Багрицкий Э - Контрабандисты (чит. Георгий Сорокин). Текст песни виктор берковский - по рыбам, по звездам проносит шаланду

Контрабандисты
1927
По рыбам, по звездам проносит шаланду
Три грека в Одессу везут контрабанду
Над правым бортом, что над пропастью вырос
Янакис, Ставракис и Папасатырос.
А ветер как гикнет, как мимо просвищет,
Как двинет барашком под звонкое днище,
Чтоб волны гудели, чтоб мачта скрипела:
Доброе дело, хорошее дело!

Ай, греческий парус, ай, Черное море!
Черное море, Черное море...
Вор на воре

Двенадцатый час, осторожное время.
Три пограничника, ветер и темень.
Три пограничника, шестеро глаз -
Шестеро глаз да моторный баркас.
Три пограничника! Вор на дозоре!
Бросьте баркас в басурманское море,
Чтобы волна под кормой загудела:
Доброе дело, Хорошее дело!

Черное море, Черное море...
Вор на воре

Вот так бы и мне в набегающей тьме
Усы раздувать, развалясь на корме
Да видеть звезду над бушпритом смоленым
Да голос ломать черноморским жаргоном
И слышать сквозь ветер холодный и тонкий
Мотора дозорного скороговорку
Иль правильней, может, сжимая наган
За вором следить, уходящим в туман
И вдруг неожиданно встретить во тьме
Усатого грека на черной корме

Так бей же по жилам, кидайся в края
Бездумная молодость, ярость моя!
Чтоб звездами сыпалась кровь человечья,
Чтоб с выстрелом рваться Вселенной навстречу,
Чтоб волн запевал оголтелый народ,
Чтоб злобная песня коверкала рот,
Чтоб петь, задыхаясь на страшном просторе:
Черное море! Черное море!

Ай, звездная полночь, ай, Черное море
Черное море, Черное море.
Хорошее море...

Читает Георгий Сорокин

БАГРИЦКИЙ Эдуард Георгиевич (1897-) - поэт. Печататься начал незадолго до революции, в Одессе. Годы гражданской войны провёл на фронте, в Красной армии. Первую книгу стихов выпустил в 1928 (в издательстве ЗИФ - «Юго-запад»). Входит в группу конструктивистов. Его первые произведения, которые по времени написания совпадают с периодом гражданской войны, проникнуты напряжённой, физиологически ярко выраженной жизнерадостностью, жадностью к жизни. Но эта жизнерадостность тематически не увязывается у Багрицкого с современностью. В прошлом он ищет яркие фигуры, поэтическое воплощение которых дало бы ему возможность творчески разрядить чрезвычайно оптимистическое, активное мироощущение, пронизанное пантеистическими настроениями. Программным стихотворением этого времени является «Тиль Уленспигель» (Тиль Уленспигель - жизнерадостный фламандский народный герой, воспринятый поэтом очевидно в освещении де Костера). Уже в этот период творчества Багрицкого замечается пристрастие к архаике и мистической фантастике.

Эмоциональная окраска стихов Багрицкого последнего времени радикально отличается от характера начального этапа его литературной деятельности. Переход от периода военного коммунизма к мирному хозяйственному строительству является для творчества Багрицкого критическим. Идеологический кризис поэта длится до сих пор. Если период героических лет гражданской войны, преломлённый через огромную жизнерадостность как индивидуальное качество поэта, рождает в известной мере созвучные эпохе по бодрой оптимистичности произведения, то наше строительство совершенно не воспринимается Багрицким, не находит отражения в его стихах. Поэт остаётся на архаических лирических позициях, очень часто, как бы демонстративно, прибегая к особенно тривиальным приёмам («Соловей и роза», «Арбуз»), доводя, правда, их до большого мастерства. В новой обстановке поэт «скучает», основной темой его стихов становится анархическое романтическое буйство («Чёрное море»); утверждение своей физиологической напряжённости он выражает надрывными эротическими произведениями («Весна»). Усиливается мистическая струя («Трясина»), появляется ощущение тоски и неприкаянности, поэт жалуется на то, что только ему вечерний час не приносит «ни чая, пахнущего женой, ни пачки папирос» («Ночь»). Это стихотворение - «Ночь» - представляет собой высшую точку выражения непонимания поэтом нашего строительства (для него витрины кооперации только «оголтелая жратва»). Все последние стихи Багрицкого проникнуты пессимистическими настроениями. Наиболее крупное произведение Багрицкого «Дума про Опанаса» рисует столкновение махновщины с красными. В центре «Думы» яркая по эмоциональной выразительности картина расстрела коммуниста Когана и перерождения, под влиянием этого расстрела, его палача, украинского крестьянина - вынужденного, невольного махновца. Всё же и «Дума про Опанаса» - произведение романтически отвлечённое. Романтическое, расплывчатое преломление действительности вообще является в творчестве Багрицкого основным. Багрицкий дал несколько мастерских переводов (из Бэрнса, Вальтер-Скотта и др.). Внутренняя динамичность образов, большая напряжённость стиха, прекрасно чувствуемый ритм, умение дать ощущение фактуры описываемого - всё это ставит Багрицкого в ряд значительных поэтов последних лет.

Контрабандисты

Стихи Э.Багрицкого

Dm A7 D7
По рыбам, по звездам проносит шаланду:
Gm
Три грека в Одессу везут контрабанду.
Dm
На правом борту, что над пропастью вырос:
E7 A7 E7
Янаки, Стравраки, Папа Сатырос.
Dm A7 D7
А ветер как гикнет, как мимо просвищет,
Gm
Как двинет барашком под звонкое днище,
Dm
Чтоб гвозди звенели, чтоб мачта гудела:
E7 A7 E7
- Доброе дело! Хорошее дело!

D7
Припев: Ай, греческий парус!
Gm
Ай, Черное море!
E7 A7
Черное море! Черное море!
Dm
Вор на воре!..

Двенадцатый час - осторожное время.
Три пограничника, ветер и темень.
Три пограничника, шестеро глаз -
Шестеро глаз да моторный баркас...
Три пограничника! Вор на дозоре!
Бросьте баркас в басурманское море,
Чтобы волна под кормой загудела:
- Доброе дело! Хорошее дело!

Припев: Ай, звездная полночь!
Ай, Черное море!
Черное море! Черное море!
Вор на воре...

D7 Gm
Вот так бы и мне в налетающей тьме
C7 F
Усы раздувать, развалясь на корме,
D7 Gm
Да видеть звезду над бушпритом склоненным,
В A7
Да голос ломать черноморским жаргоном,
Dm
Да слушать сквозь ветер, холодный и горький,

Мотора дозорного скороговорки!
Gm Dm
Иль правильней, может, сжимая наган,
Gm D7
За вором следить, уходящим в туман...
Gm E7
И вдруг неожиданно встретить во тьме
A7
Усатого грека на черной корме...

Так бейся по жилам, кидайся в края,
Бездонная молодость, ярость моя!
Чтоб звездами сыпалась кровь человечья,
Чтоб выстрелам рваться Вселенной навстречу,
Чтоб волн запевал оголтелый народ,
Чтоб злобная песня коверкала рот, -
И петь, задыхаясь в страшном просторе:
- Черное море! Черное море!

Припев: Ай, звездная полночь!
Ай, Черное море!
Черное море! Черное море!
Хорошее море!..
Smugglers

Poems by E.Bagritsky

Dm A7 D7
By the fishes, by the stars carries the scow:
Gm
Three Greeks are brought to Odessa smuggling.
Dm
On the right side, that over the precipice has grown:
E7 A7 E7
Yanaki, Strarakwaki, Papa Satyros.
Dm A7 D7
And the wind as it hiccups, as it whistles past,
Gm
As he moves the lamb to the ringing bottom,
Dm
So that the nails rang, so that the mast buzzed:
E7 A7 E7
- Good deed! Good work!

D7
Chorus: Ah, the Greek sail!
Gm
Ai, the Black Sea!
E7 A7
Black Sea! Black Sea!
Dm
A thief on a thief! ..

The twelfth hour is a careful time.
Three border guards, wind and dark.
Three border guards, six eyes -
Six eyes and a motorboat ...
Three border guards! A thief on patrol!
Throw a longboat to the Basurmans Sea,
That the wave under the stern buzzed:
- Good deed! Good work!

Chorus: Ah, starry midnight!
Ai, the Black Sea!
Black Sea! Black Sea!
A thief on a thief ...

D7 Gm
That"s how it would be for me in the flying darkness
C7 F
Whisking up, loosening up in the stern,
D7 Gm
Yes, to see the star above the bowsprit inclined,
In A7
Yes, the voice is broken by the Black Sea lingo,
Dm
Yes, listen through the wind, cold and bitter,

The engine patter patter!
Gm Dm
Or more correctly, maybe, squeezing the revolver,
Gm D7
For the thief to follow, leaving in the fog ...
Gm E7
And suddenly it"s unexpected to meet in the dark
A7
The mustached Greek on the black stern ...

So bejasja on veins, throw in edges or territories,
Abysmal youth, my fury!
So that the stars pour down the blood of man,
To shoot shots of the universe to meet,
That the waves were sung by a rabid people,
To make a vicious song mock the mouth, -
And sing, choking in a terrible space:
- Black Sea! Black Sea!

Chorus: Ah, starry midnight!
Ai, the Black Sea!
Black Sea! Black Sea!
Good sea! ..

Контрабандисты
1927
По рыбам, по звездам проносит шаланду
Три грека в Одессу везут контрабанду
Над правым бортом, что над пропастью вырос
Янакис, Ставракис и Папасатырос.
А ветер как гикнет, как мимо просвищет,
Как двинет барашком под звонкое днище,
Чтоб волны гудели, чтоб мачта скрипела:
Доброе дело, хорошее дело!

Ай, греческий парус, ай, Черное море!
Черное море, Черное море...
Вор на воре

Двенадцатый час, осторожное время.
Три пограничника, ветер и темень.
Три пограничника, шестеро глаз -
Шестеро глаз да моторный баркас.
Три пограничника! Вор на дозоре!
Бросьте баркас в басурманское море,
Чтобы волна под кормой загудела:
Доброе дело, Хорошее дело!

Черное море, Черное море...
Вор на воре

Вот так бы и мне в набегающей тьме
Усы раздувать, развалясь на корме
Да видеть звезду над бушпритом смоленым
Да голос ломать черноморским жаргоном
И слышать сквозь ветер холодный и тонкий
Мотора дозорного скороговорку
Иль правильней, может, сжимая наган
За вором следить, уходящим в туман
И вдруг неожиданно встретить во тьме
Усатого грека на черной корме

Так бей же по жилам, кидайся в края
Бездумная молодость, ярость моя!
Чтоб звездами сыпалась кровь человечья,
Чтоб с выстрелом рваться Вселенной навстречу,
Чтоб волн запевал оголтелый народ,
Чтоб злобная песня коверкала рот,
Чтоб петь, задыхаясь на страшном просторе:
Черное море! Черное море!

Ай, звездная полночь, ай, Черное море
Черное море, Черное море.
Хорошее море...

Читает Георгий Сорокин

БАГРИЦКИЙ Эдуард Георгиевич (1897-) - поэт. Печататься начал незадолго до революции, в Одессе. Годы гражданской войны провёл на фронте, в Красной армии. Первую книгу стихов выпустил в 1928 (в издательстве ЗИФ - «Юго-запад»). Входит в группу конструктивистов. Его первые произведения, которые по времени написания совпадают с периодом гражданской войны, проникнуты напряжённой, физиологически ярко выраженной жизнерадостностью, жадностью к жизни. Но эта жизнерадостность тематически не увязывается у Багрицкого с современностью. В прошлом он ищет яркие фигуры, поэтическое воплощение которых дало бы ему возможность творчески разрядить чрезвычайно оптимистическое, активное мироощущение, пронизанное пантеистическими настроениями. Программным стихотворением этого времени является «Тиль Уленспигель» (Тиль Уленспигель - жизнерадостный фламандский народный герой, воспринятый поэтом очевидно в освещении де Костера). Уже в этот период творчества Багрицкого замечается пристрастие к архаике и мистической фантастике.

Эмоциональная окраска стихов Багрицкого последнего времени радикально отличается от характера начального этапа его литературной деятельности. Переход от периода военного коммунизма к мирному хозяйственному строительству является для творчества Багрицкого критическим. Идеологический кризис поэта длится до сих пор. Если период героических лет гражданской войны, преломлённый через огромную жизнерадостность как индивидуальное качество поэта, рождает в известной мере созвучные эпохе по бодрой оптимистичности произведения, то наше строительство совершенно не воспринимается Багрицким, не находит отражения в его стихах. Поэт остаётся на архаических лирических позициях, очень часто, как бы демонстративно, прибегая к особенно тривиальным приёмам («Соловей и роза», «Арбуз»), доводя, правда, их до большого мастерства. В новой обстановке поэт «скучает», основной темой его стихов становится анархическое романтическое буйство («Чёрное море»); утверждение своей физиологической напряжённости он выражает надрывными эротическими произведениями («Весна»). Усиливается мистическая струя («Трясина»), появляется ощущение тоски и неприкаянности, поэт жалуется на то, что только ему вечерний час не приносит «ни чая, пахнущего женой, ни пачки папирос» («Ночь»). Это стихотворение - «Ночь» - представляет собой высшую точку выражения непонимания поэтом нашего строительства (для него витрины кооперации только «оголтелая жратва»). Все последние стихи Багрицкого проникнуты пессимистическими настроениями. Наиболее крупное произведение Багрицкого «Дума про Опанаса» рисует столкновение махновщины с красными. В центре «Думы» яркая по эмоциональной выразительности картина расстрела коммуниста Когана и перерождения, под влиянием этого расстрела, его палача, украинского крестьянина - вынужденного, невольного махновца. Всё же и «Дума про Опанаса» - произведение романтически отвлечённое. Романтическое, расплывчатое преломление действительности вообще является в творчестве Багрицкого основным. Багрицкий дал несколько мастерских переводов (из Бэрнса, Вальтер-Скотта и др.). Внутренняя динамичность образов, большая напряжённость стиха, прекрасно чувствуемый ритм, умение дать ощущение фактуры описываемого - всё это ставит Багрицкого в ряд значительных поэтов последних лет.