Кавказская война генерал бакланов. Народ бога и его войска. Двадцать лет безупречной службы

В истории России участники Крымской войны, как и сама эта кампания, занимают особое место. Эта страница написана кровью десятков тысяч солдат и имеет очень важное значение для всех россиян. Одним из героев войны с турками за Крым был генерал Бакланов. Потомственный казак, бесстрашный воин, гроза врагов и при этом мудрый дипломат, он оставил важный след в истории родной страны, всю жизнь защищая ее интересы не только в Крыму, но и в других регионах. Биография Бакланова обязательно должна быть внимательно изучена. Особенно теми, кто считает себя патриотом России.

Неистовый Боклю, Донской Суворов, Гроза Чечни - эти прозвища заслужил герой Кавказской войны Бакланов. «Если бы вы боялись Всевышнего Аллаха так же, как Бакланова, то давно бы уже стали святыми людьми», - говорил своим людям главнокомандующий горской армии имам Шамиль.

Детство и юность героя

Кубань подарила миру много героев. На ее плодородных землях, в станице Гугнинской, и появился на свет пятнадцатого марта 1809 года Бакланов Яков Петрович. Отец его Петр Дмитриевич был хорунжим Войска Донского, а мать Устинья (в девичестве Малахова) - классической казачкой. Бакланов-старший отличался могучим телосложением и бесстрашным нравом. За время службы в армии он завоевал репутацию грозного воина, которого уважали товарищи и панически боялись враги.

В перерывах между военными походами Петр Дмитриевич занимался воспитанием сына, пытаясь вырастить из него настоящего казака. Уже в три года мальчик ездил на лошади в своем дворе, а в пять - гарцевал по улице. Когда Якову исполнилось восемь, отец взял наследника с собой в Бессарабию, куда направлялся его полк. Так началась походная жизнь будущего героя Российской империи.

И хоть грамоте паренек успел обучиться лишь частично, казачье войско оказалось не худшим воспитателем. Бакланов-младший мужал на глазах, быстро овладевал боевыми искусствами и вскоре в родной станице не было лучше воина, чем он.

В пятнадцатилетнем возрасте он начал службу урядником, в семнадцать женился (на дочери священника из родной станицы). В девятнадцать лет получил чин хорунжего и в составе полка, которым командовал его отец, отправился на свою первую войну.

Яков Бакланов участвовал в переходе через Балканы и переправе через реку Камчик, вместе с товарищами брал Бургас и другие стратегически важные объекты русско-турецкой кампании. С самого начала проявил себя смелым и храбрым воином. Его бесшабашность шокировала даже отца, который не раз дубасил чересчур ретивого наследника нагайкой по спине и настаивал, чтобы сын вел себя более благоразумно, находясь в бою.

А вот военное начальство оценило героизм молодого офицера по достоинству, и по окончании войны он был награжден орденами Святой Анны третьей и четвертой степени.

Начало службы на Кавказе

Немного передохнув от сражений, молодой Бакланов вернулся на службу, преисполненный желания и дальше прославлять героизмом Донское казачество. Какое-то время Яков Петрович охранял границу России по Пруту, а в 1834 году был возвращен на Кубань в полк Жирова, в составе которого осуществил свои первые походы на горцев.

Бравые казаки штурмовали закубанские аулы, расположенные на берегах рек Псефир, Белая, Лаба и Чамлык. Во время одной из таких экспедиций Бакланов получил серьезное ранение в голову, а во время другой с блеском вышел из, казалось бы, безнадежной ситуации, истребив противника фактически голыми руками. И это при том что горцы в четыре раза превосходили по количеству отряд казаков.

Очень быстро из молодого и горячего вояки Бакланов Яков Петрович превратился в опытного, хитрого и умелого боевого офицера. Известность его росла, а за подвиги свои к этому времени он получил орден Святого Владимира четвертой степени.

Польское отступление

В 1837 году Бакланова произвели в есаулы, а спустя четыре года Донской казачий полк № 36, в составе которого на тот момент пребывал Яков Петрович, был отправлен в Польшу - охранять границы с Пруссией.

Годы, проведенные на Западе, не отличались крупными военными достижениями, но сыграли очень важную роль в жизни Бакланова. Находясь в Польше, будущий генерал занялся своим образованием, для которого раньше у него не было ни времени, ни сил. Он читал классическую литературу, знакомился с памятками европейской культуры, изучал историю войн и т. д.

Польский период можно назвать неким культурным отступлением, маленькой передышкой перед большими сражениями.

Гроза горцев

Вернувшись из западной командировки, Бакланов Яков Петрович был произведен в старшины и получил в распоряжение Донской казачий полк номер двадцать, который контролировал Куринское укрепление.

С этого момента начался самый яркий период в жизни потомственного казака. Его карьера стремительно пошла в гору, а имя гремело на весь Кавказ и далеко за его пределами.

Во вверенном Бакланову полку изначально царили разброд и шатание. Дисциплина отсутствовала, казаки ходили в рваной одежде, предавались пьянству, играли в карты и не отличались рвением к службе.

Очень быстро новый старшина изменил ситуацию в корне. Он запретил алкоголь и вплотную занялся образованием солдат, устраивая специальные уроки военной стратегии и тактики.

Казачий атаман проявил себя мудрым руководителем, и под его началом полк № 20 совершил множество героических походов. Почти все свое жалованье Бакланов тратил на подкуп лазутчиков в стане врага, которые оперативно информировали его о планах противника, и в итоге казаки всегда оказывались "на коне".

В те времена Войско Донское было занято противостоянием с горцами, совершавшими регулярные набеги на российские селения. С приходом Якова Петровича враг из позиции нападения перешел в оборону, ибо теперь уже казаки жгли аулы чеченцев, угоняли людей и скот, забирали ценное имущество и продукты.

Имя Бакланова горцы произносили шепотом, называя его русским дьяволом. Они действительно верили в то, что этого человека поддерживает нечистый, и панически его боялись. А двухметровый, широкоплечий казак с изрытым оспой лицом, пышными усами и густыми бровями с удовольствием поддерживал сложившийся имидж. Однажды он, застигнутый врасплох, выскочил на поле боя в надетой на голое тело бурке с шашкой через плечо. А в другой раз неожиданно предстал перед врагом, когда тот думал, что Бакланов умирает после тяжелейшего ранения.

Эти и им подобные случаи только укрепляли репутацию непобедимого воина. И даже главный горец - грозный Шамиль - с уважением относился к казачьему атаману. Правда, своих подчиненных ругал за то, что те его слишком боятся.

За время службы на Кавказе с 1846 по 1863 год Бакланов Яков Петрович дослужился до чина генерал-лейтенанта и получил множество наград, среди которых орден Георгия четвертой степени, третьей степени и другие.

Когда 20-й полк был расформирован, князь Воронцов добился того, чтобы Яков Петрович остался в строю и получил в распоряжение другой полк - № 17. Многие считали тогда Бакланова незаменимым офицером. Ведь он сумел в корне поменять расстановку сил между русскими и горцами в пользу своих соотечественников.

Двадцать лет безупречной службы

Десятого апреля 1853 года за доблесть, проявленную при атаке позиций неприятеля возле аула Гурдали, Бакланова наградили 1-й степени. Одиннадцатого марта того же года он назначен в штаб Кавказского корпуса на должность командира кавалерии левого фланга. Штаб располагался в крепости Грозной (нынешний город Грозный).

Четырнадцатого июня 1854 года за мужество, храбрость и отличие, проявленные при разгроме горских сил между крепостью Грозной и Урус-Мартаном, Бакланову объявлена императорская благодарность. Двадцать второго августа этого же года он награжден почетным знаком отличия беспорочной службы за двадцать лет.

Судьбоносный талисман, или Баклановский значок

Слава о геройствах легендарного командира распространялась далеко за пределы Кавказа. Бакланова любили и уважали во всей Российской империи. С его именем у многих ассоциировалось Донское казачество тех времен.

И вот однажды атаману была доставлена посылка от неизвестного поклонника. Вскрыв ее, Яков Петрович обнаружил внутри черный значок из шелка с вышивкой в виде белой Адамовой головы (черепа с костями) и надписью «Чаю воскрешения мертвых и жизни будущего века. Аминь».

Бакланов просто влюбился в этот подарок и не расставался с ним до конца жизни. Жуткий значок стал его талисманом. Он вызывал ужас даже у казаков, а уж горцы при виде развевающегося черного знамени над гигантской фигурой всадника просто впадали в панику. Они были уверены, что это сама смерть несется на них, поэтому разбегались кто куда. А потом рассказывали своим детям о страшном великане, посланном на землю шайтаном.

Образ русского полководца до сих пор сохранился в легендах и сказках чеченцев. Также он вошел в песни казаков Дона.

Поединок с Джанемом

Среди врагов время от времени находились люди, которые заявляли, что они уничтожат русского дьявола. Они хвалились, что возглавляющий казачье войско богатырь падет от их могучей руки. Одним из таких смельчаков был горский стрелок по имени Джанем. Он грозился убить Бакланова, когда тот будет руководить рубкой просеки.

Лазутчики донесли Якову Петровичу об этом намерении, и он принял неожиданное решение - появиться там, где его будет ждать враг, чтобы испытать судьбу.

Первый выстрел Джанема прошел мимо. Втора пуля прошила краешек полушубка казака. А потом у стрелка не выдержали нервы, и он высунулся из своего укрытия. Бакланов отреагировал моментально и убил врага наповал выстрелом из штуцера. Пуля попала прямо в лоб. После этого случая даже самые большие скептики поверили в волшебные способности генерала. Горцы же убедились, что шайтан защищает этого русского демона во плоти.

Крымская война

Как известно, в 1853 году с новой силой разгорелся русско-турецкий конфликт. А с 1855 года участники могли лицезреть рядом с собой на поле боя легендарного генерала Бакланова, который был временно переброшен в самую горячую точку Российской империи. Там его назначили командующим регулярной конницей, которая охраняла уже отбитые у турок крепости и помогала брать новые.

Крымский казачий полк атамана Бакланова славился своими успехами на поле боя, а сам он был хорошо известен врагу, который его боялся и называл «батаман-клыч» (богатырь с мечом в полпуда).

Во время русско-турецкой войны Яков Петрович был серьезно контужен в голову, но остался в строю. За боевые заслуги его наградили орденом Святой Анны первой степени.

В конце 1855 года Бакланов покидает Крым и окунается в мирную жизнь, поселившись в Новочеркасске. Но отдых длился недолго. Уже в 1857 году его снова отправляют на Кавказ.

Служба в Вильно

Еще одним важным периодом в жизни Якова Петровича Бакланова стала его служба в Вильно, где он стоял во главе Донских казачьих полков с 1863 по 1867 год.

Бравые южные вояки были переброшены сюда, чтобы подавить восстание, которое произошло в Польше, и руководство посчитало, что опытный генерал сможет принести в данной ситуации немалую пользу. Правда, в силовых операциях Бакланов участия не принимал, а помогал графу Муравьеву в подавлении мятежа иными способами.

Последний имел очень нехорошую репутацию среди местного населения, а когда у него в помощниках появился двухметровый казак, людей обуял настоящий страх. Бакланову приписывали звериную жестокость и крутой нрав. Но вскоре мнение о нем резко изменилось.

Муравьев доверил своему помощнику управлять Августовской губернией, кишащей лесными бандами бунтовщиков. Спустя две недели после прибытия Бакланова, губерния превратилась в образец спокойствия и послушания. Достичь такого результата Яков Петрович сумел, удачно сочетая военные преследования с административными мерами. Местные жители стали к нему относиться с глубоким уважением.

Генерал Бакланов лично объехал вверенную ему территорию и провел несколько сотен бесед с местным населением, пытаясь узнать настроение людей. Он старался идти навстречу всем, кто хотел мирной и спокойной жизни. Зачастую он даже позволял себе ослушаться Муравьева и не отнимал имущество у повстанцев, хотя «шеф» настаивал на обязательной конфискации. Бакланов же считал, что таким образом только настроит против себя местных, и конфликт разгорится еще сильнее. Он хотел развеять слухи о русской свирепости, и ему это удалось.

Узнав о том, что Яков Петрович помогает малолетним наследникам сохранять за собой фольварки сосланных в Сибирь родителей, Муравьев пришел в ярость, но в итоге принял позицию Бакланова.

Последние годы жизни

Еще во время своей литовской командировки Яков Петрович Бакланов серьезно заболел - сдала печень. В 1864 году он ездил домой, чтобы поправить здоровье, а затем снова вернулся в Вильно. Летом этого же года в Новочеркасске сгорело все имущество атамана и деньги, что, естественно, не лучшим образом сказалось на самочувствии пожилого казака.

В 1867 году герой Кавказской войны и других громких кампаний вернулся на Дон, а затем переехал в Петербург, где и прошли его последние годы.

Бакланов вел тихую, неприметную жизнь, после потери сбережений едва О сражениях больше не помышлял, лишь вспоминал былое, работая над мемуарами «Моя боевая жизнь».

Болезнь не отступала, и восемнадцатого октября 1873 года Якова Петровича не стало. Похоронили его на кладбище Новодевичьего монастыря. Церемонию профинансировало Войско Донское.

Память о герое

Спустя пять лет после смерти героя, над его могилой на добровольные пожертвования был возведен памятник, представляющий собой скалу с брошенными на нее буркой и папахой. А из-под папахи виднеется легендарный Баклановский значок.

В 1911 году генерал «вернулся домой». Его прах перевезли на родину и перезахоронили в Новочеркасске. Рядом с Баклановым, в усыпальнице Вознесенского собора, покоятся и другие герои России - Платов, Орлов-Денисов, Ефремов…

Память о бесстрашном воине, мудром генерале, большом патриоте своей страны и просто доброй души человеке с суровой внешностью жива и сегодня. Из поколения в поколение передаются в которых присутствует образ бравого атамана и его легендарный «баклановский удар», при котором шашка рассекала пополам всадника вместе с лошадью. Имя русского генерала упоминается в легендах народов Кавказа.

В честь Бакланова в 1909 году назвали 17-й Донской казачий полк. Также его имя носит теперь станица, где родился Яков Петрович. А получили в память о герое Баклановский проспект (раньше он назывался Троицким) и несколько памятников. Также памятник атаману стоит сегодня в Волгодонске.

Увековеченный в камне, Яков Бакланов выглядит так же, как и при жизни - суровым, грозным, резким. Один только вид генерала в свое время вызывал панику у врагов. Но друзья и близкие знали, что под мощной, неприступной оболочкой спрятаны чуткое сердце и ранимая душа.

Герой Дона Бакланов - это образец настоящего воина, который выходит на поле боя не потому, что жаждет крови или адреналина, а потому, что любит свою родину и готов сражаться за нее до последнего вздоха. Личность храброго казака не должна быть забыта потомками и заслуживает того, чтобы стать примером для молодых.

Бакла́нов Яков Петрович (15 (28) марта 1809, станица Гугнинская, близ Цимлянска - 18 (31) октября 1873, Петербург), русский военачальник, генерал-лейтенант (1860), герой Кавказской войны . Потомственный донской казак, Яков Бакланов родился в семье хорунжего, участника Отечественной войны 1812 года и заграничных походов русской армии. К службе Бакланов приучался с детских лет, в 1817 году, уезжая с полком в Бессарабию, отец взял Якова с собой. В полку мальчик постигал азы военной службы и грамоты.

Яков вырос богатырем, был рослым (202 см) и сильным юношей. В 1824 году он был зачислен урядником в ряды донского казачьего полка Попова. В этом же полку его отец командовал сотней. На следующий год полк был отправлен в Крым, где Яков прошел курс уездного училища в Феодосии. Изредка он приезжал на побывку домой, в один из приездов женился на простой казачке.

В 1828 году Бакланов стал хорунжим, вскоре отправился со своим полком, которым к тому времени командовал отец, на русско-турецкую войну (1828-1829). Казаки участвовали в боевых действиях на Балканском полуострове. Хорунжий Бакланов отличился при взятии крепости Силистрии, штурме Браилова, на переправе через реку Камчик. Баклановский полк перешел Балканы и участвовал во взятии Бургаса. В боях Яков показал себя храбрым и дерзким казаком, за боевые отличия был награжден орденами Анны третьей и четвертой степени. После окончания военных действия полк Бакланова нес кордонную службу на Пруте, домой донцы возвратились в 1831 году.

В 1834 году Бакланов получил назначение в казачий полк, который нес сторожевую службу на Кубани, принимал участие в столкновениях с горцами, отражал их нападения на Вознесенскую крепость. Из опыта стычек с горцами Бакланов усвоил специфические приемы для успешной борьбы с подвижным и коварным противником, заслужил репутацию решительного и инициативного офицера, умело применявшего нестандартные боевые приемы. После 1837 года Бакланов в составе 36-го казачьего полка нес кордонную службу в Польше, у границы с Пруссией. По возвращении на Дон он получил чин войскового старшины. В 1845 году Бакланов вновь был направлен на Кавказ, в Куринское укрепление на границе с Чечней, где стоял 20-й донской казачий полк. Он сразу же принял участие в завершении Даргинской экспедиции, которой руководил кавказский наместник М.Воронцов. Русские войска, возвращавшиеся назад после изнурительного похода к аулу Дарго, с трудом пробивали себе дорогу сквозь засады горцев, и рейд Бакланова с боями навстречу Воронцову оказался своевременным. За этот рейд Яков Петрович был награжден орденом Анны второй степени.

Участие в Кавказской войне принесла Бакланову легендарную славу. Чеченцы называли его «шайтан Боклю» или «Даджал» (дьявол), считали заговоренным от смерти. Сам он всячески поддерживал это суеверие местных жителей. Этому способствовал его могучее телосложение, огромная физическая сила и грозное выражение лица, изъеденного оспой. В начале 1846 года князь Воронцов доверил Бакланову возглавить 20-й казачий полк. Приняв полк, Яков Петрович в короткий срок привел его в порядок, добился лучшей организации боевой подготовки и снабжения. Новинками в полку стали тактические занятия, о которых тогда никто не знал, и особая учебная сотня, где готовились инструкторы для всех подразделений. Новым стал и способ боевых действий: от обороны в крепости Бакланов перешел к энергичным наступательным операциям по Куринской линии. Как снег на голову он обрушивался на отряды горцев, которые собирались для нападения на Куринское укрепление. Его помощниками в обеспечении внезапности действий стали лазутчики, чеченцы-проводники, пластуны.

Со временем Бакланов начал проводить дальние набеги на укрепленные чеченские аулы. Скрытность движения, быстрота и дерзкая атака обеспечивали успех рейда. В 1848 году он стал подполковником, в следующем году был награжден золотой шашкой с надписью «За храбрость». За доблестные действия при прорыве сильного заслона горцев у Гойтемировских ворот Яков Петрович был произведен в полковники (1850).

В 1850 году по просьбе графа М.С. Воронцова Яков Петрович возглавил 17-й казачий полк, пришедший на смену, уходившему на Дон, 20-му полку. И этот полк в короткое время завоевал себе блестящую боевую репутацию. Год спустя Бакланов командовал конницей в экспедиции из крепости Грозная в глубь Чечни под руководством князя А. Барятинского. За свои блестящие действия в экспедиции он получил орден Владимира третьей степени. Вернувшись в Куринское укрепление, Бакланов продолжил активные наступательные действия в сторону Ауха, по долине реки Мичик, на Гудермес и Джалку. В 1852 году Бакланов был награжден орденом Георгия четвертого класса, произведен в генерал-майоры. В 1853 году полк Бакланова участвовал в новой экспедиции против Большой Чечни под руководством, начальника левого фланга Кавказской укрепленной линии А. Барятинского. Вскоре Бакланов был назначен начальствовать всей кавалерией левого фланга Кавказской линии.

С началом Крымской войны (1854-1856) он командовал иррегулярной конницей в боевых действиях против турок в Закавказье, принимал участие в осаде Карса (1855). В 1857 году новый кавказский наместник А. Барятинский назначил Бакланова походным атаманом донских казачьих полков на Кавказе. В последующие годы прославленный герой в основном занимался административными вопросами, непосредственно в боевых действиях участия не принимал. В 1859 году Яков Петрович получил орден Анны первой степени, став полным кавалером этого ордена, в следующем году был произведен в генерал-лейтенанты.

В 1861 году Бакланов был назначен начальником Второго округа Донского казачьего войска, а в 1863 году принял командование казачьими полками направленными на подавление Польского восстания (1863-1864). После разгрома повстанцев он был назначен начальником Сувалкско-Августовского округа. На этом посту Бакланов вошел в конфликт со своим начальником М. Муравьевым (Вешателем), требовавшем жестоко карать поляков за сопротивление русским войскам. Несмотря на репутацию свирепого и безжалостного воина Яков Бакланов призывал отказаться от мести повстанцам, не озлоблять местное население карательными мерами. За польскую кампанию он получил свою последнюю награду - орден Владимира второй степени.

В эти годы Бакланова стала донимать болезнь печени, летом 1864 года после сильного пожара в Новочеркасске сгорело все его имущество и деньги. До 1867 года Яков Петрович начальствовал над донскими полками, расквартированными в Виленском военном округе, а после упразднения этой должности, поселился в Петербурге, где лечился и написал воспоминания «Моя боевая жизнь». Умер он в бедности после тяжелой и продолжительной болезни, похороны состоялись на кладбище петербургского Новодевичьего монастыря за счет Донского казачьего войска. В 1911 году его прах был перезахоронен в усыпальнице Вознесенского собора Новочеркасска, рядом с могилами М. Платова, В. Орлова-Денисова, И. Ефремова. В 1904 году Семнадцатый донской полк стал носить его имя Бакланова, в 1909 году его родная станица Гугнинская была переименована в Баклановскую, а Троицкий проспект в Новочеркасске - в Баклановский проспект.

л РПМХДОА, ЛПЗДБ УФЙИМП ОЕНОПЗП, УФБТЫЙОБ рПОПНБТЕЧ ПФРТБЧЙМУС ОБ ор. ч ДТХЗПЕ ЧТЕНС ПО ВЩ РПУМБМ У ПВЕДПН РПЧПЪПЮОПЗП. оП УЕЗПДОС, РПУМЕ ФПЗП ПВУФТЕМБ, ЛПФПТПНХ РПДЧЕТЗУС ЛПНБОДЙТ ВБФБТЕЙ ОБ ОБВМАДБФЕМШОПН РХОЛФЕ, ОЕХДПВОП ВЩМП ЕНХ, УФБТЫЙОЕ, ПФУЙЦЙЧБФШУС ОБ ПЗОЕЧЩИ РПЪЙГЙСИ ТСДПН У ЛХИОЕК. й ЧНЕУФЕ У ПВЕДПН ПО ПФРТБЧЙМУС УБН.

ч УЧПЕК ДМЙООПК ЫЙОЕМЙ, ЧЪСФПК ОБ ТПУФ ВПМШЫЕ ЙЪ ФЕИ УППВТБЦЕОЙК, ЮФП ЕА ФЕРМЕК ХЛТЩЧБФШУС, УП УФТПЗЙН, ЗПМЩН Й ЛБЛ ВЩ РПНСФЩН МЙГПН, ОБ ЛПФПТПН Й Ч УПТПЛ ФТЙ ЗПДБ РПЮФЙ ОЙЮЕЗП ОЕ ТПУМП, ПО ЫЕМ ЧРЕТЕДЙ, ОЕДПУФХРОЩК ОЙЛБЛЙН РПУФПТПООЙН ЮХЧУФЧБН, ЛТПНЕ ЮХЧУФЧБ ДПМЗБ. уЪБДЙ ФБЭЙМУС У ФЕТНПУПН ОБ УРЙОЕ Й ЛПФЕМЛБНЙ Ч ПВЕЙИ ТХЛБИ РПЧПЪПЮОЩК дПМЗПЧХЫЙО, НПМПДПК ХОЩМЩК РБТЕОШ, ОБЪОБЮЕООЩК ОЕУФЙ ПВЕД ОБ ор Ч ГЕМСИ ЧПУРЙФБОЙС.

ъБ ЗПД УМХЦВЩ Ч ВБФБТЕЕ дПМЗПЧХЫЙО РЕТЕНЕОЙМ НОПЦЕУФЧП ДПМЦОПУФЕК, ОЙЗДЕ ОЕ РТПСЧЙЧ УРПУПВОПУФЕК. рПРБМ ПО Ч РПМЛ УМХЮБКОП, ОБ НБТЫЕ. дЕМП ВЩМП ОПЮША. л ЖТПОФХ ДЧЙЗБМБУШ БТФЙММЕТЙС, ПВПЮЙОПК, Ч РЩМЙ, РПДЩНБС РЩМШ НОПЦЕУФЧПН ОПЗ, ФПРБМБ РЕИПФБ. й, ЛБЛ ЧУЕЗДБ, ОЕУЛПМШЛП РЕИПФЙОГЕЧ РПРТПУЙМЙУШ ОБ РХЫЛЙ, РПДЯЕИБФШ ОЕНОПЗП. уТЕДЙ ОЙИ ВЩМ дПМЗПЧХЫЙО. пУФБМШОЩЕ РПФПН УПУЛПЮЙМЙ, Б дПМЗПЧХЫЙО ХУОХМ. лПЗДБ РТПУОХМУС, РЕИПФЩ ОБ ДПТПЗЕ ХЦЕ ОЕ ВЩМП. лХДБ ЫМБ ЕЗП ТПФБ, ЛБЛПК ЕЕ ОПНЕТ - ОЙЮЕЗП ЬФПЗП ПО ОЕ ЪОБМ, РПФПНХ ЮФП ЧУЕЗП ДЧБ ДОС ЛБЛ РПРБМ Ч ОЕЕ. фБЛ дПМЗПЧХЫЙО Й РТЙЦЙМУС Ч БТФЙММЕТЙКУЛПН РПМЛХ.

чОБЮБМЕ ЕЗП ПРТЕДЕМЙМЙ Л вПЗБЮЕЧХ ЧП ЧЪЧПД ХРТБЧМЕОЙС ЛБФХЫЕЮОЩН ФЕМЕЖПОЙУФПН. ъБ дОЕУФТПН, РПД сУУБНЙ, вПЗБЮЕЧ ЧУЕЗП ПДЙО ТБЪ ЧЪСМ ЕЗП У УПВПК ОБ РЕТЕДПЧПК ОБВМАДБФЕМШОЩК РХОЛФ, ЗДЕ ЧУЕ РТПУФТЕМЙЧБМПУШ ЙЪ РХМЕНЕФПЧ Й ЗДЕ ОЕ ФП ЮФП ДОЕН, ОП Й ОПЮША-ФП ЗПМПЧЩ ОЕ РПДОСФШ. фХФ дПМЗПЧХЫЙО РП ЗМХРПУФЙ РПУФЙТБМ У УЕВС ЧУЕ Й ПУФБМУС Ч ПДОПК ЫЙОЕМЙ, Б РПД ОЕК - Ч ЮЕН НБФШ ТПДЙМБ. фБЛ ПО Й УЙДЕМ Х ФЕМЕЖПОБ, ЪБРБИОХЧЫЙУШ, Б ОБРБТОЙЛ Й ВЕЗБМ Й РПМЪБМ У ЛБФХЫЛПК РП МЙОЙЙ, РПЛБ ЕЗП ОЕ ТБОЙМП. оБ УМЕДХАЭЙК ДЕОШ вПЗБЮЕЧ ЧЩЗОБМ дПМЗПЧХЫЙОБ; Л УЕВЕ ЧП ЧЪЧПД ПО РПДВЙТБМ МАДЕК, ОБ ЛПФПТЩИ НПЗ РПМПЦЙФШУС Ч ВПА, ЛБЛ ОБ УЕВС.

й дПМЗПЧХЫЙО РПРБМ Л ПЗОЕЧЙЛБН. вЕЪТПРПФОЩК, НПМЮБМЙЧП-УФБТБФЕМШОЩК, ЧУЕ ВЩ ИПТПЫП, ФПМШЛП ХЦ ВПМШОП ВЕУФПМЛПЧ ПЛБЪБМУС. лПЗДБ ЧЩРБДБМП ПРБУОПЕ ЪБДБОЙЕ, П ОЕН ЗПЧПТЙМЙ: "ьФПФ ОЕ УРТБЧЙФУС". б ТБЪ ОЕ УРТБЧЙФУС, ЪБЮЕН РПУЩМБФШ? й РПУЩМБМЙ ДТХЗПЗП. фБЛ дПМЗПЧХЫЙО ПФЛПЮЕЧБМ Ч РПЧПЪПЮОЩЕ. пО ОЕ РТПУЙМ, ЕЗП РЕТЕЧЕМЙ. нПЦЕФ ВЩФШ, ФЕРЕТШ, Л ЛПОГХ ЧПКОЩ, ЪБ ОЕУРПУПВОПУФША ЧПЕЧБМ ВЩ ПО ХЦЕ ЗДЕ-ОЙВХДШ ОБ УЛМБДЕ ржу, ОП Ч РПЧПЪПЮОЩИ УХЦДЕОП ВЩМП ЕНХ РПРБУФШ РПД ОБЮБМП УФБТЫЙОЩ рПОПНБТЕЧБ. ьФПФ ОЕ ЧЕТЙМ Ч ВЕУФПМЛПЧПУФШ Й УТБЪХ ПВЯСУОЙМ УЧПЙ ХУФБОПЧЛЙ:

Ч БТНЙЙ ФБЛ: ОЕ ЪОБЕЫШ - ОБХЮБФ, ОЕ ИПЮЕЫШ - ЪБУФБЧСФ.- й ЕЭЕ УЛБЪБМ: - пФУАДБ ФЕВЕ РХФШ ПДЙО: Ч РЕИПФХ. фБЛ Й ЪБРПНОЙ.

ЮФП Ц РЕИПФБ? й Ч РЕИПФЕ МАДЙ ЦЙЧХФ,- ХОЩМП ПФЧЕЮБМ дПМЗПЧХЫЙО, ВПМШЫЕ ЧУЕЗП ОБ УЧЕФЕ ВПСЧЫЙКУС УОПЧБ РПРБУФШ Ч РЕИПФХ.

у ФЕН УФБТЫЙОБ Й ОБЮБМ ЕЗП ЧПУРЙФЩЧБФШ. дПМЗПЧХЫЙОХ ОЕ УФБМП ЦЙФШС. чПФ Й УЕКЮБУ ПО ФБЭЙМУС ОБ ор, РПД УБНЩК ПВУФТЕМ, ЧУЕ ТБДЙ ФПЗП ЦЕ ЧПУРЙФБОЙС.

дЧБ ЛЙМПНЕФТБ - ОЕ ЧЕМЙЛ РХФШ, ОП Л ЖТПОФХ, ДБ ЕЭЕ РПД ПВУФТЕМПН... пРБУМЙЧП ЛПУСУШ ОБ ДБМШОЙЕ ТБЪТЩЧЩ, ПО УФБТБМУС ОЕ ПФУФБФШ ПФ УФБТЫЙОЩ.

оЕ РТПЫМЙ Й РПМДПТПЗЙ, Б дПМЗПЧХЫЙО ХРБТЙМУС РПД ФЕТНПУПН: РП ЧТЕНЕОБН ПО ОБЮЙОБМ ВЕЦБФШ, УРПФЩЛБСУШ ПЗТПНОЩНЙ УБРПЗБНЙ П НЕТЪМЩЕ ЛПЮЛЙ; РТЙ ЬФПН УХР ЧЪВБМФЩЧБМУС.

уОЕЗ ЧУЕ ЫЕМ, ИПФС Й ТЕДЛЙК ХЦЕ. оБ РТБЧПН ЖМБОЗЕ ДПЗПТБМЙ ДЧБ ФБОЛБ. йЪДБМЙ ОЕМШЪС ВЩМП ТБЪПВТБФШ ЮШЙ. нБЪХФОП-ЮЕТОЩЕ, ФПОЛЙЕ Х ЪЕНМЙ ДЩНЩ, ТБЪТБУФБСУШ ЛЧЕТИХ Й УМЙЧБСУШ ЧНЕУФЕ, РПДРЙТБМЙ ОЕВП.

зДЕ ПЧТБЦЛПН, ЗДЕ РЕТЕВЕЗБС ПФ ЧПТПОЛЙ Л ЧПТПОЛЕ, рПОПНБТЕЧ Й дПМЗПЧХЫЙО ДПВТБМЙУШ ОБЛПОЕГ ДП ОБВМАДБФЕМШОПЗП РХОЛФБ ВБФБТЕЙ. чУС ЧЩУПФБ ВЩМБ ЧЪТЩИМЕОБ УОБТСДБНЙ, ЪБУЩРБОБ ЧЩВТПЫЕООПК ЧЪТЩЧБНЙ ЪЕНМЕК. ч ПДОПН НЕУФЕ ИПД УППВЭЕОЙС ПВТХЫЙМП РТСНЩН РПРБДБОЙЕН, РТЙЫМПУШ РЕТЕМЕЪБФШ ЪБЧБМ. ъДЕУШ ЦЕ, Ч РЕТЧПК ЭЕМЙ, МЕЦБМ ХВЙФЩК. мЕЦБМ ПО ОЕХДПВОП, ОЕ ЛБЛ МЕЗ ВЩ УБН, Б ЛБЛ ЧФБЭЙМЙ ЕЗП УАДБ. ыЙОЕМШ УП УРЙОЩ ЗПТВПН ОБРПМЪМБ ОБ ЗПМПЧХ, ФБЛ ЮФП ИМСУФЙЛ ПЛБЪБМУС ЧЩЫЕ МПРБФПЛ, ФПМУФЩЕ ЙЛТЩ ОПЗ УХДПТПЦОП ОБРТСЦЕОЩ. рТЙ ЪЙНОЕН ТБУУЕСООПН УЧЕФЕ ФХУЛМП ВМЕУФЕМЙ УФЕТФЩЕ РПДЛПЧЛЙ ВПФЙОПЛ. оЕ ЧЙДС МЙГБ, РП ПДОПНХ ФПНХ, ЛБЛ МПЧЛП, ОЕЧЩУПЛП, ЭЕЗПМЕЧБФП ВЩМЙ ОБНПФБОЩ ПВНПФЛЙ, УФБТЫЙОБ ПРТЕДЕМЙМ Ч ХВЙФПН ВЩЧБМПЗП УПМДБФБ.

дБМШЫЕ ОБФЛОХМЙУШ ОБ ТБОЕОЩИ. рП ЧУЕНХ РТПИПДХ ПОЙ УЙДЕМЙ ОБ ЪЕНМЕ, ЛХТЙМЙ, НЙТОП ТБЪЗПЧБТЙЧБМЙ. пФ ВМЙЪЛЙИ ТБЪТЩЧПЧ Й РПУЧЙУФЩЧБОЙС РХМШ, РТЙ ЧЙДЕ ХВЙФПЗП, ТБОЕОЩИ Й ЛТПЧЙ ОБ ВЙОФБИ дПМЗПЧХЫЙОХ, РТЙЫЕДЫЕНХ УАДБ ЙЪ ФЩМБ, РТЕДУФБЧЙМПУШ, ЮФП ЧПФ ФХФ Й ЕУФШ РЕТЕДОЙК ЛТБК. оП ДМС ТБОЕОЩИ РЕИПФЙОГЕЧ, ЛПФПТЩЕ ЫМЙ УАДБ У РЕТЕДПЧПК, ЬФБ ЧЩУПФБ У ЗМХВПЛЙНЙ, ОЕ ФБЛЙНЙ, ЛБЛ Х ОЙИ ФБН, ФТБОЫЕСНЙ ВЩМБ ФЩМПН. пОЙ РЕТЕЦЙДБМЙ ЪДЕУШ БТФОБМЕФ, Й ПФФПЗП, ЮФП ОЙЛПЗП ОЕ ХВЙМП, ОЕ ЪБДЕМП, НЕУФП ЬФП ЛБЪБМПУШ ЙН ВЕЪПРБУОЩН, Й ХЦЕ ОЕ ИПФЕМПУШ ХИПДЙФШ ПФУАДБ ДП ФЕНОПФЩ.

ъБЧЙДЕЧ БТФЙММЕТЙКУЛПЗП УФБТЫЙОХ, ПОЙ УФБМЙ РПУРЕЫОП РПДВЙТБФШ ОПЗЙ. рПОПНБТЕЧ ЫЕМ ИПЪСКУЛЙ, УП УФТПЗЙН, ЪБНЛОХФЩН МЙГПН - ОБЮБМШОЙЛ. ч ДХЫЕ ПО ЧУЕЗДБ ЮХЧУФЧПЧБМ, ЮФП ЧПФ МАДЙ ЧПААФ, Б ПО Ч ФЕРМЕ, РТЙ ЛХИОЕ, У РПТФСОЛБНЙ, ФТСРЛБНЙ, ВПФЙОЛБНЙ - ФЙИПЕ ФЩМПЧПЕ ЦЙФШЕ ОБ ЖТПОФЕ. уЕЗПДОС, ЛПЗДБ ОБЮБМЙ ОБУФХРБФШ ОЕНГЩ Й Ч ВБФБТЕЕ ХЦЕ ВЩМЙ ХВЙФЩЕ, ЬФП ЮХЧУФЧП ВЩМП Ч ОЕН ПУПВЕООП УЙМШОП Й ПО ВЩМ ПУПВЕООП ХСЪЧЙН. еНХ ЛБЪБМПУШ, ЮФП ЬФЙ ТБОЕОЩЕ, РЕТЕЦЙЧЫЙЕ Й УФТБИ Й ВПМШ, РПФЕТСЧЫЙЕ ЛТПЧШ, ЙНЕООП ЬФП ДПМЦОЩ ЧЙДЕФШ Й ДХНБФШ, ЗМСДС ОБ ОЕЗП, ЙДХЭЕЗП ЙЪ ФЩМБ, ПФ ЛХИОЙ, ЛПОЧПЙТПН РТЙ ФЕТНПУЕ У УХРПН. рПФПНХ-ФП Й ЫЕМ ПО УП УФТПЗЙН МЙГПН.

HП РЕИПФЙОГЩ ПРБУБМЙУШ ЗМБЧОЩН ПВТБЪПН, ЛБЛ ВЩ ЙИ ОЕ РПЗОБМЙ ПФУАДБ, У ЮХЦПЗП ор, Й ХУМХЦМЙЧП РПДВЙТБМЙ ОПЗЙ. фПМШЛП НПМПДПК, ТЩЦЕЧБФЩК, ЛТБУЙЧЩК РЕИПФЙОЕГ, ОСОЮЙЧЫЙК ОБ ЛПМЕОСИ УЧПА ФПМУФП ЪБВЙОФПЧБООХА ТХЛХ, ОЕ РПУФПТПОЙМУС Й ОПЗ ОЕ ХВТБМ, РТЕДПУФБЧМСС ЫБЗБФШ ЮЕТЕЪ ОЙИ. й РПЛБ рПОПНБТЕЧ РЕТЕЫБЗЙЧБМ, ПО УОЙЪХ ЧЧЕТИ ЧЩЪЩЧБАЭЕ ЗМСДЕМ ОБ ОЕЗП.

рПУМЩЫБМУС ЧПК НЙОЩ. хДЙЧЙФЕМШОП РТПЧПТОП дПМЗПЧХЫЙО РТЙУЕМ, Б рПОПНБТЕЧ РПД ЧЪЗМСДБНЙ РЕИПФЙОГЕЧ (НПЦЕФ ВЩФШ, ПОЙ Й ОЕ УНПФТЕМЙ ЧПЧУЕ, ОП ПО ЬФП ЧУЕК УРЙОПК ЮХЧУФЧПЧБМ) У ОЕОБЧЙУФША РЕТЕЦЙМ ЕЗП ФТХУПУФШ.

пОЙ УЧЕТОХМЙ ЪБ РПЧПТПФ. йЪ ДЩНБ РПЛБЪБМБУШ фПОС, ЧЕДС ПРЙТБЧЫЕЗПУС ОБ ОЕЕ ТБЪЧЕДЮЙЛБ. пО МБДПОША ЪБЦЙНБМ ЗМБЪБ, ПОБ ЮФП-ФП ЗПЧПТЙМБ ЕНХ Й РЩФБМБУШ ПФОСФШ ТХЛХ, ТБЪЧЕДЮЙЛ ФТСУ ЗПМПЧПК, НЩЮБМ. рПОПНБТЕЧ РТПРХУФЙМ ЙИ Й ХЧЙДЕМ вЕМЙЮЕОЛП, ВЩУФТП ЫБЗБЧЫЕЗП РП ФТБОЫЕЕ ОБЧУФТЕЮХ.

БЗБ, УФБТЫЙОБ! дБЧБК ЛПТНЙ МАДЕК ВЩУФТП, УЛПТП ПО ПРСФШ ОБЮОЕФ. й вПЗБЮЕЧХ ПФПЫМЙ. чПО ОБ ФХ ЧЩУПФХ, ЧЙДЙЫШ? пО ФЕРЕТШ ФБН У РЕИПФПК УЙДЙФ.

ч ВЕМПК, ЙУРБЮЛБООПК ЪЕНМЕК ЛХВБОЛЕ, УДЧЙОХФПК ОБ РПФОЩК МПВ, П НТБЮОП ВМЕУФЕЧЫЙНЙ ЙЪ-РПД ОЕЕ ЗМБЪБНЙ, ВПМШЫПК, ТБЪЗПТСЮЕООЩК, ЛПНВБФ РПДПЫЕМ Л ОЙН. фЕМПЗТЕКЛБ ЕЗП, РЕТЕФСОХФБС ЫЙТПЛЙН ТЕНОЕН, ВЩМБ ТБЪПТЧБОБ ОБ РМЕЮЕ, ПФФХДБ ФПТЮБМБ ЗТСЪОБС ЧБФБ; ЗМСОГЕЧБС, ФЕНОБС ПФ ЧТЕНЕОЙ ЛПВХТБ РЙУФПМЕФБ ЙУГБТБРБОБ П УФЕОЛЙ ПЛПРПЧ. пО РЕТЧЩК, УХФХМСУШ, ЫБЗОХМ Ч ВМЙОДБЦ. уФБТЫЙОБ ЪБДЕТЦБМУС РПЫЕРФБФШУС У зПТПЫЛП: ФБН, ЗДЕ ЛБУБМПУШ ПВЕУРЕЮЕОЙС ЛПНВБФБ, ПО РПМЙФЙЮОП ДЕКУФЧПЧБМ ЮЕТЕЪ ПТДЙОБТГБ.

лПЗДБ ЧПЫМБ фПОС, рПОПНБТЕЧ УЛТПНОП УЙДЕМ Х ДЧЕТЙ ОБ ХЗПМЛЕ ОБТ, УЧЕУЙЧ ОПЗЙ Ч ЛТЕРЛЙИ СМПЧЩИ УБРПЗБИ У СМПЧЩНЙ ЗПМЕОЙЭБНЙ ДП ЛПМЕО. дТХЗЙЕ УФБТЫЙОЩ ЭЕЗПМСМЙ Ч ИТПНПЧЩИ УБРПЦЛБИ, ЫЙМЙ УЕВЕ ПЖЙГЕТУЛЙЕ ЫЙОЕМЙ. рПОПНБТЕЧ ОЙЮЕЗП ОЕРПМПЦЕООПЗП УЕВЕ ОЕ РПЪЧПМСМ. пО ИПДЙМ Ч УПМДБФУЛПК ЫЙОЕМЙ, ОП ИПТПЫЕЗП ЛБЮЕУФЧБ, Й УБРПЗЙ Х ОЕЗП ВЩМЙ ДПЧПЕООЩЕ, ОЕЙЪОПУОЩЕ. фЕРЕТШ УФБЧЙМЙ ЛЙТЪПЧЩЕ ЗПМЕОЙЭБ, Б ФБЛЙИ, ЛБЛ Х ОЕЗП, СМПЧЩИ, ФБЛЙИ ФЕРЕТШ ОЕ ОБКФЙ. рПОЙНБАЭЙЕ МАДЙ ЪОБМЙ: ЙН ГЕОЩ ОЕФ.

оЕВПМШЫПК, ЦЙМЙУФЩК, У ОЙЮЕЗП ОЕ ЧЩТБЦБЧЫЙН МЙГПН, ЛБЛПЕ ВЩЧБЕФ Х МАДЕК ПУФПТПЦОПЗП ХНБ, ПО РПИПДЙМ УЕКЮБУ ОБ ЗПУФС, РТЙЕИБЧЫЕЗП ЙЪ ДЕТЕЧОЙ РТПЧЕДБФШ ТПДОА Й РТЙЧЕЪЫЕЗП У УПВПК ЗПУФЙОГЩ Й НОПЗПЮЙУМЕООЩЕ РПЛМПОЩ. фБЛПК, ЕУМЙ Й ОЕ ПДПВТСЕФ ЮЕЗП-МЙВП, ТБЪХНОП ХНБМЮЙЧБЕФ ПВ ЬФПН. уФБТЫЙОБ ОЕ ПДПВТСМ фПОЙОПЗП РТЙУХФУФЧЙС ЪДЕУШ. пДОБЛП УЧПЕ ОЕПДПВТЕОЙЕ ЧЩЛБЪЩЧБМ ФПМШЛП ФЕН, ЮФП Ч ТБЪЗПЧПТЕ ПВИПДЙМ фПОА ЧЪЗМСДПН, УМПЧОП ЕЕ ФХФ ОЕ ВЩМП ЧПЧУЕ.

чУЕ ЧТЕНС, РПЛБ вЕМЙЮЕОЛП ЕМ, ПО РТПДПМЦБМ УЙДЕФШ Х ДЧЕТЕК ОБ ФПФ УМХЮБК, ЕУМЙ ВЩ, ОБРТЙНЕТ, ЛПНВБФ ЪБИПФЕМ УРТБЧЙФШУС П ВБФБТЕКОПН ИПЪСКУФЧЕ ЙМЙ ПФДБФШ ЛБЛЙЕ-МЙВП ИПЪСКУФЧЕООЩЕ ТБУРПТСЦЕОЙС. фБЛЙЕ ТБУРПТСЦЕОЙС рПОПНБТЕЧ ЧУЕЗДБ ХЧБЦЙФЕМШОП ЧЩУМХЫЙЧБМ, ЪОБС, ЮФП ОБЮБМШУФЧП ОЕ МАВЙФ, ЛПЗДБ ЕНХ ЧПЪТБЦБАФ, Б ДБМШЫЕ РПУФХРБМ РП УЧПЕНХ ТБЪХНЕОЙА.

ГЕМЩ Х бЖПОЙОБ ЗМБЪБ,- УЛБЪБМБ фПОС,- ЪЕНМЕК ЪБРПТПЫЙМП.- чЪЗМСДПН ИПЪСКЛЙ ПОБ ВЩУФТП ПЗМСДЕМБ УФПМ.- б ЮФП ЦЕ ФЩ ЛПНВБФХ ЧПДЛЙ ОЕ ОБМШЕЫШ?

зПТПЫЛП НПМЮБ ОБМЙМ ЧПДЛЙ, РПУМЕ ЬФПЗП ПФПЫЕМ Ч ХЗПМ Й ПФФХДБ РТЕЪТЙФЕМШОП ОБВМАДБМ, ЛБЛ ПОБ ИПЪСКОЙЮБЕФ.

пВЩЮОП вЕМЙЮЕОЛП РПУНЕЙЧБМУС ОБД ОЙН: "оЙЛБЛ ДЧЕ ИПЪСКЛЙ ОЕ ХЦЙЧХФУС РПД ПДОПК ЛТЩЫЕК". уЕКЮБУ ПО ЕМ ТБУУЕСООП, РТЙУМХЫЙЧБСУШ Л ЪЧХЛБН УОБТХЦЙ. дБЦЕ ЧПДЛХ ЧЩРЙМ ВЕЪ ПИПФЩ, НЕДМЕООП Й РТЙЛТЩЧ ЗМБЪБ, ЛБЛ РШАФ ХУФБМЩЕ МАДЙ. пО ТБОП РПМПЦЙМ МПЦЛХ, ЧУФБМ, ЪБМЙЪЩЧБС ГЙЗБТЛХ.

оБЧЕТИХ ТБЪПТЧБМУС УОБТСД, ЧУЕ РПДОСМЙ ЗПМПЧЩ. зПТПЫЛП ЧУЛЙОХМ ОБ РМЕЮП ТЕНЕОШ БЧФПНБФБ, ЗПФПЧЩК УПРТПЧПЦДБФШ, ОЕ УРТБЫЙЧБС. х вЕМЙЮЕОЛП ЗМБЪБ ПЦЙМЙ. иМПРБС УЕВС РП ЛБТНБОБН, ПО ЙУЛБМ ЪБЦЙЗБМЛХ. пО ОЕ РПНОЙМ, ЮФП ХТПОЙМ ЕЕ ПЛПМП УФЕТЕПФТХВЩ.

ЧПФ ЧБЫБ ЪБЦЙЗБМЛБ,- УЛБЪБМ чБОС, РПДБЧ. тБЪЧЕ Ц НПЗ ПО ДПРХУФЙФШ, ЮФПВЩ Х ЛПНВБФБ РТПРБМБ ФБЛБС ОХЦОБС ЧЕЭШ? лПЗДБ ЫМЙ ФБОЛЙ, ВЩМП ОЕ ДП ОЕЕ, ОП РПУМЕ чБОС ЪБЦЙЗБМЛХ ОБЫЕМ Й УРТСФБМ.

вЕМЙЮЕОЛП ЪБЛХТЙЧБМ, РТЙУМХЫЙЧБСУШ. оБЧЕТИХ ХЦЕ ЧУЕ ДТПЦБМП ПФ ЧЪТЩЧПЧ. дЧЕТШ ЪЕНМСОЛЙ УБНБ НЕДМЕООП ТБУФЧПТСМБУШ, ЛТБК ОЕВБ, ЧЙДОЩК ОБД ВТХУФЧЕТПН ФТБОЫЕЙ, ПФ РПДОСЧЫЕКУС РЩМЙ ВЩМ ЧЕУШ ЛБЛ Ч ДЩНХ. вЕМЙЮЕОЛП РЩИОХМ ГЙЗБТЛПК, ВМЕУФС УХЪЙЧЫЙНЙУС, ОЕДПВТП РПЧЕУЕМЕЧЫЙНЙ ЗМБЪБНЙ, УЛБЪБМ:

НПФБК-ЛБ ОБ ПЗОЕЧЩЕ, УФБТЫЙОБ, ДЕМБФШ ФЕВЕ ЪДЕУШ ОЕЮЕЗП: ОЕНЕГ ПРСФШ РПЫЕМ.

ъБ ДЧЕТША ДБЧОП ХЦЕ ФПНЙМУС дПМЗПЧХЫЙО У РХУФЩН ФЕТНПУПН, ПВПТБЮЙЧБСУШ ОБ ЛБЦДЩК ЧЩУФТЕМ. тБОЕОЩИ Ч РТПИПДЕ ОЕ ВЩМП. пОЙ ЧУЕ ЛХДБ-ФП ХВТБМЙУШ. еДЧБ рПОПНБТЕЧ Й дПМЗПЧХЫЙО РПЛЙОХМЙ ор, ЛБЛ РПРБМЙ РПД ПВУФТЕМ. пОЙ РЕТЕМЕЦБМЙ ЕЗП Ч ОЕЗМХВПЛПК ЧПТПОЛЕ. рЕТЧЩН РПДОСМУС УФБТЫЙОБ, ПФТСИОХМУС Й ЧЛПУШ УФТПЗП ЗМСОХМ ОБ РПЧПЪПЮОПЗП. оП ФХФ УВПЛХ ПФЛХДБ-ФП ХДБТЙМ РХМЕНЕФ, Й ПОЙ РПВЕЦБМЙ ОЕ ФПК ДПТПЗПК, ЛПФПТПК ЫМЙ ТБОШЫЕ, Б ЧМЕЧП, Л ЧЙДОЕЧЫЕКУС ЧДБМЙ ТЩЦЕК РПМПУЛЕ ЛХЛХТХЪЩ: ФБН, ЛБЪБМПУШ, ВЕЪПРБУОП. уБРПЗЙ УЛПМШЪЙМЙ, УРПФЩЛБМЙУШ РП ЛПНЛПЧБФПК ЪСВЙ, РХМЙ ЧЩУЧЙУФЩЧБМЙ ОБД ХИПН, ТЧБМЙ ЛПНПЮЛЙ ЪЕНМЙ ЙЪ-РПД ОПЗ.

лПЗДБ ОБЛПОЕГ ДПУФЙЗМЙ ЛХЛХТХЪЩ, Х рПОПНБТЕЧБ РП ЗТХДЙ Й РПД НЩЫЛБНЙ ФЕЛМЙ УФТХКЛЙ РПФБ, дПМЗПЧХЫЙО ДЩЫБМ У ИТЙРПН. рХМЙ Й ЪДЕУШ МЕФБМЙ, ОП ОЕ ФБЛ ЗХУФП: ПОЙ ЭЕМЛБМЙ РП НЕТФЧЩН УФЕВМСН, УВЙЧБС ЙИ ОБ ЪЕНМА.

пФУАДБ рПОПНБТЕЧ ПЗМСОХМУС. еЭЕ ОЕ ЧЕЮЕТЕМП, ОП УЧЕФХ ХВБЧЙМПУШ, Й ДБМШ УФБМБ УЙОЕК. оБ ЖПОЕ ЕЕ ИПТПЫП ВЩМЙ ЧЙДОЩ ПВЕ ЧЩУПФЩ, ВЕМЩЕ ПФ ОЕДБЧОП ЧЩРБЧЫЕЗП УОЕЗБ. оБД ФПК, ЛПФПТХА ПВПТПОСМ вПЗБЮЕЧ, ФБСМ ДЩНПЛ ТБЪТЩЧБ, ФПЮОП ПВМБЮЛП, УЕЧЫЕЕ ОБ ЧЕТЫЙОХ УПРЛЙ. б Ч ТБЪЧЙМЛЕ НЕЦДХ ЧЩУПФБНЙ ЗПТЕМБ УБНПИПДЛБ, Й ОЕУЛПМШЛП ОЕНЕГЛЙИ ФБОЛПЧ, ПФЛТЩФП УФПС ОБ РПМЕ, ЧЕМЙ РП ОЕК УПУТЕДПФПЮЕООЩК ПЗПОШ.

фЕРЕТШ ЧРЕТЕДЙ, ЗПТВСУШ, ЫБЗБМ дПМЗПЧХЫЙО, УЪБДЙ - УФБТЫЙОБ. оЕЫЙТПЛБС РПМПУБ ЛХЛХТХЪЩ ЛПОЮЙМБУШ, Й ПОЙ ЫМЙ ОБЙЪЧПМПЛ, ПФДЩИБС ОБ ИПДХ: ЪДЕУШ ВЩМП ВЕЪПРБУОП. й ЮЕН ЧЩЫЕ ЧЪВЙТБМЙУШ ПОЙ, ФЕН ЧЙДОЕК ВЩМП ЙН ПУФБЧЫЕЕУС РПЪБДЙ РПМЕ ВПС; ПОП ЛБЛ ВЩ ПРХУЛБМПУШ Й УФБОПЧЙМПУШ РМПУЛЙН РП НЕТЕ ФПЗП, ЛБЛ ПОЙ РПДОЙНБМЙУШ ЧЧЕТИ. рПОПНБТЕЧ ПЗМСОХМУС ЕЭЕ ТБЪ. оЕНЕГЛЙЕ ФБОЛЙ ТБУРПМЪМЙУШ Ч УФПТПОЩ ДТХЗ ПФ ДТХЗБ Й РП-РТЕЦОЕНХ ЧЕМЙ ПЗПОШ. рМПУЛЙЕ ТБЪТЩЧЩ ЧУФБЧБМЙ РП ЧУЕНХ РПМА, Б НЕЦДХ ОЙНЙ РПМЪМЙ РЕИПФЙОГЩ; ЧcСЛЙК ТБЪ, ЛПЗДБ ПОЙ РПДЩНБМЙУШ РЕТЕВЕЗБФШ, СТПУФОЕК ОБЮЙОБМЙ УФТПЮЙФШ РХМЕНЕФЩ.

юЕН ДБМШЫЕ Ч ФЩМ, ФЕН ОЕУХЕФМЙЧЕК, ХЧЕТЕООЕК ДЕМБМУС дПМЗПЧХЫЙО. йН ПУФБЧБМПУШ НЙОПЧБФШ ПФЛТЩФПЕ РТПУФТБОУФЧП, Б ДБМШЫЕ ОБ ЗТЕВОЕ ПРСФШ ОБЮЙОБМБУШ ЛХЛХТХЪБ. уЛЧПЪШ ЕЕ ТЕДЕОШЛХА УФЕОЛХ РТПЗМСДЩЧБМ ЪБУЩРБООЩК УОЕЗПН ТЩЦЙК ПФЧБМ ФТБОЫЕЙ, ФБН РЕТЕВЕЗБМЙ ЛБЛЙЕ-ФП МАДЙ, ЙЪТЕДЛБ ОБД ВТХУФЧЕТПН РПЛБЪЩЧБМБУШ ЗПМПЧБ Й ТБЪДБЧБМУС ЧЩУФТЕМ. чЕФЕТ ВЩМ ЧУФТЕЮОЩК, Й РЕМЕОБ УМЕЪ, ЪБУФЙМБЧЫБС ЗМБЪБ, НЕЫБМБ ТБУУНПФТЕФШ ИПТПЫЕОШЛП, ЮФП ФБН ДЕМБЕФУС.

оП ПОЙ ОБУФПМШЛП ХЦЕ ПФПЫМЙ ПФ РЕТЕДПЧПК, ФБЛ ПВБ УЕКЮБУ ВЩМЙ ХЧЕТЕОЩ Ч УЧПЕК ВЕЪПРБУОПУФЙ, ЮФП РТПДПМЦБМЙ ЙДФЙ ОЕ ФТЕЧПЦБУШ. "ъДЕУШ, ЪОБЮЙФ, ЧФПТХА МЙОЙА ПВПТПОЩ УФТПСФ",- ТЕЫЙМ рПОПНБТЕЧ У ХДПЧМЕФЧПТЕОЙЕН. б дПМЗПЧХЫЙО РПДОСМ ЧЧЕТИ УЦБФЩЕ ЛХМБЛЙ Й, РПФТСУБС ЙНЙ, ЪБЛТЙЮБМ ФЕН, ЛФП УФТЕМСМ ЙЪ ФТБОЫЕЙ.

Ь-ЕК! уМЩЫШ, ОЕ ВБМХК!

й ЗПМПУ Х ОЕЗП ВЩМ Ч ЬФПФ НПНЕОФ ОЕ ТПВЛЙК: ПО ЪОБМ, ЮФП Ч ФЩМХ "ВБМПЧБФШ" ОЕ РПМПЦЕОП, Й Ч УПЪОБОЙЙ УЧПЕК РТБЧПФЩ, Ч УМХЮБЕ ЮЕЗП, НПЗ Й РТЙЛТЙЛОХФШ.

дЕКУФЧЙФЕМШОП, УФТЕМШВБ РТЕЛТБФЙМБУШ. дПМЗПЧХЫЙО ПФЧЕТОХМ ОБ ИПДХ РПМХ ЫЙОЕМЙ, ДПУФБМ ЛЙУЕФ Й, РТЙДЕТЦЙЧБС ЕЗП ВЕЪЩНСООЩН РБМШГЕН Й НЙЪЙОГЕН, РТЙОСМУС УЧЕТФЩЧБФШ РБРЙТПУЛХ. дБЦЕ ДЧЙЦЕОЙС Х ОЕЗП ФЕРЕТШ ВЩМЙ УФЕРЕООЩЕ. уЛТХФЙЧ РБРЙТПУЛХ, дПМЗПЧХЫЙО РПЧЕТОХМУС УРЙОПК ОБ ЧЕФЕТ Й, РТЙЛХТЙЧБС, РТПДПМЦБМ ЙДФЙ ФБЛ.

дП ЛХЛХТХЪЩ ПУФБЧБМПУШ НЕФТПЧ РСФШДЕУСФ, ЛПЗДБ ОБ ЗТЕВЕОШ ПЛПРБ ЧУРТЩЗОХМ ЮЕМПЧЕЛ Ч ЛБУЛЕ. тБУУФБЧЙЧ ЛПТПФЛЙЕ ОПЗЙ, ЮЕФЛП ЧЙДОЩК ОБ ЖПОЕ ОЕВБ, ПО РПДОСМ ОБД ЗПМПЧПК ЧЙОФПЧЛХ, РПФТСУ ЕА Й ЮФП-ФП ЛТЙЛОХМ.

ОЕНГЩ! - ПВНЕТ дПМЗПЧХЫЙО.

С ФЕ ДБН "ОЕНГЩ"! - РТЙЛТЙЛОХМ УФБТЫЙОБ Й РПЗТПЪЙМ РБМШГЕН.

пО ЧУА ДПТПЗХ ОЕ УФПМШЛП ЪБ РТПФЙЧОЙЛПН ОБВМАДБМ, ЛБЛ ЪБ дПМЗПЧХЫЙОЩН, ЛПФПТПЗП ФЧЕТДП ТЕЫЙМ РЕТЕЧПУРЙФБФШ. й ЛПЗДБ ФПФ ЪБЛТЙЮБМ "ОЕНГЩ", УФБТЫЙОБ, ПФОПУЙЧЫЙКУС Л ОЕНХ РПДПЪТЙФЕМШОП, ОЕ ФПМШЛП ХУНПФТЕМ Ч ЬФПН ФТХУПУФШ, ОП ЕЭЕ Й ОЕЧЕТЙЕ Ч РПТСДПЛ Й ТБЪХНОПУФШ, УХЭЕУФЧХАЭЙЕ Ч БТНЙЙ. пДОБЛП дПМЗПЧХЫЙО, ПВЩЮОП ТПВЕЧЫЙК ОБЮБМШУФЧБ, ОБ ЬФПФ ТБЪ, ОЕ ПВТБЭБС ЧОЙНБОЙС, ЛЙОХМУС ВЕЦБФШ ОБЪБД Й ЧМЕЧП.

С ФЕ РПВЕЗХ! - ЛТЙЮБМ ЕНХ ЧУМЕД рПОПНБТЕЧ Й РЩФБМУС ТБУУФЕЗОХФШ ЛПВХТХ ОБЗБОБ.

дПМЗПЧХЫЙО ХРБМ, ВЩУФТП-ВЩУФТП ЪБЗТЕВБС ТХЛБНЙ, НЕМШЛБС РПДПЫЧБНЙ УБРПЗ, РПРПМЪ У ФЕТНПУПН ОБ УРЙОЕ. рХМЙ ХЦЕ ЧУЛЙДЩЧБМЙ УОЕЗ ПЛПМП ОЕЗП.

оЙЮЕЗП ОЕ РПОЙНБС, УФБТЫЙОБ УНПФТЕМ ОБ ЬФЙ ЧУЛЙРБЧЫЙЕ УОЕЦОЩЕ ЖПОФБОЮЙЛЙ. чОЕЪБРОП ЪБ дПМЗПЧХЫЙОЩН, Ч ПФЛТЩЧЫЕКУС РПД УЛБФПН ОЙЪЙОЕ, ПО ХЧЙДЕМ УБООЩК ПВПЪ. оБ ТПЧОПН, ЛБЛ ЪБНЕТЪЫБС ТЕЛБ, УОЕЦОПН РПМЕ ПЛПМП УБОЕК УФПСМЙ МПЫБДЙ. дТХЗЙЕ МПЫБДЙ ЧБМСМЙУШ ФХФ ЦЕ. пФ УБОЕК ЧЕЕТПН ТБУИПДЙМЙУШ УМЕДЩ ОПЗ Й ЗМХВПЛЙЕ ВПТПЪДЩ, ПУФБЧМЕООЩЕ РПМЪЫЙНЙ МАДШНЙ. пОЙ ПВТЩЧБМЙУШ ЧОЕЪБРОП, Й Ч ЛПОГЕ ЛБЦДПК ЙЪ ОЙИ, ЗДЕ ДПЗОБМБ ЕЗП РХМС, МЕЦБМ ЕЪДПЧПК. фПМШЛП ПДЙО, ХКДС ХЦЕ ДБМЕЛП, РТПДПМЦБМ РПМЪФЙ У ЛОХФПН Ч ТХЛЕ, Б РП ОЕНХ УЧЕТИХ ВЕЪПУФБОПЧПЮОП ВЙМ РХМЕНЕФ.

"оЕНГЩ Ч ФЩМХ!" - РПОСМ рПОПНБТЕЧ. фЕРЕТШ, ЕУМЙ ОБДБЧСФ У ЖТПОФБ Й РЕИПФБ ОБЮОЕФ ПФИПДЙФШ, ПФУАДБ, ЙЪ ФЩМБ, ЙЪ ХЛТЩФЙС, ОЕНГЩ ЧУФТЕФСФ ЕЕ РХМЕНЕФОЩН ПЗОЕН. оБ ТПЧОПН НЕУФЕ ЬФП - ХОЙЮФПЦЕОЙЕ.

РТБЧЕК, РТБЧЕК РПМЪЙ! - ЪБЛТЙЮБМ ПО дПМЗПЧХЫЙОХ. оП ФХФ УФБТЫЙОХ ФПМЛОХМП Ч РМЕЮП, ПО ХРБМ Й ХЦЕ Оe ЧЙДЕМ, ЮФП РТПЙЪПЫМП У РПЧПЪПЮОЩН. фПМШЛП ЛБВМХЛЙ дПМЗПЧХЫЙОБ НЕМШЛБМЙ ЧРЕТЕДЙ, ХДБМССУШ. рПОПНБТЕЧ ФСЦЕМП РПМЪ ЪБ ОЙН УМЕДПН Й, РПДЩНБС ЗПМПЧХ ПФ УОЕЗБ, ЛТЙЮБМ: - рТБЧЕК ВЕТЙ, РТБЧЕК! фБН УЛБФ!

лБВМХЛЙ ЧЙМШОХМЙ ЧМЕЧП. "хУМЩЫБМ!" - ТБДПУФОП РПДХНБМ рПОПНБТЕЧ. еНХ ОБЛПОЕГ ХДБМПУШ ЧЩФБЭЙФШ ОБЗБО. пО ПВЕТОХМУС Й, ГЕМСУШ, ДБЧБС дПМЗПЧХЫЙОХ ХКФЙ, ЧЩРХУФЙМ Ч ОЕНГЕЧ ЧУЕ УЕНШ РБФТПОПЧ. оП Ч ТБОЕОПК ТХЛЕ Оe ВЩМП ХРПТБ. рПФПН ПО ПРСФШ РПРПМЪ. нЕФТПЧ ЫЕУФШ ЕНХ ПУФБМПУШ ДП ЛХЛХТХЪЩ, ОЕ ВПМШЫЕ, Й ПО ХЦЕ РПДХНБМ РТП УЕВС: "фЕРЕТШ - ЦЙЧ". фХФ ЛФП-ФП РБМЛПК ХДБТЙМ ЕЗП РП ЗПМПЧЕ, РП ЛПУФЙ. рПОПНБТЕЧ ДТПЗОХМ, ФЛОХМУС МЙГПН Ч УОЕЗ, Й УЧЕФ РПНЕТЛ.

б дПМЗПЧХЫЙО ФЕН ЧТЕНЕОЕН ВМБЗПРПМХЮОП УРХУФЙМУС РПД УЛБФ. ъДЕУШ РХМЙ ЫМЙ РПЧЕТИХ. дПМЗПЧХЫЙО ПФДЩЫБМУС, ЧЩОХМ ЙЪ-ЪБ ПФЧПТПФБ ХЫБОЛЙ "ВЩЮПЛ" Й, УПЗОХЧЫЙУШ, ЙУЛХТЙМ ЕЗП. пО ЗМПФБМ ДЩН, ДБЧСУШ Й ПВЦЙЗБСУШ, Й ПЪЙТБМУС РП УФПТПОБН. оБЧЕТИХ ХЦЕ ОЕ УФТЕМСМЙ. фБН ЧУЕ ВЩМП ЛПОЮЕОП. "рТБЧЕК РПМЪЙ",- ЧУРПНОЙМ дПМЗПЧХЫЙО Й ХУНЕИОХМУС У РТЕЧПУИПДУФЧПН ЦЙЧПЗП ОБД НЕТФЧЩН.

ЧПФ ФЕ Й ЧЩЫМП РТБЧЕК...

пО ЧЩУЧПВПДЙМ РМЕЮЙ ПФ МСНПЛ, Й ФЕТНПУ ХРБМ Ч УОЕЗ. дПМЗПЧХЫЙО ПФРЙИОХМ ЕЗП ОПЗПК. зДЕ РПМЪЛПН, ЗДЕ УЗЙВБСУШ Й РЕТЕВЕЦЛБНЙ, ЧЩВТБМУС ПО ЙЪ-РПД ПЗОС, Й ФПФ, ЛФП УЮЙФБМ, ЮФП дПМЗПЧХЫЙО "ВПЗПН ХЫЙВМЕООЩК", РПТБЪЙМУС ВЩ УЕКЮБУ, ЛБЛ ФПМЛПЧП, РТЙНЕОССУШ Л НЕУФОПУФЙ, ДЕКУФЧХЕФ ПО.

чЕЮЕТПН дПМЗПЧХЫЙО РТЙЫЕМ ОБ ПЗОЕЧЩЕ РПЪЙГЙЙ. пО ТБУУЛБЪБМ, ЛБЛ ПОЙ ПФУФТЕМЙЧБМЙУШ, ЛБЛ УФБТЫЙОХ ХВЙМП ОБ ЕЗП ЗМБЪБИ Й ПО РЩФБМУС ФБЭЙФШ, ЕЗП НЕТФЧПЗП. пО РПЛБЪБМ РХУФПК ДЙУЛ БЧФПНБФБ. уЙДС ОБ ЪЕНМЕ ТСДПН У ЛХИОЕК, ПО ЦБДОП ЕМ, Б РПЧБТ МПЦЛПК ЧЩМБЧМЙЧБМ ЙЪ ЮЕТРБЛБ НСУП Й РПДЛМБДЩЧБМ ЕНХ Ч ЛПФЕМПЛ. й ЧУЕ УПЮХЧУФЧЕООП УНПФТЕМЙ ОБ дПМЗПЧХЫЙОБ.

"чПФ ЛБЛ ОЕМШЪС У РЕТЧПЗП ЧЪЗМСДБ УПУФБЧМСФШ НОЕОЙЕ П МАДСИ,- РПДХНБМ оБЪБТПЧ, ЛПФПТПНХ дПМЗПЧХЫЙО ОЕ РПОТБЧЙМУС.- с ЕЗП УЮЙФБМ ЮЕМПЧЕЛПН УЕВЕ ОБ ХНЕ, Б ПО ЧПФ ЛБЛПК, ПЛБЪЩЧБЕФУС. рТПУФП С ЕЭЕ ОЕ ХНЕА ТБЪВЙТБФШУС Ч МАДСИ..."

й РПУЛПМШЛХ Ч ЬФПФ ДЕОШ ТБОЙМП ЛБРФЕТБ, оБЪБТПЧ, ЮХЧУФЧХС УЕВС ЧЙОПЧБФЩН РЕТЕД дПМЗПЧХЫЙОЩН, РПЪЧПОЙМ ЛПНБОДЙТХ ВБФБТЕЙ, Й дПМЗПЧХЫЙО ЪБОСМ ФЙИХА, ИМЕВОХА ДПМЦОПУФШ ЛБРФЕТБ.

Яков Петрович Бакланов (1809–1873), бесспорно, один из самых выдающихся богатырей Дона, сочетавший в себе беспримерное личное мужество, силу и мастерство бойца с полководческим талантом. Он воевал с детства (двенадцати лет отослан был отцом-офицером в армию), всю жизнь. Шашку Бакланова, которого турки звали Батман-клыч («Пудовый меч»), знал Кавказ, османы и поляки. Это был железный человек, причём честный и великодушный (будучи поставлен на усмирение польского бунта, отказался выполнять приказ «Муравьёва-вешателя» о лишении имущества детей повстанцев).

Крестный ход вокруг памятника генералу Балканову в Волгодонске

Яков Петрович был глубоко верующим человеком. На знаменитом чёрном значке Бакланова - белая надпись: «Чаю воскресения мертвых и жизни будущаго века. Аминь» , серебряная Адамова голова и кости. Этот прапор с православной надписью и символикой был подарен неизвестным или неизвестными (полагают, что его сшили в Старочеркасском девичьем монастыре). Известны слова, в которых Бакланов заключил свою личную стратегию: «Вера в Бога, скрытность движения, быстрота, затем смелый удар по первому влечению сердца» . Бог в этой стратагеме - на первом месте. И не только своим ударом славен был Бакланов, а тем, что всю свою жизнь не жалел ни себя, ни своего имущества для товарищей и подчинённых: на свои деньги покупал казакам обмундирование и оружие, делил с ними хлеб, зной, стужу и опасность службы. Смелость Бакланова, которой не могли понять даже опытные бойцы, считая богатыря-донца заговорённым, проистекала из того же источника. В основе её лежали простота и спокойствие человека, положившего упования свои на Бога, потому что уцелеть своими, даже «баклановскими» силами в той многолетней мясорубке сражений, стычек, перестрелок и засад, из которых состояла его служба, было невозможно. Бакланов не был заколдован: многократно получал раны огнестрельные и холодным оружием, контузии; случалось ему и лежать при смерти с пулей в груди… Весь секрет его заключался в том, что, даже раненый, он не выходил из боя до самого его завершения, не показывал своей боли. Но Бог сберёг раба своего на путях войны: умер Яков Петрович своей смертью в Петербурге на шестьдесят четвёртом году жизни. Человек бедный, он был погребён за счёт войска Донского. Иждивением благодарных земляков над могилой героя возвели скромный памятник… Вечная ему память!

Генерал Яков Петрович Бакланов, герой Кавказской войны

Эта история произошла на Кавказе. Бакланов к тому времени стал уже очень известен - его боялись и звали «Даджалом», т.е. как бы «Антихристом» по-мусульмански. (Справедливости ради должен уточнить, что известные слова имама Шамиля: «Если бы вы так боялись Аллаха, как Бакланова, то стали бы святыми!» - адресовались не его мюридам, как любят утверждать беспредельные патриоты Отечества, а простым аульным горцам. Мюриды если и боялись «заговорённого» Бакланова, то Аллаха страшились больше и свою мужскую честь ставили выше. Думаю, любой из них стал бы лично рубиться с Баклановым, случись нужда. Другой вопрос, что не каждый из них смог бы выйти из такой сечи живым. Такая уж была их мюридская жизнь.– прим. авт.)

Донской 17-й казачий полк

К Бакланову явился горский лазутчик (таких много находилось «на прикорме» у русских в то время) и сказал, что в аул пришёл стрелок с гор, который поклялся Шамилю на Коране убить Бакланова. «Кто таков?» - «Тавлинец, имя Джанем. Он сказал старикам, что промахнулся только один раз в жизни. Старики сказали: Баклу не промахивался ни разу. Его не берет ни пуля, ни шашка. Джанем сказал: я попадаю на пятьдесят шагов в куриное яйцо. Старики сказали: Баклу на пятьдесят шагов попадет в муху. Джанем отлил для тебя серебряные пули. Завтра он будет ждать в засаде, когда ты поедешь, как всегда, смотреть войска. Не езди смотреть войска завтра!» Бакланов заплатил лазутчику и отпустил его.

В старости в своих кратких воспоминаниях с простым названием «Моя боевая жизнь» Бакланов признается, что провёл очень скверную ночь. Но показать горцам, которые знали, что он выезжает одним и тем же путём ежедневно, своей трусости он не мог. Слава Бакланова являлась сильным оружием России на Кавказе; он не имел права тупить это оружие, хотя выбор, конечно, оставался за ним. И Бакланов, зарядив лучший свой штуцер, ранним утром, как всегда, сел на коня. Этот свой путь он позже назовёт дорогой на лобное место, то есть на Голгофу. (Современному читателю такое сравнение может показаться нескромным. Однако Яков Бакланов был простой человек; грамоте учился у церковного дьячка, и «определяющими» книгами в его жизни наверняка были книги церковные. Откуда же ещё ему следовало брать сравнения? Бакланов шёл, готовый принести себя в жертву за ближних своих. Простим ему эту метафору.– прим. авт. ) Он знал, что Джанем ждёт его где-то на старой батарее - хорошая снайперская позиция. Всё произошло на глазах русских войск и горцев, собравшихся посмотреть на невиданный поединок.

Бакланов подъехал к возвышенности, где раньше стояла батарея, и стал перед ней неподвижно, как скала. (На самом деле он просто не знал, где прячется Джанем, и хотел вызвать его на выстрел, чтобы обнаружить. Других шансов не было.) Вот из травы поднялся стрелок и вскинул ружьё. То ли неподвижная богатырская фигура Баклу на коне, то ли рассказы суеверных стариков подействовали на нервы Джанему: он промахнулся второй раз в жизни. Всё случилось так быстро, что Бакланов успел только заметить поднявшийся силуэт и вспышку. Джанем опустился наземь, пропав из виду. Бакланов продолжал стоять на месте. Он видел, как над травой подымается рука стрелка, забивающего в ствол новый заряд. Вот Джанем поднялся второй раз. Вторая пуля пробила полупальто Бакланова: руки горского снайпера уже ходили ходуном. Бакланов продолжал стоять. Когда же выведенный из себя Джанем перезарядился и вскочил в третий раз, Бакланов, как он вспоминает, перекинул ногу через седло, упёр локоть в колено и одним выстрелом, опередившим горца, положил его насмерть. Говорят, кавказцы-мусульмане, видевшие это, кричали: «Маладец, Баклу!». Победитель подъехал к поверженному противнику и осмотрел тело Джанема. Стрелок пожалел потратиться на серебро и отлил пули из меди: они, как считалось, тоже имеют силу против шайтана. Но Джанема они не спасли. Бакланов скромно замечает в мемуарах, что именно пули и могли испортить результат выстрела - лёгкая медь в разреженном горном воздухе не даёт такой точности попадания, как свинец.

Так погиб Джанем и победил Бакланов. Ему предстоит долгая жизнь: он вырастит детей, станет генералом, будет побеждать и побеждать, не щадя себя. Многих ещё сразит, а кого-то и спасёт… Но большего подвига ему, как бойцу, совершить уже не придётся.

оборачиваясь и отстреливаясь. Все сшиблись, смешались - сквозь падающий снег
невозможно было разглядеть, что сейчас там происходит.

ПЕРВЫЙ БОЙ

К полудню, когда стихло немного, старшина Пономарев отправился на НП. В
другое время он бы послал с обедом повозочного. Но сегодня, после того
обстрела, которому подвергся командир батареи на наблюдательном пункте,
неудобно было ему, старшине, отсиживаться на огневых позициях рядом с
кухней. И вместе с обедом он отправился сам.
В своей длинной шинели, взятой на рост больше из тех соображений, что
ею теплей укрываться, со строгим, голым и как бы помятым лицом, на котором и
в сорок три года почти ничего не росло, он шел впереди, недоступный никаким
посторонним чувствам, кроме чувства долга. Сзади тащился с термосом на спине
и котелками в обеих руках повозочный Долговушин, молодой унылый парень,
назначенный нести обед на НП в целях воспитания.
За год службы в батарее Долговушин переменил множество должностей,
нигде не проявив способностей. Попал он в полк случайно, на марше. Дело было
ночью. К фронту двигалась артиллерия, обочиной, в пыли, подымая пыль
множеством ног, топала пехота. И, как всегда, несколько пехотинцев
попросились на пушки, подъехать немного. Среди них был Долговушин. Остальные
потом соскочили, а Долговушин уснул. Когда проснулся, пехоты на дороге уже
не было. Куда шла его рота, какой ее номер - ничего этого он не знал, потому
что всего два дня как попал в нее. Так Долговушин и прижился в
артиллерийском полку.
Вначале его определили к Богачеву во взвод управления катушечным
телефонистом. За Днестром, под Яссами, Богачев всего один раз взял его с
собой на передовой наблюдательный пункт, где все простреливалось из
пулеметов и где не то что днем, но и ночью-то головы не поднять. Тут
Долговушин по глупости постирал с себя все и остался в одной шинели, а под
ней - в чем мать родила. Так он и сидел у телефона, запахнувшись, а напарник
и бегал и ползал с катушкой по линии, пока его не ранило. На следующий день
Богачев выгнал Долговушина; к себе во взвод он подбирал людей, на которых
мог положиться в бою, как на себя.
И Долговушин попал к огневикам. Безропотный, молчаливо-старательный,
все бы хорошо, только уж больно бестолков оказался. Когда выпадало опасное
задание, о нем говорили: "Этот не справится". А раз не справится, зачем
посылать? И посылали другого. Так Долговушин откочевал в повозочные. Он не
просил, его перевели. Может быть, теперь, к концу войны, за неспособностью
воевал бы он уже где-нибудь на складе ПФС, но в повозочных суждено было ему
попасть под начало старшины Пономарева. Этот не верил в бестолковость и
сразу объяснил свои установки:
- В армии так: не знаешь - научат, не хочешь - заставят.- И еще сказал:
- Отсюда тебе путь один: в пехоту. Так и запомни.
- Что ж пехота? И в пехоте люди живут,- уныло отвечал Долговушин,
больше всего на свете боявшийся снова попасть в пехоту.
С тем старшина и начал его воспитывать. Долговушину не стало житья. Вот
и сейчас он тащился на НП, под самый обстрел, все ради того же воспитания.
Два километра - не велик путь, но к фронту, да еще под обстрелом...
Опасливо косясь на дальние разрывы, он старался не отстать от старшины.
Не прошли и полдороги, а Долговушин упарился под термосом: по временам
он начинал бежать, спотыкаясь огромными сапогами о мерзлые кочки; при этом
суп взбалтывался.
Снег все шел, хотя и редкий уже. На правом фланге догорали два танка.
Издали нельзя было разобрать чьи. Мазутно-черные, тонкие у земли дымы,
разрастаясь кверху и сливаясь вместе, подпирали небо.
Где овражком, где перебегая от воронки к воронке, Пономарев и
Долговушин добрались наконец до наблюдательного пункта батареи. Вся высота
была взрыхлена снарядами, засыпана выброшенной взрывами землей. В одном
месте ход сообщения обрушило прямым попаданием, пришлось перелезать завал.
Здесь же, в первой щели, лежал убитый. Лежал он неудобно, не как лег бы сам,
а как втащили его сюда. Шинель со спины горбом наползла на голову, так что
хлястик оказался выше лопаток, толстые икры ног судорожно напряжены. При
зимнем рассеянном свете тускло блестели стертые подковки ботинок. Не видя
лица, по одному тому, как ловко, невысоко, щеголевато были намотаны обмотки,
старшина определил в убитом бывалого солдата.
Дальше наткнулись на раненых. По всему проходу они сидели на земле,
курили, мирно разговаривали. От близких разрывов и посвистывания пуль, при
виде убитого, раненых и крови на бинтах Долговушину, пришедшему сюда из
тыла, представилось, что вот тут и есть передний край. Но для раненых