Полк ночные ведьмы история. Как "Ночные ласточки" ("Ночные ведьмы") приближали Победу в ВОВ. Война. Боевой путь
Вечером 31 июля 1943 года у Гали Докутович сильно разболелась спина, она приняла обезболивающее, но облегчения не почувствовала. Сразу после захода солнца штурман 46-го бомбардировочного женского полка Докутович вместе со всеми получила приказ - Уничтожить войска противника в населенном пункте «Красный». С трудом забравшись в кабину самолета По-2, Галина со своей напарницей Анной Высоцкой вылетела на ночную бомбардировку. Через 35 минут, когда все бомбы были сброшены, их самолет попал в луч немецкого прожектора, и уже через несколько секунд их деревянный «кукурузник» превратился в пылающий факел.Через 35 минут, когда все бомбы были сброшены, их самолет попал в луч немецкого прожектора, и уже через несколько секунд их деревянный «кукурузник» превратился в пылающий факел.Что случилось в ночь на 1 августа 43-го года с ее боевыми подругами телеканалу «Звезда» рассказала бывший начальник штаба этого полка Ирина Вячеславовна Ракобольская: «Утром, мне, как начальнику штаба пришлось писать рапорт. Я и сегодня его помню наизусть: пункт номер 4 – «Всего произведено по заданным целям 15 самолето-вылетов. Налет - 14 часов 23 минуты. Израсходовано боеприпасов -140 штук. С задания не вернулись 4 экипажа: Высоцкая, штурман Докутович; Крутова, штурман Саликова; Полунина, штурман Каширина; Рогова, штурман Сухорукова».Гибель за одну ночь сразу восьми летчиц стало ЧП. За все годы войны женский авиаполк, прозванный немцами «Ночные ведьмы», потерял только 32 человека погибшими. Гибель Галины Докутович была воспринята всеми с особым чувством.Рецепт Докутович: 120 боевых вылетов вместо больничной койки В начале войны Галя Докутович была студенткой МАИ, - Московского авиационного института. На войну ушла по призыву ЦК комсомола. В одну из первых ночей на фронте, в Сальских степях, когда она летала с Ириной Дрягиной, их самолет был обстрелян, и пока механики ставили заплатки на плоскости, Галя прилегла в мягкой траве на краю аэродрома и заснула. В темноте ее переехал бензозаправщик...Ирине Викторовне Дрягиной в этом году исполнилось 94 года. Прославленная летчица рассказала телеканалу «Звезда» о том, как сама чудом спаслась в тот роковой день: «На нас вылетел из темноты этот автомобиль, я была рядом с Галей. Только она заснула, а я – нет, вот и успела отскочить в сторону. Груженый бензовоз буквально переехал ее, но она не кричала, хоть и получила травму позвоночника, а спокойно дождалась санитарную машину. Она была высокая, стройная девушка с открытым ясным лицом и большими черными глазами».Когда формировали полк, Галю назначили адъютантом эскадрильи. Было это для нее ударом, так как адъютанты могли летать на боевые задания не каждую ночь, у нее не было «своего» летчика и самолета, она делила их с начальником связи. Адъютант - это как начальник штаба эскадрильи...«Я помню Галю, лежащую на носилках, бескровное ее лицо со сжатыми губами. Перед тем как ее увезли, она попросила меня: «Ира, обещай мне, когда я вернусь в полк, вы больше не назначите меня адъютантом, я буду штурманом, у меня будут свой самолет и летчик». В этот момент я могла пообещать ей все что угодно! Мы отступали, почти бежали, и не было никакой надежды, что Галя останется жива, не говоря уже о возвращении в полк...», - вспоминает ветеран войны Ирина Ракобольская.После госпиталя Галина вернулась в свой авиаполк, скрыв направление на полугодовое лечение и отдых, и втайне от всех, принимала обезболивающие лекарства. Перед начальником штаба Ириной Ракобольской Докутович сделала стойку на руках - так ей хотелось снова летать. До гибели Галя успела сделать около 120 вылетов и получить свой первый орден...Сталин «сдается» старшему лейтенанту госбезопасности Марине Расковой До войны профессия летчика была в Советском Союзе очень популярна и престижна. Сотни девушек устремились вслед за мужчинами в планерные школы, чтобы получить летный билет. Сразу после 22 июня 1941 года советские летчицы стали проситься на фронт, но все до единой получали отказ. Переломить ситуацию смогла только опытная летчица, старший лейтенант госбезопасности, Герой Советского Союза Марина Раскова.Это произошло после ее личного обращения к Народному комиссару обороны Иосифу Сталину. «Она была хрупкой женщиной, но могла своим крошечным кулачком постучать по столу… Она нас учила: «Женщина может все!». Эти слова стали моим девизом на всю жизнь», - говорит Ирина Ракобольская. Звание Героя Советского Союза Раскова получила еще до войны - 2 ноября 1938 года за женский мировой авиационный рекорд дальности полёта. Дальше была служба в органах НКВД.С началом Великой Отечественной войны Раскова приступила к организации женских авиационных полков, 8 октября 1941 года Сталин «уважил» знаменитую летчицу и отдал приказ № 0099 о формировании трех женских авиационных полков. Два из них были смешанными, и только в 46-ом полку ночных бомбардировщиков не было ни одного мужчины.Незабудки на портянках 26 октября 1941 года на перроне вокзала города Энгельс будущие «Ночные ведьмы» получили первый приказ о всеобщей стрижке «под мальчика» и «волосы спереди до пол-уха». «Наши волосы стали похожи на паклю, в мятых длинных шинелях мы мало походили на армейское соединение. Косы можно было оставить только с личного разрешения Расковой. Но разве могли мы, девчушки, обращаться к известной солидной женщине с такими пустяками, как косы! И в тот же день наши волосы легли пестрым ковром на пол гарнизонной парикмахерской. Прошло более 60 лет, но мои волосы и до сих пор «спереди до пол-уха», - говорит сегодня 95-летняя Ирина Вячеславовна Ракобольская, бывший начштаба 46-го полка.В первую неделю на фронте летчицам казалось, что им дают ненастоящие цели – по ним не стреляли немецкие зенитки, их не ловили прожектора. А то, что с первого же вылета не вернулся экипаж командира эскадрильи Любы Ольховской со штурманом Верой Тарасовой, приняли за случайность, за потерю ориентировки, за сбой в машине.«Когда Ирина Дрягина прилетела с дыркой в плоскости, все бегали к самолету, трогали эту дырку и радовались - «наконец-таки воюем по-настоящему! Конечно, девчонки оставались девчонками: возили в самолетах котят, танцевали в нелетную погоду на аэродроме, прямо в комбинезонах и унтах, вышивали на портянках незабудки, распуская для этого голубые трикотажные кальсоны, и горько плакали, если их отстраняли от полетов», - рассказывает ветеран войны Ракобольская.Сначала немцы видя спускающиеся к ним с выключенными моторами фанерные самолеты, которыми управляли только молоденькие девушки, решили, что все они - уголовницы, которых Сталин заставлял силой летать по ночам и вручную сбрасывать бомбы на их позиции. Потом летчицы 46-го авиаполка получили прозвище «колдуньи», и уже вслед за этим, - «Ночные ведьмы». «Мы узнали об этом от местных жителей деревень, которые мы оставляли в 1941, а потом освобождали. Нам даже нравилось, что нас так называли немцы. Полк был секретным, про нас долго ничего не писали в газетах, к нам никогда не приезжали журналисты. Слава наша была известна очень немногим», - говорит Ирина Ракобольская.«Огненная земля»
46-й Гвардейский бомбардировочный «Таманский» полк прошел славный боевой путь от Сальских степей и Дона до фашистской Германии. На ночных бомбардировщиках По-2 отважные летчицы наносили сокрушительные удары по врагу, разрушая переправы и оборонительные сооружения, уничтожая технику и живую силу противника. Полк участвовал в наступательных операциях в районе Моздока, на реке Терек и на Кубани; содействовал освобождению Крымского полуострова, городов: Севастополя, Могилева, Белостока, Варшавы, Гдыни, Гданьска (Данцига); помогал наземным частям в прорыве обороны противника на Одере.«Наш полк посылали на выполнение самых сложных задач, мы летали до полного физического изнеможения. Были случаи, когда экипажи от усталости не могли выйти из кабины, и им приходилось помогать. Полет продолжался около часа - достаточно, чтобы долететь до цели в ближайшем тылу или на передовой противника, сбросить бомбы и вернуться домой. За одну летнюю ночь успевали сделать 5–6 боевых вылетов, зимой – 10-12. Работать приходилось и в кинжальных лучах немецких прожекторов, и при сильном артобстреле», - вспоминает Герой Советского Союза Евдокия Борисовна Пасько.В ноябре 1943 года в Крыму, южнее Керчи, в небольшом рыбацком поселке Эльтиген высадился наш десант, но немцам удалось его окружить. Нашим солдатам приходилось отбивать до двадцати атак в сутки. От вражеских бомб и огня артиллерии Эльтиген вспыхивал сплошным огнем.«Несколько ночей наш полк летал на уничтожение артиллерийских точек вокруг Эльтигена. Но наступил момент, когда у десантников «Огненной земли», как ее называли в нашем полку, кончились боеприпасы, продукты, медикаменты. Погода в это время стояла нелетная, аэродромы дневных бомбардировщиков и штурмовиков закрыл плотный туман. И мы стали летать, несмотря на плохую погоду и шквальный зенитный огонь. Подвешивали вместо бомб мешки с хлебом, консервами, боеприпасами и - вперед. Ориентировались на огонек, который зажигали для нас десантники. Когда его не было, кричали: «Полундра, где ты?», - вспоминает Евдокия Пасько.После этой операции «ночным ведьмам» рассказали, что десантники, не знавшие до этого о существования женского авиаполка, были потрясены, «услышав с небес девичьи голоса». Тогда экипаж Пасько сделал 12 вылетов на «Огненную землю», сбросив со снайперской точностью 24 мешка с боеприпасами, продовольствием и медикаментами.«Вооруженцы» О подвигах летчиц 46-го полка после войны узнали миллионы людей. 25 «ночных ведьм» получили звание Героя Советского Союза.И только о техниках женского авиаполка почти никогда не вспоминают. По штатному расписанию на фронте они являлись мастерами вооружения, сами «ведьмы» называли своих незаменимых помощниц - «вооруженцы».Вооруженка Таня Щербинина все войну крепила бомбы к крыльям самолета. Но сначала бомбы надо было принять, достать из ящика и расконтрить, протереть от смазки взрыватели, вкрутить их в «адскую машину». На каждый вылет, как правило, их брали 24 штуки.«Техник кричит: "Девчонки! По живой силе!" Значит, надо осколочные бомбы навешивать, самые легкие - по 25 килограммов. А если летят бомбить, например, железную дорогу, то к крылу крепили 100-килограммовые бомбы. В этом случае работали вдвоем. Только до уровня плеч поднимешь, так напарница Ольга Ерохина что-нибудь скажет смешное, обе ржем, «адская машина» – из рук на землю. Плакать надо, а мы хохочем! Снова беремся за тяжеленную "чушку" со словами: "Мам, помоги мне!", - вспоминала потом ветеран Великой Отечественной войны Татьяна Щербинина.Татьяна Щербинина говорит, что самым лучшим подарком для мастеров вооружения было приглашение от летчиц полететь ночью на боевое задание. Случалось это редко, только в тех случаях, когда по той или иной причине не мог полететь штурман: "Только кликнут: «Забирайся в кабину, полетим!", и усталость как рукой снимало. В воздухе меня разбирал дикий хохот. Может это было компенсацией за слезы на земле?».Лифчики из парашюта САБ О тяжелых буднях женщин-летчиц есть множество свидетельств. Одно из них приводит «ночная ведьма» Галина Беспалова: «Праздником для нас считались дни, когда в расположение части прибывала «вошебойка» - в ней прожаривали гимнастерки, белье, брюки. Чаще же мы стирали вещи в бензине. При этом наши девочки умудрялись каждое утро после бомбометания помыться, причесаться и даже подкраситься».Как-то раз после боя у одного из экипажей осталась неиспользованной светящаяся авиабомба (САБ) - горящий факел, который на парашюте спускался над целью и освещал местность. Обычно штурман держал эти бомбы прямо на коленях и бросал через борт самолета. Двое вооруженцев вскрыли оставшуюся после полетов бомбу, вынули парашют и сшили себе трусики и лифчики (первые три года войны женщины на фронте получали только мужское белье). А парашюты для бомб шили из настоящего шелка!«Одну из них звали Рая, да - точно! Рая Харитонова, а вторую… не помню. Я как зам. командира по политчасти могу сказать, что наказали их сурово, очень даже. Был Военный трибунал, их приговорили к 10-ти годам. Но по нашей просьбе, их оставили в части, так сказать «искупить» вину. Донесла на них одна из подруг, она потом призналась, что никак не ожидала такого оборота дела», - вспоминает сегодня ветеран войны Ирина Вячеславовна Дрягина.«Через некоторое время с Раи Харитоновой и Тамары Фроловой судимость сняли, они выучились на штурманов. Одна из этих девушек, Тамара Фролова, сгорела в самолете при штурме немецкой «Голубой линии», другая – Рая Харитонова осталась жива, обе получили награды по заслуге…», - говорит ветеран войны Ракобольская.20 тысяч боевых вылетов без парашютов и пулеметов Во время боев на Таманском полуострове для борьбы с «женскими советскими ночниками» была переброшена целая эскадрилья фашистских асов. За каждый сбитый самолет немецкие пилоты получали высшую награду – «железный крест».«Ночные ведьмы» летали на У-2 (учебный), но с началом войны этот тренировочный фанерный самолет получил новое название – По-2 (Н.Н. Поликарпов – авиаконструктор). По-2 мог управлять и пилот, и штурман. Самолет не имел никакой бронезащиты, не имел он почти до самого окончания войны и вооружения на борту. Пулемёты появились на этих самолётах только в 1944 году. До этого единственным вооружением летчиц были пистолеты ТТ. До августа 1943 года отважные летчицы не брали с собой даже парашюты, предпочитая взять вместо них еще 20 килограммов бомб.«Мы больше смерти боялись живыми попасть в плен, поэтому и парашюты не брали. Перед вылетом обязательно оставляли все документы в полку. Из-за этого могилы некоторых наших погибших подруг удалось найти не сразу после войны», - говорит Ирина Ракобольская. В октябре 46-ой Гвардейский Таманский женский ночной авиационный полк бомбардировщиков расформировали. По словам Ирины Вячеславовны Ракобольской, далеко не все ее боевые подруги смогли найти свое место в жизни, - ведь на фронт они уходили сразу после окончания средней школы.Герой Советского Союза Евдакия Борисовна Пасько до сих пор выводит в память о своих ушедших однополчанках новые сорта ириса:«Вот этого красавца я назвала «Небесный тихоход» - так называли наш По-2. А знаете, сколько наши девичьи «тихоходы» сбросили на фрицев бомб? Почти 3 миллиона! Про нас дважды Герой Советского Союза, генерал-майор авиации Григорий Речкалов хорошо сказал: "Летать днем и пить ночью совсем не то, что летать ночью и не пить вовсе". Как и всем летчикам, после напряженных боевых вылетов нам выдавали 100 граммов водки или сухого вина. Мы объединялись по несколько человек, сливали спиртное в бутылку и отдавали портным и сапожникам батальона авиационного обслуживания, которые перешивали нам шинели и гимнастерки, но, самое главное, - подгоняли по ноге хромовые мужские сапоги 42-го размера».На этой фотографии – встреча ветеранов 46-го авиаполка «Ночных ведьм» сделанная в 2006 году у Большого театра. На этом месте, по традиции, легендарные летчицы собираются каждый год 2 и 8 мая. В этом году на встречу смогут прийти только Ольга Филипповна Яковлева, Ирина Вячеславовна Ракобольская, Ирина Викторовна Дрягиа и Евдокия Борисовна Пасько.
Умерла Надежда Попова, легендарная летчица, последняя из «ночных ведьм». 91 год. Все понятно. Пройден огромный путь, достойный, красивый. Наверное, счастливый. И все же, и все же… Пока эти старики находят в себе силы приходить 9 мая к Большому театру, стоять на ветру во время парада с дрожащими в руках гвоздиками, нестройно маршировать по Красной площади, все тише бренча своими медальками, - у нас есть тыл. Нас держит фундамент, пусть и зыбкий. Кажется, что мы все еще чьи-то дети.
Я знал их всех. Кинорежиссер Евгения Жигуленко была командиром звена того самого знаменитого 46-го гвардейского ночного бомбардировочного авиаполка. Она окончила ВГИК в 50 лет и сняла только две картины - автобиографическую «В небе ночные ведьмы» и нашу совместную работу «Без права на провал».
Командир звена легендарного 46-го гвардейского ночного бомбардировочного авиаполка, полка «ночных ведьм», гвардии лейтенант, Герой Советского Союза, Кавалер двух орденов Отечественной войны I степени, двух орденов Красной Звезды и двух орденов Красного Знамени Евгения Жигуленко. К ноябрю 1944 года совершила 773 ночных боевых вылета, нанеся противнику большой урон в живой силе и технике.
Ночные ведьмы. Так немцы называли летчиц 46-го Гвардейского Таманского полка ночных бомбардировщиков. Девочки летали на У-2 (По-2) – легких фанерных кукурузниках без верха с маленькой скоростью. «Небесный тихоход» - говорили о них в народе, девушки же дали более нежное имя – «ласточка». Работали в основном ночью, в условиях практически нулевой видимости, чтобы избежать зенитного огня, за что и получили прозвище «ночные ведьмы».
Выяснилось, что самолет девушек был сбит над Керчью. Пана сгорела в машине, а Женю отбросило на несколько метров. Жители города обнаружили в самолете только сапоги большого размера, решили, что это мужчина, и захоронили девушку как неизвестного солдата в братской могиле. Женю же похоронили в керченском парке имени Ленина.
А любимая подруга Жени Дина Никулина погибла спустя полвека от руки современного фашиста. Он пришел к ней в дом, назвавшись другом фронтового товарища, напал на Дину, избил ее и трехлетнюю внучку, забрал боевые награды и исчез. Вскоре Дина умерла.
Надежда Попова и Семен Харламов. Прототипы Маши и Ромео в фильме Леонида Быкова "В бой идут одни старики".
Участник Великой Отечественной войны, заместитель командира эскадрильи 46-го гвардейского женского полка ночных бомбардировщиков 4-й Воздушной армии 2-го Белорусского фронта, Герой Советского Союза, гвардии майор запаса Надежда Васильевна Попова скончалась в Москве 8 июля на 92-м году жизни.
Окончив школу в городе Сталино (ныне – Донецк), Надежда Попова училась в аэроклубе, а в 1939 году приехала в Москву, чтобы стать военным летчиком. Познакомилась с Героем Советского Союза Полиной Осипенко, которая поспособствовала направлению Поповой в Херсонской авиационной школы ОСОАВИАХИМа, потом – до военного авиационного училища. В мае 1942 года Надежда Попова в составе 588-го ночного бомбардировочного женского авиационного полка вылетела на фронт.
Немецкие военнослужащие называли ночные бомбардировщики По-2, пилотируемые девушками, "ночными ведьмами". Летчицы на то время уже 46-го гвардейского женского полка ночных бомбардировщиков воевали на территории Украины, в Крыму, Белоруссии, Польше и на территории гитлеровской Германии.
Надежда Попова осуществила 852 боевых вылета. 23 февраля 1945-го в указе о присвоении звания Героя Советского Союза фамилии ее и ее будущего мужа Семена Харламова разделяло всего несколько строк, а днем свадьбы они всегда считали 10 мая 1945-го, когда расписались один за одним на Рейхстаге: "Семен Харламов, Саратов", "Надя Попова с Донбасса".
Считается, что Надежда и Семен стали прототипами Маши и Ромео из фильма Леонида Быкова "В бой идут одни старики" – Семен Харламов был консультантом ленты. К счастью, их история любви, в отличие от экранных героев, имела счастливое продолжение.
________________________________________________________________________
Надежда Попова: «Немцы думали, что мы все курим, пьём… А мы все были - чистые девушки». Последнее интервью.
«У нас вся семья - Герои...» С мужем генералом Семёном Харламовым.
Она пролетела через всю войну, «ночная ведьма» - летчица легендарного женского полка
Я весь апрель звоню Надежде Поповой, добиваясь свидания, но трубка кокетливо отвечает: «Я сейчас зависима: не от любви - от погоды…» Весь апрель непогода, ей 90, она упала, встав с кровати, сильно разбилась: пришлось вызывать МЧС, ломать дверь, спасать… Меж тем Надежду Попову все спрашивают - как раз про любовь. Особенно накануне Победы. Говорят, что это её с мужем история - история Маши и Ромео из фильма «В бой идут одни «старики». Только Надя и Сеня в отличие от киногероев остались в живых.
Я приезжаю без звонка, слушаю её рассказ, уже много лет на разную аудиторию повторяющийся без вариаций, и думаю: а вдруг это в последний раз? У неё. А значит, и у меня… Кто расскажет мне про войну, когда все её герои уйдут и останется только кино?
«Женская единица»
У Надежды Васильевны маникюр, белоснежные кудри и голубые глаза. Она уже забыла, откуда я, но помнит, как цыганка в детстве напророчила: «Будешь счастливой»; помнит, как девочкой ждала папиной зарплаты, чтобы раз в месяц поесть конфет, и как все школьные годы их Донецк, тогда Сталино, вместе со всей страной накрывало волнами, идущими из чёрной тарелки радиоточки. От волн этих щемило где-то в груди: папанинцы! чкаловцы! стахановцы! «Это было прикосновением к подвигу...»
В 19 лет, после лётной школы, она написала рапорт об отправке на фронт и попала в полк ночных бомбардировщиков. Прозвище «ночные ведьмы», которым наградили немцы, им только льстило:
Немцы думали, что мы все курим, пьём, что мы - штрафники, только что из тюрьмы… А мы все были - чистые девушки, 240 человек. Штурманы - девочки, механики - девочки, стокилограммовые бомбы подвешивали вчетвером. Спали под крыльями самолётов, в брезентовых мешках, по двое, в обнимку… Игнорировали мужчин: думали, они приносят беду, и полк хранили как чисто женскую единицу.
Но пели в те самые редкие минуты затишья: «Летят утки и два гуся, кого люблю - не дождуся…»
Она дождалась - посреди войны. Сене Харламову было 20 лет, и в тот день - летом
42-го, где-то под Ростовом, - он тоже прикоснулся к подвигу: его подбили, он горел, падал, но не бросил самолёт. «Что ж ты так рисковал?» - «Машину жалко было!» Пуля застряла в щеке, пробито бедро, срезан осколком нос. Оперировали под «крикаином» - рецепт: стакан спирта и собственный вопль… Надежда Васильевна вспоминает их встречу, и её голос поднимается на тон выше, чем при рассказе про стахановцев, ещё выше, ещё горячее - она уже и забыла, что сегодня опять давление.
Немцы про нас говорили: «Русиш швайн!» Так это было обидно! Какая же я свинья? Я - красавица! У меня планшет через плечо, пистолет, ракетница за поясом… Я в тот день везла пакет командованию, случайно узнала: на санитарной машине лётчика везут раненого - и пошла посмотреть. Но смотреть было не на что: вся голова в бинтах, только в щёлочке карие глаза озорные и губы - пухлые, нецелованные… Так мне его жалко стало: как же он будет такой, без носа… Разговорились, мне глаза его понравились - игривые, но тогда не до мыслей было всяких таких: шло отступление на восток… Я и распрощалась: «Сеня, до свидания, пишите».
Он не написал. Просто однажды нашел её на дорогах войны: их женский полк выполнял вылеты с «мужского» аэродрома - почти как в кино, в котором Маша (актриса Евгения Симонова) совершила вынужденную посадку на аэродром «поющей эскадрильи».
Прибегает ко мне мой механик: «Товарищ командир, вас мужчина спрашивает»! А у меня самолёт уже стоит на взлёт. И это оказывается действительно он, Сеня, у которого я только макушку толком разглядеть успела из-под бинтов!.. А тут он целиком. «Так вы, оказывается, с носом!»
В кабине её «небесного тихохода» лежали яблоки - полк стоял в садах, фляга с боевыми ста граммами, которые выдавали после ночных полётов: «Я не пила, отдала всё ему - и улетела».
Маша и Ромео из фильма умерли в один день - может быть, в тот самый, яблочный...
А Надя Попова - гвардии капитан, 852 боевых вылета за всю войну!!! - и Семён Харламов ещё не раз встречали имена друг друга на страницах газет, как будто передавали друг другу привет, пока однажды, 23 февраля 1945-го, не сошлись на первой полосе, в указе о присвоении звания Героя Советского Союза: в столбце фамилий их разделяла лишь очерёдность букв алфавита - а сердцу уже было понятно, что это судьба.
А днём нашей свадьбы мы всегда считали 10 мая 45-го, когда расписались один за другим на Рейхстаге: «Семён Харламов, Саратов», «Надя Попова из Донбасса» - это и было нашей регистрацией брака…
«Неужели только кастрюли?!»
С сыном под сердцем она летала до 9-го месяца, перейдя после Победы служить к мужу в полк. Семён Харламов дорос до генерала, большого чина, был замом маршала авиации Покрышкина. Консультировал Леонида Быкова во время съёмок «В бой идут одни «старики». «Быков, невысокий, смотрел на моего мужа как на бога, а Сеня всё время шутки шутил». На войну пришлись лучшие их годы…
Когда в хрущёвские времена началось сокращение армии, я уволилась и ужасалась: «Неужели теперь только кастрюли?!»
Вместо кастрюль была депутатом, состояла в Комитете советских женщин, Комитете защиты мира. Встречалась с бельгийской королевой:
Вы как Терешкова? - спросила королева, кивая на звезду и планки на груди.
Нет, я - как Попова.
Овдовела в 1990-м. «Верите ли, за все эти годы так с моим Сенечкой и не наговорилась…» Остался сын, тоже генерал, два внука и трое правнуков.
Она плохо спит - непогода, смотрит по ночам телевизор и ест мороженое. После падения, спасения МЧС и больницы по дому ходит по шажку, на ходунках. Звонит девчатам. Я думала, обсуждают хвори, но: «Мы политически все подкованные, вот сейчас возмущены историей с Бутом: стыдно, что про русское оружие плохо думают!»
Из девчат в прошлом году к скверу у Большого театра пришли семь человек. За этот год двое умерли. «Таня Масленникова и Клава Рыжкова». Остальные - подвешены на тонких ниточках телефонных проводов, не выходят из дома. Не идут парадом. Не кладут гвоздики к Вечному огню.
Надежда Васильевна Попова прижимает наманикюренный палец к бледным губам в мелких морщинках: «Загадываю, что 9 Мая пойду на парад!..»
Ещё держит удар. Ночная ведьма.
Автор: Полина Иванушкина
_________________________________________________________________________
Как много героических подвигов совершили наши предки в годы Великой Отечественной войны. В борьбе с врагом наравне с мужчинами участвовали и советские женщины и даже совсем еще юные девушки. За несколько лет до наступления фашистов на просторах Советского Союза было развернуто массовое обучение молодежи в аэроклубах. Профессия летчика была настолько романтичной и привлекательной, что стремились в небо не только восторженные юноши, но и девушки. В итоге к июню 1941 года штат молодых пилотов у страны был, данное обстоятельство очередной раз опровергает утверждения о том, что к войне СССР был совершенно не готов, а нападения руководство страны не ожидало.
В октябре 1941 год в тяжелейшей военной обстановке Наркомом обороны СССР был издан приказ о формировании женского авиационного полка № 0099. Ответственность за исполнение приказа была возложена на Марию Раскову. В своих интервью, оставшиеся в живых женщины-фронтовики, отзываются о Расковой, как о самом авторитетном человеке в их среде. Ее приказы не обсуждались, молодые девушки, приехавшие из разных концов страны, только окончившие курсы летчиков смотрели на Раскову как на пилота недосягаемого уровня. К тому моменту Расковой было немногим более двадцати пяти лет, но уже тогда Мария Михайловна была Героем СССР. Удивительная, смелая и очень красивая женщина погибла в 1943 году в авиакатастрофе в сложнейших метеоусловиях около села Михайловка в Саратовской области. Марию Раскову кремировали, а урну с ее прахом поместили в Кремлевской стене, для того чтобы благодарные потомки могли возлагать цветы и чтить память женщины-героя.
В соответствии с приказом Наркома обороны Марией Михайловной было сформировано три подразделения:
истребительный авиационный полк 586;
авиационный полк ББ 587;
ночной авиационный полк 588 (легендарные «ночные ведьмы»).
Первые два подразделения в течение войны стали смешанными, в них доблестно сражались не только девушки, но и советские мужчины. Ночной авиационный полк состоял исключительно из женщин, даже самые тяжелые работы здесь выполняли представительницы слабого пола.
Во главе «ночных ведьм» или 46- го гвардейского нбап стояла опытный летчик Евдокия Бершанская. Евдокия Давыдовна родилась в Ставропольском крае в 1913 году. Родители ее погибли еще в период Гражданской войны, и девочка воспитывалась у дяди. Сильный характер этой женщины позволил ей стать блестящим пилотом и командиром. К началу войны у Евдокии Бершанской уже имелся десятилетний опыт полетов, она старательно передавала свои знания молодым подчиненным. Евдокия Давыдовна прошла всю войну, а после еще долго трудилась в общественных организациях на благо Отечества.
Командир полка Евдокия Давыдовна Бершанская и штурман полка Герой Советского Союза Лариса Розанова. 1945 г.
Вверенный Бершанской полк иногда именовали «Дунькиным». В этом названии сквозит вся история отважных летчиц. Фанерные, легкие самолеты По-2 совсем не подходили для ожесточенных сражений с немецкими захватчиками. Немцы откровенно хохотали при виде этой хрупкой конструкции. Часто девушек не воспринимали всерьез, и им в течение всей войны приходилось доказывать свое мастерство и демонстрировать возможности «этажерок». Риск был крайне велик, так как По-2 быстро загорался и был совершенно лишен какой-либо брони или другого вида защиты. По-2 гражданский самолет, использовавшийся для транспортных целей, а также в сфере связи. Девушки самостоятельно подвешивали бомбовый груз на специальные балки на нижней плоскости самолета, который порой превышал 300 кг. Каждая за смену могла перенести вес, достигающий тонны. Девушки работали в крайнем напряжении, что позволяло им сражаться с врагом на равных с мужчинами. Если ранее немцы смеялись при упоминании о «кубанской этажерке», то после налетов стали именовать полк «ночными ведьмами» и приписывать им магические свойства. Вероятно, фашисты просто не могли предположить, что на подобные подвиги способны советские девушки.
За партийную работу в полку обучающихся летному делу девушек в городе Энгельс отвечала Мария Рунт, уроженка Самары, ровесница Бершанской. Это был опытный и отважный летчик-бомбардировщик, терпеливо делившаяся опытом с молодым поколением. До и после войны Рунт занималась педагогической работой и даже защитила кандидатскую диссертацию.
Боевой самолет ПО-2, на котором летали бомбить фашистов экипажи полка
Боевое крещение 46-го гвардейского нбап состоялось в середине июня 1942 года. Легкие По-2 взмыли в небо. В первый полет отправились пилот Бершанская со штурманом Софьей Бурзаевой, а также Амосова и Розанова. По рассказам лётчиц, ожидаемого огня с позиции противника не последовало и экипаж Амосова-Розанова трижды кружили над заданной целью – шахтой, чтобы сбросить смертоносный груз. Сегодня мы можем судить о событиях того времени лишь по документам и немногочисленным интервью непосредственных участниц боевых вылетов. В 1994 году рассказывали о подвигах женского авиаполка Лариса Розанова, штурман, 1918 года рождения, сын героя СССР Ароновой, а также Ольга Яковлева, штурман. Они описывают все трудности и ужасы войны, с которыми пришлось столкнуться хрупким советским девушкам, а также о героически погибших пилотах и штурманах.
Следует отдельно сказать о каждой из тех, кто на легких По-2 наводил ужас на захватчиков. Лариса Розанова несколько раз получала отказ на свои просьбы отправки ее на фронт. После того как был издан приказ № 0099, Розанова попала в летную школу в городе Энгельс, а затем в 46-й гвардейский. За войну она летала над Ставропольским краем и Кубанью, парила на своем легком По-2 над Северным Кавказом и Новороссийском. Розанова внесла свой вклад в освобождение Польши и Белоруссии, праздновала победу в Германии. Умерла Лариса Николаевна в 1997 году, прожив долгую и интересную жизнь.
Командир звена Таня Макарова и штурман Вера Белик. 1942 г. Посмертно присвоено звание Героя Советского Союза
Ольга Яковлева прошла путь от вооруженца до штурмана, участвовала в сражениях с захватчиками за Кавказ, а также в освобождении Крыма, Кубани и Белоруссии. Отважная женщина наносила меткие бомбовые удары по вражеским объектам на территории Восточной Пруссии.
Боевой путь полка представляет собой череду славных подвигов, вклад в которые внесла каждая из «ночных ведьм». Несмотря на грозное имя, которые дали женскому авиаполку фашисты, для русских людей они навсегда останутся благородными покорительницами неба. После того как состоялся первый боевой вылет, молодые девчонки на легких фанерных «этажерках» воевали еще долго. С августа и до декабря 1942 года они обороняли Владикавказ. В январе 1943 года полк был брошен на помощь в прорыве линии немецких войск на Тереке, а также для поддержки наступательных операций в районе Севастополя и Кубани. С марта по сентябрь того же года девушки предпринимали операции на «Голубой линии фронта», а с ноября по май 1944 года прикрывали высадку на Таманский полуостров советских сил. Полк привлекался к действиям по прорыву обороны фашистов под Керчью, в поселке Эльтиген, а также в освобождении Севастополя и Крыма. С июня по июль 1944 авиационный женский полк брошен в бой на реке Проня, а с августа того же года совершал вылеты по территории оккупированной Польши. С начала 1945 года девушек перебрасывают в Восточную Пруссию, где «ночные ведьмы» на ПО-2 успешно ведут бои и поддерживают форсирование реки Нарев. Март 1945 отмечен в истории доблестного полка участием в освободительных боях за Гданьск и Гдынь, а с апреля по май отважные летчицы поддерживали наступление Советской Армии за отступающими фашистами. За весь период полк совершил свыше двадцати трёх тысяч боевых вылетов, большая часть из которых прошла в сложных условиях. 15 октября 1945 года полк расформировали, а основная часть девушек демобилизовалась.
Двадцать три отважные летчицы 49-го женского авиационного полка были удостоены звания Героя СССР. Евдокия Носаль, уроженка Запорожской области была убита, разорвавшимся в кабине снарядом в боях за Новороссийск. Евгения Руднева, также из Запорожья погибла в апреле 1944 года на боевом задании в небе севернее Керчи. Татьяна Макарова, 24-х летняя москвичка сгорела в самолете в 1944 году в боях за Польшу. Вера Белик – девушка из Запорожской области, погибла вместе с Макаровой в небе над Польшей. Ольга Санфирова, родившаяся в 1917 году в городе Куйбышев, погибла в декабре 1944 года на боевом задании. Мария Смирнова из Тверской области, улыбчивая карелка, вышла в отставку в звании гвардии майора, прожила долгую жизнь и скончалась в 2002 году. Евдокия Пасько – девушка из Киргизии, 1919 года рождения, вышла в отставку в звании старшего лейтенанта. Ирина Себрова из Тульской области, с 1948 старший лейтенант запаса. Наталья Меклин уроженка Полтавской области, также выжила в кровопролитных боях и вышла в отставку в звании гвардии майора, умерла в 2005 году. Жигуленко Евгения, жительница Краснодара, с прекрасными глазами и открытой улыбкой, также стала Героем СССР в 1945 году. Евдокия Никулина, уроженка Калужской области, вышла в запас гвардии майором и после войны прожила до 1993 года. Раиса Аронова девушка из Саратова, вышла в отставку майором и скончалась в 1982 году. Героями СССР в доблестном 49 авиационном полку стали также Худякова Антониа, Ульяненко Нина, Гельман Полина, Рябова Екатерина, Попова Надежда, Располова Нина, Гашева Руфина, Сыртланова Магуба, Розанова Лариса, Сумарокова Татьяна, Парфенова Зоя, Доспанова Хиваз и Акимова Александра.
Поверка пулеметов. Слева ст. техник по вооружению 2-ой эскадрильи Нина Бузина. 1943 г
О каждой из этих великих женщин, а также о других девушках, что служили в 49 –м полку, именуемого фашистами «ночными ведьмами», можно написать не только статью, но и книгу. Каждая из них прошла трудный путь и достойна памяти и уважения. Советские женщины сражались не за партию и не за советскую власть, они воевали за наше будущее, за право последующих поколений жить свободными.
В 2005 году в свет вышло литературное «творение» под названием «Походно-полевые жены», авторами которого являются некие Ольга и Олег Грейг. Не упомянуть об этом скандальном факте, являющемся порождением попыток интерпретации исторической правды, было бы преступно. Упомянутые «творцы», гордым словом писателя их именовать нет желания, попытались очернить светлую память героических женщин утверждениями в их сексуальной распущенности и прочих пороках. В опровержение позорных и недалеких домыслов , хотелось бы напомнить, что ни один боец 49-го женского авиационного полка не покинул строй по причине гинекологических заболеваний или беременности. Не будем отрицать, что на основе реальной истории Нади Поповой и Семена Харламова, была освещена история любви в фильме «В бой идут одни старики», но люди с устойчивыми нравственными ценностями прекрасно понимают различия между сексуальной распущенностью и высоким чувством.
Герои Советского Союза: Таня Макарова, Вера Белик, Поля Гельман, Катя Рябова, Дина Никулина, Надя Попова. 1944 г
Герои Советского Союза командир эскадрильи Мария Смирнова и штурман Татьяна Сумарокова. 1945 г
Герои Советского Союза Надежда Попова и Лариса Розанова. 1945 г
У войны не женское лицо… Наверное, именно поэтому так пристально мы вглядываемся в женские изображения на военных снимках, интересуемся их судьбами на войне. Именно женские военные истории особенно трогательно отражены и в художественной литературе, и в кино. Ниже пойдет речь об авиационном полку, который был сформирован для борьбы с фашистким захватчиком. «Ночные ведьмы» — так прозвали враги это полк. Все его воины - от летчиков и штурманов до техников - были женщины.
История создания 46 авиационного полка
B 1941 гoду, в гopoдe Энгeльc пoд личную oтвeтcтвeннocть cтapшeгo лeйтeнaнтa гocбeзoпacнocти Mapины Pacкoвoй был ocнoвaн 46 гвapдeйcкий нoчнoй бoмбapдиpoвoчный жeнcкий aвиaциoнный пoлк, кoтopый в будущeм oкpecтили «Hoчными вeдьмaми».
Марина Раскова - основательница женского авиаполка.В 1941 году Марине Расковой было 29 лет.
Для этoгo Mapинe пpишлocь иcпoльзoвaть cвoи личныe pecуpcы и личнoe знaкoмcтвo co Cтaлиным. Hиктo ocoбo нe paccчитывaл нa уcпex, oднaкo дaли «дoбpo» и oбecпeчили нeoбxoдимoй тexникoй. Командиром полка была назначена Евдокия Бершанская, летчик с десятилетним стажем. Под её командованием полк сражался до окончания войны. Порой этот полк шутливо называли: «Дунькин полк», намёкая на полностью женский состав, и, оправдываясь именем командира полка.
Враг же называл летчиц «Ночными ведьмами», которые внезапно бесшумно появлялись на маленьких самолетах.
46-й гвардейский Таманский полк - уникальное и единственное соединение в Красной армии времен Великой Отечественной войны. Всего было три авиационных полка, в которых летали женщины: истребительный, тяжелых бомбардировщиков и легких бомбардировщиков.
Наталья Меклин (Кравцова), в 20 лет была зачислена в авиаполк. Герой Советского Союза.
Два первых полка были смешанными, и только последний, в котором летали на легком бомбардировщике По-2, был исключительно женским. Летчики и штурманы, командиры и комиссары, прибористы и электрики, техники и вооруженцы, писари и штабные работники - все это были женщины. И вся, даже самая тяжелая работа делалась женскими руками. Ни у кого из пополнения не было опыта ночных полетов, поэтому летали под куполом, создававшим имитацию темноты. Вскоре полк перевели в Краснодар, и ночные ведьмы стали летать над Кавказом.
Мужчин в полку не было, так что «женский дух» проявлялся во всем: в опрятности формы одежды, чистоте и уюте общежития, культуре проведения досуга, отсутствии грубых и нецензурных слов, в десятках других мелочей. А что касалось боевой работы…
Наш полк посылали на выполнение самых сложных задач, мы летали до полного физического изнеможения. Были случаи, когда экипажи от усталости не могли выйти из кабины, и им приходилось помогать
Полет продолжался около часа - достаточно, чтобы долететь до цели в ближайшем тылу или на передовой противника, сбросить бомбы и вернуться домой. За одну летнюю ночь успевали сделать 5 - 6 боевых вылетов, зимой - 10 - 12. Работать приходилось и в кинжальных лучах немецких прожекторов, и при сильном артобстреле», - вспоминала Евдокия Рачкевич.
Самолёты и вооружение «ночных ведьм»
«Ночные ведьмы» летали на бипланах Поликарпова, или По-2. Численность боевых машин возросла за пару лет с 20-ти до 45-ти. Этот самолет создавался изначально совсем не для боев, а для учений. В нем не было даже отсека для авиабомб (снаряды подвешивались под «брюхо» самолета на специальные бомбодержатели»). Максимальная скорость, которую могла развить такая машина, - 120 км/ч. При таком скромном вооружении девушки показывали чудеса пилотирования. Это при том, что каждый По-2 нес на себе груз большого бомбардировщика, нередко до 200 кг за раз. Летчицы воевали только по ночам. Причем, за одну ночь совершали по нескольку вылетов, наводя ужас на позиции врага. Девушки не имели на борту парашютов, являясь буквально смертницами. В случае попадания снаряда в самолет им оставалось только героически погибнуть. Места, отведенные по технологии под парашюты, летчицы загружали бомбами. Еще 20 кг вооружения было серьезным подспорьем в бою. До 1944 года эти учебные самолеты не были оснащены пулеметами. Управлять ими мог как пилот, так и штурман, поэтому если первый погибал, его напарник мог привести боевую машину на аэродром.
«Наш учебный самолёт создавался не для военных действий. Деревянный биплан с двумя открытыми кабинами, расположенными одна за другой, и двойным управлением - для лётчика и штурмана. (До войны на этих машинах лётчики проходили обучение). Без радиосвязи и бронеспинок, способных защитить экипаж от пуль, с маломощным мотором, который мог развивать максимальную скорость 120 км/час. На самолёте не было бомбового отсека, бомбы привешивались в бомбодержатели прямо под плоскости самолёта. Не было прицелов, мы создали их сами и назвали ППР (проще пареной репы). Количество бомбового груза менялось от 100 до 300 кг. В среднем мы брали 150-200 кг. Но за ночь самолёт успевал сделать несколько вылетов, и суммарная бомбовая нагрузка была сравнима с нагрузкой большого бомбардировщика. Пулемёты на самолётах также появились только в 1944 году. До этого единственным вооружением на борту были пистолеты ТТ» - вспоминали летчицы.
В современном языке фанерный бомбардировщик По-2 можно было бы назвать самолетом-невидимкой. Ночью его, на низкой высоте и бреющем полете, немецкие радары не могли засечь. Немецкие истребители боялись прижиматься слишком близко к земле, и часто именно это спасало жизни летчицам. Вот почему девушки из полка ночных бомбардировщиков получили такое зловещее прозвище - ночные ведьмы. Зато если По-2 попадал в луч прожектора, сбить его не составляло труда.
Война. Боевой путь
После ночных полетов закоченевшие девушки с трудом добирались до казармы. Их уносили прямо из кабины подруги, которые уже успели отогреться, потому что скованные холодом руки и ноги не слушались
- В ходе боевых действий лётчицы авиаполка произвели 23 672 боевых вылета. Перерывы между вылетами составляли 5-8 минут, порой за ночь экипаж совершал по 6-8 вылетов летом и 10-12 зимой.
- Всего самолёты находились в воздухе 28 676 часов (1191 полных суток).
- Лётчицами было сброшено более 3 тысяч тонн бомб, 26 000 зажигательных снарядов. Полк уничтожил и повредил 17 переправ, 9 железнодорожных эшелонов, 2 железнодорожные станции, 26 складов, 12 цистерн с горючим, 176 автомобилей, 86 огневых точек, 11 прожекторов.
- Было вызвано 811 пожаров и 1092 взрыва большой мощности.
- Также, было сброшено 155 мешков с боеприпасами и продовольствием окружённым советским войскам.
Перед боем за Новороссийск, база у Геленджика
До середины 1944 года экипажи полка летали без парашютов, предпочитая взять с собой лишние 20 кг бомб. Но после тяжелых потерь пришлось подружиться с белым куполом. Пошли на это не очень-то охотно - парашют сковывал движения, к утру от лямок ныли плечи и спина.
Если не было ночных полетов, то днем девушки играли в шахматы, писали письма родным, читали или, собравшись в кружок, пели. А еще вышивали «болгарским крестом». Иногда девушки устраивали вечера самодеятельности, на которые приглашали авиаторов соседнего полка, которые тоже летали по ночам на «тихоходах».
Новороссийск взят - девчонки пляшут
Боевые потери полка составили 32 человека. Несмотря на то, что лётчицы гибли за линией фронта, ни одна из них не считается пропавшей без вести. После войны комиссар полка Евдокия Яковлевна Рачкевич на деньги, собранные всем полком, объездила все места, где гибли самолёты, и разыскала могилы всех погибших.
Состав полка
23 мая 1942 года полк вылетел на фронт, куда и прибыл 27 мая. Тогда его численность составляла 115 человек - большинство в возрасте от 17 до 22 лет.
Летчицы герои Советского Союза - Руфина Гашева (слева) и Наталья Меклин
За годы войны 24 военнослужащим полка было присвоено звание Героя Советского Союза.
Звания Герой Республики Казахстан удостоилась одна лётчица: Гвардии ст. лейтенант Доспанова Хиуаз — более 300 боевых вылетов.
Если бы можно было собрать цветы всего мира и положить их к вашим ногам, то даже этим мы не смогли бы выразить своё восхищение советскими лётчицами!
Писали французские бойцы полка «Нормандия-Неман».
Потери
Безвозвратные боевые потери полка составили 23 человека и 28 самолётов. Несмотря на то, что лётчицы гибли за линией фронта, ни одна из них не считается пропавшей без вести.
После войны комиссар полка Евдокия Яковлевна Рачкевич на деньги, собранные всем полком, объездила все места, где гибли самолёты, и разыскала могилы всех погибших
Самым трагичным в истории полка стала ночь на 1 августа 1943 года, когда было потеряно сразу четыре самолёта. Немецкое командование, раздражённое постоянными ночными бомбёжками, перебросило на участок действий полка группу ночных истребителей. Это стало полной неожиданностью для советских лётчиц, которые не сразу поняли почему бездействует вражеская зенитная артиллерия, но один за другим загораются самолёты. Когда пришло понимание, что против них выпустили ночные истребители Messerschmitt Bf.110, полёты были прекращены, но до этого немецкий лётчик-ас, только утром ставший кавалером Рыцарского креста Железного креста Йозеф Коциок успел сжечь в воздухе вместе с экипажами три советских бомбардировщика, на которых не было парашютов.
Ещё один бомбардировщик был потерян из-за огня зенитной артиллерии. В ту ночь погибли: Анна Высоцкая со штурманом Галиной Докутович, Евгения Крутова со штурманом Еленой Саликовой, Валентина Полунина с штурманом Глафирой Кашириной, Софья Рогова со штурманом Евгенией Сухоруковой.
Однако помимо боевых, были и иные потери. Так, 22 августа 1943 года в госпитале от туберкулёза умерла начальник связи полка Валентина Ступина. А 10 апреля 1943 года уже на аэродроме один самолёт, садясь в темноте, сел прямо на другой, только что приземлившийся. В итоге лётчицы Полина Макагон и Лида Свистунова погибли сразу, Юлия Пашкова скончалась от полученных ранений в госпитале. В живых осталась только одна лётчица - Хиуаз Доспанова, которая получила тяжелейшие травмы - у неё были перебиты ноги, однако после нескольких месяцев госпиталей девушка вернулась в строй, хотя из-за неправильно сросшихся костей, она стала инвалидом 2-й группы.
Также погибали экипажи ещё и до отправки на фронт, в катастрофах во время обучения.
Фото летчиц. Ночные ведьмы. Война
1 of 28
Летчицы герои Советского Союза - Рушина Гашева (слева) и Наталья Меклин
Новороссийск взят - девчонки пляшут
Воспоминания о войне
Ночи-максимум
Летчица Марина Чечнева, в 21 год стала командиром 4-й эскадрильи
Вспоминает Марина Чечнева:
«Летать над горами трудно, особенно осенью. Нежданно-негаданно наваливается облачность, прижимая самолет к земле, вернее к горам, приходится лететь в ущельях или над разновысокими вершинами. Тут каждый незначительный поворот, малейшее снижение грозит катастрофой, к тому же вблизи горных склонов возникают восходящие и нисходящие потоки воздуха, которые властно подхватывают машину. В таких случаях от летчика требуются недюжинные хладнокровие и мастерство, чтобы удержаться на нужной высоте…
…Это были «ночи-максимум», когда мы находились в воздухе по восемь-девять часов подряд. После трех-четырех вылетов глаза закрывались сами собой. Пока штурман ходила на КП докладывать о полете, летчица несколько минут спала в кабине, а вооруженцы тем временем подвешивали бомбы, механики заправляли самолет бензином и маслом. Возвращалась штурман, и летчица просыпалась…
«Ночи-максимум» доставались нам огромным напряжением физических и душевных сил, и когда занимался рассвет, мы, еле передвигая ноги, шли в столовую, мечтая скорее позавтракать и заснуть. За завтраком нам давали немного вина, которое полагалось летчикам после боевой работы. Но все равно сон был тревожным - снились прожектора и зенитки, у некоторых держалась стойкая бессонница…»
Подвиг механиков
В воспоминаниях летчицы описывают подвиг механиков, которым приходилось трудиться круглосуточно. Ночью заправка самолетов, днем обслуживание самолета и ремонт.
«…Около часа длится полет, а на земле ждут механики и вооруженцы. Осматривать, заправлять самолет, подвешивать бомбы они умели за три-пять минут. Трудно поверить, что молодые тоненькие девочки в течение ночи своими руками и коленками, без всяких приспособлений подвешивали каждая до трех тонн бомб. Эти скромные помощники летчиков показывали подлинные чудеса выносливости и мастерства. А механики? Целые ночи работали на старте, а днем - ремонт машин, подготовка к следующей ночи. Были случаи, когда механик не успевала отскочить от винта при запуске мотора и ей перебивало руку…
…И тогда мы ввели новую систему обслуживания - дежурными сменными бригадами. За каждым механиком закреплялась определенная операция на всех самолетах: встреча, заправка или выпуск… Вооруженцы тройками дежурили у машин с бомбами. Руководил один из старших техников АЭ.
Боевые ночи стали напоминать работу отлаженного заводского конвейера. Вернувшийся с задания самолет уже через пять минут был готов к новому вылету. Это позволяло летчикам в некоторые зимние ночи делать по 10–12 боевых вылетов».
Минута отдыха
«Конечно, девчонки оставались девчонками: возили в самолетах котят, танцевали в нелетную погоду на аэродроме, прямо в комбинезонах и унтах, вышивали на портянках незабудки, распуская для этого голубые трикотажные кальсоны, и горько плакали, если их отстраняли от полетов»
Девушки сочинили свои шутливые правила.
«Гордись, ты женщина. Смотри на мужчин свысока!
Не отбивай жениха от ближней!
Не завидуй другу (особенно если он в наряде)!
Не стригись. Храни женственность!
Не топчи сапоги. Новых не дадут!
Люби строевую!
Не выливай раку, отдай товарищу!
Не сквернословь!
Не теряйся!»
Летчицы в воспоминаниях описывают свою мешковатую форму и огромные сапоги. Форму по размеру для них пошили не сразу. Потом появилось два вида формы – повседневная с брюками и парадная с юбкой.
На задания, конечно, вылетали в брюках, форма с юбкой была предназначена для торжественных встреч командования. Конечно, девушки мечтали о платьях и туфлях.
«После построения все командование собралось в нашем штабе, мы доложили командующему о своей работе и своих проблемах, в том числе о громадных кирзовых сапогах… Брюками нашими он тоже остался не очень доволен. И вот через какое-то время сняли со всех мерки и прислали нам коричневые гимнастерки с синими юбками и красные хромовые сапожки - американские. Только воду они пропускали, как промокашка.
Долго после этого считалась у нас форма с юбками «Тюленевской», и надевали мы ее по приказу полка: «Форма одежды парадная». Например, когда получали Гвардейское знамя. Летать же в юбках, или бомбы подвешивать, или мотор чистить, конечно, было неудобно…»
В минуты отдыха девушкам понравилось вышивать:
«В Белоруссии мы начали активно «болеть» вышивкой, и продолжалось это до конца войны. Началось с незабудок. Ах, какие красивые незабудки получались, если распустить голубые трикотажные кальсончики и вышить цветочки на летних тонких портянках! Из этого можно сделать и салфеточку, и на наволочку пойдет. Эта болезнь, как ветрянка, захватила весь полк…
Прихожу днем в землянку к вооруженцам. Дождь ее промочил насквозь, льет изо всех щелей, на полу лужи. Посередине стоит девушка на стуле и вышивает какой-то цветочек. Только вот ниток нет цветных. И я писала сестре в Москву: «У меня к тебе очень важная просьба: пришли мне цветных ниток, а если бы могла сделать подарок нашим женщинам и прислать побольше. Наши девочки за каждую ниточку душой болеют, каждую тряпочку используют для вышивки. Сделаешь большое дело, и все будут очень благодарны». Из этого же письма: «А сегодня после обеда у нас образовалась компания: я сижу за вышивкой незабудок, Бершанская - роз, крестом, Анька вышивает маки, а Ольга читает нам вслух. Погоды не было…»
Память и кинохроника о 46 авиационном полку
Стихи о ночных ведьмах летчицах
Под снегом, ливнем и в хорошую погоду
Крылами резали вы над землёю мглу.
«Ночные ведьмы» на «небесных тихоходах»
Бомбят фашистские позиции в тылу.
Ещё по возрасту и норову — девчонки…
Пора влюбляться да любимыми вам быть.
Под шлемы лётчика запрятали вы чёлки
И в небо ринулись врага Отчизны бить.
И сразу взлёт во тьму от парт аэроклубов
Без парашюта и без пушки, лишь с ТТ.
Вам небо звёздное, наверно, было любо.
Вы и на бреющем всегда на высоте.
Вы для своих бойцов — «небесные созданья»,
А для чужих — «ночные ведьмы» на По-2.
Страх наводили вы над Доном и Таманью,
Да и на Одере была о вас молва.
Не все, не все вернутся из ночного боя.
Порою крылья, корпус — хуже решета.
Садились чудом с грудой вражеских пробоин.
Заплаты — днём, а ночью снова — «От винта!»
Как только солнце в свой ангар зайдёт на треть и
Обслужат техники крылатый аппарат,
Идут на взлёт по полосе «ночные ведьмы»,
Чтоб на земле устроить немцам русский ад.
Песня из к.ф. «В небе ночные ведьмы»
Смотреть фильм «В небе ночные ведьмы» (1981 год)
«Ночные ведьмы» или «Ночные ласточки» сериал 2012 года
Это фильм о женщинах в авиации, которые сражались в рядах Красной армии в годы Великой Отечественной войны наравне с мужчинами.
Актерский состав подобран не плохо, игра актеров тоже хороша.
Год назад в почтенном 91-летнем возрасте тихо ушла из жизни гвардии майор запаса Надежда Васильевна Попова, последняя из двадцати трех боевых летчиц – «ночных ведьм», награжденных в годы войны Золотой Звездой Героя Советского Союза. Тихо, потому что в день ее смерти, 6 июля, о случившемся коротко сообщили разве что несколько информагентств. Если бы на ее месте был какой-нибудь, пусть и не особо талантливый даже, артист или скончавшийся от передозировки наркотиков поп-рок-певец, то об этом три дня кряду вещали бы все телеканалы, а в газетах, несомненно, вышли бы большие скорбные статьи, часто безо всяких оснований зачисляя усопших в сонм «великих». А тут дошло до того, что Попову, истинного Героя страны, более-менее развернуто помянула лишь английская Telegraph. И вот эту публикацию процитировали отечественные информационщики, не утруждая себя поиском мало-мальски дополнительной информации.
25 ГЕРОИНЬ-БОМБЁРОК
Вот как характеризовала через десятилетия после войны свою боевую подчиненную начальник штаба тогда 588-го, а в дальнейшем 46-го гвардейского Таманского орденов Красного Знамени и Суворова авиаполка ночных бомбардировщиков ныне еще здравствующая подполковник в отставке Ирина Ракобольская: «Надежда Попова – Надя – красивая, яркая девушка с веселым, смеющимся лицом. Летавшая азартно, смело... Начинала войну Надя командиром звена, была замкомандира эскадрильи, потом стала командиром 2-й авиаэскадрильи. Ах, как хорошо пела «Летят утки»! Я летала с Надей на боевые задания, летала в Белоруссии на поиски нового аэродрома. Она прекрасно ориентировалась, и штурман ей не очень-то был и нужен».
С войны в родное Сталино (ныне Донецк на Украине) она вернулась с одиннадцатью орденами и медалями, над которыми лучилась Золотая Звезда Героя Советского Союза. Хотела провести короткий отпуск в тесном кругу родных, которых давно не видела, да не тут-то было. Земляки и местное руководство основательно «завладели» героиней. О своих подвигах и отваге фронтовых подруг она рассказывала в ходе бесчисленных встреч в школах, на угледобывающих и металлургических предприятиях. На нее смотрели, слушали и «верили – не верили», удивлялись: Героине, прошедшей почти всю войну (с осени 1941-го в армии, а с июня 1942-го на фронте), было всего 24 года! Далеко не каждый матерый мужик отличился на фронте так, как она.
Интересно и то, что Надежда Попова была в определенной степени известна и как прообраз Маши-«Джульетты» – юной героини из бессмертного фильма «В бой идут одни старики». Эту киноленту консультировал ее муж, Герой Советского Союза генерал-полковник авиации Семен Харламов, судьба с которым свела Надежду в годы войны. Сам он не оставил воспоминаний об их робких романтических взаимоотношениях, но, очевидно, рассказал о них режиссеру киношедевра Леониду Быкову, и тот ввел в картину эту трогательную сюжетную линию. С той, однако, разницей, что для остроты зрительского восприятия «погубил» своих влюбленных героев.
Примечательно, что в «самом полном» списке героев 46-го гвардейского женского авиационного полка ночных бомбардировщиков (ГЖАПНБ), воевавшего в последние полтора года войны в составе 325-й ночной бомбардировочной авиационной дивизии 4-й воздушной армии 2-го Белорусского фронта, числится на сегодня уже не 23, а 25 человек. В 1995 году Героем России стала старший лейтенант в отставке Александра Акимова (представлялась к Герою Советского Союза еще в апреле 1945 года самим маршалом Константином Рокоссовским, но тогда не сложилось). А 7 декабря 2004 года указом президента Казахстана звание «Халык Кахарманы» (Народный герой Казахстана) было присвоено Хыйуаз Каировне Доспановой (в полку ее звали Катей) – единственной летчице-казашке (если вообще не единственной казашке на фронте), в свое время по зову сердца устремившейся в небо и с началом войны добившейся направления на фронт.
ОПРЕДЕЛЕНЫ В «ТИХОХОДКИ»
В авиации еще школьницей Надя Попова оказалась «естественным» для молодежи той поры путем. Дочь железнодорожного рабочего, она родилась на Орловщине, позже семья переехала на Украину, и там в 1936 году она, 14-летняя, окончила в Сталино семилетку. К тому времени Родина и партия уже вовсю призывали юношей и девушек «пересаживаться с коня на самолет». К тому же впечатляли и беспрецедентные по тем временам тысячекилометровые перелеты, в которых участвовали и женщины. Имена бесстрашных Валентины Гризодубовой, Марины Расковой и Полины Осипенко, ставшими первыми из женщин Героями Советского Союза, гремели на всю страну. Коня у Нади не было, а на призыв она, как и многие, откликнулась и «пересела» в кабину крылатой машины прямо из-за школьной парты.
Надежда окончила аэроклуб и осталась в нем инструкторшей, подготовив три десятка летунов, в основном парней. В 1939-м она приехала в Москву, где познакомилась с Полиной Осипенко, по содействию которой была направлена в авиашколу в Херсоне. Но мечта не просто летать, а стать летчицей военной не оставляла ее, и в 1940 году Попова уже училась в Донецком военном авиационном училище. Окончила его и получила диплом летчика-штурмана.
На войну попала из эвакуации: в Каттакургане Самаркандской области Узбекистана как инструктор первичного обучения военного авиаучилища готовила летчиков-истребителей для фронтовой авиации, а в перерывах между этими благородными занятиями один за другим строчила рапорты об отправке на фронт. Получала отказы – и вновь за свое. Всяческим «убеждениям» и требованиям начальства (подобные рапорты подавать было запрещено) не внимала. У нее было свое «убедительное основание»: девушка уже вкусила ужасов войны – потеряла на ней брата Леонида, погибшего в бою в первые недели германской агрессии, и лишилась дома. «Лене было 20 лет, и он никогда не целовался с девчонкой, – позже рассказывала она. – Мама рыдала и говорила: «Будь проклят этот Гитлер!»
Едва узнала, что в Москве принято решение о создании женской авиачасти («группы 122»), сама послала «убедительную» телеграмму в ЦК комсомола. Лишь тогда ее вызвали в столицу, к которой все ближе и ближе подбирались нацистские полчища. Здесь в здании комсомольского ЦК Герой Советского Союза майор Марина Раскова формировала группу летчиц. «Группу» – мелко сказано! Раскова набирала ни больше, ни меньше три женских авиаполка – истребительный, пикирующих и легких ночных бомбардировщиков. Позже сама она возглавила полк пикировщиков Пе-2, но покомандовать им «толком» не успела – погибла в авиакатастрофе. Любопытно, что старшина Надежда Попова, «истребительша», решительно выразила просьбу получить направление в полк, который первым выступит на фронт. И тут ей, на удивление, сразу же пошли навстречу.
Отобранных командировали на учебу в город Энгельс (Саратовская область). Поповой было всего 20 лет. И это был средний возраст личного состава части. Иным же девушкам было и по 19, и по 17–18 лет.
До войны «на летчика» учились три года, сейчас же им необходимо было освоить специальность всего за шесть месяцев. Занимались минимум по 12 часов в сутки, нередко – более, прихватывая добрую часть ночи. Они должны были в полной мере овладеть бипланом У-2 – «небесным тихоходом», как называли этот самолет (в 1944 году самолет был переименован в По-2 – по имени его безвременно скончавшегося конструктора Николая Поликарпова).
Боевой путь полка начался на Северном Кавказе, был продолжен в Крыму и в Белоруссии, после которой были Польша, Восточная Пруссия, Одер и – Берлин. Воевали же в 46-м ГЖАПНБ исключительно женщины, ни единого «дядьки». Даже особый отдел возглавляла женщина.
«ВЕДЬМЫ» СТАЛИ «ЛАСТОЧКАМИ»
И вот их, этих красавиц (только вглядеться в их фотографии фронтовой поры!) враги прозвали «ночными ведьмами» (по-немецки Nachthexen). Гитлеровцы ассоциировали шум летящих У-2 со шкрябанием метлы: летит, «как ведьмина метла в ночи», пугались они. По словам самой Поповой, «немцы придумали даже целую легенду: мол, «ночные ведьмы» потому так хорошо видят по ночам, что им какие-то уколы делают или таблетки дают, вот они и такие отъявленные».
У своих же пилотов-мужчин тоже поначалу присутствовал скептицизм, даже хуже. Ночных бомбардировщиц, едва они появились на фронте, стали именовать «Дунькиным полком», поскольку его возглавила Евдокия Бершанская, 28-летняя летчица с 10-летним стажем инструкторской работы. Прокомандовала она частью вплоть до ее расформирования в польском Швейднице 15 октября 1945 года, став, между прочим, единственной за всю войну женщиной, удостоенной полководческого ордена Суворова III степени, которым награждали командиров полков.
Называли поначалу уникальную женскую авиачасть и «бабий полк», вкладывая в это определение известную долю уничижительности и презрения. Но когда через полгода, как вспоминала Ракобольская, «мы стали в один ряд с парнями, которых нам присылали учить нас, а потом уже стали лучше мужиков воевать, тогда-то последние нас очень полюбили и стали звать «сестренками», «небесными созданиями», «наши Маруси». К тому же уже менее чем через год, в разгар боев на Кубани, полку было присвоено звание гвардейского с переименованием его в 46-й.
В самом деле, на фронте, помимо 46-го женского, действовало порядка 60 «мужских» полков и эскадрилий ночной легкобомбардировочной авиации. Но о них упоминания в специализированной литературе и даже во «всезнающем» Интернете весьма скупы.
А еще летающий сильный пол (да и пехотинцы, артиллеристы) ласково называл девушек-бомбардирок «ночными ласточками» – за их сноровку ловко и почти беззвучно точно подбираться к целям противника и, отбомбившись, столь же ювелирно уходить. Они и в самом деле все были столь азартны в бою, что за ночь совершали по 5–6, а в иные напряженные темные часы – и по 8–9 вылетов на бомбежки. «А перед взятием Варшавы у меня было 16 боевых вылетов за одну ночь. Я не вылезала из самолета, – вспоминала Надежда Васильевна. – Иногда под утро после таких изнуряющих полетов казалось, что нет сил вылезти из кабины». И подобная неутомимость Поповой и других летуний не может не впечатлять, не поражать!
Ночной бомбер, Надежда Попова с мая 1942-го по конец войны осуществила 852 боевых вылета. Не рекорд. Например, ее сослуживица Антонина Худякова поднималась в небо войны 926 раз, а Мария Смирнова – 950, Раиса Аронова – 960, Евгения Жигуленко – 968; рекордсменкой же стала Ирина Себрова – 1004 боевых вылета. И все они стали обладательницами Золотых Звезд.
Ни одному фронтовому пилоту-мужчине не довелось даже приблизиться к такому достижению. Трижды Герои Советского Союза самые результативные советские асы Иван Кожедуб и Александр Покрышкин сделали соответственно 330 и 650 боевых вылетов. Дважды кавалер Золотой Звезды штурмовик Александр Ефимов – 288. В тяжелой бомбардировочной авиации рекорд принадлежит, пожалуй, дважды Герою Советского Союза капитану Павлу Плотникову (после войны дослужился до генерал-майора) – 305 вылетов.
НЕУМЕСТНАЯ ИРОНИЯ БРИТАНСКОЙ ГАЗЕТЫ
Британская газета Daily Telegraph, наскоро выпущенную статью которой в день смерти Поповой в 2013 году процитировали некоторые отечественные СМИ, не без видимой скабрезности (вот-де до чего доходили русские в борьбе с немцами) писала: «Полк был слабо оснащен и вооружен. Женщинам выдали ношеную мужскую летную форму, а летали они на видавших виды самолетах 1920-х годов По-2 (Поликарпова), сделанных из фанеры с натянутой поверх него тканью, и приборы там были самые примитивные. Радиосвязи и вооружения никакого не было. Летчицам не выдавали и парашютов... С точки зрения стратегии объекты для нанесения ударов особой важностью не обладали...».
Все это преимущественно скорее не так, чем так. Очевидно, что ценность бомбардировок У-2/По-2 для советского командования оставалась непреходящей на всем протяжении войны. В противном случае 46-й гвардейский «тихоходный» полк «ночных ведьм» вполне могли бы расформировать вскоре после Курской битвы, поскольку силы сторон уже до взятия Берлина были куда как не в пользу немцев, а господство в воздухе советской авиации было бесспорным. Однако отважные «ласточки» продолжали бомбить неприятельские коммуникации – вплоть до подступов к логову врага, из которого и была развязана война.
Победа! Герои Советского Союза Надежда Попова (слева) и Лариса Розанова. Фото 1945 года
На личном счету Надежды Васильевны «всего» три уничтоженные вражеские переправы, а также железнодорожный эшелон, артиллерийская батарея, два прожектора и 600 тыс. пропагандистских листовок, сброшенных в немецком тылу. По масштабам той войны, особенно для огромного 2-го Белорусского фронта, на котором она завершала войну, – мизер. Для конкретного узкого участка того же фронта так уже не скажешь. К тому же Попова бомбила не одна – летал целый полк. А по большому счету именно из таких побед «местного значения» складывалась в конечном счете Великая Победа, к которой шли четыре долгих года.
И по поводу того, что летчицы 46-го ходили «абы в чем», – тоже недобросовестное манипулирование фактами. По воспоминаниям Ирины Ракобольской, поначалу, пока откатывались к Волге и все в войсках было в дефиците, и впрямь приходилось какое-то время довольствоваться тем, что было под рукой, ибо массово для женщин в армии не шили («Получить сапоги 40-го размера было счастьем великим, радовались уже и 42-му, носили же все преимущественно 43-й»). Но уже после 7 ноября 1942 года – после посещения части командующим Южного фронта генералом армии Иваном Тюленевым – в полк была прислана швейная мастерская: «Со всех девчонок сняли мерки, и нам сшили синие юбки и коричневые гимнастерки. Тюленев прислал еще белую материю, чтобы девочки сами сшили себе белье». Из этого примера видно, что командование, как могло, заботилось о своих «ночных ласточках».
УВАЖАЕМЫЙ ВРАГОМ «РУС ФАНЕР»
Что же касается иронии британской газеты по поводу «допотопного» самолета, на котором воевала Надежда Попова и ее боевые подруги, то это вообще не выдерживает критики.
В гитлеровских Люфтваффе отнюдь не пренебрежительно оценивали возможности У-2/По-2. Разве что в первый год войны немцы посмеивались, называя это «чудо техники» шутейно «рус фанер». Но едва на фронте начал действовать женский полк, как в штабных документах Люфтваффе стал фигурировать термин «русская москитная авиация». В германском военном руководстве вспомнили, как в Первую мировую с британского одномоторного аэроплана на немецкий дирижабль «Цеппелин» была сброшена серия мелких бомб – в результате атаки боевой воздушный исполин был в мгновение ока подожжен взорвавшимся в нем газом и факелом рухнул на землю. Именно тогда подобные удары стали сравнивать со смертельными укусами москитов – мелких, но очень опасных гнусов, водящихся преимущественно в тропиках.
«Эти самолеты не давали нам жить – мы не можем зажечь огонь ни в печке, ни в маленьком костре – экипажи У-2 тут же обнаруживают их и сбрасывают бомбы. Они находят нас постоянно – поэтому мы должны всю ночь сидеть в траншеях, чтобы избежать потерь», – признавал один из ветеранов вермахта. Красноречивый факт: в августе 1943 года в ходе сражения за Донбасс регулярные ночные налеты У-2 на железнодорожный узел Успенская сократили его пропускную способность на 50% – немцы прекратили ночные перевозки, опасаясь полного выхода этой важной станции из строя. Теперь немецкие солдаты в прифронтовой полосе, регулярно испытывавшие на себе «укусы» русского «воздушного тихохода», уже называли его куда менее чванливо – «Kaffeemuhle» (кофемолка) и «Нaltsnahmaschine» (швейная машинка).
У-2, на первый взгляд, являлся действительно «убогим» с точки зрения его боевого применения. Он был создан как учебный самолет еще в конце 1920-х и с тех пор не претерпел сколько-нибудь радикальных модернизаций. Деревянной конструкции, с перкалевой обшивкой, не оснащенный рацией и приборами, которые помогали бы летчицам ночью различать объекты на земле, эта «летающая тарахтелка» при своей мощности мотора могла развить скорость не более 140 км в час, а с полной боевой нагрузкой и того меньше – лишь 100–120 км в час. Из-за этого его «еледвиганья» с началом боевых действий в У-2 видели не сколько-нибудь грозную боевую единицу, а «очевидную бесполезность» – лишь легкую воздушную мишень, которую собьют – не дорого возьмут.
«Крылья (плоскости) вообще были из ткани, лишь по краям деревом окантованы, пальцем ткнешь – будет дыра. Кабина – открытая, никаких защищающих от пуль бронеспинок», – такие удручающие штрихи к «портрету» любимого самолета, макет которой всю жизнь имелся у нее дома, добавляла начштаба женского авиаполка подполковник Рабокольская.
В Красной Армии за «воздушным тихоходом» помимо этого прозвища закрепилась еще парочка не очень «красивших» его прозваний – «летающая этажерка» (он чем-то был похож на нее) и «кукурузник» (за то, что ему даже аэродрома не требовалось – самолет мог садиться и взлетать и с кочкастых полей, и с узких лужаек, и с небольших полянок в лесу, и с деревенских улиц).
При всем этом своем «убожестве» данное создание конструкторской мысли Поликарпова могло транспортировать от 100 до 300 кг бомб, а иной раз У-2 «брал вес» и в 400, и даже в 500 «боевых кило». И кто-то гениально додумался использовать его именно как ночной бомбардировщик!
В этом качестве в Великую Отечественную У(По)-2 зарекомендовал себя отличной машиной. За ночь, как уже отмечалось выше, самолет успевал сделать до десятка вылетов, и суммарная бомбовая нагрузка была сравнима с нагрузкой большого бомбардировщика (так, самый массовый советский бомбовоз Пе-2 «вез» 600 кг бомб в фюзеляже и 400 кг на внешней подвеске). Прицелов для бомбометания и впрямь не было, но девушки «изобрели» их сами и, не мудрствуя лукаво, назвали ППР – проще пареной репы.
В войну едва ли не все, казалось бы, «смешные» качества У(По)-2 стали его замечательными преимуществами! И уже к 1943 году этот «по-черепашьи ползающий по небу» самолет уважительно называли «старшиной фронта». И даже – с почтительной шутейностью – «королем воздуха»! Тихо урчащий маломощный мотор «этажерки» позволял ей среди ночи, особенно если тьма была наполнена прочими звуками боевых действий, незаметно подбираться к целям противника и совершенно неожиданно сваливаться на головы.
В иных же ситуациях «рус фанер» был и вовсе незаменим! Сын Героя Советского Союза Раисы Ароновой Анатолий Пляц вспоминал рассказ матери: «На Кавказе, когда немецкие танки ночью вползали в ущелья, штурмовики их достать не могли. А наш самолет, снабженный трофейными зажигательными бомбами, сначала атаковал головной танк колонны, потом замыкающий, потом все остальные».
Эти тихоходные «кукурузники», управляемые девушками, наносили врагу столь значительный урон, что возникла легенда, будто бы асам Люфтваффе за сбитую «ночную ведьму» сулили одну из престижных наград рейха – Железный крест и премию в 2 тыс. рейхсмарок! Так или иначе, но парадоксально то, что сбить У(По)-2 было столь же трудно, как и легко.
Трудно – ночью, поэтому девушки исключительно в это время суток и бомбили. Против него была бессильна ПВО. Техника атаки русской «воздушной кофемолки» заключалась в том, что группа самолетов подходила к цели на малом газу и на сверхмалой высоте, и вражеская ПВО нередко опоминалась лишь тогда, когда с неба на войсковые порядки или коммуникации уже падали бомбы.
Легко – днем: «едва летящий» тихоход и впрямь был прекрасной мишенью. Но даже асам Люфтваффе было нелегко поразить легкий бомбардировщик из-за его малых габаритов и «улиточной» скорости. Для атаки немецким пилотам приходилось снижать скорость до минимума и даже шасси выпускать. Летуньи же ухитрялись искусными маневрами, предельно прижимаясь к земле, уходить от преследований гитлеровских стервятников.
В это трудно поверить, но По-2 в качестве легкого бомбардировщика и даже штурмовика (!) активно использовался и в уже совершенно «качественно иной» Корейской войне 1950–1953 годов, когда в небе вовсю господствовала реактивная авиация.
Бомбардировщик Поликарпова был исключительно живуч. Однажды под Новороссийском немецкие зенитчики, поймав «рус фанер» Надежды Поповой и ее штурмана Екатерины Рябовой в перекрестье прожекторов, открыли по машине ураганный огонь. «Вы бы видели, что стало с нашим У-2! Техники насчитали в нем 42 пробоины одна другой больше, – вспоминала о том случае Надежда Васильевна. – Несмотря на это, самолет не потребовал сколько-нибудь долгого ремонта, фюзеляж и крылья быстро залатали, и мы снова вылетели на боевое задание».
Верно то, что «ночные ведьмы» почти всю войну летали без парашютов. Но почему? С самого начала использования У-2 в качестве ночных бомбардировщиков было понимание того, что парашюты бесполезны в случае, если сбит самолет. Надежда Попова утверждала: «Даже если бы парашюты при нас были, то мы бы все равно не могли бы спастись, так как летали на малых и очень малых высотах, в лучшем случае покалечились бы». Парашюты девчат обязали надевать лишь в конце 1944 года, после того как над нашей территорией сгорели в самолете две летчицы. Но живые были не очень рады средству спасения: в кабине было и без того тесно, а штурман еще и на колени брал бомбы. Да и тяжело было «ночным ласточкам» управляться с 15-килограммовым парашютом. Хотя жизни некоторых из них благодаря ему были спасены.
«С ФРОНТА ДОМОЙ НИКТО ИЗ НАС НЕ УБЕЖАЛ»
Для девушек каждый вылет, с учетом упомянутых характеристик их боевого тихохода, был не только опасным (а где на войне не опасно?!), но и весьма трудным. «Мы должны были сами разглядеть сверху цель, на которую надо сбросить бомбы. А для этого приходилось максимально снижаться, – поясняла Надежда Васильевна. – В это время, уловив звук наших моторов, немецкие зенитчики стремились поймать нас в прожектора и открывали огонь. Эти прожектора для нас были гибели подобны, потому что они ослепляли летчика, и тогда пилотировать было крайне нелегко. Каждый раз приходилось сжимать себя в комок, чтобы точно сбросить бомбы, а еще хуже – не спасовать перед таким шквала огня, который на нас обрушивали, не свернуть в сторону. Ведь среди нас были и такие, которые и сереньких мышек боялись, а тут...»
Сказать, что во многих и многих случаях девушки летали не просто на пределе, а даже выше технических и человеческих возможностей, не будет ни малейшим преувеличением. После иных полетов они, вернувшись, осматривали друг друга или спешили к зеркалу, приближали к нему волосы: не поседели ли?
Поповой не раз пришлось, обмирая сердцем, «безучастно» наблюдать, как на глазах погибали ее боевые подруги: «Это страшно. На твоих глазах экипаж заживо сгорает вместе с самолетом, а ты ничем не можешь помочь… Мы потеряли очень много боевых подруг, очень много».
Уточним здесь, однако, об «очень больших» потерях в полку – это у бывшей боевой летчицы было больше от эмоциональности, от глубокой горечи от утрат. На самом деле эта женская авиачасть за три года участия в войне потеряла от вражеского огня сравнительно немного летчиц (13) и штурманов (10). Еще 9 девушек погибли в авиакатастрофах или умерли от болезней. Полк потерял 28 самолетов. Даже на сайте «Ночные ведьмы» отмечается, что «для авиационного полка такие потери невелики». Это обуславливалось тем, что в 46-м гвардейском авиаполку была налажена хорошая практика подготовки воздушных бойцов: «Необстрелянных летчиков вводили в строй опытные штурманы, а начинающих штурманов – умелые летчики».
В одном из своих последних телеинтервью на вопрос ведущего о том, что ей и ее боевым подругам «помогало держаться», Надежда Васильевна ответила: «Поддерживал нас такой заряд нашей собственной внутренней энергии, царила удивительная такая обстановка, была безграничная ответственность, чувство долга перед своим народом, перед своей страной! Мы так воспитывались, как в песне – «Прежде думай о Родине, а потом о себе»! И на войне мы все готовы были выполнить любой приказ, не обсуждая».
И поясняла: «Нам было трудно, очень трудно переживать потери боевых подруг, но тем не менее ни одна девушка не ушла с фронта. Многие девчонки были талантливы, писали стихи, даже поэмы, мечтали о любви, о красивой счастливой жизни, о хорошей любимой профессии. Но никто не плакал, никто не просился в тыл или домой, мы были все – добровольцы и, несмотря на все ужасы войны, смогли сохранить высокий настрой души. Мы, как могли, приближали Победу, думали, закончится война, и тогда жизнь будет лучше!..»
В этих словах нет ни грана преувеличения, рисовки, «излишнего патриотизма». Такими были каждая из 261 летуний и штурманш, а также техников 46-го авиаполка… Погибшая в 23 года вчерашняя студентка Женя Руднева, грезившая наукой, писала в своем фронтовом дневнике: «Я очень скучаю по астрономии, но не жалею, что пошла в армию: вот разобьем захватчиков, тогда возьмемся за восстановление астрономии. Без свободной Родины не может быть свободной науки!» Не суждено ей было ни доучиться, ни долюбить, ни, как ей пожелала на Новый год одна из подруг, вкусить первого поцелуя.
Некоторым же из «ночных ведьм» – «ночных ласточек», встретивших Победу, судьбой была дарована длинная жизнь, они миновали 90-летние рубежи. В том числе и Надежда Васильевна Попова. И кто знает, возможно, часть своей жизни ей довелось «пожить» (и «полюбить») и за погибших нецелованных боевых подруг, которым, как Жене Рудневой, до момента гибели не исполнилось и 24 лет.
