История война за испанское наследство. Германия, Нидерланды и северо-восточная Франция

Четвертая часть, эпический финал.

Первые годы войны не принесли французам, и Людовику, ничего кроме унижений и побоев поражений и неудач, несмотря на благоприятную конъюнктуру, в виде все еще продолжающих возмущаться венгров и шведского вундеркинда , короля Карла XII, который, однако, не только не помог наихристианнейшему французскому королю, а наоборот, увяз в Польше, лупцуя католиков и абсолютно не желая втягиваться в войну еще и с австрийцами. Заграница нам не поможет , сказал Луи и приготовился к обороне.

Война в Испании.
Битва при Альмансе весной 1707 года решила ее судьбу: Испания будет свободной за Бурбонами! Сражение, в котором англо-португало-австрийскими войсками командовал природный француз, а франко-испанцами англичанин, закончилось сокрушительной победой бурбонцев , определившей конечную победу французской партии. Это грустное событие произошло благодаря бастарду Джону Сноу Джеймсу Фитцджеймсу, герцогу Бервика, сыну свергнутого Якова II и племяннику великого Мальборо. Такую свинку подложил истории этот герцог, ведь не случись этой победы (поражения) испанцы сидели бы и пили баварское австрийское. Горе и беда.

Бастард отомстивший за десницу папу-короля

В 1708 и 1709 французы и испанцы наступали, а союзники и другие испанцы оборонялись. А потом, внезапно, перешли в решающее наступление 1710, в котором, несмотря на все вышеописанное, буквально уничтожили испанскую армию в несколько сражениях, так что внучек короля-солнце остался без армии, совсем. В том же году Мадрид опять был взят и теперь то уж точно казалось, что испанцам пить австрийское, но, увы и ах, историю не изменить: испанцы устроили нечто вроде сожжения Москвы 1812 года. В Мадриде было пусто и неуютно, а армии австрийского испанского короля элементарно нечего было кушать. В это время французский испанский король собрал новые силы, с которыми и вернул оставленный оголодавшими союзниками Мадрид. Преследуя их галлы окружили крупный английский отряд и пленили. Теперь уже точно Мадрид наш .
В следующие два года французы и испанцы добивали тех испанцев, которые вовсе не считали себя таковыми, как каталонцы. Но это уже были конвульсии.

Вальс.
Между тем у французов выдвинулся свой Евгений Савойский, герцог Виллар, совершавший всяческие подвиги, маневрируя против имперцев на Рейне, без стратегических, увы, последствий, но нужно же было как-то дотянуть до конца войны?
В Италии, после погрома французов в 1706 году, боевые действия велись только в Альпах, между французами и савойцами. Правда в 1707 Евгений Савойский и его австрияки, вместе с английским флотом, попытались взять Тулон в осаду, но не преуспели и война на этом участке окончательно перешла в разряд отбывания номера . Хотя итальянцы, конечно, насочиняли потом подвигов - не верьте, все враки.

Виллар, ставший народным артистом маршалом

Главные события разворачивались в Бельгии и Северной Франции. И здесь галлам опять страшно досталось - в 1708, при Ауденарде, где армии Мальборо и Савойского разбили армию герцога Вандомского и еще одного внука, Луи, тоже герцога , Бургундского. После этого поражения король-солнце даже запросил мира, но союзники уперлись рогом в испанском вопросе и ничего не вышло. Пришлось королю выкинуть коленце: абсолютный чемпион абсолютизма, человек, выносить парашу которого почитали за счастье герцоги и графы, человек-государство, почти уже и не человек даже, так вот, это Солнце... обратилось к народу. Братья и сестры, к вам обращаюсь я, друзья мои - так или почти, сказал, а вернее написал он. В этом послании Луи, обильно поливая все крокодиловыми слезами, рассказывал как он всегда стремился к миру и как коварные союзники стремятся погубить Францию. В те патриархальные времена во Франции подобное было в новинку и короля даже немного пожалели. Так или иначе, а война продолжилась.

В сентябре 1709 года случилось главное сражение всей войны и самое большое побоище 18 века - битва при Мальплаке, где девяносто тысяч французов Виллара палили из окопов по ста двадцати тысячам союзников Евгения и Джона, Савойского и Мальборо соответственно. Потеряв пятнадцать тысяч против тридцати, французы отступили, а торжествующий Виллар, отправил в Париж телеграмму послание, в котором брал на себя соцобязательство терпеть такие поражения и впредь. Такая пиррова победа была нехарактерна для англо-немецких армий, до этого всегда наносящих французам намного большие потери.

Английские омары в битве

В Англии начали шептаться, что войну пора заканчивать, тем более что все задачи выполнены и тори сменили вигов, а жена Мальборо Сара (скрывала, но конечно да!), годами вертевшая королевой Анной как угодно, не нашла лучшего времени разругаться с ней пух и прах чем теперь. Как только две склочные бабы поругались, сразу стало плохо одному хорошему герцогу, который честно воевал и немножко воровал, но вообще делал все во славу Англии и короны. С этого момента влияние Мальборо начало неуклонно падать, а стремление правительства закончить войну - расти.

Сара Черчилль-Мальборо, обиженная подруга и любящая жена

В 1710-11 гг. все ограничивались маневрами и осадами французских крепостей, которые неизменно вынуждены были сдаваться. Англичане все меньше участвовали в войне, официально известив французов о том, что они лишь присутствуют , постольку-поскольку. Причин тому было две: во-первых англичане уже сперва добились почти всего чего желали и могли, а во-вторых в 1711 помер император Священной Римской, а его преемником стал тот самый австрийский претендент на трон Испании, надевший императорскую корону под личиной Карла VI. Пока вы ломаете голову как свести все это вместе, объясню - англичане вовсе не хотели возродить прежнюю Габсбургскую империю, от Гибралтара до Буды. Терпеть Бурбона или Габсбурга в Мадриде они были еще готовы, но терпеть одного и того же Бурбона и Габсбурга в Мадриде и Париже/Вене - никогда. Не за это деды при Азенкуре воевали, как говорится. В следующем году начались тайные англо-французские переговоры.

Выходило так, что войну нужно было вести только Австрии, империи да голландцам, боявшимся французов до усеру. Они попытались в кампании 1712 сделать невозможное: взять Париж и уничтожить абсолютистскую гадину в логове закончить войну окончательной победой. Сложность состояла в том, что Париж был надежно прикрыт линией Мажино крепостей Вобана, выдающегося, а ладно, пусть - гениального французского военного инженера, целую веху в этом деле. Не человек - глыба. Мне уже надоело писать, а вам читать, но в и этом случае король-падла король-солнце подверг его опале за то, что Вобан тиснул в свободное время книжонку, где недвусмысленно указал на 95% быдла и нищебродов в стране нищету жителей королевства. Эффективный король обиделся и отправил маршала в отставку. Вобан ушел, но крепости остались.

Узник совести политэкономии, опальный Вобан

Евгений Савойский повел своих германцев и голландцев на Париж, но увяз в осадах вобановских крепостей. Старый враг герцог Виллар улучил момент и внезапно атаковал коммуникации союзников, уничтожив один из лагерей и побив голландцев в Дененской операции 1712. Этой битвой война и кончилась.

На воде и под водой.
После славного утопления франко-испанского флота в 1701-06 гг. морская война для союзников свелась к борьбе с французскими рейдерами, непогодой, причем последняя доставляла много больше опасности для военного флота. Так адмирал Шовель потерял во время шторма четыре линейных корабля, т.е. больше чем в любом из сражений с флотами французов и испанцев.
Зато галлам удалось как-то предпринять неудачную попытку высадить десант в Шотландии, во время которой их эскадра смогла удрать от англичан с потерей всего (крупными буквами) одного корабля.

В колониях.
Все было очень скучно. В Северной Америке английский милиционеры (т.е. ополченцы) палили в таких же французских ментов ополченцев без особого успеха с обоих сторон. Потом приплыли регулярные английские части, которые хоть и не взяли Квебека или Канады, зато завоевали Ньюфаундленд и что-то еще (Новую Шотландию, например). Помимо этого было истреблено очень много индейцев, сражавшихся за всех сразу (но больше за французов и испанцев). Важно то, что французов разбили опять и они, в дополнение к вышеуказанному, потеряли еще Гудзонов залив, остров в Карибах, суверенитет над ирокезами... Одни потери, короче говоря.
Правда французы устраивали булавочные уколы, небольшие экспедиции, особенно на союзных англичанам португальцев, но это все было не то . Никакого размаха, так, рейды.

Мир 1714 года.
В Утрехте и Раштадте были подведены итоги этой долгой войны. Людовик XIV всех переиграл , оставив таки свою фамилию на мадридском престоле. Это была, так сказать, версия для напудренных и галантных людей в Париже. На деле все обстояло немного иначе. Во-первых шиш ему, а не объединение испанского и французского тронов, только раздельное питание отдельные монархии, во-вторых Австрия оторвала от Испании все сладкие европейские куски (Испанские Нидерланды и прочие италии ,как северные так и южные), в-третьих просвещенная Англия получила право монопольной торговли рабами в испанских колониях и вообще (Менорку и Гибралтар, например).
А главное, она стала неоспоримой владычией морской и царицей, задушив в братских объятиях голландцев. Кое-что получили и Пруссия, ставшая королевством, и Савойя, и другие союзники, только Солнце не получил ничего кроме морального удовлетворения от мадриднаша . Конечно, при этом Франция была разорена, истощена, ослаблена и потеряла почти все чего добился его папа с Ришелье и Мазарини, но ради славы - не жалко. Светило погасло спустя год, успев, скрепя сердце, признать Великобританию за ганноверским курфюрстом , что несомненно унизило звезду.
В новой Европе сложился австро-французский дуализм, с парящей над ним Англией, надежно оберегаемой неуязвимыми флотами.

Нехороший, неумный король косплеит Цезаря

11 сентября 1709 года произошло крупнейшее сражение XVIII века — битва при Мальплаке между франко-баварской армией под командованием герцога де Виллара и войсками антифранцузской коалиции, возглавляемыми герцогом Мальборо и принцем Евгением Савойским, явившееся одним из кульминационных эпизодов войны за Испанское наследство.

Битва при Мальплаке

Утро 11 сентября 1709 года выдалось промозглым. Густой туман, обычный для осенней Фландрии, стелился по земле. Светло серые мундиры солдат французской армии словно бы сливались с предрассветными сумерками, ветер трепал щегольские плюмажи офицерских шляп, раздувал фитили канониров, колыхал знамена с золотыми лилиями. Со стороны противника, расположившего за широким, поросшим густым кустарником, дефиле между Сарским и Ланьерским лесами, рокотали барабаны, тысячи ног, обутых в солдатские башмаки, втаптывали в грязь промокшую от росы траву. Гулко прозвучал выстрел орудия, второй, десятый. Герцог Клод Луи де Виллар, маршал Франции, посмотрел на циферблат дорогих карманных часов, затем поднял глаза на офицеров своего штаба: «Началось, господа». Стрелки показывали 7 часов 15 минут.

Век XVIII с легкой руки литераторов и философов зачастую именуют «легкомысленным» и «просвещенным». Удивительное время, когда во дворцах королей еще не выветрился дух угрюмого Средневековья и на портретах вельмож вместе с пышными париками соседствовали рыцарские латы. Человечество так же легкомысленно и непринужденно истребляло в войнах друг друга, охотно используя для эффективности процесса дары просвещения. Стартовав с общеевропейской войны за Испанское наследство, век абсолютизма натужно финишировал гильотиной Робеспьера и началом войн Наполеоновской эпохи.

Век просвещенных монархов начался со смерти монарха не просвещенного, инвалида, обладателя целого букета всевозможных хронических болезней, плода близкокровных связей Карла II Габсбурга, оставившего место на престоле Испании пустым. Впрочем, в перерывах между любимой игрой в бирюльки, приступами эпилепсии и метанию подручных предметов в подданных под давлением «нужных людей» в 1669 году составил завещание, согласно которому оставлял всю Испанскую империю Филиппу II, герцогу Анжуйскому, внуку Людовика XIV. Герцог приходился Карлу внучатым племянником, поскольку король Франции был женат на его старшей сестре.

Карл II Испанский, смерть которого «собственно и создала сюжет»

Находящиеся в плотном родстве с вымершими испанскими Габсбургами, Габсбурги Австрийские имели все основания оспорить завещание, апеллируя к состоянию здоровья почившего короля и семейные узы. Император Священной Римской империи Леопольд I высказал глубокою обеспокоенность амбициями брата своего Людовика XIV. Ведь если бы комбинация короля-солнца удачно сложилась, Франция стала бы обладательницей колоссальных территориальных владений в обеих Америках и Европе. Взвесив за и против, ревниво следя за аппетитами своего давнего соперника, английское правительство королевы Анны также обозначало крайнюю озабоченность. Поскольку это были времена, в которых еще помнили про рыцарскую честь, оставлять без внимания подобные дипломатические демарши считалось буквально mauvais ton. На все призывы «умерить имперские амбиции» официальный Лувр отвечал полными изысканности нотами, суть которых при более подробном рассмотрении сводилась к «А не пошли бы вы, господа, поискать трюфелей в Булонском лесу!»

И тогда слово было дано чугунным и медным дипломатам, чье красноречие измерялось фунтами пороха и ядер.

Долгая дорога к трону

Достаточно быстро определились две коалиции. Амбиции Людовика XIV оспаривали Австрия и Англия. Вскоре своего счастья на стороне обиженных решили попытать Нидерланды, Португалия, Пруссия, герцогство Савойя и ряд мелких «партнеров». На стороне «золотых лилий», герба французских Бурбонов, сражалась собственно Испания, дружественная Парижу Бавария и несколько менее значимых союзников. Боевые действия развернулись на нескольких театрах: во Фландрии, Испании и Италии. Борьба шла в колониях и на море. Обладающая самой мощной на тот момент армией в Европе, сильным флотом, Франция вначале довольно успешно отбивалась от наседавших противников. Проблема состояла в том, что именно на французские войска легла основная тяжесть войны практически на всех направлениях. Истощенная правлением временщиков при слабоумном Карле II, Испания находилась в крайне бедственном положении. Она не располагала боеспособной армией — на неё не было денег, некогда могучий флот ветшал у причалов, казна была практически пуста. Реальной военной помощи огромная на карте, но обессилевшая по существу Испанская империя оказать своей союзнице не могла. Силы же остальных членов французской коалиции были ограничены.

Постепенно военное счастье начало покидать Людовика XIV. Сказывалось распыление сил, росло внутренне напряжение. И главное, все меньше и меньше оставалось главного ресурса для ведения войны, о котором спустя почти сто лет сказал другой прославленный француз корсиканского происхождения — денег. Король-солнце вел весьма активную внешнюю политику, и на различные стратегические авантюры и проекты уходило много ресурсов. В разгар последней в царствование Луи и самой большой войны экономика Франции начала захлебываться.

В Париже решили, что настал момент поиска «путей выхода из тупика» и начали зондировать возможность «мирного урегулирования». Однако аппетиты противоположной стороны никак не уступали «королевству золотых лилий». Оппоненты Людовика потребовали не только очистить все занимаемые его войсками территории, отказаться от колоний в Вест-Индии, но и направить армию в Испанию, чтобы изгнать оттуда своего внука. Это было уже слишком. Старый король отверг такие унизительные условия и решил драться до конца. Он обратился с воззванием к народу, призывая встать под королевские знамена за «честь Франции». В армию пошли тысячи добровольцев. Были организованны дополнительные рекрутские наборы. К началу компании 1709 года Франция смогла сосредоточить во Фландрии, главном военном театре более 100 тыс. человек. Вначале командование армии было решено поручить престарелому маршалу Буффлеру, но тот отказался в пользу младшего по званию (то есть получившего титул маршала Франции после него) герцога Клода Луи Эктора де Виллара, лучшего на тот момент полководца короля.

Герцог де Виллар

Подготовка

Сын своего времени, Виллар обладал многими достоинствами и недостатками, свойственными той эпохе. Отчаянно храбрый, неоднократно лично возглавлявший атакующие войска, талантливый стратег и тактик, герцог мог без зазрения совести приумножить потери врага в донесении, любил прихвастнуть по поводу и без. Но кто же не без греха? Так или иначе, назначение Виллара командующим после его успешных операций в герцогстве Савойском армия восприняла с воодушевлением. Наведя порядок, подтянув дисциплину, зачастую жесткими методами, герцог начал активные действия.

Ему противостояла союзная армия под командованием не менее прославленных полководцев — сэра Джона Черчилля, 1-го герцога Мальборо, и принца Евгения Савойского. Это были лучшие военачальники антифранцузской коалиции. Союзники осадили имеющую стратегическое значение крепость Монс, падение которой открывало бы путь вглубь Франции. Падения этой ключевой позиции французское командование позволить себе не могло. Виллар начал выдвижение своих войск к Монсу.

Однако 9 сентября, пройдя городок Мальплаке (Malplaquet), на выходе из дефиле между Сарским и Ланьерским лесными массивами французы наткнулись на позиции противника. Разведка донесла союзникам о приближении Виллара, поэтому они заняли несколько селений на возможном пути его следования и укрепили их артиллерией. К тому же объединенная англо-австрийская армия, усиленная голландскими и прусскими контингентами, превосходила по численности французов. Виллар стремился к сражению и поэтому принял решение встать в непосредственной близости от осаждающих Монс союзников, угрожая своим присутствием. Тем самым он вынуждал Мальборо и Евгения Савойского принять бой. В различных источниках существует расхождение, почему Виллар не был атакован сразу. Английские историки утверждают, что Мальборо рвался в бой, но представители Республики Объединенных Провинций (или Нидерландов) упросили его подождать подхода дополнительных сил. Другая версия указывает на принца Евгения Савойского, который призывал дождаться прусского отряда генерала Лоттума (23 батальона пехоты).

Схема сражения при Мальплаке

Немаловажным фактором была вылазка гарнизона собственно Монса, ободренного подходом Виллара. Так или иначе, но увязшие в «брифингах и обсуждениях союзники дали Виллару целых два дня на обустройство позиций. Чем талантливый французский маршал не преминул воспользоваться. Французская армия насчитывала в своем составе 120 батальонов пехоты, 260 эскадронов кавалерии и 80 орудий общей численностью до 90 тысяч человек. В течение паузы, любезно подаренной Виллару союзниками, французы оборудовали три линии земляных валов, усиленных редутами и засеками. Артиллерия простреливала все пространство перед позициями. Часть ее была выведена в резерв. Укрепления заняли три расположенные друг за другом линии пехоты, за которой двумя линиями располагалась кавалерия.

Накануне сражения в лагерь прибыл престарелый маршал Буффлер, чье появление еще более воодушевило войска. Старик не стал брюзжать и поучать Виллара, а просто попросился поучаствовать в деле. Герцог любезно поручил Буффлеру командовать войсками правого фланга. Ядром его были 18 батальонов элитных Бурбонской, Пьемонтской и Королевской бригад под общим командованием 68-летнего генерал-лейтенанта Пьера д’Артаньяна-Монтескье (двоюродного брата капитан-лейтенанта «серых» королевских мушкетеров, того самого д’Артаньяна). Центром командовал брат герцога, генерал-лейтенант Арман де Виллар. Тут же находилась Гвардия. Левый фланг был отдан маркизу де Гёсбрианту. В резерве было оставлено достаточно пехоты, чья боеспособность не вызывала сомнений: Баварская и Кельнская гвардия, Ирландская зеленая (по цвету мундиров) бригада, личный состав которой был переполнен ненавистью к англичанам, а также другие части. Кавалерия должна была играть роль подвижной пожарной команды. Лучшие полки — баварский карабинерский, полк Роттенбурга, французский «Мезон дю Руа» — герцог решил приберечь на тот самый крайний случай. Впоследствии это помогло французам избежать полного разгрома.

Главнокомандующие союзников объезжают строй

Солдаты французской армии

Численность войск союзников различные источники указывают по-разному, но в любом случае они превосходили французов по численности. Наиболее часто упоминаемая цифра — 117 тысяч человек: 162 батальона пехоты, 300 эскадронов кавалерии и 120 орудий. Национальный состав был еще более пестрый, чем у французов. Сюда входили английские, имперские (австрийские), голландские, прусские, датские, ганноверские батальоны и эскадроны. Плюс контингенты мелких немецких государств, которых и на карте-то не разглядеть.

Общее командование осуществлял герцог Мальборо, «капрал Джон», как его называли солдаты. Он руководил левым флангом, где и планировалось нанести решающий удар. Левым флангом, в функции которого было действовать французам на нервы, отвлекая их внимание от основного направления, командовал не менее прославленный Евгений Савойский.

Союзники понимали, что перед ними хорошо оборудованная, жесткая позиция. Было решено, нанося отвлекающие удары по центру и правому флангу, тем временем обойти и сокрушить левый фланг, опрокинуть французов. Виллар же надеялся, что, опираясь на свои редуты с орудиями, он сумеет обескровить и измотать противника, чтобы потом попробовать контратаковать.

Битва

Англичане атакуют

Обе стороны готовились к сражению. Обе стороны его ждали. В 3 часа 11 сентября 1709 года под прикрытием густого тумана войска Мальборо и Евгения Савойского начали развертывание для атаки. Были заняты исходные позиции. В 7 часов 15 минут, когда туман, наконец, рассеялся, артиллерия союзников открыла огонь. Прицеливание осуществлялось приблизительно, поэтому эффективность обстрела защищенных французских позиций была незначительна. После получаса сжигания пороха, колонна союзников, состоящая из 36 батальонов под командованием саксонского генерала Шуленбурга, начала атаку в обход левого фланга противника. Эта первая, пробная, атака была отбита сосредоточенным огнем французской артиллерии, интенсивно использовавшей картечь. Не принесли прогресса и несколько повторных атак.

Видя тщетность попыток, принц Евгений Савойский отдает приказ выдвинуть на прямую наводку дополнительные батареи, благо численность союзной артиллерии позволяла. Пушки должны были расчистить дорогу атакующей пехоте. На просьбы о помощи Виллар реагирует также усилением левого фланга частями из резерва. Интенсивность канонады возрастает. Раздосадованный неудачными попытками обойти французский фланг, принц Евгений сосредотачивает уже более 70 батальонов пехоты, и к полудню Шуленбургу и Лотуму удается наконец-то обойти левый фланг противника. Сыграла свою роль большая концентрация сил. Четыре французских бригады, уже обескровленные долгой обороной, вынуждены были оставить свои позиции и отойти.

Виллар, получивший донесение о давлении на левый фланг, отреагировал динамично и быстро. Было понятно, что речь идет о целостности всей оборонительной линии. На угрожающий участок выдвигается пехота из резерва, снимаются батальоны с менее опасных направлений. Сюда же прибыл сам герцог, чтобы лично руководить боем. Возглавила контратаку Ирландская бригада, чей боевой порыв увеличивался от осознания того, что перед ними находятся именно англичане. Удар пехоты по атакующим колоннам союзников был дополнен стремительным натиском гвардейской кавалерии, и позиции были возвращены, англичане опрокинуты. Это был один из ключевых моментов сражения. К Мальборо и принцу Евгению спешили ординарцы с просьбами о помощи, о том, что огонь французов слишком меток и силен, а позиции укреплены.

Однако, как не раз бывало в мировой истории и до и после этого, шальной осколок ядра внес коррективы в историческую реальность. Герцог Виллар был ранен в ногу, его вынуждены были вынести в глубину рядов. Французская атака захлебнулась и не получила продолжения. Командование принял на себя маршал Буффлер, который начал оперативно возвращать учувствовавшие в контратаке войска на прежние позиции — как ни крути, но превосходство союзников в численности сказывалось. Евгений Савойский увидев, что центр противника ослаблен, перенес давление на него. Не менее 15 батальонов английской пехоты стали тем заступом, который был вбит в разрыв между центром и левым флангом французов. Брешь под воздействием артиллерии расширялась. Держащие тут оборону подразделения были опрокинуты и принуждены к отступлению. Принц Евгений немедленно этим воспользовался и расположил в этом месте артиллерийскую батарею, которая начала громить продольным огнем позиции французской армии.

Герцог Мальборо тем временем неутомимо атаковал правый фланг. Генерал д’Артаньян-Монтескье, под которым было убито три лошади, с истинно гасконским мужеством и храбростью дрался с почти втрое превосходящими силами врага. От настойчивых просьб офицеров штаба поберечь себя и отойти с первой линии старый генерал отмахивался и балагурил на счет «новой моды на парики, взъерошенные пулями». Колонны голландцев, атакующие под командованием принца Оранского, французы сметали залпами картечи практически в упор. Горы трупов громоздились перед редутами бригад кузена капитана мушкетеров. Но общая обстановка стала клониться в пользу союзников. Линия французов задрожала. Евгений Савойский готовил силы для финальной атаки, которая по его замыслу должна была решить исход сражения. Сосредоточив свежие эскадроны тяжелой кавалерии, как острие копья, принц скомандовал атаку.

Колонна графа Оркни под огнем

Наступил самый драматический момент сражения. Вначале французам удавалось как-то сдерживать натиск такой массы конницы, но исход дела решила колонна генерал майора Джорджа Дуглас-Гамильтона, графа Оркни 1-го в составе 15 батальонов пехоты, переданной Мальборо по просьбе Евгения Савойского. Понеся огромные потери, она первой ворвалась в глубину уже ослабленного непрерывными атаками и артиллерийским огнем французского центра. В образовавшийся прорыв хлынула союзная кавалерия. В создавшейся ситуации маршал Буффлер был вынужден отдать приказ об отступлении. Прикрываясь контратаками тяжелой гвардейской кавалерии, предусмотрительно прибереженной Вилларом на самый крайний случай, французская армия отходила в относительном порядке, огрызаясь и без паники. Понесшие большие потери, союзники преследовали их вяло и без энтузиазма.

К вечеру бойня, продолжавшаяся весь день, закончилась. Поле боя осталось за союзниками. Битва при Мальплаке вошла в историю как самое масштабное сражение XVIII века, где с обеих сторон участвовало более 200 тысяч человек при поддержке почти 200 орудий. Потери союзников были просто огромными — многочисленные фронтальные атаки в лоб французских укреплений обошлись герцогу Мальборо и принцу Евгению Савойскому, по разным оценкам, от 25 до 30 тысяч человек. Потери французов оцениваются вдвое меньше: 12-14 тысяч.

После боя

Формально тактическая победа досталась союзникам. Им удалось вынудить французов отступить, оставив позиции. Крепость Монс капитулировала спустя месяц, не дожидаясь штурма. Однако при более тщательном рассмотрении итогов битвы выясняется немного иная ситуация. Французская армия разгромлена не была. Она сохранила всю свою артиллерию — было потеряно всего 16 орудий. Противник был обескровлен и подавлен потерями и отказался от наступления вглубь Франции. Раненый Виллар был преисполнен оптимизма. В письме Людовику XIV он бодро отчеканил: «Не переживайте, сир, ещё несколько таких поражений, и Ваши враги будут уничтожены».

Сара Черчилль

Битва при Мальплаке стала последним сражением герцога Мальборо. «Храбрый капрал Джон» был отозван в Англию. Случилось это при весьма любопытных обстоятельствах. Сара Черчилль, жена герцога, была наперсницей у королевы Анны. Она же была выразительницей партии тори, выступавшей за войну до победного конца. Случилось так, что королева заказала модные перчатки у известной модистки. Ее подруга, герцогиня Черчилль, не желая уступать, заказала точно такие же. Стремясь первой заполучить желанную деталь туалета, герцогиня постоянно подгоняла модистку, которая была вынуждена пожаловаться при посредничестве знакомых фрейлин королеве. Та, узнав о каверзах подруги, пришла в ярость. Сара Черчилль осталась наперсницей Анны, но с этого момента звезда герцогини стала неуклонно тускнеть. Герцог Мальборо был отозван с континента, а партия вигов, отстаивающая идею «конструктивного диалога с Францией», взяла вверх при дворе.

Маршал дʼАртаньян

Доблесть при Мальплаке принесла долгожданный маршальский жезл Пьеру д’Артаньяну, который с тех пор именовал себя только как Монтескье, дабы избежать путаницы с прославленным кузеном. Выздоровевший после ранения герцог Виллар вновь встал во главе французской армии, чтобы в 1712 году, лично возглавив атакующие войска, наголову разбить Евгения Савойского в сражении при Денене.

Виллар при Денене

Это принесло Людовику XIV дополнительные очки во время мирных переговоров, завершившихся подписанием Утрехтского мира, закончившего эту долгую и кровопролитную войну. Внук Людовика XIV остался на испанском престоле, но отказывался от претензий на престол французский. Так появилась новая королевская династия испанских Бурбонов. Прошли века, ветры революций вымели Французскую монархию, стали историей 1-я и 2-я Империи, прошла череда республик, а в Мадриде и поныне правит король Филипп VI из династии Бурбонов, чьи предки получили право на трон во многом на политых кровью полях у маленького городишка Мальплаке.

Со второй половины царствования Людовика XIV начи­нается новый период дипломатической истории Европы, кото­рый был ознаменован постепенным усилением международной роли Англии в ее борьбе с Францией за первенство в грабеже колоний. Важнейшим этапом этой борьбы была война за испанское наследство. Она была начата как династическая вой­на, но фактически превратилась в первое огромное столкнове­ние между Францией и Англией за господство на море и в ко­лониях.

Поводом к войне за испанское наследство (1701-1714 гг.) послужила смерть бездетного Карла II Испанского. Людовик XIV считал себя наследником испанских владений. Это было самое богатое из наследств, когда-либо существовавших. Дело шло не только о нарушении «политического равновесия» в пользу Франции, но фактически о мировой гегемонии Франции. Кроме самой Испании, «наследнику» - Людовику XIV - дол­жны были достаться итальянские, нидерландские, а также мно­гочисленные африканские и американские владения Испании.

Еще в 90-х годах XVII века Людовик вел переговоры с дру­гими державами о дележе этого наследства. Англия и Голлан­дия охотно выслушивали его предложения в расчете пожи­виться богатой добычей. Но у испанского короля оказался еще один наследник - австрийский эрцгерцог Карл, который приходился внуком испанскому королю Филиппу III. Людовик рассчитывал, заинтересовав Англию и Голландию, выступить с ними единым фронтом против притязаний Габсбургов и, таким образом, предотвратить возможную антифранцузскую коали­цию. Послы Франции в Лондоне и Гааге убеждали англичан и голландцев в том, что вступление на престол Испании одних только Бурбонов или только Габсбургов нарушит равновесие. Французский посол в Вене настойчиво убеждал императора разделить Испанию между претендентами во имя сохранения европейского мира. Французские дипломаты добились весьма существенных результатов. В 1698 и 1700 гг. были заключены два соглашения о разделе Испании - оба, само собой разу­меется, втайне от самого испанского короля Карла II. Можно легко себе представить его негодование, когда он узнал, что делалось за его спиной. Вначале Карл, в пику Франции и Импе­рии, решил облагодетельствовать своим наследством дальнего «бедного родственника» - курфюрста Баварского. Но тот, семилетний мальчик, внезапно и по неизвестной причине умер. Тогда Карл II решил передать все наследство, но обязательно целиком, французскому принцу: он правильно рассчитывал, что французский принц во главе нерасчлененной Испании луч­ше, чем раздел страны. К этому решению короля толкали фран­цузская дипломатия и сами испанцы, ибо, говорит Минье, «национальная партия ненавидела австрийцев, потому что они уже давно находились в Испании, и любила французов, потому что они еще не вступали в Испанию». 2 октября 1700 г. Карл II, посоветовавшись со своим духовником, богословами, юри­стами и самим папой, подписал завещание, которое переда­вало после его смерти Испанию со всеми ее владениями в Ста­ром и Новом Свете внуку Людовика XIV герцогу Филиппу Анжуйскому. 1 ноября того же года король умер. Людовик XIV оказался перед двумя возможностями, созданными его собственной дипломатией и прямо противоположными друг другу. Принятие наследства означало войну почти со всей Европой. Непринятие его и верность договорам о разделе, заключенным с Англией, Голландией и императором, могли вызвать войну с Испанией, не желавшей, естественно, подверг­нуться разделу. В конце концов взяло верх честолюбие короля и его главных советников, среди которых уже не было крупных людей первой половины царствования. Слова испанского посла при французском дворе, будто «Пиренеи почти уже раз­валились», были подхвачены и приписаны самому Людо­вику XIV; король будто бы сказал: «Нет больше Пиренеев!»

Ни Англия, ни Голландия не были намерены воевать с коро­лем французским, предпочитая мир опасностям войны и нару­шению торговли. Они удовольствовались торжественным обе­щанием Людовика XIV, что Испания никогда не будет соеди­нена с Францией. Но последующее поведение французского правительства как будто подтверждало самые худшие предпо­ложения. В начале 1701 г. Людовик XIV особой грамотой при­знал права Филиппа V на французский престол, ввел фран­цузские гарнизоны в крепости нидерландских провинций Испании и приказал испанским губернаторам и вице-королям повиноваться ему как своему государю. Сторонники войны в Нидерландах и в Англии подняли вопль, упрекая Людо­вика XIV в том, что он добился у них согласия на предостав­ление ему части наследства, а на самом деле захватил его полностью. Вильгельм стал распускать слухи, что Людовик XIV намеревается вмешаться в английские дела в пользу только что изгнанных из Англии Стюартов. Людовик XIV со своей сторо­ны казалось, прилагал все усилия для того, чтобы сделать эти слухи правдоподобными. Он навестил умиравшего во Фран­ции бывшего английского короля Якова II и дал ему торже­ственное обещание, что признает за его сыном королевский ти­тул, вопреки собственному, за несколько лет до этого офи­циальному признанию королем Вильгельма III. Узнав об этом, палата общин вотировала субсидии на войну. Наиболее воин­ственно был в это время настроен император. Международ­ная обстановка казалась ему чрезвычайно благоприятной для нанесения решительного удара Бурбонам, вековым врагам дома Габсбургов. Незадолго до этого он заключил мир с турками (в Карловичах в 1699 г.). Его дипломатическая агитация среди германских князей, раздраженных хозяйничанием французов в Германии, тоже увенчалась успехом: они изъявили готовность помочь императору. Положительный ответ дали также Дания и Швеция; они боялись гегемонии Франции еще со времен Вест­фальского мира. Впрочем, начавшаяся почти одновременно с войной за испанское наследство Великая Северная война отвлекла их силы на северо-восток, и никакой помощи от них император не получал.

Дела в Европе принимали неблагоприятный для Франции оборот. Снова была восстановлена коалиция 80-х годов XVII века, когда против Франции была почти вся Европа. Начавшаяся весной 1701 г. война была неудачна для Фран­ции. Она кипела на четырех фронтах сразу: в Италии, Испании, Нидерландах и в прирейнской Германии. За сомнительными успехами Франции в первый ее период (1702-1704 гг.) последо­вали годы поражений и тяжелых неудач. Истощенная прежними войнами, страна голодала в эти годы (1704 - 1710 гг.) и восста­ниями камизаров - протестантов Севеннских гор - выра­жала свое крайнее негодование. В последний период (1710- 1714 гг.) французам удалось несколько поправить военные дола. Это позволило Людовику XIV заключить не слишком унизительный для Франции мир.

Вторая половина царствования «короля-солнца» была во­обще бедна выдающимися людьми и военными талантами. Живые силы страны стояли вне официальных кругов начав­шей дряхлеть блестящей монархии. Между тем на стороне ее противников были выдающиеся дипломаты и генералы: Виль­гельм III Оранский, Мальборо и даровитый австрийский пол­ководец принц Евгений Савойский. Людовик XIV мечтал только об одном, как бы выйти из войны с не совсем ощипан­ными перьями.

Помогли разногласия и противоречия в среде его врагов. Дипломаты Людовика XIV почти после каждой кампании пытались завязать сношения с голландцами, убеждая их в том, что англичане собираются захватить Ост- и Вест-Индию, а Габсбурги, завладев Испанией, хотят восстановить империю Карла V и ее былую гегемонию в Европе. Голландцам нужно было лишь обезопасить себя со стороны Франции и продол­жать свои торговые дела; поэтому они добивались только вы­годных торговых договоров и установления так называемого «барьера», т. е. права держать гарнизоны в нынешней Бельгии, принадлежавшей тогда Испании, В общем они не склонны были к дорого стоившему ведению войны.

Англичане каперствовали в это время на море, успели захва­тить ключ к Средиземному морю - Гибралтар (1704 г.) - и навязали Португалии торговый договор (Метуэнский, 1703 г.), который подчинил Португалию Англии в экономическом от­ношении. На основании договора англичане получили право беспошлинного ввоза в Португалию своих мануфактурных изделий, которые затем потоком контрабанды полились и в Испанию. В Америке бостонские и нью-йоркские колонисты захватывали одну за другой области новой Франции. Но глав­ные расходы войны падали на Англию; в Англии тоже крепли мирные настроения. Выборы 1710 г. дали торийское большин­ство, враждебное войне: героя многих кампаний Мальборо обвинили в казнокрадстве, что было правдой. В 1711 г. (апрель) умер император Иосиф I, и на престол был избран младший его брат Карл, претендент на испанский трон. При этих усло­виях угроза восстановления империи Карла V и нового рас­цвета Средней Европы (Германии и Италии), за счет которой выросли и Англия и Голландия, стала казаться вполне реаль­ной. Империя, казалось, снова готова была восстать из гроба, заколоченного Вестфальским миром. К 1710 г. ставленнику французов Филиппу V Испанскому удалось, наконец, утвер­диться в своем новом отечестве: кампании 1711 и 1712 гг. не привели к победе союзников, и англичане первые протянули французам руку мира истинно по-английски, т. е. за спиной у своих союзников. Еще с января 1711 г. во Францию явился тайный агент английского правительства, предложивший за­ключить сепаратный мир без голландцев, «которые потеряли благорасположение короля». Предложение было принято, и дальнейшие переговоры велись настолько тайно, что в них не хотели посвящать даже английских дипломатов. Англий­ские требования привез во Францию поэт Прайарс запиской, которая была помечена самой королевой Анной. В октябре изумленные союзники Англии, голландцы и немцы, прочли об условиях мира между Англией и Францией, смутно догады­ваясь о касавшихся их самих пунктах, которые, конечно, не были опубликованы.

Утрехтский мир. В феврале 1712 г. был созван конгресс в Утрехте, на котором были подписаны мир­ные договоры - Утрехтский - 11 апреля 1713г. и Раштадтский - 1714 г. Оба договора имели огромное значение в истории Европы XVIII века.

Бурбонам было дозволено остаться в Испании, но с усло­вием, что король испанский никогда не будет одновременно королем французским. За это Испания должна была уступить: 1) Габсбургам - Неаполитанское королевство, Сардинию, часть Тосканы, Миланское герцогство и испанские Нидерланды; 2) курфюрсту Бранденбургскому - испанский Гельдерн (в Ни­дерландах); 3) герцогу Савойскому - Сицилию; 4) Англии - Гибралтар, укрепленный пункт на острове Минорке; Англия же приобрела гнусное «асиенто», т. е. предоставленное англий­ской компании исключительное право торговли неграми. Фран­ция поплатилась небольшими отрезками территории в пользу Габсбургов в Нидерландах, вывела свои войска из Лотарингии и уступила незначительные земли на юге герцогу Са­войскому. Наибольшие потери Франция понесла в Америке. Здесь ей пришлось отдать земли вокруг Гудзонова залива, Ньюфаундленд и Акадию, т. е. земли к северу от реки св. Лаврентия, заселявшиеся французскими колонистами еще с начала XVII века. Это было прологом к ликвидации француз­ских владений в Северной Америке. Для Англии наступал период полного ее преобладания на море.

Французская дипломатия при Людовике XV . Царствование преемника Людовика XIV является началом полного разложения французского абсолютизма и неудач его внеш­ней политики. Три войны, в которых Людо­вик XV принимал участие, - война за польское наследство (1733 - 1735 гг.), война за австрийское наследство (1740 - 1748 гг.), Семилетняя война (1756 - 1763 гг.), не были в такой мере необходимы для Франции, чтобы нельзя было их избежать: они получили поэтому название «войн роскоши». С точки зре­ния интересов усиливающейся буржуазии, эти войны были явно вредны. Вместо того чтобы сосредоточить свое внимание на защите французских колоний в Америке, Людовик XV дал втянуть себя в ряд континентальных войн, ослаблявших Фран­цию. Результатом этого были потери американских колоний (Канады и Луизианы), которые перешли к англичанам и испан­цам, и полный провал французской политики в Индии, которая итоге деятельности знаменитого французского предпринимателя и организатора Жана Дюпле чуть было не стала французской.

У Франции этого времени не было недостатка в способных министрах и дипломатах (Вершен, Шуазель, д"Аржансон), но и самый талантливый дипломат не мог сделать хорошей дур­ную политику своего правительства.

Война за польское наследство. В начале первой половины XVIII века Россия, усилившаяся за счет Турции, Польши и Швеции, искала союза с Францией.Но французское правительство боялось по­терять своих старых друзей, какими были эти три государства, и Россия пошла на сближение с Австрией. Когда умер курфюрст саксонский, он же король польский Август II, Россия и Авст­рия поддержали кандидатуру его сына Августа III на поль­ский престол, тогда как Франция выставила в качестве канди­дата Станислава Лещинского, который и раньше был королем, но был свергнут с престола. Политика французского двора объяснялась тем, что Людовик XV был женат на дочери Ста­нислава Марии. «Его величество, - писал д"Аржансон, - женился на простой девице, и было необходимо, чтобы королева стала дочерью короля». Так война, которую собиралась на­влечь на себя Франция поддержкой кандидатуры Лещинского на польский трон, имела своим основанием королевское тще­славие.

Французский посол в Варшаве Монти истратил 3 мил­лиона ливров на то, чтобы расположить поляков в пользу Лещинского. Чтобы отвлечь внимание русских и австрийцев, некий кавалер Тианд, выдав себя за Лещинского, с большой помпой высадился в Бресте и направился к Балтике; в это же время настоящий Лещинский тайком пробирался в Варшаву, переодетый коммивояжером. Однако польские шляхтичи, по­лучив французские деньги, быстро разошлись по домам и не выказали большой охоты сражаться с Россией и Австрией за честь королевы французской, тем более что против Лещинского довольно сильна была партия и в самой Польше. Россия была недосягаема для Франции, и французское правительство впер­вые получило предметный урок, как опасно для него прене­брегать русской дружбой. Франция попыталась натравить на Россию Швецию и Турцию, но встретилась с их отказом. При­шлось защищать несчастного Лещинского собственными си­лами. Но флот, направленный к Данцигу, был обращен в бег­ство русскими кораблями, а французский десант взят в длен и отправлен в Петербург. Тогда Людовик XV, до которого до­шли слухи, что русская царица попрежнему благоволит к Франции, отправил в Россию тайного посла, некоего аббата Ланглуа под именем Бернардони, чтобы предложить Анне Ивановне признать королем польским Станислава Лещинского. Аббат с величайшими затруднениями, постоянно меняя платье и скрываясь, добрался, наконец, до Петербурга; но его скоро оттуда выпроводили. Предоставленная собственным силам, Польша должна была согласиться на требование Австрии и России (1735 г.).

«Секрет короля». Личное влияние короля Людовика XV стало сказываться после 1743 г., когда он самвзялся за дела. Результатом этого была прежде всего резкая перемена курса политики по отношению к Германии. Вместо традиционной борьбы с Габсбургами и поддержки протестант­ских князей, к середине 50-х годов XVIII века, т. е. к началу Семилетней войны, Людовик XV круто повернул в сторону Австрии, против Пруссии и ее короля Фридриха П. Сам по себе этот поворот не был вреден для Франции. Наоборот, он освобождал Францию от традиционной угрозы со стороны ее исконного врага Габсбурга и мог бы развязать ей руки для борьбы с Англией за господство на море и в колониях, но Лю­довик XV был возмущен «коварной» политикой Фридриха II. В январе 1756 г. прусский король внезапно заключил договор с Англией о защите ганноверских владений. Точнее сказать, Фридрих был взят на работу английским королем Георгом II для защиты фамильных владений английской династии (анг­лийские короли по происхождению были ганноверскими кур­фюрстами). Людовик XV ввязался в абсолютно ненужную войну на континенте с той целью, чтобы помочь императрице Марии-Терезии отвоевать у Фридриха II Силезию, захвачен­ную им во время войны за австрийское наследство (1740- 1748 гг.). Результаты для Франции были самые плачевные. Силезия осталась за Фридрихом II, а Франция была разбита на море и в колониях. Французская Америка и Индия попали в руки англичан (1763 г.).

Все это было результатом личной политики Людовика XV.

Король в такой мере не доверял окружающим, боясь их воздействия на свою волю, и до такой степени презирал своих министров, что создал особый тайный кабинет, во главе которого с 1743 г. стоял принц Конти. Это был своего рода заговор ко­роля против своих собственных министров. Король, помимо официальных послов, имел в других государствах собственных тайных агентов, с которыми переписывался через голову своих министров. В числе этих тайных агентов были такие выдаю­щиеся дипломаты, как граф Бройли, Бретейль и Вержен. Часто по приказу короля они вели политику, прямо противо­положную той, которую проводил официальный представи­тель французского правительства, и, несмотря на все свое искусство, в конце концов принуждены бывали делать глупо­сти. Королю нравилось водить за нос своих министров, не посвящая их в «секрет короля», а то, что от такой дважды тайной политики страдает Франция, Людовика XV трево­жило мало.

В 1700 году умер бездетным последний представитель династии испанских Габсбургов - король Карл II. Без хозяина остались колоссальные владения империи, над которой «никогда не заходило солнце». Испании в то время принадлежали большая часть Италии, Южные Нидерланды (современная Бельгия) в Европе, территории в Южной, Центральной и Северной Америке, Африке, Канарские, Антильские и Филиппинские острова.

На опустевший престол претендовали Филипп Анжуйский (внук французского короля Людовика XIV) и эрцгерцог Карл Габсбург (младший сын императора Священной Римской империи Леопольда I Габсбурга). Вот почему борьба за право взойти на этот престол получила название войны за испанское наследство (1701-1714). Эта война затронула почти все государства Европы. Главной причиной была борьба за огромную империю испанских Габсбургов.

Ближайшие родственники испанских Габсбургов австрийские Габсбурги (являющиеся в течение нескольких столетий также и императорами Священной Римской империи), конечно же, никак не могли согласиться с притязаниями французских Бурбонов. Собственные владения австрийских Габсбургов включали тогда соврменные Австрию, Чехию, Венгрию, Словакию, нынешние польские и итальянские земли, балканские земли, отвоеванные у Османской империи.

Надеясь сохранить целостность своих владений Карл II своим преемником назначил Филиппа Анжуйского, а его дед Людовик XIV, намереваясь объединить Испанию и Францию, объявил Филиппа и своим наследником. Но это вызвало недовольство Англии и Голландии. Они не хотели такого усиления своего вечного соперника. На стороне Франции выступили Бавария, Парма, Мантуя. К ее противникам присоединились Дания, Австрия, Пруссия и некоторые другие немецкие княжества. Англо-голландские войска возглавил герцог Мальборо, союзные Австрии войска - принц Евгений Савойский. Оба они были выдающимися полководцами.

Военные действия начались в июне 1701 года и с переменным успехом велись одновременно в Испанских Нидерландах (современная Бельгия), Испании, Италии, Рейнской области, в колониях и на морях. Огромные армии кочевали по Европе (не особенно затрагивая мирное население), полководцы стремились обратить противника в бегство, а не истребить. Пользуясь старой феодальной вольницей, отдельные государи могли выставлять войска лишь «для галочки» и спокойно переходить на другую сторону. Сражения походили на затянувшиеся маневры и стоили огромных денег.

К 1710 году антифранцузский союз стал постепенно распадаться. В Англии было много недовольных затянувшейся войной: вырос в цене хлеб, подорожало французское вино. В 1711 году после внезапной смерти австрийского Габсбурга - Иосифа I - претендент на испанский престол эрцерцог Карл неожиданно для себя унаследовал земли австрийских Габсбургов, а также был увенчан короной императора Священной Римской империи.

Перед Англией и Голландией нависла угроза объеденения всех владений Габсбургов: и испанских, и австрийских. Эти страны вышли из войны, их примеру последовали Пруссия, Савойя и Португалия. Карл был вынужден бороться за сохранение даже своих австрийских владений: в Венгрии вспыхнуло восстание, возобновили свои наступления на Балканах турки. К тому же уставшие от войны испанцы уже и сами предпочитали французского принца.

Переговоры между воевавшими сторонами закончились подписанием в 1713 году Утрехтского, а в 1714 - Раштаттского мирного договора. Королем Испании был признан Филипп V Бурбон, отказавшийся от своих прав на французский трон и ставший родоначальником династии испанских Бурбонов, правящих в стране и ныне.

Самые большие выгоды из войны извлекла Англия: к ней перешли Гибралтар, Менорка, французские владения в Северной Америке. Она получила привилегии в торговле с испанскими колониями, преимущественное право на работорговлю в Африке и Южной Америке. Англия становится могущественной колониальной державой. Практически все европейские владения испанских Габсбургов, кроме Испании, отошли к Австрии (ей также были возвращены территории на Рейне), а остров Сицилия отошел к Савойе. Расходы на беспрерывно ведущиеся военные действия подорвали экономику Франции, и она лишилась своего былого могущества и влияния в Европе.

В 1700 г. скончался последний испанский король из династии Габсбургов - Карл II. У усопшего монарха не было детей, и на вакантный престол огромной испанской империи предъявили права сразу два претендента. Первый - Филипп Анжуйский, внук сестры Карла II Марии Терезии и французского короля Людовика XIV. Второй претендент - Карл Габсбург был внуком другой сестры Карла II, Маргариты Терезии, и императора Священной Римской империи Леопольда I.

Умирающий Карл завещал престол Филиппу Анжуйскому, и тот короновался на испанский трон под именем Филиппа V, оставаясь ещё и наследником французской короны. Таким образом, возникла возможность объединения Франции и Испании под властью монарха-француза, что означало установление в Европе французской гегемонии. Эта угроза привела к созданию в 1701 г. анти-французской коалиции, в которую вошли Англия, Голландия, Священная Римская империя, Дания, Бранденбург, Португалия и Савойя. На стороне Франции выступили только испанские сторонники Филиппа V, а также баварский и кёльнский курфюрсты.

Французская армия Людовика XIV на тот момент по праву считалась сильнейшей в Европе. Усилиями реформаторов - Ришелье, Мазарини и в особенности Кольбера - она превратилась из ополчения наёмников в 200-тысячное регулярное дисциплинированное войско абсолютной монархии. На море покой королевства охранял самый крупный в то время в мире военный флот из 206 судов. С севера-запада Франция была надёжно защищена «железным поясом» новых крепостей. Английские и австрийские (габсбургские) войска по своей организации и боевым качествам уступали армии французов, но ими управляли талантливые полководцы - герцог Джон Мальборо и принц Евгений Савойский. Армии каждой из этих стран насчитывали по 100 тыс. человек. Английский военный флот состоял из 150 кораблей, но союзники располагали ещё и сильным голландским флотом.

С начала войны французы предприняли попытку захватить инициативу. В Нидерландах перешли в наступление войска маршала де Буфлера, а в Германии командующий французскими войсками Вилар захватил город Нейбург и одержал победу при Фридлингене, за что получил маршальский жезл. Но затем военная фортуна отвернулась от Людовика XIV. Герцог Мальборо во главе англо-голландской армии овладел бельгийскими городами Гельдерном и Льежем и атаковал другие крепости в Бельгии, защищавшиеся франкоиспанскими войсками. Однако его попытки проломить «железный пояс» оказались безуспешными. В Италии Евгений Савойский 1 сентября 1701 г. разгромил французов при Кьяри. В августе 1704 г. английский адмирал Рук взял стратегически важную испанскую крепость Гибралтар. А в 1705 г. Карл Габсбург (Карл III), претендент союзников на испанский престол, высадился в Испании. На его сторону перешли богатые города Барселона и Жерона.

Вплоть до 1709 г. война шла с переменным успехом, хотя постепенно превосходство союзников становилось всё более заметным. Несмотря на военную и экономическую мощь Франции, война с тремя великими державами того времени - Англией, Священной Римской империей и Голландией и их союзниками - оказалась для неё тяжёлым испытанием. Экономика страны была на пределе, а в провинции начались бунты голодных крестьян.

В августе 1704 г. Евгений Савойский наголову разбил 50-тысячную французскую армию графа де Таллара при Хёхштедте. Почти вся французская пехота сдалась в плен. 11 июля 1708 г. под Аудернардом войска Мальборо и Евгения Савойского нанесли французам новое поражение. Ночное отступление французов превратилось в беспорядочное бегство. Однако подобные катастрофы случались нечасто. В ходе кампании преобладали осады городов, небольшие стычки, хитрые тактические передвижения. Происходили и крупные сражения, но полководцы проводили подобные операции осторожно, стараясь не рисковать своими армиями.

Крупнейшим сражением войны стала кровавая битва при Мальплаке 11 сентября 1709 г. В течение целого дня 110-тысячная армия союзников сражалась с 70-тысячным французским войском под командованием маршала Вилара. Французы не только удерживали хорошо укреплённые позиции, но и неоднократно переходили в контратаки. К концу дня армия Вилара оставила поле боя, но победа сил коалиции была пирровой. Вилар, сам тяжело раненный, писал Людовику XIV: «Если Господь нам окажет милость проиграть ещё одну такую битву, можно считать, что враги Вашего Величества уничтожены». Французы потеряли около 10 тыс. человек убитыми и ранеными, а их противники - более 20 тыс.

После сражения при Мальплаке положение Франции стало постепенно улучшаться. Значительных успехов добился Филипп V, подчинивший большую часть Испании. Его войска нанесли поражение сначала английскому экспедиционному отряду графа Стейнхопа в битве при Бриуэга 6 декабря 1710г., а спустя четыре дня императорскому корпусу Штаремберга в битве при Вилья-висьосе.

В годы Войны за испанское наследство были окончательно выработаны принципы линейной тактики, господствовавшей на полях сражения Европы весь XVIII век. Войска выстраивались в длинные линии, позволявшие как можно большему числу солдат использовать свои мушкеты. Фланги армий прикрывала кавалерия. Жёсткая дисциплина позволяла командующим лучше управлять войсками в бою. Практически все европейские армии приняли на вооружение штыки, заменившие пики. Продолжала возрастать роль полевой артиллерии. Теперь битве предшествовала основательная артподготовка. При Мальплаке войска союзников альянса имели до 500 орудий разного калибра. В свою очередь французская артиллерия в ходе боя выпустила до 8 тыс. ядер.

В кавалерии, как и в XVII в., основной упор делался на использование огнестрельного оружия. Основу французской кавалерии составляли 27 драгунских полков. Первоначально драгуны были «мобильной пехотой», которая использовала лошадей лишь на маршах, а в бою спешивалась. К 1700 г. драгуны уже могли сражаться как в пешем, так и в конном строю. Приближаясь к противнику, всадники подвергали его обстрелу из ружей и пистолетов, а потом атаковали холодным оружием.

Важную роль в Войне за испанское наследство сыграли операции на море. Флот Людовика XIV старался избегать решающих сражений с эскадрами англичан и голландцев. Все силы французских моряков были направлены на обеспечение безопасного прохода конвоев с драгоценными металлами из испанских колоний в Европу. В 1702 г. английскому флоту удалось уничтожить один из таких конвоев в гавани испанского порта Виго, но это был редкий успех. Большинство испанских талионов под охраной французских кораблей благополучно пересекали Атлантику, что позволяло французам и испанцам финансировать продолжение боевых действий. Немалых успехов добились и французские каперы, которыми командовали талантливые капитаны Жан Бар, Дюге Труэн и де Ибервиль. Значительная роль каперов в этой войне после заключения мира повлекла за собой неожиданные последствия. С флотов Франции, Англии, Голландии и Испании было списано более 14 тыс. моряков, что вызвало резкий рост пиратства. Безработные моряки и капитаны решили теперь грабить для себя, а не для собственных правительств.

Каперы - суда, занимавшиеся во время войны пиратством в отношении судов противника с разрешения властей своей страны

Война истощила все страны, принимавшие в ней участие. Но в течение долгого времени мир был невозможен из-за жёсткой позиции, которую занимали союзники по отношению к Франции. Голландцы, англичане и австрийцы хотели навсегда ликвидировать «французскую угрозу». Но в апреле 1711 г. скончался австрийский император Иосиф I, что сделало Карла Габсбурга не только претендентом на корону Испании, но и властителем Священной Римской империи. Возникла реальная возможность возрождения империи Карла V и Филиппа II, что было для европейцев ещё менее приемлемо, чем французский принц на испанском троне.

Мирный конгресс открылся в январе 1712 г. в голландском городе Утрехте. В это время боевые действия продолжались. Свою последнюю победу французские войска одержали 24 июля 1712 г. при Денене, когда мирные переговоры уже подходили к концу. Филипп V признавался королём Испании, но при этом был вынужден отречься от французской короны. Англия получила контроль над колониями, ранее принадлежавшими Испании и Франции. Священная Римская империя расширила свои владения в Италии. Франция не получила ничего, её экономика была обессилена войной, зато армия подтвердила славу сильнейшей в Европе.