Идейно-художественные особенности лирики тютчева
Cтатья, посвящённая вечеру памяти Ф. И. Тютчева в Русском Культурном Центре Запорожской областной библиотеки. Вечер проведен членами Запорожского отделения Конгресса литераторов Украины.
В начале декабря 2013 г. в зале Русского Центра Запорожской областной библиотеки им. Горького члены Запорожского отделения Конгресса литераторов Украины совместно с сотрудниками центра и любителями поэзии провели вечер памяти Ф. И. Тютчева, посвящённый 210-й годовщине со дня рождения поэта.Известно, что судьба Ф.И. Тютчева неординарна и, можно даже сказать, необычна для русского писателя. Почти 22 года из неполных 70 лет жизни он провёл за границей (в основном в Германии и Италии, с выездами во Францию, Грецию, Чехию) в связи со своей дипломатической службой, притом это захватило возраст от 18 до 40 лет, наиболее плодотворный для развития творческой личности. Фёдор Иванович был женат дважды, и оба раза на иностранках. Всё это говорит о том, что Тютчев знал жизнь Западной Европы не понаслышке и не как праздный путешественник – она глубоко вошла в его судьбу, в быт и общественное повседневное существование.
Ф. И. Тютчев был, пожалуй, одним из первых русских, который искренне, убеждённо и в то же время смело выразил свои взгляды на взаимоотношения Европы и России. И. С. Аксаков отмечал: «Нельзя не признать, что с появлением Тютчева впервые раздался в Европе твёрдый и мужественный голос Русского общественного мнения. Никто никогда из частных лиц в России ещё не осмеливался говорить с Европою таким тоном, с таким достоинством и свободой».
Веками европейский Запад считал себя вправе полагать, что в нравственном отношении он единственный в мире, что он и представляет целиком всю Европу. Он рос, жил, старел с этой мыслью и вдруг, благодаря Тютчеву, обнаружил, что ошибся, что рядом с ним существует другая Европа, его сестра, возможно, младшая сестра, но, во всяком случае, совершенно законная, одним словом, что он является лишь только половиной великого целого. Подобное открытие представляло целую революцию, влекущую за собой величайшее смещение идей.
Более того, Тютчев считал, что Россия призвана объединить Славянский мир и вообще явить на земле силу земную, государственную, просветлённую или определённую началом Веры, служащую только делу самозащиты, освобождения и добровольного объединения. Биограф поэта при этом указывает, что «в противоположность Бисмарку, спаявшему единство Германии "железом и кровью", Тютчев призывал положить в основу объединения славянских народов христианскую любовь. В стихотворении «Два единства» (сентябрь 1870 г.) читаем:
Из переполненной Господним гневом чаши
Кровь льётся через край, и Запад тонет в ней –
Кровь хлынет и на вас, друзья и братья наши! –
Славянский мир, сомкнись тесней...
«Единство, – возвестил оракул наших дней, –
Быть может спаяно железом лишь и кровью...»
Но мы попробуем спаять его любовью, –
А там увидим, что прочней...
Следует заметить, что в середине XIX века в причинах разногласий между Россией и Западом пытались разобраться многие передовые умы того времени. Вот какие мысли высказал А. С. Хомяков в статье «Мнение иностранцев о России», опубликованной в четвёртом номере журнала «Москвитянин» за 1845 г.: «Недоброжелательство к нам других народов, очевидно, основывается на двух причинах: на глубоком сознании различия во всех началах духовного и общественного развития России и Западной Европы и на невольной досаде перед этою самостоятельною силою, которая потребовала и взяла все права равенства в обществе европейских народов. Отказать нам в наших правах они не могут: мы для этого слишком сильны. Поэтому полной любви и братства мы ожидать не можем, но мы могли бы и должны ожидать уважения».
Во время своей дипломатической службы Тютчев первый осветил историческую жизнь Запада светом Русской, христианской, православной мысли, первый заговорил с западным обществом языком Русского и православного и не поколебался перед лицом всего мира указать ему новый мир мысли и духа. Всё это дало И. С. Аксакову основания с полной уверенностью заявить, что «Тютчев был не только самобытный, глубокий мыслитель, не только своеобразный, истинный художник-поэт, но и один из малого числа носителей, даже двигателей нашего Русского, народного самосознания».
В историю русской поэзии Ф. И. Тютчев вошёл, прежде всего, как автор философской лирики, но его перу принадлежит и ряд замечательных произведений на другие темы. Стихи о природе, любовные и философские стихи поэта связаны общностью лирического героя, сквозными мотивами, их роднит напряжённый драматизм звучания.
Многие его стихи о любви имеют автобиографический отпечаток.
Фёдор Иванович, всю жизнь свою до последних дней увлекавшийся женщинами, имевший среди них почти сказочный успех, никогда не был тем, что мы называем развратником, донжуаном, ловеласом. Ничего подобного. В свои отношения к женщинам он вносил такую массу поэзии, такую тонкую деликатность чувств, такую мягкость, что походил больше на жреца, преклоняющегося перед своим кумиром, чем на счастливого обладателя.
Этому отношению к женщинам мы обязаны озарениями лирических посвящений и памятью о красивейших женщинах, с которыми свела Тютчева судьба. Это же стало источником семейных трагедий и нереализованности его многочисленных талантов.
Тютчеву не нужно было выдумывать страсти для своих произведений. Он просто записывал то, что видел своими глазами, что пережил собственным сердцем.
Мотивы скоротечности счастья, гибельности любви, вины перед любимой женщиной особенно характерны для стихотворений из так называемого «Денисьевского цикла» («В разлуке есть высокое значенье...», 1851; «Не говори: меня он, как и прежде, любит...», 1851, «Весь день она лежала в забытьи...», 1864, и другие).
Поздняя, последняя страсть к Елене Денисьевой не прошла бесследно для Фёдора Ивановича. Ради любимой женщины Тютчев почти порывает с семьёй, пренебрегает неудовольствием двора, навсегда губит свою весьма успешную карьеру.
Эти обстоятельства объясняют, почему многие стихи поэта отмечены трагедийным звучанием, как, например, это:
О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!
Тютчев до конца своих дней сохранил способность благоговеть перед «неразгаданной тайной» женской прелести – в одном из самых поздних своих любовных стихотворений он пишет:
Земное ль в ней очарованье,
Иль неземная благодать?
Душа хотела б ей молиться,
А сердце рвётся обожать...
Заметьте, как целомудренно выражается Тютчев: не «обладать», а «обожать».
Ф. И. Тютчев на протяжении всей своей жизни любил нескольких женщин. Любил их глубоко, возвышенно, искренне. Чувства поэта к каждой возлюбленной были неподдельными. Им часто сопутствовало страдание. Но они внесли в жизнь поэта необычайную глубину, страстность, беззаветность. Не было бы этих женщин, не было бы и замечательных стихов, в которых поэт обнажил свою душу, приоткрыл тайну прекрасного чувства – любви.
Любовная лирика Тютчева, представленная относительно небольшим числом произведений (творческое наследие поэта вообще невелико по объему), – уникальное явление в русской литературе. По глубине психологизма многие из его стихов сопоставимы с романами Ф. М. Достоевского – кстати, высоко ценившего творчество поэта.
У Тютчева мы находим много философских миниатюр, в которых в афористичной форме заключены его мысли о различных социальных и нравственных ценностях: о человеке, родине, любви, счастье. Взять хотя бы стихотворение «В разлуке есть высокое значенье...» – миниатюра о любви, в которой заключена важная философская мысль о недолговечности страсти, о необходимости испытаний на прочность истинных чувств. Разлука – одно из таких испытаний, либо скрепляющих чувства влюблённых, усиливающих их духовную близость либо приближающих угасание любви. Парадокс стихотворения состоит в том, что разлука всегда негативно воспринимается любящими, а автор, наоборот, утверждает её «высокое значенье».
Или возьмём другую известную миниатюру:
Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать –
В Россию можно только верить.
Согласно Г. Э. Голышевой, стихотворение «держится» на глаголах, которые «создают внутреннее движение образа».
Четверостишие неоднократно использовалось философами при обсуждении русского менталитета.
Президент России В. В. Путин, принимая в Кремле президента Франции Н. Саркози, процитировал строки Тютчева, заменив строчку «в Россию можно только верить» на – «в Россию нужно просто верить».
Экс-президент Франции Жак Ширак, получая Государственную премию РФ, прочитал строчки из Тютчева «Умом Россию не понять...».
Кроме этого стихотворения, Тютчев написал много других философских миниатюр-моностроф («Когда пробьёт последний час природы», «Природа – сфинкс», «Нам не дано предугадать». Почти все фразы этих стихотворных миниатюр стали афористичными выражениями и используются в различных речевых контекстах.
* * *
Природа – Сфинкс. И тем она верней
Своим искусом губит человека,
Что, может статься, никакой от века
Загадки нет и не было у ней.
* * *
Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовется, –
И нам сочувствие дается,
Как нам дается благодать...
ПОСЛЕДНИЙ КАТАКЛИЗМ
Когда пробьёт последний час природы,
Состав частей разрушится земных:
Всё зримое опять покроют воды,
И Божий лик изобразится в них!
7 августа 1870 г. в Карлсбаде (ныне Карловы Вары) русский поэт Федор Иванович Тютчев написал своё знаменитое стихотворение «Я встретил вас...».
Оно было посвящено К. Б. – 62-летней баронессе Крюденер, которую 67-летний поэт встретил на водах после почти полувековой разлуки.
До замужества баронесса носила имя Амалия Лерхенфельд и была предметом пылкого чувства юного поэта. Тогда 16-летняя Амалия поразила Тютчева своей красотой, образованностью, глубиной чувств. Тютчев был очарован. Однако влюблённым, как мы знаем, не суждено было связать свои жизни. Тютчев женился на другой, а Амалия стала женой первого секретаря русского посольства в Мюнхене барона Крюденера.
Последняя встреча Тютчева и Амалии произошла в марте 1873 г., когда у постели, где лежал разбитый параличом поэт, появилась любовь его юности. Лицо Тютчева просветлело, на глазах появились слёзы. Он долго смотрел на неё, не произнося от волнения ни слова...
Есть и другая расшифровка тайны посвящения «К. Б.» у знаменитого стихотворения, однако наиболее популярной и вероятной является всё-таки эта версия.
Многие композиторы писали музыку на стихи Тютчева. Более 20 стихотворений Фёдора Ивановича стали романсами. Однако самой известной стала мелодия, исполненная Иваном Козловским на стихотворение Тютчева «Я встретил вас – и все былое...». Долгое время считалось, что автор музыки неизвестен, и только недавно были обнаружены ноты романса Л. Д. Малашкина (1842–1902) «Я встретил вас», изданные в Москве в 1881 г.
Положенное на музыку стихотворение стало популярным романсом, радующим слушателей и поныне. На вечере все имели возможность насладиться прекрасным тандемом слов и музыки этого произведения в исполнении лирического тенора Георгия Сазонова.
В процессе вечера в Запорожской центральной библиотеке многие присутствующие читали стихи Тютчева, звучали песни на стихи поэта. Запорожский бард, член КЛУ, Евгений Гринберг написал музыку на стихотворение Тютчева «Ещё томлюсь тоской желаний...» (1848 г.). Вновь созданный романс прозвучал и вдохновенно, и лирично.
Жемчужиной вечера было выступление супругов Георгия и Виктории Сазоновых, предоставивших всем присутствующим совершенно уникальную возможность прослушать старинный забытый романс на стихи Тютчева «Что ты клонишь над водами...» (1835), который практически не исполнялся в течение последних 100 лет.
Фёдор Иванович Тютчев в очередной раз предстал перед нами в этот вечер не только как тонкий лирик, философ, но и как проницательный государственный муж. Гражданское звучание поэтического слова человека, родившегося 210 лет назад, актуально и сегодня.
Татьяна Окунева
P.S.
В информационной статье частично использованы материалы доктора филологических наук, профессора Виталия Прохоровича Зверева.
Есть некий час, в ночи, всемирного молчанья,
И в оный час явлений и чудес
Живая колесница мирозданья
Открыто катится в святилище небес.
Тогда густеет ночь, как хаос на водах,
Беспамятство, как Атлас, давит сушу...
Лишь музы девственную душу
В пророческих тревожат боги снах!
О, страшных песен сих не пой
Про древний хаос, про родимый!
Как жадно мир души ночной
Внимает повести любимой!
Из смертной рвется он груди,
Он с беспредельным жаждет слиться!
О, бурь заснувших не буди -
Под ними хаос шевелится!
Как океан объемлет шар земной,
Земная жизнь кругом объята снами;
Настанет ночь – и звучными волнами
Стихия бьет о берег свой.
То глас ее: он нудит нас и просит...
Уж в пристани волшебный ожил челн;
Прилив растет и быстро нас уносит
В неизмеримость темных волн.
Небесный свод, горящий славой звездной,
Таинственно глядит из глубины, –
И мы плывем, пылающею бездной
Со всех сторон окружены.
Молчи, скрывайся и таи
И чувства и мечты свои -
Пускай в душевной глубине
Встают и заходят оне
Безмолвно, как звезды в ночи, -
Любуйся ими - и молчи.
Как сердцу высказать себя?
Другому как понять тебя?
Поймет ли он, чем ты живешь?
Мысль изреченная есть ложь.
Взрывая, возмутишь ключи, -
Питайся ими - и молчи.
Лишь жить в себе самом умей -
Есть целый мир в душе твоей
Таинственно-волшебных дум;
Их оглушит наружный шум,
Дневные разгонят лучи, -
Внимай их пенью - и молчи!
Святая ночь на небосклон взошла,
И день отрадный, день любезный,
Как золотой покров, она свила,
Покров, накинутый над бездной.
И, как виденье, внешний мир ушел...
И человек, как сирота бездомный,
Стоит теперь и немощен и гол,
Лицом к лицу пред пропастию темной.
На самого себя покинут он –
Упра?зднен ум, и мысль осиротела –
В душе своей, как в бездне, погружен,
И нет извне опоры, ни предела...
И чудится давно минувшим сном
Ему теперь всё светлое, живое...
И в чуждом, неразгаданном ночном
Он узнает наследье родовое.
Оратор римский говорил
Средь бурь гражданских и тревоги:
«Я поздно встал - и на дороге
Застигнут ночью Рима был!»
Так!.. Но, прощаясь с римской славой,
С Капитолийской высоты
Во всем величье видел ты
Закат звезды ее кровавый!..
Счастлив, кто посетил сей мир
В его минуты роковые!
Его призвали всеблагие
Как собеседника на пир.
Он их высоких зрелищ зритель,
Он в их совет допущен был -
И заживо, как небожитель,
Из чаши их бессмертье пил!
О вещая душа моя!
О сердце, полное тревоги,-
О, как ты бьешься на пороге
Как бы двойного бытия!
Так, ты жилица двух миров,
Твой день – болезненный и страстный,
Твой сон – пророчески-неясный,
Как откровение духов…
Пускай страдальческую грудь
Волнуют страсти роковые -
Душа готова, как Мария,
К ногам Христа навек прильнуть.
Одна из важнейших тем Тютчева — природа во всем многообразии ее проявлений и влияний на состояние человеческой души. В лирических миниатюрах Тютчева природа жива, одухотворена во всех своих проявлениях. Весенние воды «гласят во все концы: «Весна идет, весна идет...» («Весенние воды», 1829); «лениво дышит полдень мглистый» («Полдень», 1829); «Зима еще хлопочет и на Весну ворчит. Та ей в глаза хохочет и пуще лишь шумит» («Зима недаром злится...», 1836). Олицетворение является излюбленным тропом в лирике поэта.
Природа и человек в стихах Тютчева взаимосвязаны чрезвычайно прочно. Поэт часто использует фольклорный принцип психологического параллелизма, позволяющий зафиксировать эту взаимозависимость жизни природы и человеческой души. На этом принципе основывается образная система стихотворений «Поток сгустился и тускнеет...», «Еще земли печален вид...» (1836). Оба названных стихотворения разделены на две строфы. В первой говорится о приметах сезонного состояния природы, а вторая часть через уподобление повествует о переживаниях души лирического героя.
Есть в лирике Тютчева и иные акценты. Природа у него загадочна, она живет потаенной, недоступной человеческому уму жизнью. Высшие, божественные начала воплощаются в движениях природного мира. Такое ощущение пронизывает стихотворение «Не то, что мните вы, природа...» (1836):
Не то, что мните вы, природа:
Не слепок, не бездушный лик —
В ней есть душа, в ней есть свобода,
В ней есть любовь, в ней есть язык...
Поэт называет «глухонемым» гордое человеческое сознание, презрительно отводящее природе место исполнителя человеческих прихотей. В более поздний период творчества это ощущение самоценности природного мира становится особенно сильным. В стихотворении «Как хорошо ты, о море ночное...» (1865) изображается море «в безлюдье ночном». Лирический герой — единственный свидетель «диалога» волн, ветра, луны и звезд, тайного движения, безразличного к тому, как воспринимает его человек и воспринимает ли вообще. Оно настолько прекрасно, загадочно и величественно, что перед лицом играющих стихий человеческая жизнь порой кажется незначительной:
В этом волненье, в этом сиянье,
Весь, как во сне, я потерян стою —
О, как охотно бы в их обаянье
Всю потопил бы я душу свою...
Вечные сомнения души, стремящейся к природе, покоренной ее красотой и сомневающейся в одухотворенности этой красоты, нашли воплощение в философском четверостишье Тютчева:
Природа — сфинкс. И тем она верней
Своим искусом губит человека,
Что, может статься, никакой от века
Загадки нет и не было у ней.
«Природа — сфинкс. И тем она верней...», 1869
Как видим, вовсе не простым и благостным, но усложненным, драматическим и даже трагедийным было восприятие поэтом природного мира.
Это же можно сказать и о его отношении к любви. Это чувство может быть лишено гармоничности, просветленности. Любовь освобождает в душе человека неуправляемые страсти, грозит катастрофой:
О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим.
Что сердцу нашему милей!
«О, как убийственно мы любым...», 1851
Особенностью любовной лирики Тютчева, которая роднит ее со стихотворениями о любви Некрасова, является показ чувств и лирического героя, и его возлюбленной. Он и она — в равной степени участники радости, добытой из боли.
Ушедшая любовь в таком случае уподобляется в стихотворении «Она сидела на полу...» горсти пепла, золы. Впрочем, есть у поэта и любовные стихотворения иной тональности. Стихотворение «Я встретил вас — и все былое...» (1870) посвящено воспоминаниям о давней, юношеской любви. Встреча через много лет с некогда любимой женщиной напоминает о днях счастья. Как видим, ситуация напоминает ту, что стала основой стихотворения Пушкина «Я помню чудное мгновенье...» Да и чувства, настроения лирического героя близки тем, что выразил Пушкин:
Тут не одно воспоминанье,
Тут жизнь заговорила вновь, —
И то же в вас очарованье,
И та ж в душе моей любовь!..
Рифма «вновь — любовь» в ином контексте может показаться банальной. В финале этого стихотворения она использована поэтом сознательно, чтобы подчеркнуть непреходящее значение любви для человека. Это чувство повторяется, оставаясь неповторимым и самым драгоценным, дарующим людям тревоги, радости, разочарования и надежды.
Тютчев много лет провел за границей, но сохранял любовь к родине, веру в ее народ, будущее. Историческое бытие России для Тютчева сродни органической и одухотворенной жизни природы. Здесь так же много необъяснимого, загадочного:
Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить.
У ней особенная стать:
В Россию можно только верить.
Этот акцент на непостижимом, таинственном в русской судьбе и душе характерен и для стихотворения «Эти бедные селенья...» (1855):
Не поймет и не заметит
Гордый взор иноплеменный,
Что сквозит и тайно светит
В наготе твоей смиренной.
В этом кратком произведении всего три строфы, но каждая из них несет особую смысловую и эмоциональную нагрузку, является отдельной композиционной частью. В первой говорится о внешней непритязательности родины. Вторая — утверждает тайный смысл, русскую загадку как основу национальной самобытности. Наконец, в третьей строфе поэт проводит идею богоизбранности страдающей и униженной родины. Речь идет не о каких-то исторических преимуществах или привилегиях. Россия своей исторической судьбой как бы повторяет путь и подвиг Спасителя, искупившего собственной кровью и страданиями грехи мира.
Размышления о собственной жизни, пережитые страдания и радости, наблюдения над закономерностями и удивление перед загадками бытия, человеческой жизни стали основанием философских мотивов лирики Тютчева. Многие его стихотворения пронизаны ощущением катастрофичности жизни, по которой «мы плывем, пылающею бездной со всех сторон окружены». Да и сам человек отнюдь не совершенен. В лирических формах поэт говорит о противоречиях и пороках современных людей, которые стали предметом изображения Гоголя, Достоевского, Л. Толстого:
Не плоть, а дух растлился в наши дни,
И человек отчаянно тоскует...
Он к свету рвется из ночной тени
И, свет обретши, ропщет и бунтует.
Драматично ощущение неизбывного человеческого одиночества, выраженное в стихотворении «Silentiumh («Молчание»), ведь любая «мысль изреченная есть ложь». Однако в одной из поздних философских миниатюр эта поэтическая идея корректируется:
Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовется, —
И нам сочувствие дается.
Как нам дается благодать...
«Нам не дано предугадать...», 1869
Образы этого стихотворения многозначны. Одно из возможных прочтений состоит в том, что поэт надеется на общение и взаимопонимание душ, чувств человеческих, которые мудрее и милосерднее логики и ума. Ключевое для восприятия воплощенного в стихотворении комплекса мыслей и чувств слово завершает текст: «благодать» — добро не как оплата за сделанное, достигнутое, а как дар щедрой души и беспричинно любящего сердца, откликающегося на добрые движения или хотя бы изначальные задатки других душ.
Поэт прожил долгую жизнь и в своем предельно субъективном творчестве выразил все-таки то, чем жили люди его непростого времени. Не менее противоречивое мировоззрение современного человека откликается на интонации лирики Тютчева как весьма актуальные.
Ф.И. Тютчев был известен не только тем, что умел ценить прекрасное и воспевал красоту природы и прекрасных чувств. Он любил Отчизну, восхищался русским народом. Именно патриотические чувства описываются в стихотворении Тютчева "Умом Россию не понять", анализ которого представлен ниже.
Поэт и дипломат
Анализ стиха Тютчева "Умом Россию не понять" следует начать с того, что Федор Иванович был не только талантливым поэтом, но и прекрасным дипломатом. Он много времени проводил за границей и имел представление о том, как живут в Европе. Поэт считал, что европейцы живут намного цивилизованнее, чем русский народ.
Тютчев восхищался силой русского духа. Он отмечал, что и европейцы не могут понять особенности нашего менталитета. 28 ноября 1866 года Федор Иванович записал на маленьком клочке бумаги известную миниатюру, который теперь хранится в Пушкинском доме. Напечатано оно было в 1868 году.
Проведем краткий анализ стихотворения Тютчева "Умом Россию не понять" по плану, представленному ниже:
- Особенности композиции.
- Патриотический мотив.
- Размер и способ рифмования.
- Средства выразительности.
Особенности композиции
Анализ стихотворения Тютчева "Умом Россию не понять" продолжается объяснением особенностей композиции. Миниатюра состоит из двух частей (такое построение является характерным для стихотворений Федора Ивановича). В первых двух строках говорится о том, что Россия занимает особое место среди других государств.
Эту особенность невозможно понять только одним разумом, ее нельзя измерить общими для всех мерками. Частое употребление частицы отрицания усиливает значение слов "ум", "аршин". В стихотворении поэт противопоставляет веру и ум. В третьей строке Тютчев говорит об особой стати России. Под этой статью подразумевался весь народ, который всегда отличался широтой души, своей силой, добротой. Последняя строка является выводом, который подчеркивает уникальность России.
Патриотический мотив
В анализе стихотворения Тютчева "Умом Россию не понять" нужно подчеркнуть, что оно отличается от других произведений поэта духом патриотизма. В нем нет воспевания красоты природы или восхваления любви. В своей миниатюре Тютчев размышляет о силе русского народа.
Федор Иванович, имея большой дипломатический опыт, часто сравнивал жизнь в Европе и в своей родной стране. Он не раз отмечал, что европейцы являются более цивилизованными, условия жизни в их странах намного лучше, чем в России. Но тем не менее, русский народ всегда удивлял иностранцев своей самобытностью и непредсказуемостью русского менталитета.
В анализе стихотворения Тютчева "Умом Россию не понять" следует отметить, что именно удивительное мышление русского народа помогает России не закоснеть в мещанстве, порочности как другие европейцы. Русское общество будет развиваться, несмотря ни на что. Европейскому обществу не хватало того духовного огня, который присущ его родному народу.
Недаром поэт написал, что Россию нельзя понять умом. Ведь для русского человека всегда важнее всего были чувства. В представлении иностранцев в этой загадочной стране всегда царит хаос. Но на самом деле, это всего лишь их энергичность, желание улучшить жизненные условия. Именно это и приводит к принятию неординарных решений. Вот эта непредсказуемость и смелость всегда удивляли все европейское общество. И именно это и восхищало поэта.
Размер и способ рифмования
В анализе стихотворения Тютчева "Умом Россию не понять" по плану определение стихотворного размера и какой вид рифмы был выбран. Эта миниатюра является одной строфой, написана она четырехстопным ямбом, который был характерен для творчества поэта. Это придает стихотворению возвышенный слог, который свойственен патриотическим произведениям. Способ рифмования - перекрестный.
Литературные тропы
Следующий пункт анализа стихотворения Тютчева "Умом Россию не понять" - средства выразительности. Все произведение является олицетворением. Это позволило вдохнуть жизнь в образ страны. Поэт в этих четырех строках смог показать всю силу русского духа, показать всю уникальность менталитета своего родного народа. Глаголы придают произведению некоторую живость. Частицы отрицания усиливают противопоставление: весь мир руководствуется рассудительностью, а славяне - чувствами, верой.
Федор Иванович Тютчев в своей патриотической миниатюре показал, что Россия всегда будет двигаться только вперед. В то время в стране только было отменено крепостное право, Россия стояла на пороге великих перемен. Славяне отличаются от других тем, что не могут с точностью сказать, какие решение примут. Но они верят в силу своей родной земли - эта вера и является стержнем русского народа.
Поэт искренне верил в то, что Россия занимает особое место в мире. Он верил в то, что именно непредсказуемость не позволяет иностранцам покорить его Отечество. Феномен русской души до сих пор остается непонятен другим народам. Все события, происходившее в России, всегда изумляли мировое сообщество своей неожиданностью. Федор Иванович всего в четырех строках показал силу духа русского народа.
Во второй половине XIX века в русскую поэзию вошло новое понятие
– космическое сознание. К высокоинтеллектуальным поэтам,
обладавшим «космическим» сознанием, причисляли немногих, среди которых одно
из главных мест отводилось Федору Ивановичу Тютчеву.
«Космическая» тема, тема мироздания, философские размышления о смысле
человеческой жизни – наиболее яркая грань поэтического таланта Тютчева. Поэт
вырабатывал «обостренность нравственного чутья», которая и привела его к
космическому, философскому сознанию. Обостренность духовных сил рождала
подлинные шедевры поэзии, настоящие картины мироздания – философские
миниатюры:
«Есть некий час в ночи всемирного молчанья
И оный час явлений и чудес
Живая колесница мирозданья
Открыто катится в святилище небес…» («Видение»).
Жизнь поэта отразилась в строчках его стихов, философских миниатюр.
Философия Тютчева стала результатом его внутренней раздвоенности. С одной
стороны, светская жизнь с ее утомительными раутами, блестящими балами,
модными гостиными. С другой – душевное одиночество, неудовлетворенность,
тоска по чему-то большому, несбыточному.
Поэт постоянно искал смысл жизни и часто его не находил:
«…Мужайся, сердце, до конца:
И нет в творении творца!
И смысла нет в мольбе!»
Тютчев постоянно находился в поиске. Его мучила бессонница. Ночь, звезды стали
вечными спутниками поэта.
Солнце, звезды для Тютчева – это самобытный светящий мир со своими
правилами и законами. На солнце бывают пятна. Но когда поэт думал о солнце,
он забывал о пятнах. Философию жизни Тютчев искал в природе. Он видел
одновременно в ней величие, торжество, хаос. Поэт боялся не найти в природе
загадку, утратить веру в ее бессмертие и силу.
Свои философские миниатюры Ф.И.Тютчев посвящал и великому чувству –
любви. И снова любовь у поэта не возвышенная, а роковая. Стихи Тютчева о
любви можно считать плодом раздумий его души, души мятущейся и негодующей,
влюбленной и ненавидящей, поэтическим завершением его духовной мысли.
Последние годы жизни поэта были связаны с утратами. Умерла мать, старший сын,
внучка Мария, младшая, любимая дочь, старший брат Николай. Тютчев устал от
смертей и посвятил много стихотворений этой теме.
Однако и смерть для Тютчева перестала представляться далекой и страшной.
Он философски ожидал ее, не ужасаясь скорому ее приходу. Итогом всех
философских исканий и размышлений Федора Тютчева можно по праву считать
миниатюру-четверостишье, которое поэт посвятил России:
«Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить;
У ней особенная стать –
В Россию можно только верить».
