Парагвайская прелюдия. Личный опыт путешествий по странам: уругвай, парагвай – кого хочешь выбирай

Латинской Америки имеет немало тёмных историй, одна из самых страшных и кровавых – это убийство целой страны, «сердца Америки» (Парагвая). Это убийство вошло в историю как Парагвайская война, продолжавшаяся с 13 декабря 1864 года по 1 марта 1870 года. В этой войне против Парагвая выступил союз Бразилии, Аргентины и Уругвая, поддержанный тогдашним «мировым сообществом» (Западом).

Немного из предыстории

Первый европеец побывал на земле будущего Парагвая в 1525 году, а началом истории этой латиноамериканской страны принято считать 15 августа 1537 года, когда испанские колонисты основали Асунсьон. Эту территорию населяли племена индейцев гуарани.

Постепенно испанцы основали ещё несколько опорных пунктов, с 1542 года в Парагвай (в переводе с языка индейцев гуарани «парагвай» означает «от великой реки» - имеется ввиду река Парана) стали назначать специальных управленцев. С начала 17 столетия на этой территории стали создавать свои поселения испанские иезуиты («Общество Иисуса» - мужской монашеский орден).

Они создают в Парагвае уникальное теократически-патриархальное царство (Иезуитские редукции - индейские резервации иезуитов). Его основой стали первобытнообщинный родоплеменной уклад местных индейцев, институты Империи Инков (Тауантинсуйу) и идеи христианства. Фактически иезуиты и индейцы создали первой социалистическое государство (с местной спецификой). Это был первая масштабная попытка построения справедливого общества, основанного на отказе от личной собственности, приоритете общественного блага, главенстве коллектива над личностью. Отцы-иезуиты весьма хорошо изучили опыт управления в Империи Инков и творчески его развили.

Индейцев перевели от кочевого образа жизни к оседлому, основой хозяйства было земледелие и скотоводство, ремесло. Монахи прививали индейцам основы материальной и духовной культуры Европы, причём ненасильственным путём. В случае необходимости, общины выставляли ополчения, отбивая атаки работорговцев и их наёмников. Под руководством монашеской братии индейцы достигли высокой степени автономии от Испанской и Португальской империй. Поселения процветали, труд индейцев был довольно успешным.

В итоге независимая политика монахов привела к тому, что их решили изгнать. В 1750 году испанская и португальская короны заключили соглашение, по которому 7 иезуитских поселений, в том числе Асунсьон, должны были перейти под португальский контроль. Иезуиты отказались подчиниться этому решению; в результате кровопролитной войны, длившейся 4 года (1754-1758), испано-португальские войска победили. Последовало полное изгнание Ордена иезуитов из всех испанских владений в Америке (оно завершилось в 1768 году). Индейцы стали возвращаться к прежнему образу жизни. К концу 18 столетия примерно треть населения состояла из метисов (потомков белых и индейцев), и две трети были индейцами.

Независимость

В процессе развала Испанской империи, в котором приняли активное участие молодые хищники – англичане, независимым стал Буэнос-Айрес (1810 год). Аргентинцы попробовали начать восстание в Парагвае, в ходе т. н. «Парагвайской экспедиции», но ополчения парагвайцев разбили их войска.

Но процесс был запущен, в 1811 году Парагвай провозгласил независимость. Страну возглавил адвокат Хосе Франсия, народ его признал лидером. Конгресс, избранный всеобщим голосованием, признал его диктатором с неограниченными полномочиями сначала на 3 года (в 1814 году), а затем пожизненным диктатором (в 1817 году). Франсия правил страной до самой смерти в 1840 году. В стране была введена автаркия (экономический режим предполагающий самообеспечение страны), иностранцев редко пускали в Парагвай. Режим Хосе Франсия не был либеральным: мятежников, шпионов, заговорщиков беспощадно уничтожали, арестовывали. Хотя нельзя сказать, что режим отличался чудовищностью, - за все время правления диктатора казнили около 70 человек и около 1 тыс. было брошено в тюрьмы.

Франсия провёл секуляризацию (изъятие церковного и монастырского имущества, земли), беспощадно ликвидировал преступные шайки, в результате чего через несколько лет люди забыли о преступности. Франсия частично возродил идеи иезуитов, хотя и «без перегибов». В Парагвае возникло особенное народное хозяйство, основанное на общественном труде и частном мелком предпринимательстве. Кроме того, в стране возникли такие удивительные явления (на дворе была первая половина XIX века!), как бесплатное образование, бесплатная медицина, низкие налоги и общественные продовольственные фонды. В результате в Парагвае, особенно учитывая его довольно изолированное положение относительно мировых экономических центров, была создана крепкая государственная промышленность. Это позволило быть экономически самостоятельным государством. К середине 19 столетия Парагвай стал самым быстрорастущим и наиболее обеспеченным государством Латинской Америки. Надо отметить, что это было уникальное государство, где бедность отсутствовала как явление, хотя и богатых в Парагвае хватало (богатая прослойка была вполне мирно интегрирована в общество).

После смерти Франсио, которая стала трагедией для всей нации, по решению Конгресса, страну возглавил его племянник Карлос Антонио Лопес (до 1844 года правил вместе с консулом Мариано Роке Алонсо). Это был такой же жесткий и последовательный человек. Он провёл ряд либеральных реформ, страна была готова к «открытию» - в 1845 году открыт доступ в Парагвай иностранцам, в 1846 году прежний охранительный таможенный тариф заменён более либеральным, гавань Пилар (на реке Паране) открыта для внешней торговли. Лопес реорганизовал армию по европейским стандартам, довёл её численность с 5тыс. до 8 тыс. человек. Было построено несколько крепостей, создан речной флот. Страна выдержала семилетнюю войну с Аргентиной (1845-1852), аргентинцы были вынуждены признать независимость Парагвая.

Продолжалась работа по развитию образования, открывались научные общества, улучшались возможности путей сообщения, судоходства, совершенствовалось судостроение. Страна в целом сохранила своё своеобразие, так в Парагвае почти все земли принадлежали государству.

В 1862 году Лопес умер, оставив страну на своего сына Франсиско Солано Лопеса. Новый народный конгресс утвердил его полномочия на 10 лет. В это время страна достигла пика своего развития (затем страну просто убили, не дав идти по весьма перспективному пути). Численность её населения достигла 1,3 млн. человек, государственных долгов не было (страна не брала внешних займов). В начале правления второго Лопеса построили первую железную дорогу длиной в 72 км. В Парагвай пригласили более 200 иностранных специалистов, которые прокладывали телеграфные линии и железные дороги. Это помогало в развитии сталелитейной, текстильной, бумажной, типографской отраслей промышленности, производстве пороха и судостроении. Парагвай создал собственную оборонную промышленность, производили не только порох и другие боеприпасы, но пушки и мортиры (литейная мастерская в Ибикуи, построенная в 1850 году), строили корабли на верфях Асунсьона.

Повод к войне и её начало

К успешному опыту Парагвая присматривался соседний Уругвай, а после него эксперимент мог победно пройти по всему континенту. Возможное объединение Парагвая и Уругвая бросало вызов интересам Великобритании, местным региональным державам – Аргентине и Бразилии. Естественно, это вызывало недовольство и опасения англичан и латиноамериканских правящих кланов. Кроме того, с Аргентиной у Парагвая были территориальные споры. Нужен был повод к войне и его быстро нашли.

Весной 1864 года бразильцы отправили в Уругвай дипломатическую миссию и потребовали компенсацию за убытки, причинённые бразильским фермерам в приграничных конфликтах с уругвайскими фермерами. Глава Уругвая Атанасио Агирре (от Национальной партии, которая стояла за союз с Парагваем) отверг бразильские притязания. Парагвайский лидер Солано Лопес предложил себя в качестве посредника на переговорах Бразилии и Уругвая, но Рио-де-Жанейро выступило против этого предложения. В августе 1864 года парагвайское правительство разорвало дипломатические отношения с Бразилией, и объявило, что интервенция бразильцев и оккупация Уругвая будет нарушением равновесия в регионе.

В октябре бразильские войска вторглись в Уругвай. Сторонники партии Колорадо (пробразильская партия), поддержанные Аргентиной, вступили в союз с бразильцами, и свергли правительство Агирре.

Уругвай был для Парагвая стратегически важным партнёром, так как через его столицу (г.Монтевидео), шла практически вся парагвайская торговля. А бразильцы оккупировали этот порт. Парагвай вынудили вступить в войну, в стране провели мобилизацию, доведя численность армии до 38 тыс. человек (при резерве в 60 тыс., фактически это было народное ополчение). 13 декабря 1864 года парагвайское правительство объявило войну Бразилии, а 18 марта 1865 года - Аргентине. Уругвай, уже под управлением пробразильского политика Венансио Флореса, вошёл в союз с Бразилией и Аргентиной. 1 мая 1865 года в аргентинской столице три страны подписали Договор о Тройственном союзе. Мировое сообщество (в первую очередь Великобритания) поддержали Тройственный союз. «Просвещённые европейцы» оказали существенную помощь союзу боеприпасами, военными советниками, давали кредиты на войну.

Армия Парагвая на начальном этапе была более мощной, как численно (у аргентинцев в начале войны было примерно 8,5 тыс. человек, у бразильцев – 16 тыс., уругвайцев – 2 тыс.), так и в плане мотивации, организации. К тому же была хорошо вооружена, у парагвайской армии было до 400 орудий. Основа военных сил Тройственного союза – бразильские вооруженные части состояли главным образом из отрядов местных политиков и некоторых частей Национальной гвардии, часто это были рабы, которым обещали свободу. Затем в части коалиции хлынули разного рода добровольцы, авантюристы со всего континента, которые хотели поучаствовать в ограблении богатой страны. Считалось, что война будет недолгой, слишком разные были показатели у Парагвая и трех стран – численность населения, мощь экономик, помощь «мирового сообщества». Война фактически спонсировалась займами Лондонского Банка и банкирскими домами братьев Бэринг и «Н. М. Ротшильд и сыновья».

Но воевать пришлось с вооруженным народом. На начальном этапе парагвайская армия одержала ряд побед. На северном направлении захвачен бразильский форт Нова Коимбра, в январе 1865 года взяли города Альбукерке и Корумба. На южном направлении парагвайские части успешно действовали в южной части штата Мата-Гросу.

В марте 1865 года парагвайское правительство обратилось к аргентинскому президенту Бартоломе Митре с просьбой пропустить через провинцию Коррьентес 25 тыс. армию, для вторжения в бразильскую провинцию Риу-Гранди-ду-Сул. Но Буэнос-Айрес отказался, 18 марта 1865 года Парагвай объявил Аргентине войну. Парагвайская эскадра (в начале войны у Парагвая было 23 небольших парохода и ряд мелких судов, а флагманом канонерская лодка «Такуари», большинство из них были переделками из гражданских судов) спустившись по реке Паране, блокировала порт Коррьентеса, а затем сухопутные силы его взяли. В это же время парагвайские части пересекли аргентинскую границу, и через территорию Аргентины ударили по бразильской провинции Риу-Гранди-ду-Сул, 12 июня 1865 года взят город Сан-Боржа, 5 августа Уругваяна.

Продолжение войны

Ситуация осложнилась из-за поражения парагвайской эскадры 11 июня 1865 года в битве при Риачуэло. Тройственный союз с этого момента стал контролировать реки бассейна Ла-Платы. Постепенно перевес в силах стал сказываться, к концу 1865 года парагвайские войска были выбиты из ранее захваченных территорий, коалиция сосредоточила 50 тыс. армию и стала готовиться к вторжению в Парагвай.

Армия вторжения не смогла сразу прорваться в страну, их задержали укрепления вблизи места слияния рек Парагвай и Парана, там сражения шли более чем два года. Так крепость Умайта стала настоящим парагвайским Севастополем и задержала врага на 30 месяцев, она пала только 25 июля 1868 года.

После этого Парагвай был обречён. Интервенты, находясь на содержании «мирового сообщества», медленно и с большими потерями просто продавливали оборону парагвайцев, фактически перемалывая ее, платя за это многочисленными потерями. Причём не только от пуль, но и от дизентирии, холеры и прочих прелестей тропического климата. В ряде битв декабря 1868 года были практически уничтожены остатки войск Парагвая.

Франсиско Солано Лопес отказался сдаваться и отступил в горы. В январе 1969 года пал Асунсьон. Надо сказать, что народ Парагвая защищал свою страну практически поголовно, воевали даже женщины и дети. Лопес продолжал войну в горах на северо-востоке от Асунсьона, люди уходили в горы, сельву, в партизанские отряды. В течение года шла партизанская война, но в итоге остатки парагвайских сил были разгромлены. 1 марта 1870 года отряд Солано Лопеса был окружён и уничтожен, глава Парагвая погиб со словами: «Я умираю за Родину!»

Итоги

Парагвайский народ бился до последнего, даже враги отмечали массовый героизм населения, бразильский историк Роше Помбу писал: «Множество женщин, одни с пиками и кольями, другие с малыми детьми на руках яростно швыряли в атакующих песок, камни и бутылки. Настоятели приходов Перибебуи и Валенсуэла бились с ружьями в руках. Мальчики 8-10 лет лежали мертвые, и рядом с ними валялось их оружие, другие раненые проявляли стоическое спокойствие, не издавая ни единого стона».

В битве при Акоста-Нью (16 августа 1869 года) сражались 3,5 тыс. детей 9- 15 лет, а отряде парагвайцев всего было 6 тыс. человек. В память об их героизме 16 августа в современном Парагвае отмечается День ребёнка.

В сражениях, схватках, актах геноцида полегло 90% мужского населения Парагвая. Из более чем 1,3 млн. населения страны, к 1871 году осталось около 220 тыс. человек. Парагвай был полностью опустошён и отброшён на обочину мирового развития.

Территория Парагвая урезана в пользу Аргентины и Бразилии. Аргентинцы вообще предлагали полностью расчленить Парагвай и разделить «по братски», но Рио-де-Жанейро не согласился. Бразильцы хотели иметь буфер между Аргентиной и Бразилией.

Выиграла от войны Британия и стоящие за ней банки. Главные державы Латинской Америки - Аргентина и Бразилия оказались в финансовой зависимости, взяв в долг огромные суммы. Возможности, которые открывал парагвайский эксперимент, были уничтожены.

Парагвайская промышленность была ликвидирована, большая часть парагвайских деревень была опустошена и покинута, оставшиеся люди переселились в окрестности Асунсьона. Люди перешли к натуральному хозяйству, значительная часть земель была скуплена иностранцами, в основном аргентинцами, и превратилась в частные поместья. Рынок страны был открыт для английских товаров, а новое правительство впервые взяло иностранный кредит на 1 млн. фунтов стерлингов.

Эта история учит тому, что если народ един и защищает свою Родину, идею, победить его можно только с помощью тотального геноцида.

«Великая Парагвайская война» Вячеслава Кондратьева (издательство «Пятый Рим») посвящена одному из самых трагичных эпизодов истории Латинской Америки, который у нас в стране не очень хорошо известен, хотя порой и всплывает в политических полемиках (но об этом позже). Война между Парагваем и Тройственным альянсом (Бразилия, Аргентина, Уругвай) шла с 1866 по 1870 год, опустошила Парагвай и нанесла существенный урон странам-победителям, хотя и не такой страшный, как проигравшей стороне.

Если кратко излагать историю этой войны (хотя лучше, конечно, прочитать книгу или хотя бы Википедию – там изложены основные события, хотя и достаточно тезисно), то получается примерно так. После распада испанской империи в Парагвае утвердился жёсткий диктаторский режим, причём, что необычно для той эпохи, радикально левого толка. С централизованной государственной экономикой, наглухо закрытыми границами, тотальной пропагандой и, кстати, с всеобщим начальным школьным образованием (при полной ликвидации образования высшего). При самом первом диктаторе Парагвай придерживался принципа полной автаркии, «опоры на свои силы», как сказали бы в наши дни, не поддерживал контактов даже с близкими соседями, и не лез ни в какие конфликты, а тихо и очень стабильно жил себе посреди джунглей и болот.

Но первый диктатор умер, а его племянник, взявший власть в свои руки, начал политику модернизации страны. Пригласил иностранных специалистов, построил несколько новых предприятий тяжёлой и лёгкой промышленности, судоверфь для парусно-паровых судов и даже одну ветку железной дороги. И, естественно, как оно обычно водится в диктатурах, особое внимание уделялось обучению и оснащению армии, а также пропаганде среди населения (для этого даже начали печатать первую в Парагвае газету). Второй диктатор правил недолго и умер от болезни, а ему на смену пришёл его молодой сын Франсиско Солано Лопес, и всё заверте…

Юный Лопес был человеком сверхамбициозным, учился в Европе, обожал Наполеона III и в идел в нём пример для подражания (что во многом оказалось пророческим), и положение диктатора мелкого государства, расположенного на задворках двух супердержав местного значения – Бразилии и Аргентины, его не устраивало. Тем более что и геополитическая ситуация, как ныне принято выражаться, на тот момент сложилась довольно интересная. Во-первых, Парагвай не имел прямого выхода к морю, остро необходимого для международной торговли. Во-вторых, после распада испанской колонии так и не была проведена полноценная демаркация территорий, и огромные куски земли по границам Парагвая оставались спорными территориями, предметом раздора с окружающими государствами. В третьих, в соседнем Уругвае шла перманентная гражданская война, в которой одна из сторон пользовалась полной поддержкой Бразилии, а другая сторона, соответственно, отчаянно искала внешней поддержки, и Парагвай решил такую поддержку предоставить. Если бы в Уругвае пришли к власти союзники Лопеса, можно было рассчитывать на образование коалиции против Бразилии, что сразу изменило бы равновесие сил на континенте. Поэтому Лопес начал ещё больше усиливать армию, покупать вооружение, наращивать собственное военное производство и вдобавок заказал в Европе новые современные очень дорогие броненосцы.

Бразильцы быстро поняли, в чью сторону направлена активность Парагвая и, чтобы опередить Лопеса, сами вторглись в Уругвай, по приглашению своих сторонников, разумеется. В ответ Парагвай объявил Бразилии войну, а так как между ним и Уругваем лежали земли, принадлежащие Аргентине, заодно объявил войну и ей. Поначалу парагвайская армия действовала очень успешно, захватила целую бразильскую провинцию, что было не так уж сложно с учётом того, что большая часть бразильской армии в это время исполняла «интернациональный долг» в Уругвае. Ну а дальше начались проблемы. Бразилия объявила мобилизацию, начала переводить экономику на военные рельсы и закупать за границей оружие и снаряжение. В Уругвае благодаря поддержке бразильских войск закончилась гражданская война, после чего Уругвай присоединился к антипарагвайскому союзу. Ну и Аргентина тоже потихоньку отмобилизовала и развернула войска, так что против Парагвая выступила совместная довольно сильная армия.

Тут ещё стоит немного сказать о том, на какой территории разворачивались военные действия. Большей частью это были джунгли и болота с редкими поселениями и ещё более редкими городами. Основными транспортными артериями региона выступали реки, соответственно, стратегический перевес в войне в первую очередь зависел от действий речного флота и крепостей по берегам рек, а уже во вторую от собственно полевых сражений. И в том, что касается флота, бразильцы и аргентинцы имели подавляющее преимущество – у них было больше боевых единиц, более современное оборудование и оснащение, больше пушек и больше опытных моряков. К тому же те современные броненосцы, которые Парагвай заказал в Европе, бразильцы перехватили по пути, выкупили у производителей и присоединили к своему флоту (вот что значит начинать войну, не имея нормального выхода к морю). Поэтому в сражениях на воде Тройственный Альянс без проблем разнёс парагвайский флот, после чего мог спокойно блокировать перемещения грузов и осаждать речные крепости со стороны воды.

Но вот в том, что касается сухопутной части войны, там события разворачивались с переменным успехом. Армия Парагвая, как говорилось выше, была многочисленна, обучена и хорошо вооружена, к тому же обладала очень высокой мотивацией, в том числе и по причине неустанной пропагандистской накачки. Власти Парагвая представляли населению войну как абсолютно справедливую, изображали Парагвай жертвой агрессии со стороны соседей, ну и заодно вовсю эксплуатировали чувство расового превосходства – бразильская армия в значительной степени состояла из негров, а парагвайцы - почти сплошь креолы.

Объединённые силы бразильцев, аргентинцев и уругвайцев в первые месяцы войны представляли собой смесь из немногочисленных профессиональных военных, срочно набранных добровольцев и наёмников, радостно слетевшихся на очередное пиршество смерти. У них имелись проблемы с вооружением, подготовкой, снабжением, координацией совместных действий, тем более что свежеиспечённые союзники не были дружны между собой, и даже перед лицом общего врага продолжались внутренние распри и выяснения, кто тут главный. Тем не менее, силы Тройственного Альянса обладали значительным численным преимуществом, их ряды постоянно пополняли новые рекруты, а промышленность воюющих держав пусть медленно и со скрипом, но переходила на военные рельсы.

После нескольких драматичных и кровавых сухопутных сражений, в которых побеждала то одна, то другая сторона Тройственный Альянс оказался в некотором замешательстве. Быстрой победы им явно не светило – они сумели вытеснить парагвайцев с захваченных территорий, но в самом Парагвае наткнулись на ряд мощных, хорошо укреплённых крепостей, которые не получалось взять с наскока, к тому же парагвайцы начали широко использовать тактику партизанской войны. В армии союзников начались эпидемии, мораль войск заметно снизилась, а в самих Аргентине и Бразилии после первого бурного прилива патриотического энтузиазма начались брожения и сомнения в том, стоит ли вообще продолжать эту войну.

На какое-то время силы Альянса прекратили активные боевые действия и занялись наведением порядка в своих рядах, осознав, что воевать придётся серьёзно – с чувством, толком, расстановкой. И тут Бразилия кинула на стол самый сильный свой козырь - выдвинула на пост главнокомандующего объединёнными силами герцога Кашиаса – военачальника, по-настоящему разбиравшегося в военном деле. Дело в том, что подавляющее большинство полководцев по обе стороны конфликта воевали пафосно, лихо и героично – конными и пешими рейдами, а также лобовыми атаками плотным строем на укрепления, с полным пренебрежением такими низменными для благородного идальго занятиями как разведка, стратегическое планирование, снабжение, обустройство военных лагерей и так далее. А герцог Кашиас воевал уныло, медленно и кропотливо. Начал он свою деятельность с того, что устроил санитарную службу, после чего в армии прекратилась холера и дизентерия. Организовал разведку, в том числе с использованием дирижаблей (что для Латинской Америки того периода было потрясающей инновацией). Разработал вместе со своим штабом подробный и тщательный план будущей кампании. И начал неторопливо, но неотвратимо продвигаться вглубь парагвайской территории. В сражениях Кашиас тоже предпочитал действовать, скажем так, по-уму. Использовать обходные манёвры и долговременные осады, атаковать только при наличии как минимум трёхкратного преимущества и по возможности одновременно с нескольких направлений, отступать для переформирования войск и подтягивания резервов. Ну и стоит добавить немаловажный факт, что одно только назначение не лихого и не героичного герцога главнокомандующим сразу же резко подняло моральную обстановку в армии, и все его последующие действия укрепляли мораль всё больше и больше.

Тактика герцога Кашиаса принесла плоды отнюдь не сразу. Парагвайцы отчаянно сопротивлялись, несколько раз ощутимо трепали войска Альянса внезапными атаками и партизанскими вылазками, но в тотальной войне на истощение у них не было никаких шансов. Экономика Парагвая по своему масштабу и в мирное время сильно уступала экономике Бразилии и Аргентины, а когда все ресурсы бросили на войну, да ещё вдобавок мобилизовали почти всех взрослых здоровых мужчин, дела пошли просто отвратительно. Начались перебои со всеми товарами первой необходимости, в том числе и с продовольствием, возможности прибегнуть к помощи соседних стран не осталось никакой, потому что война велась почти со всеми соседями сразу, а выход на заморские страны перекрывал бразильский флот. Впрочем, и в этих условиях вдохновлённый парагвайский народ продолжал поддерживать своего лидера и сохранял уверенность в победе. Да и сам Лопес чувствовал себя вполне уверенно и считал, что надо просто перетерпеть и подождать, пока внутренние кризисы стран Альянса (а там практически постоянно шли волнения по разным поводам, и довольно серьёзные) заставят их прекратить военные действия.
Но если Аргентина действительно к тому времени поумерила свой натиск, а Уругвай фактически вышел из войны, то Бразилия оставалась тверда в своём стремлении разгромить Лопеса подчистую (по всей видимости, бразильские власти видели в этой войне блестящую возможность продемонстрировать свою крутизну и показать всем, кто в Латинской Америке главный). После долгой осады войска Альянса взяли главную опору парагвайских сил – крепость Умаиту, потом за счёт сложного обходного манёвра окружили и разгромили то, что осталось от парагвайской армии. Парагвайцы во всех сражениях проявляли чудеса героизма, но войска Альянса значительно превосходили их числом, лучше снабжались и получали постоянные подкрепления.

Параллельно со всеми этими событиями Лопес устроил среди своих подчинённых большой террор. Несколько сотен человек, включая министров, военачальников, священников (в том числе епископа парагвайской церкви) и одного из братьев диктатора, арестовали по обвинению в предательстве, подвергли пыткам, а затем почти всех расстреляли. Такие дела.

После разгрома армии Лопес устроил ещё одну мобилизацию. Мужчины к тому времени в стране закончились, и в армию набирали стариков, подростков 11-14 лет и женщин (из них составили «Легион амазонок»). С оружием и обмундированием дела обстояли просто никак, вооружали новобранцев мачете, копьями и тренировочными ружьями. Впрочем, несмотря на это, подростки горели желанием вступить в бой и умереть за своего вождя. Такая возможность им вскоре представилась – Лопес оставил эту «армию» прикрывать свой отход, и бразильская артиллерия и кавалерия раскатали её в кровавую кашу.
Лопес после этого скрылся в непролазных джунглях, где устроил ещё один сеанс террора среди своих подчинённых, хотя и более скромный по масштабу (впрочем, и людей у него уже было куда меньше). В ходе этого террора подручные диктатора арестовали и пытали мать Лопеса и его второго брата. Они были приговорены к расстрелу, но приговор не успели привести в исполнение, и мать Лопеса осталась жива, а вот брат умер в заключении. В конце концов, один из беглецов из лагеря Лопеса (а бежали оттуда уже сплошным потоком) сообщил бразильцам, где тот находится, и бразильские солдаты атаковали лагерь, разгромили его защитников, а самого Лопеса убили.

Так закончилась эта жуткая война. Парагвай претерпел полный разгром по всем фронтам. Страна лежала в руинах, большинство мужчин зрелого возраста были убиты или покалечены. Про численность потерь по итогам войны среди историков нет единой оценки, сходятся обычно на том, что население Парагвая уменьшилось то ли в два, то ли в три раза. Союзники потеряли примерно 90-100 тысяч человек, что вообще-то тоже немало, но и численность населения у них была куда больше. По итогам войны страны-победители отрезали от побеждённой страны по приличному куску территории и обложили Парагвай огромной контрибуцией. На то, чтобы оправиться от поражения у Парагвая ушло несколько десятилетий, и последующая его история в основном представляла собой диктатуры разной степени жёсткости.

В качестве вишенки на торте стоит добавить, что Фердинандо Лопес считается национальным героем Парагвая, а всю вину за развязывание войны возлагают на Тройственный Альянс. День сражения, в котором Лопес отправил на верную смерть несколько тысяч подростков, празднуется ежегодно как «День детей», а школьника объясняют, что вот так и надо умирать за родину – доблестно и с улыбкой. Правда, по счастью, после Лопеса Парагвай больше не предпринимал попыток утвердить своё военное превосходство над окружающими странами, так что рассказы эти носят всё же скорее теоретический характер.
Что меня заинтересовало в книге и вообще в этой истории:

1. Характерная для Латинской Америки яркость и страстность событий. Все выкладываются по максимуму, идут до конца, никаких компромиссов, никаких полутонов. «Гулять так гулять, стрелять так стрелять». И тоже очень характерное для Латинской Америки массовое увлечение вождём, готовность потерять всё – страну, жизнь, - ради единственного человека, в котором воплощается воля Народа, судьба Родины и все прочие пафосные слова, приносящиеся с большой буквы. И вполне логично вытекающая отсюда политическая история всех стран Латинской Америки – бесконечный парад правых и левых диктатур, мало чем отличных друг от друга. И как результат – продолжающаяся из года в год экономическая и социальная отсталость. Взять хотя бы Аргентину, которая сделалась буквально притчей во языцех – любое научно-популярное изложение идей институционализма непременно включает в себя рассказ о том, как Аргентина в начале XX века считалась перспективной страной с растущей экономикой, будущей супердержавой Южного Полушария, но в результате шараханий от одного вождя к другому так и осталась примерно на том же уровне развития, что и сто лет тому назад.

2. В истории Парагвая удивительным образом проступают черты истории многих стран XX века. Социалистическая экономика, полная автаркия, «железный занавес» и переход власти в рамках одного и того же семейств прямо как в Северной Корее. Милитаристская пропаганда, основанная на расовом и нациоанльном превосходстве, – гитлеровская Германия, имперская Япония и так далее. Чем-то ход той войны напоминает события на Тихоокеанском фронте Второй мировой войны. Одна страна нападает сразу на несколько соседних держав и одерживает ряд быстрых побед, исход войны определяет сражение между флотилиями, но проигравшая сторона не сдаётся, и приходится вести крайне кровавые сухопутные сражения за укреплённые районы, а поражение признаётся только после окончательного и полного разгрома.

Да и в целом история об авторитарной модернизации, которая в какой-то момент перерастает в желание расширить своё «жизненное пространство», отобрать у соседей «спорные территории» или просто укрепить своё «геополитическое влияние», а в результате откатывается в лучшем случае в стагнацию, в худшем – в полноценный кризис, а в совсем плохом – в войну, из которой выходит разгромленной, обычная история для XX века. Да и для XXI, если на то пошло, вот, Российская Федерация, например, последние несколько лет движется по тому же сценарию, и ничего, нормально, все уже привыкли.

3. Интересно, что некоторые российские публицисты обращаются к истории Великой Парагвайской войны как примеру автономной социалистической страны, которая шла по пути прогресса, но была уничтожена соседями-капиталистами, видевшими в ней не просто политического, но идеологического конкурента. И всё это при поддержке (а в некоторых версиях и тайном руководстве) англосаксонского банковского капитала, который в современной конспирологии твёрдо занял место, ранее принадлежавшее масонам и сионистам. В принципе, определённая логика в таких рассуждениях есть. Действительно, Бразилия и Аргентина неприязненно смотрели на Парагвай, но их можно понять и без привлечения идеологических обоснований – когда соседняя страна, с которой имеется давний неразрешённый территориальный спор, начинает спешно вооружаться и проводить мобилизацию, это кого хочешь напряжёт. Да и, кстати, насчёт взаимных территориальных претензий, они ведь возникли как результат распада испанской империи, то есть эту войну можно трактовать и как одну из первых постколониальных войн, которых (см. п. 2) потом хватало и в истории XX века, да и в XXI они бушуют вовсю.

И насчёт английских банков тоже верно – Бразилия воевала за счёт огромных займов, а потом с огромным трудом расплачивалась по ним много лет, и это не лучшим образом отразилось на её развитии. Да и Парагвай был вынужден влезть в международные долги, чтобы восстановить экономику. Но это тоже обычное дело для многих войн – когда пыль оседает, оказывается, что больше всего от конфликта приобрели внешние стороны - торговцы оружием и банкиры.

Впрочем, как бы то ни было, насколько я заметил, более всего российские публицисты превозносят Парагвай за централизованное устройство экономики, железный занавес и стремление к полной экономической самостоятельности, причём подают это всё как некий общественный идеал. При том, что история более чем ясно показала: все эти три явления ведут общество к отставанию от других стран и ухудшению условий жизни населения. Да что там говорить, и в самом Парагвае той эпохи для модернизации пришлось привлекать иностранных специалистов и закупать за границей оборудование, просто потому что в автономной экономике Парагвая ничего этого не было и появиться не могло.

4. Но вот ещё что интересно: почему именно Парагвай и вообще история Латинской Америки привлекают внимание российских публицистов и так часто всплывают в обсуждениях наших отечественных проблем и способов их решения. Да, понятно, что, как я говорил выше, латиноамериканские истории яркие и запоминающиеся, а персонажи, в них участвующие, – величественные и героичные. Но, мне кажется, тут ещё дело в том, что и правые, и левые диктатуры Латинской Америки с одинаковой лёгкостью применяли насилие для утверждения своих принципов и представлений об идеальном общественном устройстве. А для российских дискуссий вопрос насилия в политике очень болезненный, и по этому вопросу существует широкий диапазон позиций от «слезинки ребёнка» до «только массовые расстрелы спасут родину». Так что примеры Латинской Америки оказываются вполне уместны и украшают спор, в котором отечественные примеры уже слишком сильно навязли на зубах. Другое дело, что все стороны очень уж стремятся к радикальным и взаимоисключающим примерам; и я не могу понять, почему при разговоре о правильном устройстве общества надо обязательно выбирать между, например, Пиночетом и Кастро (если уж надо обязательно кого-то выбрать из латиноамериканской история, я бы и вовсе предпочёл архиепископа Ромеро). Но, с другой стороны, есть у меня такое нехорошее предчувствием, что чем дольше над Россией нависает то душное безвременье, в котором мы живём, тем уже и уже становится коридор возможностей, тем сильнее радикализуется выбор. Вполне возможно, что в какой-то момент времени нашей стране действительно выбирать придётся между левой и правой диктатурой, между красным и белым террором (чего, конечно, очень бы не хотелось). Впрочем, это уже совсем другая история, и к тому, что творилось в сердце латиноамериканского континента сто с лишним лет тому назад, она имеет весьма отдалённое отношение.

ПАРАГВАЙСКАЯ ВОЙНА 1864-1870 годов - вой-на Бра-зи-лии, Уруг-вая и Ар-ген-ти-ны (так называемого Трой-ст-вен-но-го сою-за) про-тив Па-ра-гвая .

Её на-ча-лу пред-ше-ст-во-ва-ло втор-же-ние бразильской ар-мии в Уруг-вай с це-лью по-лу-чить ком-пен-са-цию за ущерб, яко-бы при-чи-нён-ный бразильским под-дан-ным в 1850-х годах во вре-мя гражданской вой-ны в стра-не. Пра-ви-тель-ст-во Уруг-вая об-ра-ти-лось за по-мо-щью к па-рагвайскому пре-зи-ден-ту Ф.С. Ло-пе-су.

Па-ра-гвай, за-ин-те-ре-со-ван-ный в со-хра-не-нии государственного су-ве-ре-ни-те-та Уруг-вая, че-рез тер-ри-то-рию ко-то-ро-го он имел вы-ход к Ат-лан-ти-че-ско-му океану, зая-вил о сво-ей под-держ-ке Уруг-вая. Бразильская ар-мия ок-ку-пи-ро-ва-ла Уруг-вай и вы-ну-ди-ла его при-сое-ди-нить-ся к ан-ти-па-ра-гвай-ской коа-ли-ции, в ко-то-рую так-же вхо-ди-ла Ар-ген-ти-на. Коа-ли-ция пла-ни-ро-ва-ла сверг-нуть пра-ви-тель-ст-во Ло-пе-са и от-торг-нуть часть тер-ри-то-рии Па-ра-гвая. В декабре 1864 года Ло-пес, уз-нав о го-то-вя-щем-ся втор-же-нии коа-лиционных войск, дви-нул 10-ты-сяч-ную (по другим дан-ным, 7,5-ты-сяч-ную) ар-мию че-рез па-рагвайско-бразильскую гра-ни-цу и за-нял южные рай-оны бразильской провинции Ма-ту-Гро-су, обезо-па-сив таким образом се-вер стра-ны от втор-же-ния. Од-на-ко в ре-зуль-та-те по-ра-же-ния па-рагвйской эс-кад-ры от бразильского фло-та на реке Па-ра-на в ию-ле 1865 года Па-ра-гвай ока-зал-ся от-ре-зан-ным от внеш-не-го ми-ра.

В августе 1865 года па-ра-гвай-цы ов-ла-де-ли бразильским городом Уруг-вая-на, но к сентябрю 8-ты-сяч-ная па-рагвайская ар-мия бы-ла ок-ру-же-на 30-ты-сяч-ной ар-ми-ей про-тив-ни-ка и по-сле ожес-то-чён-ных бо-ёв ка-пи-ту-ли-ро-ва-ла (в плен по-па-ло около 5 тысяч человек). В мае 1866 года коа-лиционные вой-ска (50 тысяч человек) вторг-лись на тер-ри-то-рию Па-ра-гвая и оса-ди-ли кре-пость Умаи-та, ко-то-рая па-ла в августе 1868 года. От-сту-пав-шая па-рагвайская ар-мия в декабре 1868 года по-тер-пе-ла по-ра-же-ние на реке Пи-ки-си-ри, а в январе 1869 года вой-ска коа-ли-ции за-хва-ти-ли сто-ли-цу Па-ра-гвая город Асун-сь-он. Ло-пес от-вёл ос-тат-ки сво-их войск в гор-ные рай-оны Кор-диль-ер и раз-вер-нул пар-ти-зан-ские дей-ст-вия. К середине 1869 года он уве-ли-чил чис-лен-ность ар-мии до 13 тысяч человек, по-пол-нив её 12-15-лет-ни-ми под-ро-ст-ка-ми и ин-дей-ца-ми, од-на-ко в ав-гу-сте она бы-ла раз-гром-ле-на близ Куру-гу-ати. Пар-ти-зан-ский пе-ри-од вой-ны про-дол-жал-ся до 1870 года. Люд-ские ре-сур-сы стра-ны ис-то-щи-лись. Не-боль-шой от-ряд Ло-пе-са 1 марта 1870 года был на-стиг-нут бразильскими вой-ска-ми в го-рах Сер-ро-Ко-ра и раз-бит на бе-ре-гу реки Аки-да-ба-на, Ло-пес по-гиб.

Основной при-чи-ной по-ра-же-ния Па-ра-гвая бы-ло чис-лен-ное и тех-ническое пре-вос-ход-ство коа-лиционной ар-мии (че-му спо-соб-ст-во-ва-ла фи-нан-со-вая и тех-ническая по-мощь Ве-ли-ко-бри-та-нии). В со-от-вет-ст-вии с мир-ны-ми до-го-во-ра-ми с Бра-зи-ли-ей (1872 год) и Ар-ген-ти-ной (1876 год) от Па-ра-гвая бы-ла от-торг-ну-та поч-ти 1/2 тер-ри-то-рии, бразильские ок-ку-пационные вой-ска на-хо-ди-лись в стра-не до 1876 года. Вой-на име-ла ка-та-ст-ро-фические по-след-ст-вия для Па-ра-гвая: по-гиб-ло бо-лее по-ло-ви-ны на-се-ле-ния и до 90% муж-чин в воз-рас-те стар-ше 16 лет (ос-та-лись главным образом жен-щи-ны и де-ти), до-ход-ная часть бюд-же-та со-кра-ти-лась до 2 миллионов гуа-ра-ни (в 1857 году - 13 миллионов), промышленность бы-ла унич-то-же-на, зна-чительная часть зе-мель (большая часть па-рагвайских де-ре-вень бы-ла по-ки-ну-та) ску-п-ле-на ино-стран-ца-ми (главным образом ар-ген-тин-ца-ми) и другими. Об-щие по-те-ри ар-мии ан-ти-па-ра-гвай-ской коа-ли-ции со-ста-ви-ли свыше 190 тысяч человек. В Бра-зи-лии и Ар-ген-ти-не в ито-ге Парагвайской войны воз-ник-ли ог-ром-ные государственные дол-ги иностранным (в основном бри-тан-ским) бан-кам, ко-то-рые вы-пла-че-ны толь-ко в середине XX века.

герцог Кашиас
Бартоломе Митре
Венансио Флорес Силы сторон В начале войны около 38 000 В начале войны около 26 000 Военные потери около 300 000 человек; оценки сильно различаются от 90 000 до 100 000 человек

Парагвайская война (война Тройственного альянса) - продолжавшаяся с 13 декабря 1864 года по 1 марта 1870 года война Парагвая против союза Бразилии , Аргентины и Уругвая . Началась в конце 1864 года с конфликта Парагвая и Бразилии; с 1865 года в войне принимали участие Аргентина и Уругвай.

Результатом войны стало полное поражение Парагвая и потеря, по некоторым данным, 90 % взрослого мужского населения (население с 525.000-1.350.000 человек по различным оценкам до войны уменьшилось до 221.000 после неё (), из которых только 28.000 были взрослыми мужчинами). После победы войск Тройственного альянса над регулярной парагвайской армией конфликт перешёл в стадию партизанской войны, что привело к огромным жертвам среди мирных жителей. Территориальные потери (почти половина земель страны), гибель бо́льшей части населения и уничтожение промышленности превратили Парагвай в одну из самых отсталых стран Латинской Америки .

Предыстория конфликта

Территориальные претензии сторон

Парагвай перед войной

Необходимо отметить, что довоенное развитие Парагвая значительно отличалось от развития соседних государств Южной Америки . В правление Хосе Франсии и Карлоса Антонио Лопеса страна развивалась практически в изоляции от остальных стран региона . Руководство Парагвая поддерживало курс на построение самодостаточной, автономной экономики . Режим Лопесов (в 1862 году Карлоса Антонио Лопеса сменил на посту президента его сын, Франсиско Солано Лопес) характеризовался жёсткой централизацией, не оставлявшей места для развития гражданского общества.

Бо́льшая часть земель (около 98 %) находилась в руках государства; государство же осуществляло и значительную часть производственной деятельности. Существовали так называемые «поместья Родины» (исп. Estancias de la Patria ) - 64 управляемых правительством хозяйства. Более 200 иностранных специалистов, приглашённых в страну, прокладывали телеграфные линии и железные дороги , что способствовало развитию сталелитейной, текстильной, бумажной, типографской промышленности, кораблестроения и производства пороха .

Правительство полностью контролировало экспорт. Основными вывозимыми из страны товарами являлись ценные породы древесины и мате . Политика государства была жёстко протекционистской ; импорт фактически перекрывался высокими таможенными пошлинами . В отличие от соседних государств, Парагвай не брал внешних займов. Эту политику предшественников продолжил и Франсиско Солано Лопес.

В то же время правительство начало модернизацию армии. Литейная мастерская в Ибикуи , построенная в 1850 году , производила пушки и мортиры , а также боеприпасы всех калибров ; на верфях Асунсьона строились военные корабли.

Рост промышленного производства настоятельно требовал контакта с международным рынком. Однако Парагвай, находившийся в глубине континента, не имел выхода к морю. Чтобы его достичь, судам, вышедшим из речных портов Парагвая, необходимо было пройти вниз по рекам Парана и Парагвай , достичь Ла-Платы, и лишь затем выйти в океан. В замыслах Лопеса было приобретение порта на Атлантическом побережье, что было возможно лишь при захвате части бразильской территории.

В ходе подготовки к реализации этих целей было продолжено развитие военной промышленности. В армию в порядке обязательной военной службы было призвано значительное количество солдат; велась их интенсивная подготовка. В устье реки Парагвай были построены укрепления.

Проводилась также и дипломатическая подготовка. Был заключён альянс с правившей в Уругвае Национальной партией («Бланко», «Белые»); соответственно, соперник «Бланко» - Партия Колорадо («Цветные») - нашла поддержку у Аргентины и Бразилии .

Обстановка в бассейне Ла-Платы до войны

С тех пор, как Бразилия и Аргентина получили независимость, между правительствами Буэнос-Айреса и Рио-де-Жанейро продолжалась борьба за гегемонию в бассейне Ла-Платы. Это соперничество в значительной мере определяло внешнюю и внутреннюю политику стран региона . В 1825-1828 году противоречия между Бразилией и Аргентиной привели к войне ; её результатом стала независимость Уругвая (окончательно признана Бразилией в 1828 году). После этого ещё дважды правительства Рио-де-Жанейро и Буэнос-Айреса чуть было не начали военные действия друг против друга.

Целью правительства Аргентины было объединение всех стран, прежде входивших в вице-королевство Ла-Платы (в том числе Парагвая и Уругвая). Начиная с первой половины XIX века , оно предпринимало попытки достичь этого, однако безуспешно - во многом из-за вмешательства Бразилии. Именно Бразилия, находившаяся в то время под управлением португальцев, была первой страной, признавшей (в 1811 году) независимость Парагвая. Опасаясь чрезмерного усиления Аргентины, правительство Рио-де-Жанейро предпочитало поддерживать баланс сил в регионе, помогая Парагваю и Уругваю сохранить независимость .

Кроме того, Парагвай и сам неоднократно вмешивался в политику Аргентины. Так, с по 1852 год парагвайские войска воевали против буэнос-айресского правительства вместе с отрядами провинций Корриентес и Энтре-Риос . В этот период особенно тёплыми были отношения Парагвая с Бразилией, также враждовавшей с аргентинским президентом Хуаном Мануэлем Росасом . Вплоть до его свержения в 1852 году бразильцы продолжали оказывать Асунсьону военно-техническую помощь, уделяя особое внимание укреплениям на реке Паране и усилению парагвайской армии.

Стоит также отметить, что бразильская провинция Мату-Гросу не была связана с Рио-де-Жанейро сухопутными дорогами и бразильским судам требовалось пройти через парагвайскую территорию по реке Парагвай, чтобы достичь Куябы . Однако нередко получение разрешения на это от парагвайского правительства было связано с большими трудностями.

Ещё одним очагом напряжённости в регионе являлся Уругвай. Бразилия имела в этой стране значительные финансовые интересы; её граждане пользовались значительным влиянием - как экономическим, так и политическим. Так, компания бразильского бизнесмена Иринеу Эвангелиста ди Суза фактически являлась государственным банком Уругвая; во владении бразильцев находилось около 400 поместий (порт. estancias ), занимавших около трети территории страны. Особенно острым для этой влиятельной прослойки уругвайского общества был вопрос о налоге на скот, перегоняемый из бразильской провинции Риу-Гранди-ду-Сул.

Трижды в течение этого периода Бразилия предпринимала политическое и военное вмешательство в дела Уругвая - в , против Мануэля Орибе и аргентинского влияния; в , по просьбе уругвайского правительства и Венансио Флореса , лидера партии Колорадос (традиционного союзника бразильцев); и в 1864 году , против Атанасио Агирре - последняя интервенция и послужила толчком к началу Парагвайской войны. Вероятно, во многом этим действиям способствовала Великобритания , не желавшая объединения бассейна Ла-Платы в единое государство, способное единолично пользоваться ресурсами региона.

Бразильская интервенция в Уругвай

Офицер и солдат бразильской армии

В апреле 1864 года Бразилия отправила в Уругвай дипломатическую миссию во главе с Жозе Антониу Сараива. Целью её было потребовать компенсацию за убытки, причинённые бразильским фермерам-гаучо в пограничных конфликтах с уругвайскими фермерами. Президент Уругвая Атанасио Агирре (Национальная партия) отверг бразильские притязания.

Солано Лопес предложил себя в качестве посредника на переговорах, но бразильцы выступили против этого предложения. В августе 1864 года Парагвай разорвал дипломатические отношения с Бразилией, и объявил, что оккупация Уругвая бразильскими войсками будет нарушением равновесия в регионе.

12 октября бразильские части вторглись в Уругвай. Сторонники Венансио Флореса и партии Колорадо, поддержанные Аргентиной, объединились с бразильцами, и свергли Агирре .

Война

Начало войны

Атакованные бразильцами, уругвайские «Бланкос» попросили Лопеса о помощи, однако Парагвай не оказал её немедленно. Вместо этого, 12 ноября 1864 года парагвайский корабль «Такуари» захватил бразильское судно «Маркиз Олинда», направлявшееся по реке Парагвай в провинцию Мату-Гросу ; среди прочего, на его борту находился груз золота, военное снаряжение, и недавно назначенный губернатор провинции Риу-Гранди-ду-Сул Фредерику Карнейру Кампус. 13 декабря 1864 года Парагвай объявил войну Бразилии, а тремя месяцами спустя, 18 марта 1865 года - Аргентине. Уругвай, уже под управлением Венансио Флореса, вошёл в союз с Бразилией и Аргентиной, завершив, таким образом, образование Тройственного альянса.

В начале войны силы парагвайской армии насчитывали 38 000 хорошо подготовленных солдат из 60 000, находившихся в резерве. Флот Парагвая насчитывал 23 небольших парохода и ряд мелких судов, сгруппированных вокруг канонерской лодки «Такуари» , причём почти все эти корабли были переоборудованы из гражданских. Заказанные в Европе 5 новейших броненосцев не успели прибыть до начала боевых действий, а позже были даже перекуплены Бразилией и вошли в состав её флота. Артиллерия парагвайцев насчитывала около 400 орудий.

Армии государств Тройственного союза уступали парагвайским в численности. Аргентина имела в составе регулярных частей около 8500 человек, а также эскадру из четырёх пароходов и одной шхуны. Уругвай вступил в войну без флота и с менее чем двухтысячной армией. Бо́льшая часть 16 000-й бразильской армии была предварительно размещена по гарнизонам на юге страны ; вместе с тем, Бразилия обладала мощным флотом, состоявшим из 42 судов с 239 орудиями и личным составом, насчитывавшим 4000 моряков. При этом значительная часть флота под командованием маркиза Тамандаре уже была сосредоточена в бассейне Ла-Платы (для интервенции против Агирре).

Солдаты бразильского корпуса «Добровольцев Родины»

Несмотря на значительную численность войск, Бразилия была не готова к войне. Её армия была плохо организована; войска, использованные в Уругвае, состояли главным образом из отрядов региональных политиков и некоторых частей Национальной гвардии. В связи с этим бразильские войска, сражавшиеся в Парагвайской войне, не были профессиональными, а комплектовались добровольцами (т. н. Добровольцы Родины - порт. Voluntários da Pátria ). Многие были рабами, присланными фермерами. Кавалерия была сформирована из Национальной гвардии провинции Риу-Гранди-ду-Сул .

Парагвайское наступление

В первый период войны инициатива находилась в руках парагвайцев. Первые сражения войны - вторжение в Мату-Гросу на севере в декабре 1864, в Риу-Гранди-ду-Сул на юге в начале 1865 года, и в аргентинскую провинцию Коррьентес - были навязаны союзникам наступавшей парагвайской армией.

Двумя группами парагвайские войска одновременно вторглись в Мату-Гросу. Благодаря численному превосходству им удалось достаточно быстро захватить провинцию.

Пять тысяч человек под командованием полковника Висенте Барриоса на десяти судах поднялись по реке Парагвай и атаковали бразильский форт Нова Коимбра (ныне в штате Мату-Гросу-ду-Сул). Небольшой гарнизон, состоявший из 155 человек под командованием подполковника Эрменгильду ди Альбукерке Порт Карреру (позже получившего титул барон Форт Коимбра), в течение трёх дней оборонял укрепление. Исчерпав припасы, защитники оставили форт и на борту канонерской лодки «Аньямбаи» отправились в направлении Корумбы . Заняв оставленный форт, наступающие продолжили продвижение на север, и в январе 1865 года взяли города Альбукерке и Корумба. Несколько бразильских судов, в том числе и «Аньямбаи», достались парагвайцам.

Вторая колонна парагвайских войск, насчитывавшая четыре тысячи человек под командованием полковника Франсиско Исидоро Рескина, вторглась на территорию Мату-Гросу южнее. Один из отрядов этой группировки, находившийся под командованием майора Мартина Урбьета, 29 декабря 1864 года натолкнулся на ожесточённое сопротивление небольшого отряда бразильцев, численностью 16 человек под командованием лейтенанта Антониу Жоана Рибейру. Лишь полностью уничтожив их, парагвайцы смогли продвинуться дальше. Разбив войска полковника Жозе Диаза да Силва, они продолжили наступление в направлении районов Ниоакве и Миранда. В апреле 1865 года парагвайцы достигли района Кошин (ныне север штата Мату-Гросу-ду-Сул).

Несмотря на успехи, парагвайские войска не продолжили наступление на Куябу, столицу провинции Мату-Гросу. Главной причиной этого являлось то, что основной целью удара парагвайцев в этом районе являлось отвлечение сил бразильцев с юга, где в бассейне Ла-Платы должны были развернуться решающие события войны.

Вторым этапом парагвайского наступления явилось вторжение в аргентинскую провинцию Корриентес и в бразильскую Риу-Гранди-ду-Сул. Помочь уругвайским «Бланкос» непосредственно парагвайцы не могли - для этого требовалось пересечь территорию, принадлежащую Аргентине. Поэтому в марте 1865 года правительство Ф. С. Лопеса обратилось к аргентинскому президенту Бартоломе Митре с просьбой пропустить через провинцию Коррьентес армию из 25 000 человек под командованием генерала Венсеслао Роблеса. Однако Митре, ещё недавно бывший союзником бразильцев в интервенции против Уругвая, отказал.

18 марта 1865 года Парагвай объявил Аргентине войну. Парагвайская эскадра, спустившись по реке Паране, заперла аргентинские суда в порту Коррьентеса, а шедшие следом части генерала Роблеса взяли город.

Вторгаясь на территорию Аргентины, правительство Лопеса пыталось заручиться поддержкой Хусто Хосе де Уркисы , губернатора провинции Коррьентес и Энтре-Риос, являвшегося главой федералистов и противником Митре и правительства в Буэнос-Айресе . Однако Уркиса занял двусмысленную позицию по отношению к парагвайцам, которые были вынуждены приостановить продвижение, пройдя на юг около 200 километров.

Одновременно с войсками Роблеса аргентинскую границу южнее Энкарнасьона пересёк 10 000-й отряд подполковника Антонио де ла Круса Эстигаррибии. В мае 1865 года он дошёл до бразильской провинции Риу-Гранди-ду-Сул, спустился вниз по реке Уругвай и 12 июня 1865 года взял город Сан-Боржа . Уругваяна, расположенная южнее, была взята 5 августа , не оказав особого сопротивления.

Затруднения Аргентины

Мальчик - барабанщик аргентинского пехотного полка

Начало войны с Парагваем не привело к консолидации сил внутри Аргентины. Оппозиция отнеслась к инициативе Митре по вхождению в альянс с Бразилией крайне настороженно. Многими в стране война с Парагваем воспринималась как братоубийственная; получило распространение мнение о том, что истинной причиной конфликта явилась не парагвайская агрессия, а непомерные личные амбиции президента Митре. Сторонники этой версии отмечали, что Лопес вторгся в Бразилию, имея все основания считать Митре своим сторонником и даже союзником, а переход Аргентины на сторону Бразилии явился для парагвайцев совершенно неожиданным. Однако развитие событий было достаточно благоприятно для сторонников войны. Очень вовремя было получено известие о похищении парагвайцами в провинции Коррьентес местных жительниц. В итоге война продолжилась.

В течение всей войны в Аргентине продолжались выступления, требовавшие, в частности, прекращения войны. Так, 3 июля 1865 года в Басуальдо произошло восстание 8000 военнослужащих ополчения провинции Энтре-Риос , отказавшихся воевать против парагвайцев . В данном случае буэнос-айресское правительство воздержалось от карательных мер против восставших, однако уже следующее восстание в Толедо (ноябрь 1865) было решительно подавлено при помощи бразильских войск. В ноябре 1866 года восстание, начавшись в провинции Мендоса , распространилось на соседние провинции Сан-Луис , Сан-Хуан и Ла-Риоха . На подавление этого выступления была брошена значительная часть аргентинских сил, президент Митре был вынужден вернуться из Парагвая и лично возглавить войска. В июле 1867 года восстала провинция Санта-Фе, в - провинция Коррьентес. Последнее восстание произошло уже после окончания военных действий: в апреле 1870 года против Буэнос-Айреса восстала провинция Энтре-Риос. Эти выступления, хотя и были подавлены, тем не менее, значительно ослабили аргентинцев.

Действия Бразилии

В апреле 1865 года колонна бразильских войск, насчитывавшая 2780 человек под командованием полковника Мануэла Педру Драгу, вышла из города Убераба в провинции Минас-Жерайс . Целью бразильцев был переход в провинцию Мату-Гросу для отпора вторгшимся туда парагвайцам. В декабре 1865 года, после тяжёлого двухтысячекилометрового марша через четыре провинции, колонна прибыла в Кошин. Однако Кошин уже был оставлен парагвайцами. В сентябре 1866 войска полковника Драгу прибыли в район Миранды, также оставленный парагвайцами. В январе 1867 года колонна, сократившаяся до 1680 человек, с новым командиром, полковником Карлусом ди Мораис Камисаном во главе, попыталась вторгнуться на парагвайскую территорию, но была отбита парагвайской кавалерией .

Вместе с тем, несмотря на успехи бразильцев, взявших в июне 1867 года Корумбу, в целом парагвайцы достаточно прочно закрепились в провинции Мату-Гросу, и отступили из неё только в апреле 1868 года, будучи вынуждены переместить войска на юг страны, на главный театр военных действий.

В бассейне Ла-Платы коммуникации были ограничены исключительно реками; существовало лишь несколько дорог. Контроль над реками решал ход войны, в связи с чем основные парагвайские укрепления были сосредоточены в низовьях реки Парагвай.

В то время, пока Лопес уже отдавал приказ на отступление частям, занявшим Корриентес, войска, продвигавшиеся от Сан-Боржа, продолжали успешно наступать на юг, заняв Итаки и Уругваяну. 17 августа один из отрядов (3200 солдат под командованием майора Педро Дуарте), продолжавших движение в Уругвай, был разбит союзными войсками под командованием уругвайского президента Флореса в сражении под Жатаи на берегу реки Уругвай .

16 июня бразильская армия пересекла границу Риу-Гранди-ду-Сул с целью окружения Уругваяны; скоро к ней присоединились войска союзников. Войска Альянса были собраны в лагере под городом Конкордия (в аргентинской провинции Энтре-Риос). Общее командование осуществлял Митре, бразильскими войсками командовал фельдмаршал Мануэл Луис Озориу. Часть сил под командованием генерал-лейтенанта Мануэла Маркеса ди Суза, барона Порту-Алегри, была отправлена для завершения разгрома парагвайских войск под Уругваяной; результат не замедлил сказаться: 18 сентября 1865 года парагвайцы сдались.

В последующие месяцы парагвайские войска были выбиты из городов Коррьентес и Сан-Косме, оставив последний клочок аргентинской земли, ещё находившийся в руках парагвайцев. Таким образом, к концу 1865 года Тройственный союз перешёл в наступление. Его армии, насчитывавшие более 50 000 человек, были готовы вторгнуться в Парагвай.

Вторжение союзников в Парагвай

Вторжение союзников шло по течению реки Парагвай, начиная от парагвайской крепости Пасо-де-ла-Патрия. С апреля 1866 по июль 1868 года военные операции проходили вблизи места слияния рек Парагвай и Парана, где парагвайцы расположили свои главные укрепления. Несмотря на первоначальные успехи войск Тройственного Альянса, эти оборонительные сооружения задержали продвижение союзных сил на более чем двухлетний срок.

Первой пала крепость Итапиру. После битв у Пасо-де-ла-Патрия (пала 25 апреля 1866 года) и Эстеро-Бельяко союзные войска расположились лагерем на болотах Туйюти. Здесь 24 мая 1866 года они были атакованы парагвайцами; в этом сражении союзники вновь одержали верх. Первая битва при Туйюти стала самым большим генеральным сражением в истории Южной Америки.

В июле 1866 года вместо заболевшего фельдмаршала Озориу командование 1-м корпусом бразильской армии принял генерал Полидору да Фонсека Кинтанилья Жордан. В то же время в район боевых действий из Риу-Гранди-ду-Сул прибыл 2-й бразильский корпус - 10 000 человек под командованием барона Порту Алегри.

Битва при Курупайти (картина Кандидо Лопеса)

Чтобы открыть путь к самой сильной парагвайской крепости Умайте , Митре отдал приказ захватить батареи Курусу и Курупайти. Курусу удалось взять неожиданной атакой войск барона Порту Алегри, однако батарея Курупайти (командир - генерал Хосе Эдувихис Диас) оказала значительное сопротивление. Атака 20 000 аргентинских и бразильских солдат под командованием Митре и Порту Алегри, поддержанных эскадрой адмирала Тамандаре, была отбита. Тяжёлые потери (5000 человек всего за несколько часов) привели к кризису в командовании союзными силами и остановке наступления.

Решающие битвы

12 сентября 1866 года Франсиско Солано Лопес встретился с президентом Аргентины Митре. Однако эта попытка заключения мира сорвалась - в первую очередь из-за противодействия бразильцев, не желавших прекращения войны. Боевые действия продолжились.

Луис Алвис ди Лима и Силва, герцог Кашиас

10 октября 1866 года новым командующим бразильскими войсками стал маршал Луис Алвис ди Лима и Силва , маркиз Кашиас (позже получивший титул герцога) . Прибыв в Парагвай в ноябре, он нашёл бразильскую армию практически парализованной. Аргентинские и уругвайские войска, опустошённые болезнями, располагались отдельно. Митре и Флорес, вынужденные заниматься вопросами внутренней политики своих стран, вернулись домой. Тамандаре был смещён, на его место был назначен адмирал Жуакин Жозе Инасиу (будущий виконт Иньяума). Озориу организовывал в Риу-Гранди-ду-Сул 3-й корпус бразильской армии, состоявший из 5000 человек.

В отсутствие Митре командование принял Кашиас , сразу начавший реорганизацию армии. С ноября по июль 1867 года он принял ряд мер по организации лечебных учреждений (чтобы помочь множеству пострадавших солдат и для борьбы с эпидемией холеры), а также значительно улучшил систему снабжения войск. В этот период военные действия ограничивались мелкими стычками с парагвайцами и бомбардировкой Курупайти. Лопес воспользовался дезорганизацией противника для усиления обороны крепости Умайты.

Что же касается Уругвая, то ни Аргентина, ни Бразилия более не вмешивались в его политику столь активно . Уругвайская Партия Колорадо получила власть в стране и правила до 1958 года .

Большая часть парагвайских деревень, разорённых войной, была покинута, а их оставшиеся в живых жители переселились в окрестности Асунсьона. Эти поселения в центральной части страны практически перешли к ведению натурального хозяйства ; значительная часть земель была скуплена иностранцами, главным образом аргентинцами, и превратилась в поместья . Парагвайская промышленность была уничтожена, рынок страны был открыт для британских товаров, а правительство (впервые в истории Парагвая) взяло внешний займ в 1 миллион фунтов стерлингов . Также Парагвай должен был выплатить контрибуцию (она так и не была выплачена), и до 1876 года оставался оккупирован.

Парагвайская война в искусстве

Парагвайская война оставила значительный след в искусстве стран региона. Так, к теме боевых действий в своих картинах обращались аргентинские художники Кандидо Лопес и Хосе Игнасио Гармендия, бразильцы Витор Мейреллис и Педру Америку , уругваец Хуан Мануэль Бланес .

Война получила своё отражение и в литературе. Некоторые произведения получили определённую известность и в России - в качестве примера можно упомянуть приключенческий роман итальянского писателя Эмилио Сальгари «Сокровище президента Парагвая». Кроме того, некоторое отражение события войны получили в повести Артура Конан Дойля о Шерлоке Холмсе «Происшествие в Вистерия-Лодж» (встречается вариант перевода названия «В сиреневой сторожке»; англ. The Adventure of Wisteria Lodge ), где в вымышленном государстве «Сан-Педро» достаточно легко опознать Парагвай. Интересно отметить, что если Сальгари относится к парагвайцам с явной симпатией, то в повести Конан Дойля диктатор «Сан-Педро» именуется не иначе как «кровожадным».

Современный кинематограф также не прошёл мимо темы Парагвайской войны. В 2001 году в Бразилии был снят фильм «Нету теряет свою душу» (порт. Netto Perde Sua Alma ; имеется в виду генерал Антониу ди Соза Нету), историческим фоном для которого послужили события Парагвайской войны.

Современное восприятие войны

До сих пор война остаётся спорной темой - особенно в Парагвае, где она воспринимается как бесстрашная попытка маленького народа отстоять свои права - либо как самоубийственная, обречённая на неудачу борьба против превосходящего противника, практически до основания уничтожившая нацию.

В современной российской публицистике Парагвайская война также воспринимается крайне неоднозначно. При этом ключевую роль играют воззрения авторов статей, в то время как события войны используются для иллюстрации этих воззрений. Так, Парагвай того времени может быть представлен как предшественник тоталитарных режимов XX века , а война - как преступное следствие агрессивной политики этого режима . В другой, прямо противоположной версии, режим Франсии и Лопесов выглядит как успешная попытка создания экономики, не зависящей от соседей и тогдашнего мирового лидера - Великобритании. Война же, согласно подобной точке зрения - не что иное, как осознанный геноцид маленького народа, посмевшего бросить вызов самой сильной державе мира и империалистической системе мира в целом .

Заключение

Итоги войны на долгое время вычеркнули Парагвай из числа государств, имеющих хоть какой-нибудь вес в международных делах. На то, чтобы оправиться от хаоса и демографического дисбаланса, стране потребовались десятки лет. Даже сегодня последствия войны не преодолены полностью - Парагвай по-прежнему остаётся одним из беднейших государств Латинской Америки.

Примечания

1. www.elhistoriador.com.ar
2. PJ O’Rourke, Give War a Chance . New York: Vintage Books, 1992. Page 47.

: Так кто же начал военные действия? Я читал, что 12 ноября 1864 г. Парагвай захватил бразильский военный корабль, а 13 ноября Парагвай объявил войну Бразилии, с чего война и началась (да, чтобы обеспечить Парагваю очень нужный ему выход к морю). Это верно?

Ну, во-первых, было бы небезинтересно узнать, кто Вам изложил такую, скажем так, несколько мультяшную версию конфликта (который, кстати сказать, можно смело поставить в один ряд с южноамериканской войной за независимость, кубинской революцией и т.п.). Могу также добавить, что лично у меня из-под тех южноамериканских реалий 150-летней давности нет-нет да и проступают – среди прочих – такие, казалось бы, далекие расклады, как "Россия-Украина-Беларусь-2014".

Чтобы не сильно растекаться мысью по древу, постараюсь изложить своё видение той истории как можно более сжато. Ну а если вдруг "моя" (т.е. товарищей Juan Bautista Alberdi, José María Rosa, León Pomer, Eduardo Galeano, Felipe Pigna, Pelham Horton Box и пр.) версия Вам чем-то придется не по вкусу (если Вы, например, истовый либерал и англофил), то писаний обратной направленности - как грязи (Mariano Molas, Domingo Sarmiento, Ramón Cárcano, Francisco Doratioto и т.д.).

В общем, тут, конечно, надо бы начать с карты – хотя, к сожалению, пока не видел карт реальных экономических интересов и денежных потоков. И хотя из физической карты непонятно, почему это вдруг из Рио-де-Жанейро не было нормального торгового пути в Мату-Гросу, по крайней мере, один медицинский факт из нее следует совершенно очевидно – отсутствие у Парагвая прямого выхода к морю. И лично я пока не знаю ни одной более или менее развитой страны (за исключением банковских ячеек с надписями "Швейцария", "Люксембург" и "Лихтенштейн") без такого conditio sine qua non.

Хотя прямого выхода к морской торговле у Парагвая не было, но был "кривой" – по реке до Монтевидео. Причем степень его "кривизны" зависела от того, кто сидит по берегам этой реки (прежде всего, речь идет об Уругвае и "федералистских" на тот момент аргентинских провинциях Коррьентес и Энтре Риос): если условные "друзья" – дышать более или менее можно, если противники – сливайте воду. "Друзья" – это, грубо говоря, соперники буэнос-айресской проанглийской компрадорской портовой буржуазии, давящей "сепаратистов" и мечтающей об Аргентине как минимум в границах бывшего вице-королевства Рио-де-ла-Плата .

У Парагвайской войны 1864-1870 гг. была масса причин и поводов: непосредственных, локальных, хронических, глобальных и пр. Можно выделить некоторые из них:

1) "Мировой экономический кризис", большие проблемы в Великобритании, вызванные нарушением поставок хлопка (нефти тогдашнего времени) из САСШ как следствие Гражданской войны. Зарождение империализма (в 1876, по Ленину), одной из первых жертв которого, собственно, Парагвай и стал (если Индия – непосредственно через английские штыки, то Парагвай – чужими недалекими руками на английские займы и "подарки"). В общем, Великобритания рванула судорожно искать хлопок по всем закоулкам земного шара. Кстати, если в 1862 году колониальные территории составляли 29,4% территории планеты, к 1912 году их будет уже 62,3%, ну а дальше – известный передел награбленного, "закончившийся" Октябрем и Версалем.

2) Интересы великих держав: прежде всего, Великобритания - расширение рынков сбыта aka "свобода торговли". "свободные рынки" и пр., дешевое сырье, в т.ч. качественный парагвайский хлопок (не столько в наличии на тот момент, сколько в перспективе); растущие США; ну и Франция (здесь больше из-за статуса и желания нагадить англичанам).

3) "Дурной пример" Парагвая Х.Г.Франсии и Лопесов для Южной Америки и не только для нее (можно сказать, первое социалистическое государство в истории, этакий ненаучный государственно-фермерский социализм начала 19 века).

4) Бразильская работорговая империя с еще алчными поползновениями, умело подогреваемыми и финансируемыми Великобританией, как на восточно-парагвайские территории, так и на Сисплатину (бывшую провинцию Соединённого королевства Португалии, Бразилии и Алгарве, с 1828 г. - типа независимый Уругвай). Опять же, восточные земли Парагвая как единственный на тот момент наземный путь в бразильскую провинцию Мату-Гросу из Рио-де-Жанейро.

5) Аргентина (Аргентинская Конфедерация): "собирание земель" встроенной в мировой рынок портовой буржуазией, борьба Буэнос-Айреса с мятежными провинциями, которые якшаются с Парагваем как с противовесом Буэнос-Айресу (на и Парагвай, понятно, тоже с ними аккуратно дружит, чтобы не быть сожранным Аргентиной). Смысл простой: раздавим Парагвай, легче будет раздавить своих "оппозиционеров". Сюда же роль Хусто Хосе де Уркиса , на которого Парагвай надеялся, в т.ч. во время атаки бразильцами Пайсанду, но с которым бразильцы очень вовремя заключили крайне выгодную для него сделку. Эдуардо Галеано: "Парагвай был зажат между Аргентиной и Бразилией, которые вполне могли задушить его, сдавив горло его рек и наложив любую непосильную пошлину на транзит его товаров. Именно так поступали Ривадавиа и Росас. С другой стороны, стремление упрочить власть олигархии в этих государствах вызвало острую необходимость покончить с опасным соседством со страной, которая умудрялась сама себя обеспечивать и не желала преклонять колени перед британскими торговцами."

6) Одной из причин (субъективных) конфликта некоторые называют излишнюю самоуверенность, недостаточную дипломатичность, молодость и неопытность тогдашнего парагвайского диктатора Франсиско Солано Лопеса ("диктаторы" в Парагвае скорее смахивали на Лукашенко, чем на Пиночета).

Собственно, война могла начаться и гораздо раньше (различные агрессивные телодвижения со стороны Великобритании, Бразилии, США и пр. в предвоенные десятилетия). Понимая это, Парагвай еще при Карлосе Антонио Лопесе начал готовиться к ней (рекрутские наборы, заказ военных кораблей в Европе, которые так и не успели подойти, что во многом определило поражение Парагвая – см. битва при Риачуэло, потеря контроля над рекой).

Некоторые основные события начала войны пунктиром:

1) В 1862 году в Бразилии меняется политический режим на более либеральный (в смысле "свободы торговли" сиречь "еще плотнее ложимся под Великобританию") и более агрессивный по отношению у Парагваю и Уругваю (ключевой союзник Парагвая в регионе и своего рода гарант его экономической незадушенности, при условии нахождения у власти партии т.н. "белых").

2) Как Бразилия, так и Буэнос-Айрес активно способствуют путчу Венансио Флореса (партия "цветных") (1863) и его продвижению на столицу.

3) 30 августа 1864 года Парагвай заявляет протест, в котором указывает, что Бразилия нарушила условия договора от 25 декабря 1850 года и что Парагвай будет рассматривать как casus belli военную окупацию своего союзника Уругвая, отмечая также, что подобные действия нарушат равновесие сил в регионе.

4) В октябре 1864 года бразильцы вторгаются в Уругвай под чуть менее чем надуманным предлогом, вступают в союз с Флоресом, в январе 1865 года Флорес берет Пайсанду, в феврале входит в Монтевидео. Буэнос-Айрес также поддерживает "цветных", в общем, партию "белых" в итоге скидывают.

5) Где-то 10 ноября Франсиско Солано Лопес узнает об окупации Уругвая бразильцами, приказывает захватить бразильский торговый корабль "Marquês de Olinda" с губернатором Мату-Гросу на борту. 12 ноября корабль захватывают, что собственно и становится официальной датой начала войны.

6) Остается, однако, проблема: чтобы схватиться с бразильцами, Парагваю нужно пройти через аргентинскую провинцию Коррьентес. Парагвай просит пропустить свои войска, Буэнос-Айрес отказывает под предлогом принятого им нейтралитета (не забывая при этом, впрочем, оказывать военную поддержку Венансио Флоресу в Уругвае). Парагваю ничего не остается как объявить войну Аргентине (март 1865 г.). В мае 1865 г. Бразилия, Аргентина и "поцветневший" Уругвай заключают между собой Договор о тройственном союзе (Tratado de la Triple Alianza) и радостно идут мочить Парагвай (хотя некоторые историки утверждают, что фактически Тройственный союз сложился еще как минимум в августе 1864 года).

Эдуардо Галеано: "Венансио Флорес вторгся в Уругвай, поддержанный обоими сильными соседями, и после бойни в Пайсанду создал в Монтевидео свое правительство, которое стало действовать по указке Рио-де-Жанейро и Буэнос-Айреса. […] До этого президент Парагвая Солано Лопес угрожал начать войну, если будет организовано вторжение в Уругвай. Он хорошо знал, что в таком случае на горле его страны, загнанной в угол самой географией и врагами, сомкнутся железные клещи."