Деиндивидуализация социальная психология возможности преодоления. Экспериментальные исследования феномена заражения насилием и деиндивидуализации. Обращаться к самосознанию

Деиндивидуализация (deindividuation )

Густав Ле Бон ввел понятие групп. ума (group mind ). Он высказал предположение, что при нек-рых обстоятельствах люди утрачивают свою индивидуальность и сливаются с толпой. Такая Д. связана с утратой запретов и с тенденцией людей вести себя нетипичным и противонормативным способом. В ист. плане, люди очень медленно освобождались от деиндивидуализированного существования, погруженного в широкие родственные, племенные и родовые отношения. Эрих Фромм изучал возникновение индивидуальности в челов. истории и то чувство уникальности и свободы, к-рое сопровождает это развитие. В соответствии с Фроммом, индивидуализация сопровождается ощущением изоляции, к-рое часто мотивирует людей присоединяться к разным группам.

Фестингер, Пепитоун и Ньюком предположили, что фокусировка чел. на группе, к-рая связана с его тяготением к группе, уменьшает внимание, уделяемое конкретным людям. Такая фокусировка на группе деиндивидуализирует ее членов, к-рые отодвигаются на второй план и в нек-ром смысле морально укрываются в данной группе. Поэтому Д. снижает запреты конкретного чел. в отношении вовлечения в противонормативные действия. В соответствии с этой формулировкой, тяготение к группе увеличивает Д., к-рая, в свою очередь, высвобождает поведение, в обычных условиях сдерживаемое запретами.

Зиллер высказал предположение, что люди научаются связывать индивидуализацию с вознаграждающими ситуациями, а Д. - с потенциально наказующими. Чел. научается ожидать вознаграждений за хорошее выполнение определенных заданий и хочет оказываться индивидуально ответственным за такие действия. Однако всякий раз, когда он оказывается в ситуации ожидания наказания, у него будет возникать тенденция скрыться или рассеять ответственность путем ухода на второй план в группе.

Зимбардо предположил, что многочисленные и разнообразные факторы могут вызывать Д., помимо фокусировки на группе или желания избежать отрицательной оценки моральной ответственности. К таким факторам относятся анонимность (в любой ее форме), размер группы, уровень эмоционального возбуждения, новизна и неопределенность ситуации, измененная временная перспектива (напр., вследствие употребления наркотиков и алкоголя), степень вовлечения в групп. деятельность и т. д.

Все эти факторы ведут к утрате индивидуумом чувства идентичности или самосознания, что, в свою очередь, вызывает снижение его восприимчивости к внешним стимулам и утрату когнитивного контроля над своими эмоциями и мотивациями. Рез-том становится поведение, к-рое обычно находится под контролем внутренних сил, как положительных (любовь), так и отрицательных (агрессия). Деиндивидуализированный чел. менее податлив к положительным или отрицательным санкциям со стороны агентов, не принадлежащих к данной группе, и потому его поведение в меньшей мере подчиняется внешним правилам и нормам.

Дайнер предпринял дальнейшую теорет. модификацию этого понятия, связав Д. с самоосознанием. Люди, утрачивающие индивидуальность, не уделяют должного внимания своему собственному поведению и плохо сознают себя в качестве отдельных существ. Рез-т - неспособность осуществлять текущий контроль или анализ своего поведения и неспособность извлекать соотв. нормы поведения из хранилища долговременной памяти. Деиндивидуализированным людям тж недостает предвидения, и их поведение страдает дефицитом продуманности или планирования.

С индивидуализацией и Д. оказался связанным довольно широкий спектр противонормативного поведения.

См. также Конформная личность, Индивидуализм, Неконформная личность

Эксперименты по социальной фасилитации показывают, что объединение в группу может возбуждать людей, а эксперименты по социальной лености демонстрируют, что в группе личная ответственность за содеянное может становиться размытой. Когда возбуждение накладывается на размытость ответственности и нормативное сдерживание ослабевает, результаты бывают поразительны. Действия могут варьироваться от сравнительно незначительно выходящих за общепринятые рамки дозволенного (бросание друг в друга хлебом в столовой, оскорбительные выкрики в адрес спортивного арбитра, безудержные вопли во время рок-концерта) до импульсивного самоудовлетворения (групповой вандализм, оргии, грабежи) и даже до разрушительных социальных взрывов (полицейская жестокость, уличные беспорядки, линчевание). В 1967 году около двухсот студентов университета Оклахомы собрались посмотреть на своего товарища, угрожавшего спрыгнуть с крыши. Толпа стала скандировать: «Прыгай, прыгай» Он прыгнул и разбился насмерть (UPI, 1967).

Рис. Кадры избиения Родни Кинга полицейскими из Лос-Анджелеса заставили людей задуматься: почему при групповых действиях люди так часто преступают привычные запреты?

В этих примерах необузданного поведения есть нечто общее: так или иначе все они спровоцированы групповым давлением. Осознание принадлежности к группе может вызвать у человека возбуждение: он вырастает в собственных глазах, ему уже кажется, что он является выразителем чего-то большего, чем просто свое собственное «я». Трудно представить себе рок-фаната, в одиночку исступленно вопящего на рок-концерте, оклахомского студента, в одиночку пытающегося подбить кого-то на самоубийство, и даже полицейского, в одиночку избивающего беззащитного шофера. В определенных ситуациях объединенные в группу люди склонны отбрасывать общепринятые нормативные ограничения, они утрачивают чувство личной ответственности и становятся деиндивидуализированными (термин, введенный Леоном Фестингером, Альбертом Пепитоуном и Теодором Ньюкомбом (Leon Festinger, Albert Pepitone & Theodore Newcomb, 1952)). При каких же обстоятельствах возникает подобное психологическое состояние?

Размер группы

Группа не только способна возбуждать своих членов, она обеспечивает им анонимность. Кричащая толпа скрывает кричащего баскетбольного фаната. Члены бесчинствующей своры линчевателей верят, что им удастся избежать наказания; они воспринимают свои действия как групповые. Участники уличных беспорядков, ставшие обезличенной толпой, не стесняются грабить. Проведя анализ 21 случая, когда потенциальный самоубийца в присутствии толпы угрожал спрыгнуть с небоскреба или с моста, Леон Манн (Leon Mann, 1981) обнаружил: если толпа была сравнительно небольшой и освещалась дневным светом, то попыток спровоцировать самоубийство, как правило, не делалось. Но когда размер толпы и ночной мрак обеспечивали анонимность, люди обычно подначивали самоубийцу, всячески издеваясь над ним.

Брайен Маллен (Brian Mullen, 1986) сообщает о подобных эффектах на сборищах линчевателей: чем многочисленнее сборище, тем в большей мере его члены утрачивают чувство личной ответственности и тем с большей готовностью идут на беспредельные зверства - сожжение, растерзание или расчленение жертвы. Для каждого из приведенных примеров, от толпы болельщиков до своры линчевателей, характерно то, что у людей в таких случаях резко падает боязнь оценки. Поскольку «так делали все», то и свое поведение они объясняют сложившейся ситуацией, а не собственным свободным выбором.

Филип Зимбардо (Philip Zimbardo, 1970) предположил, что обезличенность в больших городах уже сама по себе гарантирует анонимность и предусматривает нормы поведения, разрешающие вандализм. Он приобрел два подержанных автомобиля десятилетней давности и оставил их с поднятыми капотами и снятыми номерными знаками на улице: один - в старом кампусе Нью-Йоркского университета в Бронксе, а другой - вблизи кампуса Стэнфордского университета в небольшом городке Пало-Альто. В Нью-Йорке первые «раздевальщики» появились уже через десять минут, они сняли аккумулятор и радиатор. Через трое суток, после 23 эпизодов краж и вандализма (со стороны людей, по всем приметам, отнюдь не бедных), машина превратилась в груду металлолома. По контрасту с этим, единственным человеком, дотронувшимся в течение недели до автомобиля в Пало-Альто, был прохожий, закрывший капот машины, поскольку начинался дождь.

Гарантия анонимности

Можно ли быть уверенным, что разительный контраст между Бронксом и Пало-Альто объясняется большей анонимностью в Бронксе? Абсолютной уверенности в этом нет. Но зато можно поставить соответствующие эксперименты, чтобы убедиться, действительно ли анонимность снимает запреты с поведения людей. В одном из экспериментов Зимбардо (Zimbardo, 1970) попросил женщин из Нью-Йоркского университета надеть одинаковые белые халаты и колпаки, похожие на одеяние ку-клукс-клана (рис.16-1). Получив указание нанести жертве удар током, эти испытуемые держали палец на кнопке в два раза дольше, чем те, у кого можно было разглядеть лицо и большую бирку с именем.

Рис. 16-1. Испытуемые, чьи лица скрыты под маской, наносят более сильные удары током беззащитной жертве, чем те, кого можно идентифицировать.

Группа исследователей под руководством Эда Динера (Ed Diener, 1976) изобретательно продемонстрировала, что происходит, когда участникам группы гарантируется полная анонимность. В канун Хэллоуина было установлено наблюдение за 1352 детьми из Сиэтла, ходившими по домам с традиционным «trick or treat». [Угощайте, а не то подшутим над вами. Род колядования. (Прим. переводчика) ]

В 27 домах различных районов города детей, приходящих поодиночке или в группе, поджидали экспериментаторы. Хозяин приветливо приглашал гостей в дом и предлагал взять «каждому по одной шоколадке», после чего выходил из комнаты. Скрытые наблюдатели установили, что дети в группе брали лишнюю шоколадку в два с лишним раза чаще, чем те, кто заходил поодиночке. Точно так же дети, остававшиеся анонимами, в два с лишним раза были более склонны к обману по сравнению с детьми, у которых выясняли их имя и адрес. Эти примеры демонстрируют, что степень честности во многом зависит от ситуации. Как показано на рис. 16-2, в том случае, когда растворенность в группе сочеталась с гарантией анонимности, дети брали лишнюю шоколадку чаще всего.

[Нарушители, Идентифицированные, Анонимные, Индивидуально, В группе]

Рис. 16-2. Дети более склонны брать лишнюю шоколадку, когда находятся в группе, когда выступают как анонимы и особенно тогда, когда они деиндивидуализированы и тем и другим (данные из Diener & others, 1976).

Подобные эксперименты заставили меня заинтересоваться эффектом ношения униформы. Готовясь к сражению, воины некоторых племен деперсонализируют себя: раскрашивают лицо и тело или надевают специальные маски (подобно ярым фанатам спортивных команд). Также известно, что в одних культурах врагов, оставшихся в живых после победы, принято убивать, мучить и калечить; в других - пленных просто отправляют в тюрьмы. Роберт Уотсон (Robert Watson, 1973) скрупулезно изучил антропологические данные и обнаружил, что культуры, в которых воины деперсонализированы, - это и есть те самые, где жестоко расправляются с пленными. Одетые в форму сотрудники лос-анджелесской полиции, которые избили Родни Кинга, были рассержены его вызывающим отказом остановиться, они ощущали взаимную поддержку и не подозревали, что за ними наблюдают. Таким образом, они попали под власть ситуации, забыв о привычных нормах поведения.

Всегда ли гарантированная анонимность высвобождает наши худшие инстинкты? К счастью, нет. Прежде всего следует отметить, что ситуации, в которые были поставлены испытуемые во время большей части описанных выше экспериментов, имели явно выраженные антисоциальные черты. Роберт Джонсон и Лесли Даунинг (Robert Johnson & Leslie Downing, 1979) указывали на то, что в эксперименте Зимбардо жестокость могла быть спровоцирована костюмами ку-клукс-клана.

В одном из поставленных экспериментов в университете Джорджии испытуемые женщины, перед тем как наносить удары током, надевали халаты медсестер. Когда женщины в таких халатах выступали как анонимы, они проявляли меньше агрессивности по отношению к жертве, чем когда подчеркивались их имена и индентификационные данные. Очевидно, в ситуации анонимности человек в меньшей степени отдает себе отчет в своих действиях и становится более восприимчивым по отношению к ситуационным намекам - как негативным (костюм ку-клукс-клановца), так и позитивным (халат медсестры). Чувствуя альтруистские намеки, деиндивидуализированные люди жертвуют даже больше денег, чем тогда, когда их имена оглашаются (Spivey & Prentice-Dunn, 1990).

Это помогает объяснить, почему ношение униформы черного цвета - которая традиционно ассоциируется со злом и смертью и которую носили средневековые палачи, Дарт Вейдер и воины ниндзя - дает эффект, противоположный эффекту от ношения одежды медсестры. Марк Франк и Томас Джилович (Mark Frank & Thomas Gilovich, 1988) сообщают, что с 1970 по 1986 год спортивные команды с черной формой (в первую очередь Los Angeles Raiders и Philadelphia Flyers) постоянно находились на первых местах в Национальной футбольной и хоккейной лиге по числу полученных взысканий. Последующие лабораторные эксперименты установили, что ношение простого черного свитера уже может спровоцировать человека на более агрессивные действия.

Возбуждающие и отвлекающие занятия

Взрывам агрессии в больших группах зачастую предшествуют малозначительные акции, которые возбуждают и сбивают с толку. Группы кричат, скандируют, хлопают, танцуют, и это нужно для того, чтобы одновременно вызвать у людей возбуждение и снизить их самосознание. Очевидец из секты Муна вспоминает, как скандирование «чу-чу-чу» помогало деиндивидуализации:

«Все братья и сестры взялись за руки и начали кричать с нарастающей силой: чу-чу-чу, Чу-Чу-Чу, ЧУ-ЧУ-ЧУ! ЯА! ЯА! ПАУ! Это действо объединило нас в группу, как если бы мы загадочным образом совместно пережили нечто важное. Власть «чу-чу-чу» испугала меня; но она же дала мне ощущение комфорта. После освобождения от накопленной энергии мы чувствовали себя совершенно расслабленными » (Zimbardo & others, 1977).

Эксперименты Эда Динера (Ed Diener, 1976, 1979) показали, что такие акции, как кидание камней и хоровое пение, могут подготавливать почву для более необузданного поведения. Есть самоподкрепляющееся удовольствие в том, чтобы совершать импульсивные действия и при этом наблюдать, как окружающие делают то же самое. Видя, что другие делают то же самое, мы полагаем, что они чувствуют то же самое, и, таким образом, укрепляемся в своих чувствах (Orive, 1984). Импульсивные групповые акты захватывают наше внимание. Когда мы возмущаемся действиями арбитра, мы не думаем о наших ценностях, мы реагируем на непосредственную ситуацию. Позднее, когда мы задумываемся о том, что сделали или сказали, нам иногда бывает стыдно. Иногда. Но порой мы сами ищем возможности деиндивидуализироваться в группе: на дискотеке, на войне, в уличных беспорядках - везде, где можно предаться сильным позитивным эмоциям и ощутить единение с окружающими.

Ряд явлений, касающихся взаимодействия личности и группы, возника­ет в больших социальных группах. На эти явления ученые обратили вни­мание еще в начале XX века. Исследователœей в это время заинтересовали социально-психологические явления, связанные с толпой и касающие­ся воздействия ее на психологию находящихся в ней людей.

Одним из первых к решению этой задачи приступил французский ученый Г. Лебон . Деиндивидуализация, по мнению Лебона, является следствием ока­зания массой, толпой людей сильного психологического давления на человека, невольно ставшего участником событий, в которые оказа­лась вовлеченной толпа. Деиндивидуализация проявляется :

В сниже­нии уровня разумности поведения человека,

В утрате им самоконтроля,

В преобладании эмоций над разумом,

В импульсивности его поведения,

В понижении степени ответственности за свои действия и поступки, совершенные вместе с другими участниками массы, толпы.

По этой причине, такая деиндивидуализация часто связана с утратой запретов и с тенденцией людей вести себя нетипичным и противонормативным способом .

Вслед за Г. Лебоном изучением влияния группы на психологию людей занялись и другие ученые. В центре внимания ученых оказалось еще одно явление, связанное с влиянием толпы (группы людей) на человека, также получившее название «деиндивидуализация» («деперсонализация») . Она определя­ется как временная утрата человеком тех психологических свойств, ко­торые характеризуют его как уникальную, своеобразную личность, при этом в психологии и поведении человека сохраняются те черты, кото­рые являются общими с окружающими его в толпе людьми.

Одновременно с понятиями «деиндивидуализация» в научный оборот вошло словосочетание «деиндивидуализированные личности». Деиндивидуализированные личности - ϶ᴛᴏ люди, которые мало чем отличаются по своей психологии и поведению от окружающих и о них как о личностях почти ничего конкретного ска­зать нельзя.

Так называемые деиндивидуализированные личности бо­лее расторможенны, менее склонны сдерживать себя в своих реакциях на окружающие события и в своем социальном поведении, меньше контролируют себя и меньше, чем другие люди, задумываются о по­следствиях своих действий и поступков. Основной причиной этого, по мнению ученых, является то, что на таких людей окружающие по­чти не обращают внимания, а если происходит какое-либо событие, то ответственность за него в минимальной степени приписывается имен­но таким личностям.

Психологические явления и поведенческие реакции, характерные для деиндивидуализации (и деиндивидуализированных личностей), очень сходны с теми, которые наблюдаются у людей под влиянием сильно действующих психотропных веществ, к примеру алкоголя или наркотиков. Отсюда можно сделать вывод о том, что деиндивидуализация возникает и проявляется в условиях, порождающих изменен­ные состояния сознания человека.

Ф. Зимбардо высказал предположение, что деиндивидуализация как явление может проявляться в любой большой социальной группе, а не только в той, которая принято называть толпой. В частности, феномен деиндивидуализации может характеризовать поведение человека в большомгороде, в любом массовом скоплении людей, ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ, строго говоря, нельзя назвать толпой в том ее понимании, ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ сложилось еще в начале XX века.

Ряд явлений, касающихся взаимодействия личности и группы, возникает в больших социальных группах. На эти явления ученые обратили внимание еще в начале XX века. Исследователей в это время заинтересовали социально-психологические явления, связанные с толпой и касающиеся воздействия ее на психологию находящихся в ней людей. Одним из первых к решению этой задачи приступил французский ученый Г. Лебон. Он отмечает следующие особенности поведения человека в толпе.

• 1. Становясь частью толпы, человек приобретает сознание своей силы, умноженной на силы других участников толпы, перестает ограничивать (обуздывать) свои инстинкты, вследствие чего повышается уровень его импульсивной активности.
• 2. Иррациональность человека, вырвавшаяся на свободу, заставляет его в данный момент времени больше жить своими чувствами, а не прислушиваться к доводам разума. Следовательно, в толпе повышается уровень его эмоциональности и одновременно с этим снижается уровень критичности в оценках собственного поведения и поступков других люден.
• 3. Возрастает восприимчивость человека к внушению, и усиливается его подверженность "заражению". Человек становится готовым принести свои личные интересы в жертву интересам толпы и отказаться от собственной воли.
• 4. Закономерным следствием всего этого становится снижение уровня индивидуальной ответственности и фактическая передача этой функции лидеру толпы.

Деиндивидуализация, по мнению Лебона, является следствием оказания массой, толпой людей сильного психологического давления на человека, невольно ставшего участником событий, в которые оказалась вовлеченной толпа. Деиндивидуализация проявляется в снижении уровня разумности поведения человека, в утрате им самоконтроля, в преобладании эмоций над разумом, в импульсивности его поведения, в понижении степени ответственности за свои действия и поступки, совершенные вместе с другими участниками массы, толпы.

Вслед за Г. Лебоном изучением психологии толпы и масс людей занялись другие ученые. В центре их внимания оказалось еще одно явление, связанное с влиянием толпы (массы людей) на человека, получившее название "деиндивидуализация" ("деперсонализация"). Она определяется как временная утрата человеком тех психологических свойств, которые характеризуют его как уникальную, своеобразную личность. При этом в психологии и поведении человека сохраняются те черты, которые являются общими с окружающими его в толпе людьми.

Одновременно с понятием "деиндивидуализация" ("деперсонализация") в научный оборот вошло словосочетание "деиндивидуализированные личности", с помощью которого стали обозначать людей, которые мало чем отличаются по своей психологии и поведению от окружающих и о них как о личностях почти ничего конкретного сказать нельзя. Так называемые деиндивидуализированные личности более расторможенны, менее склонны сдерживать себя в своих реакциях на окружающие события и в своем социальном поведении, меньше контролируют себя и меньше, чем другие люди, задумываются о последствиях своих действий и поступков. Основной причиной этого, по мнению ученых, является то, что на таких людей окружающие почти не обращают внимания, а если происходит какое-либо событие, то ответственность за него в минимальной степени приписывается именно таким личностям.

Психологические явления и поведенческие реакции, характерные для деиндивидуализации (и деиндивидуализированных личностей), очень сходны с теми, которые наблюдаются у людей под влиянием сильно действующих психотропных веществ, например алкоголя или наркотиков. Отсюда можно сделать вывод о том, что деиндивидуализация возникает и проявляется в условиях, порождающих измененные состояния сознания человека.

Ф. Зимбардо высказал предположение, что деиндивидуализация как явление может проявляться в любой большой социальной группе, а не только в той, которая называется толпой. В частности, феномен деиндивидуализации может характеризовать поведение человека в большом городе, в любом массовом скоплении людей, которое, строго говоря, нельзя назвать толпой в том ее понимании, которое сложилось еще в начале XX века.

Футбольные фанаты бьют стеклянные витрины, громят автомобили, нападают на прохожих. В мировой прессе время от времени появляются сообщения о бесчинствах толп болельщиков после окончания матчей в разных городах и странах. Причем хулиганские выходки фанатов бывают не только после проигрыша, но порой и после выигрыша их команды. Иногда же поведение футбольных болельщиков даже озадачивает. Так, в г. Осака после победы японской команды над командой России на чемпионате мира по футболу 2002 г. около 140 возбужденных до предела болельщиков прыгнули с моста в реку.

Как же мы можем объяснить иррациональное и деструктивное (а в последнем примере и самодеструктивное) поведение толпы? В конце XIX в. французский социолог Г. Ле Бон высказал предположение, что в толпе происходит своеобразное распространение эмоций одного человека на окружающих. Когда один человек делает что-то, даже если это обычно является неприемлемым для большинства других, то каждый стремится сделать то же самое. Ле Бон назвал данное явление социальной контагиозностью (заражением). Он объяснял это разрушением нормальных механизмов контроля. Известно, что наши действия обычно контролируются нашими моральными правилами, сформированными под влиянием общества. В группах мы иногда теряем чувство ответственности за свои собственные действия; мы полагаем, что ответственной является группа. Система контроля у индивида слабеет, и агрессивные импульсы беспрепятственно выражаются. Это может привести к жестоким и аморальным действиям толпы.

Современные социальные психологи при объяснении поведения толпы используют данные исследований социальной фасилитации и социального расслабления. Как показывают исследования социальной фасилитации, пребывание в группе может вызывать у людей состояние определенного подъема. В соответствии с данными исследований социального расслабления в группе наблюдаются диффузия ответственности и понижение уровня "предчувствия оценки". Что же происходит, когда в группах в одно и то же время наблюдается и диффузия ответственности, и снижение уровня "предчувствия оценки" при наличии определенного возбуждения? В таких обстоятельствах механизмы торможения у людей ослабевают и они могут проявлять поведение, которого при других условиях обычно не демонстрируют. Современные психологи называют подобное состояние сознания людей деиндивидуализацией. Таким образом, деиндивидуализация - это утрата чувства индивидуальной идентичности и ослабление запретов применительно к поведению, которое не соответствует внутренним нормам индивида.

Одно из первых эмпирических исследований деиндивидуализации провели Л. Фестингер, А. Пепитон и Т. Ньюкомб (Raven and Rubin, 1983). Сначала группам от 4 до 7 студентов рассказали о данных одного исследования (которого на самом деле не было), якобы показывающего, что 87% большой выборки студентов имеют "сильную, глубоко укоренившуюся ненависть к одному или обоим родителям, начиная от общей враждебности до постоянных фантазий о жестокости и убийстве". К тому же большинство из 13%, у которых не было обнаружено ни одного следа враждебности, якобы думало, что они, вероятно, ненавидят своих родителей и готовы обсудить любой аспект своих чувств с исследователем. Студентов в реальном эксперименте просили обсудить свои чувства по отношению к родителям и, как можно было ожидать из сделанного введения, большинство из них выразило значительную враждебность по отношению к своим родителям. В течение этого обсуждения наблюдатель отметил для себя всех, кто делал враждебные заявления и какие именно. После обсуждения записанные замечания были прочитаны группе вместе с некоторыми дополнительными комментариями, которых испытуемые вообще не делали. Испытуемых попросили определить, какие замечания были сделаны в группе и кем именно.

В каждой из экспериментальных групп были проведены замеры следующих трех переменных:

1. враждебность, основанная на количестве враждебных заявлений, сделанных каждом индивидом и группой в целом;
2. сплоченность, основанная на данных анкеты, выявляющей у членов групп, в какой степени они были удовлетворены участием в своих группах;
3. деиндивидуализация, основанная на количестве ошибок, сделанных каждым индивидом при определении того, кто и что сказал (многие ошибки подобного распознавания должны были показать, что индивидуальная идентификация затруднена, и никто не может быть уверен точно в том, кто что сказал).

Эти эксперименты показали, что, когда индивидуальная идентификация не подчеркивается, члены группы чувствуют меньшую сдержанность и поэтому делают более враждебные замечания о своих родителях. Было также обнаружено, что потеря идентичности и социальной ингибиции доставляла удовольствие членам групп, так что деиндивидуализация помогла достичь большей групповой сплоченности. В соответствии со своей гипотезой исследователи обнаружили, что указанные три переменные взаимосвязаны в высокой степени.

Деиндивидуализация помогает объяснить не только вандализм многих футбольных фанатов, но и другие случаи проявления группового антисоциального поведения. Ф. Зимбардо (Zimbardo, 1970) на основе изучения факторов, как предшествующих состоянию индивидуализации, так и последующих за ним, выделил наиболее важные из этих факторов: возбуждение, анонимность и диффузия ответственности. Зимбардо утверждает, что, когда люди деиндивидуализированы (в случае сочетания указанных трех факторов), их внутренние запреты будут ослабевать и они с большей вероятностью импульсивно предадутся такому антисоциальному поведению, как бесчинство, вандализм, агрессия. При этом индивиды в меньшей степени отдают себе отчет в собственном поведении, фокусируя свое внимание на данной группе и ситуации. В некотором смысле каждый индивид в группе рассматривает свои собственные действия как часть группового поведения. Это может привести человека к антисоциальным действиям, если группа благоприятствует такому поведению.

Ключевым фактором деиндивидуализации является анонимность. Все, что затрудняет персональную идентифицируемость членов группы, увеличивает этот эффект. Чем более анонимными являются члены группы, тем менее вероятно, что они будут отвечать за свои действия. Следовательно, анонимность поощряет безответственное поведение. В толпе большинство людей не выделяются как индивидуальности. Они соединены вместе и в известном отношении не обладают собственной личной идентичностью. И наоборот, если люди знают, что они в значительной степени идентифицируемы, это сохраняет их осознание собственной индивидуальности и побуждает к более ответственным действиям.

Один из экспериментов Зимбардо иллюстрирует эффект деиндивидуализации (Zimbardo, 1970). Были сформированы группы из четырех молодых женщин, которым сказали, что цель исследования состоит в изучении эмпатических реакций на незнакомых людей. При одних условиях идентичность испытуемых подчеркивалась: экспериментатор приветствовал их по имени, они носили именные бирки и взаимодействовали, называя друг друга по имени. При других условиях испытуемые носили белые лабораторные халаты большого размера с капюшонами, никогда не назывались по имени и их было трудно идентифицировать. Каждой из этих групп была предоставлена возможность нанести удар электрическим током человеку не из их группы. В действительности эти удары были фальсифицированными, а роль "жертвы" играл помощник экспериментатора. Испытуемые, которых нельзя было идентифицировать, наносили почти в два раза больше ударов, чем другие. Отсюда следует, что уменьшение идентифицируемости приводит к заметному возрастанию агрессии. Это поддерживает положение о том, что потеря индивидуальности может вызывать антисоциальное поведение, проявляемое иногда группами.

При объяснении явления деиндивидуализации американские психологи исходят из того, что решающим когнитивным фактором при этом является ослабленное самоосознание. Не обладая достаточным самоосознанием, тот, кто деиндивидуализирован, не думает о себе как об отдельном индивиде и не привержен своим собственным внутренним ценностям и поведенческим стандартам. Можно даже сказать, что они отрекаются от собственных ценностей и стандартов и оказываются "жертвами" влияния непосредственной ситуации.

Д. Майерс (Myers, 1996) отмечает, что самоосознание и деиндивидуализация являются двумя сторонами одной монеты. Те, у кого повысили самоосознание, скажем, поместив их перед зеркалом или телекамерой, демонстрируют возросший самоконтроль, и их действия более четко отражают их установки. Люди, которым свойственно самоосознание, проявляют большее соответствие между своими словами о какой-либо ситуации и своими действиями в ней. Они также становятся более вдумчивыми и потому менее уязвимыми для призывов, которые противоречат их ценностям.