Повесть о петре и февронии время создания. Повесть о петре и февронии. Иноческий постриг Петра и Февронии

/ / / Тема и идея «Повести о Петре и Февронии Муромских»

Мировая литература – кладезь жизненной мудрости. И создается он уже на протяжении очень многих столетий. Современным людям близка литература нашего времени. Но не стоит пренебрегать истоками художественной литературы. Ведь там можно почерпнуть и великие знания, и житейскую мудрость. К по-настоящему ценным произведениям далекого 16 века стоит отнести « ». Ее автором принято считать известного русского публициста и священника тех времен - Ермолая-Еразма.

Имена героев читатель узнает уже из самого названия. Это Муромские правители и . Автор говорит, что княжили они праведно. Образы героев можно отнести к историческим, но овеянным множеством давних преданий.

Тема произведения – описание жития Муромских святых Петра и Февронии. Так как задумывалось все в житийном направлении. Однако сюжет вышел намного шире, чем того ожидалось от автора. В результате в тексте мы находим не простое описание жизни праведных людей, а увлекательный рассказ о судьбе храброго князя и мудрой девушки Февронии. Писатель использует не только религиозные, но и фольклорные мотивы.

Говоря об идеи произведения, есть некая разница между тем, каковой она была изначально, и какой видится уже в готовом повествовании. Из истории создания мы знаем, что задумывалась повесть для прославления церкви. Но в тексте мы видим то, насколько автор очарован мудростью и силой воли Февронии, справедливостью и храбростью Петра. Выходит, что идеей стало прославление в героях настоящих жизненных ценностей. Ермолай-Еразм восхищается героями. Да, они глубоко верующие люди, но они уже не слепо следуют вере, а совершают добрые дела, потому что они благородные и активные личности.

Уникальным является и то, что автор в произведении превозносит девушку из простого народа. Феврония происходила из крестьянской семьи, но в душе была очень благородна. Ее образ имеет разительное сходство с фольклорным образом мудрой девы. Она говорит всегда загадочно и мудро, что поражает посла князя и потом самого князя. При помощи разумных доводов она берет обещание правителя жениться на ней. Девушка красиво говорит о том, что негоже порядочной деве лечить раны не ее мужа. Однако не только ловкость убеждает Петра, но и милосердие, и бескорыстие Февронии. Поэтому во второй раз он соглашается взять ее в жены.

В образе Петра видна идея прославления мужества и справедливости правителей. Автор указывает, что далеко не каждый князь обладает таким благородством, как Петр. Поэтому его герой заслуживает восхищения. Он искренне любит своего брата, помогает ему победить коварного змея. Таким образом Петр становится князем-змееборцем.

Повесть о Петре и Февронии прославляет настоящие жизненные ценности, такие как: любовь, мудрость, милосердие.

Сегодня Всероссийский день семьи, любви и верности. Именно в этот день, 8 июля, Русская православная церковь поминает благоверных князей Петра и Февронию, Муромских чудотворцев, явивший пример беззаветной любви. Об этом чуде повествует знаменитая «Повесть о Петре и Февронии» написана известным духовным писателем середины XVI века священником Ермолаем.

Примечательно, что в древнерусском Сказании центральное значение отведено мудрой Февронии, - простолюдинке, ставшей не просто соправительницей мужа-князя, но спасительницей его жизни как телесной так и духовной - возвысившей своего мужа и их союз к идеалу совершенства и праведности.

Как пишет академик Лихачев: "Феврония подобна тихим ангелам Рублева. Она «мудрая дева» сказочных сюжетов. Внешние проявления ее большой внутренней силы скупы. Она готова на подвиг самоотречения, победила свои страсти. Ее любовь к князю Петру потому и непобедима внешне, что она побеждена внутренне, ею самой, подчинена уму. Вместе с тем ее мудрость - не только свойство ее ума, но в такой же мере - ее чувства и воли. Между ее чувством, умом и волей нет конфликта: отсюда необыкновенная «тишина» ее образа".

Ниже мы приводим статью «Повесть о Петре и Февронии Муромских» выдающегося ученого Дмитрия Сергеевича Лихачева из его знаменитого труда "Великое наследие. Классические произведения литературы Древней Руси". Также из сайта Православие.ру приводим замечательное изложение "Повести о Петре и Февронии Муромских", иллюстрированное в иконе XVII века.

ДМИТРИЙ ЛИХАЧЁВ: «ПОВЕСТЬ О ПЕТРЕ И ФЕВРОНИИ МУРОМСКИХ»

О времени возникновения «Повести о Петре и Февронии Муромских» идут споры. Одни исследователи относят ее к XV в., другие - к началу XVI-го. Судя по тому, что церковный культ Петра и Февронии в Муроме сложился уже во второй половине XV в., вероятнее, что «Повесть» в каком-то неизвестном нам первоначальном виде была составлена уже в это время. Однако свой окончательный вид «Повесть» приобрела, как это доказала сейчас Р. П. Дмитриева, под пером Ермолая Еразма - писателя, работавшего в середине XVI в.

«Повесть о Петре и Февронии» представляет собой соединение двух фольклорных сюжетов: одного о змее-соблазнителе и другого - о мудрой деве. Сюжеты эти в «Повести» соединены и приурочены к Мурому, а вся повесть претендует на историческую достоверность.

Очарование «Повести» - в простоте и ясности изложения, в степенной неторопливости рассказа, в способности повествователя не удивляться удивительному, в гармонирующей со спокойствием рассказчика простоте и беззлобии действующих лиц.

Героиня повести - дева Феврония. Она мудра народной мудростью. Она загадывает мудрые загадки и умеет без суеты разрешать жизненные трудности. Она не возражает врагам и не оскорбляет их открытым поучением, а прибегает к иносказанию, цель которого - преподать безобидный урок: ее противники сами догадываются о своих ошибках. Она творит чудеса походя: заставляет за одну ночь расцвесть в большое дерево воткнутые для костра ветви. Ее животворящая сила распространяется на все окружающее. Крохи хлеба в ее ладони превращаются в зерна благоуханного ладана. Князь Петр пытается обмануть ее только один раз, вначале, когда он решает не жениться на ней, вопреки своему обещанию. Но после первого же урока, преподанного ему Февронией, он слушает ее во всем и, обвенчавшись, живет с нею в согласии, их любовь переступает и за порог смерти.

«Сей убо в Рустей земли град, нарицаемый Муром» - так просто начинается повесть. В граде этом, как рассказывают, говорит повествователь, княжил благоверный князь Павел. И стал к его жене летать змий-насильник. Для посторонних он принимал облик Павла. Жена Павла поведала мужу о своем несчастии, и стали оба думать, как избавиться от насильника.

Однажды, когда змий снова прилетел к жене Павла, она спросила змия «с почтением»: «Многое ты знаешь, знаешь ли ты кончину свою: какая она буде и от чего?» Прельщенный «добрым прельщением» жены Павла, змий ответил: «Смерть моя - от Петрова плеча, от Агрикова меча».

Брат Павла, Петр, решает убить змия, но не ведает, где ему достать Агриков меч. Он находит этот меч в одной из своих поездок для уединенной молитвы в загородном храме в алтаре между «керамидами», то есть керамическими плитками, обычно закрывавшими погребения.

Удостоверившись, что в храмине у жены Павла сидит не Павел, а змий, принявший облик Павла, Петр ударяет его Агриковым мечом. К змию возвращается его подлинный облик, и он «трепеща» умирает, обрызгав Петра своею кровью. От этой крови Петр покрывается струпьями. Болезнь его невозможно вылечить. Страшная болезнь Петра служит завязкой второй части повести, где появляется мудрая дева Феврония, излечивающая князя. Есть что-то общее в деталях этой части повести с западноевропейским средневековым повествованием о Тристане и Изольде.

Феврония подобна тихим ангелам Рублева. Она «мудрая дева» сказочных сюжетов. Внешние проявления ее большой внутренней силы скупы. Она готова на подвиг самоотречения, победила свои страсти. Ее любовь к князю Петру потому и непобедима внешне, что она побеждена внутренне, ею самой, подчинена уму. Вместе с тем ее мудрость - не только свойство ее ума, но в такой же мере - ее чувства и воли. Между ее чувством, умом и волей нет конфликта: отсюда необыкновенная «тишина» ее образа.

Первое появление в повести девушки Февронии запечатлено в зрительно отчетливом образе. Ее находит в простой крестьянской избе посланец муромского князя Петра, заболевшего от ядовитой крови убитого им змея. В бедном крестьянском платье Феврония сидела за ткацким станком и занималась «тихим» делом - ткала полотно, а перед нею скакал заяц, как бы символизируя собой слияние ее с природой. Ее вопросы и ответы, ее тихий и мудрый разговор ясно показывают, что «рублевская задумчивость» не бездумна. Феврония изумляет посланца своими вещими ответами и обещает помочь князю. Сведущая в целебных снадобьях, она излечивает князя, как Изольда излечивает Тристана, зараженного кровью убитого им дракона.

Несмотря на социальные препятствия, князь женится на крестьянской девушке Февронии. Как и любовь Тристана и Изольды, любовь Петра и Февронии преодолевает иерархические преграды феодального общества и не считается с мнением окружающих. Чванливые жены бояр невзлюбили Февронию и требуют ее изгнания, как вассалы короля Марка требуют изгнания Изольды. Князь Петр отказывается от княжества и уходит вместе с женой. Животворящая сила любви Февронии так велика, что жердья, воткнутые в землю, расцветают в деревья по ее благословению. Она настолько сильна духом, что разгадывает мысли встреченных ею людей. В силе любви, в мудрости, подсказанной ей этой любовью, Феврония оказывается выше даже своего идеального мужа - князя Петра. Их не может разлучить сама смерть.

Когда Петр и Феврония почувствовали приближение смерти, они стали просить у бога, чтобы умереть в одно время, и приготовили себе общий гроб. После того они приняли монашество в разных монастырях. И вот, когда Феврония вышивала для храма богородицы «воздух» для святой чаши, Петр послал ей сказать, что он умирает, и просил ее умереть с ним вместе. Но Феврония просит дать ей время дошить покрывало. Вторично послал к ней Петр, велев сказать: «Уже мало пожду тебя». Наконец, посылая в третий раз, Петр говорит ей: «Уже хочу умереть и не жду тебя». Тогда Феврония, которой осталось дошить лишь ризу святого, воткнула иглу в покрывало, обвертела о нее нитку и послала сказать Петру, что готова умереть с ним вместе. Так и Тристан оттягивает час своей кончины. «Срок близится, - говорит Тристан Изольде, - разве мы не испили с тобою все горе и всю радость. Срок близится. Когда он настанет, и я позову тебя, Изольда, придешь ли ты?» «Зови меня, друг, - отвечает Изольда, - ты знаешь, что я приду».

После смерти Петра и Февронии люди положили тела их в отдельные гробы, но на следующий день тела их оказались в общем, заранее приготовленном ими гробу. Люди второй раз попытались разлучить Петра и Февронию, но снова тела оказались вместе, и после этого их уже не смели разлучать. Так же точно в победе любви над смертью Тристан спускается на могилу Изольды цветущим терновником (в некоторых вариантах романа о Тристане и Изольде тела их оказываются в одном гробу). Образы героев этого рассказа, которых не могли разлучить ни бояре, ни сама смерть, для своего времени удивительно психологичны, но без всякой экзальтации. Их психологичность внешне проявляется с большой сдержанностью.

Отметим и сдержанность повествования, как бы вторящего скромности проявления чувств. Жест Февронии, втыкающей иглу в покрывало и обвертывающей вокруг воткнутой иглы золотую нить, так же лаконичен и зрительно ясен, как и первое появление Февронии в повести, когда она сидела в избе за ткацким станком, а перед нею скакал заяц. Чтобы оценить этот жест Февронии, обвертывающей нить об иглу, надо помнить, что в древнерусских литературных произведениях нет быта, нет детальных описаний - действие в них происходит как бы в сукнах. В этих условиях жест Февронии драгоценен, как и то золотое шитье, которое она шила для «святой» чаши.

ПОВЕСТЬ О ПЕТРЕ И ФЕВРОНИИ В ИКОННЫХ КЛЕЙМАХ

Знаменитая «Повесть о Петре и Февронии» написана известным духовным писателем середины XVI века священником Ермолаем (в монашестве Еразм). Почти сразу же она становится любимым чтением русского народа и распространяется в огромном количестве списков. До нашего времени их сохранилось около 350. Многие из этих списков украшались миниатюрами, а вскоре появились и житийные иконы местно прославленных Муромских святых Петра и Февронии, в иночестве Давида и Евфросинии. Мы предлагаем вам прочитать эту повесть по клеймам одной из икон XVII века. Причем первое, заглавное клеймо иконы начинает и заканчивает собою повествование. Изображения (к сожалению, с некоторыми утратами) сопровождаются переводом, максимально приближенным к авторскому тексту.

Икона Муромских святых князя Константина со чадами Михаилом и Феодором, Петра и Февронии и Иулиании Лазаревской с житием Петра и Февронии. XVII в.

ГРАД МУРОМ. ПОВЕСТЬ О КНЯЗЕ ПАВЛЕ, И О ТОМ, КК ЗМЕЙ ЛЕТАЛ К ЕГО ЖЕНЕ, ПРЕДСТАВЛЯЯСЬ ОКРУЖАЮЩИМ В ВИДЕ ЕЕ МУЖА, И О ПРАВЕДНЫХ ПЕТРЕ И ФЕВРОНИИ

Клеймо 1

Есть в Русской земле город, называемый Муром.

Князь Павел на престоле, ему предстоят бояре и горожане. Змей, принимая обличье князя, прилетает к его супруге. Княгиня рассказывает мужу о своей беде

Клеймо 1. Фрагмент

В нем самодержствовал благоверный князь именем Павел. Искони ненавидящий добро в роде человеческом дьявол велел неприязненному змею летать к жене князя того на блуд. И являлся он ей своим наваждением в своем естественном облике, приходящим же людям казалось, будто это сам князь сидит с женой своей. В таковом наваждении немало времени прошло. Жена же этого не таила и рассказала князю, мужу своему, о всем приключившимся с ней. Змей же зловредный насилие творил над нею.

Княгиня открывается мужу - князю Павлу. Он советует ей выведать у змея тайну его смерти

Клеймо 1. Фрагмент

Князь думал, что ему сделать со змеем, и не мог придумать. И сказал жене: «Думаю, жена, и недоумеваю, что мне сделать со злыднем тем? Не ведаю, какой бы смерти предать его. Когда он будет говорить с тобой, то исхитрись спросить об этом: знает ли этот злодей духом своим, что ему смертью угрожает? Если что узнаешь и нам поведаешь, то освободишься не только в нынешнем веке от злого его дыхания, и шипения, и гнусности, о чем мерзко и говорить, но и в будущей жизни нелицемерного судью Христа умилостивишь». Жена же слова мужа своего в сердце накрепко запечатлела и решила: «Хорошо, так и будет».

Княгиня выведывает у змея тайну его смерти и сообщает об этом мужу

Клеймо 2

Однажды, когда пришел к ней зловредный змей, она, хорошо помня запечатленные в сердце слова, обращается с лестью к злодею тому, говорит ему сладкие речи и наконец с почтением спрашивает, восхваляя его: «Многое ты знаешь, а знаешь ли о кончине своей: какова она будет и от чего?» Он же, неприязненный прельститель, прельщенный ласковой лестью верной жены, не задумываясь, тайну ей изрекает, говоря: «Смерть моя - от Петрова плеча, от Агрикова меча». Жена же, услышав такие речи, в сердце все твердо сохранила и по отшествии неприязненного поведала князю, мужу своему, о том, что сказал ей змей. Князь же, услышав это, недоумевал, что это за смерть «от Петрова плеча и от Агрикова меча»?

Князь Павел призывает к себе своего брата Петра и рассказывает ему о тайне змеевой смерти

Клеймо 3

Был у него родной брат по имени князь Петр. Однажды призвал он его к себе и поведал ему речи змея, которые говорил тот жене его. Князь же Петр, услышав от брата своего, что змей назвал тезоименитого ему виновника смерти своей, начал размышлять, не сомневаясь и мужественно, как бы убить змея. Но только одно смущало его: не ведал он ничего об Агриковом мече.

В Крестовоздвиженском храме князю Петру является отрок и показывает Агриков меч, лежащий в расщелине алтарной стены

Клеймо 4

Имел Петр обыкновение ходить по церквам, уединяясь. Была за городом в женском монастыре церковь Воздвижения Честного и Животворящего Креста. И пришел в нее Петр один помолиться. И вот явился ему отрок, говоря: «Князь, хочешь, я покажу тебе Агриков меч?» Князь же, стремясь желание свое осуществить, сказал: «Да увижу! Где он?» Отрок же сказал: «Следуй за мной». И показал ему в алтарной стене между керамидами скважину, в которой лежал меч.

Князь Петр показывает меч брату и является на поклон к снохе

Клеймо 5

Благоверный же князь Петр, взяв меч тот, пришел и поведал об этом брату своему. И с того дня стал искать удобного случая, чтобы убить змея. Каждый день ходил он к брату своему и снохе своей на поклон.

Князь Петр обнаруживает, что под видом мужа к княгине явился змей

Клеймо 6

Случилось как-то ему прийти в хоромы к брату своему, и тотчас же пойдя к снохе своей в другие хоромы, увидел у нее сидящего брата своего. Возвращаясь от нее, встретил он одного из прислужников брата и спросил: «Вышел я от брата моего к снохе моей, брат же мой остался в своих хоромах; я же, не замедлив нигде, быстро пришел в хоромы к снохе моей, и не пойму, и удивляюсь, как брат мой прежде меня оказался в хоромах у снохи моей?» Тот же человек ответил Петру: «Никуда, господин, после твоего ухода не выходил брат твой из хором своих!» Петр же уразумел тогда пронырство лукавого змея. Пришел к брату и спросил: «Как это ты сюда пришел? Я ведь от тебя из этих хором вышел, и, нигде не замедлив, пришел к жене твоей в хоромы, и увидел тебя с нею сидящим, и удивился, как ты прежде меня там очутился. Пришел же снова к тебе, опять же, нигде не замедлив, ты же, не знаю как, меня обогнал и прежде меня здесь очутился». Павел же сказал: «Никуда, брат, из хором этих после твоего ухода я не выходил и у жены своей не был». Князь Петр на это сказал: «Вот оно, брат, пронырство лукавого змея: в твоем облике он мне показывается, чтобы я не посмел убить его, принимая его за тебя - своего брата. Теперь же, брат, отсюда никуда не выходи. Я же туда пойду биться со змеем, да с Божией помощью убит будет лукавый этот змей».

Князь Петр убивает змея

Клеймо 7

И, взяв меч, называемый Агриков, пришел в хоромы к снохе своей. И, увидев змея в образе брата своего и твердо уверившись, что это не брат его, но прельститель змей, ударил его мечом. Змей же явился в своем подлинном обличии, и стал извиваться, и издох, окропив блаженного князя Петра кровью своею.

Князь Петр на одре болезни. Предстоящие рассказывают ему о Рязанской земле, славящейся своими врачами

Клеймо 8

Петр же от зловредной той крови покрылся струпьями и язвами, и нашла на него болезнь тяжкая. И искал он в своей державе у многих врачей исцеления, и ни от кого не мог его получить. Слышал же Петр, что много есть врачевателей в пределах Рязанской земли…

Князя Петра везут на поиски врачей в Рязанскую землю

Клеймо 9

…и повелел себя туда повезти, ибо сам не мог на коне сидеть из-за великой болезни. Привезен же был в пределы Рязанской земли, и послал синклит свой весь искать врачей.

Слуга князя Петра приходит в дом к деве Февронии

Клеймо 10

Один из предстоящих ему юношей уклонился в селение, называющееся Ласково. И пришел к некоего дома вратам, и не увидел там никого. И вошел в дом, и никто его не услышал. И вошел в храмину и увидел видение чудное: сидела одна девица, ткала полотно, а перед ней скакал заяц.

И молвила девица: «Нехорошо быть дому без ушей и храмине без очей!» Юноша же, не уразумев слов тех, спросил девицу: «Где же человек мужского пола, который здесь живет?» Она же ответила: «Отец и мать мои пошли взаймы плакать. Брат же мой ушел через ноги в глаза смерти смотреть».

Юноша тот, не понимая слов ее, удивлялся, видя и слыша вещи столь чудные, и спросил девицу: «Войдя к тебе, увидел тебя за работой, и видел зайца, перед тобою скачущего, и услышал из уст твоих слова странные какие-то, и того не понял, о чем ты говоришь. … Она же ответила ему: «Этого ли не понимаешь? Придя в дом сей и в храмину мою войдя, увидел ты меня, сидящую в простоте. Если бы был в доме нашем пес, то, учуяв тебя, к дому подходящего, залаял бы на тебя - это дому уши. А если бы был в храмине моей ребенок, то, увидев тебя, к дому подходящего, сказал бы мне - это храмине очи. А когда сказала тебе, что отец мой и мать моя пошли взаймы плакать, - ушли они на погребение мертвого и там плачут. Когда же за ними смерть придет, другие по ним начнут плакать - это и есть заемный плач. Про брата же тебе сказала так потому, что отец мой и брат древолазцы, в лесу мед с деревьев собирают. Брат мой ныне на это дело ушел, и когда он влезет на дерево высоко, и через ноги посмотрит на землю, то помыслит: как бы не сорваться с высоты. Если кто сорвется, то жизни лишится. Поэтому и сказала я, что пошел он через ноги в глаза смерти смотреть».

Промолвил ей юноша: «Вижу, девица, что ты мудра. Поведай мне имя свое». Она ответила: «Имя мое Феврония». Тот юноша сказал ей: «Я человек муромского князя Петра - служу ему. Князь мой получил болезнь тяжкую и язвы». Покрылся он струпьями от крови неприязненного летающего змея, которого убил своей рукой. И в своей державе искал он исцеления у многих врачей, и не у одного не получил. Ради этого сюда повелел себя привезти, так как слышал, что здесь много врачей. Но мы не знаем ни их имен, ни жилищ их не знаем, потому и расспрашиваем о них». Она же ответила: «Если бы кто-нибудь потребовал князя твоего себе, мог бы уврачевать его». Юноша сказал: «Что это ты говоришь, чтобы кто-то мог требовать князя моего себе?! Если кто уврачует его, князь мой даст тому большое богатство. Но скажи мне имя врача того, кто он и где жилище его». Она же ответила: «Приведи князя твоего сюда. Если будет мягкосердечен и смиренен в ответах, то будет здоровым!»

Слуга рассказывает князю Петру о деве Февронии

Клеймо 11

Юноша быстро возвратился к князю своему и поведал ему все подробно, что видел и слышал. Благоверный же князь Петр сказал: «Везите меня туда, где та девица».

Князя Петра привозят в дом к деве Февронии, которая соглашается исцелить его, если он станет ее мужем

Клеймо 12

И привезли его в дом тот, в котором была девица. И послал князь к ней отроков своих, говоря: «Поведай мне, девица, кто хочет меня уврачевать? Пусть уврачует меня и возьмет богатства много». Она же, не смущаясь, ответила: «Я хочу его уврачевать, но богатства не требую от него. Имею же к нему слово такое: если не быть мне супругой ему, незачем мне и врачевать его».

Князь Петр посылает к Февронии сказать о своем согласии

Клеймо 13

И, придя, человек тот поведал князю своему, что сказала девица. Князь же Петр пренебрег словами ее, помыслив: «Как это, князем будучи, древолазца дочь возьму себе в жены?!» И, послав к ней, сказал: «Скажите ей: что же это за врачевство ее?! Но пусть врачует! Если уврачует, возьму ее себе в жены».

Феврония передает сосуд со снадобьем и объясняет, как получить исцеление

Клеймо 14

Пришедшие передали ей слова те. Она же, взяв сосуд маленький, почерпнула кисляжди (хлебной закваски) своей, дунула на нее и сказала: «Учредите князю вашему баню, и пусть помажет этим тело свое, где есть струпы и язвы, а один струп пусть оставит непомазанным - и будет здоров!

Князь Петр, испытывая мудрость Февронии, посылает ей пучок льна, чтобы она изготовила из него сорочку, порты и убрусец

Клеймо 15

И принесли князю эту мазь. И повелел он учредить баню. Девицу же захотел в ответах испытать, так ли мудра, как слышал о речах ее от юноши своего. Послал ей с одним из слуг своих одно повесмо (пучок) льна, говоря так: «Эта девица хочет мне супругой быть мудрости ради. Если мудра, то пусть из этого льна учинит мне сорочку, и порты, и убрусец (пояс или полотенце) за то время, пока я в бане буду».

Дева Феврония, получив лен, повелевает слуге снять с печи поленце, отрубить «утинок» и передать князю Петру, чтобы он изготовил из него ткацкий станок

Клеймо 16

Слуга принес ей повесмо льна, и подал ей, и княжье слово сказал. Она же сказала слуге: «Влезь на печь нашу и, сняв с гряды (перекладины над печкой) поленце, принеси сюда». Он же, послушав ее, принес поленце. Она же, отмерив пядью (древнерусская мера длины: расстояние между концами раздвинутых большого и указательного пальцев руки; 1 пядь = 17,78 см), сказала: «Отруби это от поленца сего». Он отрубил. Она сказала ему: «Возьми этот утинок (отрубок) поленца, и пойди дай князю своему от меня, и скажи ему: в то время, пока этот пучок я очешу, князь твой пусть приготовит мне из этого утинца станок и все устройство, на котором соткется полотно его».

Князь Петр посылает сказать Февронии о невозможности исполнить ее задание. Феврония отвечает князю тем же

Клеймо 17

Слуга принес князю своему утинок поленца и слова девицы пересказал. Князь же сказал: «Иди и скажи девице, что невозможно из такой малой деревяшки в столь малое время это устройство смастерить!» Слуга, придя, передал ей княжескую речь. Девица же ответила: «А это ли возможно - взрослому мужчине из одного пучка льна в малое время, пока он будет в бане, сделать сорочку, и порты, и убрусец?» Слуга ушел и сказал все князю. Князь же подивился ответу ее.

Князя Петра помазывают в бане снадобьем, присланным Февронией

Клеймо 18

Через какое-то время князь Петр пошел в баню мыться и по повелению девицы мазью помазал язвы и струпы свои. И один струп оставил не помазан по повелению девицы. Выйдя же из бани, никакой болезни не чувствовал. Наутро же увидел все тело здоровым и гладким, кроме одного струпа, который был не помазан по повелению девичью. И дивился он быстрому исцелению.

Исцеленный князь Петр посылает Февронии дары, которые она не принимает

Клеймо 19

Но он не захотел взять ее в жены себе из-за происхождения ее и послал ей подарки. Она же их не приняла.

Князь Петр уезжает в Муром и снова заболевает

Клеймо 20

Князь же Петр поехал в отчину свою, город Муром, здоровым. На нем же был единственный струп, который был не помазан повелением девичьим. И от того струпа начали многие струпы расходится по телу его с первого дня, в который поехал он в отчину свою. И стал опять весь оструплен многими струпами и язвами, как и изначально.

Князь Петр возвращается к Февронии и вновь просит об исцелении, дав слово, что возьмет ее в жены

Клеймо 21

И опять возвратился князь на испытанное исцеление к девице. И когда подоспел к дому ее, со стыдом послал к ней, прося врачевания. Она же, нисколько гнева не держа, сказала: «Если будет мне супругом, то будет уврачеван». Он же твердое слово дал ей, что имеет намерение взять ее в жены себе. Она же снова, как и прежде, то же снадобье дала ему, о котором ранее писано.

Исцеленный князь Петр увозит Февронию в Муром, где они сидят на пиру с князем Павлом и его супругой

Клеймо 22

Он же, вскоре исцеление получив, взял ее в жены себе. Такою вот виною стала Феврония княгиней. Пришли они в отчину свою, город Муром, и жили там во всяком благочестии, ни в чем от Божиих заповедей не отступая.

Преставление князя Павла

Клеймо 23

Через малое время преждепомянутый князь Павел отходит от жизни сей. Благоверный же князь Петр после брата своего единым самодержцем становится граду своему.

Боярин обвиняет княгиню Февронию в бесчинном поведении за трапезой. Князь Петр испытывает ее: происходит чудо превращения хлебных крошек в дымящийся фимиам

Клеймо 24

Как-то кто-то из служащих ей пришел к благоверному князю Петру наговорить на нее так: «От каждой, - говорил, - трапезы своей она бесчинно исходит: прежде чем встать, собирает в руку свою крошки, будто голодная». Благоверный же князь Петр, желая ее испытать, повелел ей обедать с ним за одним столом. И как только закончился обед, она, по обыкновению, собрала со стола в руку свою крошки. Князь же Петр схватил ее за руку и, разжав ее, увидел ладан благовонный и фимиам. И с того дня прекратил ее в чем-либо испытывать.

Бояре жалуются князю Петру на Февронию, так как их жены не хотят, чтобы она над ними господствовала

Клеймо 25

Княгиню же его Февронию бояре не любили жен ради своих, поскольку была она княгиней не по происхождению ее, Бог же прославил ее доброго ради жития ее.

На пиру бояре предлагают княгине Февронии удалиться из муромских пределов. Взамен предложенного откупа она выбирает своего мужа

Клеймо 26

Через немалое время пришли к князю в ярости бояре его, говоря: «Хотим все, княже, праведно служить тебе и самодержцем иметь тебя, но княгини Февронии не хотим, чтобы господствовала над женами нашими. Если хочешь самодержцем быть, пусть будет у тебя иная княгиня. Феврония же, взяв богатство достаточное себе, пусть уходит, куда хочет!» Блаженный же Петр, такой был у него обычай - ни от чего в ярость не впадать, со смирением ответил: «Обратитесь к Февронии, и что скажет, -послушаем».

Они же, неистовые, исполнившись бесстыдства, задумали устроить пир. И сотворили его. И когда развеселились, начали простирать бесстыжие свои голоса, словно псы лающие, отнимая у святой Божий дар, с которым ее Бог и по смерти не разлучать обещал. И говорили: «Госпожа княгиня Феврония! Весь город и бояре говорят тебе: дай нам то, что мы у тебя просим!» Она же отвечала: «Возьмите то, что просите!» Они же едиными устами промолвили: «Мы, госпожа, все князя Петра хотим, да самодержствует над нами. Тебя же жены наши не хотят, чтобы господствовала над ними. Взяв богатство, достаточное себе, уходи, куда хочешь!» Она же отвечала: «Обещала вам: что попросите, - получите. Я же вам теперь говорю: дайте и мне то, что я попрошу у вас». Они же, злые, рады были, не ведая будущего, и обещали с клятвою: «Что скажешь - сразу безо всякого прекословия возьмешь». Она же сказала: «Ничего иного не прошу, только супруга моего - князя Петра!» Ответили же они: «Если сам захочет, - ничего тебе не возразим». Враг наполнил их мыслями, что если не будет князем Петр, то поставят себе иного самодержцем, и каждый из бояр в уме своем держал, что сам хочет самодержцем быть.

Блаженный же князь Петр не возлюбил временного самодержства превыше Божиих заповедей, но по заповедям Его шествуя, держался их, как и богогласный Матфей в своем благовестии вещает. Сказано ведь, что если кто отпустит жену свою, кроме слова прелюбодейного, и женится на другой, тот сам прелюбодеяние творит. Сей же блаженный князь по Евангелию поступил: самодержавие свое за ничто посчитал, чтобы заповеди Божией не нарушить.

Отправившаяся в изгнание княгиня Феврония обличает некоего человека в блудных помыслах

Клеймо 27

Они же, злочестивые бояре, дали Петру и Февронии суда на реке. Была под городом тем река, называемая Окой. Они и поплыли по реке в судах. Некий же был человек у блаженной княгини Февронии на судне; и жена его на том же судне была. Тот человек, приняв помысл от лукавого беса, воззрел на святую с помыслом. Она же, поняв злой помысл его, быстро обличила его, сказав ему: «Почерпни-ка воды из реки с этой стороны судна». Он почерпнул. И повелела ему испить. Он же выпил. Сказала же снова она: «Почерпни воды с другой стороны судна этого». Он почерпнул. И повелела ему снова испить. Он выпил. Она же спросила: «Одинакова ли эта вода или одна слаще другой?» Он же ответил: «Одинакова, госпожа, вода». Тогда она сказала: «Так же одинаково и естество женское. Зачем же, свою жену оставив, о чужой помышляешь?» Тот человек, поняв, что у нее есть прозрения дар, боялся впредь подобное помышлять.

Кручина князя Петра об оставленном отечестве и чудо о благословленных Февронией срубленных деревцах, выросших и распустившихся за ночь

Клеймо 28

С наступлением вечера начали устраиваться на берегу. Блаженный же князь Петр размышлять начал, что дальше будет, поскольку он по своей воле самодержавства лишился. Предивная же Феврония сказала ему: «Не скорби, княже, милостивый Бог, Творец и Промыслитель всему, не оставит нас в нищете!»

На берегу же том блаженному князю Петру, на ужин ему, еду готовили. И воткнул повар его деревца маленькие, чтобы на них котлы повесить. После ужина же святая княгиня Феврония, ходившая по берегу и увидевшая деревца те, благословила их, сказав: «Да будут они наутро деревьями великими, имеющими ветви и листву». Что и сбылось: встав наутро, обрели те деревца большими деревьями, имеющими ветви и листву.

Междоусобица в Муроме

Клеймо 29

Многие вельможи в городе погибли от меча. Каждый из них хотел властвовать. И сами себя погубили.

Бояре призывают Петра и Февронию вернуться на княжение

Клеймо 30

И когда уже хотели люди их имущество вметать на суда с берега, пришли вельможи из города Мурома, говоря: «Господи княже, от всех вельмож и от всего города пришли мы к тебе, да не оставишь нас сиротами, но возвратишься в свое отечество. Многие вельможи в городе погибли от меча. Каждый из них хотел державствовать, и сами себя погубили. А уцелевшие вместе со всем народом молят тебя, говоря: господи княже, если и прогневили тебя и раздражили тебя, не захотев, чтобы княгиня Феврония господствовала над женами нашими, ныне же, со всеми домами своими, рабы ваши есть мы, и хотим вас, и любим, и молим: не оставьте нас, рабов своих!»

Возвращение Петра и Февронии в Муром и их благочестивое правление

Клеймо 31

Блаженный же князь Петр и блаженная княгиня Феврония возвратились в город свой. И державствовали в городе том, ходя во всех заповедях и оправданиях Господних, без порока, пребывая в молитвах непрестанных и милосердии ко всем людям, под властью находящимся, словно чадолюбивые отец и мать; ко всем любовь одинаковую имея, не любили ни гордости, ни хищений, ни богатств тленных не сберегали, но в Бога богатели. Были они своему городу истинными пастырями, а не наемниками. Городом своим истиной и кротостью, а не яростью управляли. Странников принимали, голодных насыщали, нагих одевали, бедных от напастей избавляли.

Петр и Феврония повелевают изготовить себе единый гроб

Клеймо 32

Когда же приспело благочестное преставление их, умолили они Бога, чтобы в один час было преставление их. И завет оставили, да будут положены оба в одном гробу. И повелели они соорудить себе в одном камне два гроба, одну только перегородку имеющих между собою.

Иноческий постриг Петра и Февронии

Клеймо 33

Сами же одновременно облеклись в монашеские ризы. И наречен был блаженный князь Петр во иноческом чине Давидом, преподобная же Феврония наречена была во иноческом чине Евфросинией.

Петр-Давид посылает сказать Февронии-Евфросинии, вышивающий воздух, что умирает. Она просит его подождать, пока не закончит работу

Клеймо 34

В то время преподобная и блаженная Феврония, нареченная Евфросинией, для храма Пречистой соборной церкви своими руками вышивала воздух (плат для дискоса или потира), на котором были изображены лики святых. Преподобный же и блаженный князь Петр, нареченный Давидом, прислал к ней, говоря: «О сестра Евфросиния, уже хочу отойти от тела, но жду тебя, да совокупно отойдем. Она же ответила: «Подожди, господине, пока дошью воздух для святой церкви».

Петр-Давид снова посылает к Февронии-Евфросинии сказать, что ждать уже больше не может

Клеймо 35

Он же вторично послал к ней, говоря: «Уже недолго подожду тебя». И также в третий раз прислал, говоря: «Уже хочу преставиться и больше не жду тебя!» Она же последние узоры воздуха того святого вышивала, только одного святого риз еще не вышила; лицо же нашив, перестала, и воткнула иглу свою в воздух, и обернула ее ниткой, которой шила. И послала сказать к блаженному Петру, нареченному Давидом, о преставлении совместном.

Одновременное преставление Петра и Февронии

Клеймо 36

И, помолившись, предали они святые свои души в руки Божии месяца июня в 25-й день.

Положение усопших Петра и Февронии в отдельные гробы

Клеймо 37

По преставлении же их, хотели люди, чтобы положен был блаженный князь Петр внутри города, у соборной церкви Пречистой Богородицы, Феврония же - вне города, в женском монастыре, у церкви Воздвижения Честного и Животворящего Креста, говоря, что в монашеском образе пребывающих святых нельзя положить в одном гробе.

Поставление гробов с телами Петра и Февронии в разные церкви

Клеймо 38

И учредили им гробы отдельные и вложили тела их в них: святого Петра, нареченного Давидом, тело вложили в отдельный гроб и поставили внутри города в церкви Святой Богородицы до утра, святой же Февронии, нареченной Евфросинией, тело вложили в отдельный гроб и поставили вне города, в церкви Воздвижения Честного и Животворящего Креста. Общий же гроб, который они сами повелели вытесать себе в одном камне, остался пуст в том же храме Пречистой соборной церкви, что внутри города.

Обретение тел Петра и Февронии в едином гробе

Клеймо 39

Наутро же, встав, люди обрели гробы их отдельные пустыми, те, в которые их вложили. Святые же тела их обретались внутри города, в соборной церкви Пречистой Богородицы, во едином гробе, который они сами себе повелели сотворить.

Разнесение тел Петра и Февронии по отдельным гробам.

Клеймо 40

Люди же неразумные, как при жизни о них мятущиеся, так и по честном их преставлении, опять переложили их тела в отдельные гробы и снова разнесли.

Вторичное обретение тел святых Петра и Февронии в едином гробе. Богослужения и исцеления у их мощей

Клеймо 41

И опять же наутро обрели святых во едином гробе. И после того уже не смели прикоснуться к святым их телам и положили их во едином гробе, в котором они сами повелели, у соборной церкви Рождества Пресвятой Богородицы внутри города, в гробе, который дал Бог на просвещение и на спасение городу тому. И те, кто с верою прибегают к раке мощей их, неоскудное исцеление принимают.

Мощи прославленных Петра и Февронии во едином гробе. Их молитва ко Господу за град Муром и всех христиан

Клеймо 1. Фрагмент

Мы же, по силе нашей, приложим хваление им.

Р адуйся, Петре, ибо дана тебе была от Бога власть убить летающего свирепого змея! Радуйся, Февроние, ибо в женской голове святых мужей мудрость имела ты! Радуйся, Петре, ибо струпы и язвы на теле своем нося, доблестно скорби претерпел! Радуйся, Февроние, ибо от Бога имела дар в девственной юности недуги исцелять! Радуйся, славный Петре, ибо заповеди ради Божией от самодержавия добровольно отступил, дабы не оставить супруги своей! Радуйся, дивная Февроние, ибо твоим благоволением в одну ночь малые деревца великими возросли и вознесли ветви и листву! Радуйтесь, честные главы, ибо в державе вашей в смирении, и молитвах, и в милостыни без гордости пожили, потому и Христос дал вам благодать, так что и по смерти тела ваши неразлучно во гробе лежат, духом же предстоите Владыке Христу! Радуйтесь, преподобные и преблаженные, ибо и по смерти исцеление с верою к вам приходящим невидимо подаете!

Но молим вас, о преблаженные супруги, помолитесь о нас, творящих с верою память вашу!

Повесть о Петре и Февронии муромских (XV в., окончательный вид - в соч. Ёрмолая-Еразма, ХVIв.)

В городе Муроме правил князь Павел. К его жене дьявол прислал летающего змия на блуд. Ей он являлся в своем виде, а другим людям казался князем Павлом. Княгиня во всем призналась своему мужу, но тот не знал, что делать. Он велел жене выспросить у змия, от чего тому смерть может прийти. Змий рассказал княгине, что смерть его будет «от Петрова плеча, от Агриковамеча».

У князя был брат по имени Петр. Он начал думать, как убить змия, но не знал, где взять Агриков меч. Один раз в церкви Воздвиженского монастыря ребенок показал ему Агриков меч, который лежал в щели между камней алтарной стены. Князь взял меч.

Однажды Петр пришел к брату. Тот был дома, в своей комнате. Потом Петр пошел к снохе и увидел, что брат уже сидит у нее. Павел объяснил,"что змий умеет принимать его облик. Тогда Петр велел брату никуда не уходить, взял Агриков меч, пришел к снохе и убил змия. Змий явился в своем естестве и, умирая, обрызгал Петра кровью.

Тело Петра покрылось язвами, он тяжело заболел, и никто не мог его вылечить. Больного привезли в Рязанскую землю и стали там искать врачей. Его слуга пришел в Ласково. Зайдя в один дом, он увидел девицу, ткущую полотно. Это была Феврония, дочь древолаза, добывающего мед. Юноша, видя мудрость девицы, поведал ей о беде, постигшей его господина.

Феврония ответила, что знает врача, который сможет вылечить князя, и предложила привезти Петра к ней в дом. Когда это было исполнено, Феврония вызвалась сама взяться за лечение, если Петр возьмет ее в жены. Князь не принял всерьез ее слов, ибо не считал возможным жениться на дочери древолаза, но пообещал сделать это в случае исцеления.

Она дала ему сосуд своей хлебной закваски и велела идти в баню, помазать там закваскою все язвы, кроме одной. Петр, желая испытать ее мудрость, послал ей пучок льна и приказал соткать из него рубашку, порты и полотенце за то время, пока он будет в бане. В ответ Феврония послала ему обрубок полена, чтобы князь сделал из него за это время ткацкий станок. Петр сказал ей, что это невозможно. А Феврония ответила, что так же невозможно выполнить и его повеление. Петр подивился ее мудрости.

Наутро он проснулся здоровым - на теле была лишь одна язва, - но не выполнил обещания жениться на Февронии, а послал ей подарки. Она их не приняла. Князь уехал в город Муром, но язвы его умножились и он вынужден был со стыдом вернуться к Февронии. Девушка исцелила князя, и он взял ее в жены.

Павел умер, и Петр стал править Муромом. Бояре не любили княгиню Февронию из-за ее происхождения и наговаривали на нее Петру. Один человек рассказал, например, что Феврония , вставая из-за стола, собирает в руку крошки, как голодная. Князь велел жене пообедать вместе с ним. После обеда княгиня собрала со стола крошки. Петр разжал ее руку и увидел в ней благовония.

Потом бояре прямо сказали князю, что не желают видеть Февронию княгиней: пусть возьмет себе какое хочет богатство и уходит из Мурома. То же самое они повторили на пиру самой Февронии. Она согласилась, но захотела взять с собой только супруга. Князь следовал Божиим заповедям и потому не расстался с женой, хоть и пришлось при этом отказаться от княжества. А бояре были довольны таким решением, ибо каждый из них сам хотел быть правителем.

Петр и Феврония уплыли из города по Оке. На том судне, где была Феврония, находился еще один человек с женой. Он-взглянул на Фев-ронию с неким помыслом. А она велела ему зачерпнуть воды по правую и по левую сторону лодки и отпить. И потом спросила, какая вода вкуснее. Услышав, что одинаковая, Феврония пояснила: одинаково и естество женское, поэтому нечего помышлять о чужой жене.

На берегу приготовили еду, и повар подрубил маленькие деревца, чтобы повесить на них котлы. А Феврония благословила эти деревца, и наутро они сделались большими деревьями. Петр и Феврония собирались ехать дальше. Но тут пришли вельможи из Мурома и стали просить князя и княгиню вернуться, чтобы править городом.

Петр и Феврония, возвратившись, правили кротко и справедливо.

Супруги умоляли Бога о том, чтобы умереть одновременно. Они хотели быть похороненными вместе и велели высечь в одном камне два гроба, которые имели между собою лишь перегородку. Одновременно князь и княгиня приняли монашество. Петр получил во иночестве имя Давид, а Феврония стала Ефросинией.

Ефросиния вышивала воздух для храма. А Давид прислал к ней письмо: он ждал ее, чтобы вместе умереть. Монахиня просила его подождать, пока она закончит вышивать воздух. Во втором письме Давид писал, что может ждать недолго, а в третьем - что ждать больше не может. Тогда Ефросиния, закончив вышивать лицо последнего святого, одежды же не закончив, послала сказать Давиду, что готова к смерти. И, помолясь, они оба умерли 25 июня.

Тела их положили в разных местах: Давида - у соборной церкви Богородицы, а Ефросинию - в Воздвиженском женском монастыре. А общий их гроб, который они сами повелели себе вытесать, поставили в церкви Богородицы.

Наутро их отдельные гробы были пусты, а тела святых покоились «в едином гробе». Люди перехоронили их по-прежнему. А наутро снова нашли их в общем гробу. Тогда люди не посмели больше касаться тел святых и, исполнив их волю, похоронили вместе, в соборной церкви Рождества Богородицы. Те, кто с верою приходят к их мощам, получают исцеление.

Комментарии

Петр - муромский князь, один из главных героев «Повести». Имя героя является вымышленным, так как «Повесть» создавалась Ермола-ем-Еразмом на основе местной народной легенды. В научной литературе принято считать, что в легенде за вымышленными именами муромских князей следует видеть реальных исторических; лиц. Чаще всего имена Петра и его брата Павла (также один из героев «Повести») соотносят с двумя братьями - Владимиром и Давидом, правившими в Муроме после смерти их отца князя Георгия с 1175 по 1203 г. С 1203 (после смерти Владимира) по 1228 г. на княжеском престоле был младший брат Давид, а затем княжество перешло к его сыну Юрию. Согласно другой точке зрения, князя П. из «Повести» отождествляют с князем Петром, жившим в начале XVI в., который являлся родоначальником бояр Овцыных. Имя этой исторической личности известно только по родословной, составленной не ранее конца XVI в.

«Повесть» делится на четыре части. Петр является действующим лицом во всех четырех частях. В первой части рассказывается история о том, как к невестке Петра (жене его брата Павла) стал ходить змей в образе ее мужа. Петр, достав Агриков меч, убил змея, но его кровь, попав на тело Петра, вызвала тяжелую болезнь. Петр покрылся язвами и струпьями. Этот эпизод «Повести» основан на фольклорном сюжете змееборчества. Но наряду со сходством между князем Петром и героями волшебных сказок можно обнаружить и различия. Например, князь Петр не проходит предварительного испытания, а Агриков меч находит в церкви благодаря ангелу, явившемуся к наму в виде отрока. Главный герой «Повести» не проявляет своих черт (храбрость, ловкость, доброта). Напротив, является чудо, что, разумеется, ближе к житийным, нежели сказочным канонам. Другое отличие: герой сказки не колеблется, вступая в борьбу. Петр же сомневается, так как змей принимает облик любимого брата. Поэтому герою «Повести» приходится сначала точно выяснить, где в это время находится князь Павел. И наконец, вместо вознаграждения, положенного герою волшебной сказки, князь Петр получает болезнь. Такое завершение первой части мотивирует дальнейший ход повествование.

Во второй части главным действующим лицом является Феврония. Князь Петр отправляется на поиски лекаря, и его слуга, случайно попав в деревню Ласково (сохранилась в Рязанской обл. до настоящего времени), встречается там с крестьянской девушкой Февронией. Феврония задает мудрые загадки слуге князя и остроумно отвечает на невыполнимые просьбы князя Петра. Затем Феврония соглашается вылечить Петра с условием, что он возьмет ее в жены после выздоровления. Князь Петр, вылечившись, забывает о своем обещании и поэтому заболевает снова. Он вынужден опять обратиться к Февронии, и та окончательно вылечивает его, после чего главные герои женятся. Эта часть «Повести» также сопоставима с некоторыми сказочными сюжетами (в частности, с сюжетом о мудрой деве). Но при написании «Повести» автор, очевидно, использовал и местную легенду, которая до сих пор сохранилась в Рязанской обл., о том, как крестьянка деревни Ласково вышла замуж за муромского князя.

Муромские бояре, недовольные тем, что крестьянка стала княгиней, выгоняют Февронию из города. Получив разрешение взять «самое дорогое», Феврония уводит с собой мужа. Оставшись без князя, бояре не могут справиться с управлением княжеством и просят Февронию вернуться.

Последняя часть «Повести» связана со смертью князя и княгини. Постригшись и поселившись в монастыре, супруги договорились умереть в один день и завещали похоронить их в одном гробу. Чувствуя, что умирает, Петр послал к Февронии сказать, что время пришло. Его жена вышивала воздух (покров на сосуд со святыми дарами на престоле в церкви) и попросила мужа не умирать, пока она не закончит дело. Петр еще раз послал сказать, что ждать больше не в силах. Тогда Феврония, не дошив воздух (т. е. отложив богоугодное дело), умерла вместе с мужем, в один час. Их похоронили раздельно, в мужском и женском монастырях, но на следующее утро обнаружили, что тела их лежат в одном гробу. Люди несколько раз пытались положить их отдельно, но затем поняли, что это Божественное чудо, и похоронили Петра и Февронию вместе. В последнем рассказе подводится итог взаимоотношений между Петром и Февронией. Благодаря мудрости, такту, благородству Февронии супруги прожили счастливую жизнь и в конце ее пришли к полному согласию. Здесь ведущим персонажем является Феврония, а Петр как бы в очередной раз подвергает ее испытанию: она должна выбрать между прямым служением Богу (вышивание воздуха) и любовью к земному человеку, верностью своему слову. И в целом в «Повести» Петр как герой не отличается активностью, а лишь совершает ошибки, которые исправляются благодаря мудрости Февронии.

Феврония - главная героиня «Повести». Необычность ее заключается прежде всего в том, что она, являясь героиней жития, сама действует исключительно активно. На первый план выдвигаются ее личные достоинства: ум, благородство, кротость, благодаря которым она самостоятельно с честью выходит из различных жизненных коллизий и конфликтов. Феврония - один из немногих персонажей древне-русской литературы, которые поднимаются вверх по социальной лестнице (опять же только благодаря личным достоинствам, и прежде всего уму), нарушая при этом средневековые представления об иерархии: дочь древолаза (собирателя дикого меда) становится женой князя (в подобные ситуации достаточно часто попадают герои фольклора, но не литературы). Но странным образом изменение общественного положения героини не нарушает общей гармонии в мире людей. Напротив, сама Феврония создает эту гармонию вокруг себя.

В первой части «Повести» Феврония не участвует в действии. Сюжет второй части можно сопоставить с сюжетом сказки о мудрой деве. Обычно в этой сказке повествование построено на том, что человек высокого социального статуса (царь, князь, барин) вынужден решать какую-либо трудную задачу. Неожиданно эту загадку решает девушка-крестьянка. Царь или барин состязаются с ней в мудрости, мужчина в итоге признает превосходство женщины над собой и берет ее себе в жены. На сюжетном уровне «Повесть» и сказка похожи, но в «Повести» речь идет о состязании не только в сообразительности, но и в благородстве: Феврония держит свое слово и исцеляет князя, а тот нарушает его, заранее решив обмануть дочь древолаза. Желая откупиться от Февронии, князь Петр посылает ей дары, но Феврония отвергает их. После этого следуют повторная болезнь Петра и его полное исцеление. Таким образом, высокомерие Петра оказывается побежденным кротостью и благородством Февронии. В «Повести» обращает на себя внимание не только сам факт исцеления, но и то, каким образом оно совершается: Феврония лечит Петра специальной мазью (исцеление наступает в результате использования мази, а не благодаря Провидению, что нетипично для средневековой литературы и, видимо, отражает новый взгляд на самостоятельность личности человека), т. е. она не только мудра, но и обнаруживает знахарские знания и способности.

В третьей части «Повести» описывается конфликт между муромскими боярами и Февронией. Здесь можно провести фольклорную сюжетную параллель: мудрая дева, выйдя замуж, нарушает запрет мужа не вмешиваться в его дела, за что тот выгоняет ее, разрешив взять самое дорогое. Героиня уводит с собой мужа и объясняет, что поступила так, как он ей разрешил. Таким образом, она еще раз доказывает свою мудрость, и конфликт между супругами мирно разрешается. В сказке напряженность создается тем, что героиня должна остроумно переиграть своего партнера. Конфликт же Февронии с боярами возникает из-за того, что они недовольны крестьянскими привычками Февронии. Князь Петр самоустраняется от решения этого конфликта, предоставив жене решать их дальнейшую судьбу. Правда, он вскоре начинает сомневаться в правильности своего поступка - оставления княжества ради жены. Феврония, в отличие от героини сказки, должна не перехитрить мужа, а убедить его преодолеть сомнения. Следовательно, повествование держится на описании взаимоотношений между главными героями, где Петр всегда проявляет отрицательные качества или пассивность, а Феврония разрешает любую ситуацию самостоятельно.

В четвертой части, когда герои умирают. Феврония опять делает правильный выбор, теперь уже между богоугодным делом (вышивание воздуха) и любовью к мужу (Феврония держит свое обещание умереть в одно время с Петром). Правильность выбора подтверждается чудом: тела князя и княгини оказывались по воле Бога в одном гробу вопреки стараниям людей, которые пытались похоронить их по отдельности. Этим актом подтверждается правильность поступков героев и их святость.

Герои «Повести» и сюжет ее в несколько искаженном виде упоминаются, например, в рассказе И. А. Бунина «Чистый понедельник».

Да, если мы говорим о том, что чаще всего подразумевается под любовью, — о любви-страсти, то с этим, действительно, вовсе не к Петру и Февронии, а, скажем, к Тристану и Изольде и к роману о них. Любовный напиток — прекрасная метафора этой страсти, от которой, простите, «сносит крышу» настолько, что все остальное не просто теряет смысл и значение, но и фактически перестает существовать. С ней невозможно бороться: она не предназначалась ему, как и он — ей, она замужем за другим, как и он женат на другой, но во всем мире для него есть только она, как и для нее — только он. Эта страсть может длиться всю жизнь (а может быть — и еще дольше), но недаром она показана как греховная: на ее основе практически невозможен семейный союз. Она самоцель и самоценность, но в этом и ее главная слабость. «Повесть о Петре и Февронии» скорее говорит о любви-предназначении. Условие Февронии «аще бо не имам быти супруга ему, не требе ми есть врачевати его» — это, конечно, не прагматичная попытка не упустить свой шанс и извлечь максимальную выгоду для себя из сложившейся ситуации, а знание собственного предназначения. Феврония с самого начала знает не только то, что Петр попытается ее обмануть, но и то, что в конечном счете она станет его женой. Потому что она предназначена ему, а он — ей.

Слуга князя Петра приходит в дом к деве Февронии

Кстати, интересно, почему это предназначение чувствует только Феврония? На этот вопрос непросто ответить… Но послушайте, разве и мы все всегда в равной степени чувствуем то, что хочет сказать нам Господь? Это умение дается трудом и с трудом. Каждый идет своим путем, и древнерусская повесть как нельзя лучше это показывает. Феврония — прямо и уверенно, Петр — через ошибки и покаяние, изживая неверные, неправильные (греховные) представления и душевные качества. Путь Февронии — это путь полного доверия Божественному промыслу о себе, путь Петра оказывается путем преодоления своеволия. Но в конечном-то счете они оба понимают, что именно предназначены друг другу: когда она просит его у бояр и он соглашается оставить все, когда он посылает за ней перед смертью и она откладывает недоделанную работу.

Между прочим, выгоден этот брак, похоже, в гораздо большей степени как раз князю Петру. Если, конечно, понимать под выгодой не улучшение социального положения, а духовное совершенствование. Недаром вся первая сцена Петра и Февронии является яркой метафорой покаяния: кровь змия (=дьявола), попав на Петра, приносит ему болезнь (=грех). Это проявляется в греховной раздвоенности сознания Петра (он думает одно, но говорит другое). Именно поэтому исцеление Петра оказывается не окончательным, и оттого, что грех не изжит полностью (=непомазанный струп), болезнь снова завладевает всем его существом.

Второй приход Петра к Февронии демонстрирует признаки искреннего покаяния (стыд и твердую решимость больше не обманывать), после чего только и возможно окончательное исцеление (=освобождение от греха). В дальнейшем же именно Феврония помогает Петру преодолеть искушение властью, побуждая оставить муромский княжеский стол ради того, чтобы поступить по Евангелию, а заодно — между делом и мимоходом — блестяще устраняет муромскую боярскую оппозицию.
Кстати, не странно ли, что в традиционном русском сказании появляется такая активность жены, чуть ли ни все устраивающей за своего мужа?

Исцеленный князь Петр увозит Февронию в Муром, где они сидят на пиру с князем Павлом и его супругой

Мне кажется, композиция повести дает ответ и на этот вопрос. Петр появляется в тексте жития значительно раньше Февронии и за это время успевает совершить славный и трудный подвиг змееборца, т. е. выступает в роли активного, доминирующего героя. Да, создается впечатление, что, только появившись, Феврония «отодвигает» его на второй план, но не стоит абсолютизировать и этот момент: инициатором одновременной смерти в конце (опять-таки, активным героем) снова оказывается Петр. И Феврония во время посмертного чуда соединения тел в общем гробе перемещается к нему (как и должно быть — жена к мужу), а не наоборот.

В результате можно увидеть, скорее, итоговое равновесие — кажется, в наибольшей степени важное для автора текста, ибо именно равновесие — основа идеальной гармонии.

Любовь-предназначение (в отличие от любви-страсти) как раз и проявляет себя в таком гармоничном взаимном служении (и взаимном дополнении). И это не для того, чтобы, как говорят, хорошая жена исправляла плохого мужа, или наоборот. Там, где присутствует святость, вести беседу в обыденных категориях «хороший-плохой» не получится. Поэтому перед нами скорее рассказ о гармонии, а не о взаимном уравновешивании.

Такая гармония, такая любовь позволяет сосуществовать без тяжких потрясений и без эффектных сцен. В отличие от любви-страсти, преодолевающей разлуку, часто сметая все на своем пути, любовь-предназначение в принципе не предполагает разлуки. Две частицы мироздания, предназначенные друг другу, так прочно входят в совпадающие друг с другом пазы, образуя единое целое, что разлучить их не может никакая сила: ни муромские бояре, ни сама смерть. Одновременная смерть — столь же яркий признак этого единства в любви.

Вроде бы, это инвариант традиционного сказочного финала «они жили долго и счастливо и умерли в один день». Но в то же время это важная составляющая любви-предназначения. Характерно, что Тристан и Изольда умирают все-таки не совсем одновременно, а друг за другом.

Что происходит по ту сторону смерти — вопрос, конечно, во многом гипотетический. Тристан и Изольда похоронены в разных могилах (=снова разлучены), но ветвь терновника соединяет эти могилы. А все-таки остается вопрос, преодолевается ли таким способом эта последняя разлука или, напротив, с особенной силой подчеркивается и констатируется.

Обретение тел Петра и Февронии в едином гробе

Тела Петра и Февронии пытаются положить в разные гробы, но сделать с ними то же самое, что сделали с Тристаном и Изольдой — похоронить в разных могилах, — оказывается невозможным, и без всяких вопросов и сомнений в вечность они уходят вместе…

И все же совершенно без вопросов и сомнений с историей святых супругов — не получается: вот почему при таком единении душ и тел в «Повести о Петре и Февронии» — ни слова о плоде любви, придающем браку полноту и завершенность? Ни слова о детях… Действительно, женщина спасается чадородием, основа семьи — дети, но при том, что летопись упоминает о двух сыновьях святых супругов, в «Повести…» такого упоминания нет…

Мне думается, умолчание это не случайно. Тем более что тема детей возникает-таки в «Повести…»: в самом начале Феврония жалуется княжескому отроку на то, что в ее доме «горница без очей» (в доме нет ребенка), но и в финале очей у горницы так и нет…
С другой стороны, дети как сюжетный поворот в общем-то довольно сложно вписываются и в сказочный канон (сказка часто заканчивается рассказом о свадьбе героев и не интересуется тем, что было дальше), и в канон житийный (тяготевший, скорее, к монашескому благочестию). Дети — это начало нового сюжета: вспомните традиционный сказочный зачин «Было у отца три сына». Он имеет определенную параллель и в житиях святых: упоминание о родителях святого, у которых рождается ребенок. Так что и здесь при желании можно усмотреть определенную художественную логику.
Древнерусская литература к теме любви подходит очень целомудренно. Любовь — это семья (недаром, в отличие от западного средневековья, у нас супружеская неверность как литературная тема появляется только в XVII веке, причем первоначально — через переводы). Любовь — это и долг, и обязанности, и труд, если хотите. Почему обязательно между влюбленными должна «пробежать искра»? Как-то гораздо убедительнее в плане изображения истинной любви кажется мне эпизод одновременной смерти и общего гроба — желание и по смерти быть вместе, рядом друг с другом. Вместе — по-настоящему и окончательно навсегда. Там, где только и есть Истинная Жизнь…

Повесть о житии святых новых чудотворцев муромских, благоверного, и преподобного, и достохвального князя Петра, нареченного в иночестве Давидом, и супруги его, благоверной, и преподобной, и достохвальной княгини Февронии, нареченной во иночестве Евфросинией

Благослови, отче

I

Есть в Русской земле город, называемый Муромом. Как рассказывают, в нем самодержствовал благоверный князь по имени Павел. Искони ненавидящий добро в роде человеческом, дьявол вселился в неприязненного змея, летающего к жене князя того на блуд. И являлся он ей в своем естественном облике, а людям, приходящим к князю, являлся князем, сидящим с женой своей. В таковом наваждении протекло немало времени. Жена этого не таила и рассказала обо всем князю, мужу своему. Змей же неприязненный насилие творил над ней.

Князь думал и не мог придумать, что ему сделать со змеем. И сказал он жене: "Я не могу придумать, что мне сделать с неприязненным змеем. Не знаю я, как его умертвить. Если будет он с тобой говорить, то исхитрись и спроси его об этом: знает ли он, неприязненный, отчего ему умереть. Если узнаешь об этом и нам расскажешь, то освободишься не только в нынешний век от злого его дыхания, и шипения, и распутства, о чем стыдно и говорить, но и в будущий век сделаешь своим нелицемерным судьей милостивого Христа". Жена твердо приняла в сердце слова мужа своего и решила: "Хорошо, так и будет".

Однажды пришел к ней неприязненный змей. Она же, хорошо помня слова своего мужа, начала змею многие льстивые слова говорить и в конце с почтением спросила его, похвалив: "Многое на свете ты знаешь, а знаешь ли ты о своей кончине, какова она будет и от чего?" Он же, неприязненный прельститель, был сам обманут, прельщенный верною женой, и не побоялся ей свою тайну поведать: "Смерть моя от Петрова плеча, от Агрикова меча". Жена, услышав ту речь, в сердце это твердо сохранила, и когда неприязненный змей ушел от нее, она рассказала князю, мужу своему, о том, что сказал ей змей. Услышав это, князь не мог понять, что означают слова: "Смерть от Петрова плеча, от Агрикова меча".

Был у него родной брат, по имени князь Петр. Однажды призвал он его к себе и поведал речи змея, что говорил тот жене его. Князь же Петр, услышав от брата своего, что змей назвал причиной смерти своей тезоименитого ему человека, не сомневаясь в своем мужестве, стал думать, как ему убить змея. Но только одно сомнение было у него: не знал он, где Агриков меч.

Имел Петр обыкновение ходить по церквам, уединяясь. За городом была в женском монастыре церковь Воздвиженья честного и животворящего креста. Туда пришел Петр один помолиться. Там явился ему отрок и сказал: "Князь, хочешь я покажу тебе Агриков меч?" Князь, хотя желание свое осуществить, сказал: "Покажи, где он?" Отрок ответил: "Иди за мной". И показал ему в алтарной стене в нише между двумя глиняными плитами лежащий меч. Благоверный же князь Петр взял тот меч, пошел и рассказал об этом брату своему. И с этого дня стал выжидать подходящее время, чтобы убить змея.

Каждый день ходил он к брату своему и снохе своей на поклон. Случилось ему прийти в хоромы к брату своему, а затем сей же час пошел к снохе своей в другой покой и увидал сидящего у нее брата своего. Когда он от нее вышел, то, встретив одного из слуг брата, спросил: "Вышел я от брата моего к снохе моей, оставив брата в своих хоромах. Нисколько не медлив, я быстро пришел в покои снохи моей, и не знаю и удивляюсь, как брат мой впред меня очутился в покое снохи моей?" Тот человек ответил Петру: "Никуда, господин, после твоего ухода брат твой не выходил из хором своих!" Петр понял тогда, что это было пронырство лукавого змея. Он пришел к брату и спросил: "Когда сюда пришел? Я ведь от тебя из этих хором вышел, и, нигде не задерживаясь, пришел в покой к жене твоей, и увидел тебя там с нею сидящим, и удивился, как ты прежде меня там очутился. Пришел снова к тебе, вновь нигде не задержавшись, ты же, не знаю как, меня обогнал и раньше меня здесь очутился". Павел же сказал: "Я, брат, никуда из хором этих после твоего ухода не выходил и у жены своей не был". Князь Петр на это сказал: "Вот оно, брат, пронырство лукавого змея: он мне тобою является. Если я хотел бы его убить, то не посмел бы, думая, что это мой брат. Теперь же ты, брат, никуда отсюда не выходи. Я же туда пойду бороться со змеем и с Божьей помощью постараюсь его лукавого убить".

И, взяв Агриков меч, пришел в покой к снохе своей. Там увидел он змея в облике брата своего и, твердо убедившись, что это не брат его, а прельститель змей, ударил его мечом. И явился змей в своем подлинном обличии, и стал извиваться, и издох, обагрив блаженного князя Петра кровью своею. Петр же от неприязненной той крови покрылся струпьями и язвами, и заболел он тяжкой болезнью. И искал он в своем владении исцеления у многих врачей, и ни от одного не мог его получить.

II

Слышал Петр, что много есть врачевателей в Рязанской земле, и приказал он себя туда повезти, ибо сам он не мог сидеть на коне из-за великой своей болезни. Привезли его в пределы Рязанской земли, и послал он сановников своих искать врачей.

Один из предстоящих ему юношей уклонился в село Ласково. И пришел он к воротам одного дома, и не увидел там никого. Вошел он в дом, и там никто не встретил. Он вошел внутрь дома и увидел чудное виденье: внутри сидела одна девица, ткала полотно, а перед ней прыгал заяц.

И промолвила девица: "Не хорошо быть дому без ушей и без очей!" Юноша же не понял тех слов и спросил девицу: "Где находится мужчина, который здесь живет?" Она же ответила: "Отец и мать мои пошли взаймы плакать. Брат же мой ушел через ноги в глаза смерти смотреть".

Юноша тот не понял слов ее и удивлялся, видя и слыша столь чудные вещи, и спросил он девицу: "Когда вошел я к тебе, то увидел тебя занятую делом и зайца перед тобой скачущего, а потом услышал из уст твоих странные слова, и не понял я, о чем ты говоришь. Сначала ты сказала: "Не хорошо быть дому без ушей и без очей". Про отца же своего и мать сказала, что пошли они взаймы плакать, а о брате своем - что пошел он через ноги в глаза смерти смотреть. И ни единого слова твоего я не понял". Она же ответила ему: "Ты этого не понимаешь? Прийдя в дом сей и войдя в горницу мою, увидел ты меня в будничной одежде. Если бы был в доме нашем пес, то он, почуяв тебя, к дому подходящего, залаял бы на тебя: это - уши дома. А если бы в горнице моей ребенок, то, увидев тебя, к дому подходящего, сказал бы мне: это - очи дому. А когда сказала тебе про отца и про мать, что отец мой и мать пошли взаймы плакать, то это значит, что пошли они на похороны и там плачут. Когда же они сами умрут, то другие станут плакать по ним - это и есть заемный плач. Про брата же тебе сказала, потому что отец мой и брат древолазцы-бортники, собирают в лесу с деревьев мед. Теперь брат мой ушел на это дело, и когда он влезет высоко на дерево, и через ноги с высоты посмотрит вниз, то подумает, как бы ему не сорваться с высоты. Если же кто сорвется, тот жизни лишится. Поэтому я и сказала, что пошел он через ноги в глаза смерти смотреть".

Промолвил ей юноша: "Вижу, девица, что ты мудра. Скажи мне имя свое". Она ответила: "Имя мое Феврония". Тот юноша сказал ей: "Я служу муромскому князю Петру. Князь мой тяжко болен, покрыт язвами. Покрыли ему струпы от крови неприязненного летающего змея, которого он своею рукой убил. От своей болезни искал он исцеления у многих врачей, и ни у одного не получил его. За тем и сюда велел привезти себя, поскольку слышал, что здесь много врачей. Но мы их не знаем, ни как их зовут, ни домов их, ни где они живут, и поэтому расспрашиваем о них". Она же ответила: "Тот, кто потребует князя твоего к себе, может вылечить его". Юноша сказал: "Что ты говоришь? Кто может требовать князя моего к себе! Кто его вылечит, тому князь мой даст большое богатство. Но скажи мне имя того врача, кто он и где жилище его". Дева же ответила: "Приведи князя своего сюда. Ежели будет он мягкосердечен и смиренен в ответах, то станет здоровым!" Юноша быстро возвратился к князю своему и рассказал ему обо всем подробно, что видел и что слышал.

Благоверный же князь Петр сказал: "Везите меня к той девице". И привезли его в дом тот, где жила девица. И послал князь отроков своих, говоря: "Скажи мне, девица, кто хочет меня вылечить? Пусть он вылечит меня и возьмет богатства много". Она же, не боясь, ответила: "Я хочу его вылечить, но богатства от него не требую. У меня к нему такое слово: если не стану его женой, то нет смысла мне лечить его". И пришел человек тот и поведал князю своему о том, что сказала девица.

Князь же Петр пренебрег словами ее, подумав: "Как мне, князю, взять в жены дочь древолазца!" И, послав к ней, сказал: "Передай ей: каково ее врачевание - пусть лечит. Если вылечит, возьму ее себе в жены". Пришедшие передали ей те слова. Она же, взяв небольшой сосуд, зачерпнула хлебной закваски, подула на нее и сказала: "Приготовьте князю вашему баню и пусть он смажет эти струпы и язвы на теле своем. А один струп пусть оставит несмазанным. И будет он здоров!"

И принесли князю эту мазь. И приказал он приготовить баню. Девицу же захотел проверить, так ли она мудра, как слышал он от юноши своего. С одним из слуг своих послал он пучок льну и сказал: "Эта девица хочет быть моей женой благодаря своей мудрости. Если она мудра, то пусть из этого льну сделает мне рубашку, штаны и полотенце за то время, которое я буду находиться в бане". Слуга принес ей пучок льну, подал ей и сказал княжеские слова. Она же сказала слуге: "Влезь на печку нашу и сними с шестка поленце, и принеси его сюда". Она же, отмерив его пядью, сказала: "Отруби здесь это поленце". Слуга отрубил. Она сказала ему: "Возьми этот обрубок от полена, и пойди дай его князю своему, и скажи ему от меня: в то время, в какое я этот пучок льну расчешу, пусть князь твой сделает из этой щепки ткацкий станок и все устройство, на котором я смогу соткать полотно". Слуга принес князю обрубок от поленца и передал слова девицы. Князь же ответил: "Иди и скажи девице, что невозможно из столь малой деревяшки в столь короткий срок такое устройство сделать!" Слуга, придя, передал ей княжескую речь. Девица ответила: "А разве возможно взрослому мужчине из одного пучка льну за то короткое время, пока он будет находиться в бане, сделать сорочку, штаны и полотенце?" Слуга ушел и все передал князю. Князь же удивился ответу ее.

И через некоторое время пошел князь Петр в баню мыться и по повелению девицы помазал язвы и струпы свои мазью. А один струп оставил он, по повелению девицы, непомазанным. Вышел он из бани и не почувствовал своей болезни. Утром увидел свое тело здоровым и чистым, остался только один струп, не помазанный им по повелению девицы. И подивился он своему быстрому исцелению. Но не захотел он взять девицу себе в жены из-за ее происхождения и послал ей подарки. Она же их не приняла.

Князь Петр поехал в отчину свою, город Муром, здоровым. Оставался на теле его только один струп, не помазанный по повелению девицы. И от этого струпа начали снова струпы по телу его расходиться, с того самого момента, как приехал он в отчину свою. И вновь тело его, как и прежде, покрылось многими струпами и язвами.

И вновь возвратился князь на исцеление к той девице. И когда он подошел к дому ее, то со стыдом послал к ней и просил вылечить его.

Она же, нисколько на него не сердясь, сказала: "Если князь будет моим мужем, то будет исцелен". Он же дал ей твердое слово, что возьмет ее в жены. Вот по такой причине и стала Феврония княгиней.

Пришли супруги в отчину свою, город Муром, и жили там в благочестии, соблюдая все Божии заповеди.

III

Немного времени спустя прежде упомянутый князь Павел отходит от жизни сей. Благоверный же князь Петр после смерти брата своего становится единым самодержцем града своего.

Княгиню же его Февронию бояре не любили по наущению своих жен, поскольку не была она княгиней по происхождению, Бог же прославлял ее за добродетельную жизнь.

Однажды один из слуг пришел к благоверному князю Петру и стал наговаривать на княгиню: "Из-за стола, говорит, она бесчинно выходит. Прежде чем встать, она собирает крошки в руку свою, словно голодная!" Благоверный же князь Петр, желая ее проверить, повелел ей обедать с ним за одним столом. И когда обед закончился, княгиня, по обыкновению, собрала хлебные крошки в руку свою. Князь Петр взял ее за руку, разжал ей пальцы и увидал внутри благовонный ливан и фимиам. И с этого дня прекратил ее проверять.

Но через некоторое время пришли к нему с яростью бояре и стали говорить: "Все мы, князь, хотим верно служить тебе и самодержцем тебя иметь, но не хотим, чтобы княгиня Феврония над женами нашими господствовала. Если хочешь ты быть самодержцем, то избери себе другую княгиню, Феврония же, взяв себе достаточно богатства, пусть идет, куда хочет!" Блаженный же Петр, как обычно, без всякой ярости, со смирением ответил: "Скажите обо всем Февронии и послушаем, что она скажет".

Неистовые же бояре, исполнившись бесстыдства, задумали устроить пир. Что и сделали. И когда все развеселились, раздались их бесстыжие голоса, словно псы лающие; желали они отнять у святой Божий дар, с которым Бог обещал ей быть неразлучной и после смерти. И говорили они ей: "Госпожа княгиня Феврония! Весь город и бояре говорят тебе: отдай нам то, что мы у тебя просим!" Она же им отвечала: "Возьмите то, что просите!" Они же единодушно воскликнули: "Мы, госпожа, все хотим князя Петра, пусть он нами правит. Тебя же жены наши не хотят, не хотят, чтобы ты господствовала над ними. Взяв достаточно себе богатства, иди, куда хочешь!" Отвечала им она: "Обещала я вам дать то, что вы просите. Я же вам говорю, дайте и мне то, что я попрошу у вас". Они же, злые, рады были и, не ведая, что будет, поклялись: "Что ты скажешь, то безо всякого прекословия возьмешь". Она же сказала: "Ничего иного, кроме супруга своего Петра, не прошу я у вас!" На это они ответили: "Если сам он захочет, то ничего тебе не скажем". Враг помутил их мысли, и каждый из бояр в уме своем держал, что если не будет князем Петр, то поставят себе другого самодержцем, и каждый из них желал стать им.

Блаженный же князь Петр не взлюбил временного самодержства, а держался Божиих заповедей и их путями шел, как вещает блаженный Матфей в своем благовествовании: "Тот, кто отпустит жену свою кроме слова прелюбодейного и женится на другой, тот прелюбодеяние творит" ("А Я говорю вам: кто разводится с женою своею, кроме вины прелюбодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать; и кто женится на разведенной, тот прелюбодействует" (Мф. 5, 32)). Сей же блаженный князь по Евангелию поступил и, чтобы Божии заповеди не нарушать, власть свою за ничто посчитал.

Они же, злочестивые бояре, дали Петру и Февронии суда на реке, - текла под городом тем река, называемая Окой. Они и поплыли по реке в судах. Был на судне у блаженной Февронии некий человек. На том же судне была и его жена. Тот человек, искушаемый лукавым бесом, посмотрел на святую с вожделением. Она же, разгадав злой помысел его, быстро обличила его и сказала: "Зачерпни воды из реки с этой стороны судна". Он почерпнул. И велела ему она выпить. Он выпил. И снова сказала ему: "Зачерпни воды с другой стороны судна". Он почерпнул. И велела ему снова выпить. Он выпил. Она же спросила: "Одинакова ли вода или одна слаще другой?" Он же ответил. "Одинакова, госпожа, вода". Тогда она ему сказала так: "И женское естество одинаково. Зачем же ты, свою жену оставив, думаешь о другой!" Понял тот человек, что есть у нее прозрения дар, и более не смел того помышлять.

С наступлением вечера остановились и расположились на берегу. Блаженный же князь Петр стал думать, что дальше с ним будет, поскольку он добровольно самодержства лишился. Предивная же Феврония сказала ему: "Не горюй, князь, милостивый Бог, творец и промыслитель, не оставит нас в нищете!"

На берегу блаженному князю Петру готовили еду на ужин. И повар его воткнул небольшие палки, на которые повесили котлы. После ужина святая княгиня Феврония пошла по берегу и увидела палки те, благословила их и сказала: "Пусть станут наутро большими деревьями с ветвями и листвой". Что и случилось. Встав наутро, все увидели, что те палки стали большими деревьями с ветвями и листвой.

И когда хотели слуги грузить их имущество с берега на суда, из города Мурома пришли вельможи и стали говорить: "Господин князь! От всех вельмож и от всего города пришли мы к тебе, не оставь нас сиротами и возвращайся на отчий престол. Многие вельможи погибли в городе от меча. Каждый из них хотел править, и сами себя губили. А оставшиеся в живых вместе со всем народом молят тебя, говоря: господин князь, прогневали мы тебя и раздражили, поскольку не хотели, чтобы княгиня Феврония господствовала над нашими женами, ныне же мы, со всеми домами своими, рабы ваши, и хотим вас, любим и молим, не оставьте нас, рабов своих!"

Блаженный же князь Петр и блаженная княгиня Феврония возвратились в город свой. И державствовали в городе том, живя по всем заповедям Божиим без порока, пребывая в непрестанных молитвах, и были они милостивыми ко всем людям, под их властью находящимся, словно чадолюбивые отец и мать.

Всех они одинаково любили, не терпели ни гордости, ни притеснений и богатств тленных не берегли, но от Бога богатели. Были они городу своему истинными пастырями, а не наемниками. Правили городом своим истиной и кротостью, а не яростью. Странников принимали, голодных насыщали, нагих одевали, бедных от напастей избавляли.

IV

Когда подошло время их благочестивого преставления, умоляли они Бога, чтобы им умереть в одно и то же время. И завещали они положить их обоих в одном гробу. И велели они сделать в одном камне два гроба, имеющих между собою одну перегородку. Сами же они одновременно облеклись в монашеские одежды. И назван был блаженный князь Петр во иночестве Давидом, преподобная же Феврония названа во иночестве Ефросинией.

В те времена преподобная и блаженная Феврония, названная Ефросиньей, вышивала своими руками для храма пречистой соборной церкви воздух , на котором были изображены лики святых. Преподобный же и блаженный князь Петр, названный Давидом, прислал к ней, говоря: "О сестра Ефросинья! Хочет уже душа моя отойти от тела, но жду только тебя, чтобы вместе умереть".

Она же ответила: "Подожди, господин, когда дошью я воздух для церкви святой". Он же вторично послал к ней, говоря: "Немного подожду тебя". И в третий раз прислал он, говоря: "Хочу уже умереть и более не жду тебя". Она же последние узоры воздуха того святого вышивала, одного только святого риз не вышила; вышила же лицо, прекратила она работу, воткнула иглу свою в воздух и обернула ее ниткой, которой шила. И послала она ко блаженному Петру, названному Давидом, весть об одновременном преставлении. И, помолившись, предали они святые свои души в руки Божии июня в 25-й день.

После их смерти хотели люди положить блаженного князя Петра внутрь города у соборной церкви пречистой Богородицы, Февронию же - вне города в женском монастыре у церкви Воздвижения честного креста, говоря, что в монашеском образе нельзя положить святых в одном гробе. И сделали им отдельные гробы, и положили в них тела: святого Петра, названного Давидом, положили в отдельный гроб и поставили его в церкви святой Богородицы в городе до утра, тело же святой Февронии, названной Ефросиньей, положили в отдельный гроб и поставили вне города в церкви Воздвижения честного и животворящего креста. Общий же гроб, который они повелели сами себе вытесать в одном камне, стоял пустой в том же храме соборной пречистой церкви, что внутри города. Утром, проснувшись, люди нашли их отдельные гробы, в которых их положили, пустыми. Святые же их тела нашли внутри города в соборной церкви пречистой Богородицы в едином гробу, который они сами себе велели сделать. Неразумные люди, как при жизни их мятущиеся, так и после честного их преставления, опять переложили их тела в отдельные гробы и снова разнесли. И вновь наутро оказались святые в едином гробу. И после этого уже не смели прикасаться к их святым телам и положили их в едином гробу, в котором они сами велели, у соборной церкви Рождества пресвятой Богородицы внутри города, что дал Бог на просвещение и спасение городу тому, и те, кто с верою приходят к раке их мощей, неоскудное исцеление принимают.

Мы же, по силе нашей, сложим им хвалу.

Примечания:

1. Агрик - былинный богатырь, владевший чудесным копьем из громовой стрелы и мечом-кладенцом.

2. Воздух - покрывало для жертвенной чаши (потира).

* Петр и Феврония Муромские - супруги, святые, ярчайшие личности Святой Руси, своей жизнью отразившие её духовные ценности и идеалы.
История жизни святых чудотворцев, благоверных и преподобных супругов Петра и Февронии, много веков существовала в преданиях Муромской земли, где они жили и где сохранялись их честные мощи. Со временем подлинные события приобрели сказочные черты, слившись в народной памяти с легендами и притчами этого края.
Записал повествование о блгв. Петре и Февронии в XVI в. свящ. Ермолай Прегрешный (в иночестве Еразм), талантливый литератор, широко известный в эпоху Иоанна Грозного. Сохранив в житии фольклорные черты, он создал удивительно поэтичную повесть о мудрости и любви - дарах Святого Духа чистым сердцем и смиренным в Боге.