Стремление к гармонии в эстетической и художественной культуре XIX века. Чем отличается гармония от дисгармонии? Причиной всякого дискомфорта и всякой неудачи является негармоничность
Хотя большинство людей, возможно, пожелают, чтобы все было по-другому, факт состоит в том, что мы живем в дуальном мире здесь, на Земле. Наши жизни суют день и ночь, светлые и темные, добрые и злые, горячие и холодные, мужские и женские, легкие и тяжелые, инь и ян, выше и ниже, праздник и голод... и сама способность различать две стороны двойственность возникает из знания таких противоположностей; если бы мы не столкнулись с жарой, мы бы не стали говорить о холоде.
Однако, как только слишком большое внимание уделяется какой-либо одной вещи, она ослабляет другую, а результат - дисгармония. Слишком много сладких вещей заставляет нас хотеть что-то кислое.
Таким образом, балансирующая двойственность является высшей целью нашей жизни на Земле. Только когда мы уделяем достаточное внимание силе, присущей равновесию, у нас есть шанс построить новый рай на Земле вместе.
Наша миссия: восстановление баланса
Мы, световые рабочие, находимся здесь, на Земле, чтобы восстановить равновесие. Мы - баланс, одна из двух петель в восьмерке. Чтобы вернуть лемнискат Земли на горизонтальный баланс, мы должны сосредоточить нашу коллективную силу на нашем свете, любви, великодушии, сочувствии, мире и единстве. Пришло время использовать энергию равновесия, принесенную нам символом бесконечности, для нашего личного развития и расширения нашего сознания.
Наши усилия помогут создать новое пространство для жизни на Земле, место для наших потомков. Прошлые культуры показали, что слишком сильный акцент делается на том или ином подходе, где вам нужно выбирать одну вещь над другой, в конечном итоге приводит к разрушению. Дисгармония всегда была источником их падения, а долголетие возникает из-за гармонии и взаимодействия дуальностей - другими словами, от сбалансированного среднего пути.
Принципы равновесия и равновесия становятся очевидными в тот момент, когда ощущается недостаток или отмечена ошибка - мы стремимся достичь баланса и понять, чего хотим. Однако, когда мы наслаждаемся избытком чего-то, у нас нет желания балансировать его, и он может отклонить любое предложение или попытаться сделать это. Мы можем стать страшными, поскольку наша тенденция состоит в том, чтобы принять одну из двух крайностей, вместо того чтобы жить в гармонии.
Большинство людей думают и следуют схеме или / или альтернатив, вместо того, чтобы стремиться к гармоничному не только, но и к другому подходу. Я не хочу создавать впечатление, что я не верю, что мы должны жить в стране изобилия - далеко от нее; это просто вопрос о том, как мы живем в этом изобилии и можем ли мы также создать в нем пространство для своей противоположности, для пустоты.
Поиск единства внутри самих себя
Так же, как мы не можем иметь бесконечного солнечного света здесь, на Земле, или естественный мир высыхает - дождь и влажность являются жизненно важными - так это со всем, что нас окружает. Мы можем расслабиться, приветствуя как сухую теплоту солнца, так и холодную сырость дождя, радостно обнимая. Когда мы находим единство внутри себя и учимся жить, обнимая его, мы сможем создать вокруг нас новое единство.
Гармония и равновесие - как для нас самих, так и для окружающей среды - зависят от выравнивания взаимосвязей и принятия дуальности. Мы добьемся этого, в свою очередь, понимая истинную силу за простым символом лемниската. Земля - это планета двойственности, и чем легче мы с ней согласны, тем лучше мы будем признавать и использовать принципы дуальности внутри нас, и чем быстрее мы будем продвигаться по нашему пути к целостности или быть в один.
Food For Thought
Потратьте несколько минут, чтобы задуматься о своей повседневной жизни. Подумайте о том, когда вы должны были принять важное решение. Вспомните - как он чувствовал себя обязанным сделать этот выбор и выбрать только один вариант?
Теперь подумайте о тех сценариях в вашей жизни, которые можно охарактеризовать как «не только, но и еще»; помните, как по-разному вы относитесь к ним глубоко внутри. В любом случае сценарии или сценарии обычно не имеют достаточной свободы для творческих решений и часто заставляют вас чувствовать себя непринужденно, в то время как контрастные маршруты не только, но и стимулируют творчество, предлагая гораздо больше возможностей для маневра и поэтому возглавлять центр внутри нас к равновесию.
Как ваша жизнь на данный момент? Как часто вы ставите себя под тем же давлением, а не настраиваетесь на вибрацию символа бесконечности, который прослеживает обе стороны в гармоничной цепи и создает новый порядок в вашей жизни? Позвольте себе следовать по среднему пути и освободиться от парализующей энергии односторонности.
Упражнение: освободите себя от ситуации или ситуации
Нарисуйте большой символ бесконечности на листе бумаги. Запишите все «eithers», связанные с вопросом, который вы пытаетесь ответить в одном цикле, и всеми «ors» в другом. Проследите вдоль линии символа с помощью пера несколько раз, пока вы не почувствуете себя немного более спокойно в себе.
По мере того, как вы это делаете, представьте, что обе стороны символа приступают к энергичному танцу друг с другом, поскольку паралич ваших мыслей растворяется в колебательной энергии и свете лемниската, а затем начинает резонировать. Прислушайтесь к тому, что внутри вас, и продолжайте говорить себе, что вы открыты для обоих вариантов. Обе возможности доступны и не являются взаимоисключающими.
В течение следующих нескольких дней продолжайте отслеживать символ бесконечности, пока не почувствуете новую легкость в своем сокровенном существе - не обязательно связанную с любым из вариантов, но просто предлагая свободу для независимого решения, вдохновленного освещением и увеличенной частотой вибрации лемнискат.
Вот типичная ситуация «или / или» в качестве примера. Ваш вопрос может быть следующим: «Должен ли я переехать в новую квартиру, отличную, но очень дорогостоящую? Или я должен остаться в своей старой квартире, которая больше не отвечает моим требованиям? Запишите все плюсовые точки новой квартиры внутри одной петли и плюсы для старой в другой, и проведите вокруг формы символа (как описано выше) в течение нескольких последовательных дней, не обременяя себя ожидания или стресс. Вы можете обнаружить, что возникает третий вариант: ни старая квартира, ни новая, но совершенно другой выбор, который, возможно, был под носом, но избежал вашего уведомления.
Повторное открытие релаксации, гармонии и баланса
Символ бесконечности расслабляет, гармонизирует и восстанавливает равновесие. Это помогает нам найти выход из ситуаций, которые застряли в колее. Это позволяет нам войти в контакт с внутренней мудростью нашей мужской способности добиваться успеха и нашей женской интуиции. Это дает нам максимально возможную поддержку нашего гармоничного существования в мире двойственности.
Это ключ к более глубокому пониманию того, как мы можем примирить противоположности - наша повседневная жизнь и наша жизнь в целом станут намного более расслабленными и радостными.
Авторское право 2018 от Барбары Хайдер-Раутер. Все права защищены.
Перепечатано с разрешения издателя EarthDancer,
отпечаток Внутренних Традиций. www.innertraditions.com .
Статья Источник
Сила Бесконечности: работа с лемнискатом для предельной гармонии и баланса
Об авторе
Барбара Хайдер-Раутер - квалифицированный педагог и терапевт с многолетним опытом. Один из ведущих экспертов ауры-сомы в мире, она ведет вечера медитации, семинары для личного развития и духовные путешествия. Уже более 15 лет она руководит специализированным духовным магазином в Зальцбурге, где ищущие могут встретить родственных духов.
Книги этого автора (на немецком языке)
{amazonWS: searchindex = Книги; ключевые слова = 3843412448; maxresults = 1}
{amazonWS: searchindex = Книги; ключевые слова = 3843450293; maxresults = 1}
{amazonWS: searchindex = Книги; ключевые слова = 3843490732; maxresults = 1}
Гармония жизни присутствует во всем, ведь мы живем в изначально гармоничном мире, где каждый камешек, каждая травинка, каждая капля находятся на своем месте и эстетически совершенны.
Гармония – это стремление к равновесию, к совершенству.
Стройка выглядит уродливо, а обвитые плющом развалины настраивают на романтический лад.
Вырытый котлован похож на рану, а глубокий овраг – на морщинку на коже.
Городской гул вызывает усталость, а шум моря – умиротворение.
Когда-то нынешние развалины тоже были уродливой стройкой, но с десятилетиями они «вросли» в окружающий пейзаж, и любое их изменение делает руины все «природнее». И через некоторое время место, где когда-то было строение, полностью сольется с ландшафтом.
Края котлована с каждым годом все больше осыпаются, а растительность на склонах и на дне помогает яме стать «своей» в окружающем рельефе. И этот «шрам» по виду постепенно становится ближе к морщине, чем к ране.
Шум города слагается из многих несвязанных между собой источников, которые звучат без какой-либо логики. Этот хаос угнетающе действует на нас. В то же время шум морского прибоя подчиняется законам гармонии. Каждая капля вместе с миллиардами и миллиардами других подчинена общему движению и общей закономерности. И все они стремятся к равновесию, но ветер не дает морю успокоиться и создает свою мелодию.
В каждом из нас заложена гармония жизни или хотя бы ее ощущение.
Поэтому нам по душе бродить по первозданному лесу, наблюдать метаморфозы пролетающих облаков, слушать пение птиц, пересыпать песок из ладони в ладонь. Все эти вещи напоминают музыку, которая настраивает нас на глубинный лад мироздания.
Положительно воспринимается всеми и гармоничная личность. За нею приятно наблюдать, с ним интересно беседовать. Что бы он ни делал, такой человек притягивает внимание, и на него пытаются равняться. И, несмотря на то, что такие люди часто материально небогаты, в нашем потребительском обществе многие им завидуют.
И есть чему завидовать – гармоничная личность счастлива. Она испытывает душевный комфорт, который обусловлен спокойствием души. Такие люди стараются не конфликтовать ни с окружающими, ни с самими собой. Знают свою высокую цену, но остаются простыми и дружелюбными. Живут сегодняшним днем, знают толк в простых удовольствиях, постоянно работают над собой и знают, что счастье находится внутри нас самих (« »). Одним словом, они похожи на куклу-неваляшку – простую игрушку с секретом.
Как достигается гармония жизни
Живите сегодняшним днем . Все самое лучшее и самое интересное происходит сейчас, а не вчера или завтра. Действительность лучше, чем воспоминание или туманная мечта.
Прекратите ругать себя за прежние ошибки и бояться будущих неудач . Однако это не значит, что нужно продолжать «наступать на одни и те же грабли».
Решайте проблемы по мере их поступления . Волна должна подниматься после падения камня в воду, а не наоборот.
Каждый день делайте полезное дело . Это может быть отремонтированный водопроводный кран, забитый в стену гвоздь или проведанный старый родственник.
Станьте добрее и внимательнее к людям . Через других людей вы проявите свою любовь к окружающему, а мир любит добрых, поэтому вам воздастся ().
Займитесь саморазвитием . Тренируйте мозг и тело. Много читайте хорошей литературы, занимайтесь спортом, придумайте себе хобби.
Чрезмерная работа не менее вредна, чем безделье . Поэтому чередуйте труд с отдыхом.
Противоречивость культуры XIX в. еще ярче высветилась в развитии ее эстетической и художественной составляющей. Именно в этом веке, как никогда, в европейской эстетике и художественной культуре проявилось тяготение к трезвому художественному анализу видимого и слышимого мира, к натурализму или реализму в его изображении, в выражении художественной мысли, к динамичной гармоничности художественных творений, к небывалой масштабности осмысления человеческого бытия, к свободе художественного творчества. В основе всего этого лежал, как считали, разум. Еще Кант определил красоту как форму целесообразности предмета (правда целесообразности без цели). И для Гегеля прекрасное было связано с разумом, с истиной; красота им понималась как чувственное явление истины. И тот и другой считали, что искусство являет идеи разума в чувственно постижимом. Являются же эти идеи, в том числе и нравственные принципы, в качестве гармонии. Шиллер прямо заявлял, что красота - одно из проявлений гармонии. Гармония же понималась в XIX в. как реализация особого соотношения частей, частей и целого, как соразмерность, пропорциональность, согласованность форм, движений и т.д. В целом, идеалом художественности и оказывалась ясная гармоничность, даже если она сложна. В связи с некоторой абсолютизацией познания, главной задачей искусства считалось познание мира и жизни, постижение, осмысление тайн мироздания, особенностей бытия человека и общества. Некоторые сложности при этом возникали с музыкой, которую высоко ценили, но которая с трудом связывалась с познанием. Впрочем, музыка, ставшая в XIX в. одним из ведущих видов искусства, наполнялась литературными темами, сюжетами. То же происходило и с живописью. Литература в XIX в. доминировала и пронизывала, подпитывала другие искусства: музыку - через либретто опер и балетов, тематику инструментальных сочинений, тексты ораторий, кантат, романсов и т.д.; изобразительное искусство - через тематический ряд, не говоря уже о сюжетах картин. В литературе и других видах искусства существенно развились крупные формы: роман, повесть, опера, балетный спектакль, симфония, масштабные живописные полотна. Это не означало исчезновения более мелких, зато отточенных до совершенства, форм, как, например, рассказы И. А. Бунина в России конца XIX в.
Реалистическая линия в искусстве XIX в. исходила из необходимости сознательного творчества художника, познающего, анализирующего действительность для художественного обобщения. Вымысел был допустим, но до известного предела. В изобразительном искусстве, да и вообще в искусстве, ценилась выше всего точность (художественная, конечно, не протокольная). Точность в изображении того, что видишь и знаешь, точность в выражении художественной мысли. Ценными поэтому стали изображения природы, как она есть, особенностей человека и среды (географической и социальной), особенностей национальных, психологических, речевых. Художник вскрывал истину мира, искал правду жизни. И это было ново, масштабно, глубоко, серьезно. В литературе XIX в. реализм связан с именами О. Бальзака, Ч. Диккенса, Н. В. Гоголя, Л. Н. Толстого, А. П. Чехова и мн. др.; в музыке - Бетховена, И. Брамса, Ф. Листа, Дж. Верди, М. И. Глинки, М. П. Мусоргского, Н. А. Римского-Корсакова, П. И. Чайковского; в театре - К. С. Станиславского. Крупномасштабно и реалистическое изобразительное искусство XIX в., ярчайшими представителями которого стали русские художники-передвижники (И. Н. Крамской, И. К. Айвазовский, И. И. Шишкин, И. Е. Репин). Реализм XIX в. был мощен и плодотворен. Это было великое классическое искусство (рис. 8.1).
Рис. 8.1.
Но к реализму не сводилось все художественное богатство столетия. И даже для самых страстных реалистов, наряду с правдивостью, истинностью, как принципом художественного творчества, был важен принцип свободы - той свободы, которая ограничивалась лишь требованием художественной правды, соответствия изображения и выражения действительному миру. Принцип свободы по-иному исповедовался романтиками XIX в., а затем символистами и представителями так называемого стиля «модерн». Для реалистов жизнь была очевидно важнее искусства. Искусство должно было служить жизни, будучи само жизненно-разумным, даже если бурным и мятежным. Романтики же, а позже символисты, были убеждены в том, что искусство ценно само по себе, что художник не связан исходно внешним миром с его видимостью. Тем более, он не связан художественными принципами, сложившимися стилями, правилами и канонами. Многие из тех, кого мы называем великими художниками-реалистами, оставались или были в то же время романтиками (например, Гоголь). По мнению В. В. Вейдле, романтизм был в той или иной мере свойственен любому великому художнику XIX в. Действительно, ведь и Дж. Г. Байрон в Англии, и В. Гюго во Франции, и Г. Гейне в Германии, А. С. Пушкин, М. Ю. Лермонтов в России и многие-многие другие хотя бы начинали с явного романтизма. Вейдле даже у Толстого, не говоря уж о Флобере, находит романтические черты. Ибо под романтизмом он понимает, прежде всего, бунт против стиля, правил, условностей, эстетических норм. Романтизм, по утверждению Д. С. Наливайко , был не только и не столько художественным направлением, сколько особым мироощущением. И романтическое мироощущение в разной степени проявлялось у самых разных художников XIX в. (и у Э. Т. А. Гофмана, и у Ф. М. Достоевского, и у Г. Берлиоза, и у Р. Вагнера, и у К. П. Брюллова (рис. 8.2), и у В. В. Верещагина).
Рис. 8.2.
Романтики, у которых данное мироощущение доминировало, исходили из того, что в мире нет ничего законченного и самодостаточного. Мир виделся им как живой организм, в каждой частице которого, так или иначе, было выражено целое. И если механицисты и живую природу объясняли как машину, то у романтиков и неживая природа одухотворялась:
«Не то, что мните вы, природа:
Не слепок, не бездушный лик -
В ней есть душа, в ней есть свобода,
В ней есть любовь, в ней есть язык...»
Романтики постигали сложную противоречивость мира, как его богатство, и представляли мир многогранным. Искусство тоже виделось ими живым, многоплановым аналогом творящей природы. Художник для них не просто осмысляющий бытие субъект, а творец, способный пересоздавать миры, гений. Поэтому никаких методов, систем, правил вечных образцов, традиций, но полная свобода творческого духа художника, которого волнует драматизм человеческих проблем. В произведениях романтиков - нередко грандиозные и почти всегда мятежно-трагические, иногда гротескно-трагические образы и страсти. В романтизме XIX в. воплотилось представление о враждебности действительности человеку, о несовпадении в жизни должного, желаемого и того, что есть. Романтики выразили неприятие буржуазной действительности, ее холодного, расчетливого и пошлого практицизма, рассудочного рационализма, стандартизации личности. С точки зрения романтиков, каждый человек должен быть свободным. Свобода творчества художника - это просто наиболее полная реализация естественной для человека свободы. В нашем несовершенном мире художник способен создавать совершенное, используя необычные средства и приемы. Искусство романтиков чаще всего символично, аллегорично, метафизично. В нем, очевидно, начался отход от традиционных методов искусства, которые утвердились в Европе с эпохи Ренессанса. Впрочем, в русле реалистического направления, переплетавшегося с романтическим, зрело то же самое. Так, в рамках вполне традиционной живописи во Франции вызрел импрессионизм.
Художники-импрессионисты, такие как К. Моне, О. Ренуар, К. Писсарро и другие, были настроены на максимальное приближение изображения действительности - к самой действительности, стремились к наиболее точному изображению природы, человека. Они пытались зафиксировать фрагменты мира, как они есть. Импрессионисты усилили традиционный принцип «пиши, что видишь», до «пиши, как видишь». Они продолжали считать глаз гарантией правды в изображении, а целью искусства - видение и выражение правды этого мира, его истинности, его объективной красоты. Но при этом акценты в творчестве переносились на субъективное видение мира «как он есть». Изображаемый импрессионистами мир как бы «поплыл», вибрируя, теряя устойчивость и определенность форм. И вместе с этим художники, увлеченные поисками новых выразительных средств и изобразительных возможностей, создавая великолепные по живописности полотна, ушли от острых, болезненных социальных и личностных тем и проблем, уводя зрителей в мир, волнующий своей красотой, одновременно и реальной, и как бы ирреальной.
Таким образом, в искусстве XIX в. достаточно отчетливо выделялись две основных направленности, две, в общем, сходящихся линии. Первая - линия реализма, в крайности своей доводимая до натурализма и принципиального анэстетизма, доводимая до грани, которую ни один значительный художник не переходил. Как бы ни шокировали читателей «Цветы зла» Ш. Бодлера, в них проявилась романтически-намерен- ная натуралистичность в рамках вполне традиционной поэтики. Каким бы оскорбляющим пуританский вкус ни выглядел Золя в своих романах, его проза была на грани действительной натуралистичности, но не за гранью. Сам способ описания всяческой житейской «грязи», состав употребляемых для этого слов и выражений, оставались в русле литературной традиционности. Русские художники-передвижники, изображая самые неприятные и даже страшные моменты жизни, изображали их, не разрушая устоявшихся эстетических норм. Верещагин живописал ужасы войны, но живописал по-прежнему «красиво». Конечно, реалистические устремления в искусстве противопоставлялись украшательству действительности. Художники-реалисты боролись с античеловечностью и пошлостью социальной жизни путем ее как можно более правдивого изображения. Их таланты и душевные силы осознанно направлялись на осмысление существенных для человека и общества проблем, в том числе нравственных, на пробуждение «лирой чувств добрых». Таким способом утверждались и отстаивались ими ценности культуры.
Импрессионизм и постимпрессионизм находятся, как представляется, между этой, реалистической линией и другой, вроде бы ей противоположной. В линии романтиков, символистов, представителей стиля модерн воплотилось стремление художников стать выше грязной и пошлой буржуазной действительности, преодолевать ее, бороться с ней, порождая совершенство в несовершенном мире. Именно так они «спасали» культуру, пытаясь всячески вносить красоту в жизнь, в том числе и в быт людей.
Постимпрессионисты (В. Ван-Гог, П. Гоген, А. Тулуз-Лотрек, П. Сезанн) все, так или иначе, прошли «школу» импрессионизма. Но живопись старших собратьев казалась им чересчур беззаботной и умиротворенной, слишком настаивавшей на точности воспроизведения увиденного. Сезанн недаром как-то сказал о К. Моне, что он - «только глаз» (хотя прибавил - «зато какой глаз!»). Для постимпрессионистов живопись их предшественников была мало размышляющей, ориентированной на изображение гармонии линий, света и цвета, живописной гармоничности мира. Постимпрессионисты сделали акцент скорее на его дисгармоничности, диссонансах, живописных и социальных, и выражали свою неудовлетворенность жизнью, такой «как она есть». Их картины пронизаны ощущением драматизма, чувствами ярости, боли, тоски. Они изображали гнусность буржуазной «прозы жизни» и «бежали» от нее к естественности природы и нетронутых цивилизацией человеческих сообществ (как Гоген на о. Таити). И если импрессионисты «размыли» формы окружающего мира, то постимпрессионисты начали процесс их утрирования и, в то же время, акцентирования цвета, причем, по выражению Ван-Гога, - цвета самого по себе. Исследователи искусства сближают постимпрессионистов по характеру и сущности их творчества с разными художественными направлениями - то с реалистами, в связи с их стремлением изображать то, что есть, не приукрашивая действительность, то с символистами, так как творчество постимпрессионистов зачастую символично, то с более поздними, явно модернистскими, течениями в живописи XX в.
Связь постимпрессионизма с символизмом, очевидно, существовала, также как и у «чистых» импрессионистов, неоимпрессионистов. Символистам были близки новации импрессионистов, ибо они довели иллюзорность изображения до критической точки, за которой предмет становится неотделимым от его субъективного видения. Символизм делал акцент именно на последнем, не стремясь к точному воспроизведению внешнего мира, а создавая иллюзии-символы, образы-аллегории, выражая свои художественные идеи. Символистам нравилась и независимая новаторская позиция импрессионистов и постимпрессионистов, которых долгое время не принимали традиционно настроенные художники, искусствоведы и публика.
Для символистов было характерно утверждение исключительности художника, его права на свободную импровизацию, на фантасмагории. Так, А. Белый отмечал, что проповедники символизма «видят в художнике законодателя жизни...», что «символизм подчеркивает примат творчества над познанием... значение формы художественных произведений» . Белый при этом определял символ как «...образ, взятый из природы и преобразованный творчеством; символ есть образ, соединяющий в себе переживание художника и черты, взятые из природы. В этом смысле всякое произведение искусства символично по существу» .
Даже если это так, то символичность, характерная для всякого произведения искусства, у представителей символизма, осознанно реализуемого художниками конца XIX - начала XX в., стала центральной, самодовлеющей доминантой творчества.
Символисты - художники и поэты - были озабочены не точной передачей особенностей внешнего мира (природы), а изображением своих представлений о нем, с помощью символов, аллегорий и пышно развитых декоративных форм. Претендовали они на воплощение своих художественных идей в чувственно-воспринимаемых, эстетических формах . Как говорил О. Редон, один из символистов, он стремился объединить человеческую красоту с волшебством мысли.
Символизм развивался и в живописи, и в европейской, в том числе и русской, поэзии (П. Верлен, А. Рембо, С. Малларме, А. Блок, Белый и др.); в европейском театре (М. Метерлинк).
Установка на символичность, декоративность и общий эстетизм, стремление к авторскому созданию красоты, волшебной, неземной, пронизали европейское искусство последней четверти XIX в., захватив частично и начало XX в. Особенно ярко это сказалось в развитии последнего по времени великого художественного стиля (после классицизма, барокко, рококо и др.) , так называемого стиля модерн, который под разными названиями стал доминировать в Европе. Этот художественный стиль вобрал в себя и романтические, и импрессионистские, и символистские тенденции. Но для него стала свойственной особая ориентация на массовость, на прикладной характер творчества, стремление к художественному воздействию на все сферы жизни. С одной стороны, это шло от осознания художниками грубой индустриализации жизни, ее обезображивания. Отсюда порождались, порой преувеличенные, эстетизм, декоративизм. С другой стороны, поскольку художники задались целью преобразовать средствами искусства всю окружающую среду, в том числе промышленную, обиходные предметы и вещи, они развивали и рациональное конструктивное начало и, очевидно, пытались соединять красоту с пользой, с функцией.
Красоту обрела для них смысл, едва ли не религиозный. Как говорил М. А. Врубель, «красота - вот наша религия». Эту красоту художники пытались увидеть и в реальном мире, т.е. мире живой природы (растения, животные, насекомые), и во всем таинственном запредельном, мистическом, неявном - в движении стихий, вихрях линий, хороводах форм. Искусство при этом понималось как самая лучшая, совершенная жизнь, а художник - как творец и пророк такой жизни. Задачей художников становилось по возможности сделать всю обычную жизнь художественной, прекрасной. В Европе множились художественные магазины, салоны. Сыпались заказы на новые архитектурные решения в строительстве банков, различных, порой грандиозных, сооружений (Эйфелева башня!), частных домов. Причем архитекторы начали проектировать не только сами здания, но и интерьеры со всей обстановкой, всем антуражем, с привлечением к работе художников, мастеров-ремесленников. В стиле модерн стали делать мебель, одежду, настольные лампы, ширмы и т.д. и т.п. Этот стиль широко вошел в книжную и журнальную графику, рекламу. Художественные произведения в стиле модерн были иногда несколько (порой чересчур) усложненными, но всегда изящными, волнующими воображение, как бы дразнящими вкус. Художники мастерски использовали мифологические, поэтические и сказочные образы (кентавров, сфинксов, русалок), символичные изображения цветов, как простых (подсолнухов), так и экзотичных (орхидей, лилий), а также животных, птиц, насекомых (особенно змей, лебедей, павлинов, бабочек, стрекоз). Все это было искусно связано в композиционных решениях, изысканно, извилисто, подвижно, ярко, театрально эффектно, искусственно и прекрасно. Этот художественный стиль, в целом ушедший, до сих пор продолжает оказывать плодотворное воздействие на промышленный и бытовой дизайн, архитектуру, моду.
Обе линии - реалистическая и символическая - в XIX в. совмещались, перекрещивались. И обе, вместе и отдельно, доходя до крайностей, достигая вершин художественности, предвозвещали начало великого перелома не только в художественной, но и в целом в европейской и мировой культуре - перелома, который начал ощущаться в конце XIX в. и стал реальностью для всего XX в.
Однако, на протяжении XIX в. развитие цивилизации и культуры даже в Европе (не говоря уж о мире), оставалось неравномерным. В этом развитии намечались и были представлены некоторые черты будущих структурных потрясений. Но ощущались они далеко не всеми. Напротив, сознательное население Европы было уверено в успехах цивилизационно-культурного прогресса, в устойчивости сложившихся ценностных систем и предпочтений. В качестве высшей ценности и главного ценностного критерия для европейцев утвердился вроде бы Разум. Все другие ценности цивилизации и культуры соотносились с ним, сверялись со шкалой «разумности - неразумности».
В связи с этим, Истина должна была быть полезной, Добро - целесообразным, Вера - удобной, Красота - ясной, функциональной, служащей Добру, Свобода - разумной, Любовь - оформленной и законной. И вот такие ценности-идеалы должны реализовываться в жизни, которая уже в известной мере упорядочена и будет упорядочена еще более, на основе разума, для осуществления этих идеалов везде, где они пока не действуют. Сомневаются же в этом интеллектуальные снобы, нытики, декаденты. В XIX в. очень многие смотрели в будущее, пусть со сдержанным, но оптимизмом, верили в то, что в культуре действуют традиции. И именно традиции европейской культуры дадут возможность торжества гуманизма. Верили тому, что общество, человечество, при всех отступлениях от принципов гуманизма, идеалов традиционной культуры, в целом движется, развивая эти традиции, к гармонии, достижимой, хотя и через борьбу.
XX век с самого начала стал опровергать общий оптимистический настрой, присущий предшествующему столетию - Золотому веку европейской, в том числе русской, и даже мировой культуры.
Белый А. Символизм как миропонимание. С. 23.
Курышева Б., студентка 2 курса
Философ крупный – Эпикур,
Об атоме так мысли развернул,
Что стало ясно - атомы различны,
По форме и по весу, не обычны.
Из атомов всех сложен человек,
Есть и душа, приписана на век.
Со смертью человека, пусть все знают,
Душа, на атомы, рассеиваясь, исчезает.
А в целом жизнь, философы считают –
Стремленье к счастью.
Боги – отдыхают!
А люди могут меж собой договориться
Жить мирно, и к гармонии стремиться!
В Древней Греции стихийно …
Захарова Н., студентка 2 курса
До нашей эры в седьмой век
Стал умнее человек,
В Древней Греции стихийно
Материализм развился сильно.
Фалес у истоков был,
Анаксимандр умнейшим слыл:
Он открыл, что апейрон
От начала всех времен
Был материей первичной,
В движении не ограниченный
С него все начинается
В него все возвращается.
Фалес утверждал – вода,
Началом всех вещей была.
Анаксимандр же полагал –
Начало – воздух, идеал.
Аристократам на мученье
Энто новое ученье!
Левкипп и Демокрит Абдерский
Развили мысли очень дерзко
О том, что мир для них открыт
Из атомов он состоит.
Последователем Гераклита, был Демокрит
Белякова М. А., студентка 2 курса
Последователем Гераклита, был Демокрит.
Великий был философ. Много веков минуло с тех пор,
Но сужденья Демокрита мы изучаем до сих пор.
Причина движения тела – душа
Душа материальна, а так же смертна.
Душа вокруг, душа везде,
Когда вздохнёшь – душа в тебе.
У мёртвого тоже душа, но не много.
Не дышит ведь больше, он мёртвый уже.
Остаток души, заключён в его теле.
А теперь поговорим о жизненной цели.
Цель в жизни хотите узнать Вы?
Я вам по секрету скажу об этом.
Спокойное расположенье духа
И в дом к вам не придёт разруха
Придумала не я, слово «эвтюмия».
Про волю также вам скажу и ничего не утаю.
Проблема воли решается, на основе необходимости случайности.
Ничего не бывает случайного, ничто не проходит печально.
О, Демокрит, великий философ,
Сквозь года и столетья, да что там, тысячелетья
Много мыслей твоих дошло до наших дней, не мало знаем мы теперь.
Серкунова Е., студентка 2 курса
Слава великим умам, слава ученым мужам
Многие вы и мир принесли учения ваши и до нас дошли
Главная мысль – атомистический материализм
Атомы, частицы в пустоте, двигаются сами в темноте.
О возможности движения достоверного значения
Философ Демокрит - людям говорит.
Все состоит из двух начал, об этом не один сказал
А про рождение Земли мы многое б сказать могли.
Фалес сказал: была вода, вода кругом.
Начало в том, то что Любовь и Вражда
Огонь и вода об ученье Эмпедокла
Мы напомним вам всегда.
Очень много разных мнений
Не лишили нас сомнений
Ну, а споры о душе, так знакомы нам уже.
Душа смертна или вечна,
Спорить можно – бесконечно.
Божественна, бессмертна …
Ну, а может все-таки смертна, в теле там заключена,
А умрешь – умрет она. В этом правда есть одна.
Душа – причина всех явлений,
Признай ты это без сомнений.
Много разного узнали мы
О философах древней страны
Их идеи, их сужденья вызывали треволненье.
Споры бурные имели, добиться правды все хотели
Добиться истины не многие смогли.
Эпохи пролетели и века, запомним их надолго - навсегда.
Вещь, кажущаяся красивой в данное время и в данном месте, может оказаться некрасивой при других обстоятельствах. Это также относится и к мыслям, словам, поступкам. То, что мы называем прекрасным, является таковым лишь в определенное время и в определенных условиях, которые делают это прекрасным; так что единственный способ дать истинное определение красоте – это гармония. Гармония сочетания цветов, гармония очертаний и линий составляет то, что мы зовем красотой; а слово, мысль, чувство или действие, которые творят гармонию, являются производными красоты.
Откуда рождается стремление к гармонии и откуда рождается стремление к дисгармонии?
Естественна склонность каждой души к гармонии, а склонность к дисгармонии есть неестественное состояние ума или дел; фактически то, что неестественно, лишает душу красоты. Психология человека такова, что он реагирует как на гармонию, так и на дисгармонию. Он не может этому помочь, потому что он естественно создан так; ментально и физически он отвечает всему, что приходит к нему, будь оно гармоничным или негармоничным.
Поучение Христа: «Не противьтесь злу»
Это совет не откликаться на дисгармонию. Например, слова добра или симпатии, действия любви или вдохновения должны находить отклик, но если слова оскорбления и действия, продиктованные отвращением или ненавистью, тоже встречают отклик, то это создает еще большую дисгармонию в мире. Давая дорогу дисгармонии, мы позволяем ей расти и множиться. Откуда взялись великие разногласия, волнения и раздоры, которые мы сейчас видим преобладающими в мире? Похоже, из пренебрежения тем фактом, что дисгармония создает дисгармонию и она будет множиться. Если человека оскорбляют, в нем возникает естественная потребность ответить еще большим оскорблением. В результате он получает кратковременное удовлетворение, что хорошо ответил. Но та энергия, что исходила от обидчика, повлияла на него, и эти две силы, будучи негативной и позитивной, создали большую дисгармонию.
«Непротивление злу» не означает, что надо носить зло в себе
Это означает не возвращать дисгармонию, пришедшую к вам, не уподобляться человеку, играющему в теннис и отбивающему мячик своей ракеткой. Но, с другой стороны, это не предполагает, что нужно принимать мяч голыми руками.
Стремление к гармонии можно сравнить со скалой в море: в ветер и бурю она твердо стоит; волны яростно набрасываются на нее, но скала выдерживает их натиск, позволяя им биться о себя. Борясь с дисгармонией, мы увеличиваем ее; отказываясь от борьбы с ней, мы отстраняемся от подливания масла в огонь, который в противном случае увеличился бы и повлек за собой разрушения. Несомненно, что чем мудрее мы становимся, тем с большими трудностями мы сталкиваемся в жизни, потому что любая дисгармония направляется на нас именно в силу того, что мы не сопротивляемся ей. Однако мы должны понять, что все эти трудности помогают разрушить дисгармонию, которая в противном случае множилась бы. В этом положении есть свои преимущества, ведь всякий раз, когда мы выдерживаем напор дисгармонии, это увеличивает наши силы – так что в любом случае мы увеличиваем свои силы, хотя внешне это кажется поражением. Но тот, кто осознает увеличение своей силы, никогда больше не сочтет себя побежденным; а в свое время наступит день, когда человек, от которого исходила дисгармония, поймет, что именно его победили.
Суфий избегает любых негармоничных действий
Суфий удерживает ритм речи под контролем терпения, так что никогда не скажет слова преждевременно и не начнет отвечать, не дослушав вопрос. Слово несогласия, пусть и сказанное во время спора, он воспринимает как диссонанс и сам спор стремится превратить в гармонический аккорд. Стремление противоречить в конце концов разовьется в человеке в страсть так, что он начнет противоречить даже собственным идеям, если их выскажет другой. Чтобы сохранить гармонию, суфий легко и плавно модулирует свою речь из одного ключа в другой; иначе говоря, взглянув на проблему с позиции другого человека, он воспринимает его точку зрения, вместо того чтобы настаивать на своей. Она создает основание для каждого разговора при помощи вступления, подготавливая уши слушателя таким образом, чтобы получить совершенный отклик. Он внимательно наблюдает за каждым своим движением и выражением, также, как и за другими людьми, пытаясь сформировать созвучный аккорд гармонии между собой и другими.
Достижение гармонии в жизни достигается тем же путем, что и умение музицировать, хотя требует еще более продолжительного и серьезного изучения, чем развитие музыкального слуха и голоса. Для слуха суфия каждое произносимое слово звучит как нота – правдивая, если слово гармонично, и фальшивая, если слово негармонично. Он делает гамму своей речи то мажорной, то минорной или хроматической, сообразуясь с ситуацией; его слово, будь оно диезным, бемольным или чистым тоном, вливается в аккорд по законам гармонии.
Жизнь в мире имеет постоянный раздражающий эффект, и чем тоньше мы становимся, тем тяжелее это становится для нас. Приходит время, когда чем более смиренным, исполненным доброй воли, более добрым и благосклонным становится человек, тем хуже для него становится жизнь. Обескураженный, он покатится вниз; но если он сохранит свою храбрость, то в конце концов обнаружит, что это не проигрыш, поскольку его силы настолько возросли и достигли такого уровня, такой степени, что теперь его присутствие, слово, действие будут управлять мыслями, чувствами и действиями других. Его собственный ритм станет могущественным и будет задавать ритм для каждого, кто за ним последует. Это свойство на Востоке называют качеством ума повелителя. Но чтобы устоять под напором рассогласованности, идущей извне, мы должны сперва практиковать устойчивость против всего того, что приходит изнутри, из нашего собственного «я». Своим «я» управлять сложнее, чем чужими, но если человек не способен контролировать сам себя, он потерпит неудачу, труднее всего твердо стоять против дисгармонии извне.
Что создает дисгармонию в нас самих?
Слабость. Физическая слабость или психическая, но это всегда слабость. Очень часто поэтому можно увидеть, что телесная болезнь порождает дисгармонию и склонность к негармоничности. Кроме того, существует множество болезней ума, еще не открытых современными учеными. Иногда люди считают нормой то, что в действительности является болезнью ума. Врожденным дефектам разума не уделяют достаточного внимания, а сам больной не имеет шансов заметить их в себе. Он постоянно находит ошибки у других; будь то работа в офисе, на высокой должности, дома, или где-то еще, он создает негармоничность. Никто не осознает этого; для того чтобы его лечить, сперва его нужно признать больным.
Причиной всякого дискомфорта и всякой неудачи является негармоничность
Наиболее важная вещь, которую нужно сообщать сейчас при обучении, – это чувство гармонии. Развивать в детях чувство гармонии и обращать их внимание на это не так трудно, как может показаться; надо просто показывать ребенку различные проявления гармонии в самых разных жизненных делах.
