Харитон юлий борисович биография. Академик Александр Павловский. Вы в этом убеждены

Юлий Борисович Харитон российский советский ученый в области физики и физикохимии, один из основоположников ядерной физики в СССР, член-корреспондент АН СССР. Родился в Петербурге 27 февраля 1904 г. С 13 лет Харитон поступает на работу - сначала в библиотеку письмоводителем, а в 15 лет становится учеником механика. При этом продолжает учиться в реальном училище, по окончании которого в 15 лет пытается поступить в Технологический институт, куда его не берут по молодости лет. Спустя год он уже студент Политехнического института, а еще через три года (параллельно) - аспирант Физико-технического института. Первой научной работой Юлия Борисовича (1924) было исследование критической температуры конденсации металлических паров. Он обнаружил, что она зависит от их плотности.

В 1925-1926 годах занимался исследованием окисления паров фосфора кислородом и открыл (совместно с З.Ф.Вальта) явление нижнего предела по давлению кислорода и влияния на этот предел примесей инертного газа. В 1926 году при поддержке А.Ф.Иоффе, П.Л.Капицы и Н.Н.Семёнова Харитон был командирован в Англию, в лабораторию Э.Резерфорда, где занимался изучением чувствительности глаза к слабым световым импульсам (сцинтилляциям) и взаимодействия гамма-излучения с веществом, а также разработкой методики регистрации альфа-частиц. Не участвуя непосредственно в работах по ядерной физике, основных для Кавендишской лаборатории, Харитон вошел в курс всех проводившихся там исследований и проявлял к ним неизменный интерес, пока (после открытия деления урана в 1939 году) ядерная физика не стала главным делом его жизни.

Во время пребывания в Англии Ю.Б. Харитон защитил диссертацию и в 1928 г. получил степень доктора философии. Вернувшись на родину, Харитон возобновляет исследования в руководимом Н. Семеновым физико-химическом секторе Физико-технического института и вскоре приступает к систематической работе над вопросами теории взрывчатых веществ. Он организует лабораторию взрывчатых веществ, где и проводит свои исследования. До Харитона ученые изучали эту группу веществ либо с точки зрения химического состава и технологии их производства, либо исходя из их разрушительного действия. Он мог продолжить работы по изучению конденсации паров, начатые еще до «английской» стажировки, мог заняться вопросами кинетики химических реакций, но выбрал очень сложную тему: изучение взрывчатых веществ, которые нужны были и военным, и разработчикам новых месторождений, и строителям мощных гидроэлектростанций. Особую сложность эксперименту придавало то, что нужно было регистрировать быстропротекающие процессы. Харитон установил закон возможности детонации: время химической реакции в детонационной волне должно быть меньше времени разлета сжатого вещества. А для времени разлета легко можно дать простую оценку, поделив диаметр заряда на скорость детонации. Из этого фундаментального закона вытекало важное следствие: одно и то же вещество, взятое в виде тонкого цилиндра, окажется пассивным, но в большой массе может взорваться.

Юлий Борисович первым сформулировал основной принцип, применимый и к взрыву: химическую реакцию нужно рассматривать как процесс, протекающий во времени, а не как мгновенный скачок из начального в конечное состояние. Все исследователи до него рассматривали взрыв именно как скачок, абстрагируясь от кинетики химической реакции. В 1943 г. была создана Лаборатория N 2 АН СССР во главе с И. В. Курчатовым. Он предложил Ю. Б. Харитону возглавить работы по созданию ядерного оружия.

В 1946 году на юге Горьковской области (ныне – Нижегородская область) был основан центр по разработке ядерных зарядов – Всероссийский научно-исследовательский институт экспериментальной физики (ВНИИЭФ; ныне – Российский федеральный ядерный центр Всероссийский НИИ экспериментальной физики) в городе Арзамас-16 (в 1991-1995 – Кремлев, с 1995 – Саров). Его главным конструктором, а затем научным руководителем по рекомендации И.В.Курчатова стал Харитон (1946-1992).

4 декабря 1946 года Харитон был избран членом-корреспондентом АН СССР (с 1991 – РАН). Указом Президиума Верховного Совета СССР («закрытым») от 29 октября 1949 года «за исключительные заслуги перед государством при выполнении специального задания» Харитону Юлию Борисовичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот». Указом Президиума Верховного Совета СССР («закрытым») от 8 декабря 1951 года «за исключительные заслуги перед государством при выполнении специального задания» Харитон Юлий Борисович награжден второй золотой медалью «Серп и Молот». 23 октября 1953 года Харитон был избран действительным членом (академиком) АН СССР. Указом Президиума Верховного Совета СССР («закрытым») от 4 января 1954 года «за исключительные заслуги перед государством при выполнении специального задания» Харитон Юлий Борисович награжден третьей золотой медалью «Серп и Молот».

Скончался 18 декабря 1996 года в городе Саров Нижегородской области. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве (участок 9). Награжден пятью орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, другими орденами, медалями, в том числе Большой золотой медалью имени М.В.Ломоносова АН СССР (1982) и Золотой медалью И.В.Курчатова (1974). Лауреат Ленинской премии (1957), Сталинской премии СССР (1949, 1951, 1953). Бюст Ю.Б.Харитона установлен в Санкт-Петербурге на Аллее Героев Московского парка Победы.

Соч.: Электронная химия, М. - Л., 1927 (совместно с В. Н. Кондратьевым и Н. Н. Семеновым); Механизм конденсации и образование коллоидов, Л. - М., 1934 (совместно с А. И. Шальниковым); Электронные явления, Л., 1935 (совместно с др.); Деление и цепной распад урана, «Успехи физических наук», 1940, т. 23, в. 4 (совместно с Я. Б. Зельдовичем); К вопросу о разделении газов центрифугированием, «Журнал технической физики», 1937, т. 7, № 14, с. 1476.

Юлий Харитон родился 27 февраля 1904 года в городе Санкт-Петербург. Дед был купцом первой гильдии в Феодосии. Отец, Борис Осипович Харитон, был известным журналистом. Мать, Мирра Яковлевна Буровская, была актрисой. Родители развелись в 1907 году. Мать в 1913 году вышла замуж и уехала в Германию. Борис Осипович воспитывал сына сам.

В 1919 году Юлий окончил среднюю школу и в 1920 году поступил в Политехнический институт. Курс физики читал Абрам Федорович Иоффе, прослушав две-три его лекции Юлий Борисович перевелся с факультета электроники на факультет физики. В 1921 году студент Харитон начинает работать в Физико-технологическом институте в лаборатории Н.Н. Семенова.

Одной из первых научных работ юного исследователя стало изучение конденсации металлических паров на поверхности. В 1925 году Юлий закончил физико-математический факультет со специальностью инженера-физика. Спустя год молодой специалист едет в научную командировку в Кембридж. Юлий Харитон два года работает под руководством Э. Резерфорда и Д. Чедвика и в 1928 году защищает там докторскую диссертацию на тему «О счете сцинтилляций, производимых альфа-частицами».

Вернувшись на родину, Харитон приступает к систематической работе над вопросами теории взрывчатых веществ. В 1931 году он организует лабораторию взрывчатых веществ, где и проводит свои исследования в течении пятнадцати лет. Юлий Борисович Харитон затронул вопрос о превращения холодного взрывчатого вещества в горячие продукты взрыва. Он установил закон возможности детонации: время химической реакции в детонационной волне должно быть меньше времени разлета сжатого вещества. А для времени разлета легко можно дать простую оценку, поделив диаметр заряда на скорость детонации.

Юлий Борисович первым сформулировал основной принцип, применимый и к взрыву: химическую реакцию нужно рассматривать как процесс, протекающий во времени, а не как мгновенный скачок из начального в конечное состояние. Все исследователи до Юлия Борисовича Харитона рассматривали взрыв именно как скачок, абстрагируясь от кинетики химической реакции. В 1935 году физику присвоено звание доктора физико-математических наук. В 1939-1940 годах он совместно с Зельдовичем Харитон выполнил цикл работ по цепному распаду урана.

С началом войны Харитон снова обращается к взрывчатке. Он консультирует Наркомат обороны и Наркомат боеприпасов по вопросам, связанным с расшифровкой новых образцов вооружений противника и теоретического обоснования работ по вооружению Советской армии. В разгар войны Харитона пригласил работать к себе И.В. Курчатов. Они работали под руководством Берии. Их обеспечивали всеми необходимыми материалами и аппаратурой.

Харитон не отрицает, что конкретно созданием бомбы, всей физикой руководил он. Из города Арзамас-16 он управлял процессом создания ядерного и водородного оружия во всем СССР. Первый испытательный взрыв Харитон наблюдал с расстояния в семьдесят километров. Взрыв был в воздухе, бомбу сбрасывали с самолета.

После атомной бомбы была водородная. Ее изобретателем считается Андрей Сахаров, но делалась она в Арзамасе-16, которым руководил Харитон. В начале пятидесятых появились новые методы разведки, позволявшие по пробам атмосферы и сейсмическим волнам определять не только мощность устройства, но и его конструктивные особенности.

Юлий Борисович был депутатом Верховного Совета СССР 3–9 созывов. С 1946 года Харитон являлся член-корреспондентом, а с 1953 года академиком Академии наук СССР. В 1955 году подписал «Письмо трёхсот». В последующие годы работал над сокращением веса ядерных зарядов, увеличением их мощности и повышением надёжности.

В числе немногих физиков академик Харитон стал трижды Героем Социалистического Труда, лауреат Ленинской и трёх Сталинских премий. Награждён пятью орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, двумя другими орденами, а также медалями.

Юлий Харитон умер 18 декабря 1996 года в Сарове. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве. Как дань памяти учёного в городе Сарове ежегодно проводится научная конференция школьников со всей России: Школьные харитоновские чтения.

физик, один из руко­во­ди­те­лей совет­ского атом­ного про­екта, ака­де­мик АН СССР (1953). В 1939-1941 сов­местно с Я. Б. Зель­до­ви­чем дал рас­чет цеп­ной реак­ции деле­ния в уране. С 1945 г. - науч­ный руко­во­ди­тель КБ-11. В 1945-1953 гг. - член Тех­со­вета Спец­ко­ми­тета и НТС ПГУ при СМ СССР. Три­жды Герой Соци­а­ли­сти­че­ского Труда (1949, 1951, 1954). Лау­реат Ленин­ской (1956) и трех Государ­ствен­ных (1949, 1951, 1953) пре­мий СССР.

Юлий Бори­со­вич Хари­тон родился 14 фев­раля (27 фев­раля по новому стилю) 1904 года в Петер­бурге в семье жур­на­ли­ста Бориса Иоси­фо­вича Хари­тона и артистки МХАТА Мирры Яко­влевны Буров­ской. Кроме него, в семье было две дочери: Лидия (1899 г.р.) и Анна (1901 г.р.).

В 1915 году Юлия опре­де­ляют в реаль­ное учи­лище, курс кото­рого он завер­шает в 1919 году. Так как в выс­шие учеб­ные заве­де­ния при­ни­мали с 16 лет, ему при­шлось год про­ра­бо­тать уче­ни­ком-меха­ни­ком в желез­но­до­рож­ной теле­граф­ной мастер­ской. В 1920 году в воз­расте 16 лет Юлий Бори­со­вич посту­пил в Ленин­град­ский поли­тех­ни­че­ский инсти­тут. Здесь он слу­шал лек­ции пат­ри­арха оте­че­ствен­ной физики , кото­рые воз­бу­дили у моло­дого сту­дента инте­рес к физике. Через год после начала учебы Ю.Б. Хари­тон пере­шел с элек­тро­ме­ха­ни­че­ского на физико-меха­ни­че­ский факуль­тет, кото­рый окон­чил в 1925 году, полу­чив диплом инже­нера-физика.

Еще будучи сту­ден­том, Юлий Бори­со­вич с 1921 года по при­гла­ше­нию начал рабо­тать в его лабо­ра­то­рии, создан­ной в Физико-тех­ни­че­ском инсти­туте, дирек­то­ром кото­рого был . В этой лабо­ра­то­рии Юлий Бори­со­вич выпол­нил свои пер­вые иссле­до­ва­ния. Пер­выми его рабо­тами (1924 г.) было опре­де­ле­ние кри­ти­че­ской тем­пе­ра­туры кон­ден­са­ции метал­ли­че­ских паров и сов­мест­ные с и А.И. Шаль­ни­ко­вым иссле­до­ва­ния вза­и­мо­дей­ствия моле­кул с поверх­но­сти твер­дых тел. В 1925 году выхо­дит «Задач­ник по физике», напи­сан­ный А.Ф. Валь­те­ром, В.И. Кон­дра­тье­вым и Ю.Б. Хари­то­ном, когда они еще были сту­ден­тами. Задач­ник поль­зо­вался заслу­жен­ной популяр­но­стью у сту­ден­тов-физи­ков несколь­ких поко­ле­ний. В 20-лет­нем воз­расте Ю.Б. Хари­тон сов­местно с З.Ф. Валь­той выпол­нил и опуб­ли­ко­вал науч­ную работу «Окис­ле­ние паров фос­фора при малых дав­ле­ниях», в кото­рой впер­вые экс­пе­ри­мен­тально пока­зал суще­ство­ва­ние раз­ветв­лен­ных цеп­ных хими­че­ских реак­ций на при­мере окис­ле­ния фос­фора. Откры­тие этого явле­ния в даль­ней­шем яви­лось проч­ной осно­вой создан­ной тео­рии раз­ветв­ля­ю­щихся цеп­ных реак­ций, за кото­рую он был в 1956 году удо­стоен Нобелев­ской пре­мии. На своей моно­гра­фии «Цеп­ные реак­ции», выпу­щен­ной в 1934 году, сде­лал дар­ствен­ную над­пись: «Доро­гому Юлию Бори­со­вичу, кото­рый пер­вым толк­нул мою мысль в область цеп­ных реак­ций».

В 1926 году Хари­тон был направ­лен на два года в науч­ную коман­ди­ровку в Англию в зна­ме­ни­тую Кавен­диш­скую лабо­ра­то­рию. Здесь под руко­вод­ством Резер­форда и Чедвика он выпол­нил работу по мето­дике реги­стра­ции альфа-частиц, а в 1928 году защи­тил дис­сер­та­цию на сте­пень док­тора фило­со­фии. Воз­вра­тив­шись в Рос­сию, Хари­тон в тече­ние 10 лет вел педа­го­ги­че­скую работу в Поли­тех­ни­че­ском инсти­туте, а также воз­об­но­вил работу в руко­во­ди­мом физико-хими­че­ском сек­торе Физико-тех­ни­че­ского инсти­тута. Он созна­тельно и целе­устрем­ленно выби­рает новое направ­ле­ние своей даль­ней­шей дея­тель­но­сти. В 1931 году физико-хими­че­ский сек­тор был пре­об­ра­зо­ван в Инсти­тут хими­че­ской физики, где Хари­тон орга­ни­зо­вал и воз­гла­вил лабо­ра­то­рию взрыв­ча­тых веществ (ВВ), кото­рая вскоре стала обще­при­знан­ной шко­лой физики взрыва.

Перед вой­ной Хари­тон занялся иссле­до­ва­ни­ями цеп­ного деле­ния урана. В 1939 году была опуб­ли­ко­вана ста­тья Ю.Б. Хари­тона и «К вопросу о цеп­ном рас­паде основ­ного изо­топа урана», и под­го­тов­лена ста­тья «О цеп­ном рас­паде урана под вза­и­мо­дей­ствием мед­лен­ных ней­тро­нов». Основ­ной вывод из этих работ - необ­хо­ди­мость обо­га­ще­ния урана лег­ким изо­то­пом для реа­ли­за­ции ядер­ной цеп­ной реак­ции. При про­ве­де­нии иссле­до­ва­ний по деле­нию ядер урана Юлий Бори­со­вич активно общался с и в 1940 году вошел в «ура­но­вую комис­сию» Ака­де­мии наук СССР.

Во время Вели­кой Оте­че­ствен­ной войны Хари­тон, исполь­зуя опыт и зна­ние физики взрыва, вел боль­шую экс­пе­ри­мен­таль­ную и тео­ре­ти­че­скую работу по обос­но­ва­нию новых видов воору­же­ний Крас­ной Армии и изу­че­нию новых видов воору­же­ний про­тив­ника, а также по сур­ро­га­ти­ро­ван­ным ВВ, про­дол­жая руко­во­дить отде­лом тео­рии взрыв­ча­тых веществ в инсти­туте хими­че­ской физики.

В 1943 году , кото­рый воз­гла­вил в СССР Атом­ный про­ект, при­вле­кает Хари­тона к раз­ра­ботке атом­ного ору­жия и зачис­ляет в состав Лабо­ра­то­рии № 2 АН СССР. Выбор созна­те­лен и одно­зна­чен - при­влечь лидера оте­че­ствен­ной науки по цеп­ным реак­циям к реа­ли­за­ции цеп­ной реак­ции ядер­ного взрыва.

В мае 1945 года СССР вме­сте с союз­ни­ками (США, Англией и Фран­цией) завер­шила раз­гром Гер­ма­нии и празд­но­вала Победу. Ю.Б. Хари­тон был вклю­чен в группу физи­ков для выяс­не­ния состо­я­ния немец­ких иссле­до­ва­ний по ядер­ному ору­жию, кото­рая в мае выле­тела в Бер­лин. Одним из суще­ствен­ных резуль­та­тов были обна­ру­жен­ные Ю.Б. Хари­то­ном и около ста тонн окиси урана. Руко­во­ди­тель группы орга­ни­зо­вал отправку окиси урана в Москву. гово­рил, что най­ден­ный в Гер­ма­нии уран при­мерно на год сокра­тил пуск про­мыш­лен­ного реак­тора на Урале для нара­ботки плу­то­ния.

20 авгу­ста, после атом­ной бом­бар­ди­ровки Хиро­симы и Нага­саки, Государ­ствен­ный коми­тет обо­роны при­нял поста­нов­ле­ние о созда­нии Спе­ци­аль­ного коми­тета (пред­се­да­тель - ), наде­лен­ного чрез­вы­чай­ными пол­но­мо­чи­ями, кото­рому пред­сто­яло воз­гла­вить руко­вод­ство по реше­нию про­блемы. Для рас­смот­ре­ния научно-тех­ни­че­ских вопро­сов по атом­ной про­блеме был создан Тех­ни­че­ский совет при Спец­ко­ми­тете. В каче­стве чле­нов совета были при­вле­чены и Ю.Б. Хари­тон.

В 1946 году поста­нов­ле­нием СМ СССР для непо­сред­ствен­ного созда­ния атом­ной бомбы орга­ни­зо­ван филиал лабо­ра­то­рии № 2 - кон­струк­тор­ское бюро (КБ-11). Руко­вод­ство страны назна­чает глав­ным кон­струк­то­ром атом­ной бомбы, а затем науч­ным руко­во­ди­те­лем ядер­ных заря­дов и ядер­ных бое­при­па­сов Ю.Б. Хари­тона

С этого момента жизнь и твор­че­ство Ю.Б. Хари­тона нераз­рывно свя­заны с пре­одо­ле­нием ядер­ной моно­по­лии США, созда­нием нашей атом­ной бомбы, а затем раз­ви­тием и совер­шен­ство­ва­нием оте­че­ствен­ного ядер­ного ору­жия. Это была гран­ди­оз­ная работа по сво­ему мас­штабу, по раз­ви­тию мно­же­ства науч­ных и тех­ни­че­ских обла­стей зна­ний, из кото­рых состоит ядерно-ору­жей­ная тех­но­ло­гия, и по своей военно-поли­ти­че­ской зна­чи­мо­сти.

Вот как сам Ю.Б. Хари­тон опи­сы­вает вступ­ле­ние нашей страны в атом­ную эру: «Я пора­жа­юсь и пре­кло­ня­юсь перед тем, что было сде­лано нашими людьми в 1946-1949 годах. Было нелегко и позже. Но этот период по напря­же­нию, геро­изму, твор­че­скому взлету и само­от­даче не под­да­ется опи­са­нию. Только силь­ный духом народ после таких неве­ро­ятно тяже­лых испы­та­ний мог сде­лать совер­шенно из ряда вон выхо­дя­щее: полу­го­лод­ная и только что вышед­шая из опу­сто­ши­тель­ной войны страна за счи­тан­ные годы раз­ра­бо­тала и внед­рила новей­шие тех­но­ло­гии, нала­дила про­из­вод­ство урана, сверх­чи­стого гра­фита, плу­то­ния, тяже­лой воды...»

На посту науч­ного руко­во­ди­теля ВНИИЭФ Ю.Б. Хари­тон оста­вался в тече­ние 46 лет, вплоть до 1992 года, когда он стал почет­ным науч­ным руко­во­ди­те­лем ВНИИЭФ. Исклю­чи­тель­ный талант уче­ного и орга­ни­за­тора науки поз­во­лил Хари­тону успешно руко­во­дить основ­ными направ­ле­ни­ями науч­ной и кон­струк­тор­ской работы инсти­тута. По тру­до­спо­соб­но­сти и вынос­ли­во­сти ему не было рав­ных, как и в твор­че­ском дол­го­ле­тии. Почти поло­вину сто­ле­тия он являлся пред­се­да­те­лем Научно-тех­ни­че­ского совета Мина­тома по ядер­ному ору­жию.

Поль­зу­ясь огром­ным вли­я­нием и обла­дая уди­ви­тель­ным даром до дета­лей раз­би­раться в любых науч­ных и тех­ни­че­ских вопро­сах, он при изоби­лии пред­ло­же­ний и точек зре­ния отдель­ных уче­ных и инсти­ту­тов умел выбрать наи­бо­лее цен­ные идеи и пре­тво­рить их в новые выда­ю­щи­еся кон­струк­ции. Когда между инсти­ту­тами воз­ни­кали раз­но­гла­сия, Ю.Б. Хари­тон все­гда стре­мился детально разо­браться в их при­чи­нах и суще­стве новых пред­ло­же­ний и идей. Бла­го­даря его уме­лому руко­вод­ству и высо­чай­шему лич­ному авто­ри­тету уда­ва­лось найти опти­маль­ные реше­ния.

В оте­че­ствен­ном Атом­ном про­екте при­няло уча­стие немало бле­стя­щих уче­ных и руко­во­ди­те­лей. Но среди этих выда­ю­щихся людей Юлий Бори­со­вич был явле­нием. Уни­каль­ность его заклю­ча­лась в том, что он был не только физи­ком-тео­ре­ти­ком, но и выда­ю­щимся экс­пе­ри­мен­та­то­ром, кон­струк­то­ром-тех­но­ло­гом, созда­те­лем системы про­из­вод­ства, экс­плу­а­та­ции и испы­та­ний ядер­ного ору­жия.

Он взял на себя и нес пол­ноту ответ­ствен­но­сти не только за все, что каса­ется раз­ра­ботки ядер­ного ору­жия и его непре­рыв­ного про­гресса, но и за без­опас­ность про­из­вод­ства, испы­та­ния и экс­плу­а­та­цию этого не име­ю­щего ана­ло­гов по раз­ру­ши­тель­ной силе ору­жия.

Ю.Б. Хари­тон пер­вый сфор­му­ли­ро­вал тре­бо­ва­ния к без­опас­но­сти ядер­ного ору­жия, гово­рил о недо­пу­сти­мо­сти ядер­ного взрыва при всех слу­чай­ных ситу­а­циях, в кото­рых может ока­заться ядер­ное ору­жие. Бла­го­даря его тре­бо­ва­тель­но­сти мы до сих пор не имели сры­вов, неудач и избе­жали ава­рий с ядер­ным ору­жием.

В Санкт-Петербурге.

Юлий Харитон — член-корреспондент Академии наук СССР с 1946 года, академик — с 1953 года. В начале 1990-х годов принимал активное участие в создании Международной академии информатизации и в организации ее отделения в городе Сарове.

Юлий Харитон — трижды Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и трех Государственных премии CCCP. Награжден пятью орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, боевым орденом Красной Звезды, другими орденами, медалями, в том числе Большой золотой медалью имени М. В. Ломоносова АН СССР (1982) и Золотой медалью И. В. Курчатова (1974).

Юлий Харитон скончался 19 декабря 1996 года в городе Саров Нижегородской области. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.

Бюст ученого установлен в Санкт-Петербурге на Аллее Героев Московского парка Победы. В 1997 году в городе Сарове улица Тольятти была переименована в улицу Академика Харитона.

В 2004 году на доме (№ 9 по Тверской улице), в котором Харитон жил в Москве, была установлена мемориальная доска.

Материал подготовлен на основе информации открытых источников

Юлий Борисович, а когда впервые вы увидели этот "гриб", и накат урагана, и ослепших птиц, и свет, который ярче многих солнц, вот тогда не возникла у вас мысль: "Господи, что же это мы дела-ем?!!"

После стажировки в Кембридже у Резерфорда, после первых работ по цепным реакциям с Семеновым Харитон как сквозь землю провалился, ни слуху, ни духу. Впрочем, он не был тогда знаменитым, и это мало кто заметил. Но те, кому надо, заметили...

Юлий Борисович Харитон, сын известного петербургского журналиста, родился 27 февраля 1904 года. Мать его играла во МХАТе Митиля в "Синей птице" Метерлинга, жили нервно, на два дома, потом мать поехала в Германию лечиться, вышла там замуж и осталась навсегда. Отец был либерал, работал в газете "Речь", за "неугодные" публикации его сажали в "Кресты", а после революции избрали директором Дома Журналистов в Ленинграде. Однако, он был либерал настоящий, большевикам он тоже не нравился, уехал в Ригу, издавал газету "Сегодня", но и там в 1940 году большевики его достали и упрятали либерала в ГУЛАГ. В конце 40-ых - начале 50-ых годов Юлий Борисович часто виделся с Лаврентием Берия, в чьем ведении находились все концлагеря Советского Союза, и мог поинтересоваться судьбой отца. Но не поинтересовался. Он говорил, что понимал, как это тогда могло негативно отрази-ться на его работе. Вот таким загадочным человеком был Юлий Борисович...

Этого мальчишку интересовало все: история, физиология, физика. В конце концов победила физи-ка. Гувернантка-эстонка учила его немецкому языку. А главным языком науки в те годы был немецкий. Прыгая через класс, он окончил школу в 15 лет, но в Технологический институт его не приняли именно потому, что ему не было 16-ти. В 1920 году он поступил в Политехнический институт и там познакомился с Николаем Семеновым, который вел упражнения по физике. "Важнейшим событием моей жизни, - говорил Харитон, - была фраза Семенова: "зайдите ко мне вечерком..." Вечерком Семенов сказал ему: "-Иоффе организует Физико-технический институт. Там будет моя лаборатория. Я приглашаю вас..."

В 1928 году, возвращаясь из Англии от Резерфорда через Берлин, - вспоминал Юлий Борисович, - я удивился, как легкомысленно немцы относятся к Гитлеру. Тогда я понял, что надо заниматься взрывчатыми вещест

вами и вообще оборонными проблемами. Я изучал процессы детонации и динамики взрыва и нашел тот предельный размер, при котором реакция успеет возникнуть до того, как вещество разлетится... Семенов обладал фантастической интуицией. До 1939 года, еще до открытия деления урана, он что-то чувствовал, говорил, что ядерный взрыв возможен, а в 1940 году его молодой сотруд-ник Дубовицкий отвез письмо Семенова с изложением принципа действия атомной бомбы в управление наркомата нефтяной промышленности. Почему нефтяной? А куда надо было тогда везти такое письмо? Не знаю. Там его и потеряли...

Харитон продолжал заниматься взрывчатыми веществами, когда в 1943 году Игорь Курчатов рассказал ему об атомной бомбе. Вместе с Яковом Зельдовичем они пытались определить критическую массу урана-235. Получалось около 10 килограмм. (Американцы тоже писали, что для бомбы нужно 12 килограмм экаосмия). Они ошиблись а 5 раз, но именно эта ошибка вселила в них уверенность: бомбу сделать можно! Работы развернулись в окруженном колючей проволокой городе, который назывался "Арзамас-16". Параллельно разведчики с Лубянки поставляли Курчатову материалы от своих зарубежных резидентов. Фамилию Клауса Фукса не знал даже Курчатов. Он читал его материалы, вроде бы все, что делали американцы было логичным, и, все-таки, Курчатова не оставляла мысль, что это может быть некая коварная шпионская игра, что путь, указанный неведомым зарубежным единомышленни-ком, заведет наших физиков в тупик. Поэтому все данные Фукса проверялись и перепроверялись. И, тем ни менее, Харитон считает, что Фукс сэкономил не меньше года работы над нашей бомбой.

Все эти дела курировал Берия. Он не скрывал, что в случае провала атомного проекта, всех физиков посадят или расстреляют, открыто называл их "дублеров": механика Алексея Ильюшина, математика Михаила Лаврентьева, физика Абрама Алиханова. Перед испытаниями атомной бомбы Курчатова и Харитона вызвал Сталин. Харитон доложил о готовности. Сталин спросил:

А нельзя ли вместо одной бомбы сделать две, пусть более слабых?

Нельзя, - ответил Х

ритон. - Технически это не реально.

Уже после смерти Сталина они поняли, что можно. Собственно все последующие годы работа над атомным оружием шла в трех направлениях: 1) сокращение веса заряда, 2) увеличение его мощности и 3) повышение надежности. Никакой информацией о водородной бомбе "Арзамас-16" не располагал. Нашу водородную бомбу сделал Андрей Сахаров в 1953 году. Харитон считал, что настоящим оружием она стала двумя годами позже, когда ее сбрасывали с самолета. Она была эквивалентна 3 миллионам тонн тротила. Харитон считал, что не было никакой необходимости взрывать водородную бомбу в 50 мегатонн на Новой Земле. В принципе, к этому моменту с бомбой все было уже ясно...

Незадолго перед смертью Юлий Борисович летал в США лечить глаза, но американские журналисты его проворонили. Десятилетия секретности наложили свой отпечаток на манеру общения Харитона: любой ответ он предварял долгой паузой. Засекреченность, однако, не помешало Юлию Борисовичу стать активным пропагандистом деятельности Фонда Сороса в нашей стране. Когда деятельность эта совершенно незаслуженно подвергалась нападкам ретроградов, Заслуженный Профессор Фонда культурной инициативы Харитон написал письмо в Государственную Думу и добился его обсуждения.

Еще Сталин запретил Курчатову летать на самолетах. Харитон тоже привык к поезду. Для него построили специальный вагон с залой, кабинетом, спальней и купе для гостей, кухней, поварихой. Однажды мы возвращались с ним из "Арзамаса-16" в Москву в этом вагоне. Харитон стоял у окна, глядя на предрассветные московские пригороды.

Юлий Борисович, а когда впервые вы увидели этот "гриб", и накат урагана, и ослепших птиц, и свет, который ярче многих солнц, вот тогда не возникла у вас мысль: "Господи, что же это мы дела-ем?!!" - спросил я.

Он еще долго смотрел в окно, потом сказал, не оборачиваясь:

Так ведь надо было, Ярослав, - и замолчал. Наверное, он прав. Но это так страшно...

Юлий Борисович Харитон умер в декабре 1996-го на 93-ем году жизни. Говорят, что долгий век Господь посылает праведникам