Гвардейская краснознаменная подводная лодка «Д–3» («Красногвардеец») I серии Заложена 5 марта 1927 г. на заводе № 189 (Балтийский завод) в Ленинграде. 12 июля 1929 г. спущена на воду и 14 ноября 1931 г. вошла в состав МСБМ. Водоизмещение надводное 932,8 т, подводное - 1353,8 т; длина 76,0 м,

Гвардейская подводная лодка «М–171» XII серии Заложена 10 сентября 1936 г. в Ленинграде на Заводе № 196 (Новое Адмиралтейство) под литерным обозначением «М–87». 10 июля 1937 г. спущена на воду, а 11 декабря 1937 г. вошла в состав КБФ.Водоизмещение надводное 206,5 т, подводное - 258,1 т;

Гвардейская подводная лодка «М–174» XII серии Заложена 29 мая 1937 г. в Ленинграде на Заводе № 196 (Новое Адмиралтейство) под литерным обозначением «М–91». 12 октября 1937 г. лодка была спущена на воду, а 21 июня 1938 г. вошла в состав КБФ.ТТЭ - см. «М–171».19 мая 1939 г. «М–91» ушла по

Гвардейская подводная лодка «Щ–205» («Нерпа») V–бис 2–й серии Заложена 5 января 1934 г. в Николаеве на Заводе № 200 им. 61–го коммунара 6 ноября 1934 г. она спущена на воду и 2 сентября 1936 г. вошла в состав ЧФ.Водоизмещение надводное 617,5 т, подводное - 721,1 т, длина 58,8 м, ширина 6,2 м,

Гвардейская подводная лодка «Щ–303» («Ерш») III серии Заложена 5 февраля 1930 г. в Ленинграде на Заводе № 189 (Балтийский завод), 6 ноября 1931 г. спущена на воду и 25 ноября 1933 г. вошла в состав МСБМ.Водоизмещение надводное 578 т, подводное - 704,5 т; длина 57,0 м, ширина 6,2 м, осадка 3,8 м;

Гвардейская подводная лодка «Щ–309» («Дельфин») V–бис 2–й серии Заложена 6 ноября 1933 г. в Горьком на Заводе № 112 («Красное Сормово»), 10 апреля 1934 г. спущена на воду. 20 ноября 1935 г. вошла в состав КБФ.ТТЭ - см. «Щ–205».«Щ–309» участвовала в Советско–финляндской войне 29 ноября

Гвардейская подводная лодка (подводный минный заградитель) «Л–3» «Фрунзевец» 2–й серии Заложена 6 сентября 1929 г. в Ленинграде на Заводе № 189 (Балтийский завод), 8 марта 1931 г. спущена на воду. 9 ноября 1933 г. вошла в состав МСБМ.Водоизмещение надводное 1051 т, подводное - 1327 т;

Гвардейская подводная лодка «М–35» XII серии Заложена 22 февраля 1939 г. в Горьком на Заводе № 112 «Красное Сормово», 20 августа 1940 г. была спущена на воду и 24 февраля 1941 г. вошла в состав ЧФ.ТТЭ - см. «М–171».22 июня 1941 г. «М–35» встретила под командованием старшего лейтенанта

Гвардейская краснознаменная подводная лодка «Щ–402» X серии Заложена 4 декабря 1934 г. в Ленинграде на Заводе № 189 (Балтийский завод) под обозначением «Щ–314», 28 июня 1935 г. спущена на воду. 29 сентября 1936 г. вошла в состав КБФ.Водоизмещение надводное 590 т, подводное - 707,8 т;

Гвардейская подводная лодка «Щ–422» X серии 15 декабря 1934 г. в Горьком на Заводе № 112 («Красное Сормово») была начата сборка корпуса лодки под обозначение «Щ–314», из деталей, изготовленных на Коломенском машиностроительном заводе им. Куйбышева, 12 апреля 1935 г. лодка была

Гвардейская краснознаменная подводная лодка «М–172» XII серии Заложена 17 сентября 1936 г. в Ленинграде на Заводе № 196 (Новое Адмиралтейство) под литерным обозначением «М–88». 23 июля 1937 г. спущена на воду, а 25 декабря 1937 г. вошла в состав КБФ.ТТЭ - см. «М–171».19 мая 1939 г. лодка

Гвардейская подводная лодка «Щ–215» X серии Заложена 27 марта 1935 г. в Николаеве на Заводе № 200 (имени 61 коммунара). 11 января 1937 г. спущена на воду. 10 апреля 1939 г. вошла в состав ЧФ.ТТЭ - см. «Щ–402».22 июня 1941 г. «Щ–215» встретила под командованием капитан– лейтенанта В.Я.

Гвардейская подводная лодка «М–62» XII серии Заложена 20 января 1938 г. в Горьком на Заводе № 112 («Красное Сормово»), 5 октября 1939 г. спущена на воду и 31 августа 1940 г. вошла в состав ЧФ.ТТЭ - см «М–171».22 июня 1941 г. «М–62» встретила под командованием старшего лейтенанта А.А.

Гвардейская подводная лодка «С–33» IX–бис серии Заложена 16 ноября 1937 г. в Николаеве на Заводе № 198 (им. А. Марти), 30 мая 1939 г. спущена на воду и 18 декабря 1940 г. вошла в состав ЧФ.Водоизмещение надводное - 856 т, подводное -1090 т; длина 77,75 м, ширина 6,4 м, осадка 4,0 м; мощность

Гвардейская краснознаменная подводная лодка «С–56» IX–бис серии Заложена 24 ноября 1936 г. в Ленинграде на Заводе № 194 (Адмиралтейском), а затем секциями перевезена во Владивосток на Завод № 202 («Дальзавод»), где производилась её сборка. 25 декабря 1939 г. лодка была спущена на

Гвардейская атомная подводная лодка с крылатыми ракетами «К–22» (с 1993 г. - «Б–22») пр. 675 Она была заложена 14 октября 1963 г. на Северном машиностроительном предприятии. 22 октября 1964 г. лодке присвоено гвардейское звание, она унаследовала Гвардейский Военно–морской флаг

В опытно-конструкторском бюро Челомея в конце 1950-х гг. на базе РК П-5, основным предназначением которого была стрельба по береговым целям, разработали ПРК П-6. Работы над противокорабельным , имеющим систему конечного самонаведения, в СССР начались ещё в 1948 году, но дальность стрельбы первых противокорабельных ракет составляла несколько десятков километров. При этом основные надводные цели – американские авианосцы – имели глубину всесуточной и всепогодной противоракетной (противовоздушной) обороны около 150…200 километров. В начале 1960-х годов на вооружении американских ВМС появились новые истребители-перехватчики F-4 «Phantom», оснащенные всеракурсными ракетами AIM-7 «Sparrow» класса воздух–воздух и палубных самолетов ДРЛО Е-2А «Hawkeye». Поэтому глубина обороны увеличивалась до 250…300 километров. Это требовало принятия ответных мер – создания противокорабельных ракет, имеющих большую дальность (около нескольких сотен километров).

Под руководством Челомея В.Н. в подмосковном Реутово ещё в 1956 году начались исследовательские работы по формированию облика противокорабельной ракеты большой дальности. Максимальная дальность стрельбы крылатой ракеты, входящей в состав комплекса, должна была составлять более 300 километров, для обеспечения возможности поражения авианосных ударных соединений и групп противника без вхождения в зону их противокорабельной и противолодочной обороны. Противокорабельная ракета должна была иметь систему управления, обеспечивающую поражение надводных целей почти всех классов, осколочно-фугасную и ядерную боевые части большой мощности. Ракетная и корабельная аппаратура системы управления комплексом были разработаны НИИ-49 (в дальнейшем – научно-производственное объединение «Гранит»), возглавляемым Чариным Н.А.

Создание «противоавианосной» системы для использования на подлодках было невозможным без обеспечения надежного сбора разведданных и целеуказания в океанской зоне. Для решения этой задачи под руководством главного конструктора Кудрявцева И.В. в киевском НИИ радиоэлектроники (сегодня НПО «Квант») создали авиационную разведывательную систему «Успех», размещённую на разработанных специально для этой цели носителях Ту-95РЦ и Ту-16РЦ. На носителях была размещена авиационная РЛС обнаружения морских целей с дальнейшей передачей сигналов на корабли для обработки данных и выдачи целеуказаний ракетному комплексу. Таким образом, в Советском Союзе впервые в мире разрабатывалась РУС (разведывательно-ударная система), состоящая из средств разведки, ударного оружия и их носителей (как морских, так и воздушных).

Корабельной автоматизированной системой «Аргумент» решалась задача управления полётом нескольких крылатых ракет во время залпового старта, а также наведения ПРК на цели с помощью радиолокационного визира. При обнаружении нескольких целей существовала возможность их избирательного поражения за счет трансляции на борт подлодки радиолокационного изображения цели с борта ракеты и передачи с судна команд о выборе конкретной цели.

Существенным недостатком РК П-6 был старт ракет из надводного положения. При этом время нахождения атомных подлодок с крылатыми ракетами оснащенных комплексом П-6 в сравнении с субмаринами, имеющими на борту П-5, возросло, поскольку требовалось управление полётом до момента захвата цели ракетной головкой самонаведения. Несмотря на данный очевидный недостаток, считали, что П-6 давал ВМФ СССР ощутимые преимущества против крупных надводных кораблей потенциального противника. Кроме того, программу активно поддерживал и лично Хрущев Н.С. В результате, 17.07.1956 вышло постановление СМ СССР о начале работ по атомным ракетным подлодкам проекта 675, оснащённых ПКР П-6, и стратегическими КР П-5М, которые предназначались для уничтожения береговых целей.

Проектирование атомной подлодки началось под руководством главного конструктора Пустынцева П.П. в ЦКБ МТ «Рубин». Главным наблюдающим от военно-морского флота назначили капитана 1-го ранга Фадеева М.С., которого сменил капитан 2-го ранга Иванов В.Н. ПЛАРК предназначалась для ударов по судам и кораблям противника ракетами П-6 при действиях на морских и океанских коммуникациях, а также для уничтожения военно-морских баз, административных и промышленных центров противника с помощью крылатых ракет П-5М.

Конструктивно ПЛАРК 675-го проекта – двухкорпусная двухвальная подлодка с развитым ограждением надстройкой и боевой рубки. Прочный корпус, имеющий на большем протяжении цилиндрическую форму, выполнялся из 22-35-миллиметровой стали АК-25. Оконечностям была предана форма усечённых конусов.

Прочный корпус был разделен на 10 отсеков:
Первый – торпедный;
Второй – аккумуляторный и жилой (в нём же была размещена кают-компания);
Третий – пост управления ракетами;
Четвертый – центральный пост;
Пятый – дизель-генераторный отсек;
Шестой – реакторный;
Седьмой – турбинный;
Восьмой – турбогенераторы, распределительные щиты, электродвигатели;
Девятый – жилой;
Десятый – кормовой торпедный.

Для изготовления межотсечных переборок использовалась 10 миллиметровая сталь АК-25. При ракетном огне компенсация массы стартующих ракет производилась приемом воды в спец. цистерны замещения. Набор лёгкого корпуса и обшивка и выполнялись из стали ЮЗ, толщина которой составляла от 4 до 16 миллиметров. Поверхность корпуса была покрыта противогидроакустическим покрытием.

Энергетическая установка (суммарная мощность на двух валах 35 тыс. л.с.) состояла из двух реакторов типа ВМ-А (70 мВт каждый), двух паровых турбин и двух главных турбозубчатых агрегатов 60-Д1. Также имелись два дизель-генератора ДГ-400 (дизельные двигатели М-860) и два 900-сильных электродвигателя подкрадывания ПГ-116. Аккумуляторная батарея «38-СМ» – свинцово-кислотная, две группы по 112 элементов в каждой. В целом, энергоустановка практически идентична субмаринам 627-го, 658-го и 659-го проектов.

Антенну управления ракетным оружием системы «Аргумент» установили на поворотной мачте в передней части рубки. В нерабочем положении несущие излучатели крупногабаритной антенны заводились в ограждение рубки так, что обтекатель, размещенный с задней стороны антенны, «превращался» в переднюю стенку ограждения рубки.

Основное вооружение подлодки – 8 крылатых ракет П-6 (инд. 4К88) – размещались в контейнерах, которые поднимались на угол 14 градусов в стартовое положение. Контейнеры жёстко скреплялись попарно и в нерабочем положении располагались в надстройке лодки горизонтально. Стрельба, как и на подлодках 659-го проекта, была возможна только в надводном положении.

Габариты ракеты П-6 составляли: длина – 10800 мм, диаметр – 900 мм, размах крыла - 2500 мм и стартовую массу – 5300 кг. Ракета снабжалась стартовыми РДТТ и маршевым ТРД. Диапазон дальностей стрельбы – от 35 до 380 километров, максимальная скорость полета – М=1,3. Высота полёта ракеты – 400–7500 метров, перед атакой цели противокорабельная ракета снижалась до 100 метров.

На атомных подлодках с крылатыми ракетами 675-го проекта впервые в мире реализовали возможность залпового ракетного огня с избирательным поражением судов противника, находящихся в соединении. Атомная подлодка могла выполнить в течение 15 мин. четырёхракетный залп, два залпа – в течение 20-30 мин. с учётом времени, необходимого для всплытия, подготовки к пуску, запуска и полёта ракет до цели. Обеспечивалась возможность одновременного обстрела цели с различных носителей 12-ю ракетами П-6, что обеспечивало преодоление самой плотной противовоздушной обороны авианосных соединений, используемой в 1960-х годах. Для приёма данных о целях от авиационной системы разведки и целеуказания была предусмотрена радиолокационная система «Успех-У» (приём осуществлялся в надводном или подводном положении). Однако к моменту постройки подлодок она не успела и была смонтирована на одной подлодке после модернизации по проекту 675-МУ. Остальные ПЛАРК оснащались системой «Касатка», предназначенной для приёма целеуказаний со спутников (10 подлодок модернизированы по проекту 675-К и 675-МК).

ПЛАРК пр.675 с поднятыми контейнерами крылатых ракет

Разведывательно-ударный комплекс использовался следующим образом: подлодка, которая находилась в заданном районе, получив боевое распоряжение на применение ракетного вооружения, поднималась на перископную глубину для установки связи с самолетом разведки и целеуказания, передающего на борт атомной подлодки с крылатыми ракетами радиолокационную информацию о целях противника. Данная информация отображалась на экране пульта оператора комплекса целеуказания подлодки. Командир судна анализировал целевую обстановку назначая цель, по которой нужно было определить координаты (дальность и пеленг). Затем эти данные вводили в корабельную систему управления ракетным комплексом, осуществляли оценку досягаемости оружия и ожидаемую вероятность обнаружения цели ракетным радиолокационным визиром. На основе этих данных принималось окончательное решение на открытие огня. Лодка ложилась на курс, выполняла предстартовую подготовку, всплывала в надводное положение и осуществляла ракетный залп (максимальное количество противокорабельных ракет в залпе – четыре). Управление полётом ракеты в залпе относительно плоскости огня осуществлялось одним оператором по отметкам пеленга на радиолокационном индикаторе. При отклонении отметки от заданного направления противокорабельная ракета возвращалась оператором в плоскость стрельбы. При достижении расчётной дальности (вырабатывалась корабельной системой управления) операторы давали команду на включение радиолокационных визиров ракет и передатчиков радиоканала для трансляции информации полученной визирами. После захвата радиолокационным визиром ПКР цели ракета, по команде оператора, переводилась в режим самонаведения (изначально ракета самонаводилась только в горизонтальной плоскости, затем осуществлялось пологое пикирование ПКР, за несколько км до цели вводился режим вертикального самонаведения).

Торпедное вооружение лодки состояло их четырех носовых 533-миллиметровых торпедных аппаратов (максимальная глубина ведения огня 100 метров) и двух кормовых 400-миллиметровых торпедных аппаратов (максимальная глубина применения – 250 метров). Боекомплект состоял из 20 торпед. В качестве системы управления торпедным оружием использовалась «Ладога».

Подлодка оснащена комплексом навигационных систем «Сила Н-675», ГАК «Арктика-М», гирокомпасом «Маяк», РЛС «Альбатрос», астронавигационной системой «Лира-11» и др. оборудованием.

На западе лодки 675-го проекта посчитали модернизированным вариантом ПЛАРК проекта 659 и присвоили обозначение «Echo-II class».

Модификации

Лодки 675-го проекта являлись одними из наиболее активно модернизировавшихся судов советского флота. В значительной степени это обуславливалось быстрым совершенствованием основного противника субмарин – авианосцев Военно-морских сил США. Так, ракета П-6 была модернизирована в П-6М (4К48).

Под руководством Цветкова А.П. в НИИ-49 с 1959 года велись работы по станции «Молния», которая обеспечивала автономное загоризонтное целеуказание с использованием явления тропосферного рассеивания сверхвысокочастотных-радиоволн. Станцию «Молния» в декабре 1969 года приняли на вооружение военно-морского флота для установки на атомные ракетные подлодки проекта 675 и на дизельные ракетные подлодки проекта 651. На некоторых кораблях ГАК «Арктика-М» заменили более совершенным гидроакустическим комплексом «Керчь».

Проектом 675-К предусматривалась установка аппаратуры «Касатка», обеспечивающей приём и обработку информации по целеуказанию от спутников. По этому проекту модернизировали одну атомную подводную лодку с крылатыми ракетами – К-48.

В 1960-70-е годы 10 подлодок 675-го проекта прошли модернизацию по проекту 675-МК (К-23, -57, -56, -94, -104, -128, -175, -184, -189) и проекту 675-МУ (К-28 со станцией «Успех-У»). Субмарины оснащались новыми ПКР П-500 «Базальт» (такие же как на ракетных крейсерах проекта 1164). На модернизированных подлодках кроме новых противокорабельных ракет разместили аппаратуру системы приёма космического целеуказания «Касатка-Б» (кроме одной проекта 675-МУ). Водоизмещение лодок при этом увеличилось на 600 тонн.

Модернизация атомных подлодок с крылатыми ракетами по проекту 675-МКВ началась в конце 1980-х гг. Подлодки были оснащены новым ракетным комплексом П-1000 «Вулкан», обладающим значительно увеличенной дальностью ведения огня, а также современным ГАК «Керчь». В ходе модернизации ПЛАРК получили переносной зенитный комплекс «Стрела-3» обеспечивающий оборону в надводном положении от воздушного противника. Водоизмещение кораблей проекта 675-МКВ увеличилось на 1000 тонн. Всего по проекту 675-МКВ было модернизировано пять кораблей – К-1, К-22, К-35, К-34 и К-10 (последнюю списали до окончания модернизации).

В 1986 году К-86 – одна из ПЛАРК проекта 675 – прошла модернизацию по проекту 675-Н и была превращена в носитель сверхмалой подлодки и боевых пловцов. С субмарины демонтировали ракетное оружие, а также приборы управления ракетным огнем, установили спецаппаратуру, оборудовали необходимые помещения для размещения пловцов и их выхода под водой, а также шлюз и крепления для СМПЛ проекта 1861 («X-Ray class»).

Программа строительства

Строительство субмарин 675-го проекта велось на СМП в Северодвинске и СЗЛК в Комсомольске-на-Амуре. К-166 - головной северодвинский корабль – в состав Северного флота был принят в 1963 году. Этому предшествовали гос. испытания, успешно завершившиеся четырёхракетным залповым огнем. Всего в 1963-1968 гг. военно-морской флот получил 29 субмарин 675-го проекта (13 корпусов было построено на СЗЛК, 16 – на СМП).

Статус на 2007 год

Подлодки проекта 675 стали поступать в состав советского военно-морского флота в 1960-х году: 16 субмарин на Северный флот (одну в 1966 году перевели на ТОФ), 13 судов на Тихий океан. Все суда этого проекта 25 июля 1977 года отнесли к подклассу БПЛ, а 15 января 1978 года их вновь вернули в подкласс КрПЛ.

Лодки 675-го проекта активно использовались на Тихоокеанском и Северном флотах. Субмарины несли боевую службу в Индийском океане и Средиземном море. В ноябре 1965 года директивой главкома Военно-морского флота командующему СФ была поставлена задача подготовить два атомохода для перехода на Тихоокеанский флот через один из южных маршрутов. Для участия в переходе было решено выделить ракетоносец К-166 и торпедную лодку проекта 627-А. Корабли начали движение 2 февраля 1966 года. Дистанция между судами, следовавшими в подводном положении, равнялась 60 милям. Иногда подводные лодки сближались для связи на ультракоротких волнах или по каналу звукоподводной связи. Преодолев почти 25 тыс. миль 20 марта 1966 года подлодки вошли на Камчатке в бухту Авача. Переход, умело поданный официальной пропагандой СССР, получил значительный политический резонанс. Всех членов экипажей наградили медалями и орденами, а пяти участникам присвоили звание Герой Советского Союза.

Для расширения зоны действия советских подлодок вели поиск новых манёвренных пунктов базирования. В 1967 году с этой целью в экваториальные воды Атлантики направили комплексную экспедицию «Прилив» под руководством адмирала Владимирского Л.А. В ней участвовала и атомная подводная лодка К-128.

В период с 01 марта по 31 декабря 1969 года, подлодка К-131 находясь в Средиземном море в зоне военных действий, осуществляла помощь египетским вооружённым силам.

Для несения боевой службы в Индийский океан в 1970 году направили первую советскую АПЛ – К-7. Эта лодка там же по уголковым отражателям осуществила ракетные стрельбы (для обеспечения целеуказания задействовали самолет Ту-95РЦ). В течение трёх месяцев 1971-го года в Индийском океане службу несла и подлодка К-31.

Лодки 675-го проекта задействовались не только в слежении за надводными кораблями, но иногда «портили кровь» американским подводным лодкам, нёсшим боевое дежурство. Так, например, в 1967 году К-135 в течение 5,5 часов непрерывно следила за атомной подводной лодкой с баллистическими ракетами «Патрик Генри».

ПЛАРК проекта 675 в 1989-92 гг. стали активно выводиться из состава флота. Первыми флот в 1985 году покинула К-116, а в 1987 году К-431 (бывшая К-31) из-за аварий в главных энергоустановках. Самыми последними в 1994 году ушли: Б-47 (К-47), Б-22 (К-22) и К-131.

Основные тактико-технические характеристики атомной подлодки с крылатыми ракетами проекта 675:
Надводное водоизмещение – 4450 тонн;
Подводное водоизмещение – 5760тонн;
Наибольшая длина – 115,4 м;
Наибольшая ширина – 9,3 м;
Осадка по КВЛ – 7,8 м;
Главная энергетическая установка:
- 2 водо-водяных реактора ВМ-А, суммарной мощностью 140 мВт;
- 2 ГТЗА-601;
- 2 ППУ ОКА-150;
- 2 паровых турбины, суммарной мощностью 35000 л.с. (29400 кВт);
- 2 турбогенератора ГПМ-21, мощность каждого 1400 кВт;
- 2 дизель-генератора ДГ-400, мощность каждого 450 кВт;
- 2 вспомогательных ЭД ПГ-116, мощность каждого 140 л.с.;
- 2 вала;
- 2 гребных винта;
Надводная скорость хода – 14...15 узлов;
Подводная скорость хода – 29 узлов;
Рабочая глубина погружения – 240 м;
Предельная глубина погружения – 300 м;
Автономность – 50 суток;
Экипаж – 137 человек (в том числе 22 офицера);
Ракетное вооружение:
- пусковые установки ПКРК П-6/П-6М – 8 Х 1;
- противокорабельная ракета 4К88/4К48 (SS-N-3B «Sepal») или крылатая ракета П-5Д (SS-N-3C «Shaddock») – 8;
Торпедное вооружение:
Торпедные аппараты калибра 533 мм – 4 (носовых);
533-миллиметровые торпеды СЭТ-53М и 53-61 – 8;
Торпедные аппараты калибра 400 мм – 2 (кормовых);
400-миллиметровые торпеды СЭТ-40 – 4;
Минное вооружение - может нести вместо части торпед мины;
Радиоэлектронное вооружение:
Боевая информационно-управляющая система – нет данных;
Радиолокационная система общего обнаружения – РЛК-101 «Альбатрос» (Snoop Tray);
Гидроакустическая система:
- МГ-200М «Арктика-М»;
Радиолокационная станция управления огнем – «Аргумент» (Front Piece/Front Door) для ПКРК П-6;
Средства радиоэлектронной борьбы:
- «Накат-М» (Quad Loop D/F) РТР
- «Ван» (Stop Light) РЭБ (Brick Pulp)
Навигационный комплекс:
-«Сила Н-675»;
- «Лира-11» астронавигационная система;
- «Маяк» гирокомпас;
Комплекс радиосвязи – набор средств;
Радиолокационная станция госопознавания – МРП.

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

Гвардейскую. Гвардейский Военно-морской флаг она унаследовала от дизель-электрической подводной лодки К-22 «Красногвардеец» XIV серии Северного флота, воевавшей в годы Великой Отечественной войны в Заполярье. А лодка-юбиляр дважды проходила ремонт на нашем предприятии - с 1970 по 1973 год и с 1983 по 1990 год

В августе исполнилось ровно полвека, как Севмаш спустил на воду атомную подводную лодку К-22 проекта 675 (заводской номер 532)

Поскольку текущий год является 70-й годовщиной Великой Победы, а ДЭПЛ К-22 внесла свой вклад в разгром фашистской Германии, думается, об этой лодке стоит рассказать поподробнее.
«Красногвардеец» (Д-3) построен на Балтийском заводе. Воевал на Северном флоте. В активе Д-3 десять боевых походов, столько же потопленных вражеских судов и кораблей, два повреждены. 3 апреля 1942 года Д-3 удостоена звания гвардейской и 1 мая того же года вышла в свой первый поход под гвардейским флагом. Командовал кораблём капитан 3-го ранга М.А. Бибеев. Субмарина покидала родную базу в восьмой раз, уходя в море на поиск и уничтожение вражеских кораблей и судов.
В майском походе лодка потопила один и повредила два транспорта противника. 17 мая она вернулась на базу. На пирсе гвардейцев встречали Военный совет флота и экипажи подлодок базы. Командующий Северным флотом вице-адмирал А.Г. Головко поздравил гвардейцев с замечательной победой и вручил М.А. Бибееву орден Красного Знамени, которым «Красногвардеец» был награждён первым из подводных кораблей ВМФ СССР за отличное выполнение боевых заданий по нарушению судоходства противником и проявленные при этом мужество и героизм экипажа.
Подводной лодке Д-3 выпала особая честь: она стала первым в советском ВМФ гвардейским Краснознамённым кораблём. К сожалению, судьба «Красногвардейца» была трагической: выйдя в десятый боевой поход в конце июня 1942 года с задачей прикрытия союзного конвоя в Баренцевом море, прославленный экипаж Д-3 остался на вечной вахте в студёных глубинах Заполярья.
В честь этой лодки именем «Красногвардеец» и назвали атомный подводный ракетный крейсер К-22 проекта 675. Лодка тоже надёжно несла морские и океанские вахты, совершив семь автономных походов. Но и на её долю выпало серьёзное испытание. В конце августа 1976 года при несении боевой службы в Средиземном море К-22 столкнулась с фрегатом ВМС США «VOGE», получив повреждения корпуса и устройств.
С 1985 по 1990 год «Красногвардеец» проходил ремонт и модернизацию по проекту 675 МКВ на нашем предприятии. Через четыре года лодку исключили из состава ВМФ, утилизировало её наше предприятие. Такова судьба двух гвардейских кораблей.

Около трех недель провели в 52 точке под постоянным присмотром «наблюдателей». Когда корабль на ходу, тут не до политических занятий, а вот на якорной стоянке хоть и неслись постоянные боевые вахты, вновь начинались собрания, политзанятия и т.д. Корабельные химики вели свои «атаки» на бессмертных «пруссаков» и другую «живность» от чего личному составу приходилось со своими пожитками скитаться по низам и надстройкам. «Адмиральский час», когда все желающие загорали на верхней палубе при температуре порой выше 45 градусов нестерпимой жары! Удивительно, но факт — на борту корабля находился четвероногий друг по кличке «Бублик». На фото он на руках у Сергея Филипповского, другого подобного случая на нашем КРУ я не знаю. Одним словом, именно так протекала последующая монотонная, якорная жизнь. Лишь новый переход позволял взбодрить экипаж.

К-22 «Красногвардеец» и фрегат USS Voge FF 1047

Я думаю, многие из вас читали рассказ Владимира Патосина «Палубы проветрить и прибрать» . Рассказ является составной частью данной публикации (да и парочка других), который сейчас лишь дополним некоторыми уточнениями и фотографиями.

Несколько лет назад в Интернете нашел американского адмирала Гарри Д. Трейна (Harry DePue Train, II), он в 1976 году командовал 6-ым флотом США . За основу возьмем ее версию на сайте Bigler.ru

В августе 1976 года адмирал Гарри Д. Трейн второй был назначен Командующим 6го Флота США, прибыв в Гаэту, Италия, где базировался его флагманский корабль крейсер «Литтл Рок». Одной из первых задач, поставленных перед ним Начальником штаба ВМС США адмиралом Холловеем, стало сравнительное испытание буксируемых гидроакустических антенн ITASS и TACTAS, установленных на пяти фрегатах. Результаты испытаний должны были определить, какую из систем закупать и массово устанавливать на кораблях противолодочной обороны (ПЛО). Для эффективного решения задачи адмирал Трейн создал экспериментальную тактическую группу ПЛО, в которой пяти фрегатам «Моинестер», «Мак Клой», «Коннол», «Водж» и «Келш» (два последних - корабли управления) были оперативно приданы все подводные силы и силы базовой патрульной авиации 6-го Флота. После отработки взаимодействия с подводниками и авиаторами корабли были направлены на боевую службу, проводя 80 процентов времени в море.

Публикуем наши фото двух последних из перечисленных фрегатов.

В августе вышла на БС в Средиземное море подводная лодка Северного флота К-22 «Красногвардеец» проекта 675М, под командованием капитана 1 ранга Н. Максимова. Не секрет, что главным недостатком лодок этого проекта была большая шумность.

В Атлантике, на подходе к Гибралтару она была обнаружена, а, войдя в Средиземное море, передана на слежение той самой 60-й тактической группе, созданной Трейном. Теперь советская лодка непрерывно велась американскими фрегатами, самолетами и субмаринами в течение десяти дней. Причем, чтобы не раскрывать установленный с ней контакт, американцы постоянно передавали ПЛАРК от фрегатов самолетам и лодкам.

Далее события развивались так. Советская атомная подводная лодка К-22 «Красногвардеец», имеющая на борту 8 крылатых ракет П-6, выполняла боевую задачу в Средиземном море у острова Крит. 28 августа 1976 года, подводный корабль находился в 150 милях юго-западнее острова при всплытии, в 16 часов 28 минут, командир К-22 обнаружил в перископ фрегат ВМС США «Моинестер» (ДЕ 1097) типа «Нокс». Командир без расчета, «на глаз» определил пеленг и дистанцию до цели — П=183°, дистанция 40-50 кабельтовых (а фактически - пеленг 192° правого борта, дистанция 20 кабельтовых). Вместо уклонения от противолодочных сил, командир решил в учебных целях поддерживать с ними контакт.

В 16 часов 36 минут лодка погрузилась на глубину 140 метров, повернула на курс 110° и на скорости 17 узлов стала выходить на носовые курсовые углы американского фрегата. Командир атомохода считал себя обнаруженным и, маневрируя переменными ходами, выполнял маневр отрыва. Своими неграмотными действиями он создавал неблагоприятные условия для работы гидроакустики и, получая отрывочные данные по целям, не имел ясного представления о надводной обстановке. Маневрируя на параллельном курсе с фрегатом «Моинестер», он недопустимо сблизился с ним на дистанцию около 17,5 кабельтовых (Курс=50°).

В этих условиях он трижды подвсплывал под перископ, но второй фрегат визуально так и не обнаружил. Командир атомохода дал устное приказание не вести вахтенный журнал, не объявил «тревогу», не привлек к расчетам элементов движения цели ни старшего помощника, ни штурмана, ни боевой информационный пост. Он постоянно допускал ошибки в определении дистанции и неоднократно сближался на большой скорости в слое скачка (до 3-5 кабельтовых) с фрегатом «Моинестер». В 17 часов 53 минуты командир обнаружил фрегат по пеленгу 62° с правого борта на дистанции 7 кабельтовых и, резко отвернув влево, начал маневрировать зигзагом. Атомоход шел генеральным курсом 320° на глубине 4-5 метров, и при этом рубка лодки показалась над поверхностью воды. Из-за зигзагов и сильной вибрации наблюдение в перископ было затруднено, и командир несколько раз терял фрегат из вида, окончательно его потерял в 18 часов 15 минут. Через десять минут он, неожиданно для себя, обнаружил в непосредственной близости второй американский фрегат.

Что касается нашей подводной лодки, то советский атомоход получил повреждения легкого корпуса в носовой части, на нем были разбиты антенны гидроакустического комплекса «Керчь» и радиолокационная станция управления ракетным оружием «Аргумент», повреждено ограждение рубки и правый горизонтальный руль. Лодка была вынуждена всплыть в надводное положение.

Американская сторона была встревожена случившимся. По открытым радиоканалам связи они сообщили о столкновении, послали один из фрегатов к острову Китира, где в тот день находился штаб советской Средиземноморской эскадры.

Тот день мне хорошо запомнился. Начался он с того, что с танкера «Иван Бубнов» доставили рекордное количество почты — 40 мешков за одну доставку! Обычно письма сортировали по БЧ, все это в суете и нервотрепке, ведь за дверями библиотеки собиралась толпа братвы и требовала скорее выдать письма от родных и близких. В тот момент газеты и журналы никого не интересовали…. Ни один офицер не мог разогнать эту «орду».

В этот день помимо почты, мы с Валерием Воробьевым готовили киноаппаратуру к показу вечером кинофильма «Не может быть». Тем более, что в первые готовили показ кинофильма в широкоформатном цветном изображении, тогда ни на одном корабле не было подобной аппаратуры. Наконец, наступает долгожданный вечер. Дежурный по кораблю дает команду «Команде приготовиться к просмотру кинофильма», и добавляет название фильма — «Не может быть» Большая часть экипажа уже собралась на юте, и вдруг — «Боевая тревога»!! В начале никто не «врубился», по-прежнему сидят на местах и не «дергаются» — ждут показа…. Лишь после появления дежурного с «Богоматерью», всех разогнали, а нам 5 минут на сборы киноаппаратуры. Правда, мы с Валерием в это время не уложились, киноэкран снимали уже на полном ходу. Поразительно, крейсер снялся с якоря в считанные минуты, такого более не припомню.

Странное было ощущение, некая зловещая, почти гробовая тишина. Никто не передвигался как по верхней, так и по нижним палубам… Перетащили всю аппаратуру в 18 кубрик, где была кинобудка. Валерий стал готовить аппарат для показа, а я рванул в «разведку» выяснить, что же случилось. Однако безрезультатно — никто ничего не знал. К 21 часу к нам пришел наш командир клуб-команды мичман Томилин А. А. и дал отбой показу фильма. Сообщил также что заступаем на вахту на ходовом мостике. Я заступил первым, нес вахту на связи(по правому борту на ходовом расположен пульт с кучей тумблеров — связь со всеми постами). Дежурным вахтенным офицером был капитан-лейтенант Лебеденко командир РК «Оса», ну и Анатолий Моисеевич как всегда в своем кресле. Параллельно с нами шел БПК «Смелый» и кто-то еще. Скорее всего спасательное судно (возможно, СС-21) Шли быстро… Вскоре возникла опасная ситуация, когда нам на перерез шел неопознанный корабль, в конце концов проблему «разрулили» и неизвестный транспорт сошел с нашего курса.

Вновь заступил на вахту под утро. С ходового увидел следующую картину — недалеко подводная лодка, а на горизонте два уходящих иностранных боевых корабля. Практически одновременно с нами стали подходить и корабли НАТО. Тут были греки, итальянцы, англичане, ну и как же без американцев…

КРУ «Жданов» стал поближе к лодке, а «Смелый» постоянно ходил кругами. На корабле началось интенсивное движение — спускали катер и баркас, в которые позже стали переносить нужное для аварийных работ. На юте собралось почти все командование штаба эскадры. Многие из рядового состава впервые видели (к своему изумлению) такое количество адмиральских звезд… Меня сняли с вахты и отправили в дежурную рубку для дальнейших распоряжений. Впрочем, я уже догадывался для чего, так как кроме почты меня на другие корабли не посылали. От крейсера к лодке сновали плавсредства. Вот очередь дошла и до меня. К отходу баркаса подошел мичман Томилин. Народу было валом, практически одни офицеры штаба. Отошли и направились к лодке. Дорога показалась долгой, так как шли медленно, да и скорей всего ребята не спешили разгонять баркас, ведь груз был «ценный» — большие звезды. Подошли к лодке с правого борта. Малость штормило. Причалили, как раз к ее рубке, глазам открылась такая картина.

Анатолий Моисеевич на ходовом был спокоен, ни на кого не «буксовал». До места стоянки дошли быстро, лодка пришвартовалась к рембазе (ее не было когда мы уходили, видно подошла за время нашего отсутствия). В точке стоянки на момент нашего прихода появилось множество кораблей, и постоянно были в движении, хотя на месте аварии их было не меньше. А у нас на корабле началась повседневная жизнь, вечером закрутили не просмотренный фильм «Не может быть». Разговоров по поводу аварии с лодкой ходило много, и разного. Говорили, что это были итальянские фрегаты, кто говорил греческие, турецкие, американские, и т.д., вроде бы загоняли нашу лодку до «усмерти», или когда всплывала специально протаранили… Через несколько дней ремонта лодка исчезла. Как, практически никто не видел. Маневр ухода был, вероятно спланирован. За день появилась такая же лодка только дизельная, постоянно производила погружения и всплытия, ходила вокруг стоянки. Говорили, что атомоход погрузился прямо под бортом плавбазы…

Сейчас достоверно известно, что лодка ушла домой своим ходом в надводном положение. Американская сторона пыталась «выставить» счет советской стороне, но на том все и закончилось… А К-22 «Красногвардеец» прошла ремонт, позднее несколько модернизаций и служила вплоть до начала 90-ых годов. В настоящее время ждет своей утилизации.

В заключение возможно кто-то не читал рассказ Александра Покровского «Гвардия».

Командир подводной лодки «Красногвардеец» капитан первого ранга Маслобоев Алексей Геннадьич был полным и окончательным мудаком. Проще говоря, хамом.
И об этом его свойстве, а, лучше сказать, качестве, знали все. Особенно начальство.
А если и начальство в курсе, то жди, дражайший Алексей Геннадьич, в скором времени должность командира дивизии — иначе у нас не бывает.
То есть, «адмирал не за горами».
Вот только в автономку надо было сходить, для чего укрепили «гвардию» нормальными людьми: дали офицеров и матросов с мозгами, а также посадили на борт вторым командиром Тибора Янушевича Шварц (стройного, грамотного, деликатного), чтоб он «гвардии капитана первого ранга» Маслобоева Алексей Геннадьича чуть чего по рукам бил, не допуская безобразия.
«Гвардия» — она ведь, как картошка, со временем вырождается и то, что командир у них — законченный мудак — это такая закономерность, у которой случаются всякие там последствия.
Средиземка — Средиземное море — подводное положение. Во время отчаянно-лихого маневрирования под группой американских кораблей «гвардии (не совсем вменяемый) капитан первого ранга» Маслобоев Алексей Геннадьч, в отсутствие в центральном Тибора Янушевича Шварц — отлучился по малой нужде — принимает дерзкое решение разбить лодочной рубкой опускаемую гидроакустическую станцию фрегата «выполнением маневра по глубине», для чего и отдает соответствующую команду боцману, сидящему на горизонтальных рулях.
А дальше, как учили: страшный удар, визг, писк, скрежет, тряхнуло, кто-то упал, кто-то вскочил, и из отсеков посыпались доклады о поступлении воды.
Маслобоев кричит боцману:
— Ныряй на восемьдесят! — и тот ныряет.
Шварц, ворвавшийся в центральный совершенно без штанов, отталкивая Маслобоева, кричит боцману:
— Всплывай на сорок! — и тот всплывает.
А особист, тут же соткавшийся из воздуха, сует в пасть Маслобоеву индикаторную трубку на «наличие алкоголя в выдыхаемом воздухе», после чего все они: Маслобоев, Шварц, особист и боцман на какой-то период представляют из себя некий плотный клубок, катающийся по центральному.
А наверху — где к этому моменту собирался совершенно потонуть американский фрегат — разгорается международный скандал!
Некоторое время спустя, уже в базе, Командующий Северным флотом в отупелом одиночестве минут тридцать изумленно рассматривал бронзовый обломок винта фрегата, застрявший в «гвардейском» контейнере с ракетой, оснащенной ядерной головой.
Странно, но Маслобоева не назначили командиром дивизии.
Его отправили куда-то чего-то «укреплять» не очень жидкое.
А «гвардия» надолго сделалась полным Говном.

Бесспорно, что важным и сложным элементом боевой службы являлись заправки кораблей — прием воды, топлива, продовольствия, а иногда и боезапаса. Делалось это не только в точках, а чаще на ходу, порой одновременно в составе ордера. Такие операции участились, когда вступили в строй такие танкера как «Борис Чиликин», «Иван Бубнов», а позже «Дубна», «Свента». Готовился вступить в строй и ККС «Березина». Естественно от экипажей боевых кораблей требовалась высокая выучка, натренированность. Все это в основном приобреталось в ходе именно боевых служб. И конечно, не обходилось без ошибок…

на снимках моменты заправки КРУ «Жданов, БПК «Проворный»,СКР «Деятельный», ККС «Березина».

Набегались, спасая наших подводников, постояли немного у Крита и пошли по солнечной дорожке на закат. Размеренная жизнь ходовых вахт, ровный горизонт, штилевое сентябрьское море. Запах свежеиспеченного хлеба утром, компот два раза в день, бессмысленная вечерняя проверка по кубрикам. Идти бы так и идти…

Утром легли в дрейф возле Сицилии, где-то в районе Сиракуз. Подошел БПК «Смелый». Так, как мы драили крейсер, наверное готовили корабли к императорскому смотру! Нам, машинерам БЧ-5, выделили участок палубы на левом шкафуте и под присмотром специалиста из БЧ-2, брезгливо оценивающего наши танцевальные движения, мы радовались солнцу, морю, брызгам забортной воды из пожарного шланга. На горизонте голубой декорацией неровных гор, плавала история древних веков. Оказывается и Пифагор, и Сиракузы и Эол — бог ветра это все не Греция, а Сицилия. И Сцилла и Харибда это Мессинский пролив. Сцилла — это же Сицилия!

Даже тысячу постиранных роб повесили сушиться на трос, натянутый на баке от гюйс-штока куда-то к реям фок-мачты совсем, как на старых линкорах!

Рано утром 17 сентября вместе с БПК втягиваемся в Мессинский пролив. По правому борту — Италия. Европа крутыми склонами зеленых гор спускается к темно-синему морю. Пролив неширокий, слева уже подступает Сицилия. Большой сбор! Форма одежды номер один. Иллюминаторы задраены на броняшки, личный состав разбежался вдоль бортов и надстроек. По трансляции команда — «Встать к борту!»

Белый эсминец итальянского флота встречает наши корабли. Расходимся на контркурсах. Описав большой полукруг итальянец встает в кильватер. Виден мыс, на мысу старинный форт и высокая стелла с ангелом. Башни универсального калибра левого борта разворачивают и готовят к салюту наций. Двадцать шесть выстрелов, артиллеристы, явно угорев и оглохнув, вылезают из башен на свет божий. С форта слабо отвечает пушка. Ложимся на циркуляцию «лево на борт» и входим в бухту. Город, дома, подступающие к морю — жалюзи, закрыты от солнца, в порту большой пассажирский пароход, всё это ново, интересно и не напоминает ничего — не с чем сравнить визит в Мессину в прошлой жизни.

Швартуемся прямо в центре Мессины, у стенки причала Колапеше правым бортом. Буксир подработал, бросили швартовы. Пока заводили концы, подошел БПК. Места ему явно не хватает, в дальнем конце стенки уже встал эскортный итальянский эсминец и острый форштевень «Смелого» жмется к нашей корме, нависая над ютом. Заработал брашпиль БПК, подтягивая его к причалу. Дальше все происходило как в немом кино — молча. Флагшток крейсера с белым парадным флагом гигантского размера срезается форштевнем противолодочного корабля и медленно ложится на нашу палубу. На баке «Смелого», расставив ноги глядит на всё это здоровенный усатый мичман. Инерцию корабля быстро не погасить, помочь нам уже невозможно, да и трагедии большой нет — все живы, здоровы, разве что корреспондентам и публике на берегу развлечение. На юте «Жданова» швартовая команда и строй моряков. Старший лейтенант Кикоть с кинокамерой — рука дергается, снимать — не снимать! Прибежал сварщик с автогеном, быстро срезали сломанный флагшток, постучали кувалдой, выпрямили, приварили кусок балки обратно, покрасили, подняли флаг. На берегу — аплодисменты!

На юте натянули тент, приподняв его орудиями главного калибра, соорудили небольшую эстраду. Первый день — официальная программа визита, корреспонденты, машины у трапа. Вестовой командира сказал, что нас посетила местная знаменитость Анджела Боттери — дама, депутат сицилийского парламента. Кортики и белые перчатки офицеров эскадры и женщины в вечерних туалетах напоминают кадры из фильмов о гражданской войне.

На снимках — командир крейсера капитан 2 ранга А. М. Шакун приветствует своего итальянского коллегу, особист крейсера капитан 3 ранга Шевнин, старпом капитан 2 ранга Колесников, командир БЧ-1 капитан 3 ранга Лоскутов, зам. командира политчасти капитан 2 ранга Борисов, клуб-команда с мичманом Томилиным.

Сегодня уже не до нас и мы болтаемся в кубриках, на баке, разглядываем улицы, дома, незнакомый мир чужой страны. Последние понятия о военно-морской службе исчезли, когда выдали валюту. Пусть понемногу, но чужие дензнаки превратили боевой крейсер в большой обменный пункт. Кто-то искал в библиотеке «Известия» с курсом валют, кто-то переводил всё в рубли, кто-то пытался пристроить оставшиеся сирийские фунты. Составили списки увольнения на берег на оставшиеся дни. Вечером пряные запахи средиземноморской зелени принесли прохладу. На соседней улице несколько девиц разочаровано болтали, явно осуждая социалистический строй, лишивший их такого экзотического развлечения, как сход на берег тысячи моряков крейсера, полгода болтавшегося в море.

18 сентября. Распорядок дня сломался! Верхнюю палубу приготовили к посещению публики. Куда совсем нельзя лазить, расставили вахтенных. Носовой кубрик наоборот — оставили на растерзание, отдраив верхний люк. После десяти часов потянулись любопытствующие, благо, что Сицилия, Мессина в частности и близлежащие городки представляют собой курортную зону, куда съезжаются на отдых со всей Европы. Школьных знаний английского языка оказалось достаточно, чтобы понять вопрос и коряво, но ответить на него, тем более, что интересует-то всех одно и тоже — ну, как «там у вас?» Нам же хотелось узнать, «как там — у них?» Все-таки семидесятые годы! За границу редко кто попадал, да и на Сицилии простой парень русского матроса Васю явно видел первый раз. Итальянцам действительно было интересно! На баке играл вальсы и марши духовой оркестр музкоманды крейсера. Возле трапов стояли матросики, помогающие девушкам в умопомрачительных юбочках справиться с крутыми ступеньками. Заместитель командира кап.3 Борисов с художниками всех мастей постарался, и на башнях висели всякие диаграммы и плакаты, убеждающие в росте благосостояния населения СССР. Иногда темпераментные итальянцы вели офицера к такой агитке и тыкая пальцем в ватман что-то просили объяснить. Офицеры переводили стрелки на пропагандиста Сироша и тот, помогая себе жестами, горячо рассказывал по-русски содержание первых страниц газеты «Флаг родины» за прошлый месяц. Потом все тепло улыбаясь, хлопали друг-друга по плечам и говорили «Граци! — Спасибо!». Особый восторг вызывали мичмана. Итальянцы принимали их звезды на погонах без просветов за адмиральские и поражались обилию начальства на крейсере.

Пришел молодой парень с гитарой, сел на кнехт и стал играть «Yesterday»! И попробуй потом Сирош объяснить, какая разница между мной и этим парнем?

Совсем смутили невысокого казаха. Его крутили во все стороны — «Джопон! Джопон! (японец)». Морячок постарше вступился — не японец, казах! Итальянцы загалдели — «Казак! Казак!». Морячок обиделся — казак я, а он казах! Итальянцы попытались понять разницу. Нюанс в словах не уловили, но национальность явно была разная. Стоящий рядом мичман просто, как все на флоте решил задачу. Ткнул пальцем в грудь одного — советский, ткнул пальцем в другого — советский! Устроило всех. Мальчишки залезли на первую башню главного калибра. Вообще, крейсер — корабль не маленький! На свой — родной итальянский корвет их явно не допускали, а здесь — свобода. Можно потрогать часового у гюйс-штока, можно спуститься в кубрик. Обстановка, конечно спартанская, но спустя годы я увидел фотоснимок кубрика американского эсминца. В сущности — те же подвесные койки в три яруса и вентиляционные шахты под подволоком.

К вечеру умотались все. Кто только не приходил! Один показывал какую-то пластиковую карточку, говорил — «фашист». Ему итальянцы кивают на матросов, явно говоря — подумаешь, здесь вообще все — коммунисты. Та ещё шуточка… После ужина приехала машина с карабинерами, а у левого борта часа два крутился патрульный катер с учебной пушечкой. Потом ему надоело, и он уплыл..

18 сентября. Сегодня много экскурсий. Счастливчики уезжают в Сиракузы, Таормино, кто-то идет в гости на итальянский эсминец. Мне не повезло — мой сход на берег завтра и я целый день брожу по палубе. Посетители охотно фотографируются, обмениваются адресами. Понятно, что писать никто никому не собирается. Просто интересен сам факт общения с непонятными русскими, о которых так много говорено. Знакомый матрос из электротехнического дивизиона привел за руку черноволосую кудрявую девушку — «Переведи ей, что она мне нравится и, если бы она жила в Советском Союзе, я бы её полюбил!». Рядом — мама девушки, грозит пальцем. Семейная пара просит сфотографироваться на свою камеру, говорит из Филадельфии на отдыхе.

на фото старшина 2 статьи Морковин с итальянцами.

После обеда возвращается делегация, ходившая в гости на эсминец. Приняли хорошо, но на верхней палубе — бардак. Кто-то видел медленно идущую крысу. Что откровенно понравилось, это краник в кают-компании офицеров и столовой личного состава, из которого во время обеда течет сухое вино. Говорят, Италия производит вина больше, чем может выпить, правда и менталитеты наши разные…

Часам к шести приехали автобусы с экскурсантами. Очень понравился небольшой городок Таормино. Улочки петляют по склонам гор, развалины древнегреческих строений перемешаны с частными отельчиками и небольшими ресторанами. На юго-западе виден вулкан Этна, доминирующий над всем местным ландшафтом. Дорога все время идет вдоль моря, ныряя в туннели и притормаживая возле турникетов оплаты за проезд. Говорят, пока доехали до Сиракуз, платили три раза! Молодые матросы, ошалели от впечатлений. Те кто служит по третьему году, уже видели и Тулон и Сплит и Тартус и бог знает, что ещё. Ну, Италия, ну, Мессина. Через полгода домой, а там — родной колхоз или завод, и ещё неизвестно, где лучше, если верить всему тому, что рассказывают по понедельникам на политзанятиях.

на снимках - капитан 3 ранга Петров БЧ-5, ст.лейтенант Катцин группа ОСНАЗ, лейтенанты БЧ-4 Иконников и Иванов.

19 сентября. «Увольняемым на берег построиться! Ют, левый борт! Форма одежды — номер два!». Сегодня моя очередь. Стоим на юте, построившись в две шеренги. Последние напутствия старпома: «От группы не отставать, Родину не позорить!». Группа — это четыре матроса и офицер или мичман. Нам повезло — мы идем с капитан-лейтенантом Гусевым — зам. командира ДД. Он из тех офицеров, что попали под раздачу Хрущевым лейтенантских погон курсантам, проучившимся всего три года и отправленных на флот со средним образованием. Отсюда потолок — кап.3, со всеми вытекающими последствиями. Наш зам. ДД где только не плавал! И командиров и матросов повидал всяких, поэтому к служебным требованиям относился давно уже философски.

Погремев каблуками ботинок по трапу, отдали честь флагу, и-и-и раз! Я в Италии. Первое впечатление — одичали в морях! Машины, машины… Непривычно — вступаешь на проезжую часть — транспорт останавливается. Водитель показывает рукой — проходи. Ты ему так же жестом — мне не нужно, я случайно вылез на дорогу. А он тебе вежливо ручкой — тогда вернись на тротуар. Заграница!

Гуляем без особого плана, нам интересно всё. Город старинный, улочки путанные-перепутанные, бельё на веревочках с балкона на балкон перекинутых сушится. Верёвочка на двух роликах, что-то вроде корабельных фалов с флагами расцвечивания. Хозяйка потянет за неё, и через улочку простыни заполоскались, словно паруса убирают! Старушка корзинку на веревочке с балкона опустила, в ней деньги. Знакомая внизу деньги взяла, перешла дорогу, купила свежие булочки. Корзинка поползла обратно. Старушки громко разговаривают, почти кричат. Эхо по узкой улочке далеко разносится.

Мессина очень красива. Город прижат к морю горной грядой отрогов Пелоритани. Основан в VII веке до нашей эры греками, а они умели выбирать места. Жили там и карфагеняне и римляне и арабы. Каждый что-то переделывал на свой лад, поэтому посмотреть есть на что. К полудню все праздношатающиеся собираются на площадь перед кафедральным собором. Слева от него башня с часами и многоярусным кукольным театром. Без пяти двенадцать большие фигуры по очереди оживают и начинается представление. Буратины-Арлекины выходят на балкончики, танцуют, кони кивают головами, а лев размахивает жезлом. Спектакль завершается выходом смерти с косой, на верхнем балкончике. Она трижды стучит древком о пол, и все прячутся под бой курантов. По площади бегает торговец сувенирами. Нарасхват идут яркие косынки с изображением Сицилии и видом достопримечательностей местных провинций. Наших на площади много и торговец кричит — «Пятсотто! Пятсотто!», это значит пятьсот лир. Уже узнал и запомнил слово!

Идем дальше в поисках свечей зажигания. Среди сувениров в магазинчике Гусев увидел кольт-игрушку, шумно стреляющий капсюлями и почти не отличимый от настоящего. Хозяин магазинчика вышел на улицу, что-то говорит, берет горсть шариковых ручек, сует их нам. Мы показываем — не надо, тем более что в ценах не ориентируемся и догадываемся, что матросу столько не купить. Хозяин машет руками — «Презент!». Это дело другое. Он тычет пальцем мне в грудь, на комсомольский значок, подари, значит. Смотрю на офицера, он притворяется, что не видит. Снимаю Ленина с форменки, итальянец обрадовано ведет меня в магазинчик, показывает на какой-то вымпел, прикрепляет значок рядом с другими. Присмотревшись вижу — Мао, Гитлер, Муссолини, теперь ещё Ленин! Кап.лейт. покупает игрушечный кольт и уводит нас от греха подальше. Устали с непривычки, присели на лавочку. Пробуем кольт. Рядом мальчишки оживляются. Явно удивлены военными моряками, играющими в детские пистолеты. Как им объяснить, что мы автоматы один раз и видели, когда присягу принимали. Показываю на офицера и говорю «Пикколо бамбини» — маленький ребенок. Поняли, стали обсуждать.

Как оказалось, сидим возле небольшого автомагазина. Зашли. Теперь я не могу вспомнить, как сказать по-английски «свеча». Прошу девушку выйти на улицу и тычу пальцем на свечу в стоящем мотоцикле. «Канделла!» — говорит она. «Ес, канделла, Фиат!», выбрав из проезжающих наиболее похожий на «Жигули» показываю ей.

Пора на корабль. Вообще — после ограниченного пространства корабля, где все перемещения начинаются в кубрике, а заканчиваются на баке, ноги едва передвигаются. Рога антенн, башни, родной серый борт, кубрик. Дома!

20 сентября. Командиры разделили личный состав на две неравные части — на пьющих и непьющих, по каким-то своим невидимым критериям. Потом среди непьющих выбрали тех, кто посообразительней. Я оказался в меньшинстве, и нас отправили драить бляхи и готовиться к вечернему увольнению на берег. Как оказалось, нас ждут в гости активисты городской секции общества дружбы «Италия — СССР». Странные люди — эти сицилийцы. Последний раз в Мессину заходили броненосцы «Цесаревич» и «Слава» в 1908 году, да в 1910 «Аврора». Ну был еще визит соединения кораблей в 1973, но это всё! С кем они дружат, если в наши годы в Болгарию-то со скрипом выпускали, а о Мессине в России редко кто слышал. После ужина идем вечерними улицами чужого города. Нас человек двадцать, вместе с офицерами. Старинное здание, холл, мраморные колонны, ведущая на второй этаж парадная лестница, покрытая ковровой дорожкой, хрустальные люстры. После машинного отделения и плафонов освещения в двадцать восьмом кубрике, хочется говорить шепотом. Торжественные речи, перебиваемые переводчиком, аплодисменты тех, кто понял, о чем идет речь. В общем раут, плавно переходящий в фуршет. Честно говоря, народу много. Местные коммунисты, профессор мессинского университета историк Стефано, гости из Реджо-ди-Калабрии, советский консул в Риме Ю. С. Пахомов. После речей и аплодисментов началась неофициальная часть. Отличные вина, легкие закуски, неформальное общение. Мы разделились «по интересам». Второй бокал развязал языки и понимать друг-друга становится все легче. На корабле приходится пить чай, с запахом хлорки. На ходовой вахте, утомившись от сорокаградусной духоты иногда и ледяную дистиллированную воду, слитую из рефмашин хлебнешь, а здесь — сухое красное вино! Немного повело. Общаюсь с местным художниками-авангардистами, благо, что на стенах развешены их произведения. Сложны для понимания лиловые пятна на серых и синих квадратах. Один толстячок не художник, а скульптор, над ним немного пошучивают, но по-доброму. Он отошел за очередным подносом с бокалами и его друзья объясняют, что зовут его «Сант-Антонио» за какой-то комплекс понятных ему одному статуй. Вместе с бокалами он приносит альбомы с фоторепродукциями вернисажа, дарит их нам и я прошу автограф. Он начинает расписываться, но я прошу: «Сант-Антонио, пэр фаворе! (пожалуйста)». Общий смех, толстячок находит в альбоме свое произведение, с удовольствием подписывает фотографию какой-то мраморной глыбы.

На корабле в кубриках уже включили ночное освещение и я засыпаю, под калейдоскоп из лиц, бокалов, фонарей и сломанных флагов.

В пролив вышли рано утром. Провожали нас два карабинера, приехавших на «Фиате» и швартовая команда. Да и некому было провожать чужой крейсер, невесть как попавший в курортный сицилийский город. Парад окончен, встречи завершены, в газетах напечатали.

С вечера на фалах висел флаг «P» международного свода сигналов, означающий — «Все должны быть на борту, так как корабль готовится к выходу». Отдали носовой продольный, кормовой, оба шпринга, буксир аккуратно отвел нашу корму от стенки. В просвет между бортом и берегом упали оба швартовых конца, поползли в клюзы. Спустили гюйс, флаг перенесли на гафель. С крыла мостика вахтенный штурман помахал рукой буксиру — «Благодарю за отличную работу». Буксир коротко тявкнул ревуном, шкипер махнул в ответ: «Ариведерчи!»

Команду «Встать к борту» выполнили коряво — всем хотелось стоять на правом борту, где проплывали улицы. Там можно помахать бескозыркой. По левому борту был только старый форт, да ангел на стелле, которому хоть маши, хоть не маши. За столетия он всяких видел. Вышли из гавани, уступили дорогу нескольким паромам с Реджо-ди-Калабрии. У них график, по четкости не уступающий железнодорожному. На внешнем рейде БПК уже дожидался нас, встал в кильватер и колокола громкого боя рассыпали личный состав по боевым постам. Корабли входили в узость — Мессинский пролив, да и службу никто не отменял! Прощай, Мессина, бог даст — ещё свидимся. Через несколько часов «Смелый», обойдя по правому борту крейсер ушел по своим делам, а мы легли на курс к знакомой точке возле греческого острова Китира.

Некоторые итоги визита в цифрах:
17 сентября -22 сентября 1976 г. порт Мессина — стенка причала Колапеше;
В книге отзывов крейсера 3600 записей;
35 тыс. посетителей за пять дней;
На борту побывала Анджела Боттери — дама, депутат сицилийского парламента;
На встрече-фуршете Общества дружбы «Италия-СССР» были председатель — Ассистент профессора философии Мессинского университета проф. экономики Соббрио, председатель секции общества г. Реджо-ди Калабрия (городок через пролив) Эуджине Мозолино, советский консул в Риме Ю. С. Пахомов.

Визит в Мессину оставил неизгладимое впечатление у всего экипажа крейсера, стал эмоциональной вершиной всей боевой службы. По его окончании явственно ощущалась усталость как людей так и техники. Завершался пятый месяц пребывания в море…

При недавней моей личной встрече с Анатолием Моесеевичем Шакуном, тот поделился своим мнением, что БС 1976 года была самой сложной в его должности командира корабля! Несмотря на все передряги, штаб эскадры оценил службу КРУ на «хорошо».

В первых числах октября он окончательно перешел на ПКР «Ленинград». Под «присмотром» довольно небольшого для американского флота корабля PGM PG-86 Antelope «Жданов» покинул Эгейское море.

То что крейсер сумел завершить БС в положенные сроки заслуга прежде всего личного состава БЧ-5! С самого начала похода офицерскому и мичманскому составу, матросам и старшинам этой боевой части приходилось принимать все мыслимые и немыслимые усилия, чтобы дать крейсеру ход, обеспечить корабль всеми видами энергии. Однако, не обошлось без кадровых изменений. Так вместо капитана 2 ранга Смирнова командиром БЧ -5 был назначен капитан 3 ранга Хейфиц. Я думаю тут будет уместно вспомнить и опубликовать фамилии некоторых рядовых матросов, каждый из которых внес свою долю труда и пота в общее дело.

Этим походом КРУ «Жданов» завершил свою активную службу в период 1971 по 1976 годы. Вернувшись в Севастополь, крейсер вплоть до осени 1977 года проведет на бочках в ожидании своей очереди на постановку в завод. Там вначале весны завершил капитальный ремонт и модернизацию средств ПВО сначала крейсер Балтийского флота «Октябрьская революция», а затем подобные работы шли и на крейсере «Адмирал Ушаков».

Для офицерского состава начались командировки на другие действующие корабли флота, к ним привлекался даже командир корабля. Началось сокращение личного состава БЧ-4. Грамотных специалистов связи с удовольствием «разбирали» на корабли 150 бригады,30-ой дивизии, узлы связи флота или, к примеру, на вводимый в строй «Эльбрус». Практически включительно по 1980 год крейсер проведет в Севморзаводе, пройдет капитальный ремонт и вторую модернизацию средств связи. После чего перед кораблем будут поставлены новые задачи на период 1981-1986 годы.

Об этом мы попытаемся рассказать в следующих материалах.

Использованы фотографии: В.Патосина, Ан.Воробьева, Л.Корчагина, В.Дмитриенко, С.Филипповского, Курданина, Мельника, С.Яросевича, В.Катцина, Вит.Жилинскаса, Вит.Костриченко, Кястаса с БПК "Скорый", севастопольца Виталия Костриченко, Benj Gluk и сайта Defense Visual Information Center

В.Патосин, 2006 год
Материал обобщил и подготовил В.Арапов