Мы сами выбираем не тех мужчин. Я выбрала не того мужчину. Мой любимый – деспот. Совместное времяпровождение выматывает вас
Каждый из нас когда-то сталкивался с горем. С горем своим или близких людей. Это тяжелый период в жизни каждого человека и ему очень нужна помощь нас, его близких и друзей. Несмотря на то, что часто беда постигает целую семью, каждый человек в этой семье переживает ее по-своему. Не бывает одинаковых чувств и страданий. Каждому кажется, что ему хуже, чем остальным. Это правильно. И это нормально.
Горе бывает разным: тяжелая болезнь - своя или близкого человека, - приводящая к инвалидности или неприятным последствиям, осложнениям, разрыв отношений с любимым человеком, потеря работы, смерть. Но проживание горя, несмотря на личные различия, имеет общую тенденцию, этапы переживания. От того, как эти этапы будут проходить, зависит вся дальнейшая жизнь человека и его семьи.
Время, говорят, лечит. Но как пережить время острой боли от того, что больше не будет, как прежде? Как помочь себе или своему дорогому человеку, когда беда постучалась в его дверь? И можно ли вообще помочь в такой ситуации?
Да. Можно!
Для этого нужно понимать природу горевания. Да-да. Горевание, горевать - эти слова кажутся старыми, забытыми. Тем не менее, все мы склонны горевать, когда происходят неприятности и беды. И горевание имеет свою структуру, свои этапы, свои начало и логический конец. Слава Богу, что есть этот конец. Но до своего окончания горевание проходит долгий и трудный путь через душу человека, оставляя свои следы на его психическом состоянии.
С чего же начинается горевание? Конечно, с того момента, как человек получает страшное известие. Так начинается
первая стадия проживания горя - стадия отрицания
Этого не может быть!
Скажи, что это неправда!
Я не верю!
Пусть все будет как прежде!
Шок от известия, отрицание случившегося, оцепенение, кажущееся безразличие, реже - слезы, суета, чрезмерная активность - все эти реакции очень нужны человеку в первый момент. Такое состояние помогает психике человека подготовиться к осознанию произошедшего. Обычно это может длиться от нескольких часов до нескольких дней.
Следует учитывать, что у мужчин и женщин, как и в любой другой сфере жизни, реакции на известие о горе различны. Женщины могут кричать или плакать и обвинять себя. Мужчины молчат, прячут слезы, злятся, кусая губы, яростно бьют кулаком в стену.
В это время хорошо, чтобы рядом кто-то был. Чаще всего не нужно никаких разговоров, бесед, успокоительных слов - все равно вас не услышат. Нужно дать человеку принять известие и почувствовать, что он не один в своем горе.
Конечно, как и любая из стадий, стадия отрицания по своим проявлениям будет отличаться в зависимости от случившегося горя. Понятно, что такие события, как смерть, измена или болезнь, влекут разные последствия, а значит, и реакцию человека и окружающих его людей. Тем не менее, первая стадия - стадия отрицания - будет присутствовать. У некоторых она может проходить совсем незаметно, заняв всего несколько минут. Другие же люди долго не хотят верить в утрату.
Тревожным симптомом является затягивание отрицания на несколько недель. В этом случае человеку требуется помощь врача, психолога, работающего с острым горем. Ведь затягивание любого этапа горевания мешает наступить следующему, а значит, отодвигает возможность человека вернуться в нормальное состояние и наносит непоправимый вред здоровью.
Так, например, одна мама долго отрицала болезнь ребенка, хотя заболевание было не смертельное. Она отказывалась учиться управлять дочкиной болезнью, скрывала от всех, что дочка заболела, дома перестала давать лекарства.
Муж и свекровь все время после известия о диагнозе девочки успокаивали женщину тем, что «ничего страшного» «и с этим можно жить», допытывались «ну что ты все время плачешь, ведь все нормально?» Никто из близких не обратил внимание на то, что мама не поверила в болезнь ребенка. Точнее, не считали, что с мамой что-то не так.
В результате девочка снова попала в больницу, а мама - к психологу, который помог осознать то, что случилось и пройти остальные стадии принятия болезни.
Вторая стадия - острое горе, гнев и поиск причины
Как я теперь буду жить?
Как он мог меня оставить?
Почему это случилось со мной?
Это ты виноват(а) в том, что произошло!
Это я виноват(а) во всем.
Если б я сделала так, то этого бы не случилось!
Часто этот период разделяют на два: поиск причин и само острое горе. Но на практике я вижу, что и жгучая боль утраты, и гнев, и злость, и поиск виноватого - все смешивается в кучу. И только потом, обычно после всех хлопот, таких как объяснения врача и выписка из больницы, собирание чемоданов при разводе, похорон и даже 9 дней, когда умирает близкий человек, - остается просто горе. Поэтому я объединяю эти две параллельные ступени в одну.
Итак, случилась беда. После отрицания приходит осознание неотвратимости, влекущее за собой острую боль, понимание, что уже ничего не изменить. Хочется узнать, почему это произошло, но ответа нет. Это вызывает гнев, злобу, которая вырывается наружу сквозь крик и слезы обычно в виде обвинения кого-то из близких, врачей, реже себя. Человек начинает копаться в прошлом, в себе, в других - в поисках причины, поисках виноватых. Ведь гораздо легче, когда можно злиться на конкретного человека - так горе кажется понятнее, беда имеет причину.
Этот период может длиться несколько месяцев. Помогая человеку в этот период, ни в коем случае нельзя его уговаривать не плакать, не обвинять себя, сдерживать свои чувства. Наоборот, это острое горе и его нужно горевать, то есть выплакивать, выражать в чувствах, какими бы они ни были.
Некоторые люди нуждаются в разговорах о произошедшем. Они могут с навязчивостью рассказывать одно и то же, постоянно говорить о той жизни, которая была до несчастья, придумывать планы, которые могли бы изменить прошлое. Старайтесь спокойно выслушивать их, даже если вы уже выучили этот монолог наизусть. Наберитесь терпения - этим вы поможете другу пережить тяжелый период его жизни.
Пытаясь спрятать свои чувства, стесняясь рыдать, человек накапливает негативные, тяжелые и болезненные эмоции внутри себя. В результате рано или поздно они начнут работать против человека, вылившись или в психосоматику, или в депрессию. Или найдут выход в самый неподходящий момент в виде вспышки гнева и агрессии. А есть еще более тяжелый случай - аутоагрессия, когда человек направляет всю злость, скопленную за долгие месяцы горя, на себя.
Недавно на консультацию пришла молодая женщина, назовем ее Галина. Год назад во время родов она потеряла близнецов - сына и дочку. Она держалась изо всех сил, чтобы не плакать. Но когда я сказала, что плакать можно, нужно и полезно, удивленно посмотрела на меня и разразилась рыданиями. Она долго плакала, а после, успокоившись, сказала, что, пожалуй, проблемы-то и нет.
Конечно, это было не совсем так. Мы продолжили разговор. Дело в том, что Галина, и это естественно, очень сильно переживала потерю детей. Она была так рада, что у нее будет двойня, это была ее мечта. И, когда случилось горе, мир для нее перевернулся. Даже наличие старшей 5-тилетней дочки не могло ее утешить. В то время она не работала, находилась почти все время дома. Ей приходилось сдерживаться при дочке, чтобы не пугать ее плачем. Когда дочки не было, невозможно было не плакать.
Но ее родители, с которыми они жили, и муж сначала успокаивали ее, а потом просто запрещали плакать. Они говорили, что уже прошло время, хватит убиваться, что ты их толком и не видела, что детям ТАМ, показывая глазами наверх, плохо от того, что ты тут рыдаешь. Муж даже пригрозил, что уйдет, если она не прекратит переживать. Так, загнав свои эмоции внутрь, Галина не перестала страдать - ее горе превратилось в скрытую депрессию, которую не так легко диагностировать, а тем более вылечить.
Еще один случай невыплаканного горя привел одного молодого человека к неврологу. Были сильные боли в спине. Сделали все обследования, прошли все анализы. Все в норме. Невролог направил его к психологу. Оказалось, что полгода назад этот мужчина пережил серьезный стресс. Но переживать было некогда, да и «неприлично» при жене и друзьях. Теперь же он почти забыл о нем, да организм все помнит.
Стадия острого горя - переломный момент в проживании его. Когда мы плачем, переживаем, страдаем - мы тем самым уходим от прошлого, в котором остается момент потери, а предмет горя остается там, в прошлом. Страдание в горе - это как бы отрыв от того человека, который ушел, умер, или отрыв от прошлой жизни, в которой не было болезни и боли. Человек должен пройти это, чтобы вернуться в реальную жизнь и начать жить с пониманием того, что прошлого не вернуть. И это нормально.
Конец этой стадии происходит, когда человек уже готов увидеть со стороны все, что связано было с горем, например, с умершим родственником или бывшим мужем. Иногда этот период называют периодом депрессии. Но это не так. Только нарушение переживаний приводит к заболеванию. Если у человека есть возможность горевать так, как ему хочется, то постепенно острое горе сменяется принятием случившегося.
Так начинается новая,
третья стадия принятия горя - стадия остаточных переживаний
Начинается и заканчивается этот период у всех по-разному. Обычно начинается он, когда человек готов вернуться к работе, к прежним делам и заботам. Возобновляются связи, появляются новые контакты, новые дела. Возвращается нормальный сон, аппетит. Переживший беду человек уже может говорить о ней спокойнее, хотя слезы и другие проявления горя еще присутствуют в его жизни.
На этой стадии обычно уже бывают первые праздники, день рождения или Новый год, которые раньше встречали вместе, а теперь без этого человека. Это тяжелые моменты, но они также дают человеку возможность принять потерю. Постепенно жизнь наполняется новым смыслом, новыми делами, новым прошлым и новыми воспоминаниями. Горе отодвигается назад во временных рамках.
Но и здесь есть свои подводные камни. Горе не ушло совсем. К сожалению, непонимание со стороны родных, коллег, часто приводит к тому, что человек может закрыться, вернуться на предыдущую стадию. Но причина будет уже не в утрате, а в чувстве одиночества, непонимания и уныния. Чем меньше времени прошло после несчастья, тем больше вероятность начала депрессии. Близким нужно набраться терпения и такта, чтобы говорить о произошедшем аккуратно, не нанося обиды и новой травмы.
Примерно через год завершается процесс горевания. И завершается он длительной стадией полного принятия, примирения со случившимся.
Боль и горечь забываются. Воспоминания о прошедшем вызывают светлую грусть, фотографии не заставляют плакать. Возвращается утраченная было ценность жизни, открываются новые позитивные смыслы произошедшего. Происходит реорганизация жизни, появляются новые планы с учетом изменившихся обстоятельств. Человек становится весел и любезен с друзьями, легче идет на контакт.
Надо помнить, что любое событие занимает в нашей душе и в истории семьи свою нишу, свое законное место. Не стоит пытаться забыть и вытеснить из памяти то, что было. Не надо ругать себя за то, что порою накатывает непреодолимой волной грусть и желание поплакать. Это хорошо, правильно.
Если вы вспоминаете, как жили до того, как горе случилось, и воспоминания не вызывают тоски и боли, значит, вы справились. Но если уныние, слезы, чувство вины и через год с вами или с вашим близким человеком, лучше обратиться к специалистам. Помощь в этой ситуации необходима.
Друзья познаются в беде
Есть такое распространенное заблуждение, что в горе никто не может помочь, его надо проживать одному. Это не так. И эта статья как раз для тех, кто оказался рядом с другом в трудную минуту. Быть рядом, это не значит, все время успокаивать и быть «жилеткой». Задача того, кто рядом - наблюдать, чтобы вовремя заметить разрушительные признаки стресса.
И, конечно, есть специальные психологи, которые работают с острым горем. Есть психотерапевты, которые с помощью психотерапии и индивидуально подобранных успокоительных средств помогут пережить тяжелый период.
Удачи вам! И пусть несчастья обходят вас стороной!
Фото - фотобанк Лори
Одного из членов семьи. Разумеется, что мы говорим о смерти преждевременной. Смерть члена семьи до того, как семья прошла основные этапы жизненного цикла. То есть до того, как дети выросли и обрели самостоятельность, создали свои семьи, имеют работу, живут самостоятельно и так далее. Преждевременная смерть - это не смерть в каком-то возрасте, а смерть до того, как семья, в общем и целом, завершила свой семейный цикл. Например, отец умирает, когда еще дети не завершили образование, не вступили в самостоятельную жизнь, или еще раньше, или умирает хозяйка, мать, пока дети еще маленькие.
Протоиерей Андрей Лоргус
Прежде всего, важно понять, что семья и каждый член семьи по отдельности переживает смерть примерно так же, как переживает человек принятие диагноза или состояние горя. Здесь те же самые стадии по Кюблер-Росс: оцепенение или шок, отрицание смерти, гнев, сострадание, острая скорбь, дезорганизация семьи, потому что нарушается функциональность семьи, нарушается распределение ролей. Затем происходит какая-то реорганизация, сопровождающаяся уменьшением интенсивности скорби, принятием утраты члена семьи. Затем происходит восстановление - семья горюет. Горевание может растянуться, как мы увидим дальше, достаточно надолго.
Первый симптом выхода семьи из шока - некоторая реорганизация семьи, сопровождающаяся уменьшением интенсивности скорби. Здесь имеется в виду то, что как только семья принимается перераспределять функции и роли, которые каждый член в семье имеет, как только семья приспосабливается к новому образу жизни, тотчас происходит снижение ощущения подавленности, растерянности, беспомощности. Это происходит потому, что включаясь в активную работу, человек открывает для себя выход из создавшегося положения, что дает ощущение собственной силы. Такая активность, деятельное участие, уменьшает или преодолевает чувство беспомощности и бессилия. То есть здесь в обратной пропорции - как только люди начинают каким-то образом менять состояние отношения к утрате, тотчас же снижаются и эти отрицательные качества. Но это не означает вовсе, что исчезает горевание. Горе здесь есть практически на всех стадиях, и мы дальше рассмотрим, что представляет из себя горе с психологической точки зрения.
Симптомы «нормального» горя
Эрих Линдеманн (1900 - 1980) выделил симптомы «нормального» горя, то есть горя, которое в норме развивается у каждого человека. Это можно применить и к семье. Давайте посмотрим, прежде всего, на симптоматику «нормального горя» с тем, чтобы потом ответить на вопрос, как с горем работать.
Прежде всего, физические симптомы . Это то, что мы наблюдаем у человека, в семье которого произошла смерть. Прежде всего, это периодические приступы физического страдания - это слезы, рыдания, обмороки, сердечные приступы и так далее. Кроме того, такой человек может чувствовать пустоту в груди, пустоту в животе, слабость, потерю мышечной силы: человек просто сидит, руки его буквально лежат на коленях или висят вдоль туловища, не может их поднять, голова опрокинута, человек или лежит, или положил голову на руки. Ему трудно дышать, он задыхается, может быть отдышка, острая повышенная чувствительность к шуму, сильная раздражительность на шум, сухость во рту, спазмы в горле, затрудненное дыхание, сердечные приступы и так далее, и так далее.
Тут может быть один из этих симптомов, а могут быть все сразу вместе. Но надо понимать, что тот, кто находится рядом с человеком в остром горе, должен, прежде всего, на первой стадии работы с горем заботиться о физических симптомах. То есть, чтобы человек, переживающий острое горе, и у которого наблюдаются подобные симптомы, первое: чтобы дышал, и дышать надо принудительно, то есть буквально делать дыхательную гимнастику, чтобы дышать; во-вторых, чтобы человек спал, для этого, может быть, надо давать ему снотворное; далее: чтобы человек ел - обязательно, через силу, сколько-нибудь, но он должен есть; и чтобы у него была возможность отдыхать в тишине, чтобы ему дали некоторый покой, то есть не звать к телефону, и, конечно, он не должен ходить на работу. Да, человека можно занять какой-то физической работой, то есть что-то делать по дому, но очень ограничено, потому что, как мы уже отмечали здесь, у него скорее всего присутствует потеря мышечной силы.
Поведенческие составляющие . Прежде всего, это заметно в речи: прерывающаяся речь, торопливость или наоборот замедленность речи, такое впечатление, что человек принимает наркотик. Или застывание на одной фразе. Конечно же, спутанность, непоследовательность речи. Отсутствие интереса к делам, всё как бы валится из рук. Изменение пищевого поведения, например, отсутствие аппетита, и с этим надо бороться - аппетит вызвать невозможно, это внутреннее желание, поэтому нужно принуждать человека понемножечку есть, понемножечку. И это требует постоянной работы - нужно готовить человеку, нужно следить. Обычно человек говорит: «Ну ладно, идите-идите, я потом поем». Нет. Надо обязательно следить, чтобы он пил и ел. Если кто-то хочет помогать человеку в остром горе, то он должен оставаться с ним.
В когнитивной сфере , то есть в сфере интеллекта, человек в остром горе теряет доверие к себе, он думает: «А я не справлюсь. У меня не получится. А мне не верьте, я ничего не знаю». Спутанность мыслей - да, это может быть, трудности с концентрацией, с вниманием - это тоже бывает. Но, как правило, человек это в себе замечает.
Эмоциональная сфера - чувства и переживания. . Прежде всего, гнев на то, что произошло с ним, с его семьей, с его близким. Этот гнев, кстати говоря, чаще всего люди подавляют, но подавленный гнев оборачивается депрессией, потому что депрессия - это подавленная агрессия, мы должны это помнить. Чувство беспомощности, чувство вины, очень острое чувство вины. Чем ближе был человек, который умер, тем более острое чувство вины. Почему? «Если бы я был, я бы не допустил этого несчастного случая. Если бы я постарался, если бы я нашел врачей, если бы я достал лекарства, если бы, если бы, если бы…», - очень часто близкие так себя обвиняют в том, что они виноваты в смерти. Или чувство вины, что вот «я был невнимателен», «я не поговорил», «я уехал», «я оставил его одного» и так далее, и так далее.
Кстати говоря, что очень важно, часто у близких людей после смерти близкого и не очень близкого человека возникает как резонанс страх и тревога за свое здоровье и свое будущее. Я нередко наблюдаю на консультациях, когда приходит человек и говорит, что у него возникли панические атаки, и очень часто в прошлом, в недавнем прошлом такого человека возникает факт смерти близкого или не очень близкого родственника. Например, бабушки, дедушки, тёти, дяди, двоюродных, троюродных сестер, братьев. Особенно, конечно, родителей. Когда в семье кто-то умирает, и человек, близко знавший его, участвует, как бы близок к кончине, к этой утрате, у него возникает как резонанс страх за собственную жизнь, за собственное здоровье.
И очень часто этот страх, подавленный страх превращается в острую бессознательную тревогу, которая может вырастать в такие симптомокомплексы как панические атаки. Поэтому именно здесь, в этой сфере переживания семьи очень важно выражать тревогу за свое здоровье. Это реакции нормальные. Это нормальное горе. Обратите внимание, это очень важно понимать, что очень часто обостренные страхи, тревоги, панические атаки, депрессии могут быть результатом смерти в недавнем прошлом близкого человека.
Как выражать тревогу? Вообще говоря, все чувства, которые только есть у человека, надо выражать. Что значит выражать? По крайней мере, две вещи это означает: во-первых, признавать, отдавать себе отчет, и во-вторых, проговаривать или выражать как-то по-другому. Но, по крайней мере, если вы признаете в себе тревогу, гнев, вы можете их в себе осознать, это первый очень важный факт, и второй - вы можете сказать об этом. С кем и как, когда это выразить, когда это озвучить, это уже надо смотреть по ситуации. Для этого и существуют близкие люди, друзья.
Что делать с чувством вины? Чувство вины - это отдельная работа. Но надо понимать, что очень часто, когда умирает близкий, у нас есть частично мнимая вина, невротическая вина, частично подлинная вина. И мы должны понимать разницу между ними, это работа уже со специалистом, но она требует длительного времени. Во всяком случае, в момент острого горя с чувством вины работать очень трудно или лучше не стоит.
Здесь изображено время горевания, когда горе касается .
Первая стадия , от суток до двух - это шок и отрицание утраты. Что значит отрицание утраты? Например, когда родственникам сообщают о смерти, они не верят в это. Буквально не верят в это. То есть они начинают продолжать обращаться к врачам, к близким с тем, чтобы те подтвердили им, что это на самом деле не так. На этой стадии отрицания утраты некоторые члены семьи могут застревать на долгие годы или на всю оставшуюся жизнь. Я знаю таких женщин, которые не верят в кончину их ребенка, например, и продолжают сохранять всю обстановку в доме, вещи умершего ребенка, поддерживая для себя призрачный иллюзорный миф, что вот ребенок вернется в свой дом, где ждут его вещи, где ждет его комната и всё прочее.
Застревание на этой отрицающей стадии очень болезненно, может привести к такой дисфункции семьи, что она может в буквальном смысле развалиться. Многие члены семьи просто покинут такую семью, они не могут дальше оставаться в ней, потому что нельзя жить рядом с тем, кто продолжает ожидать давно усопшего, погребенного и похороненного, отпетого члена семьи.
В течение первой недели , конечно, наблюдается истощенность, потому что были похороны, было погребение, было отпевание, встречи, поминки и так далее. Эмоциональная и физическая истощенность семьи здесь очень ярко выражена. И, конечно же, здесь нужно проявить заботу друзьям и знакомым, близким и самим членам семьи о том, что семья нуждается в отдыхе, в уединении, в тишине, в покое.
Две-пять недель , то есть что-то вроде месяца: многие члены семьи возвращаются к повседневности - к работе, к обычному образу жизни, к своим делам, которые были прерваны на неделю, быть может, у кого-то меньше, у кого-то больше. И тогда самые близкие чувствуют больше утрату, потому что гости разъехались, а дальние родственники вернулись к своей жизни. Они остаются с этой пустотой утраты. И у них более остро возникает тоска, гнев, горе. Шок проходит, наступает время острого горевания, которое может продолжаться очень долго - от полутора месяцев до трех месяцев, наступает переходная стадия из тоски и гнева.
Три месяца и до года длится траур, можно сказать, ощущение беспомощности, регрессивное поведение членов семьи. Например, кто-то из членов семьи может вдруг превратиться в подобие маленького ребенка, за которым нужен дополнительный уход и наблюдение. Возможно, кого-то затронет в большей степени . А кто-то будет искать заместителя этого поведения - того, кто как бы возьмет на себя функцию умершего. Это могут быть самые разные члены семьи. Дети замещают ушедшего родителя, родитель иногда играет в погибшего умершего ребенка и так далее. То есть здесь происходят удивительные приключения с заместителем поведения. Конечно же, с патологическим поведением, с поведением, которое вносит в семью еще большую дисфункцию, кроме самого горя.
Наконец, происходит годовщина . Это очень важный момент, когда семья, по сути дела, имеет возможность совершить эту годовщину. Годовщина - это некоторое очень важное событие, когда частное горе возвышается до семейного символического горя, когда совершается ритуальное завершение. То есть это поминовение, это поминки, это богослужение, это молитва, это поездка на кладбище, может быть, даже в другой город, в другой район. Но, во всяком случае, родственники вновь собираются, и общее горе облегчает горе самых близких родственников. Если не происходит застревание, потому что нередко самые близкие родственники не готовы расстаться со своим трауром, не готовы расстаться со своим горем.
Что означает застревание? Застревание - это когда семья не может преодолеть определенную стадию горевания, и человек не может преодолеть. А это означает, что он не возвращается к обыденной жизни, он продолжает жить в патологической жизни, где его психическое состояние вновь и вновь разрушает его здоровье.
Наконец, от полутора до двух лет после утраты семья имеет возможность вернуться к своей прежней жизни. Разумеется, к прежней, но уже без того, кто ушел навсегда. То есть к этому времени функции семьи тем или иным образом перераспределены. Структура вновь пришла в некоторое равновесие в силу новых ролей: роли замещены, функции перераспределены, структура вновь продолжает пребывать в каком-то равновесии. Разумеется, в новом равновесии.
Если семья теряет нерожденного ребенка, то в чем будет специфика стадий? Стадии не те же. Здесь тоже горе, и здесь очень важно, чтобы мать и отец нерожденного ребенка совместно переживали, проживали это горе. Здесь, как правило, не участвуют посторонние люди, которые могут быть просто не посвящены в это. Поэтому здесь очень важно, чтобы родители этого ребенка - мать и отец, муж и жена, - чтоб они вместе, не порознь, а вместе переживали это горе, чтобы они помогали себе пройти эти стадии. Но в какой-то степени это похоже на потерю ребенка, только здесь нет контакта, здесь нет визуальной памяти, слуховой памяти, сопереживания с этим ребенком. Здесь всё немножко по-другому, и тут еще очень важны обстоятельства, при которых погиб ребенок. Если обстоятельства каким-то образом связаны с образом жизни супружеской пары или конкретно матери, которая вынашивала этого ребенка, тогда здесь будет, конечно же, очень серьезная проблема с чувством вины. И если здесь была какая-то непредвиденная проблема со здоровьем или еще с чем-то, то здесь тоже будет чувство вины от того, что не всё сделали, или от чего-то это зависело, могут быть взаимные обвинения в наследственности и так далее, тут есть своя специфика.
Что означает работа с горем семьи и близких? Прежде всего, важно помочь семье пройти все стадии . Каким образом? На каждой стадии есть своя симптоматика поведения. Скажем, на стадии тоски и гнева очень важно помочь близким воспоминанием жизни усопшего, переживанием вновь всей его жизни, начиная с самых ранних лет его жизни, просматривать его архивы, его дела, его фотографии. И на этой стадии, кстати говоря, рождаются определенные мифы, что неплохо, потому что семья таким образом справляется с горем. Рождаются определенные замыслы, возникают какие-то мемориальные идеи памятника, составления альбома и так далее. То есть здесь есть много очень важных вещей, которые помогают пережить. И если кто-то помогает семье пережить, значит, он выслушивает, много раз выслушивает одно и то же об усопшем - о том, как он болел, о том, как он умирал, о том, что переживали члены семьи в этот момент, это всё очень важно.
Помощники
Собственно говоря, работа помощников семьи, друзей, близких - это и есть быть, присутствовать в семье и слушать бесконечно эти рассказы, эти повторения, которые меняются раз от разу, и это отчасти помощь в преодолении горя. И, конечно же, надо заботиться о близких, которые переживают горе, чтобы они спали, ели, отдыхали и возвращались потихонечку к жизни, которая их продолжает ждать.
Разумеется, еще раз я должен сказать, что работа с острым горем, работа с людьми, которые пережили тяжелое положение, - это серьезная работа, и она начинается, прежде всего, с ресурсов самих помощников. То есть помощники нуждаются в диагностике, помощники нуждаются в подготовке, прежде чем они берутся за это. Естественно, если это речь идет о родственниках - их никто не спрашивает. Родственники встречаются с горем потому, что они родственники, а вовсе не потому, что они взялись помогать. Но если это волонтеры, если это близкие знакомые, то они должны понимать, что помочь они могут только в том случае, если они сами умеют регулировать свое эмоциональное поведение, сами могут быть достаточно эмоционально устойчивы. И тут еще одна очень важная вещь: всем помогающим в остром горе нужно пройти курс исцеления от суеверий и магизма.
Вопросы
Есть ли риск, когда близкие не разъезжаются, а остаются поддерживать самого горюющего члена семьи, что этим они замедлят прохождение этапа переживания горя и наоборот продлят процесс?
Нет, наоборот. Если они задерживаются, остаются в семье, где произошла смерть, они помогают преодолеть горе. Потому что, еще раз говорю, заново проживается жизнь усопшего, повторяется, рассказывается. Это всё важные психотерапевтические ритуалы, которые помогают, и близкие - как раз именно те люди, которые могут помогать семье.
Какая помощь может быть оказана, если в семье проявляется заместительное поведение?
Если члены семьи принимают это заместительное поведение и не хотят от него избавляться, едва ли можно помочь. Например, нередко бывает, в течение года или двух после смерти одного из членов семьи рождается ребенок. И иногда его называют именем усопшего. Или даже еще больше того, как бы назначают его заместить того, особенно если это старший ребенок умер, то родившегося младшего назначают как бы быть ему заместителем. Или если, например, умер отец, старшая дочь берет на себя функции отца, чтобы маме и другим детям заместить отца.
К сожалению, в таких случаях семья неохотно идет на осознание этой действительно патологической ситуации, потому что её устраивает такое положение. И очень часто и самого «заместителя», и тех, кто принимает эту заместительную помощь, может устраивать такое положение. Но когда семья или эти члены семьи готовы будут осознать, что с ними происходит, вот тогда можно помочь им осознать, почему произошло так, и что произошло в семье в этой ситуации. Поэтому не всегда можно помочь.
Если очевидно, что человек застрял на какой-то стадии горевания, но не признает это, как ему помочь?
Если человек не хочет с этой стадии уходить, нельзя его насильно тащить куда-то. Но, по крайней мере, можно быть рядом и не участвовать в его мифах. Например, мать, глядя на фотографию сына, обращается к нему, как к живому, пытается с ним говорить, с ним советоваться. Вы не обязаны в этом участвовать. И вы можете не объяснять и не выводить на чистую воду мать, но вы можете в этом мифе не участвовать. Вы можете совершенно трезво и однозначно говорить о человеке, как об усопшем, молиться о нем, поминать его и не делать вида, что вы тоже думаете, что человек не умер. Вот это уже будет достаточной помощью. В любом случае, человек, страдающий таким застреванием, может обратить внимание, может попросить у вас помощи, и ему, может быть, рядом с вами будет легче. А, может быть, он с агрессией вас оттолкнет, прогонит прочь. Но, по крайней мере, у него будет шанс узнать правду от того, кто был рядом с ним.
Надо понять, что там, где человек хочет обманываться, хочет жить в нереальном мире, хочет жить с мифом, мы не можем его переубедить, мы не можем насильно заставить его жить в реальности. Но мы сами, рядом живущие, можем продолжать жить в реальности, не подыгрывая мифологии другого.
Подготовила Тамара Амелина
ВКонтакте Facebook Одноклассники
Предательство друга, смерть близкого человека, развод, банкротство - в жизни каждого порой случаются несчастья. Наш постоянный автор Анна Куновская рассмотрит в своей статье, как же правильно вести себя в такой трагической ситуации...
Одна древняя легенда гласит:
«Жила-была молодая женщина. Она очень переживала потерю маленького сына. Женщина никому не давала похоронить малыша, однако, общественность настаивала на разрешении сего вопроса. И тогда, она пришла к мудрому и сострадательному Будде с просьбой о помощи и совете. Будда согласился, но поставил одно условие. В соседнем селении мать должна была найти дом, в котором ни разу не побывала смерть. И принести из этого дома горсть горчичных семян. Женщина отправилась без промедления и вернулась в ту же ночь. Семена она так и не принесла. В селе не нашлось ни одного дома, где бы ни переживали горе утраты. После этого урока она позволила предать земле тело ее ребенка и стала последовательницей учения Будды. Она осознала, что горе - спутник жизни».
Горе - глубокое душевное переживание, которое испытывает каждый.
Предательство друга, смерть близкого человека, развод, банкротство - в жизни каждого порой случаются несчастья. И каждый по-своему переносит эту утрату - уходит в запой, иногда в разврат, впадает в депрессивное состояние, начинает работать сутками «без отдыха и сна» и т.п. Никому в этой жизни не удается избежать серьезных потерь, которые тяжелым грузом ложатся на сердце. Но только сам человек сможет выбрать - поддаться ли гнетущим обстоятельствам, сдаться, опустить руки и носить эту боль до конца своих дней. Или же мужественно принять неизбежное и стать мудрее, закалив душу страданиями.
Как спастись
Смерть близкого человека, пожалуй, одна из самых больших утрат, которая может случиться с нами. Подчас это происходит так внезапно, что к моменту ухода человека из жизни просто не успеваешь подготовиться морально. И внутренних сил и знаний просто не хватает, чтобы пережить это горе. Приходя в себя после невосполнимой потери, человек проходит 4 периода:
1. Признание потери.
Период осознания, что ушедшего человека уже не вернуть никогда. В этот момент может происходить сильное отрицание значимости утраты.
Отрицание необратимости - иное проявление, которое характеризуется тем, что люди идут за помощью к потусторонним силам - гадалкам, экстрасенсам - чтоб на тонком уровне соединиться с умершим человеком.
2. Прочувствовать и пережить горечь утраты. Люди по-разному проходят второй этап. Кто-то пытается заглушить боль, спрятаться от нее - и тогда поведение становится непредсказуемым, человек начинает совершать поступки, которые были ему не свойственны ранее. Непрожитая до конца, она может проявиться в реакциях тела - боль в позвоночнике, радикулит.
3. Начало новой жизни. В этот период происходит приспособление к новому стилю жизни, без ушедшего человека. Человек заводит новые знакомства, учится новому. Если третий этап восстановления не пройден успешно - человек может оставаться подавленным и беспомощным очень долгое время.
4. Перенос эмоций. Приходит пора перенести свои чувства с дорогого, но, к сожалению, ушедшего из жизни человека, на того, кто находится сейчас рядом. Наступает время новых отношений и эмоциональных привязанностей. Если последний этап не удастся завершить удачно и человек останется связанным старыми узами - возникнет опасность, что он никогда не сможет вернуться к полноценной жизни.
Как это бывает
Некоторые психоаналитики склоняются к мнению, что часть переживших горе не столько страдают от потери, сколько подсознательно хотят выглядеть «мучениками». И само переживание от боли утраты, длящаяся довольно долго, скрывает более глубокую психологическую проблему - боязнь жить иначе.
Сознательное отгораживание себя от окружающих, длительное состояние уныния - это своеобразный барьер, который на самом деле является оправданием собственного бездействия и других глубинных проблем психики.
Другое выражение защитной реакции - совершенно неадекватное поведение человека, который перенес серьезную потерю. Например, совершенно равнодушный к спиртному индивид вдруг начинает становиться завсегдатаем питейных заведений, причем употребляемые им дозы алкоголя выходят далеко за рамки разумного.
Таким образом, человек подсознательно стремится вытеснить неприятные воспоминания. Подобная крайность весьма опасна - сознание просто перемещает «больную тему» в область бессознательного.
Там загнанная в глубину боль начнет постепенно вызревать. И в момент, когда человек окажется в стрессовой ситуации, или просто останется один на один со своим горем - она выплеснется наружу. Последствия могут быть плачевными.
Пришла беда - отворяй ворота
Само переживание - это особое состояние психики, которое имеет свойство начинаться и заканчиваться в определенные периоды. В момент проживания горя человек обычно приобретает новый жизненный опыт. Беда вымучит, беда и выучит - говорили на Руси. Пройдя через муки, душа человека становилась мудрее.
Когда рана еще свежа и человек не оправился от удара - негативные эмоции полностью овладевают его существом. Тело иногда сразу же реагирует на случившееся болезнью. Появляются неприятные ощущения в спине, шее, сводит желудок, может появиться удушье, слабость. Индивид становится более восприимчивым к громким звукам, возможны скачки давления, боли в сердце, новообразования на коже.
Эмоциональное состояние становится нестабильным, случаются частые перепады настроения. Злость, тоска, чувство вины, страха могут за считанные минуты трансформироваться в абсолютное равнодушие и бессилие.
Человек в это время обычно рассеян, ему тяжело сконцентрироваться на чем-нибудь одном - мысли могут возвращаться вновь и вновь к страшной драме или, наоборот, наступает полное забвение - сознание отказывается верить в случившееся.
Изменяется и поведенческая модель индивида - постоянно хочется спать, пропадает аппетит. Возможны и другие крайности - человек начинает есть все подряд, появляется бессонница. Общение с другими может свестись к нулю. Но бывает, что одиночество становится невыносимым, и появляется потребность постоянно находиться среди людей.
Это обычные реакции на стрессовые ситуации такого рода. Может казаться, что вот-вот сойдешь с ума. Но такого не происходит на самом деле. Острые периоды кризиса длятся в среднем от 2-3 до 14 дней. После этого боль постепенно стихает - психическое состояние нормализуется, и человек начинает свыкаться с новыми обстоятельствами. Восстановительный период может быть достаточно продолжительным по времени - все зависит от того, насколько сильные чувства испытывал индивид к тому, кого потерял.
Боль надо пережить
Рано или поздно приходит смирение перед утратой, и все возвращается на круги своя. Но иногда случается, что процесс возвращения к нормальной жизни так и не бывает завершен полностью. Боль надолго поселяется в сердце, и время от времени заявляет о себе.
Чувство утраты сложно пережить без поддержки окружающих. Но находящиеся рядом могут ощущать некий дискомфорт от подобного соседства. Им неуютно от осознания своей беспомощности - как вести себя, как утешить, поддержать бедолагу - они совершенно не знают. Скрывая свою неловкость, словно ограждаются от страдающего человека. «Все будет хорошо!», «Перемелется - мука будет» - этими расхожими фразами стараются хоть как-то утихомирить боль, но человеку легче не становится - ему нужно гораздо большее в этот момент.
Не выдерживая напряжения, некоторые близкие пытаются незаметно подвести к мысли, что им неприятна такая атмосфера. И несчастный, оказавшийся «между молотом и наковальней», находит выход, приемлемый остальным. Начинает сутками пропадать на работе, надолго уезжает из родных мест, фанатично предается любимому занятию - что угодно, лишь бы не выпустить на поверхность свою безысходность, которая в тягость окружающим.
Не пережив всю боль утраты до конца, не выплакав до донышка все слезы, человек прячет глубоко внутри болезненные переживания, которые никуда не исчезают. Они сидят там и ждут своего часа. Пока какое-нибудь из ряда вон выходящее событие не спровоцирует бурный выплеск эмоций, разбередив не зажившую до конца сердечную рану.
Чтоб прийти в себя после сильного стресса, нужно очень много времени. Надо прожить все стадии от начала до конца - осознание и принятие потери, открытое выражение своих чувств, начало новой жизни, отличной от прежней. И только по окончанию этого процесса жизнь сможет вновь обрести смысл и наполниться радужными красками.
Медики считают, что обычно на восстановление уходит 12 месяцев. Психологи же несколько иначе трактуют процесс реабилитации: от 3 до 14 месяцев - те временные рамки, которые нужны человеку, чтоб полностью оправиться от случившегося горя. С ними врачи согласны в одном - если душевная боль не прекращается, становясь затяжной - это знак, что необходима помощь профессионала.
Рука помощи
Если индивид самостоятельно уже просто не в состоянии справляться с обрушившимся на него горем - есть смысл обратиться к опытному специалисту. Хороший психолог может помочь в ключевых моментах:
1. Будет внимательным попутчиком, рядом с которым переживший трагедию сможет пройти рука об руку все стадии исцеления раненой души, не чувствуя себя одиноким и покинутым.
2. Поможет вскрыть раны - осознать и пережить негативные эмоции, связанные с болью. Подчас, находясь в замешательстве и подавленный горем, человек просто не в состоянии даже понять, какие чувства он испытывает. Среди них могут быть настолько устрашающие, что без поддержки опытного специалиста невозможно будет ни разглядеть их, ни тотально прожить. А это крайне необходимо - только прожитые до конца чувства отпускают из своих цепких лап.
3. Протянет руку, когда придет пора делать первые шаги в неведомое после исцеления. Станет помощником в формировании новой реальности, где человек, переживший потерю, вновь ощутит вкус к жизни.
4. Ускорит процесс реабилитации, помогая возвратить утраченные чувства уверенности в себе, гармонии, радости, любви, доверия к окружающему миру.
Свести боль к минимуму
Едва ли удастся кому-то безболезненно пережить боль утраты. Но возможно уменьшить неприятные ощущения в этот период. И тогда, вероятно, помощь психолога уже не понадобиться.
1. Позвольте себе поплакать вволю - не сдерживайте эмоции, не убегайте от себя.
2. Общайтесь почаще с друзьями, не замыкайтесь в себе.
3. Будьте честны с собой. Возможно, вы печальны просто потому, что вам приятно ощущать себя несчастным? Вы хотите, чтоб вас пожалели? Если «да», то не нужно этот стесняться.
4. Будьте активны, как и раньше, - ходите на работу, занимайтесь домашними делами, любимым хобби. Не оправдывайте свое бездействие случившимся горем.
5. Какая бы беда ни случилась - жизнь продолжается. Вокруг есть много людей, которым вы нужны - близкие, друзья, члены семьи. Оказывайте им помощь. Каждое последующее действие будет наполнять вас уверенностью в своих силах.
6. Посмотрите на последующую свою жизнь как бы со стороны. Наверняка там найдется масса положительных моментов.
7. Нет необходимости забывать постигшую беду. Думайте о приятных моментах, которые связывали вас с этим человеком.
8. Не нужно искать того, кто виновен в случившемся. Даже если вы изольете свой гнев на предполагаемых обидчиков - душа вряд ли успокоится.
9. Постарайтесь принять то, что уже произошло. Как говорят в народе - после бури всегда бывает солнце.
А вот что советовал своим пациентам австрийский психолог Альфред Адлер:
«У любого есть силы исцелять душу самостоятельно. Для этого нужно не так уж много - начинайте день с мысли о том, кого вы можете сегодня порадовать, что хорошее вы сделаете для него?»
Одно доброе дело в день - абсолютно не обременят. Но эффект от такого простого поступка будет впечатляющим прежде всего для вас.
«Почему?» - спросите вы.
Все очень просто - желание сделать кому-то приятное автоматически переносит акцент вашего внимания на потребности другого человека. Забота о ближнем не дает раствориться в своем горе и уводит прочь от грустных размышлений.
«Я от всей души посоветовал бы Вам не сгибаться под бременем горя. То, что представляется нам тяжкими испытаниями, иногда на самом деле скрытое благо» . Оскар Уайлд, английский писатель и драматург. Последуйте и этому совету, и тогда вы сможете выйти из периода осмысления утраты с наименьшими потерями.
Переживание горя, быть может, одно из самых таинственных проявлений душевной жизни.
Каким чудесным образом человеку, опустошенному утратой, удастся возродиться и наполнить свой мир смыслом? Как он, уверенный, что навсегда лишился радости и желания жить, сможет восстановить душевное равновесие, ощутить краски и вкус жизни? Как страдание переплавляется в мудрость?
Все это – не риторические фигуры восхищения силой человеческого духа, а насущные вопросы, знать конкретные ответы на которые нужно хотя бы потому, что всем нам рано или поздно приходится, по профессиональному ли долгу или по долгу человеческому, утешать и поддерживать горюющих людей.
Может ли психология помочь в поиске этих ответов? В отечественной психологии – не поверите! – нет ни одной оригинальной работы по переживанию и психотерапии горя.
Что касается западных исследований, то в сотнях трудов описываются мельчайшие подробности разветвленного дерева этой темы – горе патологическое и "хорошее", "отложенное" и "предвосхищающее", техника профессиональной психотерапии и взаимопомощь пожилых вдовцов, синдром горя от внезапной смерти младенцев и влияние видеозаписей о смерти на детей, переживающих горе, и т. д., и т. д.
Однако когда за всем этим многообразием деталей пытаешься разглядеть объяснение общего смысла и направления процессов горя, то почти всюду проступают знакомые черты схемы З. Фрейда, данной еще в "Печали и меланхолии" (См.: Фрейд З. Печаль и меланхолия // Психология эмоций. М, 1984. С. 203-211).
Она бесхитростна: "работа печали" состоит в том, чтобы оторвать психическую энергию от любимого, но теперь утраченного объекта. До конца этой работы "объект продолжает существовать психически", а по ее завершении "я" становится свободным от привязанности и может направлять высвободившуюся энергию на другие объекты.
"С глаз долой – из сердца вон" – таково, следуя логике схемы, было бы идеальное горе по Фрейду. Теория Фрейда объясняет, как люди забывают ушедших, но она даже не ставит вопроса о том, как они их помнят. Можно сказать, что это теория забвения. Суть ее сохраняется неизменной в современных концепциях.
Среди формулировок основных задач работы горя можно найти такие, как "принять реальность утраты", "ощутить боль", "заново приспособиться к действительности", "вернуть эмоциональную энергию и вложить ее в другие отношения", но тщетно искать задачу поминания и памятования.
А именно эта задача составляет сокровенную суть человеческого горя. Горе – это не просто одно из чувств, это конституирующий антропологический феномен: ни одно самое разумное животное не хоронит своих собратьев. Хоронить – следовательно, быть человеком. Но хоронить – это не отбрасывать, а прятать и сохранять.
И на психологическом уровне главные акты мистерии горя – не отрыв энергии от утраченного объекта, а устроение образа этого объекта для сохранения в памяти. Человеческое горе не деструктивно (забыть, оторвать, отделиться), а конструктивно, оно призвано не разбрасывать, а собирать, не уничтожать, а творить – творить память.
Исходя из этого, основная цель настоящего очерка состоит в попытке сменить парадигму "забвения" на парадигму "памятования" и в этой новой перспективе рассмотреть все ключевые феномены процесса переживания горя
Начальная фаза горя – шок и оцепенение. "Не может быть!" – такова первая реакция на весть о смерти. Характерное состояние может длиться от нескольких секунд до нескольких недель, в среднем к 7-9-му дню сменяясь постепенно другой картиной.
Оцепенение – наиболее заметная особенность этого состояния. Скорбящий скован, напряжен. Его дыхание затруднено, неритмично, частое желание глубоко вдохнуть приводит к прерывистому, судорожному (как по ступенькам) неполному вдоху. Обычны утрата аппетита и сексуального влечения. Нередко возникающие мышечная слабость, малоподвижность иногда сменяются минутами суетливой активности.
В сознании человека появляется ощущение нереальности происходящего, душевное онемение, бесчувственность, оглушенность. Притупляется восприятие внешней реальности, и тогда в последующем нередко возникают пробелы в воспоминаниях об этом периоде.
А. Цветаева, человек блестящей памяти, не могла восстановить картину похорон матери: "Я не помню, как несут, опускают гроб. Как бросают комья земли, засыпают могилу, как служит панихиду священник. Что-то вытравило это все из памяти... Усталость и дремота души. После маминых похорон в памяти – провал" (Цветаева Л. Воспоминания. М., 1971. С. 248).
Первым сильным чувством, прорывающим пелену оцепенения и обманчивого равнодушия, нередко оказывается злость. Она неожиданна, непонятна для самого человека, он боится, что не сможет ее сдержать.
Как объяснить все эти явления? Обычно комплекс шоковых реакций истолковывается как защитное отрицание факта или значения смерти, предохраняющее горюющего от столкновения с утратой сразу во всем объеме.
Будь это объяснение верным, сознание, стремясь отвлечься, отвернуться от случившегося, было бы полностью поглощено текущими внешними событиями, вовлечено в настоящее, по крайней мере, в те его стороны, которые прямо не напоминают о потере.
Однако мы видим прямо противоположную картину: человек психологически отсутствует в настоящем, он не слышит, не чувствует, не включается в настоящее, оно как бы проходит мимо него, в то время как он сам пребывает где-то в другом пространстве и времени. Мы имеем дело не с отрицанием факта, что "его (умершего) нет здесь", а с отрицанием факта, что "я (горюющий) здесь".
Не случившееся трагическое событие не впускается в настоящее, а само оно не впускает настоящее в прошедшее. Это событие, ни в один из моментов не став психологически настоящим, рвет связь времен, делит жизнь на несвязанные "до" и "после". Шок оставляет человека в этом "до", где умерший был еще жив, еще был рядом.
Психологическое, субъективное чувство реальности, чувство "здесь-и-теперь" застревает в этом "до", объективном прошлом, а настоящее со всеми его события ми проходит мимо, не получая от сознания признания его реальности. Если бы человеку дано было ясно осознать что с ним происходит в этом периоде оцепенения, он бы мог сказать соболезнующим ему по поводу того, что умершего нет с ним: "Это меня нет с вами, я там, точнее, здесь, ним".
Такая трактовка делает понятным механизм и смысл возникновения и дереализационных ощущений, и душевной анестезии: ужасные события субъективно не наступит ли; и послешоковую амнезию: я не могу помнить то, в чем не участвовал; и потерю аппетита и снижение либидо -этих витальных форм интереса к внешнему миру; и злость.
Злость – это специфическая эмоциональная реакция на преграду, помеху в удовлетворении потребности. Такой помехой бессознательному стремлению души остаться с любимым оказывается вся реальность: ведь любой человек, телефонный звонок, бытовая обязанность требуют сосредоточения на себе, заставляют душу отвернуться от любимого, выйти хоть на минуту из состояния иллюзорной соединенности с ним.
Что теория предположительно выводит из множества фактов, то патология иногда зримо показывает одним ярким примером. П. Жане описал клинический случай девочки, которая долго ухаживала за больной матерью, а после ее смерти впала в болезненное состояние: она не могла вспомнить о случившемся, на вопросы врачей не отвечала, а только механически повторяла движения, в которых можно было разглядеть воспроизведение действий, ставших для нее привычными во время ухода за умирающей.
Девочка не испытывала горя, потому что полностью жила в прошлом, где мать была еще жива. Только когда на смену этому патологическому воспроизведению прошлого с помощью автоматических движений (память-привычка, по Жане) пришла возможность произвольно вспомнить и рассказать о смерти матери (память-рассказ), девочка начала плакать и ощутила боль утраты.
Этот случай позволяет назвать психологическое время шока "настоящее в прошедшем". Здесь над душевной жизнью безраздельно властвует гедонистический принцип избегания страдания. И отсюда процессу горя предстоит еще долгий путь, пока человек сможет укрепиться в "настоящем" и без боли вспоминать о свершившемся прошлом.
Следующий шаг на этом пути – фаза поиска – отличается, по мнению С. Паркеса, который и выделил ее, нереалистическим стремлением вернуть утраченного и отрицанием не столько факта смерти, сколько постоянства утраты. Трудно указать на временные границы этого периода, поскольку он довольно постепенно сменяет предшествующую фазу шока и затем характерные для него феномены еще долго встречаются в последующей фазе острого горя, но в среднем пик фазы поиска приходится на 5-12-й день после известия о смерти.
В это время человеку бывает трудно удержать свое внимание во внешнем мире, реальность как бы покрыта прозрачной кисеей, вуалью, сквозь которую сплошь и рядом пробиваются ощущения присутствия умершего: звонок в дверь – мелькнет мысль: это он; его голос – оборачиваешься – чужие лица; вдруг на улице: это же он входит в телефонную будку. Такие видения, вплетающиеся в контекст внешних впечатлений, вполне обычны и естественны, но пугают, принимаясь за признаки надвигающегося безумия.
Иногда такое появление умершего в текущем настоящем происходит в менее резких формах. P., мужчина 45 лет, потерявший во время армянского землетрясения любимого брата и дочь, на 29-й день после трагедии, рассказывая мне о брате, говорил в прошедшем времени с явными признаками страдания, когда же речь заходила к дочери, он с улыбкой и блеском в глазах восторгался, как она хорошо учится (а не "училась"), как ее хвалят, какая помощница матери. В этом случае двойного горя переживание одной утраты находилось уже на стадии острого горя, а другой – задержалось на стадии "поиска".
Существование ушедшего в сознании скорбящего отличается в этот период от того, которое нам открывают патологически заостренные случаи шока: шок внереалистичен, поиск – нереалистичен: там есть одно бытие – до смерти, в котором душой безраздельно правит гедонистический принцип, здесь – "как бы двойное бытие" ("Я живу как бы в двух плоскостях",-говорит скорбящий), где за тканью яви все время ощущается подспудно идущее другое существование, прорывающееся островками "встреч" с умершим.
Надежда, постоянно рождающая веру в чудо, странным образом сосуществует с реалистической установкой, привычно руководящей всем внешним поведением горюющего. Ослабленная чувствительность к противоречию позволяет сознанию какое-то время жить по двум не вмешивающимся в дела друг друга законам – по отношению к внешней действительности по принципу реальности, а по отношению к утрате – по принципу "удовольствия".
Они уживаются на одной территории: в ряд реалистических восприятий, мыслей, намерений ("сейчас позвоню ей по телефону") становятся образы объективно утраченного, но субъективно живого бытия, становятся так, как будто они из этого ряда, и на секунду им удается обмануть реалистическую установку, принимающую их за "своих". Эти моменты и этот механизм и составляют специфику фазы "поиска".
Затем наступает третья фаза – острого горя, длящаяся до 6-7 недель с момента трагического события. Иначе ее именуют периодом отчаяния, страдания и дезорганизации и – не очень точно – периодом реактивной депрессии.
Сохраняются, и первое время могут даже усиливаться, различные телесные реакции – затрудненное укороченное дыхание: астения: мышечная слабость, утрата энергии, ощущение тяжести любого действия; чувство пустоты в желудке, стеснение в груди, ком в горле: повышенная чувствительность к запахам; снижение или необычное усиление аппетита, сексуальные дисфункции, нарушения сна.
Это период наибольших страданий, острой душевной боли. Появляется множество тяжелых, иногда странных и пугающих чувств и мыслей. Это ощущения пустоты и бессмысленности, отчаяние, чувство брошенности, одиночества, злость, вина, страх и тревога, беспомощность.
Типичны необыкновенная поглощенность образом умершего (по свидетельству одного пациента, он вспоминал о погибшем сыне до 800 раз в день) и его идеализация – подчеркивание необычайных достоинств, избегание воспоминаний о плохих чертах и поступках. Горе накладывает отпечаток и на отношения с окружающими. Здесь может наблюдаться утрата теплоты, раздражительность, желание уединиться. Изменяется повседневная деятельность.
Человеку трудно бывает сконцентрироваться на том, что он делает, трудно довести дело до конца, а сложно организованная деятельность может на какое-то время стать и вовсе недоступной. Порой возникает бессознательное отождествление с умершим, проявляющееся в невольном подражании его походке, жестам, мимике.
Утрата близкого – сложнейшее событие, затрагивающее все стороны жизни, все уровни телесного, душевного и социального существования человека. Горе уникально, оно зависит от единственных в своем роде отношений с ним, от конкретных обстоятельств жизни и смерти, от всей неповторимой картины взаимных планов и надежд, обид и радостей, дел и воспоминаний.
И все же за всем этим многообразием типичных и уникальных чувств и состояний можно попытаться выделить ют специфический комплекс процессов, который составляет сердцевину острого горя. Только зная его, можно надеяться найти ключ к объяснению необыкновенно пестрой картины разных проявлений как нормального, так и патологического горя.
Обратимся снова к попытке З. Фрейда объяснить механизмы работы печали. "...Любимого объекта больше не существует, и реальность подсказывает требование отнять все либидо, связанное с этим объектом... Но требование ее не может быть немедленно исполнено. Оно приводится в исполнение частично, при большой трате времени и энергии, а до того утерянный объект продолжает существовать психически. Каждое из воспоминаний и ожиданий, в которых либидо было связано с объектом, приостанавливается, приобретает активную силу, и на нем совершается освобождение либидо. Очень трудно указать и экономически обосновать, почему эта компромиссная работа требования реальности, проведенная на всех этих отдельных воспоминаниях и ожиданиях, сопровождается такой исключительной душевной болью" (Фрейд З. Печаль и меланхолия // Психология эмоций. С. 205.).
Итак, Фрейд остановился перед объяснением феномена боли, да и что касается самого гипотетического механизма работы печали, то он указал не на способ его осуществления, а на "материал", на котором работа проводится,- это "воспоминания и ожидания", которые "приостанавливаются" и "приобретают повышенную активную силу".
Доверяя интуиции Фрейда, что именно здесь святая святых горя, именно здесь совершается главное таинство работы печали, стоит внимательно вглядеться в микроструктуру одного приступа острого горя.
Такую возможность предоставляет нам тончайшее наблюдение Анн Филип, жены умершего французского актера Жерара Филипа: " Утро начинается хорошо. Я научилась вести двойную жизнь. Я думаю, говорю, работаю, и в то же время я вся поглощена тобой. Время от времени предо мною возникает твое лицо, немного расплывчато, как на фотографии, снятой не в фокусе. И вот в такие минуты я теряю бдительность: моя боль – смирная, как хорошо выдрессированный конь, и я отпускаю узду. Мгновение – и я в ловушке. Ты здесь. Я слышу твой голос, чувствую твою руку на своем плече или слышу у двери твои шаги. Я теряю власть над собой. Я могу только внутренне сжаться и ждать, когда это пройдет. Я стою в оцепенении, мысль несется, как подбитый самолет. Неправда, тебя здесь нет, ты там, в ледяном небытии. Что случилось? Какой звук, запах, какая таинственная ассоциация мысли привели тебя ко мне? Я хочу избавиться от тебя. хотя прекрасно понимаю, что это самое ужасное, но именно в такой момент у меня недостает сил позволить тебе завладеть мною. Ты или я. Тишина комнаты вопиет сильнее, чем самый отчаянный крик. В голове хаос, тело безвольно. Я вижу нас в нашем прошлом, но где и когда? Мой двойник отделяется от меня и повторяет все то, что я тогда делала" (Филип А. Одно мгновение. М., 1966. С. 26-27).
Если попытаться дать предельно краткое истолкование внутренней логики этого акта острого горя, то можно сказать, что составляющие его процессы начинаются с попытки не допустить соприкосновения двух текущих в душе потоков – жизни нынешней и былой: проходят через непроизвольную одержимость минувшим: затем сквозь борьбу и боль произвольного отделения от образа любимого, н завершаются "согласованием времен" возможностью, стоя на берегу настоящего, вглядываться в ноток прошедшего, не соскальзывая туда, наблюдая себя там со стороны и потому уже не испытывая боли.
Замечательно, что опущенные фрагменты и описывают уже знакомые нам по предыдущим фазам горя процессы, бывшие там доминирующими, а теперь входящие в целостный акт на правах подчиненных функциональных частей этого акта. Фрагмент – это типичный образчик фазы "поиска": фокус произвольного восприятия удерживается на реальных делах и вещах, но глубинный, еще полный жизни поток былого вводит в область представлений лицо погибшего человека.
Оно видится расплывчато, но вскоре внимание непроизвольно притягивается к нему, становится трудно противостоять искушению прямо взглянуть на любимое лицо, и уже, наоборот, внешняя реальность начинает двоиться [прим.1], и сознание полностью оказывается в силовом поле образа ушедшего, в психически полновесном бытии со своим пространством и предметами ("ты здесь"), ощущениями и чувствами ("слышу", "чувствую").
Фрагменты репрезентируют процессы шоковой фазы, но, конечно, уже не в том чистом виде, когда они являются единственными и определяют собой все состояние человека. Сказать и почувствовать "я теряю власть над собой" – это значит ощущать, как слабеют силы, но все же – и это главное – не впадать в абсолютную погруженность, одержимость прошлым: это бессильная рефлексия, еще нет "власти над собой", не хватает воли, чтобы управлять собой, но уже находятся силы, чтобы хотя бы "внутренне сжаться и ждать", то есть удерживаться краешком сознания в настоящем и осознавать, что "это пройдет".
"Сжаться" – это удержать себя от действования внутри воображаемой, но кажущейся такой действительной реальности. Если не "сжаться", может возникнуть состояние, как у девочки П. Жане. Состояние "оцепенения" – это отчаянное удерживание себя здесь, одними мышцами и мыслями, потому что чувства – там, для них там – здесь.
Именно здесь, на этом шаге острого горя, начинается отделение, отрыв от образа любимого, готовится пусть пока зыбкая опора в "здесь-и-теперь", которая позволит на Следующем шаге сказать: "тебя здесь нет, ты там...".
Именно в этой точке и появляется острая душевная боль, перед объяснением которой остановился Фрейд. Как это ни парадоксально, боль вызывается самим горюющим: феноменологически в приступе острого горя не умерший уходит ОТ нас, а мы сами уходим от него, отрываемся от него или отталкиваем его от себя.
И вот этот, своими руками производимый отрыв, этот собственный уход, это изгнание любимого: "Уходи, я хочу избавиться от тебя..." и наблюдение за тем, как его образ действительно отдаляется, претворяется и исчезает, и вызывают, собственно, душевную боль [прим.2].
Но вот что самое важное в исполненном акте острого горя: не сам факт этого болезненного отрыва, а его продукт. В этот момент не просто происходит отделение, разрыв и уничтожение старой связи, как полагают все современные теории, но рождается новая связь. Боль острого горя – это боль не только распада, разрушения и отмирания, но и боль рождения нового. Чего же именно? Двух новых "я" и новой связи между ними, двух новых времен, даже – миров, и согласования между ними.
"Я вижу нас в прошлом..." – замечает А. Филип. Это уже новое "я". Прежнее могло либо отвлекаться от утраты – "думать, говорить, работать", либо быть полностью поглощенным "тобой". Новое "я" способно видеть не "тебя", когда это видение переживается как видение в психологическом времени, которое мы назвали "настоящее в прошедшем", а видеть "нас в прошлом".
"Нас" – стало быть, его и себя, со стороны, так сказать, в грамматически третьем лице. "Мой двойник отделяется от меня и повторяет все то, что я тогда делала". Прежнее "я" разделилось на наблюдателя и действующего двойника, на автора и героя. В этот момент впервые за время переживания утраты появляется частичка настоящей памяти об умершем, о жизни с ним как о прошлом.
Это первое, только-только родившееся воспоминание еще очень похоже на восприятие ("я вижу нас"), но в нем уже есть главное -- разделение и согласование времен ("вижу нас в прошлом"), когда "я" полностью ощущает себя в настоящем и картины прошлого воспринимаются именно как картины уже случившегося, помеченные той или другой датой.
Бывшее раздвоенным бытие соединяется здесь памятью, восстанавливается связь времен, и исчезает боль. Наблюдать из настоящего за двойником, действующим в прошлом, не больно [прим.3].
Мы не случайно назвали появившиеся в сознании фигуры "автором" и "героем". Здесь действительно происходит рождение первичного эстетического феномена, появление автора и героя, способности человека смотреть на прожитую, уже свершившуюся жизнь с эстетической установкой.
Это чрезвычайно важный момент в продуктивном переживании горя. Наше восприятие другого человека, в особенности близкого, с которым нас соединяли многие жизненные связи, насквозь пронизано прагматическими и этическими отношениями; его образ пропитан незавершенными совместными делами, неисполнившимися надеждами, неосуществленными желаниями, нереализованными замыслами, непрощенными обидами, невыполненными обещаниями.
Многие из них уже почти изжиты, другие в самом разгаре, третьи отложены на неопределенное будущее, но все они не закончены, все они – как заданные вопросы, ждущие каких-то ответов, требующие каких-то действий. Каждое из этих отношений заряжено целью, окончательная недостижимость которой ощущается теперь особенно остро и болезненно.
Эстетическая же установка способна видеть мир, не разлагая его на цели и средства, вне и без целей, без нужды моего вмешательства. Когда я любуюсь закатом, я не хочу в нем ничего менять, не сравниваю его с должным, не стремлюсь ничего достичь.
Поэтому, когда в акте острого горя человеку удается сначала полно погрузиться в частичку его прежней жизни с ушедшим, а затем выйти из нее, отделив в себе "героя", остающегося в прошлом, и "автора", эстетически наблюдающего из настоящего за жизнью героя, то эта частичка оказывается отвоеванной у боли, цели, долга и времени для памяти.
В фазе острого горя скорбящий обнаруживает, что тысячи и тысячи мелочей связаны в его жизни с умершим ("он купил эту книгу", "ему нравился этот вид из окна", "мы вместе смотрели этот фильм") и каждая из них увлекает его сознание в "там-и-тогда", в глубину потока минувшего, и ему приходится пройти через боль, чтобы вернуться на поверхность. Боль уходит, если ему удается вынести из глубины песчинку, камешек, ракушку воспоминания и рассмотреть их на свету настоящего, в "здесь-и-теперь". Психологическое время погруженности, "настоящее в прошедшем" ему нужно преобразовать в "прошедшее в настоящем".
В период острого горя его переживание становится ведущей деятельностью человека. Напомним, что ведущей в психологии называется та деятельность, которая занимает доминирующее положение в жизни человека и через которую осуществляется его личностное развитие.
Например, дошкольник и трудится, помогая матери, и учится, запоминая буквы, но не труд и учеба, а игра – его ведущая деятельность, в ней и через нее он может и больше сделать, лучше научиться. Она – сфера его личностного роста.
Для скорбящего горе в этот период становится ведущей деятельностью в обоих смыслах: оно составляет основное содержание всей его активности и становится сферой развития его личности. Поэтому фазу острого горя можно считать критической в отношении дальнейшего переживания горя, а порой она приобретает особое значение и для всего жизненного пути.
Четвертая фаза горя называется фазой "остаточных толчков и реорганизации" (Дж. Тейтельбаум). На этой фазе жизнь входит в свою колею, восстанавливаются сон, аппетит, профессиональная деятельность, умерший перестает быть главным средоточением жизни. Переживание горя теперь не ведущая деятельность, оно протекает в виде сначала частых, а потом все более редких отдельных толчков, какие бывают после основного землетрясения.
Такие остаточные приступы горя могут быть столь же острыми, как и в предыдущей фазе, а на фоне нормального существования субъективно восприниматься как еще более острые. Поводом для них чаще всего служат какие-то даты, традиционные события ("Новый год впервые без него", "весна впервые без него", "день рождения") или события повседневной жизни ("обидели, некому пожаловаться", "на его имя пришло письмо").
Четвертая фаза, как правило, длится в течение года: за это время происходят практически все обычные жизненные события и в дальнейшем начинают повторяться. Годовщина смерти является последней датой в этом ряду. Может быть, не случайно поэтому большинство культур и религий отводят на траур один год.
За этот период утрата постепенно входит в жизнь. Человеку приходится решать множество новых задач, связанных с материальными и социальными изменениями, и эти практические задачи переплетаются с самим переживанием. Он очень часто сверяет свои поступки с нравственными нормами умершего, с его ожиданиями, с тем, "что бы он сказал".
Мать считает, что не имеет права следить за своим внешним видом, как раньше, до смерти дочери, поскольку умершая дочь не может делать то же самое. Но постепенно появляется все больше воспоминаний, освобожденных от боли, чувства вины, обиды, оставленности. Некоторые из этих воспоминаний становятся особенно ценными, дорогими, они сплетаются порой в целые рассказы, которыми обмениваются с близкими, друзьями, часто входят в семейную "мифологию".
Словом, высвобождаемый актами горя материал образа умершего подвергается здесь своего рода эстетической переработке. В моем отношении к умершему, писал М. М. Бахтин, "эстетические моменты начинают преобладать... (сравнительно с нравственными и практическими): мне предлежит целое его жизни, освобожденное от моментов временного будущего, целей и долженствования. За погребением и памятником следует память.
Я имею всю жизнь другого вне себя, и здесь начинается эстетизация его личности: закрепление и завершение ее в эстетически значимом образе. Из эмоционально-волевой установки поминовения отошедшего существенно рождаются эстетические категории оформления внутреннего человека (да и внешнего), ибо только эта установка по отношению к другому владеет ценностным подходом к временному и уже законченному целому внешней и внутренней жизни человека...
Память есть подход точки зрения ценностной завершенности; в известном смысле память безнадежна, но зато только она умеет ценить помимо цели и смысла уже законченную, сплошь наличную жизнь" (Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. С. 94-95).
Описываемое нами нормальное переживание горя приблизительно через год вступает в свою последнюю фазу – "завершения". Здесь горюющему приходится порой преодолевать некоторые культурные барьеры, затрудняющие акт завершения (например, представление о том, что длительность скорби является мерой нашей любви к умершему).
Смысл и задача работы горя в этой фазе состоит в том, чтобы образ умершего занял свое постоянное место в продолжающемся смысловом целом моей жизни (он может, например, стать символом доброты) и был закреплен во вневременном, ценностном измерении бытия
Позвольте мне в заключение привести эпизод из психотерапевтической практики. Мне пришлось однажды работать с молодым маляром, потерявшим дочь во время армянского землетрясения. Когда наша беседа подходила к концу, я попросил его прикрыть глаза, вообразить перед собой мольберт с белым листом бумаги и подождать, пока на нем появится какой-то образ.
Возник образ дома и погребального камня с зажженной свечой. Вместе мы начинаем дорисовывать мысленную картину, и за домом появились горы, синее небо и яркое солнце. Я прошу сосредоточиться на солнце, рассмотреть, как падают его лучи. И вот в вызванной воображением картине один из лучей солнца соединяется с пламенем погребальной свечи: символ умершей дочери соединяется с символом вечности. Теперь нужно найти средство отстраниться от этих образов.
Таким средством служит рама, в которую отец мысленно помещает образ. Рама деревянная. Живой образ окончательно становится картиной памяти, и я прошу отца сжать эту воображаемую картину руками, присвоить, вобрать в себя и поместить ее в свое сердце. Образ умершей дочери становится памятью – единственным средством примирить прошлое с настоящим.
В ней поселяется тоска, она чахнет и грустит. Невозможно найти такое средство, которое поможет утихнуть боли. Скорее всего, потеря близкого никогда не забудется, лишь покроется налетом времени. Важно знать, как пережить смерть близкого человека по православному правильно, чтобы она не стала жизнеутверждающей.
Научный подход
Многие люди, потеряв близкого, обращаются к психологу или психотерапевту, чтобы те помогли им преодолеть это трудное время в жизни. И это совершенно нормально, ведь часто горе становится тем препятствием, которое не только мешает продолжать нормально жить, но и толкает человека на опасные поступки.
Траур в жизни человека
Психолог Эрих Линдеманн еще в позапрошлом веке выделил симптомы естественного горя, которое нормально для каждого человека, пережившего утрату. Оно имеет несколько симптомов, которые могут проявляться по одиночке или сразу несколько:
- Физические - слезы, рыдания, обмороки, сердечные приступы и прочее. Кроме этого может ощущаться пустота в желудке, груди, общую слабость и проблемы с дыханием. Часто человек становиться равнодушным или наоборот, крайне раздражительным и чувствительным.
- Поведенческие - прерывающаяся речь, спутанность речи и сознания, изменения в манере речи. Начинается апатия, отсутствие аппетита, теряется уверенность в собственных силах, человек становиться аморфным.
- Эмоциональные - первым проявляется гнев на произошедшее, человек начинает искать виноватого. Позже гнев перерастает в депрессию , а после появляется чувство вины перед умершим.
- Также может проявляться страх и тревога за собственное будущее. Если вовремя не обратиться к специалисту, то можно допустить превращение этих «нормальных» симптомов в разрушающие.
Также, существует научно обозначенное время горевания. Обычно это время переживают семьи, которые потеряли члена, и оно разделяется на несколько этапов:
- Сутки-двое - первая стадия, которая характеризуется шоком и отрицанием. Родственники сначала не верят сообщению о потери, начинают искать подтверждения, подозревают обман, буквально отрицают и не верят в произошедшее. Некоторые люди могут остаться на этой стадии навсегда и никогда не принять утрату, они продолжают сохранять вещи, обстановку и миф о том, что человек жив.
- Первая неделя - истощенность всех, поскольку обычно в это время проходят похороны и поминки. Семья еще не может до конца осмыслить происходящее и часто люди двигаются и выполняют дела чисто машинально.
- Вторая-пятая неделя - члены семьи возвращаются в буднюю рутину. Начинается работа, учеба, привычные дела. Теперь утрата чувствуется крайне остро, ведь поддержки стало меньше, чем на прошлой стадии. Остро проявляется тоска и гнев.
- Месяц - два - стадия острого горевания, время окончания которой у каждого свое. Обычно она занимает от 1,5 до 3 месяцев.
- От 3 месяцев до 1 года - стадия траура, которая характеризуется чувством беспомощности и апатии.
- Годовщина - это последняя стадия, которая как-бы завершает цикл горевания. Она сопровождается поминками, поездкой на кладбище, заказ панихиды и прочими ритуалами, которые помогают вспомнить умершего и почтить его память.
О загробной жизни:
Главная проблема сегодня - это страх перед смертью. Люди боятся умереть или потерять кого-либо из близких. Предки современного православного верующего воспитывались в атеизме и не имеют правильного понятия смерти, поэтому многие из них не могут справиться с горем, когда оно приходит.
Советы Православной церкви после потери близких
Например, человек может постоянно сидеть на могиле умершего или даже ночевать там, он сохраняет все вещи и обстановку как она была при жизни усопшего. Это оказывает разрушительное действие на личность и происходит из-за того, что человек не понимает, что произошло и как с этим жить.
На это непонимание наслаиваются суеверия и возникают острые проблемы, часто суицидального характера. Рождение, жизнь и смерть - это звенья одной цепи и нельзя этот факт игнорировать.
Важно! Необходимо как можно раньше осознать, что смерть - неизбежна. И только приняв ее человек сможет справиться с утратой и не получить невроз.
Необходимо удалить от себя все суеверия. Православие не имеет ничего общего с завешиванием зеркал или оставлением рюмки водки на могиле усопшего . Эти суеверия придумывают люди, которые были в храме пару раз в жизни и пытаются превратить смерть в некое представление, в котором каждое действие имеет сакральный смысл. На самом деле смерть имеет лишь один смысл - это переход от мирской жизни на Земле в вечность. И важно заранее подумать, где эту вечность человек будет проводить, чтобы пересмотреть всю свою мирскую жизнь.
Нельзя делать какие-то выводы и искать причину случившегося, тем более нельзя такое говорить горюющим. Нельзя говорить, что Бог забрал ребенка из-за грехов родителей или отнял мать, потому что ребенок вел себя неправильно. Этими словами можно травмировать человека и навсегда отвратить его от церкви.
Если потеряли мать
Мать - это важная личность в жизнь каждого. Важно понимать, что для христиан смерть - это временная разлука, после которой будет долгожданная встреча с близкими. Поэтому, когда приходит время человека, он отправляется к Небесному Отцу и там будет встречать своих близких.
Утратив маму на этой земле, следует помнить, что она не исчезла, а лишь перешла в другую часть своего путешествия, завершив свою миссию тут. И теперь она с небес будет заботиться о своих детях и ходатайствовать перед Богом о них.
Совет! Лучший способ пережить эту утрату - больше времени проводить в храме и в домашних молитвах. Необходимо заказать поминание в литургии, панихиду, чтобы должным образом почтить усопшего родителя, а также раздать милостыни, чтобы люди помолились о нем также.
Как пережить смерть близкого человека?
Если потеряли мужа
Оставшаяся в одиночестве жена переживает все стадии горя, которые проходят все горюющие. Однако ей важно помнить, что она не осталась одна - с ней ее любящий Господь и Он поможет ей пережить все трудности и испытания.
Не стоит отчаиваться, следует понимать, что Господь не дает сверх сил и обязательно помогает в тех испытаниях, что посылает.
Если в семье остались дети, то вдова должна собраться и вернуться к нормальной жизни ради них, ради того, чтобы помочь им преодолеть эту утрату. Обычно, семья возвращается к нормальной жизни в течение одного года, поэтому вдове придется взять на себя двойную роль мамы и папы, чтобы их дети могли преодолеть утрату и нормально жить.
Как помочь близкому справиться с горем
Очень важно для человека и целой семьи иметь кого-то, кто поможет им преодолеть все стадии горя и вернуться к нормальной жизни, приняв и пережив утрату близкого.
Молитвы об усопших:
- Молитва святому архангелу Михаилу об усопших родственниках
Что означает помочь семье пережить горе? Это, прежде всего, означает пройти вместе с ними все эти стадии горя. Как сказал апостол Павел «Радуйтесь с радующимися и плачьте с плачущими» (Рим.12:15).
Каждая стадия горя имеет свои симптомы, поэтому важно следить за поведением горюющего человека и не дать ему зациклиться или совершить опасный и эмоциональный поступок. Очень важно помочь семье или отдельному человеку найти тот способ, который поможет ему справиться с утратой.
Кроме этого, важно следить за человеком и помогать ему переходить от стадии тоски и горевания к грусти и нормальной жизни. Важно следить за тем, чтобы он вовремя кушал, достаточно спал, отдыхал и высвобождал свою тоску. Люди часто в своем горе забывают про себя, семьи начинают разрушаться из-за постоянного стресса, в котором себя держат.
Важно! Помощники должны мягко направлять горюющих от разрушения к созиданию, к Богу и помогать им смириться с утратой.
Протоиерей Дмитрий Смирнов. Как пережить смерть близких
