Главная » Двор и сад » Вандея восстание. Вандейские войны

Вандея восстание. Вандейские войны

Все же не знают подробностей, но точно что-то слышали о Вандее и шуанах - воинах света, добра, законности и и справедливости, другими словами бандитах, мятежниках, убийцах и врагах революции. Кто-то искренне верит, что бретонские крестьяне во главе с аристократами воевали "ради жизни на земли", другие - в то, что они не хотели быть призваны в армию и подчиняться "неправильным" священникам. А еще Вандея - это "адские колонны", "нантские свадьбы", казни и геноцид. "Белые" и "синие", революция и контрреволюция.

Топ-10 участников Вандейского мятежа с обоих сторон

1. Жак Кателино . Обычный разносчик - торговец всяким мелким барахлом, но очень религиозный, заслуживший прозвище "святой из Анжу". Как и многие бретонцы, примкнул к мятежу из-за того, что его приходской священник отказался приносить присягу республике и подвергся за сие преследованиям. 10 марта 1793 года повстанцы его округи выбрали 35-летнего Кателино своим вожаком, а уже через четыре дня, одержав две победы, он собрал 3000 человек и командовал боем у Шоле. Не имея большого военного опыта и образования, он пытается отказаться от командования в пользу д"Эльбе и Бошана, но 12 июля аристократы д"Эльбе и Лескюр выдвигают его (чтобы потрафить простым крестьянам) в генералиссимусы и первые командующие Католической королеской армии в 80 тыс. человек. Однако через месяц, 14 июля, во время неудачного штурма Нанта Кателино смертельно ранен и умер. Даже среди шуанов и роялистов Вандеи и Бретани его имя до сих пор овеяно "романтическим ореолом" и "почтительным пиететом".

2. Жан Антуан Россиньоль . Еще один выходец из "верхних низов" - ювелир, успевший послужить в королевской армии, обитатель рабоче-босяцкого парижского предместья Сент-Антуан. Выдвигается как оратор-демагог, член Клуба кордельеров, соратник Эбера и Ронсена. Они-то и добиваются его посылки в Вандею, когда там вспыхнул мятеж, производства в генералы и командующие "береговой армией". "Генерал-пролетарий" Россиньоль кое-где побивает шуанов, но известным становится в основном благодаря поджогам, грабежам и истреблением всего на своем пути под предлогом "уничтожения сочувствующих бунту". За все эти подвиги несколько раз смещался, отдавался под суд, восстанавливался, потом был арестован. Смерть Робеспьера спасла его, он примыкает к Бабёфу, арестовывается и ссылается на Сейшельские острова, где в 1802 году помирает. Но воображение босяков из Сент-Антуана не смиряется с его смертью, и в легендах Россиньоль становится "королем негров".

3. Жозеф Луи Гиго д"Эльбе . Из французской семьи, жившей в Саксонии, возвратился "на родину предков", служил в армии, дослужился до лейтенанта и вышел в отставку, проживая в небольшом поместье. В 1793 году окрестные крестьяне выбрали его своим главным, и его отряд соединился с отрядами Кателино и Боншана. После гибели Кателино под Нантом д"Эльбе был избран вторым генералиссимусом Католической королевской армии, и побил "синих" у Короне и Больё, а при Люсоне смог вывести основные силы из-под удара. Легенды гласят, что жестоко ругался и всячески низводил крестьян, запрещая убивать пленных из християнского милосердия (в чем был редким исключением и белой вороной), за что даже получил прозвище Генерал Провидение [Господне]. Но супротив "майнцских чертей" Клебера его пейзане не устояли - 17 октября 1793 года их жестоко вздули у Шоле, д"Эльбе был тяжело ранен и вынесен с поля боя, но позже взят в плен, подвергнут суду и казни через расстреляние, на котором был уже так слаб, что его несли и усадили на стул.

4. Франсуа Северин Марсо-Дегравьер . По странному капризу природы сын окружного прокурора Марсо был похож на красавца-аристократа. Да и душа у него не лежала к юриспруденции - он сбег из дому и завербовался в солдаты. С начала революционной войны отличился в Арденнской и Северной армии, а потом был переведен в Западную к Вестерману, где стал генералом. Когда же туда из Майнца перебросили Клебера и его "чертей", то опасавшиеся клеберовской независимости и резкости народные комиссары решили сделать командармом его друга Марсо, человека "положительного и позитивно настроенного". 17 октября 1793 года Марсо и Клебер бьют вандейцев у Шоле, а 12 декабря - у Ле-Мана. Однако "революционэров" расстроил "гуманизм" командарма (не убил всех в городе, не устроил даже массовых расстрелов - тюфяк, тряпка!), и тот был уволен. Впоследствие переведен на Рейн, где и совершал всякоподвигов, пока не умер в 1796 году от раны, полученной в бою.

5. Шарль Мельшиор Артю де Боншан . Маркиз де Боншан, бывший капитан королевского Ангулемского полка, жил себе в своем поместье в Анжу, когда тамошние пейзане весной 1793 года пришли к нему и сказали, что он теперь их военный начальник. Совокупившись с полчищами Кателино и д"Эльбе (причем полчище Боншана оказалось самым крупным) и образовав Католическую королевскую армию, они стали совершать всякоподвиги, пока не случилось печальное битвище у Нанта. Кателино был убит, а Боншану раздробило руку. Уже будучи одноруким и еще страдая от раны, маркиз совершил героический прорыв у Торфу (махая побитой рукой и понуждая пейзан иттить в атаку). Будучи наиболее рассудительным и трезвомыслящим, советовал подельникам уйти за Луару и повставать там, где поменьше "синих", но его объявили "трусом". Был смертельно ранен у Шоле. Опечаленные пейзане хотели казнить лютой смертию 5000 пленных республиканцев, но ангел света Боншан последним усилием умирающего тела приказал сие нехорошее деяние не вытворять.

6. Жан Батист Клебер . С детства Клебер интересовался архитектурой, но нехватка средств привела его в австрийскую армию, в полк фюрста Кауница, где он с 1777 по 1783 в чине лейтенанта послужил, пока родня таки не выхлопотала ему место строительного инспектора. С началом революционной войны вступил в армию и отличился при обороне Майнца от пруссаков. По условиям капитуляции гарнизон крепости не мог воевать целый год против пруссаков и их союзников, и тогда "майнцких чертей" Клебера перебросили на "внутреннего врага" в Вандею. Там его даже сперва побил Шаретт, но вскоре Клебер нанес вандейцам несколько сильных поражений и поучавствовал в побитии их основных сил у Шоле. Через год, как и было записано, генерал возвратился в Северную армию и продолжил карьеру - славную, богатую всякоподвигами, пока подлый "друг" Буонапарте не кинул его помирать в Египте, а подлый враг в лице религиозного фанатика не всунул между ребер кинжал в 1800 году в Каире. Поскольку обостренное чувство "справедливости" Буонапарте было возмущено обвинениями себя в трусости, гроб с телом Клебера 18 лет простоял в том самом замке Иф у берегов Марселя. И лишь по распоряжению Людовика XVIII генерала похоронили-таки на родине.

7. Анри дю Вержье, граф де Лярошжаклен (Ла Рошжаклен) . В отличие от остальных вождей Вандейского мятежа, граф не дожидался 1793 года - он уже в 1792 пулял в ненавистную чернь, защищая Люксембургский дворец и семейство Людовика XVI как офицер гвардии короля. Ему было всего 20 лет, он был "романический" красавец-блондин с кудрями по плечи, и дорога ему была одна - в повстанцы. В марте 1793 года с другом и двумя пистолетами он прокрался из родного замка в армию Кателино, с которой под его командой, а затем под началом д"Эльбе бился против "синих" не на жизнь. После битвы у Шоле, где был тяжело ранен д"Эльбе и смертельно - Боншан, побитые полчища Католической королевской армии сделали Лярошжаклена своим третьим по счету (и последним) генералиссимусом (в 21 год). И до января 1794 года граф носился по Вандее и Бретани, нападая на республиканцев и кое-где их даже побивая. Симпатичная молодая мордаха и отважная героичность принесли ему прозвище "Герой Вандеи". Погиб по глупой трагической случайности - поскакав по дороге впереди свиты, напоролся на двух "синих" гренадер, которые застрелили генералиссимуса.

8. Луи Мари Тюрро де Гарамбувиль . Изо всех республиканских генералов, сражавшихся против шуанов, Тюрро до сих пор вызывает (уже у их потомков) более всего ненависти и проклятий. Ибо ему принадлежит идея и претворение в жизнь плана "окончательного решения" в Вандее. Став в 1794 году командующим Западной армией, он, справедливости ради стоит заметить, предлагает Конвенту два плана: относительно мирный, с упором на амнистии и административные меры по снижению напряженности, и "чисто военный". Из Парижа, после присылки специальных представителей, проведших "экспертизы", утвердили второй. Тогда Тюрро разделил армию на 12 колонн, которые концентрическим движением двинулись по Вандее. Поскольку они жгли, грабили, насиловали и убивали всё, что встречали на своем пути, колонны получили прозвание "адских". Политика геноцида привела к тому, что за четыре месяца погибли от 20 до 40 тыс. жителей (оценки у разных исследователей разнятся). Жуткие казни и прочие нелицеприятные факты в конце концов приводят к тому, что даже якобинцам и Робеспьеру стало как-то не по себе, и Тюрро смещают с поста командарма и назначают комендантом острова Бель-Иль, а потом вообще арестовывают. В тюрьме он пишет мемуары о Вандейской войне. В итоге через год уже после казни Робеспьера, генерала оправдывают, и он продолжает карьеру на военых и дипломатических постах.

9. Франсуа Атаназ Шаретт де ля Контри . Морской офицер, лейтенант, в 1792 году защищал короля в Люксембургском дворце, скрывался, арестован, отпущен по личному распоряжению Дюмурье. В 1793 году возглавил повставших крестьян, взял Сомюр, затем присоединился со своими толпищами к Католической королевской армии. После неудачного штурма Нанта отступает последним, сделав "на прощанье" перед лицом "синих" танцевальное па. Совершает всякоподвиги, но когда шуаны, вопреки его приказу, убивают 200 пленных, уходит с отрядом из армии и ведет свою партизанскую войну. Весной 1794 года побивает генерала Аксо (которого убивают пейзаны - и снова вопреки воле воина света). В 1795 году Шаретт получает чин генерала Католической королевской армии, ему шлет поздравительный адрес из диких варварских краев некий генерал Суворов. Но к 1796 году пейзане устали, их много поубивало, идеи не кормили и вообще "пошливсенах". 23 марта 1796 года Шаретт попадает в плен, а 29 марта расстрелян по приговору военного суда в Нанте. Буонапарте позднее назовет Шаретта "единственным великим человеком этого восстания".

10. Луи Лазар Гош [Ош] . Советские историки любили этого молодого человека, называя конюхом и приводя в пример - вотЪ, генерал даже не пролетарий, а пейзан воняющий навозом! То ли они плохо знали французский, то ли сознательно врали, называя конюхом помощника смотрителя королевских конюшен в Монтрёе. Записался в полк Французских гвардейцев, ибо был смазлив, высок и хорошо сложен. Сделал быструю карьеру в революционной армии, в 1793 году отличился при защите Вейсембургских линий от пруссаков. По доносу коллеги, генерала Пишегрю, арестован как "враг народа" и ввергнут в узилище, где, ожидая казни, завел интрижку с Жозефой де Боарне, будущей Жозефиной Буонапарте. Но Робеспьера казнили раньше, и генерала из тюрьмы выпустили, назначив в Западную армию - надо уже как-то было решать вопрос, ничо не помогало, даже "адские колонны". И Гош смог за год прижать шуанов к ногтям. Кульминацией стала высадка корпуса роялистов у Киберона, который тут же был побит и разогнан (а 400 пленных казнены на месте). В итоге вандейцы даже подписали с Гошем в 1795 году первый мирный договор - типа, их не трогают, и они пошли по домам никого не трогать. В дальнейшем Гош лезет всё выше и выше, и быть бы ему, а не замухрыжке Буонапарте, военным диктатором Франции, если бы не странная смерть в 1797 году - настолько странная, что упорно подозревали отравление и показывали пальцами на некоторыз злобных корсиканцев.

Отечественная историография долго хранила молчание о Вандее, ограничиваясь резким эпитетом "контрреволюционный мятеж". Впервые за многие годы Вандея предстала перед нами в "Документах истории Великой французской революции", среди материалов, объединенных заголовком "Антиреволюционное крестьянское движение на западе Франции". Однако и в этой подборке документов голос самой Вандеи звучит еще очень робко, заглушаемый дружным хором ее политических противников.

"Вандея" имеет несколько значений. В узком смысле это слово обозначает всего лишь одну из страниц истории Французской революции XVIII в., весьма краткую, хотя наиболее драматическую и кровавую - гражданскую войну, развернувшуюся в марте-декабре 1793 г. в четырех департаментах на западе Франции, один из которых и дал этим событиям свое имя. В более широком смысле понятие "Вандея" уже давно отделилось от своего конкретного историко-географического содержания и прочно вошло в современную политическую лексику как синоним контрреволюции низов. Именно контрреволюции, ибо якобинская, а затем и марксистская концепция революционного процесса долгое время слишком категорично наделяла приставкой "контр" любые движения, не совпадающие с восходящей линией революции. Впрочем, многие участники тех движений не видели в этой приставке ничего зазорного и с готовностью подписывались под ней, чтобы отмежеваться от своих противников. Сегодня, глядя издалека, мы уже готовы признать, что контрреволюция является неизбежной составной частью революции, что именно последняя и порождает первую и что разделить их весьма трудно, а порой просто невозможно.

Совершенно особое значение в масштабе Французской революции и в масштабе всей последующей истории Франции имела вспыхнувшая весной 1793 г. в нижнем течении Луары борьба крестьянства, а также части городского ремесленничества, представителей провинциальной знати и духовенства против революционных преобразований, вылившаяся в кровопролитную гражданскую войну, названную современниками "Вандеей".

В начале 1793 г. молодая французская республика, и без того раздираемая внутренними распрями, оказалась перед лицом возросшей внешней опасности: ее армии потеряли численное превосходство над силами антифранцузской коалиции Воровство, процветавшее среди поставщиков, которым покровительствовал генерал Дюмурье, вело к скверному снабжению республиканских войск. Полуголодные, плохо одетые добровольцы все чаще пользовались предоставленным им законом правом и покидали свои части, возвращаясь к родным очагам. К февралю 1793 г. республиканские армии насчитывали всего 228 тыс. человек против 400 тыс. в декабре 1792 г. Ставка на революционную сознательность и патриотизм не оправдывалась, и 24 февраля 1793 г. Конвент принял декрет о принудительном рекрутировании дополнительных 300 тыс. человек. Конскрипция распределялась между департаментами, куда для контроля за исполнением декрета были направлены наблюдатели Конвента. Набор солдат производился в коммунах путем жеребьевки среди холостых мужчин. В отличие от предыдущих армейских наборов 1791 и 1792 гг., осуществлявшихся в обстановке известного энтузиазма населения, декрет 1793 г. почти повсеместно вызвал глухое сопротивление. Кое-где возникали даже попытки мятежа, которые, впрочем, легко подавлялись. Особый оборот дело приняло, однако, на западе Франции, в Вандее. В действительности за этим словом стоят четыре департамента, расположенных вдоль нижнего течения Луары и к югу от него: собственно Вандея, Нижняя Луара, Мэн и Луара и наконец Де Севр.

Волнения начались в первых числах марта: в городке Шоле молодежь расправилась с командиром местной национальной гвардии. Спустя неделю противники рекрутского набора столкнулись с "истинными патриотами" в Машекуле: счет жертв среди последних пошел на сотни. На берегах Луары возник отряд повстанцев, возглавили который каретник Ж. Кателино и лесничий Ж.-Н. Стоффле. Вскоре, в середине марта, в стычке с ним была разбита небольшая республиканская армия в 3 тыс. человек. Конвент, обеспокоенный таким неблагоприятным развитием событий, в тот же день издал декрет, согласно которому ношение оружия или белой кокарды, символа "королевской" Франции, принятого вандейцами, каралось смертной казнью. Ответной мерой "белых" стало массовое вооружение крестьян и части горожан. Восставшие быстро находили себе вожаков среди местных дворян, знавших военное дело, таких как, например, Шаретт или Ларош-Жаклен. Отряды вандейцев выбрали себе пышное название: "Католическая королевская армия". На деле это было довольно аморфное объединение разрозненных полупартизанских, полурегулярных формирований. Постоянное соперничество вожаков, особенно обострившееся после гибели наиболее признанного из них, Кателино, весьма затрудняло совместные действия и серьезно ослабляло вандейцев. Все же в моменты наивысшего единства Католическая армия объединяла до 40 тыс. человек и представляла серьезную опасность для правительственных войск. Отряды восставших были спаяны кровными узами: это были родственники, друзья, соседи, все они прекрасно знали местность, имели отлично налаженную цепь связи, с пристрастием, а потому безошибочно, выбирали себе "капитанов".

Подобные преимущества вполне уравновешивали и отсутствие полноценной медицинской и интендантской службы в Католической армии, и слабости ее вооружения. Нехватка ружей компенсировалась, особенно поначалу, вилами, косами, дубинами. Собранные по замкам старинные пищали заменили восставшим пушки. Настоящее же оружие приходилось брать в боях, и оно успешно добывалось. Со временем вандейцы неплохо вооружились и даже создали постоянные военные формирования из числа республиканцев-дезертиров или иностранных наемников (немцев, швейцарцев). Это было немаловажно, поскольку Католическая армия, состоявшая более чем на две трети из крестьян, значительно редела в период сельских работ. Всего за три недели марта повстанцы захватили весь край, почти не встретив сопротивления. В мае вандейский штаб, объединивший командиров и вожаков разных отрядов, создал Высший совет, орган, призванный управлять "завоеванной страной" во имя "законного монарха" Людовика XVII, юного сына казненного короля. Обосновавшийся в Шатийон-сюр-Севр Совет стал чем-то вроде антиправительства и занимался изданием декретов, прямо противоположных по содержанию декретам Конвента. В июне войска вандейцев заняли город Сомюр, открыв себе дорогу на Париж, но идти на столицу не осмелились. Напротив, они повернули на запад, вошли в Анжер, покинутый властями и защитниками, и в конце июня предприняли осаду Нанта, рассчитывая на помощь англичан.

Город отчаянно защищался, а среди атаковавших не доставало единства. Избранный генералиссимусом Кателино был смертельно ранен, и, проиграв уличные бои, деморализованные вандейцы сняли осаду. Летом 1793 г. в Вандее наступило затишье. Перевес сил оставался на стороне повстанцев. Мятежные крестьяне вернулись на свои поля, но по первому же сигналу были готовы вновь взяться за оружие. Республиканские власти никак не могли отважиться на решительные меры. Наконец, 1 августа, заслушав доклад Б. Барера, Конвент решил "уничтожить" Вандею, направив туда армию под командованием генералов Клебера и Марсо. Однако 19 сентября республиканские силы были наголову разбиты. Барер вновь добился направления в непокорные департаменты новых частей, на этот раз Западной армии, требуя "к 20 октября покончить с гнусной Вандейской войной" . В середине октября у Швле, в самом сердце восстания, отряды мятежников потерпели сокрушительное поражение. Разгромленные "белые" во главе с Ларош-Жакленом стремительно отступали к Луаре, увлекая за собой свои семьи, которым грозило "революционное возмездие". Переправившись на другой берег, они начали тяжкий поход на север, в Нормандию, в надежде встретить там обещанную англичанами помощь.

Огромная толпа беженцев в 80 тыс. человек - женщин, детей и стариков, дворян и простолюдинов, - охранявшихся 30-40 тыс. солдат, растянулась на многие километры, грабя по дороге города и деревни в поисках хоть какой-нибудь пищи. Но дойдя до Гранвиля, вандейцы убедились, что город на берегах Ла-Манша неприступен, а английского флота нет и в помине. Изнуренные беженцы потребовали, чтобы командиры вернули их к домашним очагам. Толпа с трудом двинулась обратно по уже опустошенному ими пути, оставив на нем 10 тыс. мертвых: голод, дизентерия, осенние дожди и заморозки добивали ослабевших людей. В декабре республиканцы захватили их, уже не способных сопротивляться, в Ле Мане и устроили резню. Остатки Католической королевской армии бежали вдоль Луары, отчаянно пытаясь прорваться на юг, и накануне Рождества 1793 г. погибли окончательно под ударами правительственных войск. В результате этой бойни уцелели лишь несколько отрядов, не участвовавших в этом трагическом походе в Нормандию, в частности, отряды Шаретта и Стоффле. Они продолжали действовать еще довольно долго, но "большая война" в Вандее практически уже закончилась.

В начале 1794 г. командующий Западной армией генерал Тюрро приступил к исполнению страшного декрета от 1 августа 1793 г., решив покарать мирное население, поддерживавшее повстанцев. "Вандея должна стать национальным кладбищем", - заявил он. Тюрро разделил свои войска на две армии, по 12 колонн в каждой, которым было предписано двигаться навстречу друг другу с запада и с востока. "Адские колонны", как их тут же окрестили вандейцы, с января до мая жгли дома и посевы, разрушали изгороди, грабили, насиловали, убивали во имя республики. Счет жертв пошел на многие тысячи. Особый размах экзекуции приняли в Нанте, где организацией террора занимался член Конвента Каррье. Около 10 тыс. человек, часто никогда не державших оружия в руках, а просто сочувствовавших повстанцам - их жены, дети, родители, были казнены по его прямому приказу. Однако гильотины и расстрелов было недостаточно для воплощения его грандиозных карательных замыслов.

Половина "осужденных", так и не дождавшись суда, погибла в Луаре: людей, надеявшихся на обещанную было амнистию, усаживали в большие лодки, которые затапливались на середине реки, или просто сбрасывали в воду, связав руки. С супругов срывали одежду и связывали их попарно, прежде чем утопить. Беременных женщин обнаженными складывали лицом к лицу с дряхлыми стариками, мальчиков со старухами, священников с юными девушками. Каррье называл такой способ казни "республиканскими свадьбами". Экзекуции часто проводились по ночам, при мерцающем свете факелов. Сам "нантский палач" любил наблюдать за их ходом: купив себе изящное суденышко, под предлогом надзора за берегами он раскатывал на нем по Луаре вместе со своими подручными и куртизанками...

Так за свою непокорность Вандея была потоплена в крови. Расправа длилась не один месяц. Лишь после термидорианского переворота (июль 1794 г.) политика репрессий была пересмотрена и начались поиски компромисса. В начале 1795 г. Стоффле, Сапино и ряд других лидеров уцелевших вандейских отрядов подписали с "представителями народа" мирный договор в Ла Жонэ. Соглашение подтверждало, что Вандея признавала республику, республика же в свою очередь обещала освободить непокорные департаменты на 10 лет от рекрутского набора и налогов, приостановить преследование неприсягнувших священников. Но высадка эмигрантов на Кибероне в середине лета вновь подтолкнула мятежных взяться за оружие и сорвала хрупкий мир. Республика направила против Вандеи генерала Л. Гоша. К весне 1796 г., после казней Стоффле и Шаретта, Вандея была окончательно обезглавлена.

Вандея была побеждена, но до конца не смирилась и не перестала бурлить, сохранив в себе ферменты политического брожения на протяжении всего XIX века. Возможно, в известной степени, она сохраняет их и до сих пор.

Невероятная ожесточенность столкновения двух встречных течений революционного процесса, небывалый масштаб репрессий, обрушившийся на непокорные департаменты в конце XVIII столетия, глубочайшим образом воздействовали на психологию людей и придали последующим поколениям вандейцев совершенно особые черты. Сформировалось специфическое региональное сознание, "особое лицо" Вандеи. Мятежный дух еще не раз давал о себе знать в особенно трудные моменты истории: в 1814 и в 1815 гг. Вандея поднималась против Наполеона; в 1832 г. - в поддержку легитимного монарха. Впоследствии на всех выборах она исправно отдавала свои голоса, как отдает их и сегодня, наиболее консервативным политическим партиям и течениям.

Франция во время Великой Французской Революции

Предпосылки и начало революции

Материальные предпосылки революции были связаны с развитием капиталистического уклада в недрах т. н. старого порядка, ее движущие силы были вызваны к жизни противоречиями, сопровождавшими этот процесс. Непосредственной причиной революции стало банкротство государства, оказавшегося не способным расплатиться с чудовищными долгами без отказа от системы архаичных привилегий, основанной на знатности, родовых связях. Безуспешные попытки королевской власти реформировать эту систему усугубили недовольство дворян падением их влияния и посягательствами на их исконные привилегии. В поисках выхода из финансового тупика Людовик XVI вынужден был пойти на созыв Генеральных штатов (5 мая 1789), не собиравшихся с 1614. Отказавшись обсуждать частности, 17 июня депутаты провозгласили себя Национальным собранием, а 23 июня по предложению Мирабо отказались подчиниться королевскому указу об их роспуске. 9 июля Собрание назвало себя Учредительным, провозгласив своей целью выработку конституционных основ нового политического порядка. Угроза разгона Учредительного собрания вызвала восстание в Париже. 14 июля 1789 была штурмом взята крепость-тюрьма Бастилия, символ абсолютизма. Этот день считается датой начала революции.

Конституционная монархия

После взятия Бастилии по стране прокатилась волна «муниципальных революций», в ходе которых создавались новые выборные органы местного управления. Формировалась армия революции — национальная гвардия, во главе которой стал Лафайет. Вспыхнули волнения и в деревне: крестьяне жгли замки, уничтожали документы феодального права и сеньориальные архивы. Учредительное собрание на ночном заседании 4 августа, названном «ночью чудес», объявило о «полном уничтожении феодального порядка» и отмене некоторых наиболее одиозных сеньориальных прав. Остальные повинности крестьян подлежали непосильному для них выкупу. Принципы нового гражданского общества были закреплены в «Декларации прав человека и гражданина» (26 августа 1789).

«Декларация» послужила преамбулой к тексту конституции, выработка которого продолжалась до сентября 1791. Конституционные дебаты в Собрании сопровождались принятием декретов, регламентирующих важнейшие стороны жизни Франции. Было утверждено новое территориально-административное деление страны, создавшее современные департаменты. «Гражданское устройство духовенства» — выборность церковных служителей, обязательная присяга священников на верность конституции — лишило католическую церковь самостоятельной политической роли. Предпринятая для уплаты государственного долга и покрытия текущих расходов продажа т. н. национальных имуществ (конфискованных церковных и эмигрантских земель, а также владений короны), выпуск под их обеспечение ассигнатов, имевших принудительный курс и быстро обесценивавшихся, привели к перераспределению собственности. На первом этапе революции власть оказалась в руках той части дворянства и буржуазии, которая имела финансовые претензии к королевской власти и стремилась удовлетворить их любой ценой.

Политическое руководство страной осуществлялось в то время группировкой фейянов. Самым знаменитым из т. н. «патриотических обществ» стал Якобинский клуб. Через разветвленную сеть филиалов в провинции он оказал огромное влияние на политизацию большой части населения. Небывалое значение приобрела журналистика: «Друг народа» Ж. П. Марата, «Папаша Дюшен» Ж. Эбера, «Французский патриот» Ж. П. Бриссо, «Железные уста» Н. Бонвиля, «Деревенские листки» Ж. А. Черутти и другие газеты знакомили читателей со сложной палитрой политической борьбы.

Король, сохранивший статус главы государства, но пребывавший в Париже фактически на правах заложника, 21 июня 1791 пытался вместе с семьей тайно бежать в австрийские Нидерланды, но был опознан и задержан в местечке Варенн. «Вареннский кризис» скомпрометировал конституционную монархию. 17 июля на Марсовом поле в Париже была расстреляна массовая манифестация, требовавшая отречения Людовика XVI. Пытаясь спасти монархию, Собрание позволило королю подписать наконец принятую конституцию и, исчерпав свои полномочия, разошлось. Тот же «Вареннский кризис» послужил сигналом к образованию коалиции европейских держав против революционной Франции.

Жирондисты у власти

В новом Законодательном собрании фейяны были оттеснены на второй план вышедшими из недр Якобинского клуба жирондистамиво главе с Ж. П. Бриссо, П. В. Верньо, Ж. А. Кондорсе. С начала 1792 жирондисты приступили к обсуждению мер, подготавливавших отделение церкви от государства. 18 июня и 25 августа Законодательное собрание отменило выкуп феодальных прав, за исключением тех случаев, когда предъявлялись «первоначальные» документы, обуславливавшие передачу земли определенными повинностями. По инициативе жирондистов 20 апреля 1792 Франция объявила войну Австрии, на стороне которой вскоре выступила Пруссия.

Неизбежная для каждой революции разруха, инфляция, рост дороговизны вызывали все больший протест сельского и городского населения. Неудачи первых месяцев войны породили подозрения в измене. Толпа парижских санкюлотов 20 июня 1792 ворвалась в Тюильрийский дворец, но так и не добилась от короля санкции на декреты о высылке неприсягнувших священников и о создании в окрестностях Парижа военного лагеря для спасения столицы от австрийской и прусской армий.

В июле Законодательное собрание объявило отечество в опасности. В революционную армию хлынул поток добровольцев. 10 августа парижские секции, территориальные низовые объединения, опираясь на поддержку провинции, возглавили восстание. Свержение монархии стало вершиной политического успеха жирондистов.

21 сентября 1792 законодательная власть перешла к Конвенту, в котором с жирондистами соперничали монтаньяры во главе с М. Робеспьером. Сторонники последнего еще во времена Учредительного собрания усаживались в зале заседаний на самые верхние скамьи, за что и получили прозвище Горы.

Начавшееся сразу вслед за восстанием 10 августа 1792 выступление прусско-австрийских войск вызвало новый национальный подъем, одновременно спровоцировав очередные слухи о заговоре в тылу. Массовые избиения заключенных в парижских тюрьмах в начале сентября 1792 стали предвестником грядущего террора. 20 сентября под Вальми (к западу от Вердена) французская революционная армия под командованием генералов Ф. Э. Келлермана и Ш. Ф. Дюмурье одержала свою первую победу. 6 ноября при Жемапе Дюмурье разбил австрийцев и занял Бельгию. Однако война требовала все новых сил. Призыв в армию 300 тыс человек, декретированный Конвентом в феврале 1793, вызвал недовольство в ряде департаментов и послужил поводом к началу Вандеи, кровопролитной крестьянской войны на западе Франции, а также к восстаниям на юго-востоке, в Тулоне и Марселе.

Якобинская диктатура

Экономический кризис, массовые беспорядки, разраставшееся восстание крестьян Вандеи, поражение при Неервиндене (18 марта 1793) связанного с жирондистами Дюмурье и его переход на сторону врага предопределили падение этой партии и гибель ее вождей. Переход власти к монтаньярам в результате очередного восстания парижан 31 мая — 2 июня 1793 означал политическую победу новой буржуазии — капитала, возникшего в годы революции за счет купли-продажи национальных имуществ и инфляции — над старым порядком и капиталом, сложившимся в основном до 1789. Победе монтаньяров в национальном масштабе предшествовала их победа над своими оппонентами в Якобинском клубе; поэтому установленный ими режим получил название Якобинской диктатуры.

В условиях внешней и внутренней войны якобинское правительство пошло на самые крайние меры. Еще до прихода к власти монтаньяры добились казни короля: 21 января 1793 Людовик XVI был гильотинирован в Париже на площади Революции, ныне площади Согласия. По аграрному законодательству якобинцев (июнь-июль 1793) крестьянам передавались общинные и эмигрантские земли для раздела; полностью без всякого выкупа уничтожались все феодальные права и привилегии. В сентябре 1793 правительство установило всеобщий максимум — верхнюю границу цен на продукты потребления и заработную плату рабочих. Максимум отвечал чаяниям бедноты; однако он был весьма выгоден и крупным торговцам, сказочно богатевшим на оптовых поставках, ибо разорял их конкурентов — мелких лавочников.

Якобинцы продолжали наступление на католическую церковь и ввели республиканский календарь. В 1793 была принята конституция, декларировавшая всеобщее избирательное право, однако реализация этого принципа была отложена до лучших времен из-за критического положения республики. Якобинская диктатура, успешно использовавшая инициативу социальных низов, продемонстрировала полное отрицание либеральных принципов. Промышленное производство и сельское хозяйство, финансы и торговля, общественные празднества и частная жизнь граждан — все подвергалось строгой регламентации. Однако это не приостановило дальнейшего углубления экономического и социального кризиса. В сентябре 1793 Конвент «поставил террор на повестку дня».

Высший орган исполнительной власти Якобинской диктатуры — Комитет общественного спасения — разослал своих представителей по всем департаментам, наделив их чрезвычайными полномочиями. Начав с тех, кто надеялся воскресить старый порядок или просто напоминал о нем, якобинский террор не пощадил и таких знаменитых революционеров, как Ж. Ж. Дантон и К. Демулен. Сосредоточение власти в руках Робеспьера сопровождалось полной изоляцией, вызванной массовыми казнями. Решающая победа генерала Ж. Б. Журдана 26 июня 1794 при Флерюсе (Бельгия) над австрийцами дала гарантии неприкосновенности новой собственности, задачи Якобинской диктатуры были исчерпаны и необходимость в ней отпала. Переворот 27-28 июля (9 термидора) 1794 отправил Робеспьера и его ближайших сподвижников под нож гильотины.

Термидорианский переворот и Директория

В сентябре 1794 впервые в истории Франции был принят декрет об отделении церкви от государства. Не прекращались конфискации и распродажи эмигрантских имуществ. Летом 1795 республиканская армия генерала Л. Гоша разгромила силы мятежников — шуанов и роялистов, высадившихся с английских кораблей на полуострове Киберон (Бретань). 5 октября (13 вандемьера) 1795 республиканские войска Наполеона Бонапартаподавили роялистский мятеж в Париже. Однако в политике сменявшихся у власти группировок (термидорианцы, Директория) все больший размах приобретала борьба с народными массами. Были подавлены народные восстания в Париже 1 апреля и 20-23 мая 1795 (12-13 жерминаля и 1-4 прериаля). Широкомасштабная внешняя агрессия — Наполеоновские войны в Италии, Египте и т. д.— защищала термидорианскую Францию и от угрозы реставрации старого порядка, и от нового подъема революционного движения. Революция завершилась 9 ноября (18 брюмера) 1799 установлением «твердой власти» — диктатуры Наполеона.

Контрреволюционное восстание в Вандее

Во Франции в 1789-1799 гг. революционные преобразования на протяжении всего десятилетия наталкивались на более или менее явные всплески сопротивления, которые можно было бы назвать встречными течениями революции. Верхушечное сопротивление, осуществлявшееся в первую очередь представителями старой дворянской аристократии, проявлялось в деятельности разного рода роялистских группировок и в эмиграционном движении. Сопротивление низов в форме различных народных выступлений было очень неодинаковым по своему характеру и лозунгам: в городах это движение санкюлотов, в сельских районах - "жакерии" и "шуанерии", традиционные для Франции "полуфеодальные" типы крестьянских войн.
Совершенно особое значение в масштабе Французской революции и в масштабе всей последующей истории Франции имела вспыхнувшая весной 1793 г. в нижнем течении Луары борьба крестьянства, а также части городского ремесленничества, представителей провинциальной знати и духовенства против революционных преобразований, вылившаяся в кровопролитную гражданскую войну, названную современниками "Вандеей".

В начале 1793 г. французская республика, и без того раздираемая внутренними распрями, оказалась перед лицом возросшей внешней опасности: ее армии потеряли численное превосходство над силами антифранцузской коалиции Воровство, процветавшее среди поставщиков, которым покровительствовал генерал Дюмурье, вело к скверному снабжению республиканских войск. Полуголодные, плохо одетые добровольцы все чаще пользовались предоставленным им законом правом и покидали свои части, возвращаясь к родным очагам. К февралю 1793 г. республиканские армии насчитывали всего 228 тыс. человек против 400 тыс. в декабре 1792 г. Ставка на революционную сознательность и патриотизм не оправдывалась, и 24 февраля 1793 г. Конвент принял декрет о принудительном рекрутировании дополнительных 300 тыс. человек. Конскрипция распределялась между департаментами, куда для контроля за исполнением декрета были направлены наблюдатели Конвента. Набор солдат производился в коммунах путем жеребьевки среди холостых мужчин. В отличие от предыдущих армейских наборов 1791 и 1792 гг., осуществлявшихся в обстановке известного энтузиазма населения, декрет 1793 г. почти повсеместно вызвал глухое сопротивление. Кое-где возникали даже попытки мятежа, которые, впрочем, легко подавлялись. Особый оборот дело приняло, однако, на западе Франции, в Вандее. В действительности за этим словом стоят четыре департамента, расположенных вдоль нижнего течения Луары и к югу от него: собственно Вандея, Нижняя Луара, Мэн и Луара и наконец Де Севр.

Было бы неправильно утверждать, что причиной народного восстания в Вандее стал рекрутский набор. Он послужил лишь толчком, предлогом к открытому выражению недовольства, уже давно накапливавшегося в сердцах французов из глубинки, гораздо менее политизированных, чем жители крупных городов, по-крестьянски склонных к традиционализму. Они многого ждали от Нового порядка в 1789 г., но революционные преобразования, как это всегда бывает, прежде всего повлекли за собой нарушение привычного уклада их жизни. Фискальные нововведения не облегчили, но усугубили налоговые тяготы, обременявшие крестьян. Распродажа национальных имуществ обошла их стороной. Реформы местного управления перемешали привычные границы прежних церковных приходов, карта департаментов не была издана. Особенно болезненно отозвались в душах глубоко религиозных жителей западной части Франции декреты о гражданском устройстве духовенства, последовавшие за ними репрессиями в отношении не присягнувших республиканской Конституции священников - "своих" - и их замена "пришлыми", "чужими". Правительством осуществлялись конфискации церковного имущества и земель, которые скупались крупной буржуазией. Принимались антицерковные законы, которые предписывали священникам в принудительном порядке жениться, или усыновлять детей. Устанавливалась неприемлемая для Католической Церкви выборность священников. По всей Франции прошла волна осквернения «республиканцами» христианских святынь и закрытие храмов. Все это в целом породило глубокий протест, который суть которого выразил лозунг "За Бога и короля". Эмблемой повстанцев стала кокарда с изображением сердца и Креста. Уже летом 1792 г. Вандея забурлила, однако тогда попытки восстания были подавлены. Принудительный набор в армию 1793 г. стал последней каплей, переполнившей чашу крестьянского терпения
Волнения начались в первых числах марта: в городке Шоле молодежь расправилась с командиром местной национальной гвардии. Спустя неделю противники рекрутского набора столкнулись с "истинными патриотами" в Машекуле: счет жертв среди последних пошел на сотни. На берегах Луары возник отряд повстанцев, возглавили который каретник Ж. Кателино и лесничий Ж.-Н. Стоффле. Вскоре, в середине марта, в стычке с ним была разбита небольшая республиканская армия в 3 тыс. человек. Конвент, обеспокоенный таким неблагоприятным развитием событий, в тот же день издал декрет, согласно которому ношение оружия или белой кокарды, символа "королевской" Франции, принятого вандейцами, каралось смертной казнью. Ответной мерой "белых" стало массовое вооружение крестьян и части горожан. Восставшие быстро находили себе вожаков среди местных дворян, знавших военное дело, таких как, например, Шаретт или Ларош-Жаклен. Отряды вандейцев выбрали себе название: "Католическая королевская армия". На деле это было довольно аморфное объединение разрозненных полупартизанских, полурегулярных формирований. В моменты наивысшего единства Католическая армия объединяла до 40 тыс. человек и представляла серьезную опасность для правительственных войск. Отряды восставших были спаяны кровными узами: это были родственники, друзья, соседи, все они прекрасно знали местность, имели отлично налаженную цепь связи, с пристрастием, а потому безошибочно, выбирали себе "капитанов".

Подобные преимущества вполне уравновешивали и отсутствие полноценной медицинской и интендантской службы в Католической армии, и слабости ее вооружения. Нехватка ружей компенсировалась, особенно поначалу, вилами, косами, дубинами. Собранные по замкам старинные пищали заменили восставшим пушки. Настоящее же оружие приходилось брать в боях, и оно успешно добывалось. Со временем вандейцы неплохо вооружились и даже создали постоянные военные формирования из числа республиканцев-дезертиров или иностранных наемников (немцев, швейцарцев). Это было немаловажно, поскольку Католическая армия, состоявшая более чем на две трети из крестьян, значительно редела в период сельских работ. Всего за три недели марта повстанцы захватили весь край, почти не встретив сопротивления. В мае вандейский штаб, объединивший командиров и вожаков разных отрядов, создал Высший совет, орган, призванный управлять "завоеванной страной" во имя "законного монарха" Людовика XVII, юного сына казненного короля. Обосновавшийся в Шатийон-сюр-Севр. В июне войска вандейцев заняли город Сомюр, открыв себе дорогу на Париж, но идти на столицу не осмелились. Напротив, они повернули на запад, вошли в Анжер, покинутый властями и защитниками, и в конце июня предприняли осаду Нанта, рассчитывая на помощь англичан.

Город отчаянно защищался, а среди атаковавших не доставало единства. Избранный генералиссимусом Кателино был смертельно ранен, и, проиграв уличные бои, деморализованные вандейцы сняли осаду. Летом 1793 г. в Вандее наступило затишье. Перевес сил оставался на стороне повстанцев. Мятежные крестьяне вернулись на свои поля, но по первому же сигналу были готовы вновь взяться за оружие. Республиканские власти никак не могли отважиться на решительные меры. Наконец, 1 августа, заслушав доклад Б. Барера, Конвент решил "уничтожить" Вандею, направив туда армию под командованием генералов Клебера и Марсо. Однако 19 сентября республиканские силы были наголову разбиты. Барер вновь добился направления в непокорные департаменты новых частей, на этот раз Западной армии, требуя "к 20 октября покончить с гнусной Вандейской войной". В середине октября у Шоле, в самом сердце восстания, отряды мятежников потерпели сокрушительное поражение. Разгромленные "белые" во главе с Ларош-Жакленом стремительно отступали к Луаре, увлекая за собой свои семьи, которым грозило "революционное возмездие". Переправившись на другой берег, они начали тяжкий поход на север, в Нормандию, в надежде встретить там обещанную англичанами помощь.

В начале 1794 г. командующий Западной армией генерал Тюрро приступил к исполнению страшного декрета от 1 августа 1793 г., которое предписывало поголовное уничтожение вандейцев, включая женщин и детей. «Свинский сброд, отвратительные, дикие животные, подлежащие истреблению» - так отзывались о своих соотечественниках - вандейских крестьянах якобинец де Лабрюйер. "Вандея должна стать национальным кладбищем ", - заявил Тюрро. Он разделил свои войска на две армии, по 12 колонн в каждой, которым было предписано двигаться навстречу друг другу с запада и с востока. "Адские колонны ", как их тут же окрестили вандейцы, с января до мая жгли дома и посевы, разрушали изгороди, уничтожали скот и орудия труда, грабили, насиловали, убивали во имя республики. Счет жертв пошел на многие тысячи. Особый размах экзекуции приняли в Нанте, где организацией террора занимался член Конвента Каррье. Около 10 тыс. человек, часто никогда не державших оружия в руках, а просто сочувствовавших повстанцам - их жены, дети, родители, были казнены по его прямому приказу. Однако гильотины и расстрелов было недостаточно для воплощения его грандиозных карательных замыслов.

Половина "осужденных", так и не дождавшись суда, погибла в Луаре: людей, надеявшихся на обещанную было амнистию, усаживали в баржи, которые затапливались на середине реки, или просто сбрасывали в воду, связав руки. С супругов срывали одежду и связывали их попарно, прежде чем утопить. Беременных женщин обнаженными складывали лицом к лицу с дряхлыми стариками, мальчиков со старухами, священников с юными девушками и монахинями. Каррье называл такой способ казни "республиканскими свадьбами". Экзекуции часто проводились по ночам, при мерцающем свете факелов. Сам "нантский палач" любил наблюдать за их ходом: купив себе изящное суденышко, под предлогом надзора за берегами он раскатывал на нем по Луаре вместе со своими подручными и куртизанками...

После окончательной победы республиканцев генерал Вестерманн написал в Париж: «Граждане, Вандея больше не существует. Благодаря нашей свободной сабле, она издохла вместе со своими бабами и ублюдками. Используя данные мне права, я растоптал детей конями, и вырезал женщин. Я не пожалел ни одного пленного. Я уничтожил всех ». Всего «Адскими колоннами» было уничтожено около 120 тысяч человек.

Совсем иными принципами руководствовались «белые», в рядах которых были не только крестьяне, но и представители всех сословий. Один из офицеров Католической армии дворянин Боншан, умирая от смертельного ранения приказал отпустить 5000 пленных республиканцев. «Мы христиане, пощадите пленных. Они тоже дети Франции»

Республиканские власти позаботились о том, чтобы стереть с карты Франции само название Вандея. Департамент Вадея был переименован в Ванже, что означает «отмщённый». Вандея была побеждена, но до конца не смирилась и не перестала бурлить, сохранив в себе ферменты политического брожения на протяжении всего XIX века. Возможно, в известной степени, она сохраняет их и до сих пор.

Вандея - слово-символ. Это не просто одна из самых драматичных и кровавых страниц Французской революции. Уже давно отделившись от своего конкретного историко-географического содержания, понятие «Вандея» прочно вошло в современную политическую лексику как синоним контрреволюции низов. Именно контрреволюции, ибо якобинская, а затем и традиционная марксистская концепции революционного процесса долгое время слишком категорично наделяли приставкой «контр» любые движения, не совпадающие с восходящей линией революции. Сегодня мы уже готовы смотреть на это иначе, признавая, что контрреволюция - неизбежная часть революции, что именно последняя и порождает первую и разделить их бывает весьма трудно, а порой просто невозможно. Во Франции на протяжении всего десятилетия с 1789 по 1799 год революционным преобразованиям когда более, когда менее явно сопротивлялись не только старая феодальная знать, но и городские и сельские низы. Однако гражданская война, развернувшаяся в 1793 году на западе Франции, имела совершенно особое значение для всей последующей истории страны.

В начале 1793 года молодая французская республика, и без того раздираемая внутренними распрями, оказалась перед лицом возросшей внешней опасности: ее армии потеряли численное превосходство над силами антифранцузской коалиции, куда входили Австрия, Пруссия, Англия, Испания, Голландия и множество мелких государств Европы. Из-за воровства, процветавшего среди поставщиков, республиканские войска снабжались крайне скверно. Полуголодные, плохо одетые добровольцы все чаще пользовались предоставленным им законом правом и возвращались к родным очагам. К февралю от 400-тысячной армии осталось всего 228 тыс. человек. Ставка на революционную сознательность и патриотизм не оправдывалась, и 24 февраля 1793 года Конвент принял декрет о принудительном рекрутировании еще 300 тыс. человек.

В отличие от предыдущих армейских наборов 1791 и 1792 годов, проходивших, пожалуй, даже с энтузиазмом, декрет 1793 года почти повсеместно вызвал глухое сопротивление. Особый оборот дело приняло на западе Франции, в Вандее, а точнее в департаментах, расположенных вдоль нижнего течения Луары и к югу от него: собственно Вандее, Нижней Луаре, Мене и Луаре и, наконец, Де Севре.

Вряд ли причиной восстания в Вандее, объединившего крестьян, часть городских ремесленников, провинциальной знати и духовенства стал этот злополучный рекрутский набор. Скорее он послужил лишь толчком, предлогом к открытому недовольству французов из глубинки, гораздо менее политизированных, чем жители крупных городов, по-крестьянски склонных к сохранению традиций и настороженно встречавших любые нововведения. Они многого ждали от нового порядка в 1789 году, но революционные преобразования, как это обычно бывает, прежде всего повлекли за собой нарушение привычного уклада их жизни. Налоговые тяготы лишь сильнее обременили крестьян. Распродажа национальных имуществ обошла их стороной. Реформы местного управления перемешали привычные границы прежних церковных приходов, карта департаментов не была издана.Особенно болезненно отозвались в душах глубоко религиозных жителей западной Франции декреты о гражданском устройстве духовенства, а затем и преследовании неприсягнувших конституции священников - «своих» и их замена «пришлыми», «чужими». Все это породило не столько тоску по недавнему прошлому, сколько глубокий протест против настоящего, хотя восставших и объединил девиз «За короля и веру». Уже летом 1792 года Вандея забурлила, однако тогда попытки восстания были подавлены. Принудительный набор в армию 1793 года (именно это, а не казнь короля, как можно было бы ожидать) стал последней каплей, переполнившей чашу крестьянского терпения.

Отряды вандейцев называли себя пышно и горделиво: Католическая королевская армия. Но на деле это было довольно аморфное объединение разрозненных полупартизанских, полурегулярных формирований. Постоянное соперничество вожаков весьма затрудняло совместные действия и серьезно ослабляло вандейцев. Все же в иные моменты Католическая армия насчитывала до 40 тыс. человек и представляла грозную опасность для правительственных войск. Отряды восставших были спаяны кровными связями, прекрасно знали местность, имели отлично налаженную связь между собой и с пристрастием, а потому безошибочно выбирали себе «капитанов». Благодаря этому меньше сказывалось и отсутствие полноценной медицинской, интендантской службы в Католической армии, и слабости ее вооружения. Ружей, особенно поначалу, конечно, не хватало, зато вил, кос, дубин было предостаточно. Собранные по замкам старинные пищали заменили восставшим пушки. Настоящее же оружие приходилось добывать в боях. Со временем вандейцы неплохо вооружились и даже создали постоянные военные формирования из республиканцев-дезертиров или иностранных наемников (немцев, швейцарцев). Это было кстати, поскольку Католическая армия, состоявшая более чем на две трети из крестьян, значительно редела, когда наступала пора сельских работ.

Лишь за три недели марта повстанцы захватили весь край, почти не встречая сопротивления. В мае вандейский штаб, объединивший командиров и вожаков разных отрядов, создал Высший совет - орган, призванный управлять «завоеванной страной» во имя «законного монарха» Людовика XVII, юного сына казненного короля. Обосновавшийся в Шатийон-сюр-Севр Совет стал чем-то вроде антиправительства и занимался изданием декретов, прямо противоположных по содержанию декретам Конвента. В июне войска вандейцев заняли город Сомюр, открыв себе дорогу на Париж, однако не осмелились идти на столицу. Напротив, они повернули на запад, вошли в Анжер, покинутый властями и защитниками, и в конце июня предприняли осаду Нанта, рассчитывая с атлантического побережья дотянуться до помощи англичан. Город отчаянно сопротивлялся, а атакующим не доставало единства. Избранный генералиссимусом Кателино был смертельно ранен, и, проиграв уличные бои, упавшие духом вандейцы сняли осаду.

Летом 1793 года в Вандее наступило затишье. Перевес сил оставался на стороне повстанцев. Мятежные крестьяне вернулись на свои поля, но по первому же сигналу были готовы вновь взяться за оружие.

Республиканские власти никак не могли отважиться на крайние меры. Наконец, 1 августа, заслушав доклад Баррера, Конвент решил «уничтожить» Вандею, направив туда армию Клебера и Марсо. Однако 19 сентября республиканские силы были наголову разбиты. Баррер добился того, чтобы в непокорные департаменты послали новые части, требуя «к 20 октября покончить с гнусной Вандейской войной». В середине октября у Шоле, в самом сердце восстания, отряды мятежников потерпели сокрушительное поражение.

Разгромленные «белые» во главе с Ларошжакленом стремительно отступили к Луаре, увлекая за собой свои семьи, которым грозило «революционное возмездие». Переправившись на другой берег, они начали тяжкий поход в Нормандию в надежде встретить там обещанную англичанами помощь. Огромная, 80-тысячная толпа беженцев - женщин, детей и стариков; дворян и простолюдинов, которых охраняли 30-40 тыс. солдат, растянулась на многие километры, грабя по дороге города и деревни в поисках хоть какой-нибудь пищи. Но, дойдя до Гранвиля, вандейцы убедились, что город на берегах Ла-Манша неприступен, а английского флота нет и в помине. Изнуренные беженцы потребовали, чтобы командиры вернули их к домашним очагам. Толпа двинулась обратно по уже опустошенному ими пути, оставив на нем 10 тыс. мертвых: голод, болезни и осенние заморозки добивали ослабевших людей.

В декабре республиканцы захватили уже не способных сопротивляться мятежников в Ле Мане и устроили резню. Остатки Католической королевской армии бежали вдоль Луары, пытаясь прорваться на юг, и накануне Рождества 1793 года погибли окончательно под ударами правительственных войск. Уцелели лишь те отряды, которые не участвовали в трагическом походе в Нормандию, в частности отряды Шаретта и Стоффле. Они продолжали действовать еще довольно долго, но «большая война» в Вандее практически уже закончилась.

В начале 1794 года командующий Западной армией генерал Тюрро приступил к исполнению страшного декрета от 1 августа, решив покарать мирное население, поддерживавшее повстанцев. «Вандея должна стать национальным кладбищем», - угрожающе заявил он. Тюрро разделил свои войска на две армии, по двенадцать колонн в каждой, которые должны были двигаться навстречу друг другу с запада и с востока. «Адские колонны», как их тут же окрестили, с января до мая жгли дома и посевы, грабили, насиловали, убивали - и все это «во имя республики». Счет жертвам шел уже на многие тысячи. Но особенно чудовищными были экзекуции в Нанте, где свирепствовал член Конвента Каррье. Около десяти тысяч человек, многие из которых никогда не держали оружия в руках, а просто сочувствовали повстанцам, были казнены. Одни погибли под ножом гильотины, другие в Луаре: людей усаживали в большие лодки и пускали на дно посередине реки. С супругов срывали одежду и топили попарно. Беременных женщин обнаженными связывали лицом к лицу с дряхлыми стариками, священников - с юными девушками. Каррье называл такие казни «республиканскими свадьбами». Он любил наблюдать за ними с изящного суденышка, плавая по Луаре со своими подручными и куртизанками. Так за свою непокорность Вандея была потоплена в крови.

Расправа длилась долго. Лишь после термидорианского переворота (июль 1794) начались поиски компромисса. В начале 1795 года Стоффле, Сапино и ряд других лидеров уцелевших вандейских отрядов подписали с «представителями народа» мирный договор в Ла Жонэ: Вандея признала республику, республика же, в свою очередь, обещала освободить на десять лет непокорные департаменты от рекрутского набора и налогов, приостановить преследование неприсягнувших священников. классики в гуманитарном знании . Но высадка эмигрантов на Кибероне в середине лета вновь подтолкнула мятежников взяться за оружие и сорвала хрупкий мир. Республика направила против Вандеи генерала Гоша. К весне 1796 года после казней Стоффле и Шаретта она была окончательно обезглавлена.

Мятежный дух Вандеи еще не раз давал о себе знать в особенно трудные моменты истории: в 1814 и 1815 годах она поднималась против Наполеона, в 1832-м - в поддержку законного монарха. Впоследствии на всех выборах Вандея исправно отдавала свои голоса, как отдает их и сегодня, наиболее консервативным политическим партиям и течениям.

Напечатать

или

Вандея восстание. Вандейские войны

Похожие записи: