Крепость орешек сейчас. Узники шлиссельбургской крепости. Кстати, в здании станции - интересный музей

Самые ранние памятники тюркской литературы - это произведения, написанные тюркским руническим письмом. Они связаны с культурной жизнью нескольких государств: Тюркского каганата, который возник в середине 6 века на территории Северной Монголии и затем в начале 7 века распался на Западнотюркский и Восточнотюркский каганаты; именно в последнем в первой трети 8 века появились так называемые орхонские сочинения - надписи на погребальных стелах, в которых в стихотворной форме изображаются исторические события в жанре историко-героических поэм, возникших под влиянием героического эпоса. Другая группа рунических текстов - енисейские эпитафии - связана с военно-политическим объединением енисейских кыргызов (по китайским источникам - государством Хягас, определяемым некоторыми историками как древнехакасское государство). По жанру - это эпитафийная лирика, датируется не ранее 7 веком и не позднее 11-12 веков. Существуют веские доказательства, что древнетюркские стихи назывались термином ыр / йыр, что значит «песня», «стихотворение».

Древнеуйгурские стихи назывались словом кошуг - «стихотворение», «поэма». Этот термин в таком и фонетически измененном виде сохранился, особенно в фольклоре, до настоящего времени. Другим самобытно тюркским термином является тагшут (такшут) - «стихи». Термин тагшут употреблялся в парном сочетании со словам «шлок» в значении «стихи», «поэзия». Кроме упомянутого термина, в стихах манихейского содержания употреблялся термин кюг / кюк, что означало «стихи», «стихотворение», «песня», возможно, «гимн». Предполагается, что кюг имел музыкальное сопровождение. В манихейских текстах встречается также термин башык - «гимн», «песня». В стихах буддийского содержания употреблялся термин падак (padaka) - стих. Этот термин встречается сравнительно редко, скорее в значении стихотворной строки. Также редко встречается термин кави (kavya) в значении «поэма», «эпос». Однако считается, что этот термин не обозначает жанр, а, по-видимому, указывает на определенный стиль изложения.

Новый период в тюркской поэтике

Новый период в развитии тюркоязычной литературы и поэтики начинается после образования в 10 веке на территории Восточного Туркестана , в Семиречье и Южном Притянынанье, тюркского государства под властью династии Караханидов (927-1212), принятия ислама (процесс, начавшийся у тюркских народов в 10 веке и затянувшийся на многие века) и завоевания тюрками Средней Азии, где в то время уже процветала литература на персидском языке. Под воздействием арабской и персидской литератур формировался новый литературный язык - тюрки - путем заимствования большого количества слов из арабского и персидского языков, особенно в поэзии.

В 11 веке в эпоху расцвета государства Караханидов появилось первое тюркоязычное сочинение - дидактическая поэма, написанная метром аруза (квантитативное стихосложение) мутакарибом в форме месневи (маснави)с большим включением четверостиший типа рубай, три заключительные главы написаны как касыды. Таким образом, первое в истории классической тюркоязычной поэзии произведение включало несколько жанров арабской и персидской литератур, которые в дальнейшем у тюрков получили самостоятельное развитие и обособились в отдельные жанры. С этого времени началось создание классической литературы, достигшей наивысшего расцвета в Средней Азии в эпоху Тимуридов, в Малой Азии в Османской империи, пройдя закономерный этап становления в золотоордынском государственном объединении и при дворах малоазиатских правителей. Эта литература создавалась на двух очень близких друг другу вариантах тюркского литературного языка: среднеазиатском тюрки (среднеазиатско-тюркский литературный язык средневековья, или чагатайский язык, впоследствии названный староузбекским) и малоазиатском тюрки (османский или старотурецкий язык), имевших в зависимости от территории распространения небольшие татарские, туркменские и азербайджанские диалектные расхождения.

Классическая тюркоязычная поэзия создавалась на основе арабо-персидской поэтики , включавшей систему стихосложения - аруз, теорию рифмы и теорию поэтических фигур. Однако с течением времени выработался тюркский вариант аруза, базировавшийся не только на канонических правилах, но и на реальной практике приспособления тюркского языка, не имевшего фонологического различения долгих и кратких гласных, к квантитативным метрам аруза. В результате древнетюркское тонико-темпоральное стихосложение, при котором ритмические части разносложных строк уравнивались временем их произнесения, заменилось системой квантитативных метров со строго регламентированным чередованием долгих (в заимствованных арабских и персидских словах или условно долгих в тюркских словах) и кратких слогов.

Жанровая система классической тюркоязычной литературы была одинакова на всем обширном пространстве от Средней до Малой Азии и почти идентична тем системам, которые имелись в арабской и персидской литературах. Следует сказать, что ко времени расцвета тюркоязычной литературы середина 15 - первая треть 16 века в Средней Азии и 16 века в Турции эти жанровые формы так же, как и весь аруз, не воспринимались как нечто чужеродное, классическая литература развивалась именно в этих жанровых формах, где учитывалось содержание (тема произведения), тип рифмы и количество бейтов (бейт - единица стиха, состоит из двух мисра - полустиший). Эпический жанр - месневи (маснави), рифмуются полустишия: аа, bb,cc и т.д. в любом произвольном объеме. Все остальные жанры - лирические: газель, рифмуются полустишия: аа, Ьа, са и т.д., небольшое количество бейтов, содержание любовно-лирическое, часто с суфийским подтекстом; касыда - рифма как в газели, но значительно большее число бейтов, содержит или мадх - восхваление (панегирическая касыда), или хаджв - поношение (сатирическая касыда), существует также так называемая философская касыда; кыта, тип рифмы: ab, cb, db и т.д., небольшое количество бейтов, часто два, что в европеизированных изданиях воспроизводится как четверостишие: abcb, тематически довольно свободно; рубай, тип рифмы преимущественно: aaba, редко - аааа (называется рубаитаране), рубай обязательно пишется метром х азаджи содержит всегда только два бейта, посвящено главным образом любовной лирике, но могут быть и другие темы; фард, один бейт, полустишия или рифмуются: аа или нет: ab, темы самые разные - красота возлюбленной, переживания любви, горести разлуки, смысл жизни, описания природы в связи с любовными переживаниями. Классическая тюркоязычная поэзия создала свой собственный жанр, которого не было ни в арабской, ни в персидской литературах. Это - туюг, который содержал только два бейта, рифмовался как рубай (aaba, аааа) или как кыта (abcb), но писался всегда метром рамаль ив рифмующихся словах обязательно употреблялась поэтическая фигура - таджнис (слова-омонимы). Все перечисленные типы рифм образуют нестрофические формы стиха. К нестрофическим формам относится и такая сложная конструкция, как мустезад (мустазод); обычно сочинялся одной из модификаций метра хазадж, тип рифмы как в газели: аа, Ьа, са, и т.д., но в конце каждого полустишия добавлялись еще две стопы того же метра с собственной рифмой тоже типа рифмы газели: adad bead cgad и т.д. Рубай и ту юг можно считать строфами как твердые формы стиха.

Строфическими формами являются все виды мусаммата : мурабба (рифмуются полустишия: аааа, aaab, cccb, dddb и т.д.), мухаммас (ааааа, aaaab, ccccb, ddddb и т.д.), мусаддас (аааааа, aaaaab, cccccb и т.д.), т.е. в построении формы участвуют 4 полустишия, 5 полустиший, 6 полустиший - это наиболее употребительные формы, но могло быть 7 полустиший - мусабба, 8-полустиший - мусамман, 9-полустиший - мутасс а, 10 полустиший - муашшар. Такие стихи писались на известные газели, к каждому бейту газели сочинялись дополнительные полустишия. Строфической формой является тарджибанд - цепь газелей, объединенных общим рефреном, состоящим из одного бейта, который повторяется после каждой газели, бейт рефрена должен был иметь органическую смысловую связь с каждой газелью. Первая газель: аа, Ьа, са и так до конца, затем следует рефрен: dd, затем идет вторая газель со своей рифмой и после нее рефрен: dd затем третья газель и рефрен. Эта форма использовалась в произведениях с суфийской тематикой. Вариантом этой формы является таркиббанд, тоже представлявший собой цепь газелей, но после каждой из них следовал новый бейт. Первая газель: аа, Ьа, са и т.д., затем новый бейт: dd, потом вторая газель со своей рифмой, после нее другой новый бейт: ее и так до конца произведения.

Существовали и пользовались большой популярностью так называемые прикладные формы . Например, лугз - тип шарады, в которой содержалось описание признаков какого-либо предмета, но сам он не назывался. Мувашшах - вид акростиха, где некоторые отмеченные буквы образуют или отдельные слова или целые строки - как поэтические, так и прозаические. Муамма - загадка, содержит намеки не на признаки загаданного персонажа, а на буквы в его имени. Этой формой увлекались многие поэты-классики: Джами, Физули, Навои. Тарих - в стихотворной форме зашифровывалась какая-нибудь дата. Муназире (муназора) представляло собой касыду или другую форму, где содержалось состязание, спор двух соперников: лук и стрела, зима и лето и др.

С 16 века получили большое распространение фигурные стихи . Например, «квадратные стихи» - мурабба. Стихотворение вписывалось в квадрат, и его можно было читать в любом направлении: справа налево, т.е. обычно, но также слева направо и сверху вниз, смысл не изменялся. Мудаввар - стихотворение, заключенное в круг, разбитый на сегменты, такие стихи можно было читать, начиная с любого сегмента. Муаккад - стихотворение в виде пяти и шестиконечной звезды. Мушадджар - стихи в виде дерева. Существовала практика написания стихотворений на двух языках, такая форма называлась муламма или ширу шакар (букв, молоко и сахар), если стихи писались на трех языках, это называлось шахду ширу шакар (в буквальном переводе: мед, молоко и сахар).

В поэтике предусматривались и правила создания прозы - наср, которая могла быть трех видов: наср-и мурадджаз - соблюдался какой-нибудь метр, но не было рифмы, наср-и мусадджа - рифмованная проза, но без метра, наср-и ари - свободная проза. Прозаические сочинения назывались наме - «сочинение», «книга», но это слово означает также «послание», «письмо», поэтому оно иногда входит составной частью и в обозначения поэтических произведений, например, сакинаме (вакхическое-стихотворение). Нужно сказать, что в практике чагатайской поэзии форма произведения могла быть важнее его содержания. Так, хотя термином месневи назывались поэмы, т.е. эпический жанр, автор мог написать лирическое стихотворение и назвать его месневи на основании употребленной в нем системы рифм. Иногда наоборот, именно содержание было главным. Так, жанр марсия - плач, причитания по усопшему мог создаваться в форме газели, касыды, мухаммаса, мусаддаса, тарджибанда и таркиббанда.

В тюркоязычных сочинениях о поэтике «Мизан алавзан» Навои (1441-1501) и в «Трактате об арузе» Бабура (1483-1530) указан ряд поэтических форм, которые были присущи только тюркоязычной поэзии. Одна из них - туюг была развитым литературным жанром, другие находились на грани между фольклором и литературой. Это тюрки, которая сочинялась одной из модификаций метра рамаль; кошук был двух видов: один сочинялся вариантом метра мадид, другой - вариантом рамаля; чинге сочинялся вариантом метра мунсарих; мухаббатнаме - одним из видов метра хазадж; арзвари (арзувари) был двух видов: один сочинялся вариантом метра хазадж, другой вариантом рамаля. В трактате Бабура форма чинге названа оленг и указана еще одна форма, которой нет у Навои - тархан и, сочинявшаяся метром раджаз. Некоторые из этих форм оба автора называют песнями. Например, арзвари, согласно Навои, песня иракских туркмен, а чинге (оленг) - песня, которую исполняли на свадьбах. Некоторые современные исследователи считают, что эта форма была распространена в средневековье среди тюрков, говоривших на азербайджанском диалекте тюрков-огузов.

Метры аруза использовалить также в произведениях ашугов (ашык - букв, влюбленный, народный поэт-музыкант) в Турции. Одна из таких форм, известная в ашугской поэзии, начиная с 16 века, называлась диван, ее сочиняли вариантом метра рамаль и пели на собственную мелодию, она состояла из строф типа классической формы мурабба иногда с рефреном после каждой строфы. В дальнейшем система рифм могла быть в ней, как в мухаммасе и мусаддасе. Другой поэтической формой народной ашугской поэзии была семаи, сочинявшаяся метром хазадж и тоже исполнявшаяся на собственную мелодию. Существовала также форма аяклы семаи (удлиненная семаи), которая рифмовалась как газель и соответствовала структуре формы мустезад классической поэзии. Другие формы сочинялись: селис - вариантом метра рамаль (отличным от формы диван), календари - вариантом метра хазадж, обе формы имели рифмовку мурабба, мухаммас, мусаддас и были популярны вплоть до 19 века. Аяклы календари (удлиненная календари) также имела вид классического мустезада, но исполнялась на другую мелодию. Форма шатранч сочинялась одним из вариантов метра раджаз, тоже исполнялась на собственную мелодию, рифмовалась как мурабба, только первых два бейта имели рифму: abab.

Кроме стихотворных размеров, приспособленных к метрам аруза, в ашугской поэзии существовали и силлабическими стихи - хедже - с характерной для тюркской поэзии двух и трехчастной структурой строки. Это были преимущественно 7-8-сложник и 11-сложник, хотя встречаются и строки большего объема, например, 14-сложные. Ашугские силлабические стихи называются кошматюркю (азербайджанское гошма, туркмен, гошгы), система рифм как в мурабба, но первая строфа или с рифмой, как в кыта (abcb), или с перекрестной рифмой (abab), вторая строфа: dddb и т.д. Форма кошма имеет строкурефрен: abcbd или ababd (первая сторфа), eeebd (вторя строфа), gggbd (третья строфа) и т.д. Количество строк в рефрене может быть увеличено. Тогда добавляются, повторяясь в каждой строфе, дополнительные строки, имеющие собственную pифмoвкy: abcbdd, eeebdd и т.д. Усложненную форму образует зинджирлеме кошма (кошма, соединенная цепочкой), где первая строка каждой новой строфы начинается повторением последнего слова последней строки предыдущей строфы. Таким образом, силлибические стихи ашугской поэзии - это преимущественно строфические формы, хотя в некоторых стихах может употребляться и рифма газели. Стихотворения обычно содержат небольшое количество строф (3, редко 10). Самая короткая форма - баяты - мани, представляющая собой 7-сложник с рифмой типа рубай (aaba), современной традицией воспринимается как четверостишие. Эта форма распространена не только в Турции (в Восточной Анатолии), но и в Азербайджане, бывает самого разного содержания: любовная лирика, шуточные (типа частушек) стихи, гадательные, и даже стихи-загадки). Известна форма - джинаслы мани, т.е. мани, содержащие игру слов в рифме. Форма алагёзлю представляет собой мани с 11 сложными строками. Мани катары - это цепочка мани, рифмуется: aaba, ccdc и т.д., т.е. есть каждое четверостишие как бы отдельно, но все соединены темой. Певцы, которые специализировались исключительно на исполнении мани, назывались маниджи. Форма ашугской поэзии гюзеллеме посвящалась восхвалению красоты и достоинств возлюбенной, стихотворение было коротким. Форма ташлама содержала сатиру и социальную критику, форма кочаклама посвящалась героической теме, но по сравнению с дестаном описание в таком стихотворении было более образным, рассчитанным на большой эмоциональный эффект. Форма агыт содержала плач, причитание по усопшему, так же, как мерсие. Форма муамма в традиции ашугской поэзии представляла собой народные загадки в стихах. Самыми длинными произведениями ашугской поэзии были дестаны, которые могли достигать нескольких десятков строф (рифма кошматюркю). В пространных повествованиях рассказывалось о каких-нибудь важных военных, политических и социальных событиях. Сюжеты могли быть также юмористическими, сатирическими и пародийными. Кроме поэтов-ашушв, в Турции существовали народные рассказчики прозы - меддахи. Они рассказывали разные истории в жанре хикайе (рассказ, сказание, повесть). Содержанием хикайе были историко-героические и авантюрно-любовные сюжеты о вымышленных или действительно существовавших персонажах прошлых времен или считавшихся таковыми. Сюда могли входить, например, биографии известных героев войны и знаменитых сказителей. Прозаическое повествование могло прерываться песнями, которые исполнялись в сопровождении саза, а также стихотворными прибаутками текерлеме. Короткий рассказ внутри повествования назывался кысса, или серкюште, отдельный эпизод повествования - кол. Были также другие, более мелкие термины для обозначения структурных особенностей жанра, что свидетельствует о тщательно разработанной технике рассказа. Мед дахи выступали в дни праздников, на свадьбах, в кофейнях и пользовались большой популярностью. Меддахи (в узбекском произношении мадцохи) существовали и в Средней Азии, но рассказывали преимущественно о жизни святых.

Среди азербайджанских ашугов были распространены формы силлабического стиха (хеджа): кереми, кесиккереми, герайлы, шаркы, шикесте. Фольклорные песни туркмен - айдым - исполнялись народными певцами айдымчи. Известны шутливая песня на любовную тему - варсаки (варсаги) и лале - девичья песня в виде четверостишия. В узбекской народной поэзии очень распространена форма туртлик. Это 4 полустишия (мисра), которые могут быть написаны как арузом (в метре рубай, т.е. разными видами хазаджа), так и силлабическими стихами (бармак). Рифма самая разнообразная: abab, aaba, abba, аааа, abcb. Темами этих четверостиший являются любовная лирика, сатира, обличительные и шуточные мотивы. Юмористические стихи исполнялись певцами казыкчи. С давних времен известна свадебная песня ёр-ёр (ёр - возлюбленная), которая как «чинге» упоминается в сочинении об арузе Навои, в аналогичном трактате Бабура она названа «оленг». Песня с музыкальным сопровождением называется кушик. Одним из популярных жанров узбекского фольклора, попавшим оттуда в письменную традицию, является алла - колыбельная песня. Широкое распространение в народе получило исполнение песен айтишув (лапар) - вид хорового пения, когда парни и девушки поочередно поют куплеты в виде частушек. В среднеазиатской фольклорной традиции дастаны (среднеазиатская традиция произношения) входили в репертуар поэтов-сказителей: бахши (узбекское), багши (туркменское), баксы (каракалпакское). Те сказители, которые специализировались на исполнении только дастанов, назывались дастанчи. Среднеазиатские, а также казахские дастаны представляли собой прозу, перемежающуюся стихотворными вставками, написанными в форме кошма (у туркмен гошгы). Иногда стихотворная часть чуть ли не превышала прозаическую. Дастаны по содержанию были героические, героико-романические, романические (авантюрно-любовные), сказочно-фантастические (обработки арабского и персидского сказочного эпоса). В дастаны попадали сюжеты как из фольклора, так и из письменной литературы, например, из произведений Низами, Навои и др.

Среди тюрков большой популярностью пользовался жанр шутливой частушки , который у разных народов имеет схожие названия: такмак (у татар), такпак (у каракалпаков), тахпах (у хакасов). Это равносложные или относительно равносложные четверостишия с разными, за исключением хакасского тахпаха, системами рифм. Звуковая организания хакасского тахпаха - аллитерационная система - демонстрирует последовательно проведенный принцип аллитерации в анафоре, причем четверостишия часто объединены в восьмистишия. Стихотворные прибаутки в татарском фольклоре назывались - самак, в башкирском - хамак и такмаза. Термином байту татар назывались исторические песнипоэмы с грустным, даже трагическим содержанием. Байит в башкирском фольклоре - это стихотворные повествования, допускавшие импровизацию сказителя. Эпические сказания башкир - йыр - исполнялись сказителями-импровизаторами, которые назывались сэсэн.

Сказитель-импровизатор в казахской и киргизской фольклорных традициях - акын - исполняет разные произведения под аккомпанемент домбры или кобзы. Исполнители только героических эпосов - жир или джир - именуются жирау и джирчи. С точки зрения ритмики эпосы представляют собой 7-8-сложник равносложного и относительно равносложного стиха с непоследовательно проведенной рифмой. Богата начальная аллитерация, которая служит дополнительным средством ритмической организации стиха и его украшением. Аллитерация в анафоре и рифма (зачастую рифмоиды) организуют нерегулярные строфические периоды. Акыны, жирау и джирчи переодически участвовали в айтысах (киргизское айтыш) - состязаниях сказителей (айтыгов) для поддержания своего авторитета. Если джирчи в киргизской фольклорной традиции специализировался на исполнении только одного эпического произведения, например, эпоса «Манас» (записан в 19 веке), он назывался манасчи, эпоса «Семетей» - семетейчи. повествования в эпических произведениях все время менялся: от плавного при описаниях жира (джира) к убыстренному ритму желдирме (в изображениях бега коня, скачек и т.п.) с помощью укорачивания стихотворных строк.

Термином толгау в казахской словесности обозначаются произведения дидактического характера . Толгау могут быть анонимные, авторские в устной традиции и литературные. Их содержанием являются всяческие поучения, наставления, рассуждения по разным поводам. Жанр продолжает распространенную на Ближнем и Среднем Востоке традицию дидактической литературы. Форма жоктау в казахском фольклоре - обрядовая, погребальная песня. Термином оленг (песня, стихи) называется 11 сложное четверостишие с рифмой типа рубай лирического содержания. Айтысу - состязание в исполении песен, когда песни поются поочередно как бы в форме диалога.

Особую группу образуют литературы и фольклор тюркских народов, населяющих Южную и Восточную Сибирь , - народов, культура которых развивалась вне мусульманского мира и тесных контактов с исламизированными народами. В их фольклоре и литературах продолжала существовать и развиваться исконно тюркская ритмическая и звуковая организация стиха, аналогичная той, которая имелась в древнетюркской литературе. Хакасский героический эпос а лыптых (алыптыг) нымах слагается неравносложными (6-12 слогов) строками, в регулировке которых присутствует и метрический, и ударный принципы. Ритмика такого стиха тесно связана с распределением музыкального ритма и особенностями гортанного пения - хай. Исполнитель эпических сказаний называется хайджи (хайчи) нымахчи. Речитативный хай, характерный для эпоса, применялся и при исполнении песен-импровизаций - тахпахов, которые могут исполняться и мелодическим хаем. Исполнитель тахпахов называется хайджитахпахчи. В процессе исполнения произведения хайджи подчиняет неравносложные строки ритмически устойчивой мелодии, уравнивая их путем ввода добавочных гласных- отдельных слогов и слов без определенного значения (асемантических), растягивания конечных (ударных) слогов, а также путем редуцирования гласных, сокращения слогов. Звуковая организация этого стиха представлена аллитерацией в анафоре, причем ею могут быть объединены от 2 до 1213 строк. Междусловная аллитерация выражена менее отчетливо. Алыптых нымах - произведения строфические. Хайджи исполняет произведение законченными смысловыми отрезками, включающими 29 и более строк, которые могут быть связаны начальной аллитерацией. Поскольку это жанр импровизационный, то здесь нет твердой закономерности, многое зависит от мастерства хайджи. В некоторых местах текста можно видеть рифму, но это скорее рифмоиды - совпадение звуков в одинаковых грамматических формах. По содержанию алыптых нымах - героические, генеалогические и мифологические поэмы. Лирический жанр разрабатывался в форме тахпах, представлявшей собой согласно содержанию или четверостишие (шуточные частушки), или восьмистишие (любовная лирика и др. темы), однако и здесь могли быть отступления от правил, поскольку и этот жанр является импровизационным. Существовали также жанры алгыс - блашпожелание и хааргыс - проклятие.

Точно такими по содержанию являются эпосы алтайского, тувинского и якутского народов , исполнение которых тоже сопровождается гортанным пением. Алтайский героический эпос - кай чёрчёк - исполняется сказителем кайчи, который соотносит стихотворный и музыкальный ритмы. В стиховедческом плане кай чёрчёк представляют собой относительно равносложные стихи с небольшим разрывом в количестве слогов в строках: от 78 до 1213 слогов. Междустиховая аллитерация охватывает 28 строк, отчетливо выражены и часты рифмоиды. Термином кожонг (кожон) обозначаются в алтайском фольклоре исторические, бытовые и лирические песни, они исполняются певцомк ожонгчи обычным голосом. Это преимущественно четверостишия (иногда количество строк увеличено до 6) с 7-8-сложными строками (иногда появляются 4 и 10 слогов) с междустиховой аллитерацией, которая может охватывать все четыре строки. В алтайском фольклоре известна также форма алгыш сёс - благопожелание. Якутский героический эпос - олонхо, исполняемый сказителем - олонхосутом - представляет собой соединение прозаических и стихотворных частей. Последние исполняются декламацией и пением. Декламационную часть (речитатив) составляют описания и те эпизоды, которые излагаются от лица сказителя. Песенная часть - это монологи всех действующих лиц, разные по объему: одни в 34 десятка стихотворных строк, другие в 200, 300, иногда до 400 строк. Строки разносложные, количество слогов колеблется от 4 до 14, ритм стиха управляется музыкальным ритмом и гортанным пением - хабарга ырыата. Рифма отсутствует, кое-где в совпадениях грамматических форм видны рифмоиды. Начальная аллитерация охватывает небольшое количество строк (2-3 строки), иногда используется через строку. Другие жанры: ырыа - песня, может быть разного содержания, хохоон - стих, стихотворение, песня, ырыа-хохоон - песня-стих, алгыс - благопожелание, кырыыс - проклятие. Исполнитель песен называется ырыахыт.

ВЕСТНИК ТГГПУ. 2009. №1(16)

УДК 882.09(072.3)

ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ КУРСА "ЛИТЕРАТУРА РОДСТВЕННЫХ (ТЮРКСКИХ) НАРОДОВ" В ВУЗЕ

© Р.З.Хайруллин

В статье рассматривается специфика преподавания курса "Литература родственных (тюркских) народов" на примере татарского отделения филологического факультета Московского государственного педагогического университета.

Ключевые слова: преподавание литературы в ВУЗе, тюркская литература, диалог культур

В основу данной статьи легли размышления о структуре и содержании курса "Литература родственных (тюркских) народов", который читается студентам татарского отделения филологического факультета Московского государственного педагогического университета. В связи с тем, что курс читается на татарском отделении, татарская литература в программу не включена, хотя так или иначе она присутствует при рассмотрении взаимосвязей и взаимовлияния литератур. Аналогичный курс читается и в других республиках и автономных образованиях Российской Федерации. При изучении курса мы ориентировались на программу, составленную кафедрой татарской литературы Татарского государственного гуманитарно-педагогического университета с некоторыми модификациями.

Задачей курса должно быть чтение и изучение выдающихся произведений литературы тюркских народов, их эстетическое постижение. Поэтому курс ни в коем случае не должен быть сугубо информативным. Курс должен быть построен на чередовании обзорных и монографических тем, что позволит студентам наряду с получением общего представления о развитии тюркских литератур близко познакомиться с шедеврами этих литератур.

Программа курса "Литература тюркских народов" построена как сочетание обзорных и монографических тем. Такой подход дает возможность, во-первых, знакомить студентов с эпохой, когда было создано произведение, во-вторых, рассматривать произведение в контексте конкретной эпохи, показывать преемственность традиций и новаторство в литературных произведениях.

Народов, входящих в тюркскую этнокультурную общность, более двадцати. Сюда входят около двадцати народов. Территория, занимаемая этими народами, огромна: в России - это Поволжье и Урал (татарская, башкирская, чувашская литературы), Северный Кавказ (балкарская, карачаевская, кумыкская и ногайская (ли-

тературы) и Сибирь (алтайская, тувинская, хакасская, якутская литературы). В Ближнем Зарубежье это и Казахстан и Средняя Азия (киргизская, туркменская, узбекская литературы). Это и Закавказье (азербайджанская литература), сюда же относится и Турция.

Несмотря на различия в истории, культуре, традициях, мы все же можем рассматривать литературу тюркских народов как некую общность, внутри которой сложилось определенное взаи-мопритяжение, основанное на принадлежности к одной языковой (тюркской) группе, некоторых сходных традиций, обычаев, обрядов, мировоззренческих элементов, а также некоторой общностью мировидения и художественного отражения действительности.

Внутри данной общности мы можем выделить и некоторые другие общности. Например, по региональному признаку отчетливо выделяются такие общности, как Урало-Поволжская, Северно-Кавказская, Сибирско-Дальневосточная, Казахско-Среднеазиатская. Структурируя тюркоязычные литературы, можно выделить и этно-конфессиональные общности, из которых наиболее значительной является общность народов, ориентирующихся в своей художественном творчестве на культуру ислама (татары, башкиры, карачаевцы, балкарцы, ногайцы, кумыки).

Что касается уровня развития литератур, то он очень неравномерный: имеются литературы с многовековыми художественными традициями (татарская и башкирская), и есть литературы, которые сравнительно недавно обрели письменность и делают свои первые шаги (долганская, тофаларская). Такая неравномерность развития требует индивидуального подхода к изучению этих литератур.

Развитие национальных литератур в разных регионах имело свою специфику. Вплоть до XVI века тюркские литературы России развивались в контексте восточных литератур (в основном, ирано-персидских и арабской). В ХVII-XVIII веках, с усилением централизации Российского го-

сударства, национальные литературы попадают в силовое поле русской литературы. После общего обзора развития тюркских литератур, мы рассматривали их по трем крупным регионам: Поволжье и Приуралье, Сибирь и Северный Кавказ. По каждому из регионов показывалась специфика развития входящих сюда литератур, их отличительные особенности, а затем на базе приобретенных студентами знаний, т.е. на более высоком уровне, выявлялись общие, типологические черты их развития. Изучение каждого раздела проводится по следующей схеме: общий обзор - региональная специфика - выявление типологической общности.

Следует обратить специальное внимание на проблему периодизации национальных литератур. В курсе "Литература тюркских народов" мы придерживались следующей периодизации:

древние и средневековые литературы (V-XVI века), литература XVII-XVIII веков, литература XIX века, литература ХХ века. Данный период подразделялся в свою очередь на такие подпе-риоды: литература начала ХХ века (1900-1920 годы), литература 20-30-х годов, литература периода Великой Отечественной войны, литература второй половины ХХ века. В качестве особого периода считаем целесообразным выделить литературу конца ХХ - начала XXI века.

Необходимо начинать знакомство с национальными литературами с фольклора, так как фольклор имеет огромное значение для развития национальных литератур, на наш взгляд, гораздо большее, чем для развития русской литературы. Именно при изучении курса "Литература тюркских народов" мы имели возможность познакомить студентов с такими выдающимися памятниками героического эпоса, общими для многих тюркских народов, как "Алпамыш", "Сказание о Деде Коркуте", "Гер-Оглы", а также литературными памятниками, принадлежащими уже конкретным народам: например, башкирский кубаир "Урал-Батыр", якутский олонхо "Нюргун Боотур Стремительный", алтайский эпос "Маадай-Кара", героический эпос народов Северного Кавказа " Нарты" и др.

Изучение литературы тюркских народов следует начинать с периода первого Тюркского каганата ^-УП веков), когда были созданы первые письменные литературные памятники, написанные на могильных камнях с использованием ор-хоно-енисейской письменности. Орхоно-енисей-ские памятники представляют для нас огромный интерес, потому что они в художественной форме рассказывают о событиях того времени. В них сильно выражено авторское начало. Любовь к родине, родному народу, страстный призыв к

объединению и сохранению единого государства

Вот основные темы произведений этого периода. В течение многих лет этот пласт литературы высокого образца был недоступен широкому читателю и лишь совсем недавно, в 1993 году в блестящем переводе А. Преловского вышла книга "Поэзия древних тюрков".

Следует отметить, что на развитие тюркских литератур оказали влияние ирано-персидская поэзия (Рудаки, Фирдоуси, Хайям, Саади и др.), а также арабские (сказки "Тысяча и одна ночь") и индийские ("Панчатантра") источники. Большую роль в развитии тюркских литератур сыграли Махмуд Кашгари (1029-1101), создавший словарь "Диван лугат Ат-Турк" и Юсуф Баласагун-ский (1018 (?) - 1086 (?)), автор бессмертной поэмы "Благодатное знание".

В программу курса включена и поэма выдающегося булгарского поэта Кул Гали "Сказание о Йусуфе". В 1988 году вся тюркская общественность торжественно отметила 800-летие со дня рождения Кул Гали. Незадолго до этого, в 1985 году, поэма вышла в русском переводе уче-ного-тюрколога С. Иванова и была высоко оценена читателями России и сопредельных государств. Поэма заняла достойное место в ряду таких произведений, как "Слово о полку Игореве", "Витязь в тигровой шкуре" Ш.Руставели и др.

На занятии, посвященном изучению поэмы Кул Гали, студенты знакомятся с 12-ой сурой Корана, в которой рассказывается о жизни и деяниях Йусуфа Прекрасного и которая легла в основу поэмы, сопоставили содержание этой суры с аналогичным сюжетом из Библии о Иосифе Прекрасном. На этом занятии студенты определяли, чем отличаются сюжеты и что их сближает. Они приходят к выводу, что и в Коране, и в Библии заключена вековая мудрость народов, в них утверждаются общечеловеческие ценности, и та и другая священная книга являются величайшими культурными памятниками человечества. При изучении указанных выше произведений национальных литератур нам важно было преодолеть стереотип о молодости литературы народов России. Их история берет начало в глубокой древности. Переводы произведений древности и средневековья на русский язык позволили включить их в литературный обиход и устранить белые пятна в представлениях учащихся о литературе этого периода.

На занятиях курса студенты имели возможность познакомиться и с образцами суфийской поэзии, которая представлена творчеством таких поэтов как М.Кулый, А.Каргалы, Г.Чокрый, Г.Салихов и др. Произведения поэтов-суфиев написаны на языке "тюрки", общем для многих

тюркских народов вплоть до конца ХVIII века. Этих писателей считают своими как татары, так и башкиры.

В программу курса было включено творчество таких известных писателей, как С.Юлаев, К.Иванов, М.Сеспель, П.Ойунский, Мустай Карим, Кайсын Кулиев, Б.Укачин и др. Студенты на занятиях с интересом знакомились с творчеством этих писателей. Настоящим открытием для студентов стало творчество чувашского поэта Г. Айги.

Творческая судьба Айги сложна и необычна. Долгое время на родине поэта его поэзию обходили молчанием или же упоминали о ней лишь в негативном контексте. Однако за рубежом его произведения получили высокую оценку. В 1972 году Айги стал лауреатом Французской Академии за перевод на чувашский язык антологии "Поэты Франции". За пределами страны на иностранных языках вышло четырнадцать его книг; на русском языке избранная лирика поэта отдельной книжкой вышла в Париже в 1982 году. Лишь в начале 90-х годов широкий круг российских читателей получил возможность познакомиться с оригинальной поэзией Айги: в 1991 и 1992 годах в Москве выходят два его объемных сборника - "Здесь" и "Теперь всегда снега".

Основой творчества Айги является родной фольклор, чувашская литературная традиция, берущая начало от творчества М.Сеспеля, русская литература и традиция французской сюрреалистической поэзии (в первую очередь Бодлера и Элюара), которую он глубоко постиг при переводе антологии "Поэты Франции". На пересечении этих, казалось бы, столь различных поэтических традиций родился яркий феномен, который мы называем поэзией Айги. Поэзия Геннадия Айги имеет богатую культурную основу. В своем творчестве чувашский поэт обращается к образам поэтов Б.Пастернака и Д.Бурлюка, художников К.Малевича, В.Татлина и М.Шагала, русского философа Н.Лосского, вступает с ними в межкультурный диалог. Айги - один из немногих современных поэтов России, сознательно и последовательно развивающий в своей поэзии традиции французского сюрреализма и русского символизма.

Свободный стих ассоциативного типа, который использует Айги, отражает своеобразие и неповторимость его поэтического мышления. Поэзия Айги поначалу может показаться трудной и непривычной для восприятия. Его стихи нужно читать вдумчиво и неторопливо, для того чтобы проникнуть в мир поэтических и историко-культурных ассоциаций, которыми живет поэт. Ключ к пониманию творчества Айги мы ви-

дим, прежде всего, в постижении специфики оригинального ассоциативного мышления чувашского поэта и способов поэтического выражения автором своих сокровенных мыслей.

В процессе занятий мы обращались и к такой форме работы, как сопоставление поэтических переводов. Например, студентам предлагались задания на сопоставление переводов стихотворения Г.Тукая "Родной язык". Имеется несколько переводов этого стихотворения. Наиболее известными являются переводы С.Липкина и Р.Бухараева. Студентам был предложен составленный нами подстрочник стихотворения. В ходе анализа переводов учащиеся заметили, что перевод С.Липкина очень поэтичен, но в нем не сохранен размер и стихотворный рисунок произведения Тукая. Он как бы оторвался от оригинала и зажил собственной жизнью, став явлением русской поэзии. Поэтому он больше понравится русскоязычному читателю, воспитанному на русской стихотворной традиции. Перевод Р.Бухараева, на наш взгляд, тоже поэтичен, но, в то же время, из стихотворных размеров русской поэзии Р.Бухараев подобрал размер, в максимальной степени приближенный к размеру оригинала. И, очевидно, он будет ближе читателю, для которого татарский язык родной, потому что в каждой строчке и интонации этого перевода чувствуется личность гения татарской литературы Габдуллы Тукая.

Пиком развития национальных литератур стал XIX век, особенно его вторая половина. Уверенно заявили о себе татарские писатели Г. Кандалый и К. Насыри, башкирские поэты М.Акмулла и М.Умитбаев. На рубеже XIX и XX веков творили такие выдающиеся национальные поэты, как К.Иванов, К.Мечиев, Б.Пачев и др.

Необходимо отметить, что в конце XIX - начале ХХ века географические границы России и формы литературных связей между регионами расширяются. Национальные литературы наряду с критическим освоением традиций близкородственных литератур обращаются и к опыту русской литературы, а через нее вовлекаются в европейскую художественную систему. Национальных писателей привлекают реализм и народность Пушкина, гражданственность Некрасова, " диалектика души" и эпичность мышления Л.Толстого, эмоциональность, насыщенность повествования и верность деталей у Чехова. Это признают и сами представители национальных литератур. Так, Г.Тукай отмечал влияние А.Пушкина, М.Лермонтова и Н.Некрасова на свое творчество, а Р.Фахретдинов многому учился у А.Чехова и Л.Толстого.

Следует признать, что события революции и первых лет советской власти (при всей их неоднозначности) дали мощный импульс развитию национальных литератур. Среди писателей этого периода особенно выделяются чувашский поэт Михаил Сеспель, чье творчество было сложным и противоречивым. Им удалось наиболее ярко и концентрированно выразить настроение той части национальной интеллигенции, которая, в отличие от восторженно встретивших революцию, предчувствовала связанные с ней опасные тенденции.

При знакомстве с литературой народов России следует постоянно иметь в виду, что с давних времен русская и национальные литературы развивались в тесном взаимодействии и оказывали постоянное влияние друг на друга. Особенно интенсивными эти связи становятся в XX веке. В поисках художественных средств и новых форм отображения действительности национальные писатели обращаются к опыту М. Горького. Горьковская традиция отчетливо прослеживается в автобиографических произведениях М.Гафури, С. Тока и др.

В этот период национальные поэты активно переводят на родной язык близких им по духу русских поэтов. В сближении национальной поэзии с жизнью, усилении ее гражданского звучания, в расширении художественных возможностей и обогащении арсенала ритмико-интонационных средств имело неоценимое значение творческое применение опыта В. Маяковского.

Стремление представителей национальных литератур создавать широкие эпические полотна приводит их к изучению творческого наследия Л. Толстого и М. Шолохова, авторов выдающихся романов-эпопей "Война и мир" и "Тихий Дон". Обращение национальных писателей к опыту русской литературы можно объяснить тем, что до XX века больших по объему форм эпической прозы во многих литературах не существовало, а растущее самосознание народа требовало масштабного философского осмысления как своего исторического прошлого, так и настоящего.

В национальных литературах длительное время не был развит драматургический жанр. Поэтому вполне объяснимо обращение формирующихся национальных литератур к драматургическому наследию А.Островского и А.Чехова.

В литературе 40-50-х годов XX века заметно выделяется творчество башкирской писательницы Х.Давлетшиной, во многом испытавшей влияние М.А.Шолохова. Ее роман "Иргиз", ставший известным после смерти писательницы, принес ей всенародное признание и во многом

определил дальнейшее развитие башкирской литературы.

С конца 40-50-х годов нашего века национальные литературы вступают в пору зрелости. Для этого этапа характерно уже не столько освоение национальными культурами опыта литератур с более развитыми художественными традициями, сколько близость тематики, проблематики, художественных форм воплощения действительности. Так, при изучении произведений литературы современного периода следует обратить внимания на явления, характерные не для одной, а для многих литератур, например: разработка военной темы в произведениях В. Быкова и в творчестве представителей других национальных литератур; проблема нравственного выбора в творчестве В.Распутина и М.Карима; миф и реальность в романах М.Булгакова, Ч.Айтма-това и Ю.Рытхэу и т.д.

Самыми плодотворными для развития национальных литератур стали 60-80-е годы нынешнего столетия. В этот период расцвета достигает творчество целой плеяды самобытных писателей. Это К.Кулиев, М.Карим, П.Хузангай, С. Данилов и др. Правомерность введения этих имен в курс литературы тюркских народов, на наш взгляд, не вызывает сомнения.

На занятиях большое внимание уделялось и раскрытию взаимосвязей тюркских литератур России с тюркскими литературами СНГ: казахской (О.Сулейменов), узбекской (Зульфия), киргизской (Ч.Айтматов), туркменской (Берды Кер-бабаев), с турецкой литературой (М.Карим - На-зым Хикмет). В Поволжье и Приуралье тюркские литературы интенсивно взаимодействовали с финно-угорскими литературами (М.Карим -Н.Эркай, М.Сеспель - К.Герд). Наблюдается взаимодействие тюркских литератур УралоПоволжского региона с калмыцкой литературой (поэма Д.Кугультинова "Моабитский узник", посвященная Мусе Джалилю).

Серьезного осмысления требует литература народов Севера. Резкий скачок литератур, только недавно обретших письменность, от фольклорных форм до высокохудожественных авторских произведений, для многих явился загадкой. На примере творчества этих писателей можно выделить характерные особенности литературы народов Севера, с несколько необычным для широкого читателя типом художественного мышления, особым мировосприятием и неожиданными формами художественного выражения. Из народов Севера к тюркоязычным относятся три -долгане, шорцы и тофалары. Следует познакомить студентов со специфическими особенностями народов Севера, их психологии, мировоз-

зрении и мировосприятии, кратко охарактеризовать общие закономерности развития литератур народов Севера и более подробно остановиться на шорской и долганской литературе (тофалар-ская литература пока не имеет крупных художественных достижений). Из северных тюркских литератур наиболее значительным является творчество долганской поэтессы Огдо Аксеновой.

Огдо Аксенова - родоначальник долганской литературы и письменности. Ее стихи отличает своеобразное видение мира, прекрасное знание и бережное отношение к родной культуре и северным традициям. На протяжении недолгой жизни долганской поэтессы в ее лице долганская литература стремительно прошла огромный путь - от зарождения письменности (Огдо Аксенова была создательницей первого долганского букваря) до зрелой литературы, всего лишь за несколько лет ставшей вровень с другими литературами народов России. В ее стихотворениях "Талая вода", "Моя тундра", "Моя родная Волочанка" зримо встает любимая ею тундра, без которой она не представляет своей жизни, люди, для которых суровая природа Таймыра также стала родной ("Песня охотника", "Девушка-долганка", "Песня для рыбаков"). Любовь к родному языку долганского народа и уникальной его культуре, глубоко корнями уходящей в национальный фольклор -основная тема таких произведений, как стихотворение "Говори" и поэма "Бахыргас". Долгане

Малочисленный народ, уникальная культура которого находится на грани исчезновения, поэтому поэтесса, глубоко веря в возможность возрождения родного народа, спешит передать последующим поколениям традиции и обычаи родного народа, которые она впитала с молоком матери. Поэзия Огдо Аксеновой - это поэзия долганского народа, но, в то же время, в ней отразились многие черты, присущие для литератур всех северных народов. Поэтому можно сказать, что на примере творчества поэтессы учащиеся получили первоначальное представление о литературе народов Севера и импульс для пробуждения интереса к ней.

Студенты с большим интересом изучали творчество Бахыта Кенжеева, этнического казаха, который родился в г.Чимкенте, вырос в Москве, на Арбате, впитав в себя русскую культуру. В начале 80-х годов эмигрировал в Канаду, где, прекрасно владея английским языком, успешно интегрировался в североамериканскую культуру. Он активно и плодотворно пишет. Публикуется в России, Канаде и США. В его поэзии и прозе органично слились три культуры: восточная, русская и западная. Литературовед А.Касымов, на-

зывая его творческий метод "славянотюркиз-мом", пишет, что "в русской поэзии нет такого второго голоса" ("Знамя", 2000, №11).

Таким образом, мы считаем, что, несмотря на имеющиеся отличия, литературу тюркских народов правомерно рассматривать как некую художественно-эстетическую общность. Для обоснования этого положения на заключительном занятии следует рассмотреть следующие вопросы:

а) возрождение национального самосознания и усиление интереса писателей к вопросам национальной культуры,

б) пути и возможности развития национальных языков и литератур,

в) общность языков, истории и культуры как фактор консолидации народов, входящих в одну этнокультурную общность.

Признавая те позитивные процессы, которые происходят в литературах народов России, хотелось бы затронуть и некоторые проблемы.

Поворот к рыночным отношениям и коммерциализации искусства ударили, прежде всего, по национальным литературам. Произведения национальных писателей не в состоянии конкурировать с произведениями "массовой" культуры. Если раньше национальные литературы усиленно пропагандировались, постоянно проводились декады национальных культур в Москве, переводились произведения национальных писателей на русский язык и издавались в таких центральных издательствах, как "Советский писатель", "Современник", "Дружба народов", в толстых литературно-художественных журналах, что служило средством знакомства литературной общественности с молодыми национальными талантами, то теперь этот процесс резко затормозился. Молодые писатели (до 40 лет) почти не известны за пределами своих национальнотерриториальных образований и вынуждены вариться в собственном соку. Начало 90-х годов стало переломным моментом и для некоторых маститых писателей, таких, как М.Карим, Р.Гамзатов и др. Об этом свидетельствует их творчество последних лет, в котором чувствуется растерянность перед процессами, происходящими в нашей стране: "вестернизацией" ценностей и идеалов, падением нравственной культуры общества, криминализацией обстановки, расширением конфликтов на национальной почве.

Свое видение проблемы духовного возрождения России предлагает Иосиф Кобзон в книге "Исцеление культурой". Большую роль в этом процессе, по его мнению, призвана сыграть литература, ее преподавание в школе и вузе. Определенные надежды в этом процессе мы возлагаем и на курсы "Литература народов России" и "Ли-

тература тюркских народов", обладающие большими возможностями в актуализации нравственного потенциала изучаемых произведений.

Ведущим принципом построения программы по литературе тюркских народов России должен стать принцип вариативности. Это означает, что в курсе "Литература тюркских народов" мы, как и в курсе "Литература народов России", который мы ведем для студентов русского отделения, целесообразно выделять "ядро". В зависимости от территории нахождения вуза, "ядро" дополняется произведениями, которые так или иначе связаны с родной культурой студентов. Это, как правило, произведения литературы народов-соседей,

близкородственной культуры и т.д. Такие "гибкие" программы позволяют дать общие представления о литературе тюркских народов России, ближнего и дальнего зарубежья, ее своеобразии и закономерностях развития, и в то же время в максимальной степени учитывать возможности и интересы студентов.

Для совершенствования преподавания курса считаем необходимым также, чтобы в курсе "Литература тюркских народов" был представлен раздел "Теория литературы". Сюда следует включить такие теоретико-литературные поня-

тия, как типы литературных связей - контактные, генетические, типологические; виды литературных общностей - зональные, региональные, термины из национального стихосложения, периодизация развития тюркских литератур и др.

При изучении курса весьма перспективным представляется введение курса по выбору "Арабская графика", так как все литературные памятники тюркских литератур до ХХ века создавались на основе арабской графики. И нынешнее поколение молодежи, никогда не изучавшее этой письменности и не пользовавшееся ею, практически оказалось отсеченным от целого пласта культуры.

Курс "Литература тюркских народов", конечно, не может включать в себя изучение всех произведений всех тюркских литератур, да это и не требуется. Задача курса состоит в том, чтобы по творчеству одного - двух представителей той или иной литературы студент могут почувствовать ее дух, заинтересоваться ею. Например, познакомившись с творчеством Ч.Айтматова, студент, возможно, начнет проявлять интерес и ко всей киргизской литературе, а чтение произведений М.Карима может пробудить у него интерес к башкирской культуре.

PROBLEMS OF STUDYING OF THE DISCIPLINE LITERATURE OF RELATED (TURKICH) PEOPLES IN HIGHER EDUCATIONAL ESTABLISHMENTS

In thearticle the specificity of teaching the discipline The literature of related (Turkich) peoples is considered (on the example of the Tatar branch of philological faculty of the Moscow state pedagogical university).

Key words: teaching literature at higher educational establishments, Turk literature, cross-cultural dialog

Хайруллин Руслан Зинатуллович - доктор педагогических наук, профессор Московского государственного педагогического университета

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«УДМУРТСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

ФАКУЛЬТЕТ УДМУРТСКОЙ ФИЛОЛОГИИ

КАФЕДРА УДМУРТСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ И ЛИТЕРАТУРЫ НАРОДОВ РОССИИ

ПРОГРАММА ВСТУПИТЕЛЬНОГО ИСПЫТАНИЯ

для направления 032700 – Филология

Магистр филологии
Литература народов России в сравнительно-типологическом изучении

Составители программы

д. филол. н. Т. И. Зайцева

к. филол. н В. Л. Шибанов

Ижевск 2013

Правила проведения вступительного испытания
Вступительное испытание в магистратуру «Литература народов России в сравнительно-типологическом изучении» по направлению 032700 – Филология проводится в форме собеседования.

Собеседование проводится с целью выявления готовности выпускника к дальнейшему обучению в магистратуре. В процессе собеседования оценивается знание будущим магистрантом теоретического и практического материала по удмуртской литературе и литературам народов России. Особое внимание обращается на ориентацию студента в литературном процессе Урало-Поволжья, логичность изложения материала, знание художественных текстов.

К собеседованию допускаются лица, подавшие документы в приемную комиссию УдГУ в установленные сроки и в соответствии с правилами приема. Собеседование проводится в устной форме – обсуждение тем и разделов, ответы на вопросы в соответствии с представленной программой.

Знания абитуриента оцениваются по 100-балльной шкале.

Программа
1. Методологические основы и методические принципы изучения литературы народов России.

«Концепция образования по русской литературе для школ с родным (нерусским) и русским (неродным) языком обучения в двенадцатилетней школе» (рук. М.В. Черке-зова). Теория и методика изучения литературы народов России в вузе и в школе (Р.З. Хайруллин, Л.И. Климович, М.П. Шарапова, А. Шкляев и др.). Отражение проблемы исследования национальных литератур и творчества национальных писателей в учебно-методической, научно-критической литературе (К. Зелинский, Г. Ломидзе, В. Шошин, Ч. Гусейнов, Р. Бикмухаметов, П. Бороздина, Ю. Лотман, Г. Гачев и др.). История изучения литератур народов СССР в отечественном и зарубежном литера-туроведении. Пять компонентов современного литера-турного образования: родная литература, русская лите-ратура, литература ближнего зарубежья (литература народов СССР), зарубежная литература и литература народов России. Трудности в изучении курса «Литература народов России». Программа, составленная Р. Бикмухаметовым, ее новый вариант. Проблема поисков единого подхода к решению вопроса о содержании и структуре курса, рекомендации многовариантного изучения предмета. Новые программы, построенные на реги-ональном принципе.

2. Литература народов России как идейно-эстетическая общность

Историко-литературные, сравнительно-сопоставительные, типологичес­кие, системные, теологические и др. принципы и методы изучения националь­ных литератур.

Черты и признаки литературной общности (Р. Бикмухаметов): общественно-политическое, государственное, культурное единение; общность исторических судеб народов; устойчивые взаимосвязи и взаимовлияния; наличие развитого языка-посредника. Роль русского языка в объединении литератур народов России в идейно-эстетическую общность.

Понятия литературы, регионального объединения, мирового литератур­ного процесса. Наличие подсистемы и включенность в систему более высокого порядка: родная литература – литература народов России – мировая литература.

Классификация литератур, типология разнонациональных явлений, динамика регионального движения, этнолингвистические факторы (двуязычие, многоязычие), характеристика регионов, сообществ. Возникновение на различной основе региональных общностей, их диф-ференциация. Языковая общность (восточно-славянская, персоязычная, тюркоязычная, монголоязычная, иберийско-кавказская и т. д.). Культурная, географическая, религи-озная и др. близость. Два основных типа региональных общностей – регионально-географический и регионально-лингвистический:

а) – литературы Поволжья и Приуралья;

– литературы Дагестана и Северного Кавказа;

– литературы Алтая и Сибири;

– литературы народов Севера и Дальнего Востока;

б) – тюркоязычные литературы (алтайская, балкарская, башкирская, кумыкская, ногайская, татарская, тувинская, хакасская, чувашская, якутская);

– финно-угорские литературы (карельская, коми-пермяцкая, коми-зырянская, марийская, мордовская, удмуртская, мансийская, хантыйская);

– монголоязычные литературы (бурятская, калмыцкая);

– абхазо-адыгские литературы (абазинская, адыгейская, кабардинская, черкесская и т. д.);

Особое положение в этом процессе некоторых других литератур (напр., еврейская литература России создается на иврите, идише, русском языке).

Органическое вхождение истории литературы России в историю литературы дореволюционной России и Советского Союза.
3. Компаративистика как основа для сравнительного изучения национальных литератур в контексте мировой литературы .

Сравнительно-историческое литературоведение как один из разделов истории литературы. Типологическая и генетическая сущность литературных явлений, литературные связи и влияния (контактные связи).

Проблемы межлитературных синтезов и общностей. Факторы, определяющие близость, общность, родство литератур (территориальная близость, общность историко-культурного развития народов, этнолингвистическое родство и т.д.). Классификация литератур. Концепция «мировой литературы». Соотношение систем: «мировая литература» – «региональные литературы» – «зональные общности литератур» -–«национальные литературы».

Финно-угорские литературы в системе мировой литературы. Классификация уральских литератур Петера Домокоша. Сходсво и различие финно-угорских литератур России (коми, коми-пермяцкой, удмуртской, марийской, мордовской, карельской, мансийской и др.). Периодизация Петера Домокоша.

Значение дискуссии 1960 года. Ведущие исследователи и их труды (Н.И. Конрад, В.В. Жирмунский, И.Г. Неупокоева, Г.М. Фридлендер, Г. Гачев, А. Дима, Д. Дюришин; А. Вильмен, Ж.-Ж. Ампер, Ф. Шаль и др.).
4. Фольклор – древнейшая форма словесно-художественной , словесно-эстетической культуры народов России.

Фольклорный способ познания и отражения действительности. Мифы народов России, мифологическая предыстория фольклора, эпические сказания, разные эпические стадии (напр., эпос архаического, героического типа).

Героический эпос – особое художественное произведение устного народного творчества. Общие и особенные черты эпоса народов России: «Олонхо» (якут.), «Гэсэр» (бурят.), «Джангар» (калм.), «Нарты» (сев.-кавк.), «Кисекбаш-китабы» (тат.), «Калевала» (карело-фин.) и др. Собиратели и исследователи памятников фольклора.

Фольклор – один из источников становления национальных литератур.

Переводы произведений эпоса разных народов России. Современные процессы подготовки текстов к изданию. Художественные произведения, созданные по мотивам эпоса.
5. Литература народов Поволжья и Приуралья как историко-литературная общность, специфика развития финно-угорских и тюркоязычных литератур региона.

Периодизация развития национальных литератур. Многонациональная взаимосвязанность.

Специфика развития финно-угорских и тюркоязыч-ных литератур поволжско-приуральского региона. Факторы, определяющие родство, общность, близость литератур региона. Многонациональная взаимосвязанность – постоянный фактор становления, формирования, развития литератур региона. Географическая распре-деленность этнокультуры, общность процессов.

История изучения поволжско-приуральских литератур в сравнительно-типологическом аспекте (Н.И. Черапкин, Р.Г. Бикмухаметов, Петер Домокош, В.М. Макушкин, К.К. Васин, Ф.К. Ермаков, Г.В. Беляев, В.М. Ванюшев, М.Ф. Пахомова, Г.Н. Сандаков, А.А. Васинкин, Т.И. Зай-цева, С.Т. Арекеева, Р.З. Хайруллин, М.С. Магдеев, Г.М. Халитов, Х.Ю. Миннегулов и др.). Западные и восточные традиции в развитии литературы региона, художественные переводы.

Роль и значение русской литературы в литературной жизни региона.

Специфика развития калмыцкой и немецкой литератур в контексте национальных литератур данной общности.

«Литература народов Поволжья и Приуралья» – составная часть курса “Литература народов России”.
6. Особенности развития финно-угорских литератур поволжско-приуральского реги о на

Миссионерство, просветительство, двуязычие, развитие литературы нового времени, литература советского периода, 90-е гг. ХХ в..

Классификация и периодизация уральских литератур Петера Домокоша. Дооктябрьские истоки формирования финно-угорских литератур: основные события, ведущие писатели, литературно-общественная и просветительская деятельность (Стефан Пермский, И. Куратов, К. Жаков, Г. Верещагин, И. Михеев, И. Яковлев, С. Нурминский, В. Лукъянов, П. Русланов, М. Евсевьев, М. Герасимов и др.). Первые печатные издания, фольклорная основа литературных текстов, жанровое своеобразие.

Роль русской гуманистической культуры, творческие взаимосвязи.

Трагический путь выдающихся финно-угорских писателей 1920-40-х гг., их роль в формировании характерных черт национальной литературы (Кузебай Герд, Ашальчи Оки, Кедра Митрей, В. Савин, В. Чисталев, В. Лыткин, С. Чавайн, М. Шкетан, Я. Ялкайн, А. Зубов, М. Лихачев, З. Дорофеев, Ф. Чесноков, Д. Морской и др.). Проблема прогресса и регресса в литературной эволюции.

Литература периода «оттепели». Смена литературных парадигм. Использование демократических форм построения художественных произведений. Лирическое направление в развитии литературы региона. Внимание к личности, поиски новых выразительных средств психологизации литературы. Творчество «шестидесят-ников» (Г. Красильников, Р. Валишин, Ф. Васильев, Н. Рыбаков, В. Иванов, М. Казаков, В. Колумб, К. Абрамов, И. Девин, Н. Эркай, Г. Юшков, И. Торопов, Н. Куратова и др.).

Литература 1970-80-х гг. Производственный роман, обретения и потери. Противоречивое соединение централизации, унификации литературы с этнолитературными процессами. Жанровая специфика произведений и нравственные искания героя, утверждающего себя в труде. Концепция человека в литературе этих лет и единство основного типа героя. Проблема «малой» родины. Влияние дискуссий о реализме (1957 г.,1959 г.), понятии «национальная по форме, социалистическая по содержанию» (1957 г.), о взаимодействии литератур (1960 г.) и др. на литературно-художественный и литературно-критический процесс региона. Столкновение нормативного подхода с художественно-творческим. Кризис крупных прозаических форм. Поэзия как хранитель самобытного художественного слова (Л. Кутянова, Т. Чернова, Г. Романова, А. Иванова, В. Изилянова, В. Мишанина и др.).

Обостренная социальность малых жанров прозы, исследование сложных отношений между жизненными процессами и духовным миром личности. Особенности творчества русских писателей региона, диалог литератур.

Литература 1990-х гг. Новые направления в критике и литературоведении. Художественный и критический плюрализм. Новые имена в литературном процессе. Активизация связей финно-угорских литератур России с финно-угорскими литературами зарубежных стран.

Осмысление финно-угорскими литературами противоречивых черт цивилизации ХХ столетия, собственной истории народов, духовно-нравственной, мировоззренческой эволюции человека как представителя малых этносов.

7. Тюркоязычные литературы поволжско-приуральского региона – древний и средневековый периоды, новое время. Духовно-религиозное и светское направления, связь с литературами Средней Азии и Закавказья

Древний и средневековый периоды, новое время, литературы ХХ в. Характерные черты древней литературы (космология, всеобщность нравственных начал, воспевание личности, интерес к этносу, этническому языку). Древние межнациональные языки.

Истоки татарской литературы в культуре древних булгар. Великое Булгарское государство (X–XIII вв.) – связующее звено между Восточной Европой и Западной Азией. Литературные памятники XIII–XIV вв., их принадлежность к нескольким литературам. Кул Гали (1189–1236/1240) – основоположник булгаро-татарской поэзии. «Сказание о Юсуфе» – шедевр мировой культуры. Кул Гали – современник Низами, Руставели, автора «Слово о полку Игореве». Отстаивание гуманизма, высоких человеческих ценностей. Поволжские тюрки и Золотая орда («Хусров и Ширин» Кутба, «Книга любви» Хорезми; Сейф Сараи – утвердитель разных поэтических жанров). Прием назирэ, легенда о Юсуфе и Зулейхе.

Казанское ханство и его литература. Творчество Мухамедъяра (XVI в.), поэмы «Дар мужей» (1539) и «Свет сердец» (1542), «Дастаны Бабахан» Саяди.

Литература XVII–XVIII вв. – усиление светской поэзии (оды) и развитие религиозно-мистической литературы (связь с суфизмом, Мавля Кулый). Гуманистическое направление – Г. Кандалый (1797–1860).

Миссионерство в Казани, деятельность духовных семинарий, создание письменных памятников у соседних этносов. Значение русской гуманистической культуры.

Салават Юлаев (1752–1800) – башкирский поэт, сподвижник Пугачева («Родная страна», «Битва», «Юноше воину» и др.)

Просветительское движение, развитие прогрессивной культуры и литературы. К. Насыри (1825–1902) – создатель татарского литературного языка, пропагандист русской культуры. «Повесть об Авицене», «Повесть о визирах». «Хисаметдин менда» М. Анджигитова и «Тысячи, или красавица Хадича» (1887), «Великие грехи» З. Бигиева (1870–1902) – первые романы в татарской литературе. «Несчастная девушка» (1887) Г. Ильяси – первая татарская драма. Галиаскар Камал (1879–1933) – известный татарский драматург.

Просветительские идеи в творчестве башкирских писателей. Особенности развития дооктябрьской баш-кирской литературы. Мажит Гафури (1880–1934) – классик башкирской и татарской литератур. Башкирские поэты-суфии, «История Булгарии» Т. Ялсыгулова (1767–1838). Развитие поэзии – дидактические стихотворения и любовная лирика Акмуллы (1831–1895), Мухаметсалима Умитбаева (1841–1907).

Новая чувашская литература, активная деятельность писателей-просветителей И. Яковлева (1848–1930), М. Фе-дорова (1848–1904).

Основоположники реалистических традици – символы национально-литературного обновления: Г. Тукай (1886–1913, тат.), К. Иванов (1890–1915, чув.), С. Кудаш (р. 1894). Концепция человека, структура, поэтика. «О свободе», «К народу», «Книга», «Сенной базар или Новый Кисекбаш» Г. Тукая; «Нарспи» К. Иванова. Истоки, определяющие своеобразие литературы. Восточная классика и русская литература – ключ к новому времени, образец высокохудожественного, глубоко осмысленного искусства слова.

Различные племена, обитавшие в Древности и Раннем Средневековье на обширных пространствах Центральной и Средней Азии, то складывались в крупные, сильные племенные объединения, то вновь распадались. Поэтому литературные памятники этого времени можно рассматривать как общее наследие тюркоязычных народов.

Сохранившиеся до наших дней древнейшие памятники написаны руническим, а также манихейским и уйгурским письмом. С принятием тюрками ислама среди них стало распространяться арабское письмо, постепенно вытеснившее уйгурское.

Первые памятники рунического письма — надписи на стелах, которые дошли до нас в составе сложных погребальных комплексов древних тюрков. Они условно делятся на орхонские тексты (те, что были найдены в Северной Монголии в бассейнах рек Орхона, Селенги и Толы) и енисейские тексты (найденные в долине Енисея).

Орхонскую группу текстов составляют Малая и Большая надписи в честь Кюль-тегина, надписи в честь Бильге-кагана, в честь Тоньюкука, а также Онгинская надпись. К енисейской группе текстов относится ряд более мелких надписей на надгробных камнях, установленных разным лицам.

Несмотря на некоторую диалектную разницу, язык текстов обеих групп в целом един, что свидетельствует о существовании в Древности общетюркского литературного языка и письменной традиции, распространенных на обширной территории Центральной и Средней Азии и Южной Сибири.

Орхонские тексты по содержанию связаны с историей крупнейшего центральноазиатского государства — Тюркского каганата, возникшего в середине VI в., но написаны они были во время Восточнотюркского каганата (VIII в.). Енисейские тексты относятся ко времени государства енисейских кыргызов (государство Хагяс).

Ритмическая организация орхоно-енисейских текстов напоминает ритмику фольклорного стиха современных тюркских народов, населяющих Алтай и Южную Сибирь, Поволжье, Среднюю и Малую Азию.

Надписи в честь Бильге-кагана и Кюль-тегина созданы в VIII в. одним автором, младшим родственником царствующего дома Йоллыг-тегином, и поэтому они несут на себе отпечаток единообразной композиции раскрытия темы.

В них описывается исторический период начиная со времени Тюркского каганата, который автор текста изображает как некую «праисторию» тюрков, по первую треть VIII в.

Это события, связанные со становлением и укреплением Восточнотюркского каганата: история освобождения тюрков от китайского ига и военные походы с целью расширения и обогащения каганата.

Надпись в честь Тоньюкука — советника и предводителя войск трех каганов (автор неизвестен, но существует предположение, что текст сочинен самим Тоньюкуком) изображает в основном те же события, что и надписи в честь Кюль-тегина и Бильге-кагана, однако главное внимание автора здесь уделено описанию заслуг Тоньюкука перед государством — племенным союзом тюрков. Исторические события интересовали авторов надписей прежде всего как фон для создания образов героев тюркского народа и их прославления.

Тексты памятников содержат призывы и обращения к правителям (бекам) и народу способствовать возвышению тюркских каганов. На некоторые части орхонских надписей оказали, очевидно, влияние народные плачи, что подтверждается содержанием заключительной части Большой надписи в честь Кюль-тегина: «Если бы не было Кюль-тегина, все бы вы погибли. Мой младший брат Кюль-тегин скончался, я сам заскорбел. Зрячие очи мои словно ослепли, вещий разум мой словно отупел — я сам заскорбел».

Здесь же говорится о том, что после смерти Бумын-кагана и Истеми-кагана, а также Кюль-тегина собралось много плакальщиков, которые плакали и причитали по усопшим. Обычай этот сохранили многие тюркоязычные народы Средней и Центральной Азии и Кавказа.

В текстах памятников легко обнаруживаются следы влияния дружинного эпоса, складывавшегося в окружении предводителя войск. Например, в описании участия Кюль-тегина в бою трижды упоминается боевой конь героя: «В самом начале (в первый раз) на Тадыкын-чуру серого коня сев верхом, он напал [на врага]. Тот конь там пал. Во второй раз на Ышбара-Ямтару серого коня сев верхом, он напал [на врага]. Тот конь там пал. В третий раз на [принадлежавшего] Йегин-Сили-беку снаряженного гнедого коня сев верхом, он напал [на врага]. Тот конь там пал».

Эпическая идеализация героев присуща всем текстам орхонских памятников.

Исторические правители изображаются в легендарно-эпическом духе: «Когда вверху голубое небо, [а] внизу — бурая земля возникли, между ними возникли сыны человеческие. Над сынами человеческими мои предки Бумын-каган [и] Истеми-каган сели [на царство]».

Или: «Они были мудрыми каганами, они были смелыми каганами. Их приказные тоже ведь были мудры, ведь были смелы. И народ, и беки были верны...».

В этот период (середина VI в.) Тюркский каганат начинает играть главную роль в политической жизни не только Центральной, но и Средней Азии.

Были покорены монголоязычные кидане и тюрки-кыргызы, разгромлены в Средней Азии эфталиты, захвачен Боспор Киммерийский; оба северокитайских государства принуждены были платить дань тюркам. В конце VI в.

Тюркский каганат имел политические и экономические отношения с Византией, Ираном и Китайской империей. Именно этот период и лег в основу образа идеального прошлого, «праистории» народа в орхонских текстах.

В дальнейшем завоевательные войны, способствовавшие росту богатства и влиятельности тюркской родовой аристократии, которая стремилась к независимости, и обеднение массы рядовых общинников привели каганат к междоусобице и социально-политическому кризису, в результате которого Тюркский каганат распался на Восточнотюркский и Западнотюркский каганаты.

Между ними не замедлила вспыхнуть война, которая привела к утрате тюрками своей независимости. Поэтому основной мотив орхонских надписей — верность идеалам предков, верность и беспрекословное повиновение беков и народа царствующему дому.

Все несчастья народа проистекают, по мнению автора надписи, из-за стремления беков и народа к независимости от кагана и их недальновидности: «Тюркский народ, сыт ты или же голоден, ты не думаешь о том, будешь ты голоден или сыт, а раз насытившись, не думаешь, что можешь быть [опять] голоден.

Из-за того, что ты таков, не послушавшись возвысившего [тебя] твоего кагана и его речей, бродил ты по разным землям, там сильно изнурился [и] извелся» (Малая надпись в честь Кюль-тегина).

Авторы орхонских сочинений рисуют образы верховного властителя — кагана, «мудрого советника» Тоньюкука и полководца-героя Кюль-тегина как образцы соответствующей времени добродетели. Образ кагана включает в себя божественное начало («небоподобный, неборожденный», «моя мать хатун, подобная [богине] Умай») и в то же время наделяется лучшими, с точки зрения автора, человеческими чертами.

Задача «мудрого советника» Тоньюкука — стоять на страже интересов кагана. В надписи Тоньюкук предстает героем, обладающим государственным умом и незаурядной отвагой. Выше всех добродетелей почитается воинская доблесть.

Как образец личной воинской доблести представлен Кюль-тегин, бывший предводителем войск при Бильге-кагане. Его участие во всех походах изображается одинаковым эпическим приемом. Кюль-тегин садится верхом на коня (обязательно указываются цвет и происхождение коня), бросается на врагов, поражает одного, другого.

Потом конь гибнет, а войско, с которым тюрки ведут сражение, уничтожается. Кюль-тегин не взывает к народу, как каган, не вдохновляет народ на подвиги, как советник Тоньюкук, не размышляет о ведении государственных дел — он только сражается.

Помимо этих героев, в тексте, посвященном Тоньюкуку, через прямую речь изображено значительное число действующих лиц — это каганы враждебных народов, лазутчики, проводник.

В целом тексты надписей несут на себе печать определенных и, по-видимому, уже канонизированных приемов изображения событий, хотя отдельные события (например, переход тюркского войска через Кёгмен во время похода 710—711 гг. на кыргызов) изображены достаточно реалистично.

Надписи в честь Кюль-тегина, Бильге-кагана и Тоньюкука с точки зрения их жанровой характеристики можно считать историко-героическими поэмами, созданными под влиянием или в связи с традицией дружинного эпоса.

Енисейские рунические надписи дают первые во времени образцы тюркоязычной эпитафийной лирики, написанной от лица умершего. Наиболее пространные из них, такие, как надпись с Бёгре, Алтын-кёля и Элегеста, построены в форме биографического повествования, рассказывающего о некоторых главных событиях в жизни погребенного.

Это подчеркивает их сходство с определенными частями орхонских надписей, однако в енисейских эпитафиях история жизни умершего играет второстепенную роль и подчинена главной цели — передать сожаление усопшего о тех, кем он «не насладился» и от кого он «отделился» (т. е. умер), — формула, которая обязательно присутствует во всех енисейских эпитафиях.

Интонация енисейских эпитафий исполнена глубокой скорби: «С вами, в тереме, мои жены, — о горе! — с вами, мои собственные сыновья, я разлучился!..» «Солнце и луну на голубом небе я перестал ощущать! От моей земли, — о горе! — от вас я отделился! Моим ханом, моим элем (племенным союзом), — о горе! — я не насладился! От моего эля, — о горе! — я отделился» (Надпись с Элегеста).

Ритмическая структура этих произведений, такая же, как и в орхонских текстах, несет печать определенной эволюции (в частности, заметно стремление к сплошной аллитерации в начале стиха), что делает енисейские эпитафии ценным звеном в развитии тюркских поэтических форм.

К эпохе рунического письма относится «Книга гаданий», написанная на бумаге. Она появилась предположительно к середине VIII — началу IX в. (возможно, и на столетие позднее), и с полным основанием ее можно рассматривать как древнейший прообраз сборников гадательных мани (четверостиший), распространенных в Турции вплоть до XIX в.

«Книга гаданий» содержит четыре группы текстов: реалистические зарисовки из быта людей и животных, мифические и сказочные сюжеты, описания природы, сентенции.

Примером первой группы текстов может служить следующая строфа: «Медведь с кабаном на перевале столкнулись. У медведя — брюхо распорото, у кабана — клыки сломаны, говорят. Так знай: это плохо».

«Книга гаданий» рисует человека в разных ситуациях. Это хан, отправившийся на войну или охоту, бедняк, ушедший на заработки, игрок, который пустился в рискованную игру, женщина, уронившая свое зеркало в озеро, и многое другое.

В мифических и сказочных сюжетах второй группы текстов упоминаются божества, которые при встрече с человеком дают ему счастье («бог судьбы на пегом коне», «черный бог судьбы»).

Из сказочных сюжетов мы находим здесь такие строки: «Человек отправился воевать. В пути его конь выбился из сил. Он (человек) повстречался с лебедем.

Лебедь посадил [его] на свои крылья [и], взлетев с ним, пустился в путь. Он доставил [человека] к его отцу — матери (родителям). Его отец — мать (родители) радуются [и] веселятся, говорят. Так знайте: это хорошо».

В поздних тюркских сказках «Лебедь-птицу» заменила иранская мифическая птица Симург. В этом эпизоде фантастической является только функция птицы — заменить человеку коня.

Трудно сказать, насколько тюркский образ птицы — помощницы человека — самобытен, так как культурные связи иранских и тюркских народов уходят в глубокую древность и недостаточно изучены.

Можно предположить, что в тюркской среде он вполне самостоятелен как явление, связанное с тотемизмом и вошедшее в шаманскую религиозную традицию.

История всемирной литературы: в 9 томах / Под редакцией И.С. Брагинского и других - М., 1983-1984 гг.