Страх быть свободным. Сибирский отшельник. Начальники тайги: как живут отшельники в заброшенной сибирской деревне

Подробности Олег Нехаев. Фото автора

Страница 1 из 2

20 лет жил один в тайге. Потом он победил свой страх и вышел к людям. Но теперь все боялись его...

Владимир Чернецкий избрал странный способ борьбы за свою свободу. Если это вообще можно назвать борьбой…. В уходе из привычного мира выражался его протест против бесчеловечности, и в нем же, по его словам, заключалось собственное спасение.

Я искал его долго. В Кабанске, в Турунтаево, в Кике… Случайно нашел в Прибайкальском районе, возле Дикого озера. Рейсовый автобус здесь всегда делает остановку по пути в Баргузин. Спросил без всякой надежды у торговцев семечками и кедровыми орехами: не слышали ли они что-нибудь о Владимире Чернецком? И мне сразу показали на стоящую сбоку женщину: «Вот, она с ним живет…»

Только Вовка навряд ли захочет разговаривать с вами. Нелюдимый он, ни с кем не знается, -поделилась со мной своими сомнениями Наталья, сожительница Чернецкого.

Дом, в котором они живут, – на самом краю деревни. На заборе новенькая табличка «Осторожно. Злая собака». Для таежного селения подобное предупреждение – все равно что оскорбление. Не принято здесь такое…

Больше двадцати лет назад Владимир Чернецкий сбежал из армии. Служил в стройбате под Иркутском. Еще в самом начале, когда был «салагой», его вместе с другими солдатами направили в командировку в Улан-Удэ. От бурятской столицы до его родной Кики – две сотни километров. Старослужащие посчитали, что это почти рядом, и выпроводили Вовку домой за самогонкой.

В деревне прибывшего «на побывку» солдата угощали в каждом доме. И он не отказывался. Когда протрезвел, понял, что стал дезертиром. Добровольно поехал «сдаваться» в райвоенкомат. Там его препроводили в милицию. Оттуда – в комендатуру. Отсидел без всяких приговоров сорок пять суток, пока не прислали за ним офицера из части.

Он ожидал, что его повезут под конвоем. А старший лейтенант, забрав дезертира, настроился «гулять» и предложил Вовке съездить… в Кику. Гостя поили несколько дней. На обратном пути офицер захотел еще «погулять». Теперь пьянка с молодым солдатом продолжилась в одном из поселков на Селенге…

Только недели через две они добрались до части. Вовка не знал, как сопровождавший его офицер истолковал командованию причину такой длительной «задержки». Но «старлея», после объяснений никак не наказали… А Чернецкого сразу же направили в психиатрическую больницу. Такой поворот для него был чудовищным потрясением. Владимир до сих пор с содроганием вспоминает, как шесть «амбалов» в белых халатах пытались заставить его выполнять какие-то медицинские процедуры. И он, молчун по своей натуре, все доказывал и доказывал, что в лечении не нуждается. Что затолкали его в «психушку» по наговору… С ним соглашались и в «воспитательных» целях показывали местного сумасшедшего, который, по словам санитаров, совсем недавно тоже выглядел «бодрячком».

Через полмесяца Вовка вернулся в часть подавленный, но с желанным для него диагнозом: абсолютно нормален. Командир гарнизона прочитал медицинское заключение и с нескрываемым раздражением пообещал, что все равно посадит его до конца службы.

В части царил беспредел. На «точках», где они работали, не было даже намека на дисциплину. Почти все ходили в самоволки. Но на это закрывали глаза. Он тоже «отлучился» - и получил десять суток «губы». Каждый его шаг, как «ненормального солдата», был под особым приглядом. А под конец службы, все тот же командир напомнил ему о своем обещании. Вовку сразу как током пронзило. Решетки «психушки» все еще продолжали сниться ему по ночам. И хотя до демобилизации оставалось чуть больше месяца, он решил бежать.

Ты хотя бы сегодня признаешься себе, что тогда проявил слабость? – спрошу я Владимира, еще не зная всей истории.

Он недоуменно посмотрит на меня и ответит:

В чем слабость?! Отец мне все время говорил: никогда не воруй, не ври, и старайся ни от кого не зависеть… Дед с четырех лет приучал к самостоятельности и отпускал одного в тайгу… Каким вырос – таким и вырос… Может, шибко свободным. Поэтому, как умею, так и защищаюсь. Вреда я никому не принес…

КАК ОТ ГРЕХА

Крадучись, он пробирался к «своей» тайге по зимнему Транссибу. Избегал людных мест. Боялся людей в форме. Был уверен, что его уже везде ищут. Преодолев пешком четыре сотни километров, он наконец свернул с дороги в кедрач и почувствовал облегчение. Дальше начинались безлюдные места и тайга без конца и края. Найти здесь человека практически невозможно, лишь бы самому не потеряться.

Но через какое-то время страх быть пойманным начал его преследовать вновь. Почти три месяца он скитался по байкальским предгорьям, каждый день меняя место ночлега. Спал под открытом небом у костра. А морозы здесь в тридцать-сорок градусов – привычное дело. Но с собой у него не было ни теплой одежды, ни запаса продуктов, ни даже ружья.

Давным-давно в этих местах у эвенков существовал страшный обычай. Зимой, когда от охотников отворачивалась удача и еда была на исходе, старики добровольно покидали стойбище. В тайгу они уходили на верную смерть, но таким образом целый род получал дополнительный шанс на выживание.

У Владимира Чернецкого надежда на спасение была только в нем самом. Дней через десять из найденной проволоки он сделал петли и поймал первого зайца. В заброшенной охотничьей избушке отыскал заржавевший топор.

В январе отпраздновал «новоселье» в маленькой хижине-землянке, срубив ее из вековых сосен.

Единственной пищей у него была приготовленная на огне зайчатина. Ел ее без соли и хлеба. Но случались периоды, когда петли оставались пустыми, и несколько дней подряд на завтрак, обед и ужин у него была только талая вода.

Ни о чем я тогда не мечтал, кроме как о еде, - неохотно вспоминает пережитое Владимир. - Все мысли были только о пропитании. Каждую минуту. Каждый час. Я шел по тайге и падал от бессилия. В зайчатине ведь жира нет. А больше силам взяться было неоткуда…

Ближе к весне, когда кончились спички, он решил спуститься с гор и выйти на трассу. Для обмена взял добытых зайцев. В этом факте – вся его натура. Даже находясь на грани голодной смерти, так и не позволил себе опуститься до попрошайничества.

Изнурительные вылазки по глубокому снегу он предпринимал еще пару раз, пока случайно не столкнулся на трассе со знакомым, который сообщил, что из части прислали его документы о демобилизации. Но его самого как бы в живых уже и не числили.

Только ближе к лету Владимир Чернецкий решил вернуться в свою деревню. Кожа да кости – вот и все, что от него осталось Да еще душа еле теплилась. А по документам, оформленным задним числом, выходило, что проводили его из армии чуть ли не под марш «славянки». Таким образом кто-то из военных снял с себя всю ответственность за бесследно исчезнувшего солдата.

Вовка в тот момент расценил все по-своему:

Я тогда подумал, что есть все-таки, наверное, на земле справедливость. Кто-то разобрался из командования в моей истории и решил все по совести.

Но от власти с тех пор он решил держаться подальше. Как от греха. И начал сильно пить. Но этим в Кике никого не удивишь.

Одни называют их раскольниками и смутьянами, другие считают истинными подвижниками православной веры. 9 лет назад отец Костантин ушел в сибирскую тайгу, а вместе с ним еще около 30 человек. Большинство вернулось в цивилизацию, и лишь трое по-прежнему живут в отшельничестве.

Сухофрукты, орехи, хлеб и теплая одежда. Такую посылку Тулунский путешественник Николай Терещенко собирает ежегодно. Он единсвтенный, кто помогает трем монахам, живущим в полном уединении.

Они там бедолаги пообносились наверняка. Поэтому грузу у нас много наверняка.

Отшельники живут на берегу горного озера. Летом эти места непроходимы. Добраться можно только зимой, когда замерзают реки. Дорога не из простых. Снегоходы вязнут в снегу, проваливаются в наледь.

В этой речке утром рано утонули 2 бурана.

За 3 дня наша съемочная группа прошла 350 км. Совсем рядом озеро, где живут монахи. Надеюсь, они нас ждут.

Немножко предистории. Отец Константин занимал высокий церковный сан в Самаре. Однажды принял решение стать отшельником. Вместе с ним в Саяны ушли еще около 30 православных христиан. Жили впроголодь, много молились. Кто-то не выдержал таких условий и вернулся к цивилизации. Позже одна из послушниц - Елена Тельных - сообщила во все инстанции о том, что в тайге действует тоталитарная секта. А ее лидер подчинил всех с помощью гипноза. После этого оставшихся монахов насильно вывезли из тайги вертолетом. Однако ни одно из обвинений не подтвердилось. Отшельники вновь вернулись в тайгу.

Здесь ни электричества, ни газа. Продуктов нет. И поясочки надо поддтягивать крепко, - говорит отшельник отец Константин.

Сейчас отец Константин живет на озере Дэрлиг-Холь, это территория Тувы. Вместе с ним матушка Нина и Анастасия. Построить церковь пожилой священник уже не в силах. Поэтому поселились монахи в охотничьих избушках. Большую часть времени проводят в молитвах.

За полгода мы первые гости. Матушка Анастасия с удовольствием рассказывают о жизни в лесу. О том, как соболь ворует рыбу, как из леса приходит олень, а дикие птицы едят прямо из рук. Она ушла в монашество сразу после окончания духовной семинарии. И очень полюбила жизнь вдали от людей.

Здесь надо пожить, почувствовать. Соприкоснуться с природой в молитве, в тишине. И такой момент будет - можно что-то ухватить. Родится такой кадр, который не будет похож ни на одни другие, - говорит матушка Анастасия.

Жизнь в отшельничестве - это старинная христианская традиция. Подвижники молились о спасении Руси. Таких людей чтили. А у этих монахов нет даже колокола...

В поисках черных монахов Отражение неба. Фильм повествует о жизни Православных монахов-отшельников в отдаленном горном районе Тувы. В фильме показано то, что видено своими глазами и своим сердцем. Больше добавить нечего. Нынче общался с охотниками, что промышляют в районе реки Додот, они сказали, что сейчас монахи ушли в еще более глухой район верховьев Енисея. Ну, а Серого летом съели волки...

«Летом 2017-го я ходил в тайгу, на две недели, один, - рассказывает пользователь... - Без желания выживать, что–то доказывать. Путь ради пути. Чтобы просто побыть наедине с собой, отдохнуть от интернета, мобильной связи, а последние годы замучившая меня бессонница стала своеобразным топливом в виде пинка под зад собрать рюкзак.

До этого в походы не ходил, в сольные тем более. Началось все с зудящего желания зимой, в период, когда был очередной дедлайн и хотелось просто разорвать любого встречно-поперечного, прогуляться в тайгу до заброшенной деревни Князевки. По мнению «Википедии», там уже никто не живет. Как оказалось, это не так».

Путь

Старт от поворота на деревню Гриневичи, последний оплот цивилизации перед глухой тайгой, автобус высадил в 18:30 по местному времени. В уши ударила тишина леса, а в нос - необычайно вкусный воздух. Да, именно вкусный! После затхлого, намертво прокуренного Омска этот воздух показался амброзией, его хотелось не вдыхать - пить. И тишина… Она подкреплялась полным отсутствием мобильной связи.

Первой целью было пройти десяток километров, уйти подальше от цивилизации и встать на привал. Дорога шла то вниз, то вверх. Начал слегка одолевать гнус. От него спасал накомарник и разведенный на спирту деготь, лучший друг таежника. Пели птицы, и на душе было так хорошо, что самому хотелось петь. Ощущения из детства - впереди неизведанное и ты ни одному микроорганизму во вселенной ничего не должен. Светлые чувства.

На Малиновку вышел к десятому часу вечера, она неожиданно наплыла на меня, лес вытолкнул в пустое пространство бывшей деревни. Заросшие домовые ямы, остатки загона для коней и таежная речушка с одноименным названием. Я заночевал на повороте на бывшую деревню Верхний Турунгас, рядом с еловой рощицей. Костер разводить не было сил, просто поставил палатку, сделал чай на горелке и провалился в черноту сна.

Изначально я пытался прогнозировать, как буду спать один в тайге, будет ли одолевать типичный для горожанина страх перед лесом. Оказалось, все это ерунда, эти страхи остаются в городе. Протопав 11-12 километров с 40-килограммовым рюкзаком в жару, я избавился от всех страхов подчистую. К тому же я воткнул в уши беруши: ночью лес очень громкий, орут всякие птицы, шорохи и так далее. В палатке было уютно, чувствовал себя защищенным.

О гнусе

Таежная мошка меня вообще не ест, только мешается перед глазами. Это раздражает. Комаров в июне много, репеллент спасает слабо, накомарник - лучший друг. Клещей не было, я часто осматривал пропитанную репеллентом от клещей энцефалитку и не снял ни одного товарища. Оводы присутствовали номинально и не мешались, пару раз я видел шершней - гигантского размера пчелка, сантиметров пять или шесть. Шершни дрались, а я выступал в роли пассивного наблюдателя.

Один раз я вышел ночью в полной темноте в туалет и был крайне удивлен. Повсюду около палатки светились желтые звезды. Сначала подумал, что это майские жучки, но объекты не двигались. При детальном рассмотрении оказалось, что это такие своеобразные гусенички со светящейся задней частью. Название, увы, не знаю. Отшельники рассказывали, что в древние времена в деревнях набирали этих гусениц и гнилушки (место их обитания) в емкость, и при свете такой «лампы» вполне можно было даже читать.

Живность на пути

Утром второго дня ко мне пришли лоси. Топтались у палатки, фыркали. Заснять не получилось: при виде меня ребята спешно дернули в тайгу. Место второй ночевки вообще изобиловало живностью. Рядом с палаткой было гадючье гнездо, его хозяйка частенько грелась на солнышке, сразу уматывая под елку при моем появлении.

В тот день впервые прошел дождик, и дорога раскисла до состояния сметаны. Подойдя к очередной большой луже, я увидел свежайший след хозяина тайги килограммов так на 400, размер ноги 45-й, не меньше. Фотографировать не стал, спешно покинул место. Вообще, следы медвежат и мишек средних размеров встречались постоянно, а через каждый метр - следы лосей.

Отшельники брошенной деревни Князевка

На третий день я вышел к деревне. Потоптался у ворот, покричал хозяев и, решившись, отогнул проволоку и вошел. До меня дошло, что эти ворота нужны для того, чтобы кони не убегали в тайгу.

Интересные ощущения одолевают, пробирает аж до костей. Пустая безжизненная деревня. Дома-то стоят, прикрытые запущенными огородами и слегка покосившимися заборами, а людей нет. Навстречу вышел мужичок в картузе и забормотал приветствие. Пожали руки, познакомились. Мужичка зовут Леонид, и он постоянно живет в единственном живом доме с еще одним отшельником Василием. Позвали в избу. Я сказал, что обязательно зайду, но мне нужно куда-то встать с палаткой, желательно поближе к речке. Мужички посоветовали старую царскую заросшую дорогу, которой уже не пользуются лесовозы.

Мое общение с Василием и Леонидом стало откровением. Для меня распахнулся целый мир баек про жизнь в лесу, деревне. Про экзистенциальный вакуум в теле деревенского жителя и как с ним бороться. Как-как? Алкоголем, конечно же! Отсюда и смена места жительства Леонида, мигрировавшего из пьющей вороватой разухабистой Атирки в Князевку на полную пожизненную реабилитацию три года назад. Леню привез Владимир, брат Васи, едва живого, упитого напрочь. Сжалился над одноклассником. Теперь Ленька помогает с конями и по дому.

Василию сложно со всем справляться. Много лет назад при разборе дома на ногу ему упало бревно, и теперь он ходит всегда с палочкой, иначе никак - стальная пластина на десять болтов и ибупрофен постоянно. Василий очень начитан и интеллигентен, зачитывается фантастикой, с ним приятно разговаривать. Леня же, напротив, прост, мало чем интересуется, но тем не менее по-простому добр.

Я решил не идти дальше на Туй, еще 40 километров пути по внезапно возникшей жаре не придавали желания геройствовать. В конце концов, я выбрался на отдых и решил отдыхать. Поселился на живописном участке на речке, ходил каждый вечер к мужикам за историями и общением, получая огромное удовольствие от компании.

Об алкоголе

Отношение спокойное, иногда пьет даже Леня, которому надо бы вообще не пить. Я захватил с собой две бутылки водки, купил в мини-маркете на автовокзале Тары, когда узнал от аборигенов, что в Князевке все же кто–то есть живой. Водка в тайге вообще мастхэв как антисептик тела и души. В первый вечер пили за знакомство, спокойно и одухотворенно. Никто из мужиков не впадает в состояние берсерка от спирта. Только Леню, если сильно выпьет, начинает от алкоголя троить - речь путается и руки трясутся.

Водку часто привозят охотники, рыболовы и просто случайные путники. Особенно зимой, под Новый год и месяц после у мужиков скапливается огромное количество бутылок. Угощают нещадно. Сами же ставят бражку на березовом соке, о ее питательных и живительных качествах для нутра очень любит разоряться Леня. Бражка и правда хороша.

Лошадки

Они для души. Их, конечно, иногда продают, этим занимается Владимир, но по-серьезному статьей дохода это назвать сложно.

Лошади в деревне гуляют сами по себе, на свободном выпасе. На зиму для них заготавливают корм, косят траву и привозят еще овса. Очень многие пугливые, но мне удалось погладить морды парочке. Настоящим бичом для них является гнус, от него пытаются спрятаться в полуразрушенных домах, на старом зернохранилище. От мошки и комаров у коней кожа ходит ходуном.

Был забавный случай. В зной жеребятки штабелями улеглись рядом перед домом, штук шесть, не меньше. А мамки ушли пастись. Внезапно залаяли собаки, жеребятки проснулись и давай метаться в панике, не понимая, где мамаши. Жались друг к другу, успокоились нескоро.

О простой мужской пище и подарках

Я сидел у мужиков каждый вечер и ел простую грубую пищу. Вкуснее мраморной говядины и лобстеров. Грубый хлеб, картошка, лук, вкуснейший гороховый суп от Василия, бобрятина. Ага, бобрятина. Я сначала подумал, что это такая жирная разваренная говядина, но нет. Нюансы вкуса катастрофически малы. Мясо подкидывают охотники, они частые гости в Васиной избе. Кстати, Вася не берет ни копейки за ночлег, а на попытку дать денег обижается.

Я подарил Василию хороший нож. Оставил всю оставшуюся еду и половину своей аптечки, репелленты и все расходные мелочи. В следующем году обязательно снова поеду в Князевку и повезу мужикам машинки для кручения папирос, табак, диски с фильмами. Они их смотрят на старом DVD-проигрывателе, подключая его к аккумулятору.

Вот такая вышла у меня тайга, тайга одному обернулась иначе.

Сибирские просторы всегда были привлекательны для различного рода вольных людей, желающих жить вдали от основной цивилизации и общественных институтов. Да и сама по себе Сибирь была открыта вольными казаками, уходившими в те бескрайние дали в поисках свободы и независимости. Староверы, бежавшие от чудовищного преследования, находили своё пристанище в глухих таёжных регионах Западной и Восточной Сибири. При этом чем глубже они заходили, тем сильнее считалась у них вера. Чем более суровые условия их ожидали в сибирской пустыни, тем выдержанней и крепче они верили в Бога, уповая лишь на Его милость.

Отшельники были во все времена, в любом обществе когда-либо имелись такие люди, для которых свобода, независимость и вольная жизнь - это не просто слова, но нечто совершенно иное, чем для простого обывателя. Свобода и воля для таких людей - это то, что даёт им силы, что заставляет действовать, преодолевать преграды и невзгоды, бороться и не сдаваться. Это нечто, что сидит в их нутре, заставляя жить, то, ради чего вообще хочется жить.

Так получилось, что для общества отшельники выглядят чудаками, а зачастую вообще безумцами. Скудный быт, порой аскетические условия и общая суровость региона превращают отшельников в каких-то чудаков. Плюс к тому, зачастую имеет место религиозный фанатизм. Вроде бы, что вам всем не живётся-то нормально? Почему вас так тянет в глушь? Что там такого, мёдом что-ли намазано? - Не понимает обыватель.

Сибирские отшельники - особый вид людей. Отшельники проживают и в других регионах, в более тёплых. Однако отшельники Сибири интересны как раз именно всей этой суровостью и выдержанностью, которыми они обладают в избытке по сравнению с нами, городскими пижонами.

Староверы Лыковы

Самыми известными и интересными сибирскими отшельниками являются Лыковы. Про них уже много имеется различного материала, статей, фото, видеофильмов. История переселения Лыковых в Саянскую тайгу начинается в 30-е годы прошлого века, тогда несколько семей старообрядцев бежали от надвигающейся угрозы Советской власти. Но самыми суровыми староверами была семья Карпа Осиповича Лыкова, ибо Лыковы ушли дальше всех: по течению реки Большой Абакан - к устью Ерината. Состав семьи Лыковых: Карп Осипович - отец, Акулина Карповна - мать, Савин - сын, Наталья - дочь, Дмитрий - сын, Агафья - дочь.

Карп Осипович и Агафья Лыковы

Савин и Дмитрий Лыковы

Агафья Лыкова в наши дни

Агафьина деятельность

Лыковы жили в атмосфере крайней изоляции, имея лишь немногочисленные контакты с другими людьми, быт их был крайне аскетичным и простым. В 1978 году геологи случайно наткнулись на их заимку на реке Еринат - и весть о семье староверов разлетелась по всему Союзу в виде сенсации. Живя в атмосфере изоляции, Лыковы не имели иммунитета ко многим заболеваниям, и после встречи с людьми, пришедшими из посетить, все, кроме Агафьи, заболели и вскоре скончались. В крови Агафьи обнаружены антитела к клещевому энцефалиту и Боррелиозу. Агафья Лыкова, последняя ныне живущая из рода Лыковых, до сих пор проживает на этом месте. В разные времена к ней подселялись люди, жили какое-то время, помогали ей, но на сегодняшний момент она проживает одна в глухой саянской тайге. Самая известная отшельница.

Отшельник Виктор

Когда-то сибирский отшельник Виктор работал на барже в Красноярском порту, а сейчас проживает в небольшой избе на берегу Енисея, примерно в 55 километрах к югу от Красноярска. Свою избу он построил сам, как и обустроил весь необходимый быт. Виктор занимается ловлей рыбы, которой полно в Енисее, сбором дикорастущих растений, грибов и ягод, коими богата сибирская тайга.

Читает Библию и наслаждается одиночеством на фоне бескрайних просторов тайги. В 47 лет он бросил свою прежнюю жизнь и решил переселиться в тайгу. С виду слегка заурядный, но добрый человек.

Саянские отшельники

В Республики Тыва, в далеком Восточном Саяне в районе озера Дерлик-Холь на охотничей базе под началом Архимадрита Константина обосновались отшельники старообрядцы. В диких и труднодоступных местах, куда просто так еще и не дойдёшь (доедешь), они проживают уже около 8 лет. С верой в Господа и молитвами. Когда отшельники только заселили этот край, проходящие мимо охотники поначалу только посмеивались, пугали их комарами да медведями, но после многих лет таёжной жизни бывалые охотники сами начали просить совета у этих людей.

Матушка Анастасия, Архимадрит Константин и матушка Илария

Заготовка дров

Архимадрит Константин, ранее проживающий в Самаре, ушел в тайгу с другими людьми еще 8 лет назад, однако сейчас их осталось только трое - остальные вернулись в цивилизацию. Занятие у них традиционно таёжное: заготовка кедрового ореха, сбор дикорастущих растений, ну и, конечно, рыбалка. Щука, хариус, таймень, ленок. Постные блины на огарках восковых свечей и скудный рацион питания сибирских отшельников. Туристы и охотники иногда помогают им припасами, которые отшельники употребляют очень экономно, живут впроголоть. Одно время в газетах про них шла нехорошая молва, монахов обвиняли в различных делах, но ничего не подтвердилось. Людей вывезли вертолетом на большую землю, а сейчас журналисты утихли и не лезут в их жизнь.

Антипины

С 1982 по 2002 год семья отшельников Антипиных прожили в глухой сибирской тайге. Глава семейства Виктор Антипин (Марцинкевич) с детства мечтал жить на природе в её первозданном виде. Виктор уговорил свою 15-летнюю падчерицу уйти с ним в тайгу за сотни километров от цивилизации. У них родилось шестеро детей. Однако история отшельников закончилась печально. Виктор умер в 2004 году в тайге один от голода либо от простуды после того, как его семья покинула его.

Виктор Марцинкевич, не желая носить прежнюю фамилию, сменил её на фамилию жены - Антипин. По его мнению, приставка "Анти" в ней обозначала его взгляды как "против", т.е. противника цивилизации. Они поселились за 200 км от ближайшего населенного пункта в Эвенкийской тайге, в 1983 году у них родился сын Северьян, который вскоре умер от простуды. Через год родился еще один сын - Ваня, который умер от клещевого энцефалита в возрасте 6 лет. Зимой 1986 года родилась дочь, которую они назвали Оленья из-за того, что в эту лютую зиму Виктору удалось добыть оленя, который прокормил их.

Далее Антипины перебрались на Бирюсу, Виктор устроился на работу, семье выделили участок леса, где они выращивали овощи. После этого у них родились Витя, Миша и Алеся. Питались они добытым зверем, рыбой, орехами, ягодами, грибами, выращенными овощами. Одежду шили сами, перешивали из старой. Все дети умели читать и писать. Сейчас дети живут своей жизнь, работают.

Алтайские отшельники Наумкины

Под влиянием эзотерических воззрений семья Наумкиных, ранее проживающая в городе Бийске, в начале 90-х годов продали 2 квартиры и перебрались жить в алтайскую тайгу из-за того, что у отца семейства Александра Наумкина начались проблемы со здоровьем. В 1993 году у них родился сын Оджан. Наумкины проживают в землянке, оборудованной для постоянной оседлой жизни.

Наумкины

Оджан возле огорода

Питание отшельников "по-отшельницки" скудное: грибы, ягоды, овощи из огорода - мясная пища бывает нечасто. Наумкины вполне доброжелательны, без явного религиозного фанатизма. Журналисты Оджана прозвали Маугли, потому что он родился и вырос в лесу, однако образование, которое ему дали родители, не подтверждает это прозвище. В 2013 году они переехали в Приморье, 12 ноября 2013 года Оджан впервые получил Свидетельство о рождении, а на следующий день - паспорт. Родители не держат его и не заставляют жить в лесу. Оджан же сам не против жизни в городе, так же, как и в лесу. Как и отец, Оджан занимается рисованием.

Отшельник Юрий

В Куйбышевском районе Новосибирской области с 91-го года проживает отшельник Юрий Глущенко. Единственные соседи Юрия - три кошки и пес Борзик. Без религиозного фанатизма, обычный мужчина советской закалки проживает в труднодоступном месте среди болот и топей Западной Сибири. 25 лет он живет без благ цивилизации, питается таёжными дарами, грибами, ягодами, как и все таежные отшельники.

В избе полный порядок и чистота, небольшой чёрно-белый телевизор и электричество непонятного происхождения. Мобильник есть, но здесь он не ловит. Юрий присматривает за лесом, держит его в порядке - ведь это его родной дом. Весьма аккуратный и работящий человек, решивший уйти от общества по каким-то причинам. Говорят, из-за несчастной любви, но мы-то с вами знаем, что не из-за неё, а потому, почему и остальные отшельники уходят - из-за стремления к вольной, уединенной жизни, без суеты и городской грязи.

Якутский отшельник

В далекой Якутии вот уже около 25 лет проживает отшельником один человек. Имени его, увы, не узнал пока. Сейчас ему около 75 лет. Приехал в Якутию он в 1976 году для работы в артели, далее был арест и побег из камеры, в итоге был пойман и отсидел 10 лет. Как освободился, так осел там же. Сам по себе не уголовник, а скорее просто слегка хулиганистого склада ума (сидел за анашу). Был влюблён в местную якутянку, потом пытался застрелиться от несчастной любви, но гладкоствольное ружье дало аж 2 осечки за раз.

Рассказывает о своей жизни, на фоне избы и якутских лошадей

Заготовка питьевой воды

Весьма разговорчив и эмоционален, с большой аутентичной бородой. Лечит желудок одуванчиком, но при этом в избе имеются пустые бутылки Столичной. Живёт с молодой женщиной-якуткой, при этом бутыли от Столичной могут принадлежать ей, а не ему, поскольку говорил, что водку не пьёт. Традиционно для якутского крестьянина разводит лошадей якутской породы, которые не боятся сильных морозов.

Отшельники плато Путорана

На далеком севере, там, куда добраться не так легко, даже по сибирским меркам, на знаменитом плато Путорана проживают два отшельника: Борис Чевучелов и Виктор Шереш. В разных местах, на своих заимках. Борис работает на гидропосту от местной ГЭС, а Виктор на гидрометеостанции на реке Курейка. Удивительные люди: имеют семьи, но предпочитают жить и обитать в этих суровых местах плато Путорана.

Вольный охотник Виктор Шереш

Борис Чевучелов

Гидропост Бориса

Климат плато Путорана суров. Зимы холодные и длинные, лето дождливое и короткое. Горная местность с её безжизненными камнями вулканического происхождения. Лесотундра богата ягодой и зверем. Реки изобилуют рыбой. Хариус, таймень, голец, где-то щука и окунь, стаи тугуна и другой сибирской рыбы. Надеяться можно только на свои силы - Заполярье слабости не прощает. Помимо своих основных дел они занимаются пушниной и время от времени помогают с заброской туристам, прибывшим на плато Путорана. Отшельники стали главными героями документального фильма А. Свешникова "Люди плато Путорана".

Пока одни покупают или хотя бы снимают квартиры попросторней, или перебираются в Москву, поближе к громокипящему центру жизни, другие плетут лапти и уходят в тайгу — жить в землянке и питаться голубикой. Сегодня о семи сибирских отшельниках, выбравших природу, а не цивилизацию.

Агафья Лыкова

Женщина, чье имя давно стало синонимом лесного отшельничества. Агафья — последний отпрыск староверческого семейства, в 30-е годы подавшегося прочь от советской власти в таежные дебри. Вместе с Лыковыми в турпоход рвануло еще несколько семейств, но только они проявили должное упорство и забрались в такую глушь, где ни советской, ни какой другой власти отродясь не было.

Там семейство благополучно жило, пока в 1978 году на них не наткнулись удивлённые геологи. Геологи принесли спички, тушенку, внимание всего СССР и целый набор смертельных вирусов, от которых не имеющие иммунитета Лыковы вымерли почти поголовно.

Пережила болезни лишь Агафья, ставшая сегодня «звездой» отшельнического движения. Из–за старушки ругаются губернаторы, о ней пишут научные исследования и выпускают целые словари используемых ей слов и терминов. При этом жить Агафья предпочитает в лесу, блюдя заветы предков и староверческие традиции.

Антипины

Еще одна семья, сбежавшая от советской власти в леса. Правда, на этот раз причиной ухода была не религия, а общая непереносимость городской жизни главой семьи Виктором Марцинкевичем. Для того, чтобы четче выразить свое отношение к цивилизации, Марцинкевич сменил фамилию на Антипин, слог «анти» в которой как бы намекал. Переименовавшись, Виктор подговорил свою 15-летнюю падчерицу Анну уйти в лес, где зажил с ней счастливой природной семьей. Было это в 1982.

Первый ребенок Антипиных — Северьян — еще в младенчестве умер от простуды, второй — Иван — в 6 лет скончался от энцефалита. После этого у Антипиных родилась еще одна дочка — Оленья, названная в честь оленя, которого Виктору удалось убить для её пропитания.

После рождения Оленьи семья смягчила режим, переселившись на Бирюсу, поближе к людям. Там Виктор нашел работу, а Анна родила еще троих: Витю, Мишу и Алесю. Питались Антипины подножным кормом и охотой, новую одежду шили из старой и вообще вели патриархальный образ жизни. В 2002 Анна поняла, что несколько устала от такой жизни и увезла детей в село Сереброво Тайшетского района. Виктор же остался в лесу, где через два года скончался от простуды.

Джастас Уолкер

Знаменитый «веселый молочник» не только заразительный хохотун, но еще и самый настоящий отшельник. Сегодня Джастас переехал из Красноярского края на Алтай, где климат помягче, и строит там ферму мечты. Отшельник даже пытается поставить в огороде собственные солнечные батареи — вот какой автономный парень. А еще Уолкер построил через местную речку пусть не хрустальный, но мост. И ездит теперь по нему в гордом одиночестве, так как остальным через этот поток переправляться без надобности.

Отшельник Виктор

Раньше Виктор, фамилия которого неизвестна, работал в Красноярском порту и грузил баржи. Со временем мужчина понял, что баржи грузить неинтересно, и ушел в лес — жить простой жизнью и читать Библию. Сейчас он обитает в 55-и километрах к югу от Красноярска в собственноручно построенном доме и в цивилизацию возвращаться не собирается.

Наумкины

Семья стала известна благодаря сыну Оржану, прозванному прессой алтайским «Маугли». Правда, звание это явно высосано из пальца, так как местный Маугли, в отличие от индийского прототипа, не танцует с волками и не кромсает обезьян железным зубом, а вполне спокойно общается с людьми и даже пользуется сотовым телефоном. В лес его родители, Елена и Александр, ушли в начале 90-х годов по эзотерическим соображениям.

В лесу они вели стандартный для отшельников образ жизни, мало ели, много работали, жили в землянке. Когда же их сыну предложили перебраться в город и тот согласился, противиться не стали.

Юрий Глущенко

Пожалуй, самый скучный отшельник из этого топа. Ни религиозного фанатизма, ни близкородственных связей, ни патологического отвращения к технологиям, ни даже этого вашего итальянского сыра. Просто физически и психически здоровый работящий мужик, который живет в тайге Новосибирской области, разводит огород, смотрит телевизор и плевать хотел на цивилизацию.

Якутский отшельник

Человек, имени которого не знает никто. 75-летний шебутной дед, за плечами которого судимость по делу о наркотиках, побег из тюрьмы и последовавшая 10-летняя отсидка. Живет в Якутии в избе с молодой якуткой, разводит лошадей, лечится одуванчиками. Несмотря на уединенную жизнь, умудрился уже будучи отшельником настолько неудачно влюбиться, что дважды стрелялся. Правда, стрелялся он так же неудачно, как крутил амуры, поэтому выжил. Больше о нём ничего не известно.