Что из перечисленного является заслугой сперанского. Реформаторская деятельность Сперанского М. М.: замыслы и результаты. Главные положения проекта реформ Сперанского

Вступление на трон молодого императора Александра I совпало с необходимостью кардинальных преобразований во многих сферах российской жизни. Молодой император, получивший прекрасное европейское образование, задался целью реформировать и российскую систему обучения. Разработка базовых перемен в области просвещения была поручена М. М. Сперанскому, который достойно проявил себя в деле преобразования страны. Реформаторская деятельность Сперанского М. М. показала возможность преобразования империи в современное государство. И не его вина, что многие замечательные проекты так и остались на бумаге.

Краткая биография

Михайлович родился в семье бедного сельского священнослужителя. Получив хорошее домашнее образование, Сперанский решил продолжить дело отца и поступил в Санкт-Петербургское духовное училище. После окончания этого учебного заведения Сперанский некоторое время работал учителем. Позднее ему посчастливилось занять должность личного секретаря князя Куракина, который являлся одним из самых близких друзей у Павла I. Вскоре после вступления на трон Александра I Куракин получает должность генерал-прокурора при Сенате. Не забыл князь и про своего секретаря - Сперанский получил там же должность государственного чиновника.

Незаурядный ум и отличные организаторские способности сделали бывшего учителя практически незаменимым человеком в Сенате. Так начиналась реформаторская деятельность Сперанского М. М.

Политическая реформа

Работа в подготовила М. М. Сперанского к работе по внедрению политических и социальных преобразований в стране. В 1803 году Михаил Михайлович изложил свое видение судебной системы в отдельном документе. «Записка об устройстве правительственных и судебных учреждений в России» сводилась к постепенному ограничению самодержавия, превращению России в конституционную монархию, усилению роли среднего класса. Так, чиновник предлагал учитывать опасность повторения «французского безумия» в России - то есть французской революции. Не допустить повторения силовых сценариев в России и смягчить самодержавие в стране - в этом и заключалась реформаторская деятельность М. М. Сперанского.

Кратко о главном

В политических преобразованиях реформаторская деятельность М. М. Сперанского сводилась к нескольким пунктам, которые позволили бы стране стать правовым государством.

В целом одобрил «Записку…». Созданная им комиссия принялась разрабатывать детальный план новых преобразований, которым положила начало реформаторская деятельность М. М. Сперанского. Замыслы первоначального проекта неоднократно критиковались и обсуждались.

План реформ

Общий план был составлен в 1809 году, и его основные тезисы были следующими:

1. Управлять Российской империей должны три ветви государственной должна находиться в руках новосозданного выборного учреждения; рычаги исполнительной власти принадлежит профильным министерствам, а судебная власть находится в руках Сената.

2. Реформаторская деятельность Сперанского М. М. положила начало существованию еще одного органа власти. Он должен был называться Совещательный совет. Новое учреждение должно было находиться вне веток власти. Чиновники этого учреждения должны рассматривать различные законопроекты, учитывать их разумность и целесообразность. Если Совещательный Совет будет за - окончательное решение будет принято в Думе.

3. Реформаторская деятельность М. М. Сперанского имела целью разделить всех жителей Российской империи на три больших сословия - дворянство, так называемый средний класс и рабочий люд.

4. Управлять страной могли лишь представители высших и средних классов. Имущественным классам предоставлялось право голосования, избрания в различные органы власти. Рабочему люду предоставлялись лишь общие гражданские права. Но, по мере накопления личной собственности для крестьян и рабочих существовала возможность перейти в имущественные классы - сначала в купечество, а затем, возможно, и в дворянство.

5. Законодательную власть в стране представляла Дума. Реформаторская деятельность Сперанского М. М. послужила основой для возникновения нового механизма выборов. Депутатов предлагалось выбирать в четыре ступени: сначала выбирались волостные представители, потом они определяли состав окружных дум. На третьем этапе проводились выборы в законодательный совет губерний. И лишь депутаты губернских дум имели право принимать участие в Руководить работой Государственной Думы должен был назначенный царем канцлер.

Эти краткие тезисы показывают основные итоги кропотливой работы, которую пробудила к жизни реформаторская деятельность М. М. Сперанского. Краткое содержание его записки выросло в многолетний, разработанный поэтапно план по преобразованию страны в современную державу.

План действий

Опасаясь революционных движений, царь Александр I принял решения выполнять озвученный план поэтапно, чтобы не вызывать к жизни сильных катаклизмов в российском обществе. Работу по усовершенствованию государственной машины предлагалось осуществлять на протяжении нескольких десятилетий. Конечным итогом должно было стать упразднение крепостного права и превращение России в конституционную монархию.

Обнародование Манифеста о создании нового органа власти, Государственного совета, было первым шагом по дороге преобразований, которую проложила реформаторская деятельность М. М. Сперанского. Краткое содержание Манифеста сводилось к следующему:

• все проекты, направленные на принятие новых законов, должны быть рассмотрены представителями Государственного совета;
• совет оценивал содержание и разумность новых законов, оценивал возможность их принятия и реализации;
• члены Государственного совета должны были принимать участие в работе профильных министерств и вносить предложения по рациональному использованию денежных средств.

Свертывание реформ

В 1811 году реформаторская деятельность Сперанского М. М. привела к появлению проекта Уложения Данный пакет документов должен был стать следующим этапом политических преобразований в стране. Разделение веток власти предполагало, что весь Сенат разделится на Правительствующую и Судебную ветку. Но данному преобразованию не дано было уже свершиться. Стремление предоставить крестьянам одинаковые гражданские права с остальным народом вызвало в стране такую бурю возмущения, что царь был вынужден свернуть проект преобразований и отправить Сперанского в отставку. Он был отправлен на поселение в Пермь и прожил там остаток жизни на скромную пенсию бывшего чиновника.

Итоги

По поручению царя Сперанский М. М. разрабатывал проекты финансовых и экономических преобразований. Они предусматривали ограничение расходов казны и увеличение налогов для дворянства. Такие проекты вызвали резкую критику в обществе, против Сперанского выступали многие известные мыслители того времени. Сперанский был даже заподозрен в антироссийской деятельности, а на фоне усиления Наполеона во Франции такие подозрения могли иметь очень глубокие последствия.

Опасаясь открытого возмущения, Александр отправляет Сперанского в отставку.

Значимость реформ

Нельзя отрицать значимость проектов, которым дала начало реформаторская деятельность М. М. Сперанского. Результаты работы этого реформатора стали основой для коренных изменений в структуре российского общества в середине XIX века.

11:03 2012

В 1812 году русский реформатор Михаил Сперанский уволен в отставку, обвинен в предательстве и отправлен в ссылку.

Внезапная опала Михаила Сепранского, которого все привыкли считать правой рукой Александра I, автора программы государственных реформ, которые, как верили многие, должны были подвести Россию к утверждению правового государства, потрясла многих. Кто бы мог подумать, что такого колосса, как Михаил Сперанский, сможет свалить переданная государю «Записка о древней и новой России » писателя Карамзина — своего рода манифест противников перемен. На вопрос, можно ли хоть какими-то способами ограничить самовластие, не ослабив спасительной царской власти, — Карамзин, оспаривая Михаила Сперанского, отвечал отрицательно. Любые перемены, «всякая новость в государственном порядке есть зло, к коему надо прибегать только в необходимости». Спасение же Карамзин видел в традициях и обычаях России, ее народа, которому вовсе не нужно брать пример с Западной Европы. Но с этим был не согласен уже сам Сперанский.

Удивительное дело — дворянин, выученик немцев Шадена и Шварца, собеседник Канта и очевидец французской революции ратовал за «стабильность» и обличал за «низкопоклонство перед Западом» поповского сына, первые сведения об устройстве мира и месте человека в нем почерпнул в церкви, куда он регулярно водил своего слепого деда и где читал за пономаря Апостол и Часослов.

Михаил Михайлович Сперанский был в полном смысле self-made man. Ему было шесть лет, когда в поместье, где в домовой церкви служил его отец, заехал протоиерей Андрей Самборский, будущий духовник великих князей Александра и Константина Павловичей. С его легкой руки

Михаила устроили во Владимирскую семинарию, где за выдающиеся способности записали под фамилией Сперанский, то есть подающим надежды, от латинского Sperare — уповать, надеяться (у его отца своего родового прозвища не было). Из Владимира мальчика отправили в Александро-Невскую семинарию, куда направлялись лучшие слушатели провинциальных семинарий со всей России. Чуть позже митрополит Санкт-Петербургский Гавриил предложил Михаилу Сперанскому остаться работать в Петербурге, и он еще четыре года прослужил в семинарии профессором математики, физики и красноречия, а потом и префектом.

Митрополит предлагал Сперанскому принять монашество, открывавшее путь к архиерейскому сану. Но Михаил сделал выбор, круто изменивший его судьбу, — поступил секретарем к богатому и влиятельному вельможе князю Куракину. Вскоре, когда в 1796 году воцарился Павел, генерал-прокурор Куракин стал вторым лицом в государстве, и началась стремительная карьера его бывшего секретаря. К началу царствования Александра I он был уже статским советником, а в июне 1801 года — действительным статским советником.

К тому времени Сперанский успел пережить первую и единственную свою земную любовь, и когда его молодая жена через год, успев лишь родить ему дочь, умерла от скоротечной чахотки, он навсегда закрыл для себя эту тему и всю оставшуюся жизнь посвятил только служению Отечеству, как понимал это Сперанский.

После коронации Александр I объединил своих либерально настроенных друзей в «Негласный комитет», и Сперанский стал для молодых аристократов настоящей находкой: он работал по 18-19 часов в сутки — вставал в пять утра, писал, в восемь принимал посетителей, потом после приема ехал во дворец, вечером опять писал.

Александру нравилось, что Михаил Сперанский не похож ни на екатерининских вельмож, ни на его друзей. Молодой царь стал приближать его к себе. Сперанский был введен в Комитет для изыскания способов усовершенствования духовных училищ и к улучшению содержания духовенства. Перу Сперанского принадлежит знаменитый «Устав духовных училищ» и особое положение о продаже церковных свечей, за которое русское духовенство благодарно поминало его до 1917 года (еще при Петре I Церкви было даровано исключительное право торговать свечами, отмененное Таможенным уставом 1755 года, и Михаил Сперанский восстановил церковную «свечную» монополию, что в скором времени привело к накоплению громадных сумм, которые шли на жалование священникам, в пользу «сирот духовных лиц» и на финансирование духовных училищ).

В январе 1810 года, с учреждением Государственного совета, Михаил Сперанский стал государственным секретарем, самым влиятельным сановником России, вторым после императора лицом в государстве… И тут — Карамзин с его запиской.

Конечно, к тому времени у Сперанского при дворе была куча влиятельных врагов, потихоньку настраивавших против него царя. Итог — отставка, опала, ссылка: сначала в Пермь, потом в Новгородскую губернию. В столицу Михаил Сперанский вернулся лишь через девять лет, в марте 1821 года, побывав перед этим пензенским гражданским губернатором и генерал-губернатором Сибири. Александр снова назначил Сперанского членом Государственного совета, пожаловал земли, сделал его дочь фрейлиной.

А потом наступила осень 1825 года. Декабристы прочили Михаила Сперанского в первые президенты русской республики. Но вышло иначе — после провала восстания он был введен в состав Верховного суда над декабристами. Доверие Николая I он завоевал, но раздавлен был совершенно. Говорят, когда выносили приговор, Сперанский плакал. Такова была его плата за последний, звездный период своего служения. Сперанский преподавал юридические науки наследнику престола — будущему императору Александру II, учредил Высшую школу правоведения, а главное — Сперанский взялся за российское законодательство. К этому времени законов в России было столько, что можно было считать, что их нет вообще. Шесть лет Сперанский, как муравей, собирал их по архивам и систематизировал. Сперанский практически написал первые в России гражданский и уголовный кодексы. Было издано 45 томов Полного собрания, а в 1833 году — Свод законов в 15 томах. Это был главный подвиг его жизни. За эту работу Михаил Сперанский был щедро осыпан монаршими милостями, получил орден Святого Андрея Первозванного. Но сам о себе говорил: «Я — бедный и слабый смертный». Незадолго до смерти Михаил Сперанский писал: «Провидение нас водит как детей на ленте и только для опыта дозволяет иногда нам обжечься или уколоться».

Почему Сперанский отправлен в отставку

Ответы:

Сперанский по поручению императора разрабатывал и проекты экономических реформ. Они предусматривали ограничение расходов государства и некоторое увеличение налогов, которое затрагивало дворянство. Противодействие реформам в этих условиях стало носить открытий характер. К критике правительства присоединились такие авторитетные люди,как например, Н. М. Карамзин- один из идеологов консерватизма.Александр прекрасно понимал,что резка критика Сперанского, по существу,направлена в его собственный адрес. Сперанского обвинили даже в предательстве за его симпатии к порядкам во Франции, которые он якобы хотел ввести в России в угоду Наполеону. Царь более не мог сдерживать волну критики и принял решение об отставке Сперанского. Не последнюю роль здесь сыграло намерение императора объединить общество накануне приближающейся войны с Наполеоном. В марте 1812 г. Сперанский был выслан в Нижний Новгород,а затем в Пермь.

ЛЕКЦИЯ VIII

Решение Александра вернуться к внутренним преобразованиям в 1809 г. – М. М. Сперанский. – Разработка плана государственного преобразования. – Приступ к его осуществлению: учреждение Государственного совета и преобразование министерств. – Указы об экзаменах на чины и о придворных званиях. – Отчаянное положение русских финансов в 1809 –1810 гг. – Финансовый план Сперанского. – Записка Карамзина о древней и новой России. – Падение Сперанского. – Положение дела народного просвещения. – Открытие ученых обществ.

Личность и государственная деятельность Сперанского

Михаил Михайлович Сперанский. Портрет кисти А. Варнека, 1824

Всеобщее недовольство, охватившее все классы русского общества после Тильзитского мира, сильно смущало и заботило Александра. Он понимал, что полицейскими мерами можно иногда обнаружить заговор, в существование которого, впрочем, едва ли он верил серьезно, хотя и допускал интригана Савари распространяться на этот счет в интимных с ним разговорах. Но понимал, что этими мерами невозможно изменить настроение умов в обществе.

Он попытался поэтому вернуть к себе общее расположение иным, более разумным и болеем благородным способом – возвратом к тем внутренним преобразованиям, которые были замыслены, но не былиосуществлены в первые годы царствования. На этот раз главным сотрудником Александра в деле разработки этих преобразований явился новый государственный деятель – Михаил Михайлович Сперанский.

По уму и таланту Сперанский, несомненно, самый замечательный из государственных людей, работавших с Александром, и, быть может, самый замечательный государственный ум и во всей новейшей русской истории. Сын сельского священника, питомец духовной семинарии, Сперанский сам, без какой-либо протекции сумел не только выбраться в люди, но и познакомиться без посторонней помощи с лучшими политическими, экономическими и юридическими сочинениями на французском языке, который он усвоил в совершенстве. За четыре года из домашнего секретаря князя Куракина он успел, исключительно в силу своих дарований, выдвинуться в статс-секретари императора, причем уже в самом начале царствования Александра из-за желания иметь его в своем ведомстве происходили даже ссоры между наиболее сильными тогдашними министрами – между Трощинским и Кочубеем. И сам Александр знал и ценил Сперанского уже и в то время.

Я уже говорил о той записке, которую Сперанский по поручению Александра, данному ему через Кочубея, подготовил еще в 1803 г. Собственно, те же начала, которые он вложил в эту записку, развиты были в его знаменитом плане государственного преобразования, хотя, как вы увидите, настроение Сперанского, быть может, в зависимости от заграничного путешествия (в 1808 г. в Эрфурт) и в связи с настроением Александра, сильно изменилось в оптимистическую сторону относительно готовности страны к конституционному устройству.

Александр, прекратив еще в 1802 г. непосредственные занятия вопросом о конституционном устройстве, не переставал, однако, занимать им других. Такое поручение получил, например, в 1804 г. барон Розенкампф, служивший в то время в комиссии законов и не знавший тогда по-русски. Его проект, названный им «кадром конституции», был затем передан Новосильцеву и Чарторыйскому, но так как в 1805 г. Начались военные действия, то этот план долго лежал без движения и лишь в 1808 г. в числе других материалов поступил к Сперанскому, когда он, по возвращении из Эрфурта, получил от Александра поручение заняться общим планом государственных преобразований. Корф рассказывает, и Шильдер повторяет, анекдот о том, что будто бы в Эрфурте, где Сперанский познакомился с тогдашними знаменитостями Наполеоном, Талейраном и др., между ним и Александром произошел следующий разговор: Александр спросил Сперанского о впечатлении, произведенном на него Европой, и Сперанский будто бы ответил: «У нас люди лучше, а здесь учреждения лучше». Александр сказал, что это и его мысль, и прибавил: «По возвращении в Россию мы еще поговорим об этом». В непосредственную связь с этим разговором некоторые исследователи ставят и новый приступ к реформам в 1809 г.

Я думаю, что вряд ли этот разговор мог иметь место. В Пруссии в то время никакой конституции не было, а весь ее строй был в разложении, и перед немцами стояла задача создать его заново; во Франции в это время был лишь призрак конституции, и все ее «конституционные» учреждения носили явно шарлатанский характер. Александр и Сперанский отлично это знали, а поэтому трудно предположить, чтобы фраза «У нас люди лучше, а здесь учреждения» могла принадлежать Сперанскому, тем более что у него не было повода дать лестный отзыв и о русских деятелях. Вернее предположить, что Александр, которого смущала все усиливавшаяся в обществе оппозиция, в видах успокоения общества решил возобновить свои прежние заботы об улучшении внутреннего управления России, рассчитывая вернуть таким образом прежнее сочувствие к себе общества. Важно отметить перемену во взглядах самого Сперанского, происшедшую с 1803 г.: тогда он признавал коренную реформу неосуществимой, а теперь осуществление широких преобразовательных планов казалось ему совершенно возможным. На это изменение взглядов Сперанского могли иметь влияние те беседы, которые он вел в Эрфурте с Талейраном и др., и в особенности изменение в настроении Александра. Впоследствии в своем оправдательном письме из Перми Сперанский подчеркивал, что основная идея плана преобразований была ему предписана самим Александром.

Либерализм программы Сперанского

В своем «плане», в главе «О разуме государственного уложения» Сперанский подробно разбирает вопрос о благовременности введения правильного государственного устройства России. Заметив при этом, что в то время как на Западе конституции были устраиваемы «отрывками» и после жестоких государственных переворотов, российская конституция будет обязана своим существованием благодетельной мысли верховной власти, от которой зависит, следовательно, выбрать время ее введения и дать ей самые правильные формы, он обращается к оценке «благовременности» момента и пускается в довольно пространные историко-политические изыскания, причем все существовавшие в мире политические системы сводит к трем главным: к республике, феодальной монархии и деспотии. История западноевропейских государств со времени крестовых походов представляет, по мнению Сперанского, историю борьбы, в результате которой феодальная форма уступает все более и более республиканской. Что касается России, то Сперанский считает, что Россия вышла уже из чисто феодальных форм, так как раздробленная власть уже соединена в руках одного лица, причем были уже попытки ввести конституцию,– при вступлении на престол Анны Иоанновны и при Екатерине II. Признавая эти попытки «неблаговременными», Сперанский, вопреки высказанному в 1803 г, взгляду, полагает, что коренная государственная реформа в современный ему момент осуществима. Наличность крепостного права его уже не смущает, так как он находит, что конституционное устройство может существовать и при отсутствии равноправия в стране. Поэтому и свои планы он строит на такой же системе различия сословных прав, причем даже отличительной чертой дворянского сословия признает право владения населенными имениями, так что крепостное право в его плане для ближайшего будущего является как бы одним из существенных элементов преобразованного строя. Политические права он дает только тем гражданам, которые имеют имущество; таким образом, в основу проектируемого государственного устройства он кладет цензовую систему.

Важными мероприятиями, подготовившими Россию к конституции, Сперанский считает разрешение лицам всех свободных сословий покупать землю, учреждение сословия свободных хлебопашцев, издание Лифляндского положения о крестьянах и учреждение министерств с ответственностью (хотя сам он еще в 1803 г. отлично понимал, как вы видели, всю цену этой ответственности). Важнее признание Сперанским значения общественного настроения. Симптомами того, что момент для реформы созрел, он признает падение в обществе уважения к чинам, орденам и вообще ко внешним признакам власти, упадок нравственного престижа власти, рост духа критики действий правительства. Он указывает на невозможность при таких условиях частных исправлений существующей системы, в особенности в области финансового управления, и приходит к выводу, что наступило время переменить старый порядок вещей. Эти соображения Сперанского, несомненно одобренные самим Александром, драгоценны для нас: они свидетельствуют, насколько правительство сознавало, что развились элементы, стремившиеся к участию в государственном управлении.

Обращаясь к рассмотрению выхода из создавшегося положения, Сперанский указывает два выхода: один неискренний, фиктивный выход, другой искренний, радикальный.

Первый выход состоит в том, чтобы облечь права самодержавные во внешнюю форму законности, оставив, в сущности, их в прежней силе; второй выход заключается в таком устройстве, «чтобы не внешними только формами покрыть самодержавие, но ограничить его внутренней и существенной силой установлений и учредить державную власть на законе не словами, но самим делом». Сперанский решительно указывает, что при самом приступе к преобразованиям нужно избрать определенно тот или другой выход. Для реформы фиктивной могут служить учреждения, которые, представляя видимость свободной законодательной власти, на самом деле находились бы под влиянием и в совершенной зависимости от власти самодержавной. В то же время власть исполнительная должна быть так учреждена, «чтобы она по выражению закона состояла в ответственности, но и по разуму его была бы совершенно независима». А власти судной следует дать (при таком устройстве) все преимущества видимой свободы, но связать ее на самом деле такими учреждениями, чтобы она в существе своем всегда состояла в зависимости от власти самодержавной. Как на пример такого фиктивно-конституционного устройства Сперанский указывает на строй наполеоновской Франции.

Если, наоборот, предположено будет принять вторую альтернативу, то картина государственного устройства должна будет получиться совершенно иная: во-первых, законодательные учреждения должны быть тогда так устроены, чтобы они, хотя и не могли бы проводить своих предположений без утверждения державной власти, но чтобы в то же время суждения их были свободны и выражали бы собой действительное мнение народа; во-вторых, ведомство судебное должно быть так образовано, чтобы в бытии своем оно зависело от свободного выбора, и один только надзор за исполнением формы судебной принадлежал бы правительству; в-третьих, власть исполнительная должна быть поставлена в ответственность перед властью законодательной.

«Сравнивая сии две системы между собой, – поясняет Сперанский, – нет сомнения, что первая из них имеет только вид закона, а другая – самое существо его; первая – под предлогом единства державной власти – вводит совершенное самовластие, а другая – ищет в самом деле ограничить его и умерить...»

Вопрос, таким образом, был поставлен так прямо и ясно, что Александру прегражден был путь ко всяким мечтательным неопределенностям и приходилось серьезно выбирать одно из двух, причем первая система была заранее опорочена.

Проект реформ Сперанского

Александр выбрал второй выход. Сперанский развил соответственный план государственного устройства, и Александр, после двухмесячного почти ежедневного обсуждения этого плана со Сперанским, осенью 1809 г. повелел начать приведение его в действие.

План этот состоял в следующем: согласно существовавшему административному делению страны, основными территориальными единицами признавались губернии, разделенные на уезды, в свою очередь разделенные на волости. В каждой волости проектировались волостные думы, в состав которых входили бы выборные от казенных крестьян (от 500 один) и все личные земельные собственники. Состав этих дум обновлялся бы раз в три года. Главнейшие предметы ведомства волостной думы должны были состоять: 1) в выборе членов волостного правления, которое, согласно плану, заведовало бы местным земским хозяйством, 2) в контроле над волостными приходами и расходами, 3) в выборе депутатов в окружную (уездную) думу, 4) в представлениях окружной думе о волостных нуждах. Окружная дума должна была состоять из депутатов, избранных волостными думами; компетенция ее была соответствующей компетенции волостных дум, но касалась дел уезда; она выбирала депутатов в губернскую думу, окружной совет и окружной суд.

Губернская дума предполагалась с аналогичной компетенцией, а затем в Петербурге уже ежегодно должна была собираться Государственная дума, образуемая из депутатов всех губернских дум. Впрочем, заседания этой Государственной думы, согласно проекту Сперанского, могли быть отсрочены верховной властью на год; роспуск же ее мог последовать не иначе как после выбора состава депутатов следующей Думы. Председательствовать в Государственной думе должен был государственный канцлер, т. е. лицо назначаемое; работа должна была производиться по комиссиям. Право законодательной инициативы принадлежало бы только верховной власти, за исключением представлений о государственных нуждах, об ответственности должностных лиц и о распоряжениях, нарушающих коренные государственные законы. Сенат должен был превратиться в высшее судилище и состоять из избираемых пожизненно губернскими думами лиц, которые утверждались бы верховной властью.

Сверх Государственной думы план предполагал учредить Государственный совет, состоящий из высших государственных сановников по избранию самого монарха; но Государственный совет по плану Сперанского должен был быть не второй законодательной палатой, как теперь, а совещательным учреждением при монархе, которое рассматривало бы все новые предположения министров и предполагаемые финансовые мероприятия до их внесения в Государственную думу.

Таков был в общих чертах план Сперанского, одобренный Александром в принципе. Несомненно, в плане этом было много несовершенств, из которых некоторые видны уже из самого его изложения, другие же заключались в недостаточно точном определении закона и административного распоряжения, в недостаточно ясном установлении порядка ответственности министерств и т. д. Но мы не будем здесь останавливаться на этих несовершенствах, так как план этот не был осуществлен. Признав его удовлетворительность и полезность, Александр решил, однако, вводить его по частям, тем более что не было и готового постатейного законопроекта. На первый раз решено было опубликовать новое учреждение министерств и Государственного совета в качестве совещательного учреждения при монархе.

Государственный совет при этом не получил, конечно, – впредь до реализации всего плана, – того подготовительного характера, какой ему был придан в плане Сперанского; он был разделен на четыре департамента – департамент гражданских и духовных дел, департамент законов, департамент военный и департамент государственной экономии. При каждом департаменте была учреждена должность статс-секретаря. Сперанский был назначен государственным секретарем, причем в его руках кроме дел, входивших в общее собрание Совета, соединились все нити государственных преобразований и всей тогдашней законодательной деятельности.

Проект учреждения Государственного совета до его опубликования был показан некоторым влиятельным сановникам – Завадовскому, Лопухину, Кочубею и др., без посвящения их, однако, в тайну всего задуманного преобразования. Все эти сановники отнеслись к нему вполне одобрительно, не имея понятия о том значении, какое должен был иметь Государственный совет по плану Сперанского.

Указы Сперанского о придворных званиях и производстве в чины

Между тем, несмотря на все старания Сперанского занять уединенное положение вне всяких партий, против него образовалось уже тогда в чиновничьем, дворянском и придворном кругах чрезвычайно враждебное отношение. Оно особенно обострилось ввиду двух указов – 3 апреля и 6 августа 1809 г., которые приписывались прямому влиянию Сперанского. Первый указ предписал, чтобы все лица, носившие придворные звания, избрали себе какую-либо службу. После этого закона все придворные звания, которые до тех пор считались должностями, стали лишь почетными отличиями и не сообщали уже никаких служебных прав. Второй указ, в видах улучшения служебного персонала, требовал, чтобы чины коллежского асессора и статского советника давались лишь по выдержании определенного экзамена или по предъявлении университетского диплома.

Оба эти указа вызвали негодование в придворной и чиновничьей среде против Сперанского; начались всякие подкопы и интриги, при помощи которых в конце концов врагам Сперанского и удалось свалить этого замечательного государственного человека, после того как он навлек на себя всеобщее неудовольствие в тогдашнем дворянском обществе не по его вине неудавшеюся попыткой упорядочения государственных финансов, доведенных почти до полного крушения постоянным ростом расходов и выпусками бумажных денег в связи с результатами континентальной системы.

Меры Сперанского в области финансов

Я уже говорил, что после Тильзитского мира в 1808 г. доходы казны равнялись 111 млн. руб. ассигнациями, что составляло на серебро около 50 млн. руб., расходы же достигали 248 млн. руб. ассигнациями. Дефицит был покрыт новым выпуском ассигнаций, причем курс их в этом году был ниже 50 коп. за рубль, а в летние месяцы падал даже ниже 40 коп. В следующем, 1809 г. он уже в среднем за год не превышал 40 коп., а к концу года спустился до 35 коп. Доходы в этом году равнялись 195 млн. руб. ассигнациями (менее 80 млн. руб. на серебро), а расходы– 278 млн. руб. ассигнациями (около 114 млн. руб. серебром). Дефицит опять был покрыт новым выпуском ассигнаций, но они лежали уже без обращения: рынок отказывался принимать такое количество ассигнаций. К концу 1810 г. курс их спустился ниже 20 коп. за рубль серебра. Банкротство страны приближалось. В этом тяжелом положении Александр еще в 1809 г. обратился к тому же Сперанскому и по этому трудному и грозному вопросу.

Я упомянул только что о значении сужения рынка и сокращения торгового оборота для падения курса бумажных денег. Сужение это обусловливалось, как я уже говорил, континентальной системой, прекратившей вывоз льна и пеньки в Англию, составлявший тогда около половины всего нашего отпуска товаров за границу. Вместе с тем существовавший тогда таможенный тариф был весьма неблагоприятен для развития нашей крупной промышленности, так как вследствие незначительности таможенной пошлины на иностранные фабрикаты русские фабрики не могли конкурировать с иностранными. К тому же благодаря превышению ввоза над вывозом баланс оказывался очень неблагоприятным для России: платить нам приходилось за ввозимые предметы звонкой монетой, между тем получали мы из-за границы звонкой монеты, благодаря относительной ничтожности нашего вывоза, очень мало. Таким образом, ход этих торговых операций в результате вызывал большую утечку звонкой монеты за границу, вследствие чего в стране оставались одни ассигнации, которые все более и более обесценивались. Кроме того, русский двор платил большие субсидии прусскому двору. Наконец, в эти же годы мы вели целых четыре войны: была у нас, как я уже говорил, многолетняя война с Персией (с 1804 по 1813 г.); война с Турцией, то фактически замиравшая, то возобновлявшаяся, в общем продолжалась целых 6 лет (с 1806 до 1812г.); затем была война со Швецией, кончившаяся завоеванием Финляндии (1808–1809 гг.); наконец, будучи в союзе с Наполеоном, мы должны были принять участие в 1809 г. в войне с Австрией. Хотя мы сделали это против своей воли и война была, собственно, бескровная: войска наши уклонялись, по указанию свыше, от встречи с австрийцами, – но денег и эта война потребовала довольно много.

Эти причины – невыгодность торгового баланса и необходимость содержания на звонкую монету армий за границей – и обусловливали тяжелое положение казны, так как население уплачивало налоги ассигнациями, а заграничные расходы оплачивались металлическими деньгами.

Номинально наш бюджет постоянно возрастал в эти годы, но фактически он неуклонно падал. Например, расходы на содержание двора составляли в 1803 г. 8600 тыс. руб., или, в переводе на серебро, 7800 тыс. руб.; в 1810 г. расходы на двор были равны 14 500 тыс. руб. на ассигнации, но это составляло только 4200 тыс. руб. на серебро; таким образом, действительное количество средств, которые получал в свое распоряжение двор, уменьшилось за эти годы на 45%. Вот данные относительно бюджета Министерства народного просвещения (выраженные в млн. руб.):

1804 – 2,8 млн. руб. ассигнациями – 2,3 млн. руб. серебром

1809 – 3,6 млн. руб. ассигнациями – 1,114 млн. руб. серебром

1810 – 2,5 млн. руб. ассигнациями – 0,727 млн. руб. серебром

Таким образом, бюджет Министерства народного просвещения за шесть лет, в сущности, уменьшился почти в четыре раза. При таком положении вещей нельзя было, конечно, и думать об открытии новых школ – и старые еле продолжали существовать, и то только благодаря тому, что жалованье учителям выплачивалось ассигнациями, как и всем чиновникам, но судите же, каково было их положение, когда все предметы вздорожали в цене в четыре раза, а некоторые (колониальные товары) еще гораздо сильнее.

Таким образом, государственное хозяйство быстрыми шагами приближалось к краху, и в стране росли общая тревога и недовольство. При таких условиях Сперанский, который уже в это время закончил свой план общего государственного преобразования, получил повеление государя заняться этим делом.

Сперанский давно уже и сам обратил внимание на положение финансов и с большим вниманием отнесся к плану финансовых реформ, представленному ему профессором Балугианским, служившим под его начальством в комиссии законов. Он принялся очень усердно за изучение нового для него дела при помощи молодых ученых Балугианского и Якоба (харьковского профессора), незадолго перед тем приглашенных из-за границы. Вскоре ими была составлена обстоятельная записка о положении государственного хозяйства и необходимых улучшениях, которую он подверг сперва обсуждению частного совещания всех тогдашних государственных людей, сколько-нибудь осведомленных в финансах. Это были граф Северин Осипович Потоцкий, адмирал Мордвинов, Кочубей, государственный контролер Кампфенгаузен и ближайший сотрудник Сперанского – Балугианский.

К 1 января 1810 г. – к открытию Государственного совета – Сперанский уже представил Александру полный план финансового преобразования. Сущность плана заключалась в изыскании мер к приведению государственных доходов в соответствие с расходами. План начинался с указания на то, что у государства не оказывается средств на удовлетворение элементарных нужд, потому что фактически доходы казны уменьшились вследствие падения курса бумажных денег, от чего зависела также и дороговизна товаров на рынке. Признавая, что первая причина падения курса заключается в непомерных выпусках ассигнаций, Сперанский предложил прежде всего прекратить дальнейшие выпуски ассигнаций, а выпущенные ранее признать государственным долгом и принять меры к постепенному погашению этого долга при помощи выкупа ассигнаций для их уничтожения. Для получения необходимых для этого средств Сперанский предложил принять следующие меры: 1) для уменьшения дефицита сокращение текущих расходов, даже самых полезных, например, на нужды народного образования, на проведение новых путей сообщения и т. д.; 2) он предложил ввести новый налог, который обращался бы специально на погашение государственного долга, и образовать для этой цели специальную комиссию погашения государственных долгов с отдельными, независимыми от государственного казначейства средствами; 3) сделать внутренний заем под залог государственных имуществ. Часть государственных имуществ Сперанский предложил даже пустить в продажу. Предполагалось, что этот заем, как срочный и обеспеченный определенным имуществом, не мог сыграть роли ассигнационного займа. Но так как всех этих мер все же было бы недостаточно, тем более что войны с Турцией и с Персией продолжались, Сперанский предложил установить еще особый налог по 50 коп. с души на помещичьи и удельные имения на один только год. Вообще дефициты, по плану Сперанского, должны были покрываться по возможности процентными прибавками к существующим налогам, чтобы население могло тотчас же покрывать эти дефициты, не вынуждая расплачиваться за них будущие поколения. Для улучшения условий кредита и для упорядочения хозяйства Сперанский предложил ввести упорядоченную отчетность и гласность в ведение государственного хозяйства. Этой реформе, однако, суждено было серьезно осуществиться только в 60-х годах. Понимая, что падение курса бумажного рубля поддерживается в особенности невыгодным торговым балансом, Сперанский, энергично поддержанный в этом вопросе Мордвиновым, который был председателем департамента государственной экономии, предложил пересмотреть таможенный тариф и доказывал, что условия, принятые в Тильзите относительно континентальной системы, надо толковать в ограничительном смысле, поясняя, что ведь Наполеон эти условия предлагал для разорения Англии, а не России; между тем они разоряют не Англию, а Россию. Ввиду этого в 1810 г., по предложению Сперанского и Мордвинова, было установлено, что все русские гавани открываются для всех судов под нейтральным флагом, чьи бы товары они ни привозили. С другой стороны, новым таможенным тарифом 1810г. был запрещен ввоз разных предметов роскоши, а на другие предметы иностранной фабричной промышленности были наложены высокие таможенные пошлины; этот тариф должен был уменьшить ввоз фабрикатов, тогда как открытие гаваней тотчас же повело к возобновлению вывоза русского сырья и некоторых изделий (льняных и пеньковых тканей) в Англию, которая не замедлила прислать за этими товарами свои суда под тенерифским флагом. Оба эти обстоятельства повлияли весьма благоприятно на установление выгодного для России торгового баланса. И если бы план Сперанского был осуществлен полностью, курс бумажного рубля несомненно повысился бы. К сожалению, в 1810 г. еще было выпущено на 43 млн. руб. новых ассигнаций. Хотя выпуск этот состоялся на основании старого повеления, однако он в корне подрывал все меры и в особенности доверие публики, а курс бумажных денег продолжал падать; в 1811 г. он за целый год не поднимался выше 23 коп., по отдельным же месяцам падал ниже 20 коп. Но таможенный тариф 1809 г. сыграл огромную роль в экономической жизни страны: можно сказать, что он спас Россию от конечного разорения. Тем не менее меры, которые были приняты Государственным советом, не только не заслужили Сперанскому благодарности современников, но даже усилили ту ненависть, которую питали к нему широкие слои дворянства и чиновничества.

Что касается публики, то из финансовых планов Сперанского она сделала весьма неутешительные для себя выводы. Ей стало ясно: 1) что финансы наши пришли в плохое положение, 2) что казна вовлечена в значительные внутренние долги (для многих это было новостью, так как почти никто не понимал раньше, что выпуск ассигнаций есть своего рода внутренний заем) и 3) что на покрытие расходов в 1810 г. недостает обыкновенных средств, почему предстоят новые налоги и займы. Этот последний вывод был самый неприятный, так как положение плательщиков налогов, в особенности помещиков, было и без того весьма незавидное. Это недовольство нелепым образом обращалось не на тех, кто причинил расстройство финансов, а на того, кто честно открыл обществу глаза на существующее положение дел, ничего не утаивая. Новые налоги особенно раздражали, потому что они приходились в тяжелое время, когда страна и без того была разорена; дворянство же особенно негодовало за налог на дворянские имения. Раздражение еще более усилилось, когда оказалось, что, несмотря на новые тяготы, ассигнации продолжали падать. Налог, предназначенный на погашение долга, употреблялся на текущие нужды государства, чрезвычайно усилившиеся ввиду ожидавшейся уже войны с Наполеоном, так что общество имело как будто бы основание сказать, что Государственный совет или автор плана Государственного совета его попросту обманул. Таким образом, план Сперанского на самом деле не был осуществлен.

За неисполнение плана Сперанского, попавшего в руки плохого министра финансов Гурьева, обвиняли, как я уже сказал, самого же Сперанского; раздавались даже голоса, утверждавшие, что он нарочно придумал свой финансовый план, чтобы раздражить оппозицию, что он находился в преступных сношениях с Наполеоном. И Александр не выдержал натиска врагов Сперанского. Он считал необходимым тогда усиливать повышенное патриотическое настроение, как бы это настроение ни выражалось, так как отразить Наполеона он надеялся лишь в том случае, если война будет иметь народный характер; он не видел возможности вступать в объяснения и решил пожертвовать лучшим своим сотрудником ярости привилегированной толпы. В марте 1812 г. Сперанский был отставлен и даже выслан в Нижний Новгород, а затем, по новому доносу, – в Пермь, хотя Александр не мог сомневаться в том, что за Сперанским никакой серьезной вины не было и быть не могло. Вся его фактическая вина заключалась в том, что он через одного чиновника получал копии всех важнейших секретных бумаг из министерства иностранных дел, которые он мог бы, конечно, по своему положению, получать и испросив на то официальное разрешение.

«Записка о древней и новой России» Карамзина

Ненависть общества к Сперанскому нашла себе яркое и сильное выражение в известной записке «О древней и новой России» Карамзина, который, казалось бы, не должен был смешиваться с толпой. Сущность этой записки, представленной Александру через великую княгиню Екатерину Павловну, заключалась в критике внутренней политики Александра и в доказательствах необходимости сохранения на вечные времена самодержавия в России. Краткий обзор русской истории написан был ярко, образно, местами живописно, но не всегда беспристрастно. После яркой характеристики Екатерины и Павла, причем первую Карамзин превознес до небес, а для мрачной характеристики сумасбродных деяний второго, как вы знаете, не пожалел красок, – он переходит к современной ему эпохе, призывает на помощь все свое гражданское мужество и пишет настоящий обвинительный акт против новшеств Александрова царствования. «Россия наполнена недовольными, – пишет он, – жалуются в палатах и хижинах; не имеют ни доверия, ни усердия к правлению; строго осуждают его цели и меры. Удивительный государственный феномен! Обыкновенно бывает, что преемник монарха жестокого легко снискивает всеобщее одобрение, смягчая правила власти; успокоенные кротостью Александра, безвинно не страшась ни тайной канцелярии, ни Сибири и свободно наслаждаясь всеми позволенными в гражданских обществах удовольствиями, каким образом изъясним сие горестное расположение умов? – Несчастными обстоятельствами Европы и важными, как я думаю, ошибками правительства; ибо, к сожалению, можно с добрым намерением ошибаться в средствах добра...»

Портрет Н. М. Карамзина. Художник А. Венецианов

Главная ошибка неопытных законодателей Александрова царствования состояла, по мнению Карамзина, в том, что они вместо того, чтобы совершенствовать учреждения Екатерины, предприняли органические реформы. Тут Карамзин не щадит ни Государственного совета, ни нового учреждения министерств, ни даже обширных предприятий правительства по части распространения народного просвещения, которые он прежде сам же когда-то восхвалял в «Вестнике Европы». Он утверждает, что вместо всех реформ достаточно было бы подыскать 50 хороших губернаторов и обеспечить стране хороших духовных пастырей. Об ответственности министров Карамзин говорит: «Кто их избирает? – Государь. – Пусть он награждает достойных своей милостью, а в противном случае удаляет недостойных без шума, тихо и скромно. Худой министр есть ошибка государева: должно исправлять подобные ошибки, но скрытно, чтобы народ имел доверенность к личным выборам царским...»

Совершенно так же рассуждает Карамзин и о неуместных, по его мнению, признаниях правительства относительно неблагополучия в финансовом управлении. По поводу излишнего выпуска ассигнаций в прежние годы он замечает: «Когда сделано неизбежное зло, то надобно размыслить и взять меры к тишине, не охать, не бить в набат, отчего зло увеличивается. Пусть министры будут искренни перед лицом одного монарха, а не перед народом, сохрани Боже, если они будут следовать иному правилу: обманывать государя и сказывать всякую истину народу...» (!) Карамзин соглашается, что можно выкупать и погашать ассигнации, но объявление ассигнаций государственным долгом считает верхом легкомыслия. Замечательно своей наивностью это рассуждение Карамзина; как будто он не понимал, что при существовании такой тайны в делах управления министрам всего легче обманывать именно государя. Не менее замечательно его рассуждение о том, что может являться гарантией против тирании самодержавной власти при необузданном и безумном монархе: по мнению Карамзина, государя должен удерживать страх – «страх возбудить всеобщую ненависть в случае противной системы царствования», и Карамзин не замечает, что отсюда один только шаг до одобрения естественных последствий такой ненависти – государственного переворота.

Любопытную черту карамзинской записки составляет его сословная, дворянская точка зрения. Это, разумеется, не точка зрения дворян-конституционалистов, не та точка зрения, на которой стояли в то время тогдашние либералы от дворянина Мордвинова до разночинца Сперанского; это была точка зрения, усвоенная и проводившаяся Екатериной; дворянство должно быть первым сословием в государстве, должны быть признаны ненарушимыми все его привилегии по отношению к прочим сословиям, в том числе и в отношении крепостного права на крестьян, но по отношению к самодержавной монархической власти дворянство должно быть верным и покорным слугой.

Причины отставки Сперанского

То недовольство, о котором свидетельствует Карамзин и наличность которого признавал и Сперанский, действительно существовало и развивалось почти во всех слоях русского общества. Сперанский, приписывая его зрелости общества, видел в нем признак существования потребности в преобразовании политического строя; Карамзин, наоборот, объяснял это недовольство неудачными новшествами, являвшимися первыми шагами к изменению политического строя. Эти оба столь различные объяснения были одинаково неправильны: недовольство имело более реальные основания – корни его заключались в неудачной внешней политике правительства, вызвавшей ненужные – по крайней мере по мнению современников – войны (1805–1807 гг.), континентальную систему и обусловленное ими разорение страны; наконец, в тильзитском унижении, больно коловшем национальное самолюбие и вызывавшем самую острую патриотическую оппозицию дружбе русского царя с Наполеоном. Впрочем, Карамзин попутно указывает и эти все обстоятельства, не придавая им, однако, первенствующего значения, которое они, бесспорно, имели.

Замечательно, что враги Сперанского старались – и, надо сказать, довольно успешно – распространять мнение, что Сперанский хотел ввести в России наполеоновские законы, что он был поклонником Наполеона и чуть ли не его клевретом. Успех этих инсинуаций объясняется господствовавшим патриотически протестующим настроением, которое мы уже охарактеризовали.

Русское просвещение перед Отечественной войной 1812

Прежде чем перейти к следующему периоду, я должен сказать несколько слов о положении в тот момент дела народного просвещения.

Довольно широко развивавшаяся в предшествовавший период, особенно в 1803–1804 гг., просветительная деятельность Министерства народного просвещения теперь утихла за недостатком средств. Однако же частные общества и литература продолжали расти и развиваться. Открылся целый ряд новых литературных и филантропических обществ. Кроме общества Шишкова («Русская беседа») следует упомянуть про «Общество любителей российской словесности», основанное Д. Языковым при Московском университете; «Общество любителей математики», основанное Михаилом Муравьевым, тогда 15-летним студентом, потом превратившееся, под руководством его отца Н. Н. Муравьева, в вольное учебное заведение для «колонновожатых», которое послужило колыбелью русского Генерального штаба и имело также большое значение в истории тайных обществ 20-х годов, так как многие из членов их воспитывались здесь . При Московском же университете было открыто проф. Чеботаревым «Общество истории и древностей российских». Затем еще в 1804 г. тоже при Московском университете было основано «Общество испытателей природы», которое до сих пор пользуется заслуженной известностью; оно основано было гр. А.К. Разумовским и в 1810–1811 гг. проявило энергичную деятельность.

Даже в провинции основывались такие же общества: так, например, в Казани в 1806 г. было открыто «Общество любителей российской словесности», в котором к 1811 г. насчитывалось 32 члена.

Богданович (III, стр. 69), следуя неверным сведениям Шевырева, приведенным в его «Истории Московского университета», утверждает, будто общество это не состоялось. Но утверждение это противоречит более точным сведениям, приведенным в биографии М. Н. Муравьева, составленной Кропотовым по архивным данным и по рассказам брата Михаила Муравьева, Сергея Николаевича. См. Кропотов, стр. 52 и след.

Граф М.М. Сперанский. Портрет работы неизвестного художника. 1812 год

1812 год. 29 марта (17 марта ст.ст.) Александр I отправляет в отставку и ссылку знаменитого государственного деятеля, Михаила Михайловича Сперанского.

Сперанский был выходцем из бедной семьи священника, но, благодаря потрясающим способностям, живому уму, прекрасной памяти, он смог достичь высших пределов в государственной карьере. Он блестяще окончил духовную академию, в совершенстве знал математику и философию, владел шестью иностранными языками, был первоклассным стилистом и оратором. После семинарии, пробыв некоторое время преподавателем математики, физики и философии, Сперанский устраивается работать домашним секретарем к князю А.Б.Куракину. Князь был чрезвычайно доволен умением Сперанского работать с бумагами, блестяще составлять доклады и письма, и посодействовал дальнейшей карьере способного секретаря. Сперанский в рекордные сроки проходит этапы «Табели о рангах». За 2 года он вырос от коллежского асессора до статского советника, тогда как обычно на такой путь уходило минимум 15-17 лет.

Сперанский поступает на службу секретарем к В.П.Кочубею, приближенному Александра I, одному из круга так называемых «молодых друзей» императора. Александр I, замышляя в 1801 году свои реформы, очень нуждался в людях с государственным складом ума.

20 февраля 1803 года при непосредственном участии Сперанского был подготовлен знаменитый Указ «о вольных хлебопашцах». Согласно этому указу помещики получили право отпускать крепостных на «волю», наделяя их землей. В годы правления Александра I было освобождено более 47 тысяч крестьян. Талантливый Сперанский становится правой рукой императора. «Ещё нечто о свободе и рабстве», «Об образе правления», «О духе правительства», «О коренных законах государства», «О силе общественного мнения» - вот некоторые записки и проекты Михаила Сперанского первых лет работы.

Основная государственная идея Сперанского заключалась в том, что России необходимы преобразования, чтобы избежать революции. Если оставить в стране все как есть, считал он, революция неизбежна, ибо история не знает примера, «чтобы народ просвещенный и коммерческий мог долго в рабстве оставаться». Однако революцию еще не поздно предотвратить, сохраняя и самодержавие, и даже крепостное право. Надо лишь придать самодержавию видимость конституционной монархии, «облечь» его (не ограничить, а именно облечь) конституцией, крепостное же право отменить — постепенно и поэтапно.

В основу государственного устройства России Сперанский первым положил идею разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную. Высшим органом судебной власти должен был стать Сенат, исполнительной — министерства, законодательной — Государственная дума. Однако выше всех этих высших органов учреждался Государственный совет в качестве совещательного органа при царе. Как и прежде, окончательно утверждал или отклонял любой законопроект, даже принятый Государственной думой, сам император.

1 января 1810 года был объявлен манифест о создании Государственного совета, заменившего Непременный совет. Сперанский был главным инициатором создания Совета и получил в этом органе должность государственного секретаря. Он становится, самым влиятельным сановником России, вторым после императора лицом в государстве. Но следом за стремительным взлетом его карьеры произошло не менее ошеломляющее падение.

Либеральные преобразования Сперанского подарили ему множество недоброжелателей. Землевладельцы опасались, что реформы приведут к полному освобождению крестьян. Против Сперанского сыграло и его «низкое» происхождение. Реформатор был под постоянным пристальным наблюдением своих недругов, от которых к императору постоянно поступали доносы.

В Твери, вокруг сестры Александра Екатерины Павловны сложился кружок людей недовольных либеральным характером деятельности Сперанского. В их глазах Сперанский был преступником. Во время визита Александра I в марте 1811 года, великая княгиня представила государю «Записку о древней и новой России» историка Николая Карамзина - своего рода манифест противников перемен, обобщенное выражение взглядов консервативного направления русской общественной мысли. На вопрос, можно ли хоть какими-то способами ограничить самовластие, не ослабив спасительной царской власти, — Карамзин отвечал отрицательно. Любые перемены, «всякая новость в государственном порядке есть зло, к коему надо прибегать только в необходимости». Спасение же историк видел в сохранении традиций и обычаев России, ее народа, которому вовсе не нужно брать пример с Западной Европы. Карамзин спрашивал: «И будут ли земледельцы счастливы, освобожденные от власти господской, но преданные в жертву их собственным порокам? Нет сомнения, что крестьяне счастливее, имея бдительного попечителя и сторонника». Этот аргумент выражал мнение большинства помещиков, которые, по мнению Д. П. Рунича, «теряли голову только при мысли, что конституция уничтожит крепостное право и что дворянство должно будет уступить шаг вперед плебеям». Неоднократно слышал их, по-видимому, и государь. Однако взгляды были сконцентрированы в одном документе, написанном живо, ярко, убедительно, на основе исторических фактов и человеком, не близким ко двору, не облеченным властью, которую боялся бы потерять. Эта записка Карамзина сыграла решающую роль в отношении императора к Сперанскому. Вместе с тем самоуверенность самого Сперанского, его неосторожные упреки в адрес Александра I за непоследовательность в государственных делах, в конечном итоге переполнили чашу терпения и вызвали раздражение царя.

Сам Сперанский прекрасно знал, какие чувства он вызывает при дворе. Он прямо говорит об этом в докладе императору и просит сложить с него обязанности Государственного секретаря, оставив лишь „директором Комиссии составления законов“. Но прошение не было удовлетворено, Сперанский остался при всех своих должностях. В начале 1812 года Александр I награждает своего лучшего сановника орденом Александра Невского. Но эта милость была последней. После этого на Сперанского поступает донос, обвиняющий его в заговоре, в связях с наполеоновской Францией. Кроме этого, были и другие доносы, в которых Сперанский назывался взяточником.

Н.М.Карамзин

29 марта в царском кабинете Зимнего дворца произошел разговор, после которого Сперанский вышел бледным и в слезах. Дома его уже ждал министр полиции Балашов с отрядом драгун и предписанием немедленно покинуть столицу. Бывший государственный секретарь был отправлен как ссыльный в Нижний Новгород, а затем еще далее — в Пермь под строгий надзор полиции. В столицу ему суждено будет вернуться лишь через 9 лет.

История в лицах

Из доклада М.М.Сперанского Александру I 1 февраля 1811 года:

…исполнены следующие главные предметы:

I. Учрежден Государственный совет. II. Окончены две части гражданского уложения. III. Сделано новое разделение министерств, составлен общий им устав и начертаны проекты уставов частных. IV. Составлена и принята постоянная система к уплате государственных долгов: 1) прекращением выпуска ассигнаций; 2) продажею имуществ; 3) установлением комиссии погашения. V. Составлена система монетная. VI. Составлено коммерческое уложение на 1811 год.

Никогда, может быть, в России в течение одного года не было сделано столько общих государственных постановлений, как в минувшем. Из сего следует, что для успешного довершения того плана, который Ваше Величество предначертать себе изволит, необходимо нужно усилить способы его исполнения. Следующие предметы в плане сем представляются совершенно необходимыми: I. Окончить уложение гражданское. II. Составить два уложения весьма нужные: 1) судебное, 2) уголовное. III. Окончить устройство сената судебного. IV. Составить устройство сената правительствующего. V. Управление губерний в порядке судном и исполнительном. VI. Рассмотреть и усилить способы к погашению долгов. VII. Основать государственные ежегодные доходы: 1) Введением новой переписи людей. 2) Образованием поземельного сбора. 3) Новым устройством винного дохода. 4) Лучшим устройством дохода с казенных имуществ. Можно с достоверностию утверждать, что совершением их империя поставлена будет в положение столь твердое и надежное, что век Вашего Величества всегда будет именоваться веком благословенным

Донос на Сперанского графа Ф.В. Ростопчина:

„Осыпанный милостьми Вашего Императорского Величества и возведенный из праха в течение короткого времени Секретарь Ваш Сперанский и Магницкий есть первые лица, которые, обольстив и склонив к себе неистовых умышленников: Яблонского, Бижевича и прочих, к ним прикосновенных, о коих по важности лично донесу, Ваше Величество, продают Вас с сообщниками своими мнимому Вашему союзнику, который успел в желании своем, и чрез посредство их удалены войска Ваши из всей Финляндии и даже самого Петербурга в известный Вам Край, чрез что открыл себе самый благонадежный и свободный путь к Петербургу. Уже разбойничья его шайка собрана в Стральзунде, где производит поспешную постройку разного рода гребных судов и прочих принадлежностей, по окончании коей намерен, ни мало не мешкав, пробраться чрез залив, море и реки на твердую землю. Трофеи его в прусской Померании развеваются, куда привезена ему богато убранная карета, в которой намерен он обще с своею Императрицею проехать чрез Ригу прямо к Петербургу. Разбойничья орда его, состоящая в Стральзунде и Померании из 120 тысяч, ожидает ежеминутно повеления двинуться на пагубу нашего Отечества.

Государь! Внемли гласу справедливости, который происходит из единого усердия к Отечеству и Особе Твоей, позволь приближиться к Столице, прервать действие, злоумышленное хищными уверениями Тебя окружающими. Я знаю все подробно, даже где хранится переписка Наполеона с обнаженными злоумышленниками, или избери орудием к сему Александра Балашова, который, хотя и участвовал в оном деле, но единственно для узнания истины, и первый открыл сие великое и ужасное дело письмом в Москву от 28_го февраля из документов, кои от них будут отобраны. Последний случай заседания в Верховном Совете, где представлена была Вам выписка о новых налогах, против которых первый Вы сделали возражение и не согласились оную утвердить, произнеся, что „народ Ваш и так уже претерпел прошедшее время, а ежели еще сие выпустить, то неминуемо должно ожидать народного противу себя озлобления“. На сие секретарь Ваш Сперанский первый подал голос в опровержение, представя на вид, что время и обстоятельства требуют пособия Вашему Кабинету для польской Армии, которая должна действовать для обороны, что сие есть единое средство, а если сего не сделать, то, во-первых, нельзя приступить к делу, а, во-вторых, успеха ожидать невозможно, не имея достаточной на то суммы в наличии. Усиленная армия в Польском краю под видом опасения и нападения на оную Бонапарте и в дополнение коей выслана как из столицы Вашей вся гвардия, так и из Финляндии все войско, доказывает умысел занять Вас обороною в Польше, чрез Курляндию пропустить в Ригу и во внутренность врагов без всякой препоны. Не явный ли есть обман под видом патриотизма…

М.М.Сперанский, из письма Александру I, 1813 год:

Единственное благодеяние, о котором я осмелился бы просить в настоящее время, это не позволять, чтобы бумаги, захваченные в моем кабинете, были разрознены или затеряны. Они двух родов. Одни относятся к плану государственного образования, составленному под вашим руководством и по вашему непосредственному приказанию. Подлинник этого плана должен находиться в кабинете Вашего Величества, а французский перевод его был вручен в то время по вашему повелению принцу Ольденбургскому. Этот труд, Государь, первый и единственный источник всего, что случилось со мною, имеет слишком важное значение для того, чтобы допустить смешение его с другими бумагами и дать ему валяться в канцеляриях министерства. /.../ Это моя собственность, самая священная и, быть может, самая значительная. Было ли бы справедливо, если б я лишился ее.