Личные вещи лорис мелик проданные на сотбис. Лорис-меликов, михаил тариелович

(1825-1888) - один из замечательнейших государственных и военных деятелей России, род. в Тифлисе в семье состоятельного армянина, ведшего обширную торговлю с Лейпцигом; учился сначала в Лазаревском институте восточных языков, потом в школе гвардейских подпрапорщиков и юнкеров.

В Петербурге он близко сошелся с Некрасовым, тогда еще безвестным юношей, и несколько месяцев жил с ним на одной квартире.

В 1843 г. Л.-Меликов выпущен был корнетом в л.-гв. гродненский гусарский полк, а в 1847 г. переведен на Кавказ, где участвовал в нескольких экспедициях.

Когда во время Восточной войны 1853-56 гг. Н. Н. Муравьев обложил Карс, ему нужна была партизанская команда, которая пресекла бы всякие внешние сношения блокированной крепости.

Л.-Меликов организовал многочисленный отряд, состоявший из армян, грузин, курдов и других (здесь, как и во многом другом, Л.-Меликову помогало знание нескольких восточных языков), и блистательно исполнил возложенную на него задачу.

В 1861 г. Л.-Меликов сделан был военным начальником Южн. Дагестана и дербентским градоначальником, а в 1863 г. - начальником Терской области.

Здесь он пробыл почти 10 лет, проявив блестящие административные способности: в несколько лет он так хорошо подготовил население к восприятию гражданственности, что уже в 1869 г. оказалось возможным установить управление областью на основании общего губернского учреждения и даже ввести в действие судебные уставы имп. Александра II. Особую заботливость проявлял Л.-Меликов о народном образовании: число учебных заведений из нескольких десятков возросло при нем до 300 слишком; на его личные средства учреждено в Владикавказе ремесленное училище, носящее его имя. При открытии русско-турецкой войны 1877-78 гг. Л.-Меликов, состоявший уже в чине ген. от кавалерии и в звании генерала-адъютанта, назначен был командующим отдельным корпусом на кавказско-турецкой границе. 12 апр. 1877 г. Л.-Меликов вступил в турецкие владения, штурмом взял Ардаган и сосредоточил свои главные силы близ Карса, отрядив ген. Тергукасова на Эрзерум.

Между тем турки собрали большие силы под начальством Мухтара-паши и опасения за отряд ген. Тергукасова побудили Л.-Меликова атаковать их у Зевина (см.). Атака была неудачна;

Мухтар спустился с Саганлуга, а русские войска сняли осаду Карса (27 июня). Получив подкрепления, Л.-Меликов вновь перешел в наступление, разбил Мухтара-пашу на Аладже (см.), взял штурмом Карс (см.), считавшийся неприступным, разгромил соединенные силы Мухтара- и Измаила-пашей на Деве-Бойну и среди жестокой зимы, в безлесной местности, на высоте 700 фт. предпринял блокаду Эрзерума.

Благодаря доверию к Л.-Меликову местного населения и подрядчиков он даже на неприятельской территории вел войну на кредитные деньги, чем доставил казне сбережение в несколько десятков миллионов.

По заключении мира Л.-Меликов награжден титулом графа (1878). В январе 1879 г., когда в Ветлянке (см.) появилась чума, Л.-Меликов назначен был временным астраханским, саратовским и самарским генерал-губернатором, облеченным неограниченными полномочиями.

Когда он 27 января прибыл в Царицын, эпидемия уже потухала, отчасти благодаря крайне суровым карантинным мерам, принятым самим населением зачумленных станиц, так что Л.-Меликову оставалось лишь предупредить возобновление ее путем улучшения местных санитарных условий.

Оцепив четверным кордоном войск всю Астраханскую губ., Л.-Меликов лично посетил Ветлянку и, убедившись в миновании опасности, сам представил об уничтожении своего генерал-губернаторства, израсходовав из разрешенного ему 4-млн. кредита не более 308 тыс. руб. Возвращение Л.-Меликова в Петербург совпало с учреждением временных генерал-губернаторов, облеченных почти безграничными полномочиями в видах искоренения крамолы (апрель 1879 г.). Л.-Меликов послан был в качестве временного генерал-губернатора 6 губерний в Харьков, где незадолго перед тем был убит губернатор кн. Крапоткин.

Из всех временных ген.-губернаторов Л.-Меликов был единственным, старавшимся не колебать законного течения дел, умиротворять общество и укреплять связь его с правительством на началах взаимного содействия.

Исключительный успех, увенчавший деятельность Л.-Меликова в Харькове, привел к его призыву (12 февраля 1880 г.) на пост главного начальника верховной распорядительной комиссии (см.). Назначение это было встречено всеобщим сочувствием, особенно ввиду заявления Л.-Меликова, что в поддержке общества он видит "главную силу, могущую содействовать власти в возобновлении правильного течения государственной жизни". 20 февраля Млодецким было сделано неудачное покушение на жизнь Л.-Меликова.

После упразднения верховной комиссии (6 августа 1880 г.) Л.-Меликов был назначен министром внутренних дел и продолжал играть руководящую роль; большинство других министров докладывали государю в его присутствии.

Исходной точкой деятельности Л.-Меликова служило убеждение, что нет никакой надобности стеснять всех мирных граждан для предотвращения или раскрытия преступлений горсти людей, как бы опасны они ни были, и что, наоборот, отмена общих ограничений и исключительных мероприятий, успокаивая общество, может только отнять почву у революционной пропаганды.

Некоторое отражение системы Л.-Меликова можно найти в "Письмах о современном состоянии России" Р. А. Фадеева, бывшего товарища Л.-Меликова по службе на Кавказе.

Л.-Меликов испросил у государя разрешение на напечатание этой книги за границей и на допущение ее затем в Россию.

Излагая сущность книги, Л.-Меликов в докладе своем государю (см. "Русскую мысль", 1889 г., кн. I. стр. 169) пояснял, что с отменой крепостного права, лишившей дворянство его прежнего значения, между правительством и подданными образовался как бы промежуток, дающий место и простор всяким противообщественным явлениям; земство - единственная живая общественная сила, могущая стать для власти такой же несокрушимой опорой, какой было прежде дворянство; а так как громадное большинство русских людей искренно верует в царскую власть, то земство, выражающее собой это большинство, представляет вместе с тем и силу самую благонадежную.

В качестве подготовительных шагов к осуществлению системы Л.-Меликова предпринят был ряд мер, которые можно назвать общим именем освободительных (упразднение III отделения, ограничение административной расправы, фактическое расширение круга действий земского и городского самоуправления, облегчения в цензурной практике [О беседе гр. Л.-Меликова с представителями петербургских периодических изданий, происходившей 6 сентября 1880 г., см. № 9 "Отеч. записок" и № 11 "Вестн. Европы" за 1880 г. (внутреннее обозрение).], учреждение комиссии для пересмотра законов о печати, реформы в учебном деле; гр. Д. А. Толстой уступил место А. А. Сабурову).

В то же время задуман был ряд мер, направленных к улучшению экономического положения народа.

В видах лучшего уяснения народных нужд предприняты были сенаторские ревизии, а декабрьским циркуляром предложено было земским собраниям обсудить желательные изменения в законоположениях о крестьянах.

Ревизующим сенаторам вменялось в обязанность собрать и выяснить факты, свидетельствующие как об экономическом положении крестьянского и фабричного населения и о влиянии на него правительственных мер, так и о настроении умов и о степени воздействия на них практиковавшихся правительством в борьбе с "неблагонадежными элементами общества" мероприятий вроде административной высылки; им предлагалось также постараться раскрыть "причину неуспеха деятельности земств", не скрывая, что такая причина может быть найдена в плохой организации земских выборов или в стеснении земств администрацией, и ставя вопрос, "может ли быть изыскана удобная форма для совместных суждений земств разных губерний по таким вопросам, которые бы требовали совокупных мер"; в качестве таких вопросов инструкция намечала борьбу с эпидемиями, эпизоотиями, вредными насекомыми и устройство пограничных мостов и переправ.

В обширной записке о нуждах сельского населения (отрывок в "Трудах Московского общества сельского хозяйства", вып. XI, стр. 8-9, M., 1882) Л.-Меликов указывал, что "улучшение сельскохозяйственной культуры всегда было результатом общего подъема как нравственных, так и материальных сил"; что "в настоящую минуту улучшение сельского хозяйства в среде крестьян зависит не столько от тех или других способов возделывания земли, сколько от условий их личного положения"; что "мерами наиболее существенными и наиболее способными оказать благотворное влияние в этом отношении могут быть признаны только такие, которые поставили бы крестьянина в лучшие условия по отношению к существующим уже формам культур". Как главнейшие из таких мер Л.-Меликов намечал: 1) понижение выкупных платежей, 2) содействие крестьянам в покупке земли при помощи ссуд и 3) облегчение условий переселения и содействие к выселению крестьян из густонаселенных губерний.

Из реформ экономического характера Лорис-Меликов успел провести только отмену соляного налога и повышение гильдейских пошлин.

Ход преобразований тормозила борьба с революционной агитацией, не прекращавшаяся ни на одну минуту.

Раскрытие революционной организации шло весьма деятельно; число захваченных и осужденных анархистов было велико; известно, что и Желябов, главный организатор катастрофы 1 марта, был арестован ранее этого дня. Тем не менее, Л.-Меликов продолжал выработку общего плана реформ.

На центральные учреждения предполагалось возложить обязанность ко времени окончания сенаторских ревизий собрать материал, относившийся к возбужденным министром внутренних дел вопросам, и установить основные задачи, требовавшие разрешения.

Разработанные этими учреждениями предположения, равно как и материалы сенаторских ревизий, должны были поступить на рассмотрение "подготовительных комиссий", которые составились бы из членов правительственных ведомств и приглашенных с высочайшего соизволения сведущих (служащих и неслужащих) лиц; подготовительные комиссии обязаны были выработать законопроекты, которые до внесения в Государственный совет были бы переданы на обсуждение "общей комиссии". В состав последней имелось в виду призвать: 1) лиц, принимавших участие в работах подготовительных комиссий, 2) выборных от губернских земств тех губерний, в которых введено положение о земских учреждениях (по одному или по два члена, смотря по населенности губернии), и от городских дум некоторых значительных городов (в столицах - по два, в других городах - по одному члену), причем выбор мог падать как на гласных, так и на других лиц, принадлежащих к населению губернии или города, и 3) назначенных особым порядком членов от неземских губерний.

Для занятий общей комиссии назначался определенный срок; работы ее должны были иметь в глазах правительства лишь совещательное значение.

Этот план одобрен был имп. Александром II 17 февраля 1881 г., и день 4 марта был назначен для выслушания его в заседании совета министров.

Потрясенный нравственно и физически, Л.-Меликов остался верен своим прежним взглядам, но скоро убедился в невозможности их осуществления. 7 мая 1881 г. он сложил с себя должность министра внутренних дел и последние годы жизни провел, по расстроенному здоровью, за границей; ум. 12 декабря 1888 р. в Ницце, похоронен в Тифлисе.

Несмотря на удаление Л.-Меликова, многие черты его программы, получившей впоследствии в известном лагере ироническое название "новых веяний", не были забыты и привели к довольно крупным результатам.

Сюда относятся поземельное устройство тех групп крестьян, на которые не распространялись положения 1861 г., некоторые другие законоположения 1880-х годов о крестьянах (см.), охрана фабричных рабочих, перенесение части податного бремени на более достаточные классы населения (налог с наследств, налог на денежные капиталы, раскладочный сбор и т. п.). Человек редкого бескорыстия, остроумный и веселый собеседник, всем доступный, со всеми обходительный, Л.-Меликов охотно и внимательно выслушивал возражения, но, отличаясь терпимостью к чужим мнениям, оставался непоколебим в своих основных убеждениях.

По политическим своим воззрениям, говорит известный доктор Н. А. Белоголовый, близко сошедшийся с Л.-Меликовым во время его жизни за границей (см. воспоминания Белоголового в "Рус. старине", 1889 г., № 9), Л.-М. был "умеренный постепеновец, последовательный либерал, строго убежденный защитник органического прогресса, с одинаковым несочувствием относившийся ко всем явлениям, задерживающим нормальный рост и правильное развитие народов, с какой бы стороны эти явления ни обнаруживались.

Непоколебимо веруя в прогресс человечества и в необходимость для России примкнуть к его благам, он стоял за возможно широкое распространение народного образования, за нестесняемость науки, за расширение и большую самостоятельность самоуправления и за привлечение выборных от общества к обсуждению законодательных вопросов в качестве совещательных членов.

Дальше этого его реформативные идеалы не шли". Недюжинный оратор, Л.-М. хорошо владел и пером. В печати появились следующие его труды: "О кавказских правителях с 1776 г. до конца XVIII стол., по делам ставропольского архива" ("Русск. архив", 1873 г.); "Записка о Хаджи-Мурате" ("Русск. старина", 1881 г., т. XXX); "О судоходстве на Кубани" ("Новое время", 1882 г.) и "Записка о состоянии Терской области" ("Русская старина", 1889 г. № 8). Письма к нему H. H. Муравьева и кн. М. С. Воронцова - в "Русской старине" (1884 г., т. ХLII). См. Внутреннее обозрение в "Вестн. Европы", 1881 г., № 6, и 1889 г., № 1. {Брокгауз} Лорис-Меликов, граф Михаил Тариелович - генерал-адъютант, генерал от кавалерии, крупный госуд. и воен. деятель эпохи Имп. Александра II; происходил из армяно-грузин. дворян, род. в 1825 г., воспитывался в школе гв. подпрап-ков и кавалер. юнкеров, из которой в 1843 г. был выпущен корнетом в лейб-гвардии Гродн. гусар. п. В 1847 г. Л.-М. был назначен состоять для особ. поручений при главнокомандующем Кавказ. отдел. корпуса кн. М. С. Воронцове и с тех пор 30 л. не покидал Кавказа, где за это время участвовал в 180 делах с горцами и турками.

В 1847-1848 гг. он за боев. отличия был награжден чином шт.-ротм-ра; в 1848 г. отличился при взятии Гергебиля и был награжден чином ротм-ра. С началом Вост. войны, поставленный во главе передов. кон. отряда, подполк.

Л.-М. отличился в ряде дел: у Карчаха, Баяндура, Александрополя и Карса. Наградами ему за эти дела были чины полк. и генерал-майора и золот. сабля. В 1859 г. ему пришлось руководить действиями нашей флотилии в борьбе с тур. контрабандн. судами; в 1860 г. он был назначен воен. начальником Южн. Дагестана и Дербентск. градонач-ком, а в 1863 г. - начальником Терской обл. и наказн. атаманом Терского казач. войска и в том же году произв. в г.-л. На всех этих постах Л.-М. зарекомендовал себя отличи., гуман. админ-ром; особой заслугой его является уничтожение креп. завис-ти горск. крестьян от беков. Пожалованный в 1865 г. в генерал-адъютанты, в 1875 г. произведенный в генералы от кавалер., Л.-М. был назначен состоять при наместнике Его Императорского Величества на Кавказе, Вел. Кн. Михаиле Николаевиче, а с началом русско-турецк. войны 1877-1878 гг. он был поставлен во главе отдел. Кавказ. корпуса и явился непосред. руков-лем воен. операции на Кавказ. театре войны. За взятие Ардагана, штурмом которого он руководил лично, двигаясь вслед за штурмов. колоннами, Л.-М. был награжден орденом святого Георгия 3 степени.

При рекогнос-ке тур. укреплений у Визинкея 22 июля Л.-М. едва не поплатился жизнью за свое мужество и стремление все видеть самому: тур. граната упала у самых ног его лошади, и Л.-М. уцелел лишь чудом; за разгром армии Мухтара-паши на Аладжинск. высотах Л.-М. получил орден святого Георгия 2 степени.

Взятие Карса доставило ему орден святого Владимира 1 степени с меч., а по заключении мира он получил граф, титул. Как полк-дец, вынужденный действовать с не-знач-ными сравнит-но силами, Л.-М. проявил верн. понимание обстановки, правил. оценку прот-ка, к которому относился без пренебрежения, и должную осторожность в операциях, которые вел систематически и настойчиво.

Большое личное мужество, постоян. общение с войсками в бою и на походе и большая заботливость о них создали ему любовь и доверие их, а гуманное и закономер. отношение к мест. населению и плен. туркам обеспечило спокойствие в крае, ставшем театром войны и населенном воинств. племенами, и облегчило переход его в рус. владение.

Выдающ. энергия и администр. способности Л.-М. побудили Имп. Александра II возложить на него тотчас же после войны, в 1879 г., трудн. и ответств. миссию - борьбу с т. н. ветлянской чумой в Астрах. губ., причем он был назначен врем. астрахан., саратов. и самар. генерал-губернатором с самыми широк. полномочиями.

Л.-М. лично объехал весь край и с затратой всего лишь 600 тыс. руб. в течение 2 мес. уничтожил эпидемию.

Вслед за тем он был назначен харьков. генерал-губернатором опять-таки с обширн. полномочиями, на этот раз для борьбы с революц. движением.

Такт, с которым он пользовался своей обшир. властью, снискал ему глубокое уважение населения.

Отлич. резул-ты, достигнутые деятельностью Л.-М. в Харьков. генерал-губ-стве, побудили Гос-ря призвать в 1880 г. Л.-М. на пост министpa внутр. дел и начальника "верхов. распорядит. комиссии по борьбе с крамолою" в Империи с диктатор. полномочиям.и. На этом посту Л.-М. явился тем же гуманным, закономерным, широко смотревшим на дело админ-ром. По его идее готовился уже созыв в СПб. лучших людей России в "Земскую думу", когда катастрофа 1 мрт. 1881 г. положила конец жизни Имп. Александра II и деятельности Л.-М. Проект его был отвергнут, и 4 мая 1881 г. он был уволен от занимаемых им должностей с оставлением чл. Гос. Сов. Потрясенный физически и нравственно, Л.-М. уехал за границу и умер в Ницце 12 декабр. 1888 г. Перу Л.-М. принадлежат статьи: "О Кавказ. правителях с 1776 г. до конца XVIII в." ("Рус. Арх.", 1873); "Записки о Хаджи-Мурате" ("Рус. Ст.", 1881) и "Записки о состоянии Терской обл." ("Рус. Ст.", 1889). {Воен. энц.}

ЛОРИС-МЕЛИКОВ, МИХАИЛ ТАРИЭЛОВИЧ (1825–1888), российский военный и государственный деятель. Родился в 1825 в Тифлисе (совр. Тбилиси) в знатной и богатой армянской семье. Завершив обучение в Лазаревском институте восточных языков в Москве, в 1839 поступил в Школу гвардейских прапорщиков и кавалер-юнкеров в Санкт-Петербурге; по ее окончании в 1843 получил чин корнета и направлен служить в лейб-гвардии Гродненский гусарский полк. В 1844 произведен в поручики.

В 1847 по собственной просьбе переведен на Кавказ, где бушевало восстание горских племен под руководством Шамиля. Состоял по особым поручениям при главнокомандующем Отдельным Кавказским корпусом М.С.Воронцове. Участвовал в экспедициях в Дагестан и Чечню в 1848 и 1849–1853; награжден орденом Св. Анны 4-й степени и саблей с надписью «За храбрость». Во время Крымской войны 1853–1856 отличился в сражениях при Башкадыкларе 19 ноября (1 декабря) 1853 и Кюрюк-Дара 24 июля (5 августа) 1854. С августа 1855 состоял по особым поручениям при главнокомандующем Кавказской армией Н.Н.Муравьеве. Произведен в полковники, а затем в генерал-майоры.

После взятия русскими войсками Карса в ноябре 1855 назначен начальником Карской области; с этого момента началась его административная карьера. С 1858 исполнял обязанности начальника войск в Абхазии и инспектора линейных батальонов Кутаисского генерал-губернаторства. 2 (14) мая 1860 получил должность военного начальника Южного Дагестана и одновременно градоначальника Дербента. 28 марта (9 апреля) 1863 стал начальником Терской области (совр. Северный Дагестан, Чечня, Ингушетия, Северная Осетия, Кабардино-Балкария) и наказным атаманом Терского казачьего войска. Стремясь умиротворить мятежные северокавказские районы, проводил политику, сочетающую жесткие репрессивные меры с мерами по социально-экономическому и культурному развитию региона. Сурово расправлялся с непримиримыми противниками России и даже организовал массовую эмиграцию недовольных чеченцев в Турцию (1865); с другой стороны, ликвидировал крепостную зависимость горских крестьян от местных феодалов, распространил на регион общероссийскую налоговую, административную и судебную систему, построил первую на Северном Кавказе железную дорогу Ростов – Владикавказ, на свои средства открыл во Владикавказе первое учебное заведение (Ремесленное училище). Пытаясь обеспечить поддержку местной элиты, постоянно консультировался со старейшинами и духовенством. В мае 1875 по собственной просьбе (из-за болезни) освобожден от должности; произведен в генералы от кавалерии. В том же году уехал на лечение за границу.

Вернулся на службу с началом русско-турецкой войны 1877–1878; назначен командующим Отдельным Кавказским корпусом. Руководил всеми операциями на Кавказском театре военных действий. За взятие крепости Ардаган 5 (17) мая 1877 удостоен ордена Св. Георгия 3-й степени, за разгром армии Мухтар-паши на Аладжинских высотах 1–3 (13–15) октября – ордена Св. Георгия 2-й степени, за овладение Карсом 6 (18) ноября – ордена Св. Владимира 1-й степени. Вершиной его успехов стала капитуляция Эрзерума 11 (23) февраля 1878. По окончании войны возведен в графское достоинство.

В январе 1879 назначен временным губернатором Астраханской, Самарской и Саратовской губерний с неограниченными полномочиями для борьбы с начавшейся в Нижнем Поволжье эпидемией «ветлянской чумы» (от станицы Ветлянская, где имела место первая ее вспышка). Благодаря решительным карантинным и санитарным мерам быстро остановил ее распространение; причем из выделенных на эти цели 4 млн. руб. сэкономил 3 млн. 700 тыс. и вернул их в казну. К его авторитету выдающегося полководца добавилась репутация не только эффективного, но и честного администратора, радеющего об интересах государства.

В апреле 1879 назначен временным харьковским генерал-губернатором с чрезвычайными полномочиями в связи с растущей волной революционного террора (прежний генерал-губернатор Д.Н.Кропоткин был убит народовольцем Г.Д.Гольденбергом 9 (21) февраля). Проводил гибкую политику: ограничил масштабы репрессий против оппозиции, пытался привлечь на сторону властей либеральную общественность (проект реформы городских учебных заведений и пр.); одновременно реорганизовал в духе жесткой централизации местную полицию. Благодаря своей умеренности оказался единственным среди временных генерал-губернаторов, не внесенным Исполнительным комитетом «Народной воли» в список приговоренных к смерти.

12 (24) февраля 1880, после неудавшегося покушения С.Н.Халтурина на Александра II 5 (17) февраля, назначен по рекомендации военного министра Д.А.Милютина главой новосозданной Верховной распорядительной комиссии по охране государственного порядка и общественного спокойствия, в ведении которой находился высший надзор за политическими следствиями по всей стране; ей были подчинены Третье отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии и Отдельный корпус жандармов; объединение усилий всех карательных органов преследовало цель скорейшего подавления революционного движения. Широко используя право действовать от имени императора и применять любые меры по установлению порядка на всей территории Российского государства, фактически стал диктатором. Вместе с тем, взял курс на проведение политических и социально-экономических преобразований. 11 (23) апреля 1880 представил императору свою программу, предусматривавшую привлечение выборных представителей от дворянства, земств, городских дум к обсуждению проектов ряда законов и правительственных постановлений, перестройку местного самоуправления, расширение прав старообрядцев, налоговую реформа, реформу народного образования, меры по поддержке крестьянства (снижение выкупных платежей, выдача ссуд для покупки земли и переселения) и смягчению напряженности между рабочими и предпринимателями. Для успокоения общественности добился смещения министра просвещения ретрограда Д.А.Толстого (апрель 1880); по его предложению 6 (18) августа 1880 были упразднены Третье отделение и сама Верховная распорядительная комиссия. Возглавил Министерство внутренних дел, сфера деятельности которого значительно расширилась за счет появления в его структуре Департамента государственной полиции, к которому перешли функции политической сыска, прежде находившиеся в компетенции Третьего отделения. Одновременно стал шефом Отдельного корпуса жандармов. Упразднение одиозных учреждений сопровождалось, таким образом, централизацией полицейских институтов.

В сентябре 1880 публично пообещал восстановить права земских и судебных органов, расширить свободу прессы и провести сенатские ревизии не только с целью проверки деятельности чиновников, но и выявления нужд населения и «настроения умов». В октябре предложил отказаться от практики репрессий против либеральных изданий, что стало причиной его конфликта с председателем Комитета министров П.А.Валуевым.

Спад волны террора во второй половине 1880 привел к укреплению позиций М.Т.Лорис-Меликова при дворе; был удостоен высшей российской награды – ордена Андрея Первозванного. 28 января (9 февраля) 1881 представил Александру II план реализации своей апрельской программы 1880, предложив создать из чиновников и выборных от земств временных комиссий (финансовой и административной) для обработки собранных в результате сенатских ревизий сведений и для подготовки намеченных реформ; их осуществление фактически означало бы введение представительных начал в систему управления Империей. 17 февраля (1 марта) Александр II одобрил план и назначил его обсуждение на 4 (16) марта. Однако 1 (13) марта 1881 император погиб от рук террористов. При его преемнике Александре III в правящих кругах возобладали консерваторы во главе с обер-прокурором Св. Синода К. П. Победоносцевым. 8 (20) марта решение по проекту М.Т.Лорис-Меликова было отложено. 29 апреля (11 мая) Александр III обнародовал Манифест, провозгласивший незыблемость самодержавия, что ознаменовало полный отказ от любых политических преобразований. 4 (16) мая М.Т.Лорис-Меликов ушел в отставку.

После отставки жил в основном за границей, во Франции (Ницца) и Германии (Висбаден). Иногда приезжал в Санкт-Петербург для участия в заседаниях Государственного Совета. Умер 12 (24) декабря в Ницце. Похоронен в Тифлисе.

Иван Кривушин

Создание Верховной распорядительной комиссии стало важным событием в политической истории России. Факт существования этого органа свидетельствует о попытке царского режима конца 19 века совладать с общественными настроениями, в основе которых было ожидание конструктивных последовательных реформ.

Что это за комиссия

В 1880-м силами царского режима произошло учреждение Верховной распорядительной комиссии. Год этот был ознаменован активной борьбой самодержавной власти против революционного движения. Среди историков есть мнение, что поводом для создания Комиссии стал взрыв, устроенный противниками царизма 5 февраля в Зимнем дворце.

Человек, в непосредственном подчинении которого находилась Верховная Распорядительная комиссия - Лорис-Меликов Михаил Тариэлович. В состав органа также входили К. П. Победоносцев, А. К. Имеретинский, М. С. Каханов и другие видные государственные деятели. Создание Верховной распорядительной комиссии, как считают некоторые историки, было связанно с необходимостью упорядочить действия в столице Российской империи в условиях растущих революционных настроений.

Деятельность

Верховная распорядительная комиссия была призвана объединять работу различных государственных органов правопорядка (включая судебные инстанции). Главной целью работы комиссии было противодействие нарастающей активности революционеров. Задачи, которые стояли перед данной организацией, заключались в ускорении следственных действий в отношении подозреваемых в преступлениях перед государством, решением вопросов о наказании в виде ссылок, управлении полицейскими органами, осуществляющими надзор.

В среде историков есть версия, что Лорис-Меликов достаточно активно вмешивался в работу большинства направлений государственной политики, однако тому способствовала поддержка в царском окружении. И потому учреждение верховной распорядительной комиссии могло быть оценено как простая формальность - ключевые решение принимались, так или иначе, в рамках линии царизма. И потому, по мнению историков, совершенно неудивительным стал факт, что учреждение верховной распорядительной комиссии довольно скоро вылилось в ее упразднение. Лорис-Меликов возглавил Министерство внутренних дел страны.

Предпосылки появления

В популярных историографических источниках встречается версия, что реформы, проведенные царским режимом в 60-70 годы 19 века, имели признаки непоследовательности, несмотря на то, что несли в себе ряд прогрессивных признаков: развитие капиталистических элементов и сопутствующий рост экономики, укрепление позиций страны на международной арене.

Верховная распорядительная комиссия, считают историки, появилась как ответ царского режима на кризисные тенденции в области политических процессов - стали появляться организации, стремящиеся исправить недостатки в правлении страной революционными методами. Кроме того, значительная часть российского общества не имела выраженной политической позиции, и был риск, что радикально настроенные ячейки обретут симпатию в глазах граждан.

Личность Лорис-Меликова

Михаил Тариэлович Лорис-Меликов родился в 1824 году в Тифлисе. Его семья имеет армянские корни. Обучался в Лазаревском институте восточных языков. Затем - в военных школах Петербурга. В 1843-47 годах служил в гусарском полку в Гродно. Потом несколько лет воевал на Кавказе, после принимал участие в Крымской войне и последующих крупнейших военных конфликтах между Россией и Турцией. После заключения мира между державами был назначен временным генерал-губернатором Астрахани, Саратова и Самары, успешно решил задачи по противодействию опасным эпидемиям в регионе. Работал на должности генерал-губернатора в Харькове, где принимал участие в реформировании государственного аппарата. После возглавил новый госорган под названием Верховная распорядительная комиссия (год 1880).

Лорис-Меликов о ситуации в стране

В своих мемуарах о том, в каких условиях функционировала Верховная распорядительная комиссия, Лорис-Меликов подчеркивал, что первоочередной задачей было успокоить граждан страны. И только потом проводить реформы. Деятель писал о том, что российский царь испытывал давление с самых разных сторон. Во-первых, с внешнеполитической арены - великие державы принуждали императора изменить подписанный с Османской империей Сан-Стефанский мирный договор на условиях, невыгодных России. Во-вторых, российская интеллигенция требовала последовательности в реформах: после отмены крепостного права в 1861 году нужно было приспосабливать освободившихся крестьян к новым условиям ведения хозяйства. И это при том, что не утихали консервативные настроения прогрессивной общественности, полагавшие, что реформа 1861 года не была совместима с российской действительностью.

Проект Конституции Лорис-Меликова

В январе 1881 года Лорис-Меликов предложил императору Александру Второму на рассмотрение документ, содержащий основные принципы преобразований управления страной, которые, по мнению деятеля, были адекватны социально-политической обстановке. Историки назвали этот документ «Конституцией Лорис-Меликова». В нем содержалось предложение создать комиссии по подготовке законов, касающихся финансовых вопросов, управления в регионах и формирования законосовещательной функции. В состав данных органов должны были войти депутаты, избираемые в губернских земствах и городских думах.

Главная задача преобразований заключалась в создании института народного представительства, прообраза парламента. Император не возражал против идеи. Но в день, когда Александр Второй подписал проект обращения в правительство по вопросу преобразований, террористы «Народной воли» совершили покушение на царя. Императору не удалось выжить.

Народовольцы

Главной структурой, которая, по мнению многих историков, представляла наибольшую угрозу царскому режиму, была «Народная воля». Эта организация являлась законспирированной структурой, но вместе с тем находила каналы включения в В ее программные положения входил захват власти методом революционного восстания и последующее проведение демократических реформ. «Народовольцы» полагали, что теракты - наиболее действенный метод противодействия режиму.

В феврале 1880 года они организовали взрыв в Зимнем дворце, который и привел к необходимости образования такой структуры, как Верховная распорядительная Комиссия. Год создания этого органа, по мнению ряда экспертов, характеризовался высочайшей социальной напряженностью в России.

История органов по обеспечению порядка в России

Несмотря на то что время, когда произошло учреждение Верховной распорядительной комиссии - год особенно активной деятельности радикалов, не имевшей, по мнению многих историков, столь выраженных проявлений в несколько предыдущих десятилетий, подобный орган имел исторические прототипы. В частности, в середине 17 века царем был создан так называемый призванный контролировать работу ключевых госучреждений и ведения следствий, касающихся работы политиков. При Петре Первом был учрежден Орган выполнял задачу по расследованию прецедентов оскорбления личности Императора, подрывной работы, проступков в гвардии. В начале 18 века был образован новый орган - Канцелярия розыскных дел, а через несколько десятилетий - Тайная экспедиция, призванная расследовать дела по нарушению государственного порядка. В последующие десятилетия Империи приобретали разные наименования. В конце 19 века, когда в стране назрела необходимость в противодействии радикально настроенным группам, появилась Верховная распорядительная комиссия.

Историческое наследие Комиссии

В среде историков существует версия, что Верховная распорядительная комиссия стала органом, оказавшим прямое влияние на формирование советской, а затем и современной системы государственных учреждений правопорядка. В некоторых историографических данных есть сведения, что созданные в 1917 году контрреволюционные органы советской власти по своим функциям были очень похожи на Верховную распорядительную Комиссию. Затем был создан НКВД, появились такие структуры, как МВД СССР и КГБ.

В 1991 году были учреждены органы, локализировавшие работу советских структур в РСФСР. После распада СССР появились российские МВД и ФСБ. Таким образом, есть основания говорить, насколько велика историческая роль такого органа, как Верховная распорядительная комиссия: 1917-й - революционный - год был периодом опробования государством нового формата противодействия протестным настроениям, а на основе этого опыта выросла советская, а потом и современная система органов правопорядка.

Оценка историков

В среде российских ученых есть эксперты, оценивающие историческую роль верховной распорядительной комиссии в контексте современных политических процессов. В частности, есть версия, что власти при царе и правящие элиты сегодняшней России допускают общие ошибки. Например, появление полагают сторонники данной гипотезы, и сегодня и тогда было связано с произволом элит, отсутствием у них желания проводить необходимые реформы, причем мирными методами. Если как-то и противодействовать терроризму, полагают эксперты, то акцент нужно делать на идеологическом факторе, на корректировке принципов развития экономики, при которой оппозиционные и подрывные ячейки в обществе не будут иметь возможности влиять на население, у которого есть, к примеру, стабильная и

Важна, подчеркивают историки, качественная работа спецслужб не просто в «авральном» режиме - когда террористы активизируются, а постоянно. В этих направлениях, полагают эксперты, ошибалось Правительство Царской России, и проводят недостаточно четкую работу госорганы РФ.

Михаил Тариелович Лорис-Меликов

М.Т. Лорис-Меликов.
Фото с сайта http://narovol.narod.ru/visel.htm

Человек редкого бескорыстия

Лорис-Меликов Михаил Тариелович (1 октября 1825 г., Тифлис – 12 декабря 1888 г., Ницца), по происхождению армянин. Из графского и дворянского армянского рода. Предки их в XVI в. были владетелями города Лори. В 1602 г. мелик Назар и мелик Дай Лорийские получили от персидского шаха Аббаса фирман, подтверждавший их старые права, при чем они приняли ислам. Впоследствии Л.-Меликовы вернулись к христианству и продолжали состоять наследственными приставами Лорийской степи, входившей в состав Грузинского царства, вследствие чего принадлежали и к высшему грузинскому дворянству. В российском дворянстве род Л.-Меликовых утвержден в 1832 г. От Дая Лорийского происходит гр. Михаил Тариелович. Род Лорис-Меликовых был внесен в 6 часть дворянской родословной книги Тифлисской губернии.

Сын Тариела Зурабовича и его жены Екатерины Ахвердовой. Образование получил в Лазаревском институте восточных языков, потом в Школе гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. В Петербурге он близко сошелся с Некрасовым, тогда еще безвестным юношей, и несколько месяцев жил с ним на одной квартире. В 1843 году был выпущен корнетом в лейб-гвардии Гродненский гусарский полк. В 1847 году Лорис-Меликов по собственной просьбе переведен на Кавказ, где бушевало восстание горских племен под руководством Шамиля.

Состоял офицером по особым поручениям при главнокомандующем Отдельным Кавказским корпусом М.С. Воронцове. Участвовал в экспедициях в Дагестан и Чечню в 1848 и 1849–1853 годах. В 1852 г. назначен начальником Терской области., награжден орденом Св. Анны 4-й степени и саблей с надписью «За храбрость».

В 1853 – 1856 гг. Л. –Меликов участвует на Закавказском театре Крымской войны, где был произведен в полковники, а затем в 30 лет – в генерал-майоры. С августа 1855 состоял офицером по особым поручениям при главнокомандующем Кавказской армией Н.Н.Муравьеве. Когда Н. Н. Муравьев обложил Карс, ему нужна была партизанская команда, которая пресекла бы всякие внешние сношения блокированной крепости. Л.-Меликов организовал многочисленный отряд, состоявший из армян, грузин, курдов и других (здесь, как и во многом другом, Л.-Меликову помогало знание нескольких восточных языков), и блистательно исполнил возложенную на него задачу.

«…корпусный командир, впоследствии граф Лорис-Меликов, на основании планов Генерального Штаба, послал брата, с его адъютантом и двумя сотнями казаков сделать рекогносцировку около Карса, причем Александру была дана карта, по которой он должен был проехать по одному направлению около Карса, а вернуться по другому. Из рассказов моего брата я знаю, что произошло следующее: когда он поехал на рекогносцировку, причем адъютант, или состоящий при нем офицер держал перед собой эту карту, вдруг он встречается с несколькими турецкими батальонами, и так как Александр имел приказание проехать кругом и вернуться с другой стороны, то и скомандовал «в атаку». Его эскадрон прорвался через цепь турецкой пехоты, оставив сравнительно незначительное число людей. Начали скакать далее; вдруг он видит перед собой громадную пропасть, которую невозможно было проехать, и если бы прыгнуть в эту пропасть, то все, без исключения, погибли бы в ней. Тогда Александр приказал свернуть и атаковать в обратном направлении. В это время к турецкому батальону, из которого много людей было уже ими уничтожено, подоспела помощь, и Александр должен был снова атаковать и снова прорваться, причем в этих двух атаках он оставил на поле половину людей.

Все это произошло потому, что офицеры Генерального Штаба составили неправильный план. В атаках все время с братом был флаг этого отряда, и он вернулся, не потеряв этого флага, за что по статуту ему полагался «Георгий». Но этим Лорис-Меликов был поставлен в самое затруднительное положение, потому что, если бы он донес обо всем происшедшем, то офицеры Генерального Штаба должны были бы пойти под суд. Тогда моего брата позвал Великий Князь Михаил Николаевич, объяснил ему положение дела и сказал: «Друг мой, извини, но это дело нужно забыть, как будто бы его никогда и не бывало, потому что иначе я должен буду выдать всех офицеров Генерального Штаба». Так и было решено…» (стр. 10 – 11, гл. 1, Граф С.Ю. Витте, Воспоминания, Издательство «Слово», Берлин, 1923 г).

В 1861 г. Л.-Меликов сделан был военным начальником Южного Дагестана и дербентским градоначальником, а в 1863 г. – начальником Терской области. Здесь он пробыл почти 10 лет, проявив блестящие административные способности. Стремясь умиротворить мятежные северокавказские районы, проводил политику, сочетающую жесткие репрессивные меры с мерами по социально-экономическому и культурному развитию региона. Сурово расправлялся с непримиримыми противниками России, и даже организовал массовую эмиграцию недовольных чеченцев в Турцию (1865 г.). В несколько лет он так хорошо подготовил население к восприятию гражданственности, что уже в 1869 г. оказалось возможным установить управление областью на основании общего губернского учреждения и даже ввести в действие судебные уставы императора Александра II. Построил первую на Северном Кавказе железную дорогу Ростов – Владикавказ. Особую заботливость проявлял Л.-Меликов о народном образовании: число учебных заведений из нескольких десятков возросло при нем до 300 слишком. На его личные средства учреждено во Владикавказе ремесленное училище, носящее его имя. Пытаясь обеспечить поддержку местной элиты, постоянно консультировался со старейшинами и духовенством.

В мае 1875 по собственной просьбе (из-за болезни) освобожден от должности; произведен в генералы от кавалерии. В том же году уехал на лечение за границу.

Вернулся на службу с началом русско-турецкой войны 1877 – 1878 годов. Л.-Меликов, состоявший уже в чине генерала от кавалерии и в звании генерала-адъютанта, назначен был командующим отдельным корпусом на кавказско-турецкой границе. 12 апреля 1877 г. Л.-Меликов вступил в турецкие владения, штурмом взял Ардаган и сосредоточил свои главные силы близ Карса, отрядив генерала Тергукасова на Эрзерум. Между тем турки собрали большие силы под начальством Мухтара-паши, и опасения за отряд генерала Тергукасова побудили Л.-Меликова атаковать их у Зевина. Задача атаки была выполнена, – отряд генерала Тергукасава был спасен. Подошедшее к Мухтар-паше подкрепление вынудило Л.-Меликова спустился с Саганлуга и снять осаду Карса (27 июня).

Получив подкрепления, Л.-Меликов осуществил стратегический обход позиции Мухтар-паши на Аладже (совершенный колонною генерала Лазарева). Наконец 3 октября, турки, одновременно атакованные с фронта и с тыла, были наголову разбиты. Часть их бежала в Карс, а около 7 тыс. сдалось в плен. Бой 3-го октября коренным образом изменил положение русских войск в Малой Азии, произвел переворот в настроении местного населения, особенно курдов, и открыл путь к ряду блистательных побед.

Л.-Меликов взял штурмом Карс, считавшийся неприступным, разгромил соединенные силы Мухтара и Измаила-пашей на Деве-Бойну и среди жестокой зимы, в безлесной местности, на высоте 700 фт. предпринял блокаду Эрзерума. Благодаря доверию к Л.-Меликову местного населения и подрядчиков он даже на неприятельской территории вел войну на кредитные деньги, чем доставил казне сбережение в несколько десятков миллионов. По заключении мира в 1878 году Л.-Меликов награжден титулом графа.

Когда в октябре 1878 года в Ветлянинской станице Енотаевского уезда Астраханской губернии вспыхнула чума, которая давно уже была забыта в Европе – последняя эпидемия ее была в конце 20-х годов настоящего столетия, – то вести о появлении ее в пределах России вызвали необычайную тревогу и панику не только у нас, но и во всей Европе, что имело хорошие последствия: пошла всеобщая очистка городов и сел, опасавшихся занесения заразы.

«…Германия пригрозила мобилизовать свою армию и объявить Россию под карантином, если эпидемия не будет прекращена. Теперь, когда Александр II увидал, что он не может доверяться бдительности даже дворцовой полиции, он дал диктаторские права Лорис-Меликову…» (разд. VII, гл. Западная Европа, ч. 2, П.А. Кропоткин, Записки революционера, М, Московский рабочий, 1988 г.).

Граф Лорис-Меликов был послан в Астраханский край с неограниченными полномочиями в видах искоренения эпидемии. Сами меры, принятые графом, при всем их разнообразии сводились, главным образом, к изолированию домов и оцеплению селений, в которых были больные, причем дома и всякое движимое имущество сжигались, с выдачей владельцам стоимости их. Эпидемия благодаря этому дальше не пошла и прекратилась в январе следующего 1879 г. В этот же период Л.-Меликов назначен был временным астраханским, саратовским и самарским генерал-губернатором, облеченным неограниченными полномочиями.

Когда он 27 января он прибыл в Царицын, эпидемия здесь уже потухала, Л.-Меликов лично посетил Ветлянку и, убедившись в миновании опасности, сам представил представление об уничтожении своего генерал-губернаторства, израсходовав из разрешенного ему 4-млн. кредита не более 308 тыс. руб. Возвращение Л.-Меликова в Петербург совпало с учреждением временных генерал-губернаторов, облеченных почти безграничными полномочиями в видах искоренения крамолы (апрель 1879 г.). Л.-Меликов послан был в качестве временного генерал-губернатора 6 губерний в Харьков, где незадолго перед тем был убит губернатор кн. Крапоткин. Из всех временных генерал -губернаторов Л.-Меликов был единственным, старавшимся не колебать законного течения дел, умиротворять общество и укреплять связь его с правительством на началах взаимного содействия.

12 февраля 1880 года, после неудавшегося покушения С.Н.Халтурина «…Когда Исполнительный комитет свершил смелую попытку взорвать Зимний дворец, Александр II сделал шаг, до того беспримерный. Он создал род диктатуры и облек Лорис-Меликова чрезвычайными полномочиями. Этому генералу, армянину родом, Александр II уже раньше давал диктаторские полномочия, когда в Ветлянке, в низовьях Волги, проявилась чума и Германия пригрозила мобилизовать свою армию и объявить Россию под карантином, если эпидемия не будет прекращена. Теперь, когда Александр II увидал, что он не может доверяться бдительности даже дворцовой полиции, он дал диктаторские права Лорис-Меликову, а так как Меликов считался либералом, то новый шаг истолковали в том смысле, что скоро созовут Земский собор…» (гл. VIII, ч.II, кн. П.А. Кропоткин, «Записки революционера», - М.: Московский рабочий, 1988 г.)

Верховная распорядительная комиссия по охранению государственного порядка и общественного спокойствия, – учреждена в г. С.-Петербурге именным указом императора Александра II, данным Сенату 12 февраля 1880 г. (П. С. З., № 60492), в видах прекращения покушений на государственный и общественный строй России. Комиссия состояла из главного начальника, генерал-адъютанта графа М. Т. Лорис-Меликова, и назначаемых для содействия ему по непосредственному его усмотрению членов. Членами комиссии состояли: член Государственного совета К. П. Победоносцев, генерал-адъютант кн. А. К. Имеретинский, статс-секретарь М. С. Каханов, тайные советники М. Е. Ковалевский, И. И. Шамшин, П. А. Марков; свиты Е. И. В. генерал-майоры П. А. Черевин и М. И. Батьянов и действ. ст. сов. С. С. Перфильев. Сверх того, главный начальник мог приглашать в комиссию всех лиц, присутствие коих признавалось им полезным. 5 марта состоялась беседа главного начальника с представителями петербургского городского общественного управления - городским головой бар. П. Л. Корфом, и гласными И. И. Глазуновым, Ц. А. Кавосом, В. И. Лихачевым и М. П. Митковым. Канцелярией главного начальника управлял А. А. Скальковский.

Главному начальнику были даны для достижения возложенной на него задачи чрезвычайные полномочия. Кроме прав главноначальствующего в С.-Петербурге и непосредственного ведения дел о государственных преступлениях в столице и местном военном округе, ему предоставлено было верховное направление этих дел во всех прочих местах империи, а также право делать все распоряжения и принимать все меры, которые он признает необходимыми для охранения государственного порядка и общественного спокойствия, определяя вместе с тем взыскания и порядок ответственности за неисполнение своих распоряжений и мер. Эти распоряжения и меры подлежали безусловно исполнению и соблюдению всеми и каждым и могли быть отменяемы только государем и самим главным начальником. Все ведомства обязаны были оказывать главному начальнику полное содействие и немедленно исполнять все его требования. Наконец, главному начальнику предоставлено было непосредственно испрашивать, когда признает нужным, повеления и указания государя. Таким образом, Лорис-Меликов явился как бы диктатором.

Позже в письме к А.Ф.Кони М.Т.Лорис-Меликов пишет о своем быстром взлете «...Зовут затем «усмирять чуму». Я Поволжья вовсе не знаю. Нет! Поезжай. А там сатрапом на 12 млн. в Харькове. Делай, что хочешь. Едва успел оглядеться, вдуматься, научиться, вдруг – бац!- иди управлять уже всем государством. Я имел полномочия объявлять по личному усмотрению высочайшие повеления. Ни один временщик – ни Меншиков, ни Бирон, ни Аракчеев – никогда не имели такой всеобъемлющей власти». (из письма М.Т. Лорис-Меликов – А.Ф.Кони, см. http://narovol.narod.ru/visel.htm).

Назначение это было встречено всеобщим сочувствием, особенно ввиду обращения Л.-Меликова, сделанное 14 февраля 1880 г. к жителям столицы, в котором он высказал свой взгляд на предстоящую ему трудную задачу. Бороться со злом он думал двоякими средствами: 1) уголовно-полицейскими, не останавливаясь ни перед какими мерами строгости для наказания преступных действий, и 2) государственными - направленными к тому, чтобы успокоить и оградить интересы благомыслящей части общества, восстановить потрясенный порядок и возвратить отечество на путь мирного преуспеяния. При этом главный начальник рассчитывал на поддержку общества, как на средство, могущее содействовать власти в возобновлении правильного течения государственной жизни.

УДК 94/99 Ю.Н. КРЯЖЕВ

Курганский государственный университет

ЛИБЕРАЛЬНЫЙ ДИКТАТОР М.Т. ЛОРИС-МЕЛИКОВ И ЕГО ПРОЕКТ

КОНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИИ МОНАРХИИ

Данная статья посвящена государственному деятелю России конца XIX в. М.Т. Лорис-Меликову, автору малоизвестной, но, по существу, очень важной и необходимой в то время для страны стратегической программы преобразования самодержавия. Став фактическим диктатором империи, он ослабил систему полицейского террора, привлекая на свою сторону оппозиционно настроенную часть общества. Явился автором ряда проектов проведения государственных реформ в России с привлечением к законодательству выборных представителей самых разных либеральных слоев российской общественности. Все эти проекты были приняты и одобрены Александром И. Обсуждение проектов, получивших в обиходе название «Конституции Лорис-Меликова», состоялось уже при новом императоре.

Министр внутренних дел А.Е. Тимашев, обеспокоенный ростом народнического движения в стране, в 1877 г. предложил для крайней ситуации подготовить проект, составленный «в конституционном духе» . Одновременно режим принимал чрезвычайные меры, призванные обуздать радикальные группы. По данным статистики, за период с 1866 по 1917 г. жертвами террористов стали около 3 тыс. чиновников и столпов режима, казнено около 2500 человек. Конечно, не эта затяжная конфронтация привела к гибели режима, но она повлияла на характер политического реформизма. Вызревает идея создания Верховной распорядительной комиссии по охране государственного порядка и общественного спокойствия. Казалось бы, этот шаг отвечал настояниям консервативных кругов, призывавших образовать правительственный орган с чрезвычайными диктаторскими полномочиями. Наконец-то царь «опомнился» и распорядился власть употребить. «Создание Верховной распорядительной комиссии являлось результатом кризиса самодержавия, означавшего невозможность управлять прежними методами», - резонно замечает П.А. Зайончковский [ 1 ].

Главой комиссии император по предложению военного министра Д.А. Милютина, близкого к либеральным кругам, назначил не председателя Комитета министров, а М.Т. Лорис-Меликова, для которого это назначение означало карьерный взлет (временный генерал-губернатор в Харькове - либеральный диктатор - вице-император), но с риском позорного падения в случае провала возложенной на него миссии. Полномочия Дорис-Меликовав короткий, но насыщенный событиями период (февраль 1880-март 1881 гг.) были огромны и чрезвычайны. Но и миссия была почти невыполнима: «разрядить» ситуацию, которую молодой В.И. Ульянов-Ленин оценил как революционную.

Курс, избранный «либеральным диктатором», на первый взгляд казался парадоксальным. «Либеральный диктатор» выработал беспрецедентный комплекс мер по восстановлению стабильности в российском обществе. Стратегия укрепления системы просматривалась в сочетании тактических разреши-

тельных и запретительных мер (ослабление цензуры, борьба с чиновничьим произволом, законодательное обеспечение вольнонаемного труда, более широкий доступ к высшему образованию для лиц недворянского происхождения). Казалось, деятельность Лорис-Меликова находит понимание в обществе. Но у элиты были свои планы, отличные от политических намерений «вице-императора». Потому его действия порой приводили сановников в недоумение.

Уже на третий день своего пребывания на новом посту Лорис-Меликов публикует воззвание «К жителям столицы», в котором высказывает твердое намерение пресечь действия террористов и оградить интересы благонамеренного общества. Искренность подобной «галантности» общественность оценила после двух акций. Одной из них было смещение с постов министра народного просвещения и обер-прокурора Св. Синода графа Д.А. Толстого - воинствующего консерватора. Значимость такого шага не мог не оценить даже враждебно настроенный к диктатору революционный лагерь. В одном из листков «Народной воли» говорилось: «Отставка этого министра народного помрачения есть действительная заслуга диктатора».

Далее следует значимый политический ход полномочного «вице-императора», осуществленный в несколько этапов и с учетом меняющейся политической обстановки. Сначала он подчиняет себе }