Как князь Разумовский выиграл в карты жену князя Голицына (6 фото). Сказ о том, как князь голицын жену в карты проиграл
Мария Григорьевна Вяземская-Голицына — самая скандальная героиня светской хроники дореволюционной эпохи. Ее муж Голицын проиграл жену в карты своему сопернику, Льву Кирилловичу Разумовскому. Новый брак страшно осуждался в высшем свете, но спас положение император Александр I, который всегда покровительствовал влюбленным. На одном из балов он пригласил на танец Вяземскую, что стало сигналом высшему свету о прощении и принятии этого брака. История Вяземской-Разумовского послужила основой поэмы Лермонтова «Тамбовская княжна». У Вяземской с Разумовским не было детей, были приемные внуки. Среди которых — ее полная тезка, Назимова Мария Григорьевна, урожденная Вяземская, приемная дочь великой княгини Елены Павловны и великого князя Михаила Павловича. Воспоминания внучки «Бабушка графиня М.Г.Разумовская» были напечатаны в «Историческом вестнике» в 1899 году.
С дорогой моей бабушкой мне пришлось провести только последние два с половиной года ее жизни, но я всегда с чувством благодарности к судьбе вспоминаю это время, и теперь — оканчивая сама свой жизненный путь, взглянув на прошлое, я могу сказать, что лучшего времени в моей жизни не было. Тут довольство жизнью не обусловливается роскошью, которой я пользовалась, но всецело зиждется в чувстве благодарности за безграничную любовь бабушки ко мне. К сожалению, я была слишком молода, чтобы вполне оценить ее, и только в течение жизни, столкнувшись с людьми бессердечными и даже жестокими, я умиленно вспоминала душевную теплоту моей дорогой бабушки. Мы были с ней тезки, в самом широком значении этого слова: я носила имя княжны Марии Григорьевны Вяземской, как и моя бабушка до своего замужества. Как это часто бывает с очень древними стариками, бабушка видела во мне возрождение своей юности и молодела душой, глядя на меня. Она обставила меня роскошно, у меня была своя горничная, своя карета и выездной лакей, целый маленький штат в моем распоряжении. С нашим переездом на дачу переехали и некоторые, составлявшие постоянную табельку моей бабушки. Гр. К. селилась всегда по возможности близко к нашей даче, и, говорят, из карточного выигрыша составляла себе серьезный годовой доход. Так утверждал князь Павел Павлович Гагарин, избегавший по возможности участвовать в партии бабушки, говоря, что играть с ней — это наверняка выигрывать, настолько бабушка играла плохо и рассеянно. Затем был г. Сутгоф и милейший Илларион Алексеевич Философов, составлявшие партию табельки, чтобы не лишать бабушку удовольствия, без которого она бы скучала вечером. Партия затягивалась поздно, и бабушка никогда не ложилась раньше двух-трех часов ночи. Вечером я разливала чай, но бабушка строго следила, чтобы в одиннадцать часов я отправлялась спать, так что в ужине я никогда не участвовала. Но, уходя к себе, я все-таки не ложилась, а читала до того времени, когда, бывало, услышу шаги бабушки, которая, проходя через мою комнату, тихонько кралась, ступая осторожно, не подозревая вместе с тем, что из полутемноты комнаты, освещенной мягким светом лампады, на нее смотрят смеющиеся глаза, совсем не сонные.
Жизнь на даче была почти та же городская жизнь: так же закладывали ландо в два часа, и так же делались визиты до пяти; за обедом почти всегда были гости, затем прогулка с гостями на музыку, где делались еще приглашения приехать после музыки на чашку чая, собиралось человек 15, и так ежедневно. При дачной жизни была только разница в легкости созывать к себе гостей, чего городская жизнь не представляла. Дача бабушки часто удостаивалась видеть в своих стенах царскую фамилию. В одно из посещений императора Николая Павловича, когда он запросто завтракал у бабушки, он пожелал обойти весь дом и даже прошел крытой галереей в кухню. У бабушки в это время была кухаркой француженка м-me Francoise. Государь обратился к ней со словами: «Я хочу сделать вам комплимент, м-me Francoise, вы по истине искусная повариха». M-me Francoise, низко присев, ответила: «Я возлагаю свои руки к ногам вашего величества!» — и при этом к ногам императора она положила самый большой кухонный нож, который случайно держала в руках».
О любопытных разводах в Российской империи, и сегодня речь пойдет о разводе, который напрямую зависел от удачи соперников за карточным столом.
В 1789 году 17-летнюю княжну Марию Вяземскую выдали замуж за князя Александра Николаевича Голицына, который был старше невесты всего на три года. Со стороны Вяземских имел место брак по расчету - эта ветвь княжеского рода обеднела, и большого приданого за дочерью дать не могла. А князь Голицын незадолго до женитьбы получил огромное наследство, в котором одних только крепостных насчитывалось 24 тысячи душ.
«Портрет княгини Марии Григорьевны Голицыной», Мари Виже-Лебрен (1798г.)
Но на беду молодоженов, князь Голицын отличался отменным самодурством и мотовством: утверждали, что он выписывал векселя, в которых сумма была проставлена не буквами, а цифрами (к которым недобросовестные кредиторы дорисовывали потом нули); давал прикуривать гостям ассигнациями крупного достоинства; ежедневно отпускал своим кучерам шампанское; ну и в карты очень любил играть, в которые ему не очень везло.
Подобный образ жизни привел к тому, что за 10 лет князь умудрился прокутить всё своё огромное состояние, и княгиня Голицына была вынуждена обратиться к только что вступившему на престол императору Александру I с просьбой повлиять на кредиторов, и приостановить взыскание долгов.
Письмо Александра I княгине М.Г.Голицыной
Император ответил княгине очень вежливым отказом, завершающимся словами . Князь Голицын оказался на грани полного разорения, и его супруга потребовала развода (детей у них не было), на который князь не согласился.
А вот вскоре случившееся, не совсем понятно - то ли всё произошло спонтанно, то ли это была тщательно продуманная и блестяще проведенная любовниками операция.
Сыну гетмана Украины Кирилла Разумовского и племяннику любовника Елизаветы I Алексея Розумовского, графу Льву Разумовскому было в ту пору 44 года, он был холост и богат. В один из дней 1801 года граф сел за карточный стол с князем Голицыным, и игра продлилась вечер и всю ночь - Разумовский всё выигрывал, а Голицын неизменно проигрывал.
«Карточная игра», Николай Петров (не позднее 1876г. )
Наиболее популярной из карточных игр, являлся в те времена «фараон» (или «штосс») - игра незатейливая, но в которую за ночь можно было составить и спустить целое состояние. Её правила просты: из одной колоды карт один игрок («понтёр») выбирает любую карту, и делает на неё определенную ставку («куш»). Другой игрок («банкомёт») из второй колоды начинает доставать карты, открывая их поочередно налево и направо («метать банк»). Если та же карта, на которую поставил понтёр, ляжет налево от банкомёта, то понтёр выиграл. Если направо - то выиграл банкомёт (именно с этой игры идет выражение «как карта ляжет»).
Когда в ту ночь Разумовский выиграл у Голицына умопомрачительную сумму, то он предложил князю сделать последнюю ставку в виде его жены княгини Голицыной, против всего своего выигрыша. Князь сначала отказался, на что Разумовский ответил, что в таком случае он откланивается, а за своим выигрышем пришлет утром.
Князь Голицын в отчаянии согласился, и снова проиграл.
«Портрет графа Л.К.Разумовского», Владимир Боровиковский (около 1800г.)
Граф Разумовский тут же покинул гостеприимный дом Голицыных, прихватив с собой княгиню. Ну а дальнейшее понятно - скандал разразился нешуточный и князь Голицын сам подал на развод. Прелюбодеяние его супруги, жившей с Разумовским как семья, было налицо, и Московская духовная консистория быстро расторгла скандальный брак. Но вот беда, развод был произведен без разрешения княгине «вступить во второй брак» (хотя и без указания оставить её «навсегда безбрачною»).
Графа Разумовского это не остановило, и в следующем 1802-м году он обвенчался с княгиней Голицыной в домовой церкви Св. Петра и Павла своего подмосковного имения Петровско-Разумовское.
Высший свет не признал этот брак, и чету Разумовских долгое время принимали только в домах их родственников, пока в 1809 году Москву не посетил Александр I. Государь неожиданно явился на семейный бал в доме Кочубеев, подошел к присутствовавшей там бывшей княгине Голицыной, и громко сказал: «Графиня, позвольте пригласить Вас на полонез?».
Император тогда на деле доказал, что его окончание в письме княгине Голицыной «пребываю я навсегда вам доброжелательным»
, было не простым эпистолярным оборотом.
«Мария Григорьевна Разумовская», Александр Брюллов (между 1826 и 1829 гг. )
С той минуты законность второго брака и графского достоинства разведенной Марьи Григорьевны больше никем не подвергалась сомнению, вплоть до самой кончины графа Льва Кирилловича Разумовского в 1818 году.
Супружеская пара была бездетной, и один из братьев покойного, Алексей Кириллович, затеял судебный процесс, в котором оспаривал законность брака, и право вдовы на наследство. Через три года, эта тяжба была графиней Разумовской благополучно выиграна.
«Портрет неизвестной в тюрбане», Карл Брюллов, около 1830г.
(предположительно портрет М.Г.Разумовской)
Мария Григорьевна скончалась в 1865 году в возрасте 93 лет, на 48 лет пережив своего первого мужа - окончательно разорившегося князя Голицына, и на 47 лет своего второго мужа - графа Разумовского. Многочисленные наследники богатой вдовы были таким долгожительством крайне недовольны, так как Мария Григорьевна пережила и многих из них.
А ведь откройся в ту ночь карта в другую сторону, то она умерла бы не богатейшей графиней Разумовской, а беднейшей княгиней Голицыной...
Дочь статского советника князя Григория Ивановича Вяземского (ум. 1805) от второго его брака с Беклемишевой . Старшей сестрой её была бывшая фрейлина Екатерины II , старица Евфросиния (ум. 1855); брат - князь Николай Григорьевич , сенатор.
Совсем юной, в 1789 году, была выдана замуж за князя Александра Николаевича Голицына (1769-1817), владельца огромного состояния в 40 тысяч крепостных душ. В обществе он имел репутацию человека крайне неприятного и грубого, отличался самодурством, за что в Москве его прозвали «Cosa rara» («редкая вещица») именем одной модной оперы того времени «Una cosa rara» . Голицын очень быстро растратил всё своё состояния, ради которого за него и отдавали Марию Григорьевну.
На одном из балов она познакомилась с графом Львом Кирилловичем Разумовским , и тот безнадёжно в неё влюбился. Брат Марии, Николай Григорьевич, был женат на племяннице графа Льва Кирилловича, и в их доме граф часто встречался с княгиней Голицыной. Влюбился граф так страстно, что стал искать возможность вызволить «печальную красавицу», как называли Марию Григорьевну, отвечавшую ему взаимным чувством.
Разумовский нашел ту слабость, которой можно было воспользоваться - он сошёлся с ним за карточным столом. Называются различные даты этой игры - между 1799 и 1802 годом. Разумовский раз за разом выигрывал и довёл Голицына до отчаяния. И тогда граф предложил тому пойти ва-банк : Мария Григорьевна против всего, что он выиграл. Сначала князь отказался, но вынужден был решиться на эту авантюру… и вновь проиграл. Из выигрыша Разумовский не взял ни копейки денег, забрав с собой только Марию Григорьевну . С тех пор они жили, как муж и жена.
Конечно, Мария Григорьевна была глубоко оскорблена тем, что её, урождённую княжну Вяземскую, выиграли в карты; об этой скандальной истории говорили во всех домах Москвы и Санкт-Петербурга. Однако, именно благодаря широкой огласке она смогла получить развод с Голицыным: церковь усмотрела такое поругание священных уз брака со стороны мужа настолько вопиющим, что без колебаний дала согласие на расторжение брака.
Получив развод, Мария Григорьевна в 1802 году обвенчалась со Львом Кирилловичем Разумовским, с согласия первого мужа, сохранившего дружеские отношения к обоим. Семья Разумовских была недовольна, но молодая, прелестная графиня очень быстро очаровала своих новых родственников. Московское общество беспощадно осуждало безнравственный поступок Марии Григорьевны, хотя и не отказывалось посещать её балы и приемы в доме на Тверской и в Петровском-Разумовском . Но при всей симпатии к Льву Кирилловичу Разумовскому и к его любовной истории, в большом свете принимать его жену не могли. Спас положение император Александр I ; историю эту так описал П. А. Вяземский :
Брак, разумеется, не был признан законным, то есть не был официально признан; но семейством графа, то есть Разумовскими , графом Кочубеем , Наталией Кирилловной Загряжской , Мария Григорьевна была принята радушно и с любовью. Дядя графа, фельдмаршал граф И. В. Гудович , был в Москве генерал-губернатором. В один из приездов императора Александра дядя, вероятно, ходатайствовал перед его величеством за племянника и племянницу. На одном бале в наместническом доме государь подошел к Марье Григорьевне и громко сказал: «Madame la comtesse, voulez vous me faire l’honneur de danser une polonaise avec moi?» . С той минуты она вступила во все права и законной жены, и графского достоинства. Впрочем, общество как московское, так и петербургское, по любви и уважению к графу и по сочувствию к любезным качествам жены, никогда не оспаривало у неё этих прав.
В 1809 году брак был признан. Считается, что эта история легла в основу поэмы Лермонтова «Тамбовская казначейша» . Общих детей у Разумовских не было, но они взяли в семью воспитанника Ипполита Ивановича Подчасского , который впоследствии стал сенатором и действительным тайным советником , а также двух воспитанниц. Есть предположения, что это были незаконные дети Льва Кирилловича: Ипполит Иванович был сыном от связи с Прасковьей Михайловной Соболевской (в замужестве Ландер).
Брак Разумовских был самый счастливый. Супруги почти не расставались и во время вынужденных и недолгих разлук вели деятельную переписку. В 1818 году графиня овдовела. Разумовский завещал все свои малороссийские имения жене в полную собственность. Однако один из братьев Разумовского, Алексей Кириллович , затеял процесс, в котором он оспаривал законность брака и вследствие того и право на наследие. После трёх лет упорной тяжбы, в течение которых Мария Григорьевна жила, имея ограниченные средства которые для неё равнялись полной нищете, процесс был выигран и по совету докторов графиня отправилась поправлять здоровье за границу. Поездка благотворно подействовала на неё.
Она в глубине души осталась верна любви и воспоминаниям своим, но источник слез иссяк: траур жизни и одеяний переменился на более светлые оттенки. Она не забыла прежней жизни своей, но переродилась на новую. Париж , Вена приняли её радушно: дом её сделался опять гостеприимным. <…> Г-жа Жирарден в известных остроумных парижских письмах своих, печатаемых за подписью виконта де-Лоне, упоминает о графине Разумовской и её парижском салоне. Благодарный Карлсбад посвятил ей памятник: она была на водах душою общества и хороводицею посетителей и посетительниц этого целительного уголка. Почин прогулок, веселий, праздников ей принадлежал. <…> По возвращении своем в Россию она тотчас устроила положение своё в Петербурге и заняла в обществе подобающее ей место. Дом её сделался одним из наиболее посещаемых. Обеды, вечеринки, балы - зимою в городе, летом на даче - следовали непрерывно друг за другом. Не одно городское общество, но и царская фамилия были к ней благоприятно расположены. Император Николай и государыня Александра Феодоровна были к ней особенно милостивы и удостаивали праздники её присутствием своим. И её принимали они запросто в свои немноголюдные собрания. Великий князь Михаил Павлович , который любил шутить и умел вести непринужденный и веселый разговор, охотно предавался ему с графинею. Все это, разумеется, утешало и услаждало её светские наклонности. Но, при всей любви своей к обществу, соблазнам и суетным развлечениям его, она хранила в себе непочатый и, так сказать, освещенный уголок, предел преданий и памяти минувшего. Рядом с её салонами и большой залою было заветное, домашнее, сердечное для неё убежище. Там была молельня с семейными образами, мраморным бюстом Спасителя, работы знаменитого итальянского художника, с неугасающими лампадами и портретом покойного графа.
Графиня Разумовская охотно делила своё богатство с родственниками и дальними, нуждающимися в пособии. Своему брату, князю Николаю Вяземскому, она подарила в 1818 году свой великолепный дом на Тверской , где в 1831 году разместился Английский клуб , а сама поселилась в Петербурге.
Первый раз я увидел её окруженной кавалерами, верхом на пылком вороном жеребце. Амазонка обращена была ко мне спиной, рослая, стройная, в черном платье, грациозно и смело сдерживающая коня, который не хотел стоять спокойно и грыз удела с лихорадочным нетерпением. Мне пришло неодолимое желание видеть лицо амазонки, я зашел почти бегом вперед, и далеко вперед, чтобы иметь более времени насладиться зрением лица, прекрасного, как я себя уверил; но каково же было мое удивление, когда я увидел старуху за 60 лет, с огромным носом и лицом грязно-желтого цвета, как старая незолоченая бронза.
Имея слабость к нарядам, Разумовская ездила каждые три, четыре года за ними во Францию, привозя оттуда до трехсот платьев, причем предпочитала яркие цвета. Перед коронацией Александра II , когда ей было уже 84 года, она специально поехала в Париж , чтобы запастись там новыми туалетами . Почти до самой смерти она одевалась, как молодая женщина, в шляпки и платья светлых и ярких колоров с перьями и цветами и выезжала на вечера с открытою шеею. Все общество до того под конец привыкло к её туалетам, что иные люди даже находили, что наряды эти к ней идут. В 1859 году графиня М. Г. Разумовская получила орден Св. Екатерины (малого креста).
В начале 1860-х годов жила в доме на Сергиевской ул., д. 7 , где для своей внучки, княжны Марии Вяземской, давала великолепные балы. К. Ф. Головин вспоминал: «у старухи Разумовской … почти каждый вечер была неизменная партия в преферанс , в которой участвовали … Гагарин , графиня С. В. Комаровская и мой отец». Пётр Вяземский, говоря о графине отмечал, что «под радужными отблесками светской жизни, под пестрою оболочкою нарядов парижских нередко таятся в русской женщине сокровища благодушия, добра и сердоболия. Надобно только иметь случай подметить их и сочувственное расположение, чтобы их оценить и воздать им должную признательность».
Умерла в Петербурге в 1865 года и была похоронена в Москве на 5-м участке
В 1838 году Михаил Лермонтов написал поэму «Тамбовская казначейша». В поэме говорится, что находившийся в Тамбове проездом штаб-ротмистр Гарин обыграл в карты местного казначея Бобковского. Ситуация была бы банальна, если бы не ставка в этой игре, которой оказалась красавица Авдотья Николаевна, его супруга. Поэма сама по себе скандальная, но куда скандальнее была реальная история, которая легла в основу сюжета.
Самодур
События разворачивались не в провинциальном Тамбове, а в Москве, и участниками были не какие-то никому не известные казначей и штаб-ротмистр, а «сильные мира сего» - князь Голицын и граф Разумовский. Именно между ними состоялась игра, в которой призом победителю стала молодая красавица-жена.
Князь слыл самодуром, повесой и транжирой. Историк Михаил Иванович Пыляев писал о нем:
«Этот Голицын имел 24000 душ крестьян и громадное состояние, которые пустил прахом: частью проиграл в карты, частью потратил на неслыханное сумасбродство. Он ежедневно отпускал кучерам своим шампанское, крупными ассигнациями зажигал трубки гостей, бросал на улицу извозчикам горстями золото, чтобы они толпились у его подъезда, и прочее. Прожив таким образом состояние, он подписывал не читая векселя, на которых суммы выставлялись не буквами, а цифрами. В конце своей жизни он получал содержание от своих племянников и никогда не сожалел о своем прежнем баснословном богатстве, всегда был весел духом, а часто и навеселе». Князя при жизни прозвали «Cosa rara», по названию известной в то время оперы (по-русски «редкая вещь» в негативном смысле!)
В жены князь Голицын выбрал себе Марию Григорьевну Вяземскую (1772–1865), молодую красавицу, за которой закрепилось прозвище Юнона, за ее красоту.
Страдания молодой княгини
Молодые поженились в 1789 году. Но совместная жизнь у них не задалась. В семейной жизни князь был деспотом, нередко бил свою жену. И в то же время князь не жалел денег на наряды для Марии и вывозил на все балы, стремясь похвалиться перед людьми ее красотой и грацией. В обычной жизни Голицын вел себя как холостяк, кутил с друзьями, месяцами не появляясь дома. Его сумасшедшая расточительность стала легендой. Мария Голицына, предвидя неминуемое разорение, обратилась за помощью к только что вступившему на престол императору Александру I в. 1801 году. Но государь отказал, и ничто не могло уже помешать Голицыну стремиться к потере материального благополучия.
Так и жил князь своей развеселой жизнью и мало обращал внимания на жену, а Мария Григорьевна, между тем, всерьез увлеклась высоким и статным красавцем графом Разумовским.
Лев Кириллович Разумовский был настоящий барин. Утонченный и вежливый, он жил на широкую ногу и был веселым и гостеприимным человеком. Увлекался наукой, чтением и ценил искусство. У себя в доме одним из первых создал зимний сад, что добавляло прелести проводимым там праздникам и балам. Мария Григорьевна с тоской представляла себе, какое счастье могло ждать ее рядом с таким замечательным человеком. Но пока что рядом был деспот и грубиян Голицын. Взаимная симпатия Льва Разумовского и Марии Голицыной вскоре переросла в любовь. Назревал крупный скандал. Однако внезапно ситуация разрешилась самым неожиданным образом.
Игра
В то время получить развод было практически невозможно. Отчаявшийся Разумовский хотел сначала вызвать князя Голицына на дуэль, но затем решил попробовать иной путь. Разумовский предложил Голицыну, страстному игроку, сыграть на большую ставку. Азартный Голицын согласился. За ночь Разумовский смог выиграть почти все состояние Голицына. Под утро Разумовский предложил поставить Марию Григорьевну против всего, что он выиграл за ночь. Немного поколебавшись, Голицын согласился и… снова проиграл.
Лев Кириллович забрал Марию Григорьевну, а выигрыш оставил Голицыну. Несмотря на счастье освобождения, Мария Григорьевна была глубоко оскорблена тем, что её, урожденную княжну Вяземскую, поставили на карту, как какую-нибудь крепостную девку. Об этой скандальной истории говорили во всех домах Москвы и Санкт-Петербурга. Однако, именно благодаря широкой огласке церковь посчитала недопустимым такое поругание священных уз брака со стороны мужа и без колебаний дала согласие на расторжение брака с Голицыным.
Но высший свет подверг остракизму этот новый союз. Если Разумовского еще принимали, то Мария оказалась в положении отверженной обществом, для нее вход в аристократические дома был закрыт.
Прощение
По правилам того времени Мария Григорьевна не могла появляться там, куда могли прийти члены императорской семьи. Считалось, что разведённой женщине нельзя находиться в одном помещении с помазанниками Божьими. Но на помощь чете Разумовских пришел сам император Александр I. Мария Григорьевна не могла появляться на больших великосветских балах. Разумовских довольно редко, но приглашали на маленькие семейные праздники с танцами.
На один из таких праздников в доме Кочубеев неожиданно прибыл государь и, демонстративно пройдя через весь зал, пригласил Марию Григорьевну на танец. И поскольку сам император признал графиню Разумовскую достойной своего общества, у его подданных никакого другого выбора не оставалось, кроме как последовать высочайшему примеру и отныне принимать её как равную.
