных людей слишком далеко, тебя перестанут понимать и сочтут безумцем. В тебя полетят камни, от тебя отвернётся твой друг»…
Значит уже тогда (!) на свете были «необычные» люди, которые по своему горькому опыту знали, как это всё непросто и считали нужным предупредить, а если удастся – и уберечь, таких же «необычных», какими были они сами, людей!!!
Эти простые слова, когда-то давно жившего человека, согрели мою душу и поселили в ней крохотную надежду, что когда-нибудь я возможно и встречу кого-то ещё, кто будет для всех остальных таким же «необычным», как я сама, и с кем я смогу свободно говорить о любых «странностях» и «ненормальностях», не боясь, что меня воспримут «в штыки» или, в лучшем случае, – просто безжалостно высмеют. Но эта надежда была ещё настолько хрупкой и для меня невероятной, что я решила поменьше увлекаться, думая о ней, чтобы, в случае неудачи, не было бы слишком больно «приземляться» с моей красивой мечты в жёсткую реальность…
Даже из своего короткого опыта я уже понимала, что во всех моих «странностях» не было ничего плохого или отрицательного. А если иногда какие-то из моих «экспериментов» и не совсем получались, то отрицательное действие теперь проявлялось уже только на меня, но не на окружающих меня людей. Ну, а если какие-то друзья, из-за боязни быть вовлечёнными в мои «ненормальности», от меня отворачивались – то такие друзья мне были просто не нужны…
И ещё я знала, что моя жизнь кому-то и для чего-то видимо была нужна, потому, что в какую бы опасную «передрягу» я не попадала, мне всегда удавалось из неё выйти без каких-либо негативных последствий и всегда как-будто кто-то неизвестный мне в этом помогал. Как, например, и произошло тем же летом, в момент, когда я чуть было не утонула в нашей любимой реке Нямунас...

Был очень жаркий июльский день, температура держалась не ниже +40 градусов. Накалившийся «до бела» воздух был сухим, как в пустыне и буквально «трещал» в наших лёгких при каждом вздохе. Мы сидели на берегу реки, бессовестно потея и ловили ртами воздух, как выброшенные на сушу перегревшиеся караси… И уже почти что полностью «поджарившись» на солнышке, тоскующими глазами смотрели на воду. Привычной влаги абсолютно не чувствовалось и поэтому всей ребятне дико хотелось как можно быстрее окунуться. Но купаться было немножко боязно, так как это был другой, не привычный нам берег реки, а Нямунас, как известно, издавна была той глубокой и непредсказуемой рекой, с которой шутки шутить не советовалось.
Наш старый любимый пляж был на время закрыт для чистки, поэтому мы все временно собрались на месте более или менее кому-то знакомом, и все пока что дружно «сушились» на берегу, никак не решаясь купаться. У самой реки росло огромное старое дерево. Его длинные шелковистые ветви, при малейшем дуновении ветра, касались воды, тихо лаская её нежными лепестками, а мощные старые корни, упираясь в речные камни, сплетались под ним в сплошной «бородавчатый» ковёр, создавая своеобразную, нависающую над водой, бугристую крышу.
Вот это-то старое мудрое дерево, как ни странно, и являло собой реальную опасность для купающихся… Вокруг него, по какой-то причине, в воде создавалось множество своеобразных «воронок», которые как бы «всасывали» попавшегося человека в глубину и надо было быть очень хорошим пловцом, чтобы суметь удержаться на поверхности, тем более, что место под деревом как раз было очень глубоким.
Но детям говорить об опасности, как известно, почти что всегда бесполезно. Чем больше их убеждают заботливые взрослые, что с ними может произойти какая-то непоправимая беда, тем больше они уверенны, что «может быть с кем-то это и может случиться, но, конечно же, только не с ними, не здесь и не сейчас»… А само ощущение опасности, наоборот – их только ещё больше притягивает, тем самым, провоцируя иногда на глупейшие поступки.
Вот примерно так же думали и мы – четверо «бравых» соседских ребят и я, и, не вытерпев жары, всё же решили искупаться. Река выглядела тихой и спокойной, и никакой опасности вроде бы собой не представляла. Мы договорились наблюдать друг за другом и дружно поплыли. В начале вроде бы всё было, как обычно – течение было не сильнее, чем на нашем старом пляже, а глубина не превышала уже знакомой привычной глубины. Я расхрабрилась и поплыла уже более уверенно. И тут же, за эту же слишком большую уверенность, «боженька стукнул меня по головушке, да не пожалел»… Я плыла недалеко от берега, как вдруг почувствовала, что меня резко потащило вниз… И это было столь внезапно, что я не успела никак среагировать, чтобы удержаться на поверхности. Меня странно крутило и очень быстро тянуло в глубину. Казалось, время остановилось, я чувствовала, что не хватает воздуха.

Вскоре после смерти Ивана, при попытке отравить и его сына Дмитрия, Софья была разоблачена и посажена вместе с сыном Василием в тюрьму.Правда, некоторые детали отличаются от реальности, но это все же народная сказка, а не исторические хроники. Очередность появления на свет братьев в сказке была такой - сначала Дмитрий, потом Василий, последний - Иван. В реальности она была прямо противоположной - сначала появился Иван (1458), потом Василий (1479), потом Дмитрий (1481). "В промежутке" был еще и брат Юрий (1480).Жена Ивана Оляна, она же Елена Волошанка (Молдаванка), родившаяся и воспитанная в европейской стране, отличалась умом и прогрессивными взглядами. В правление ее отца в Молдавии развивались культура и искусство рукописной книги.Любопытно, что в сказке про Ивана-царевича Елена упрекает коварных братьев такими словами: "Вы б тогда были добрые РЫЦАРИ, если б выехали с ним в чисто поле, да живого победили, а то убили сонного и тем какую похвалу себе получите?" Сама эта реплика говорит о том, что Елена, безусловно, происходила из европейской страны с рыцарским кодексом чести. Молдавия вполне относилась к таким странам.Елена была весьма образованной, и в Москве вокруг нее образовался кружок свободно мыслящих людей. В него входил, в том числе, вольнодумец Федор Курицын. В своей книге "Написание о грамоте" он пропагандировал - подумать только! - свободу воли ("самовластие души"), достигаемую путем образования и грамотности. Елена и после смерти мужа Ивана какое-то время смогла удерживать царя от репрессий против инакомыслящих, в то время как новая царская жена Софья требовала жестокой расправы над "еретиками".Иван Молодой был сыном Ивана III от его первой жены Марии Борисовны, дочери великого князя Тверского Бориса Александровича. Следовательно, был законным наследником на Московский и Тверской престол. В это время Тверской престол занимал Михаил Борисович, брат его матери. Будучи бездетным и понимая свое шаткое положение, он интриговал против Великого князя Московского Ивана III. В 1483 году состоялся брак между Оляной (Еленой Волошанкой) и Иваном Молодым. И вскоре у молодых родился сын и наследник Дмитрий. Тем самым упрочилось положение правящей Московской династии. В 1485 году Михаил Борисович бежал из Твери, и Иван III послал туда своего сына. До конца жизни Иван Молодой был не только соправителем отца, но и Великим князем Тверским. Так брак молдавской княжны и русского наследника позволил присоединить к Московскому государству Тверь. Что способствовало созданию единого централизованного Русского государства в XV веке. В то же время вторая жена Ивана III Софья Палеолог попала в немилость. Из царской казны стали исчезать драгоценности. Как писали про Софью летописи, "много истеряла казны великого князя; брату давала, кое племяннице давала - и много...". Великокняжеская казна была предметом особых забот не одного поколения московских государей, которые старались приумножать фамильные сокровища.Бесценные драгоценности тверской княжны Марии (первой жены Ивана III и матери Ивана Молодого) Софья, никого не спрося, отдала своей племяннице- итальянке. В 1483 году во время крещения первого царского внука Дмитрия, сына Ивана Молодого и Елены Волошанки, разразился грандиозный скандал. Новорожденный Дмитрий был продолжателем династий и московских, и тверских князей, и молдавских господарей.В 1490 году Иван Молодой умер. Как считают многие, он был отравлен. Говорят, что отравили его люди Софьи Палеолог. Но доказательств тому нет. Следствия в те далекие и темные времена никто не вел, а врача, который лечил князя Иван Молодого, казнили.Политическая и династическая борьба продолжились при Московском дворе. Оляна (Елена Волошанка) пережила свой триумф, когда в 1497 году дед и Великий князь Московский Иван III в Успенском соборе Московского кремля венчал на царствование своего внука. Пышная праздничная церемония происходила при большом стечении духовенства, бояр, князей дворян, зарубежных гостей и послов, а также и простого московского люда. Это было первое в истории Российского государства венчание монарха на царствование. И самым первым среди множества монархов в истории России был Дмитрий

В этой связи отметим, что Елена после смерти Ивана Молодого оказалась во вражеском окружении, но пока государь был на стороне внука, все шло нормально, однако под конец жизни он переходит на сторону Софьи Палеолог. Почему? Здесь и начинается самая интересная часть нашего повествования; та, что ведет нас к ответу, какие идеи питали сознание Елены и, следовательно, с какими идеями она пришла в Московию. Ведь ее идеи - это идеи ее отца, Штефана Великого, а понять его можно, лишь поняв воззрения молдавской княжны.

А идеи там были нерядовые. Мы должны их знать, ибо в фильме «София» наша великая соотечественница показана в искаженном виде, в виде умной, но коварной интриганки, женщины, готовой на все ради свершения своих эгоистических целей, женщины, которой противостоит добрая и мудрая Софья Палеолог, представительница цивилизованного и культурного мира. Если просто сказать, что все не так, это ничего не сказать. Все, что сказано в этом фильме о Елене Волошанке - не просто искажение фактов, но чистейшая ложь, отражающая бездумное поклонение авторов этого фильма перед Западом в ущерб интересам своей страны и братских православных народов.

Так что же мы знаем о Елене Волошанке в действительности? Конечно, сегодня, спустя долгие века, трудно во всей полноте представить ее славный облик. Однако мы попытаемся это сделать в этой и последующих статьях. Это будет целый цикл исследований жизни и деятельности нашей княгини, цикл, на который мы решились, ибо не согласны с трактовкой жизни нашей соотечественницы в сериале «София».

Напомним, что «Софи́я» — российский исторический телесериал режиссёра Алексея Андрианова, созданный кинокомпанией «Москино» при финансовой поддержке Министерства культуры Российской Федерации и Министерства обороны Российской Федерации. Сериал безумно дорогой. Однако что касается нашей темы, то это тенденциозный и однобокий сериал, где греческая принцесса есть воплощенное добро, а наша великая княгиня Елена — воплощение зла. Но так ли это было в действительности? Русские ученые пишут, насколько изумительным человеком была Елена Волошанка. Многие авторы считают, что знаменитая по русским народным сказкам Елена Прекрасная и есть легендарная Елена Волошанка. Народное сознание Московии за долгие века мифологизировало образ Елены. Она в сознании народа стала сказочной героиней, чудесной защитницей добра и справедливости. Человек превратился в легенду, и способствовали тому десятки народных сказок, где в разных образах был зашифрован лик страждущей и гонимой, справедливой правительницы . Русский народ - это страдалец на теле Европы, и более всего он страдал от своих деспотичных правителей. Этот народ оценил Елену и сохранил о ней память в легендах и мифах, ибо русский человек всегда сострадал гонимому и поверженному. Конечно, я понимаю Александру Хашдеу, что лил слезы у могилы Елены в Москве, но он должен был бы уточнить, что власть погубила эту принцессу, а не народ. И та Московия, что «пьет кровь Молдовы», - это в первую очередь власть жестоких, поломавших свое сознание в эпоху монгольской орды Рюриковичей, дополненная интригами византийской принцессы, но не простой русский человек, который веками складывал сказки в память об этой царевне, восхищаясь ее умом, знаниями и удивительной красотой, ставшей воистину сказочной в сознании простого человека. Завершая вступительную часть цикла статей, посвященных анализу фильма «София» и мифологии, связанной с княгиней Еленой, приведем слова одного из крупнейших писателей и мыслителей Молдовы из стихотворения «Могила Волошанки в Москве».*

Ввек не забыть Кремля. Он рассказал мне быль

О жизни и судьбе Стефановой Елены…

Опальный гроб её я оросил слезою,

И рассказал моей души мечтою,

Как Русь для счастия Молдавии льёт кровь.