Высшая кара для цареубийц (3 фото). Рассказ якова юровского о расстреле царской семьи

Предок президента России Дмитрия Медведева был палачом семьи последнего царя - Николая Романова.

Юровский и Михаил Медведев - именно они руководили расстрелом царской семьи. Авторитет Дмитрия Медведева гораздо выше авторитета Владимира Путина, чей предок всего лишь был поваром Ленина и Сталина.

Последние 500 лет правители России сами себе изыскивают великие биографии. «Царь» (великий князь) Иван Грозный гордился, что его предками были австрийские императоры и темник Мамай. У последних Романовых, как известно, «русская кровь» составляла около 1%. Ленин был всего лишь германским интеллигентом, Хрущёв - мелкопоместным хохлом: никакой романтики.

Наконец-то «дорогие россияне» получили себе в президенты героев: Борис Ельцын был старообрядческим могильщиком «империи зла», «Владимир Путин» (вторая версия его фамилии «Платов») - потомком династии поваров генсеков. Дмитрий Медведев долго скрывался под личиной «хипстера», пытаясь себя представить никчемным человеком.

Но это не так. Президент Дмитрий Анатольевич Медведев является потомком цареубийцы Михаила Медведева, заместителя Юровского и устроителя расстрела семьи Романовых.

Блог Толкователя получил записки тверского специалиста по генеалогии. Разумеется, мы не можем разглашать его имени по понятным причинам. Этот человек несколько лет просидел в архивах, пытаясь выяснить детали расстрела царской семьи. Тверской генеалог предоставил нам небольшую часть своих исследований.

По иронии судьбы второй по значимости цареубийца царской семьи носил фамилию «Кудрин». Наш информатор пока не смог выяснить, является ли нынешний вице-премьер, министр финансов и смотритель за русскими деньгами со стороны ФРС США Алексей Кудрин родственником того человека. Наш генеалог полагает, что Кудрин всего лишь с вероятностью 75% является родственником президента (и одновременно цареубийцы) Д.А.Медведева.

Итак, начнём расшифровывать записки нашего информатора. Михаил Медведев (по подпольной кличке Лом) был начальником охраны царской семьи. По его версии, Юровский лишь добивал контрольными выстрелами членов царской семьи и свиты. А сам расстрел организовал Медведев, 7 латышей его команды, 2 венгра и 2 старообрядца-анархиста - Никулин и Ермаков.

В отличие от Юровского Медведев умер спокойно. Более того, он был обласкан Сталиным и его подручными. С переходом Сталина в «русские националисты» в середине 1930-х Медведев ушёл в тень, и всего лишь иногда ездил по провинциальным вузам с рассказом, как он добивал Николая Кровавого. Но с воцарением Хрущёва цареубийца обрёл вторую жизнь: кроме того, что он получил пенсию в 4500 рублей, Медведева стали привлекать и к пропаганде «оттепели» - рассказам с физиологическими подробностями об убийстве царской семьи. К примеру, в 1959 году на встрече со студентами юрфака МГУ Медведев похвалялся, как старообрядцы-анархисты Никулин и Ермаков приняли решение экономить патроны, а потому добивать врагов трудящихся штыками.

Известность рода Медведевых-большевиков началась со старшего брата будущего цареубийцы - Александра. Он вступил в подпольную РСДРП ещё в 1910 году, а в 1918-м возглавил Брянскую ЧК. Михаил поначалу был левым эсером. С 1909-го по 1912-й, т.е. в возрасте с 18 до 21 года он контролировал «крышу» на бакинских промыслах. Там же ему платил дань некий директор нефтяной конторы Нобелей по фамилии Юргенс - прадед ныншнего советника президента Медведева Игоря Юргенса.

По официальным данным Медведев вступил в РСДРП в 1911-м году, по неофициальным - только в 1914-м. Но профиль своей деятельности двоюродный прадед президента Медведева не потерял: перейдя к большевикам, он так и занимался крышеванием бизнеса в Баку, а также по Причерноморью (в частности, брал кассу одного банка в Ялте в 1915-м году; добыча составила 43 тысячи рублей). В удачные месяцы боевая группа Медведева выбивала с коммерсов по 12-15 тысяч рублей дани. 2/3 денег шло наверх, остальные составляли комиссионные оппозиционеров.

После 1918 года судьба Медведева-Кудрина сложилась удачно. Его сын Михаил писал в ЦК КПСС в 1964 голу (в год смерти отца):

«В ЦК КПСС обратился с письмом т. Медведев М.М. — сын умершего в январе 1964 г. члена КПСС с 1911 г. М.А. Медведева.

Первому секретарю ЦК КПСС тов. Н.С. Хрущеву от Медведева Михаила Михайловича, редактора издательства «Наука» Академии Наук СССР, сына персонального пенсионера союзного значения, члена КПСС с 1911 года, полковника Медведева Михаила Александровича (1891-1964).

Глубокоуважаемый Никита Сергеевич! Несколько оправившись от постигшего нашу семью горя, я теперь в состоянии выразить Вам искреннюю благодарность за внимание к памяти моего отца, похороненного по Вашему распоряжению с воинскими почестями на Новодевичьем кладбище 15 января 1964 года.

Я уполномочен отцом исполнить три его предсмертные желания:

1. Умирая, папа просил поздравить Вас 17 апреля 1964 г., в день Вашего 70-летия, пожелать доброго здоровья и лично передать Вам от его имени в подарок историческую реликвию нашей семьи — пистолет системы «Браунинг» №389965, из которого отец в ночь на 17 июля 1918 года расстреливал в Екатеринбурге последнего русского царя «Николая Второго» (гражданина Романова Н.А.) и его семью; а также передать Вам воспоминания папы о ликвидации династии Романовых, царствовавшей в России более 300 лет.

Все документы, подтверждающие участие отца в уничтожении Романовых, хранятся в его личном деле персонального пенсионера союзного значения — книжка №28017-с — в Министерстве социального обеспечения РСФСР в г. Москве.

Я обращаюсь к Вам заранее в надежде, что товарищи из Вашего Секретариата в ЦК КПСС помогут мне изготовить подобающую деревянную коробку необходимых размеров для совместного хранения исторического пистолета, двух обойм, 70 патронов к нему и текста воспоминаний о последних днях Романовых в Екатеринбурге (ныне г. Свердловск).

Отец высказал пожелание, чтобы его партийный билет №00213416 (сданный мною через парторганизацию Электропромремонт в Свердловский объединенный РК КПСС г. Москвы) хранился бы в одной коробке вместе с пистолетом и воспоминаниями. Кроме того, я отпечатаю фотопортреты отца, сделанные им в 1918, 1921, 1933 и 1954 годах.

2. Умирая, папа просил меня передать (с Вашего согласия) в подарок вождю кубинского народа товарищу Фиделю Кастро Рус свое партизанское боевое оружие 1919 года — пистолет «Кольт» американского производства, с которым отец ходил во главе партизанского отряда в тыл к Колчаку по Северному Уралу. Партизаны были вооружены трофейным американским оружием (пулеметы системы «Льюис», пистолеты — кольты, а также гранаты, винчестеры) и на привалах в болотистых топях, когда чистили у костра оружие, мечтали о времени, когда Революция перекинется на Американский континент и, быть может, их оружие еще послужит тем смелым парням, которые будут устанавливать социализм в Америке.

Отцу посчастливилось дожить до рождения первой социалистической страны на Американском континенте. Он всегда с восторгом говорил о Фиделе и его молодых бородачах — они напоминали ему его боевую молодость, когда русские парни, которым тоже некогда было бриться, после очередного боя, отрезанные кольцом врагов от всего мира, мечтали о Всемирной Революции.

Папа скончался ранним утром 13 января 1964 года — утром того дня, когда Фидель Кастро прилетел на отдых в Москву. Их имена встретились только на странице «Правды» от 15 января (номер прилагаю), где был помещен некролог моего отца — Михаила Александровича Медведева (Кудрина), подписанный женой Феликса Дзержинского, сыном Степана Шаумяна, старым чекистом из личной охраны В.И. Ленина — Сергеем Ураловым и другими соратниками папы по Революции и Гражданской войне. После похорон тяжело заболела моя мать, кроме того, на меня свалились заботы по оформлению пенсии за отца и многие другие формальности — я не смог исполнить желание отца, пока Фидель Кастро гостил в Советском Союзе. Но я думаю, что Вы посоветуете мне, как лучше сделать это практически.

3. Умирая, папа советовал мне обратиться к Вам и просить сохранить моей матери — Медведевой Зинаиде Михайловне, вместе с половиной папиной пенсии — половину продовольственного пайка из Филиала №2 Столовой лечебного питания (что в Большом Комсомольском переулке).

Чтобы последняя просьба отца не показалась Вам странной и неуместной, я попытаюсь уяснить суть дела. Начну с того, что отец, как узник царизма, политический ссыльный, революционер с подпольным стажем (член КПСС с 1911 года) и руководитель нелегального большевистского Союза моряков Каспийского торгового флота (1913-1914 гг.) в Баку, — имел возможность еще в 1953 году уйти на персональную пенсию и получать продовольственный паёк. Но отец, как истинный солдат ленинской гвардии, считал недопустимым отсиживаться на даче, не участвуя в социалистическом строительстве. Несмотря на подорванное царской тюрьмой и Гражданской войной здоровье, он остался в строю и работал до ухода на пенсию осенью 1962 года. Он с презрением отзывался о ловкачах, которые, работая, не стеснялись получать персональную пенсию и продовольственный паек из столовой лечебного питания. Даже выйдя на пенсию, он считал недопустимым по нормальным нормативам требовать себе паёк, хотя он, как старый революционер, имел на это все права. Нам удалось уговорить отца — человека суровых убеждений — только тогда, когда болезни мамы сделали лечебное питание необходимым для продолжения жизни.

В апреле 1963 года папа отправил Управляющему делами Совета Министров РСФСР прошение о продовольственном пайке (с приложением всех необходимых документов и справок из 2-ой поликлиники Четвертого Главного управления Минздрава СССР), и в конце декабря нам сообщили по телефону (отец уже лежал в Загородной больнице со вторым кровоизлиянием в мозг), что папу с 26 декабря 1963 года прикрепили к Филиалу №2 Столовой лечебного питания на Большом Комсомольском переулке.

Через 18 дней отец умер. Мама снова осталась без лечебного питания. Пока её спасало то, что почти два месяца держали на лечебном питании в Загородной больнице в Кунцево. Трудно предположить, что будет дальше.

Верный заветам отца, я не прошу для матери никаких льгот и скидок. Но, может быть, в Вашей власти — если это не противоречит основным государственным установлениям — сохранить за мамой половинный паек за полную государственную цену продуктов, чтобы продлить жизнь матери, стойко вынесшей все невзгоды далеко не легкого жизненного пути отца (они были женаты с января 1917 года по день смерти папы).

4. Наконец, я должен с Вами посоветоваться относительно оставшегося почётного оружия папы, о котором отец не успел сделать никаких распоряжений: началась агония, отнялась речь, и он мне больше уже ничего не мог сказать.

Речь идёт о двух пистолетах — «Наган» и «Маузер». Судя по сохранившимся в бумагах папы почетным грамотам, пистолетом системы «Наган» №12030 отец был награждён 18 декабря 1927 года Крымским Центральным Исполнительным Комитетом рабочих, крестьянских, красноармейских и краснофлотских депутатов. На рукоятке «Нагана» — серебряная пластина с надписью: «Тов. М.А. Медведеву за борьбу с контрреволюцией от Крымского ЦИКа в 10-летие ВЧК — ОГПУ».

Пистолетом системы «Маузер» №173410 отец был награжден приказом ОГПУ №1180 от 20 декабря 1932 года также за борьбу с контрреволюцией. Поскольку в эти годы отец, как видно из рукописи его воспоминаний, особо отличился в борьбе с контрабандистами, фальшивомонетчиками, бандитами в Крыму, Сибири и на Дальнем Востоке, то, может быть, логично было бы передать это оружие на хранение в Музей пограничных войск?

Прошу о Вашем решении по всем затронутым мною вопросам, также о дне и часе нашей с Вами встречи, когда я смогу лично передать Вам папины воспоминания и поздравить Вас с 70-летием, — уведомить меня письмом, либо по телефонам, указанным на первой странице моего письма.

С добрыми пожеланиями Вам здоровья и бодрости, искренне Ваш (Михаил Медведев) редактор исторической редакции Издательств «Наука» Академии наук Союза ССР.

P. S. Прилагаю «Правду» №15 (16601) от 15-го января 1964 г., периферийный выпуск, где некролог о моем отце с кратким изложением его жизненного пути. М».

Тогда же, в 1964 году сын чекиста Михаила Медведева уговорил ещё одного сына большевика (старообрядца-анархиста) - Никулина записать на радио свои показания. При этом считалось, что Никулин якобы был лишь свидетелем послесмертного опознания тел семьи Романовых:

«Вот, я помню, в 1936 году, я еще был маленький, и Яков Михайлович Юровский к нам приходил и что-то писал… Помню, что они что-то с папой уточняли, иногда, как я помню, спорили… Тот первый выстрелил в Николая… отец говорил, что он выстрелил, а Юровский говорил, что он выстрелил…»

Михаил Михайлович Медведев уговорил в том же 1964-м записать на магнитофон свои воспоминания ещё одного цареубийцу - Радзинского.

«Один человек спустился в воду с веревками и тащил трупы из воды. Первым вытащили Николая. Такая холодная вода была, что лица у трупов краснощекие были, словно живые… Застрял в трясине грузовик, и мы машину еле вытащили… И тут у нас мелькнула мысль, которую мы осуществили… Мы решили, что лучше места не найти… Мы сейчас же эту трясину расковыряли… залили трупы серной кислотой… обезобразили… Неподалеку была железная дорога… Привезли гнилых шпал для маскировки могилы. Похоронили в трясине только часть расстрелянных, остальных сожгли… Вот Николая точно сожгли - помню… И Боткина… и, по-моему, Алексея…»

Эти аудиоплёнки до сих пор лежат в архивах КГБ. Наш информатор рассказывает, что эти записи в 1970-х годах расшифровывал доцент филологического факультета МГУ Дувакин. В начале 1980-х исповеди цареубийц любил слушать по вечерам шеф КГБ Андропов.

Исследователь генеалогии семьи Медведевых рассказал нам, что нынешний президент Дмитрий Медведев приходится цареубийце Михаилу Медведеву-Кудрину двоюродным внуком: дед президента Афанасий Фёдорович приходился племянником цареубийцы.

Блог Толкователя полностью не уверен, но из рассказов наших информаторов следует, что Дмитрий Анатольевич стал наследником ТЕХ САМЫХ «Браунинга» и «Маузера». Поговаривают, что от Андропова ему достались и плёнки рассказов цареубийц, а также череп последнего царя Николая Романова, который уже несколько раз хоронили последние патриархи РПЦ.

Блог Толкователя прогнозирует, что следующим президентом России Тандем планирует поставить потомка Георгия Маленкова - его внука Вячеслава Володина, нынешнего главу аппарата правительства РФ. Ему же на инаугурации передадут атрибуты российской власти: аудиозаписи цареубийц Медведева, Никулина, Радзинского и Ермакова, также пистолеты и череп Николая Романова. Источник- http://ttolk.ru/?p=2939

Ну что, читатель? Продолжим разбираться с обстоятельствами истории, в которой много «белых пятен» и несостыковок. Так бывает с семейными хрониками. Хроники семьи Юровских — не исключение. География странствий Якова Юровского с женой Марией, дочерью Риммой и сыном Александром изобилует названиями городов, губерний, и не только сибирских. Кочевой образ жизни семейства изменился в 1905 году, когда будущий цареубийца вновь оказался в Томске.

В период первой русской революции 27-летний часовых дел мастер вступит в ряды Российской социал-демократической рабочей партии и будет числится в составе томской боевой дружины. По воспоминаниям очевидцев, во время черносотенного погрома в Томске Юровский находился в здании Управления Сибирской железной дороги и лишь чудом остался жив, спрятавшись в подвале. Этот факт приводили ветераны-большевики, когда инициировали предложение присвоить одной из городских улиц имя Юровского.

На фото: бывшее здание Управления Сибирской железной дороги, ныне главный корпус ТУСУРа.

На фото: мемориальная доска в память о событиях 1905 года в Томске на здании главного корпуса ТУСУРа

Сам Яков Юровский в своей автобиографии о томском периоде революционной борьбы с царизмом писал скупо: « Выполнял технические работы. Хранил нелегальную литературу. Изготавливал паспорта и печати для них. Приискивал квартиры. Имел явочную квартиру. Вел пропагандистскую работу среди ремесленников-рабочих».

При этом Яков Юровский был удачливым коммерсантом. Не будем забывать, что к 1910 году он владеет магазинами, мастерскими, фотоателье. Происхождение капитала неизвестно, а любые предположения без документального подтверждения так и останутся домыслами. А что же его семья и ближайшие родственники? В браке Яков Юровский вполне счастлив. Старшая дочь Римма посещает Томскую женскую начальную гимназию. Средний сын Александр еще слишком мал, и его воспитанием занимается жена Мария. В 1909 году на свет появится еще один сын - Евгений.

У отца и матери Юровского, его многочисленных братьев и сестер дела идут не столь успешно. Документы из фондов Государственного архива Томской области дают лишь частичное представление о роде их занятий. Один из братьев Якова - Борох (Борух) - жил на улице Никитинской (современная улица Никитина) в доме Бейкова. В конце 1903 года пытался получить отсрочку от воинской повинности. Однако, получив отказ, служил в армии. В русско-японской войне Борох не участвовал. А вот во время Первой мировой оказался в германском плену.

Иначе сложилась судьба брата Пейсаха, который в качестве запасного нижнего чина служил на Дальнем Востоке во время русско-японской войны. Благополучно вернулся в Томск. Стал дамским портным. Владел пошивочной мастерской. Летом 1913 года выехал за границу и эмигрировал в США на постоянное место жительства.

Много раньше за пределы России уехал старший брат Мейер, который еще в начале XX века осел в Харбине, где основал свое дело по продаже полудрагоценных камней.

Лейба Юровский был ювелирных дел мастером и жил с женой и ребенком по адресу ул. Кондратьевская, 46 (Лермонтова).

На фото: улица Лермонтова, бывшая ул. Кондратьевская

Еще один из Юровских - Илья, родившийся в 1882 году, - работал в часовой мастерской господина Хайдука по Магистратской, 11 и жил в доме по улице Иркутской, 11 (Пушкина) в однокомнатной квартире с кухней и верандой. Этот район соседствует с Воскресенской церковью.

На фото: улица Пушкина, бывшая Иркутская.

Однако пришло время вернуться к Якову Юровскому. Коммерсант-революционер долгое время был вне подозрений охранного отделения. Видимо, хорошо освоил правила конспирации. Существует предположение, что в период с 1905 по 1912 год Яков свел знакомства с видными большевиками: С.М. Кировым, Я.М. Свердловым, В.В. Куйбышевым, но я, разбираясь в этой истории, прямых фактов не нашел. Лучше иметь дело с архивными документами, их можно прочесть.

В апреле 1912 года в доме по Татарской, 6 в квартире Юровского произведен обыск и арест неких Соколова и Анны Линкевич. Жандармов впервые заинтересовали личности задержанных, особенно учитывая характер изъятых у них вещей.

В квартире Юровского были найдены оружие, фальшивые документы, различная переписка. Теперь можно вспомнить о той технической работе, что выполнял Яков Михайлович, будучи членом РСДРП. Маховик следствия быстро раскручивался. Выяснилось, что мещанин Юровский уже укрывал на своей квартире беглых ссыльных из Нарымского края и оказывал им материальную помощь. Подельники Юровского весьма колоритны. Крестьянин Александр Соколов в действительности - Михаил Сорокин. По убеждениям - социал-демократ. Перешел на нелегальное положение из-за боязни преследования за участие в вооруженном восстании в 1906 году в Камышине.

Его сожительница и по совместительству «дочь семипалатинского купца» Анна Линкевич была на самом деле Нахамой Сориной, не имеющей права проживать в Томске.
Мужчин содержат под стражей в Первом Томском арестантском отделении, женщину - в губернской тюрьме. Что их ждет? Тюрьма, каторга? Через месяц Яков Юровский, получив предписание, запрещавшее поселение в 64-х административных центрах европейской части России, Сибири и Северного Кавказа, был выслан в Екатеринбург.

Фото из фондов ГАТО: Томская губернская тюрьма.

На фото: здание бывшей Томской губернской тюрьмы, ныне учебный корпус ТПУ на улице Аркадия Иванова.

Оказавшись на Урале, Юровский начнет писать прошения о возвращении в Томск. Зачем? Ведь с ним семья в полном составе. Главе семейства, как человеку совершившему «противогосударственное — преступное деяние»?, запрещено заниматься коммерцией. Зато не возбранялось супруге. Мария Юровская открыла портретное фотоателье под вывеской «М.Я. Юровская». Ссылкой в Екатеринбург заканчивается томский период жизни Якова. Ему больше никогда не доведется побывать в Томске. Хотя в губернской столице он продолжал числиться как налоговый должник. Недоимку с Юровского так и не взыщут...

Что было дальше? В 1915, в разгар Первой Мировой войны, Якова Юровского призовут в армию. Правда из-за слабого здоровья службу он несет в тыловом ополчении. В Екатеринбурге Яков закончит фельдшерскую школу. После февральской революции политическая карьера пойдет в рост. В марте 1917 года, он - депутат Екатеринбургского Совета рабочих и солдат. В октябре назначен председателем Следственного комитета Уральского революционного трибунала, вошел в состав Чрезвычайной комиссии. В июле 1918 года Юровский стал комендантом Дома особого назначения, в котором и содержалась царская семья.

В Ипатьевском доме, Яков расстреляет семью последнего российского императора Николая II. С этим и войдет в историю.

Колчаковские следователи примут меры к задержанию цареубийцы. Следы Якова будут искать в Томске, где остались близкие ему люди.

Сыщики проведут допросы братьев Юровского - Ильи и Лейбы, но те покажут, « что связь с Яковом давно утратили». Не верить показаниям оснований не было. Лейба только что вернулся домой из германского плена. А Илья никогда не покидал Томска. Интересно, что участь этих родственников, как и судьбы родителей Хаима и Эстер Юровских неизвестны. Что с ними стало? Вопрос остался без ответа...

После Гражданской войны Яков Юровский не достигнет высоких чинов. Работал в Гохране, руководил заводом, был директором Государственного политехнического музея в Москве. Умер в 1938 году. Советская власть, рядовым солдатом которой называл себя Юровский, своеобразно отнеслась к его потомкам. Дочь Римма, крупный комсомольский деятель, вскоре после смерти отца была арестована как «враг народа». Восемь лет, до 1946 года провела в страшном Карагандинском лагере. Умерла в 80-м.

Сын Александр станет морским инженером-артиллеристом. В 1944-м ему присвоят звание контр-адмирала флота. Александр Юровский был награжден многими боевыми орденами, именным оружием. Репрессирован в 1952 году. Несколько месяцев провел в Бутырской тюрьме. От лагерей спасла смерть Сталина в марте 1953. Ушел из жизни в 86-м.

В 1967 году потомки получат известие, что в Томске собираются присвоить одной из городских улиц имя Якова Михайловича Юровского. Местные ветераны партии обращались с такой инициативой в ЦК КПСС. Не случилось. И на этом в семейной хронике цареубийцы мы поставим точку.

Яков Юровский, биография которого станет темой нашей сегодняшней статьи, являлся российским революционером, советским государственным и партийным деятелем, чекистом. Он непосредственно руководил расстрелом Николая Второго, последнего российского императора, и его семьи.

Ранние годы

Яков Михайлович Юровский (его настоящие имя и отчество - Янкель Хаимович) родился 7 (19) июня 1878 г. в городе Каинске (Куйбышев с 1935 г.). Он был восьмым из десятерых детей и рос в большой еврейской рабочей семье.

Мать была швеей, отец - стекольщиком. Яков учился в начальной школе в речном районе, а с 1890 года стал обучаться ремеслу. Затем он трудился подмастерьем в Томске, Тобольске, Феодосии, Екатеринодаре, Батуми.

Начало революционной деятельности

К революционной деятельности Яков Юровский (фото ниже) примкнул в Томске в 1905 году. Имеются некоторые косвенные данные о том, что сначала он принимал участие в боевых организациях Бунда, а после этого по примеру своего близкого друга Свердлова примкнул к большевикам.

Юровский распространял марксистскую литературу, а когда подпольная типография провалилась, был вынужден уехать из России и осел в Берлине, где перешёл в лютеранство вместе со всей семьёй (троими детьми и женой Марией Яковлевной).

Возвращение на Родину

В 1912 году Яков нелегально вернулся в Россию, однако его выследили и арестовали агенты Юровский за «вредную деятельность» был выслан из Томска, но ему разрешили выбрать место проживания. Так он очутился в Екатеринбурге.

В уральском городе Яков Юровский открыл часовую и фотомастерскую, и, как он сам это описывает, к нему «придиралась жандармерия», заставляя делать фотографии заключенных и подозрительных лиц. Тем не менее одновременно его мастерская была лабораторией по изготовлению паспортов для большевиков.

Юровского в 1916 г. призвали служить фельдшером в местном госпитале. Так он стал в солдатской массе активным агитатором. После Яков продал фотомастерскую и организовал на вырученные деньги большевистскую типографию под названием «Уральский рабочий». Юровский стал видным большевиком, членом Совета солдатских депутатов и рабочих, одним из руководителей революции на Урале.

Расстрел царской семьи

В историю Яков Юровский вошёл как руководитель и один из главных участников исполнения приговора о казни царя Николая Второго и его семьи. В июле 1918-го его назначили комендантом и он по решению Уральского совета в ночь с 16-го на 17 июля непосредственно возглавил исполнение расстрела царской семьи.

Бытует версия, что Яков Юровский для осуществления расстрела составил специальный документ, включающий перечень палачей. Однако результаты исторического исследования свидетельствуют, что такой документ, предоставленный в своё время австрийцем, бывшим военнопленным И. П. Мейером и опубликованный в 1984 году Е. Е. Алферьевым в Соединенных Штатах Америки, скорее всего, сфабрикован и не отображает настоящий список участников расстрела.

Последующие годы жизни

Когда 25 июля 1918 г. в Екатеринбург вошли белые, Яков Юровский перебрался в Москву и стал членом Московской ЧК, а также начальником районной ЧК. После возвращения в Екатеринбург большевиков его назначили председателем Уральской ГубЧК. Юровский поселился практически напротив расстрельного дома - в богатом особняке Агушевича. В 1921-м его направили заведовать золотым отделом в Гохран с целью «приведения хранившихся там ценностей в ликвидное состояние».

Затем Яков работал в валютном управлении Наркомата иностранных, где являлся председателем торгового отдела, а в 1923-м занял пост замдиректора завода «Красный богатырь». Начиная с 1928 г., Юровский трудился директором Московского политехнического музея. Умер он в 1938 году от прободения язвы двенадцатиперстной кишки (по официальной версии).

Яков Юровский: потомки

У Юровского была большая семья. С женой они родили троих детей: дочь Римму (1898 г.), сыновей Александра (1904 г.) и Евгения (1909 г.). Жили безбедно, держали прислугу. В воспитании отпрысков глава семейства, постоянно занятый на службе, особо не участвовал, но в случае чего наказывал строго. Все наследники получили высшее образование.

Яков очень любил дочь - отличницу, черноволосую красавицу. Она подарила ему внука Анатолия. Но, видимо, действительно, потомкам приходится расплачиваться за грехи отцов. Все внуки Юровского по роковому стечению обстоятельств погибли (один сгорел на пожаре, другой отравился грибами, третий повесился, еще один упал с крыши сарая), а девочки так вообще умерли еще в младенчестве. Внук Толя, обожаемый дедом, умер прямо за рулем автомобиля.

Несчастье настигло и Римму. Ее, крупного комсомольского деятеля, в 1935 году арестовали и отправили в Карагандинский лагерь для политзаключенных. Она отбывала там срок до 1946 года. Умерла в 1980-м.

Сын Александр был контр-адмиралом ВМФ. В 1952 году его репрессировали, но вскоре, освободили. Он умер в 1986 году.

Младший сын был политработником в ВМФ, подполковником. Умер в 1977 году.

Где похоронен Яков Юровский

Напрасно искать место захоронения одиозного “героя революции” на популярных столичных погостах — Ваганьковском, Новодевичьем… В течение долгого времени было неизвестно, где находится могила Якова Юровского. Как оказалось, его тело кремировали и тщательно скрыли урну с прахом от сторонних глаз на особой кладбищенской местности - в спецколумбарии на Новом в историческом районе Москвы.

Есть сведения, что этот обособленный мавзолей-колумбарий организовали благодаря напористости Пауля Дауге - видного партийца и первого создателя ОРРИК. Оборудовали место «VIP-захоронений» в бывшем здании церкви. В сталинские лихие времена сюда помещались урны с прахом заслуженных личностей, сумевших каким-то чудом избежать полных репрессий и умерших собственной смертью.

Многие ячейки теперь являются «безымянными», поскольку намертво вмурованные в стенку стекла запотели изнутри и покрылись мутным налетом, что не позволяет ничего разглядеть.

В глубине конструкции в нише стоят две урны, задрапированные красно-черными траурными лентами так, что не видно никаких надписей. Это прах Юровского и его супруги. Вокруг урн - несколько искусственных цветов с поблекшей тканью - во всем видна запущенность, заметно, что захоронение давно не подновлялось.

Говорят, что огонь стирает все следы. Но для цареубийцы, останки которого оказались в спецколумбарии, этот закон не сработал: его след никуда не пропал. В свое время Юровский сделал все, чтобы скрыть навечно трупы императорской семьи, однако его собственная могила в конечном итоге оказалась тщательно спрятанной от людей. Бывший герой-комиссар теперь навечно перевоплотился в изгоя.

Янкель Хаимович Юровский... Этот человек больше известен под именем Якова Михайловича Юровского. В историю он вошел как непосредственный руководитель расстрела последнего российского императора Николая II и его семьи.

Император Николай II с семьей. Фото из Интернета

Жил-был самый обычный, заурядных способностей человек. Малограмотный. Из очень бедной семьи. До определенного момента, в его жизни ничего выдающегося не происходило.

Пройдет время, и то ли в силу обстоятельств, то ли случайности судьба совершит резкий поворот. За которым последует путь сначала к славе героя (таким его видели одни), затем к позорному клейму палача-убийцы (таким его видят другие), а потом к почти полному забвению...

Яков Юровский. Фото из Интернета

В 1967 году, на заседании президиума Томского городского общества по охране памятников истории и культуры было рассмотрено предложение рекомендовать горисполкому, назвать одну из томских улиц именем Я. М. Юровского. Основанием явилось обращение группы старых большевиков к Генеральному секретарю ЦК КПСС Л. И. Брежневу о необходимости увековечить память члена партии с 1905 года Якова Юровского. Копия письма-обращения хранится в Государственном архиве Томской области.

Вот его текст:

В письме указывалось, что имя Юровского незаслуженно забыто. Предлагалось, назвать в его честь улицы в Москве, Свердловске (Екатеринбурге) и в Томске. Издать воспоминания и биографию видного революционера. С почестями перенести урну с прахом Юровского из московского колумбария на Новодевичье кладбище и установить надгробье.

В том, уже далеком 1967 году, томские архивисты и историки приступили к выявлению адресов, связанных с жизнью и деятельностью Якова Юровского. В результате изучения документов был составлен список, в который вошли пер. Протопоповский (Пионерский), пер. Белозерский, ул. Магистратская (Р. Люксембург), Большая Королевская (Максима Горького) и др. Ну, а самым известным адресом был и остается дом по ул. Татарской, 6.

Дом по улице Татарская, 6 .

Действительно, в апреле 1912 года именно в этом доме жандармы произвели арест Якова Юровского и двух его товарищей-нелегалов. К обстоятельствам задержания революционеров на явочной квартире мы еще вернемся, а пока можно узнать, как живут современные обитатели почти легендарного дома.

Наберись терпения, читатель! Вместе мы совершим путешествие в мир старого Томска. Так получилось, что историки-краеведы в большей степени изучали подробности присутствия Якова Юровского в нашем городе. Меньший интерес у них вызывали сведения о близких ему людях. А ведь многие факты весьма колоритны, любопытны и позволяют не только понять бытовой уклад еврейской семьи, в которой рос цареубийца, но и особенности некоторых законов Российской империи во второй половине XIX — начале XX веков, которые формировали этот уклад.

Документ из фондов Государственного архива Томской области

5 мая 1897 года в судьбе каинского мещанина Хаима Ицковича Юровского произошло важное событие: с него сняли звание ссыльного, выдали паспорт. После 20 лет, проведенных в Сибири он мог рассчитывать на получение права жить в Томске без ограничений, но при этом постоянно регистрироваться по месту проживания. Хаиму чуть больше сорока лет. Его жена Эстер на три года моложе. В браке у них родилось девять детей. Хаим, как и все домочадцы, исповедует иудаизм, соблюдает религиозные обряды, посещает синагогу на ул. Магистратской (современное название — улица имени Розы Люксембург).

Томская синагога в начале ХХ века. Фото из сети Интернет

В архивных делах можно увидеть сведения, что Хаим Юровский в 1876 году был сослан в Сибирь. За что? За кражу, совершенную в Полтавской губернии, где он до суда и наказания проживал. Отметившись появлением в Каинске (Куйбышев, Новосибирской области), Хаим вскоре перебрался в Томск и стал заниматься стекольным и малярным ремеслом. Иногда ему приходилось торговать на томском толкучем рынке. Супруга, Эстер Моисеевна, воспитывала детей и подрабатывала швеей на дому. Все имущество состояло из убогой домашней и хозяйственной обстановки. Однако, если учитывать будущее благосостояние отпрысков этого семейства, бедность кажется преувеличенной.

Фото из сети Интернет

Продлевая разрешение на беспрепятственное проживание в губернской столице, Хаим Юровский неизменно подчеркивал, «что долгое, беспорочное пребывание в Сибири, занятие честным трудом гарантируют его благонадежность и одобрительное, с точки зрения полиции поведение». Все прошения составлялись не его рукой, а подписывались бумаги от его имени другими людьми.

Документ из фондов Государственного архива Томской области

В 1878 году у Юровских родился сын Янкель, который много позже в своей автобиографии напишет: «По милости царизма я родился в тюрьме». Слишком пафосное, образное и далекое от действительности выражение. Хотя детство и правда было трудным. С раннего возраста мальчик работал. А вот с образованием не сложилось. Курс обучения в начальной школе при синагоге так и не был завершен. Между прочим, вид культового здания, в 70- годы XIX века, сильно отличается от привычного облика Хоральной синагоги отстроенной в начале века ХХ.

Томская синагога на улице Магистратской с литографии художника М.Колосова, 1871 год. Из фондов Томсмкого областного краеведческого музея

В своей автобиографии Яков Юровский упоминает, что на долгое время уезжал из Томска. Жил и работал в Тюмени, в Тобольске и в Екатеринодаре (Краснодар). При этом обстоятельства личной жизни молодого человека — туманны. В 1898, в Феодосии у него появится дочь Римма. В 1904, в Батуми родится первый сын Александр. Матерью детей была Мария Каганер, брак с которой был заключен в этом же году. Возможно, уже в Берлине, где семья Якова окажется неведомым образом и по непонятным делам. В столице Германии Яков Юровский примет лютеранство и в 1905 году вернется в Томск.

Родители Якова Юровского с его женой и сыном . Фото из сети Интернет

Новость об отказе от иудейского вероисповедания станет не единственной причиной конфликтов Якова с родственниками. Он действительно сильно изменился. У него появились большие деньги и собственное дело. На улице Набережная Ушайки, Яков Юровский откроет часовой магазин, фотоателье, а еще освоит и ювелирное дело.

Улица Набережная Ушайки. Современный вид

Младший брат Лейба вспоминал: «В то время, Яков был уже богат. Товар в его магазине стоил тысяч десять. А вот характер у Янкеля — вспыльчивый. Я учился у него часовому делу. Он любил угнетать людей».

На этом месте прервем повествование. Событий в семейной хронике цареубийцы произойдет еще много. Так что, продолжение следует...

Метки: Томск, история Томска, Николай II, Яков Юровский, цареубийца, история царской семьи, ГАТО, ТВ-2

Ранние годы

Яков Юровский родился в городе Томске в большой рабочей еврейской семье, восьмым из десяти детей. Его отец Михаил Ильич был стекольщиком, мать - швеёй. Учился в начальной школе речного района, затем (с 1890 года) ремеслу. В эмиграции в Германии вместе со всей семьёй (жена Мария Яковлевна, трое детей, один из которых, Александр Яковлевич , впоследствии стал контр-адмиралом флота СССР) перешёл в лютеранство.

Революционная деятельность

Яков Михайлович Юровский - уроженец Каинска (Томская губерния), где родился в 1878 году. Как и многие другие вожди пролетариев (Маркс, Свердлов и др.) он был внуком раввина, и приступил к революционной деятельности в 1905 году в Томске. Сам он не говорит, но по некоторым косвенным данным ясно, что сперва он участвовал в боевых организациях Бунда, а потом, по примеру Свердлова, примкнул к большевикам. Сперва Юровский занимался распространением марксистской литературы, а после провала подпольной типографии, когда других революционеров отправили в тюрьмы, он остался руководить томскими рабочими, и в 1912 году его выслали из Томска за «вредную деятельность», почему-то с разрешением выбора места проживания. Так он оказался «сосланным» из заштатного Томска в Екатеринбург, где сразу на какие-то средства завел часовую мастерскую и фотографию, причем, как он это описывает, «находился на виду у жандармов и полиции, куда меня часто таскали», и «жандармерия к нему придиралась», заставляя его делать фотографии подозрительных лиц и заключенных. Тем не менее его мастерская одновременно была явкой большевиков и лабораторией по изготовлению для них паспортов. В 1916 году его призвали на службу фельдшером местого госпиталя (он специально изучил медицину - как и его полный тезка Свердлов: у них считалось, что пролетарский революционер должен знать яды для истребления противников пролетариев). Так Юровский стал активным агитатором в солдатской массе, и после Февральской революции продал свою фотомастерскую, а на вырученные деньги организовал большевицкую типографию «Уральский рабочий» (дело явно сулило бо’льшую выгоду - как и оказалось), стал членом Совета рабочих и солдатских депутатов, видным большевиком и одним из главных руководителей большевицкого переворота на Урале, о чем в январе 1934 года подробно рассказал на совещании участников революционных событий. Как он рассказал, в апреле 1917 года от ЦК «беков» (как их тогда называли) в Екатеринбург приехал Свердлов и стал организовывать делегатов на Всероссийскую конференцию беков (она состоялась 24 апреля, и на ней Ленин объявил план перехода к социалистической революции). Одновременно Свердлов, привлекая подготовленные им здесь кадры, готовил альтернативный переворот на Урале - на случай, если будет неудача в Петербурге, и тогда беки возьмут реванш на Урале. То же делали в Тюмени Арон Сольц, в Челябинске - Самуил Цвиллинг, и так далее. При Уральском Совете для этого был организован Военный отдел во главе с присланным Свердловым Филиппом Голощекиным (он же Шая Исаакович), а Юровский стал его заместителем. Для вооружения рабочих они конфисковывали оружие с шедших на фронт железнодорожных составов. Во время большевицкого переворота в октябре 1917 года они организовали Военно-Революционный комитет, в который так же вошли некоторые анархисты и левые эсеры, а от беков Вайнер, Крестинский, Войков, Браницкий и Юровский. И объявили переход власти к этому ВРК, а вскоре этот ВРК передал власть Уралсовету. В конце ноября на волне эйфории пролетарского переворота были проведены перевыборы в Уралсовет (руководили Юровский и Хохряков), в результате которых большинство этого совета оказались сторонниками беков, и вскоре председателем Совета был «избран» Павел Быков - личный боевик Свердлова, которого он назначил членом Петербургского ВРК. В октябре Быков организовал обстрел Зимнего дворца из Петропавловской крепости и участвовал в его штурме, руководил операциями по подавлению восстания юнкеров, на принявшем власть Втором Съезде Советов он был избран в состав ЦИКа, а потом отправился на Урал с мандатом представителя центральной власти, который дал ему Свердлов - заменить председателя Уралсовета Сосновского, который от этой чести отказался, так как боялся… Установив свою власть, Уралсовет сразу наложил на богачей и заводчиков контрибуцию в 10 миллионов рублей - на содержание их власти, а в ответ на саботаж буржуазии объявил переход управлений заводов под контроль рабочих комитетов. Впервые это было осуществлено на Надеждинском заводе, чем уральские большевики с гордостью похваляются: они же послали депутацию к Ленину, который принял их 5 декабря и одобрил их действия, но стал их ругать за то, что они не арестовывали врагов революции: «негодяев, морящих голодом рабочие семьи, саботажников, закрывающих заводы, надо немедленно арестовывать… а заводы отбирать. И хозяйничать самим» (цитата из статьи Б.Крупаткина «С Лениным в сердце»). 7 декабря в Комиссариате Труда им выдали первый в истории акт о передаче управления заводом коллективу рабочих, и 9 декабря вышел декрет СНК «О конфискации и объявления собственностью Российской республики всего имущества акционерного общества Богословского горного общества». А с самих уральцев взяли подписку с обязательством старательно хранить пролетарскую собственность и поднять производительность труда… Но захват заводов не принес большевикам девидендов (потом, в 1925 году, многие из них были переданы в концессию английской компании «Лена Голдфилдс» и другим буржуазным компаниям), и когда Ленин был вынужден заключить похабный, как он сам сказал, Брестский мир, Уралсовет объявил, что не признает решение центральной власти и объявляет революционную войну Германии. Была объявлена и проведена национализация банков, и для обеспечения боевых действий Уралсовета против германцев, беки приступили к розыску утаиваемых ценностей. Юровский тогда был Членом Коллегии ОблЧК и Председателем Следственной комиссии Революционного Трибунала, он и Хохряков с отрядами красногвардейцев ходили по домам богачей и отбирали ценности на революционную борьбу с Германией: как он описывает, в одном доме нашли 10 пудов (160 килограммов) золота, в другом несколько фунтов, потом у заводчика Агафурова Юровский изъял около 2 пудов золота и множество ювелирных изделий… Все это забиралось как бы для хранения в национальном банке и передавалось Комиссару Государственного банка Войкову. Еще полпуда бриллиантов (8 килограммов) они сняли с тел убитых ими царских дочерей - но их история запутана. Быков в воспоминаниях о Свердлове пишет, что имел связь со Свердловым, и Свердлов при угрозе захвата Романовых колчаковцами «решил вопрос без формального народного суда, предложив расстрелять Романова в Екатеринбурге». Ранее они с Голощекиным организовали перевод Романовых в Екатеринбург, а Юровского поставили комендантом дома, где содержалась царская семья. Юровский пишет, что 16 июля была получена телеграмма на условном языке, содержащая приказ об истреблении Романовых, а Петр Ермаков (тоже боевик Свердлова и начальник охраны дома особого назначения) пишет, что директива из центра о расстреле царя (но не семьи царя) была за подписью Свердлова, а Уралсовет, под влиянием мнения рабочих, постановил расстрелять всех. Голощекин (Военком и Комиссар Юстиции Уральской области) в 6 часов вечера предписал Юровскому привести приказ в исполнение. Юровский утверждает, что лично застрелил Романова из своего маузера, другие участники (Ермаков, Медведев, и некие мадьяры) застрелили остальных, а недобитых закололи штыками. Всего они убили 12 человек, в том числе прислугу и семейного врача Боткина. Уничтожение трупов было поручено Ермакову, но Юровский будто бы ему не доверял, считая неаккуратным, и решил тоже участвовать. Можно предположить, что через личного ювелира царицы Рабиновича (имевшего доступ к ней через Распутина) Юровский, сам ювелир, как-то знал, что царица скупала бриллианты, и хотел их найти. Тела убитых они скинули в заброшенную шахту, а через сутки вернулись и начали жечь их кислотой и огнем, стараясь уничтожить всякую возможность оставления каких-либо мощей. При этом, как пишет Ермаков, обнаружилось, что в одежду царевен были зашиты бриллианты - общим весом примерно полпуда… Хотя в это же время они отправили поезд с ценностями Госбанка в Москву, про найденные на телах царевен бриллианты Юровский пишет, что все это «было похоронено в Алапаевском заводе, в одном из домиков в подполе, в 19 году откопано и привезено в Москву». Однако, в описи ценностей царской семьи описаны только меховые шубы, серебряные столовые приборы, иконы в серебряных окладах, и тому подобные вещи, но бриллианты не фигурируют, и подлинная их судьба не известна… Другие ценности, хранившиеся в Госбанке, они отправили поездом в Москву через Пермь, а вторым поездом с партийными архивами бежал от белогвардейцев Юровский. Участник увоза ценностей Семен Глухих, член коллегии контроля при областном комиссариате финансов (и он тоже был караульщиком Романовых), пишет, что они везли золото, платину и денежные знаки на 100 миллионов рублей, отчеканенные в хромо-литографии большевиками (он называет их дензнаками Уральской области), и все это они сдали в Перми, так как путь в Москву тогда был перекрыт из-за эсеровского восстания в Ярославле. Потом это все было перевезено в Москву. Вывоз уральских ценностей вызвал возмущение и восстание в Екатеринбурге: на Верх-Исетском заводе (тогда пригород Екатеринбурга) начался митинг под лозунгами «долой комиссаров!», «Да здравствует Учредительное собрание!», на котором стали говорить, что большевики грабят рабочих и оставляют их без средств, требовали вернуть ценности, освободить заложников и распустить Красную гвардию, причем адвокат Ардашев (он был двоюродным племянником Ленина), говорил, что лично знает Ленина, и его надо расстрелять, так как он «несет несомненно зло России». Голощекин и Юровский с отрядом красногвардейцев и пулеметами приехали их подавить, а те, по словам подручного Ермакова Александра Медведева, «были не вооружены и ответить не могли». Мятежники были разогнаны и расстреляны, а о судьбе Ардашева Медведев утверждает (ЦДООСО, фонд 221, опись 2, № 816, лист 82), что обманом заманил его в ловушку и сдал в ЧК, и его расстреляли, как и многих других. Занимался этим специально организованный революционный трибунал, в котором Юровский был членом и председателем следственной комиссии. О числе своих жертв Юровский не сообщает, а по словам Медведева они «безжалостно расстреливали всех, кто проявлял антисоветскую активность», и «после этого город притих и население заняло позицию „моя хата с краю“…»